Комната. Чуть больше комнатки в ее бунгало. Плотно закрытые жалюзи на единственном окне. Полумрак. На полуторной кровати спит Виталий. Ее партнер. Спит. Какое прекрасное слово. Он просто спит. Если присмотреться, то над правой бровью мужчины можно различить листик бежевого пластыря. Такой бледный. Хочется сморщиться и разреветься, как маленькой. От пережитого ужаса и от облегчения, что все позади. Хочется свернуться клубочком под его боком, чтобы почувствовать его тепло и поверить, что с ним все в порядке. Чтобы быть рядом. Чтобы никогда больше не испытывать этого холодящего душу отчаянья, что никогда не увидишь его глаз, не почувствуешь его прикосновений, не испытаешь фейерверк чувств и эмоций от его поцелуя, от его ласк. Она так много еще не знает о нем, он еще так много не знает о ней. Как же хорошо, что сейчас он просто спит...
Сегодня, четыре часа назад, она поняла, что готова все отдать за один лишь шанс. За шанс снова увидеть и почувствовать его. Кто-то на Небесах услышал ее молитву и сейчас она здесь… с ним. И теперь уже она, Лена Третьякова, сама даст шанс ИМ. Тот самый шанс, о котором он шептал ей хриплым от страсти голосом в темноте бунгало той ночью.
Потому что она могла потерять Его сегодня.
Горло сдавило. Снова набежали слезы. Посмотрела на кровать.
Прошлым вечером он сказал, что все его слова там в бунгало были ложью. Ложью для того, чтобы затащить ее в постель. Ложью, в которую она поверила так, что захотела стать его. Лена сильно разозлилась, но притворилась, что ей все равно. Приняла его доводы, вспомнив о цели, ради которой и согласилась на эти съемки. Сердце сжималось от боли, но ведь ей не привыкать. И только сейчас, глядя на него, она усомнилась в его вчерашних словах. Откуда-то пришла уверенность, что он соврал ей. Даже в пьяном бреду такого не скажешь. Такие чувства не сыграть. Такие слова не придумать. Даже актеру. Может, сделал вид, потому что разозлился? За то, что прогнала, не объяснив? Наверное.
«Какие мы все-таки глупые с тобой. Но я все исправлю. Я люблю тебя». Мысли текли медленно. Она понимала, что ей лучше бы уйти отсюда, ведь Виталий может проснуться в любой момент. Но не могла оставить его. Что она сейчас ему скажет?
«Виталя, я тебя люблю, подвинься, я прилягу? Смешная ты, Третьякова! Решение-то принято, но обрадовать им Абдулова лучше не торопиться. Надо разобраться, где правда, а где ложь».
«Но я хочу быть с ним и знаю, что он соврал!»
«И что дальше? Сейчас ему ослабевшему и выскажешь все, как только он глаза откроет, ты его еще возьми, да разбуди ради этого, чего уж стесняться-то?»
«Ладно, твоя взяла, понаблюдаю и дождусь подходящего момента, доволен?»
«Хм… а ты думала, что будешь делать, когда у вас все получится, ты один раз уже готова была стать его, и что вышло? Что сейчас делать-то собралась? Неужели больше не боишься?»
« Я с ним хочу быть, остальное не важно! Он не узнает ничего».
Подслушав очередные разборки между сердцем и разумом и окончательно приняв решение, Лена почувствовала, что, наконец, начинает успокаиваться.
Усмехнулась. Ну и денек.
Первые сорок минут своей жизни после того, как она услышала слова Марины в телефонную трубку, помнились смутно. Последнее, что четко помнила девушка, это то, как она подскочила к помощнице и вцепилась пальцами в ее телефон, пытаясь вырвать трубку и выяснить самой, что случилось. Она помнила удивление в глазах Марины, ее растерянный голос и слова, что связь прервалась. А потом Марина сгребла ее в охапку и уволокла в их бунгало, попутно приговаривая что-то про полный пляж журналистов и утечку информации.
Когда Третьякова стала оседать на песок, сжимая в ладони телефон и шепча, как в бреду, слово «Нет», Марина оценила всю серьезность ситуации. Третьякова была невменяема. Если до этого у девушки и были какие-то сомнения по поводу отношений этой странной парочки, то сейчас они испарились. Было жутко видеть горе в глазах этой кажущейся никогда не унывающей блондинки, любимицы миллионов. Вот тут-то в Марине и взыграл профессионал. Для всех этих миллионов Лена Ранетка не должна предстать подстреленной горем несчастной женщиной. Да, и в любом случае, что выдавать публике, будет решать концерн, на который обе девушки работают. Таков шоу-бизнес, ему нет дела до слез, непрерывно стекающих по бледным щекам Третьяковой. У Марины сердце кровью обливалось, но она должна была сохранять относительное хладнокровие. Это ее работа. Просчитать все варианты на случай, если случилось самое страшное. Нужно было оградить Лены от ненужных концерну сплетен.
Марина, оглядевшись и убедившись, что Лена не сильно привлекла внимание СТС-ников и журналистки, поспешила отвести Лену в бунгало. Там она заставила Лену выпить валерьянки. Что, впрочем, не особо помогло. Лена сидела, раскачиваясь взад-вперед и глядя умоляющим взглядом на телефон, что прижимала Марина к уху. Марина старалась сохранять спокойствие, методично набирая номера Арланова, Любы и Андрея. У первого телефон был отключен, остальные находились вне зоны действия сети. Марина вздрагивала от приглушенных стонов своей подопечной, что периодически вырывались у Третьяковой, когда Марина в очередной раз разочарованно морщилась, слушая металлический голос в телефоне. Лена в эти моменты напоминала подстреленное животное. Замечала ли Лена, что по ее лицу непрерывно бегут слезы?
Время тянулось медленно. Телефоны по-прежнему не отвечали, когда через сорок минут в их бунгало, как ни в чем не бывало, ввалился Андрей.
Лена подскочила на ноги и уставилась на Андрея огромными глазами, Марина сделала шаг в его строну и замерла с вопросительным выражением лица. Немая сцена. Андрей с удивлением глядя на девушек, произнес:
- А вы что тут делаете? Я вас на пляже ищу уже пятнадцать минут.
У Марины от удивления открылся рот. Она растерянно оглянулась на Лену. Но та была в каком-то странном оцепенении. Тут Марина поняла. Лена ждет приговора. Бледная, глаза воспаленные, щеки мокрые от слез. Марина тут же кинулась к Андрею:
- Какой пляж, ты сбрендил!? ЧТО С АБДУЛОВЫМ?
Андрей удивился еще больше и растерянно моргнул.
- А что с ним? Я ж тебе сказал все по телефону.
- Так он жив? – прошептала Марина, понимая, что уже ничего не понимает. Неприятное ощущение.
Андрей наконец-то присмотрелся к Лене и какой-то мыслительный процесс стал проклевываться в голове. Он осторожно произнес
- Да вы чего, девчонки!? Что ему будет, ну подумаешь, небольшая царапина. Его уже привезли, он спит у себя.
Услышав это, Лена бессильно опустилась на кровать.
«Спит… Жив… Боже… Спасибо…»
Андрей что-то лепетал, Марина шипела, а Лена сквозь звон в ушах не могла разобрать ни слова. Когда ноги дрожать перестали, крик Марины о том «из-за одного идиота, выключившем телефон, она чуть с ума не сошла, глядя на обезумевшую от горя Лену» и далее пересказ в красках последних сорока минут из жизни девушек, немного привел Лену в себя. Нервы у Марины оказались все-таки не железными, кричала она громко. Бедный Андрей! Он дорого заплатил за то, что из-за него Марина «поседела раньше времени». Но Лене в данный момент было все равно, что происходит вокруг нее, она должна была увидеть Виталия, убедиться, что с ним все в порядке. Через секунду она уже пронеслась мимо ругающейся парочки.
Следующим воспоминанием было полутемный коридор бунгало мужчин. Влетев в него, она столкнулась с Сергеем, он выходил из комнаты с озабоченным видом. Бледный, взъерошенный, его вид напугал Лену. Неужели с Виталей не так все хорошо, как сказал Андрей. Слова застряли в горле, она уставилась на Сергея огромными глазами.
- Лена, ты что тут делаешь? – донесся до нее усталый голос режиссера.
- Я… как он? - выдавила она из себя. Видимо, что-то в ее голосе насторожило Арланова, он посмотрел на нее и увидел красные глаза и припухшее лицо. Сделав к ней шаг, чтобы присмотреться повнимательнее, он едва успел подхватить ее. Лену не держали ноги. Снова шум в ушах и, как сквозь вату, встревоженный голос.
- Да, что же это такое!? – ворчал Арланов, усаживая ее в кресло в общей гостиной. – Эта парочка меня с ума сведет! Ох, и припомню я Славику… Лена, ты-то чего, а!? Этот лопух прибора не заметил. Идиот! Ладно, не он идиот, а я! Ну, ты-то что? Свести с ума меня решили, да? Я до конца съемок в дурку попаду, это точно! Ты можешь мне объяснить, что случилось? Мне Абдулова с его головой хватило. Кровищи было, как из поросенка. Как бы съемки не пришлось переносить, будем завтра снимать тебя только, хоть что-то. А тут ты в обмороки мне вздумала падать!
Лена подняла на него непонимающий взгляд. Она не могла вникнуть в слова, что говорил Арланов.
- Сережа, - Лена облизнула пересохшие губы. – Что с ним случилось? Нам позвонил Андрей и сказал, что Виталя сорвался со скалы.
Снова переживая весь этот кошмар, Лена судорожно вздохнула.
Сергей с изумлением увидел слезы, катящиеся по щекам. Девушка их, кажется, даже не замечала.
- Чего!?? Так и сказал? Ты все правильно поняла?
- Там связь была плохая, а потом и вовсе прервалась, мы поняли только, что Абдулов сорвался.
И снова закушенная губа.
Сергей присел на корточки рядом с креслом девушки, взял ее холодные ладошки в свои руки и крепко сжал. Он начал осторожно говорить тихим голосом, будто успокаивая маленького ребенка
- Леночка, видимо, из-за связи вы все не так поняли. Сорвался не Абдулов, а осветительный прибор и прямо на голову нашему любимому Казанове. Мы снимали разговор у костра, на скале уже все отснято было. А прибор ненадежно закрепили, не зря, видимо, Виталя орал вчера на этих молодцев с кривыми руками. Никогда таких ЧП не случалось! Их оштрафуют. Но это несчастный случай. Я заметил, закричал, но было поздно. Черт! - Сергей взъерошил волосы. Было видно, что он тоже перенервничал за друга. Тем не менее он продолжил. - У Абдулова голова крепкая, небольшая ссадина на лбу и огромная шишка на затылке, он лицом упал на землю от удара, даже сознания не терял. Мы его сразу в больницу увезли, думали, надо зашивать будет. Крови много было. Но все обошлось пластырем на лбу, да повязкой - на затылке. Его осмотрели, сделали рентген, небольшое сотрясение, отлежаться ему надо пару дней, но он рвется в бой, удалось бы его завтра в постели удержать.
Лена осмысливала сказанное, облегчение затопило ее. Но тревога все не отпускала, как ребенку хотелось доверчиво заглянуть в глаза Сереже и спросить: «Точно? Точно-преточно!?» Слезы, высохшие за время монолога Арланова снова набежали, из последних сил, она выдавила из себя:
- А сейчас как он? Он в комнате? – она не могла насмелиться попроситься проведать его. Да и как она объяснит свой приход?
- Мне поручили дать ему вторую дозу обезболивающего, как вернемся в кемпинг, оно еще как снотворное действует. Голова у него будет пару дней знатно болеть. Сейчас он несколько часов точно проспит.
«Спит…» Какое прекрасное слово. И тут неловкость от того, что может о ней подумать Сергей, испарилась. Плевать на все!
- Можно я с ним посижу? Я не разбужу его.
Сергей с понимающей улыбкой посмотрел на нее так, что Лена покраснела от смущения, но взгляд не отвела. Сейчас ничего не имело значения, только бы быть рядом с Ним.
- Конечно. Не беспокойся, после двойной дозы лекарства ты его не разбудишь даже при сильном желании. Он проспит до ночи.
И вот три часа, как она сидит в кресле напротив его кровати и не находит в себе сил, чтобы уйти.
Жутко болела голова. Как же хочется пить. Не совсем придя в себя, Виталий продолжал лежать с закрытыми глазами. Поначалу даже не мог сообразить, что случилось. Состояние напоминало жесткое похмелье.
Вдруг он понял, что не один. Знакомый запах духов витал в воздухе. Открыв глаза, он увидел в полумраке комнаты знакомый силуэт. Белая майка, светлые джинсовые бриджи, челка на глаза. Жаль, что невозможно увидеть ее лицо.
«Что она здесь делает?»
Лена тем временем замерла в своем кресле и объяснить причину своего здесь пребывания не спешила. Молчание затянулось. И будто придя в себя, девушка вдруг подскочила со словами:
- Ой, ты проснулся, я позову Сережу. Ему нужно было срочно кому-то позвонить, а он боялся тебя здесь одного оставить, я зашла к нему за сценами на следующую неделю, и он упросил подежурить за него пару минут, пока он занят. Так беспокоится о тебе…
У Виталия был довольно оглушенный вид.
«Что за бред?»
Видимо, то же самое подумала и Третьякова, вдруг замолчав.
Двое завороженно смотрели друг на друга. Но в полумраке невозможно было что-то прочитать в ее глазах.
Неловкие секунды молчания нарушил собственно сам «наседка» Арланов. Сергей распахнул дверь, от чего в комнату ворвался луч света из коридора. Лена стремительно подойдя к нему, протараторила:
- Сереж, я тут больше не нужна. Твой подопечный проснулся. Спасибо за сцены. Завтра поговорим.
И вылетела из комнаты, на секунду попав на освещенное место на пороге комнаты. Виталий увидел, что Третьяковой было припухшим, нос и глаза – красными.
Лена плакала…
Боясь поверить сам себе, что все это значит, он ошеломленно посмотрел на Арланова.
«Неужели Лена отреагировала так на какую-то царапину? Мою царапину. Неужели..!?»
Дальше развивать свою мысль он опасался. Но чувство ликования уже начало распускаться в груди, отзываясь щекоткой предвкушения в солнечном сплетении.
«Я ей не безразличен! Никуда ты теперь не денешься от меня, ведьма! Любимая…»
Арланов неловко переминался с ноги на ногу у порога. И Абдулов, чтобы подтвердить свои догадки, решил прощупать почву:
- Как ужин?
-Ужин? – осторожно переспросил Арланов.
Стараясь не рассмеяться, Виталий проговорил:
- Да, ужин. Лена сказала, что ты тут караулил меня несколько часов, боялся, что я умру во сне. И она, как добрая фея, сжалилась над тобой, выгнала тебя на ужин, а сама посидела со мной полчасика. Иначе, ты не мог оставить меня одного. Мы, конечно, друзья, но я не думал, что ты так нежно ко мне относишься. Спасибо, друг, я тронут!
Сергей, проклиная эту парочку, из-за которой он оказался втянут в странные игры, обреченно произнес, будто оправдываясь:
- Да, ладно. Просто такие травмы могут быть опасными. Мне врач сказал присматривать за тобой. Я тут с ноутом сидел, ну заработался, Лена поняла неправильно. Но хорошо, что выгнала, я съел шикарный стейк. Ты сам-то есть не хочешь?
Виталий, переварив сказанное, с самым счастливым видом улыбнулся Сергею, тот растерянно моргнул. Виталий заливисто расхохотался.
- Серёёёёга! Перед тобой самый счастливый человек на свете! Быстро говори, сколько она на самом деле пробыла в моей комнате и почему она плакала..?
Насчет вдохновения, все очень сложно. 
, написана только часть, сама от себя в шоке, ничего не получается, хотя каждый день чего-то пишу, потом стираю все, и так далее, когда "разродюсь" 
Спасибо))) мы стараемся)))