Всем привет) Решилась выставить продку перед сном, завтра прочитаю все, что вы о нас думаете) 
Приятного прочита, дорогие!))) - Мусь, это я… Привет! Как вы там?
Лена не могла уснуть. Чтобы немного прийти в себя, ночью позвонила маме. Родные голоса всегда помогали ей в трудный момент. Она очень скучала. Сколько бы гастролей и поездок не пережила Третьякова, она так и не смогла привыкнуть к долгим разлукам с матерью.
- Леночка… - выдохнула Светлана Валентиновна в трубку. – Доча, как ты?
Лена знала, что мама сразу почувствует, что что-то не так, но ей необходимо было услышать ее голос.
- Все круто, мам! Замоталась, даже не позвонила, извини. Как там папа? – голос бодрый, но что-то такое в нем, что заставляет материнское сердце сжиматься от тревожного предчувствия.
- Доча, ты в порядке? Как ты себя чувствуешь?
- Я же говорю, мам, все нормально. – горестный вздох. – Устала.
На глаза матери набежали слезы. Ее маленькая девочка страдает, и сейчас она так далеко. Светлане даже не нужно было знать, что именно случилось, все разговоры по душам можно оставить до личной встречи. Чтобы отвлечь дочь от грустных мыслей, она рассказала ей о новых проделках кота Бакса и о том, как она лечит ее вредного отца от небольшой простуды. И добилась своего. Лена слушая истории о доме, засмеялась. Светлана не показала своей тревоги, ведь сейчас Лена должна чувствовать только ее любовь и поддержку. Но прощупать почву нужно.
- Лена, а с кем хоть снимаешься? Уехала, не рассказала ничего толком. Кто твой партнер? История красивая? Ты справляешься? Ой, знаю, что справляешься, ты ж моя умничка!
- Мама! – Лена уже в голос засмеялась. – Тебя послушаешь, выходит, что твоя дочь прима Бродвейских подмостков, не меньше!
- А что? Уже и помечтать нельзя? – тоже засмеялась Светлана. – Так, ты не ответила.
- История, как история. Про любовь!
- Это я без тебя поняла, ты уже сказала, как называется. Про что еще может быть фильм с таким названием? А кто тот молодой человек, с которым ты играешь?
Долгая пауза. И молчание какое-то… осязаемое, тягучее. Уж не этот ли человек причина боли в голосе ее дочери? И вдруг слышит небрежное:
- А ты его знаешь. Это Абдулов. Снова. Так что с этим легко.
Вот так спокойно и на одном дыхании. Только материнское сердце не обманешь мнимым безразличием.
«Легко ли, доча?»
- Виталий? Вот так новость! Он был, наверно, удивлен?
- Мне-то какое дело? У него контракт. – нотки раздражения и снова это молчание.
- Доча, а…
- Мам, ой, у меня звонок по второй линии! Поцелуй папу. Я перезвоню на днях. Люблю, мам! Очень соскучилась! – нежный любящий родной голосок в трубке, но только она знает, что нет звонка на второй линии. Дочь не хочет говорить об Абдулове. Странно.
- Береги себя, моя девочка! Я люблю тебя. Хочу к тебе.
- Мусь… - всхлип.
-Ленка, ну что ты? Через две недели дома будешь. Поговорим, ладно? Не грусти. Обещай, что не будешь.
- Обещаю, мам.
А утро Третьяковой началось с палатки гримера. На площадку она пришла одной из первых. Но сразу же столкнулась у входа с Абдуловым. Вид у него был, что называется: «Не подходи, убью!» Смерив ее презрительным взглядом, он быстро прошел мимо, даже не поздоровавшись. Лена еще несколько секунд постояла, уставившись в одну точку. Как же тяжело. Но это был ее выбор.
Постаравшись взять в себя в руки, Лена зашла к гримеру Арине, чтобы та помогла ей избавиться от признаков бессонной ночи. Синяки под глазами девушки были такими, будто она не спала несколько дней. А складки у губ и пустые глаза выдавали внутренне состояние молодой актрисы.
Арина ничего не сказала, мастерски выполняя свою работу, и только отметила про себя, что никакой грим не замажет этот затравленный взгляд. Вчера половина съемочной площадки наблюдала страстные объятия исполнителей главных ролей «Большой любви». Арина не считала себя излишне любопытной особой, но уж очень хотелось узнать, почему сегодняшним утром Третьякова выглядит побитой собакой, а Абдулов огнедышащим драконом, срывающимся свою злобу на всех, кто попадался ему на пути. Хорошо, что сегодня у него не съемочный день, а то пришлось бы ей гримировать его. И не дай Бог, схлопотать, как оператор Андрей, вздумавший подколоть Виталия вчерашними приключениями. От гнева разъяренного актера его спас только Арланов, силой оттащив приятеля от нерадивого болтуна.
По мере того, как съемочная группа подтягивалась, и начался съемочный день, атмосфера на площадке накалялась. Виталий всегда находился неподалеку, но делал вид, что Лены не существует. Зато то и дело на площадке раздавались его раздраженные окрики. То на осветителей, не так устанавливающими приборы, то на Любочку, не вовремя подошедшую с какими-то распечатками по оборудованию для горных съемок. Лена видела, что он вне себя, и знала, что тому было причиной. Но боялась подойти и объяснить, да и что она могла сказать? Правду? Никогда! А придумать какую-то ложь она так и не сумела. Да и стоит ли? Может, все случившееся было ошибкой? Не нужны ему эти отношения. Она рано или поздно разочарует его. И лучше обрубить все сейчас, чем потом он причинит ей боль.
Сегодня был заключительный день совместных съемок Лены с Левкович в Испании. У Арланова голова шла кругом. Абдулов, не участвующий сегодня в съемках, успел раздраконить даже его. Любочка раздраженно поджимала губы и пила валерьянку. Андрей понуро сидел перед камерой и избегал попадаться Виталию на глаза. Осветители о чем-то перешептывались и, будто специально, не желали нормально устанавливать свет. Арланов все прекрасно понимал, как и остальные. Две главные звезды после вчерашних приключений, о которых шелестит этим утром вся команда, чего-то не поделили. Сергей не лез с задушевными разговорами ни к Виталию, ни к Лене. С Абдуловым в таком его состоянии просто невозможно разговаривать, а жесткий безжизненный взгляд Лены только смущал, и язык не поворачивался задать какой-то личный вопрос. Но ведь работать в таких условиях было просто не возможно. Развели тут мексиканские страсти! А послезавтра их первые совместные съемки! Ладно, об этой проблеме он подумает позже. Пока надо отпустить Левкович в Москву, но в такой обстановке работать невозможно. Вон Третьякова вся зеленая, и вздрагивает от каждого Виталиного окрика.
Вконец взбесившись, Сергей отослал Абдулова с Любой в горы делать наметки для его завтрашних съемок. Когда шум от главной звезды исчез, наконец, все вздохнули свободно. Третьякова чуть-чуть расслабилась и, выкурив в компании режиссера подряд три сигареты, смогла продолжить этот съемочный день. Глядя, как она подходит к Алене для прогона сцены, Арланов тяжело вздохнул.
«Ну, сколько же они будут мучить друг друга? Может, поменять график съемок, и ту сцену с поцелуем передвинуть на ближайшие дни?»
Глядя на закат, Виталий сидел на берегу моря в бухточке на границе кемпинга за скалой. Этот долгий день был закончен. Завтра тяжелые съемки в горах. Они с Любой еще раз проверили место, посмотрели оборудование, а потом прошла тренировка. У его героя было хобби – скалолазание. Вот и сегодня он пытался с инструктором постигнуть азы этого чуждого ему увлечения. Несколько раз он уже посещал занятия на спортивной базе недалеко от кемпинга. Сегодня была очередное занятие, уже в настоящих горах. Восторга Виталий не испытывал, хотя был рад, что ради роли он осваивает что-то новое. Правда, как сказал инструктор, мысли мужчины сегодня были далеко отсюда. А рассеянность – злостный враг гор. На каждом шагу поджидает опасность. Завтра - съемки, и нужно было максимально выложиться, поэтому Виталий постарался выбросить все мысли о зеленоглазой ведьме и сосредоточиться на тренировке.
А вот сейчас мысли о девушке вновь охватили его. Он не понимал ее. Ведь он чувствовал, что она тянется к нему. Почему оттолкнула? Снова игры? Выставила его за дверь! Нет, ну, подумать только! Эта невыносимая девчонка, укравшая сердце, забравшая покой! Он открылся ей вчера, а она вышвырнула его без объяснений, при этом раздразнив. Что это? Изощренная месть? Зачем она вообще это все затеяла? Невыносимо теперь мучиться воспоминаниями о горячем теле, дрожащем от страсти в его руках, о дивной коже под его ладонями, о влажных губах, зовущих и обещающих, раскрывающихся ему навстречу. Раньше он не мог и мечтать об этом. Но теперь узнав, какова она на вкус, просто не находил в себе сил выбросить мысли о ней из головы. Он почти не спал ночью. Ворочаясь на влажных сбитых простынях, он не мог перестать думать о ней, вспоминать, представлять, желать. В его голову даже пришла мысль вернуться на пляж и найти сговорчивую красотку, чтобы хоть как-то отвлечься и снять напряжение. Но тут же понял, что эту нестерпимую жажду может утолить только одна конкретная девушка. Та, что безжалостно почти соблазнила его, а потом выгнала. Снова волна ярости пробежала по напряженному телу.
Что делать? Как теперь вести себя с ней?
Если она так хитра, что обвела его вокруг пальца, заставив поверить, что он ей небезразличен с целью мести за «Сенатор», то и он не останется в долгу. Он ее выведет на чистую воду. Надо поговорить с ней. Прямо сейчас.
Каково же было его удивление, когда из-за скалы в его убежище вдруг впорхнула босоногая нимфа. Лена Третьякова, держа в руках сандалии, обогнула скалу, бредя по влажному песку и глядя под ноги. Заметив его сидящего неподалеку от кромки воды, она остановилась и настороженно посмотрела на него своими огромными глазищами. Потом резко развернулась, чтобы уйти обратно. Но Виталий решил не упускать этот шанс. Здесь им никто не помешает. Они одни.
- Лена! - окликнул. Девушка остановилась, но не повернулась. Виталий в два шага оказался рядом. – Давай поговорим.
- Нам не о чем говорить. – жестко проговорила она, не оборачиваясь. - Если о вчерашнем, то забудь. Это ошибка. Этого не должно было произойти.
- Ты права… - как выстрел прозвучал его ответ. Девушка вздрогнула, медленно развернулась и потрясенно уставилась на него, видимо, чтобы поверить, что не ослышалась.
Абдулов про себя усмехнулся.
«Что? Съела? Думала, умолять тебя буду, не дождешься! Посмотрим еще, кто кого будет умолять! Я разгадаю твои загадки, чего бы мне это не стоило. В странные игры не только ты умеешь играть».
- Да, Лена, - с видом кающегося грешника, Виталий проникновенно заглядывал в ее удивленные глаза. – Я много выпил, я не имел права заявляться к тебе в таком состоянии, да еще и приставать. В общем, извини! И за вчерашнюю ночь и за сегодняшнее утро. Давай все забудем. И оставим все, как было. Мы партнеры. И должны играть в этом фильме. Лучше будет, если между нами все будет определенно.
- Но ты вчера говорил там, в бунгало… - чуть покраснев, прохрипела Лена и растерянно замолчала. Пытливо вглядываясь в его глаза, она выдавила из себя. – про съемки в «Ранетках».
Виталий напрягся.
«Бьешь по больному, зараза! Если это тебе так не безразлично, почему выставила за дверь? Нет уж, теперь играем по моим правилам»
И не подав вида, что его задели ее слова, покаянно сказал.
- Я что-то говорил? Про съемки? Не напомнишь? Понимаешь, я много выпил. Все как в тумане. Помню, что не красиво вел себя, домогался тебя. Если что-то и говорил, то только с одной целью… Мне очень стыдно. Ты извинишь меня?
Лена сузив глаза, одарила мужчину долгим холодным взглядом. На лице пробегали эмоции, но понять о чем она думает, было невозможно.
«Интересно, поверила ли?»
Лена неопределенно усмехнувшись, отвернулась к морю. После нескольких секунд молчания, он услышал ее слова:
- Да, Виталь, все в порядке. Нам надо много работать вместе. И чтобы не было таких съемок, как сегодняшнее начало дня. От этого зависим не только мы. Между нами не должно быть недопонимания. Мы партнеры. Пусть все так и остается. Давай все забудем.
«Игра началась».
- Красивое местечко, - скованно заметила Лена, заполняя неловкую паузу, возникшую за их с Абдуловым так называемым примирением. Они возвращались в кемпинг из бухты. Уже почти стемнело, и Виталий настоял на том, чтобы проводить ее до бунгало. По-партнерски.
- Да, мне тоже нравится, я его давно приметил. Как только приехал на Коста-Браву. Ты как забрела сюда? Тут из кемпинга почти никого не бывает.
- Я с Мариной и Андреем пошла на пляж, они вернулись, а я решила прогуляться, сама не заметила, как до границы дошла.
Снова неловкая пауза.
Виталий покосился на Лену. Идет, глядя под ноги, о чем-то думает. Красивая. Пушистая челка скрывает пол-лица. Защитного цвета капри, держащиеся низко на бедрах, белая майка. Без нижнего белья, как обычно. Черт! Сердце забухало где-то в горле. Отвел глаза. Досада стала потихоньку испаряться, а разум - сдавать позиции. Вспомнил, как сегодня утром, будучи злым, как сам дьявол, он искал ее глазами, чтобы охватить горящим взглядом ее всю от маленьких пальчиков, выглядывающих из переплетенных ремешков ее неизменных спортивных сандалий, до кончиков густо накрашенных тяжелых ресниц. Что и говорить об этой минуте, когда она так близко, что стоит только руку протянуть и резким движением прижать к себе, а потом упасть с ней прямо на белый песок… Стоп!
Из мира фантазий его вывел ее хриплый голос:
- Слышала, завтра съемки в горах.
- Да, буду изображать Сталонне. – незаметно переведя дыхание, хрипло усмехнулся Виталий.
Лена вскинула голову. Зеленые глаза столкнулись с синими.
«Не смотри на меня так! Я уже с трудом соображаю!»
- Это опасно? - спросила ровным голосом, и только в зеленых глазах загорелся какой-то странный тревожный огонек
«Показалось, наверно. Или нет? Неужели волнуется?»
- Нет, ты что? С такими вещами не шутят. Там будет и мой тренер, и каскадер. И медики, на всякий случай. Маршруты – не сложные, только для вида. Снято будет, конечно, будто я Эльбрус покоряю. Думаю, стандартной подстраховки моего тренера Мартина будет достаточно. Хотя сделаем так, как Серега решит.
- Понятно. - только и сказала она.
Не заметил, как подошли к бунгало.
«Уф, на сегодня пытка закончилась. Да, но еще вся ночь впереди. Ночь. Без нее. Ничего. Все скоро изменится»
– Мы пришли. - снова пауза.
«Откуда эта неловкость? Как пацан на первом свидании!»
Прочистив комок в горле, он выдавил из себя:
- Да, увидимся послезавтра. Первые совместные эпизоды.
Лена кивнула и забежала на крыльцо. У уже открытой двери девушка вдруг остановилась. В тени крыльца он услышал только ее чуть взволнованный голос:
- Виталь…- пауза. – Удачи завтра. И… будь осторожен.
И не дав ему что-либо сказать, Третьякова скрылась за дверью.
Следующее день начался у Лены в полдень. Сегодня у Абдулова были съемки, и вся основная бригада вместе с Арлановым поехала в горы. Лене там нечего было делать. Тем более что во второй половине дня у нее были запланированы съемки видео для ролика канала СТС, а также интервью и фотосессия для журнала, с которым сотрудничает «Мегалайнер». Марина должна была встретить представителей СМИ в аэропорту.
После обеда Лена была занята с журналистами и фотографами. Как сказали представители канала, это видео и репортаж со съемок войдут в небольшой ролик, который будет опубликован в интернете для разогрева публики. Сцены с Абдуловым будут снимать завтра.
Работа закипела. Лена механически проверила заранее подготовленный Мариной и журналисткой список вопросов и ответов, посовещавшись, они внесли некоторые коррективы, и на этом интервью было окончено. Все, что на данном этапе можно было говорить о фильме Арланова, было сказано. Статья будет согласовываться пиарщиками СТС и «Мегалайнера», и ее, Лены, вмешательство было скорее просто формальностью. Все как обычно. Журналисты прибыли сюда лишь ради эксклюзивных кадров со съемок большого проекта.
Съемки видео и фотосессия проходили на побережье на пляже, а потом в живописных скалах у воды. Несколько часов позирования перед камерами, четыре переодевания и всего два перекура вконец измотали Третьякову.
Когда ее оставили в покое, она смогла затянуться третьей на сегодня сигаретой, стараясь избавиться от странного тревожного предчувствия, что с утра не дает ей покоя.
От мыслей отвлек голос Марины. Она стояла неподалеку и ругалась на сотовую связь. Лена усмехнулась. Марина уже несколько минут не могла дозвониться до своего любимого второго оператора Андрея. У этой парочки позавчерашним вечером после той пляжной вечеринки все, как оказалось, сладилось.
«В отличие от нас… О чем ты думаешь, Третьякова? Это был твой выбор. Не о чем жалеть. И вообще, все оказалось пьяным бредом, так что все даже к лучшему».
Снова в мысли ворвался звонкий радостный голос Марины.
- Андрей! Ну, наконец-то! Ты где? А-а-а, вы уже возвращаетесь? Что-то вы рано… Что Абдулов? Андрей, тебя плохо слышно! - Марина вдруг потрясенно замолчала и посмотрела на Лену расширившимися от ужаса глазами. - Что ты сказал? ЧТО? Сорвался? Господи…Он жив?
:'(
Проду будет на этой неделе, вот только музов соберу в кучу, а то разбежались все. 
Жесть. Какая-то тяжкая осень выдалась. Ну или зима уже. 
прорвемся 
Пока)))