Сериалы онлайн

Попытка не пытка))) Даже для Степашки)))

Неее... их травка оказалась не вкусной... после нее меня на философию потянуло)))

Вот так до конца фика и узнаем, как они встретились, кто за этим стоит и вообще, кк это все оказалось возможным)))

Моя травка - из личной коллекции студии CLAMP - кто знает этот милый квартет женщин-садюг, тот меня поймет))) Их известные работы "Икс", "Триплексоголик", "Тсубаса" (особенно последняя) - это ж никакие мозги не выдержат! А я еще взялась перевод делать с японского... так и началось мое увлечение ихней травкой))) Ибо без нее хоть что-то понять не дано... Да и с ней это плохо получается)))

Мы с Музом пошли пополнять запасы))

Так, давай дерзай!

Да уж...

Узнаем конечно! Я на это очень надеюсь!

Ничего не поняла, ибо мне не известно это ... Видимо поэтому, трава и оказалась действенной!

Давайте, давайте! А я все равно жду!

– Ладно. Как я уже говорил, за выход отсюда даруется жизнь. Сомневаюсь, что этот гм… подарок преподносят лишь за увлекательное путешествие среди дикарей, русалок, каннибалов, пауков и прочей нечисти. Думаю, предыдущий день был лишь разминкой, скоро мы познакомимся со всеми «прелестями» Западни.

– По-моему, ты знаешь больше, чем говоришь. – внимательно глядя на Степнова, сидящего к ней боком, произнесла Лена. – И ты что-то от нас скрываешь.

– Можешь чем-то подтвердить свои слова? – Виктор повернулся к девушке и уставился ей в глаза, стараясь не пропустить ничего – ни малейшего взмаха ресниц, ни случайной морщинки на лбу, ничего, что могло бы подтвердить – она все помнит.
– Нет. Но я чувствую.

Сколько ни вглядывался мужчина в лицо Третьяковой, так и не смог обнаружить чего-либо, подтверждающего или опровергающего его сомнения. Либо она говорит правду, либо Маастрихтский университет потерял лучшую студентку среди разработчиков детектора лжи или полиграфа.
– Считай, что твоя интуиция работает плохо. – наконец, пожав плечами, отвернулся физрук.

– Что будешь делать, когда выберешься отсюда?
Степнов не ожидал такого вопроса, как и такой быстрой смены темы разговора, поэтому брякнул первое, что пришло на ум.
– Уеду, далеко. – и почему-то ему захотелось рассказать ей о том месте, куда действительно собирался.
То ли занимавшийся рассвет был каким-то особенным, то ли несколько часов, проведенных в обществе девушки, что-то изменили в самом нем, но Виктор не смог просто съехидничать или указать Ранетке ее место. Не смог и не захотел.

– У меня есть маленький дом на побережье Испании… Там красиво, тепло, уютно. Там цветут магнолии, источая сладковатый аромат, дурманящий голову. Воздух наполнен солоноватым запахом моря, незнакомых трав и… свободой. А по ночам там трещат цикады, рассвет наступает под трель красивых птиц… Желтое солнце поднимается из-за горизонта, озаряя все вокруг своим теплым сиянием. А морские волны с жадностью набрасываются на песок, облизывая берег, словно изголодавшийся любовник… – Степнов резко замолчал, ожидая реакции Лены на свою внезапную откровенность. Он ждал чего угодно – насмешки, сарказма, оскорбления, но…
– Как удивительно красиво то, о чем ты говоришь. – наблюдая за восходящим солнцем, прошептала она, прикрывая глаза от ярких лучей дневного светила и вдыхая во все легкие свежий, еще ночной, воздух.
Золотые лучи заиграли в каплях росы, усыпавших тонкие травинки, словно нити жемчуга. Огромный диск выплывал из-за горизонта, знаменуя начало нового дня. С небосвода уходила ночь – утро вступало в свои права, вдыхая жизнь во все в округе, заполняя надеждой юные сердца…

– А ты? – осторожно спросил Виктор. – Что будешь делать ты? – и, не дожидаясь ее ответа, предположил. – Выйдешь замуж за Абдулова. – усмехнулся мужчина. – Любишь ведь его, так? Будете увеличивать прирост населения в геометрической прогрессии? – получилось слишком язвительно. Слишком. Хоть это была и шутка… Но слова уже не вернешь, и миг откровений был разрушен.
Лена приподняла бровь, но ответила, тем не менее, спокойно.
– Пока мы не выберемся отсюда – не время думать о личной жизни. А потом… – усмехнулась басистка, смакуя само слово «потом» – теперь оно многое значит.

– А потом? – Виктор наблюдал, как по небу стремительно проплывают белые облака.
– А что потом? – передернула плечами Третьякова. – Кто знает, какие потери мы понесем в этой «войне». Может и не будет никакого «потом»...

– А ты «оптимистка», я смотрю… – хмыкнул мужчина.
– Я реалистка, Степнов. Чего и тебе советую.
– Любишь его?
– Не важно… – прошептала девушка, пряча печальный взгляд за челкой.
– Значит любишь. – все так же не отрывая взора от неба, утвердительно произнес брюнет.
– А по-моему, это уже не твое дело, кого я люблю, за кого я выйду замуж, от кого рожу детей и так далее в этом же роде. – вспомнила Лена, что лучшая защита – это нападение, и непреклонно воспользовалась подходящей к разговору ситуацией.

– Ты когда-нибудь была в Испании? – теперь уже настала очередь Степнова резко менять тему разговора.
– Нет. – Лена перевела глаза на Виктора. Кажется, она поняла, что он скажет дальше.
– Хочешь...

– Боже, который час? – зевая во весь рот, к ним подошел Абдулов.
«Чтоб ты челюсть свернул!» – мысленно пожелал «брюнетистому недоразумению» Степнов, отворачиваясь. Его внезапно очень заинтересовала зеленая трава с каплями росы.

– Половина шестого. – поднимаясь, ответила девушка.

– Почему ты не спишь? – потерев переносицу, спросил актер.
– Выспалась. – улыбнулась она. – Это вы дежурили, а я всю ночь отдыхала.
– Думаю, нам надо идти дальше. – физрук тоже встал и отряхнул брюки. – Время играет против нас.
– Да. Надо Аленку разбудить. – заметила Лена, однако не двигаясь с места.
Виталий молча кивнул и направился к спящей девушке.

– Что ты хотел спросить? – Третьякова, проводив взглядом брюнета до Кулеминой, повернулась к Степнову.
– Я? – он удивленно приподнял бровь. – Не помню такого.
– Ты сказал «хочешь». Что ты имел в виду?
– Третьякова, твоя многострадальная голова уже начинает слышать голоса. – ухмыльнулся Виктор. – Температуры нет?
– Знаешь, Степнов, а ты ведь можешь быть нормальным человеком, когда очень этого захочешь. Все эти аристократические ужимки, напыщенность, надменность – это фарс! Мишура, если хочешь. Сбрось с плеч груз собственной значимости и банальных условностей, увидишь – мир станет ярче. – Лена развернулась и направилась к друзьям, оставив мужчину любоваться искусственной зеленью.

Алена усиленно терла пальцами глаза, стараясь сфокусировать взгляд на Виталике, нависшем над ней. Утро не принесло улучшения ее больному состоянию. Казалось, что теперь она чувствует себя еще хуже. Голова ныла уже даже не в области раны, а абсолютно вся. Тошнота прочно поселилась где-то между желудком и горлом. Во рту было настолько сухо, что попытка ответить на вопрос друга, принесла лишь саднящее ощущение.

Кое-как собравшись с силами, девушка поднялась на ноги. Конечности будто атрофировались за ночь, постоянно подгибаясь и совершенно не желая держать хозяйку в вертикальном положении. Кулемина оперлась одной рукой о стену, другой – о собственное колено. Стоя в таком полусогнутом виде, она старалась унять пляшущий мир перед глазами и дикое головокружение.

– Эй! Ты как? – тихо спросил Абдулов. Вопрос в большей степени был риторическим – бледное лицо Алены, на котором теперь лишь яркими пятнами проступали до этого незаметные веснушки, говорило само за себя. – Сможешь продолжить путь самостоятельно?
Девушка кивнула, жестом руки дав понять другу, что ей надо еще пару минут, и она полностью придет в себя.

– Что с ней? – подошедшая Лена встревожено смотрела на бледную блондинку.
– Похоже, у нее все-таки сотрясение. – мрачно заключил Абдулов.– Ее вчера рвало. Не знаю, сможет ли она идти дальше.
– Рано хоронишь. – прохрипела Алена, выпрямляясь. – Я в норме. Идем дальше.

Неровной, пошатывающейся походкой она направилась к выходу из-под навеса.
– О, спящая красавица, наконец, проснулась. – протянул подошедший к трио Виктор.

– Степнов, у меня по утрам дерьмовое настроение. Если хочешь недосчитаться каких-нибудь конечностей, продолжай в том же духе. – не оборачиваясь, процедила Кулемина.
Девушка упрямо шла вперед, несмотря на то, что ноги с трудом слушались ее, а голова желала расколоться на части как арбуз, упавший с приличной высоты. Но она не могла показать свою слабость друзьям, не имела на это права. Идти, главное теперь идти, не останавливаясь. Любое промедление, любая остановка, и все – она уже не сможет двигаться дальше. Тело откажется подчиняться ей полностью. И тогда конец! Ей отсюда не выбраться, а балластом для друзей Алена становиться тоже не собиралась. Вперед, только вперед!
Лена и Виталий в недоумении переглянулись и направились следом за девушкой.
Пару минут спустя Степнов тоже последовал за трио.

– Знаешь, Степнов, а ты ведь можешь быть нормальным человеком, когда очень этого захочешь. Все эти аристократические ужимки, напыщенность, надменность – это фарс! Мишура, если хочешь. Сбрось с плеч груз собственной значимости и банальных условностей, увидишь – мир станет ярче.

– Рано хоронишь. – прохрипела Алена, выпрямляясь. – Я в норме. Идем дальше.

– О, спящая красавица, наконец, проснулась. – протянул подошедший к трио Виктор.

наверное сценаристы травкой поделились

– О, спящая красавица, наконец, проснулась. – протянул подошедший к трио Виктор.

– Степнов, у меня по утрам дерьмовое настроение. Если хочешь недосчитаться каких-нибудь конечностей, продолжай в том же духе. – не оборачиваясь, процедила Кулемина.

Ну если зимой, то лучше всего или в Венецию, или во Флоренцию.

Ну когда уже ПРООДДДДААААААА!? cry cry cry cry cry cry cry cry cry cry cry cry cry cry

– Степнов, у меня по утрам дерьмовое настроение. Если хочешь недосчитаться каких-нибудь конечностей, продолжай в том же духе. – не оборачиваясь, процедила Кулемина.

– У меня есть маленький дом на побережье Испании…

– Степнов, у меня по утрам дерьмовое настроение. Если хочешь недосчитаться каких-нибудь конечностей, продолжай в том же духе. – не оборачиваясь, процедила Кулемина.

Только не говорите мне, что происходит обмен... Не говорите мне, что Степнов влюбился в Третьякову, а Абдулов потом влюбится в Кулемину... Моя детская психика не выдержит этого!

Честно? Была в начале такая идейка... Но скорее всего парочки будут стандартными!