Разлука И снова он сидит в полутемном «люксе» очередного отеля и перебирает пальцами струны акустической гитары, наигрывая мотивы ее любимых песен. Своих песен. Песен, которые он в эти сумасшедшие дни, недели и месяцы затяжного тура поет совершенно не знакомым, но обожающим его людям, тысячами приходящим на его концерты для того, чтобы хотя бы эти пару часов концертного шоу провести в некоторой близости от своего кумира. Слушая его баллады, зал замирает от звуков хрипловатого голоса, пробирающегося, кажется, под самую кожу, оголяющего нервы и до боли обостряющего все чувства. Однако никому невдомек, что теперь каждое слово и каждый аккорд он пропускает через свое сердце, насыщая композицию переливающейся через край энергией и вдыхая в нее жизнь. Он и сам этого не замечает, потому что всеми мыслями находится дома, с ней…
По ночам после концертов грусть одолевает совсем. Нет, на людях он остается неизменно общительным, улыбчивым и жизнерадостным. Но, отыграв очередной концерт, он садится у окна с гитарой, нежно прижимая ее к себе за неимением возможности обнять любимую женщину, и играет. Гитара, отвечая ему взаимностью, что-то шепчет в ответ на прикосновения пальцев к струнам.
Отложив в сторону инструмент, откинув голову на спинку дивана и закрыв глаза, он видит перед собой образы, мелькающие, словно вспышки света: упавшая на лицо прядь темных волос… ее улыбка… лукавый взгляд куда-то в сторону, но уже в следующую секунду направленный на него и затягивающийся поволокой любви и нежности… тонкие пальцы, гладящие его щеку.. губы, неуловимо целующие его в нос… Почему-то ей очень нравится его нос. И чем он ей приглянулся?
Вспышка.
Франция, Лазурный берег. Мягкий белый песок, бирюзовые волны Средиземного моря, отражающееся в любимых глазах солнце и хозяйка этих самых глаз, не дающая спокойно полежать в шезлонге, чему он был только рад. То заглядывает под кепку, невинно вопрошая: «Ты спишь?», то пытается накормить мороженым, то (что, несомненно, самое приятное) начинает прокладывать невесомыми поцелуями дорожку от губ к животу…
Удары сердца становятся более частыми. Рука непроизвольно тянется к мобильнику – хотя бы голос услышать – но мысль о том, что после разговора разлука, пусть и временная, покажется совершенно невыносимой, замедляет начатое движение и заставляет отказаться от вполне оправданного, но бессмысленного порыва.
Вспышка.
Дождь. Проливной летний дождь, умывающий уставший от пыли Париж. Двое посередине улицы, застигнутые врасплох сменой погоды. Тяжелые теплые капли падают на них с неба, стекают по длинным волосам девушки, без стеснения пробираются под ее белую блузку и его черную рубашку, пропитывают насквозь джинсы… Все это они заметят потом, когда через несколько минут стену дождя сменит выглянувшее солнце, а пока худощавые, но сильные мужские руки с твердыми от постоянного соприкосновения с гитарными струнами подушечками пальцев нежно обнимают тонкий девичий стан, а четко очерченный рот терзает припухшие от страсти любимые губы. В голове в сотый раз проносится одно и то же слово: «Моя, моя…», и, словно слыша его, она еще теснее прижимается к его телу, будто отвечая: «Твоя, только твоя… навсегда…»
Вспышка.
Огонь в камине разбавляет наступившую ночь и согревает своим теплом два сердца, и без того плавящихся от переполняющих их чувств. Его счастье спит, свернувшись калачиком, на широком диване в гостиной, в ушах наушники плеера, под щеку совсем по-детски подложена рука. Сон оказался сильнее, хотя она изо всех сил ждала его возвращения из студии. В его улыбке – океан нежности и любви, в котором он тонет при каждом взгляде на нее. Стараясь не разбудить, берет ее на руки и, поднявшись в спальню, укладывает на кровать и укрывает легким, как пух, одеялом. Взмах длинных ресниц – нет, не проснулась, но этой доли секунды хватило, чтобы увидеть его. «Иди сюда!» - тихий, но властный шепот, и вот он уже лежит рядом, ее голова на его плече, руки и ноги переплетены, а сердца бьются в унисон, выстукивая только им одним понятный ритм. Желание одно: не расставаться никогда.
Вспышка… Вспышка… Вспышка… Всей поверхностью кожи чувствует, что реальность раздваивается и воспоминания уносят его к ней… Кажется, еще немного – и по оголенным нервам пойдет электрический ток от невыносимости и неприятия разлуки. Он должен увидеть ее… Он должен прижать ее к себе и не отпускать ни на шаг… Вновь и вновь вдыхать аромат ее длинных каштановых волос… Утопать в темном омуте ее глаз… Целовать каждый сантиметр ее бархатной кожи… Чувствовать сладость ее губ… Растворяться в ней без остатка… Ночь… Хотя бы одна ночь… Он может себе это позволить. А дальше – снова работа, бесконечные города, лица и концерты, концерты… Но этой ночью он будет обнимать ее…
Порывисто встав, он набрасывает пиджак и, забыв мобильник и ключи от дома, выходит из номера. Встретившись в холле со своим лучшим другом и по совместительству соло-гитаристом группы, бросает ему: «Завтра к вечеру буду!». Такси, аэропорт, рейс «Дублин – Париж», поднимающийся в небо самолет… И снова она сидит на широком диване в полутемной гостиной, прижимая к себе одну из многочисленных подушечек, вобравших в себя запах его парфюма. Она скучает по нему. Скучает до такой степени, что иногда ей кажется, что она сходит с ума. В доме все до мелочей напоминает о нем – запахи, цвета, вещи, звуки… Как же ей хочется услышать его голос, шепчущий на ухо… даже неважно, что именно, главное, чтобы он был рядом… Рука машинально крутит мобильник. Что останавливает позвонить? Может быть, осознание того, что после таких звонков разлука становится еще более нестерпимой? Скорее всего, именно это. Печально бросает взгляд на чудо техники и откладывает его в сторону.
Тоска. Тоска по любимому человеку сводит на нет все попытки отвлечься. Хорошо, что она сейчас загружена работой. Но это днем… А ночью… Ночью приходит время воспоминаний, которые память щелчок за щелчком переключает, словно кадры на пленке диафильма.
Щелчок.
Бунгало где-то на побережье Лазурного берега. Шумно распахнув дверь и с трудом передвигаясь на подкашивающихся от желания ногах, они, не размыкая объятий, чудом добрались до кровати, на ходу сбрасывая незамысловатую летнюю одежду. Ее вполне невинные поцелуи на пляже распалили нешуточную страсть – воспоминания о ней тело помнит до сих пор, несмотря на прошедшее с той поры время. Его губы, его руки, эти дразнящие, сводящие с ума прикосновения, изощренные ласки затмевают сознание, растворяют ее сущность, заставляя забыть обо всем на свете. Страстный шепот теряется в шуме вечернего прибоя…
Щелчок.
Выбежав из их любимого кафе на улицу, она быстрым шагом удаляется от него, выскочившего следом за ней, не обращая внимания на его оклики. Он снова уезжает. Осознание неизбежности и неотвратимости предстоящего расставания жжет огнем изнутри, спазмами сковывая дыхание. Разумеется, она знала, на что идет, связывая свою жизнь с ним, и все-таки каждый раз очень больно от этой пусть и временной, но разлуки. И сейчас она, словно маленькая обиженная девочка, бежит по парижской мостовой, уже не сдерживая слез. Догнав, он за локоть резко разворачивает ее к себе. Глаза в глаза. Серые – в карие. «Глупая…», - шепот возле самого уха, и она тонет в звуках хрипловатого бархатного голоса. Его губы накрывают ее рот, предупреждая и предотвращая все вопросы и протесты. Дождь. Проливной летний дождь… И двое посередине улицы, застигнутые врасплох сменой погоды…
Щелчок.
Как долго тянется вечер без него… Она не понаслышке знает, что работа в студии далеко не минутное дело, поэтому терпеливо ждет. Гостиная. Камин. Спускающиеся на дом сумерки делают приглушенными цвета и звуки. В наушниках – любимый голос, чтобы хоть как-то восполнить отсутствие его обладателя. Сон… Сон оказался сильнее, сморив ее буквально за несколько минут до его прихода. Но глаза души не спят никогда. Перед внутренним взором мелькают картинки: вот он присел на корточки возле дивана, на котором она задремала, смотрит на нее с всепоглощающей нежностью… вот поднимает ее на руки и несет в спальню, укладывает на кровать и набрасывает одеяло… Она приоткрывает глаза и убеждается, что это не сон. В следующее мгновение он уже лежит рядом. Сердца бьются в одном ритме, а души сплетены так тесно, что разорвать эти узы не получится никогда.
Щелчок… Щелчок… Щелчок… Смена кадров кажется бесконечной, выхватывая и до мелочей освещая каждое связанное с ним воспоминание. Сердце отзывается болью, пропускает удары, рвется туда, к нему, мысли витают далеко от этого дома. Она должна увидеть его… Она должна прижаться к нему всем телом и чувствовать его нежные и сильные объятия… Вновь и вновь видеть свое отражение в его глазах… Ощущать на коже его губы и руки… Растворяться в нем без остатка… Ночь… Хотя бы одна ночь… Она может себе это позволить. А дальше – снова работа, пролетающие мимо дни, люди, слова… Но этой ночью она будет обнимать его…
Рывком встает с дивана. Несколько минут на сборы – и вот она уже закидывает сумку на плечо, тряхнув длинными волосами, стремительно подходит к входной двери, открывает ее и замирает на месте. Глаза в глаза. Серые – в карие. И нечем дышать. Сердцем к сердцу. Через расстояние. Говорить, не произнося ни слова. Делить одно дыхание на двоих. Любить. Не за что-то, а вопреки всему. Глаза в глаза. Любимая улыбка. Хрипловатый родной голос.
- Привет...
какие лица, а я и не знала. Это месть 
Спасибо за такие теплые слова!
