Сериалы онлайн

Дорогие мои, выкладываю сегодня продку сама, коль снова забежала. А следующую выложат девочки ( либо Катя, либо Ленкчик Зайка), в общем, кто будет свободен из них, ближе к выходным или на выходные.
Еще мне подарили две просто шикарные обложки к Парижу! Я выставлю их на сайте, котором выкладываю, а девочки если смогут и захотят, покажут и моим любимым читателям здесь!

часть 21.

- О, привет! – довольная улыбка озаряла Ленкино личико. Глаза блестели, заряжая все и всех нескончаемым потоком энергии и задора.
Что еще нужно для счастья? Всего-то провести время в компании того мужчины, что сможет выполнить все самые сокровенные желания и мечты. Удовлетворить любую твою прихоть. Заставить сгорать от наслаждения и тело, и душу.
Лена сияла как верхушка на новогодней елке. Светилась, излучая счастья, и была готова расцеловать и задушить в объятиях любого, кто попадется под руку. Батарейка «Энерджайзер»! Как гласил рекламный слоган, работает дольше других. Так и Ленкин заведенный моторчик не желал останавливаться. Сказать, что ей было сейчас хорошо, ничего не сказать. Кулемина была в восторге! Это был один из самых лучших дней ее Парижских каникул. Начавшийся с неординарного пробуждения чашечкой горячего, горьковато-ароматного кофе в сопровождении дуэтной партии рук, умело играющих с ее телом, и еще пары таких же виртуозных рук гениального садиста, исполняющих свою мелодию на песчано-медном инструменте, готов был завершится чем то не менее вкус. Или начатая с утра симфония телесного наслаждения просто обязана была перелиться в ночную сонату искусной спальной игры трио. У них было все, что необходимо для «концерта». Великолепно звучащие инструменты двух мужнин и юно-порочное «фортепьяно» девушки.
Тело еще приятно щемило, легкая вибрация по тонкой девичьей коже от полученного удовольствия в борьбе за власть над тем, кто давно и прочно пленил властью своего обаяния ее. Мышцы постепенно расслаблялись, отпуская душу в свободный полет, будто бы освобождая разбитые руки бойка, разматывая защитные ленты. Легкость в теле и пульсация скованных мышц.
Лена тайфуном влетела в коридор, соединенным с гостиной и кухней. Сбросила своих длинных «лап» кроссовки, по очереди наступая на задники и сминая их в неровную гармошку. И потопала прямиком к стоящему спиной к ним Вове, получив вдогонку от Ивана легкий шлепок по заднице. Повернулась, показав ему язык, поймала взглядом его наглую ухмылку.
Дошла до Вовы, встала за спиной, прижалась грудью. Что-то не так. Будто обдало ледяным паром, как от открытой дверцы морозильника. От всегда нежного и теплого Вовы будто веяло тревогой. Насторожилась. Но, отгоняя от себя плохие предчувствия, прикоснулась губами к его шее. Ткань воротника коснулась края Лениной губы, мгновенно впитав всю влагу, как промокашка, впитала влажную кляксу. В один момент ее захлестнула жажда, жажда более откровенного поцелуя. Лена отстранилась, обошла и, оказавшись лицом к лицу, без промедления впилась в губы мужчины. Горьковатый, обжигающий вкус виски на его губах. Напиток, который Лену никогда не впечатлял, напоминающий подпольную самогонку на жженом сахаре. Но в сочетании с пикантностью Вовиных губ опьянял, как хорошо подобранная закуска, оттеняя букет.
Лену как током пронзило. Поцелуй похожий на ледяное облако пара, обжигающее разгоряченную кожу. Он отвечал на поцелуй не как обычно. Все те же горячие мягкие губы Вовы нежно целуют ее, но чувство страха и неуверенности не отпускало, не давало возможности раскрепостится. Нервозность, тревожность – то, что было Вове не видано ранее, то, чего никогда Лена за ним не замечала. Теперь отчетливо ощущался каждой клеточкой Ленкиного тела. «Что-то не так? Что-то случилось?», - пронеслось в ее голове. Сейчас этот поцелуй был красноречивее Вовы. Легким касанием губ, как диктор, сообщал печальное известие. Ленка поежилась. По телу пробежали мурашки. Она открыла глаз и тут же столкнулась с отрешенным, ледяным взглядом темных глаз. Голова закружилась, все поплыло. Не понимая себя, она пошатнулась, крепко вцепившись в бока мужчины. Короткостриженные ноготочки больно впивались в кожу сквозь мягкую ткань кашемирового пуловера. Его блестящие черные глаза, всегда веселые, сейчас напоминали два кубика льда.
Секунды замораживающего кровь зрительного контакта. Молча смотрит. Понимает, что напугал ее. И в следующее мгновения Лена чувствует, как заботливо-нежно скользит его большая горячая рука по ее спине, плавно ложится на талию и он прижимает Лену к себе близко-близко, так, что теперь она чувствует биение его сердца. Оно бьется тревожно, но в тоже время размерено. Не барабанной дробью, а тихий-тихий стук, успокоенный долгими раздумьями, эхом звучащий в Кулеминской груди.
«Что случилось?» - лена все более встревожено заглядывала в Вовины глаза.
Не понимание сильно изводило ее. Она крепче вцепилась в его бока, судорожно теребя побелевшими от напряжения пальчиками ткань свитера. Громкий удар сердца и яркая вспышка в его глазах.
«Странные вы,» - ей кажется или мужчина действительно улыбается? Улыбается взглядом, успокаивая, поглаживая ее.
Так не бывает. Лена не верит своим глазам и тому, что чувствует ее тело. У него было время подумать, но проблемы то не ушли. Она это знает. Но почему сейчас, обнимая ее, он спокоен? Куда делся айсберг в нем? Так не бывает.
Абсолютно не понимая того, что происходит, явственно ощущая тревогу, Лена жмется к нему. С Вовой тепло, безопасно, несмотря на серьезные проблемы, на холод, что от него исходил. Лена, как маленькая девочки, пытается укрыться от устрашающей действительности, от непонимания и тревоги, что закрались в ней, в тепле его тела, согреется теплом его дыхания, и дышать только крепким ароматом виски.
- Привет! – нарушил тревожную идиллию бодрый голос Ивана.
Глухой хлопок смыкающихся в рукопожатии рук. Как по проводам бегущий ток, нервозность от одного перебрасывается на другого. Лена спиной, по едва уловимому касанию костяшек на руке Ивана тонкой ткани ее футболки остро ощущает надвигающуюся бурю. Кожей чувствует как меняется настроение Ивана. И снова по коже пробегает холодок. Пронизывающий взгляд мужчины, от которого у Лены взмокли ладошки. Капельки пота скользят по подмышкам. Ослабив хватку, она быстро, по-детски неуклюже начинает теребить в руках Вовин свитер. Мелкие ворсинки прилипают к влажным порозовевшим ладошкам. Выпустила свитер и стала водить пальчиками по ладоням, сжимая руки в неплотные кулачки, старалась скатать щекочущие ворсинки.
Красноречивое молчание и все понимающий взгляд Ивана. По спине Кулеминой от шеи вниз пробежал легкий холодок. Мурашки, словно скользящий кубик льда, разлетевшийся в дребезги, будоража нервы, растеклись по пояснице. Лена сильнее сжалась. Почувствовав ее страх, Вова крепче обнял девушку и тихим, уставшим голосом сказал:
- У нас проблемы.
- Догадываюсь, - ровным, спокойным, но каким-то особенно холодным тоном сказал Иван. – Лен, свари нам кофе, пожалуйста, - как можно мягче попросил он. Даже попытался радушно улыбнуться. Улыбка, которую Лена не видела, но чувствовала дыхание, скользящее по шее, совершено не успокаивала. – Лен, - строже позвал он.
Вопросительный взгляд на Вову. Тот одобрительно кивнул. И она, не хотя отстранилась, молча на ватных полусогнутых ногах побрела на кухню. Спорить и возражать все равно бессмысленно. Прекрасно понимала. И поэтому решила просто подчинится. Одно радовало, что кухня совмещена с гостиной, а значит можно втихаря пошпионить, не привлекая внимание маклеров.
Ленка плелась на кухню, про себя благодаря Ивана за то, что ее не отправили спать. За достаточно долгое знакомство и не долгое совместное «проживание» Кулемина не плохо изучила азбуку Морзе Иванова голоса. Не под силу было угадать его мысли и действия, но меняющееся настроение и то, как нужно себя вести с ним, по тембру голоса предугадывала с легкостью. Сейчас стоило молча выжидать.
Чтобы у мужчин не произошло, Лена вряд ли имела непосредственное отношение к этому. Но постоянно крутящиеся в голове вопросы держали Кулемину в постоянном напряжении. У них проблемы, а что будет с ней? Куда ее сошлют? Выкинут или отправят обратно в отчий дом? Буря эмоций в душе: страх, отчаянье, обида, простое, знакомое каждому чувство собственника и ущемленного я. Больше всего боялась, что эти замечательные каникулы вот так глупо и нелепо, по вне кого-то из вне закончатся. Такое детско-капризное «хочу- не хочу». Обидно до слез оттого, что какой-то чужой дядя своими проделками отбирает любимую игрушку.
Ленка тщательно прислушивалась к разговору маклеров. Посмотрела на них раз и не смогла отвезти взгляд. Ловила каждый жест, интонацию, каждое невидимое движение морщинок на их лицах. Следила за красноречивым диалогом глаз, насыпая мимо турки пятую по счету ложку. Ароматный кофейный песок горкой лежал у поблескивающей золотом стенки джезвы.
«Что у вас там происходит, черт подери?» - изводила себя Кулемина.
Толком не слышала слов. До уха доносился лишь тихий монотонный гол Вовиного голоса. Изредка могла разобрать ничего не говорящие ей имена и цифры. В какой-то момент стало казаться, что они специально говорят не по-русски, а на диалекте северо-американских индейцев. Повествования Вовы иногда прерывалось четко поставленными вопросами Ивана. Он говорил без эмоций, отрывисто, констатируя факты, уточняя детали. Каждая волна его холодного тона и Лену словно окунали в ушат с ледяной водой.
- На какой счет? – донеслось до ее порозовевшего ушка металлический звон Ваниного баритона.
Лена зажмурилась, будто ожидая пощечину. Когда голос маклера окончательно рассеялся в воздухе помещения и в диалог вновь вступил Вова, она осторожно приоткрыла сначала один глаз. Огляделась, и, не заметив явной опасности, полностью открыла глаза.
Иван стоял в пол-оборота. Спокойный, уравновешенный, будто бы ничего и не происходит. И только вытянутая, как металлический пласт, спина была сильно напряжена от бьющих по нервам болезненных токов проблем. Мышцы словно каменные придавали мужчине более грозный вид. Руки в карманах брюк, сильно сомкнутые губы и прожигающий насквозь своим мистическим магнетизмом зла взгляд. Выдержать такой взгляд мало кто мог.
- Он нас кинул. Понимаешь? – срывающимся в истерику голосом крикнул Вова. Безвыходность, тупиковость ситуации, бушующее отчаянье выводили из равновесия. Нервы мужчины не выдерживают и единственным спасением сорваться на крик. – Вань, мы же из-за этого урода в полной жопе!
Вода тонкой струйкой стекает со столешницы на веселенькие полосатые носочки Кулеминой. Словно обухом по голове, созданный ею водопад отрезвляет сознание, возвращая в реальность. Ленка встрепенулась. Взгляд быстро падает на пол, на стопу с промокшим насквозь носком, мило стоящую в лужице, затем на столешницу, где, как в детской песочнице, красовалось хлюпающее болотце из молотого кофе щедро сдобренного водой.
- Черт! – тихо выругалась Лена и, наконец-то, долив в джезву воды, протерла стенки и поставила на огонь.
Мужчины тут же обернулись, уставившись на Кулемину. «Хи-хи», - глупо улыбнулась Ленка и быстро стала заметать следы, размазывая по поверхности стола кофейную жижу ладошкой и, возила ножкой, вытирая сухим носком воду на полу. Оба улыбнулись ей, видя ее нелепое смущение. Абсурдность ситуации, наивное, по-детски виноватое выражение лица Лены, и то, насколько старательно она исполняла их просьбу немного разредило обстановку. Она подняла руку и помахала им, забавно рассекая воздух запачканными кофейными крупинками пальцами.
- Лен. – окликнул ее Вова и мотнул головой в сторону стоящей на плите турке, из которой во всю, черно-пеным каскадом, шипя, стекало кофе.
- Твою маму с праздником! – вскрикнула Кулемина и кинулась снимать все это извергающиеся великолепие с огня. Схватилась за горячую ручку, обожглась, бросила ее, окончательно разлив по плите остатки кофе. Открыла кран с холодной водой. Сунула под струю обожженную руку, сопровождая свои действия отборным, ни разу не повторяясь, матом. – Хрень какая! Сварила кофе, называется, бля, - бухтела она. – Ужас! Курица, блин, - не обращая внимание на маклеров, ругала себя.
- Лен, кофеваркой воспользуйся, - вывел ее из медитативного бурчания насмешливый голос Ивана.
- Ага, - кивнула она и обернулась, осматривая кофеварку-спасительницу.

Услышав в спину смешок мужчин, не оборачиваясь, принялась за варку злосчастного напитка, теперь уже пользуясь чудом техники. Последив еще немного за действиями Лены, мужчины вернулись к своему нелегкому разговору, на этот раз удобно расположившись на диване.
Сейчас Ленка старалась как можно реже смотреть в их сторону. Сжечь еще и кофеварку не входило в ее планы. Но все-таки любопытство брало свое и нет-нет, да поглядывала то на одного, то на другого. Ликвидировала последствия сотворенного ею стихийного бедствия.
- Возможный риск был изначально заложен. – металлически-суровый голос Вани гулом разлетался по комнате, как дребезжащие стекло звенел внутри Лены. – Но, - он сделал паузу. Достал сигарету, прикурил, сделал глубокую затяжку, выпуская клубы дыма, - даже я лоханулся, - Лене будто послышалась нотка обреченности в его тоне. – Эта плата за наши махинации. Тогда мы его по крупному нагрели. Знали ведь на что шли. Когда брали его в дело? – Иван снова затянулся. Столбик пепла непрерывно рос, готовый сорваться в любую секунду. – Черт, одного не могу понять, - еще одна глубокая затяжка и голова его, окутанная едким облаком ароматного табачного дыма. Откидывается на спинку дивана, - как он вышел на них?
- Вань, ты в своем уме? – заорал Вова, подскочив, так, что Ленка вздрогнула, уронив ложку. Поняв, что напугал своим криком ее, повернулся к ней и подмигнул. Увидев неуверенную натянутую улыбку Лены, снова обратился к Ивану. – Мы с только денег теряем!
- Да хрен сэтими деньгами, - тем же спокойно ледяным тоном рассуждал Иван. – Сейчас главное восстановить репутацию, и не только нашу с тобой. Этот мудак столкнул лбами таких людей… - сделал интонационный акцент, показывающий насколько важные и серьезные люди задеты, - а мы с тобой в самом центре этой ямы. Стоим вместо мишеней и если что… - не договорил. Задумался, погружаясь в собственные мысли. Закусив нижнюю губу, о чем-то думал. – Они через оффшор кидали? – не выходя из сексуального медитативного размышления, смотря мио собеседника.
Вова кивнул.
Лена разливала кофе по чашкам и непрерывно наблюдала за беседой. И страх, и обида, и не весь откуда нахлынувшее возбуждение бушевало в ней. Насыпая сахар, поймала себя на мысли, что безумно хочет обоих, насколько сексуальны оба в моменты напряженной опасности. Мечтала ощутить их в себе. Тело ныло, требуя быстрых рывков Вовы и более размеренных, садистски неспешных ласк Ивана. До умопомрачения желала отдаться им, чувствовать с какой жестокостью они мнут ее тело, причиняя сладкую боль, как сжимают своими холенными руками ее аппетитные выпуклости и громко рычат, предвкушая разрядку.
«Кулемина, ебт, о чем ты думаешь?!» - взяла поднос и, мотнув головой, направилась к ним.
Лена принесла поднос, поставила его на журнальный столик, сказав:
- Вот, - и запрыгнула на диван.
Подогнула под себя ноги, свернувшись калачиком, уткнулась Вове в подмышку. Мужчина приобнял ее за плечи, подминая дрожащее тело под себя. Вдохнув такой теплый, ставший уже родным аромат его тела, чуть успокоилась. Расслабилась, уцепившись руками за свитер. Зарылась по макушку и только пара зеленых глаз испугано выглядывали из укрытия.
- Спасибо, - улыбнулся ей Ваня, затушил окурок, взял с подноса свою чашку. Сделал лишь глоток, и снова улыбнувшись, вернул чашку на место.
Но холодное мерцание его глаз все также продолжали пугали. Она, как обиженный ребенок, которого отругал один родитель, искала защиты у другого, прячась за спиной Вовы. С ужасом ждала дальнейшего решения Ивана, моля о том, чтоб ее не сослали спать или того хуже, увезли к родителям.
Иван встал, подошел к шкафу, достал коробку с новым мобильным телефоном и новую симку. Ловкие манипуляции аристократических рук, за которыми Лена неустанно следила. Быстро набрал чей-то номер и, когда ему ответили, заговорил леденящим душу, надменно-мелодичной французской речью. Он виртуозно вел разговор, гипнотизируя своим голосом. Единственное что Лена смогла понять – имена родителей и названия города, в котором проходили их семинары. О чем? С кем? А главное какое к ней, Лене Кулеминой, этот разговор имеет отношение?
Завершив разговор, Иван ни говоря ни слова, ничего не объясняя, выключил телефон, извлек сим-карту и на глазах у изумленных друзей, а вернее только удивленной Ленки, раздавил ее. Холодным от страха носом сильнее уткнулась в мягкого, горячего, по-домашнему уютного, от которого веяло надежностью и защитой Вову. Зажмурилась, прикрыв еще и ухо его рукой, как только следом за симкой Иван расколотил мобильник, швырнув его в стену. Приглушенный треск разлетающихся по полу пластмассовых осколков, как стеклянные осколки разбитого бокала, надсекая, резали истерзанное мучительно сложными проблемами сознание.
- Лен, иди спать, - снова строгий, бескомпромиссный голос Ивана вырывает ее из пугающих дум.
- Но….- вялая попытка возразить ему.
В ответ только строгий взгляд Молча выбралась из своего укрытия. Вова поцеловал ее холодный «пятачок» и Лена обреченно побрела наверх.

Кулемина не помнила в какой момент обессиленное сознание отключились и она уснула. Утром ее разбудил Вова, так же как и вчера легким поцелуем в носик и ласково сказав: «Ленка, нам пора». После всех ритуальных утренних процедур, она оделась и спустилась вниз.

Открытая бутылка виски, рядом валялась пробка, бокал, открытый лэптоп, мигающий непонятными таблицами и переполненная затхлыми бычками пепельница – утренний натюрморт. Воздух, пропитанный смесью кофе и табака, ядерная смесь, свидетельство трудной ночи сильно ударило в нос. Иван задумчиво стоял у барной стоики с чашкой в руке. Знакомая величественная осанка сейчас выдавала усталость обладателя легкой сутулостью. Лена осторожно подошла к нему, прижалась щекой к спине, аккуратно провела рукой, боясь потерять этот миг бессловесного приветствия. Размеренное биение его сердца успокаивало. Такой теплый, пропахший табачным дымом. Надежда, что все будет хорошо, что все проблемы остались в прошлом прочно засела в Ленкиной душе. Но … он развернулся, обнял и у лены защемило сердце. Потухший от бессонной ночи и напряженной умственной работы взгляд. Иван улыбнулся.
«Откуда в тебе столько сил, Вань?» - изучала каждую морщинку, запоминала следы усталости и все столь же дерзко-уверенную улыбку на лице мужчины.
- Ну что, идем? – бодрый голос Вовы отобрал последнюю надежду.
Не в силах оторвать взгляд. Смотрела на своего наглого, самоуверенного, а сейчас до жути усталого Ивана, которого никому не под силу прогнуть и сломить, и молчала. Теплая ладонь провела по Ленкиному лицу, любимая привычка тереться носами. Подмигнул, заглядывая в глаза и выпустил ее из рук, ни говоря ничего, отвернулся, засуну руки в карманы.

Машина быстро неслась по окутанным влажной дымкой улицам Парижа, ставя многоточие в Кулеминских каникулах….

Погрузившись в свои мысли, лена окончательно перестала реагировать на внешние раздражители. Смешанные чувства одолевали ее. С одной стороны ощущение некой потери, а с другой…. И именно это другое никак не поддавалось анализу и описанию. Пред глазами проносились пейзажи, картинки, город остался далеко позади. И в этом устрашающем вакууме своих размышлений размерено постукивало ее сердечко. Шум мотора, шорох трущихся об асфальт шин, как ворох разлетевшейся по полу бумаги, проникали в салон тихим шуршанием через приспущенное стекло, помогая впасть в транс, провалится в бездну своих мыслей. Она словно находилась под колпаком и сжатый воздух не давал расслабится, как кандалами сковывая терзающими душу размышлениями.
«Куда меня везут? Почему мне ничего не объясняют? Ах да, кто я такая, чтобы мне что-то объяснять, - едва заметно приподнялся уголок ее губ в небрежной ухмылке отчаянья. – И, б***. При чем здесь мои родители? Я же слышала как Ваня о них говорил. Но что, что, черт подери?» - хмыкнула, будто бы собиралась заплакать, но смогла сдержать слезы.
Взгляд в одну точку. Лена не смотрела на Вову, но боковым зрением видела, как дотянулась его рука до магнитолы, добавил звука. Завораживающий голос Нины Симон действовал подобно легкому расслабляющему массажу. Лена осторожно стала сползать, принимая разгильдяйское полулежащее положение. К лечебной джаз-терапии изредка, малыми дозами добавлялся заботливо-ласкающий взгляд Вовы. И вроде немного полегчало, но совсем не отпустило. Самая главная мышца – мозг, все еще оставалась в напряжении, не давая наслаждаться в великолепии придорожного пейзажа Франции.
Вновь и вновь возникающие в ее голове вопросы, она как исписанную бумагу, старательно запихивала в мусорный пакет своего сознания. Утрамбовывала, и снова складывала норовившие вылезти из недр мозга истязающие мысли. Хотела расспросить Вову обо всем. Но понимала, что задавать мучавшие ее вопросы бесполезно. В лучшем случае соврет, поглаживая воспаленное сознание своим умопомрачительным сексуальным голосом. Перевернет все с ног на голову и стойка на голове Кулеминой покажется нормой. Это они оба превосходна умеют делать. Профи, одним словом! А может ведь и просто отмолчатся. Ухмыляясь, посмотрит, окончательно выбьет почву из-под ног своим дерзким, нахальным, насмешливым взглядом, который ей расшифровать не удастся.
Лена повернулась к нему. Мимолетный взгляд глаза в глаза:
«Вот, говнюк, - злилась Ленка, всматриваясь в его наглое ухоженное лицо со смеющимися черными глазами. – Видит, что мучаюсь, и все равно молчит!» - прищурый взгляд Ленки буравил мужчину.
Отвернулся, вновь стал следить за дорогой. Ленка победно хмыкнула, состроив глазами рожицу, будто ребенок, сумевший отобрать у обидчика свою игрушку, дразнилась, показывая язык.
«Ха! - отворачивается к окну. Прикрывает глаза, устало откидывая голову на подголовник. – Ну почему? Почему? – обида слезным комком к горлу. – Я не хочу от вас уезжать, не хочу, - как-то по-детски с истерикой она все же смогла признаться самой себе в этом желание. Глубокий вдох. Придорожная пыль тихим шорохом вылетает из-под колес, прибиваясь к обочине, как кочующие в пустыне барханы от дуновения раскаленного воздушного потока перестраиваясь во все возможные фигуры. Постепенно выдыхает, приводя мысли в порядок. – Кто этот человек, который их подставил? - Лена дотошно последовательно пытается сложить подслушанные обрывки разговора в единый паззл. – Так… надо вспомнить, кого я за это время видела рядом с ними? Побуду Шерлоком Холмсом и все сама выясню».
«Думаешь, девочка? Ну, думай. Думай», - мимолетный взгляд, брошенный на Ленку.

Вову забавляла Ленкина непосредственность. Мимика испуганного, задумавшегося над архиважной проблемой ребенка. Кончик ее носа смешно поддергивался каждый раз, когда она вдыхала.
«А какое тогда отношение ко всему имеют мои родители? Если у Вани пакет акции компании спонсора проекта, над которым работают мои мама с папой, то они вполне могут знать этого человека. А может быть они даже работают вместе. Что получается? – Лена судорожно продолжала размышлять. Снова и снова истязая себя вводящими в транс вопросами. – О Боже!» - ужас от пришедшей на ум мысли вынудил принять вертикальное положение. Ленка вся сжалась, как пружинка. Мучить и изводить себя догадками не было больше сил. Нервы окончательно сдали. – Вов, - тихо, дрожащим голосом позвала она.
Он повернулся. Заметив ужас на ее лице, молча моргнул, дав понять, что готов выслушать ее вопрос.
- Вов, это мои родители вас подставили? Это все из-за них? – голос Лены сильно дрожит, вот-вот, в любую секунду готовый сорваться в истерику.
- Ахаа, - заливисто засмеялся Вова.
- Чего ты ржешь? – Лена сама не заметила, как сорвалась на крик. Обида и злость, вызванные такой его реакцией, сменили страх.
- Лен, - он повернулся к ней, смотрит в глаза, - Твои родители ботаники. Они в принципе не способны на подобные махинации. Разве что отмочать что-то по-глупости. Но поверь, детка. Это точно не смертельно!
- Они не дураки, - с обидой надула губки, сказала Лена.
- Так никто и не говорить, что они дураки, - Вова отвернулся, посмотрел в боковое зеркало. Ловко совершает маневр и машина плавно перестраивается в другой ряд. – Просто твои родители ни черта не смыслят в бизнесе и такая афера им не по зубам. Вот и все объяснение.
- Так какое отношение они ко всему этому вообще имеют? Я же слышала, вы о них говорили. Говори, не молчи, черт тебя подери! – от волнения Ленкин голос стал особенно хриплым и низко-грубоватым.
- Косвенное, - - мягко и спокойно ответил Вова.
И подавшись чуть в сторону, дотянулся до Кулеминских губ, успокаивающе поцеловав.
Его ласкающий слух голос убаюкивал бдительность Лены. В голове все та же куча нерешенных вопросов, на которые она так и не получила ответа. Но теперь они возникали не с той убивающей скоростью, с какой «однорукий бандит» плюется в горе победителя жетончиками.
Родители были не при чем и это уже радовало Лену. Откидывается на спинку, не отворачиваясь от Вовы, прикрывает глаза. Шаткое душевное равновесие в состоянии спящего вулкана позволяет немного перевести дух. Ветер, проникающий в салон обдувает водителя, поднося лене шикарный арома-коктейль. Она ловит каждый атом запаха его кожи, мягкого, нежного и чарующего аромата благородного парфюма, щекочущего ее ноздри древесной теплотой горного можжевельника. Довольная, расплывается в улыбке, ощущая на себе взгляд Вовы. Чувствует, что сейчас, смотря на нее, мужчина довольно улыбается.
Минут через двадцать они съезжают с трассы, останавливаясь на заправке.
- Я скоро, - Вова запускает руку в ее волосы. Пальцы его мягко массируют Ленкин затылок. Он наклоняется к ней, касаясь ее губ своими горячими и влажными.
Лена только приоткрыла рот, желая перехватить поцелуй, начать самой его целовать, тем самым задержать его. Но он ловко увернулся. Хлопает дверца машины. Лена тяжело разочарованно вздохнула, следит за траекторией движения маклера, пока он не скрывается за дверьми продуктового магазинчика на заправке.
Через несколько минут вышел с небольшим пакетом и двухлитровой бутылкой колы подмышкой. Дошел до таксофона, опустил бутылку. Зажав ее между ног. Снял трубку, отвернулся, так, чтобы Лена не могла видеть его лицо. Короткий разговор. Вова вешает трубку, вынимая пластиковую телефонную карту, и тут же выбрасывает ее в близстоящую урну. Снова перекладывает Колу подмышку, направляется к машине. Будто бы в замедленной съемке, Она смотрит на маклера через лобовое стекло. Следит за тем, как он двигается. Его грациозная плавная походка хищника, вальяжная, расслабленная, сопровождаемая наглой улыбкой. Волнистые волосы, волосок к волоску зачесанные назад. Лена прищурилась, заставив обострится обонятельной памяти, вспоминая характерный этой походке теплый древесный запах ледяной самоуверенности. Контраст, вызывающий головокружение. Приятное тянущее ощущение внизу живота. Она встряхнула головой, пытаясь прогнать не вовремя нахлынувшие возбуждение.
- Держи, это тебе, - подал он ленке пакет и бутылку, усаживаясь на свое водительское место.
- Что это? – не доверчиво, с опаской спросила она. Заглядывать в пакет же не стала.
- Жуй, голодающий с Поволжья. – усмехнулся Вова.
- Я не голодная, - отрезала Ленка, а носом уже активно втягивая дивный аромат сандвичей с ветчиной и сыром. Желудок, не видавший пищи со вчерашнего дня, бурно отреагировал на соблазнительные запахи, гулко исполнив арию парижских революционеров.
- Ты и не ешь, желудок свой покорми, - смеясь, сказал Вова, заводя двигатель. – А лучше вообще ничего не ешь, - мельком посмотрел на голодный взгляд Лены, подмигнул, - фигуру береги, - аккуратно стал выезжать с заправки.
- Не буду. – буркнула Лена сквозь зубы, запихивая в рот целую помидорину.
Беглый взгляд мужчины, тихий смешок. Отвернулся, не переставая улыбаться, посмотрел в окно со своей стороны. Не заметив препятствий, резко нажал на газ и машина вырвалась на трассу.
Под аппетитное жевание Кулеминой двигатель постепенно набирал обороты. Машина неслась вперед, оставляя позади ворох нерешенных проблем, вопросов, на которые так и не было получено ни одного внятного ответа, навстречу более чем не определенному для всех троих совместному будущему. Усталость, недоверие, зыбкость положения- все вызывало зверский аппетит. Ленка жадно хрустела салатным листочком, попадавшимся в сандвиче. Тут же заедала свой бутерброд сникерсом и помидоркой. Монотонное жевание за обе щеки немного расслабили ее.
- Наелась? - поинтересовался Вова. Улыбаясь. Искоса наблюдал за тем, как неуклюже она пьет прямо из огромной бутылки колу, и тонкие липкие струйки коричневой жидкости стекают по ее подбородку, оставляя влажные искрящиеся дорожки.
- Что? – безумный взгляд на маклера. Еле оторвалась от бутылки. Тяжело дышит.
Не понимающе посмотрела на мужчину. Снова подносит бутылку ко рту, придерживая обеими руками. Гулкое бульканье жидкости в бутылки, тяжелое дыхание, помогающие вдоволь напиться. Убирает ее, расположив Колу у себя между ног. Тяжко вздыхает, поднимая, дыша, округлившийся от обжорства живот. Вытирает тыльной стороной ладони рот, размазав по подбородку и губам остатки липкого напитка.
- Наелась, спрашиваю? – откровенно издеваясь, смеется над ней Вова.
Смеется над тем, как забавно она заметает следы своего обжорства. Как-то по-детски, словно провинившийся ребенок, съевший спрятанные родителями конфеты, быстро закручивает крышку бутылки и, небрежно комкая, скидывает в пакет обертки от шоколада, фантики, фольгу и салфетки.
«А еще говорят, что сытость хорошее средство от злости у мужиков. Но, оказывается, нашу красавицу просто надо было накормить, чтобы не истязала вопросами ни себя, ни меня», - подумал Вова, заглянув в Ленкины глаза, довольно поблескивающие соблазнительно-хитрым огоньком.
- Голодная, еще какая голодная! – швырнула пакет с объедками и мусором назад, провокационно облизывая губы.
Вслед за пакетом отправилась и бутылка с Колой, плавно приземлившись на мягкое сидение. Щелчок, характерный взвизг отстегнутого ремня безопасности. Лена поворачивается, забираясь ногами на свое сиденье. Держась одной рукой за подголовник, а другой упираясь в край пассажирского кресла, потянулась к Вове. Губы касаются шеи мужчины у самого воротника его вкусно пахнущей рубашки. Прижалась носом, шумно, как наркоман кокаиновую дорожку, втягивает дурманящий запах его кожи, не навязчиво сдобренной благородным мужским парфюмом. Древесно- смолянистый тонкий аромат хвои легкой струйкой приникает внутрь, будоража каждую клеточку и сильнее распаляя желание. От чего голова начинает сильно кружится. И будто воздуха становится мало. Руки дрожат от нестерпимого желания обладать им прямо сейчас, в эту самую минут гоночного полета. Сладкая иллюзия скорости и ароматных туч. Проводит языком по его шее. Глаза сильнее загорелись неким ведьменским, порочно-хищным зеленым огоньком. Касается мочки Вовиного уха, теребя ее губами.
- Что ты делаешь, сумасшедшая? – сбивчивым, охрипшим от возбуждения голосом спрашивает Вова.
Руки сильнее сжимают руль. Напряжения белеют костяшки на его руках. Но машину все равно повело.
- Утоляю голод, - хрипит Лена в ответ и впивается в его губы.
«Чертовка!» - не отпуская руль, плавно сбрасывает скорость. Одним глазом посматривая на дорогу, ловит ее липкие, сладкие с привкусом синтетической колы и натуральным вкусом ведьмы-куртизанки губы.
Ленка виртуозно играет свою партию на «басу» Вовиных губ. Оно то целует, осторожно проникая языком к нему в рот, то резко отстраняется. И вновь касаясь его губ, на этот раз захватывает нижнюю, оттягивает, держа зубками. Дерзко улыбается, вынуждая его податься к ней. В следующий момент снова отпускает его губы, с вызовом облизывает свои, обводя розовым пухлым языком. Ленкин озорной взгляд автоматной очередью обстреливает, зазывая мужчину. И вот уже Вова тянется к ней, касаясь сначала губами, а затем и своим языком этого горячего, пухлого провокатора. Нагло обрисовывающего контур губ своей бесстыжей хозяйки. Шикарный аккорд двух языков, парящих в искрящимся молекулами возбуждения воздухе, постепенно, словно танцуя аргентинское танго, скрываются за занавесом губ.
Машину резко мотнуло вправо. Ленку отбросило назад. Визг тормозов и треск рычага ручного тормоза.
- Чертовка! – вконец охрипшим от безумного возбуждения голосом сказал Вова и посмотрел на свою пассажирку.
Взгляд маленького чертенка с большей силой разжигала в обоих страсть. Навалившиеся проблемы, скорость, азарт, дикое желание и опасность нетушимым пожаром полыхала в венах юной ведьмы. Тяжелое дыхание, приоткрытой рот, поблескивающие в лучах утреннего солнца влажные губы. Дерзко-демонический взгляд и ее улыбка. Вова дергает рукой небольшой рычаг, отталкиваясь ногами, кресло откатывается назад.
Взгляд глаза в глаза, как стартовый выстрел! Ленка мигом перебирается на место мужчины, по пути расстегивая и сразу стягивая с себя джинсы. То же делает и Вова, высвобождая уже не терпящую долгих прелюдий плоть. Нетерпеливо, рывками помогает ей спустить ниже джинсы. Лена вновь касается его губ. Сумасшедший, страстный поцелуй на грани. Быстро опускается, выпуская Вову в себя. Ощущение его в себя сводит с ума, вынуждая грациозно, как кошка, прогнутся в спине. Рык страсти вырывается из груди обоих. Пауза в доли секунды прежде чем начать сладкую пытку. Реальность покидает обоих. Понимает, что теперь мужчина в ее власти, медленно, наращивая темп, начала этот дурманящий забег.
Запахи духов, кожи, интерьерной отделки, бешеной страсти, пота, пропитавшего насквозь не снятую одежду, заполнял в разы ставший маленьким салон. Стоны, руки.. Каждый новый вираж приближал к фееричному финишу. Они несутся по трассе навстречу к всепоглощающему удовольствие, полностью теряя контроль!

Вова неспешно курил, облокотившись на капот машины. Теплый ветер, как легкий летний сквозняк, проветривал задурманенные страстью мозги. Наконец подъехала машина. Вова затянулся еще раз, оторвав свой зад от капота, выкинул в сторону сигарету и направился к незнакомой машине, на ходу выпуская ароматный табачный дум из ноздрей. Недолгий разговор. Вернулся назад. Подошел, достал сначала с заднего сидения Ленкину сумку. Затем, обойдя машину, открыл дверь, выволок Кулемину. Не посчитав нужным что-либо объяснять, довел ничего не понимающую Лену до чужой машины, усадил назад. Быстро закрыл дверь, хлопнув рукой по крыше. Махнул им на прощанье.
- Salut! Ca va? –вежливо поинтересовался водитель.
- Чего? - отвернулась, посмотрела назад. – Приехали, блин, - бурчала себе под нос Лена, провожая взглядом удаляющуюся машину маклера.

Пасмурно. Но как-то по-особому тепло. Ветер легонько поглаживал нежную кожу, пробираясь под свободную футболку. И каждое новое дуновение, словно шелковые ленточки игриво щекотали тело девушки.
Чудный вечер в маленьком средневековом городке Руан. Тучи, медленно плывущие по небу, казались причудливыми плафонами, меняли оттенок от припыленного дымчато-серого до насыщенно цвета весенней сирени. Звезды, как маленькие лампочки, подсвечивали эти живые светильники. Вокруг. Словно обволакивая, играла мелодичная заводная музыка. Целый букет тембров распивали песенки на разный манер.
Лена сидела за столиком уютного кафе. Великолепный вид на ратушную площадь. Отрешенный взгляд девушки. Смотрела будто сквозь толпы танцующих людей. Задумавшись, монотонно колотила ложечкой в чашке с остывшим кофе. Не прекращала размышлять на тему последних дней. И никак не могла понять, что происходит. Вернее, что происходит непосредственно с ней, она-то понимала. Вот уже сутки она вместе с родителями и в е жизни наступил полнейший штиль. Штиль, который выводил Кулемину из себя, дезориентировал. Не хватало того ветра, что гонит ее фрегат на всех парусах. Лена абсолютно не понимала чего ждать: бурю, ураган, тайфун или этот псевдо рай с затишьем продлится до самого возвращения в Москву?
- Гадство! – со злостью отшвырнула кофейную ложечку, когда в очередной раз легкое дуновение коснулось ее шеи, а затем, как умелые пальцы дорогих наглецов, ловко пробрался под футболку, пощекотав и без того, находившиеся в сумасшедшем напряжении нервы.
Скрестила руки на груди, вытянула свои длинные ноги.

Неведенье, в котором прибывала Кулемина, как машина для отжима, выкручивала ее изнутри. Вчера ее какой-то непонятный француз привез к родителям. Всю дорогу до Руана он не замолкал ни на секунду. Иногда даже демонстрировал скудные познания русского. Конечно, знай она французский хоть немного, может и смогла бы у этого болтуна выведать нужную ей информацию о маклерах и их проблемах. Но, к сожалению, языка не знала и спросить ничего не могла. А так хотелось. Но, даже если бы и могла, скорее всего, ничего путного узнать не удалось бы. Ее мужчины вряд ли возьмут человека с улицы. И этот водила, наверняка проверен ими вдоль и поперек. А болтливость француза часть имиджа, тщательно продуманного Вовой и Иваном. Мужчина был явно не настолько дураком, каким себя показывал. Маклеровская школа помогла Кулеминой сделать правильный вывод о личности водителя. Поэтому она также легко приняла правила и игры и оставшуюся дорогу просто молчала, изредка кивая, думала о своем.
В Руане же Лену ждал очередной сюрприз. Пока она судорожно соображала, чтобы такого наплести родителям про свой столь неожиданный приезд, Кулемины в свою очередь были осведомлены о прибытии дочери заранее и встречали ее с распростертыми объятиями. Как выяснилось позже, Лена им позвонила и, не застав их дома, передала через нянечку Сережи, что скоро приедет, что очень соскучилась и не может больше одна находится в Париже. «Хорошо сработали», - восхитилась оперативностью и слаженностью действий маклеров. И единственное что ей оставалось – подтвердить степень своей тоски по родителям горячими объятиями. Удивляло Лену другое. Почему ни папа, ни мама даже не призадумались, откуда у дочери деньги на такое нехилое такси престижного немецкого автоконцерна с личным водителем? Ведь не на рейсовом автобусе приехала. И как она, не зная языка, вообще смогла сделать заказ и объяснить, куда ей надо ехать? Да и к тому же, как Лена так подробно рассказала няне, коренной француженке, о своем приезде. Родителей, похоже, это совсем не беспокоило. В конце концов, и Ленка перестала задаваться этим вопросом.

Вспомнив свое триумфальное прибытие. Лена улыбнулась.
Девушка взяла в руки чашку, поднесла ко рту и, отхлебнув остывший кофе, поморщилась. Горечь омерзительно холодного напитка сильно ударила в нос, развеяв туман забвения. Она вернула чашку на место, пренебрежительно отпихнув от себя.
«Как меня все достало!»
Обида и непонимание, как проглоченная горькая кофейная гуща, комом застряли в горле, больно царапая сознание. В своих размышлениях за прошедшие сутки Лена ни на йоту не приблизилась к правильному ответу. Какой-то параноидальный синдром, но … она внимательно изучала, анализировала всех и каждого, кто крутился с ее родителями. Старалась вычислить предателя, из-за которого она, Лена Кулемина, пребывает сейчас в этой ссылке. При этом будто наждаком истязала гипотезами свой мозг. А могла бы отлично проводить время в обществе шикарных, вкуснопахнущих мужчин; заниматься чем-то несказанно приятным для души и тела, и до ужаса не приличным, но таким желанным, познавая новое. С маклерами ей, безусловно, было интересно. А вместо этого Лена на равнее со всеми студентами, аспирантами, бакалаврами и профессорами слушала лекции своих родителей. Сил почти не осталось. А решать проблемы, ставшими уже своими, а не только маклеров, необходимо. Утром Лена попыталась сделать ход конем, ненавязчиво, заходя с тыла, порасспросив сначала отца, а затем и маму об их научном проекте и людях, задействованных в нем. Но, прослушав получасовую заумную лекцию о молекулярной составляющей вирусов и геном воздействие антидота, со словами «пойду погуляю с Сережкой», схватила брата и сбежала с ним в парк, так ничего путного и не узнав. Больше попыток не делала. На прямую спросить побаивалась. Слишком многое пришлось бы объяснять и выкручиваться. А выяснять, подбираясь окольными путями, слишком долго, нудно и чревато взрывом в голове.
«Гад!» - злилась Лена. Искоса посмотрела на чашку с недопитым, отвратительно холодным напитком, скривилась, сморщив нос гармошкой. – «Узнаю кто, придушу собственными руками!» - прищурилась, смотря в даль на танцующих людей, нервно, совсем не в такт музыки, подергивая опирающимися на пятку стопами.
Одинокое просиживание с чашкой остывшего кофе в людном кафе по новой запустило эту изнуряющую «мясорубку» мыслей в голове Лены. От того, что ничего не ясно, что все застопорилось на том, с чего собственно она и начала, становилось не по себе. Обида. Злость смерчем бушевали в Ленкиной душе. Развеселые горожане и туристы, весело отплясывающие на площади, влюбленные парочки, нежно держатся за руки, воркуя и целуясь, сильнее раздражали ее. Им хорошо, им весело и абсолютно нет дело до того, что она чувствует, о чем переживает. Всем плевать на нее и помощи ждать не от кого. А она, Лена Кулемина, вынуждена сидеть одна в небольшой кафешке и домучивать свой мерзкий холодный кофе. А могла бы…
«…Эх», - плотно сомкнула губы и сильнее прижала скрещенные на груди руки.
Легкий холодок тонкой дорожкой, как едва ощутимое касание атласной ткани, пробежал по нежной коже шеи девушки от уха, спускаясь ниже, скрылся за воротом футболки, оставив после себе толпы видимых мурашек. Ощущение ласки любимого мужчины. Лене на мгновенье показалось, что это кто-то из маклеров своими холеными пальцами провел по ее коже. Кулемина передернулась. Провела рукой по шее, скидывая это наваждение. Тяжело вздохнула и вновь погрузилась в раздумья. Чуть сильнее подул ветерок, развивая светлые локоны. И вновь она ощутила странное прикосновение к своей коже. На этот раз казалось, будто стая мелкой мошкары настойчиво щекотят ее. Резко махнула рукой, разгоняя этот тактильный мираж. Хлопок ладонью по шее. Посмотрела на руку.
- Что за черт? – буркнула Лена, не обнаружив на своей ладони ни одного трупа назойливой мошкары, что так умело ласкало ее кожу.
Потянулась к чашке, желая запить свои видения. Но, вспомнив омерзительный вкус той бурды, что болталась в ее чашке, скривилась. Обреченно вздохнула. Но новую порцию ароматно-горькой радости заказывать не стала. Лень в конец овладела измученным переживаниями телом Кулеминой. И она просто уставилась на толпу танцоров- дилетантов.
- Ну, что за…? – зло рявкнула Ленка, повернув голову туда, откуда кто-то настойчиво поглаживал ее взглядом. – Да какого хр… - резкий запах свежесваренного эсспресо ароматной горячей струей ударил в нос, пощекотав ноздри.
- Bonsoir, mademoiselle! – красивая рука мужчины аккуратно поставила белоснежный фарфор на стол перед Леной.
Медленный скользящий взгляд по руке, огибает складки на подтянутом рукаве пиджака, выше….
- А вы что здесь делаете? – без пустых, никому не нужных церемоний, обалдевшим от изумления голосом, далеко не самым любезным тоном спросила Ленка, медленно утопая в чистом голубом цвете глаз мужчины.
- Вместо твоего остывшего кофе, - подвинул ближе к ней чашку, не обращая внимания на ее немного агрессивный тон. Как говорится, языковые разногласия не помеха общению. Он совершенно не понимает, о чем говорит Лена и так же ненавязчиво продолжает ублажать приятными мелочами, не к чему не обязывающими, но много подразумевающими знаками внимания. – Скучаешь? – расплываясь в приветливой улыбке, спрашивает он.
- Здрасти! – все так же по-русски поздоровалась Лена, когда опомнилась, что так и не поприветствовала своего визави. – Ой…хм… Bonsoir! – с трудом вспомнив как это звучит на местном диалекте, все же поприветствовала мужчину. – «Где вы? – оглядывалась по сторонам, ища в толпе знакомы, и такие желанные сейчас лица маклеров. – Ну, где вы? Ваня? Вова? – нетерпеливо всматривается во все мужские лица. – Если он здесь, то хоть один из вас тоже должен быть тут.» - хаотично пробегает взглядом по фигурам веселящийся публики.
Такая хрупкая надежда, зародившаяся в Ленкиной душе вместе с принесенной ей голубоглазым мужчиной чашкой ароматного пряного напитка. Внутри все трепещет от нахлынувшего вмиг азарта и сильнейшего возбуждения.
- Как не осмотрительно с их стороны оставлять такую красавицу одну, - с искренне-доброй улыбкой произносит он, словно поет одну из своих песен своим умопомрачительным, чарующим басом с столь сексуальной хрипотцой. – А где Иван?
- Иван?! – переспрашивает Ленка. Имя маклера, как ушат холодной воды, выливается на изможденную думами голову Кулеминой. – Где Иван? – снова по-русски, пристально смотря в завораживающие лаза Гару. – Вы вместе? Где он? – взглядом энкведешника допрашивает мужчину.
- Quoi? – не понимающе смотрит на девушку.
Молчание – минута, нет, секунда. Немые вопросы. Единый, понятный обоим язык взглядов. Он первый прерывает эту паузу, отрицательно помотав головой.
- Блядство! – разочаровано, очень тихо выпаливает Кулемина и опускает взгляд. Тяжелый, шумный вздох. – Ну че за фигня? – облизнула губы, чуть высунув пухлый розовый язык.
- Потанцуем? – легкий кивок Гару в сторону отплясывающих людей.
- No! – емкий ответ.
Лена смотрит на мужчину, а глаза ее уже дерзко, лукаво улыбаются. Облизнула губы.
- Тогда прогуляемся? – дезориентирующая улыбка, хриплый голос, ласкающий и манящий. Он протягивает Лене руку и подмигивает.
- Не знаю, куда вы мен завлекает, - медленно чеканит каждое слово – Эх, была, не была! Рандеву так рандеву! – уверено вкладывает свою ладонь в его.
Гару едва заметно кивает Лене в знак благодарности за доверие. Целует руку. Но, не успели они встать, как узнавшие звезду поклонники обступили их столик и, захлебываясь от удачи и счастья, перебивая друг друга, просят дать автограф и сфотографироваться. Мужчина глазами просит прощения у Лены и, стараясь никого не обидеть, поочередно выполняет все просьбы фанатов.
Пару минут, чтобы допить свой кофе. Лена с интересом наблюдает за тем как именитая звезда виртуозно, с искренней улыбкой общается с фанатами. Старается никого не обделить своим вниманием. Но, все же помня о том, что его ждет юная дама, извинившись перед всеми, обескураживающее улыбнулся и, подав Ленке знак глазами о том, что они могут идти, уходят.

Они гуляют по городу. Болтают не о чем, абсолютно не понимая друг друга. Мужчина увлеченно демонстрирует спутнице достопримечательности города, захватывающе рассказывая о том, что знает. Впадая в транс под мелодичное звучание покрытого ареолой тайны баса, Лена, не сводя с него глаз, заслушивается.
Все дальше от всеобщего веселья. Все уже улочки, меньше и меньше встречающихся на пути прохожих. Теплый, очаровательно томный вечер. Ветерок- провокатор играл с их телами, бесстыже пробираясь под одежду. Два чарующих баса, как ин и янь, на разных языках пели каждый о своем и вместе друг о друге, развеяв голос по пустынной улице.
- Смотри, - Гару хватает Лену за руку и тянет в сторону старинной арки.
Непроизвольная встреча взглядов бьет как током. В ушах лишь барабанная дробь. Тонет, она тонет в небесном омуте глаз певца. Будто слышит плеск волн. Шаг за шагом, словно ступая по скользкой гальке, погружается в пучину нахлынувшего мощной волной желания. Гару что-то шепчет. Она идет за ним, не понимая слов, не разбирая фраз, полностью доверившись мужчине. Виртуозная игра голосом. Нервы, как натянутая тетива, готовы с треском разорваться, разом выпустив на свободу всю ту нечисть, что прячется в юном теле девушки.
«Черт!»
Реальность растворялась как сахар в воде. Замутненный рассудок, отсутствие каких бы то ни было мыслей в голове. Лист острое возбуждение шаровой молнией пылает внизу живота.

Блестящий взгляд бегает по лицу певца. Губы так и манят, зазывают… сдается. Лена касается его губ. Замирает в ожидании реакции. Чувствует как приоткрыл рот. С осторожностью отзывается. Мало! Этого мало! Начинает активнее терзать его губы, набирая обороты. Провоцирует, бесцеремонно орудуя своим языком. Знает что хочется. Лена не просит, она требует! Вымогает ответить столь же страстно.
Дрожащими руками тянется к его рубашке. Розовые пальчики пуговица за пуговицей безжалостно расправляются с защитной «кольчугой» мужчины. Последние ворота пали. Треск отлетевшей пуговице по мощенной дорожке. Отстраняется. Тяжело дыша, обезумившим от страсти взглядом смотрит на то, что смогла отвоевать. Больше! Жаждет большего! Желает почувствовать его в себе. Отдаться с самой. Рычать как дикая похотливая кошка, раздирая в кровь его спину и плечи. Мгновение и Лена вновь бросается в бой, впиваясь в губу Гару. Страстный, нетерпеливый поцелуй. Скользит губами по лицу, царапая их о жесткую щетину. Задыхается, утопая в обжигающе- горячем дурмане его тела. Руки нагло блуждают по его торсу. Ладошки торопливо поглаживают грудь мужчины. Путаясь в мягких светлых волосках. Целует шею, водя по ней языком. Шумно втягивает его аромат, ныряя носом за шиворот рубахи. Сердце бешено стучит в груди. Дурман в голове окончательно вытесняет остатки рассудка. Теряет сознание.
Плевать на все! Существует только ее желание. Дикое, необузданное возбуждение, требующее немедленного удовлетворения.
Нет сил терпеть. Мужчина не выдерживает, срывается. Хватает Лены за затылок, до нестерпимой боли стягивая волосы в своем кулаке. Впивается в Ленкины губы, терзая эту юную русскую провокаторшу. Ловкий поворот и вот уже Лена прижата спиной к стене арки. Навалился на нее. Стук сердец похожий на звук работающего перфоратора, отбивает ритм страсти в груди обоих. Тела трутся в безудержной борьбе. И вековые булыжники больно впиваются в спину Лены.
Треск срывающихся на брюках петель. Взвизг молнии, рывок и вещи, скользя по ногам, падают. Лена нетерпеливо ерзает. Прерывистое дыхание и страстные стоны разрывают ночную тишину укромной арки. Девушка сама наступает на свою брючину, высвобождая одну ногу. Закидывает на бедро певца. Рывок, вскрик – внутри!
Тело ноет в приятной истоме. Тяжелое дыхание марафонцев, бегущих на встречу всепоглощающему оргазму. Расцарапанная в кровь сквозь тонкую ткань футболки камнями спина. Холенные руки до синяков сжимают ее ягодицы. Он словно наказывает непослушную девчонку. Мощные движения, темп ускоряется.
Чувствует, что еще немного и его сотрясет в оргазме. А она не успевает за ним. Хочет кончить вместе. Желая помочь себе, тянет руку к заветному месту…

- Елен, что с тобой? – обеспокоено спрашивает Гару.
Испуганный взгляд мужчины. Он смотрит на покрывшиеся легкой испариной лицо Лены.
«Бля, Кулемина, ты сходишь с ума!» - постепенно приходит в себя она. – Проводите меня домой, - обезоруживающе улыбаясь, просит своего провожатого.
Ничего не объясняя, берет мужчину под локоть и молча уводит от греха подольше из этого пропитанного дьявольским пороком места…