Сериалы онлайн

СПАСИБО!!!

- Так вы совладелиц Сонофи? – никак не мог прийти в себя от новости Никита Кулемин.
Мужчина хлопал глазами, захлебывался от удивления и восторга. И казалось еще чуть-чуть и слюноотделение будет настолько обильным, что не поможет и гидрокостюм аквалангиста.
- Ну, совладелец это слишком громко сказано, - с долей скромности сказал Иван. – Всего десять процентов.
- Всего? – не унимался Кулемин.- Не каждый бизнесмен может приобрести и одну сотую процента одной из крупнейших фармацевтической компании. А у вас!
Ленкин отец никак не мог навосхищаться Иваном. Как врача, работающего в области разработки принципиально инновационных мед препаратов, просто не мог остаться равнодушным к самому факту знакомства с таким человеком, как Иван. По сути маклер являлся спонсором программы по разработки лекарства от чумы ХХI века. От переполняемых эмоций Кулемин то и дело подпихивал ногой под столом свою жену. В попытках поделится с Верой радостью он ненароком задевал вытянутые ноги дочери. Лена ерзала, стараясь увернуться от вездесущих конечностей отца. Подпихивала и утыкалась пальчиками в промежность Ивана, краснела и стыдилась того дискомфорта, что была вынуждена приносить им обоим. И в итоге, чтобы не подводить себя под монастырь, не вывести отца из его эйфорического состояния, не хотя спустила ноги на пол.
Девушка глубоко вздохнула и отвернулась к окну, всматриваясь в огни ночного города, которые так заигрывающее мерцали, отражаясь в ее глазах. Она чувствовала взгляд Ивана на себе. Уверенность, которая исходила от него, помогала расслабится. Лена украдкой бросала вожделенные взгляды на него. Восхищалась его умением ласкать не навящевым взглядом и одновременно, непрерывно следить и улавливать, держать в зрительном контакте ее родителей. С каждой секундой она открывала все новые и новые качества в нем, не переставляя удивляться.
- Простите, я не совсем понял, - вежливо начал Иван, - Что конкретно вас восхищает факт обладания акциями Сонофи? – уточнил он.
Хотя на самом деле все знал. Знал, почему Ленкины родители так пищат, знал о их научной деятельности все в мельчайших подробностях. Знал о них больше, чем сами Кулемины о себе могли знать. Пожалуй, даже то, когда и сколько раз в день опорожняется самый маленький Кулемин. Как говориться «кто владеет информацией, тот владеет миром». И Иван полностью соответствовал этому высказыванию. Единственное, что оставалось для него загадкой – Лена. Он с удовольствием разгадывал новый ребус этой маленькой, смышленой, очень страстной женщины. При желание он мог бы все разузнать. Но не спешил. Ему доставляло огромное удовольствие не только сам секс с ней, а он был превосходным, но и сам процесс познания ее, открытие новых, потайных закоулков в Лене Кулеминой.

- Да вы что, Иван! – почти кричал Никита. – Ваша компания финансирует две третьих нашего научно- исследовательского проекта. Вер, подтверди?! – и он снова пихнул жену ногой.
- Да, - закивала Вера.
Иван чуть скривился, приподняв уголок губ в довольно-самоуверенной улыбке, и сказал:
- Никита Петрович, не…
- Для вас я просто Никита, - перебил его Кулемин.
И этой своей фразой вызвал еще более раскрепощенную улыбку Ивана. Маклер, облизнув губы, продолжил:
- Хорошо, Никита. Не стоит преувеличивать мой вклад в ваш проект. По сути его нет вообще. Для меня это всего лишь бизнес, не более. – он говорил так легко и спокойно, ведь акции для него действительно были обыденной вещью и только бизнесом.

Лена с нескрываемым восторгом смотрела за тем, как размерено Иван отвечал на вопросы, на то, как рассуждал о значимых вещах: спокойно, с чувством собственного достоинства и превосходства. И на фоне ее родителей, не глупых, образованных людей, ученых-врачей с именем, но восторженно восхищенными, говорящими полукриком, он выглядел, как Зевс на Олимпе. Он не принижал их достоинств, не превозносил себя, не кичился. Но в тоже время был чуточку выше остальных. Лена смотрела и гордилась, чувствуя рядом с ним себя олимпийской чемпионкой на пьедестале.
Иван внимательно слушал собеседников, легонько водил пальцем по скуле к подбородку. Розовые костяшки на неприлично белокожей ухоженной руке завораживали. Идеальная форма ногтей – барское происхождение. Периодически, добираясь до ворота рубашки, он аккуратно, не акцентируя внимания поправлял его, захватывая двумя пальцами. А затем начинал поглаживать свою шею, медленно спускаясь к груди. Лена не могла оторвать взгляд. Чем ниже мужчина опускал руку, тем более шумно Кулемина сглатывала слюну. И хватаясь тут же за бокал, отпивала большими глотками содержимое. А каждое подобное ее действие вызывала у Ивана легкую полуулыбку, улыбаясь только уголками губ.
Иван плавно перевел разговор в русло театрального искусства. И беседа сама собой стала спокойнее. Но жесты, присущие только Ивану, также продолжали будоражить Ленкино сознание.
Через какое-то время к ним подошел официант.
Принеся бутылку дорогого коллекционного вина и записку, он извинился перед ними и, поставив ее на стол, что-то еще добавил на словах. Затем подал записку Ивану. А пока тот читал, официант откупорил бутылку, разлив сверкающе-рубиновый напиток по бокалам.
Свернув записку, маклер посмотрел на гарсона, ответив взглядом, отпустил парня. Тот еще раз извинился перед Кулемиными и удалился. Вся семья уставилась на Ивана, ожидая хоть каких-то разъяснений.
- Пейте вино. Это прекрасный букет, - начал Иван. – Я прошу меня извинить, но я вас покину минут на двадцать – тридцать. Шато Марго 72 года скрасят время, это за причиненные неудобства от хозяина ресторана.
- если у вас дела, Вань, то мы… - начал было Кулемин.
- Нет-нет, что вы. Сейчас принесут десерт, - вежливо. Но четко дал понять Иван, что возражения не принимаются. – Я скоро буду.
И после этих слов мужчина встал и удалился. Лена жадным взглядом полным грусти и злости проводила спину мужчины. Сейчас у нее не было желания делить его с кем-либо еще, даже с работой.

Минут десять после его ухода Лена боролась сама с собой. Изнывала от любопытства и желания хоть одним глазком взглянуть на Ивана. Погруженная в свои мысли, она абсолютно не вслушивалась в разговор родителей.
Окончательно размазав по тарелке свой десерт, превратив его из ряда вкуснейшего «крем Брюле» в «а это уже кто-та кащяла».И окончательно сдавшись своим мечтам, Лена громко спросила:
- Мам, а в здание есть смотровая площадка?
- Да, конечно, на крыше. – ответила Вера. Отвлеченная от увлекательной беседы с собственным мужем, она с настороженностью посмотрела на дочь.
- Я пойду на ночной Париж посмотрю, - решительно заявила Кулемина, вставая из-за стола.
- Лен, может с тобой папа сходит?
- Мам, - громко запротестовала Лена, давая матери понять, что компания ей совсем не нежна.
- Вер, ну что ты в самом деле, пусть идет, - Никита одобряюще посмотрел на дочь. – иди Леночка.

Выйдя из ресторана, Лена огляделась. По сравнению с залом, здесь было относительно тихо, только изредка доносился шут от лифта. спросив у прохожего на корявом английском, где туалет, Кулемина направилась туда. Несколько минут на прихорашивание. И Ленка снова в тихом коридоре.
Пару шагов вперед. Лена прикрыла глаза. Глубокий вдох. Размеренное дыхание, хаотичные мысли, беглые зарисовки перед глазами, как при быстрой перемотке фильма. Стоп! Еще раз глубокий вдох. Вытянула руку, кончики пальцев коснулись стены напротив. И не открывая глаз, девушка пошла, ведомая запахами, инстинктами и собственной интуицией.
Она не знала куда идет, не хотелось открывать глаза. Но с каждым шагом Лена все отчетливее ощущала запах Ивана, тонки едва уловимый пудровый аромат его кожи, сдобренный капелькой лучшего парфюма. Она шла на этот аромат свежей прохлады морской воды и горьковатый привкус цитруса.
Лена шла, не отрывая руку от стены. Единое скольжение подушечек пальцев сменялось мерным постукиванием по стене. Теперь она была точно уверена в правильности выбранного направления. Где-то вдалеке, эхом до нее доносились голоса мужчин. И с каждым шагом они становились все отчетливее. И сейчас Лена точно могла выделить из этого двухголосья баритон Ивана. Обладая музыкальным слухом. Сложно было не узнать этот нагловатый, самоуверенный тембр маклера.
Конечно, Лена узнала его голос, а запах до неприличия бил в нос призывом секса. Она расплывалась в довольной улыбке.
Ладошка соскользнула с гладкой поверхности стены, и пальчики угодили в дверную щель. Лена открыла глаза. Она заинтересованно поглядывала. Взгляд девушки скользил: сталь, полуматовое стекло, через которое просматривались мужские силуэты, хромированная ручка. Лена взялась за нее и, нажав, решительно открыла дверь.
Лена встала на пороге в оцепенение. Она не отрываясь, смотрела Ивану в спину. Небрежно раскинутые по банкетке полы пиджака, идеально прямая спина, красивая шея, благородный изгиб линий, градуированная стрижка от короткого ершика до прямых ниспадающих прядей. У Лены зачесались ладошки от непреодолимого желания прикоснуться к нему, потеребить его волосы.
Иван сидел за огромным черным роялем. Сомкнув руки в замок и положив их на крышку инструмента, он лениво разговаривал. Лена не видела собеседника. Да и не стремилась его замечать. А вот Иванов оппонент напротив сразу заметил красивую высокую девушку. Мужчина резво подошел к ней. Приобняв за плечи и бодро что-то говоря на французском, подвел Лену к Ивану. Оставил ее за спиной маклера, обошел их, становясь у рояля. Облокотился, продолжая громко говорить, при этом активно жестикулируя руками.

Лена стояла не помня себя. Она могла следить за Иваном, вернее за его спиной. Ждала дальнейших действий от него. Но он даже не повернулся. Тихо ответив на выпады своего разговорчивого собеседника, он поднял крышку рояля и в следующее мгновение инструмент стал издавать завораживающие мелодичностью звуки.
Сколько времени она так простояла, заслушиваясь дьявольской мелодией, не известно. Все вокруг перестало существовать. Лишь звуки, его аромат и ее растущее желание, ломкой отзываясь в теле.
Лена сделала робкий шаг. Не обращая внимания, она нагнулась, коснувшись губами его шеи. И тут же получила мощный разряд тока. Отпрянула. И сейчас уже осторожнее, не кидаясь в бьющуюся, словно о скалы, волну возбуждения, осторожно присела на банкетку за его спиной. Длинные ноги Кулеминой без особых проблем позволили зажать Ивана. Девушка не смело прижалась щекой к его спине и только теперь сквозь затуманенный его дурманом взгляд увидела силуэт того самого мужчины, который еще минуту назад был с ними, а сейчас тихо оставил их вдвоем. Фигура собеседника по ту сторону матово-прозрачной стенке быстро удалялась, оставляя за собой неуловимый, как млечный путь, шлейф.
- Сбежала от родителей? – с долей иронии спросил Иван.
- Официально оставила их наедине, - с той же иронией ответила Ленка.
- А как же десерт?
- Я за ним и пришла…

И в ту же секунду Лена жадно впилась белоснежными зубками ему в шею. Иван заулыбался, продолжая наигрывать мелодию.
Мелодичная композиция сильнее провоцировала возбуждение. Она обмусоливала губами его кожу, не расслабляя хватки. Положила руки на плечи мужчины и, скользнув вниз, ухватилась за борта его пиджака. Ловкое поглаживание и вот уже Ленка стягивает с Ивана вещь, отпряв от его шеи.
- Лен, чего ты делаешь? – сейчас в вечно уверенном и спокойном голосе Ивана отчетливо слышался металлический звон возбуждения.
- Не люблю приторные сливки, - с вызовом и все более ярко проступающей хрипотцой сказала Лена.
Он прекратил играть. Сейчас было слышно только их дыхание, завораживающая, тихая музыка бьющихся сердец, предвкушающих новые сексуальные подвиги.
Пиджак пролетел несколько метров и, ударившись о стеклянную стену пуговицами, упал на пол.
Лена подтянула к себе сначала одну руку Ивана. Расстегнув пуговку на манжете, стала не спеша закатывать рукав. Свернув валик из рукава рубашки, она носом уткнулась в запястье Ивана. Шумно вдохнула пьянящий аромат. Голова закружилась, и ей будто перестало хватать воздуха. Девушка прикрыла глаза, повела носом по его руке от запястья к локтю, стараясь не терять тонкую нить чарующего аромата на чересчур нежной для мужчины коже тыльной стороне руки.

- Лен, - еле сдерживаясь позвал ее мужчина.
- Вань, а что ты играл? – с вызовом спросила Кулемина, провоцируя его, продолжая свои томительные злодеяния.
- Салтило, - тихо ответил он.
- Сыграй еще раз.

Лена выпустила его руки. И Иван снова заиграл. Он чувствовал, как заелозила за его спиной Ленка, как осторожно, стараясь не отвлекать его от игры, встала и, обойдя, расположилась у рояля. Он, не отвлекаясь от музицирования, наблюдал за ней.
Лена ловко запрыгнула на рояль. Смотря на его лицо, перевела взгляд на пальцы.
Завораживающие зрелище – длинные ухоженные пальцы мужчины быстро передвигались по клавишам. Подчиняясь им, рояль послушно издавал божественные звуки, затягивая одновременно обоих любовников в свои сети смелого, вседозволенного и откровенно похотливого желания. И оба с нескрываемым удовольствием путались в них!
Последние аккорды. Лена медленно легла на рояль, свесив ноги. Иван смотрел на нее, расплываясь в хитрой улыбке. Встал из-за инструмента. Подошел к ней. Раздвинув ноги, стал между ними. Положил руки ей на бедра и в следующую секунду его руки плавно заскользили по телу Лены вверх, задирая тонкую маячку. Открывающийся вид на голое тело манил к себе, зазывая тонким, чуть уловимым нежно-пудровым ароматом. Иван, взглянув еще раз на девушку, улыбнулся забавно высунутому языку. Шмыгнув, уткнулся носом в ее вкуснопахнущий пупок. Затем, прижавшись губами к животу, стал выписывать узоры, будто плетя тончайшее кружево.
Музыка в их головах непрерывно звучала. Дурман в сознание, возбуждение заставляли руки быстро перебирать одежду, срывая, сбрасывать ее. Она разлетались по всему залу. А каждый кусочек голого тела, отвоеванный у захватчицы-одежды, благодарно обцеловывался партнером.
- Доедай свой десерт, - вконец осипшим голосом сказал Иван.

- Вер, ты чего здесь делаешь? – спросил Кулемин, наконец, найдя свою жену.
- Смотри, - и она кивнула головой на полуматовое стекло, за которым ритмично бились в неистовой увертюре два сгорающих тела.

Размытые силуэты. Словно в дымке, окутанные ареолой мистического дикого секса, Иван с Леной сливались в единый организм. Сверх музыкальные движения танца на рояле бесстыжего дуэта тел завораживали зрителей своей грациозностью. Девушка сидела сверху на мужчине, а по ее груди плавно скользили его губы. Она запрокидывала голову от удовольствия. Их тела отражались в гладкой поверхности черного рояля, ловя своей наготой ненавязчивые блики старого музыкально подстрекателя…

- Вот бы это Лена с Иваном были, - тихо, совершенно случайно озвучил свое желание Никита Кулемин.
- Что? – не отрываясь от зрелища, спросила Вера.
- Пошли, говорю, в зал. – осипшим от вуайеристского запала голосом, сказал Кулемин, - Вдруг Лена с Иваном вернулись.
И взяв жену под руку, нежно чмокнул ее в губы, уводя от чарующего разврата, в котором заглавную дуэтную партию играла их дочь!

«Боже как красиво! - ей не удавалось справится с собственными эмоциями. – Зачем, зачем, зачем мы ушли? Почему он не дал мне досмотреть? Я хочу…хочу к ним, хочу, кА они, хочу…, ну, просто взглянуть хочу, - бессвязные мысли, разочарование и дикое возбуждение, которое она давно не испытывала. Забытые, почти похороненные тихой семейной жизнью эмоции вспыхнули, как взрыв на бензоколонки. Она еле семенила, поглядывая на мужа. – Нет, так не честно. Нельзя, нельзя женщину лишать удовольствия…»

«Красиво… нет, это чертовски красиво… ммм.. это великолепно! Черт, черт, черт – разврат на рояле! Да им памятник, нет лучше анимационный постер поставить надо! Зрелище! Что может быть красивее секса на рояле? Мммм, - пузыри в уголках губ, безумный взгляд, дрожь в руках. Возбуждение овладевало мужчиной. – А-ха, вернуться бы и досмотреть. Но жена! Нет, ей нельзя так развращаться, она не выдержит… наверное. Но…черт подери, красиво то как!!! Безумно красиво! Да это театр теней! Шедевр мирового искусства! Досмотреть, надо досмотреть!» - непрерывно билась мысль в голове мужчины.
Образ двух тел, в унисон пульсирующих на черной глянцевой поверхности рояля, четкой анимационной картинкой стоял перед глазами. Возбужденный мозг помогал просмотреть этот фильм, подбрасывая все новые и новые кадры: дымчато-молочная матовость стекла, размытые силуэты, скольжение тел по роялю. Он слышал, как звучат любовники, скрип влажных тел от трения с лаковой поверхностью инструмента, слышал запах исходящий от них. Мозг подкидывал образы, а он их жадно ловил. Он не просто чувствовал возбуждение от той развратной картины, невольным свидетелем которой стал, а ощущал все то, что испытывали любовники. Возбуждение и желание, будто горячим свинцом заполняли организм, отдаваясь сильным покалыванием в кончиках пальцев, горели уши и бесщадно ныло все тело. Он чувствовал вкус их пота во рту: смесь молочно-кофейного вкуса с легкой сластинкой девушки, и пряное, терпкое послевкусье мужчины, сдобренное чилийской остротой его темперамента, не навязчивого, но отчетливого.

«Вернуться, немедленно вернуться!»
И мужчина с женщиной одновременно повернулись лицом друг к другу. Секундное переглядывание, диалог глазами.
«Идем туда».
«Хочу обратно».
«Ты действительно хочешь досмотреть?»
«Да, да и еще раз да!!!»
«Пошли»
«Идем. Чего ты ждешь?»
«Согласия…»
«Дурак, я давно согласна!»

Вера взяла мужа за руку, решительно развернула в обратном направлении и сделала первый шаг. Он безоговорочно последовал за ней.
Безоговорочная капитуляция разума двух взрослых людей перед сексуальным влечением!

Быстрые шаги двух пар ног…

У самой комнаты они притормозили. Переглянулись, и сейчас осторожно, стараясь не отвлечь любовников, не помешать им, в конце концов, просто не шуметь, на цыпочках, сняв обувь, пробирались к двери.
Минутная пауза – задержка, сомнение, стоит или нет? Внутренняя борьба, колебание, сражение с самими собой, с собственными желаниями и низменными, но такими притягательными пороками. Дрожь, пробирающая насквозь. Истома, сводившая все тело – все вызвано страхом и диким возбуждением. Маленький чертенок-провокатор, сидящий на плече, так и нашептывал «Открой, не медли»! и оба, одновреме6нно дернули ручку, толкая дверь.
И снова пауза. Теперь уже шоковая пауза. Они сами открыли дверь, пустили себя в этот адский вертеп, устроенный двумя неутомимыми любовниками. Сами с пребольшим удовольствием шагнули в него. Шагнули, но вряд ли пожалеют о сделанном шаге. И нечего сожалеть! Надо наслаждаться, полностью погружаться в происходящее! Заглатывать сюжет, любуясь картинкой!

Шок, сковывающий тело. Сладостная ломота от возбуждения. Тянущие ощущения внизу живота. Удивление увиденным, желание повторить, присоединится…
Безумно красивый фильм. Живой фильм, живые эмоции. Настоящий дерзкий запах страсти…

Спина девушки. Тело в напряжении. Играет каждая мышца, создавая рельефный узор, божественную скульптуру.
Оба быстро двигались, наращивая темп. Но зрителям столь великолепный слайд виделся в замедленной съемке. Он завораживал своей красотой и грациозностью, заставляя задыхаться и парить в облаке безумной страсти, исходившей от любовников. Непроизвольное слюноотделеннее из открытого рта, безумный взгляд, тихое, учащающееся дыхание. Родители, сами того не желая, но ведясь, подстраивались под заданный темп.

«Красота! Какая красота!» - восхищалась Вера.
«Завидую ему! Такое тело – шик!» - хаотичные мысли в голове Ленкиного отца выстраивались и выдавали только короткие связные фразы восхищения. Слюна, текущая по подбородку. От возбуждения покалывали нервные окончания по всему телу, как тысячи иголочек аккапунктуры. – «ну же, давай, об… обли…ж…»

Иван дотронулся до округлого плечика девушки. Губы расползлись по ее нежной красивой коже. Она вздрогнула. Но даже не видя ее лица, лишь по дыханию, по движениям со спины, видно, что она улыбается. Ей нравится, она получает удовольствие от его нежных прикосновений, которые сменяются более пылкими покусываниями. Он продвигается дальше, к шее, также чередуя легкие поцелую и дерзкими укусами, от которых по ее телу бегут мурашки. Видно, как она расслабляется от поцелуя и как вздрагивает от укуса. Слышен хриплый задорный смешок. И от каждого такого смеха Иван сам расплывается в довольной улыбке, не отрываясь от ее шее. Ее реакция доставляет мужчине не передаваемое наслаждение. Видеть, как она улыбается, ощущать реакцию ее тела на ласки – вот истинное удовольствие для него!

И опять звуки. Эти звуки страсти, которые сопровождают их грациозный, элитарный секс, бьющие мощнейшими децибелами хрипотцы двуголосья, разрывающие барабанные перепонки мазохистов-зрителей. Они проникают в самое сердце, разжигая огонь той страсти, в которой сгорают Иван с Леной. Взрывают мозг, выворачивая остатки здравого смысла. И неокрепшее, не натренированное сознание Ленкиных родителей утопает в «рояльном» разврате!
«Во мужику везет!» - сделал глубокий вдох Кулемин.

Кулемин наблюдал за дочерью. Следил за тем, как ласкает ее Иван. Завидовал ему, отказываясь осознавать то, что мужчина, которым он восхищался весь вечер, сейчас занимается любовью с его родной дочерью. Да и какая разница, когда зрелище настолько сильно заводило и завораживало, не давая разуму возобладать над похотью. Глаза щипало от неустанного наблюдения. Но Никита не моргал, стойка перенося все тяготы и лишения ради собственного вуайеристкого удовольствия. Боялся пропустить что-то важное.

Лена склонила голову, вплотную прижавшись к шее мужчины. Волосы спали на бок, оголив ее шейку. Красивейшая линия этой части тела, капельки пота искрившиеся в свете галогеновых ламп, и тоненькая прядь светлых волос, пропитанная ее потом, приклеилась к шее. Она двигалась, а прядь забавным намокшим пушком, как промокший под дождем мех, покоилась на девичьей шее. Захотелось непременно убрать их, чувствуя влажность тоненьких волосков подушечкой пальца.
Лена целовала мужчину. Глухой звук причмокивающих о кожу Ивана губ эхом разносился по помещению, заставляя кровь наблюдателей бежать быстрее, даваясь в висках. Иван схватил Лену за затылок, сильнее прижимая ее голову к телу. Пальцы его энергично сжимались, взбивая светлые шелковые волосы в творческий беспорядок.

«Вот это да!» - и Вера схватилась рукой за свой затылок. Бешеная пульсация возбуждения. Интерпретация и применение на себе всего того, что видела. Она отчетливо почувствовала, как Иван держит затылок ее дочери. Ощущения мощи его руки кожей головы. – « Тоже хочу! Вот чтобы так – сильно, властно, бесцеремонно, но в тоже время галантно сжимал. Хочу ощутить наяву то боль, когда так тянуть за волосы, когда…»- женщина попыталась сделать глубокий вдох, но не смогла.
Воздух закончился. Попросту весь кислород, в сладостный, дурманящий углекислый газ. И пропитывая насквозь квартет исполнительней и зрителей, погружал их в забвение. Наполнял каждый дуэт собственным неповторимым букетом удовольствий.

«Сильнее, сильнее, силь…» - и только сейчас Кулемин зажмурился.

Он, как футбольный фанат, ждущий гола, смотрел, как Иван, ухватившись за бок девушки, сжимает его, как тело ее, будто дрожжевое тесто, сдавливаемое рукой, проскальзывает между пальцев. И действительно он, как ярый фанат при забитом мяче, подпрыгивает и садится обратно в эйфорическом экстазе, сомкнул глаза, падая в бездну визуального оргазма, пытаясь сохранить в памяти последний кадр – розовые бочка дочери, бледнея, проходят меж ухоженных длинных пальцев Ивана!

«Ничего себе – рельефные руки!»
« Обалденные бицепсы и трицепсы!»
И оба родителя жадно сглотнули, наблюдая за сокращением мышц на руках дочери. Движение вниз – и Лена впивалась коготками в тело Ивана. Чем глубже проникал он в нее, тем рельефнее становились руки Кулеминой. Яркое очертание рельефа, немного даже грозный вид бицепсов на с первого взгляда хрупких девичьих руках. Вверх – и рисунок сглаживался, превращая сексуальные бойцовские мышцы в поистине женскую тонкую ручку.
Иван то водил руками по спине Лены, то сдавливал ягодицы или бочка, усиливая темп движений. То замедлялись. И тогда он осторожно и очень нежно пощипывал ее бока, двигаясь вверх от бедер до подмышек. И чем выше он поднимался, том сильнее вздрагивала Ленка.
«Прям как я, - подумала Вера и передернула плечами, вспомнив самые эрогенные зоны на своем теле. Возбуждение, породившие еще более сильное тянущее ощущение внизу живота и пульсацию между ног. Холодок, пробежавший по всему телу женщины. Но вспомнив еще кое что, ее кинуло в жар. – А носом в подмышку….мммммм…»

И не успела Вера размечтаться, кА Ленка сама подняла руки вверх. А Иван тут же склонившись, уткнулся чуть ниже подмышек и стал вести носом вверх по ее телу, вдыхая терпкий сексуальный аромат партнерши. Возил носом в подмышечной впадине, щекоча девушку. Она улыбалась, получая удовольствия от ласки.
Лицо в пол оборота к родителям. Довольные улыбки на их лицах. Он проводил языком вверх по руке, оставляя влажный след. И вновь возвращался на исходную. Итак, продолжалось до тех пор, пока Лена не опустила руки, впиваясь в спину Ивана.
И снова ускорили движения после передышки на ласки. Тела источали нереальный опьяняющий аромат порочной страсти.

«Завидую! Хочу на их место!» - одновременна промелькнула мысль в головах веры и Никиты.

И оба с еще большей жадностью и упоением уставились на дочь и Ивана. И не важно на чьем месте они себя представляли в данный момент. Все было настолько красиво и органично, что они то и дело ловили себя на мысли, что ласкают партнера своего же пола.

Последний рывок, грубый жесткий толчок. Вырвавшийся наружу вскрик блаженства любовников. И одинокая капля пота, сорвавшаяся с шеи девушки, потекла по спине. Медленно и грациозно скатывалась по позвоночнику, как горный ручеек, протекала меж двух выпирающих от напряжения лопаток Лены. Стекая вниз по пояснице, ягодицам, уткнулась в ладонь Ивана. И тут же соленая капелька была стерта ее властной рукой по попе Ленки, оставляя лишь влажные блики воспоминания на разгоряченной коже.
Иван прижал Ленку ближе к себе, крепко обняв. Улыбаясь и придерживая ладонью ее затылок, нежно поцеловал в висок, затем прикрытый глаз. А Ленка улыбалась улыбкой похотливого чертенка в ответ его нежности.
Сейчас, как и всегда он был сильнее ее. Иван благодарил Лену за подаренное им обоим счастье. Нежными, уверенными объятиями оберегал ее, очертив территорию своих владений.
Давая передышку своему организму, они осторожно легли на рояль. Две пары длинных ног свисали, упираясь в клавиши инструмента. Лена легла на спину, волосы ниспадали, контрастируя ч черным роялем. Иван же опираясь на локти, навис сверху.

Контраст разгоряченной поверхности под ними и холодного кусочка рояля в не захваченных их телами местах. Кулемина вздрогнула, коснувшись холодного глянца крышки. И сразу же рассмеялась.
Задорный грудной смех с сексуально низкой хрипотцой вывел из оргазмического забытья сторонних наблюдателей.
- Лена? – вскрикнула Вера, наконец, заметив дочь. Признав ее в партнерше по сексуальному спаррингу. Но быстро замолчала, как только взгляд ее уперся в упругие ягодицы Ивана. И вновь проваливаясь в омут возбуждения, тихо добавила. – Что это значит? – медленно, почти по слогам произнося каждое слово.
- Ага. – хмыкнул Кулемин, расплывшись в блаженной улыбке.
- Ой, Ё!- протянула Ленка. – Что сейчас будет! – и она испуганным взглядом, еще блестевшим задурманенным страстью огоньком, посмотрела на Ивана, ища помощи.
- Успокойся, ничего не будет! – и он легонько коснулся ее губ. – Подождите нас внизу или зале, - спокойно сказал маклер. Но тон его был настолько твердым и убедительным, что возражать никто не стал. – Мы оденемся и придем.
Кулемин подхватил жену под руку и постарался уволочь ее за собой. Вера не охотно шла, старалась как можно дольше налюбоваться прелестями Ивана. Волочась за мужем бросала вожделенные взгляды на мужчину.

- Во мне влетит, - тихо сказала Ленка, натягивая на голое тело майку.
- Спокойствие, мА шерри! С родителями договорюсь полюбовно! – и Иван поцеловал девушку в голое плечико. – Веришь мне?
- Верю, - ответила она, повернувшись к нему лицом.
Она действительно верила ему. То спокойствие и уверенность, которой он был пропитан, передались и Лене.
Придерживая за затылок, посмотрел в глаза и, притянув к себе, поцеловал.

В тот вечер каждый в одиночку обдумывал ситуацию, не делясь своими мыслями. Ни ругани, ни упреков Лена так и не услышала!

часть 16.

«Если рассуждать логически, то, что мы имеем? – он поднес ко рту сигарету, зажал ее гудами. – Девушка, которую я хочу до одури, что крышу сносит,» - щелчок Zippoвской именной зажигалки с выгравированной на ней мордой пантеры.
Не льва, не тигра, а именно пантеры. Дикой грациозной кошки, обладающей незаурядным умом и не поддающейся дрессировке.
Он приобрел ее в то время, когда нашел Ленку. И после первого выигрышного ею боя заказал у одного из лучших ювелира гравировку. И теперь его дикая, своенравная кошка всегда была с ним, помогала сосредоточится, обдумать все, взвесить все за и против и принять правильное решение. Укрощая этот символ, он укрощал себя, свой нрав и характер, мобилизовался в нужный момент и всегда выходил победителем.
Тонкий оранжевый огонек отражался в его глазах, будто факел освещал глубокий грот мужских мыслей. Томный, мрачный, немного демонический взгляд умных глаз устремлен вдаль. Мерное потрескивание пламени и блики, тенью отражавшиеся в серебряном блеске метала. Огонь касается самого края сигареты, подпаливая темный столбик бумаги. Два резких вдоха. Придерживает край фильтра только губами. Хлопок крышки зажигалки и, сделав глубокую затяжку, он выпускает через нос густое облако терпкого табачного дыма. Лицо в тумане сигаретного облака напряженно и сосредоточенно. Ни одна мышца не выдает нервозность мужчины. Спокоен, серьезен и лишь блеск глаз выдавал тревожность мыслей.
«Сразу промывку мозгов не устроят. Не должны. – тонкие пальцы аккуратно зажали сигарету. Он стряхнул пепел и, не беря ее снова в рот, поднес руку ко лбу. Упираясь большим пальцем в висок, медленно поглаживал лоб безымянным. Тонкий, еле заметный дымок поднимался вверх, окутывая мысли, позволяя сосредоточится. Отрешенный взгляд устремленный вдаль. – А если закатили скандал? Стареешь, брат, стареешь! Теряешь квалификацию, - и он хмыкнул, едва заметно улыбнувшись».
- Чего такой хмурый? Проблемы?
- О, привет! – поздоровался Иван и протянул руку. – Да так, решимо неразрешимый вопрос. Отцы и дети! – улыбнувшись шире, мужчина затянулся.
- Девушку нашу в свет выводил?
- И не только, - туманно ответил Иван. И только попытался сделать еще одну затяжку, как зазвонил мобильник. Передав сигарету другу, он легким движением своих холенных пальцев щелкнул слайдером. – Да, я вас слушаю…

«Ну и что ты им сказал? Хм? Ни одного слова до самого дома… - лежа на животе и засунув руки под подушку, Лена усердно притворялась спящей. – Блин, а если закатят сейчас скандал? Сережку разбудят, - на самом деле сейчас ей не было никакого дела до брата. Скорее упоминание о нем лишь попытка прикрыть свой зад, альтернативный вариант выхода из щекотливой ситуации. – Во ситуевина, черт!».
Крепко сомкнутые веки, чуть наморщенный носик, неподвижное тело. Кулемина, призвав на помощь весь имеющийся в арсенале актерский дар, изображала невинно спящую нимфу. И только нервное подергивание ступней выдавало ее совсем не сонное состояние.
После всех бурных вечерних событий спокойно заснуть вряд ли удастся. Мысли непрерывно крутились в голове. Она отчаянно пыталась осознать, что было и что за это «было» ей будет?

После такого триумфального на глазах у родителей секс-шоу, они очень быстро оделись и вернулись в зал ресторана. До зала Лена шла еле передвигая ватными ногами. Обнимала Ивана, сжав в своем кулачке ткань его рубашки. Даже когда они подошли к столику, Лена не отошла от мужчины. Наоборот, так и продолжала жаться, потупив взгляд. Оба присели за столик. Лена стала ковырять свой недоеденный десерт, боясь поднять голову. Судорожно думала, какой вой на весь ресторан поднимут ее родители. Но, к большому удивлению, только слышала, как пыхтит ее отец и нервно ерзает мать, тихо посапывая и издавая звуки похожие на причмокивание.
Иван так же, как в начале вечера, жестом подозвал официанта. И когда тот принес счет, молча расплатился, отдав обратно кожаную папочку с вложенной кредиткой. Вскоре кредитку ему вернули. И тогда совершенно спокойным, ровным голосом он попросил Кулемина выйти вместе с ним. Извинился перед дамами и попросил их подождать внизу у входа.
Лена с матерью беспрекословно подчинились его просьбе. Хотя Вера и попыталась сначала открыть рот. Но муж, цыкнув на нее, осадил ее пыл. Пока спускались на лифте, Лена продолжала хранить гробовое молчание, как Павлик Морозов, на мертво стояла на выбранной позиции. Лишь единожды взглянула на мать. Вера же встретившись взглядом с дочерью, быстро сменила блаженно-загадочную­ улыбку на гневно-строгое выражением лица. Всем видом старалась показать, как она не довольно Лениным поступком. Но те чертята, что прыгали в глазах женщины, с потрохами сдали ее возбужденное состояние. Ленка про себя улыбнулась и, не снимая виноватую маску с лица, снова опустила глаза.
Через пять минут следом за ними вышел Иван с отцом. Блаженно и одновременно отрешенное выражение лица Кулемина. Лена не понимала, что происходит, что Иван сказал ее отцу, что привело его в такое блаженное состояние. Ни криков, ни упреков, ни ругани. Ничего, что в таких случаях полагается. Только поразительно спокойствие. Лена пыталась прочесть ответ в глазах своего любовника, но не смогла.
Надо знать Ивана, чтобы понять какой выдающийся шпион в нем умер. Какой выдержкой обладает этот мужчина. Немой, холодный, дьявольски красивый взгляд. В нем множество загадок и ни одна не поддается анализу. Абсолютное спокойствие, полное самообладание над собой и собственными эмоциями, царская осанка!
Что им движет, что он чувствует? Не известно. Лишь ледяное спокойствие, которое завораживает.
А поймал такси. На прощанье пожал руку Ленкиному отцу, небрежно бросив несколько слов на французском, от чего тот закивал, как китайский болванчик. Поцеловал руку Вере и женщина сию секунду расплылась в довольной улыбке. Усадил всех в такси и, закрывая дверцу, заглянул в глаза Лене. Мужчина подмигнул ей, улыбнувшись одним уголком губ. Яркий блеск в его глазах, от которого на душе сразу стало и спокойно и тревожно.
Всю дорогу домой семья молчала. Верен тяжелый вздох незамедлительно был пресечен Никитиным цыканьем. А когда они наконец подъехали к дому, Ленка первая выскочила из машины. Обгоняя даже собственные мысли, забежала в комнату. Закрылась, разделась и плюхнулась лицом вперед на кровать. Принимать душ не было ни сил, ни желания. Не хотелось водными процедурами провоцировать родителей на нравоучения. Да и куда приятнее было лежать, притаившись, и ощущать запах Ивана, которым пропиталось ее тело насквозь.

Послышался стук входной двери, шорохи и шепот. Ленка еще сильнее претворилась спящей. Не шевелясь, вслушивалась в каждое произнесенное родителями слово.
Какое-то время ей не удавалось различить фраз. Только изредка слышались охи Веры. Поняв, что родители перемещаются в свою спальню. А значит скоро будут проходить мимо ее двери, Лена осторожно, как солдат в окопе, стараясь себя не обнаружить, подвинулась на край кровати. Стала еще более вдумчиво слушать и вникать в каждое слово.

- Никит, что Иван тебе сказал? – любопытствовала Вера. – У них с Леночкой серьезные отношения?
- Вер… - попытался угомонить он жену.
- Что Вер? Ну, что Вер? Это не я на рояле….там… - женщина запиналась и никак не могла подобрать слова то ли от возмущения, то ли от будоражащего мозг воспоминания. И так и не найдя нужных фраз, томно вздохнула. – А Иван интересный мужчина, да?
Женщина не поняла зачем произнесла последнюю фразу. Может в оправдание себя, в оправдание тех чувств, что вызвал в ней интеллигентный, эстетический облик маклера. Но слыша с какой интонацией мать говорила об Иване, Лена невольно расплылась в довольной улыбке. И так было понятно, что женщина покорена им.
- Познакомил на свою голову, - буркнул Кулемин. – Повел дочь просвещаться, старый пень!
-Никит, а ты уверен, что они раньше знакомы не были? – тихо спросила Вера.
- Ты думаешь? – теперь и в голосе отца слышались нотки сомнения.
- Мне так показалось. Ну, давай у Леночки спросим?- и женщина схватилась за ручку двери.
Лена вжалась в кровать и сильнее зажмурилась. Сердце бешено заколотилось. Еще немного и родители своими расспросами растопчут ее не пришедший еще в норму после близости мозг. Именно этого она больше всего и боялась. Но…
-Подожди Вер…- остановил жену Никита, перехватив ее руку, убрал с дверной ручки. – Сейчас все уточним…
И Кулемин достал телефон и визитку. Быстро набрал номер. И поднеся трубку к уху, произнес:
- Иван, доброй ночи! Это Никита Петрович, отец Лены. Мне надо с вами поговорить....
- Хорошо! – последнее, что услышала Лена. После чего за отцом захлопнулась входная дверь.

- Добрый день…ээээ…мммм…ночи­, - стал заикаться Кулемин, стоя на пороге.
- Добрый, - улыбнулся Вова, глядя на взволнованного Кулемина. – Иван, у нас ночные гости, - крикнул он вглубь квартиры, не поворачиваясь спиной к Никите. – Ну, проходите, не стойте в дверях. – и мужчина отошел, пропуская Ленкиного отца в квартиру.
- Разрешите представится – Кулемин Никита Петрович, - он протянул Вове руку.
- Очень рад. Владимир. Можно без отчества, - еле сдерживая смех, Вова ответил на рукопожатие. – Не стесняйтесь, располагайтесь, - как можно вежливее говорил другой маклер. – Мы вас не съедим, - а про себя добавил. – «разве что морально понадкусываем», и легонько подтолкнул Кулемина в гостиную. Тоном, не терпящим возражений, сказал. – Я сейчас кофе нам всем принесу.

Вид не менее эксцентричного и самоуверенного, с наглой ухмылкой в глазах Вовы сбил весь Кулеминский боевой настрой. В гостиную он плелся на ватных ногах, совершено не понимая свой нынешней реакции и с ужасов представляя, что будет при виде Ивана. Почему он, мужчина намного старше этих ребят, так робеет в их присутствии? Какую власть эти двоя имеют над ним? Почему он забывает обо всем, стоит только встретится взглядом? Все эти вопросы засели в глубоком подсознании Кулемина. И никак себя не проявляли. Единственно читаемой мыслью, лежащей на поверхности его сознания было:
«Хорошо! Привлекательный, интересный, весьма интересный мужчина. Другой, не такой, как Иван. Чуть более импульсивен. Властный, но не явный лидер, давал он характеристику Вове. – А Лена и с ним…? Она его знает или нет?» - все размышлял Никита.
- Еще раз здравствуйте! – вывел из заоблачных дум Кулемина Иван.
- Ой, здрасти! – все так же робко ответил Ленкин отец и уставился на сидящего в кресле Ивана.
Вальяжная, умиротворяющее -раскрепощенная поза мужчины всем своим видом демонстрировала, кто правит балом. Неспешное курение сигареты. Коричневато-шоколад­ная палочка элитного курева, зажатая меж пальцев маклера, медленно обгорала, оставляя горстку пепла. Витиеватый столбик ароматного дыма поднимался вверх. Иван поднес сигарету ко рту, обхватил фильтр губами и глубоко затянулся, прикрыв глаза. Весь процесс табакокурения явно доставлял ему удовольствие. И был сравним с дурманящим сознания ласками тела любимой женщины, что предшествовал бурному и красивому соитию. Перед глазами Кулемина все плыло. Картинки его дочери и Вани на рояле. Красивый грациозный секс, заставляющий зрителя дышать и чувствовать вместе с ними. Сквозь туман поплывшего сознания он видел ярко светящиеся, наглые, самоуверенные глаза Ивана. Не в силах пороться с нахлынувшим возбуждением, Кулемин плюхнулся со всего маху на диван. От удара пятой точкой немного пришел в себя. Но услышав голос маклера, снова в пал в беспамятство.
- Так о чем вы хотели поговорить? – спросил Иван, стряхивая пепел с сигареты. Следил за нервно бегающими глазками Кулемина и ухмылялся.
«Я? А да. Спросить… надо спросить что между ними? И собирается ли он женится на моей дочери? И как давно они познакомились? Где? Когда? С кем? Ой, то есть с кем я знаю… спросить и разузнать все!» - собирал мысли Кулемин. Пытался хаотичные мысли собрать в связное предложение и вернуть строгий, боевой запал. Но вслух произнес совсем иное. – Красивый у вас друг.
- Не знаю, не замечал, - шире заулыбался Иван. – Вам виднее. Вы о моем друге поговорить хотели?
- Нет, о вас и Лене. – наконец, собрался с мыслями Никита. Иван приподнявшись, заинтересованно прислушался, не переставая улыбаться. – Карие у вас отношения с моей дочерью? – заикаясь спросил отец.
- Человеческие, - сухо ответил Иван.
Он, как заклинатель змей, гипнотизировал своим самоуверенным властным взглядом собеседника. От его взора бросало в жар и тряслись поджилки. Дар речи пропадал. И единственное в чем оппонент был уверен на все сто, что все что говорит Иван истина и он безоговорочно прав. Хотелось подчинится, выбросить белый флаг, сдаться этому Македонскому и Цезарю в одном лице.
И Кулемин ничем не отличался от других собеседников маклера. Так же робел и желал подчинится.
Следующий вопрос Ленкиному отцу дался чрезвычайно сложно.
- А вы собираетесь женится?
- Пока нет, - расхохотался маклер. – Но не исключаю такой возможности в будущем.
- А как же Лена? –недоумевал Никита. – Вы с ней…это… женится надо…
Иван еще громче засмеялся. Утирал непрерывно текущие от смеха слезы. И, наконец, успокоившись, ответил:
- Ваша Лена взрослая девушка. И сама может решать, что для нее лучше. Это для вас она ребенок и навсегда им и останется. И в двадцать, и в сорок лет. А для меня она женщина, чертовски привлекательная молодая женщина! И вполне логично, что на нее засматриваются мужчины, что видят в ней не девочку. И соответственно хотят большего. Она у вас красавица. Не пустая кукла. А женщина, обладающая незаурядным интеллектом и обаянием. С ней интересно мужчинам любого возраста и социального положения. Вы так не считаете? – в ответ Кулемин закивал головой. Но только попытался возразить, замахав воздухе рукой, как Иван, предугадав его действия, сам ответил на незаданный вопрос. – И даже такого мужчину, как я. Это вы видите во мне нечто большее. Да я не как все, но внешне ничем не отличаюсь и не считаю ниже своего достоинства поздороваться с дворником или уступить место старушке. У меня все стандартно, как у все. Отличаюсь только количеством средств. Но это скорее плюс мне, а не минус остальным. – он говорил все настолько красиво, что не возможно было не поверить его словам. Хотя оба мужчины прекрасно осознавали, что Иван совсем не прост. Он из тех, кого называют королями. – Не давите на дочь. Пока она молода, пусть крутит нами, мужиками, как ей заблагорассудится. Она вправе выбирать из лучшего самое лучшей. Именно этого достойна ваша Лена. Думаю, когда придет время, она выберет самого лучшего для себя мужчину.
- А выскочить замуж она всегда успеет, - добавил вошедший Вова, и поставил на стол поднос, на котором дымился свежесваренный кофе.
- Давайте пить кофе, - предложил Иван. И протянув Кулемину руку, добавил. – Мы друг друга поняли, я надеюсь?
Никита кивнул и пожал в ответ руку маклера.

Дурман кофейного аромата, рукопожатие властелина и пристальный взгляд обоих маклеров окончательно добили Кулемина. Больше в его голове мыслей о позорности отношений между Леной и Иваном не возникало.

По возвращению домой, Кулемин почти дословно передал речь Ивана жене. Поведал ей обо всем, что увидел, к каким выводам пришел. Настолько зомбированный сладкими речами Ивана, он без труда убедил и свою жену в том, что Лену они должны оставить в покое. Хотя вера впала в анабиоз еще во время повествования о лучшем друге Ивана Вове. Представляла и мечтала о нем! Какой он – этот мужчина!

«Ну, Иван, мне ты все расскажешь. Факир хренов!»- решила Ленка, когда увидела счастливо-невинные лица своих родителей. Они общались совершенно нормально. Ни криков, ни разборок. Лишь блаженные улыбки на подкупленных Ивановым обаянием лицах!

МДА.... ЧТО СКАЗАТЬ И НЕ ЗНАЮ.... В ОБЩЕМ Я ПРОСТО В НЕЗЕМНОМ ШОКЕ ОТ ВСЕЙ ЭТОЙ СИТУАЦИИ.

МНЕ ОЧЕНЬ ВСЕ НРАВИТЬСЯ, И СПАСИБО АВТОРУ. зНАЕТЕ ЗА ЧТО? Я СТАЛА ОБРАЩАТЬ ВНИМАНИЕ НА ЗАПАХИ. НИКОГДА ТАК ОСТРО НЕ ОЩУЩАЛА ИХ, КАК СТАЛА ЭТО ДЕЛАТЬ СЕЙЧАС! И ЭТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ОЧЕНЬ ЗДОРОВО! СПАСИБО!!!

А ЭТО ТОЧНО ПРО МЕНЯ.

ЖАЖДУ ПРОДОЛЖЕНИЯ!!!

Вконец вымотанная девушка облокотилась о перила ограждения. Посмотрела вниз.

Толпа людей, как муравьи в гигантском муравейнике, сновали туда-сюда. Усталый взгляд. Она щурилась, щеки горели от много часовой беготни по Пантеону шопоголиков – Галереи Лафайет. Стояла, опираясь на перила, в ушах гудело, перед глазами мелькающими картинками все плыло. Руки и ноги сводило. А моральная неудовлетворенность магазинным променадом вызывала тошноту. Ужасно хотелось пить. И чтобы хоть как-то освежится, девушка приоткрыла рот, облизнув высохшие губы.

- Кошмар!
Лена никогда не была любительницей шопинга. Ее раздражал сам процесс шатания по одежным «лавкам», бесконечные примерки, мерцание радужных тряпок перед глазами и нарочито-вежливая назойливость продавцов. Никакой пользы для себя в шопинге она не видела. При необходимости пополнения собственного гардероба она быстро забегала в любимую Бершку в самое не часпиковское время и так же быстро покупало первое, что бросалось в глаза и в чем по мнению самой Кулеминой, ей будет удобно.
Ярко золотой окрас галереи Лафайет будто экваторское солнце в зените переливался и мерцал, отражаясь в глазах. Труженики- шопоголики бегали по своему богато украшенному муравейнику в попытках урвать необычную вещицу. Галдели на разных языках. Тут и местные парижане , как бывалые гончие загоняли свою скидочную добычу, и приезжие охотники за элитной дармовщинкой, и простые туристы, желающие насладится красивейшей «золотой клеткой» шопинга и хоть на чуток влиться в мир красивой, богемной покупательской жизни.
Немного придя в себя после выматывающего променада по магазинам с мамой и ее швейцарской подругой и коллегой по совместительству, Лена глубоко вздохнула и, подперев подбородок кулачками и уперевшись в парапет локтями, стала с интересом посматривать вниз на первый этаж торгового зала.
Все тот же прищурый взгляд и милая, но усталая улыбка на лице. Сейчас вся суета вокруг мнимо-дормового шопинга казалась ей забавной и вызывала лишь сочувственную улыбку. Кулемину даже стал увлекать процесс наблюдения за копошащимися муравьями-покупателями. Гул от непрерывной покупательской болтовни не так резал слух. Секунды отдыха творят чудеса. Но хотелось полностью расслабится, тело требовало разрядки. И не важно каким способом она будет достигнута.
Целый день они бегали по всем злачным торговым местам Парижа. И уже несколько часов кряду снуют по бутикам одного из крупнейших торговых центров. В полнее естественно, что неокрепший и незакаленный многочасовым шопингом организм Ленки дал сбой. Кулемину все жутко раздражало. И если бы не эта минутка отдыха, которую девушка сама себе устроила, оторвавшись от матери и ее подруги, она бы разорвала первого попавшегося.
- Лен, тебе какой комплект больше нравится6 этот или этот? – окликнула дочь вера, стоя на пороге бутика нижнего белья.
Лена с неохотой обернулась на зов матери. Устало посмотрела на женщину, которая в обеих руках держала комплекты нижнего белья на специальных вешалочках и, попеременно поднимая то один, то другой, демонстрировала ланжери дочери.
- Леночка, ну так какой? – снова поинтересовалась Вера. – Вот этот из новой коллекции, - и женщина приподняла правую руку, - а этот из старой, но с приличной скидкой. Так какой, а?
Лена еще более скептически посмотрела на демонстрируемые матерю лифы с трусами. Она удивленно приподняла бровки и, сосредоточено вглядываясь в два фактически одинаковых комплекта, пыталась понять в чем их различие.
- Мам, а к ним еще нательные плакаты прилагаются? – съязвила Кулемина.
- Что? – не поняла стеба Вера и повертела в руках вешалки, внимательно осматривая вещицы.
- Ничего мам. Если надписи «новая коллекция» «старая коллекция» не предусмотрены, то бери на свое усмотрение. – осипшим от усталости голосом буркнула Лена и отвернулась от матери.
Девушка вновь заняла удобную позу и прикрыла глаза, стараясь прогнать прочь бельевое наваждение.
- Какая хрен разница? – тихо ворчала она. – Купил себе зеленые трусы …
- … в розовый горошек и дело с концом.
Настроение Лены сразу взметнулось вверх, стоило только ощутить этот пьянящий, сладковатый аромат мужчины, теплоту, исходящую от его тела и чарующий голос.

Он стоял у нее за спиной. Уперся руками в перила ограждения, заключив Кулемину в плен своего тела. Приблизился очень близко, но грудью ее спины не касался. Его руки властно обхватили поручень. Лена посмотрела кисти его рук, заостряя внимание на ровных, аккуратных пальцах и порозовевших от прилагаемой силы костяшках. Улыбнулась таким знакомым мужским рукам, которые ни раз ее ласкали, властвовали над ее телом и по котором она, Лена, успела соскучится.
Мужчина не прижимался к ней. Но бесконтактная близость, тепло, исходившее от его тела, еще сильнее будоражило сознание. Тело девушки заныло, требуя немедленно разрядки. Лена падала в эту пропасть манящего разврата, всем телом и душой желая отдаться ему на глазах у многочисленных муравьишек- шопоголиков. Утопая в сексуально-притягательном аромате хвои смешанным с запахом его немного смугловатой, пахнущей по-особому терпко кожи, активнее задышала, стремясь как можно больше вдохнуть ее флюиды секса, что витали вокруг обоих.
Лена попыталась приблизится к мужчине, прижаться к нему своей округлой попой. Но он предугадал ее действие. И лишь склонив голову к ее шее, легонько подул, убирая потоком теплого воздуха светлые пряди волос. От его дыхание по телу пробежала мелкая дрожь. И почему-то сразу стало холодно. Только то место на шее, которое обдувало его дыхание, запылало огнем. Лена замерла, наслаждаясь своими контрастными ощущениями.
Она улыбалась, млея. А мужчина наслаждался Леной и реакцией ее тела на его невидимые ласки. Они так и стояли оба, улыбаясь. А со стороны казалось, будто ничего и не происходило: площадка торгового центра, перила ограды, двоя молодых людей, опирающихся о них и ни единого действия, только яркие, сексуальные улыбки.

Лена вновь предприняла попытку сблизится. Но и сейчас он успел отскочить, на этот раз убрав руки с ограждения. Лена тут же выпрямилась, собираясь обернутся. Но мужчина, обхватив ее талию рукой, прижал к себе спиной и тихо, на ушко произнес:
- Э нет! Не здесь, красавица! Примерка элитного бельишка состоится на два пролета выше, - и он кивнул, указывая направления пути. Лена не видела, но отчетливо чувствовала каждое его движение. – Не будем давать твоей матери повод выдать тебя замуж в столь цветущем возрасте!- и мужчина дерзко, даже ехидно ухмыльнулся. – Последний этаж, налево от лестницы. Доверься обонянию, оно меня найдет. – и он поцеловал ее макушку.
Горячие, влажные, столь манящие губы окончательно спихнули Кулеминское сознание в пропасть. Она, движимая похотью, была готова идти куда-угодно, только бы скорее уплыть из чуждого ей мира шопинга в познанный и чертовски-привлекательный мир сексуального удовольствия!
- Жду тебя!
И мужчина быстро растворился в толпе покупателей.
От нарастающего возбуждения и его неожиданного, но от этого еще более опьяняющего появления, и не менее фееричного исчезновения, закружилась голова. И Лена едва успела ухватится за перила, чтобы не упасть.

Немного придя в себя, Лена решилась на побег в иное пространство этого торгового центра. Девушка, воровато оглядываясь по сторонам, подошла к входу в бутик, где ее мама с подругой с азартом разглядывали белье. Лена прищурилась, оценивая обстановку. И оценив, быстро, не привлекая к себе внимание, побежала туда, где ее уже ждали.

Кулемина быстрым шагом передвигалась по альма матер торговой жизни, расталкивая зазевавшихся «тружеников» вешалок и тряпок. Временами оглядывалась, высматривая нет ли за ней «хвоста». Длинные ноги позволяли быстрым шагом перемещаться по серпантину Лафайетовских пролетов.
Ее вел запах, запах ее самца!

Розовые от бега щечки, взъерошенные от бега локоны, затуманенный возбуждением взгляд. Глазки ярко блестели. Ноздри раздувались от частого дыхания, рот чуть приоткрыт. Лена пыталась прийти в себя после марафонского забега. Хищно смотрела на мужчину. А то не обращал никакого внимания на нее. Он так же, как и некогда она, смотрел вниз, стоя у борта «балкона» и опираясь на не него.
Он знал, что она пришла, чувствовал ее. Но специально делал вид, что не замечает. Это его спокойствие, игнорирование Лениного присутствия только сильнее раззадоривало Кулемину.

Лена и сама продолжала стоять, не делая никаких попыток приблизится, просто смотрела на него. Только сейчас взгляд маленького проказника, который нашкодил и решил убежать от наказания, сменился на хищный взгляд профессиональной соблазнительницы.
Не сводя с него глаз, она томно облизнула свои губы, поочередно обводя языком верхнюю и нижнюю губу. Тяжело дышала. И от каждого глубокого вдоха грудь красиво вздымалась, четче вырисовываясь через тонкую ткань футболки. Дерзкий взгляд и милая, обманчивая своей детской невинностью улыбка.
Вова медленно повернул голову, оценивающе посмотрел и, тихо хмыкнув, снова отвернулся. И только яркий блеск темных, как смоль, глаз выдавал бушевавшую в нем бурю сексуального желания.

Больше играть в ожидание не было сил. Кулемина понимала, что Вова продержится дольше, хоть уже сейчас еле цепляется за ускользающее сознание. Но он мужчина, он привык, он обладает выдержкой, которой нет у Кулеминой. И не в силах бороться с собой, Лена подошла к мужчине и встала за спиной. Секунды сомнения. С чего начать с «побег». И, наконец, отбросив все сомнения, сделала решительный шаг и прижалась к нему.
- Где здесь можно белье примерить? – с вызовом спросила она.
- Прямо здесь, - спокойно и дерзко ответил Вова. – вам помочь?
- Угу, процедила она, яростно мусоля губами его шею. – Только снять потрудитесь сами, - добавила Лена, облизывая губы, как маленький вампиреныш.
Лена почувствовала, как начало сбиваться дыхание Вовы. И ликовала от осознания своей женской, пусть и не такой сильно, но столь же действенной власти над ним.
- С удовольствием! – сказал он.
В миг развернувшись к ней лицом, прижал Лену к себе. Две пары глаз, испепеляющие взглядом друг друга. Он провел пальцем по ее лбу, убирая аккуратно челку, обвел румяные щечки, подбородок, губы и….

Звонкий сигнал разнесся по всему торговому центру, оповещая покупателей об окончании рабоче-торгового дня. У Лафайета будто второе дыхание открылось. Люди активнее закопошились, стремясь на последок урвать побольше. Народ, довольный и негодующий, прихватив свою добычу, устремился к выходу, спускаясь по серпантину богато украшенных пролетов. Обсуждали свои покупки, от чего по молу разносился звонкий гул.

- Так? А где Лена? – всполошилась вера, когда на выходе из бутика не обнаружила дочь. – Где Ленка? – громче крикнула она. – Ленаааааа
Женщина закружилась вокруг своей оси. Искала в толпе прохожих дочь. Кричала, звала ее, но не находила. К поискам присоединилась Верина подруга. А еще через несколько минут к ним подошел охранник. Он постарался выяснить, в чем дело. Женщины, перебивая друг друга, эмоционально размахивая руками и истеря, пытались объяснить секьюрети о Ленкином таинственном исчезновении. С трудом поняв суть случившегося, успокоил их, пообещав найти пропавшее дитя. Выяснив приметы Лены, попросил Веру и ее подругу подождать у центрального входа. И передав всю полученную от женщин информацию по рации коллегам, сам отправился на поиски пропавшей девочки.

А в это время на последнем этаже, в укромном уголке, мерцая в золоте храма шопоголиков, изнемогая от безудержного желания, два тела сливались в одно!

Хрупкие девичьи пальчики с невиданной силой сжимали железные перила ограждения. От того остервенения, с которым она впивалась в метал, руки Лены становились еще бледнее. Без ненужных прелюдий и долгих ласк – только резкие ритмичные движения. Животная страсть, животные позы! Движение в нее и Вова сильнее сжимал руками розовую упругую попу, оставляя белесые вмятинки на ее коже от своих пальцев. Он терзал ее не церемонясь, не заботясь об ее удовлетворении. Но оба яростно рычали от одичавшего удовольствия соития.
Новая волна, приближающая обоих к оргазму, туман в сознании, и лишь полное ощущение эйфории от секса. Они не стремились финишировать одновременна, просто каждый утолял свою жажду, напиваясь сполна.
Безумный взгляд любовников, в котором расплываясь, мелькали бегущие по золотым виткам лестничного серпантина трудяги-шопоголики!

- Вот ваш ребенок в целости и сохранности! - из рук в руки передал Вова Лену ее матери.
-Спасибо, - обалдевшая Вера с трудом произносила слова.
Беглое знакомство с родительницей и ее приятельницей. Выяснение всех обстоятельств пропажи. Вова ненароком упомянул о дружбе с Иваном, завуалировав все под случайную оговорку. От чего Вера окончательно растаяла и захмелела. Бесконечный поток слов благодарности от Кулеминой старшей. Предложение о следующей встрече. И еще много разных слов было сказано обеими сторонами диалога…
- А ты больше не теряйся! – играя на публику, пригрозил Вова и щелкнул Лену по носу.
Блеск зеленых глаз, взъерошенные волосы. Лена только-только начала отходить от секс- марафона.
- а с вами, я надеюсь, мы еще увидимся! – обратился он к Вере.
И улыбнувшись всем дамам, вежливо попрощался, оставив каждую из барышень наедине со своими фантазиями.

Эх, мне бы так кофейку попить

часть 18.

Шлеп, шлеп…шлеп, шлеп… шлеп…

Босые ножки осторожно ступали по нагретым утренним солнышком ступенькам. Нежная розовая кожа ступней забавно чвакала, прилипая к покрытому лаком дереву. Лучи, пробирающие сквозь окно, ласкали и грели своим теплом нежные девичьи ножки.
Она потянулась, раскинув руки в стороны, и сладко зевнула. Потерла руками заспанные глазки, взъерошила волосы и улыбнулась.
- Доброе утро! – немного охрипшим от сна голосом сказала сама себе.

Первое утро в Парижской квартире маклеров. Лена не верилось, что все-таки удалось вырваться от родителей. Радовалась, что их срочно вызвали в Руан читать какие-то лекции дня на два. Что, долго споря, они все же оставили Лену в Париже, а Сережку снова забрали с собой. А могли бы и оставить, если, как планировалось изначально, поездка была бы однодневной без ночевки. Была благодарна, что не забрали ее с собой. И еще много за что благодарила родителей и судьбу. Говорила спасибо, что набралась смелости, а вернее наглости и позвонила Вове. Потому что только его номер был вбит в ее мобильник. За то, что встреча состоялась и они погуляли по Люксембургскому саду, старательно делая вид, что прогулка носит исключительно познавательный характер. И самое большое спасибо говорила такой внезапно выпавшей возможности побывать в этой тайной, сугубо мужской берлоге маклеров.
«Спасибо этому утру!»

Вчера совсем не было времени рассмотреть квартиру своих любовников как следует. Как только они с Вовой переступили порог, сдерживаемая на людях энергия вырвалась наружу с утроенной силой, как смерч, сметая все на своем пути. Последнее, что Лена отчетливо помнила, прежде чем провалится в сон, нескончаемое блаженство, нереальное удовольствие от близости, прожигающее все тело. Постепенно приводя дыхание в норму, уткнувшись Вове в подмышку, Кулемина заснула.

И вот новое утро! Утро в новом, еще не познанном до конца ею месте! Утро, сулящее море неизведанных удовольствий!

Лена спускалась не спеша. Осматривалась, постепенно просыпаясь не просто от сна. Но и от вчерашних приключений. Настраивалась на новый день.
Она спустилась на последнюю ступеньку и, ощутив прохладу не нагретого солнечными лучами паркета, одернула ногу. Контраст ощущений быстро взбодрил ее. И еще раз сладко потянувшись, она смелее вступила в гостиную.
«Вот это вкус! Интересно кто из них подбирал это секс…эммм… жилищное убежище? – и она вновь улыбнулась своим мыслям, рассматривая помещение. – А папа сюда к ним приходил? Или у них есть еще квартиры в этом городе? А может это только Вовина квартира? А у Вани другая? И папа был там…? – столько вопросов, да все с утра.

Ее размышления прервали доносившиеся из кухни звуки. Там явно кто-то готовил завтрак или только собирался приступить к этому процессу.
Ленка еще раз сладко потянулась, смешно сморщив носик и вставая на носочки. Насладившись вдоволь своими птянгушками, пошла на кухню на шум звенящей посуды.
«Ой, уже встал и завтрак готовит!»- улыбнулась своим мылся, глядя на мужчину. – «Что кушать будем, интересно?»
Лена подошла ближе и, не стесняясь, в открытую, стала наблюдать за мужчиной.
Отличная мужская фигура без видимых изъянов. Всегда аккуратен и ухожен. На нем любая вещь, даже самая простая и не броская смотрелась великолепно. Вот и сейчас на нем были простые джинсы с потертостями и рубашка, с уже привычными закатанными до локтя рукавами. Одежда только подчеркивала достоинства фигуры и придавала особый, интеллектуальный шик. Лена ни раз ловила себя на мысли, что ей все больше импонируют мужские тела, не перекаченные анаболиками и стероидами. Не Аполлоны, усердствующие день и ночь в спорт залах и помешанные на своем теле, а те, кто гордится подаренным природой. Замечала, что любила не худых или толстых, а просто нормальных, но с гордой осанкой мужчин.
- Чего стоишь там? – спросил мужчина, не оборачиваясь и продолжая заниматься своим делом.

Лена, не говоря ни слова, прошлепала к нему. Встала за спиной. И обняла мужчину, прижавшись всем телом. От его рубашки безумно вкусно пахло. Ленка шумно вдохнула, стараясь как можно больше надышатся сводящим с ума ароматом его тела и тонким запахом свежее выстиранной рубашки. Кулемина поерзала щекой, заминая мягкую белую ткань. Сцепила в замок руки на его талии. Он подложил свою руку сверху. Погладил нежные девичьи кисти рук и, расцепив их, крепко сжал запястье. Он ловко и быстро подтянул Лену к себе. И, оказавшись лицом к лицу, приобнял рукой ее хрупкие, красивые плечи. Посмотрел на ее заспанное, смешное и такое милое личико. Улыбнулся. И прижав ее сильнее к себе, встряхнул.

- Эй, соня, с добрым утром! – его баритон теплом разливался по Ленкиному телу, лаская каждую клеточку.
Он смотрел на нее своим пронзительным, немного насмешливым взглядом. Под этим надменно-властным взором любая женщина таяла, как шоколад таят на солнце. Вот и Кулемина утопала в этом зрительном омуте благородного самца.
- С добрым утром! – еще осипшим голосом ответила Ленка и потянулась к его губам.
Но Ваня, только легонько мотнув головой, потерся носом о ее носик. И немного откинув голову назад, чтобы видеть ее сонную мордашку, широко улыбнулся.
- Завтракать то будешь? – спросил Иван, не отпуская ее.
- Угу? – кивнула Лена. – Вань, - осторожно позвала Лена. – А где ты был? – и прищурилась.
- Мед пиво пил, - ответил Иван и тихо усмехнулся.
- Я серьезно, - надула губы Лена.
- А если серьезно, то работал. Встреча деловая у меня была. Пришел поздно. Тревожить вас не стал. Вы так ухайдокались, - и Иван громко рассмеялся, - вот я и лег в гостиной, - и он мотнул головой в сторону большого углового дивана, что располагался напротив барно-кухонной стойки.
Лена бегло взглянула на диван, на котором ваялся скомканный плед и несколько подушек. И почувствовав не ловко из-за того, что Ване пришлось спать в гостиной, опустила голову.
- Эй, ты чего взгрустнула? – и он сильнее прижал ее к себе. – Уж лучше одному на диване, чем с Вовой на двухспальней. – и Иван опять засмеялся. Но, перестав смеяться, наклонился к ее уху, тихо добавил. – А еще лучше только с тобой на кровати, - и снова отстранившись, подмигнул. – Ладно, иди, занимай места в «зрительном зала». Я тебе сейчас свой фирменный кофе сварю и завтраком накормлю.
Мужчина отпустил от себя девушку. Лена, напоследок сильнее сжав его бока своими тонкими пальчиками, окончательно замяла рубашку, не хотя стала отходить от него.
По дороге на глаза попался свежий ароматный багет. Он сразу же привлек внимание проголодавшейся Кулеминой. Она ловко отломила совсем не маленький кусок и проворно запихнула себе в рот. Аппетитно, немного по-детски жадно хрустела хлебной коркой, заразительно уминая сдобу за обе щеки.
- Ох, Ленка, только ты можешь так заразительно есть то, что другими воспринимается буднично.
Ленка хитро щурилась, не переставая уминать ароматный хлебушек. Румяные щечки шустро жевали, от чего Лена походила на хомячка. Вид жующей девушки вызывал у Ивана улыбку. Мужчина попытался вырвать кусочек хлеба из ее рта, но Ленка успела увернутся. Спасибо спортивной сноровки и отличной реакции.
- Иди уже, - и Иван смачно шлепнул Кулемину по бесстыжей попе.
- Ай, - Лена прогнулась.
Поглаживая свою попу, шлепала розовыми пяточками к дивану, не переставая хрустеть коркой хлеба. Обернулась, показав мужчине язык.
Подойдя к мягкому уголку, Кулемина не села на диван, а примостилась на кожаном пуфике – журнальном столике. Удобно расположилась, легла на большой квадратный пуф, вытянула ноги. Повернула голову в сторону кухни и завозила ножками по деревянному полу.
Длинные голые ножки, идеальное девичье тело, спрятанное под балахонистой мужской футболкой, белокурые локоны хаотично разбросаны на коричневой коже пуфа-стола и пара озонных зеленых глаз, заинтересованно наблюдающие за всеми манипуляциями Ивана.
-Ну и что за мистический ритуал? – ехидно спросила Ленка, проглотив последний кусочек хлеба.

Иван ничего не ответил. Только молча улыбнулся уголками губ. Достал холстяной мешочек с кофейными зернами, до жути старую ручную кофемолку, нож. Турку и непонятную штуку, состоящую из горелки и небольшого чана. Затем достал банку с песком и неспешно высыпал его в чан. Откуда-то выудил коробок охотничьих или каминных (Лена не поняла каких) и, черкнув одно, зажег горелку.
Не отрываясь, Кулемина внимательно следила за действиями Ивана.
- А помощнее факела не нашлось? – снова попыталась съязвить она, цепляясь за остатки ускользающего сознания. Но то окончательно поплыло, подчиняясь действиям ловкого мага, уносило ее в мир чувственного желания.
Иван же, искоса поглядывая за Леной, продолжал колдовать. Он прекрасно знал, какое влияние имеет на нее. Знал какое действие возымеет его таинственный ритуал варки кофе. Знал и получал вдвойне, нет втройне больше удовольствия от ощущения того, что может завести простыми манипуляциями, игрой своих рук, бесконтактным воздействием на подсознание.
«Маг хренов!»
Она тяжело вздохнула. Наблюдала, как Иван вновь и вновь перемалывает зерна кофе, высыпал на тарелочку, брал щепотку, тщательно растирал своими ухоженными розовато-белыми пальцами. Проверял качество помола. Кофейные крупицы, как песок в песочных часах, водопадным потоком сыпались в тарелку, наполняя комнату необыкновенным терпко-горьким ароматом свежего помола. Не довольный качеством, снова засыпал кофейный песок, доводил до нужной консистенции.
Скрежет старой кофемолки эхом отдавался в Лениной груди, сильнее возбуждая.
-Ты долго то молоть будешь? – не выдержав его монотонно- садистских действий, спросила Лена. – От кофе одна пыль останется.
-Пыль и нужна, спокойно ответил он. И снова эта дьявольски самоуверенная улыбка на его лице, от которой мурашки бегали по телу.
Мужчина выразительно посмотрел на Лену и стал так же не спеша засыпать порошок в джезву. Затем церемонно налил горячую воду, как марокканские чаевники льют свой мятный чай, то опуская, то поднимая чайник.
Звук льющейся воды рикошетил в сознании, сильнейшим возбуждениям разливался по телу, пробуждал каждый рецептор. Сердце отстукивало бешенный ритм. Не девушка, а перерезанный электрический кабель со множеством оголенных проводов.
«Что меня так возбуждает? Он? Его кофе? Это странный ритуал с горелкой? – и Лена погладила, слегка надавив, низ живота. – Черт!» - выругалась она и на секунду прикрыла глаза, отчаянно пытаясь прогнать наваждение.
Но бороться с захватившим ее желанием не было сил. Она резко поднялась и, покрутившись на пуфе, села лицом к Ивану. От быстрых движений любимые цветные слипы собрались гармошкой, забились меж полупопиц, превратившись в стринги. Попа, как липучка, моментально приклеилась к кожаной поверхности, на надежно зафиксировав тело девушки.
Ленка сидела широко расставив ноги и выставив руки вперед. Оперлась на них. Расширенные зрачки почти полностью заволокли зелень ее безумно сексуальных глаз. Тяжелое глубокое дыхание в тандеме с почти бесшумным потрескивание огня в горелке. Лена неустанно следила за магическим, завораживающим ритуалом этого кофейного садиста. Задыхалась от переполняющих ее эмоций.
Внимательно наблюдала за тем, как его рука, крепко обхватив ручку медной турки, углубила ее в песок. Как медленно водил джезвой по кругу. Блики медной джезвы яркими золотыми бликами отражались в ее глазах. От избытка чувств было тяжело дышать. Кровь, как черный кофейных напиток, медленно закипала в жилах, поднимаясь бурной пеной, готовой вылиться за края.
Будоражащий аромат кофе заполнял все помещение, обволакивая горьковатой, будто бы мужской теплотой возбужденную девушку. Расплывчатая картинка перед глазами оставляла лишь размытые силуэты. Лена с головой погрузилась в мир своих ощущений, чувствуя, как сильно пульсировало внутри.
И сквозь туман сексуального забвения, где-то далеко и совсем близко, услышала такой знакомы, но не узнаваемый сейчас голос:
-Магия…
И мужская рука по-свойски ловко скользнула в Ленкины трусы, собирая пальцам женскую «патоку». Лена шире развела бедра, позволила мужчине играть с ней, оттачивать мастерские удары по ее «воротам». Палец двигался, набирая обороты, доставлял ей несказанное удовольствие. Почувствовав за спиной мужскую грудь, откинулась. Положила голову ему на плечо. Лена не хотела терять Ивана из виду. Старательно цеплялась за остатки сознания. Но эти ритмичные движения Вовиных пальцев неумолимо поднимали ее на вершину блаженства, заставляя тело сотрясаться.

Как трижды Иван доводил до кипения кофе, каждый раз резко вынимая турку из горячего песка, так же трижды Лена закипала, ведомая, как кукла на шарнирах, умелыми руками Вовы. Они будто пара братьев- дрессировщиков с зеркальной точностью повторяли действия друг друга. И каждый по-своему доводил девушку до оргазма.

Нож, что-то красное плавно опустилось в турку. Это был последним, что Лена увидела, прежде чем окончательно провалится в пахнущий терпким, горько кофе омут!

-Ваш кофе, мадмуазель!
Лена открыла глаза. Перед ней на корточках сидел Иван. Держа в руках серебристый поднос с круассанами, маленькой кофейной чашечкой и стаканом воды. Из чашки аккуратно струился ароматный дымок. Мужчина улыбался, глядя на то, как постепенно возвращается из потусторненного мира секса Лена. Она дрожащими пальчиками взяла чашку и, поднеся ко рту, сделала небольшой глоток.
Горький напиток разливался внутри. Она сглотнула и замерла, открыв рот. Глаза округлились, а горло запылало огнем.
-Перец?
-Чили, - подтвердил Иван, нежно убирая капельки пота с носа и намокшую прядь волос с Ленкиного лба. – Пикантно, не завтрак, не правда ли? – и снова дьявольски обжигающая улыбка.
-Какие же вы…
-Обаятельные мерзавцы! – хором закончили фразу маклеры.
- Факиры от секса!- высунула свой розовый язычок Лена, подразнив их.
И все троя громко засмеялись…