Сериалы онлайн

часть 19.

Завтрак прошел отлично за чашечкой ароматного с перчинкой кофе, фирменному рецепту Ивана. Напиток пробуждал все рецепторы, бодрил и настраивал на новый день. Столь не привычное и неординарное сочетание кофейной горчинки и остроты чили Лене безумно нравилось. Этот напиток целиком и полностью отражал ее отношения с маклерами: люксовость их обыденной, повседневной жизни и яркие акценты сексуальной!
После не традиционной варки кофе аппетит у Кулеминой разыгрался зверский. Она за обе щеки уплетала круассаны, багет, обильно намазанный мягким камамбером и одновременно с эти запихивала в рот конфеты. Эта ее пищевая эклектика забавляла обоих маклеров, вызывая улыбку.
Насытившись первой, Лена без церемонно разлеглась на диване, положив голову Вове на колени. Вытянула свои длинные ноги, заняв почти весь диван. И, как тузик, на радостях обожравшийся деликатесов, поглаживала округлившиеся брюшко. Расплылась в довольной сытой улыбке. Дышать было тяжело. Полный желудок давил на диафрагму, но это ни чуть ее не огорчало. Наоборот, серотонин вырабатывался с удвоенной силой. Еще бы! Вкусный завтрак и двое великолепных мужиков рядом. И Лена просто молча лежала, слушала маклеров и односложно отвечала на их реплики, либо кивала лениво головой. Балдела от удовольствия, от того, как нежно копошится Вова в ее волосах.
Вскоре, после поступившего им звонка, непринужденная беседа приняла деловой характер. И Ленка совсем выпала из общения. Мужчины говорили о делах на совершенно не понятном для нее русском языке.
Они решали вопросы, оговаривали рабочие моменты. А Лена тихо переваривала завтрак. Через какое-то время Вова встал, сказал «Извини, детка!» и, осторожно положил голову девушки на диван, ласково потеребив макушку, поднялся наверх. За тем следом за Вовой гостиную покинул и Иван. А Ленка так и продолжала лежать, не в силах пошевелится. Утренняя лень и сытость насильно принуждала повалятся подольше, нежась на диване. Кулемина и не сопротивлялась своей лени, вдоволь наслаждаясь послеобеденной негой.

- Ленка, до вечера! – крикнул Вова, быстро пробежав мимо валяющейся на диване девушки.
- Пока, - лениво-тихо ответила Ленка и услышала, как за Вовой захлопнулась входная дверь.
Она с неохотой поднялась. Посмотрела на оставшуюся после завтрака посуду. Тяжко вздохнула.
- Еле все, а убирать мне! – Лена взглянула на лестницу, ведущую на второй этаж.
Звать Ивана и заставлять его убираться было бы не уместно и глупо. Он и так сегодня их всех завтраком накормил. Вова уже ушел. Остается только она, Лена. Как бы маклеры во всем ее не баловали, но… должна же и она внести свою лепту в совместное проживание, хоть вот такую в виде мытья посуды. Превозмогая собственную лень, она встала и начала прибираться.

Допев своим басом песенки, закрыла кран. Вытерла на сухо руки. Повесила полотенце и пошла наверх.

Поднялась по лестнице, сразу оказавшись в спальне. На широченной кровати, откинувшись на спинку и под спину подушку, сидел Иван. В банном халате, со слегка влажными после душа волосами, крещенные ноги, в очках и с лэптопом он был просто великолепен. Сосредоточенно просматривал отчеты, таблицы. Периодически что-то вбивал, исправлял и снова и снова вчитывался в электронную документацию.
Лена улыбнулась. Ее умиляла его серьезность. Безумно нравилось наблюдать за тем, как работают мужчины. А работа Ивана – высший пилотаж. Завораживало то, как быстро и виртуозно бегают его пальцы по клавиатуре, серьезное лицо. Наблюдала за движением его глаз. Не напряженный скрежет извилин, а виртуозная легкость и быстрота мышления, характерная только Ивану. Ему будто все давалось легко. И именно в момент работы его не столь активная мимика еще больше восхищала и завораживала своей зрелищностью, не навязчивой и аристократически-гр­ациозной. Азарт, которым было пропитано все вокруг, с неистовой силой играл в нем. Флюиды дикого, агрессивного возбуждения от самого процесса умственной работы, в предвкушении получения огромных денежных средств, ощущения власти над деньгами, возможность управлять ими, желание вывести такую комбинацию, при любом исходе которой, он выйдет победителем, исходили от Ивана. И эта буря невероятных по силе и энергетики эмоций при абсолютном внешнем спокойствие и невозмутимости передавалась окружающим. Находится рядом с Иваном в такие моменты, все равно, что наблюдать за ядерным взрывом, укрывшись за картонной стенкой. Сожжет, снесет взрывной волной, оставив только выезженную эйфорией пустоту, чтоб вскоре снова заполнить новой жизнью. Невероятно любопытно, страстно желанно и одновременно жутко страшно. Эта власть, этот азарт заставляли трепетать. От вида молчаливого, погруженного в работу Ивана, холодели руки, по спине бегали мурашки. Но отказаться, уйти было не возможно. Это как сильнейший наркотик, раз попав в кровь, вкусил силу получаемого удовольствия, и отказаться нет мочи. Вновь и вновь требуется доза для поддержания жизнедеятельности и сексуальной агрессии. И мысли эротичны, и напряженная работа мозга заводит с пол оборота.

Лена еще какое-то время молча любовалась Иваном. А потом, подойдя ближе к кровати, с разбегу плюхнулась на нее.
- Физкульт привет, батутистка, - усмехнулся Иван и потрепал Ленку по голове.
- Кто? – спросила она, поднимая голову с подушки, в которую при прыжке уткнулась лицом.
Шумно выдохнула, сдувая упавшие на лицо волосы, и с любопытством посмотрела на мужчину.
Ваня обернулся на ее вопрос. Немного приспустил на нос очки, посмотрел на Лену поверх них. Улыбнулся ее забавной мордахе. Поправил указательным пальцем очки и вновь уткнулся в монитор, так ничего и не ответив. Эта уникальная способность моментально переключатся с одной ситуации на другую еще сильнее заводила Кулемину.
Лена не прекращала свое наблюдение за мужчиной. Опять этот хищный взгляд, напряженное. Сосредоточенное лицо. Она следила за его руками, как быстро двигаются его пальцы, печатая. Возбуждение вперемешку с удивлением и восхищением овладевало девушкой.
«Блин, а клавиши не стучат, - подметила про себя лена. Сразу вспомнилась, с каким грохотом обычно она печатает. И невольно стало смешно. – Под твоими пальцами даже клавиши тихо кончают. – Лена положила голову на подушку. Румянец. Проступивший от нарастающего желания, от того, как невыносимо сильно она желает его, придавал особый невинный шарм ее лицу. – Кулемина, черт, окстись! Нельзя же его хотеть круглыми сутками?....А почему нельзя то? Ведь, если очень хочется, то…можно! – Ленка осторожно придвинулась ближе. – Эх, была, не была!»
И Лена так же осторожно коснулась пальчиками своей ноги его. Никакой реакции с его стороны. Тогда она чуточку смелее стала водить ножкой по его ноге, ласково поглаживая. Затем, вроде как невзначай, положила руку у пояса мужчины. И захватив двумя пальчиками край пояса его халата, медленно потянула.
От столь опасной близости сердце бешено билось в груди, перегоняя кровь. Аромат самоуверенности и секса, исходивший от него, сводил с ума, парализовывал сознание. А осторожные поглаживания из-под Тишка сильнее раззадоривал обоих.
«Играешь, чертенок?!» - мысленно улыбнулся Иван.

Азарт от новой, проворачиваемой им в данный момент аферы и шкодливые ласки этого маленького дьяволенка заводили не на шутку. Мужчина краем глаза видел все, что творила Лена. Ее озорной бегающий взгляд. Его забавляло и одновременно возбуждало то, как сосредоточенно она покусывает губу, когда проказничает. Он хотел ее, хотел до безумия! Но держался. Сорвись он сейчас, вся работа к черту! И он держался. А возбуждение и дикое желание овладеть Леной лишь сильнее активизировали работу мозга. Кровь, будто топливо в реактивном двигателе, горящей лавой бежала по венам.
Цифры, схемы, комбинации. Азарт, риск – выигрыш! Сорвать куш, быть королем!
Мысли его походили на кибернетическую матрицу. Непрерывно бегущие по мозговым извилинам столбцы. Бесконечный поток уравнений со множеством неизвестных. Мозг быстро решал подбрасываемые задачи. Подставлял имеющиеся данные, убирая игреки и иксы. Поэтапно получал ответы, пошагово приближался к намеченной цели.
Снова и снова, схемы, уравнения, комбинации и ходы. Кровь бурлила, с гулом проносясь по венам, вынуждая сосуды сжиматься и ныть.
Enter!
Иван бесшумно закрыл крышку лэптопа. Сколько неведомой силы и уверенности было в этом на первый взгляд простом жесте. Снял очки. И положил их на прикроватную тумбочку. Потер глаза.
Наблюдая за ним, сильнее погрузившись в мир собственных ощущений, не заметила, что Иван закончил работу. И когда он закрыл ноутбук, она вздрогнула, будто слыша громкий характерный хлопок. Отрешенно-шкодливый­, провоцирующий взгляд сменился легким сексуальным испугом во взоре Лены.
- Твою маму с праздником! – тихо выругалась она и машинально сильнее дернула за пояс, развязав его.

Полы халата плавно распахнулись, оголяя тело Ивана. И так же тихо мужская рука опустила на пол ноутбук.
Мужчина в два счета перевернулся и замер, нависая над Леной. Кулемина громко сглотнула, и вжалась в перину. Подняла руку, не смело проведя ладошкой по его груди. Прожигающий насквозь взгляд глаза в глаза. По спине Ленки пробежал легкий холодок.
«С ума сойти», - и Лена потянулась к его губам.
Жаркий, страстный поцелуй. Не грубый, но уверенный. В нем, как и во всем, что делал Иван, хорошо ощущалась безграничная власть и надменная самоуверенность с легкой ноткой самоиронии во вкусе. Он целовал Лену, дразня и заманивая. Их языки сплетались, как два равных соперника на ринге.
Оба утопали в нереальности своих ощущений. Ленины руки мягко скользили по телу мужчины: живот, грудь, плечи. Она ухватилась за отвороты халата и резко дернула, стаскивая его с Ивана. Сняла халат, откинула в сторону. Махровое полотно. Пролетев несколько метров, повисло на лестничных перилах. Следом туда же приземлилась Ленкина футболка. Две пары трусов, как прикроватные тумбочки, валялись по обе стороны кровати.

Слышно, сбивчивое дыхание. Мужские руки по-хозяйски теребили ее тело, сильно сжимали аппетитные бочка. Его губы обжигали кожу, оставляя в местах соприкосновения невидимые ожоги. Язык выписывал вензеля на ее теле, лаская, будто рисовал нежнейшей беличье кистью по шелку. Каждый узор дурманил разум, заставляя все тело трепетать.
Руки Ивана скользили по Ленкиному телу, то нежно поглаживая его, то жестоко щипая вкусные розовые выпуклости. Пальцы его, щекоча, пробегали по внутренней поверхности бедра девушки. Возбуждающе приятно до гула в ушах, до отбойного постукивания в висках. От его ласк Лена будто теряла сознание.
Сил терпеть почти не оставалось. Хотелось побыстрее ощутить его в себе, чувствовать как он целиком, без остатка заполняет ее. Желание побыстрее слиться, завязав ритмичную игру тел. Но мужчина не спешил. Заводил ее своими ласками. Видя, как томительно для Лены ожидание, получал несказанное удовольствие от этого. Тот же тонкий расчет, что и в бизнесе. В его работе. Только более утонченный и грациозный. Удовольствие и оргазм от каждого этапа. Умение сдерживать себя доставляло не меньше удовольствия, чем сам половой акт. Садистские игры в ожидания, наслаждение от сладостных мучений, которые он доставлял своей женщине. Это как постепенно стирать защитный слой в лотерейном билете, по циферке открывая победную комбинацию. Так и здесь, пройдя каждую ступень, вместе достичь физической разрядки.

Уверенные, быстрые движения. Кровать ходила ходуном от силы толчков. И два тела, слившиеся воедино, утопали в белоснежной перине, неслись на встречу неземного удовольствию. И каждое ритмичное движение толкало обоих в эпицентр мощнейшего взрыва.

Резкая тьма, только ощущение нереальной эйфории. И две пары рук ослабили хватку. Кровавые борозды на спине Ивана от тонких Ленкиных пальцев. И вмятины от Ивановых рук в подголовнике кровати.

«Что это было?» -пыталась понять Ленка, приходя в себя.
Только сейчас, взъерошенная, довольная, с блаженной улыбкой на лице и не пришедшим в норму дыханием, с капельками пота на теле, облизывая обсохшие губы, Кулемина начала понимать, что то, что является нормой для миллионов пар, для нее экзотика. Стандартная поза, да еще и на кровати дома для нее была негласным табу. В каких только местах она не занималась сексом. Ни одни спартанские условия ее не пугали, а эксперименты доставляли больше удовольствия. Ей и в мыслях не приходило, что можно взлететь на вершину блаженства без адреналиновой инъекции, без дополнительного допинга, вот так просто и не затейливо, на белых простынях и мягких подушках. Эйфория не только от физического оргазма, приправленного лишь тяжестью его тела, но и от осознания по-семейному лаской простоты.
- Вань, – она перекатилась со спины на живот, уютно устроившись между ног мужчины и положив голову ему на грудь.
- У? – Иван приподнял ее за подбородок, заглядывая в глаза.
-Вань, - сделала паузу, подбирая слова. Казаться глупой в глазах Ивана не хотелось. Но и мучавший давно вопрос не давал покоя. – Почему ты позволяешь мне много? – витиевато задала все же вопрос Ленка, так и не смогла спросить на прямую.
Мужчина улыбнулся. Его руки плавно скользили по Лениной спине, нежно поглаживая. Шлепок и его ладони по-свойски сжали ягодицы девушки.
- Ты хочешь знать. Почему я позволяю тебе спать с Вовой, и с твоим этим… как его там… учителем? Я правильно понял? – Лена кивнула. Не в силах оторваться от этого столь наглого взгляда. Еще раз поразилась, насколько он уверен в себе. – Лен, - его неспешный ровный тон голоса ласкал слух, каждой буковкой проникая в ее сознание. Он говорил так, будто поглаживал словами как руками изнутри. – Я не приемлю ревность. Для меня ревность – проявление чувства собственичества к вещи. А ты не вещь. Глупо присваивать себе чью-то волю. Да и не нужно. Ты вполне самодостаточна. Начни я тебя ревновать и что-либо запрещать, ты бы взбрыкнула. Ведь так? – и Лена снова кивнула. – Мне хватает материальных благ, которые по праву принадлежат мне. И к тому же, это твой личный опыт. И ты имеешь на него права. Ты, девочка, вольна выбирать мужчин так же, как мы выбираем себе женщин, перебирать, пробовать, отбрасывать ненужное и оставлять лучшее. Право выбора есть у каждого и всегда, в любой ситуации, при любых условиях. – и он подмигнул ей. – Другое дело, как подвести человека тому выбору, что нужен тебе, как не навязчиво заставить выбрать именно твой вариант, чтобы он находился в полной уверенности, что выбор его и только его, и на него никто не влиял. – Иван дерзко заулыбался. Все то время, пока он говорил. Лена то возила руками по его груди, барабаня мягкими розовыми пальчиками. То утыкалась носом в его грудь, вдыхая вкусный запах его тела. То легонько касалась его кожи губами, целуя. Но вновь и вновь всматривалась в его глаза, утопая в невероятном умном взгляде мужчины. – И, наконец, Лен, я призираю безвольных, готовых слепо подчинятся мне людей. Они мне не интересны. Есть те, кто сопротивляются и тем самым доставляют радость мне и моему мозгу, всегда нуждающемуся в штурме. Но как только человек сдается, начинает прогибается, мне тут же становится скучно. Ты не такая. И уж поверь моему опыту, чтобы я не делал, ты всегда будешь сопротивляться и сломить тебя не получится! – он провел пальцев от переносицы до самого кончика ее забавного носика. Нажал на пимпку носа, добавив. – Девушка, вы прекрасны!
Ее разбирала гордость от каждого сказанного Иваном слова. Она слушала его молча, не перечила и не поддакивала. Но понимала, что приводимые им доводы полностью разделяет. Ей самой не интересны и быстро наскучивают те, кто легко подается чужому влиянию. А Иван был совсем другой. Он из числа тех людей, которым тянет, как магнитом, тех, кого будешь познавать на протяжении всей жизни и до конца он так и останется неразгаданной загадкой. А еще отчетливо осознавала, что с каждым разом ее все сильнее влечет к нему.
- А еще, Ленка. У тебя есть один очень весомый плюс.
- Какой же? – улыбнувшись спросила Кулемина.
- Ты не пристаешь к мужчине всегда и всюду с наиглупейшим вопросом «А ты меня любишь?» - и Иван скривился, передернулся.
- Фи, - сморщила нос Кулемина. А затем, прищурившись, наигранно приторным голосом спросила. – Вань, а ты меня любишь?
- Вот засранка! – и мужчина громко засмеялся.
Лена уткнулась носом в его грудь, расплываясь в улыбке. Взглядом юного партизана смотрела на смеющегося маклера.

Пропикавший мобильник, оповестивший о пришедшем смс, нарушил их почти семейную идиллию. Иван дотянулся до телефона. Ловкие манипуляции и он уже вдумчиво читает текст сообщения. По мере прочтения его губы расплывались в легкой, невесомой улыбки. Дочитав, так же бесшумно закрыл телефон и положил его обратно на тумбочку. Сильно хлопнул пятерней Лену по попе и ловко перевернул обоих, оказавшись сверху.
- В душ и собираться!
- Куда? – удивленно спросила Лена. Заглядывая в его горящие безумно- счастливым огнем глаза.
- Будем баловать себя! – ответил Иван. – В нашем распоряжении два процента от пару сотен миллионов, которые мы за время секса подзаработали. – невозмутимо добавил он и подмигнул Лене.

Непосредственного отношения к дизаину я не имею. Работа моя связана с рекламой( в какой-то мере тоже творческая), а по специальности я антрополог Все мои дизайнерские излияния находят выход в качестве помощи моему МЧ, у которого небольшая фирма по роизводству мебели. Пот там я отрываюсь и фантазирую. Но редко Видела, что Ленчик зайка порадовала вас подарочком для меня. За что ей огромное спасибо! Так вот в нем , скажу так, на 50% правды обо мне О том какими специальностями я владею
Ну, а что касается непосредственно того, что описываю в Парижских каникулах, так это выдумка в перемешку с моими впечатлениями об этом удивительном городе! ( прода с лифтом тоже мои вопоминания, хорошо преукрашенные)

Спасибо вам всем, мои дорогие!

LENCHIK(Зайка), чмок тебя!

«Козел»Часть 69.

- Лен, сколько мы с тобой вот так не ужинали?- смотря на свою любимую щеняче-преданным, безумно влюбленным взглядом, спросил Степнов.
- Давненько. – подмигнула, улыбаясь, и отправила вилку со съестным в рот.
Обычный будний вечер, который они решили превратить в романтический. Все просто до невозможности. Романтика только лишь в головах и фантазиях. А на столе праздничная, совместно приготовленная солянка, место сочной вырезки разношерстно нарезанные сосиски, тонко нарезанные ломтики копченого сала на блюдце. В стаканах вишневый сок – альтернатива алому напитку любви. Спортсмены все-таки, режим. Зато по цвету как вино. И эта незатейливая иллюзия и создает романтическую идиллию.

После уроков они встретились у выхода школы. С недавних пор, по стечению целого ряда обстоятельств, Степнов вновь вернулся работать физруком в родную и горячо любимую триста сорок пятую. Съемки шедевра мирового кино-наследия подошли к концу. Да и выпускные экзамены лены на носу. Виктор просто не мог допустить того, чтобы его детеныш вступил во взрослую жизнь без его непосредственного участия. Поэтому так кстати поступившие предложение Савченко вернутся в школу на старую должность было воспринято им на ура.
Они шли. Обсуждая произошедшее за день. Виктор стал вспоминать, как давно они не проводили время только вдвоем, что им вечно что-то или кто-то мешает. Про себя каждый припомнил свой левый грешок, не заметно для второй половинки, отводя взгляд, сгоняя подступившие чувство стыда. Но, быстро смекнув к чему клонит Степнов. Лена сама предложила устроить подобие романтического ужина. Получив одобрение от него, оба решали к кому пойдут, и Кулемина опрометчиво настояла на визите к ней домой. Дед на горизонте сегодня вечером не должен был маячить, да и свои стены роднее, насколько бы не была сильна ее любовь к Степнову и его квартире. На этом и порешили. Заглянули по пути в магазин. Докупили вкуснятины к чаю.

И вот сейчас, сидя на кухне, оба лопают простецкую, но такую вкусную солянку, поднимают бокалы с соком и болтают ни о чем. Почти семейная идиллия.
- О чем думаешь. Кулемина? – бодро, в своей манере чеканя слова, поинтересовался Виктор, не сводя влюбленных глаз с аппетитно жующей Ленки.
- О том, что я уже наелась. Спасибо! – отодвинула тарелку от себя, давая понять что ее трапеза уже завершена, и, чуть откинувшись назад, жестом обожравшегося волка из мультика, погладила округлившиеся брюшко.
- Не за что, - одобрительно кивнул Степнов. – А….
- А еще о том, - она быстро вскочила, и, оказавшись лицом к лицу с мужчиной, чмокнула в губы, - что я в ванную, понежусь, - и снова легкий поцелуй в губы. А в ответ протяжное рычание Степнова, - а вы, Виктор Михалыч. – выпрямилась во весь рост и, запустив свои ловкие пальчики в его шевелюру, обошла любимого мужчину, - будете посуду мыть, - резко закончила мысль и быстро убежала, скрывшись в ванной.
- Зараза ты, Кулемина! – крикнул вслед Виктор и жалобно промычав, опустил голову на стол.
Шум воды из-за двери в ванную распалял буйную фантазию физрука. Воображение заиграло, запустив резервный двигатель Степнова, что в качестве готовой продукции выдает почти «молочную смесь». Он резко вскочил со своего места. Подошел к двери, прислонил ухо и стал вслушиваться. Осторожно поднял руки и не успел постучаться, как…
- Даже не пытайся, Степнов, не пущу, - послышался голос Лены, а затем и заливистый смех девушки.
- Ммм, - проскулил Виктор и уткнулся лбом в дверь.

Жалобное мычание так и не принесло желаемого результата. Отчаявшись попасть внутрь к Лене, Степнов со злостью ударил по двери в туалет. Крякнув. Щелкнув от силы удара. Словно по заклинанию, дверь в кабинет задумчивости приоткрылась, заманчиво, но без особой охоты, будто говоря «фиг с тобой, заползай, коль не в терпеж», приглашала мужчину войти. Отрешенный, абсолютно бессмысленный взгляд физрука. Напряженная работа мысли отчетливо читалась на его мордахе и морщинки на лбу, как радиоволны портативного передатчика, отображали его размышления.
- А что, это вариант! – наконец сообразил Степнов.
И дотянувшись до выключателя, врубил свет в туалете. Теперь уже не долго думая, мужчина быстро прошмыгнул внутрь и зачем-то, машинально скорее всего, защелкнул щеколду изнутри. Хотя туда его и не нужда привела, но привычна не зловонить на всю квартиру была доведена до автоматизма, до бессознательных действий. Вот он и заперся, удовлетворяя свою нужду, но совсем иную.

Лена с наслаждением, не торопясь, набирала ванну, взбивая под струей воды ароматную, с запахом темного винограда, пену. Ей до безумия нравилось мучить своего любимого мужчину, дразнить его и слышать, как он жалобно скребется и поскуливает. Эдакий зверь, просящий впустить его в дом к хозяевам. Кулемина обязательно бы пустила его . и даже спасть с собой позвала своего обожаемого великорослого хомячка. Но не сейчас. Сейчас время томных пыток, что разжигают страсть. Полностью уйдя в свои размышления, Лена в какой-то момент совсем перестала реагировать на присутствие Степнова за дверью. Она просто его не слышала.
- Лен, Леночка….
Родной. Не весь откуда взявшийся голос позвал девушку. Лена закрутила головой по сторонам. Но, убедившись, что она все так же одна за закрытой дверью, улыбнулась, посмотрев на дверь.
- Эх, Степнов , - заботливым тоном произнесла она.
Девушка начала стягивать с себя футболку. Не успела она полностью освободить себя от верхней части своего гардероба, как за спиной послышался страшный грохот, эпицентр которого находился в туалете. Лена молниеносно содрала застрявшую на голове вещь и обернулась на сто восемьдесят градусов.
«Б***,е****ь», - сразу оба помещения заполнились нецензурным Степновским рыком.
-Степнов! – от чего-то кричащим шепотом позвала его Ленка, - ты что там творишь?
Кряхтение, посапывание. Альпинист явно вновь карабкался на вершину. Лена выключила воду. Чтобы лучше слышать его ответ, которого все еще не было. А сама так и продолжала стоят полуобнаженной, смотря на стену, что разделяла сан узел.
-Кулемина, будь человеком, пусти, - наконец заняв прежнее положение, начал вымаливать он, старательно пытаясь просунуть физиономию в вентиляционное окошко. – А то ведь убьюсь с тобой, к ядреней фене. А?
Лена подняла голову. Из незакрытого решеткой вентиляционного проема торчал нос и один глаз Степнова, умоляюще-просящий пустить.
Инженеры, проектируя дом, ошиблись, строители в свою очередь добросовестно проект и с тех самых пор туалет и ванная вентилировали друг друга автономно. Принимающий ванну напускал пар тому, кто решил посидеть о жизни подумать, а восседавший с газеткой на белом друге снабжал моющегося своими «благовониями». Ленкин отец порывался переделать эту ошибку инженерной конструкции, даже снял старую решетку с этого невразумительного окошка. Но доделать не успел. Родителей отправили в командировку. И Ленка с дедом так и жили с этой свободной вентиляцией, особо не тяготясь этим. Кто же мог предположить, что, желая заполучить доступ к телу любимой девушки, Степнов как вор домушник, будет брать этот форт через дырку в вентиляции.
- Ну, детеныш, - жалобно шмыгнул носом, втягивая в свою вентиляционную шахту запах пены и Ленкиного тела.
- М-да, Степнов. – Ленка, откровенно посмеиваясь, смотрела на своего учителя. – Гюльчитай, мне сверху видно все, ты так и знай, - вспомнила фразу из некогда любимого фильма «Агент в мини юбке» и звонко расхохоталась.
- Чего смеешься, Кулемина? – обиженно спросил он. – Детеныш, учти, я тут балансирую из последних сил. Завалюсь, будешь виновата.
- Ой, не могу, - никак не могла прийти в себя Ленка, представляя как ее канатоходец в растоптанных дедовых тапках стоит на бочке унитаза и пытается впихнуть свой фейс в дырку. Слезы смеха бурным потоком текли из глаз. Лена согнулась пополам. Она не просто смеялась, это было истерическое ржание. Еле успокоившись, вытирая слезы, дотянулась до щеколды. Железка щелкнула. – Заходи, Карлсон. Малыша купать будешь, - и, посмотрев наверх, хитро подмигнула, толкнув от себя дверь.
- Айн момент,- воодушевленной маленькой победой, сказал Степнов.
Лицо Виктора скрылось за стенкой. Но в следующее же мгновенье послался треск. Грохот и нецензурная брань.
- Степнов, е-мое, ты там не убился окончательно?! – ни на шутку испугавшись, Ленка выбежала в коридор и тут же оказалась в объятиях своего учителя.
Довольная физиономия, по которой, как разлившаяся сметана по столу, расползалась его улыбка. Руки в прочный замок сцепились на обнаженной Ленкиной талии.
- не, я не убился. Так, немного контузило, - голосом мурлыкающего кота говорил Виктор. – А, и крышка еще от бочка у вас теперь с трещиной.
- Что? – возмутилась было Лена.
Но Степнов не дал ей продолжить. Его губы скользили по шее, смакуя каждый сантиметр. Руки нагло блуждали по спине, подушечками пальцев, словно щипая струны гитары, постукивали по коже девушки, умело возбуждая и будоража ее чувства. Виктор нахально, не обращая на внимание на вялое Ленкино сопротивление, стал впихивать ее и себя обратно в ванную. Мужчина наступал, безжалостно терзая ее губы своими. Они пятились, слипшись телами. Ленка, приняв его игру, сама с удовольствием водила руками по торсу Степнова, стремясь стянуть с него одежду. Они пятились, вваливаясь в узкое помещение. Степнов смешно подергивал ушибленной ногой, как собаки стряхивают попавшие на шерсть капли после не очень меткого опорожнения.
Они настолько были поглощены друг другом, почувствовали чье-то присутствие.
- Кхе-кхе. – интеллигентно прокашлялся в кулак мужчина.
- Ой, дед. Привет! – первая обратила внимание Ленка и, засмущавшись, уткнулась лицом в Степновскую грудь.
- Петр Никанорович, здравствуйте! – невозмутимо протянул руку Виктор Ленкиному деду.
Кулемин сразу ответил рукопожатием. Хитро осматривая помещение и колоритную парочку: внучку в веселеньких трусах и Степнова в боксерах и носках; подмигнул обоим, лукаво сказав:
- Ванну решили принять? Правильно. Чистота залог здоровья, - одобряюще покачал головой. – С легким паром! – и зашагал на кухню.
- Дед?. – виновато протянула Ленка.
- Да-да, - отозвался Кулемин. – Ребят, только в наших советских квартирах мыться вдвоем лучше вдоль, а не поперек. А если умеете, так вообще лучше стоя, - старик стал что-то загадочно напевать себе под нос.
- Петр Никанорыч, - склонил голову Степнов, выражая свою благодарность за совет.
- Угу, не стоит благодарности, Вить. Пойду на машинке громко стучать. Чтобы вам не мешать, - и возвращаясь в комнату с полной тарелкой мимо все еще приоткрытой ванной, снова хитро подмигнул, насильно затолкав их внутрь и заперев дверь снаружи.

«Любовь нечаянно нагрянет,
Когда ее совсем не ждешь»….
Напевал Петр Никанорович Кулемин под аккомпанемент громыхающей печатной машинке, в то время как двое влюбленных проводили замеры тесного сан узла своими телами.

ооо дааа сама такая... правд без похода в описанные комнаты.... но смеялась оч долго... до слёз....

Замечали, что когда у тебя есть возможности побаловать себя, ничего не хочется? Временами, когда финансы загоняют в сверх узкие рамки, вынуждают потуже затянуть пояса, обязательно найдется то, что ты всей душей возжелаешь. И как назло нет никакой возможности обладать желаемым. Сто причин: либо того, что ты желал уже нет, либо мечта изменилась. А может и вовсе пропала, перегорело. Закон подлости! Жизненно!

Лена пол утра мучилась в размышлениях, чего бы ей хотелось получить, куда сходить, что увидеть. Ваня предоставил прекрасную возможность исполнить любое Ленкино желание. И как назло на ум ничего не приходило.
Она могла попросить все что угодно. Но абсолютно не представляла, чего бы ей сейчас хотелось. Шмотки? К ним она всегда была равнодушна. Ей на них наплевать. Дорогущие именитые бренды никогда не были доминантными при выборе одежды. Да и сам процесс хождения по бутикам не доставлял особого удовольствия. Безусловно, с Ваней покупать одежду куда приятнее. Но надо признать, Лену привлекал сам факт нахождения рядом с этим мужчиной. В большей степени доставляло наслаждение сам процесс совместной примерки, нежели результат совершенной покупки. Хотя то, что выбирал Иван без преувеличения не только шло, но и нравилось самой Кулеминой. Можно было пойти в дорогой ресторан. Но чревоугодие разносолами привлекало еще меньше, чем поход по магазинам. Куда приятнее в его компании схомячить за обе щеки свежий багет, запив молоком или даже простой водой. А для этого и одного евро с головой хватит. Можно было попросить чего-нибудь музыкального. Новый бас, например. Но зачем он ей? Есть школьный, на котором она играет в группе, и тот. Что купил ей в Москве Вова. Отличный инструмент и только ее. Он по-прежнему находится у маклеров в офисе. Не коллекционировать же их в самом деле? Попросить чего-нибудь для девок? Обойдутся. Сувенирная Эйфелева башня предел подарка для них. Дорогие подарки чреваты долгими допросами с пристрастием «что да как».
Методично перебирая в уме варианты, Лена один за одним отметала неподходящие. Идей, как и желаний, почти не осталось.
«Вива Фидель! Вива Куба! – улыбнулась Ленка своему отражению. Провела утюжком, вытягивая последнюю не уложенную прядку волос. – Точно! Рванем вдвоем за настоящим Мохито. Зажигательной румбой на остров свободной Любви!» - в глазах вспыхнул яркий, демонический огонек. Лена выдернула вилку из розетки. Положила парикмахерский инструмент на маленький столик. Провела рукой по волосам, перекинула пряди вперед на плечи, любуясь результатом. – «Нет, Куба отменяется, - отмела и этот вариант она. – Ваня, конечно. Исполнит мой каприз, но … на фига попу гармонь? Перелет, пару часов кайфа, и понять ничего не успеем, и назад уже пора возвращаться. Не вариант, хоть и давняя мечта. Эх, Кулемина, туго у тебя с фантазией!» - подмигнула своему отражению.
- Лен, одевайся, - сказал Иван, прикрыв динамик телефона рукой. – Вещи там, - он указал на шкаф и снова продолжил разговор.
Лена не поворачиваясь, краем глаза с помощью зеркала проследила за траекторией движения Ивана. Он прошел мимо нее, хлопнув ладонью по попе, и стал спускаться вниз. И только дождавшись, когда он исчезнет из виду, подошла к шкафу. Открыла и ахнула. На полочках было аккуратно сложено белье. И не просто банальное ажруно-кружевное. А то, которое так любит Кулемина, со смешными рисунками и аляпистой расцветкой. С десяток разных футболок «Bershka» на все случаи жизни, пара брюк висели на специальных вещалочках.
- Охренеть! Они для меня специально закупились, что ль? – в изумлении задала вопрос в пустоту.
И действительно стоило задуматься откуда все это. Точно не прежних подружек-любовниц маклеров. Фасон не тот. Таким уникумом, носящим подобные вещи, в кругу их знакомых была только Лена. Еще смущало наличие такого предмета, как утюжок для выпрямление волос. Ну, не Ваня же с Вовой на досуге кудри себе выпрямляют? Получается, что все приобретено для Лены.
- Спешиал фо ю, Кулемина! Интересно, в каждом их логове припасен такой редекюль для меня? – Лена провела рукой по вещам. – Теперь, вариант с походам по магазинам за шмотками точно отпадает, - выдохнула, скривившись.
Достала трусы, серую майку с забавным рисунком и черные, спортивного кроя брюки. Скинув с себя халат, стала переодеваться.

Руки плавно скользили от ключицы вниз, огибая грудь, приглаживая серую материю с детским рисунком. Остановились у самого края маячки.
- Ну что, решила куда пойдем? – спросил Иван, поднявшись на последнюю ступень лестницы, оперся о перила, подпирая подбородок кулаком, посмотрел на лежащую на кровати Лену.
Та неспешно повернула голову к нему. Посмотрела на его ухмыляющееся лицо. Дерзкий, наглый взгляд, насквозь пронизанный сексуальностью завораживал. Лена продолжала молча лежать, болтала свисающими с кровати ногами и барабаня пальчиками по своему оголенному животу.
- Неаа, не надумала я, - отрешенно ответила она.
Вновь зазвонил телефон Ивана. Он ловко вытащил его из кармана. Украдкой посмотрел на дисплей и, снова переведя взгляд на Лену, добавил:
- Ну, думай. Времени у тебя ровно до конца моего разговора, - в последующую секунду она уже слушала его бархатистый сексуальны баритон, приятно щекочущий слух своим идеальным «Qui. C’est moi…».
Сейчас, лежа на широченной кровати, тарабаня пальчиками по животу и теребя край футболки, Ленка просто в удовольствие себе наблюдала за мужчиной. Следила за каждым его шагом, действием, движением тела, не стремясь, но стараясь найти в го жестах, походке, манере разговора ответ на поставленную перед ней задачу.
Эта наглая уверенность, сквозившая в каждом движении Ивана, то, как непринужденно в процессе разговора он ходил по комнате, держа руку в кармане брюк, как, натыкаясь на разбросанные ими в порыве утренней страсти вещи, спокойно наклонялся, поднимал их, сбрасывая в одну кучу на пуф у шкафа. Его особо завораживающая манера разговора. Он говорил не надменно. С одной стороны добродушно, а с другой в его манере вести беседу чувствовалась интонация истинного властного хозяина. Лена наслаждалась этой игрой тела и голоса. Утопала в блаженстве удовольствия от невидимого поединка в разговоре, в котором лидировал Иван, ее мужчина!

«Поединок!» - расплылась в улыбке, теряя четкую картинку и видя лишь силуэт своего желания.

- Решила? – упираясь руками в кровать, навис над Леной. Легкий поцелуй в оголенный животик.
Такой приятный влажный след от его губ на Ленкином прессе. Она прикрыла глаза, блаженно заулыбалась. Знала, что он сейчас смотрит на нее, на ее довольную мордаху и нагло, дерзко улыбается. Но Лене было все равно. Она просто наслаждалась ощущениями, тем, как отзывалось ее тело на губы Ивана, на столь близкое нахождение и ловила тепло его тела. Кому как, а ей от его фирменного магнетически-властного взгляда становилось так хорошо, что по телу пробегала волна легкого, щекочущего возбуждения, обжигая своим теплом каждый оголенный нерв девушки. И думать ни о чем не хотелось. И отвечать лень. Лена промолчала. Прибывая в сказочном мире своих ощущений, получала удовольствие от своей лени.
Она вытянула руки вдоль тела. Лежала как солдатик. Но недолго думая, подняла их, положив ладошки на ноги Ивана. Слаломное скольжение женственный кистей вверх: бедра, ягодицы, поясница. Цепляясь за тонкую хлопковую ткань рубашки, соскальзывают вниз, повинуясь притяжению. Пальчики крепко сжимают рубашку, сминая выглаженную ткань. Коротко стриженные ноготки Лены сильно впиваются в бока мужчины.
Удар током по телу! Мое! Все мое!
Невинно-лукавый прищур Кулеминой. Шкодливая улыбка уголками губ, фирменная Ленкина, пробирающая даже прожженного циника своей детскостью и одновременно неприкрытой сексуальностью. Потянулась к его губам, выпрашивая поцелуй. Иван подался ей навстречу. Поцелуй сперва легкий, затем более глубокий и страстный. Спортивная сноровка, ловкая подсечка, переворот и вот уже Лена сидит сверху на Иване. Победный вызывающе-сексуальный взгляд девушки, его ухмылка, поверженный, но не побежденный. Над ней или под ней – не имеет значение. Удовольствие от присутствия ее радом он получает в любом случае. А уступить Лене, поддаться только в радость.

- Эй, ты чего? – Лена легонько стукнула кулачком по плечу Ивана.
- Ничего, - улыбнулся. – Говори быстрее, куда поедем, а то передумаю, - подмигивает. – Или ты еще не определилась?
- Определилась. Все уже решила, - теперь ее очередь загадочно-дерзко улыбаться. Пальчиками раздвигает ворот его рубашки. Наклоняется, утыкается носом в маленький кусочек оголенного тела Ивана. – Мы поедем в… - жадный вздох. От запаха его тела, такого нежного, дерзкого, властного, надменно-самоуверенного дурманит мысли. Убеждается в правильности принятого решения. - …. Мы, как преступники, которые всегда возвращаются на место преступления, - не дожидаясь реплики Ивана, едва касаясь губами целует ложбинку у шеи. Двигается выше, губы скользят по его гладко выбритой коже. Целует скулы. Обрисовывая губами четкую линию. Подбородок, снова скользит по скуле, проводя кончиком языка, - хочу поехать в… - окончание желания нашептывает ему на ухо.
Отстранилась. С высоты своего положения посмотрела на него. И. как ястреб падает за добычей, молниеносно впилась в его губы. Жадный, остервенело-страстный поцелуй. Перекатываются на кровати, ставя печать губами на губах друг друга, скрепляя договор!

Босые ножки по щиколотку в ледяной воде. От холода судорогой сводит конечности, будто бы лезвием делая надрезы на тонкой коже, беспрерывно вонзая острие ножей в открытые раны. Все правильно, все так и должно быть!
Как еще остановить. Привести в чувства тех, кто как бойцовские собаки, не реагируя ни на что кроме противника, яростно рвутся в бой? Это место насквозь пропитано азартом, жаждой победы, липким запахом крови соперников, от которого сносит крышу, заставляя активнее сокращаться мышцы, и дурманом больших ставок. Бой тот же секс. Секс для тех, кто готов ради секундного оргазма искупаться в крови «врага», упасть обессиленным на адский татам, тяжело дыша. Прикрыть глаза, падая в темную бездну победного наслаждения. Почувствовать, прибывая в эйфорической дымке, сладком адреналиново-наркотическом дурмане, как газ в голове рассевается, оставляя после себя четкое осознание победы и пустоту, бездумное, отрешенное спокойствие.
Лена сама захотела вернутся сюда. Предложение Ивана о выборе досуга и выбор сделан в пользу этого подпольного клуба, где она единожды уже была вместе м маклерами.
Кайф от бойцовского поединка, от виртуозных математических просчетов и полного чувства соперника; хищный азарт, тонкий, еле уловимый, возбуждающий запах страха и риска. Единожды вкусив этот наркотик, отказаться нет сил. Можно притупить, усыпить желание на время. Но рано или поздно ломка скрутит беспощадно и желание взорвется, извергаясь по венам кипящей лавой. И тогда тебя неумолимо потянет обратно на ринг за новой дозой. Ты всей душой возжелаешь вновь ощутить себя на ринге подобно этому, совершенно секретному, покрытому мраком тайны и безумно дорогому гладиаторскому полю боя.
Миллион различных эмоций охватывает. Никого не видно, только соперники. А вокруг фейерверк ароматов разгоряченных спаррингом тел и непрерывное охлаждение, отрезвление пыла в этой дикой схватки ледяной водой, текущей по мату. Омывая ступни, она сковывает ноги будто кандалами. И кровь закипает в жилах, трудно дышать. Незримое, но такое ощутимое присутствие публики, некое количество пар глаз, устремленные на риг, ликуют и швыряют деньгами, ставя баснословные ставки на победу понравившегося, нет не бойца, живого мяса.
Непередаваемый азарт! Кислота, текущая по жилам, прожигает все изнутри, заставляя дышать чаще, быстрее, глубже, сжигает и теряешь сознание. Прибывая в этой сладкой воинственной, зрелищной эйфории.

Удар, еще удар. Руки сводила от напряжения. Костяшки беспощадно нули. Лена изо всех сил концентрировалась на бое, находя уязвимые точки соперницы. Удар! В глазах темнеет от боли, которая охватывает тело, растекаясь по нему.
Лена медленно сгибается. Держится руками за живот. Дышать трудно. Она хватает воздух ртом, падает на колени.
Разгоряченные коленки сводит, вонзая тысячи острых иголок, как только она плюхается в ледяную воду. Отрезвляющий холодок проносится по всему телу, подавая в мозг лечебный сигнал. Постепенно боль отступает, возвращая трезвость мысли. Тяжелое прерывистое дыхание, раздувающиеся ноздри в спортивном запале, челка, прилипшая к мокрому от пота лбу. Лена опускает руки на ринг. И снова обжигающий холод воды. Контраст ощущений будто хлесткий удар хлыстом дрессировщика, подстегивает звериный запал. И разъяренный непокорный хищник готов вновь кинутся в атаку. Схожие чувства были у Лены, тот же сумасшедший драйв и бурный поток адреналина в крови.
Она поднимает глаза. Безумный, звериный взгляд зеленых глаз бешеной тигрицы. Облизывает пересохшие губы. Учащенное дыхание. Ее грудь обтянутая мокрой футболкой, красиво вздымается, открывая взору торчащие через ткань возбужденные соски.
«Ну, держись!» - взгляд глаза в глаза.
Соперник меняется. Лена сама делает замену. С тем скучно, не интересно, не достойно ее. Ей нужен он. Этот мужчина с безумно умным сексуально-нахальным взглядом и до жути наглой чарующей улыбкой. Он враг сейчас и любовник всегда. Он ее!
Молниеносный бросок и, вцепившись в его рубашку, Лена тянет Ивана за собой на ринг.
Смертельная схватка двух тел. Они перекатываются по мокрому татаму, не желая уступать друг другу.
Как же хорошо, что сегодня Иван стоял рядом, у ринга, а не наблюдал за ней из комнат, одним из VIP будуаров для любителей зрелищ. Лена мысленно поблагодарила его за это и. не медля ни секунды, быстрым четким ударом в грудь отправила Ивана в нокаут. Тут же села сверху, перекрыв любую возможность встать. Это ее победа и с побежденным она в праве делать все, что вздумается.
Насквозь промокшая одежда прилипла к телам бойцов-любовников. Снова контраст: разгоряченные поединком и жаждой сексуального удовлетворения тел мужчины и женщины и ледяная, отрезвляющая влага, обострял все рецепторы обоих. Желание обладать друг другом прям здесь, на глазах у всех нестерпимо росло.
Безумно-дикий взгляд глаза в глаза. Лена шустро расстегивает пуговицы на его рубашки, с остервенением вырывая неподдающиеся. Справившись. Распахивает полы рубашки, оголяет такое желанное тело мужчины. Наклоняется, начинает целовать его грудь, иногда с силой прикусывая кожу, оставляя кровавые следы от зубов. Оба вздрагивают от этих жестоких ласк. Задыхаются, теряя остатки самообладания. Она передвигается по его телу. Ласки, граничащие с безумной жестокостью. Лена хлопает оп груди Ивана, животу и брызги воды отлетают, сверкая и переливаясь в тусклом свете зала. Добралась до брюк. Руки, нервно дрожа, расстегивают ремень. Затем пуговку и молнию. Она ловко запускает ручку внутрь, погладив все еще перемотанной спортивной лентой рукой свой приз. Привстала, облизнула губы. Стрельнув глазками, с размаха хлопнула Ивана по бедру. Звенящий хлопок ладони о мокрую ткань. Он приподнялся, не вставая, позволил стянуть с себя ненужные вещи. Лена встала на ноги. Положила босую ножку сверху, прижалась красными от холода пальчиками к его боку, упираясь пяткой в скользкую поверхность ринга. С силой надавила, прижимая его к мату, не позволяя встать. От прилагаемого усилия пальчики побелели.
Вода, текущая по рингу, омывало тело Ивана и Ленкины ножки. Спотыкаясь о препятствия, как о горно-речные пороги, огибала их, бежала дальше, бурля и подогревая и без того сильно распаленное возбуждение «гладиаторов».
Лена быстро стягивала намокшие боксерские шорты. Сняв, переступила брючины и. поддев, ножкой, отшвырнула в сторону. Боролось с неподдающейся мокрой футболкой. Та ни в какую не желала подчинятся. Скатываясь в тканный ролик. Прилипла, обдирая кожу девушки, оставляла бледно розовые следы от трения на теле Лены. Тело, освобожденное из плена мокрой тряпки, казалось еще прекраснее. Такие пикантные, желанные следы борьбы.
Обнаженная Ленка вновь перешагнула через лежащего мужчину. Опустилась вниз. коварный, соблазнительный взгляд из-под прилипшей челки. Проводит медленно пальчиком по возбужденному органу Ивана, будто поднимается по винтовой лестнице. Закусывает губу, провоцируя его взглядом. Убирает пальчик. Подает свои руки Ивану. Он ловко разбинтовывает ленты на тонких кистях Лены.
Дело сделано. Теперь ее руки свободны. Взглядом благодарит его. Наклоняется к его другу. Не теряя зрительного контакта с Иваном, облизывает губы, провокационно, нарочито-медленно проводя по ним языком. И вот уже Иван ощущает этот язычок на своем друге. Вздрагивает, чуть слышно застонав. Ее шкодный язык скользит вверх, оставляя теплую влажную дорожку. Касается губами головки. Он шумно выдыхает. Розовые губки пленят нежную плоть. Смотрит, как от удовольствия стонет Иван, как кривится его лицо в блаженном экстазе. Глаза Лены улыбаются дерзко и нагло. Она переняла его взгляд, научилась смотреть и подчинять себе.
Легкий поцелуй. Еще раз лизнула свой леденец. И, привстав, наконец, нанесла решающий удар сопернику. Задает темп, добивая!

Поединок двух тел, отчаянно борющихся ха победу, призом в котором собственное удовольствие, на ринге развратного подпольного Колизея. Они двигаются навстречу всепоглощающего оргазма под ликующий рев зрителей, ставивших сумасшедшие суммы на победу удовольствия от спарринга!

Мрак оргазма! И плывущие змейкой защитные ленты бойца по водной глади освещенного ринга…