Сериалы онлайн

- Так-так! Вань, ты как давно приехал? – спросила Ленка.
Но Иван не ответил. Лена смотрела ему в глаза. Он отвечал таким же захватывающе0обворажительным взглядом. Он едва улыбался. И эта его дерзкая, нахальная полуулыбка завораживала. Лена смотрела, не отрываясь. Она снова сделала глоток воды. И снова тонкая струйка потекла по ее подбородку. Лена убрала бутылку ото рта. Вызывающе облизнула губы, не спеша прятать язык.
Ваня на секунду отвел взгляд. И снова пронзительный зрительный контакт. Лена ждала. Он чуть сильнее ей улыбнулся и, перехватив пальцем, стекающую по шее каплю, повел вверх – шея, подбородок, уголок ее губ. Лена слегка приподняла уголки губ. Иван медленно обвел пальцем по контуру. Резко убрал руку и, развернувшись, пошел к камину.
Лена недоуменно смотрела ему в спину. Наклонившись, он взял несколько бревен с поленницы. Накаченный зад, обтянутый полуспортивными брюками. Кулемина сглотнула слюну и снова приложилась к бутылке с водой. Мужчина подошел к камину и, присев на корточки, стал по одному забрасывать дрова.

« Как он это делает!» - восхитилась Лена, любуясь, как Иван подтягивает брючины, прежде чем присесть.

Иван забросил дрова в топку. Пламя разгоралось все ярче и ярче. Лена подошла к нему. Опустилась на колени и, положив ему голову на плечо, стала вглядываться в языки пламени. Дрова приятно потрескивали.
- Аскетичная берлога, - тихо произнесла Лена интерьер.
И она была совершенно права. Помещение, отделанное необработанным деревом. Деревянные балки на потолке, небрежно украшенные крупно-кольцевыми цепями. Мебель будто выструганная из неотесанных бревен. Одним словом – берлога! Но супер современная «берлога». А венцом всему был необычный камин. Словно сложенный из булыжников очаг.
- Точно пещера неандертальца, - усмехнулся Иван. – Конура неотесанного мужлана.
- Не льсти себе, Вань, - сказала Лена и потерлась щекой о его щеку. Поленца в камине мерно горели, разнося по комнате приятный хвойный аромат. Выдержав не большую паузу, добавила. – Вань, ты породистый самец и слишком умен. Так что тебе до мужлана еще ого-го сколько!
- Ну, спасибо!- улыбнулся мужчина. – «Чертовка! Знаешь ведь, что любая ахинея из твоих уст заводит мужиков с пол оборота. Ну ничего, мадмуазель, у вас еще будет возможность проверить на себе мои джентельменско-мужланские качества». – он подпружинил на согнутых ногах. Потер друг о друга руки. И разгоряченными пальцами подернул Ленин нос. – А где наш собутыльник? Ты что с ним сделала, коварная? – шутливо спросил Иван.
- Да здесь я. – ответил вошедший в комнату Вова. Довольная улыбка озаряла его лицо. – А вы, смотрю, уже слиплись.
- А как же?! – сказал Иван и, привстав, потянул за собой Ленку.
Она подчинилась. Тем более так не хотелось отстранятся от его спины. Вова заинтересованно поглядывал на Лену, ухмыляясь.
- Горячая у нас девушка, - вдруг произнес он и заулыбался.
Лена поежилась. И выразительно посмотрела на Вову. Тот подмигнул Кулеминой, и преспокойно заговорил с Иваном.
«Не бойся, Ленка. Не съест тебя Иван. Даже если видел нас, то вряд ли убьет, кА Дездемону. Ты на обоим еще ой-как нужна!» - думал Вова, а вслух перебрасывался с Иваном совершенно стандартными, общими фразами.

«Вы, как кубик Рубика с переклейными цветными наклейками. Как ни собирай, все равно не сойдется. Так и ваш мозг для меня тайна. От Степнова хоть знаешь что ждать. А вы перемигиваетесь, разговариваете глазами, а я понять ничего не могу. – Лена прижалась к Ивану, пытаясь унять напряжение, вызванное активным мозговым штурмом. – Вы уже все знаете, все решили. А я извожу свои мозги, разгадывая этот ребус. Садисты! Вы не физические садисты, а моральные. Но сколько кайфа от этого садизма. Как меня распирает собственный мозговой штурм!» - потихоньку заводилась Лена. Но из собственных мазохистских раздумий ее выдернул строгий голос Ивана.
- Лен, иди ложись. Нам дела обсудить надо.
Возражать ему не хотелось. И Лена молча побрела прочь из комнаты, предварительно пожелав им спокойной ночи.
« Ну, вот что ты за мужчина, Иван. Почему не могу с тобой поспорить? Да и не хочу. Уходить не хочу, но и возражать нет сил,» - мысленно договорила Кулемина, выходя из гостиной.

Мужчины посмотрели ей вслед. Лена обернулась, получив на прощанья воздушный поцелуй от Вовы и столь проникновенный и многообещающий взгляд от Ивана. На душе от этого взгляда стало так хорошо и приятно. Ей почему-то сильно захотелось вскрикнуть, подпрыгнуть и побежать наверх. Но Кулемина, взяв себя в руки, просто зашагала по лестнице.

Лена лежала, укрывшись одеялом до самого носа. Глазки бегали, следя за меняющимися узорами на потолке от лунного света. Спать хотелось, но она упорно гнала сон. Расслабленность от парной и приятное опустошение после секса упорно брали свое над девушкой. Лена боролась с этой усталостью. Ведь так было любопытно послушать, о чем они там говорят. Она специально оставила чуть приоткрытой дверь в свою спальню. Вслушивалась. И ей казалось, что она слышит их голоса без слов. Только манящий тембр голосов в мерном потрескивание горящей древесины. Расслабляющий хвойный аромат и тихий-тихий звук пламени, словно осторожно дергая за ниточку, уволакивали Лену в царство Морфея. Веки стали тяжелыми, будто налитые свинцом. Глубокий вздох. И вот уже Лена спокойно посапывала во сне.

Шум льющейся воды из ванной. Лена заворочалась в постели. Казалось, что это звуки из ее сна. Девушка улыбалась. Она повернулась с бока на бок. Но шум не исчез. Лена открыла глаза. Темнота и легкий свет, пробиравшийся через окошко.

«Кто это моется в моей ванной? – задала она себе вопрос. – Хм, а который сейчас час? – Лена сладко потянулась в постели. – Пойти что ли, посмотреть?» - и она решительно встала с кровати.
Не слышно ступая по пушистому ворсу ковра, Лена добралась до ванной. Приоткрыла осторожно дверь и, как профессиональный чекист, заглянула внутрь.
- Ого! – тихо воскликнула она и замерла, рассматривая, как за стеклянной стенкой душевой кабинки мылся мужчина.
Этот торс Кулемина сразу же узнала.
Пар, как сценическая дымка, поднимался наверх, обволакивая нагое тело мужчины. Он подставил лицо под струю воды. Создавалось впечатление, что он стоит под горячим дождем. Капли воды скатывались с его тела, разбиваясь о дно кабинки. Они были похожи на водопад, бьющейся о гравий.
Капля к капле сбивались на его теле, собираясь в тонкую струйку. И, как змейка, извиваясь, текли по его спине. Он опирался одной рукой о стену, а другой смахивал с лица воду. Лена жадно сглотнула.
- Боже! – и сделала шаг.
Босая девичья ножка соприкоснулась с холодной поверхностью каменного пола. Лена вздрогнула. На минутку пришла в себя, чтобы вновь погрузится в этот водный мир возбуждения.
Шаг за шагом лена пробиралась к душевой кабинке. Нежные стопы покалывала шероховатая поверхность речного камня, которым был устлан пол, обостряя все ее чувства.
Мощный взрыв внутри Лены горячей лавой растекся по ее телу. Она дошла до коричневого стекла кабинки, дыша приоткрытым ртом. Прислонилась вплотную всем телом, пристально вглядываясь. Положила руку на прохладную поверхность стекла.
«Странно, - промелькнуло у нее в голове. – Почему она не нагрелась?»
Но только она задумалась, как под ее пальцем стекло стало гореть и плавится. Лена даже одернула руку. Но снова приложила ее. Дыхание участилось. Лена стала медленно водить пальчиком по стеклу, повторяя путь водных ручейков: его шея, плечи, спина. Вода потекла по пояснице, скатываясь на упругие мужские ягодицы, и побежала вниз по ногам.
Лена чертила замысловатые змейки пальцем по стеклу. Она полностью погрузилась в мир своих ощущений. Желание нарастало с бешеной силой. Разум отключался, уступая место необузданным желаниям. Как капли воды, разбивающиеся о поддон из гравия, в висках стучала кровь.
Лена быстро стянула с себя футболку и снова всем телом прислонилась к стеклу. Она прикрыла глаза, прижавшись губами к стеклянной поверхности.
Стекло будто расплавилось, обжигаемое парами страстных губ. Лена резко распахнула глаза. Взгляд глаза в глаза. И не отрываясь от преграды, они одновременно улыбнулись. Мужчина первый оторвался от стекла. Отошел назад. Облокотился о стену, давая Лене возможность рассмотреть себя. И снова капли воду, сбиваясь в один поток, побежали по его телу, заманивали Лену.
Кулемина вздохнула, стянула с себя трусы и, открыв дверцу душевой, вошла.
Резкий, обжигающий обоняние запах кофе. Лена зажмурилась, наслаждаясь вкусным запахом.
- Почему так сильно пахнет кофе? – спросила она, стараясь прижаться к Ивану.
- Тут стены отделаны не кафелем, а кофейными зернами. – ответил он. Нагнулся и слегка коснулся губами ее плеча.
- Точно, - заметила Ленка, оглядывая стены душевой.
По телу девушки забегали щекочущие капли воды. Она наклонила голову, подставляя шею мужчине. Иван перехватывал струи воды на ее теле, ведя языком снизу-вверх.
« Надо же, а кофе не перебивает его запах,» - подумала Лена, вдыхая аромат Ивана.
И действительно, этот тончайший аромат кофейных зерен, обдаваемый горячей водой, лишь подчеркивал природные флюиды мужчины. Переплетаясь с его запахом, аромат многогранным шлейфом раскрывался, усиливая возбуждение. Да и тело Лены стало издавать сильный аромат сексуального возбуждения, прекрасно вписываясь и создавая единую ароматическую композицию. Они, как ночные цветы, благоухали!
Возбужденный мозг посылал сигналы и, повинуясь ему, девушка старалась отвечать на ласки Ивана. Но все ее попытки пресекались.
- Сейчас будет так, как хочу того я! – заявил Иван, прижав Лену спиной к стене. – ты не с Вовой, - и снова прильнув к ее предплечью, стал вырисовывать губами узоры на нем.
- Ты все видел? – задыхаясь, спросила Лена и сама прижалась к кофейной стенке.
Кофейные зернышки, как руки умелого массажиста, доставляли ей непередаваемое удовольствие. Они то царапали, то поглаживали нежную Ленкину кожу. Соприкасаясь с ее ягодицами, зерна, словно точным электрическим разрядом били по оголенным страстью нервным окончаниям, помогая мужчине доводить Лену до наивысшей точки блаженства.
- Видел, - даже в таком возбужденном голосе Ивана четко слышалась чрезмерная власть и уверенность во всем и над всеми. – Но сейчас ты моя. Только моя!
Вода водопадом скатывалась по лицу Лены, увлажняя приоткрытые губы. Иван, перехватывая капли воды, слизывал этот поток языком с ее припухших губ. А затем страстно стал целовать ее.

Лена полностью погрузилась в водоворот своих чувственных ощущений, даримых его умелыми ласками. В мгновение ока она оказалась прижатой щекой к горячей поверхности стекла кабинки. Широко раскрытые от удивления глаза сменившиеся на блаженную улыбку.
Рука Ивана, пробравшись между е телом и стеклом, плавно заскользила вниз. Резкий рывок…

Размазанные следы на стекле цвета мокко от ее ладошек и щеки. Звуки страсти, заглушаемые разбивающимся о их тела потоком воды. За стеклом в дымке водного пара силуэты мужчины и женщины сливались в единый пульсирующий организм…

- Доброе утро! – плюхнулась Лена в ротанговое кресло.
- Доброе! – ответил Иван, выпуская вкусный дым табака. Упирался локтем в подлокотник кресла, зажав между пальцев коричневую сигарету «Captain Black».
Лена сползла вниз, закинув ноги на низкий столик. Соединила стопы, при этом широко раскинув ноги. Смешно скривившись, взяла у Ивана сигарету и, подставляя лицо утреннему весеннему солнцу, затянулась. Мужчина любовался Леной. Тем, как два ее пальчика сжимали сигарету, а розовые губки обхватывали фильтр. Лена жмурилась, выпуская столбик дыма. Иван поднес ко рту чашку и отпил горячий крепкий кофе. Она повела носом, уловив запах, пополнивший ее коллекцию ароматов эротической Франции.
- Очаровательный сорванец! – сказал Иван, улыбаясь. Он наслаждался Кулеминским по истине мужским возлежанием на кресле с широко раскинутыми ногами.

Утро. Горы. Вихрь новых ароматов, сопровождающих их завтрак на веранде аскетичного шале.

НЕ МОГЛА ОПЯТЬ ПРОЙТИ МИМО, НЕ ОТПИСАВШИСЬ. ТО ЕСТЬ МИМО ТО Я НИКОГДА НЕ ХОДИЛА.... ЧИТАЮ ВСЕ И ВСЕГДА... И ЖДУ....

НО ВОТ ТЕПРЬ ПРОСТО НЕ МОГУ НЕ СКАЗАТЬ ПАРЫ СЛОВ!

МЕНЯ ПРОСТО ПРЕТ ОТ ТАКОГО ИЗОБИЛИЯ КРАСОТЫ И СТРАСТИ! И ЭТО НЕ УДИВИТЕЛЬНО! ВЕДЬ МИМО ВСЕГО ЭТОГО ПРОСТО НЕ ВОЗМОЖНО ПРОЙТИ МИМО!
КОФЕЙНАЯ ДУШЕВАЯ - ЭТО ПРОСТО КАКАЯ-ТО ФАНТАСТИКА.... ЭТО НЕРЕАЛЬНЫЕ НАВЕРНО ОЧУЩЕНИЯ... И ЭТОТ ЗАПАХ... ОН ТЕПЕРЬ ПРОСТО МЕНЯ ПРЕСЛЕДУЕТ В МОЕМ ВОСПАЛЕННОМ МОЗГЕ!

ОЛЬГА... МНЕ ВОТ ТОЖЕ СТАЛО ИНТЕРЕСНО, КАК И FaiLen,

ПОТОМУ ЧТО НЕРЕАЛЬНАЯ ОБСТАНОВКА ПРОСТО ПОРАЖАЕТ!!!

СПАСИБО ТЕБЕ ЗА БУЙСТВО КРАСОК И ЭМОЦИЙ!!! ОЧЕНЬ ХОЧУ, ЧТОБЫ ПАРИЖСКИЕ КАНИКУЛЫ НЕ ЗАКАНЧИВАЛИСЬ!!!

«Вот это день!» - восхищенно думала Лена.
После прогулке на велосипедах по окрестностям Кулемина лежала на расстеленном пледе в шотландскую клетку, придаваясь сладкой неге. Лежала она на животе, подпирая голову руками. Забавно морщилась, подставляя лицо весеннему солнышку. Покачивала скрещенными ногами.

Тихое журчание горного ручейка. Приятный, ласкающий слух звук ветра, колышущего траву. И новый вихрь чарующих сознания ароматов.

Лена заметила, что каждый день ее французских каникул сопровождался новым арома-букетом. Она составляла свою парфюмерную композицию, записывая в не видимый дневник секретную формулу. Она будто вела хронику, конспектируя в памяти собственные ощущения, соответствующие тому или иному аромату. Она вполне могла определить предстоящее событие, уловив знакомые нотки. Или же наоборот стремилась запомнить тот запах, что сопровождал и провоцировал ее желания.

Вот и сейчас, проводя ладошкой по колышущей на ветру траве, старалась запомнить вкусный запах прохладной чистой воды и яркий аромат цветущих растений.
Кулемина почесала кончик своего носа. Надев солнцезащитные очки, стала внимательно посматривать за тем, что делали ее мужчины.
Вова, расстелив плед аналогичный тому, на котором лежала Ленка, стал расставлять из плетенной корзинки провизию. Мужчина присел на корточки, аккуратно раскладывая свежие овощи, напитки и несколько лучших сортов французского сыра. Поставил на импровизируемую скатерть-самобранку бутылку Шардоне. Покопался рукой в корзинке, и, выудив штопор, бросил его на плед. Затем встал и направился к их припаркованным у дерева велосипедам. Лена проводила мужчину взглядом, мило улыбаясь и щурясь.
Проходя мимо лежащей Лены, Вова остановился, наклонился, потрепав ее по макушке.
- Ну, - мурлыкая от удовольствия, подаренного Вовиными пальцами, возмутилась Ленка. – Ты мне солнце загораживаешь. – она посмотрела на мужчину снизу-вверх все так же щурясь.
- Ну, загорай тогда, - ответил Вова и пошел дальше.
Подойдя к велосипедам, он вытащил из другой корзинки фондюшницу и вместе с ней вернулся к «столу». Начал колдовать. Лена с интересом следила за тем, как он мастерски нарезает сыры на кусочки и забрасывает их в жерло этого агрегата.
Лена опустила голову на руки и прикрыла глаза. Легкий ветерок трепал ее волосы. От обилия всевозможных запахов разум поплыл. Закрытые глаза, свобода сознания и девушка будто парит в невесомости. Казалось, что она плывет, мерно покачиваясь на волнах. Она, как наяву, ощущала, ласкающее поглаживание воды. Внутри защекотало. По телу пробежали мурашки, иногда вынуждая ее передергиваться.
Она не прекращала покачивать ногами, от чего его упругая попа становилась еще более аппетитно круглой.
«Вот это кайф! - наслаждалась Лена, подставляя свое юное тело теплым весенним лучам. Солнышко подпекало Кулеминские бока. Желание постепенно нарастало, требуя продолжения. – Я тут лежу, а никто не приласкает. – размышляла девушка. И поерзав, еще ниже спустила и без того низко сидящие пояс штанов. – Пусть хоть солнышко с ветром приласкают, - решила она».
Открытый участок тела нагревался горячими лучами, разнося по всему девичьему организму приятное тепло. И тут же раскаленный участок кожи обдувался ветерком, щекоча ее своей прохладой, словно капельки воды от тающего кубика льда. Лена млела от удовольствия собственных блаженных ощущений. Хотя хотелось ощущать не только невесомые прикосновения природы, но и настойчивые, уверенный и временами грубые ласки мужчин. Но, как назло, оба были заняты и не обращали никакого внимания на девушку. Кулемина вздохнула. Чуть приоткрыла глаза, еще раз взглянула на мужчин, и снова закрыв их, окончательно расслабилась.

Легкое дуновение ветра, поглаживающее ее поясницу, сменилось столь же невесомым поглаживанием ноготком мужского пальца. А затем легким касанием подушечкой пальца. От неожиданности Лена вздрогнула, напряглась. Но, поддавшись напору нежного прикосновения, расслабилась. Тепло разливалось по всему телу. Уже вся ладонь целиком поглаживала ее поясницу, согревая Лену своим теплом. Рука уверенно пробиралась наверх, задирая футболку. Опиревшись на грудь, Лена приподнялась, позволяя ему по выше задрать вещь. И как только скомканная футболка достигла дозволенного предела, она вновь легла.
Мужчина наклонился, прикоснулся губами к пояснице и замер. Лена чувствовала его взгляд искоса. Чувствовала, как расплываются в улыбки его губы на ее коже. Она поерзала, давая понять, что жаждет продолжения. Мужчина сильнее улыбнулся и стал засасывать ртом кусочек ее кожи. Влага от его губ на коже и нежное щекотание кончиком языка. Он не спешил. Дарил ее ласку, сам наслаждаясь даримым. Мужчина отстранился. И снова его рука гладит поясницу. Затем легкие поцелуи. А потом … пауза. Лена замерла в приятном ожидании.
И вот его язык скользит витиеватой дорожкой по изгибу ее талии, оставляя влажный след, подхватываемый и осушаемый дуновением ветра. Обратный путь проходили его губы. Дойдя до исходной точки, он остановился. Отстранился. Лена снова почувствовала его улыбку. Он положил руку на ее попу. И стал поочередно сжимать ягодицы. Лена повторяла за ним, напрягая мышцы. Ткань брюк шуршала в мужских ладонях.
Он снова склонился над Леной. Горячее дыхание приятно согревало кожу. Оно словно играло с ветром в игру, оспаривая право обдавать дуновением Ленкино тело, даря незабываемый и трудно описуемый букет ощущений.
Опираясь на локти, он наклонился еще ниже. Чем ниже он опускался, тем горячее становилось его дыхание. Лена ждала его дальнейших действий. Предвкушала не земные ласки, от которых в жилах сильнее начинала бурлить кровь. И не важно будут то невесомые касания или грубое теребление ее тела. Эффект один! От него Лену бросало то в жар, то в холод. Он улыбался. Опустился совсем низко, коснулся губами того места, где позвоночник прогибался в пояснице. Его язык настойчиво поглаживал позвонок. Ленка тихо сопела от удовольствия. Он на секунду отпрял, но быстро вернулся, целуя следующий позвонок. И так повел вверх, пересчитывая губами ее позвонки. Каждый позвонок удостаивался легко поцелуя его губ и нежного поглаживания языком. А влажный след на ее коже немедленно сдувался ветром.
Он добрался до лопаток. Отстранился. Затем, опираясь на одну руку, другой осторожно, как умелый воришка пробрался под Ленкину футболку. То его ладонь обжигала Ленину кожу довольно сильным поглаживанием, то пальцы выписывали замысловатые узоры. Вензеля, вырисованные его пальцами на лопатках, как дрова, бросаемые в топку, еще сильнее распаляли желание.
Лена нежилась, согреваемая солнцем и теплом мужских губ.

«Мда, красив, не поспоришь,» - подумала Лена, когда, открыв глаза, подняла голову и, подперев ее кулачком, увидела Ивана.

Иван сидел на валуне, держа на коленях ноутбук. Его ухоженные ровные пальцы быстро перемещались по клавиатуре лэптопа. Он сосредоточенно смотрел на дисплей. Изредка указательным пальцем поправлял очки. Лена впервые видела Ивана в очках, не в солнцезащитных, а самых обычных очках.
«А ему идет!» - подметила она.
И ему действительно шло. Аксессуар тонко подчеркивал наличие неординарного ума и придавал образу особый интеллектуальный с нотками сексуальности шарм.
«Хочу его», - Лена пристально смотрела на мужчину, стремясь соблазнить, завлечь взглядом. – Деловой какой, - вслух произнесла она.
- Еще какой! – подтвердил Вова, убирая с ее шее волосы. И прежде чем прильнут к ней губами, добавил. – Иван может даже из ветра деньги делать, - и стал покусывать Кулеминскую шею.
- Из ветра? Интересно! – мечтательно произнесла девушка, смотря, как этот самый ветер треплет пряди мужчины. Ей сейчас так хотелось повторить действия ветра, пропустить роскошные локоны Ивана сквозь свои пальчики. Ощутить, как нежно они щекочут между пальцев. – И долго он так может деньги делать? – спросила Лена в надежде на скорейшее воссоединение их троицы.
Девушка крутила головой, подставляя Вовиным губам самые чувствительные участки на шее. А он с удовольствием ласкал их.
Мужчина нащупал маленький камушек, прицелился и метнул его в друга. Камень пролетел мимо, чуть-чуть задев спину Ивана. Но и этого было достаточно, чтобы он оторвался от экрана и посмотрела на лежащую парочку.

- Я мешаю вашей оргии? – невозмутимо и нахально улыбаясь, спросил Иван.
- Да мне, в принципе, все равно, - Ответил Вова. – Но Ленка требует, чтобы ты не на камушке восседал, как сестрица Аленушка, а прилег рядом с нами. Да, Ленка? – Вова поглаживал спину девушки.
- Ага, - кивнула Кулемина. И мотнув головой, жестом указала должное место Ивана рядом с собой.
- Сударыня, вам стоит только пожелать… - сказал Иван, сняв очки и закрывая ноутбук.
Он улыбнулся. Привстал, вытащил из кармана пачку сигарет и, достав одну, отправил ее в рот. Зажал сигарету губами. Щелчок зажигалкой, и поднеся ее, он прикурил. Щеки немного впали, мужчина затягивался пряным никотином. Затем разжал губы, удерживая сигарету зубами, выпустил едкий густой дым.
Лена любовалась. Все действия Ивана производили на нее такой же эффект, что и на кошку валерьянка. Возбуждение неуклонно росло. И уже не спасали заводящие ласки Вовы. Хотелось большего. Иван повернулся. Пронзительно посмотрел ей в глаза. Затем встал и чинно зашагал к ним. Ленка следила за каждым его шагом. Чувства обострились, от чего стали покалывать кончики пальцев, а даримые Вовой поглаживания воспринимались острее.
Иван подошел, присел рядом с девушкой, откинувшись назад. Она чувствовала тепло его тела, манящий, чарующий аромат дорогого мужика. И даже здесь, вдали от мегаполиса, Иван просто «вонял» безграничной властью и сексуально-притягательной уверенностью. Внешность, характер, запах – все вместе, в совокупности делало мужчину чертовски обаятельным. Но и Вова был самец из первого десятка, лишь позицией пониже. Вова менял под влиянием места, мог быть попроще, если того требовали обстоятельства. А у Ивана порода выпирала не зависимо от места и времени.
Иван аккуратно, но настойчиво и возбуждающе провел пальцем по боку лены от талии вверх до подмышек. Прикосновение около груди переключило внутренний тумблер. Сознание заполонялось неистовым возбуждением. Незамедлительно заныло внизу живота и Ленка ощутила сильную пульсации между ног. Нестерпимо хотелось утолить свое желание.
Лена млела, прикрыв глаза. Но так не кстати зазвонил мобильник. Иван убрал руку, отбросив сигарету, достал из кармана телефон. Внимательно прочитав имя абонента, тут же ответил на звонок. Он не спеша решал по телефону какие-то важные вопросы.
«Сколько он языков знает? – удивилась Кулемина, слушая и наблюдая за тем, как непринужденно Иван говорил на безупречном немецком. – Но, черт подери, я его хочу! И мне плевать, что не у меня одной такое желание!»
Его чарующий баритон и превосходный прононс заводили не на шутку. А нарочитая безразличность выбивала из колеи.
«Ну, что же! Сам напросился!»
Она ловко перевернулась. Схватила Вову и, прижав, стала страстно целовать его. Они неистово перекатывались по одеялу, срывая друг с друга одежду. Лена посматривала на Ивана, но тот всего лишь улыбался, не прекращая беседу. Так и не дождавшись никакой реакции, девушка что-то шепнула Вове, вскользнула из его объятий. Доля секунды и вот она уже восседает сверху на Иване. Он удивлено поднял брови.
- Хватит! – твердо сказала Кулемина и, вырвав из рук мужчины телефон, зашвырнула его подальше.
Бульк!
I-phone Ивана, как камень, плавно опустился на дно мелководной горной речушки.
- Теперь вы оба мои! – сказала Лена и начала с остервенением стаскивать с мужчины одежду.
Вещи разлетались по поляне.
- А ты - моя! – уверено произнес Иван, усадив на свое обнаженное тело лену, и нежно поцеловал ключицу.
- Наша! – добавил Вова, пристроившись сзади, лизнул Ленкину шею.

И троица задвигалась в унисон…

Цветущая поляна французского прованса, заполняемая голосами страсти троих неутолимых любовников. Запах, истекающих потом тел. Их тела сливались, сминая под собой шотландскую клетку!

- Жуй! – приказал Вова, протягивая Ленке вилочку с кусочком багета, предварительно окунул в фондю.
Лена вытянула язык, ловя тягучую сливочную сырную массу. Она медленно скатывалась с хлеба. Лена зажмурилась, наморщилась и улыбнулась, ожидая, когда капля попадет на язык. – Эх ты, голодная с Поволжья! – сказал Ваня, перехватив языком капающий сыр.
- Эээ, - возмутилась Лена. Но, быстро сориентировавшись, прижалась нагим телом к Ивану. Облизала его губы. И хитро улыбаясь, стала пытаться вырвать украденную каплю фондю из его рта…

Вечером они вместе, сидя на веранде шале, ели сыры, пили вино и рассуждали на всевозможные темы. Лена с интересом слушала мужчин и присоединившегося к ним Гару. Смотрела в даль и с сожалением думала о том, что выходные в провансе подходят к концу, затягиваясь сигаретой….

- Пап, ну мы же там уже были, - канючила Кулемина. – Зачем снова пялится на одно и тоже? – искренне не понимала она.
- Лен, прекрати. – резко оборвал ее тираду отец. – У нас культурная программа и Лувр не может надоесть.
- Еще как может. – тихо хмыкнула лена. – Особенно, если учесть, что без вас я такие выходные обалденые провела. И сейчас могла бы найти себе занятие поинтереснее.- ворчала она.
- Что? – переспросил Никита Кулемин.
- Ничего. Мысли вслух, - буркнула Лена. – «Ну, на кой фиг мне его отцовская забота сейчас? – возмущалась она. – Да еще тащит в Лувр на кой-то хрен. Бррр. Не хочу. Лучше дома повалялась бы! – недовольно пыхтела Кулемина. Или что-нибудь поинтереснее придумала.» - Пап, ну скажи, зачем нам в сотый раз смотреть на творчество Да Винчи?
- Лен, ну что за нытье? – возмутился теперь уже Кулемин старший. – Я по тебе соскучился, захотелось провести свой единственный выходной с любимой дочерью, а она фыркает.
- Пап, извини.- Лена состроила невинную рожицу и по-щенячьи преданно посмотрела в глаза отцу. – Просто действительно не понимаю, зачем мы идем в музей. Может лучше сходить в кафешку, потрескать булок? Заодно и пообщаемся. А? – с надеждой на изменение первоначального плана предложила Ленка.
- Леночка, позволь своему отцу культурно просветиться? – и он посмотрел на дочь. – А потом сходим и булок поедим, и мороженного.
- Хорошо, пап, - согласилась Лена.

И семья Кулеминых в неполном составе дружно зашагала по узкой парижской улочке. Идиллия – думали прохожие, засматриваясь, как нога в ногу шли отец и дочь. Болтая, они спустились в метро. Несколько остановок на поезде без машиниста. Что очень удивило Лену. Она впервые ехала в вагоне, стоя у лобового стекла, и смотрела то в глубь черного туннеля, то на отца. На ее по-детски любопытно- восхищенный взгляд Кулемин отвечал доброжелательной улыбкой. Коенчная остановка. И из подземки наверх они понимались на лифте. Прозрачная капсула кабинки просто выплюнуло семейство наружу, оставив посреди улицы.
«А в прошлый раз мы по-другому добирались до Лувра, - заметила Ленка, не переставая восхищаться. – Да что уж говорит, я последнее время не пользуюсь общественным транспортом в Париже, - она улыбнулась своей мысли.- Прикольная поездка!»

Битый час Лена с отцом таскалась по разным залам музея. Она уже порядком вымоталась. Невыносимо гудели ноги. Лена начинала злится, ее все раздражало. По началу она внимательно слушала монолог отца о культурном наследие Лувра. Кивала, поддакивала и даже время от времени умудрялась блеснуть своими познаниями в области мирового искусства. Ее хватило минут на пятнадцать. Еще двадцать минут Лена старательно изображала интерес отцовским рассказом. Ну, а в оставшиеся время сил осталось только для того, чтобы не зарычать на отца. Все жутко выводило из себя. Хотелось пить, присесть и послать весь этот музей к чертовой бабушке.
Стоя в толпе разно расовых туристов у статуи Венеры, лена была готова собственноручно отрубить ей еще и голову. Она мысленно материлась, ни раз вспоминания япона-маму, толкая очередного жителя страны восходящего солнца.
«И что они нашли в этом каменном инвалиде?»- удивлялась она.
Никита Кулемин пытался донести важную информацию об этом шедевре до дочери. Но Лене было все равно, кто и когда отпилил этой даме руки.
- **ять, сколько можно? – рявкнула Кулемина на впереди стоящую японку, которая в попытке запечатлеть шедевр мирового искусства наступила Лене на ногу. – расплодились, как тараканы в коммуналке. – возмущалась Лена, оценив обилие людей азиатского типа.
Кулемина хотела было толкнуть несчастную девушку, но остановилась.
«Не может быть?!» - подумала, уловив в толпе знакомый и такой чарующий аромат мужского парфюма. –«Bvlgari aqua Marine» - моментально вспомнила она название туалетной воды, который не только видела, но и вдыхала довольно часто.- «Ты где?» - ловя раздувающимися ноздрями любимое сочетание морской свежести и грейпфрута, искала в толпе обладателя запаха. – «Ну же…» - оглядывалась она.
- Лен, ты кого-то увидела? – спросил Кулемин.
- А? что?- не сразу сообразила Ленка, о чем спрашивает ее отец.
И снова знакомый запах ударил в нос. Лена смогла выцепить из толпы хозяина аромата. Хоть мужчина и стоял спиной, но Ленкино сердечко забилось сильнее. Захотелось подпрыгнуть, закричать, бросится на шею. Мужчина стал поворачиваться. И…
- Лен? – настойчиво позвал дочь Кулемин.
- Ищу кому бы вмазать, - огрызнулась Ленка, увидев физиономию японца. – Пап, мир завоевали узкоглазые, а я все пропустила? Да? _ лена выразительно посмотрела на отца. Внутри все бурлило от злости на себя и демографическую статистику якудзе и самураев. – «Кулемина, ты дура! Как можно было перепутать мужчину, с которым ни раз спала, и этого недобитого ямакаси? Фух, а все эти безрукие живопись достали». – ругалась на себя Лена. – Пап, я устала, может пойдем от сюда?
- Ленка, Ленка!- покачал головой Никита. – Пойдем, но только в зал Рубенса. Там тихо и скамейки есть.

Лена сидела на лавке, обтянутой дерматином, вытянув ноги, и, подавшись назад, опиралась на руки. Здесь было относительно тихо и спокойно, и даже немного прохладно. Ленка сразу подметила факто присутствия кислорода в этом зале. Выпив залпом купленную в специально отведенном месте бутылку воды, сейчас пыталась отойти от всей той музейной суматохи и мозгового коллапса, что испытала за время их с отцом экскурсии.
«А Рубенс народ не вставляет,» - подметила Лена.
И посмотрела на своего папу, который ходил от полотна к полотну, подолгу стоял у картины, а затем заводил шарманку с познавательной повестью об очередном шедевре.
- Лен, а как тебе «Захват Юлианцев»?- спросил Кулемин, восхищенно рассматривая картину.
- Нормально, - сухо ответила Лена и прикрыла глаза.
-О, а вот эта картина просто великолепна!
Лена не стала открывать глаза, чтобы посмотреть на новый шедевр, восхитивший ее отца.
- Фи, - услышала она тоненький голосочек какой-то мамзели, которую волей случая занесло в зал живописи. – У них целюлит, - в голосе дамы было столько презрения и отвращения к изображенным на картине женщинам, что Ленке невольно стало смешно. – Они кремами не пользовались? Как вакуумный массаж, а обертывание?
«Вот дура, прости господи!» - ухмылялась Лена. –«Даже смотреть не буду, кому принадлежит этот чудный голосок и умные речи. И так могу представить обладательницу.»
- Девушка, как вы можете такое говорить? – искренне возмутился Ленкин отец. – Это же шедевр мирового искусства!
- Ну, а чего? Они не могли привести себя в порядок? Я вот всегда майк-ап делаю пред тем, как меня сфоткают. Да, тигреночек? – сказала девушка, явно ища поддержку у своего кавалера.
- «Три обнаженных», холст, масло. Действительно великолепная работа 1625 года, - произнес до боли знакомый голос.
«О, черт, - встрепенулась ленка, боясь открыть глаза. А нос уже уловил любимый аромат мужского парфюма. И сейчас та самая фантомная композиция, что преследовала Кулемину у статуи, становилась явью. Она открыла глаза. – О, Боже! Не может быть.»
И на самом деле рядом с ее отцом и перегидрольной блондинкой с тощими ногами и выпирающим бюстом стоял Иван. Руки в кармах Джинс, нарочито небрежно заправленная рубашка и его фирменная наглая полуулыбка, ставшая уже визитной карточкой мужчины. У Лены затряслись коленки. В висках постукивал метроном, отсчитывая, как кукушка, последние минуты спокойной жизни. Кулемина была не в состоянии произнести и звука. Лишь, не отрываясь, смотрела на маклера. Хаос в голове выбивал почву из-под ног. И если бы она сейчас не сидела, то точно упала.
«Отец…. Узнает….. прибьет…- первые метания сменились другим водоворотом мыслей. – Что это за краля? ты мой!» - Лена не отрывала взгляд от линии скул мужчины. Вспоминала, как приятно покалывает его щетина, какая на вкус его кожа, если лизнуть ее языком, как до неприличия вкусно пахнет пот, стекающий по его шее во время секса. – «Кулемина, угомонись, а то наплюешь на отца и…»- пыталась успокоить свой запал Лена, но возбуждение совсем не желало сбрасывать обороты.

Иван непринужденно поддерживал беседу. Он ни на йоту не уступал признанному ценителю искусства Никите Кулемину. Что не могло не вызывать восхищения.
«Вань, что тебе не под силу?» - задумалась Лена, с восхищением смотря, как этот до безобразия вышколенный мужчина покоряет ее папу.
Иван, как удав, обвивал плотными кольцами неординарности своего ума Кулемина старшего, постепенно сжимая тиски. Ленке же хотелось выбить отца из этой удавки и, самой запрыгнув, задохнуться. И к черту Иванову образованность. Он обладал еще одним жирным и весьма весомым плюсом, от которого становилось трудно дышать. Ленка почти не слышала, о чем говорят мужчины. Она, ведомая своими желаниями, плелась за ними по залу. Раздражала пищащая мадам, норовившая повиснуть на руке Ивана. Он не останавливал девушку, но и не позволял слишком многого. Вел себя демократично вежливо. А Лену изводило чувство собственника.
«Блин, даже здесь держится королем!» - подумала Ленка. Но стоило Ивану посмотреть на нее, как тут же пересохло в горле.
- Рубенс великолепен. – не унимался Ленкин отец, когда они подошли к лифту. – Его обнаженная натура эротична, но не пошла.
- Если вам нравится Рубенсовское «ню», то, думаю, стоит посетить Мадридский музей «Прадо». Фирменный стиль художника, его четырехцветье деталей наилучшим образом отображается в картине «Три грации». – И Иван нажал на кнопку вызова.
- О, это мечта свозить дочь в Мадрид. Но времени катастрофически не хватает. Вот если бы у нее был такой парень, как вы, я бы без оглядки доверил ему своего ребенка, - заключил Кулемин.
Ленка закашлялась, выпучив глаза.
- Что такое, Леночка? – обеспокоено спросил отец.
Лена с трудом откашлялась и сказала:
- Пить хочу. В горле пересохло.
Двери лифта открылись. Спутница Ивана первая вошла в кабинку. А Иван с Леной остались стоять.
- Вы езжайте, я вас догоню. – и Кулемин втолкнул Дочь и маклера в лифт.

Иван нажал на кнопку, подмигнул Лене и облокотился на стену. Двери лифта закрылись, запирая пятерых ездоков в своем плену: Лену, Ивана, его подругу и двоих затесавшихся японцев.
- Вань, ну сделай это, - повисла на руке мужчины блондинка и захлопала ресницами.
- Отстань, здесь люди.
- Ну, тигреночек, все равно эти Дауны ничего не понимают, - и она еще активнее заморгала глазками.
- Да, Дауны не понимают, но желают посмотреть, - сказала Лена и решительно нажала на кнопку «стоп».
Лифт резко остановился, встряхнув все содержимое. От сильного толчка Лена просто упала в объятия Ивана. Мужчина приобнял Лену, моментально скинув доселе висевшую на руке подругу. Взгляд глаза в глаза. Вспышка, словно разряд, нахальная улыбка и ощущение рук на талии. Лена таяла. Облизнув губы, она уткнулась носом в ямочку у шее. Вздохнула аромат его кожи, будоража свое воображение.
- Лен, выплюнь жвачку, - тихо, но настойчиво попросил он, подставив руку.
- Зачем? – спросила Ленка, но его просьбу выполнила.
- Проведем мастер-класс, - и мужчина заклеил жвачкой кнопку «стоп», сильно вдавив ее.
- Ты ее знаешь? Кто это? Что ты с ней будешь делать? – истерически верещала его уже бывшая пассия.
Хотя, зная Ивана, постоянной она не могла быть по определению.
- Не ори!- не громко, но безапелляционно сказал Иван.
Девушка пискнула, икнула и отошла назад, к противоположной стене, у которой стояли два японца, ошарашено хлопая глазами.

Лена еще раз посмотрела ему в глаза. И окончательно погрязнув омуте нарастающего сексуального возбуждения, шагнула в эту пропасть. Руки Ивана проникли под футболку Лены. Он медленно поглаживал голую спину девушки. В висках заколотило молоточком. Воздуха перестало хватать. По телу пробежала дрожь, и пространство кабинки сузилось только до того пяточка, который занимали эти двоя. Теребя дрожащими от возбуждения пальцами рубашку мужчины, старалась вытащить ее полы из-за пояса. Она жадно целовала лицо, губы, шею Ивана, ныряя за ворот рубашки. Ее горячее дыхание обжигало его кожу. Иван опустил руки на Ленкины ягодицы, сжал их и, не отпуская, быстро поменял их местами. Теперь Ленка оказалась прижатой к стене. Вылезла из воротникового укрытия, посмотрела затуманенным взглядом, и улыбнувшись, потянулась к его губам.
-Провокатор, - сказал Иван, дотронувшись до ее губ.
Страстный и одновременно нежный поцелуй любовников завораживал.

Звяканье двух пряжек о пол лифта. Сбивчивое тяжелое дыхание любовников.
Он провел по внутренней стороне бедра Лены. Нежно е касание и девушка запрокинула голову, ловя воздух губами. Ощущение его плоти сводило с ума. Лена прижалась сильнее к нему. Он снова посмотрел на Лену, улыбнулся, подхватил ее под попу, приподняв, и… оба шагнули в бездну удовольствия.

Их тела двигались в такт, раскачивая кабинку лифта. Азарт, смешанный с диким возбуждением превращал их кровь взрывоопасный газ. Сколько адреналина оба получали в эту минуту, зная, что за ними наблюдают, что занимаются любовь под пристальным взглядом японцев и бывшей подруги. Они балансировали на острее ножа! И наплевать на тех, кто, пытаясь их вызволить, тарабанит в дверь. А голос отца Лены подливал масло в огонь.
Мир растворялся в удовольствие для них и для невольных зрителей, наблюдавшим за самым великим шедевром в одном из лучших музее мира!

Когда их вытащили из плена Лувровского лифта, только Лена с Иваном едва улыбались, стараясь не выдать себя Лениному отцу. Спутница Ивана тихо всхлипывала. А японцы не преставая болтали на своем, забыв напрочь от всего ранее произошедшего с детства вызубренный английский. Администрация приносила свои извинения пострадавшим. Иван подвел Лену к отцу, передав сокровище из рук в руки. Взъерошенные волосы, огонек в глазах Кулеминой и хитро-довольная улыбка.
- Спасибо вам, Иван, - пожал руку Кулемин.
- Не за что, - ответил Иван, в том числе и на рукопожатие. – Ну, мы пойдем.
- Как я могу вас отблагодарить? – спросил Кулемин. – У Лены ведь с детства клаустрофобия и при чем только на лифты.
- Не стоит благодарности. Вот возьмите визитку, - мужчина протянул отцу Лены картонную карточку. – Может, пообедаем вместе и он подмигнул Ленке.
- Спасибо вам! – еще раз поблагодарил Никита маклера.
- Ну вот, знакомство с папой состоялось, - не заметно шепнул на ухо Лене Иван.
И прихватив свою заплаканную спутницу, удалился, оставляя отца с дочерью в одном из самых знаменитых музее мира – Парижском Лувре.

"Небо. Самолет. Девушка"

"Женщина - прекрасная ошибка природы"
Симона де Бовуар

Мужчина, наконец, расположился в кресле бизнес-класса, после четырехчасовой задержки рейса в аэропорту Шарль де Голль. Если учесть перелет из Южной Америки, то он в пути уже почти сутки, а сегодня вечером в пункте назначения предстоит важная деловая встреча. Хорошо, хоть, что задержку рейса объявили заранее, и он успел принять душ, побриться и перекусить в одном из отелей аэропорта.
Жарко! Непривычная для весеннего Парижа жара усугублялась нагретой консервной банкой корпуса самолета. Ничего, кондиционер уже включили, и скоро можно будет вздохнуть свободно. «Да, брат, совсем ты избаловался, изнежился. Забыл уже, как радовался своей первой девяносто девятой, теперь только Е-класс признаешь… А почему бы и нет, могу ведь себе позволить…Да и шеф не поскупился, обеспечил легенду по полной».
Диалог с приятным собеседником прервал гул турбин. Самолет начал плавно выруливать на взлетную полосу, капитан толкал речь. Юркая стюардесса, совсем еще девочка, начала спешно натягивать на себя оранжевый жилет, чтобы показать пассажирам, как пользоваться средствами защиты. «Милашка, волнуешься, вместо клапана наддува сунула в рот сигнальный фонарик. Самой смешно, а пытаешься быть серьезной, улыбку прячешь, губы бантиком сложила.» Мандаринка – так он окрестил ее за аппетитность, юную свежесть, забавный оранжевый жилет и едва уловимый цитрусовый аромат. «Хоть и волнуешься, а взгляд то дерзкий, с вызовом, сразу видно, что чертенок, очаровательный такой чертенок, с изящными, блестящими рожками и длинным гладким хвостом с кисточкой на конце… Так, спать нужно чаще, а то уже черти мерещатся. А все этот взгляд, наивный и мудрый, застенчивый и пронзительный, скромный и развратный, изучает, прожигает, интересно, он для всех такой?» - мужчина осмотрелся и понял, что в небольшом элитном салоне он один и все внимание шустрой, миниатюрной стюардессы достается только ему, было чертовски приятно.
«Что ж ты, милая, смотришь искоса?» - почему-то вспомнилась строка из старой песни, - «интересно, а если тебя ущипнуть за... да хотя бы за бочок, тоже так смотреть будешь или возмутишься? Все-таки ты наглая, разве ж можно так на мужчину смотреть в твоем возрасте, а если я в ответ так же посмотрю, а! Засмущалась, мандаринка, вон как вспыхнула, начала судорожно жилет стягивать, пилотку уронила, жаль, тебе идет эта смешная шапочка. Покраснела и убежала. Я победил? А кто-то сомневался? Нет, не доросла еще со мной в гляделки играть, будешь знать, кто тут хозяин».
«Черт, ну что за нафиг, первый и единственный полет, а все через одно место. Летим с задержками, пассажиров мало, даже не попрактиковаться как следует. Эх, пройдет моя практика бесследно и ничем не запомниться. Из аэропорта не выпустили, а так хотелось прогуляться по Парижу… Хорошо, хоть по дютикам прогулялась как следует, парфюмками затарилась, душу отвела!» - рассуждала выпускница школы бортпроводников, встречая пассажиров рейса Париж-К***. Поднимаясь по трапу, все поворачивали направо, а ее салон располагался с другой стороны. Задумалась, отвлеклась и чуть не пропустила своего единственного подопечного – темноволосого мужчину в дорогом костюме бежевого льна с небольшим дорожным кейсом. Пропустила бы, если бы обоняние подвело, но нет, у юной стюардессы таких проколов не случалось. У нее нюх на шикарных мужиков, особенно если они пахнут штормом. «Вот это мужик! Молодой, дерзкий, с чертовски наглой, обаятельной улыбкой. Повезло, так повезло. Один такой стоит сотни пассажиров, если сможешь ему угодить, то и с остальными справишься. Да, а остальных-то и не будет», - додумала мысль и отправилась выполнять свои обязанности.
«Жарко! Хорошо, хоть, чулки додумалась надеть, и вообще, кто придумал эту дурацкую форму? Нет, форма, конечно, красивая, голубой костюм, элегантная, чуть кокетливая шляпка, но в ней же невозможно работать в такую жару. Не думаю ,что пассажиры бы сильно расстроились, если бы я рассекала по салону в легком сарафане… Так, что там на записи? Показать на запасные выходы, открыть крышку и извлечь кислородную маску, о, опять эту хрень на себя напяливать… А Его запах уже пропитал помещение. О, этот запах шторма! Запах бурлящей воды, дикой, необузданной стихии! И мужчина соответствующий! Попадаешь под его обаяние и пропала! Унесет как смерч, закружит в своей воронке и, когда ты поднимешься на вершину блаженства, выплюнет, бросит в эту холодную морскую воду. Но это в сексе, а в жизни… Еб, вот идиотка, о чем ты думаешь? Размечталась, как овца, и не ту хрень в рот сунула, ох, а что бы я сейчас с удовольствием сунула в рот… Так, перестань ржать, ты же профессионал... Шикарный мужик, наглый, холеный, такое удовольствие получаешь просто от взгляда на него…» Тело крутило, жгло, бросало то в жар, то в холод, но чаще в жар, между ног начался нестерпимый трепет, было ощущение, что туда рухнуло сердце, в попытке укрыться от его ответного взгляда. А как он смотрел! Как хозяин, строгий, но справедливый! И приласкает, и на место поставит, и движением брови заставит сделать все, что ему угодно, а от изгиба его улыбки девушке хотелось вилять хвостом как маленькому щенку и заискивающе смотреть в эти черные, бездонный глаза. «Не смотри на меня так, я же просто растаю! Нет, смотри, я не могу разорвать этот сжигающий изнутри зрительный контакт. Заставь меня дрожать и трепетать от восторга, кричать от удовольствия под твоими холеными пальцами. Совсем крыша поехала, ты на работе или где? Нужно пойти остудиться», - девушка спешно стянула с себя жилет, подхватила, слетевший головной убор, скрылась за шторкой и попыталась хоть немного успокоиться. «Интересно, он француз? Наверняка, в нем столько шарма! Вот и отлично, хоть язык попрактикую. Желательно во всех смыслах… Фу на меня!»
Через десять минут она, стараясь ступать грациозно, катила по проходу столик с прохладительными напитками. Остановившись перед мужчиной, окинула его взглядом, облизнулась, и, улыбнувшись, задала свой вопрос:
- Qu'est-ce que voulez-vous prendre? (что будете пить?)
Мужчина ответил таким же взглядом с ног до головы. «Миниатюрная как статуэтка, точеные черты лица, шапочку вернула на место, спрятав под ней шоколадные пряди. И опять нагло смотрит. Уже забыла кто тут главный? Эх, помять бы тебя так следует, будешь как воск в моих руках».
«Один лишь взгляд до кожи раздевает.
Один лишь вздох ласкает нежно слух.
Один лишь жест, как током прошибает», - рождалось тем временем в голове девушки.
- Le cognac, s'il vous plait. (коньяк) – сводящий с ума мягкий негромкий голос, ему и не нужно говорить громко, все вокруг прислушивается к нему и старается мгновенно выполнить любое желание.
Девушка наполняла бокал янтарной жидкостью, а сама тем временем жадно впитывала единственное, что могла урвать у этого наглого мужика – его запах. От удовольствия прикрыла глаза и представила, как идет за ним по бревнышкам пирса, и капельки бушующих волн попадают на голые ноги, обостряя все чувства. Вдруг одна волна от удара взлетела вверх, приятно холодя руку, девушка слегка застонала от удовольствия и тут же услышала в ответ удивленную ухмылку холеной мордахи. Открала глаза и ужаснулась содеянному. На самом интересном месте дорогущих светлых брюк красовалось несколько коричневых капель не менее дорогущей жидкости, которая, кроме этого, щедро приправила изящную ручку.
- Пиздец! Вот во что вытекают эротические фантазии на работе! – быстро схватила салфетки и попыталась промокнуть следы преступления.
- Vous dites? (простите, что?) – поинтересовался вежливый пассажир, расслабленно откидываясь на спинку.
- Пиздец, говорю, мне наступит, если ты морда лягушачья выступать начнешь! – в сердцах бросила диверсантка и добавила по-французски, - Oh, monsier, pardonnez-moi, s'il vous plait! Je vais tout corriger. (О, месье, простите, пожалуйста, я сейчас все исправлю.)
- Да, ладно, что ты так напряглась, - произнес мужчина по-русски и, притянув к себе облитую коньяком руку растерявшейся девушки, медленно провел языком по запястью, - так даже вкуснее.
Это нестерпимое ощущение сильного, властного захвата и мягкого, теплого языка просто взорвало изнутри, окружающий мир рассыпался на тысячи осколков, пропали все звуки, кроме его дыхания. Продолжая совершать механические движения рукой, девушка ощутила, как плоть под тканью становилась все тверже. Второй рукой мужчина прихватил стюардессу за шею и, притянув к себе, легко коснулся ее пересохших от волнения губ. «Запах шторма, вкус коньяка, ах, все равно это мой единственный полет, можно и удовольствие получить!» - подумала про себя практикантка и перестала делать вид, что сопротивляется.
Его губы на шее, его руки уверенно скользят по бокам, прихватывая особенно аппетитные места, укус, щипок, она не остается в долгу. Ухоженные пальцы исследуют бедра, через ткань, под тканью, оценивают практичность чулок и, отодвинув посторонние заграждения, тянут изящную статуэтку, усаживая на колени лицом к себе. Не на колени, конечно, а сразу насаживают, чтобы скорее ощутить ее изнутри, захватить, овладеть, слиться воедино, позволить ей раствориться в себе. Рывок, еще один, еще десяток, взрыв оргазма судорогой проходится по женскому телу, оставляя за собой кубические сантиметры выжженной плоти. Хорошо, чертовски хорошо, божественно хорошо! «Сколько же у него рук и когда он успел изучить мое тело настолько, чтобы доставить это неземное наслаждение».
Опустившись на колени, захватывает в плен бархатистую плоть все с тем же коньячным привкусом. На несколько секунд подчиняет себе этого наглого, дерзкого мужика и с наслаждением урывает еще одну его частичку.
- Пойду разогрею обед, - смущенно одергивает юбку и, воровски оглядываясь, скрывается за шторкой.
«Да, это определенно мой лучший полет» - одна мысль на двоих.

***

Закончив все дела, мужчина гулял по улицам ночного К****а. После тяжелых переговоров хотелось расслабиться, проветрить голову и просто побродить по городу. Шинский послал его лично проверить открытие подпольного клуба боев, почти все прошло удачно, только вот толкового и надежного администратора так и не удалось найти.
Девушка стояла на разделительной полосе, тело тряслось мелкой дрожью, по щекам беззвучно скатывались хрусталики слез. «Идиотка, ну какого хрена я напялила эти ходули! В который раз уже наступаю на те же грабли, а точнее шпильки. Что же теперь делать?» Ноги были как ватные, вроде и прошла не так уж и много, а больше ни одного шага сделать было невозможно. «Наверное, именно так чувствовала себя русалочка, обманутая злой колдуньей. Но разуться тоже не вариант, асфальт холодный и грязный». От осознания собственной беспомощности слезы хлынули с новой силой».
- Мандаринка? Привет, не ожидал тебя здесь увидеть, - скользящей кошачьей походкой уверенного в себе самца к ней подошел вчерашний «пассажир».
«Ну, все, осталось только опозориться перед ним и можно поставить на себе крест».
- Что случилось-то, ты чего ревешь? – заинтересованный взгляд темных глаз, даже какая-то забота в голосе.
Опять погрузилась в облако его запаха: «мужчинка, который может оказаться превосходным другом! С ним всегда комфортно, за ним хочется идти или просто стоять рядом. Стоять, конечно, предпочтительней, раз идти не можешь».
Прихватил за шею, поймал большим пальцем капельку.
- Пойдем, посидим где-нибудь, расскажешь, что стряслось.
Девушка только замотала головой, стараясь не разрыдаться в голос.
- Что ты отказываешься, не хочешь со мной идти?
- Не могу, - выдохнула робко и стеснительно, - туфли неудобные.
- Аха, какая же ты смешная, нашла проблему, - ловко подхватил малышку на руки, - куда вас доставить?
- Домой, тут не далеко, - махнула рукой в нужном направлении.
- А сама родным не могла позвонить? Так бы и стояла полночи?
- Нет никого, дома ремонт и родные уехали, а я рабочих контролирую.
- Ты же летаешь, когда успеваешь контроль осуществлять?
- Да, не летаю я, только практику защитила и все, мест нет, - тяжело вздохнула.
- А чем занимаешься?
- Учусь в университете на антрополога, - удивительно легко с ним разговаривать, вроде весь такой шикарный, но чувствуется какая-то мягкость и доброта.
- О, знаток человеческих душ?
- Скорее тел, - ляпнула и смутилась, - мы, кстати, пришли.
- Как тебя зовут-то, мандаринка?
- Оля. А тебя?
- Андрей.
- А билет на Владимира был, - и опять это дерзкий взгляд, опять вызов. Мужчине было как-то не по себе. Казалось, она видит его насквозь, заглядывает в душу, а самое страшное, что она, похоже, все там прочитала.
«Да, брат, совсем от желания голову потерял, расслабился, легенду забываешь».
- Ахаха, тебя не проведешь, - постарался перевести все в шутку. – На кофе пригласишь?
- Я не умею его варить
- Я тебя завтра научу, - провел тыльной стороной ладони по щеке, ну как ему откажешь.

«Так, душ…, капелька на лобок…, шелковая сорочка, только бы не растянуться посреди прихожей, понаставили тут мешков!»
- Иди ко мне, - такой мягкий приказ, которому безумно хочется подчиниться. Опустилась на кровать. Начал массировать ступни, поглаживая каждый пальчик, постепенно усиливая нажим, девушка прикрыла глаза от удовольствия… Развернул, поставил на колени. Настоящие женщины не надевают на ночь трусики. Шелк свободно обнимает ягодицы, проникая между ними… Он прикладывается ладонью к ее аппетитной попе и наслаждается, наблюдая за россыпью красных крапинок по молочной белизне… Им просто хорошо вместе без планов и обязательств…
- Оль, - шепот в темноте, - мне нужен надежный человек на должность администратора в клубе «». Уверен, что ты бы справилась.
- Для тебя все что угодно…

Утром он, как и обещал, попытался научить ее варить кофе, но, осознав тщетность своих усилий, просто занялся с ней любовью на кухонном столе. Зачем ей лишние умения, такие женщины созданы для удовольствий.
А потом, обмотавшись полотенцем, встречал рабочих, пока довольная хозяйка принимала душ. Кстати, его взгляд василиска весьма поспособствовал ровности стен и гладкости поверхностей.

А Клубочка опять оказалась неприлично талантливой и написала стихи:
Самолет

В полушепоте дыханья
Под звенящий шум турбин
Я смотрела с замираньем,
Тая в взгляде паутин.

Ты смотрел так грубо, властно.
И приказы отдавал.
Тонкой-тонкой нитью страсти
Будто пальцем подзывал.

Повелась на этот запах.
Влаги, шторма, чистоты.
Я играла с тобой взглядом
Двух бушующих пучин.

В полушепоте биенья
Под давленьем коньяка
Тихой власти нареканья,
И сейчас я вся твоя!

Да-да, стихи мои, не удивляйтесь Оставляю их вместе с текстом, так как того пожелал автор! Кокошечка, еще раз тебе спасибо за потрясающий подарок!

Я НИКАК ОЧУХАТЬСЯ ЕЩЕ ОТ КОФЕ НЕ МОГУ, А ТУТ ЕЩЕ ДВА ВАРИАНТА!!!!

НУ А ЛИФТ.... СТОИЛО ЭТО КОНЕЧНО ЛЕНКЕ ДВУХ ЧАСОВ НУДЯТИНЫ, НО ЗАТО МУЗЕЙНЫЙ ФИНАЛ ПОКРЫЛ ВСЮ СКУКУ!!!

БРАВО!!!

часть 13.

«Ну и куда мы собираемся?» - пыталась понять Ленка, следя за тем, как оба ее родителя наводят марафет.
Еще утром вера строго велела дочери подобрать наряд к выходу. Все Ленкины отговорки «не могу, не хочу, не пойду» во внимания не брались. Вера четко дала понять, что она идет с ними и возражения не принимаются.
Вечер они проведут в ресторане, значит предполагается дресс-код. Чего точно Лена стерпеть не могла. Она демонстративно перебирала те немногочисленные джинсы и футболочки, толстовки и кеды, которые привезла с собой. Но мать была не преступна. Итогом полуторачасовых пререканий стал твердый наказ веры» либо Лена сама подбирает себе наряд, либо они немедленно идут в магазин за новым». В магазин ей совсем не хотелось. А намек матери на костюм, который ей купил Иван, Ленка постаралась пропустить мимо ушей. Для нее этот костюмчик был чем-то святым и не хотелось осквернять его занудством официального ужина. Почему-то Лена была уверена, что вечер будет нудным и скучным, и ничего хорошего ее не ждет. Но с другой стороны ее будто невидимая сила толкала пойти на вечер. Некий «червячок» любопытства старательно прогрызал в ее мозгу дырку соблазна. И в конце концом, девушка согласилась пойти за обновкой, но непременно в гордом одиночестве. Сейчас вкусу матери Лена побоялась себя доверить.
Скрепя сердцем, Вера дала дочери деньги и пустила ее на вольные хлеба шопинга.

-Лен, опять ты в брюках, - возмущалась Вера. – Хоть раз одела бы платье, - искоса взглянула женщина на дочь.
- А мне нравится. – ответила Лена и посмотрела на себя в зеркало.
Классические брюки со стрелками с заниженной линией талии темного серого цвета идеально сидели на ней, ненавязчиво подчеркивая красоту бесконечно длинных ног. И абсолюта простая майка с глубоким вырезом цвета песка, как всегда одетая на голое тело. Вещи просто превосходно сидели на Лене, отлично выделяя все достоинства ее фигуры. Лена засунула руки в карманы брюк и снова посмотрела на свое отражение.
- Пап, скажи, что мне клево!? – искала поддержки у отца Лена. – И мокасины, которые мне купил.. – и она осеклась, чуть не признавшись в том, кто на самом деле купил полюбившуюся пару обуви. – Которые я купила до этого очень подходят. Правда? – «Блин, чуть не сдала себя, - улыбнулась она. – Стоит вспомнить об этом обаятельном мерзавце и мозг отключается, Кулемина капитулирует. Лапки кверху, рдеет белый флаг – берите меня в плен, я сдаюсь». – и она тихо хихикнула.
- Правда, ребенок. Ты у меня красавица! И наряд отличный. Вер, у нашей дочери свой стиль, не приставай к ребенку. – парировал Никита. – Не люблю безликих личностей, слепо следующих моде! – весьма убедительно сказал Ленкин отец.
И Вера молча согласилась с ним. Еще десять минут общих сборов и вся семья Кулеминых вышла, наконец, из дома, оставив самого младшего члена на попечение приглашенной няни.

Около восьми часов вечера они подъехали к современному высотному зданию. Высокое строение с зеркальными стеклами сильно выделялось среди всей парижской архитектуры. Лена прекрасно осознавала, что в мире есть и более высотные здания, но Монпарнасская башня яркий контраст этого города. И вызывала столь же контрастные чувства в ее душе. И только теперь Лена ощутила нечто странно-притягательное. Сейчас ей казалось, что даже небо предрекает интересный вечер.
Лена вдохнула воздух вечернего Парижа и уверено вошла следом за родителями в Монпарнасс.
«Ну и куда мы идем?» - не в первый раз за день задала она себе этот вопрос.
Лифт поднимал семью Кулеминых в «небеса», возносил к чему-то неизведанному и жутко интересному. От непонятного предчувствия у Лены защекотало в животе, будто кто-то внутри водил перышком.
«К небесам возносимся, что ли?» - не успела съерничать Кулемина, как двери лифта открылись и они оказались у входа в ресторан со звучным и красивым названием “la Ciel de Paris”.
- «Небо Парижа», - с долей детского восторга произнес Никита Кулемин и, посмотрев на своих дам, мотнул головой в сторону входа.
- Кто бы сомневался, - сквозь зубы буркнула Ленка и, обойдя родителей, первая вошла в зал.

Большой зал, интерьер в стиле арт-хауса 60-х. темный глянец в декоре и яркими акцентами на мебели. Маленькие круглые столики, необычные кресла из хромированной стали, завораживали и охлаждали яркие чувства посетителей, а яркие подлокотники из красной кожи в виде забавных валиков, напротив, согревали подначивая посетителей упасть в мир чревоугодия. Лена не знала почему, но именно эти чувства нереального контраста овладели ей целиком без остатка.
Лена крутила головой, внимательно осматривая помещение. Люди, сидевшие за столиками, чинно поглощали свой ужин, вели светские беседы. Посетители, сидевшие у бара. Кто-то молча попивал свой коктейль или порцию виски, расслабляясь после трудового дня. Кто-то за порцией горячительного заводил ненавязчивые знакомства с противоположным полом. Кто-то изливал душу бармену, при каждом удобном случаи отвлекая парня от работы. Разговоры за жизнь вновь и вновь вынуждали раскошеливаться на очередную порцию всевозможных дринков. И не упуская случая, бармен пополнял опустевшие бокалы отдыхающих, получая щедрые чаевые и отвечая улыбкой на их широту души. Лену позабавила эта картина. Девушка улыбнулась такой милой и неповторимой, какой улыбалась только она, Лена Кулемина, улыбкой.
Лена перевела взгляд на огромные панорамные окна и сейчас с интересом разглядывала вид, который открывался за ними. Сумерки медленно спускались на город, и Париж снова вспыхивал своими манящими развратом ночными огоньками.
Поглощенная собственными мыслями, Лена и не заметила, как к ней подошел метрдотель и уже несколько минут что-то настойчиво у нее спрашивал.
- А? Что? – очнулась Кулемина.
От навязчивости работника ресторана ее спас отец. Подойдя вовремя к служащему, Никита назвал их фамилию и бросил еще пару фраз по-французски. От чего метрдотель заулыбался, глаза его заблестели и размахивая руками, сказал:
- Пройдемте, вас уже ожидают, - и он шустро препроводил семью к столику, за которым их уже ждал….
«О боже! – неожиданно взмолилась Лена. – Опять? Не может быть! Кулемина, ты умерла и попала… в ад! Именно так!»
Мужчина стоял спиной к ним. А они все ближе подходили к столику. Благородный стан с великолепной, грациозной осанкой, изящная шея, идеально подстриженная кромка волос на затылке. Лена знала, как уложен каждый волосок на его голове. Ее сковало просто дикое желание провести языком по этой кромке, ощутив всю прелесть подобной ласки – мягкость его белой кожи и ее немного терпковатый вкус на тыльной стороне своего языка, и будоражащее сознание покалывание короткого ершика волос, когда язом обводишь край стрижки. Этот нахальный жест – держать руки в карманах брюк, приподняв полы пиджака. Не боятся его измять, призирать любое поклонение тряпкам и лейблам. Ведь дизайнеры создали вещь, чтобы подчеркнуть его статус, его шарм. Это он шедевр, а все его вещи лишь рамки, призванные обрамлять «картину». Он не будет дрожать над тряпками, пусть и самых известных Кутюрье, не будет носится с ними, как поп с яйцами. Все и вся в этом мире призвано работать на него, во ему благо, удовлетворять его прихоть.
И эта нарочитая небрежность в поведение, манера держать себя, жесты, дерзость мыслей – все выдавало в нем приверженность к высшему обществу, клубу « сильных мира сего».
Лена громко сглотнула слюну. Мужчина тут же повернулся. Увидев все семейство в полном составе, он обошел столик, и, миловидно улыбаясь, сказал:
- Добрый вечер. Рад вас видеть и спасибо, что приняли мое приглашение.
«Приглашение?» - захлопала глазками Лена и удивленно уставилась на отца.
- Спасибо вам, Иван, за приглашение, - расплылся в улыбке Кулемин старший, пожимая руку маклеру.
Иван слегка подрастерялся, когда Кулемин чересчур активно затряс руку мужчины. Ваня кое-как вырвал ее из цепких лап Лениного отца и, переведя свое внимание на его жену, приветственно поцеловал ей руку.
- Иван, - представился он.
- Вера, млела от его галантности Ленкина мама. – Сейчас уже почти никто не целует женщинам руки. Так редко мужчины снисходят до приветственного поцелуя руки. Эта традиция безнадежно канула в лету.
В ответ Иван улыбнулся, едва приподняв уголки губ. Но эту милую и в тоже время хищную улыбку женщина расценила по-своему. Одним легким жестом вежливости он покорил Кулемину старшую.
- А вот наша дочь Леночка, - поспешила представить Ивану свое чадо Вера.
- Я знаю, - спокойной произнес Иван.
- Откуда? – выпучил глаза Никита Петрович.
- В музее вы ведь с Леной были? – вопросом подвел Иван к нужному выводу переполошившегося отца.
- Ах да! Как я забыл, - хлопнул себя по лбу Кулемин.
- Ничего, - снисходительно сказал Иван, подмигнув Ленке. - Мы уже знакомы с вашей дочерью, не стоит лишних церемоний.
«Еще как знакомы, - не отводя взгляд, рассуждала Лена. – Он знает вашу дочь лучше вас, мои любимые папа и мама. Знает какая я на вкус. С легкостью определяет глубину ямочек на спине. Да и я много с чем знакома. С тем, например, как он пахнет во время секса, какая пряная его кожа. На сколько колюча его щетина, когда он трется щекой о мою попу. На сколько мягки три его волоска на груди, и как они щекотят, когда возишь по ним пальчиком или ладошкой. Каков его… - она мечтательно заулыбалась. - … каков он во мне, когда от удовольствия разрывает на части, когда готова продать душу лишь бы вновь и вновь быть сваренной в этом адском котле умопомрачительного развратного удовольствия! Мы знакомы, еще как знакомы!»
- Давайте присядем?– предложил Иван, галантно помогая Лениной маме сесть за стол.
Затем так же церемониально усадив Лену, он рукой подозвал официанта и сам занял свое место за столом. Случайность или тонкий расчет, но Лена сидела на против мужчины.
«О, какой вид замечательный!» - подметила Кулемина, любуясь каждой черточкой его лица. Скользить по его шее взглядом, нырять за расстегнутый ворот рубашки, тонуть в воспоминаниях о его запахе, аромате дорого наглого мужика. И снова и снова погружаться в омут его умных глаз, растворяясь в нем. Лена уставилась на него, прищуриваясь и погружаясь в свои мечты, падая в водоворот его аромата, возбуждалась. И огни Эйфелевой башни за его спиной словно демонический нимб переливался над его головой.
Стоило Ивану щелкнуть пальцами, как тут же подбежал гарсон, раздал всем меню и тихо удалился, давая возможность спокойно выбрать блюда. Как-то сама собой стала завязываться непринужденная беседа. Иван, как в прочем и всегда, держался легко и грациозно отвечал на любые вопросы, рассказывал интересные вещи, цитировал высказывания известных людей, всегда вставляя их в контекст разговора, а не ляпая, стремясь показать свою начитанность. Он скорее был похож на шута при французском королевском дворе. Умные речи под маской балагура, интеллигентность, знатное происхождение и неординарное мышление. Он с легкостью подтрунивал и смеялся над собой. Не каждый мужчина может так спокойно опустить себя, не теряя при этом собственного достоинства, а наоборот поднимая себя в глазах окружающих. Его улыбка с каждой минутой все больше завлекала Ленкиных родителей в его сети, подкупая своей доброжелательностью. И только Лена знала, какой обаятельный дьявол кроется за этой улыбкой. Как глубоко можно увязнуть, купившись на Ванины речи.
Сделав заказ, они продолжили беседу.
- Иван, заранее прошу прощения за нескромный вопрос, но мне любопытно, а что вы закончили? – осторожно поинтересовалась Вера.
- Вер, не приставай к человеку, - одернул жену Никита.
- А что тут такого? – удивилась возмущениям своего мужа Вера. – Леночка в этом году заканчивает школу и не лишним было бы узнать, куда пойти учится и что выбрать. Совет никогда не помешает. Не так ли, Иван?
- Ничего, спрашивайте, я отвечу. – резким и коротким ответом предупредил дальнейшей спор между родителями Иван. – Я с удовольствием расскажу, где учился и что закончил, - он не заметно для родителей, подмигнул их дочери.
За этот вечер они не раз обменялись тайными красноречивыми взглядами с Леной.
«Ну-ка, послушаем о твоем славном боевом прошлом». – усмехнулась девушка и, положив локти на стол, подперла подбородок кулачками.
Лена осторожно, стараясь не привлекать лишнее внимание и не задеть сидящих по бокам родителей, сняла с левой ножки туфлю и так же тихо, вытягивая свои длинную ногу, пробиралась к ногам Ивана. Дотянувшись, Ленка шкодливо стала водить ножкой по его ноге, подбираясь к любимому «инструменту». Заводила себя своими действиями, разжигая сильное желание. Мяла своими пальчиками его ноги. Но даже поверх брюк ощущалось, как горит его кожа, под давлением мягких подушечек ее пальчиков- проказников. Иван резко. Не акцентируя внимания на их отдельную с Ленкой «беседу» под столом, схватил ножку девушки за щиколотку, подтянув ее к себе.
- И все же, Ванечка, - наигранно-слащаво сказала вера, стремясь произвести впечатление на мужчину, - кто вы по профессии?
- Я? Хмм…- сделал паузу маклер, и в тоже время, под столом обрисовывая большим пальцем впадинку на Ленкиной ступне. От удовольствия Лена чуть прикрыла глаза, высунув кончик пухлого язычка меж розовых, увлажненных выпитой недавно водой губ. – Я дилетант широкого профиля, - с сарказмом сказал мужчина.
Он поглаживал Ленкину ступню очень бережно и осторожно, будто бы натирал богемский хрусталь. Умело надавливал на самые чувствительные точки, от чего у лены все переворачивалось внутри. Своими действиями он разжигал в ней дикое, животное возбуждение. Ни с чем не сравнимое удовольствие дарил массаж ступней его холеными пальцами. Он аккуратно переминал каждый божественный пальчик Лены, поглаживал между ними, будто вычищал катышке от носочков у младенца. Мозг, переполненный фейерверком эмоций, разрывался на тысячи частей, а перед глазами все поплыло, оставляя лишь нечеткий образ его лица с дьявольской улыбкой и ангельским нимбом из мерцающих огней Эйфелевой башни.
- Так как родители у меня потомственные врачи, то естественно выбор о бедующей моей профессии был сделан почти сразу. Фармакологический факультет института им. Сеченова. – сквозь пелену нарастающего возбуждения слышала его демонический баритон Лена. – Но на втором курсе бросил. Понял, что фармацевтика не мое призвание. – он улыбался, искоса посматривав за тем, как вздымается от частого дыхания ее грудь, а глубокий вырез на майке провокационно демонстрирует сексуальные округлости, как выделяются вершинки груди сквозь тонкую материю. Ивана умиляло и заводило это зрелище. Ублажало его мужское «я» затуманенный страстью взгляд похотливого ангела.
Лена вытянула и вторую ногу, требуя у Ивана удовлетворить и ее, пропадая в его ласках, утопая в них целиком и без остатка.
Принесли их заказ. Официант накрыл на стол и, пожелав приятного аппетита, удалился. Лена разочаровано вздохнула. Ведь орудовать приборами и одновременно ласкать ее ножки Иван не мог. Но, не успев опустить свои ноги на пол, она почувствовала, как он быстро и решительно, раздвинув свои ноги, сунул ее ступни между ними и сажал их. Девушка благодарно улыбнулась.
Ужин шел своим чередом. За это время они узнали, что еще учась в Сеченовке, Иван организовал свой бизнес. Перекупая у заводов без пошлин неучтенные партии мороженое и сагитировав активных пенсионерок, организовал около ста организационных точек по всей Москве. Что все деньги шли в ход, а дополнительная прибыль откладывалась. И на эти деньги, бросив медицинский, он поехал учится в Руан. И там закончил частный колледж «Бизнес и управления». Не зная языка, сам, по самоучителю за пару месяцев освоил азы. И Всю учебу оплачивал сам из накопленных сбережений. Ленкины родители увлеченно слушали Ивана, преданно, как две собачонки, заглядывали ему в рот, восхищаясь каждым его словом.

А ленка сидела гордая, тихо радовалась за свой выбор, наблюдая за своими родителями. И так же тихо, закусывая и облизывая губы, смотрела на Ивана, ощущая своими ножками манящее тепло того, что непременно должно и будет в ней.
- А на визитке написано, что вы работаете в компании Сонофи, - сказал Никита, доставая из бумажника Ванину визитку.
- Я владею десятью процентами акций этой компании, - невозмутимо уточнил Иван.
И именно в эту минуту пал форт старшего поколения Кулеминых, присутствующих на этом ужине!