Сериалы онлайн

Все события являются вымышленными и никак не пересекаются с характерами реальных людей и их жизнью в целом.

Сегодня у него премьера. Я так волнуюсь, ещё, наверное, больше, чем он сам. Его первый спектакль в театре, главная роль. Ночью почти не спал, заснул под утро, а вместе со звонком будильника понёсся в душ. Он долго отмахивался от завтрака, но я убедила, что ему понадобятся силы. Лёгкий поцелуй на прощание, через минуту его тёмно-синяя «Хонда» уже выруливает со двора.
И вот наступил момент истины – тот день, к которому он шёл столько лет, с того дня, как поступил в театральный. До спектакля каких-то десять минут. Отдаю пальто в гардеробную, прогуливаюсь по фойе, нежно прижимая к сердцу программку и разглядывая публику. Посмотреть на дебют Абдулова на театральных подмостках столицы пожаловали все, кто только смог достать билет на это важное мероприятие. Коллеги по цеху: актёры, режиссёры, продюсеры, сценаристы и многие «звёзды» отечественного шоу-бизнеса. Множество критиков, вездесущие средства массовой информации снуют туда-сюда, высматривая очередную сенсацию. Я не знаю этих людей в лицо, но их скупые, заискивающие, пустые глаза выдают с лихвой их профессии, и я заранее уже знаю, что этот мужичок на вид лет под сорок в дорогом костюме, но дешёвых туфлях, абсолютно точно напишет, что Абдулов – бездарь и абсолютно профнепригоден. Ах, впрочем, это неважно: зато у него есть куда бОльшие почитатели его актёрского таланта. Сказать «спасибо» следует его герою Степнову и тем, кто его придумал. Виталика полюбили за этот образ, точнее говоря, за его дуэт с образом школьницы. Физрук и его ученица – идеальная пара, любовь, счастье, КВМ. Вот эта группа девушек самых разных возрастов, все сплошь с цветами и милыми пакетиками, украшенными яркими бантами. Милые, добрые создания – «овечки», как они сами себя называют. Смешно сказать, а ведь я одна из них. Любила эту пару всей душой, пока не грянул гром (а счастье было так возможно), и КВМ в сериале так и не состоялся. Впрочем, многим тогда уже было не до сериала – все следили тогда за перипетиями на личном фронте самих актёров – исполнителя роли Степнова актёра Виталия Абдулова и исполнительницы роли Кулёминой Елены Третьяковой. Лена-ранетка, спортивная блондинка, уже несколько лет как покинувшая зелёное поле и теперь усердно прыгающая каждый день по сцене с тяжеленной бас-гитарой наперевес. А вот, собственно, и она – без гитары, зато жуёт жвачку, пришла с какой-то подругой – неужто слухи о её двойственной сексуальной ориентации вовсе и не слухи? Впрочем, это не моё дело, и ничьё вообще, кроме как самОй Лены. Самолично посетила данное мероприятие, и откуда только время берёт? Ах, да, надо же светиться в периодике. Остальные «Ранетки» вжались в стены, завидев её в дверях, ибо началось ЭТО: «овцы» стремительно рванули к девушке. Лена каждую одарила краткосрочным прикосновением к щеке, всем мило улыбалась, принимала яркие пакеты, фотографировалась в режиме нон-стоп, как раз приближаясь к гардеробной. Сдала свою куртку и вновь обратила своё внимание на девчонок, которые поочерёдно делились с ней последними новостями, будто с подругой, которую не видели несколько недель, а то и месяцев. Появление Третьяковой вызвало оживление и в рядах прессы – так хотелось поймать момент, когда она будет в кадре с Абдуловым – за такой снимок редакции выдадут приличные вознаграждения. Впрочем, пока Виталий готовился к премьере, журналистам возле неё делать было особенно нечего – всё-таки здесь присутствуют «звёзды» и помасштабнее. Я изучала её взглядом – волосы распущены, чёлка забрана назад ободком, уютный мягкий джемпер, тёмные джинсы, лёгкие ботиночки. Слава Богу, конечно, что не кеды с олимпийкой, но могла бы и принарядиться для театра – всё-таки храм искусства, но она в этом, видимо, разбирается, как свинья в апельсинах. Могу поклясться, что, как только я это подумала, Лена сразу же посмотрела на меня сквозь просвет в кольце её поклонниц. «А не сказала ли я этого вслух?» - мелькнула мысль у меня. Третьякова оценивающе изучила меня, будто знала, кого видит перед собой. Сапоги на довольно-таки высоких шпильках, на которых я уверенно держусь, платье от Елены Супрун с поясом под грудью, светло-русые волосы, уложенные мною аккуратными локонами. Её взгляд остановился на моём животике, чуть выступающем из-под платья, и отнюдь не от того, что я переела, там уже жило маленькое создание, дитя любви и безудержной страсти. От взгляда Лены всё похолодело внутри: я отвела глаза и инстинктивно втянула живот так сильно, как только смогла в своём положении. Я не видела больше её лица, не знала, что она там подумала, и вообще, может, мне всё показалось, а она не удостаивала меня взглядом…. Так или иначе, я тут же обо всём этом забыла – дали второй звонок. Развернувшись на каблуках, я направилась в зал такой походкой, как будто шла не по театральному фойе, а как минимум по подиуму в Гостином Дворе на Russian Fashion Week. Чёрт, как же я чувствовала спинным мозгом её взгляд – серо-зелёные глазищи сверлили затылок и прожигали меня насквозь. Впрочем, это всё уже неважно – вот оно, моё законное место в партере, жду занавес. Краем глаза отметила и появление Третьяковой – тоже партер, только другой ряд и противоположный от меня конец зала – зашла, села на место, что-то обсуждала с остальными «Ранетками», по-прежнему жуя треклятую жевательную резинку. Третий звонок, зрители перестали шуметь, погас свет, занавес открылся. Я отвернулась от Лены и смотрела теперь только на него. Как он играл, даже не играл, а жил в образе своего героя – первый акт пролетел как одно мгновение. Традиционный антракт, и публика потянулась нестройными рядами в буфеты-туалеты. Мне ничего не хотелось, разве только немного размять затёкшие ноги и поясницу, поэтому я неспешно прохаживалась по театральному фойе вдоль вереницы огромных зеркал. У Лены, по-видимому, тоже не было аппетита, наверное, перебила его жвачкой, которую, кстати, она уже не жевала. Интересно, куда же Третьякова её дела? Неужели под кресло запихала? Или впереди сидящей даме в волосы окунула? Ну, неважно, в общем. Сейчас Лена проводила время в обществе поклонниц, охотно фотографировалась, рассказывала что-то о себе, своих гастролях и творческих планах. Можно подумать, им ЭТО интересно? Ты им лучше про Олега расскажи – своего мифического жениха. Так, ладно, впрочем, и это не моё дело. Хорошо, что она на меня не смотрит – аж внутри всё переворачивается. Не то чтобы я Лену недолюбливала, просто странное такое мятущееся чувство, хотя… она меня не знает и совсем не смотрит в мою сторону, а я снова себе всё придумала. Антракт подходит к концу, снова занавес и он на сцене. Нестерпимо хотелось заплакать, и, кажется, я бы сделала это, если бы не вспомнила о том, что перед выходом из дома вывела две аккуратные «стрелочки» и потом долго и упорно причёсывала тушью ресницы. Заплакать сейчас – и чёрные дорожки украсят щёки, густо покрытые косметическим румянцем, дабы скрыть бледность лица. Выставить себя таким посмешищем в один из лучших дней жизни моего любимого человека – ну уж, нет! Просто сижу и чуть заметно улыбаюсь – одним только уголком губ, а слёзы предательски подступают, заполняя глазницы влагой. Честно прогоняю их, заставляя вернуться обратно. Получилось! Вот и оно, финальное «браво» уже откланивающимся актёрам – цветы, какие-то сувениры (опять же все эти «овечьи» старания, наверняка очередная кружка с изображением КВМ). Виталик подмигнул мне, и я спокойно выдохнула. Он ударил кулаком по левой стороне груди, давая понять этим жестом, что я в его в сердце. У меня закружилась голова, я только смущённо улыбнулась в ответ и спрятала лицо за своими длинными волосами. Поплелась в буфет, где все почётные гости уже распивали шампанское. Надо же, как быстро прибежали, боялись, видимо, что им не хватит! Я стояла в одиночестве у стенки, тут я была чужаком. Чтобы поздравить своего любимого человека с премьерой, придётся отстоять большую очередь. Журналисты приготовились встречать актёров, объективы фото- и видеокамер направлены частично и на Третьякову, которая невозмутимо пьёт сок в обществе коллег по цеху. Сок? Ах, да, она же за рулём. Он пришёл, наконец-то! Уже без грима, в строгом тёмно-синем костюме и светло-голубой рубашке. А Виталик ещё не хотел его покупать, какой же он красивый! Журналисты, напрочь забыв о Лене и всех остальных звёздах вместе взятых, ринулись к нему, окружая плотным кольцом. Я даже не слышала, что они там спрашивали, с чем поздравляли. Я только хотела скорее его обнять. «Я хочу выразить благодарность своему самому любимому человеку, своей любимой девушке, которая поддерживала меня во всех начинаниях и помогала в работе над ролью. Хочу представить вам свою невесту!» - тем временем услышала я и тут же почувствовала, что его сильная, горячая рука ухватила меня за пальчики. Мы стояли рядом, он обнимал меня за талию, поглаживая чуть выпирающий животик. Краем глаза я заметила резвым шагом удаляющуюся из помещения Третьякову. Мне показалось, что даже сквозь шум корреспондентов, звуки фотовспышек вокруг нас я слышала, как на улице хлопнула дверь её «Милки». Уход Лены был слишком стремительным, мне стало не по себе. Причём не только мне: по-видимому, абсолютно все заметили её уход, но тактично молчали, понимая, в каком я нахожусь положении. А я не могла даже пошевелиться, насколько неожиданно всё это было для меня. Мы не говорили о том, что он будет представлять меня коллегам и прессе, видимо, просто не захотел меня волновать. Нас о чём-то спрашивали, кажется, про предстоящую свадьбу, ещё не родившегося малыша, моё самочувствие. Отвечал Виталий, я только украдкой улыбалась и легонько кивала головой. Когда с обязательной часть было покончено, Виталик потянул меня в гардеробную, помог надеть пальто, оделся сам, и мы вышли на улицу. Возле входа в театр, как и ожидалось, стояли всем скопом его многочисленные поклонницы. Они не имели удовольствия быть в буфете на импровизированном а-ля фуршете по поводу премьеры, но, судя по тем взглядам, которые «овечки» бросали на меня, они уже были в курсе. «Девочки, не сегодня! Мы устали! Всем спасибо, что пришли! Всего доброго!» - Виталик говорил всё очень-очень быстро, одновременно он вёл меня к машине, поддерживая как дорогостоящий антиквариат. Может, я, конечно, и впечатлительная очень, и мне всё просто показалось на эмоциях, но я отчётливо слышала, как по толпе девчонок разносилось: «Стерва! Мерзкая дрянь! Окрутила его! Ребёнком держит! Сука! Тварь!». Внутри всё сжалось, и нестерпимо заныл живот, будто маленький чувствовал, что маму покрывают последними словами. Я бы, наверное, упала там прямо на месте, но в момент, когда всё это услышала, уже как раз садилась в машину. Плюхнулась на сидение, словно меня силком на него швырнули как мешок картошки. Виталий быстро обежал «Хонду» и приземлился рядом на своё водительское место, яростно хлопнув дверцей. Через минуту это страшное место осталось позади. «Не обращай внимания, пожалуйста! И прости, что не предупредил! Волновать не хотел! Ты в порядке?» - обеспокоено спросил Абдулов, постоянно отворачиваясь от дороги в мою сторону. Какое там «в порядке»? Они ведь меня растоптали! Что, что плохого им сделала я и наш малыш? Нет, я ни за что не испорчу Виталику этот счастливый день. «Спрашиваешь? Да это был один из лучших дней в моей жизни! Твоя премьера, ты так здорово играл, правда, я была под таким впечатлением, что, кажется, уже и не вспомню ни одного конкретного момента. А потом ты меня им всем представил – друзьям, коллегам! Чего ещё можно желать для счастья?» - быстро проговорила я и улыбнулась. Он погладил меня по голове, поцеловал руку, я только поудобнее улеглась на сидении и отвернулась к окну. О чём я думала? О том, что произошло с его поклонницами. Только за несколько минут до этого они довольные выходили из зала после спектакля, и тут такое отношение к абсолютно неизвестному им человеку. Впрочем, мне и не нужна их любовь, преданность! Они – Его поклонницы, они – Её поклонницы, «овечки» – Их поклонницы. Мне здесь нет места. Но я есть, есть наш ещё не рождённый малыш или малышка, сама пока не знаю. Думаю, что мальчик, ну, вот чувствую я так. А эти девушки – они никогда не поймут этого и не примут. Для них Абдулов – «звезда», и каждая считает, что он должен быть с такой же «звездой» - и не с какой-то там, а именно с Третьяковой. Впрочем, это только их мнения, мечты, иллюзии, не воплощённые в сериале СТС. А я… просто есть такая вот я, которой нет места в этом злостном мире шоу-бизнеса, впрочем, я туда и не рвусь. Только бы не пострадал от этого негатива этот маленький человек, живущий у меня под сердечком. Эти люди никогда не поймут нас, не полюбят, не примут, не потому что я плохая, а только потому, что я НЕ Третьякова!

Спасибо за внимание! Высказаться можно здесь же. Принимается и критика, и похвалы. Уж, как говорится, что заслужила.