Сериалы онлайн

Одним из ноябрьских холодных вечеров «Ранетки» выходили из школы. Этот съёмочный день закончился на удивление рано. Запланированные сцены быстро снимались, всего с нескольких дублей; вся группа работала, словно на одном дыхании. Девчонки не могли нарадоваться вдруг образовавшемуся свободному вечеру.
- Какие планы, девчонки? Кто куда? Может, ко мне закатимся? – спросила Ленка.
- Я не могу, со Стасом хочу побыть, - первой отозвалась Аня, смущённо улыбаясь и пряча глаза.
- Я тоже. По личным обстоятельствам, - загадочно и одновременно виновато сказала Женька.
- Лен, давай в другой раз, мне тоже идти надо, - протянула Лерка. Она вообще последнее время чувствовала себя лишней в ранеточном коллективе – в группе её место заняла другая, и в сценарии тоже готовилась рокировка. Лере было невыносимо, что кто-то вот так может её заменить не только за барабанами, но и в сердцах девчонок. И она бежала от всего этого сломя голову.
- А я на каток хочу пойти, так давно не каталась. Я уже договорилась. Лен, давай со мной, - предложила Наташка.
Лена, конечно, любила спорт, но если бы Наташа позвала её на футбол, та обрадовалась бы больше. А вот с коньками у Ленки как-то не складывалось. Разумеется, обладая бойцовским характером, от коровы на льду она ушла далеко, но даже элементарные шаги давались с трудом. Перспектива сегодня протереть собой каток Третьяковой не казалась заманчивой, и она благополучно отказалась. Лена неспешно достала пачку сигарет из сумки и закурила, провожая взглядом удаляющихся по своим делам девчонок.
«Ну, вот опять! Все ушли, а я осталась одна. Ну почему мне некуда спешить? Или не к кому? А дома тишина и пустота», - тем временем проносилось у неё в голове.
«Третьякова, соберись! Откуда эти мысли? Ты сильная или как?» - тут же менялся ход мыслей. – «Нет, не хочется быть сильной, хочется по-другому».
«Я не могу с тобой, не могу без тебя. Хочу с тобой, но нельзя», - произнесла мысленно Ленка строчку одной из песен.
Ноябрьский снег пушистыми комками опускался ей на чёлку. Лена выдыхала ароматный дым и наслаждалась тишиной вокруг. Так тихо здесь бывало только вечером, когда толпа зевак и журналистов разбредалась по домам. Было морозно, рука, держащая сигарету, быстро заледенела. Третьякова в последний раз затянулась и отправила сигарету щелчком куда-то далеко на белый снег. Ещё не потушенный огонёк сигареты разлетелся на множество искр, напоминая маленький фейерверк.
Ленка подумала: «Вот почему когда в душе горит огонь к одному человеку, когда в Его сторону просто беспорядочным потоком летят искры, Он ничего не замечает? Или замечает, просто не хочет этого видеть и чувствовать?»
За всеми этими мыслями она даже не услышала, как кто-то вышел из школы и с интересом наблюдал за ней. Ленка продолжала стоять возле крыльца, провожая взглядом гаснувшие искры. Кто-то неспешно приближался к ней, боясь напугать раньше времени.
Третьякова не была мечтательницей, но об одном человеке она думала очень часто. Думала по-разному: то относилась к нему с бесконечной симпатией, то злилась на его шутки, то просто смотрела завороженно, как Он репетирует сцену. Лена проводила с ним много времени, но казалось, что каждый день Он открывается ей по-новому. Что думал про неё Он – оставалось для неё загадкой. Третьякова точно знала, что для него она – хороший друг, но порой ловила себя на мысли, что этого слишком мало.
Снег падал всё более крупными хлопьями, осыпая одежду и волосы Ленки. Из водоворота мыслей её выдернул вскрик. Лена тут же обернулась. С крыльца спускался Он – Виталий Абдулов собственной персоной. Точнее не спускался, а, поскользнувшись, съезжал по ступенькам.

Глава 2

Третьякова расхохоталась. Так глупо он не выглядел давно. Виталик лежал с самым невинным видом и мысленно проклинал замёрзшие ступеньки. Он украдкой улыбался своей партнёрше, наверное, впервые она смотрела на него сверху вниз.
Посмеявшись вдоволь, Ленка проявила к нему участие:
- Не ушибся?
- Всё в норме. А ты чего тут стоишь одна? - поднялся Виталик и принялся отряхиваться.
Лена не знала, что ответить. Сказать правду, что девчонки все её бросили, не хотела и поэтому тут же нашлась:
- Снегопадом любуюсь.
- Вижу, сама уже как снегурочка, - улыбнулся Абдулов и стряхнул снег с её светлой чёлки. – Так вот лучше. А то простудишься с мокрыми волосами. Лечи тебя потом.
«Да, хватит уже безостановочно улыбаться, Абдулов! Ага, и сама хороша – вспыхнула как спичка, как его только увидела!» - думала тем временем Ленка, а в слух произнесла:
- Виталик, ты сегодня сама забота. От Степнова никак не отойдёшь? – пыталась сводить всё на шутку, но получалось как-то не очень.
Виталий сделал вид, что очень обиделся:
- Ты так сказала, будто из нас двоих только Степнов мужик, а я так, актёр какой-то!
- Виталик, я так не думаю, честно тебе говорю, - виновато сказала Лена.
- Так, Третьякова, учти – я злопамятный, - с наигранной злостью сказал Абдулов и тут же улыбнулся ей своей умопомрачительной улыбкой. – А вообще, хватит тут мёрзнуть и мокнуть, давай поехали.
- Подбросишь меня до метро? – сделала акцент Лена на слове «метро».
- Нет, до метро не подброшу, - отрицательно помотал головой Абдулов.
«Ну, спасибо, Абдулов. Что ж, придётся прогуляться в эту дивную погоду» - как-то зло подумала Ленка. Погода и впрямь была дивная, учитывая, что метель уже начиналась далеко не ноябрьская, и морозец, как стеклом, резал щёки.
- А вот домой отвезу. Ты, я надеюсь, домой собираешься, Третьякова?
Лена обрадовалась и кивнула:
- Домой, - снова лукавая улыбка, взмах пушистых заснеженных ресниц.
Виталий галантно подал ей руку, проводил к машине, открыл дверь и усадил как можно удобнее. Ей понравилось такое внимание, тем более от Него.
«Дура, - мелькнуло в голове у Ленки. – Ну, зачем я его попросила? Я же не думала, что Виталик меня домой отвезёт, ведь до метро просила. Ещё почти целый час мы будем рядом – в одной машине, на расстоянии вытянутой руки».
Третьякову мысли уносили куда-то далеко. Но голос партнёра по сериалу вернул её обратно:
- Третьякова, не спи!
Машина медленно выезжала со школьного двора.
Абдулов включил радио, и салон наполнился голосом Леры Козловой и других ранеток: «Она одна – да, так получилось, она одна – она в него влюбилась».
«Как раз в тему, - подумала Лена, мысленно отправляя “благодарности” в адрес этой радиостанции».
- Как поют девчонки, - игриво глядя на Ленку, восхищался Виталий. – Такие вы все Умочки, и на инструментах играете, и поёте живьём, и в сериале снимаетесь.
- Виталик, насчёт первых двух пунктов ещё могу согласиться, но в кино мы ещё не освоились. По крайней мере, я точно ещё нет.
- Плохо тебе со мной играть, Ленка? – удивился Абдулов.
- Что ты? Очень здОрово, вся команда подобралась отличная, а мне так больше всех повезло, - Лена говорила чистую правду. Она действительно так думала.
Виталий был польщён словами молодой басистки и по совместительству актрисы.
Вообще, он частенько ловил себя на мысли, что хоть Лена и очень молода, но очень рассудительна, и не боится признать себя в чём-то непрофессионалом, учится чему-то новому, совершенствуется каждый день. Ему было легко с ней в кадре. Что называется, сработались с первого «мотора».
Тут Абдулова просто осенило. В голову пришла свежая мысль, и он тут же не преминул поделиться ей с Ленкой.

Глава 3

Виталий вдруг вспомнил, что за плечами остался целый трудовой день. Хоть работа продвигалась в ритмичном темпе, тем не менее, съёмочный процесс отнял много сил. Абдулов вдруг вспомнил их обеденный перерыв: перед глазами была Лена, клюющая какой-то салатик. А это было часов 6-7 назад. Виталий посмотрел на Ленку, которая запрокинула голову и устало смотрела на метель.
«Точно, растает как снегурочка, если за ней не следить», - мелькнуло в его голове. Молодой спортивный организм просто необходимо было вовремя подкреплять.
- Лен, ты голодная? Давай поужинаем, - подмигнул ей Виталик.
Лена на секунду задумалась: «Чего тут думать? Третьякова, не мямли, а просто соглашайся спокойно». В душе её прыгали улыбающиеся смайлики: кто бы мог подумать, что свой свободный вечер они будут коротать вдвоём.
- Ммм, - протянула Ленка. – Ты себе не представляешь, какая голодная.
- Значит, едем. Что мы будем есть?
- Не имеет значения, на твой выбор, - усложняла ему задачу партнёрша.
Виталий вспомнил, что она очень любит суши (впрочем, как и он сам), ему почему-то до дрожи в коленках хотелось ей угодить. Их путь сегодня лежал в японский ресторан. Абдулов посматривал на Лену, но поворачивать голову немного стеснялся, поэтому сверлил взглядом зеркало, благо она там хорошо отражалась. Ленка сидела спокойно и сквозь лобовое стекло наблюдала за метелью. Тут взгляд переместился на зеркало, в которое зачаровано глядел её партнёр. Он резко переместил взгляд на дорогу. Лена заметила его манипуляции и очень смутилась: «Ну, чего он на меня всё время смотрит? Так смотрит, будто я ему миллион должна и никак не отдаю. Хотя, признайся, ты от этого в восторге!» Она довольно улыбнулась и тут же смутилась от собственных мыслей.
Они говорили о работе и какой-то ерунде. Ленка с упоением рассказывала о гастрольном туре. Абдулов слушал внимательно, разбавляя рассказ собственными комментариями и параллельно задавая вопросы. На секунду Ленка затихла и прислушалась. По радио запел Дима Билан. Её любимая песня:
Есть или нет надежда, буду ли я играть с судьбой -
Не всё так серьезно…
Я заживу как прежде, но окажусь опять с тобой,
Наверное, поздно…
Ленка сияла, как будто песню специально для неё передавали. Абдулов знал, что это одна из любимых её песен – частенько в перерывах между съёмками он брал послушать её mp3-шку. Конечно, он не был поклонником творчества Билана, но слова уже успел выучить наизусть.
- Стань для меня солнечным светом, зимой и летом, - пропел Виталик. У Третьяковой просто глаза на лоб полезли от удивления, она расплылась в самой довольной улыбке.
- Мне без тебя так одиноко-о-о, - продолжал он подпевать Димону. - Стань для меня первым рассветом, мечтой заветной, но всё равно любовь так жестока…
У Третьяковой был просто телячий восторг. Нет, ну, конечно, знала, что Абдулов поёт, и причём хорошо поёт (достаточно вспомнить «3 белых коня» в сериале «Солдаты»), но сейчас она не могла произнести ни слова.
«Он ТАК поёт», - Третьякова безостановочно смотрела на своего партнёра по площадке, он прям открылся для неё в новом качестве, и от этого симпатия к нему только усилилась. Виталий замечал, какой эффект на неё производит и потому не собирался останавливаться:
- Не обижайте сердце, не оставляй свою любовь, она не вернётся, - ещё немного и Ленке уже никакая валерьянка не поможет. - Дай мне чуть-чуть согреться, тем, что ты рядом будешь вновь, и все обернётся!
Ленка опомнилась, и припев они уже пели дуэтом:
- Стань для меня солнечным светом, зимой и летом, мне без тебя так одиноко-о-оу.
Похоже, этот концерт услышала вся улица, т.к. они остановились на красный сигнал светофора.
- Стань для меня первым рассветом, мечтой заветной, но все равно любовь так жестока…
Но им было всё равно, кто и что подумает. Они невозмутимо тронулись с места – ресторан был уже неподалёку. Когда песня закончилась, они дружно рассмеялись. Повисла какая-то неловкость. Абдулов смотрел на Ленку и, кажется, забыл, что находится за рулём на оживлённом шоссе. Третьякова прижала ладошки к щёчкам и продолжала хохотать с их неслабого дуэта. Тут она посмотрела сквозь лобовое стекло.
- Смотри! – вскрикнула Ленка.

Глава 4

Абдулов резко повернул голову в направлении её взгляда. На скользкой дороге роскошный джип «Лексус» нёсся с бешеной скоростью (точнее катился как Волочкова в «Ледниковом периоде») как раз на полосу, по которой ехал «Митцубиси» Виталика. Лена смотрела безумными глазами. Всё происходило слишком быстро. Метель продолжала бушевать, видимость плохая.
«Что же будет?» - испуганно подумала Ленка, закрыла глаза и вжалась в сидение.
Абдулову было не до испуга:
- Держись крепче!
Он резво оценил ситуацию и вывернул руль вправо.
Джип пролетел в нескольких сантиметрах от крыла «Митцубиси» и покатился куда-то дальше, затем остановился. Водитель развернул его и, как ни в чём не бывало, продолжал движение. Виталик остановил машину, при этом умудрился как-то ни с кем больше на дороге не столкнуться. При остановке Лену качнуло, и она чуть не протёрла лобовое стекло своей чёлкой (а правила гласят: пристёгиваться надо!). Через секунду инерция возвращала Лену на сидение, при чём с такой скоростью, что казалось, если бы не было подголовника, она бы улетела на Луну. Но вместо «приятного полёта на Луну» ей предстояла не менее «приятная» встреча - она очень стремительно влетела затылком в подголовник. Было больно, так хотелось заплакать. Чтоб не сделать этого, Лена уставилась в потолок машины: «Если вдруг слёзы и появятся, то они покатятся обратно, и он их не увидит». Виталий повернулся к Ленке и провёл ладонью по плечу (будто погладил кошку).
- Лена, ты как? Сильно ушиблась? Испугалась? – он завалил её вопросами.
Ленка оторвала взгляд от потолка и повернула своё лицо к Абдулову. Он понял в эту секунду, что просто тонет в зелёных как море глазах. Лена была напугана, но собралась в ту же секунду: не хотела, чтобы Он решил, что она трусиха какая-то.
- Всё хорошо. Виталь, ты просто Шумахер! Так сманеврировал, я даже понять ничего не успела, - затараторила она.
«Хорошо, что ты ничего не понимаешь, я не знаю, как мне тебе всё это сказать. Или не говорить? А может, в эту минуту ты всё поняла сама? - подумал Абдулов, продолжая тонуть в её зелёных глазах. – И нет мне спасенья от этой девушки, да и не нужно, наверно».
- Скажешь тоже «Шумахер», - усмехнулся он, слегка отстранившись от своих мыслей. – Главное, что всё обошлось. Умница, ты – самая смелая девочка.
Виталик погладил её по голове по ушибленному затылку. Ленке показалась, что болеть стало меньше. На щеках играл румянец.
В её голове проносилось: «Ну, зачем он так смотрит? Мучение какое-то. Третьякова, соберись, не растекайся тут вишнёвым сиропом!». Она смотрела прямо в его синие глаза. «Если бы ты только знал», - тоскливо подумала девушка.
В машине продолжала звучать какая-то радиостанция, но даже сквозь звуки музыки было чётко слышно громкое дыхание Лены. Её глаза горели как две зелёные лампы. Он чувствовал, что происходит что-то не то.
- Точно всё хорошо? Голова не болит? – ещё раз спросил Виталий, продолжая гладить её по затылку.
Лена положила лицо ему на ладонь:
- Уже нет.
Она поняла, что натворила, отстранилась и тут же нашлась:
- А мы есть сегодня будем? Корми меня, я такая голодная.
Лена пыталась говорить с ним по-детски, чтоб скрыть свои мысли: ей казалось, что он читает её насквозь. «Вот, сдала себя с потрохами, - сокрушалась Ленка. – Только бы не понял ничего».
- Всё, едем, - улыбнулся Виталий.
До японского ресторана они ехали молча. Тишину сглаживали звуки бессменного хита МакSим «Мой рай».
Лена смотрела на дорогу и украдкой потирала правой ладошкой затылок, по которому только что Он её гладил. Третьякова не могла отойти от шока: «И чего мне вздумалось лежать у Него на ладони? Что он теперь подумает?»
А что ОН думал?
Виталий вёл машину молча, но в голове его творилось что-то невообразимое. Внутренние голоса, перебивая друг друга, говорили ему…

Глава 5

Один голос шёл из самого сердца:
- Виталий, она тебе нравится! Ты просто очарован ей.
Абдулов, услышав голос сердца, улыбнулся и глянул украдкой на Ленку в зеркало. Она устало полусидела-полулежала на сидении. «Ангелочек!» - подумал Виталик и вернул взгляд на дорогу. Но внутренний голос разума требовательно призывал Абдулова к совести:
- Совсем обалдел? По возрасту она могла бы быть твоей дочкой.
Виталик мысленно отнял из своих 38 её 19: «Да кстати, очень могла бы и быть. Хотя я только после 30 жить начал, да и не чувствую я себя на свой возраст. Вот почему я о себе, да о себе, а о ней подумать? Она же ребёнок ещё».
Виталий снова посмотрел на Лену посредством зеркала. Она лежала так беззвучно и неподвижно, что Абдулов решил: «Уснула». Он отвёл взгляд от зеркала, но в ту же минуту повернул голову в её сторону.
«Красивая девушка, светлый человечек, настоящая, душевная», - Виталик мог бесконечно подбирать приятные эпитеты к своей партнёрше по сериалу.
Лена тем временем пыталась анализировать произошедшее: «Ну, зачем, я так откровенно повела себя с Виталиком? Не хочу ему навязываться. Мне ничего не светит с ним, кроме поцелуя по сценарию, который ещё неизвестно когда будет. Уже быстрей бы, что ли? Что я говорю? Я для Виталика только партнёрша и хороший приятель. Хотя нет, он просто думает, что я ещё маленькая. Так невыносимо и так приятно бывать с ним почти каждый день. Виталя такой хороший, такой светлый человек. Мне только хочется просто быть с ним рядом. Наедине. Как сейчас».
Её мысли прервал голос Виталия:
- Лен, идём ужинать? Или ты уже спишь?
Третьякова не заметила, как машина остановилась у одного из японских ресторанчиков, выбранных Абдуловым.
- Скажешь тоже - «сплю». Время детское. И есть очень хочется, намного больше чем спать. Съем сейчас все роллы, какие только есть.
- Идём, - Виталий не мог оторвать от неё взгляда. Ему хотелось взять её за мерзнущую руку или просто коснуться светлых волос как несколько минут назад в машине, но…
«Нет! – одёрнул себя Виталик. – И не думай даже». И он просто смотрел, как на Ленкины светлые волосы опускаются хрупкие снежинки.
Абдулов давно заметил, что их отношения на площадке очень тёплые. Ленка почти всегда была рядом с ним (неудивительно, ведь второй сезон в основном строился на сюжетной линии КВМ, и изо дня в день продюсеры привносили всё бОльшее количество совместных эпизодов для их персонажей). Соответственно и в графике съёмок их имена стояли «в обнимку». Когда Ленки не было рядом, Виталику её не хватало. Тогда он озирался по сторонам и спрашивал каждого сотрудника: «Где Третьякова?». «Перекур, на улице посмотри», - отвечали ему.
Абдулова раздражали курящие девушки (можно сказать сам он был проповедником здорового образа жизни, хотя и грешил пристрастием к дорогим сигарам и нынче модному кальяну). Но Лену он воспринимал спокойно. Виталий часто наблюдал с крыльца, как она курит в сторонке в одиночестве. Однажды Абдулов вышел на улицу, думая, что Третьякова как всегда с сигаретой коротает минутки между дублями. Но картина, разворачивающаяся на школьном дворе, заинтересовала его ещё больше.
Ленка носилась по всей площадке с местной детворой. Она просто попросилась немного поиграть в футбол, и ребята с радостью приняли самую настоящую чемпионку России в игру.
«Вот девчонка! Ну, даёт! Как же здОрово!» - он восторженно смотрел на неё во все глаза. Лена его не увидела, поэтому продолжала в своё удовольствие пинать кожаный мяч с мальчишками.
- Давай, Третьякова! Покажи класс! – крикнул ей Виталик.
Ленка, извинившись перед мальчишками, подняла мяч и стала исполнять с ним разнообразные финты. Абдулов с удовольствием смотрел на хрупкую девушку, ловко управляющуюся с тяжёлым мячом. Она улыбнулась ему, взглядом спрашивая: «Ну, как?». Виталий поднял вверх большой палец, выражая свой восторг.
- Виктор Михалыч! Сыграем? – Чемпионка России отправила ему точный пас.
Абдулов мастерски принял мяч и уже хотел погонять его по двору с Ленкой, как его позвали на площадку.
- В другой раз, Третьякова, обязательно, - Виталька подмигнул ей.
Потом пришла холодная осень, и тёплые деньки сменились мерзопакостной погодой. А они так и не сыграли свой матч.
Виталий помог Лене снять куртку в гардеробе. Они вошли в зал. Посетителей было много: видимо, всех сегодня потянуло на японскую кухню. Виталик не случайно привёз её именно сюда. Он провёл Ленку к столику в наименее освещённом конце зала. Они сели так, чтобы никто из посетителей не мог их увидеть и тем более узнать. Виталий не планировал ужин с Леной под вспышки фотокамер или вовсе просьбы любопытных: «Внимание, снимаем!». Ему так хотелось спокойного и тихого вечера (и Виталик ведь всё предусмотрел), но этому не суждено было сбыться…

В направлении их столика продефилировала томная официантка, меньше всего похожая на японку. В полумраке ресторана ей показалось очень знакомым лицо интересного мужчины. Он очень приветливо говорил с кем-то. Юленька редко смотрела телевизор, но определённо лицо мужчины на более близком расстоянии выдавало в нём старослужащего Евсеева из нашумевшего сериала «Солдаты». Она никак не могла вспомнить фамилию этого актёра. Он разговаривал с какой-то блондинкой-подростком.
Не обращая внимания на Ленку, официантка обратилась к посетителю:
- Добрый вечер. Что желаете?- она строила Абдулову глазки, как только умела. Получалось у неё, надо сказать, не очень: он был весь поглощён беседой со своей спутницей.
- Сначала девушка, - Виталий кивнул на Ленку.
Юленька, нехотя повернулась к предполагаемой сопернице, выставив перед ним в самом выгодном ракурсе свою стройную фигуру. Третьякова заметила её манипуляции, а также взгляд Абдулова, скользнувший по обтянутой в короткую юбку попе девушки.
Лена пыталась с полным безразличием наблюдать за этой картиной. Можно похвалить, она была хорошей актрисой, и выбранная роль удавалась как нельзя лучше. Ленка с некоторым смешком смотрела на всю ситуацию, однако в душЕ её бушевали пожары: «Вот котяра, увидев первую же юбку, в стойку встал». Лена машинально назвала выбранные блюда. Приняв заказ и у Абдулова, Юленька удалилась, не забыв покачать бёдрами, как стрела метронома. Зря - Виталик даже не проводил её взглядом, а целиком и полностью сосредоточил внимание на своей партнёрше. Лена заметила, что Витальке эта официантка не сдалась ни с какого бока, но, тем не менее, решила подколоть напарника:
- А ты пользуешься неслабой популярностью у женщин! – как можно равнодушнее констатировала Ленка.
Виталик только рукой махнул:
- В данный момент в моей жизни только две любимые женщины.
Лена заинтересовалась этим его заявлением: «Неужели у Витальки кто-то есть? Ну, в смысле кто-то постоянный». Но вслух произнесла:
- Аж две? Масштабный ты человек, Абдулов.
- Дочка, разумеется, - серьёзно сказал он.
- А вторая? – Ленуську поражала собственная бесцеремонность. – Ой, извини, наверно, не моего ума дело.
- А вторая – пальма дома на холодильнике, - шутливо сказал Абдулов.
У Ленки как-то отлегло от сердца: «Третьякова, а чего это ты так переживаешь? Тебе, какое дело до его женщин?». Она сама понимала, какое ей дело, и не могла не радоваться: «Всё-таки хорошо, что он говорил о дочке и пальме».
«Свободен, свободен, нет у него никого», - сердце Лены готово было выскочить из груди и пуститься в пляс.
Абдулов заметил её интерес в вопросе его личной жизни, но читать её мысли не мог. А жаль, он бы многое для себя понял.
Они ушли от этой щекотливой темы и болтали о всякой ерунде. Оживлённую беседу прервала официантка, изволившая наконец-то принести заказ уже изрядно оголодавшим посетителям. Она как-то со злостью смотрела на спутницу актёра, фамилию которого так и не могла вспомнить. Но это не мешало Юленьке мило чирикать, выставляя перед Абдуловым тарелки с ароматными вкусностями. Третьяковой хотелось разобраться с приторным кокетством нахалки. Видимо, кто такие «Ранетки» девушка не знала, и Ленка решила воспользоваться неосведомлённостью официантки на все сто. В светлой (и в прямом и переносном смысле) голове созрел гениальный план расправы. Третьякова мечтательно заулыбалась.
Когда всё было съедено, Виталий заботливо спросил:
- Наелась?
- Угу, спасибо, - кивнула Лена.
Казалось, ужин продолжался не один час, а целую вечность или, наоборот, один миг, но он подошёл к концу.
Вместе со счётом Юленька принесла мобильный телефон с фотокамерой и, продолжая в свойственной ей манере кокетничать с именитым клиентом «Евсеевым», попросила автограф и кадр на память. Абдулов неспешно расплатился по счёту, затем расписался в блокноте у девушки. Сфотографироваться он, тем не менее, вежливо отказался, сославшись на усталость и плохое освещение. Юленька продолжала канючить заветный снимок, и тут вступила молчавшая до сих пор Ленка.

Глава 7

Третьякова самым, что ни есть, ДЕТСКИМ голосом обратилась к Виталию:
- Папочка, ну пойдём уже. Я уста-а-а-ла.
Абдулова чуть удар не хватил. Через секунду он собрался с мыслями и, поняв, что Ленка задумала таким образом отвязаться от нахальной барышни, с удовольствием ей подыгрывал:
- Всё, доченька, идём уже домой, вставай.
У Юленьки от этого диалога челюсть припустилась чуть ниже декольте. Руки у неё нервно подрагивали и крепко стиснули блокнот и мобильник. «Да, вот это номер, дочка», - подумала официантка.
- Приходите ещё, - сухо сказала она уже удаляющимся посетителям, продолжая с самым кислым видом стоять на месте.
Лена и Виталик еле-еле сдерживали рвущийся наружу смех, но выйдя из зала, наконец, дали волю эмоциям. Гардеробная сотрясалась от хохота этих двоих.
- Ну, ты даёшь, Третьякова! Я чуть не умер, когда ты меня ПАПОЧКОЙ назвала.
«А я чуть не умерла, когда эта курица чуть ли не вешалась тебе на шею», - констатировала мысленно Ленка, а вслух сказала:
- Ну, надо же было тебя как-то спасать.
- Это точно, спасибо.
Виталий помог ей одеться, велел застегнуться, надеть шапку и перчатки.
- Тут до машины пол минуты пройти, - пыталась сопротивляться закалённая спортсменка.
Но Виталик, пропустив мимо ушей Ленкин монолог, без лишних церемоний застегнул ей молнию на куртке по самую шею, которую предварительно закутал в шарф. Третьякова обалдело смотрела на него не в силах даже шевельнуться. На этом забота Абдулова не прекратилась, и он потянулся к её карманам, чтобы отыскать варежки. Тут к Лене, наконец, вернулась способность двигаться. Она отскочила в сторону и сама вытащила тёплые перчатки, добавив с вызовом:
- Хорошо, ПА-АПОЧКА!
С одной стороны, Виталика позабавила эта игра, но с другой - он вспомнил, как Ленка испуганно шарахнулась, когда он пытался отыскать злосчастные перчатки.
Вместе они вышли на улицу. Погода стояла чудесная. Метель закончилась, и сейчас мелкий снегопад осыпАл Москву. Снежинки, словно маленькие звёздочки, кружились, исполняя свой вальс. Ленке было легко и спокойно на душе, но мысль о том, как Абдулов несколько минут назад практически обнимал её, не давала покоя. «Третьякова, ты дура! Зачем было так отпрыгивать? Теперь он никогда больше не попытается сблизиться с тобой», - Лена ругала себя, на чём свет стоит. Виталик посадил её в «Хору» (как он ласково называл свою машинку). Мысли Третьяковой обернулись в воспоминания о первых, далеко не киношных объятиях с Абдуловым.
Один из первых съёмочных дней второго сезона. Тёплый майский день. Снимают концерт, посвящённый первому сентября. В душном актовом зале просто аншлаг – массовка готова хоть бесплатно отрабатывать съёмочный день за возможность живьём увидеть «Ранеток». Репетиция идёт полным ходом, если можно назвать это дурачество словом «репетиция». На сцене Артём Лысков исполняет фокус с платочками и Еленой Третьяковой. Артёмка обвивает Лену этой «платочной» верёвкой и уводит за кулисы. Режиссёр злится, пальцем указывает на точку, и актёры возвращаются на сцену. Ленка стояла, опустив руки в карманы знаменитых клетчатых штанов, и с тоской наблюдала за прыгающим вокруг неё Лысковым. Её взгляд опустился в зал и глаза встретились с входящим Абдуловым. Он улыбнулся, она в ответ – глупо, по-дурацки, как говорят «до ушей». Лысков продолжал творить с Ленкой что-то невообразимое, но казалось, ей было не до него. Артём изображал из платочков подобие массажной ленты. Лена хохотала, но поймав строгий взгляд Виталика, отошла в сторону. Он поднялся на сцену. Ленка как-то виновато склонила голову. Абдулов нарочно прошёл между Третьяковой и Лысковым, создавая между ними невидимый барьер и выражая, таким образом, своё недовольство их совместной сценкой. Ленке было не по себе от сурового взгляда Виталика: она нервно поправляла светлые волосы, которые и без того находились в порядке. На сцене продолжался балаган, который тут же прекратил вернувшийся режиссёр. Лена обернулась, за кулисами стоял Абдулов. Он хитро поманил её пальцем. Ленка направилась за занавеску.

Глава 8

- Что, Кулёмина, с Платошей крутишь? – с вызовом спросил Виталик.
- А вы ревнуете, Виктор Михалыч? – с повадками лисички Елена отвечала вопросом на вопрос.
- Ещё как! Молилась ли ты на ночь, Третьякова? – Абдулов изобразил зловещую гримасу.
Лена переваривала последние слова и никак не могла понять, к кому он обращался – к ней или к её героине? «Кого же он ревнует? Её или меня?» - мысли Третьяковой разделились пополам. Она думала, что он просто шутит так. На самом деле, Виталику не очень понравилось, как непосредственно Ленка зажигала с Лысковым. Хотелось оттащить её и куда-то спрятать. Пока Елена, мягко говоря, догоняла, что всё это значит, он попытался хваткой Отелло стиснуть неверную. Но Ленка увернулась и побежала из-за кулис. Виталий, не медля ни секунды, рванул за ней и догнал аккурат у края сцены, где заканчивалась полоса занавеса. Он вцепился в её хрупкую талию и потащил обратно за кулисы, не забывая при этом разглаживать на ней белоснежную маечку. А события собственно происходили не совсем за занавесом, точнее сказать СОВСЕМ НЕ за занавесом. Их возню заметили не только второй режиссёр и актёры на сцене, но и зрители. Поймав на себе десятки любопытных взглядов, Абдулов перестал обнимать свою замечательную партнёршу и, опустив руки, спешно ретировался обратно в кулисы. Режиссёр раздавал указания направо и налево, но его мало кто слушал. Аня и Лера сходили с ума, выполняя друг с дружкой непристойные телодвижения. Ленка обернулась и растворилась за кулисами: ей вновь хотелось увидеть Виталика. И только Лыскову некуда было деваться, он честно выслушивал указания режиссёра по конферансу. Через несколько секунд из-за занавеса вышла Ленка, обильно смазывающая гигиенической помадой пересохшие в духоте губы. Так готовилась, будто поцелуй со Степновым снимать собираются, а не стандартный школьный утренник. Лысков проговаривал уже, наверное, в десятый раз свою роль. Анька с Леркой связались, в самом приличном смысле этого слова, единой верёвкой из платочков и носились по сцене, не обращая внимания на скопившуюся публику. Третьякова с самым невинным видом продолжала подкрашивать губки: явно, процесс доставлял ей удовольствие. На сцену изволила явиться Женька и, пытаясь войти в курс дела, прислушивалась к ценным указаниям начальства. Ленке, наконец, наскучило наводить красоту, боковым зрением она заметила Абдулова и спешно потянулась за кулисы. Виталик тщательно пережёвывал «Оrbit» и предложил подушечку Ленке. Теперь они жевали на пару и глупо улыбались. В воздухе витал аромат свежей мяты. Нет, ну реально, будто поцелуй снимать собрались. Затем понеслась круговерть съёмочного процесса, но этот день для Третьяковой запомнился как лучший из всех съёмочных дней на тот момент.
Виталий и Лена ехали в машине и никак не могли успокоиться, обсуждая подробности минувшего ужина. С таким позитивным настроением они подъехали к дому. Ленка потянулась к дверной ручке, на что Абдулов одёрнул её:
- Подожди, я открою.
Он вышел и спешно обежал машину. Ленок проводила его взглядом. Виталий распахнул дверь перед своей прекрасной партнёршей. Лена ухватилась за поданную ей руку и вышла. Она хотела отойти от машины, но Виталик преградил ей путь рукой. С одной стороны, раскрытая дверь, с другой – сильная рука Абдулова. «Третьякова, ты в ловушке», - сама себе мысленно сказала Ленка. Глаза смотрели в глаза. Повисла пауза. «Что же будет?» - они оба задавали себе этот вопрос.

Глава 9

Уличные фонари слабо освещали окрестности. Редкие огоньки в окнах квартир говорили о том, что их обитатели ещё не спят. Лена почти не дышала. На застывшие ресницы опускались хрупкие звёздочки снежинок. Она боялась пошевелиться и испугать их. Виталий испытывал почти те же ощущения. Каждому казалось, что всё это просто сон и происходит не с ними: нет сейчас их двоих в этот поздний вечер в абсолютно пустом московском дворике.
Сложно сказать, о чём они думали в этот момент. Скорее всего, весь поток эмоций и чувств невозможно было передать словами ни на одном языке мира. Абдулов продолжал держать левую руку, преграждая путь к бегству. Правой рукой он снял с плеча Лены её необъятную спортивную сумочку, которую ловким движением отправил [сумку, а не Третьякову)))] в салон. Ленка была в шоке: «Что он собирается делать?». Кто-то должен был нарушить эту тишину, которой они наслаждались и боялись одновременно.
-Лен, - робко начал Виталик, но с каждым словом в его голосе становилось всё больше уверенности. – Ты помнишь, как ты играла в футбол с мальчишками в школе?
- Помню, - ничего не понимая, кивнула Ленка.
- Ну, в футбол, мы с тобой ещё сразимся… весной, а сейчас я предлагаю поиграть в снежки.
Пока Третьякова осознавала всё, что услышала, Абдулов схватил её за талию, отнёс метров на пять от машины и отправил в самый огромный сугроб. Похоже, детство в нём ещё не закончилось. Ситуация развеселила его, как пятилетнего ребёнка. Ленке было в эту секунду не до смеха. Оказавшись в снегу по самую шею, она не сразу смогла сообразить, что делать. Она огляделась в поисках чего-нибудь тяжёлого. Как назло вокруг расстилался девственно белой гладью только пушистый снег. Виталик с интересом наблюдал, что же Лена будет делать. Она деловито стряхнула снег с плеч, потом стала изучать Абдулова проникновенным взглядом, продолжая полусидеть-полулежать в сугробе. Ленка смотрела так просто и невинно. В этой темноте ночи её глаза как два маленьких зелёных огонёчка, в свете которых Виталик медленно начал таять, будто мороженое в жару. Он уже мысленно ругал себя за то, что бросил эту чудесную девушку в снег, что ей, наверное, холодно и неуютно в этом сугробе, что нужно поднять её скорее. Виталий приблизился, а Лена, кажется, этого и ждала. Он потянулся к ней, чтобы поднять, но хитрая Ленка всё продумала. Спасибо спортивному прошлому, но через секунду Абдулов был повален в тот же сугроб.
Ленка вскочила, едва Абдулов успел коснуться снежной глади. Теперь они поменялись ролями. Лена держала традиционную уже МХАТовскую паузу, а Виталик, по идее, должен был играть по ёе правилам, но у него был свой план. Он выбрался резво из злополучного сугроба и бросился к Ленке. Разумеется, она не стала ждать, пока Виталик её настигнет, и своевременно припустилась бежать по двору, при этом успевая истошно визжать. Через несколько секунд в Лену полетел град из снежков – с глазомером у Абдулова было всё в порядке и он с лёгкостью попадал в цель. Ленка не стала сбегать от противника, а обернулась и приняла «снежный» бой. Они резвились будто дети, которые выбежали во двор погулять. Однако поединок носил весь весьма принципиальный характер. Каждый хотел победить, только победить!
Потихоньку Лена сдавала позиции и подпускала Виталия всё ближе и ближе. Но сдаваться было не в её характере. Третьякова продолжала истошно визжать, когда в неё попадали снежки Абдулова, и не оставалась в долгу – ему тоже хорошо перепало. Наконец, когда Лене и Виталику надоела бессмысленная беготня по периметру двора, и между ними установилось совсем маленькое расстояние, бой было решено прекратить. Кем решено? Разумеется, Виталием: он схватил её за талию, выбил из руки снежный шарик и покружил над землёй. Это было по-настоящему красиво – шёл мелкий снегопад, а Виталик кружил совсем побелевшую Ленку в этом облаке снежинок. Она продолжала счастливо вопить (видимо действительно глотка лужёная). Визг и хохот стоял на весь двор – удивительно, что жильцы не вызвали милицию. Виталий и Лена так увлеклись друг другом и своей игрой, что не заметили, как за ними пристально наблюдали из окна.

Глава 10

В квартире было темно и тихо. Часы показывали далеко за полночь. Хозяева мирно спали. Ночную тишину, словно стрелой молнии, рассёк визг, доносящийся откуда-то со двора. Хозяин проснулся и посмотрел на часы:
- И чего людям не спится? – обратился он к проснувшейся супруге.
Она пожала плечами, будто супруг мог видеть её жест в темноте:
- Посмотри что там происходит. Может, что-то случилось.
Похоже, какая-то девушка голосила на весь двор. Там же слышался мужской голос и совместный заливистый смех.
Хозяин подошёл к окну и отодвинул край тяжёлой бархатной занавески. Перед ним предстала следующая сцена. С неба, словно манной крупой сыпался снег. В окнах уже не горел свет, а двор освещали несколько тусклых фонарей. В пустынном дворе было всего двое: молодой человек и хрупкая девушка. Они забрасывали друг друга снежками, смеялись, бегали друг за другом по всему двору. Хозяин, наблюдая за парочкой, улыбнулся:
- Как дети, честное слово. Света, посмотри! – кивнул он на окно.
Светлана поднялась с постели и подошла узнать, чем же так заинтересовался её супруг. А посмотреть было на что: молодой человек кружил девушку над землёй как на карусели. Она обнимала его за плечи и визжала от восторга. Молодой человек опустил свою возлюбленную на землю, но через несколько секунд подхватил и вновь закружил в вальсе снежинок.
- Ещё, ещё покружи! – просила девушка. – Не отпускай меня!
- Выросла наша девочка, совсем выросла. Такая большая стала, такая красивая, а всё такая же непосредственная и милая, - сказала Светлана, не отводя радужного взгляда от молодых людей.
- Света, я правильно понял или мне показалось? Это Абдулов рядом с нашей Леной?
- Да, это он. Вот это новости. Леночка не рассказывала ничего такого.
- Когда ей рассказывать-то? То съёмки, то гастроли, то репетиции. Такая занятая у нас девочка. Умница и красавица, - с гордостью говорил о Ленке отец.
– Вот то, что сейчас происходит – ты думаешь о том же, о чём и я? – заговорщицки подмигнула Светлана Валентиновна мужу.
Иозас Иозасович как человек военный привык находить ответ на любой вопрос, но сейчас он, правда, не знал что сказать.
- Поживём, увидим, - вздохнул он и устремил взор в окно.
Лена и Виталик уже пару минут лежали в сугробе, переваривая чувство лёгкого головокружения. Ни один из них не испытывал раньше таких сильных эмоций. Им было вместе так весело и так хорошо. Не хотелось расставаться, не хотелось, чтобы всё заканчивалось. Головокружение прошло, перед глазами перестали проплывать несуществующие звёзды. Виталий взял Ленкину руку в свою и ощутил абсолютно мокрую перчатку на её руке. Тут в Абдулове проснулся Минздрав в прямом смысле этого слова:
- Ленка, ты же совсем промокла! – вскочил он из сугроба и потянул к себе принцессу, рискующую замёрзнуть в снегу.
Лена потянулась к Виталику, чтобы подняться, но через секунду пыталась перехитрить и свалить его на снег. Он понял это, потому крепко стоял на ногах, держал девушку, но тянуть к себе перестал, чтобы не причинить боли хрупким рукам.
- Ну, не хочу! – Третьякова светила зелёными огоньками своих больших глаз и весело голосила на весь двор. – Мне не холодно, хочу ещё поваляться.
Но Виталий был непреклонен в своём намерении поднять её с земли. Он пошёл на хитрость:
- Сейчас закружу, - подразнил Абдулов, потянув Лену за руки.
Она не сопротивлялась. Виталик поднял Леночку на вытянутые руки (как поддержка в фигурном катании) и закружил так высоко, как только мог. Лена была такая лёгкая и воздушная, что казалось, она просто улетит. «А я бы полетел за ней», - мечтательно подумал Абдулов. Он поставил Ленку на землю так бережно, словно хрустальную вазу. Они смотрели друг другу в глаза. Виталий провёл рукой по её светлым волосам, выбивающимся из-под шапки, стряхивая ещё не успевший растаять снег. Ленке хотелось прижаться к нему и, чтобы он никогда её не отпускал. Абдулов чего-то ждал, медлил и, наконец, решился.

- Лена, пора! Ты замёрзла, давай быстро домой и в горячую ванну окунись, - сказал он. Виталий никогда не застёгивал верхнюю одежду, поэтому сам уже изрядно замёрз, но не чувствовал этого. Испытывал только жар от этой девочки, которая была так близко, такая родная.
У Ленки земля из-под ног чуть не ушла – она ждала абсолютно не этого. Третьякова попыталась отстраниться, но Виталик не дал ей этого сделать, заметив, что она всё неверно поняла. Абдулов постарался исправиться:
- Лен, я завтра за тобой приеду и отвезу тебя на съёмки. Хорошо? А сейчас уже поздно и ты вся дрожишь.
Лена молча куталась в его куртку, расстегнутую как всегда. Она прижималась очень крепко и дрожала ещё сильнее: не столько от холода, сколько от переполняющего её трепета.
- Хорошо. Ты точно приедешь? – наконец, согласилась с доводами Виталика упрямая Третьякова.
- Я сначала тебе позвоню, - улыбнулся он. – Пожелаю доброго утра.
Лене казалось всё сном, который вот-вот закончится. Вроде не происходило ничего особенного: вопреки ожиданиям, он так и не поцеловал её. Но между ними произошло столько, что барьеры условностей в их отношениях были снесены. Этот вечер закончился. Осталась такая гамма эмоций, связанных со всеми событиями последних часов. Сначала девчонки, бросившие её в свободный вечер. Потом одинокий огонёк сигареты и Абдулов, съезжающий по ступенькам на пятой точке. Приглашение подвезти домой, потом предложение поужинать. Их дуэт «Стань для меня» в машине. Этот джип на проезжей части, резкая остановка, удар. Это «целительное» прикосновение Виталика к Ленкиному затылку. Ужин в японском ресторане, официантка-прилипала, и как Ленка мастерски её сделала. Затем эти снежные бои и объятия – такие нежные и такие крепкие. О бОльшем просто невозможно было и мечтать. «А завтра он за мной приедет, и мы поедем вместе на площадку, и там тоже будем вместе, и может быть, всегда ВМЕСТЕ!» - подумала Лена.
Виталик повёл её к подъезду, обнял и поцеловал в висок, едва коснувшись губами.
Наблюдавшие за ними из окна родители, поняв, что ребята прощаются и Лена вот-вот вернётся, поспешили лечь спать. Каждый их них думал, насколько серьёзны отношения их дочки с этим актёром или всё это одно сплошное увлечение.
- Спокойной ночи, Леночка! Беги скорее, принцесса! – он отпустил её на вытянутую руку, но продолжал держать за пальчики в мокрых перчатках.
- Спокойной ночи! – Ленка почувствовала, как Виталий последний раз сжал их и отпустил, наконец. Она убежала в подъезд. Быстро поднялась на лифте, открыла дверь и тихонько вошла в прихожую.
Абдулов посмотрел на её окна и спешно сел в машину. Он стремительно вырулил со двора, чтобы не дать воли эмоциям, не побежать за ней, чтобы догнать и не отпускать. «Нужно как-то собраться с мыслями и объяснить ей, что я чувствую, но завтра, уже завтра. Точнее сказать уже сегодня, когда наступит утро, и я вновь увижу Леночку!» - Виталик мысленно обдумывал подробности их разговора. Ему так хотелось поразить эту девочку в самое сердце. «Только бы не отвергла, только бы всё было хорошо!» - как молитву повторял Абдулов.
Ленка спокойно вошла в тёмную прихожую и разулась. Она включила свет и прислушалась: в квартире было тихо. Сняв верхнюю одежду, она отправилась к себе поперёк всех наставлений Виталика пойти принять горячую ванну. Ленка плотно прикрыла дверь своей комнаты и скинула промокшие джинсы. Она облачилась в сухую пижаму и нырнула под тёплое одеяло. Теперь Лена дико дрожала от холода, никак не могла согреться. Перед глазами словно стоял Виталик. Она простилась с ним всего несколько минут назад, но ей безумно не хватало его уже сейчас. За всеми этими мыслями Третьякова уснула.
Где-то в другом районе Москвы Абдулов лежал в своей постели. Он тоже не пошёл купаться, и теперь его знобило. Виталик думал, что его трясёт не столько от холода, пронизавшего насквозь, сколько оттого, что он безумно соскучился по Леночке. Он недолго ворочался и вскоре уснул.
Пробуждение его было ужасным.

Глава 12

В голове Виталика стучали мелкой, но частой дробью молоточки. Руки были горячими, лицо пылало огнём. «Ба! Да, я, похоже, заболел! Эх, зря вчера не попарился» - подумал Абдулов. Вслух произнести ничего не получалось. Горло отчаянно ныло при попытке издать хоть какой-то звук. Виталик медленно стал подниматься с постели, голова кружилась, будто он всю ночь катался на каруселях (ну, в принципе почти так оно и было). Абдулов смерил температуру – стальная жидкость застыла на отметке 38,6 и в любой момент грозилась подняться выше. Виталик посмотрел на часы – он обещал отвезти Ленку, и ещё надо успеть в аптеку. Он взялся за телефон: «Лен, доброе утро! Через сколько за тобой заехать? Давай только быстрее, мне надо ещё кое-куда заскочить по пути, и чтоб мы не опоздали». Ответ пришлось спустя несколько минут: «Виталь, за мной не надо заезжать сегодня. Я тебе потом объясню. Увидимся на съёмках». Абдулов пожал плечами, будто Ленка могла его видеть через телефон. «Ну, на съёмках, значит на съёмках – стесняется, что ли со мной приезжать?» - подумал Виталик и стал собираться. Есть не хотелось, но горячего чаю выпить было просто необходимым условием.
Несколькими минутами раньше в другом районе Москвы будильник на мобильном телефоне оповестил Ленку, что необходимо просыпаться. Рука сама собой нажала на кнопку и прекратила трель будильника. Ленка посмотрела в окно - раннее морозное утро. Надо собираться на съёмки, но тело предательски отказывалось слушаться. Было очень холодно, хотя на лбу и висках выступали капельки горячего пота. Мама заглянула к Лене, всем своим видом пытаясь скрыть, что знает о происходящем вчера во дворе:
- Доброе утро! Леночка что с тобой?
Третьякова кивнула. Ответить она не могла. В горле застрял какой-то хрип. Ленка хотела откашляться, но не могла этого сделать. Обеспокоенная мама понеслась за термометром и лекарствами. Лена пыталась подняться на подушке, но потеряв равновесие, чуть не упала с немаленькой кровати. Вернулась мама с чашкой горячего молока со сливочным маслом и мёдом. Ленка была готова тут же подскочить и убежать на съёмки прямо в пижаме лишь бы не пить эту лекарственную гадость. Состояние Третьяковой термометр оценил на твёрдое «тридцать девять», и это был ещё не предел. Ленка с кислым видом отпила глоток из чашки. На удивление жидкость только выглядела жутко, а пить было вполне возможно (мама заботливо положила несколько ложек мёда, который подсластил нелюбимое Леной молоко). Но почувствовалось мгновенное облегчение, прорезался немного голос – теперь и шёпот Третьяковой был с её фирменной хрипотцой. Лена посмотрела на часы:
- Опаздываю, - коротко бросила шёпотом она маме.
- Куда? Лена, ты на площадку собралась? Ты ведь болеешь, - пыталась Светлана вразумить свою дочурку.
Но Ленка уже не слушала. Она носилась по комнате со скоростью звука и натягивала на себя тёплые вещи. Слава Богу, сегодня до неё дошло, наконец, что пришла зима (хоть ещё и не календарная, зато температурная), и надо себя беречь.
- Шарфом замотай горло! – напоследок крикнула Лене мама.
- Хорошо, - отозвалась дочка. – Буду поздно.
Она вышла, захлопывая тяжёлую дверь. Светлана только покачала головой: «Ну, вот, в кои-то веки повеселилась». Её дочь много работала, почти не имела свободного времени, а если оно и оставалось, то уходило на сон. Ленка выкладывалась на площадке съёмочной, отдавала всю себя на концертной площадке, поэтому сил развлекаться просто не оставалось. Родители давно не видели Лену такой счастливой, как в эту ночь. «Вот оно счастье – в сугробе валяться да снегом кидаться, хотя, смотря с кем», - Абдулова Ленкина мама знала не слишком близко, но впечатление он производил приятное. В голову Светланы Валентиновны стали закрадываться мысли о возможных его отношениях с Леной, можно даже сказать, что мысли эти приятно согревали душу. «Впрочем, ещё ничего неизвестно», - подумала Ленкина мама и стала собираться на работу.
Такси стремительно приближало Третьякову к школе в Новокосино, куда она опаздывала на съёмки. Вид у неё был тот ещё: лицо бледное, под глазами синяки, нос предательски тёк. Голоса не было по-прежнему, хотя Ленка уминала уже который по счёту смягчающий леденец.
Абдулов тем временем тоже уплетал леденцы, так как дела с голосом у него обстояли тоже не очень. На площадку их машины прибыли одновременно. Ленка выпорхнула из такси и тут же налетела на Виталика. Увидев друг друга, они рассмеялись, чуть не подавившись леденцами. Вместе они поднялись на крыльцо и оказались в забитом до отказа холле. На шумной площадке воцарилось молчание. Так тихо здесь не бывает даже после команды: «Камера! Свет! Мотор! Снимаем!». Все уставились на вошедших актёров. Арланов молча направился к ним. Перед режиссёром толпа зевак расступалась, обнажая его взору одиноко стоящих исполнителей дуэта КВМ. «Здрасти!» - громким шёпотом поздоровались Абдулов и Третьякова. Глаза Арланова медленно поднимались к бровям, а брови устремились куда-то выше лба. Второй режиссёр Козловский тихонько сказал кому-то из ассистентов: «Сейчас начнётся».

Глава 13

Арланов не был зверем, но являлся режиссёром безумия под названием «Ранетки», и этим всё объяснялось. В нём сейчас после довольно долгой (аж со вчерашнего дня) спячки просыпался бешеный хомячок, готовый рвать на салфетки всё и всех вокруг. Виталик и Лена выглядели как близнецы: у каждого на шее красовался шарф, укутывающий горло в тепло, в руках у каждого было по фирменному пакетику одной из сети московских аптек. Абдулов и Третьякова заметили обострённое внимание к собственному появлению: наверно, так чувствуют себя животные в зоопарке, когда на них все смотрят, и они никуда не могут уйти. Но на это им давно уже было всё равно, так как на совместные сцены с участием КВМ смело можно было билеты продавать: переаншлаг был бы обеспечен. Печально было другое: бешеный хомячок в виде Арланова стремительно приближался к появившимся актёрам.
- Я не понял, ЧТО вы сейчас сказали? – брови режиссёра спешили куда-то выше лба, причём с такой скоростью, что вот-вот грозились добежать до затылка.
От грохота его голоса Ленка вся сжалась и чуть не проглотила здоровенный леденец от кашля (ей и так было нехорошо, а тут ещё разбор полётов с начальством). А Виталий как истинный мужчина выступил вперёд (ему было не легче, чем Лене, но обидеть её он просто не мог позволить), свой леденец он уже съел, и следовательно, давиться ему было нечем. В поведении Виталика было много решительности отстоять не только себя, но и Леночку.
- Серёга, не кипятись! Не видишь, простыли?! – Абдулов не мямлил, не говорил лишнего (просто не было на это физических сил), только чётко и по делу.
- Одновременно? – заорал Арланов, его брови вернулись в исходную точку, но взгляд не предвещал ничего хорошего. - Оба главных героя заболели одновременно? Абдулов, ты издеваешься?
По площадке прокатилась волна лёгких смешков. Конечно, имея такую парочку на съёмочной площадке и в цирк ходить не надо.
- Так получилось, случайно, - начала оправдываться Лена, но тут же Виталик задвинул её за собственную спину.
- Молчи, Третьякова, - шепнул он ей успокаивающе. – Серёг, может, работать будем, а?
От такой наглости Арланов просто не знал, куда ему деваться. Мало того, что эти зайчики явились с опозданием, да ещё и в нерабочем состоянии, так они ещё и командуют тут – указывают режиссёру, что надо делать.
- Значит так, через полчаса мы снимаем совместную вашу сцену. Готовьтесь, как хотите. Всем работать, - рявкнул Арланов, и все находящиеся в школьном коридоре спешно побрели кто куда, лишь бы подальше от режиссёра и его настроения.
Лена и Виталик тоже хотели пойти готовиться, но тут же были остановлены вкрадчивым голосом Сергея:
- А вас, мои хорошие, я попрошу остаться!
Тут до высокого начальства в виде режиссёра, наконец, дошла вся комичность ситуации. Абдулов и Третьякова одновременно явились на съёмки заболевшими. «Конечно, поговаривали, что между ними что-то есть и вне площадки и КВМ, но это же всего лишь слухи» - подумал Арланов.
- И как вас угораздило? – мягко спросил он, на лице его появилась улыбка.
- Серёж, давай всё потом. Мы пойдём готовиться, - Виталий потащил Ленку за собой по коридору.
Лене было не по себе от утреннего их приёма, она прекрасно понимала, что вся съёмочная группа теперь смотрит на них ещё более окосевшим взглядом. Виталику было всё равно, что подумают, лишь бы отстали от них и желательно надолго. Он вёл её за руку, чтобы спрятаться ото всех, бОльшего было и не нужно.
Температура у обоих зашкаливала, не смотря на все жаропонижающие, которыми они уже умудрились позавтракать. Они вошли в комнату отдыха и оба рухнули на диванчик. Абдулов гладил Ленку своей ладонью как кошку из её песни – ей хотелось свернуться калачиком и уснуть. Но у Виталика были другие планы.

Глава 14

Меньше всего ему хотелось, чтобы пришёл Арланов и кричал, что они срывают смену. Умом Абдулов понимал, что Ленке нужен просто покой и сон, чтобы болезнь ушла, но попробуй объяснить ЭТО режиссёру.
Лена усыпала прямо на руках.
- Лена, проснись, пожалуйста.
Она промычала что-то в ответ в знак несогласия со словом «проснись». Виталик растерялся: сердце сжалось от её страданий, в которых он чувствовал себя также виноватым. Абдулов сам чувствовал себя чуть легче: крепкий мужской организм принял дозу препаратов и спокойно ждал, когда можно будет получить разрешение отправляться ко сну. С Ленкиным состоянием дела обстояли гораздо хуже: жаропонижающее не помогло, и Лена горела очень сильно, одновременно чувствуя, как под кожу пробирается холод. Говорить она не могла, постоянный сухой кашель разрывал горло. Продолжаться это дальше не могло. На свой страх и риск Виталик стал укутывать Третьякову в шарф, застегнул куртку, помог надеть шапку и укрыл дополнительно голову капюшоном. Ленка ничего не понимала, но не сопротивлялась.
- Всё, я везу тебя к врачу, - спокойно говорил Виталий. – Потерпи немного, Леночка.
- Угу, - она приоткрыла глаза и кивнула.
- Идти сможешь? – спросил он, но не дожидаясь ответа, подхватил обессиленную девушку на руки.
Лена прижалась к нему покрепче и обняла за плечи. Их путь лежал через холл школы, в котором утром разыгрывалась «гибель Помпеи» (точнее, отчитывание актёров). Сейчас намечалась вторая часть этого спектакля – режиссёр будет шокирован самовольным уходом главных актёров (а в случае с Ленкой уносом) с площадки. «Вот Арланов будет орать, ну и пусть! Только потом», - с тоской подумал Виталик.
В коридоре все уставились на Абдулова, но он не обратил никакого внимания и спокойно шёл к выходу, не сворачивая с выбранного направления.
В холле Арланов репетировал сцену с девчонками-ранетками:
- Ань, так трудно не смеяться и отработать один раз как положено?
- Извините, Сергей Владимирович. Сейчас соберусь, - сказала Анька и получила толчок в бок от Козловой. – Ты чего? – глянула она на Лерку.
- Смотри туда, - тихо шепнула Лера, указывая куда-то в глубь коридора за спину Арланову.
От увиденного Аня открыла рот насколько это позволяла её челюсть. Наташа и Женя шокировано смотрели в том же направлении. Сама Козлова нервно теребила кончики своих волос не в силах оторвать взгляда от шествующего с Ленуськой на руках Абдулова. Вся съёмочная группа устремила взор туда, и режиссёр в конце концов понял, что происходит что-то неординарное. Он обернулся и увидел приближающегося решительным шагом Виталика. В руках его то ли спала, то ли хорошо притворялась, но тем не менее находилась Елена Третьякова.
- Та-а-ак… Не понял, ты… то есть ВЫ куда собрались? – повысил голос Арланов.
Виталик понял, что сцена объяснения с начальством всё же состоится при любой погоде. Ленка дёрнулась в его руках.
- Спокойно, я рядом! – шепнул он ей.
Лена хрипло вздохнула и затихла. Виталик подошёл к Арланову и решительно произнёс:
- Серёга, говори, что хочешь, и сделай потом со мной всё, что хочешь, но сейчас я везу Третьякову к врачу. Это может быть очень серьёзно.
Арланов подумал: «Да, Виталя, смелости тебе не занимать!»
- Абдулов! Ты с ума сошёл, смена идёт! Отыграете и поедете. Третьякова хватит лежать, иди готовься.
От грохота голоса Арланова Лена очнулась:
- Поставь меня, - попросила чуть слышно она.
Виталик от чего-то сразу подчинился и опустил девушку. Она сняла капюшон с головы и окинула взглядом всё вокруг. Ленке казалось, что в здание напустили туман – настолько сильно всё расплывалось перед её глазами. Она встретилась взглядом с изумлённо-испуганными девчонками, отстранённо посмотрела на режиссёра и потеряла тут же равновесие.

Глава 15

Виталий не дал ей упасть, а тут же подхватил на руки. До Арланова, наконец, дошло, что Ленке действительно очень плохо.
- Виталий, без самодеятельности. Давай скорую сюда вызовем, - предложил он, взглядом извиняясь за собственную чёрствость, проявленную несколько минут назад.
Абдулов тихонько сказал:
- Серёга, не надо сюда скорую. Шум поднимется. Я её к врачу знакомому отвезу, чтоб никто ничего не пронюхал.
- Ладно, хорошо, конечно, - Арланов не знал чем ещё помочь.
Режиссёр открывал дверь перед Абдуловым, проводил до машины:
– Ты позвони, когда узнаешь что и как. Может надо будет что-то?
Виталик кивнул и бережно усаживал Ленку на сидении:
- Спасибо, мы поедем.
- Давайте, с Богом, - Арланов проводил взглядом машину.
Через минуту он уже переделывал весь график и строил многочисленный персонал съёмочной группы.
- Никто не хочет работать! Все за дело! – голосил Арланов, но из головы не шла Лена. «Как она там? Абдулов, ну, позвони же скорее!» - переживал он не как режиссёр за актёров, а как за своих друзей.
А тем временем «Митцубиси» Виталика неслась по дороге в одну из клиник.
Лена неподвижно лежала на переднем сидении, потом развернула голову к Виталию.
- Виталик, - хрипло произнесла она.
- Тише, скоро приедем к врачу, потерпи немного, - погладил её Виталий по горячей руке. Рука Ленки предательски дрожала, и сердце Абдулова дрожало в такт.
- Хорошо, только не бросай меня, - попросила Ленка.
«Даже если бы ты меня сейчас умоляла тебя бросить, я бы этого не сделал, и не только сейчас», - думал Виталик. Пока они ехали, Абдулов позвонил по телефону:
- Миш, привет! Сколько лет, столько зим… Да, у меня всё по-старому… Слушай, я подъехать к тебе хочу. Нужна грамотная консультация… Скоро буду, спасибо, - Виталий положил телефон и снова посмотрел на Лену. Его глаз не выявил ровным счётом никаких изменений в лучшую сторону.
Ленке было очень плохо, но очень спокойно: она знала, что рядом Виталик и всё будет хорошо.
Когда они приехали в клинику, Третьякова решительно заявила, что не надо нести на руках, и она пойдёт своими ногами. Абдулов не стал спорить, а просто придерживал девушку. Врач уже ждал их. Михаил был родом из Иркутска, поэтому Виталик сразу подумал о друге детства, когда увидел состояние Лены. Поздоровавшись и познакомившись, врач приступил к расспросам пациентки, опустившейся на кушетку:
- Так, Елена, на что жалуемся?
Михаил Александрович понял, что для начала надо знать масштабы катастрофы.
- Так, померим температуру, - врач протянул Третьяковой термометр. Девушка обессилено подчинялась всему, что говорят.
Абдулов объяснил, в чём дело, Ленка только согласно кивала головой.
Электронный измеритель температуры показывал на табло «тридцать девять и девять».
- Н-даааа... Всё серьёзнее, чем я думал, - врач вызвал медсестру.
В кабинет вошла немолодая женщина.
- Альбина Николаевна, сделайте девушке жаропонижающее. Тридцать девять и девять, - объяснил ей врач. – Сколько ей лет?
- В смысле? – не понял Виталик.
- Виталий, я спрашиваю, сколько ей лет, чтобы подсчитать, сколько препарата колоть, - объяснил Михаил.
- Колоть? – переспросила Третьякова и закатила глаза.
- Девятнадцать, скоро двадцать будет, - сказал Абдулов и посмотрел на Лену.
В её глазах стояли слёзы. «Кто бы мог подумать, Ленка уколов боится», - без слов понял Виталик и стал успокаивать испуганную девушку.
Михаил с интересом наблюдал за отношениями своего друга детства, который был его ровесником, и этой молодой девочки.

Ленка начинала плакать. Она с детства боялась уколов, но сейчас другого способа сбить проклятую температуру не было. Через несколько минут уговоров всё-таки удалось сделать Лене крошечный укольчик. Она зажмурилась и крепко держала за руку Виталика.
- Вот и всё, а вы боялись, - сказала Альбина Николаевна.
Третьякова сидела на кушетке и утирала слёзы. Виталий с умилением смотрел на то, как она жалобно всхлипывает. Из водоворота мыслей его вытянул иркутский друг детства и по совместительству врач:
- Значит, слушай мои назначения. Температура спадёт в ближайшее время, но сейчас нужен покой. Препараты я тут указал, - Михаил протянул Виталику список. – Тебя кстати тоже всё это касается, выглядишь неважно. Отвезти домой и до утра беспокоить только по поводу приёма лекарств. Если всё пойдёт хорошо, то утром уже бегать будет.
- Спасибо, будем надеяться, так и случится, - с надеждой сказал Виталик и потянул Лену в коридор.
- Спасибо, доктор. Извините меня, пожалуйста, до свидания, - Ленке было безумно стыдно, что она вела себя как маленькая.
- Не за что. До свидания, Леночка, поправляйтесь, - ободрительно сказал врач, и парочка скрылась за дверью, оставив Михаила догадываться о том, что происходит между молодыми людьми на самом деле.
- Ну, как ты? Полегче стало? – спросил Абдулов, помогая Лене одеть куртку.
- Ещё как. А теперь куда? На площадку? Там Арланов, наверно, рвёт и мечет, - тоскливо протянула Ленка.
- Ещё чего не хватало. Переживут одну смену без нас, - Виталик особо подчеркнул слова «без нас». – Поехали, домой тебя отвезу. Есть кто-то дома?
Лена пожала плечами:
- Мама на работе, середина дня всё-таки. А папа тоже, наверно, не дома.
- Ладно, разберёмся.
«Как же здОрово, что он так вот обо мне заботится, даже капризы прощает, как же с ним хорошо», - думала Ленка, пока Абдулов вёз её домой. Раз мысли её вернулись на романтический лад, то значит, ей реально стало легче.
«Такая милая», - думал Виталик, как всегда изучая Лену посредством зеркала над лобовым стеклом.
Дорога домой была удивительно короткой. Поднявшись в квартиру, они убедились, что дома никого – комнаты встретили абсолютной тишиной. Виталий, не особо стесняясь, начал раздавать указания:
- Бегом переодевайся в тёплую пижаму и под одеяло. Я принесу тебе горячего чая и что-нибудь пожевать.
- Слушаюсь, только я кушать не хочу. Давай вместе чай попьём, мне с лимоном, - Лена скрылась за дверями своей комнаты.
«Вьёт из тебя верёвки, Виталик, надо быть начеку», - подумал Абдулов и направился в кухню.
Ленка носилась по комнате, пытаясь отыскать не только тёплую, но и красивую пижаму. И ей это удалось - Лена нашла красивую мягкую пижамку, которую надела на себя быстрее, чем мальчишки в сериале «Кадетство» натягивают форму по команде «Подъём!». Третьякова оглядела себя в зеркало – впервые за день вспомнила о том, как она выглядит. Девушка в зеркале была хороша, только лицо бледное и синяки немного виднелись под глазами. Шаги приближающегося Абдулова заставили Ленку со скоростью звука нырнуть под одеяло. Виталик слышал шум в её комнате, и в голове мелькнуло: «Вот чертовка! Уже поиграть вздумала. Значит и правда ей легче». Он вошёл в комнату, сжимая две кружки горячего чая. Ленка выглянула из-под одеяла и села как королевна, ожидающая, что за ней будут ухаживать. Надо сказать, что она не ошиблась. Виталик поставил перед ней чай на прикроватную тумбочку, а сам хотел развернуться и устроиться в кресле.
- Садись рядом, - Ленка погладила рукой по одеялу где-то совсем рядом с собой.
Абдулов хитро улыбнулся и опустился туда, где указывала Лена.

Глава 17

Она отпивала по глотку из чашки и игриво улыбалась Виталику. Он отвечал на её улыбку тем же. Удивительно, как эти двое не подавились горячим чаем. Пауза как обычно имела свойство затягиваться, когда они находились наедине. Вот и сейчас тишина уже перестала казаться привлекательной. Ленке было уже совсем хорошо, и ей хотелось чуть побеситься. Отставив пустую чашку, Третьякова дождалась, пока Абдулов последует её примеру. Он сидел рядом – такой близкий, такой родной. Ленка запустила в него одной из многочисленных маленьких подушечек на своей кровати. Виталик не ожидал такого от ещё недавно почти умирающей пациентки.
- Ах, вот ты как, Третьякова! Ну, держись! Не посмотрю, что ты болеешь, - Виталий вскочил и стремительно приближался к Лене, падая рядом и опрокидывая с неё одеяло.
Самым изощрённым планом мести он выбрал стандартную русскую щекотку. Визг стоял просто нереальный, хорошо, что Ленкины родители, делая ремонт, не поскупились на качественную звукоизоляцию.
- Ай, ааа-й, Абдулов, это нечестно, ааа-й, я щекотки боюсь! – вопила Лена.
- Надо было раньше думать, - с наигранной злостью сказал Виталик, перебирая пальцами по туловищу девушки.
Ленка не оставалась в долгу и пыталась сосредоточиться, чтобы щекотать Абдулова в ответ, при этом не забывая извиваться змеёй и выворачиваться от его попыток. На постели творился абсолютный хаос: два взрослых (относительно взрослых) человека вели себя как несмышленые детишки. Ладно, Лена – от неё ещё и не такого можно было ожидать, когда они начинали сходить с ума с девчонками, но Виталий Абдулов… Абдулов, которому было ни много, ни мало 38 лет, с тех пор как начал сниматься в «Ранетках» просто молодел на глазах. Время словно поменяло направление: общаясь в кругу таких молодых и счастливых лиц, Виталик сам чувствовал себя абсолютно также. Он постоянно находился в состоянии детскости и не считал себя слишком уж отличающимся от тех, с кем работал и дружил на съёмках. Наверно, поэтому увлечение Виталия, нет, скорее симпатия к одной из актрис быстро перестала казаться ему чем-то диким и сверхъестественным. А в событиях последних дней он понял, что окончательно и бесповоротно очарован Третьяковой. «И неважно, сколько ей лет, ведь любовь приходит и не спрашивает паспортных данных, - подумал Абдулов и тут же поймал себя на главной мысли. – Любовь приходит… Я сам это сказал, значит, я так и чувствую».
Через полчаса силы иссякли: абсолютным победителем вышел Виталик, но Ленка обещала взять реванш, когда выздоровеет. Абдулов потянул Лену с кровати, она не поддалась. Тогда он без лишних церемоний взял её на руки и опустил в кресло. Лена ничего не понимала, а Виталий принялся поправлять разворошённую постель. Третьякова с наслаждением наблюдала, как он перестилает её кровать: «Будто для себя старается!». Ленка тут же отругала себя за эти мысли: «Идиотка, для тебя он старается, носится с тобой как с маленькой, а ты – фефёла!». Виталик уже расстилал одеяло. Пригласив Третьякову взглядом обратно на постель, он вновь отвернулся на секунду в другую сторону. Этой секунды Ленке хватило, чтобы подскочить к Виталию и крепко обнять, прижавшись лицом к его сильной спине. Это было для него неожиданно, но очень приятно. Он отпустил край одеяла и погладил её по рукам, которые сейчас смыкались на его торсе. Момент был переполнен нежностью. Абдулов одумался, вспомнив, что Лене нужен покой, а они тут устроили детский сад и дурдом в одном флаконе.
- Лен, ложись давай, - нехотя отстранялся от её объятий Виталик.
Лена немного обиделась, не поняла, подумала, что сделала что-то не то, но подчинилась и без слов легла. Виталик прочитал всё в её взгляде и поспешил успокоить:
– Врач же сказал отдыхать. Лен, - улыбнулся он, укрывая одеялом. – Всё ещё будет. Ты только выздоравливай.
Она всё-всё поняла и в который раз отругала себя за то, что подумала опять не то.
- А сейчас ложись отдыхать, поспи, - сказал Виталик, а про себя добавил: «Абдулов, ты со своей заботой, наверно, достал уже девчонку!»
- Посиди со мной, - проурчала Третьякова, словно наперекор его мыслям.
Мужчина сел рядом и погладил её по голове:
- Спи, Ленок.

Глава 18

Было очень спокойно, только каждое его прикосновение отдавалось в каждую клеточку тела. «Ну, что он со мной делает? Теперь окончательно понимаю, что влюбилась в тебя, Виталь. Пропала, растворилась, как дура», - сокрушалась мысленно Третьякова. За всеми этими мыслями она, наконец, уснула – болезнь взяла своё и выключила сознание девушки. Абдулов ещё немного посидел рядом, побоявшись, что она быстро проснётся.
Стараясь не шуметь, Виталик тихонько вышел из комнаты. Он огляделся и решил устроить себе маленькую экскурсию, раз дома никого нет. Кухню Виталий уже успел отметить – в такой только и собираться большой семьёй по выходным: большой обеденный стол, огромное светлое пространство, теплые оттенки. В голову полезли картинки как они с Ленкой приезжают к её родителям на обед в воскресенье. Заботливая мама Лены угощает зятя пирожками, а маленькие детки носятся по необъятной столовой. «Вот здОрово!» - Абдулов просто растекался в мечтательной улыбке.
Вдоволь насладившись картинами будущего, он решил посмотреть, что в других комнатах. Комнаты были большими и просторными. Зал выходил окнами на наружную сторону дома, а окна спальни во двор. Тут до Виталика долетели отголоски воспоминаний об устроенном с Ленкой вчера поединке. Его уши ещё отчётливо помнили громкие вопли Третьяковой на всю округу. Абдулов глянул из окна – как раз внизу был вчерашний злосчастный сугроб. «Так, значит наверняка, родители всё слышали», - констатировал Виталий. На горизонте уже замаячила перспектива нового знакомства с этой семьёй. Если раньше они знали его как актёра и коллегу по съёмочному процессу, то теперь нужно было прийти и познакомиться уже как… «А собственно, как кто я к ним приду? – задумался Абдулов. – Пора заканчивать этот детский сад и заявить Лене про свои планы относительно её». Полный решимости тут же объясниться с Третьяковой, Виталик со скоростью звука оказался у неё в комнате. Она мирно спала как младенец, и Абдулову ничего не оставалось, как оставить их объяснение для более подходящего случая. Виталик посмотрел на запястье: его недешёвый будильничек указывал на начало пятого. «Пора двигаться домой, и надо, наконец, набрать Арланова сегодня», - Виталик очертил круг своих действий на ближайшее время. Он ещё раз заглянул в спальню к Ленке – она крепко спала, не меняя позы. Виталий заботливо поправил одеяло на спящей девушке (нежность из него прям так и выпирала), погладил по щеке и, насладившись последний раз её лицом, запомнив каждую чёрточку, удалился.
Спустившись вниз, Абдулов посмотрел на Ленкины окна, будто она могла в них появиться. Постояв с полминуты, он сел в машину и тут же набрал бессменного режиссёра. Арланов схватил трубку, напрочь забыв, что снимается сцена. Сейчас его интересовала только Ленка. В трубке послышался абдуловский ровный голос:
- Серёг, привет!
- Виталь, я заждался уже. Рассказывай. В какой больнице Третьякова? Как она себя чувствует? Когда её можно навестить? Что за диагноз? Как скоро она поправится? Виталик, что ты молчишь? – Арланов орал так, что, кажется, подрагивали объективы камер.
- Жду, пока ты выговоришься, - спокойно ответил Абдулов.
Глаза режиссёра делали полный оборот с вращением по часовой стрелке:
- Абдулов, не томи. Говори уже, наконец, что с ней?
Съёмочная группа притихла. Все замерли, ожидая новостей. Стоит ли говорить, что работа на площадке двигалась сегодня из рук вон плохо – самые простые эпизоды актёры пороли дубль за дублем. И сейчас все, уже уставшие и получившие порцию люлей от Арланова, думали только о Ленке.
- Серёга, Ленку врач осмотрел. Температуру сбили. Дома она лежит, - объяснил Виталик.
- Абдулов, ёпт твою…- режиссёр обратил внимание, что рядом дети. - Твою дивизию. Как можно так пугать? Как Лена себя чувствует? Когда работать сможет?
- Сказали, завтра будет бегать. Но если можно дай человеку выходной, и заодно я подлечусь, - взмолился за Ленку и себя Виталий.
- Нет уж. Без ножа режешь меня. Итак, одну смену потеряли. Передай Лене, завтра к одиннадцати и тебе тоже. Конец связи. Абдулов, без опозданий.
- И тебе, Арланов, всего доброго.
Обменявшись любезностями, мужчины отложили телефоны.
Виталий подумал, что отсутствие выходного только ему на руку. Завтра, всё решится завтра.

Глава 19

Лена открыла глаза и увидела, что комната была погружена в темноту. Она пошарила рукой по постели, затем зажгла ночник на тумбочке и посмотрела на кровать рядом с собой, будто там мог кто-то оказаться. Разочарование не заставило себя долго ждать, кресло тоже стояло абсолютно одиноким. «А чего ты ждала, Третьякова? Что он будет с тобой до утра? – подумала с грустью Лена. – А что? Хорошая идея». Ленка отогнала от себя приятно гревшие душу мысли и посмотрела на экран своего телефона. Несколько сообщений от девчонок с пожеланиями выздоравливать, от Него – ни строчки. В комнату заглянула мама:
- Леночка, проснулась? Как себя чувствуешь? Что тебе принести?
- Мам, знаешь, так полегчало. Выспалась наконец-то. Ничего не хочу. Может чаю только, и передай, пожалуйста, лекарства. Там врач выписал.
- Лен, что я слышу? Ты была у врача? Как тебя туда затащили?
Лена вспомнила, в каком состоянии её привели к врачу. Даже если бы Третьякова хотела в тот момент сопротивляться, она бы всё равно не смогла в силу своего состояния, да и возражать Абдулову было опасным мероприятием.
- Меня не спрашивали, - буркнула Ленка.
- А подробности будут? – Светлана хитро посмотрела на дочь. – Ну, давай не томи. Кто тебя к врачу отвёл, и с кем ты тут чаИ распивала?
Лена проследила за маминым взглядом – на тумбочке стояли две чашки из-под их совместного с Виталием дневного чаепития.
- Мам, это Виталик Абдулов меня к врачу отвёз. Мне даже укол сделали, чтоб температуру сбить, и я почти не боялась, - Третьякова прятала глаза и смущённо улыбалась. – А потом он меня проводил домой, и мы чайку попили. Воот…
Лена выдохнула, а Светлана понимающе улыбнулась:
- А Виталий как себя чувствует? Не простыл?
Ленка медленно догоняла мамин вопрос. Через минуту до неё дошло, наконец, что мама видела происходящие вчера снежные бои:
- Мам, ты знаешь? Видела вчера во дворе? – дочь медленно сползала по подушке и нырнула с головой под одеяло.
- Ну, видела. А что такого? Вот и интересуюсь его самочувствием. Так как – не простыл? Леночка, вылезай, поговори со мной.
- А почему ты не спала? Меня ждала, что ли со съёмок? – Ленкина чёлка показалась из-под одеяла.
- Сначала ты мне ответь, - интриговала Светлана.
– Тоже простыл, утром с нас вся площадка умирала – оба в шарфах и с пакетиками из аптек, - отрапортовала Лена. – Так что? Меня ждала, да?
- Нет, Лен, мы с папой ночью проснулись от шума во дворе. Вот и увидели ваше ледовое побоище.
- Мам, а Виталик мне ничего не оставил? Ну, записку там или может, ещё что-то.
- Нет, ничего не видела. Давай-ка я тебя накормлю, а ты ему позвони сама или напиши, что проснулась, что тебе легче. Поблагодари, что к врачу отвёз, - наставляла Ленку мама и поспешила удалиться на кухню.
Третьякова взяла телефон и покрутила его в руках. Она заметно нервничала: «Ну, и что ему написать?». Раз Лена нервничала, то безусловный рефлекс сработал в сторону того, что необходимо было покурить. Кажется, Третьякова не курила уже вечность – последний раз вчера на выходе из школы. С тех пор в её организме не было ни капли спасительного и одновременно губительного никотина. Ленка потянулась к своей сумке, валявшейся бесхозно на полу, и извлекла вожделенную пачку. Лена достала сигарету, подошла к окну и задумалась. «Курить или не курить?» - Третьякова понюхала носом табак и вложила сигарету обратно. Ленка кинула пачку обратно в сумку и легла под одеяло. «Так, - она взяла телефон. – Абдулов, что же тебе написать?».

Глава 20

Виталик уже несколько часов подряд загибался от тоски. С тех пор, как приехал от Ленки, Абдулов успел: поесть (причём и приготовить и насытиться), прибраться в своей холостяцкой берлоге, сделать несколько подходов отжиманий, попереключать давно забытые кнопки на пульте от телевизора, увидеть серию «Ранеток», узнать последние новости в стране и мире, бесцельно побродить по просторам Интернета. На этом список дел, которые можно было бы переделать, закончился. Виталик гипнотизировал взглядом телефон. Периодически он брал его в руки с мыслью «А может позвонить?», но затем мысль «Она, наверное, спит» пересиливала, и телефон возвращался в исходную точку. И так много-много раз.
Виталий лежал на диване и наблюдал за включённым торшером. Ему вспомнились зелёные глаза, которые излучали света в сотни раз больше, чем самая яркая лампочка. От мыслей об этих глазах его отвлекло характерное: «Получено новое сообщение!» - компьютерным голосом сообщал телефон. Похоже, Абдулов так долго ждал этого сообщения, что когда это произошло, не шелохнулся. До него как до жирафа доходило медленно, но когда, наконец, информация, преодолев шею, достигла уха, Виталик метнулся к мобильному и прочёл: «Привет! Я проснулась. Спасибо за всё, что ты сделал для меня! Как ты?». Абдулов запрыгал по комнате. Через минуту успокоился и стал набирать ответ.
Лена уже отправила сообщение, но сейчас перечитывала его уже в восьмой раз: «Да, Третьякова! Краткость – явно не твой конёк!». Маленькое сообщение показалось Ленке безразличным каким-то, а длинное вмещало хоть частичку тех мыслей, которые бесконечным потоком бушевали в голове. «Спит что ли? – нетерпеливо взгляд изучал экран, считая уже минуты, которые не приходил ответ. – Ну, ответь же».
«У тебя смс-ка! Посмотри, вдруг что-то важное» - пропел телефон.
- Ну, разумеется, важное, - вслух сказала Лена и прочла: «Не за что, Лен, правда. Я в порядке. Как себя чувствуешь? Арланов не расщедрился для нас выходным».
Ленка улыбнулась: «Как же! Размечтались! Выходной!». Стройными рядами электронных букв она набирала ответ: «Чувствую себя хорошо. Вид свежий и отдохнувший. Когда на площадку?».
Абдулову порядком надоела эта смс-ная возня: хотелось услышать её голос – такой нежный, не очень громкий, но сильный, хотелось почувствовать знакомые нотки с хрипотцой. Виталик не звонил, а терпеливо ждал ответ. Он чувствовал, что его собственный голос сейчас дрожит, как будто ему предстоит отвечать самый трудный в жизни экзамен. Заикаться и конкретно отмораживаться перед Третьяковой Абдулову не хотелось, и он, стиснув зубы, выстраивал свои мысли в смс-ный ряд. «Завтра в 11. Я заеду за тобой к 10. А теперь ложись отдыхать, Леночка. Спокойной ночи!» - Виталик ещё раз прочитал сообщение и нажал на отправку. «На этом переписка окончена», - решил он и сделал ещё один подход отжиманий.
Ленка прочитала его послание, и сердце как-то больно кольнуло в груди. Но эта боль показалась приятной и сладкой. «Приедет за мной, и отвезёт… на площадку», - Третьякова растекалась по кровати в эйфории позитивных эмоций. Девушку сейчас не успокоила бы никакая валерьянка. Пальцы предательски отказывались слушаться, но всё же вывели с большим трудом: «Договорились в 10. Спокойной ночи, Виталь!». Третьякова сладко потянулась, вскочила, попрыгала на своей необъятной кровати и плюхнулась назад под одеяло. Нервничать перестала. Переписываться с Абдуловым было легко и приятно. Захотелось есть. «Так, кажется, мама там что-то собиралась разогревать, - вспомнила Лена и спешно опустила ноги в тапочки. – Надо что-то пожевать». На кухне разносился аромат разогретых в микроволновке котлет и горячо любимого Ленкой картофельного пюре.
- Как же вкусно ты готовишь, мам, - недавно изнемогающая от болезни девушка явно не страдала отсутствием аппетита. – Мне так никогда не научиться.
Светлана Валентиновна только приободрила дочь:
- Ещё как научишься. Не будешь же мужа полуфабрикатами кормить.
- Мам, ну, скажешь тоже. Какого мужа? – только и отмахнулась Ленка.
- Того самого, с которым в снежки играла, который тебя к врачу возил и лекарствами и чаем отпаивал. Такого мужа, - с нотками иронии, но всё же серьёзно сказала мама. – Что, Лен, сбываются пророчества? ВАЛТ всё-таки быть?
Лена задумалась о смысле сказанных слов. Если про мужа, указывая на конкретный объект, мама, скорее всего, просто подкалывала дочку, то аббревиатура ВАЛТ навеяла сразу интересные воспоминания.

Съёмки одного из выпусков шоу «СТС зажигает суперзвезду – Ранеткимания». Пресс-секретарь девочонок-ранеток по максимуму использует каждую минутку их времени. В перерыве между съёмками они дают интервью одной настойчивой и в меру наглой журналистке. Итак, интервью, не отличающееся от всех остальных – так сказать, несколько вопросов для общего развития и отвода глаз, и осмелев, журналистка вступает на скользкую тропу КВМ.
- Лена, а вы можете расшифровать, что означает КВМ?
Ранетки заливаются весёлым смехом. Какая-то жилка внутри Третьяковой начинает нервно подрагивать, но улыбнувшись, Ленка отвечает:
- Смогу, - улыбнулась так светло, немного хитро, но с долей смущения.
Самая говорливая Женя-ранетка добавляет:
- Мы тоже можем.
Ха, «сделала открытие» называется. Удовлетворившись полученным ответом, журналистка скользнула дальше по щекотливой теме. С самым невинным видом она обратилась вновь к Ленке:
- А как насчёт аббревиатуры ВАЛТ? Сможешь расшифровать?
Журналистка уже мысленно ликовала, предвещая сенсацию от этой болтовни: «Только бы эта девчонка ничего не испортила». Она просто сверлила «добрым» взглядом Третьякову, которая находилась в самой крайней степени задумчивости. Ленка чуяла тут какой-то подвох, но ни одной свежей мысли, что бы это могло означать, просто не было.
- ВАЛТ? – на всякий случай переспрашивает Лена.
Журналистка кивает. В группе настоящий мозговой штурм. Все прокручивают одну и ту же мысль: «ВАЛТ, ВАЛТ, ВАЛТ – что же это такое?». Первой нашлась Женя:
- На что-то военное похоже… - произносит задумчиво рыжая ранетка, но журналистке не до её версий, тут нужен ответ Третьяковой.
Итак, начинается игра в «Угадайку». Девчонки активно выдвигают собственные версии, не выдерживающие никакой критики. Ей-богу, вспоминать смешно чего они там наколбасили. Журналистка устало отметала версии остальных «ранеток» и ждала, чем ответит Третьякова. Лена всё ещё молчала, интерес к этим четырём буквам у неё был колоссальный. Но ответ так и не приходил на ум.
- ВАЛТ… - протягивает Ленка заветные буквы. – Знаете, ничего в голову не приходит. А что это такое?
«Похоже, и правда не знает, такое не сыграешь», - журналистка с интересом изучала поведение Лены, которая реально не понимала о чём речь (впрочем, как и все «ранетки»). Ей предстояла важная миссия – просветить эту девчонку о том, что обсуждает уже вся страна. Журналистка по-доброму улыбнулась Третьяковой:
- Ну, не зря же я сначала вопрос про КВМ задала. Поклонники придумали ещё одну аббревиатуру. ВАЛТ расшифровывается как Виталий Абдулов и Лена Третьякова! – с восторгом вещала журналистка.
Повисла так называемая МХАТовская пауза. Все «ранетки» пытались догнать услышанное. Уж, не знаю, в силу ли своих умственных способностей или других каких обстоятельств, но первой разобралась в теме Анька и засмеялась. Лера, Женька и Наташка следом за ней залили смехом всё вокруг. Лена с недоверием отнеслась к новой для себя информации, но затем плавно начала растекаться в блаженной улыбке:
- Да ладно! Чё серьёзно?
Журналистка продолжает улыбаться. Ленку смущает эта её профессионально ждущая сенсацию улыбчивая физиономия.
- Во, дают! - Третьякова смеётся, но тут же спохватывается и всем видом показывает, что не собирается развивать данную тему.
Видя, что Лена замкнулась, журналистка переключила внимание на других девчонок и свои вопросы обратила к ним. Тем временем Третьякова успокаивается, и вот уже всё на своих местах. «Отстала наконец-то!» - подумала Ленка и свободно слушала ответы девчонок. Пресс-секретарь группы взглядом указывает журналистке, что выделенные ей для интервью минуты истекли, и девочкам пора возвращаться на площадку. Но «акула пера» не собирается так просто отпускать их: терять уже нечего и она решается на самые горячие вопросы.

Глава 22

- Ну, и наконец, Лена, ответь на вопрос – КВМ быть? – подводит итог встречи журналистка.
- Вот, честное слово, не в курсе. Нам дают сценарий только на один съёмочный день, иногда текст приходится на месте учить, - оправдывается Ленка, но тут же с улыбкой добавляет НЕ для этой грымзы-журналистки, а скорее для всех поклонников, – Но я за КВМ!
- Ну а ВАЛТ? Быть или не быть? – журналистка не хочет упускать свою сенсацию и готова уже зубами вырывать из Ленуси ответ.
Лена снова смеётся (но это только актёрская игра, ей не до веселья в эту секунду) и переглядывается с девчонками.
- Ну, знаете ли, - произносит она пусть и с улыбкой, но интонация стала строгой. - Думаю скорее второе чем первое, то есть не быть.
Третьякова развернулась на 180 градусов и поспешила удалиться. Девчонки через несколько секунд опомнились и рванули за ней. Журналистка довольно потирала свой диктофон – то, что хотела, она получила с лихвой. Через несколько минут продолжились съёмки программы, а мысли Лены остались вокруг этого вопроса: «ВАЛТ быть или не быть?».
- Лен, ты слышишь меня? – Светлана Валентиновна аккуратно похлопала Ленке по плечу.
- А? Да? Что? – Лена, наконец, очнулась от воспоминаний. – Извини, мам, задумалась.
- Я вижу, - улыбнулась мама.
- Спасибо за ужин, я таблеточки выпью и спать пойду. Завтра съёмки. Спокойной ночи, мамуль!
- Спокойной ночи! – Светлана проводила дочку взглядом и отметила про себя, как Леночка реагирует на какие-либо вопросы и высказывания про Абдулова. «Ладно, разберутся сами, взрослые люди уже», - сказала себе Ленкина мама и отправилась спать.
Сон не шёл. Абдулов уже около получаса переворачивался с бока на бок. Он каждые две минуты всматривался в последнее сообщение на телефоне: «Договорились в 10. Спокойной ночи, Виталь!». «Виталь - так по-доброму она меня никогда не называла», - радости Абдулова не было предела. Он лежал один в большой постели, вокруг только темнота ночи и маленький свет от экрана телефона. Виталик улыбался просто, искренне как ребёнок. В телефоне её - Ленкина фотография, со съёмок. Такая она усталая, но такая красивая. Кожа чистая, не тронутая толстым слоем макияжа. Лучистые зелёные глаза как море, море, в котором он тонул, не имея надежды на спасение. Светлые волосы опадали на плечи и золотились лучиками солнца. Эта её чёлка, которая скрадывала от любопытных глаз лоб и прикрывала порой смущение, Лена так здОрово иногда кидала Виталику взгляды из-под этой самой чёлки. Виталий ещё раз посмотрел на сообщение, затем на часы. Разум взывал к тому, что необходимо поспать, чтобы предстать завтра перед Леной здоровым, отдохнувшим и сильным. Покорять девушку, которая нравится – это дело серьёзное. Мечтатель Абдулов уткнулся в подушку, вспоминая каждую секунду, проведённую рядом с Леной за последние сутки. Третьякова очаровала его, пробралась до самого сердца. А это объятие у неё дома – нет, это не с ним будто произошло. «Абдулов, ты старый дурак! Уже изрядно потасканный до грани этой жизнью. Но когда ты был последний раз счастлив? По-настоящему счастлив? – спрашивал себя Виталик и сам себе отвечал. - Не помнишь? Вот и я не помню. Но знаю, что сегодня я был счастлив, потому что этот день украшала Она. И всё это закончится, если только я однажды проснусь, и её не будет в моей жизни. Тогда я вспомню всё: сколько мне лет, сколько проблем и неурядиц, я посмотрю на жизнь вокруг себя совсем по-другому. Нет, нельзя об этом думать. Лена будет всегда рядом, если конечно сама этого захочет. Пропал ты, Абдулов, пропал совсем! Влюбился как мальчишка. Соберись и признайся. Жизнь – это не сериал, в котором обязательно сценаристы напишут хэппи-энд, тут самому нужно постараться. Только бы не оттолкнула, только бы…».

Глава 23

Ленка ворочалась в постели уже около получаса. Непременно хотелось курить – уже больше суток без доли никотина в организме. Наплевав, на то, что она болеет, Лена открыла окно и удобно устроилась на подоконнике с сигаретой. В голове был полный и абсолютный хаос. «У Абдулова было много женщин, - думала Третьякова. - В чём, в чём, а вот в них он точно знает толк. Как же всё сложно. Я бы не хотела быть одной из них. Хотя чего я себе вру? Я же хочу с ним быть». Но перспектива остаться забытой страничкой биографии Виталия ну никак не улыбалась Елене. «Я хочу другого: постоянства, спокойствия, его тепла, его рядом. Я живая, мне нужны живые эмоции и отношения. Живая, а значит, могу чувствовать и любовь, и боль. Я просто боюсь, боюсь, что мне будет больно, если что-то не срастётся. А если что-то не получится, то зачем тогда это начинать? Может не надо и дело с концом. Нет, так нельзя. Можно не быть с ним, но как тогда забыть? Лена, не думай об этом даже. Соберись, Третьякова, и ничего не бойся!». В памяти всплыли строчки из песни модного нынче проекта «ИНФИНИТИ»: «Я не боюсь найти тебя, я не боюсь, я не боюсь, не боюсь, не боюсь». Она делала затяжки одну за одной, но не чувствовала никакого наслаждения или успокоения, просто в этот момент не понимала вкуса сигарет. После очередной тяги Ленка почувствовала неприятный привкус во рту:
- Фу, гадость! - сказала сама себе она, и сигарета полетела в окно, при чём так стремительно, что Третьякова сама себе удивилась.
- Я не разобьюсь…. Я не боюсь. Я не боюсь, я не боюсь, не боюсь, не боюсь! – напевала Ленка, закрывая створку окна. – Так, концерт окончен, надо спать, - сказала она себе строго.
Третьякова нырнула под одеяло, и чтобы скорее уснуть, принялась повторять таблицу умножения на семь. Вообще в таких случаях обычно начинают считать овец (тем более этих плюшевых зверят в комнате у Лены было предостаточно), но воспоминания об этих милых пушистых кучерявых животных тут же возвращали её к Виталику. Не удивительно, ведь их поклонники именовали себя КВМ-овцами или более ласково овечками. Ленка улыбнулась в темноте и придвинула к себе поближе одну из многочисленных подаренных овечек. Она погладила её, будто живую, и с головой окунулась под одеяло. Трюк с повторением таблицы умножения вскоре сработал, и Лена заснула крепким и безмятежным сном.
Абдулов спал, и из его сна смотрели эти самые лучистые глаза – два зелёных огонька. Утром он вновь увидит их – такие живые, такие прекрасные. Сейчас они манили спящего Виталика. Если бы Ленка позвала, он бы наверно кинулся и в огонь и в воду, и в бездну с высоты и в небо как птица. Лена стояла в белом летящем сарафанчике, который очень шёл ей. Взгляд Абдулова скользил по фигуре девушки – со стройных нежных щиколоток поднимался выше к тонкой талии, небольшой и очень красивой груди, не обременённой дурацким силиконом, скользил по рукам и останавливался на шее. Дальше было просто невыносимо смотреть, невыносимо тяжело и приятно одновременно. Потому что после шеи взгляд Виталика уловил всё те же черты лица Ленки, черты, которые он запомнил и узнал бы из тысячи других. Линия губ, светлая чистая нежная кожа и зелёные огоньки глаз под абажуром из пушистых ресниц. Взмах ресниц и снова зелёные лучи бьют Виталика в самое сердце. Лена улыбается и смешно корчит рожицы. Виталий идёт к ней, а она, кажется, удаляется. Но он оказывается чуть резвее и настигает её – их отделяет всего лишь шаг, один только шаг. Третьякова теребит спадающие на плечи прядки золотистых волос и в упор смотрит на Абдулова, словно чего-то выжидая. Глаза её будто говорят: «Ну, смелее!». Виталик не в силах оторвать взгляда делает шаг вперёд, Ленка замирает – между ними всего несколько сантиметров. Вокруг тишина, ни души, только эти двое. Кажется, вот сейчас это случится. Сердца бьются в унисон, словно кто-то отбивает ритм на барабанах. Их лица потянулись друг к другу. Тишину вокруг разрывает трель будильника. Абдулов резко поднялся на кровати и выключил мелодию. Сон исчез, Ленка вместе с ним. Часы показывали половину восьмого. «Сон – это всё не просто так. Надо уметь читать по знакам, а это явно знак. Я увижу Лену уже через два с половиной часа, и она не исчезнет никуда и никогда», - с этой мыслью Виталий решительно направился в душ. Сегодня наступил один из самых волнительных дней в его тридцативосьмилетней жизни.

Глава 24

Лена спала крепко, но ближе к утру увидела следующее. Ленка первым делом оглядывает себя: «Так, я в платье, значит сон!». Виталик стоял немного поодаль. Его спортивную фигуру высокого статного аполлона подчёркивали светлые джинсы и легкая футболка. Ленка осматривала его тщательно с ног до головы, вглядывалась в каждую его чёрточку. Третьякова улыбается ему и очень забавно кривляется. Виталий с улыбкой приближается, ни на секунду не отрывая глаз от девушки. Сердце Леночки бешено колотилось, а потом как-то подозрительно затихло и спустя мгновение забилось вновь. Ленка делает несколько шагов назад, но этих шагов и не видно, будто она летит над землёй. Абдулов стремительнее приближается, а Ленка уже не так быстро удаляется. В какую-то секунду она замирает, и Виталик приближается очень близко. Только один шаг между ними - один шаг вперёд, шаг навстречу счастью. Кто его сделает первым? Третьякова нервно теребит пряди своих золотистых волос (её характерный жест, когда она напряжена и очень нервничает). Они не отрывали друг от друга глаз, и чего-то оба ждали. «Ну же, смелее, подойди! Поцелуй меня, поцелуй!» - отправляла Лена мысленно импульс чуть подтормаживающему Виталику. Томительное ожидание чуда, и вот он – долгожданный шаг вперёд, который делает Виталий к своей Елене. Третьякова замерла: «Услышал, он меня услышал! Прочитал мои мысли!». Их лица совсем рядом, и губами Абдулов тянется к ней. Какое-то волнение нахлынуло, и вот Ленка приподнимается на цыпочки и оказывается ещё ближе к губам Виталика. Между ними только одно мгновение до счастья. Тишина ускользает, объятья ночи выпускают Лену из рук и она просыпается. Это был сон Абдулова. Только её глазами.
«Будильник, будь он не ладен!» - подумала Ленка и подскочила на постели. На часах половина восьмого. «Как же не хочется вставать… - потянулась она, но тут же опомнилась. – Виталик приедет через два с половиной часа. Третьякова, подъём!». Ну, началось! Лена носилась по комнате, пытаясь одновременно заправить постель, выбрать, что надеть, причесаться, собрать сумку. Кое-как справившись со всем вышеперечисленным, она направилась в душ. Струя прохладной воды освежила девушку и заставила успокоиться. Ленка вышла из душа и уже в спокойном ритме приводила себя в порядок. «Так, глазки слегка подведём, и реснички чуть подкрасим, - Третьякова кокетливо подмигивала своему отражению в зеркале. – Леночка – лапочка!». Разумеется, она старалась не столько для себя (так как она себе и без макияжа нравилась), а скорее для Него. Хотя, что уж греха татить, и ему она нравилась естественной. «Что же всё-таки надеть?» – выбор Ленки предварительно остановился на темно-синих джинсах. Без лишних карманов, строгого покроя штаны, чуть зауженные к низу и подчёркивающие стройность фигуры и длину ног. А вот выбрать верх оказалось сложнее. Все кофточки, перебираемые Леной, вызывали только один комментарий: «Не то!» - и она спешно переворачивала содержимое гардероба. Время поджимало, было необходимо ещё подкрепить силы перед напряжённым съёмочным днём, и кстати, надо бы прочесть сценарий. «Интересно ведь, что там происходит у Кулёминой со Степновым, - подумала Ленка, хотя прекрасно помнила, что сейчас снимают окончание второго сезона и там сплошные эпизоды с Гуцулом. - Но верный физрук ведь тоже рядом». За всеми этими мыслями её взгляд наткнулся на стильный белый свитер. Ленка ещё ни разу не одевала его, так как белый считается не самым практичным цветом. Ощутив тепло, исходящее от этой вещи, Третьякова непременно решила натянуть именно его, ведь она всё-таки болеет и необходимо быть укутанной. «Итак, что со временем? Успеваю», - Ленка направилась в кухне чего-нибудь поживать. В комнатах было тихо. Родители ушли по своим делам, не мешая Лене собираться на съёмки. Тем временем она включила чайник и нарезала себе бутерброды. Устроившись удобно с чашкой чая в руках, Третьякова разложила вокруг себя листы со сценарием и принялась, как прилежная школьница изучать. Так, игра в баскетбол. «Гуцул, обрадовавшись победе, обнимает Ленку, кружит её, затем целует в щёку и отпускает партнёршу. Степнов подходит к нему…» - взгляд Ленки бегал по строчкам, от прочитанного далее она чуть не захлебнулась отпитым из чашки глотком. «Ну, начинается в колхозе утро!» - мысленно констатировала Третьякова и спешно принялась собирать листочки со сценарием.

Глава 25

Часы показывали без десяти десять. Взгляд Ленки непроизвольно (хотя ничего подобного, что непроизвольно, очень даже намеренно) устремился в окно. «Митцубиси» Виталика была уже на месте. Сам актёр скучал в машине и нервно барабанил пальцами по рулю. Ленка, забыв про недопитый чай и недоеденные бутерброды, понеслась в прихожую, прижимая к себе злосчастный сценарий. «Чёрт! Сумка!» - вспомнила Третьякова, когда поняла, что ей некуда сложить стопку листов. Из Ленкиной комнаты сумка была мгновенно принесена, и в попытках запихнуть в неё сценарий листочки выскользнули и разлетелись по всей прихожей. Лена взвыла:
- Ну, почему именно сейчас всё валится из рук?
Она быстренько собрала сценарий и кинула всё в сумку. Быстро обувшись и натянув куртку, Третьякова внимательно оглядела себя в зеркале. Лена осталась очень довольна собой, кокетливо себе подмигнула и, бросив последний взгляд на часы, которые показывали без трёх минут десять, понеслась вниз. Ленка не стала ждать лифт и понеслась по ступенькам, благо жила невысоко. Возле подъездной двери остановилась, отдышалась и вспомнила, что за всё утро ни разу не вспомнила про сигареты. А зря, курить хотелось неимоверно. Третьякова привела нервную систему в порядок самым простым способом: «Вдох, выдох!» - она поправила волосы, которые и без этого хорошо лежали, и распахнула дверь подъезда.
Абдулов приехал чуть раньше и уже весь извёлся, нервничая: «Ну, когда же? Когда она выйдет?». Посмотрев на часы, он давал себе ответ на этот вопрос. Виталик вглядывался в знакомые уже окна и надеялся скорее увидеть в них до боли родной и знакомый силуэт хрупкой девушки. Виталий заметно нервничал перед встречей, но увидев, выходящий из подъезда объект своего обожания, тут же собрал все мысли воедино и вылетел пулей навстречу прекрасной Елене.
Ленка выпорхнула из подъезда как бабочка и направилась к машине.
- Привет! – Абдулов весь сиял, но тут же посерьёзнел. – Почему без шапки? - строго произнёс он.
- Привет, Виталь! Ну, не знаю. Зачем шапка? Ты же меня везёшь, - оправдывалась Третьякова.
Виталик усмотрел в этих словах, что Ленка чуть подлизывается. Было морозно и ему хотелось поскорее спрятать это светловолосое чудо в тепло. Упаковав Третьякову в машину, Абдулов спешно тронулся со двора, так как не хотел начинать день с разноса Арлановым за опоздание.
- Лен, как себя чувствуешь? – первым нарушил полуминутную тишину Виталик.
- Хорошо, вчера даже выспалась, отдохнула. Ещё бы денёк так поваляться. Понравилось. А ты как? Горло уже не болит? А температура есть? А то сегодня тебя к врачу отправим, – подмигнула ему Ленка.
- Нет уж, спасибо. Со мной всё хорошо.
- Виталик, а кто этот врач был? Ты его знаешь давно, да? А то я вчерашний день смутно помню, - Ленка осеклась, поняв, что сказала просто несусветную глупость. – Ну, в смысле до того, как домой приехали, конечно.
Лена сделал акцент на слове «конечно» и у Абдулова приятно стало растекаться тепло по груди. «Значит, всё это было не бредом девушки под действием антибиотиков, значит, для неё является важным то, что произошло», - Виталий мысленно ликовал.
- Миша – мой друг детства. Вместе в школе учились. Он перебрался из Иркутска несколько лет назад. Проверенный человек. Вот я сразу к нему и кинулся.
- Понятно, - кивнула Ленка.
Виталику показалось, что она его не слушает. На самом деле Леночка просто засмотрелась на него и чуть глуповато улыбалась.
- Лен! – обратился к ней Абдулов. – Лен!
- Что «Лен»? – улыбнулась Третьякова.
- Лена, а что ты делаешь сегодня вечером? – выпалил на одном дыхании Виталик.

Лена повернулась всем корпусом к нему и внимательно вгляделась. По сосредоточенному выражению лица Абдулова можно было судить, что он не шутил и спрашивал вполне серьёзно, тем более ему ещё приходилось следить за дорогой в перерывах между теми многозначительными взглядами, которые он бросал на Ленку. Третьякова растерялась, нужно было как-то выходить из ситуации всей серьёзности. Виталик просто замер, ожидая, что же она ответит. Лена начала отшучиваться, как обычно на концертах при щекотливых вопросах.
- Виталик, ты не поверишь, но то же, что и ты, - она так загадочно улыбалась.
Абдулов заинтересовался таким ответом, стараясь предугадать, что последует далее. Ленка не стала томить его ожиданием и добавила:
- То же, что и ты – снимаюсь в сериале «Ранетки», - хитро так глянула из-под чёлки.
- Лен, ну это да, конечно, съёмки – я помню, - у него как-то всё сжалось в груди в этот момент, ведь ЭТОТ МОМЕНТ настал. - Но я подумал, может, мы сходим куда-нибудь вместе, - Виталик сделал акцент именно на слове «вместе».
- А мы уже вместе? – смущённо отозвалась Третьякова, тут же мысленно дав себе по губам за ТАКОЙ вопрос. «Ну и кто тянул меня язык отвечать в ту же секунду? – ругала себя Лена. – Думать надо было, Третьякова».
Виталий нащупал её руку и покрепче сжал в своей ладони:
- Не знаю, но очень этого хочу – чтоб вместе, - спокойно сказал он.
Ленка просто онемела. Её состояние можно назвать шоковым. Горячие его пальцы крепко и одновременно так невесомо согревали прохладную Леночкину руку. «Так, это случилось! Сказал, - в душе Третьяковой носились друг за другом бесчисленные солнечные зайчики. – И что-то надо ответить да?».
Виталик наблюдал по большей части за дорогой, но при этом не отпускал нежной руки девушки и смотрел на неё посредством зеркала. Лена молчала, она вся обмякла от его прикосновения и сейчас просто смотрела на профиль Абдулова (любовалась что ли?). Рука Третьяковой предательски подрагивала: «Эх, ты, горе-актриса! Не можешь даже собственные эмоции удержать, вон как хлещут через край!». Виталика пугало это молчание Лены, но заметив КАК она смотрит на него, ему стало легко и свободно. Он ощущал, как мелко сейчас дрожит рука Ленки. Его, его Ленка рядом с ним, а в том, что она уже его Абдулов не сомневался. «Только моя и так будет всегда!» - он поднёс её руку к своим губам и нежно коснулся ими нежной бархатистой кожи. Затем Виталик нежно вытерся щекой об её ладошку, Третьякова ответила на этот жест и теперь уже сама неуверенно поглаживала его щёку. Он отпустил её руку (всё-таки управлять автомобилем нужно внимательно). «Как в сериале!» - мелькнуло в головах у этих двоих. Ленка провела по его лицу своими нежными пальчиками, не обременёнными наращенными ногтями, и тихонько убрала свою руку. Она отвела взгляд в окно, отвернув своё лицо от Абдулова в противоположную сторону. Виталик испугался: «Неужели всё закончилось? Что это было?». Через несколько секунд Третьякова вновь сверкнула своими зелёными огоньками в его сторону. Она посмотрела с такой теплотой, с такой нежностью, что Абдулов вообще отказывался что-либо понимать. Ленка подарила ему свою улыбку и спросила:
- Точно? Ты уверен, что этого хочешь?
- Конечно, уверен. Что за вопрос?
Лена прикусила слегка нижнюю губу, чтобы не закричать от восторга. Она тихо сказала:
- Знаешь, кажется, я тоже этого хочу.
- Кажется? – напрягся Виталик, и голос его стал строгим. – Или точно?
- Точно, - Ленка потянулась к нему и удобно устроила свою голову на его плече.
- Теперь только вместе, - сказал, смягчившись, Абдулов и поцеловал девушку в макушку.
Лена закрыла глаза и ещё раз прикусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться и не закричать от этого нахлынувшего счастья.

Глава 27

Они очень опаздывали на съёмки. Оставалось только догадываться, как встретит их Арланов. Но этим двоим было всё равно, им было просто хорошо вместе. Ленка бы наверно так и уснула на плече у Виталика, но было больно выгибающемуся влево под острым углом позвоночнику, да и Абдулову неудобно было так вести машину. Лена лежала на сидении, повернувшись боком, чтобы видеть всё время Виталия. Каждое свободное мгновение за рулём Виталий тянул руку к Ленке, чтобы погладить как кошечку (только большую кошечку) или подержать за руку.
- Куда вечером пойдём? – Абдулов вернулся к первоначальной теме их разговора, случайно (а случайно ли?) ушедшего в другую сторону.
Лена посмотрела на часы:
- Боюсь, что на сегодняшний вечер у нас одна перспектива – рабочая смена, которая обещает затянуться, потому что мы уже опоздали, - девушку немного забавляла ситуация, но одновременно было и грустно и смешно.
- Будем стараться быстрее работать и не запарывать дубли один за другим, - приободрил Виталик.
Ленка кивнула и заметно погрустнела, вспомнив про сценарий. «Ну почему именно сейчас в такой светлый период жизни мне придётся сниматься в каких-то немыслимых романтических сценах с каким-то там Димой?» - подумала Третьякова. Нет, она ничего не имела против Тихонова, но находиться в его объятиях, когда всего в нескольких шагах будет стоять Виталик, казалось ей диким и не самым приятным событиям. Как же всё непросто в отношениях их героев складывается. Абдулов заметил, что Лена вмиг переменилась и стала очень задумчива.
- Ты чего, Лен? Чего расстроенная такая?
- Прочитала сценарий. Что-то там про матч баскетбольный. Точнее про его окончание.
- И ты из-за этого расстроилась? Скажи ещё, что тебе жалко Тихонова, - Виталик пытался развеселить Ленку.
- Нет, просто там момент, сцена с Гуцулом. Не хочу, чтоб он меня кружил, - сказала серьёзно она.
Мысленно Третьякова представляла себе, как будет реагировать Абдулов: с одной стороны, хотелось ощутить на себе его ревнивые взгляды, а с другой, как-то вот не хотелось ничего делать провокационного.
- Леночка, я, конечно, буду сильно ревновать, это я тебе сразу признаюсь. Но что поделать? Такой поворот сюжета. Вот бы узнать, что там дальше, но видишь сама - сценарий дают малыми дозами, - Виталик улыбался, чтобы Лена ответила тем же.
За её улыбку он был многое готов отдать, и Ленка сдалась и улыбнулась в ответ:
- В конце концов, это просто сериал.
Виталик погладил девушку, нащупал кисть руки, которая уже не дрожала и не была такой холодной, и нежно поцеловал. Третьякова таяла от этих прикосновений. «Как же хорошо! Как же здОрово! Неужели так будет всегда?» - Лена не знала ответа на этот вопрос, но глядя на Виталия, подразумевала только положительный.
В таком лирическом настроении актёрский дуэт пожаловал на съёмки. «Митцубиси» Виталика как раз парковался у ворот школы. Как всегда галантный кавалер Виталий подал руку Третьяковой и, не захотев её отпускать, так и повёл её за руку к школе. Ребята опоздали где-то на полчаса, следовательно, их путь до школьного крыльца они проделали в очень быстром темпе. Самое удивительное, что за это время ни у кого из них не зазвонил мобильный и в трубке не раздавался сиреной голос любимого режиссёра. Лена и Виталик вошли в школу и направились прямиком в гримёрную. Дверь была заперта, парочка обменялась непонимающими взглядами и сменила курс на спортзал, где сегодня предполагались их совместные съёмки. Как только распахнулась дверь, и вошли актёры, повисла тишина. Вот почему в коридорах не было ни души: все занятые и незанятые в этой сцене работники площадки собрались тут в надежде увидеть интересные эпизоды. Ну, а как же? Все наслышаны про аббревиатуры ВАЛТ и КВМ, и все хотят узнать о развитии отношений и тех, и других. А тут ещё и такой сюрприз – и Третьякова, и Абдулов задерживаются к началу съёмок.
- Ага, явились голубчики! И что вы хотите сказать в своё оправдание? – Арланов ехидно сверлил взглядом главных звёзд своего сериала.

Глава 28

Абдулов оценивающим взглядом окинул присутствующих. «Так, всё ясно! Собрались коршуны!» - мысленно констатировал он. В памяти всплыл весь тот ажиотаж, который разыгрался вокруг актёрского дуэта после того злосчастного интервью девчонок на «Ранеткимании». Журналистка, беседовавшая тогда с «яблочками», не получила от начальства «добро» на статью.
- Что ты мне принесла? – злился главный редактор, размахивая перед её лицом листом со статьёй. – Сказки венского леса. Ты хочешь, чтобы ради вот этой девчачьей болтовни я освободил тебе место для заголовка на обложке? Да по вот этим вот словам вообще ничего не ясно. Ты не выудила из этой девчонки ровным счётом ни слова о личной жизни. Кстати, можешь собой гордиться – судя по всему, ты стала первой, кто сообщил ей, что означает ВАЛТ! Это тебе будет маленьким утешением, потому что этот материал я в номер не дам ни за какие коврижки.
Журналистка молчала, переваривая услышанное. Она мысленно считала до десяти, чтобы не дай Бог не сорваться на «горячо любимого, глубоко уважаемого и всегда справедливого» главного редактора. Досчитав до десяти, она мысленно материла эту «выскочку» Третьякову и «этих несносных яблок», которые так мило и идеально всё обставили, что и придраться не к чему.
- Ты слышала, что я сказал? – продолжал вовсю греметь главный. – Свободна. Поговорим, когда научишься интервью толковые делать. Свободна.
Распечённая на все лады журналистка вышла из кабинета и направилась за свой рабочий стол. Она откинулась на спинку стула и медленно поворачивалась на нём из стороны в сторону. Внутри журналистки всё кипело. Она уже опытный корреспондент, не девчонка какая-то смазливая, ан нет – отчитали как десятиклассницу, пришедшую в школу с накрашенными ногтями и подведёнными глазами. Негодованию её не было предела. Взгляд остановился на мерцающем мониторе компьютера. В голове тут же созрел коварный план мести, и журналистка потянулась к клавиатуре. «Тут, конечно гонорара не предвидится, но зато будет уроком этим «яблокам!» - мысли были затуманены обидой на редактора и злостью на этих девчонок. Ну, ничего, переживут, да и людям будет что обсудить, развлечься как-то. Эх, вот и профессия у меня – приношу людям радость!».
Корреспондентка, на которую с этого дня можно было смело вешать ярлык «неудачница», быстро нашла нужную страницу в Интернете и выложила дословно это, по её мнению, «мега»-интервью. Так и хотелось ей изменить пару реплик и дополнить всё это своими язвительными замечаниями, но журналистка предусмотрительно сдержалась от этого необдуманного шага, рискующего повлечь за собой тяжкие последствия. Ещё бы, никто не хочет, чтобы вездесущий Мильниченко перекрыл потом кислород в мире звёзд шоу-бизнеса и закрыл все подступы к артистам (своим и не только). Журналистка ещё раз внимательно прочла статью, чуть изменив её. Она написала её с тем условием, будто лично не присутствовала при общении с девчонками, а просто записала слова с диктофонной плёнки. Корреспондентка пересказала обо всех молчаливых паузах и смешках девчонок, умолчав о том, как они менялись в лице, и их жестах. Потом она, оправдываясь перед папой «Ранеток», просто скажет этому «умнику»: «Не знаю ничего, запись диктофонную украли. Мы не давали в номер ничего подобного. Так уж получилось, Сергей, не сердитесь. Ей-богу, виновата не я в этой ситуации». Но это будет уже потом, а сейчас журналистка со злобной улыбкой нажимала на клавишу «Отправить», и на просторах Интернета появилась ещё одна заметка о группе «Ранетки».
Абдулов ещё помнил, как зашёл вечером после очередной рабочей смены в сериале в Интернет и прочитал эту чудную статейку. На всех форумах люди как с ума сошли и обмусоливали каждое слово, сказанное Леной, и выдвигали самые невероятные версии по поводу развития отношений и актёров, и персонажей. И мало кого интересовало, что Третьякова в этом интервью открещивалась, как могла, от этой надуманной аббревиатуры ВАЛТ. Ещё тогда Виталик заприметил эти слова: «ВАЛТ скорее не быть, чем быть!».
«Вот чертовка!» - партнёрша удивляла его, видавшего виды актёра.

Глава 29

Абдулов тогда ещё и не догадывался, что ВАЛТ в реальном времени скоро начнёт существовать. «Хотя всё правильно говорит девчонка – с этими писаками и впрямь никакой личной жизни. А так хорошо выворачивается плутовка!» - довольный Виталик уже раз пять перечитывал интервью и заворожено любовался коллегой по съёмочному процессу. С монитора глядели эти зелёные огоньки, которые так и манили Виталия. Они с Ленкой потом как-то смеялись насчёт этого интервью и той шумихи, которую раздули в сети. Третьякова тогда как-то виновато косилась на Виталика из-под своей густой чёлки.
- Эх, Кулёмина, Кулёмина! – протянул Абдулов. – Такая большая девочка, а в сказки веришь, что все журналисты хорошие. Зуб даю, что это всё выложила та корреспондентка, а теперь просто отпирается.
- А я и не верю, что все хорошие! – обиженно ответила Лена и уткнулась в сценарий, чтобы не видеть этого улыбчивого, но нравоучительного лица Виталия.
Виталик только усмехнулся – он уже выучил многие её повадки. Прячет взгляд, знает, что «глаза – это зеркало души». А Третьякова никому своей души не открывает. В голове Абдулова по кругу проносилась эта фраза: «ВАЛТ скорее не быть!». Ну, что тут сказать? Обидно стало мужику, что эта светловолосая красавица не воспринимает его всерьёз.
Даже не буду говорить, что вся съёмочная площадка теперь устремляла свой взор в направлении актёра и басистки. Причём как в ситуациях, когда снимали очередные КВМ-овские эпизоды, так и наблюдая за парочкой в их закадровом общении между дублями. Стоило им только присесть рядом или просто приблизиться друг к другу хотя бы на метр, как руки окружающих предательски тянулись за фотокамерами мобильных телефонов: ну, конечно, такой эксклюзив – две такие пары (КВМ и ВАЛТ). Хотя надо признать, что продюсеры и остальное высокое начальство периодически проводили работу с персоналом съёмочной площадки, а также усиленно дрессировали массовку по поводу этой подпольной съёмки. Результаты от этих бесед были, но проходило время и на страницах сети появлялись всё новые и новые кадры из жизни актёров сериала.
Итак, в спортзале разыгрывается немая сцена из «Ревизора» или традиционная МХАТ-овская пауза (это уже как кому больше нравится называть!). Десятки пар глаз устремлены на них – исполнителей дуэта КВМ. Все «Ранетки» (пока ещё без Нюты, а с Лерой), Дима Тихонов, Артём Лысков, бессменный режиссёр и его помощники, весь многочисленный коллектив съёмочной группы, а также никогда не унывающая массовка – все они сейчас уставились на мирно вошедших Абдулова и Третьякову. Ребята уже смекнули, что только их тут и ждут, при чём с явным нетерпением.
- Так, милые мои, чего молчим? – Арланов пока находился в состоянии ледяного спокойствия, но это только пока.
- Во-первых, всем доброе утро! – на весь спортзал прогремел Виталий.
- Действительно, доброе, особенно для них двоих, - тихонько прокомментировал кто-то из массовки, и раздались сдавленные смешки.
- Во-вторых, извините, что заставили ждать, ездили к врачу, - уже тише обратился Абдулов к режиссёру.
- Серьёзно? – посмотрел Арланов на Ленку, до сих пор не издавшую ни звука.
- Да, Сергей Владимирович, - кивнула Лена, не краснея ото лжи, которую подтверждала. Она даже демонстративно покашляла, намекая, что болеет.
- Как себя чувствуешь? – участливо поинтересовался здоровьем актрисы Арланов.
- Спасибо, уже лучше, - Третьякова отвела взгляд от режиссёра и поняла, что сделала это зря.
Вокруг было множество людей, и встречаться с ними взглядом ей сейчас хотелось меньше всего. Ленка опустила глаза и стала подсчитывать эти уже ставшие родными доски в полу спортзала. Теперь из-под её неизменной чёлки никто не мог разглядеть зелёные огоньки влюблённых глаз.
По площадке понеслась волна шепотков, так сказать, сплетни рождаются в этом месте и в это время: «С вами ваше любимое Сарафанное радио!». Арланову сейчас меньше всего хотелось заниматься разбором полётов, и он лихо скомандовал:
- Так, оба на грим! Девочки, не спим, - гримёрши понеслись к своим кисточкам, Абдулов и Третьякова поспешили удалиться за ними.
На площадке творился хаос: в отсутствие главных героев народ дал себе, наконец, волю обсудить всё происходящее. Но не тут-то было, режиссёр мигом навёл дисциплину в этом зоопарке:
- Тишина на площадке! Готовимся работать сегодня, в конце-то концов!
Вот рявкнул, как отрезал: в ту же секунду съёмочная группа вернулась к своим прямым обязанностям. Но это только затишье перед очередной бурей эмоций – снимают семьдесят пятую серию, очередной КВМ.

Глава 30

- КВМ, КВМ, КВМ…. Как снимать этот чёртов КВМ в такой обстановке? – Арланов с самого утра был озадачен этим вопросом, особенно в томительные минуты ожидания исполнителей главных ролей.
Режиссёр понемножку начинал горячиться, ведь за всё утро с горем пополам отсняли одну-единственную сцену. Гуцул и Платонов беседуют на лавочке перед игрой – сцена элементарная, но с такими клоунами как Тихонов и Лысков съёмка пустякового эпизода продлилась не менее часа (хотя эпизод в серии длится всего секунд сорок (!)).
Сегодня главной темой был баскетбольный матч. Тут предстояло отснять несколько сцен. Вся сложность заключалась в большом количестве актёров, одновременно задействованных в кадре, то есть сейчас бездельно слоняющихся по площадке в ожидании команды «Мотор!». Но таковая всё не звучала в отсутствие главных героев. Абдулов и Третьякова в это время мило перемигивались друг с другом посредством зеркал в гримёрной.
- Ну, как дети! – произнесла гримёр с многолетним опытом, пытаясь придать лицам нужный тон.
Кроме «Ранеток», Тихонова и Лыскова, а также огромной съёмочной группы в спортзале шумела многочисленная массовка. Арланову сегодня кровь из носа нужно было снять этот матч: кризис заставлял экономить бюджетные средства, а кормить массовку второй день было накладно. «Ну, я им устрою! Ночевать здесь будут, не уйдут, пока не увижу весь отснятый материал!» - мысленно уже настраивал себя на долгую смену режиссёр. Абдулов тем временем, перевоплотившись в физрука, уже ходил туда-сюда по залу, повторяя свой текст. Но вплывшая в зал спортивной походкой Третьякова заставила его отвлечься от этого скучного занятия. В форме баскетболистки он видел Лену не впервые, но сейчас она казалась ему особенно очаровательной – сильной, волевой и всё-таки очень милой. Она украдкой улыбнулась Виталику и принялась повторять - ой, нет, простите! - точнее, принялась учить свою роль на сегодня. Глаза вновь прочли этот ненавистный сценарий и вмиг погрустнели: зелёные огоньки уже не были такими тёплыми как несколько минут назад, просто холодное пламя.
Итак, наконец, все оказались в сборе, и работа началась - первая сцена. Вот вроде бы ничего сложного, просто разговор КВМ. Хотя какое там «просто»? Всё, что касается этого дуэта, по определению было сложным, запутанным и невероятным. «Здоровья Вам, дорогие сценаристы!» - каждый божий день проговаривали фанаты КВМ, уже давно готовые придушить всю их команду, лишь бы обожаемая пара, наконец, соединилась крепкими узами любви. Арланов терпеливо (а терпения у него было выше крыши на такой-то работе!) объяснял, что он хочет видеть в кадре. Лена и Виталик также терпеливо всё слушают, украдкой обмениваясь весьма многозначительными взглядами. Абдулов подумал, что это первый их эпизод, в котором они будут сниматься вместе, действительно ВМЕСТЕ – уже не просто как два посторонних человека, а как…. Виталик улыбнулся, задумавшись КАК, и в эту секунду как назло из эти сладкие и приятно греющие душу мысли помахали ему ручкой, указав на режиссёра, который уже трижды обратился к Виталику.
- Абдулов, ты всё понял? Ты должен быть суровым, строгим тренером, скрывающим потоки ревности, – на все лады пел Арланов. - Понял?
- Да понял я, - Виталик на всякий случай уткнулся в сценарий, чтобы никто не смог прочесть в глазах нынешнее состояние его души.
- Лена, готова? Тогда стань на точку, кидаешь мячик. Мы уже работаем – Гуцул и Платонов проходят за спиной физрука и садятся на скамейку. Быстрее, - режиссёр поглядывал на часы. – Камера, мотор! Начали!
Этот пустяковый кадр сняли сразу. Лысков как актёр, не занятый в других сценах, тут же вылетел из спортзала, бросив на прощание своим коллегам короткое: «Чао!». Конечно, он не завидовал тем, кому сегодня придётся заночевать на площадке, а остальные не завидовали ему, потому что Артём пропускал такое зрелище – съёмку КВМ.

Лена очень нервничала перед съёмкой с Виталиком. Первая сцена после этого утра, когда они поняли, что не могут друг без друга. Так, Ленка заметно нервничает и вспоминает, что со вчерашнего дня так и не курила ещё. Она уже было двинулась к дверям спортзала, чтобы вдохнуть эту так необходимую сейчас дозу никотина.
- Стоять! - крик Арланова заставил девушку замереть на месте. - Третьякова! Ты что за Лысковым собралась? На исходную, мы тут работаем!
Абдулов обернулся на весь этот шум. Он потерянно смотрел на спину его Ленки, которая сейчас намылилась неизвестно куда, или известно – Серёга же сказал, что за Артёмом.
- Какой Лысков? – опешила Ленка. – Я на перекур.
- В таком виде? Не смеши меня! – режиссёр разглядывал обнажённые щиколотки девушки. – Третьякова, зима на улице, а курить в помещениях запрещено. Так что ты собиралась явно не курить. Виталик, готов? Всё, Лена, работаем уже, время.
Ленка угрюмо побрела на точку и тут обратила внимание, что Виталик как-то холодно окунает её в ледяную синеву своих глаз. Вокруг них метались осветители и звуковики, но девушка всё же тихонько шепнула:
- Что случилось?
- Потом поговорим, - так же тихо ответил Виталий. – Серёга, можем уже начать?
Третьякова недоумённо смотрела и не понимала от чего такая перемена настроения. Ещё бы, ведь Абдулов только что сиял как начищённый тульский самовар! Вот они, какие мужчины! Лена недоумевала: «Почему он так со мной? Что я сделала?». Несмотря на достаточно тёплое помещение, девушке стало холодно, как-то неуютно, по телу пробегала дрожь. Ленка вся сжалась, растерявшись, но тут же спохватилась: «Третьякова, у тебя дубль, не тормози! Не думай сейчас ни о чём, только роль! Всё остальное потом».
- Виктор Михалыч! Может, Гуцул всё-таки будет играть? – Лена внимательно смотрит на Виталика, улавливая каждый его вдох и выдох.
Реплика Степнова следует:
- Нет, не будет! – Абдулов смотрит не как обычно, опустив глаза на Ленку, а куда-то выше неё, чтоб не встречаться, чтоб не сгореть в зелёных огоньках.
- Ну, мы же с ним сыгрались, - ученица пытается возражать своему тренеру, и одновременно Третьякова пытается обратить внимание Виталика на себя.
Глаза Абдулова забегали от её интонации, но он держался до последнего и продолжал играть роль сердитого физрука и судя по всему обиженного мужчины.
- Я же сказал, что он сегодня будет запасным, - холодная синева его глаз и больше ничего. – А с тобой будет играть вон, - кивок куда-то в середину зала. – Настоящий профессионал.
Лена закрывает глаза и от бессилья опускает голову. Итак, последняя попытка Кулёминой, а вместе с ней и Третьяковой привлечь его внимание, заставить себя услышать.
- Но вы же сами говорили – важна команда, - она подняла голову и устремила взгляд в эту ледяную бездну синих глаз.
Попытка удалась, Виталик повернул, наконец, голову в её сторону и встретился взглядом с партнёршей:
- А его из команды никто и не выгоняет, - Ленка испугалась и быстро отвела глаза. – Просто сегодня он посидит на скамеечке, - констатировал Абдулов и кивнул в сторону одиноко стоящей скамейки запасных, глядя куда-то выше Третьяковой.
Лена воспользовалась этой паузой и подняла глаза из-под густой чёлки. Абдулов тут же прервал это, бросив суровый холодный взгляд на изрядно замёрзшую уже актрису:
- Ну, чё стоишь? Иди, разминайся! – указал ей направление Виталик и Третьякова, развернувшись на сто восемьдесят градусов, стремительно вышла из кадра.
- Стоп! Снято! – хлопнул в ладоши Арланов. – Всё было отлично! ЗдОрово импровизировали и лица очень были говорящие. Перерыв пять минут, и работаем следующую сцену.
«Слава Богу, это закончилось! Может сейчас мы, наконец, поговорим?» - мелькнуло в Ленкиной светлой голове.

Глава 32

Третьякова вышла из спортзала и остановилась возле окна. За стеклом лежал снег: где-то ровной гладью белый чистый, пушистый, а в местах ходили работники съёмочной группы, где топтали собственными грязными сапогами, превратился в серую кашу. Ленка встала поближе к батарее, согревала замёрзшие ноги и поледеневшие руки. В коридоре больше никого не было – все суетились в спортзале перед съёмкой следующей сцены. Виталий хотел незаметно подойти к Лене, но она сразу услышала шорох за спиной и тихо ждала, рассматривая такой разный снег в окне – белый и чёрный, чёрный и белый. Абдулов подошёл и встал рядом. Он любовался её профилем, хотя был зол, начать не решался, но было нужно сказать:
- Лен, надо поговорить.
- Я знаю, - тяжело вздохнула девушка, не отводя глаз от снега.
- Лена, - Виталик говорил сейчас строго и серьёзно. – Скажи, куда ты хотела идти перед съёмкой?
Ленка оторвалась от окна и внимательно вгляделась в его глаза: «Совсем с ума сошёл! Ну и ревнивец мне достался! Ну, Абдулов, я то уже подумала что-то серьёзное».
- Курить. Я последний раз курила вчера вечером, - объяснила Лена.
- Ты выбрала неудачное время, чтобы идти курить. Ты же слышала, что все решили, будто ты собралась за Артёмом, - спокойно проговорил Виталий.
- Но это же не так, и ты это знаешь! – Ленка обиженно отвернулась к окну.
Она будет ещё долго помнить этот разговор. Именно тут, в школьном коридоре, здесь и сейчас он объяснил Лене кратко, просто и понятно, что она значит для него, что она по-настоящему ему нужна. Третьякова услышала слова уже далеко не мальчика, но мужа (может, даже и её будущего мужа): «Если женщина моя, то она моя и не может быть каких-то сомнений. Я не хочу в тебе сомневаться, я уверен в тебе. Только чтоб не было больше никого в наших отношениях, никаких людей, способных помешать». Виталий обнял её как можно крепче. Ленка дрожала от холода и услышанных слов. Да тут пол шага до пресловутого «Я люблю тебя»! Но было страшно даже мысль такую допустить, что он вот-вот это скажет. Лена согрелась от тепла обнимающего её мужчины. Она кайфовала от всего, что было связано с ним – всё доставляло ей удовольствие. «Женщина, моя женщина», - Ленка была готова плакать навзрыд от этих слов. Она встречалась раньше с парнями, гуляла, целовалась, но чтоб вот так вот о ней говорили представители противоположного пола – ну, не было такого! Хотя Третьякову нельзя было не любить! Она была единственна и неповторима в своей манере говорить, одеваться, улыбаться, играть – будь то сцена, футбольное поле или съёмочная площадка. Очень добрая, приветливая, по-детски непосредственная, по-взрослому рассудительная и совсем незвёздная – она такая одна. Искренняя, улыбчивая или задумчивая, весёлая или грустная, энергичная или валящаяся с ног от усталости. Мягкие черты, нежная, стройная, летящая, но немного грубоватая и порой агрессивная. Лена – главное солнце в группе – светлая и яркая, певица с уникальным тембром голоса, музыкант-самоучка, без знания всяких там нот на нескольких музыкальных инструментах, как выяснилось, талантливая актриса. Всё, за что она берётся, удаётся ей в полной мере, к чему она прикладывает свою руку, мигом превращается в драгоценность. Её любят больше всех «ранеток», самая большая армия поклонников готова носить её на руках всю жизнь, только бы она не покинула их, забрав с собой свой талант. Лене этого было не нужно, то есть нужно, конечно, признание творчества, признание себя как личности, которая что-то может, что-то умеет и где-то даже лучше других, но это сейчас ушло на второй план.
Холодный коридор пустовал, только двое стояли у окна, обнявшись. Раздетой Ленке, ещё недавно дрожащей от холода, сейчас было жарко. Она будто летала высоко за облаками от счастья, невиданного ранее счастья – находиться в Его объятиях, прижиматься всем телом и слушать, как бьётся Его сердце. Они могли бы простоять так вечность, но характерное арлановское «Где их носит?» вернуло их на землю из этого водоворота теплоты. Виталий провёл ладонями по рукам девушки от плеча до кисти, крепко стиснул пальчики и повёл в спортзал.

Глава 33

Съёмочный процесс закрутился в своём привычном чёртовом колесе. Работа шла легко, свободно и быстро. Арланов мысленно ликовал по поводу того, что приручил весь этот многочисленный зоопарк и ещё раньше вечера получит заветные кадры семьдесят пятой серии. Даже этот окаянный мордобой отыграли мастерски, сняв практически с первого же дубля, как этот разлучник и хам Гуцул получает по нахальной физиономии от ревнивого тренера. Режиссёру оставалось только теряться в догадках, отчего это главные герои (подразумевается всеми любимый КВМ) так стараются и не запарывают как обычно дубль за дублем в череде постоянных шуточек. А всё объяснялось очень просто – Абдулов и Третьякова хотели как можно скорее удалиться с площадки, уйти и остаться наедине, наслаждаясь обществом друг друга, заглядывая в любимые глаза.
Опять эти шепотки свежих сплетен понеслись по спортзалу, стоило им только войти после перерыва. «Внимание! Снимаем!» - грянул Арланов, и все притихли, приготовившись к дублю. Только он как режиссёр мог управиться с этой толпой шумных пчёл, слетающихся на сладкий мёд. Но в обеденный перерыв Арланову было некогда следить за всеми сплетнями и слухами съёмочного городка. Режиссёр не командовал особо, и воспользовавшись этим, чуть ли не каждый второй работник площадки считал своим непременным долгом заглянуть в комнату отдыха в поисках неизвестно чего. Хотя почему неизвестно чего? Очень даже известно – каждый придумывал себе заранее мифическую причину визита, но цель у всех была одна – посмотреть, как проводят время и обедают знаменитые ВАЛТ. Виталий предчувствовал это заранее, и усадив удобно на диване Ленку поближе к девчонкам, сам устроился в кресле напротив. Каждый, кто как бы невзначай заглядывал в комнату отдыха, уходил восвояси формально разочарованным, так как не удалось подглядеть ровным счётом ничего интересного. Девчонки-«ранетки» в полном недоумении наблюдали за общением Лены и Виталика сегодня. Ну, они конечно и раньше замечали, как мило чирикают актёры друг с дружкой в перерыве между съёмками, но ТАКИМИ девчонки и другие актёры сериала видели Абдулова и Третьякову впервые. Какими ТАКИМИ? Как сказать, счастливыми что ли! Ленка озаряла всё вокруг себя солнечным светом (совсем как в песне у Билана, которую они с Виталиком так здОрово исполняли на днях). Абдулов вёл себя спокойно и сдержанно, но периодически бросал на Лену весьма многозначительные и, чего греха таить, восхищённые взгляды – смотрел с обожанием и особой теплотой. Так они и обедали многочисленным актёрским составом, включающим, «ранеток», Абдулова, Стефанцова и Недоводину, рассказывая весёлые истории. Солировал Сашка Стефанцов: ещё бы, историка ведь играет! Но мало кто его слушал, все были погружены в собственные мысли по поводу ВАЛТ.
Ленка подумала, что после вкусного (а кормили на площадке хорошо) и сытного обеда всё-таки неплохо было бы перекурить, в конце концов.
- Я в гримёрку, оденусь и выйду на перекур, - шепнула она девочкам и направилась к двери, бросив Виталику на прощание тёплый луч своих зелёных огоньков.
Виталий проводил её взглядом своих бездонных синих глаз, но не той холодной синевы, что была утром, а скорее тёплого летнего неба. Хотелось броситься вслед за ней, но он себя сдержал, чувствуя и без того любопытные взгляды Оли и Сашки и этих умняшек-«ранеток». Стефанцов в это время что-то очень эмоционально рассказывал, и Виталик всеми силами пытался сосредоточиться на этом. Поняв всю бесполезность этих усилий, Абдулов не выдержал и направился за дверь, якобы подышать. Морозным воздухом что ли? Хотя нет, скорее вдохнуть запах женщины, запах любимой женщины, пусть и пропитанной лёгким ароматом сигаретного дыма.
Лера, Женька и Аня как-то смущённо и одновременно с неудовлетворённым любопытством переглянулись, растекаясь в догадливых улыбках. Наташа не сразу поняла причину такого позитива у подруг, но составив уравнение и найдя, наконец, все неизвестные, получила и свою долю позитива от мыслей об этой парочке.
- Что, девочки, ВАЛТ у нас образовался? – тихонько шепнула Аня, чтобы не обидеть Стефанцова, распинающегося сейчас перед «ранетками» и Недоводиной. Вот ведь истории рассказывать, прям в крови у мужчины, правда, слушает его только Олечка – верная партнёрша по сериалу.
- Похоже на то, - с самым умным видом констатировала Женя.
- Ох, а мы и не верили! Вот дождались! – проговорила Наташа. В последнее время она вообще мало говорила, видимо усердно вживаясь в образ своей молчащей героини, хотя и по характеру она была достаточно замкнутой девочкой.
Лерка в ответ на реплики девчонок задумчиво сдвинула бровки и напрягла все извилины своей светлой блондинистой головы. Не придумав ничего путного и не поняв, с каких это пор между ней и Ленкой появились секреты, Лера дёрнула на крыльцо, полная решимости скорее всё узнать. К её удивлению Третьяковой на ступеньках у входа не оказалось, как и где-либо в периметре школьного двора. Козлова заметила ещё тлеющий «Parliament». «Так, значит, уже в школе», - заключила блондинка и уже со всех ног неслась по коридору школы в поисках конечной цели – гримёрной, где находилась Лена. Лерка сейчас была готова просто вломиться туда и высказать подруге, что думает о ней и её секретных материалах, но не дойдя до нужной двери нескольких метров, передумала и остановилась. Только что на глазах Козловой туда вошёл Абдулов. «Ага, попались зайчики! – Лера подобралась поближе к двери. – Знаю, что подслушивать нехорошо, но ты, Лена, сама виновата – надо было всё мне рассказать сразу». Сгорая от нетерпения и внутреннего ликования, Лерка прислушалась к происходящему в гримёрке.

Глава 34

Лена вышла на крыльцо и с наслаждением затянулась лёгким “Parliament”. Она сейчас думала, как же всё-таки здОрово окунаться в эту бездну чувств, в этот омут с головой, растворяясь без остатка в потоке собственных, отнюдь не пустых эмоций. Ленка делала тягу за тягой, вдыхая этот приятный бесцветный дым. Хотелось одного – чтобы Он скорее пришёл, но Лена одиноко скучала на крыльце. Она помнила каждую секунду, проведённую сегодня рядом с Виталием в этой холодной школе, помнила каждое слово, сказанное им. Третьякова будто не видела того ажиотажа, который происходил в отношении её и Абдулова последнее время. Видимо, влюблённые девушки ничего не замечают вокруг. Вот только это ощущение пробирающегося под куртку холодного воздуха не давало покоя. Ленка не особо заморачивалась, одеваясь на перекур, просто натянула поверх баскетбольной формы свои джинсы и куртку. При нынешнем ноябрьском морозе весьма легкомысленный поступок в её-то болезненном состоянии. По крайней мере, Лена сделала для себя вывод, что надо будет бросать курить, потому что, во-первых, перспектива мёрзнуть зимой на ступеньках никак ей не улыбалась, во-вторых, это не особо нравилось Виталику. «Он, конечно, молчит пока, но это только пока, - мысленно анализировала девушка. - Видно, что это его расстраивает». Расстраивать этого человека Ленка не хотела, и дала себе обещание пересмотреть отношение к сигаретам, да и как-то отпал в них смысл уже, что ли?! Раньше курила, забивая пустоту, а теперь эта пустота наполнена чем-то светлым и до боли родным, сильным, притягательным, завораживающим – Им одним! Лена бросила треклятую сигарету и вернулась в школу. Направляясь в гримёрку, она отметила боковым зрением знакомый силуэт в другом конце коридора. Третьякова гордо дефилировала дальше, изо всех сил стараясь не повернуть головы. Виталик с самым невинным видом выждал минутку для конспирации, затем устремился за девушкой.
Лена вошла и остановилась посреди гримёрной. Она не видела дверь за спиной, но знала, просто чувствовала, что в неё должен войти сейчас кто-то очень знакомый. Дверь открылась и уверенно, но не громко захлопнулась. Ленка так и подпрыгнула на месте, но всё ещё не оборачивалась. Её сейчас пробирало мелкой дрожью от ноябрьского холода и волнения. Сильные мужские руки коснулись плеч.
- Замёрзла? – тихо спросил вошедший.
Ленка закрыла глаза и плавно кивнула. Он не видел её лица, но знал каждую чёрточку, чувствовал, как сейчас опустились ресницы, как она зажмурилась и чуть закусила губу. Руки Абдулова притянули девушку к себе поближе. Горячими ладонями он накрыл заледеневшие девичьи пальчики. Виталик и Лена стояли вплотную, он вдыхал запах её волос – какой-то мягкий шампунь, может, капля парфюма и чуть уловимый аромат этих её сигарет. Абдулов чувствовал, как дрожит девушка, и подумал: «Это никуда не годится! Боится что ли? Вроде бы нет, не такой я и страшный! Или всё-таки замёрзла? Сейчас согрею, малыш». Несколько коротких поцелуев в макушку, он проглаживал щекой по волосам, ласкаясь к ней, словно пушистый котёнок. Третьяковой было дурно и душно одновременно, словно в комнату вдруг напустили горячего пара. Дрожь от ноябрьского холода улетучилась, остался только трепет. Девушка замерла, полностью положившись на Виталия. Если бы в эту секунду ему вздумалось отойти, Лена бы просто рухнула на пол, так как тело не слушалось её, наполняясь каким-то мифическим коктейлем эмоций. Но если бы Абдулов в эту секунду рискнул куда-то дёрнуться, то был бы полным дураком: «Она рядом, моя Лена совсем близко, дышу ею, чувствую её, теперь всё – МОЯ!». Третьякова находилась в состоянии какой-то эйфории. Мозг отчётливо фиксировал каждое движение, но вряд ли анализировал происходящее – просто покорился темпераменту и чувственности своей хозяйки. Виталик провёл ладонями по рукам девушки – от кистей до плеч. Прикосновения эти для Ленки были как удары тока мелкими разрядами, но чертовски приятными разрядами, отдающимися сладкой болью где-то внутри. Абдулов остановил руки на лопатках девушки, погладил спину. Обхватив стройную талию Лены, Виталик покружил её по комнате. Он поставил своё сокровище на пол и развернул лицом к себе – ах, эти зелёные огоньки сводят вновь с ума. Абдулов притянул девушку к себе и принялся расстегивать молнию на куртке.

Глава 35

Глаза Третьяковой сделались изумлёнными, но кажется, крайне довольными происходящим. Девушка не могла пошевелиться, просто замерла и ждала, что будет дальше. А дальше…. Молния легко поддалась, и куртка стекла по рукам девушки и одним движением Виталика перекочевала на стул. У Ленки предательски пылали щёки и горели огнём зелёные глаза. Девушки с изумрудными глазами отличаются повышенной сексуальной энергетикой и несколько шокирующей любвеобильностью. Это настоящие мартовские кошки, таинственные и загадочные, притягательные и страстные. Никогда не знаешь чего от них ожидать, а непредсказуемость манила Абдулова со страшной силой. Когда-то давным-давно, зеленоглазых женщин считали ведьмами и сжигали на кострах инквизиции. Скольких же сексуальных женщин в то время истребило человечество! «Ведьма самая настоящая, с ума сводит взглядом!» - отметил мысленно Виталий, обнимая Лену за плечи. Виталик коснулся губами её чёлки, поцеловал в висок. Он обнял покрепче своё сокровище не в силах отпустить ни на секунду. Третьякова прижалась к груди Абдулова и услышала стук его сердца. Сердцебиение было неровным, словно кто-то отбивал на барабанах ритм «Чемпионов любви». Неизвестно сколько прошло времени, оно просто потеряло счёт и всякий смысл в этом водовороте эмоций и чувств этих двух людей.
- Лен, - Виталий на какую-то долю секунды отодвинул её от себя, чтобы видеть глаза. – Я хотел сказать тебе… - Виталик смотрел то в глаза, то на губы девушки.
Выбор, такой выбор стоял перед ним: «Сказать ей сначала всё или сначала сделать, а потом уже сказать?». В синеве глаз Ленка будто прочитала его мысли и помогла ему принять решение. Она потянулась к нему, подняв выше подбородок, словно пыталась приблизить долгожданный момент поцелуя.
Козлова огляделась – в коридоре никого. «Приступаем к разведывательной операции!» - мысленно дала себе установку Лера и прильнула ухом к дверям гримёрки в районе стыка с косяком. Она планировала, что сейчас обратится в слух и узнает всё, так сказать, из первоисточников. Надо сказать, что блондинка ошиблась – за дверью не издавалось ни звука. Лера просто вся вжалась в дверь. Послышался какой-то шёпот – скорее всего мужской. «Что же он там ей говорит?» - Лерка была готова уже приоткрыть слегка дверь, но побоялась быть замеченной. Сейчас блондинка в самом прямом смысле поняла смысл выражения «греть уши». Её очаровательные ушки пылали, потому что Козлова очень сильно и уже достаточно долго прижимала их поочерёдно к двери в надежде на то, что слышимость улучшится. «Пора сходить к врачу и проверить свой грёбаный музыкальный слух!» - мысленно констатировала она, просто сгорая от нетерпения и немного даже подпрыгивая на месте. За дверью что-то упало. Лерка выпучила глаза и замерла у двери с открытым ртом, нисколько не смущаясь: «Так, упало что-то, вроде очень лёгкое, вроде не Ленка, хотя кто их там знает?!». Лера боялась дышать, чтобы не спугнуть те картины, которые сейчас рисовало её бурное воображение. Если уж мечтать, то хотя бы ни в чём себе не отказывать, и она себе фантазировала, чем же заняты её любимая подруга Ленка и не менее любимый и родной коллега Абдулов. Время шло подозрительно медленно, секунды тянулись бесконечно, а ничего нового не происходило или может, просто не было слышно Лерочкиным чутким и изрядно раскрасневшимся ушам?! Если бы дерево было более гибким, на нём бы осталась внушительная вмятина от профиля Козловой. «Лен, - услышала блондинка и прильнула к двери ещё сильнее. – Я хотел сказать тебе…». «Тэк-с, опять затихли! – изнывала Лера. – Ну что они там делают в такой тишине?».
- Козлова! Тебе что персональное приглашение на площадку надо прислать? – спросил второй режиссёр Козловский.
От неожиданности Лерка больно впечаталась лбом в дверь, получив на перспективу хороший синяк, и при этом громко постучавшись черепушкой своей блондинистой головы в гримёрную.

Услышав, как кто-то ломится в дверь, Третьякова испугалась, как школьница, которую застукали за курением. Момент, полный романтики, нежности и любви, был безнадёжно испорчен. Абдулов подумал в эту секунду: «Нет, ну кого там черти принесли?!».
- Вот чёрт! – тихо выругалась Третьякова и тут же прикусила язык, спрятав глаза под горячо любимой чёлкой.
Ленка поймала себя на том, что в последнее время непроизвольно сначала что-то говорит, а потом думает, стоило ли вообще озвучивать свои мысли в слух. Виталик улыбнулся её ярко выраженной эмоции, но его внимание было обращено в другую сторону. Он думал о том, кто же всё-таки нарушил их спокойствие и решил проверить на прочность дверь, да ещё и в такой момент. Мужчина был готов рвать и метать всё вокруг. «Его губы были в сантиметрах от моих, я чувствовала его теплое дыхание на своём лице, а тут.…Какие-то сантиметры и его дыхание рядом!» - думала Лена, фантазируя, что бы было, если бы не кому-то ни приспичило постучать в эту дверь.
Тем временем в коридоре Валентин Козловский решил добить и без того уже покалеченную Лерку.
- Где там Третьякова наша болеющая? Лера, там, между прочим, ваш крупный план снимают, удивительно, что без вас! – послышался за дверью голос второго режиссёра. – Где носит Абдулова? Почему режиссёр должен приходить и персонально приглашать наших звёзд в кадр?
- Ой, я, кажется, забыла, что у меня ещё есть кадры сегодня, - виновато посмотрела Лена на Виталика, зеленые огоньки бегали из стороны в сторону.
Абдулов, похоже, настолько далеко улетел, что забыл, где они находятся. Вот только этот дверной стук вернул его на грешную землю, и заодно голову на плечи. Между прочим, на работе они вроде как трудиться должны, а не по гримёркам тусоваться. Можно сказать, восторжествовала, таким образом, справедливость – такая относительная и такая ненужная сейчас.
Козлова потирала ушибленный лоб и с какой-то едва прикрытой злостью смотрела на обожаемого всеми второго режиссёра, почти своего однофамильца. Козловского обожали за незлобивый характер и общительность, спокойствие и невозмутимость.
- Лер, ты, кстати, что под дверью потеряла? Уже несколько минут за тобой наблюдаю, а ты всё в одной позе! – продолжил режиссёр непроизвольно добивать блондинку. – Что-то интересное ТАМ? – он указал глазами на гримёрную.
Третьякова была в шоке от услышанного. «Лерка подслушивала, ничего себе подруга! Если она шпионит, то что говорить обо всех остальных на площадке» - Лена заметно погрустнела, было как-то неприятно, что ещё кто-то в курсе того, что происходило у них с Виталиком. Она и не думала скрывать ничего от подруги и со временем бы поделилась своим счастьем, а так у Третьяковой было чувство какого-то опустошения. Ощущение было будто кто-то (конкретно этот кто-то – подруга Лера) взял её вещи без разрешения (только это были не личные вещи, это была личная жизнь).
Лерка начинала тихо ненавидеть этого замечательного, такого родного ей человека, который вот так с потрохами сдал её. «Ну, конечно, они всё слышали, что я тут подслушивала», - сокрушалась про себя Лера, обвиняя мысленно и режиссёра, появившегося как-то крайне не вовремя, и себя за излишнее любопытство.
Так как Козловский всё ещё не получил ответа на свой вопрос, он без лишних церемоний двинулся к дверям гримёрной, проверить, что же так заинтересовало любопытную блондинку.
Сидеть в гримёрке не было никакого смысла. Все уже должны были давным-давно быть на площадке в спортзале. Абдулов шепнул Ленке:
- Доверься мне! Всё хорошо! Никто ничего не скажет!
Виталик подмигнул девушке и распахнул дверь. Нос к носу он столкнулся с Козловским. Виталий не растерялся и загородил дверной проём так, что бедному режиссёру с его габаритами не войти, но это только с одной стороны. С другой стороны, Абдулову тоже было не выйти из гримёрной. Так мужчины и застыли в дверях.
- Что за шум тут у вас? – с самым невинным видом спросил Виталик, будто это не его разыскивают по всей школе.
- На площадку! – Козловский глянул на Лерку, которая была тут откровенно лишней.
Лера не стала испытывать судьбу и терпение своего «почти однофамильца» на прочность и удалилась по указанному направлению. Ей было стыдно перед Виталиком и Ленкой, по отношению к которым Козлова себя так повела. Но и получила она за это по заслугам: продолжая украдкой потирать нарастающую шишку на лбу, блондинка скрылась за поворотом.
- Лена, выйди уже, наконец! – сказал спокойно режиссёр.
Третьякова вынырнула из глубины гримёрной.
- Ребятки, шли бы вы в спортзал, и побыстрее! – сказал режиссёр и развернулся, чтобы они не увидели его довольной улыбки.
«Сказки про ВАЛТ оказывается и не сказки!» - Козловский чуть не полетел по коридору на крыльях (это при своих-то формах!).
Парочка проводила взглядом режиссёра. Абдулов затолкал Ленку, которая в принципе не особо сопротивлялась, обратно в гримёрную и прикрыл плотно дверь.

Глава 37

Лена выжидающе смотрела на Виталика: «Ну, и что ты будешь делать?». Эта юная ведьмочка решила поиграть, но Абдулов был настроен более чем решительно, и игры разума (ну, или НЕ разума!) Третьяковой в его ближайшие планы не входили. Вся конспирация полетела к чёртовой матери благодаря любопытной блондинке и участливому режиссёру. Конечно, это не те люди, которые бы стали болтать и сочинять всякие глупости, тут можно было не беспокоиться. Но кроме того, сейчас ещё около сотни человек находятся в порядком уже раскалённой атмосфере спортзала и ждут, когда же изволят появиться исполнители дуэта КВМ. Но Виталий хотел видеть сейчас не ведьмочку, а свою милую девочку.
- Ну, что, Лен? – Виталик смотрел на неё горящими глазами. - Раздевайся, Кулёмина! Покажи класс! – он произнёс одну из коронных «степновских» фразочек.
Ленка немного обалдело смотрела на своего партнёра по сериалу, а теперь ещё по совместительству и любимого мужчины. Как-то медленно доходил до натуральной блондинки смысл сказанных слов. «Неужели здесь и сейчас? – мелькнуло в голове Лены. – Страшно! Стоп! Я не боюсь, не боюсь, не боюсь! Я счастлива! Блин!».
- Эээ…Виталик, может не надо? – попятилась она.
- Надо, Леночка, надо! – Абдулов приближался как охотник к своей подбитой трепетной лани.
Никаких развратных мыслей сейчас не было в его голове, хотя нет, конечно же, были. «Она самая любимая, самая родная и она моя! – думал Виталий. – Моя! Была, есть и будет! А сейчас надо тащить её на площадку, пока ни придумала себе невесть чего!». Но Третьякова всё поняла в меру своей распущенности и испорченности. Виталик притянул её к себе, обнял покрепче, что Лена не смогла бы вырваться никакими своими приёмами.
- Ну, что, Третьякова? Пора становиться Кулёминой! – мужчина хищно смотрел на девушку. – Сейчас…- В этот момент Абдулов потянулся к её губам, продолжая прижимать крепко к себе эту обмякшую переваренную макаронину, которая гордо именовалась его любимой женщиной.
- Лен, переодевайся в форму и пошли на площадку, - строго сказал Виталий и отпустил девушку.
Лена прикрыла глаза рукой. До неё, наконец, дошло, что он просто шутил, говоря о раздеваниях. «Вот идиотка! Я представляю, что он думает про меня!» - уже который раз за последнее время сокрушалась девушка. Виталик сразу заметил эти её душевные метания и поспешил успокоить:
- Ты нужна мне, моя девочка! – он произнёс это спокойно и ровно и взял своё сокровище за руку. – А сейчас мы нужны на площадке. Давай догоняй, у меня ещё одна сцена с тобой сегодня, как я отхожу от лежащего Гуцула. Потом ты быстро отснимешься с Тихоновым и остальными, и мы поедем куда-нибудь.
- Хорошо, - смущённо отозвалась она, украдкой выглядывая из-под чёлки.
Виталик поцеловал Ленкину разгорячённую руку и вышел, оставив спокойно настроиться на сцену и переодеться в баскетболистку Кулёмину.
Заветную сцену с уходом Степнова с места событий сняли в два дубля – при перестановке камер понадобилось несколько ракурсов.
- Виталь, у тебя на сегодня всё, - сообщил Арланов. – Но ты не уезжай, сейчас привезут сценарий на ближайшие съёмочные дни. Там решили кое-что поменять. В общем, жди.
Раздав ценные указания, он потерял всякий интерес к Виталику и отвернулся. На всю площадку режиссёр объявил громко и настойчиво:
- Поживее в кадре, ребята! Надо отснять все эти разборки до вечера! Тихонов, Третьякова по местам. Леночка, утешаем Гуцула, сочувствие к нему проявляем!
При последней фразе Виталика передёрнуло, но он терпеливо смотрел со стороны за своей девочкой. «Какая же она красивая и талантливая! Наверно, лучшей партнёрши в моей жизни уже не будет! - восхищённо думал Абдулов. – Тьфу-тьфу-тьфу, Виталик, ты только жить начал!». Третьякова была безупречна – честно и чисто работала каждую секунду в кадре, пропуская через себя все эмоции своей Кулёминой. Виталику ничего не оставалось, как сидеть и скучать в сторонке – сценарий всё никак не привозили, да и не уехал бы он без Ленки.
На город давно опустилась темнота, а в спортзале от прожекторов было светло как самым ясным утром. Все уже были порядком измотаны и мечтали только о том, как поскорее слинять с этой душной площадки. Все ждали вердикта режиссёра, который просматривал отснятый материал на мониторе. Арланов, отвернувшись от небольшого телевизора, наконец, объявил:
- Всем спасибо! На сегодня закончили! Все нужные сцены отсняты! Молодцы! – радовался он, поглядывая на часы, которые указывали на половину восьмого.
«И ночевать не пришлось тут! Спасибо нашим КВМ любимым, порадовали режиссёра, так порадовали!» - мысленно ликовал Сергей Владимирович.
Арланов объявил общий сбор, привезли окончательный вариант сценария финальных пяти серий второго сезона – то, что нужно было отснять в ближайшие недели. Получив свои папки, актёры принялись изучать будущий сюжет прямо на месте.
У Третьяковой сейчас было ощущение дежа вю: ещё утром она бегала по строчкам сценария, и он казался ей чудовищным. Но то, что сейчас находилось в жёлтеньких папках, было и вовсе убийственным.
- Что это такое? – округлились глаза Ленки. – Ни за что!

Глава 38

Уже почти добрую сотню серий куда менее добрые сценаристы развивали отношения пары КВМ. Эта сюжетная линия получила наибольшее количество восторженных отзывов. Поклонники с нетерпением ждали каждую серию, и найдя «своих любимчиков», тут же отключались от всего остального мира. И Виталик, и Ленка любили своих героев и искренне желали им совместного счастья. Другие актёры сериала тоже с интересом следили за этой дивной парочкой и по-хорошему завидовали их истории и популярности. Работники площадки и вовсе обожали КВМ, такой всегда позитивный настрой у Третьяковой и Абдулова на эти сцены, такие всегда весёлые и энергичные. Съёмка КВМ – настоящий цирк, хоть ещё один сериал начинай снимать экспромтом. Шутки, прибаутки, приколы, розыгрыши – и всё с улыбкой на лице, никакой там злости, ну кроме разве что бушующего Арланова, который как всегда пытался угомонить зоопарк и следовать рабочему графику. Но иногда шутки исполнителей дуэта КВМ доводили и его – самого трезво мыслящего человека на площадке – до истерического смеха со слезами на глазах.
Разумеется, всем было мало того, что происходило в отношениях Степнова и Кулёминой в рамках сюжетной линии сериала. Аппетит приходил во время еды, то есть жажда большего появлялась у каждого, кто следил за развитием сюжета. Последние несколько недель рассматривались предварительные варианты сценария на окончание второго сезона «Ранеток». Зритель устал наблюдать, как на этой многокилометровой дистанции с явным отрывом лидирует их любимая спортсменка Кулёмина, а Степнов на полном ходу несётся за ней, но всё никак не догонит. Иногда ему удавалось приблизиться к Лене достаточно близко, но чуть она чувствовала тяжёлое дыхание за спиной, как тут же ускоряла ход. В этом марафоне тренеру тяжело было угнаться за такой спортсменкой. Чем быстрее бежал влюблённый физрук, чем настойчивее следовал за своим чувством, тем страшнее было девушке, и она, не сдавая позиций, неслась куда-то прочь. Так задумали сценаристы и упорно прописывали сюжет согласно правилам этой гонки преследования. Но всё же спустя столько месяцев ожидания и мучения самих героев, актёров, которые играли тут главные роли, и всех телезрителей ледяные сердца сценаристов оттаяли и на финал второго сезона запланировали долгожданный поцелуй КВМ. Сценаристы прописали уже несколько вариантов этого события века и активно согласовывали их с продюсерами и режиссёром, выбирая самый удачный вариант. Предварительно остановились на поцелуе у подъезда как раз под гром фейерверков и петард в новогоднюю ночь. Актёров, разумеется, предупредили о таком развитии сюжета и Виталик с Леной, а с ними и вся съёмочная группа ожидала, когда принесут заветный сценарий этого поистине волшебного эпизода. И вроде бы всё хорошо, все счастливы, с упоением ждут КВМ, но не всё так просто.
Как говорят французы «шерше ля фам», и «искать женщину» в окончательном варианте сценария предлагалось многострадальному физруку. Но Ленку нужно было не в прямом смысле разыскивать, ведь героиня Третьяковой не пряталась никуда, её необходимо было вернуть из этих иллюзий про любовь с ровесником. Да-да, сюжет закрутили таким образом, что этот выскочка Гуцул обставил Степнова на очередном кругу дистанции, и уже приближался к лидеру гонки. Мило хлопая зелёными глазами, Кулёмина позволила Гуцулу себя догнать, и физрук-неудачник мог уже наблюдать удаляющуюся спинку любимой Ленки и руки этого молокососа, обнимающие её. Но если бы только обнимающего – это ещё было бы пол беды!
Естественно, что получив заветные жёлтые папки, актёрский состав, не сговариваясь, принялся изучать сценарий с конца. «Квартира Кулёминых, большая комната. Две свечи, шампанское в бокалах. Часы бьют 12», - все внимательно изучали последнюю страницу, выискивая взглядом то, ради чего, похоже, и создавался весь сериал. «Так, у нас кардинальные изменения, - с тоской подумал Козловский. – Будет катастрофа». Прочитав про поцелуй Лены и Гуцула, Абдулов сначала подумал, что в тексте банальная опечатка. Но пролистав несколько страниц, актёр понял, что в тексте всё верно. «Какое вообще «верно!»? Какой вообще Гуцул? - одёрнул себя Виталий. – Не должно там этого быть, там Степнов и фейерверки!». Его лицо не предвещало ничего хорошего, а от прежнего оптимизма не осталось и следа. Голос любимой вернул его из всех раздумий:
- Что это такое? – округлились глаза Ленки. – Ни за что!
Абдулов с шумом закрыл папку:
- Не понимаю, чем провинились фанаты КВМ, чтобы видеть вот ЭТО!?!
В спортзале повисла тишина. Лена чуть не плакала, Виталик был откровенно зол. Долго так продолжаться не могло. Арланов принял огонь на себя.

Глава 39

- Лена, Виталик, давайте всё обсудим. Зачем, по-вашему, создавалась сюжетная линия героев КВМ? - начал как-то издалека режиссёр.
- Явно не для того, чтоб потом развести их в разные стороны, - в глазах Ленки стояли слёзы, готовые вот-вот предательски покатиться по щекам.
Девушка держалась из последних сил, в глубине души надеясь, что это программа «Розыгрыш» и сейчас прибегут люди с жухлым букетом цветов, поздравляющие и фальшиво извиняющиеся за шутку. Но этого не происходило: перед глазами только Виталий, режиссёр и этот дурацкий сценарий, а вокруг расплывчатая бесконечность.
- Лена, послушай, третий сезон начнётся с отношений Кулёминой и Гуцула, в скором времени она сама его отошьёт. Ребята, КВМ решено соединить в следующем сезоне. Да там весь сюжет на вас держится! – Арланов уже срывался на крик, пытаясь таким образом растормошить девушку.
- Серёга, не ори на неё! – Абдулов был настроен решительно и отстранил жестом Третьякову с этого поля боя. – Объясни толком, откуда все эти перемены?! Что вообще происходит с нашими героями и вообще с сериалом? Что это за мыльная драма начинается?
Итак, схлестнулись два, не побоюсь этого слова, мамонта, готовые сейчас на эмоциях затоптать друг друга. В правом углу мамонт в красных трусах, повидавший виды чемпион мира Виталий Абдулов – все победы нокаутом, ни одного поражения. В левом углу в синих трусах мамонтёнок, начинающий покорять мировую арену, Сергей Арланов. Мужчинам было, что сказать друг другу, претензии так и порывались выбраться наружу. Особенно Виталика беспокоил тот момент, что минуту назад режиссёр повысил голос на его девочку. Да, в Абдулове просыпался собственник и защитник, который ни за что не даст любимую в обиду. Надо сказать, что эта сцена никого не оставила равнодушным. Тут такое представление намечалось, что даже самые рейтинговые проекты СТС могли одиноко скучать в сторонке на фоне этого действа. Основные актёры сериала, занятые в последних съёмочных эпизодах этого дня, не спешили уходить, получив свои заветные папки со сценарием. Съёмочная группа, отработавшая почти двенадцатичасовую смену, тоже замерла в ожидании жаркого зрелища и кульминации поединка.
- Разошлись быстро, тут вам не цирк! – рявкнул Арланов. – Виталик, выйдем! – не спросил, а скорее предупредил режиссёр, и мужчины удалились.
Одиноко стоящую посреди спортзала Ленку, словно огненные лучи прожигали взглядом десятки пар сочувствующих глаз. Третьякова не выдержала этого давления и понеслась прочь с площадки. Поняв, что феерическое шоу на сегодня отменяется, съёмочная группа быстро засобиралась домой.
Лена остановилась лишь на крыльце и дрожащими руками прикурила сигарету. Ленка выдыхала этот едкий пахучий дым пополам с потоком морозного воздуха и думала как же всё это неправильно и несправедливо и ещё много всяких НЕ. В суматохе своих мыслей о КВМ девушка не заметила в спортзале единственную пару улыбающихся глаз и довольную физиономию одного из актёров.
Тихонова не интересовал этот КВМ-поцелуй, в предвкушении которого жила вся страна. Он открыл сценарий наугад и попал на эпизод, когда Ленка объясняет деду невозможность своих отношений со Степновым. Дима заинтересовался таким поворотом сюжета и внимательно перечитывал страницу за страницей в поисках реплик своего героя. Вокруг все ошарашено загалдели: видимо с техникой чтения у остальных было намного лучше, чем у Димки и они уже вовсю обсуждали финальную сцену. Тихонов оторвал глаза от папки и заметил, что окружающие его актёры уже в неизвестно какой раз перечитывают последнюю страницу. Димка, пролистав всю тягомотину бесконечных разборок в сериале, углубился в чтение, по мнению публики, на самом интересном. Тихонов расплылся в невозможно довольной улыбке, словно сытый кот, объевшийся сметаны: «Лена и Гуцул? Поцелуй? Мне это всё кажется?». Увидев реакцию Абдулова и Третьяковой на этот эпизод сценария, Дима понял, что троим казаться не может. «Или всё-таки это массовая галлюцинация или чья-то шутка? – до конца не верил в правдивость прописанной сцены актёр. – Что же это нашло на наших сценаристов?». Вся площадка уставилась на Виталика и Ленку, на бедолагу Тихонова сейчас никто не обращал внимания, а зря. Дима с ухмылкой поглядывал на пышущего злостью Аблулова, надеясь, что хоть сейчас в самый важный момент ему, наконец, удастся обставить этого «престарелого индюка» (как он ласково прозвал Виталика). «Ну что, птичка, попалась? – Тихонов уже вовсю водил глазами по дрожащим губам Третьяковой. - Ещё посмотрим, как твой Виталя запоёт!». Димка уже представлял себе то, что так давно было плодом его воображения не только по сценарию, но и в жизни. Ленка была ему, мягко говоря, небезразлична.

Глава 40

Тихонов, не сказать, что был главным персонажем на площадке, но притягивал к себе множество взглядов. Девчонки заворожено смотрели на растрёпанного парня, который был общителен и всегда приветлив. Он мог так запросто по-свойски поговорить с кем-то из массовки или стоять в перерывах между дублями на улице, окружённый поклонниками сериала. Никакого пафоса, обычные манеры, простой такой парень, без излишеств и гламура. Его герой – один из самых загадочных персонажей сериала. От Гуцула не знаешь, чего ожидать в следующую минуту, и однозначно не можешь дать ему точного определения в виде качественного прилагательного «хороший» или «плохой». Герой Димы просто очень разный, в зависимости от той сюжетной линии, которую развивают сценаристы. В первом сезоне он был неким раздражителем в отношениях Ани и Антона, но сезон быстро закончился, так и оставив Гуцула на вторых ролях. Затем во втором сезоне эта помощь в отношениях Ани и Антона, драка с Матвеем, вся эта дружба с Женькой, действующая на нервы Платонову. Сценаристы медленно вводили Тихонова в сериал всё больше и больше, проверяя реакцию зрителей на него как актёра и как персонажа. Продюсеров интересовали рейтинги, а рейтинг нужно делать хорошими актёрами, которые реально будут нравиться зрителям. Диму полюбили – не сразу, но полюбили этого симпатичного паренька. Его персонаж был обсуждаем и сценаристы пошли на отчаянный ход – сделали прописку Гуцулу в основном сюжете. Для Димы Тихонова настали горячие деньки без выходных и перерывов, необходимо было отснять множество сцен. Всё-таки образ раздражителя и антигероя плотно прикрепился к Гуцулову, и не так легко было всё провернуть, чтобы сюжет только выиграл от его появления. Красавец, спортсмен, работящий парень – черты положительного героя. Форумы запестрели репликами в адрес Тихонова, положительные отзывы о Диме и его герое сыпались со всех сторон. Наверное, его обсуждали ничуть не меньше, чем уже которую серию подряд бегающую от Степнова Ленку и самогО влюблённого физрука. На общем заседании совета сценаристов и продюсеров решили, что третий к паре КВМ совсем не лишний, а очень даже запасной. «А то у физрука то библиотекарша, то журналистка, а Лена наша несчастная влюблённая в учителя девчонка, стремительно удирающая от настойчивых ухаживаний Виктора. Нужно, чтоб он тоже не расслаблялся и понял всю хрупкость собственного счастья!» – распинался Муругов. В проект «Ранетки он вкладывал всю душу и немалые средства (это в условиях кризиса, когда кинематограф впал в затяжную депрессию и остановился до лучших времён, которые неизвестно когда наступят). Сериал отплатил ему взаимностью и подарил зашкаливающие рейтинги СТС и немалые дивиденды. Ах, впрочем, здесь не об этом. Итак, решено – Гуцула сталкивают с КВМ. Интрига? Конечно интрига, по-другому и нет смысла сериалы снимать. Сам Дима с радостью принял весть о том, что ему уготована большая роль в сюжете (тогда ещё не было речи о создании пары Кулёминой и Гуцула). Знал бы он тогда, что приготовят сценаристы на финал второго сезона и что напишут на начало следующего, так его челюсть, с громким звоном бы упавшая на пол, никогда не встала на место. Работать Тихонову в паре с Леной было легко, и он изо дня в день ловил себя на мысли, что эта девушка весьма притягательна. Дима не стыдился собственных мыслей насчёт Третьяковой, но и не открывал их всем подряд. Несколько раз, воспользовавшись подходящей съёмочной ситуацией, Тихонов так невзначай оказывал Ленке знаки внимания: то водички принесёт, то курточку подаст, то приобнимет слегка, будто невзначай. Третьякова не реагировала на эти выпады партнёра, задорно смеялась, выглядывая из-под чёлки, но не более того. Димка абсолютно точно знал, что девушка она свободная, но заметил, что при съёмках сцен с Абдуловым на Лену нападает просто заоблачное состояние неземной эйфории, в глазах какой-то невероятный огонь. Впрочем, Виталик тоже выглядел чуть странно – дурачился как ребёнок, вдруг в миг становился серьёзным, потом опять включал пацана. Дима предпочитал не вникать в эти подробности: «Ведь они играют влюблённых друг в друга людей! Должно ведь искрить между ними! Как без этого?». Потом пошли слухи о ВАЛТ, и Тихонов как-то поник, девушка была ему симпатична, но недосягаема. Третьякова отдалялась стремительными темпами, хотя они никогда и не дружили близко. Каждую свободную минуту она проводила с Виталием или просто смотрела в монитор, как он снимается в эпизоде. Дима Тихонов не был одинок, его любимая Вика устраивала его во всех отношениях, хотя влюблённые не жили в состоянии постоянного мира. Тут как у Толстого – непродолжительная война, за нею приятное перемирие и состояние счастья и покоя, опять игры в войну, снова мир, снова «Мы! С Викой!». Но на площадке опять эта зеленоглазая блондинка, талантливая девушка, спортсменка и просто красавица! Лена, сама ничего не подозревая, теребила одним своим видом душу молодому актёру. Она привлекала его каким-то неведомым магнитом. Казалось, Диме хватило бы одного Ленкиного поцелуя, и он бы успокоился. Но о романе Лены и Абдулова уже знали все, хотя точнее сказать, не «знали», а «просто говорили», на ходу придумывая новые подробности. Тихонов увидел парочку вместе в очередной раз и понял, что между ними не просто сериальные игры, а всё серьёзно. В ту минуту он окончательно утратил всякую надежду коснуться этой девушки, но уже вечером того же дня всё перевернулось на сто восемьдесят градусов. «Поцелуй! Много это или мало? – размышлял Димка, изучая пол спортзала. – Это интересно!». На этой мысли Тихонов удалился в гримёрку смывать кровавый грим и собираться домой к Вике.

Ленка стояла возле школьного крыльца и курила уже третью сигарету подряд, не ощущая абсолютно никакого вкуса. Руки девушки заледенели, а пылающие огоньки зелёных глаз уже готовы были покрыться тонкой коркой хрупкого льда из-за этих предательски рвущихся наружу слёз. Третьякова сокрушалась: «Почему именно в этот светлый день? Почему в нём столько событий? И почему же так плохо заканчивается этот вечер?». Она выбросила окурок и без особого энтузиазма потянулась за следующей порцией успокоения в виде сигареты. Сильные мужские руки опустились на плечи Лены – это были такие родные руки, что она сквозь куртку чувствовала мерное тепло, исходящее от них. Ленка сделала шаг назад и спиной прижалась к мужчине, который незамедлительно обнял её талию. Третьякова напрочь забыла, что несколько секунд назад собиралась курить: спасительная доза сейчас согревала своим дыханием её затылок. Ленка блаженно закрыла глаза и запрокинула голову. Тёплые губы коснулись её волос в районе макушки.
- Пойдём! – шепнул на ушко Ленке Абдулов и повёл прочь от школы.
«Нужно скорее увезти её от всего этого!» - Виталий был огорчён, и хотел забрать девушку на край земли, только не отдавать в лапы другого мужчины, несмотря на то, что это всего лишь кино. Разговор с Арлановым был недолгим и проходил в ровных тонах – настоящие мужчины просто спокойно выясняли ситуацию без лишних истерик. Режиссёр поведал о рейтингах и планах продюсеров на будущий сезон, в связи с этим и такие кардинальные перемены в сценарии.
- Виталик пойми, вместе с КВМ и их поцелуем история закончится. Что прикажешь показывать ещё целый сезон? Не сможет же Кулёмина ещё шестьдесят пять серий от Степнова бегать после поцелуя. В общем, тут вопрос решённый! Виталь, пойми, так будет лучше. Поверь, мне и самому не хочется снимать всё это. Вот как представлю, как эта линия на экране выглядит, так грустно становится. Ну, и понимаю, безусловно, у тебя теперь личные мотивы, - подмигнул Арланов Виталию.
Абдулов как-то грустно улыбнулся и понёсся к своей Ленке, которая должно быть уже лечит нервное потрясение каплей никотина. Он не ошибся, девушка скучала у крыльца, сжимая дрожащей рукой сигарету. Виталий понаблюдал за Леной несколько секунд, затем решительно приблизился. Его Ленка, его девочка расстроена этим дурацким сценарием. «Это всё тяжело, но мы это переживём!» - Виталик уже задумал кое-что захватывающее.
В машине Лена не проронила ни слова, просто устало смотрела через лобовое стекло. Она сосредоточенно изучала всё, что видит – улицы, дома, машины, пешеходы, но при этом ничего не запомнила. «Митцубиси» остановилась у одного из ресторанчиков. За ужином Ленка сидела рядом с Виталием, а не напротив, как в прошлый раз. Она понуро опустила голову на локоть и ковыряла вилкой какой-то неизвестный экзотический салат. Есть совершенно не хотелось, вообще ничего делать не хотелось – у юной актрисы открылась апатия ко всему. Виталик пытался растормошить Третьякову, и надо сказать, ему это удалось. Под его влиянием Лена растаяла и смогла, наконец, отвлечься от грустных мыслей. Абдулов смешил её и обнимал за плечи. Каждое его прикосновение отдавалось в мозг разрядом электрического тока в несколько вольт, но это было такое приятное чувство. Виталик кормил её как маленькую птичку морозной зимой, убеждая съесть кусочек за маму, папу, брата и так далее. Третьяковой было сказочно хорошо, всё плохое будто осталось позади: дурацкий сценарий и будущие съёмки совсем не волновали сейчас эту счастливую пару. Просто есть ещё что-то такое, что за гранью человеческого понимания, что находится выше этих земных неурядиц и бешеных гонок за рейтингом по кругу. Есть ОН, есть ОНА…. Нет! Теперь есть ОНИ – вместе, пара, счастливы! Они потеряли так много времени, присматриваясь и изучая друг друга, что кажется, теперь дорожат каждой минутой, проведённой рядом, что не хватит и целой жизни, чтобы окунаться в эту неизвестную морскую бездну, имя которой Любовь. Виталик аккуратно взял её за руку и тихонько сказал на ухо своей Леночке:
- У каждого в жизни есть кто-то, кто никогда тебя не отпустит, и кто-то, кого никогда не отпустишь ты, - Абдулов сделал паузу на несколько секунд и продолжил, - Я тебя ни за что не отпущу, даже на краю самой страшной пропасти. Поверь мне, мы всё пройдём!
- Я верю, - тихо прошептала Лена и прижалась щекой к его плечу. – Я тоже ни за что не отпущу тебя.
Виталий заключил лицо девушки в свои горячие ладони, она будто не дышала, только смотрела, будто одурманенным взглядом, в согревающую синеву его глаз. Абдулов мог бы вечно гореть в зелёных огнях её глаз, но спустя мгновение поднялся и потянул Ленку на выход. «Куда?» - этот вопрос застыл в глазах Третьяковой, но через секунду сам собой испарился. Ей было всё равно куда, лишь бы с ним не расставаться.
Виталик объяснил своё стремительное поведение так:
- Хочу тебе кое-что показать!

Глава 42

Бесконечной магистралью тянулись центральные улицы Москвы. Серебристая иномарка неслась настолько резво, насколько это позволяло сейчас состояние почти полной опустошённости на дорогах. Днём всю пустоту московских магистралей заполняли собой тысячи машин, сейчас простор, раздолье – разгоняйся, как хочешь, что называется! И Виталий стремительно набирал скорость, он точно знал, куда ехать. Он уже много лет жил в Москве, но так и не привязался к какому-то определённому месту, куда хотелось бы возвращаться и возвращаться. Обычно выбор, куда поехать, исходил из настроения, надобности и состояния души. Сейчас душа Виталия стремилась в самое «сердце» Москвы, туда, где Красная площадь. Там сияет разноцветными куполами Собор Василия Блаженного, своего рода священное место. Абдулов как человек глубоко верующий, относился с почитанием и уважением к этому. И то, что он вёз Лену именно туда, означало многое, если ни сказать ВСЁ! Ведь Виталий не шутил чувствами и не играл с Ленкой как с несмышленым котёнком, просто очень сильно в ней нуждался и хотел быть с ней всегда, несмотря ни на что. Однако перспектива объясняться в своих чувствах любимой девушке почти у порога Мавзолея как-то его не вдохновляла. Их путь сейчас лежал на Москворецкий мост, откуда открывалась потрясающая картина запорошенного белым пушистым снегам «сердца» Москвы.
Устав от насыщенного съёмками и другими событиями дня, Ленка почти спала на сидении. «Какая же она милая, когда спит! – подумал Виталик и чуть провел ладонью по её светлым волосам, небрежно выбивающимся из-под шапки. Лена улыбнулась и открыла глаза. «Стоп! – Абдулов тут же одёрнул себя. – Не смотри в эти глаза – утонешь, а машину кто поведёт?». Два ярко-зелёных прожектора сейчас рассекали темноту на «до» и «после». Казалось, что если бы Ленка сейчас посмотрела в небо, блеск её глаз засекли бы все искусственные спутники Земли, да и естественный – Луна – не остался бы равнодушен к этой новой для себя комете из изумрудных лучей. Виталий сосредоточенно изучал дорогу, но Третьякова не позволяла не обращать на себя внимания. Девушка потянулась к нему и удобно устроилась на плече мужчины, если такую позу вообще можно назвать удобной. Позвоночник неимоверно заныл через несколько минут, зато она так близко, будто касается его души, будто растворяется без остатка. Маленький летящий поцелуй в макушку, тепло которого Лена чувствовала и через зимнюю шапку. «Только бы не потерять голову и не спугнуть то счастье, которое почти двадцать лет ждала и, кажись, дождалась!» - подумала Третьякова, поднялась с плеча и отвернула лицо к окну. Виталик заметил некоторую отстранённость в её поступке и терялся в догадках, что это могло означать. Мысли смешивались между собой в бушующем потоке, перебивая друг друга и не давая осознать происходящего: «Что же ты делаешь, Лен? Что делаешь со мной?».
- Посмотри, посмотри на меня! – попросил тихо Виталий.
Третьякова повернула голову в сторону столь желанного и любимого мужчины:
- Ммм? – в глазах читались сотни неупорядоченных предложений, метающихся из стороны в сторону, готовых вырваться наружу в любую секунду.
Но в итоге только тишина и свет зелёных глаз, так тонко прожигающих сейчас всё вокруг.
- Спасибо тебе, - всё так же тихо сказал Абдулов и вновь сосредоточился на дороге.
- За что? – непонимающе откликнулась на благодарность Ленка.
Виталик посмотрел на неё ещё раз и честно открыто сказал, без страха быть прожжённым зелёными лучами:
- За то, что ты есть!
Третьякова как истинная блондинка переваривала услышанную информацию. Доходило туго, мозг отключился, разум наотрез отказывался подчиняться. Только сердце бешено колотилось, только поток эмоций и чувств прокатывался по телу с головы до ног и готов уже был выплёскиваться через край. Абдулов остановил автомобиль. Ленка огляделась - в нескольких метрах от них возвышался Москворецкий мост.
- Приехали! – сказал Виталий и потянул Лену из машины. – Пойдём.
Абдулов ухватил своей крепкой ладонью хрупкие девичьи пальчики и решительным шагом двинулся в сторону моста. Третьякова гордо шагала рядом, хотелось кричать от восторга, что она идёт по улице с таким замечательным мужчиной.

Глава 43

От ближайшей разрешённой парковки до Большого Москворецкого моста было не меньше сотни метров. Одиноко стоящая «Митцубиси», брошенная хозяином и его спутницей, уныло смотрела погасшими фарами вслед удаляющейся парочке. Финальная стометровка по заснеженному тротуару была недолгой – широкий шаг Абдулова и почти срывающийся на бег резвый шаг Третьяковой приближали их в мосту. Виталик не отпускал руки девушки, видимо боясь её потерять по дороге, а в его планах было привести Лену строго в пункт назначения. Вот она, заветная точка – перед ними красивейшая панорама Кремля, открывающаяся с обзорной площадки на Большом Москворецком мосту. Они шли куда-то вперёд, к самой середине этого сооружения. Абдулов подвёл Ленку к периллам и обнял со спины. Они как настоящие влюблённые смотрели сейчас «не друг на друга, а в одном направлении». Перед глазами сейчас была современная интерпретация множества советских открыток, марок и кадров фильмов тех лет. Ночная Москва сверкала куполами, огненными кирпичами и алыми звёздами кремлёвских стен, сияющих в свете зажжённых огней. Где-то далеко под ними плавным течением шумела Москва-река. Виталий и Лена мечтательно глядели на тёмную воду.
Неизвестно сколько они любовались ночной столицей: может пять минут, а может и полчаса, но это время было их бесконечностью, в которой были только они двое. Ленка начала замерзать, поэтому она повернулась в сильных руках Виталика и лицом уткнулась ему в грудь. Абдулов не имел привычки застёгивать верхнюю одежду, поэтому кожу её лица сейчас приятно щекотали шерстяные волокна джемпера. Виталий крепко обнял любимую девушку, она ещё сильнее прижалась к нему, вдыхая аромат дорогого одеколона и просто какой-то неуловимый для других, но очень ощущаемый для самой себя аромат СВОЕГО мужчины.
- Девочка моя! – Виталик провёл рукой по кончикам светлых волос, в неумолимом беспорядке торчащим из-под шапки.
Волна безудержной нежности проносилась в бешеном ритме по телу Третьяковой. Мурашки оккупировали каждый сантиметр её кожи и души. Нет, не от холода! А от того чувства, которое сейчас растекалось внутри, от каждого его прикосновения, взгляда, вздоха. «Он близкий, он рядом, - думала Лена. – Неужели это со мной?». Она подняла лицо, их глаза встретились. Девушка смотрела снизу вверх на Виталия и словно не понимала своего счастья. Он сейчас вообще ни о чём не мог думать, только о той, которая рядом. Сердца бились так громко, что их стук было слышно даже сквозь гул проносящихся мимо редких машин. В этой почти полной призрачной тишине ночной Москвы хотелось сделать что-то особенное, запоминающееся. Абдулов наклонился к лицу Лены, она уже поняла его жест и чуть приподнялась на цыпочки. Расстояние между их лицами значительно уменьшилось и продолжало сокращаться. Секунда, две, и Виталий легко коснулся губами губ любимой. Это было маленькое прикосновение, затем пауза –всё без единого движения. Ленка замерла в его руках и на его губах, ожидая продолжения. Ещё один маленький поцелуй, и Третьякова уже опомнившись от первой волны шока, отвечает на его нежность своей – всю свою нерастраченную нежность, любовь, верность она сейчас вкладывала в этот поцелуй. Абдулов и вовсе потерял голову – он не испытывал таких эмоций никогда. Эта юная, хрупкая, но очень сильная женщина, любимая его девочка свела с ума, околдовала, приворожила, запутала, но Виталий был готов на многое ради неё. Поцелуй всё больше и больше затягивал их, уже не было никаких сил остановиться. Абдулов почувствовал острый укол внутри - где-то в области сердца. Лена в эту же секунду ощутила то же самое, она вся сжалась и отстранилась от поцелуя. Виталик всё понял, но продолжал держать девушку в своих руках. Он буквально чуть приподнял её от земли и любовался её лицом напротив своего. Эти глаза, сверкающие как два огранённых изумруда, эта светлая чёлка – всё такое родное, такое любимое им. Лена прижалась виском к разгорячённой щеке Виталия. Он закружил её и тут же он услышал восторженный вскрик, её хрупкие пальчики впивались в его плечи. Спустя несколько секунд Абдулов вернул Лену на землю. Он испытывал острое желание ей кое-что сказать и сейчас подбирал слова. В итоге остановился на самом простом и понятном. Только ночная Москва, пустота дорог и улиц, только они вдвоём.

Глава 44

Глаза встречаются с глазами, два таких эмоциональных взгляда – сосредоточенный и серьёзный Абдулова и нежный, полный блаженства взгляд Третьяковой. «Самое время ей сказать», - подумал он.
- Люблю… Люблю тебя! – прошептал Виталик.
- Что? Не слышу, - Лена плохо расслышала и думала, что ей только показалось «люблю».
Виталий решительно посмотрел в её глаза и уверено повторил:
- Люблю тебя!
Третьякова сейчас растаяла, будто сахарный песок в обжигающе горячем чае. От услышанных слов она расплылась в самой счастливой улыбке и чуть высунула кончик языка, выражая тем самым крайнюю степень удовольствия. Лена отвернулась, чтобы Абдулов не заметил эту её эйфорию. Он всё понял, только обнял покрепче, не давая мёрзнуть. Ноябрьский мороз просто не мог сейчас пронять их, настолько жарко было внутри, горячо от собственных чувств. Ленка ничего не ответила на его признание словами, но вот эта её улыбка сказала Виталику намного больше: всё исходило изнутри и не могло быть неправдой. Сейчас он так долго смотрел в её глаза, что Третьякова могла быть уверена: всё остальное в ней этот мужчина уже разглядел.
Это была поистине волшебная ночь. Спать совершенно не хотелось, расстаться с другом с другом тоже не представлялось возможным. Хотелось только быть друг с другом, держать в своей руке руку близкого и дорогого человека, целоваться и гулять вот так по ночной Москве. Ленка шагала по высокому бордюрчику на Москворецком мосту, Виталий поддерживал её за руку. Но всё же хрупкая, пусть и такая спортивная девушка, неуклюже поскользнулась на заледеневшей ленте бордюра и полетела аккурат в объятия Абдулова.
- Эх, смотри, как надо! – Виталик бережно поставил Лену на землю и отбежал на несколько шагов.
Третьякова не успела опомниться, как он взобрался на перилла и, изображая канатоходца, зашагал по ним. Сердце Лены готово было выскочить из груди: она испугалась, что сейчас он полетит в пучину чёрной воды с достаточно приличной высоты.
- Слезай! Пожалуйста! – заикающимся, испуганным шёпотом просила Лена, чуть не плача.
Абдулов шагал дальше, производя и дальше впечатление на истерически метающуюся по тротуару Третьякову. Его походка была уверенной, чувство баланса развито превосходно, и погода сопутствовала – ветра почти не было. Лена уже хотела просто-напросто вцепиться ему в ноги и снять этого воображалу с перил. Но вероятность того, что Виталик полетит совсем в другую сторону, была высока. Перспектива овдоветь, не выйдя замуж, не показалась Ленке заманчивой, но как сердитая супруга она закричала:
- Немедленно спускайся! Это опасно! Слезай!
Налетевший порыв ветра рассеял её слова в воздухе, до уха Виталия долетело только какое-то расплывчатое эхо. Он покачнулся, но удержался на периллах. Пройдя ещё пару шагов, Виталик, наконец, спрыгнул на заснеженный асфальт. Третьякова кинулась к нему с объятиями, чуть не удушив, но через секунду отстранилась и отвернулась, обиженно надув губы.
- Эй, Лен, ты чего? – непонимающе уставился на неё мужчина.
- Ну, вот зачем так пугать? Зачем? Мне страшно за тебя стало, - обиженно протянула Лена.
- Ничего не бойся, - Абдулов обнял свою девочку.
Они ещё долго гуляли по ночной столице: обошли вдоль и поперёк Васильевский спуск и покружили по ближайшим улочкам на машине. Виталик даже доверил Ленке руль, отметив про себя, что она неплохо управляется с автомобилем. Уже поздней ночью, точнее, наверно, сказать, под утро Виталий принял непререкаемое решение отвезти Лену домой. Она сперва сопротивлялась, но потом мирно уснула на сидении, будто ребёнок, родители которого поздно возвращаются из гостей. И вот он, знакомый дом в Марьино: пора прощаться.
- Я приеду за тобой очень и очень скоро, - проговорил Абдулов сквозь поцелуй.
- Не надо, ты лучше отдохни. Увидимся на площадке, - произнесла полусонная Лена. – Пока! – Третьякова уже выходила из машины.
- До встречи! – Виталий проводил её взглядом до дверей подъезда и отправился домой готовиться к съёмкам. На душе его была сплошная песня: «Стань для меня солнечным светом зимой и летом!».

За иллюстрацию к главам 43 и 44 огромное спасибо Милаshка

Глава 45

Ленка поднялась в квартиру, которая встретила её сонной ночной тишиной. Третьякова быстро разулась и тихо прошла к себе в комнату. Первым делом она кинулась к окну: со двора выезжала серебристая «Митцубиси» Виталия. Девушка смотрела ей вслед и водила пальцем по холодному стеклу, выводя раз за разом один и тот же рисунок – большое сердце. Лена зажгла ночник, на часах начало шестого, и она решила уже не ложиться. Девушка открыла окно и достала любимый «Parliament». Выпуская ароматный дым, Ленка вспоминала эти несколько часов, проведённые вместе с Виталиком этой ночью. От одного только воспоминания об его имени Третьякова улыбнулась и вся сжалась на подоконнике. Девушка лишь тогда верит слову "люблю", когда оно сказано тихо и просто. И Абдулов сказал ей это слово – тихо, просто, но так уверенно, из самого сердца. Ленка понимала, что и сама очень любит, по-настоящему, и обязательно скажет ему об этом, когда представится случай. И случай этот представился очень и очень скоро, впрочем, обо всём по порядку.
Надышавшись вволю лёгким ароматом табака, Лена спрыгнула с подоконника и плотно притворила окно. «Надо бы прочитать, что мы там сегодня снимаем», - мысленно дала себе установку Третьякова. Планировалась небольшая приостановка съёмок в связи с отъездом девочек на гастроли. Ленка просмотрела свои сцены на сегодня – разговор с Наташей у Лены дома и эпизод, когда Гуцул Лену и Наташу провожает, а физрук с дедом в этот момент у подъезда стоят. Третьякова внимательно прочла разговор своей героини, как всегда мысленно поразилась сценаристам, которые так вот всё закручивают. Лена отложила листочек и вспомнила про вчерашнюю жёлтую папку. Ленка улыбнулась только: «Нет, ничто мне не может испортить настроение!». Ровно в девять утра Третьякова уже была в Новокосино возле дома, где проходили съёмки. Что удивительно все второстепенные герои этого эпизода уже собрались – Щелкова, Третьякова и Тихонов терпеливо ждали команды режиссёра Пока её не поступало они все вместе весело болтали о всякой ерунде в одном из микроавтобусов. Ленка постоянно косилась в окно, выискивая взглядом «Митцубиси» Виталика, но её всё не было. Дверь микроавтобуса с грохотом открылась и появилось лицо Козловского:
- Лен, ты не в курсе, где Абдулов? – спросил он так, будто Третьякова и Абдулов уже лет пять женаты, но в интонации режиссёра звучало некое извинение, что он вот так вот спрашивает «в лоб».
- А что? – неуверенно вопросом на вопрос ответила девушка.
Наташа и Дима с интересом наблюдали за её реакцией. Козловский взглядом попросил Ленку выйти. Она подчинилась, дверь микроавтобуса закрылась. Тихонов и Щелкова больше ничего не слышали и только обменялись недоумевающими взглядами. Не сговариваясь, актёры уставились окно, но Козловский и Третьякова были вне зоны их видимости.
- Лена, ты извини, что я так спросил, но вы вчера вместе уехали. Может, ты знаешь, где он? Задерживается? Почему трубку не берёт?
Третьякова слушала и словно не слышала слов режиссёра. В голове отчётливо проносились слова Виталия: «Я приеду за тобой очень и очень скоро!». Ленка тогда настояла, что доберётся в Новокосино сама. «До встречи!» - говорит он, и девушка выходит из машины. От нахлынувших воспоминаний задрожали руки. Они сами собой потянулись к карману куртки и извлекли мобильный. Сделав глубокий вдох, Третьякова нажала на вызов. «Абонент не отвечает, абонент находится вне зоны действия сети» - сухо проговорил оператор.
- Абонент находится вне зоны действия сети, - растерянно повторила Лена. – Но он уже целый час должен находиться здесь.
- О чём я тебе и говорю, - произнёс Козловский.
Ленка достала пачку «Parliament» и зажигалку, но трясущиеся руки никак не могли подкурить тонкую сигарету. Режиссёр помог девушке зажечь так нужный ей в эту минуту огонёк. Третьякова затянулась, но ожидаемого облегчения не наступило и не могло наступить. Глаза были направлены в сторону въезда во двор в ожидании знакомой машины, а в голове проносилась только одна мысль: «Где же ты?».

Лена курила уже третью сигарету подряд. Козловский носился перед подъездом, не зная, что делать дальше. Снимать сцену без Абдулова было невозможно.
- Перемещаемся наверх, - скомандовал он. – Снимем беседу Лены и Наташи. И найдите мне Виталика, в конце-то концов.
Щелкова и Тихонов на весь этот шум вышли из микроавтобуса. Наташа поплелась наверх в квартиру, а Дима подошёл к Ленке.
- Хватит курить! Бросай сигарету и пошли в квартиру. Уже синяя вся от холода, - участливо сказал он.
Лена, не замечая ничего вокруг, продолжала курить и глазами сверлила этот проклятый въезд во двор. Абсолютно зря она туда смотрела, машины Виталия всё не было.
- Я буду курить столько, сколько захочу, - без злости, но всё же очень твёрдо ответила девушка.
- Лен, пойдём. Снимем ваш с Наташей разговор, - режиссёр отправил Тихонова дальше греться в автобус, а Ленку заботливо уговаривал не срывать смену. – Ленусь, ну не надо внимание привлекать. Будь естественна, веди себя, как ни в чём не бывало. Видишь же, как они все на тебя косятся.
Действительно, вся съемочная группа наблюдала за действиями Третьяковой. Все понимали, что она не просто так переживает отсутствие Виталия на съёмках.
- Я буду стоять здесь, и курить ровно до тех пор, пока он ни приедет, - упрямо сказала Лена.
- Ну и кому от этого будет лучше? Хочешь, чтоб тебя с обморожением отсюда увезли? Пойдём.
Третьякова бросила сигарету и потерянно смотрела на Козловского. Он обнял её за плечи и увёл в тепло. Ленку быстро загримировали: абсолютно бледный, синюшный цвет лица изменили на свежий румянец. Девчонок удобно усадили на диване и велели повторять текст. Текст повторяла только Лена, Наташа по-прежнему играла в сериале роль онемевшей. Щелкова сейчас просто вспоминала свои реплики на доске и тренировала почерк для кадра. Третьяковой дополнительно вручили бутылку лосьона, которым она должна была вымывать лицо. Вообще она не любила рекламу в рамках сериала, но сейчас ей было абсолютно всё равно. Все разошлись по местам и затаились в ожидании команды режиссёра, и вот она поступила:
- Тишина, пожалуйста. Камера, свет, мотор, начали!
- Ну, теперь никого нет. Что ты хотела сказать? – Лена с самым кислым видом водила ватным диском по щекам.
«Я знаю, почему С. его ударил» - вывела на доске подруга.
- Наташ, нашла, чем удивить! Я это знаю. Степнов мне уже давно в любви признавался, но все мы понимаем, что между нами ничего не может быть, - сейчас Лена не думала про Степнова и Кулёмину, она просто машинально говорила текст, будто на автопилоте. Все её мысли захватывал Абдулов: «Где он? Что с ним? Только бы всё было хорошо, только бы всё было с ним в порядке!» - взмолилась Третьякова.
«Почему?» - снова буквы на доске и удивлённый взгляд Наташи.
- Почему? – переспросила Ленка, чуть усмехнувшись. – Ну, потому что он старше меня на десять лет, и … мне страшно. А после сегодняшнего я вообще в панике.
«Не на десять, а на целых девятнадцать, Виталик вдвое старше меня. Я не могу быть с ним и быть без него. Неужели он действительно может меня любить? А где он сейчас? Что произошло сегодня? Мне страшно за него» - в голове Третьяковой сейчас творился полный хаос. Тем временем Наташа нацарапала на доске: «Он, наверное, жалеет». Ленка только хмыкнула:
- Слушай, если ему когда-нибудь не понравятся мои действия, и он меня прибьёт, а потом будет жалеть. Ты думаешь, мне от этого легче будет?
«Мне надо, чтоб сейчас мне стало легче, мне надо, чтобы ты пришёл!» - в памяти сейчас всплывали его бездонные голубые глаза, а слух ласкало это тихое и просто «люблю». Третьякова грустно улыбнулась и вовремя не сказала реплику по тексту.
- Стоп! Лена, не спи! – сделал паузу Козловский. – Ещё раз с этого момента. Наташа пишешь, потом реплика.
К режиссёру подлетела бойкая ассистентка и что-то заговорщицки, но особенно восторженно ему шептала на ухо. Лена с интересом посмотрела на них, словно чувствуя в их разговоре что-то важное для себя. Козловский только улыбнулся Третьяковой и на всю площадку объявил:
- Так, работаем тут оперативно. Нужно закругляться. Сейчас приедет Абдулов, и перемещаемся на улицу.
В глазах Ленки запрыгали солнечные зайчики, и она с облегчением вздохнула.

Глава 47

- Начали! - прозвучала команда режиссёра, и Наташа стала водить карандашом по доске.
- А что Гуцул? Он, по крайней мере, наш ровесник. От него никаких сюрпризов. Всё понятно, - убеждала Лена свою героиню, Наташу, съёмочную группу, но только не себя. Она говорила это всё с какой-то лёгкой улыбкой, зная, что в её жизни всё по-другому.
«Ты разлюбила С.?» - очередная надпись на доске. Наташа внимательно посмотрела на Ленку. Та отвела взгляд и тяжело вздохнула, думая, где сейчас тот, которого она любит по-настоящему, а не только в сериале, и несмотря ни на что она не сможет разлюбить.
- Да я уже ни черта в этой путанице не понимаю, Наташ. Я только знаю одно: что если эмоции через край хлещут, это не для меня. Я реально испугалась.
Третьякова сейчас не лукавила и не играла свою роль: действительно это исчезновение Виталия всколыхнуло в ней волну эмоций, ведущей из которых была боязнь того, что с ним случилось нечто страшное.
Лена взяла со стола лосьон, ещё раз провела ватным диском по чуть побледневшему лицу.
- Стоп! Снято! – скомандовал Козловский.
Затем Ленку быстро отсняли с другого ракурса: снимали не столько её, сколько этот дурацкий флакон с лосьоном. Это заняло всего пару минут, и Третьякова понеслась одеваться. Вот Наташе повезло меньше: предстояло отснять каждую надпись на доске, поэтому работать пришлось оперативно.
Натянув куртку, Лена понеслась вниз по ступенькам, надеясь непременно встретить Виталия самой первой. Ни его, ни его машины во дворе не было. Ленка нервно заходила из стороны в сторону: «Ну, ведь сказал же, что едет!». Минуты ожидания тянулись очень медленно. Вот уже вся съёмочная группа спускается во двор, отсняв эпизод с Наташей. Абдулова всё нет, Ленка ходит, как беспокойная львица по клетке. Работники уже установили оборудование, всё готово к команде «мотор!». Не хватало только главного героя. Кто-то из ассистентов приносит Лене стаканчик с горячим кофе, та отказывается и продолжает одиноко смотреть на въезд во двор. Третьякова всё чаще и чаще поглядывала на телефон, отмеряя бесконечный ход минут, но ни звонков, ни сообщений от Виталика не было. Козловский уже хотел отменять смену, как во двор осторожно въехала серебристая «Митцубиси». Ленка выступила чуть вперёд, чтобы скорее увидеть его, всё ли с ним в порядке. Виталий неспешно припарковался поодаль от места съёмок. Разумеется, всё внимание сейчас было сосредоточено на нём, ну и некоторая часть – на Третьяковой. Что ни говори, а русскому народу только дай хлеба и зрелищ! Съёмочная группа предвкушала что-то интересное, и надо сказать, не зря. Виталик вышел из машины живой и здоровый, по крайней мере, без видимых повреждений. Ленка выдохнула, на сердце стало спокойнее, хотя она до сих пор не знала, что же произошло такого, из-за чего Абдулов не появился на съёмках. Он приоткрыл заднюю дверцу, словно выпуская кого-то из салона. Все заинтересовались, кто бы это мог быть. Лена с некоторым недоумением смотрела только туда. Из салона выпрыгнула маленькая девочка лет шести, укутанная в шубку и огромный пушистый шарф. Виталий закрыл машину, взял малышку за руку, и они направились к подъезду. Ни у кого из присутствующих не было сомнений, что они видят Алису Витальевну – его дочку от предыдущего брака. Девочка с интересом смотрела туда, где было много людей, которые разглядывали её в полном молчании. Из всех присутствующих во дворе Алиса остановила взгляд на высокой стройной девушке со светлыми волосами, выбивающимися из-под капюшона. Лена тоже с интересом изучала малышку, но как-то по-особенному, не как другие: она смотрела беззлобно, с мягкой улыбкой и приятным удивлением. Алиса вытащила свою руку из отцовской и резво побежала к этой красивой девушке, которая ей очень понравилась.
- Лена! – завопила радостно малышка, а Третьякова и Абдулов столкнулись удивлёнными, даже недоумёнными взглядами.
Алиса подбежала к Ленке и обняла её за ноги. Вся съёмочная группа как по команде вдохнула, забыв при этом сделать выдох. Ничего не понимая, Лена смотрела на приближающегося Виталия. Повисла уже традиционная для съёмочной площадки "Ранеток" МХАТовская пауза.

Глава 48

Алиса вцепилась Ленке в ноги так крепко, насколько хватало детских сил на это объятие. Все с замиранием сердца смотрели на эту картину. Первым опомнился Козловский:
- Все по местам. Сейчас снимаем. Виталий, давай быстрее, - поторопил он подошедшего Абдулова.
Многочисленная съёмочная группа, наконец, выдохнула и срочно приступила к выполнению своих прямых обязанностей. Третьякова смотрела на Алису сверху вниз и поглаживала её по меховой шапке. Девочка подняла голову и, встретившись взглядом с Леной, смущённо убрала руки. Ленка опустилась перед малышкой на корточки, чтобы быть с ней примерно одного роста, и взяла за маленькие ручки.
- Привет! Да, я Лена. А вот мы с тобой не знакомы. Как тебя зовут? – спросила девушка, не обращая внимания на суету вокруг.
Виталий уже подошёл к ним и сейчас стоял за спиной у дочки метрах в трёх. Ближе подойти, словно не решался, боясь осуждения со стороны Лены за своё долгое отсутствие. Абдулов продолжал наблюдать за «своими девочками» со стороны.
- Алиса, - смущённо произнесла девочка.
В глазах малышки горели огоньки. Такие же огоньки загорались всегда в глазах у Ленки, когда она была чему-то безумно рада. Сейчас Алиса была безумно рада познакомиться с Леной и вся светилась изнутри. Одно лишь было отличие – глаза горели не зелеными, а тёмно-голубыми огоньками, точь-в-точь такими же, как у Виталика. Вокруг суетились работники, режиссёр подгонял, чтобы скорее начать снимать сцену с участием Виталия. Третьякова чуть поёжилась от холода и решила увести Алису в тепло.
- Ну, вот и славно, познакомились. А теперь пойдём, посидим вон в той машине, - Лена указала на микроавтобус, где она сидела в ожидании съёмок утром. – Там тепло и мы не будем тут никому мешать. Видишь, люди здесь работают, а мы там поиграем во что-нибудь.
- А ты пойдёшь со мной? – сразу же спросила девочка, с недоверием поглядывая в глаза Ленки.
- Ну конечно! Как же я тебя там оставлю?! – усмехнулась Третьякова и подмигнула Алисе.
- Правда? – уже с улыбкой спросила Алиса.
- Правда, - кивнула девушка, улыбаясь своей детской непосредственной улыбкой. – Пойдём.
Лена уже хотела подняться с корточек, но малышка обняла её за шею, и та не могла пошевелиться. Через секунду Третьякова опомнилась и обняла девочку покрепче. Взгляд Ленки встретился с взглядом Абдулова. Его глаза сейчас светились счастьем и одновременно с этим виновато смотрели на любимую девушку. Лена осторожно поднялась с корточек, подняв Алису на руки. Девчушка тут же удобно устроила голову у неё на плече. Виталий сделал шаг к ним и произнёс:
- Лен, я хотел бы объяснить…
Третьякова оборвала его:
- Виталик, всё потом, - твёрдо сказала она. – Тебе надо работать, - добавила уже чуть мягче.
Продолжая держать Алису на руках, Ленка направилась к микроавтобусу. Абдулов опередил её и сейчас уже открывал перед ними дверь. Внутри никого не было: Тихонов и Щелкова переваривали увиденное ранее, прогуливаясь неподалёку.
- Мы пришли, - с улыбкой сказала Лена и аккуратно внесла девочку в машину.
- Папа, - позвала малышка. – А ты куда? Ты не будешь с нами сидеть?
Третьякова тем временем с умилением наблюдала за Виталиком. Таким она видела Абдулова, наверное, впервые. В его взгляде, движении, каждом слове и вздохе всё было наполнено любовью по отношению к этому юному, такому нежному созданию.
- Веди себя хорошо, ладно? Мне нужно работать, - объяснял дочке Виталий. – Побудь тут, с Леной.
«С Леной! – с удовольствием повторила про себя Ленка. – Как он это произнёс!». Алиса кивнула отцу и удобно устроилась на сидении. Виталик внимательно посмотрел на Лену. Девушка понимала, что он хочет ей что-то сказать, объяснить, наконец, что произошло и продолжает происходить сейчас. Но разговоры в этот момент невозможны, режиссёр вновь требует Абдулова на площадку посредством мегафона. Виталий подаёт Ленке руку, и она поднимается в микроавтобус. Он не отпускает её руки, Третьякова растерянно смотрит в его глаза. Виталик чуть сжимает кончики её пальцев и, наконец, отпускает замёрзшую, но всё равно очень нежную руку. Лена усаживается рядом с Алисой, а Абдулов закрывает дверь и бросает на них последний взгляд сквозь стекло. Он удалялся к месту съёмок, провожаемый взглядами «двух своих любимых девочек», и думал, как же ему объяснить всё Ленке.

Глава 49

В салоне машины было так тепло, что даже почти превратившаяся в ледышку Лена быстро согрелась. По телу растекалось мерное тепло от работающей печки и от этой искренней детской улыбки рядом с собой. Третьякова смотрела на Алису, по-прежнему укутанную в тёплый пушистый шарф, который та сейчас пыталась безуспешно стянуть.
- Ну-ка, давай помогу, - девушка развязала длиннющий шарф и даже разрешила расстегнуть пуговицы на шубке.
Ребёнок с обожанием следил за всеми её действиями, и Ленке от этого становилось ещё радостнее на душе. Алиса была достаточно застенчивой девочкой, но при хорошем подходе охотно отвечала на вопросы. И Лена как-то, сама того не ведая, этот подход нашла и расположила к себе эту малышку. Чем? Трудно ответить на этот вопрос кратко. Наверно, естественностью, своей открытой душой, чуть детской непосредственностью.
- А откуда ты знаешь, как меня зовут?
- Я смотрю сериал, - ответила девчушка. – С самой первой серии! – глаза Алисы сияли. – Ты – моя самая любимая «ранетка»!
Ленка после этих слов чуть не сползла с сидения. «Неожиданно! Такая маленькая и смотрит сериал. Не удивлюсь, если она ещё и знает, что такое КВМ! – хохотнула мысленно Третьякова, но тут же погрустнела. - Ну, хотя понятно, на папу смотрит, хоть в телевизоре его видит». Алиса таким потоком выкладывала Лене всё новую и новую информацию, что та не знала, куда деться от этой её разговорчивости. Но эта мелкая совсем не раздражала её, а приковывала к себе всё больше и больше Ленкино внимание. Третьякова очень любила детей. Она поняла это ещё в том время, когда играла в футбольной команде. Приходишь на тренировку, а там как раз малыши только что закончили играть и теперь носятся по полю от радости победы. Или во время её игры детишки у бровки спешат принести укатившийся мяч. Ещё тогда Лена задумала, что обязательно хочет в будущем иметь большую семью. В «наполеоновских» планах девушки было три девочки и два мальчика. «Во, замахнулась-то! – иногда думала она. – Папу бы найти! Такого, самого лучшего!». И вот, кажется, он сам нашёлся – будущий папа. Третьякова улыбнулась собственным мыслям и вернулась от них к маленькой Алисе. «Как же она на Витальку похожа! Глаза такие, будто он смотрит. Тёмненькая такая, хорошенькая! – с умилением изучала черты девочки. – Почему же она в Москве оказалась? И где её мать? Виталик что-то темнит. Ладно, надеюсь, что сегодня получу ответы на эти вопросы!».
- Стоп! – донеслось посредством мегафона с улицы. - Виталик, соберись! Ещё раз!
Абдулов кивнул. Собраться-то он соберётся, но волнение, которое сейчас испытывал Виталий, выбивало из колеи. Сосредоточиться на простом диалоге Степнова с Петром Никанорычем не представлялось возможным. Все мысли Абдулова были поглощены Леной и дочкой, а глаза направлены туда, где стоял микроавтобус. «Что же они там делают? – думал он, произнося на автопилоте реплики своего героя. – Судя по всему, Алиска прониклась к Ленке, пусть даже и из-за сериала! А Лена такая красивая, и с детьми так ладит!». Виталий неоднократно наблюдал за ней на съёмочной площадке. Вспомнился и тот эпизод, когда он гоняла с мальчишками по двору, и ещё много разных моментов, в которых была окружена детьми его Леночка. Виталик уже давно мечтал о настоящей крепкой семье: съёмки отнимали большую часть времени, а оставшуюся пустоту вокруг забивали компьютер и редкие встречи с друзьями. В его жизни были женщины, но Абдулов был крайне разборчив и ни за что не смог бы связать себя семейными узами с той, которая просто хороша в постели. Ему важнее во много раз были другие качества. И сейчас он встретил эти качества в этой совсем молоденькой актрисе-певице.
- Стоп! – мысли Виталия в очередной раз прервал Козловский. - Виталь, сцена длится двадцать пять секунд. Это вся сцена, а мы снимаем ваш фрагмент уже который дубль подряд. Давай один раз, с чувством, с толком, с расстановкой. Взгляд хороший, так и продолжай смотреть в другую точку, а вот реплики не в кассу. Ещё раз, начали!
Чтобы не морозить съёмочную группу и самому скорее закончить, Виталик чётко отыграл сцену. Но долгожданного «Всем спасибо! Все свободны!» от режиссёра не услышал. Оставался ещё один кадр – Гуцул, Лена и Наташа на синхроне должны были войти в кадр. Козловский уже на весь двор оглашал в мегафон:
- Наташа, Лена, Дима! На площадку!
Ленка металась между Алисой и съёмкой. Как тут оставить девочку одну? Ребёнок, похоже, понял, что Лена куда-то собирается уходить, и вцепилась ей в руку, что было сил. Третьякова быстро сориентировалась и сейчас лихорадочно застёгивала пуговицы зимней шубки. Следом укутала девочку в пушистый шарф.
- Ну, пойдём! – ласково сказала она.
Виталик наблюдал, как Ленка шла с Алисой за руку, и думал: «Как же я её люблю! Наверное, это всё судьба!». Они встретились взглядами. Решение пришло незамедлительно. Нужен был разговор и чем быстрее, тем лучше. Хотя Виталий и безумно боялся этого разговора…

Глава 50

Всё-таки умеют люди, когда им надо скорее освободиться, работать оперативно. Сцену сняли буквально с одного дубля – вся команда не испытывала никакого желания отморозить себе некоторые части тела и потому работала очень слаженно и синхронно.
- На сегодня закончили! Увидимся со всеми завтра, - сказал Козловский, но тут же осёкся. – А с вами, барышни, через три недели! Лена, Наташа, счастливого пути и удачи на гастролях!
- Спасибо! – прочирикали девочки, улыбаясь всеми шестидесятью четырьмя зубками.
- И не забудьте, где вы должны появиться до отъезда! – напомнил режиссёр. – Дима, Виталик, вас то же самое касается.
- Да, помним мы всё, - наперебой говорили они.
Возле Ленки уже крутилась маленькая Алиса, которую в суматохе сборки оборудования могли попросту затоптать.
- Лен! – его голос послышался из-за спины, а рука легонько тронула за плечо.
Третьяковой даже показалось, что волна его дыхания обожгла сквозь капюшон, а плечо от прикосновения пронзило разрядом электрического тока. Лена обернулась и уткнулась взглядом в его грудную клетку. «А сердце стучит!» - мысленно протянула девушка. Между ними было совсем небольшое расстояние – своеобразная пустота, которую заполняла сейчас Алиса. Девочка смотрела снизу вверх, поочерёдно переводя взгляд то на Ленку, то на отца. Третьякова молча изучала его, хотя сама уже знала наизусть каждую чёрточку. «Как же я его люблю! Безумно люблю! – думала она. – Скорее бы всё выяснилось. Не хочу никаких недомолвок».
- Я должен тебе кое-что объяснить, - голос Виталия чуть подрагивал.
Он заметно волновался, это ещё больше пугало Лену и заставляло придумывать всякие ужасы. Ленка согласно кивнула:
- Да, самое время. Нужно поговорить.
Через несколько минут они втроём уже ехали прочь из Новокосино по одной из московских магистралей. Серебристую «Митцубиси» окутало таинственное молчание. Утомившись, маленькая Алиса уснула на заднем сидении.
- В общем, тут такое дело, - начал Абдулов.
- Тссс… Тише! – Лена кивнула на спящую малышку.
- Вымоталась совсем: сперва перелёт, потом аэропорт, дорога до Москвы, площадка в Новокосино! – объяснял Виталик. – Она впечатлительная. Столько эмоций! Вот знакомство с тобой! Она давно хотела! Я когда приезжал в сентябре в Иркутск, столько о тебе спрашивала.
Ленка про себя отметила, что в сериях, которые уже шли в сентябре, то есть в самом начале сезона, КВМ особо не было. «Ну, кроме свидания, самой красивой улыбки школы, провожания домой и… Что же там ещё было? – мысленно напрягала извилины Третьякова. – Точно, ещё палец порезанный. Ну, ничего в принципе особенного». Абдулов заметил, что Лена ударилась в воспоминания, будто читал её мысли.
- Алиска так у экрана прыгала, когда «Ранеток» показывали. А ты так вообще любимица. И это не из-за КВМ, - хохотнул Виталик.
- Да-да, она мне сказала. Такая милая, общительная, чудесная девочка! – улыбнулась Лена. – На тебя она очень похожа. Глаза твои, и смотрит также как ты. Настоящая папина дочка! – чуть погрустнев, добавила она.
- А мне кажется, что смотрит она также как и ты. Такие же огоньки в глазах. Только другого цвета. Я и раньше это замечал. Когда в Иркутск тогда приезжал, с ней говорю, а словно кто-то ещё один близкий смотрит, а не только дочка. Честно, будто ты рядом была.
Лена молчала. Да и что тут можно было ответить? Всё запуталось – то ли дочка Виталика на Ленку похожа неизвестно с какого перепугу, то ли Третьякова на Алису, что казалось ещё менее вероятным и вообще нормальным. От лирических отступлений было решено отойти. Не в силах больше тянуть Виталик начал рассказ.

Глава 52

Виталий много думал, почему Лена ушла. Он прекрасно понимал, что не могла Третьякова поступить как-то иначе, и не осуждал её за характер. Не знал только, как объяснить проснувшейся Алисе, куда делась Лена и, тем более, почему. Девочка плакала:
- Папочка! Но ведь Лена была? Мне же это не приснилось?
- Ну, что ты! Конечно, не приснилось, - Виталик постоянно оборачивался на заднее сидение, где сидела дочка. – У Лены появились дела.
- А она вернётся? – малышка внимательно посмотрела на отца сквозь ещё стоящие в глазах слёзы.
«Я бы и сам хотел это знать!» - подумал Абдулов, но вслух произнёс:
- Обязательно! Обязательно! – в его голосе чувствовалась уверенность, и всхлипнув последний раз, девочка улыбнулась и удобно устроилась у окна, чтобы наблюдать за несущимся потоком машин.
Виталий уже точно решил, что сейчас отвезёт Алису матери, и не потерпит никаких возражений. Он был уверен, что ребёнок должен быть со своей мамой, тем более девочка. Виталик решил, что сразу позвонит Ленке. В глубине души скребли кошки, а разум наделся только на то, что она всё поймёт.
Лена не помнила, как добралась домой. Вроде бы, когда шла по улице от машины Абдулова, пошёл снегопад, который вмиг промочил горячо любимую чёлку, не укрытую капюшоном. Но больше она ничего не могла припомнить. Все действия были механическими, будто кто-то невидимый внутри неё включил режим автопилота. Жёлтое такси с «шашечками» на крыльях, недолгая дорога, и вот оно родное Марьино. Подъезд, этаж, дрожащие руки, пытающиеся вставить ключ в замочную скважину. Проклятая железная дверь трудно поддаётся, но сжалившись над измотанной душевной тоской хозяйкой, наконец, впускает её внутрь. Ленка скидывает обувь и, не снимая куртки, проходит к себе в комнату. В душе будто пустота, хотя вчера там всё было полно чувствами, эмоциями, счастьем, которое длилось так недолго. «Всё обман! Нам никогда не быть вместе! Мне нет места в его жизни!» – Третьякова стояла посреди комнаты, не зная, что ей делать. Не хотелось ничего. Куртка упала к ногам, и девушка обессилено рухнула на кровать. Она лежала, сжимая в руках плюшевую овечку – подарок поклонников КВМ.
- Дурацкий сериал! Дурацкий КВМ! И ты, Абдулов, дурак! – говорила Лена в пустоту. – Я ведь тебя люблю! Очень сильно люблю! Больше жизни!
Безумное желание выкурить сразу много сигарет завладело ей! Третьякова повернулась на постели и, не вставая с неё, подняла свою куртку. Дрожащие руки скользили по карманам в поисках заветной пачки.
- Куда же они подевались? – Ленка теряла терпение.
Вместо сигарет извлекла свой мобильный. Лена поднялась с постели и положила телефон на подоконник: «Не звонит! И не позвонит! Не до тебя ему!» - от этой мысли было невыносимо больно.
Наконец-то появилась волшебная пачка «Parliament Light». Внутри всего одна сигарета, такая желанная и такая ненавистная одновременно. Третьякова приоткрыла окно, впуская морозный воздух в комнату. Девушка удобно устроилась с ногами на подоконнике и неспешно закурила.
Сигарета…. Что она для нас? Спасительная трубочка, с помощью которой мы выдыхаем из себя остатки негатива, скопившегося в недюжинном количестве внутри. За облаком мутного серого дыма мир видится совсем иначе – более спокойно, сосредоточенно! А огонёк, светящийся на кончике сигареты, превращается в яркий свет в конце тоннеля, оставляющий за собой частичку надежды – выбраться из всего того, что тяготит и пугает. Страшное слово – «сигарета»! Страшно не само слово, а последствия, которые она вызывает. Но щёлкая зажигалкой, мы совсем не думаем о них. Зачем? Сигарета – это целый мир, полный и пустой одновременно! Несколько минут, проведённые наедине с ней, кажутся маленькой остановкой в суматошном беге по этой жизни. Она – спасение и яд! Она выручает и предаёт! Она обманывает и говорит всю правду! Не смотря ни на что, мы её выбираем. Когда плохо, когда хорошо – берём её! Щелчок зажигалки, пламя, вдох, маленький огонёк. Пространство вокруг обволакивает дымом. Затяжка за затяжкой снова и снова. Тлеющая сигарета, пепел осыпается мелкими крошками, щелчком пальцев стряхиваем его в пепельницу. Сигарета быстро исчезает и остаётся только фильтр. Одно движение и окурок улетает далеко в бесконечность, и мы возвращаемся в эту суматошную жизнь. И негатив внутри копится с новой силой, или радость, или грусть – самые разные чувства и эмоции. Проходит время, и вновь нужна Она. И всё повторяется раз за разом, по кругу, пока мы не находим в себе силы сказать: СТОП! ХВАТИТ!
Окурок стремительно улетел в окно, а мысли Ленки прервал телефонный звонок.

Глава 53

Руки девушки предательски дрожали, но сами собой тянулись к мобильному. Лена даже не посмотрела на экран с высветившимся номером и именем. Она чётко знала, что это Виталик. Третьякова сползла с подоконника, присела на край кровати и нажала заветную кнопку.
- Слушаю! – хрипло (как и всегда после выкуренной сигареты) произнесла она.
- Лена! Леночка! – в трубке его встревоженный голос. – Прости! Слышишь? Прости меня. Я не хотел всего этого говорить, и ведь не думаю так совсем. Просто не спал ночь. На эмоциях был, вот и наговорил много-много всего лишнего. – Виталий перевёл дыхание. – Ты простишь? – с надеждой спросил он.
Лена молча слушала, потом и её прорвало.
- Виталь! Виталик, и ты меня прости. Повела себя глупо. Ну, не по себе мне стало, и я ушла. Вместо того чтобы тебя поддержать, бросила одного. Нет! Даже не одного, а с малышкой. – Третьякова отдышалась и продолжила. – Кстати, а где Алиса? С тобой?
- Нет, отвёз её к матери. Сама понимаешь, я не могу взять её вечером в ресторан, и оставить одну тоже. Они улетают послезавтра, поэтому весь завтрашний день проведу с дочкой. И ещё… - Абдулов сделал паузу. – Лен, Алиска про тебя всё время спрашивала. Расстроилась очень, что с тобой мало пообщалась. В общем, я бы…, то есть мы бы с Алисой хотели, чтобы ты составила нам завтра компанию.
Лена молчала, обдумывая высказанное им предложение. «Ведь это единственный его день с дочкой, а он меня зовёт с ними! – думала она. – Значит… значит, что это много значит! Что я для него много значу».
- Лен, я понимаю, что тебе на гастроли надо будет собираться. Прошу только – обещай хотя бы подумать, - быстро сказал Виталик, испугавшись, что Ленка сразу откажется.
- Я согласна. Обязательно составлю компанию, с удовольствием, - улыбнулась Третьякова, а Виталик словно видел её улыбку через телефон.
- Спасибо, - его радости не было предела, но Виталий тут же вспомнил про сегодняшний вечер. – На завтра мы ещё договоримся. Ты лучше скажи, когда за тобой сегодня приехать? Арланов будет ждать. Подарок купила?
- Мы с девочками решили подарить один от всех. Что именно не скажу. Так, давай в пол девятого. Я пока буду собираться, а там даже не знаю, как доберёшься по пробкам вечерней Москвы.
- Не переживай. Всё будет отлично! Жди, - и он отключился.
Услышав частые гудки, Ленка нажала на отбой и опрокинулась на кровать. Девушка повернула голову на бок и встретилась взглядом с дисплеем своего мобильного. Времени семь часов вечера.
- Ой! И чего я тут прохлаждаюсь? – Третьякова понеслась в душ.
Вообще, ни Виталию, ни Лене не хотелось никуда ехать. Хотелось спать после прогулки по Москве этой бессонной ночью. Но одновременно с этим безумно хотелось увидеть друг друга и побыть немного вдвоём. Правда, уединения от места, в которое они направлялись, ждать не приходилось.
Режиссёр безумия под названием «Ранетки» Сергей Арланов родился пятого декабря, но отмечать своё тридцатипятилетие без своих любимых «Ранеток», отправляющихся в тур, категорически отказывался. В связи с образовавшейся паузой в съёмках и отъездом девчонок на гастроли, Арланов перенёс все отмечания на первое число. И вот сегодня он не работал на съёмочной площадке, а целый день проводил последние приготовления и вечером ждал всех в уютном ресторане «Времена года» на Ореховом бульваре.
Туда как раз и направлялись сейчас на серебристой «Митцубиси Каризма» Ленка и Виталик. Лена была сегодня необычайно хороша, хоть и собиралась наспех. Лёгкий макияж, обтягивающие чёрные джинсы, белая футболка с каким-то романтически-причудливым узором на груди, чёрная олимпийка с серыми вставками, изящные чёрные кроссовки со стальными полосками, расстегнутая нараспашку куртка. Абдулов хотел уже начать ругаться, когда увидел выходящую из подъезда на мороз девушку, но вспомнил, что за весь день он ни разу ещё не поцеловал любимую и сейчас благополучно исправлял ситуацию. Это был долгий поцелуй двух соскучившихся друг по другу людей, полный любви, нежности, скрытой страсти. Виталик едва смог оторваться от таких любимых губ.
- Пойдём! – потянул он Ленку в машину, чтобы та не замёрзла.
Устроившись на своём водительском месте, Абдулов вновь поцеловал девушку и готов был целовать её ещё и ещё. Прекрасный момент был нарушен звонком заждавшегося именинника. Абдулов засмеялся:
- Скоро будем! – быстро сказал он и отсоединился.
Ещё один маленький поцелуй, и вот уже серебристая иномарка летит по московским дорогам, и только грязный снег пополам с песком струится фонтаном из-под зимних шин. От Марьино до Домодедовской они ехали, болтая обо всём на свете.
Тем временем Арланов недоумевал, что значит: «Скоро будем!»? Впрочем, поняв, что среди ста двадцати приглашённых гостей нет только Абдулова и Третьяковой, тут же перевёл этот вопрос в разряд риторических (не требующих ответа). Поглядывая на часы, Сергей продолжал принимать поздравления и с интересом поглядывал на входную дверь банкетного зала.

Глава 54

Гости неторопливо потягивали аперитив, расхаживая по просторному залу и хищно поглядывая в сторону барского стола. Именинник принимал поздравления, переходя от одной группы приглашённых гостей к другой. На юбилей своего режиссёра собрались самые близкие родственники, друзья и коллеги. Здесь были и «Солдаты», и «Кадеты» и «Ранетки». Последние, правда, пока пребывали в неполном составе, но этот факт не слишком бросался в глаза. Как, впрочем, и отсутствие Виталия Абдулова. Когда все сроки прибытия гостей уже вышли, организатор мероприятия мягко намекнул Арланову, что горячее остынет, и собственно, пора было бы пригласить гостей к столу. Именинник ещё раз глянул на часы и жестом пригласил гостей рассаживаться. Как раз в эту минуту в дверях появились Лена и Виталий. Быстрым шагом они направились к своему режиссёру. Объятия, поцелуи, звучные поздравления, Абдулов вручает подарок в небольшой коробке, перевязанной алой лентой.
- Проходите, садитесь! Только вас и ждали, - хохотнул режиссёр и, отложив в сторону коробку, направился к своему месту во главе стола.
Ленка и Виталик переглянулись, одновременно смутившись, затем расположились за столом на ещё не занятых никем рядом стоящих стульях. Атмосфера, царившая за столом, была очень уютной, торжественной, и позитивный настрой витал в воздухе. Звучали тосты, и сразу за ними звон бокалов. Когда традиционные холодные закуски были поглощены и гости покончили с горячим, всё повставали со своих мест и, не торопясь, расхаживали по залу, растряхивая место для десерта. Те, кто переусердствовал со спиртным, уже вовсю отжигали на танцплощадке, остальные же просто общались на всевозможные темы. Абдулов и Третьякова стояли в самом отдалённом углу зала и поглядывали на гостей. Их внимание привлекла одна девушка – высокая длинноволосая стройная шатенка в красном платье. Она о чём-то мило беседовала с виновником торжества и внимательно изучала взглядом уединившихся в углу зала Виталия и Елену.
- Интересно, кто это? Её точно не было среди гостей за столом, - проговорила Лена, а Виталий только пожал плечами в ответ.
- Может, журналистка? – предположил он. – Уж, больно внимательно она нас с тобой разглядывает.
- Мероприятие закрытое. Никакой прессы. Серёжа сам говорил.
Отметив недюжинный интерес парочки к своей собеседнице, Арланов подал Виталику и Ленке знак, чтобы те подошли.
- Вика, познакомься, мои актёры, - режиссёр представлял парочку девушке. – Виталий Абдулов и Лена Третьякова.
«Ну, точно журналистка! И как они только пронюхали всё?» – мысленно недоумевал Виталик.
- Сергей, ты думаешь, я не знаю имена этих людей. Как плохо ты про меня думаешь, - наигранно надула губки девушка. – Я же практически каждый день просыпаюсь с твоим сериалом, - рассмеялась она.
- А это Виктория – организатор всего мало-мальски культурного, массового и весёлого, что только есть в Москве, в том числе и сегодняшнего вечера.
- Скажешь тоже «всего»! – только и отмахнулась Вика. – Рада знакомству с вами!
Девушка улыбнулась и протянула руку для рукопожатия Лене, та мягко пожала её, тоже улыбнувшись и как-то с облегчением выдохнув.
- Спасибо за вечер. Всё очень здОрово придумано. И место очень хорошее, - делилась впечатлениями по поводу Викиной работы Третьякова.
Абдулов также расплылся в улыбке и пожал легонько протянутую ему ребром ладонь. Теперь девушка не вызывала у него антипатий, а наоборот, привлекла его симпатии. Абдулов внимательно изучал Викторию – по возрасту она была не старше Лены, хотя вела себя очень деловито, но одновременно с этим и по-детски непосредственно.
- Тоже очень рады, - ответил Виталий, а Ленка тем временем бросила не него весьма многозначительный взгляд.
- Лен, пойдём готовиться! Сейчас наше выступление, - откуда ни возьмись, вынырнула из толпы гостей Руднева и потянула за собой на сцену не успевшую ничего толком сообразить Третьякову.
Арланов уже присоединился к другому кружку гостей, а Виктория и Абдулов остались в обществе друг друга.

Глава 55

Лена надевала ремень бас-гитары, но мысли её были далеки от выступления. Она высматривала Виталия вместе с новой знакомой в углу зала. Виктория понравилась Ленке, симпатичная, общительная, позитивная девушка. Третьякова любила таких – открытых и «незвёздных». Ещё Лена безгранично доверяла Виталику, поэтому хоть Вика и была, по меркам Третьяковой (да, и не только по её мнению), «знатной красавицей», всё равно ревность не спешила затмить её разум. Отогнав от себя плохие мысли, басистка скомандовала:
- Все готовы? Аня говорит поздравление. Нюта, потом сразу давай отсчёт, и начали!
Руднева сказала вступительное слово – очередные поздравления в адрес именинника. И вот, выступление началось. Первой песней, разумеется, играли полюбившихся всем по сериалу «Ангелов».
Тем временем, Виктория и Виталий Абдулов вели типично светскую беседу. Они коротко перебросились мнениями о последних театральных и кинопремьерах. Виталик вежливо поинтересовался Викиной работой. Узнав, что девушке действительно нет и двадцати лет, очень удивился деловитой хватке этого юного дарования. А Виктория не могла не заметить, как Абдулов жадно поглядывает на её декольте, благо посмотреть было на что. Хотя, не будем преувеличивать действительность до размеров Памелы Андерсон, но и с тощей Собчак не сравнить. Однако, как только «Ранетки» издали со сцены первые свои музыкальные аккорды, взгляд Виталия отвлёкся от некоторых частей тела новой знакомой и переместился на сцену. Вика, увлекательно рассказывающая что-то интересное, проследила за его взглядом и замолчала. Девушка улыбнулась, поймав объект пристального внимания Виталика в лице Елены Третьяковой.
- Красивая! – одобрительно сказала Виктория.
Виталий сквозь звуки музыки не расслышал, что говорила девушка, да и мыслями был далеко – как раз около басистки на сцене.
- Что? Простите, не расслышал, - он посмотрел на Вику.
- Девушка у тебя красивая! – незаметно перешла она с актёром на «ты», кивком головы указывая на Лену.
- Ну, да, - согласился Абдулов и тут же спохватился, - А с чего это ты взяла, что у меня? – Он незаметно для себя также перешёл на «ты».
- Заметно, - уклончиво ответила девушка.
- Ну, а всё-таки? С чего это такая уверенность? – не унимался Виталий.
- Хм…. Боюсь показаться тебе пошлой, - картинно заявила Виктория.
- Тем более интересно. Ладно, обещаю ничего такого не подумать, - он театрально закатил глаза и положил руку себе на грудь в области сердца.
Вика отвела взгляд.
- Если мужчина смотрит в область моего декольте менее десяти минут, то он однозначно не свободен! – Виктория уверенно посмотрела в глаза Абдулову.
- Красивая теория. А ты не слишком самоуверенная? – ухмыльнулся он.
- Нет, скорее, в себе уверенная! А это, согласись, разные вещи! – пояснила Вика
Виталик только кивнул в ответ и вновь устремил взор в сторону сцены.
- И ещё…. Взгляд твой остановился именно на этой девушке, - Виктория вновь кивнула на басистку «Ранеток».
Взгляд Абдулова сделался суровым.
- Да, ладно тебе! Не сердись! Я же не журналист какой-то, - она поспешила успокоить Виталия.
- Да уж, не журналист. Скорее, тонкий психолог, - констатировал он.
- Уж точно, что не толстый! – хохотнула Вика и провела кистями рук по изгибам талии.
Виталик нервно сглотнул, затем рассмеялся. Виктория только улыбнулась.
- Считай, что я поклонница сериала, особенно вашей пары «физрук-ученица», и в частности актёрского дуэта Абдулов-Третьякова, - искренне, с добротой произнесла девушка.
Абдулов стоял в лёгком смятении.
- Я пойду, у меня дела, - сказала Вика. – Виталий, рада была познакомиться с вами и с Леной – вашей очаровательной партнёршей.
- Взаимно, - Виталик сверкнул своей голливудской улыбкой.
- Приятного вечера! – бросила на прощание Виктория и скрылась в толпе гостей.
Абдулов так и остался стоять, зачарованный новым интересным знакомством. Но уже через минуту вернул взгляд на главное для себя очарование – свою Лену.

Когда четыре песни, заявленные «Ранетками» для выступления, завершились, публика всё не хотела отпускать девчонок со сцены. Они с большим удовольствием отыграли на бис и, наконец, откланявшись, спустились со сцены. Девочки разбрелись и затерялись в толпе гостей, знакомили всех с новой барабанщицей Нютой Байдавлетовой. Лена проявила безучастность к церемонии знакомства и двинулась на выход. Забрав в гардеробной свою куртку, Третьякова вышла на улицу перекурить. Последний раз она курила, сидя на подоконнике, причём курила последнюю сигарету в пачке. Добрый Абдулов согласился по дороге на Ореховый бульвар притормозить у магазина. Сейчас Ленка стояла в паре метров от входа и распечатывала пачку «Parliament light». Прозрачный целлофан упорно не хотел отдираться, потом никак не срывалась фольга, прикрывающая сигареты. «Да что же это такое?» - со злостью подумала Ленка. Она так долго возилась с распечатыванием пачки, что первоначальное острое желание покурить уже изрядно притупилось. Тем не менее, девушка с наслаждением затянулась и выпустила из лёгких поток клубы ароматного дыма.
Третьякова так стремительно выскочила из зала, что даже не заметила в одиночестве скучающего у стенки Абдулова. Конечно, Лена видела, как он чирикал вместе с этой Викторией, улыбался ей, а она отвечала тем же. Внутри Ленки, будто что-то сжалось, перевернулось и больно кольнуло одновременно. Она себя убеждала, что устраивать беспочвенные сцены ревности совершенно нецелесообразно. «Хотя почему это беспочвенные? - подумала Третьякова. – Смотрел он на неё очень даже хитро – как голодный кот на селёдку. Ой, нет, она скорее на сёмгу похожа!» – девушка улыбнулась собственной шутке, вспоминая стильную роскошную шатенку Вику. Про таких, как она, говорят «дорогая простота». Всё выдержано в едином элегантном стиле, никакой кричащей броскости, пошлости, отсутствие пафоса, гламура, который, как известно, для дур. При своей симпатии к Виктории Лена всё же нашла в ней один небольшой отрицательный момент, эдакую ложку дёгтя. «Вот коза! Флиртовала с Виталиком! Коза! – Ленка тут же одёрнула собственные мысли. – Нет, Третьякова! Не она коза, а ты! Флиртовала себе и флиртовала, а он ведь не повёлся, только на тебя и смотрел (хотя и по ней, конечно, прошёлся глазками, но это уже второстепенный вопрос). Просто был любезен. Так, всё! Хватит об этом думать! Тем более вот он идёт! Любимый!». Действительно, Виталик вышел из ресторана, огляделся и, завидев, свою Ленку, направился в ней.
Он сразу заметил, что Лена унеслась из зала со скоростью света, только не знал, куда именно направилась. Пока Виталий пробирался сквозь толпу гостей, постоянно приветствующих его и пытающих обменяться с ним хоть несколькими фразами, прошло достаточно много времени. В холле ресторана уже никого не было, кроме скучающей за стойкой гардеробщицы. Она и сказала актёру, что светловолосая девушка взяла куртку и вышла на улицу несколькими минутами ранее и ещё не возвращалась. «Неужели ушла? Обиделась?» - скользнула мысль у Абдулова и, забрав пальто, он выскочил из ресторана. Посмотрел по сторонам: Лена курила, точнее, держала в руке почти дотлевшую до фильтра сигарету, с которой сыпался горячим снегом серый пепел. Он, надевая пальто, решительным шагом приближался к ней.
- Ленка, ты чего убежала? Я уже подумал, совсем ушла, - Виталий приблизился к девушке, остановившись всего в шаге от неё.
Третьякова выбросила сигарету и внимательно посмотрела на него.
- А ты и рад! – съязвила девушка. – И чего это я должна была уйти, а?
- Ну, что ты такое говоришь: «рад»? Я просто подумал… - Виталик замялся и, не найдя никаких дальнейших слов, сделал шаг к Лене, заключая её в объятья.
Лена всё без слов поняла: «Чувствует, что сержусь. Или уже не сержусь?». Улыбнулась и уткнулась лицом в его богатырскую грудь.
- А о чём вы с этой Викой говорили? – не унималась Третьякова.
- О, Господи! Да про кино и про театр…
- И кто кого пригласил? – перебила его Ленка.
- Куда пригласил? – не понял Абдулов.
- В кино и в театр, - Лена потихоньку начинала давиться от распирающего её смеха.
Виталик понял, что она шутит, и сам рассмеялся, крепче прижимая девушку к себе.
- Кстати, Вика нас рассекретила. Сразу просекла, что мы с тобой вместе.
- Правда? И как ей это удалось? – недоверчиво спросила Ленка.
- Да, так. Ничего особенного. Догадалась просто, - ловко ушёл от ответа Виталий, вспоминая «теорию декольте».
Ленка не успела спросить уточнения, так как в этот момент из ресторана вышла Виктория, сопровождаемая Арлановым. Именинник проводил её до автомобиля. Девушка тепло простилась с режиссёром, выслушала очередную порцию похвал и благодарностей за прекрасно организованный вечер. Арланов посетовал, что девушка не выпила за его здоровье.
- Да, выпила я! Выпила лимонада за твоё здоровье! – заливистый смех Вики донёсся до ушей парочки. – Сергей, я же за рулём, ты же понимаешь!
Именинник галантно поцеловал девушке руку. Тут они заметили обнимающихся Абдулова и Третьякову, те смутились и отпустили друг друга. Виктория помахала им рукой:
- Рада была познакомиться! Всего хорошего!
Парочка в ответ улыбнулась и также помахала рукой на прощание. Вика опустилась на водительское сидение. Заурчал сытый мотор, и девушка вырулила, сверкнув фарами и дав гудок.
- Молодые люди! Чего мёрзнем? – крикнул им Арланов. – Давайте в зал. Организатор уехал, но праздник продолжается, - именинник скрылся за дверями.
Ленка опять прижалась к Виталию и тяжело вздохнула.
- Устала, маленькая моя? – он погладил любимую по светлым волосам.
- Ага, есть немного. Был очень трудный день. А давай сбежим? – хитро предложила Лена.
- А давай! – поддержал Абдулов и потянул её к своей серебристой «Митцубиси».

Глава 57

Ушли по-английски, ни с кем не прощаясь. Ни Ленке, ни Виталику не хотелось уезжать под прицелом любопытных взглядов многочисленных гостей, всего этого с лихвой хватило в зале. Каждый их этих двоих чётко решил для себя: «Должно быть что-то своё! И так в актёрской тусовке всё напоказ». Для публики все пары были хороши, постоянно обсуждаемы, полны вниманием доброжелателей и «не очень». И от всех этих, которые «не очень доброжелатели» и хотелось спрятаться и скрыться, обмануть всех.
В этот поздний вечер в огромном городе нашлось только одно место, где эти двое могли почувствовать себя по-настоящему свободно, без лишних любопытных глаз. Это оказалась съёмная квартира Виталия, в которой актёр жил уже достаточно длительное время и куда, вопреки всем слухам и сплетням, не водил всех подряд девушек. Лена сама предложила поехать именно туда, то есть дело было так.
Абдуловская «Митцубиси» резво неслась по пустующему Ореховому бульвару.
- Ну, вот! Сбежали! Куда теперь? – спросил водитель.
- К тебе! – ответила девушка, бросив чуть хитрый с прищуром взгляд из-под чёлки.
Как только эти хитрые зелёные глазки встретились с обескураженной синевой глаз мужчины, Лена тут же отвела взгляд и принялась рассматривать собственный маникюр. Виталик заметил её смущение, растерялся сам, но тут же спохватился и взял Лену за руку. Ехали молча. Третьякова потихоньку засыпала под мерный гул старенького японского мотора. Проснулась от того, что машина замерла и мотор затих. Виталий потянул девушку из машины, она огляделась – обычный московский дворик, тихий и неприметный, с палисадником под окнами и детской площадкой посередине.
Поднялись на лифте, Ленка даже не обратила внимания на этаж, слишком уж подрагивали её коленки, будто она школьница, которая делает нечто запрещённое. Виталик отпирал массивную железную дверь, а Лена прижималась плечом к стене. Девушка сделала выдох и, угомонив предательски дрожащие коленки, проскользнула в раскрытую дверь. Абдулов слегка подтолкнул её в спину, приглашая ступить в темноту прихожей. Третьякова сделала шаг и, споткнувшись обо что-то, едва не натёрла носом и без того сверкающий ламинат, успев в последний момент подставить ладони. Щёлкнул выключатель, прихожая залилась ярким светом лампочки. Виталик присел на корточки и принялся осматривать девушку на предмет получения ушибов. Ленка не ушиблась, если не считать отчаянно ноющих коленей и пылающих ладоней, только сидела с потерянным видом на полу и не знала, что сказать.
- Лен, ты как? Живая? – не на шутку перепугался Абдулов и помог ей встать.
- Ага, - кивнула Лена. – А что это было? – она непременно решила выяснить, что же сбило её с ног.
- Не пугайся! Всего лишь мои тапочки. Давай курточку снимай, разувайся и проходи! – гостеприимный Виталий уже стаскивал с девушки куртку.
- Ты только свет включи в комнате, а то я чувствую, сейчас весь паркет тут начищу, - хохотнула Третьякова.
Комнат у Виталика оказалось две, в обеих раскрыты настежь двери. Спальни Ленка не увидела, только в луче света из прихожей скользнуло тёмно-бордовое бархатистое покрывало, застилающее большую кровать. Третьякова отметила про себя фрагмент обстановки этой комнаты и, смутившись собственных мыслей, стала нервно теребить свою чёлку. Впрочем, Абдулов предложил девушке пройти в зал, а не в святую святых. Гостиная была довольно просторной и не загромождена лишней мебелью. Большой диван, мягкое кресло, большой телевизор, функциональная стенка с баром, журнальный столик, торшер, мягкий ковролин на полу.
- Уютно! Красиво у тебя! – протянула Ленка.
- Ну, не так, чтобы очень уютно, но мне нравится! Ничего лишнего, только нужное! Присаживайся! – Виталий кивнул на диван, и девушка послушно опустилась на его поверхность. – Что будешь пить?
- А есть выбор? – улыбнулась она.
- Вино? Шампанское? Есть и покрепче, но не предлагаю, тебе такое вредно, - улыбнулся он.
- Давай вино. Шампанское это, скорее, к празднику, - тоскливо произнесла Лена.
Абдулов извлёк из бара бутылку белого вина и пару больших бокалов на тонкой ножке. Разлил по фужерам и подал бокал Третьяковой, подсаживаясь к ней на диван.
- А чего мы грустим?
- Завтра уезжаю. Приеду только девятого, - вздохнула она.
- Так. Вот не надо об этом. Сегодня хочу видеть твою улыбку. За тебя!
- Я за себя не пью. Давай, за нас! – предложила Ленка.
- Давай. За нас! – согласился Абдулов.
Звон бокалов и влюблённые делают по нескольку глотков. Виталий поставил свой бокал на стол, забрав и бокал у Лены. Мужчина притянул поближе девушку к себе, обняв за плечи. Она сначала уткнулась лицом ему в грудь, потом подняла лицо, словно выжидая. Всего несколько сантиметров, несколько секунд и их губы встретятся.

Глава 58

Что почувствовал Абдулов тогда в машине, когда Лена сказала ему: «К тебе!»? Чувство лёгкого шока, растерянности от того, что эта совсем молоденькая девочка первая сделала такой огромный шаг к нему. С одной стороны, Виталик видел в ней ребёнка, а в себе уже зрелого мужчину, и было дико представить, как это юное создание может быть с ним. Но с другой стороны, Лена была для него любимой женщиной, а любовь, она стирает все границы, ведь, приняв решение быть вместе, они оба знали, на что шли. Виталий заметил волнение девушки, когда они входили в квартиру, пытался приободрить, прикоснувшись к её спине. Но спина ускользнула из-под его руки, а сама Ленка с грохотом повалилась на пол. Всё произошло слишком быстро, Абдулов даже не успел понять, в чём дело. Впрочем, вспыхнувший свет помог разобраться в причине потери равновесия. Потом испуг в глазах мужчины: «Ей, наверное, больно!». Её растерянность, неловкость в связи с ситуацией, а он только и смог помочь ей снять куртку. Потом шутка про «весь паркет тут начищу», и Виталий облегчённо выдохнул, обстановка разрядилась. Виталик заметил, как Ленка скользнула взглядом по обстановке его спальни и тут же разнервничалась, стала поправлять непослушную чёлку. Захотелось как-то успокоить её, и он не придумал ничего умнее, как предложить что-нибудь выпить. «Докатился Абдулов! Ребёнка спаиваешь!» - мысленно отругал он себя. Но Ленка, произносящая: «А есть выбор?», - и следом её улыбка успокоили его совесть. «Этот ребёнок уже больше тебя напитков перепробовал!» – сделал умозаключение Виталий, но всё же решил проявить бдительность по отношению к здоровому образу жизни своей девушки, предложив на выбор более лёгкие напитки. Она грустно просит вина, ссылаясь на отсутствие повода что-либо праздновать. Абдулов опускается рядом с Леной на диван, и она напоминает об отъезде на гастроли. Уезжает ненадолго, но всё же, так не хочется расставаться. Впрочем, сегодня не о том, это их вечер. И вот из уст девушки прозвучал тост: «За нас!».
- За нас! – повторил мужчина.
Стенки хрустальных бокалов соприкасаются между собой, словно в поцелуе, издавая мягкий мелодичный звон. Девушка прижимается ближе к любимому и пропадает в бездне его объятий. «Как же я тебя люблю!» - подумал сейчас Виталик, сжимая в своих руках своё бесценное сокровище. Её горячее дыхание больно обжигает грудную клетку Виталия, даже ткань его джемпера не останавливает этот поток раскалённого воздуха. И тут, Лена поднимает голову, делая глубокий выдох, обжигая тронутый лёгкой щетиной подбородок мужчины. Несколько сантиметров дыхания, которые их разделяют, преодолеваются за пару вдохов-выдохов в унисон. Сначала лёгкое несмелое касание губ, на которых ещё чувствуется привкус «Батар Монтраше» девяносто четвёртого года выпуска. Потом более уверенное требование продолжения, трепетные губы девушки слегка приоткрываются, впуская настойчивый язык мужчины. Обоих одновременно накрыло волной любви, нежности, преданности, страсти – не было никаких сил остановить это безумие, да и стОило ли? Виталий проводил ладонями по Ленкиной спине, а девушка жадно впивалась пальчиками в его плечи. Горячие пальцы Абдулова едва не расплавили металлический замок её олимпийки. Лена отвела руки назад, помогая Виталику избавить её от этой детали одежды. Олимпийка плавно стекла по рукам, и была отброшена в сторону. Страстный поцелуй, в котором соединились два любящих сердца, две одинокие души и два шаловливых языка, не прекращался ни на секунду. Ленка выгибалась в сильных мужских руках навстречу каждому его ласкающему прикосновению. Виталий приподнялся с целью привести в горизонтальное положение и без того уже опадающую на диванные подушки девушку. Спина Третьяковой уже опустилась на мягкую обивку, а мужчина уже ласкал руками её плоский живот под футболкой, слегка придавливая весом своего тела хрупкую девичью фигурку, когда послышался громкий звон стекла где-то рядом. Этот звук подействовал отрезвляюще, и Ленка вздрогнула, оторвалась от губ Виталика, пытаясь сейчас заглянуть за его плечо.
- Не обращай внимания! – шепнул ей Абдулов, обжигаю шею горячим дыханием.
- Что там? – Третьякова попыталась подняться.
Виталий сдался и поднялся первым. Оказалось, что в порыве страсти влюблённые сшибли оба бокала со столика, на котором сейчас образовалась огромная прозрачная лужа. Из этой лужи сейчас стекали тонкими струйками остатки белого вина, подобно тому, как вытекают ручейки из озера.
- Ой, я уберу, - смутилась Лена и хотела подняться.
- Не волнуйся, я сам. Лежи спокойно, вдруг тут осколки.
Виталий поднял бокалы: ни один фужер не разбился, приземлившись на мягкий ковролин. Мужчина унёс их на кухню, вернувшись с тряпкой в руке. Картина, которая предстала перед его глазами по возвращении в гостиную, заставила улыбнуться.

Глава 59

Ленка невозмутимо протирала стол собственной олимпийкой – чёрной, с серыми вставками. Абдулов хотел рассмеяться в голос, но сдержался, только удивлённо спросил:
- Лен, ты чего? Что ты делаешь? Зачем? Я вот тряпку принёс.
- Чего? Да я собственно ничего такого не делаю, стол вытерла и ковёр промокнула. Давай тряпку, надеюсь, она влажная, а то тут всё такое липкое и сладкое от вина.
Виталик подал тряпку девушке, она тут же принялась наводить порядок.
- Лен, я всё-таки не понимаю, ты зачем вещью чистой стол вытирала? – недоумевал мужчина.
- Не надо на меня смотреть как на больную! Между прочим, беспокоилась о сохранности твоего имущества, - парировала Третьякова. – А если честно, то олимпийка упала на пол, и на неё как раз стекла половина вылитого вина. Так что можешь мне поверить, ей в мокром состоянии уже было всё равно. Но ты не обольщайся, оставляю тебе на стирку! – тоном, не терпящим возражений, объявила девушка. – Или предлагаешь мне прийти домой в олимпийке, насквозь пропитанной вином?
- Проклятая женская логика! – буркнул Виталий, забирая у Ленки тряпку и олимпийку. – Действительно, уж лучше прийти домой и вовсе без олимпийки, - усмехнулся он и вышел из комнаты.
Третьякова посмотрела на часы – время неутомимо близилось к полуночи. Лена вспомнила, что не спала всю прошлую ночь, и глаза уже начинали предательски закрываться. Нужно было ехать домой. В дверном проёме Ленка столкнулась с Абдуловым.
- Ты далеко собралась? – спросил он, обняв её за талию.
- Домой, - спокойно ответила девушка, прижимаясь к мужчине. – Поздно уже.
Виталик посмотрел на свои наручные часы и, оценив время, чуть робко произнёс:
- Лен, ты останешься.
- В смысле? – Ленка подняла голову от его груди и посмотрела в глаза. «Может, он шутит?» - мелькнула мысль.
- В прямом. Ты остаёшься тут! – сказал уже более уверенно, тоном, не терпящим возражений. – Уже поздно, а ты спишь на ходу, - уже чуть мягче добавил Виталий.
- Серьёзно? – Третьякова снова уткнулась лицом ему на грудь.
- Более чем серьёзно, - кивнул Абдулов и покрепче обнял, давая понять, что никуда её не отпустит.
Лена снова подняла лицо и уткнулась взглядом в его волевой подбородок.
- А где я буду спать? – смущённо произнесла девушка, чуть выглядывая из-под чёлки.
Виталик тоже смутился, но тут же собрался с мыслями.
- А ты где хочешь?
- С тобой! – произнесла как-то с хитрецой, снова едва выглянула из-под чёлки, а потом и вовсе попыталась под ней спрятать всё лицо.
- Ну, значит, так и будет! Пойдём, - и Виталий потянул Ленку в спальню.
Вспыхнул свет. Лена оглядела комнату. Очень красивый спальный гарнитур из ольхи бордового оттенка – большая кровать, две прикроватные тумбочки по разные стороны от неё и массивный шкаф напротив. Комната понравилась девушке, чувствовалась какая-то тёплая атмосфера и опять же ничего лишнего, строгий минимализм. Виталий достал из шкафа одну их своих футболок и протянул девушке.
- Будет твоей ночной рубашкой на сегодня, - его мягкая улыбка озарила собой всё вокруг.
Ленка улыбнулась в ответ, Виталик убрал покрывало, тем самым разбирая постель, затем направился на выход. Лена остановила его за руку. Мужчина обернулся, спрашивая одним взглядом: «Что-нибудь ещё?».
- Спасибо! А ты скоро? – спросила хитро, но затем снова накатило это дурацкое смущение.
- Скоро! Ложись пока, - притянул к себе и чмокнул в макушку.
Через несколько минут уже лежали под одеялом по разные стороны кровати, лицом к потолку.
- Обними меня! – попросила Ленка, повернув голову в сторону Виталия.
Он тотчас выполнил её желание, притянув к себе и крепко обняв. Лена только вздохнула и через несколько минут тихо засопела.
- Спи, моя маленькая! Спи! – Виталик поцеловал её волосы и сам погрузился в мир снов.

Глава 60

Пробуждение Елены было сладостно-прекрасным: в нос ударил аромат крепкого свежезаваренного кофе, а в ещё не открытые глаза бил солнечный свет из большого окна, незанавешенного вчера тяжёлой бархатной шторой.
- Просыпайся, соня! Доброе утро! – звучит знакомый мужской голос, и его обладатель опускается рядом с девушкой на постель.
- Ммм… - открыла глаза Третьякова. – Доброе утро! Пора вставать? – сладко потянулась, всё ещё лёжа на подушке.
- Пора! – Виталий погладил девушку по волосам.
Она поднялась и села, опрокинувшись на подушку. Ленка провела пальчиками по щекам, словно прогоняя сон. Теперь она задумалась о том, как же на самом деле сейчас выглядит, так как вчера не потрудилась смыть свой лёгкий макияж. Впрочем, по сияющему выражению лица Абдулова можно было догадаться, что проснувшаяся всего минуту назад Лена – для него самая прекрасная девушка на всей Земле.
- Кофе? – спросил Виталик, целуя девушку в щёку.
Лене стало тяжело дышать от близости с его обнажённым торсом: одно дело ночью в темноте лежать в объятиях этого мужчины, а другое дело – сейчас лицезреть его во всей красе. Третьякова нервно сглотнула и отвела взгляд на прикроватную тумбочку, на которой покоился поднос с двумя маленькими чашечками горячего ароматного заварного кофе. Ленка уцепилась тонкими пальчиками за витиеватую фарфоровую ручку и отпила глоток. Кофе Абдулов варил непревзойдённый – чуть горьковатый привкус, никакого сахара и сливок, только настоящий «арабика».
- Лен, я тебя спросить хотел, - сказал Виталий, отпивая из своей чашки. – Ты уже вторую ночь подряд дома не ночуешь, и я что-то не заметил, чтобы ты родителям звонила. Они не переживают за тебя? Может, надо было как-то предупредить?
- Ничего страшного. Они привыкли, - равнодушно ответила Третьякова.
Виталик чуть не подавился кофе.
- Что значит «привыкли»? – с подозрением спросил он.
- Ой, ну я не так выразилась, - принялась оправдываться девушка. – Родители знают, что у меня съёмки, репетиции, мероприятия разные. Они мне доверяют и не переживают, ведь я всегда возвращаюсь домой. Но ты не подумай ничего, я предпочитаю ночевать дома. Вот! – Лена спрятала глаза под чёлкой и, вернув опустошённую чашку на поднос, принялась теребить светлые пряди пальцами, укладывая растрепавшуюся причёску.
- Аааа… Ну, тогда хорошо. Алиби у тебя стопроцентное, - усмехнулся Абдулов.
- Я бы в душ сходила, - высказала своё пожелание Третьякова.
- Да, конечно же. В ванной всё необходимое найдёшь. Полотенце уже висит, - сказал Виталий, поднимаясь с кровати и забирая поднос.
- Спасибо, - прочирикала девушка и откинула одеяло. Во время сна импровизированная «ночная рубашка» задралась выше пупка и сейчас не скрывала её нижнее бельё чёрного цвета с какими-то яркими рисунками на переднем фоне. Виталий не успел разглядеть, какие именно рисунки, так как Ленка быстро одёрнула футболку вниз, но внимание мужчины уже было приковано к шикарным длинным ногам любимой. Виталик нервно сглотнул и, покрепче сжав поднос, вышел из спальни. Лена усмехнулась, заметив его нервозность, ещё раз потянулась и довольная собой и произведённым эффектом направилась в ванную.
- Лен, на сборы полчаса! – крикнул Абдулов из кухни и включил там воду, видимо мыл посуду.
Ленка не стала тратить время на рассматривание обстановки ванной, так как ванная она везде ванная, и первым делом посмотрела в зеркало над умывальником. Выглядела она не так чудовищно, как ожидала. Тушь не потекла, а тени не покоились вокруг глаз неровными пятнами, так как попросту отсутствовали (видимо, преобладающая их часть осталась на подушке в спальне). Несколько минут девушка умывала лицо холодной водой, убирая мылом остатки вчерашнего макияжа. Теперь Лена, абсолютно довольная наведённым внешним лоском, осмотрелась. Полочка у зеркала заставлена исключительно мужскими туалетными принадлежностями, на вешалке новое пушистое полотенце и банный халат Виталия. Третьякова разделась и шагнула в ванную, задёрнув полупрозрачную шторку. Тёплые струи воды заскользили по спортивному телу. Ленка блаженно закрыла глаза. Простояв пару минут под душем, она сделала вывод, что ей там весьма одиноко. Быстро спрятав полотенце под банный халат, Лена громко крикнула:
- Виталь, а где полотенце?

- Лен, там висит, - голос Виталика послышался из-за двери.
- Не вижу! Нет здесь никакого полотенца, - проговорила она сквозь шум воды. – Можёшь зайти и проверить!
«Я же точно его повесил там!» - подумал Абдулов и распахнул дверь. Первый взгляд был брошен на вешалку, где было оставлено пушистое полотенце для Лены. Все крючки зияли девственной пустотой, только на одном по-прежнему покоился махровый халат, ещё влажный после принятого его хозяином душа этим утром. Мужчина уже хотел выйти, чтобы принести другое полотенце, но тут его взгляд переместился на полупрозрачную клеёнчатую шторку, точнее сказать, на силуэт девушки за ней. Стройная, спортивная блондинка стояла под душем в профиль к Виталию. Абдулов так и замер, любуясь девушкой. Он не видел сейчас её лица, которое растекалось в блаженной улыбке с долей хитрецы. Третьякова понимала, что затягивать дальше некуда, ещё секунда-другая, и он бросится прочь из ванной комнаты, чтобы принести дурацкое полотенце. Набравшись смелости и сделав глубокий вдох, Лена быстро отодвинула шторку в сторону, обнажая перед мужчиной свой профиль во всей красе. Ни он, ни она не могли произнести ни слова, только шум воды, будто дождь, стучал каплями по дну ванной, нарушая магическую тишину волнующего момента. Виталик уже с трудом справлялся с волнами возбуждения, которые накрывали его то поочерёдно, то все сразу бешеным потоком, отдаваясь в мозг ускоренной пульсацией. «Сейчас или никогда!» - подумала Ленка и потихоньку начала разворачиваться лицом к мужчине. Его взгляд скользил по её обнажённому телу снизу вверх. Стройные, ещё тронутые летним загаром ноги, начинающиеся, кажется, от самых ушей, плоский живот, небольшая упругая грудь, руки с заметно выделяющимися в меру накачанными мышцами. По медовой, гладкой коже Лены стекают тонкими струями прозрачные тёплые ручейки. Далее следует лебединая шея, намокшие светлые пряди волос, спадающие на неё тонкими змейками, абсолютно чистое лицо, без грамма косметики. Финишной чертой этой длинной дистанции взгляда Абдулова по телу девушки были её зелёные глаза, которые сейчас горели непреодолимым огнём желания этой хрупкой блондинки по отношению к своему мужчине. Третьякова своим взглядом не просила близости, скорее требовала её, сгорая от возбуждения так, что от юной девичьей кожи исходил едва заметный пар, хотя струи воды, вырывающиеся из душа, были негорячими.
- Лена… - только и смог прошептать Виталий, понимая, что уже теряет всякий контроль над собой, но по-прежнему не приближался к любимой ни на шаг.
Ленка набрала в ладошку воды и взмахнула рукой, в сторону Виталика полетели мягкие капли, которые тут же стекали по его накаченному торсу.
- Только не говори, что ты сейчас уйдёшь! – тон Третьяковой словно предупреждал Абдулова воздержаться от такого необдуманного поступка.
- Куда же я уйду от тебя? – усмехнулся Виталий, делая шаг вперёд и заключая мокнущую под душем Лену в свои объятия.
Короткий поцелуй в губы, ещё и ещё один, поцелуи становятся всё более долгими и страстными.
- Ты уверена? Сейчас хочешь этого? – спрашивал сквозь череду поцелуев мужчина, хотя и сам знал ответы.
Ленка оторвалась от его губ, внимательно посмотрела в глаза и нервно вдохнула воздух в лёгкие. Облизнув свои чуть распухшие губы, девушка согласно кивнула головой, на выдохе прошептав, кажется, одними половыми органами такое желанное обоими «Да». Это был импульс в мозг Абдулова, «зелёный» свет в её глазах, увидев который он тут же понеся на всех порах в омут страсти. Мужчина терзал губы любимой поцелуями, блуждал руками по её телу, выгибающемуся навстречу каждой ласке. Шум льющейся на них воды теперь дополняли женские стонущие вскрики, слышные, наверное, по всей квартире, чуть сдержанные, но всё же рвущиеся наружу приглушённые стоны мужчины и учащённое дыхание от совершающихся телами ритмичных движений. В ванной словно образовался водоворот, который затянул влюблённых настолько сильно, что они были готовы погибнуть, лишь бы только ощутить этот сладостный пик неземной эйфории. И этот пик настал: послышались последние самые сильные и протяжные стоны, влюблённые дышали тяжело и редко. Виталий отстранился от Лены, любуясь изгибами её тела, удовлетворённым и одновременно усталым лицом, которое украшала дьявольская, блаженная улыбка.

Глава 62

Обессиленная девушка совсем не держалась на ногах, и теперь, медленно сползая по стене, села на дно ванной. Абдулов не на шутку испугался за её состояние.
- Лен, ты чего? Что с тобой? – он сделал воду чуть холоднее, что немного отрезвило Ленку.
- Ничего, - покачала головой она и довольно улыбнулась, слегка прикусив свою нижнюю губу.
Виталик только усмехнулся в ответ и выключил воду. Он шагнул из ванной и снял, не глядя, с крючка свой банный халат. К ногам мужчины тут же упало пушистое полотенце, до этого мирно покоящееся под халатом на том же крючке. Лена вся сжалась в ванной: её обман был разоблачён. Виталий невозмутимо надел халат, поднял полотенце и, развернув его, обратился к девушке:
- Иди сюда, маленькая лгунья!
Третьякова поднялась и тут же оказалась укутанной в огромное полотенце. Сильные мужские руки крепко прижимали к себе девушку.
- И что мне теперь будет? – спросила Ленка, выдохнув в самое ухо мужчины поток горячего воздуха, хотя сама всем телом дрожала после купания.
- Для начала я тебя согрею, растерев полотенцем, а затем накажу! – тихонько ответил он и, покрепче обхватив любимую за талию, отнёс в спальню.
Абдулов опустил девушку на всё ещё разобранную смятую постель. Спина Лены почувствовала лёгкий холодок простыни и вздрогнула. Но её тело тут же приняло на себя вес любимого мужчины, устроившегося сверху. И в теле, и в душе девушки прокатилась одна горячая волна: «Такой близкий, такой родной, такой… любимый!» - думала Третьякова. Виталик опустил голову на грудь девушки и закрыл глаза. «Такая родная, такая близкая, такая любимая!» - думал тем временем он. Подняв голову и заглянув в её удивительно глубокие зелёные глаза, Виталий произнёс:
- Я тебя люблю! – он нежно провёл кончиками пальцев по Ленкиному лицу от виска до подбородка. - Очень люблю! Больше жизни!
Лена внимательно посмотрела в его глаза, приняла всю ту любовь, нежность и страсть, с которой он на неё смотрел, произнося эти слова.
- Я тоже тебя люблю! – произнесла совсем тихонько.
Абдулов сначала подумал, что ослышался, но мягкие нотки её хрипотцы он узнал бы из тысячи и услышал бы даже шёпот, пусть и за сотни километров. А она здесь, совсем рядом, лежит обёрнутая в полотенце на кровати, придавливаемая телом любимого.
- А я тебя! – нежное качание уголка её губ губами мужчины.
- И я тебя! – чуть поворачивает лицо, чтобы подставить самую сердцевину своих губ под поцелуй.
И он целует так трепетно и нежно, что сердце готово выскочить из груди, так сильно оно бьётся, стучится, пытаясь что-то сказать своей хозяйке. Впрочем, всё уже было сказано – сердце перестало нестерпимо ныть, кровь пульсировала всё быстрее, отдаваясь гулкими ударами молоточков в виски. Поцелуй становился более настойчивым, страстным, затягивающим в мир удовольствия. Дыхание сбилось у обоих, руки Виталия скользнули по бедрам Лены под полотенцем. Мужчина приподнялся и потихоньку потянул кусочек махровой пушистой материи, скрывающей от его глаз прекрасное тело любимой. Полотенце уже лежало рядом, а Виталик вновь целовал девушку, руками скользя по её обнажённому стану. Лена хрипло задышала и принялась стаскивать с Абдулова халат. Двое людей были слишком увлечены другу другом, да что уж говорить, были влюблены и очень счастливы. Их планы нарушил телефонный звонок. Третьякова в ужасе смотрела на мужчину – звонивший телефон принадлежал именно ему. Абдулов нехотя отстранился от Лены и взял с прикроватной тумбочки телефон. Ленка в ту же секунду закуталась в полотенце.
- Да, Алиса! Едет папа! Что? Да, с Леной едем! Всё, жди! – Виталий отложил телефон. – Дочка! – улыбнулся он. – На чём мы остановились?
- На том, что мы куда-то опаздываем! – ответила Третьякова и, чмокнув Виталия в щёку, принялась спешно одеваться.

Глава 63

- Вот ты доживи до моих лет и ходи в декабре голой! – нравоучительно произнёс Абдулов, когда Ленка в очередной раз отказалась застёгивать куртку.
- Не сомневайся, доживу! И ходить так буду! – с вызовом сказала Третьякова, однако всё же куртку застегнула.
Уже через час по ступеням огромного развлекательного центра поднимались трое: высокий темноволосый мужчина и светловолосая красивая девушка, вместе они вели за руки маленькую девочку лет семи. Со стороны они выглядели самой настоящей семьёй, выбравшейся отдохнуть и весело провести время. Алиса сияла от счастья: с того момента, как она увидела этим утром Лену, ни разу не отпустила её руки. Виталику уже было впору приревновать дочку, настолько сильно она была поглощена общением с Ленкой. Сначала отправились в мини-боулинг. Маленькая Алиса с трудом управлялась с тяжёлым шаром, могла его удержать только при помощи Лены. Но когда девчушка делала удар, все кегли оказывались сбитыми. А как по-другому? Всё-таки школа Третьяковой. Абдулов только аплодировал своим девочкам, наблюдая за их игрой. Периодически он и сам выдавал отличные удары, тогда уже Ленка с Алиской прыгали вокруг с поздравлениями. Затем посетили автодром. Третьякова гордо оправдала звание блондинки, да ещё и за рулём – ядерная смесь, скажу я вам. Неоднократное количество раз сталкивались с другими машинками, причём один раз довольно сильно, неожиданно и резко. Алиса ударилась головой, заплакала, держась за ушибленный лоб. Виталий со всех ног летел к ним через весь автодром. Ленка обнимала девочку и дула на ушибленное место. Когда подбежал отец, малышка только вытирала слёзы и уже улыбалась. Однако с экстремальными развлечениями решили покончить и направились в кафе. Устроились на мягких диванчиках: Лена с Алисой по одну сторону стола, а Виталий – напротив. Алиса тут же попросила самую большую порцию мороженого и ещё много всяких сладостей в придачу. Виталик нахмурился:
- Ну, куда тебе столько сладкого? Мороженое даже и не думай – зима на улице!
- Ну, паааапочкаааа! – канючил ребёнок. – Ну, я буду медленно кушать мороженое!
- Алис, а волшебное слово? – напомнила Лена.
- Ну, пожалуйста! – милые детские глаза, такие же голубые как у отца.
- Нет, Алис, нельзя! Вдруг заболеешь, - отец оставался непреклонным.
- Виталик! Мы хотим мороженое! – улыбнулась хитро Ленка.
- Лен, ну, а тебе-то куда мороженое? Ты в туре решила всех поклонников порадовать ангиной? – иронизировал Виталий.
Малышка чуть не заплакала. Третьякова легонько толкнула её в бочок, показывая эти жестом, мол, не раскисай, сейчас мы его уговорим. Лена сложила ручки перед собой, как будто собиралась читать молитву, и посмотрела на Абдулова из-под светлой чёлки. Алиска последовала её примеру и сложила ручки точь-в-точь также. Теперь обе обжигали Виталия огоньками зелёных и голубых глаз. Такой атаки он уже не выдержал и, подозвав официантку, попросил принести огромную порцию мороженого с тремя ложками.
- Ура! – Ленка перегнулась быстро через стол и обняла мужчину, потом также быстро отстранилась и вернулась в исходное положение. Спрятала лицо за прядями светлых волос и начала нервно их теребить, всё-таки ей показалось неудобным выказывать по отношению к Виталию знаки любви и нежности при малышке. Впрочем, той было абсолютно всё равно: глаза Алисы уже хищно смотрели в сторону официантки, несущей на подносе огромную вазу мороженого с фруктами, орехами, мармеладом и шоколадом. Это был настоящий праздник живота: давно уже не ели столько сладкого за один раз. Абдулов пытался остановить дочь, которая не на шутку разошлась, уминая одно за другим пирожные, но Ленка только улыбнулась, и Виталик махнул рукой.
- Разбалуешь мне её! – сказал Виталий, когда Алиса унеслась на игровую площадку вместе с другими детьми. – Сама разбалованная, и её хочешь испортить!
- Виталь, ты так часто дочку видишь? Детей нужно любить и баловать! Обязательно! – Третьякова вращала трубочку в стакане с соком, изучая взглядом образовавшиеся круги.
- Лен, а ты детей любишь?! – то ли спросил, то ли утвердительно произнёс Абдулов.
- Не то слово, как люблю! У меня будет много детей! – мечтательно сказала Ленка, оторвавшись от стакана с соком и осматривая потолок.
- А о семье ты думала? – спросил он. Лена посмотрела на Виталика немного испуганно и кивнула в ответ. – И что надумала?
- Что хочу семью – большую, дружную! – тихонько ответила она.
- Я тоже хочу семью! – также тихонько сказал Виталий и взял девушку за руку. – Лен, выходи за меня замуж!

Глава 64

- Виталик, я… я… - Ленка была шокирована этим предложением. – Я не знаю, что нужно отвечать. У меня первый раз такое.
- Ну, это понятно, что тебе не каждую неделю предложение руки и сердца делают! – усмехнулся Абдулов. – Как насчёт «я подумаю»? А?
- Ага! – слабо кивнула девушка. – Я подумаю, - несмело выдавила из себя она.
Виталик погладил Лену по руке, на что Третьякова нервно вздрогнула.
- Не бойся! – шепнул мужчина.
- Я не боюсь! – покачала головой Ленка.
- А что тогда? Что с тобой? – не унимался Виталий.
- Я волнуюсь! – робко сказала она. Абдулов понимающе кивнул, но внутри заметно напрягся. «И чего ты сейчас со своим предложением к ней полез?» - мысленно подверг свой поступок критике он. Через минуту, правда, пришло осознание, что предложение – это самое очевидное продолжение их отношений на сегодняшний момент. «Да и на гастролях будет время подумать и всё взвесить! – уверял себя Виталий, продолжая нежно поглаживать любимую по руке. – Эх, соскучимся друг по другу. Лена ещё рядом, а я уже скучаю по ней!».
- Папа! Лена! А почему вы такие грустные? – спросила наигравшаяся на детской площадке и уже прибежавшая к столу Алиса.
Третьякова тут же отняла у Виталия руку и спрятала глаза под чёлкой. Девушка тяжело вздохнула и принялась ковырять остатки десерта.
- Мы не грустные. Хотя….ты права… Кажется, Лена загрустила, - протянул Виталик.
- Лена, что такое? – ребёнок сел рядом и обнял девушку за талию.
- Ничего! – Ленка отложила ложку и обняла малышку, та в ответ прижалась ещё сильнее к своей «любимой ранетке». – Просто мне уезжать надо скоро, а у меня ещё вещи не собраны. – Третьякова погладила Алису по голове. – Поеду домой, буду собираться, - это она уже обратилась к Абдулову.
Малышка, предчувствуя, что Лена сейчас уйдёт, даже и не думала отпускать её. Виталий это заметил, да и вообще, хотел побыть с Леной подольше.
- Лен, мы сами тебя отвезём! Правда, Алис? Отвезём Ленку? – подмигнул он дочке. Та отпустила девушку и радостно запрыгала, первая вскочила и принялась подпрыгивать, желая снять с вешалки свою шубку.
Третьякова хотела что-то возразить, но Виталик жестом велел не пытаться его переубедить: он сам отвезёт любимую в Марьино и точка! Ленка улыбнулась уголочком губ и поднялась с места. Пока Абдулов расплачивался по счёту, Лена помогла одеться Алисе, затем схватилась и за свою куртку, но Виталий и тут опередил её, настаивая на своей помощи. Ещё долго смеялись в машине по пути в спальный район Москвы. Ленка с Алисой сидели на заднем сидении и пели песни, разумеется, из репертуара «Ранеток». Даже Виталий понемногу подпевал, чем очень позабавил девчонок.
То ли Марьино оказалось слишком близко, то ли «Митцубиси» ехала слишком быстро, но менее чем через час перед глазами простирался уже знакомый для двоих двор. Лена тепло попрощалась с малышкой, обе пообещали друг другу, что ещё увидятся. Виталик наблюдал за ними посредством зеркала, затем выбрался из салона и открыл дверь перед Ленкой. Ещё раз обняв девочку, Третьякова вышла. Дверь негромко захлопнулась, Виталий прижал любимую к себе.
- Я приеду тебя проводить. Во сколько отправляетесь? – спросил он.
- В полночь! – прошептала Ленка.
- Договорились! Я приеду чуть пораньше. Люблю тебя! – и быстрый поцелуй в губы, словно боялись увлечься друг другом.
- Хорошо! Я буду ждать! – кивнула Ленка, отстранилась и направилась к подъезду. По пути несколько раз обернулась, ещё раз помахала рукой Алисе, у которой уже глаза были на мокром месте. Боясь, что разревётся прямо здесь и сейчас, Ленка скрылась в подъезде. Сегодня был самый знаменательный день за почти двадцать лет её жизни. Лена провела ночь в объятиях любимого человека, они были близки, она призналась, что любит его, провела весь день с ним и его дочкой, безумно той понравилась (пусть в этом и есть большая заслуга группы и сериала) и в довершении всей картины, Виталий сделал ей предложение. Есть от чего потерять голову и над чем поразмыслить.

Глава 65

«Что же делать? Что же делать? Что же делать?» - проносилось в голове у Третьяковой, когда она отпирала замок родительской квартиры.
- Лена? – в прихожую вышла Светлана Валентиновна.
- Да! Привет, мамуль! – Ленка включила свет. – А ты ещё кого-то ожидала увидеть? – улыбнулась девушка и принялась стягивать куртку.
- Нет, просто ты так «часто» бываешь дома в последнее время, что я начинаю уже забывать, как ты выглядишь, - спокойно произнесла женщина. – Спасибо телевизору – каждый вечер он приводит тебя в наш дом! – на лице Светланы отразилось подобие улыбки, впрочем, женщина была чрезвычайно взволнована тем фактом, что дочкина постель уже две ночи стояла пустая и холодная.
Лена отвернулась к вешалке. Рука девушки, только что повесившая куртку на крючок, непроизвольно потянулась поправить непослушную чёлку. Все знали этот жест Треьяковой – признак нервозности, которую Ленка сейчас меньше всего хотела показать матери, поэтому рука буквально в нескольких сантиметрах от светлых прядей остановилась. Девушка быстро скинула кеды, но уйти к себе в комнату и остаться наедине с бушующим потоком собственных мыслей не представлялось возможным – мама преграждала собой путь из тесной прихожей.
- Мам, я сегодня на гастроли уезжаю. Мне собраться нужно! – непринуждённо, но всё же как-то тихонько, сдавленно сказала Лена.
- Да, я помню, что у тебя гастроли. Девочки уже оборвали домашний телефон, разыскивают свою басистку. Директор звонил, просил не опаздывать на автобус, чтобы график не смещать. Лен, - Светлана Валентиновна сделала паузу и через несколько секунд продолжила фразу, - они все спрашивали, почему недоступен твой мобильный. У меня тот же вопрос.
Третьякова нащупала в кармане куртки свой телефон. Так и есть – экран не мерцал, мобильник вообще не подавал признаков жизни из-за разряженного аккумулятора. Ленка даже не знала, когда именно телефон разрядился, и почему её не насторожило, что целую ночь и большую часть дня её никто не беспокоил?
- Хм, батарея села. Я и не заметила, - рассеянно сказала девушка. – Поставлю на зарядку и начну уже собираться! – намного быстрее произнесла она и ужом проскользнула мимо матери в свою комнату. По пути Лена заглянула в зал с криком: «Привет, пап!» - и скрылась за дверью. Дорожная сумка, появившаяся из шкафа, спешно заполнялась одеждой и другими важными мелочами, нужными и не очень вдали от дома. Собрав вещи, Третьякова пыталась собрать в одну кучу собственные мысли. Девушка села на кровать, опрокинулась на спину. Сосредоточенный взгляд изучал подвесной потолок. Странно это было или нет, но на белых узорчатых плитах чётко вырисовывалось его лицо. Ленка зажмурилась, образ любимого мужчины стал более очевидным, будто прочно сидел глубоко в подсознании. Лена уже поймала себя на мысли, что стОит ей закрыть глаза, как тут же всплывает, откуда ни возьмись, силуэт Виталия с его обнажённым торсом, страстным и одновременно нежным любящим взглядом. Эта картинка, запечатлевшая момент перед их первой близостью, упорно преследовала её. Стало жарко, словно помещение отапливали как минимум двумя обогревателями и заодно русской печкой, хотя на самом деле в комнате была самая обычная температура. Ленка поднялась, стянула олимпийку, подхватила халат и направилась в душ чуть охладиться. Проходя мимо зала, она услышала, что родители о чём-то спорят, но вслушиваться не стала, мысли заняты были только Им. Принимать зимой прохладный душ Третьякова всё же не решилась, и теперь тёплые струи скользили по девичьему телу. В этой атмосфере ещё живее вспомнились минуты, проведённые утром в дУше вместе с Абдуловым. Сейчас Лене так одиноко и пусто было без своего мужчины: тело ещё помнило каждое его прикосновение, а нежная девичья кожа ещё сохранила на себе остатки его запаха. Чтобы не расплакаться от накативших воспоминаний, Ленка закусила губу и зажмурилась: и снова эта картина – он стоИт словно в нескольких сантиметрах от неё – полуобнажённый, разгорячённый страстью и пропитанный безумной любовью по отношению к этой девушке. «Невозможно на это смотреть!» - открыла глаза и прислонилась лбом к прохладной кафельной плитке. Третьякова вспомнила, как учудила утром с полотенцем, как дёрнула дурацкую штору и так мало что скрывающую за собой. Сердце забилось чаще от воспоминаний, как она стояла боком, и какое-то время не решалась повернуться лицом, чтобы встретиться с его взглядом. Потом этот маленький поворот, встреча «глаза в глаза», ещё какие-то секунды, и вот уже они вместе мокнут в потоке тёплых струй. Потом это «вместе» в прямом смысле слова как единое целое в едином порыве, наслаждение, эйфория, захватившие обоих. Когда всё закончилось (а это был не просто секс: двое людей занимались любовью, растворяясь друг в друге без остатка), сильное тело мужчины придавливало своим весом и одновременно пыталось согреть хрупкую дрожащую девушку. Эти слова любви, сказанные от сердца, вырванные из самой глубины души, нежные поцелуи. «Хватит!» - чуть было не закричала Лена и со всей силы нанесла удар кулаком по кафельной плитке. Рука нещадно заныла, девушка приложила ушибленный кулак к губам. Скользнула мысль: «А как бы Он сейчас целовал мои ушибленные пальцы, пожалел, приласкал, если бы сейчас был рядом? К чёрту! К чёрту всё! Всё! Я не могу без него! Просто не могу без него и нескольких часов пережить! Я хочу быть только с ним! Люблю! Я люблю тебя! Я любима! Хочу к тебе! Я буду только с тобой!». Третьякова выключила воду и укуталась в махровый халат. Скользнула взглядом по собственному отражению в чуть запотевшем зеркале – горящие глаза и абсолютно счастливая далёкая от мира сего улыбка. Лена вывела пальцем на зеркале огромное сердце, а внутри оставила отпечаток своей ладони. «Это след – мой след в твоём сердце! А у меня внутри точно такой же отпечаток твоей ладони! По этим отпечаткам мы всегда найдём друг друга, хотя вряд ли я от тебя когда-то сбегу!» - подумала девушка и абсолютно счастливая вышла из ванной. Теперь она точно знала ответ на главный вопрос, заданный сегодня Абдуловым.

Лена уже почти оделась, когда в комнату постучали.
- Можно? – дверь приоткрылась и показалась светлая голова Ленкиной мамы.
- Конечно, заходи! – сказала Третьякова, застёгивая олимпийку.
- Во сколько отправляетесь? – полюбопытствовала Светлана Валентиновна, хотя от звонивших весь день девчонок и дорогого и любимого директора Серёжи Крылова уже знала ответ на этот вопрос. Для чего тогда спросила? А вот для этого!
- В половину двенадцатого! – соврала Ленка, не моргнув глазом. – Надо бы пораньше выехать! Не хочу, чтоб меня все ждали или ещё лучше, вообще без меня уехали! – весело рассмеялась девушка.
- Пойдём, поужинаем все вместе! Потом и поедешь! – вздохнула женщина, поняв, что дочка лжёт. «Совсем крышу от любви снесло! Врёт собственной матери! И даже не задумывается!» - подумала Светлана и удалилась.
Третьякова ещё раз проверила сумку на наличие всего необходимого, поглядела на себя в зеркало и отправилась вслед за матерью на кухню.
Семья собралась в просторной кухне-столовой, правда, не в полном составе – папа Иозас, мама Светлана и сама Леночка. Старший брат Лены Сергей уже довольно длительное время жил отдельно от родителей вместе со своей девушкой, имя которой было «зайка». Много было у него всяких «заек», но последняя – весьма нравилась Ленке и очень нравилась родителям. Оставалось только готовиться к свадьбе. Лена в тайне надеялась, что скоро и ей предстоит жить отдельно от родителей и не просто где-то с подружкой, а с любимым человеком. Третьякова уселась на стул, тут же поджав под себя согнутую в колене ногу. Светлана Валентиновна раскладывала по тарелкам дымящееся картофельное пюре и ароматные сочные отбивные. Пожелав друг другу приятного аппетита, семейство принялось за еду. Родители как-то странно переглядывались между собой, и это не укрылось от наблюдательной девушки. Пока Ленка жевала, отец, наконец, решился на важный разговор. Начал, разумеется, издалека.
- Ленок, когда вернёшься-то?
- Девятого! – пережёвывая очередной кусок свинины, отрапортовала дочь. – День буду тут, потом снова на гастроли улетаем.
- Куда едете хоть? – продолжал интервью Иозас Иозасович.
- Завтра даём концерт в Воронеже, потом вроде Белгород, а дальше, не помню. Мытищи вроде, Тула ещё. Вспомнила, восьмого концерт в Дмитрове.
- Лен, а кто едет с вами на гастроли? – осторожно спросил отец.
- В смысле? – уточнила Третьякова, искренне не понимая сути вопроса. Светлана по-прежнему молчала, слушая диалог мужа и дочки.
- Ну, кто из актёров сериала? – пояснил Иозас.
От этого уточнения Лена резко перестала жевать, проглотила пищу и быстро сказала:
- Какие актёры, пап? – Ленка произнесла это слишком быстро, с явным недоумением в голосе. – Едем мы с девчонками, Мильниченко, Крылов и наш звукарь. Всё! Это ведь не гастроли серила, а гастроли нашей группы.
- Да-да, я так и понял, - хмыкнул Иозас Иозасович.
Тут, правда, Лену осенило, и она начала понимать, куда клонит отец. «Он думает, что я еду с Виталиком в тур. Похоже, для моих родителей наши отношения уже не секрет! Что ж, им придётся принять этот выбор! Чёрт, как же не хочется ехать в тур под аккомпанемент домашнего скандала!» - подумала Третьякова, и уголки её губ трагически опустились вниз, вместе с настроением, которое тоже заметно ухудшилось. Словно прочитав мысли дочери, в разговор вступила Светлана:
- Леночка, доченька! Ты не думай, что мы не замечаем, что в последнее время ты ведёшь себя несколько иначе. Ты весьма увлечена новыми для себя отношениями.
- Увлечена? Увлечена? – Ленка начинала злиться. – Мам, ты считаешь, что это просто увлечение? Ты ещё скажи, что ты это увлечение поощряешь! – с вызовом произнесла дочь.
- Лен, ну, ты уже взрослая – тебе виднее, с кем встречаться! - Почему мы должны быть против? Также мы заметили и твоё отсутствие, - вкрадчиво добавила мама.
- Ну, почему? Почему вы диктуете мне свои правила? … - Лена хотела продолжить свою тираду, но тут до неё дошёл смысл сказанных мамой слов. «Почему мы должны быть против?» - проносилась в голове одна и та же фраза. – Что? Мам, пап, так вы не против наших отношений с Виталиком? – изумлённо подняла брови дочка.
- А ты была с ним эти две ночи? И сегодня днём? – уточнила Светлана.
- Конечно, с ним! – выпалила Третьякова и тут же смущённо потупила взгляд, скрывая глаза под чёлкой, да и всё лицо за прядями светлых волос. – Ну, ээээ…мы…. В общем…. – Лена замолчала, не найдя, что сказать, а правду как-то не хотелось озвучивать, ведь родители и сами всё понимали.
- Лен, а насколько серьёзно он к тебе относится? Всё-таки разница в возрасте у вас велика, отсюда и приоритеты в отношениях по-разному выставляются. Уверена, что не обожжёшься? – спросил Иозас.
- Серьёзно, всё очень серьёзно! Мама, папа! В общем, Виталий мне сделал предложение и… - Третьякова поднялась со стула, сделала паузу на несколько секунд и продолжила, - и я решила, что его принимаю. Хочу, чтобы мы были вместе, то есть мы оба этого хотим. Мы любим друг друга. Я не знаю, возможно, я и обожгусь, но сейчас не хочу даже думать об этом. Мы очень счастливы. Мне так хорошо! Я будто в сказке. Что ещё надо для счастья? У меня замечательные родители, отличный брат, я занимаюсь любимым делом. Все мои близкие живы-здоровы. Теперь в моей жизни ещё есть человек, который любит меня и которого всем сердцем люблю я.
Родители так и застыли, во все глаза смотрели на свою взрослую дочь.
- Лен! – на глаза Светланы навернулись слёзы. – Леночка, доченька! Какая же ты у меня уже большая! Ещё вчера вроде в садик водили, а вот теперь уже замуж собралась.
- Мам, ну, не плачь! Это же здОрово! Правда, я ещё Виталику ничего не ответила, но вот прямо сегодня и скажу, что согласна.
- Поздравляю тебя, Леночка! Скоро в нашем доме будут звучать свадебные колокола! – улыбнулся Иозас, поднялся с места и обнял девушку.
Светлана Валентиновна смахивала слёзы счастья и тоже обнимала дочку.
- Леночка, родная! Как же мы с папой рады за тебя! За вас! Виталий – замечательный человек! И тебя любит. Я сразу это заметила. Ещё тогда, когда вы резвились в снежки у нас во дворе.
Лена улыбнулась: в голове всплыли картинки той зимней холодной и одновременно очень жаркой ночи. «Его глаза! Какие же у него глаза – холодные, синие будто лёд, а обжигают так, что не сравнить не с одним пламенем! Хочу к нему!» - печально подумала Третьякова и высвободившись из родительских объятий, посмотрела на часы. За считанные минуты Ленка оделась, отец вызвал такси, а мама пыталась запихать в дорожную сумку провизию в дорогу.
- Мам, пап, я вас очень люблю! – тихонько сказала Лена. – Мне пора! Я буду очень скучать! – и девушка вышла из квартиры.
Потрясённые родители ещё долго смотрели в окно вслед уезжающему такси.
- Всё-таки, какое счастье, что у нас такая дочка! И главное, что она счастлива! – сказала Светлана Валентиновна, вновь смахивая прозрачную слезинку.

Глава 67

Такси только подъезжало к условленному месту сбора «Ранеток», а взгляд Третьяковой уже выхватил серебристую «Митцубиси», одиноко скучающую у жёлтого автобуса. Абдулов уже успел отвезти Алису к маме, заехал в ещё одно место и затем приехал и терпеливо ждал, когда появится Лена. И вот она долгожданная и любимая!
- Я скучала! – произносит светлая макушка, едва показавшись из салона жёлтого такси.
- И я безумно соскучился! В ближайшие дни это будет наше любимое занятие – скучать друг по другу! – Виталий помог девушке выйти из машины и, забрав с заднего сидения довольно тяжёлую дорожную сумку, отпустил таксиста.
Лена вдыхала морозный воздух, прижимаясь к любимому, он обнимал мёрзнущую девушку свободной от сумки рукой. И никого им было не нужно, так бы и стояли в обнимку, если бы не нарушившие их уединение приехавшие Мильниченко, Нюта и Наташа. У девчонок при виде нежно обнимающейся парочки пропал дар речи. Но умение завидовать молча вовремя победило.
- Привет! – выдавили из себя они и, не дожидаясь ответа, удалились в автобус.
- Здравствуй, Виталик! Приехал проводить? – Сергей смерил спокойным взглядом Абдулова и протянул ладонь для рукопожатия. Виталий отпустил Лену и пожал руку продюсера. – Или может с нами? – Мильниченко оценил сумку в руках Виталия на тот момент, хватит ли там вещей для двоих.
- Привет, Серёж! Я бы с удовольствием составил вам компанию, но съёмки не отпускают! Так что только провожу! – грустно сказал Абдулов. – Есть ещё время?
- А…Да, конечно! Девчонки соберутся и поедем! Ну, прощайтесь! Не буду мешать! Сумку давай заберу!
- Спасибо, Серёж! – с благодарностью кивнул ему Виталик.
Сергей, уже и так складывающийся под тяжестью чемоданов Нюты и Наташи, забрал Ленкину дорожную сумку и двинулся к автобусу.
Всё время, пока мужчины беседовали, Третьякова молчала и только сосредоточенно ковыряла носком кроссовки лежащий на поверхности асфальта снег.
- Лен! Ну, ты чего такая? Дома что-то случилось? Родители заметили, что не ночевала дома? Ругались? Леночка, я улажу всё! – обеспокоенный Абдулов сжимал в объятиях своё сокровище. Ленка подняла своё лицо, отрываясь от его сильной, словно стальной груди, и поспешила сказать:
- Всё в порядке! Ничего такого не случилось! Родители заметили, что я две ночи не ночевала, но не ругались. Так что можешь не волноваться! – искренне улыбнулась она.
- А что тогда такое? Нервная ты какая-то… - неопределённо сказал Виталий.
- Да вот, просто… - Третьякова не успела договорить, так как подъехало очередное такси, из которого с шумом-гамом вывались Женя и Аня. Обе так и замерли, оглядывая свою единственную и любимую басистку в объятиях горячо любимого всеми Абдулова. Но эти девочки не отличались особым чувством такта, и тут же стали тараторить наперебой, визжа чуть ли не на пол улицы.
- Вот это да!
- Ой, ребятки, мы за вас так рады!
- Виталик, а ты с нами едешь?
- Нет? Жаль! Ну, мы будем скучать!
- И главное – Ленка будет скучать!
И так далее, и в том же духе. Виталий и Лена недоумённо переглянулась, остановить словесный поток Огурцовой и Рудневой не было никакой возможности.
- Так, ну-ка, заткнулись быстро! – рявкнула Ленка, терпение которой было на пределе, так как девчонки прервали их на весьма важном моменте. – Идите в автобус! Разглагольствуют они мне тут!
- Ой, да-да! Точно! Не будем вас отвлекать! Ну, это… мы пошли. Виталь, пока! Виу! Вау! АААААА! Крууууто! – девочки понеслись к автобусу обсуждать с остальными последние новости.
- Извини, язык у них без костей. Я уже привыкла, а тебе, наверное, дико! – виновато потупилась Лена.
- Всё в порядке. Так, на чём мы остановились? – улыбнулся Виталий и потянулся поцеловать девушку. – Случайно не на этом?
- Погоди! – Третьякова приложила уже подмёрзшую ладонь к его губам. – Я сказать хотела. То есть хочу, чтобы ты ещё раз сказал то, что произнёс сегодня в кафе.
- Лен… - Отнял её руку от своего лица и покрепче сжал. – Я понимаю, что поторопился! Понимаю, что это для тебя неожиданно, - Виталик путался в словах и предложениях, не зная, как сгладить неловкость.
- Виталь, просто повтори, а то я сейчас решу, что ты уже передумал! – недовольно сказала Ленка.
- Леночка, выходи за меня замуж! – он проникновенно посмотрел в зелёные глаза, попытался опуститься на колено, но девушка не позволила, схватившись за ворот его куртки.
- Я согласна! – слегка улыбнулась она.
- Что? Согласна? – не верил своим ушам Абдулов.
Третьякова улыбнулась уже шире и утвердительно закивала. Виталий подхватил её за талию и закружил на месте. Потом опустил вновь на землю и не размыкая объятий принялся покрывать поцелуями виски, глаза, щёки любимой, пока не нашёл её сухие, потрескавшиеся от зимнего мороза губы.
- А ты как думал? Да, согласна стать твоей женой! – Лена оторвалась первой от поцелуя, делая акцент на слове «твоей». – Не ожидал? Или заранее думал, что будет ответом слово «нет»?
- Вот ещё! Я подготовился! – Виталий разжал объятия и полез в левый внутренний карман куртки – туда, поближе к сердцу. Ленка с любопытством следила за его движениями. И вот мужчина, словно фокусник, выуживает из кармана небольшую квадратную коробочку, обшитую бархатной тканью, и протягивает девушке.
- Это то, что я думаю? – взволнованно шепчет Ленка, заключая в свои дрожащие пальцы бархатный кубик.
- Смотри! – его голубые глаза улыбаются, а у самого по спине мурашки бегут от волнения. Так и есть – внутри небольшое золотое колечко с поблёскивающим в лунном свете камешком.
- Надень! – попросила Лена и, возвращая коробку, протянула правую руку.
- Надеюсь, угадал с размером, - бормотал Абдулов, вытаскивая кольцо. Одно движение и оно прочно осело на безымянный палец девушки. – Глаз-алмаз! – довольно произнёс Виталий, потому что кольцо сидело как влитое, словно на Ленку сделали. – Я люблю тебя! – сказал мужчина, оторвавшись взглядом от её руки и устремив его в изумрудные глаза своей невесты.
- А я люблю тебя! – сама потянулась к его губам. Всё волнение уже улетучилось, остались только любовь, нежность, которые и вкладывались в этот трепетный чарующий поцелуй. Его губы и её сейчас вместе, словно наступила отдельная жизнь для них, так хочется запечатлеть этот самый «крайний» поцелуй, надышаться друг другом. Пронизывающая страсть, пришедшая на смену любящей трепетной нежности.
- Я уже начинаю скучать! – Виталий первым прекратил поцелуй, понимая, что теряет контроль над собой и своими действиями из-за нахлынувших эмоций.
- И я! – кивнула девушка, уткнувшись носом в его джемпер. Вот она безумная грусть, что придётся расстаться на эти шесть дней. Но ведь не будет расставаний, не будет и встреч!

Глава 68

С той памятной ночи прошло уже почти два месяца. За это время много разных событий произошло в жизни Лены и Виталия. Третьякова вместе с остальными «Ранетками» успела поездить по городам в рамках гастрольного тура, вернуться в Москву, вновь приступить к съёмкам сериала (и даже дурацкий сценарий не раздражал), отметить собственное двадцатилетие прямо на съёмочной площадке. Виталий тем временем активно снимался в сериале и ещё нескольких проектах параллельно, кроме того, продолжал играть полюбившегося всем мафиози Тони в знаменитой рекламе, участвовал в различных фотосессиях, съёмках телепрограмм. Но самым важным событием для этих двоих было заключение брачного союза.
Это произошло двадцать четвёртого декабря, аккурат на следующий день после дня рождения девушки, который весело отмечали сначала на площадке в Новокосино, а потом в одном из столичных клубов. Всё бы хорошо, вот только именинница удивительно быстро улизнула с собственного торжества, растворилась как Золушка, ещё до полуночи. И никто не знал причины такого внезапного исчезновения. А Лена просто хотела выспаться перед ответственным днём. На площадке специально был объявлен выходной для «Ранеток», Абдулова и ещё целой толпы актёров, которые были приглашены на вечеринку в честь Третьяковой. Смешно сказать, но Ленкин день рождения послужил прикрытием к предстоящей свадьбе и железным аргументом при упрашивании Арланова дать свободный день, так сказать, на отходняк. Разумеется, бракосочетание держалось в строжайшей тайне ото всех, кроме родителей Лены и самих жениха и невесты. По-прежнему вся съёмочная группа терялась в догадках, ВАЛТ – это сказки или не сказки. Хотя самые проницательные, наблюдая за улыбающимся Абдуловым, набирающим торопливо смс-ку за смс-кой, понимали, что где-то далеко в одном из российских городов эти послания читает светловолосая басистка «Ранеток». Но вернёмся к торжеству.
Чего стОило Абдулову договориться о росписи в одном из самых красивых ЗАГСов Москвы – Грибоедовском знал только он. В этой стране не так легко пожениться в тайне от других: прежде чем попасть в зал регистрации под марш Мендельсона, необходимо пройти кучу кабинетов, а, следовательно, и попасться на глаза множеству людей. Лена была на гастролях, пока Виталий самостоятельно проделал этот сложный путь по иерархической лестнице работников ЗАГСа. Собственно говоря, Ленка вообще ничего не знала насчёт свадьбы и была приятно удивлена по возвращении в столицу. Мама девушки Светлана Валентиновна только сокрушалась, что за два дня не успеют сшить платье, и предложила пойти купить готовое, на что дочь только рассмеялась, сказав: «Мам, ну, ты действительно думаешь, что я наряжусь как новогодняя ёлка? Нет уж, пойду как можно более незаметно, в джинсах, толстовке с капюшоном. Виталик меня любит и такую, знал ведь, кому предложение делает!». Действительно, Абдулов не стал настаивать на платье с фатой для своей невесты и сам вызвался идти в джинсах, отказываясь наряжаться, как пингвин, в строгий костюм. «Вы друг друга стОите!» - всплеснула руками Светлана Валентиновна и рассмеялась.
Несмотря на то, что днём торжества был выбран будний день – среда, народу у Грибоедовского ЗАГСа было довольно-таки много. Хоть люди и были заняты чествованием своих молодожёнов, всё же многие обратили внимание на светловолосую девушку, прошмыгнувшую в здание дворца. Одета она была в джинсы, яркие кеды и куртку с капюшоном, опадающим небрежно на лицо. В её силуэте и походке некоторые легко узнали басистку популярной группы «Ранетки», снимающуюся в одноимённом сериале. Так и расползлись слухи о замужестве Третьяковой. Только это были вовсе не слухи, так и произошло – двадцать четвёртого декабря официально был зарегистрирован брак между Третьяковой Еленой Николаевной и Абдуловым Виталием Зинуровичем. Не было ни свидетелей, ни родителей, только они вдвоём и милая тётенька в нарядном костюме, вещавшая о прелестях и тяготах семейной жизни.
- Теперь вы – муж и жена! – провозгласила тётенька и тут же снисходительно разрешила, - Можете поздравить друг друга первым супружеским поцелуем!
Этим двоим не требовалось повторять дважды. Мир вокруг остановился вместе со временем. Их первый поцелуй как мужа и жены – такой же чувственный, нежный и страстный, как тогда на Москворецком мосту, такой как многие их поцелуи каждый день и каждый час. И этих поцелуев будут ещё миллионы, потому что они вместе, и они любят.

Глава 69

- Лен, проснись! Собираться пора! – Лена услышала голос мужа этим зимним утром. Виталий наклонился к ещё сонной жене и поцеловал её в щёку. Ленка почувствовала лёгкую щетину.
- Абдулов! Ты ещё не побрился? – спросила девушка, открывая глаза.
- Нет, тебя ждал! – улыбнулся мужчина и лёг на кровать, притягивая к себе любимую. – Ты же знаешь, не могу я без твоего участия в утренних водных процедурах.
- Ммм… Тогда мы точно будем долго собираться и всюду опоздаем! – девушка подняла голову, тряхнула светлой чёлкой и улыбнулась, как умела только она – сквозь обнажившие белые зубы вываливался кончик языка.
- Ну, у нас ещё есть время! Может, не будем тратить его на болтовню? – Виталик нежно поцеловал любимую жену и накрыл их с головой одеялом. Поцелуй становился всё более и более проникновенным, чутким. По телу девушки скользили тёплые мужские руки, освобождая её от дурацкой ночной сорочки с цыплёнком Твити из знаменитого мультика. – Я тебе говорил, что мне не нравится эта ночнушка? – «цыплёнок» вылетел из-под одеяла и приземлился где-то в углу спальни.
- Нет! Зато ты говорил, что тебе не нравятся эти трусы с Винни-Пухом! – рассмеялась Ленка, сквозь поцелуй.
- Ещё бы! Он же «диснеевский»! Вот где ты видела жёлтого медведя? В России свой Винни-Пух есть! Обычный бурый мишка! – издевался Абдулов, выпуская из-под одеяла американского Винни. Трусики-шортики с этим «жёлтым уродцем» очутились на полу.
- Ты мне купишь такие? С бурым мишкой? – кокетливо спросила Лена.
- И с белой овечкой тоже! – мужчина накрыл рот девушки поцелуем.
- Виталь, ну, нельзя сейчас! – нехотя отстранилась супруга, выныривая из-под одеяла. Муж последовал её примеру и, сев на постели, стал разглядывать свою женщину. Такая смешная – растрёпанная, не до конца проснувшаяся, такая родная, любимая жена.
- Да, прости, я забыл! Но потом-то, когда приедем, будет можно? – с хитрецой спросил Виталик.
- Я думаю, что нужно! – заверила Ленка, легко коснулась своими губами губ мужа и, пока он не успел её схватить, быстро поднялась с постели. Девушка натянула свою сорочку с жёлтым цыплёнком и унеслась в ванную приводить себя в порядок.

***
Через два часа они неслись по шоссе на новёхонькой «Митцубиси Лансер». Автомобиль купила Ленка, не смогла отказать себе в удовольствии, сделать такую приятную покупку. Ведь она так мечтала о своей машинке, копила деньги почти два года, и вот мечта сбылась. У красной спортивной машины тут же появилось имя из первых букв марки – красотку прозвали Милка. Ездить сама на дальние расстояния Лена пока боялась, всё-таки сказывалось отсутствие водительской практики, поэтому колесила исключительно по району, и то всегда под надзором штурмана. Кому бы она смогла доверить руль своей красавицы? Ответ очевиден – только любимому мужу. Вот и сейчас Виталий и Лена неслись по шоссе в один из подмосковных тихих городков. Их отношения постепенно переставали быть загадкой для окружающих, как поётся в известной песне: «Люди всё узнали!» Да и, глядя на этих двоих, несложно было догадаться, что они вместе и очень счастливы. И символом этого были два одинаковых обручальных кольца на безымянных пальцах. Сейчас, спустя почти полтора месяца после своей тайной свадьбы в Грибоедовском ЗАГСе, ребята решили закрепить семейные узы перед Богом. Как-то летом Виталик был проездом в этом тихом провинциальном городке, неспешно прогуливался и добрёл до церкви. Это здание невозможно было не заметить среди всех остальных: двухэтажная постройка, стены которой ровно покрыты голубой штукатуркой. Перед главным входом длинная лестница, по периллам которой в тёплое время года стояли цветы в горшках. На территории ухоженные зелёные лужайки, резные ограды, белоснежные бордюры. Виталий подумал-подумал немного и, обогнув главный вход, зашёл в небольшой магазинчик при церкви. Купил несколько свечей. Хотел поставить за здравие близких и за упокой матери. В тот день ей исполнилось бы шестьдесят, только праздновать не было повода: пять лет назад женщина угасла от рака. На выходе из магазина стояла старушка, просто посмотрела на Виталика и сказала: «Милок, а ты ведь женишься скоро! И судьба твоя ближе к тебе, чем ты думаешь – на расстоянии вытянутой руки! Будешь её на руках носить! И красивая такая девка, видная, статная!» Сказала, развернулась и ушла себе по своим делам. Мужчина только расстроился ещё сильнее. Виталий долго стоял в тот день в церкви у образов, просто стоял, молился и думал. К нему подошёл священник – седовласый мужчина уже в годах, представился отцом Иовом. Разговорились, Абдулов поделился тем, что на душе творилось: рассказал, что разведён, что дочка есть от первого брака, что в работе не достиг карьерных высот, что иногда не знает, как жить дальше, ведь нет у него ни места своего в жизни, ни угла своего, ни дома не ждёт никто. Батюшка внимательно выслушал, велел каяться за грехи, молиться каждый день, дочку не забывать, помогать ей всеми силами, но и на себе крест не ставить. После того разговора Виталику стало как-то легче, появился порядок в голове и некое чувство гармонии в душЕ. Абдулов тепло попрощался с отцом Иовом, поблагодарил, пообещал приехать ещё. И приезжал, когда на душе было тоскливо от одиночества, или просто, когда хотелось поговорить с интересным человеком, каким и являлся отец Иов.
Сейчас Виталий вёз Лену в эту самую церковь, именно отца Иова он попросил совершить обряд венчания. Абдулов далеко не сразу принял это решение, ведь венчание – это не простая формальность или модный обряд, а очень ответственный шаг. Разорвать церковный брак, не навлекая на себя гнева Божьего, не так то и просто. Если людей еще можно обмануть, заключая брак в ЗАГСе, то Бога – никогда. Поэтому думали долго, обсуждали много раз, прежде чем отправиться в церковь. Особенно нелегко пришлось Ленке в силу совсем ещё юного возраста. Но решение было принято совместно, никто ни на кого не давил. Просто люди поняли, что больше жизни любят друг друга, что их чувства проверены и славой, и завистью других людей, и разлуками. Бежать от таких чувств, прятаться? Нет, такие нежные чувства нужно бережно хранить, ведь это дано свыше, не иначе!
К самомУ обряду отнеслись очень серьёзно. Лена была очень хороша в длинном вязаном платье, голова покрыта прозрачной косынкой, Виталий в джемпере и брюках. Никаких там вольностей, всё-таки пришли в церковь – храм Господа. Свидетелями, как и полагается, взяли супружескую пару – Бариновых Валерия и Елену. Виталий был очень дружен с этим человеком, многому у него учился, был вхож в семью. Для Валерия Александровича это был уже второй брак: жена Леночка, моложе супруга на пятнадцать лет, подрастала чудесная дочка Сашенька. Пригласив Бариновых свидетелями, Абдуловы даже шутили, сколько сходств у их семей, даже имя у жён одно.
И вот в один из светлых февральских дней в подмосковном городке в маленькой церкви собрались самые близкие – родители, друзья, «Ранетки». А как же без них? И так Абдуловых попрекали, что свадьбу не справили! Виталий только смеялся и говорил: «На годовщину добро пожаловать!» Но, посовещавшись с Леной, всё же позвали гостей – только самых близких, не больше десяти-пятнадцати человек. Гости прибыли заранее и ожидали молодых.
В назначенный час началась праздничная литургия. Обряд состоит из двух этапов – обручение и само венчание. Дьякон вынес на подносе венчальные кольца. Отец Иов подошёл к новобрачным с зажжёнными венчальными свечами и вручил их в руки жениху и невесте. Затем он, держа перед новобрачными поднос с венчальными кольцами, предложил жениху и невесте обменяться три раза этими кольцами. Виталий с Леной три раза передвинули на подносе кольца друг другу, а затем надели каждый своё. Этот своеобразный обряд делается в знак согласия, единства и взаимопомощи в заключаемом браке. В этот момент мужчина и женщина отдают себя друг другу на всю жизнь. Затем наступил кульминационный момент таинства православного венчания. Священник взял венец жениха, и крестообразно знаменовал Виталия этим венцом. Затем он дал мужчине поцеловать образ Спасителя, прикреплённый к его венцу. После этого отец Иов возложил венец на голову жениха. Затем он провёл такой же ритуал с невестой. Только венец Лены украшает образ Пресвятой Богородицы, и невеста поцеловала его. Лена не стала делать пышной прически, поэтому отец Иов также водрузил венец на голову невесты. Возложение венцов на голову жениха и невесты символизирует то, что они становятся на всю жизнь друг для друга царем и царицей. Затем принесли чашу с вином. Кагор – настоящее церковное вино. Освятив чашу крестным знамением, отец Иов поднёс её к молодожёнам. Виталий и Лена попеременно в три приёма выпили эту чашу. Одна чаша на двоих, как символ общей судьбы, с общими радостями и горестями. Теперь жених с невестой стали единым целым, как эта испитая до дна чаша. После этого священник своей рукой соединил правую руку Виталия с правой рукой Лены, и трижды обвёл их вокруг аналоя. Это означает, что их брак будет вечным хождением рука об руку. Далее новобрачных подвели к царским вратам. Там Виталий поцеловал образ Спасителя, а Лена – образ Божьей Матери. Затем жених с невестой поменялись местами: Виталик поцеловал образ Божьей Матери, а Лена – образ Спасителя. Затем священник подал новобрачным для целования Крест. Там же отец Иов вручил новобрачным две иконы: жениху – образ Спасителя, а невесте – Пресвятой Богородицы. Так принято, что когда молодожёны прибудут в свой дом, они повесят эти иконы над своим брачным ложем. Священник произнёс многолетие новобрачным и предоставил возможность всем присутствующим поздравить их. Гости дарили цветы, обнимали и целовали молодых, самые впечатлительные плакали. На этом венчание было закончено. Теперь Виталий и Лена скрепили свой брак не только перед государством, но стали мужем и женой перед Богом. Выходили на улицу абсолютно счастливые, фотографировались на ступеньках перед входом, а затем вместе со своими гостями отправились на свадебную прогулку.