тадамс=) а вот и я) чё-то у меня уже крыша едет неспеша...тихо шифером шурша. это всё, наверное, недосып=) ну да ладно, чего уж там, сама виновата))
проду я писала...большую) надеюсь, понравится) *Саша Стефанцов никогда не был любителем экстрима. По крайней мере, не с собой в роли главного экстремала. А вот посмотреть на экстрим любил. И именно поэтому сегодня вечером он собирался посетить авто-мото-шоу в Новокосино, которое каждый год проводилось в рамках благотворительной программы. Шоу начиналось в девять, и билет на него был куплен заранее, ещё две недели назад. И Катенька любезно согласилась с ним пойти – это особенно грело ему душу в течение всего сегодняшнего дня. Казалось, никто не может испортить его безупречного настроения или заставить поколебаться уверенность в великолепном продолжении вечера. Оказалось, может.
Тяжёлой походкой вошедший в спортзал Абдулов, не колеблясь, направился в его сторону, и, подойдя к сидящему на подоконнике Стефанцову, оперся плечом о выступ окна и тоном, не терпящим возражений, заявил:
- Поздравляю, Шурик. Сегодня вечером мы едем в бильярд.*
Белый шар нашёл своё пристанище в дальней угловой лузе, и Лена почувствовала, что мир, наконец, постепенно становится на своё место. Умиротворение вперемешку с безумной жаждой никотина смешались в её теле, и она, решив, что позволит себе сигарету только тогда, когда загонит ещё один симпатичный беленький шар, наклонилась и прицелилась. Лёгкий, едва ощутимый удар кончиком кия по жёлтому битку (биток – шар, по которому проводится удар с целью забить прицельный шар *белый*), и Третьякова ощутила, как кто-то легонько, но настойчиво подтягивает сзади ремень её брюк вверх, доставляя небольшой дискомфорт. Она резко выпрямилась, уже мысленно представляя, как врежет нахалу, развернулась на сто восемьдесят градусов и нос к носу столкнулась с таким надоевшим за столько времени лицом.
- Штаны подтяни, не маленькая уже, - чуть насмешливый, но, по-прежнему, поучающий голос практически в паре десятков сантиметров от её лица.
- А ты что тут делаешь? – Мысль о том, что она только что собиралась кому-то врезать, тут же вылетела у неё из головы, сменившись искренним удивлением.
- В бильярд играть пришёл. С Саньком. – Абдулов кивнул головой в сторону нервно переминающегося на месте Стефанцова, который лишь коротко кивнул в подтверждение слов Виталия, при этом послав многозначительный взгляд в его сторону. Ну, ещё бы – ведь если он опоздает на шоу хотя бы на минуту, а Катенька его не дождётся – то не сносить Абдулову его головы. Уж кто-кто, а Стефанцов об этом позаботится. Он сам удивлялся, как позволил Абдулову себя уговорить на эту авантюру. Ну, главное, что это всего на полчаса. А потом он удалится восвояси, на такое долгожданное свидание.
- Оу, а ты умеешь? – снова удивление в серых глазах, с долей насмешки и крохотной долей интереса. Третьякова поставила кий на стол рукояткой и, схватившись за него, оперлась и встала в излюбленную самоуверенную позу.
- Ещё как умею. Тебе приличную фору дам. – Абдулов, кажется, как никогда, был уверен в своих силах. Об этом говорили как его самоуверенная поза – руки, скрещенные на груди, ноги на ширине плеч, и чуть приподнятый подбородок, несмотря на то, что Третьякова ниже его.
- Ой ли, - скептически заметила Лена, кладя кий на стол. – Ну, удачи. Играйте на здоровье, а я пока пойду, покурю, а то что-то здесь стало душно, как вы явились. Не буду мешать. – и, не задержав на Абдулове взгляда, удалилась в сторону барной стойки.
POV Лена.
~ Вот за что люблю «Треугольник», так это за то, что здесь всегда есть «Парламент». Хотя, было бы неплохо, если бы здесь был «Ричмонд»… Так, чего это я? Какой может быть «Ричмонд»? Я ведь не Абдулов, чтобы вот так деньгами сорить. Но, чёрт возьми, оно того стоит! Подхожу к бару, вижу в прайс-листе чёрным по белому перечислено: «Parliament», «Malboro», «Captain Black», «Davidoff», «Sobranie». Всё. Конец списка. Нет же, меня как будто кто-то за язык тянет спросить, что я, в общем-то, и делаю:
- «Ричмонд Импайэ Эдишн» есть?
Бармен криво усмехнулся:
- Это Вам, девушка, не яхт-клуб, Вы бы ещё «Treasurer» попросили, - такой был ответ.
- «Парламент», пожалуйста, - не без сожаления прошу я, и бармен с усмешкой протягивает мне пачку. Беру, отдаю положенные семьдесят пять рублей (ну и наценки у них!), и иду на выход. Хотя, зачем на выход-то? Здесь и в помещении курят. Это всё во мне замашки съёмочной площадки просыпаются – привыкла курить на школьном крыльце, вот теперь и бегу сразу на выход, как только достаю из пачки сигарету.
Решила присесть на высокий стульчик – покурю и, заодно, полюбуюсь, как Абдулов будет «мастер-класс» Стефанцову устраивать. Странно, Саша, кажется, совсем не рад, что находится здесь. Как будто куда-то торопится. Хотя, я бы тоже была не в восторге, если бы моим спутником на вечер был Абдулов. Привычная усмешка мешает мне прикурить. И когда я разучусь «хмыкать»? Наверное, никогда. Ну, может быть, это и к лучшему.
Оууу… а Абдулов не пустословил. Умеет ведь играть. Уже третий шар подряд в лузу загоняет… Хм. Интересно, долго учился? Да и вообще, какого хрена он припёрся сюда именно сегодня? Ведь это же точно, начнёт меня уму-разуму учить, как обычно. Даже поиграть спокойно не смогу, вечно буду думать о том, что он наблюдает и видит и фиксирует каждую мою ошибку. Короче, очередной вечер впустую. ~
Лена вдохнула поглубже родной вкус табака, задумчиво глядя на обтянутый зелёным сукном стол в дальнем углу зала, выпустила дым через нос. Приятное щекочущее жжение усилилось, когда она вдохнула воздух носом и, медленно поднося сигарету ко рту, продолжала изучать взглядом немного несуразную Сашкину игру и виртуозное образцово-показательное выступление Абдулова. Как он ловко подсекает кием жёлтый шар, как тот бьётся о спокойно лежащий белый, и как они оба отправляются прямиком в лузу, как победно улыбается, как посылает короткий, но выразительный взгляд в её сторону, как бы говоря: «Ну что, съела?» - всё это заставляло Третьякову раз за разом подносить ко рту сигарету и глубоко вдыхать горький никотин, стараясь унять противное раздражение. Оставаться здесь не хотелось – вечер однозначно был испорчен – снова никакой свободы. А ведь она пришла сюда именно за этим. Чёрт, ну где Серёга? Обещал ведь подъехать! Она торчит тут уже полчаса, а братик так и не соизволил явиться. Но, если он обещал, значит, обязательно подъедет. А пока, видимо, придётся «наслаждаться» обществом этого «коллеги».
Виталий наслаждался. Впервые за долгие недели просто наслаждался вечером. Наслаждался тем, что в руках – кий, что в просторном зале накурено до безобразия, наслаждался тем, что за его игрой сейчас сквозь пелену сигаретного дыма наблюдает пара светлых глаз.
Зачем он сюда пришёл сегодня? Что надеется получить от этого вечера? Да и почему, собственно, он выбрал именно бильярд и именно этот клуб? А ответ, как назло, напрашивался только один. Что он пытается ЕЙ доказать и что же, в самом деле, он пытается доказать СЕБЕ, он не знал. Или не хотел знать. Впрочем, это и неважно. Главное, что сегодняшний вечер почему-то отличался от предыдущих, может быть, причиной тому было то, что теперь он не скован узами «серьёзных отношений», а может быть, что-то, никак с этим не связанное. Над этим он предпочитал не думать. Стефанцов явно не горел желанием поддерживать игру, поэтому Виталий играл практически сам с собой.
- Виталик, я вижу, тебе тут и самому не скучно, может, я пойду, а? – уперев руки в бока, спросил Александр, пытливо глядя на своего спутника.
- Да иди ты, куда хочешь, - не глядя на него, а усердно изучая взглядом лузу, прицелился Виталий.
- Вот уж спасибо, - хмыкнул Стефанцов. – Я вообще не понимаю, зачем ты меня сюда притащил? Бильярд я не люблю, да и играю, мягко говоря, фиговенько, на свидание опаздываю, а тебе прям приспичило именно сегодня и именно в бильярд! – На секунду отвлекшись, Саша послал заинтересованный взгляд в сторону задумчиво оперевшейся на локоть о барную стойку и докуривающую сигарету Третьякову, и с нотками сомнения в голосе протянул: - Эммм, только скажи мне, пожалуйста, что Лена тут не причём. Ты ведь не знал, что она здесь будет, правда? – Стефанцов как бы просил Абдулова опровергнуть свои подозрения, но тот даже и не собирался этого делать:
- Неправда. Знал. – И снова шар в лузе.
- И? Зачем тогда пришёл? – уже чуть насмешливый, понимающий голос Стефанцова как будто на секунду отрезвили Абдулова. Тот оторвал взгляд от стола и покоящихся на нём шаров и спокойно, помедлив секунду, отозвался:
- Полегче что-нибудь спроси, - и снова принялся изучать бильярдный стол.
- Ну, я тогда пойду.
- Иди.
Лена уже направлялась к столу, за которым сам с собой соревновался Абдулов, как по пути встретила улепётывающего Стефанцова.
- Саш, ты куда? – удивлённо осведомилась она, не понимая, зачем он вообще пришёл, если уже уходит.
- Да дело неотложное возникло, Лен. Не составишь Виталику компанию? А то он уже почти полчаса сам с собой играет, - усмехнулся мужчина, - обещал меня, как следует, научить, да видимо, я – никудышный ученик.
- Да ладно тебе, - тёплая улыбка, адресованная Стефанцову напоследок и контрольный вопрос: - А чего это вы вдруг сегодня в бильярд решили? – и пытливый взгляд в лицо Александру, который тут же начал поправлять очки.
- Да просто Ви…дишь ли, попросил я его научить меня играть, у меня девушка очень бильярд любит, а мне как-то стыдно – не умею совсем. А тут дела…и не получается у меня сегодня. Короче, закон подлости. – Уж чего-чего, а фантазии Стефанцову было не занимать, и нужную причину он придумал в два счёта: не подставлять же друга, в самом-то деле? – Ладно, пойду я. Удачно поиграть, - махнул он рукой и, сопровождаемый легким кивком головы Лены, удалился из клуба.
Третьякова подошла к стене, взяла из чехла кий и подошла к столу. Абдулов уже расправился с большинством шаров и, почувствовав, что народу у стола прибавилось, поднял глаза:
- О, ну что, здоровье подорвала? – с усмешкой осведомился он, начиная мелить найклейку кия.
- Ага, а теперь пришла твой авторитет подрывать, - в тон ему отозвалась Третьякова, беря мел и начиная мелить свой кий. Лёгкий оттенок азарта в её голосе заставил Виталия повнимательней присмотреться к её лицу – оно сейчас выражало не только решимость и крохотный огонёк азарта, но и явное волнение. А он знал, почему она волнуется – боится промахнуться, боится, что он подорвёт её уверенность в себе, как в опытной бильярдистке. Ведь «ранетки» то и дело нахваливали её способности к этой игре, и было заметно, что она изо всех сил сейчас стремится оправдать их похвалы. Но он ведь тоже не лыком шит – уже больше десятка лет он играет в эту сложную игру, изучая всё новые и новые тонкости и премудрости. А Третьякова, судя по всему, хоть и усердная, но всё-таки пока ещё зелёная. И именно это почему-то его и заставляло смотреть на неё немного иначе, чем на других девушек. Хотя, не только это.
Наклонилась, выгнула спину, прицелилась. Кий мерно скользит между расставленных пальцев, готовясь к удару. Сосредоточенный взгляд, отсутствие дыхания, чуть закушенная нижняя губа – и вот он, желтый шар отскакивает от кия, сбивает белый, отправляя его прямиком в лузу. Довольный взгляд, полный облегчения и гордости, и озорная улыбка на губах, адресованная ему – первая? Да, так и есть. Первая улыбка. Пусть победная, а не нежная, но всё-таки искренняя.
Виталий сдержанно улыбнулся в ответ, комментируя:
- Что ж, неплохо, неплохо. Только у тебя лицо такое при ударе, будто ты план Барбаросса составляешь, - хмыкнул он, замечая, что Третьякова явно начинает раздражаться. – Да не злись ты, я же тебе по-хорошему говорю, а не для издёвки, - добавляет он, меля свой кий и попутно изучая взглядом её чуть недовольное лицо.
- А ты умеешь по-хорошему? Ну-ну, - едкая усмешка в ответ, - И чем же тебе не нравится моё лицо? – поставила кий на стол, оперлась о него, чуть изогнув спину и отведя бедро.
- Да я не говорю, что не нравится, просто оно у тебя слишком серьёзное, как будто ты такие нечеловеческие усилия прилагаешь. – Мягко, но всё-таки уверенно ответил Абдулов, наклоняясь к столу. – Нужно относиться к этому проще. Расслабиться. Вот так, - и уверенным мимолётным движением посылает очередной шар в лузу.
Теперь настал черёд Третьяковой наносить удар. Она наклонилась, собираясь прицелиться. О расслабленности не могло быть и речи – безумно не хотелось ошибиться. Обычно она играет гораздо свободнее, но сейчас присутствие гораздо более опытного соперника сыграло с ней злую шутку.
- Блин, ну ты опять как сгруппировалась вся, как кубик Рубика, - усмехнулся Виталий, обходя стол. Лена напряглась. Она, кажется, догадывалась, что должно за этим последовать.
Почувствовав, как мужская грудь слегка касается её напряженной спины, она поняла, что не ошиблась.
Виталий даже не пытался себя остановить – захотелось ему научить её – именно это он, не медля и секунды, решил сделать. Подойдя к ней, он наклонился, положил одну ладонь ей на талию, другую – параллельно её вытянутой руке, кладя свою руку поверх её ладони, между пальцами которой находился острый конец кия. Поставив левую её руку в нужное положение, он плавно переместил ладонь с её талии на другую руку, сжимающей рукоятку. Обхватил пальцами её ладонь, и потянул на себя, прицеливаясь. Почти касаясь губами её уха, вполголоса проговорил:
- Расслабься.
Однако вместо того, чтобы почувствовать, как её спина расслабляется, он почувствовал едва уловимую дрожь в её руках. И только сейчас до него дошло, что эта странная поза и не менее странная близость смутила её. И осознание этого факта смутило уже и его. Когда он касался ладонями её рук, проводил рукой по талии, как бы ставя её в нужное положение, когда горячим дыхание выдыхал ей в ухо чуть хрипловатое «Расслабься», он был занят целиком и полностью новыми ощущениями, которые испытывал в этот момент – сладкой дрожью где-то в районе гортани, небольшим помутнением в мыслях и запахом, который исходил он белокурых волос – запахом сигаретного дыма вперемешку с каким-то непонятным, неизвестным запахом, который хотелось вдохнуть ещё глубже. А теперь, когда до него дошло осознание того, что не один он испытывает необычные ощущения от этого «урока», его как током шандарахнуло, но он, решив довести начатое до конца, невзирая на неравномерное дыхание Третьяковой, которое он ощущал грудью, ударил по желтому шару, по-прежнему направляя её руку своей рукой.
- Вот, как-то так, - констатировал он, выпрямляясь. Учись, Лена. А я схожу, перекурю. – И насколько возможно твёрдой походкой направился к барной стойке.
