Сериалы онлайн

— Ну что, ты готова уйти или хочешь остаться еще поработать? — пошутил новый босс Лены, Юрий Сергеевич Кустов, в пять часов вечера следующего дня.

Кулёмина сидела напротив него около стола, ее стенографический блокнот был весь исписан. Степнов не позвонил, но она была так занята, что у нее даже не было времени подумать об этом.

— Вы работаете как одержимый, — рассмеялась Лена.

Кустов улыбнулся:

— Мы так хорошо сработались, что уже через час после твоего прихода я забыл, что ты новенькая.

Лена в ответ весело кивнула. Это было правдой, они действительно хорошо сработались.

— А что ты думаешь о персонале? — спросил Кустов и, прежде чем она успела ответить, добавил:

— Все мужчины здесь пришли к общему мнению, что у меня самая красивая секретарша во всей корпорации. Целый день они расспрашивали меня о тебе.

— А какие вопросы они задавали?

— В основном насчет твоего семейного положения: замужем ли ты, помолвлена или свободна. — Кустов вопрошающе поднял брови:

— Ты свободна, Елена?

— Смотря для чего! — парировала Кулёмина, но у нее создалось впечатление, что он косвенно спрашивал у нее об их взаимоотношениях со Степновым. Она быстро встала, спросив:

— Вы хотите, чтобы я закончила работу с этим материалом сегодня, перед тем как уйти?

— Нет, это может подождать до завтра. - Показалось ли ей это, или Кустов действительно задал этот вопрос скорее для себя, чем просто для общего ознакомления с новой сотрудницей, думала Лена, убирая бумаги со своего рабочего стола. Конечно же, он не собирался назначать ей свидание. Как она слышала сегодня за обедом, три его секретарши совершили ошибку, став жертвой его обаяния, и были тут же переведены в другие отделы. Если верить слухам, Юрий Сергеевич был довольно известен в обществе, богат и не монах по натуре, но он не любил смешивать дела с развлечениями. «Конечно, он очень даже ничего, — без особого энтузиазма подумала Лена. — Высокий, светловолосый, с теплыми карими глазами».

Она взглянула на часы и поспешно закрыла свой стол. Если Степнов собирался когда-нибудь позвонить, то он сделает это сегодня вечером. Он позвонит, чтобы спросить, как прошел ее первый рабочий день. Если сегодня, после того как прошли две недели и один день, он не позвонит, значит, не позвонит никогда. От одной этой мысли ей стало плохо, Лена шла с остановки домой так быстро, как только могла, и ровно в шесть пятнадцать уже вбежала в квртиру. Сделав себе бутерброд, она включила телевизор и устроилась на шелковом диване, гипнотизируя телефон, чтобы он зазвонил. В половине десятого она поднялась с дивана принять душ и оставила дверь в ванную открытой, чтобы услышать телефонный звонок. В десять часов легла в постель. Степнов не собирался звонить ей. Никогда. Она закрыла набухшие от слез глаза и увидела перед собой его загорелое лицо, услышала глубокий ровный голос: «Я хочу тебя, Лена».

Очевидно, он уже не хотел ее. Лена прижалась щекой к подушке, из ее глаз потекли слезы.

На следующее утро Лена пыталась заставить себя погрузиться в работу, но безуспешно. Она делала ошибки, печатая письма, дважды не правильно набирала телефонный номер и потеряла важный файл. В полдень она вышла погулять около здания «Глобал индастриз», надеясь, что вопреки всему сейчас перед ней возникнет Степнов. Но это оказалось бесполезным, хотя ради этой прогулки она пожертвовала остатками своей гордости.

«Женщинам не нужна сексуальная свобода!»— с отчаянием думала она, вставляя в принтер новую стопку бумаги. Лена обнаружила, что не могла заниматься сексом от случая к случаю. Если бы она не отдалась Степнову — девственница! — то все равно ей было бы очень горько, но все же не так, как сейчас: как будто ею попользовались и выкинули.

— Что, плохой день? — спросил Кустов, когда она принесла ему доклад, который пришлось перепечатывать дважды.

— Да, извините. Это у меня бывает не часто, — сказала Лена с уверенной, как она надеялась, улыбкой.

— Не волнуйся. Это бывает со всеми, — заметил он, ставя под докладом свою подпись.

Затем он взглянул на часы и встал:

— Мне надо отнести этот доклад в инспекцию в новое здание. - Все здесь называли здание «Глобал индастриз» новым зданием, и Лена сразу же поняла, что он имел в виду.

— Ты видела помещение, которое нам там предназначается?

Улыбка застыла на лице Кулёминой.

— Нет, не видела. Все, что я знаю, — это то, что в понедельник мы должны представить туда отчет о нашей работе.

— Правильно. «ВикСтеп»— самая маленькая и наименее доходная из дочерних компаний «Глобал индастриз», но наш офис будет весьма впечатляющим. Перед тем как уйти, покажи это Марии Семеновне из отдела связи с общественностью, — сказал Кустов, вручая Лене сложенный газетный листок. — Если она еще не видела, то может оставить себе этот экземпляр. — Когда Лена подошла к двери, Кустов обернулся:

— Ты, наверное, уже уйдешь, когда я вернусь. Желаю тебе приятно провести вечер.

Через несколько минут Лена вялой походкой шла в отдел связи с общественностью. Она кивала и улыбалась, проходя мимо сотрудников, но все время представляла себе лицо Степнова. Как она сможет забыть его с растрепанными волосами, когда он поймал эту глупую рыбу? Или как хорош он был в смокинге?

Отвлекшись от своих мыслей, Лена улыбнулась Марии Семеновне и вручила ей листок, переданный Юрием Сергеевичем.

— Юрий Сергеевич просил узнать, видели ли вы это. Если нет, то он сказал, что вы можете оставить этот экземпляр для своего досье.

Мария Семеновна развернула листок:

— Я этого не видела.

Усмехнувшись, она достала из своего стола толстую папку с газетными и журнальными вырезками.

— Моя любимая работа — это пополнение его досье, — сказала она, со смехом открывая папку. — Взгляни, ну разве не сногсшибательный мужчина?

Кулёмина перевела взгляд с улыбающейся Марии Семеновны на обложку журнала «ФОРТУНА». Она заставила себя взять журнал в руки — и застыла в шоке.

— Можешь взять всю папку и просмотреть в свободное время, — предложила Мария Семеновна, не замечая ее состояния.

— Спасибо, — поспешно ответила Лена. Прибежав обратно к Кустову в кабинет, Лена закрыла дверь и, устроившись в кресле, открыла папку. Влажными от волнения руками она взяла журнал с его фотографией на обложке, провела пальцем по надменным темным бровям, бледным улыбающимся губам, которые ласкали и целовали ее. «Виктор Михайлович Степнов, — прочитала она подпись под фотографией. — Президент и основатель» Глобал индастриз ««. Лена не могла поверить своим глазам, ее мозг отказывался это принять.

Отложив журнал в сторону, Лена медленно развернула страницу, вырванную Кустовым из газеты. Газета была двухнедельной давности. Она вышла как раз в тот день, когда Степнов отослал ее домой из Подмосковья, потому что приезжал его «деловой партнер». Заголовок гласил: «Финансовые тузы со своими бабочками развлекаются в Подмосковье». Вся страница была посвящена описанию вечеринки и комментариям, восторженным и язвительным. В центре страницы была фотография Степнова на кедровом настиле у него возле дома. Он улыбался, обнимая незнакомую Лене красивую блондинку. Под фотографией была подпись: «Промышленник из Москвы и его постоянная подруга Кристина Малиновская в доме Малиновской в Подмосковье». Постоянная подруга… дом Малиновской…

Жгучая боль пронзила сердце Лены. Степнов пригласил ее в дом своей подруги и занимался с ней любовью на ее кровати!

— О Боже мой, — прошептала она, и ее глаза наполнились слезами.

Он занимался с ней любовью, а затем отослал прочь, потому что его подруга решила присоединиться к веселью в Подмосковье.

Словно для того чтобы еще сильнее себя помучить, Лена перечитала эту страничку, не пропустив ни одного слова. Затем взяла «ФОРТУНУ» со статьей, посвященной ему и занимавшей целых восемь страниц. Когда она окончила чтение, журнал выпал из ее дрожащих рук.

Неудивительно, что Полина Зеленова была так враждебно настроена! Как было написано в статье, Степнов и Поля состояли в любовной связи, которая длилась до тех пор, пока Степнов не бросил ее ради кинозвезды, той женщины, которая играла в теннис на высоких каблуках.

Лена истерически засмеялась. В то время как она ехала домой после вечеринки и ночи проведеной с Виктором, он занимался любовью со своей подружкой. А когда она днем и ночью сидела около телефона , он был с Кристиной на благотворительном балу в Санкт-Петербурге.

Лена почувствовала такое унижение и такую боль, которых не испытывала никогда в жизни. Она обхватила голову руками, и ее плечи затряслись от неудержимых рыданий. Она оплакивала свою глупость, свои разбитые иллюзии и несбывшиеся мечты. Ко всем ее мукам примешивался еще и стыд — она отдала себя мужчине, с которым была знакома всего четыре дня. Для полного счастья ей оставалось только узнать, что она беременна!

Лена вспомнила, как жалела его, когда узнала, что мать бросила его маленьким мальчиком. Слезы еще сильнее брызнули из ее глаз. Да его стоило бы утопить!

— Лена? — раздался за ее спиной голос Кустова.

Она усилием воли подняла голову.

— Что случилось? — спросил он с тревогой. Лена смотрела прямо перед собой невидящим взглядом. На ее роскошных ресницах блестели капельки слез.

— Я думала, — невнятно проговорила она, — я думала, что он простой инженер, который мечтает когда-нибудь открыть свое дело. И он позволял мне так думать! Он позволял мне!

Сострадание, отразившееся на лице Кустова, было настолько явным, что Лена не могла этого вынести. Она встала.

— Могу я выйти отсюда так, чтобы меня никто не увидел? Все уже ушли?

— Да, но тебе не следует уходить самой в таком состоянии.

— Нет, спасибо. Я в порядке.

— Ты уверена?

Наконец полностью совладав со своим дрожащим голосом, Лена твердо ответила:

— Абсолютно. Я просто была очень поражена и немного смущена. А так все в порядке.

— Ты уже закончила с этим? — спросил Кустов, показывая на папку.

— Нет, я еще не все прочитала, — рассеянно ответила Лена.

Он поднял с пола журнал, положил в папку с вырезками и пододвинул ей. Автоматически взяв папку, Лена поспешно вышла из кабинета.

Ей казалось, что она опять расплачется, когда сядет в автобус, но этого не случилось. Она не плакала и в течение следующих трех часов, изучая содержимое папки. У нее не осталось больше слез.

Лорен подошла к зданию где сейчас работала и которое находилось напротив«Глобал индастриз», держа злополучное досье в руках она направилась в офис. Степнов построил финансовую империю и поддерживает ее, нанимая шпионов среди служащих своих конкурентов. «Очевидно, в бизнесе он был так же бесчестен, как и в личной жизни», — подумала она с горечью.

Проходя мимо приветливо улыбавшихся ей сотрудниц, Лена почувствовала себя виноватой: ведь она собиралась принять участие в разрушении компании, в которой они работают. Нет, не в разрушении, поправила себя Лена, кладя на стол свою сумочку. Если «ВикСтеп» заслуживает того, чтобы выжить, то пусть честно добывает себе контракты. А если не сможет, то пусть лучше рухнет, чем погубит своих честных конкурентов, таких как компания Филипа Градова.

Лена на секунду остановилась около кабинета Кустова. А знает ли он, что «ВикСтеп» нанимает шпионов? Она не могла поверить, что он одобрил бы такое.

— Спасибо, что позволили мне взять досье домой, — тихо сказала Лена, входя в кабинет.

Кустов поднял голову от бумаг и взглянул на ее бледное лицо:

— Как ты себя сегодня чувствуешь?

Кулёмина опустила руки в глубокие карманы своей юбки.

— Я чувствую себя полнейшей дурой.

— Может, ты мне расскажешь в двух словах, чем Витя так тебя обидел? Ведь ты не стала бы плакать только из-за того, что он оказался богатым и преуспевающим человеком.

Лена почувствовала острую боль, вспомнив, с какой охотой она дала ему соблазнить себя. Но ей нужно как-то объяснить Кустову свою вчерашнюю истерику. И, стараясь казаться безразличной, Лена ответила:

— Я думала, что он простой инженер, и позволяла себе говорить и делать такие вещи, о которых мне сейчас неловко даже вспомнить.

— Понятно. И что теперь?

— Я собираюсь окунуться в работу и научиться всему, чему только смогу, — честно ответила Лена.

— Я имею в виду, что ты будешь делать, когда увидишь Витю?

— Я намерена больше не встречаться с ним никогда в жизни! — резко воскликнула Лена.

Кустов слегка улыбнулся, но тон его был официальным:

— Лена, в следующую субботу намечается частная вечеринка в ресторане на последнем этаже здания «Глобал индастриз». Ожидаются все служащие высшего ранга вместе с секретаршами. Цель этой вечеринки — собрать вместе всех, кто раньше работал в разных зданиях. У тебя будет возможность познакомиться с другими секретаршами, с которыми тебе придется сотрудничать в будущем, и с их боссами. Витя — хозяин вечеринки.

— Если вы не возражаете, то я лучше не пойду.

— Я возражаю.

Лена почувствовала себя пойманной в ловушку. Кустов был не из тех, кто позволял личной жизни вмешиваться в работу. А если ее уволят, то она так и не узнает, кому в компании Градова Степнов платит за шпионаж.

— Рано или поздно, но тебе придется столкнуться с Витей лицом к лицу, — продолжил Кустов. — Не лучше ли, если это случится, когда ты будешь к этому готова? — Видя ее нерешительность, он жестко сказал:

— Я заеду за тобой в семь тридцать.

Теперь, когда она знала, каким на самом деле беспринципным, лживым и самонадеянным негодяем был Степнов, он не должен показаться ей хоть сколько-нибудь привлекательным, уговаривала себя Лена. Но гордость требовала, чтобы сегодня вечером она выглядела наилучшим образом.

Закрыв шкаф, Лена отступила на шаг назад, чтобы полностью рассмотреть себя в зеркале. Длинная юбка переливалась как радуга благодаря чередующимся кремовым и персиковым полосам шифона. Верх платья был скроен из двух полос, которые пересекались на груди, а застегивались сзади на шее, оставляя открытыми руки, плечи и верхнюю часть спины. Выглядела она великолепно.

В другое время это обрадовало бы ее. Но не сейчас, когда она собиралась встретиться с мужчиной, который провел с ней ночь, а затем попросил позвонить, если она забеременеет. Встреча с мультимиллионером, которого она пригласила на обед, привела ее в смятение. «Удивительно, но при всей его низости и цинизме Степнов все же не позволил мне тратить деньги в ресторане Ярослава», — подумала Лена, ища в шкатулке свои любимые серьги, доставшиеся ей от матери.

Она на секунду задумалась, представив, как будет себя вести с ним сегодня вечером. После того, что произошло,Степнов, естественно, ожидает увидеть ее оскорбленной и злой. Вместо этого перед ним предстанет обворожительная Леночка, для которой выходные в Подмосковье были, как и для него, не больше чем маленьким приключением. Она не будет с ним подчеркнуто холодна, потому что это выдаст ее чувства. Даже если это убьет ее, она отнесется к нему с вежливым безразличием, словно к охраннику или сторожу.

«Это должно вывести его из равновесия», — решила Лена, продолжая искать серьги. «Но где же они?»— испуганно подумала она через некоторое время. Не могли же они потеряться — она всегда обращается с ними очень бережно! Ведь это единственная память о матери! Она вспомнила, что надевала их на вечеринку в Подмосковье… и на следующий день у Степнова "дома". И той ночью, когда Степнов целовал ее, он снял их, чтобы не мешали…

Серьги ее матери остались в постели любовницы Степнова!

Лена уронила голову на руку, задыхаясь от боли и ненависти.

В это время раздался звонок. Кулёмина резко выпрямилась. Глубоко вздохнув, она подошла к двери и открыла ее. В дверях стоял Кустов в строгом темном костюме и галстуке — преуспевающий бизнесмен перед важной деловой встречей.

— Пожалуйста, проходите, — пригласила Лена.

Он вошел в прихожую.

— Я только возьму сумочку, и мы можем идти. Или вы сначала хотели бы что-нибудь выпить? — Не дождавшись ответа, она обернулась к нему:

— Что-нибудь не так?

Его взгляд скользнул по совершенному лицу и блестящим волосам, которые мягко рассыпались по плечам. Затем он восхищенно оглядел фигуру в соблазнительном шифоне и стройные длинные ноги.

— Ничего, что я мог бы заметить, — ответил Кустов с улыбкой.

— Хотите что-нибудь выпить? — повторила Лена, удивленная, но не обиженная его откровенно оценивающим взглядом.

— Нет, если только тебе не нужно немного для смелости перед встречей с Витей. Кулёмина покачала головой:

— Мне не нужно смелости, он для меня ничего не значит.

Когда они садились в его темно-зеленый «ягуар», Кустов бросил на Лену удивленный и изучающий взгляд:

— Я так понимаю, что ты хочешь убедить его в том, что больше не питаешь к нему никаких романтических чувств?

Лена почувствовала, что Кустова не обмануло ее внешнее безразличие.

— Да, это так, — согласилась она.

— В таком случае, — Кустов переключил передачу, выезжая на автостраду, — я дам тебе один совет. Почему бы тебе не поговорить с ним несколько минут о вечеринке или о твоей новой работе, а потом, очаровательно улыбнувшись, отойти к кому-нибудь другому, например ко мне, а я постараюсь быть поблизости?

«Это правильная тактика», — согласилась Лена с намеченным планом, а вслух сказала:

— Спасибо.

Почувствовав уверенность и спокойствие, она расслабилась.

Но когда двери лифта открылись на 28 этаже, где на крыше расположился ресторан, и Лена взглянула на оживленную толпу гостей, то почувствовала, что ей трудно дышать. Где-то среди них был Степнов.

Почти сразу она увидела его. Он стоял посреди зала, смеясь над какой-то шуткой, темноволосая голова была откинута назад. У Лены защемило сердце, когда она взглянула на его загорелое лицо. Рядом с Виктором улыбалась красивая блондинка, и ее рука властно лежала на рукаве его пиджака.

Резкая боль обожгла Лену. Это была Кристина Малиновская, женщина с фотографии в газете. На ней было очаровательное платье, то самое, которое Степнов в Подмосковье прислал Лене…

Она отвернулась от них и заговорила с Кустовым, но, увидев, как тот смотрит на Кристину, замолчала потрясенная.

На его лице было написано то же, через что она сама прошла минуту назад, глядя на Степнова: отчаяние, злость, беспомощность. Лена тут же сделала вывод, что Юрий влюблен в Кристину.

— Выпей, — сказал наконец Кустов, протягивая Лене бокал. — Пора начинать нашу маленькую затею.

Со зловещей улыбкой он взял Лену под руку и направился к Виктору и Кристине.

Лена потянула его назад:

— Нам, наверное, не стоит сразу же бежать к ним. В обязанности Степнова, как хозяина вечеринки, входит поприветствовать всех гостей.

Юрий некоторое время помолчал, затем кивнул:

— Хорошо, мы подождем, пока они сами не подойдут к нам.

В течение следующего получаса Лена окончательно убедилась, что ее босс пытается заставить ревновать обоих — и Степнова и Малиновскую. Стоило только Кристине взглянуть в их сторону, Кустов тут же начинал улыбаться Лене, поддразнивал ее или выразительно устремлял взгляд на ее грудь. Лена подыгрывала, стараясь отвечать как можно радостнее. Но она делала это не ради себя, а ради Юрия, потому что чувствовала, что Степнову наплевать на нее и ее возможных ухажеров.

Она потягивала вторую порцию бананового напитка, как вдруг Кустов крепко обнял ее за талию. Она была так удивлена, что не заметила его многозначительного пожатия.

— Вон та группа — члены совета директоров, — сказал Кустов с легкой улыбкой. — Все — богатые промышленники. Мужчина слева — отец Кристины, Николай Малиновский. Уже несколько поколений Малиновских занимаются нефтяным бизнесом.

— Тогда у него должен быть костюм в радужных разводах, — пошутила Кулемина.

Бросив на нее предостерегающий взгляд, Кустов продолжил:

— Рядом с ним — Денис Филатов. Он и его жена тащат за собой длинную цепь предков.

— Интересно, почему же никто их не освободит? — развеселилась она.

— Потому что они оба ужасные люди и никто не хочет, чтобы они сорвались с цепи и пугали маленьких детей, — раздался сзади до боли знакомый смеющийся голос.

Лена вся напряглась, услышав глубокий баритон Степнова, но все же заставила себя повернуться. Взглянув в его удивленные синие глаза, она призвала на помощь всю свою гордость, чтобы преодолеть боль. Хотя у нее разрывалось сердце, она нашла в себе силы, чтобы улыбнуться, протягивая ему руку:

— Привет, Вить.

Его пальцы сжали ее ладонь.

— Привет, Ленок, — сказал он с улыбкой. Она осторожно высвободила руку и с выжидающей улыбкой повернулась к Кристине, которую Кустов тут же представил ей.

— Я весь вечер восхищаюсь вашим платьем, — сказала Кристина. — Оно просто потрясающее.

— Как и ваше, — сделала ответный комплимент Лена и, не глядя на Степнова, добавила:

— Я заметила его сразу, как только вошла.

Затем она повернулась к Кустову.

— О, я вижу Семена Валерьевича. Он весь вечер пытается поговорить с тобой, Юра. — И, подняв на Степнова невинные глаза, Лена вежливо спросила:

— Вы нас извините?

Сразу же после этого Кустов оказался вовлеченным в разговор с вице-президентом, и Лене пришлось, используя все свое очарование и остроумие, справляться как-то самой. Вскоре она была окружена группой восхищенных мужчин, улыбалась им и всю оставшуюся часть вечера тщательно избегала смотреть в сторону Степнова. Дважды она, случайно повернувшись, ловила на себе его пристальный взгляд и оба раза делала вид, что не замечает этого. Но по истечении трех часов такая игра стала невыносимой.

Ей было необходимо уединение, хотя бы небольшая передышка от постоянного ощущения его присутствия. Она поискала глазами Кустова: он стоял у стойки бара в компании нескольких мужчин. Лена дождалась, пока он обратил на нее внимание, и слегка кивнула головой в сторону стеклянных дверей. Он улыбнулся, словно говоря, что сейчас подойдет к ней.

Повернувшись, она выскользнула из шумного помещения в прохладную вечернюю тишину и подошла к каменным перилам. У ее ног лежал ночной город. Казалось, что огни внизу горят в честь ее победы.

Она справилась, ей удалось вести себя с Виктором с должным вежливым безразличием. Никаких обвинений и упреков по поводу того, что он не позвонил. «Он, должно быть, удивился моему спокойствию», — удовлетворенно подумала Лена, поднося к губам свой бокал.

Она услышала, как открывается стеклянная дверь, и приготовилась расстаться с так необходимым ей сейчас одиночеством. Это Кустов наконец освободился от своих собеседников.

— Ну что, как это у меня получилось?

— Очень хорошо, — услышала она ленивый и насмешливый голос Степнова. — Ты почти убедила меня в том, что я невидим.

У Лены так затряслись руки, что она чуть не выронила бокал. Она медленно повернулась, стараясь собрать вместе обрывки мыслей, вертевшихся в голове. Лена напомнила себе, что она должна быть безразличной и вежливой, как будто то, что между ними произошло, значило для нее не больше, чем для него. Она заставила себя взглянуть прямо ему в лицо.

— Очень милая вечеринка, — проговорила она.

— Ты скучала обо мне?

Лена удивленно распахнула глаза:

— Я была слишком занята.

Степнов, облокотившись на перила, молча изучал ее. Его взгляд скользнул по ее роскошным волосам, пряди которых падали на обнаженные плечи.

— Итак, — он изобразил недоверие, — ты совсем обо мне не скучала?

— Я была занята, — повторила Лена и, не выдержав, зло добавила:

— И почему я должна была скучать? Ты не единственный мужчина в Москве.

Его темные брови поднялись в насмешливом удивлении.

— Ты хочешь сказать, что после того как ты попробовала секс со мной, тебе это понравилось и ты решила расширить свой… э-э-э… свой любовный опыт?

Боже мой! Ему совершенно безразлично, спала она с другими мужчинами или нет.

— Теперь ты можешь сравнить, лучше я или хуже других? Как по-твоему? — поддразнил Степнов.

— Какой-то ребяческий вопрос, — презрительно ответила Лена.

— Ты права. Пойдем.

Одним глотком опустошив свой бокал, он поставил его на перила и схватил ее за руку. Их пальцы сплелись, и Лена настолько опьянела от его прикосновения, что ничего не могла сказать, пока они не обошли ресторан и не остановились перед низенькой дверью.

Когда он протянул руку, чтобы открыть ее, Лена пришла в себя и отступила назад.

—Вить, я должна задать тебе один вопрос. Пожалуйста, ответь честно.

— Договорились.

— После того как мы расстались в Подмосковье, ты когда-нибудь собирался снова встретиться со мной, я имею в виду не как с секретаршей твоей компании?

Снисходительно посмотрев на нее, Степнов ответил:

— Нет.

Она все еще приходила в себя после его ясного, недвусмысленного ответа, когда он открыл дверь.

— Куда мы идем?

— Ко мне или к тебе, это не имеет значения.

— Почему? — спросила она с болезненной настойчивостью.

— Для умной девочки это довольно глупый вопрос.

Тут Лена взорвалась:

— Ты — козел, эгоистичный придурок… — Она остановилась перевести дух и твердо сказала:

— Я не занимаюсь случайным сексом и, более того, не выношу тех, кто им занимается, — тебя и тебе подобных!

— По-моему, четыре недели назад я нравился тебе несколько больше, — холодно заметил Степнов. Ее щеки загорелись, а глаза потемнели от гнева.

— Четыре недели назад я думала, что ты особенный, неповторимый! Четыре недели назад я не знала, что ты распущенный миллионер — плейбой, который меняет женщин как перчатки! Особенно я в тебе ненавижу твою циничную способность использовать людей в своих целях и одновременно презирать! Ты жестокий и эгоистичный. И если бы я тогда знала, кто ты на самом деле, то не провела бы с тобой ни одной минуты!

Поедая глазами стоящую перед ним юную красоту, еще более соблазнительную в своем гневе, Степнов спросил опасно мягким голосом:

— И теперь, когда ты знаешь, что я собой представляю, ты не хочешь иметь со мной ничего общего? Я прав?

— Абсолютно, — прошептала Кулемина. — И я… - Одним решительным движением он притянул ее к себе и зажал ей рот свирепым, чувственным поцелуем. Как только Степнов прикоснулся к ней, все тело Лены ожило, стремясь вновь ощутить его сильную мужскую плоть. Обвив руками его шею, она изогнулась, прижавшись к его бедрам. Степнов глухо застонал, и поцелуй стал еще более жадным и в то же время нежным.

— Это какое-то безумие, — пробормотал он, продолжая страстно целовать ее. — Кто угодно может выйти и увидеть нас.

Затем его губы исчезли. Он отпустил ее, и Лена в изнеможении прислонилась к перилам.

— Ты идешь? — спросил он. Она покачала головой:

— Нет, я же сказала тебе…

— Избавь меня от нотаций, — холодно оборвал ее Степнов. — Для них найди какого-нибудь дурачка, такого же наивного, как и ты. Будете возиться с ним в темноте, как желторотые школьники. Ты же этого хочешь?

Боль от глубокой раны возникает не сразу, а через несколько мгновений, сначала Лена почувствовала только ярость.

— Подожди, — выговорила она, когда он уже вошел внутрь зала. — У твоей подруги или любовницы, в общем, кем бы ни приходилась тебе твоя Кристиночка, у нее серьги моей матери. Я оставила их в ее кровати, в ее доме, с ее любовником. Тебя я полностью предоставляю ей. Но серьги я хочу получить обратно.

Боль постепенно начала просачиваться, становясь просто нестерпимой, пока ее голос не задрожал.

— Я хочу обратно эти серьги…

Тени на потолке над кроватью были такими же мрачными и тяжелыми, как и состояние Лены после встречи с Виктором. Он привел с собой на вечеринку Кристину, но уйти-то хотел с ней! По крайней мере сегодня вечером он желал ее сильнее, чем ту, другую. Возможно, она сделала глупость, что не пошла с ним.

Лена яростно повернулась на живот. Где ее гордость?! Как она могла даже подумать о том, чтобы иметь какие-нибудь поверхностные, убогие отношения с этим самонадеянным, беспринципным развратником? Она никогда больше не вспомнит о нем, просто выкинет его из головы. Навсегда!