Сериалы онлайн

День 4.
Степнов проснулся очень рано и жутко удивился, увидев, что его любимая Лена лежит рядом с ним немного приобняв. И тогда он вспомнил события вчерашнего вечера, а точнее уже ночи. Также ему припомнилось и то, что всё это видела Лера... Кулёмина во сне была похожа на ангела, у которого нет и не было крыльев - она может взлететь и без них, или на звёздочку, которая упала с неба, но не перестала излучать свет. Ох, как же он её любил не смотря ни на что... Просто не описать словами.
И тут раздался душераздирающий сдвоённый вопль двух девушек. Виктор вскочил на ноги и понёсся на голос. Он забежал в одну из палаток и увидел Полину и Олю, сидевших в углу и смотрящих страшно испуганными глазами на человека, лежащего в дальнем углу тента.
- Виктор Михалыч, Гуцул не дышит! - рыдала Зеленова, показывая на, как уже понял Виктор, на Игоря.
Степнов подбежал к нему и прощупал пульс. Глухо. На шум начали сбегаться испуганные ребята.
- Сколько он уже не дышит? - спросил Виктор у рыдающих девушек.
- Уже где-то минуту, - срывающимся голосом ответила Полина, - спасите Игоря, Виктор Михалыч, я жить без него не смогу! - завыла Зеленова.
Не смотря на эту жуткую ситуацию все с удивлением посмотрели на плачущую и сидящую с совершенно убитым видом Полину. "Ого! Нифига себе!" - прокатилось по толпе.
- Гуцул не умирай, я люблю тебя! - простонала она, подойдя к телу Игоря и гладя его по холодному лбу.
Слёзы катились с её щёк и падали на бледное лицо Гуцулова. Внезапно он дёрнулся и снова замер. Степнов стукнул себя кулаком по лбу и воскликнул
- Ну конечно! Ведь вода может обезвредить вирус! Может очищенная не сможет дать выздоровления, но позволит нам выиграть время! Ребята, - обратился он к своим ученикам, - несите сюда всю воду, которая у вас есть.
Вода была принесена очень быстро. Гуцула обмазали влажной тряпкой и его сердце ударилось один раз, затем ещё раз и он задышал. Полина обняла ничего не понимающего Игоря и прошептала:
- Я люблю тебя...

ЖДУ КОММЕНТОВ!!!!!

Воды было мало. Слишком мало. Идти нужно было ещё 1 день, но ребят валил вирус и для спасения нужна была влага. Ученики были страшно измождены, однако шли, еле волоча ноги. Лес стал реже, появились лиственные деревья. Но от этого было только хуже: солнце палило нещадно, а на ярко-голубом небе не было ни единого облака. Казалось бы голубой - цвет воды, а значит и жизни, а сейчас он это не оправдывал...
- Ребята, если мы хотим добраться до воды живыми, нам нужно идти и ночью. Тогда на утро мы будем на месте, - сообщил Степнов, тяжело дыша. Он нёс на себе Риту Лужину: у неё отказали ноги.
- Мы постараемся, - нестройным хором ответили ученики.
Лена держала Виктора за руку. В последний день ей было плохо, как никогда. Ноги подкашивались. К горлу то и дело подступала тошнота. Из красных глаз с тёмными кругами под ними текли слёзы. Нет, она не плакала, хотя она бы очень этого хотела. Но Кулёмина когда-то поклялась сама себе, что не покажет себя слабой пред другими и поэтому крепилась. Ели все на ходу, жуя бутерброды в такт шагам.
Тем временем Полина пыталась охмурить Гуцула. Хотя нет, она старась заслужить его взаимность. Помогала ему чем могла, поддерживала Игоря, потому что у неё просто сердце как будто упало в пропасть и разбилось на куски, когда она увидела, что он не дышит. Ребята просто поражались такой резкой перемене в её поведении.
"Вот что может сотворить любовь", - улыбнулась Лена, глядя на Полину.
Ночь была холодной. Просто как в холодильнике. Виктор предал Лужину на попечение Южина, а сам подошёл к Лене, которая шла дрожа и обнимая себя руками. Она очень удивилась, почувствовав тёплую руку у себя на спине и горячие губы на шее. Кулёмина прижалась к нему, как бездомный котёнок, которого погладил незнакомец с добрым лицом. Всю эту ледяную ночь Лена и Степнов шли прижавшись друг к другу. Женя и Коля же не хотели идти медленно. Чтобы согреться они играли в догонялки, словно маленькие дети. Позже к ним начали присоединяться остальные ребята. Виктор не боялся, что кто-то потеряется, так как на небе сияла жёлтая, словно головка сыра Луна. Она будто умиленно улыбалась, глядя на почти взрослых людей, которые не сломались под тяжестью произошедших событий, а дурачились, словно малыши.