Спина безумно ныла. Руки и ноги затекли. Лена с трудом разлепила опухшие от слез глаза и, удивленно, обвела взглядом помещение. Не часто девушке приходилось просыпаться на кухонном полу, завернутой в плед и диванной подушкой под головой. Вернее никогда не приходилось.
-Привет! – Лера, почувствовав шевеление, тут же проснулась. Она протянула руку и с нежностью потрепала торчащие в разные стороны волосы подруги. – Ты как?
-Хорошо, вроде… - Лена замерла, прикрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. И не почувствовала ничего. Странная, спокойная, пугающая пустота застыла в душе. – Лер, а почему… - Третьякова кивнула на скомканный в ногах плед.
-Ну, ты, Лен, и хамка! – беззлобно воскликнула Козлова. – Я хрупкая девочка просто физически была не способна отнести твое могучее, атлетическое тело до спальни!
-Знаешь, что «хрупкая девочка»! – Лена сделала наигранно строгое лицо. Лера вопросительно посмотрела на подругу. – Спасибо тебе! – Лена Резко обхватила Козлову за шею и, прижав к себе, принялась звонко чмокать в макушку. Лера, хохоча в голос, пыталась освободиться из «нежных» объятий.
-Ленка! Ну, все прекрати! – Лена последний раз поцеловала подругу в щеку и отпустила. – Ух! Сила есть, ума не надо! Вставай, будем начинать новую жизнь! День за днем. Время, словно капли дождя, утекало сквозь пальцы. Для нее белый лист. Все сначала. Концерты. Концерты. Концерты. « Господи, а выходные еще существуют?» Для него, наоборот, черный смог. Съемки. Съемки. Свадебная суета. «Боже, покой - это как?»
-Алло, Виталь? – Абдулов устало прикрыл глаза, лениво развалившись на диване. – Ты сейчас не занят?
-Ну, как тебе сказать? Официально нет. Что стряслось? – Возбужденный тон Стефанцова заставил мужчину насторожиться.
-Как?! Ты не знаешь?! Ну, ты, брат, совсем из жизни выпал! У наших девчонок- Ранеток сегодня концерт в «Олимпийском». Мы всей съемочной семейкой рвем туда! Ты как, с нами?
-Олимпийский? Ого! Вот это масштабы! Молодцы девчонки! Конечно, я с вами! Только вот от меня в это время очень трудно до «Олимпика» добраться. Так что забивайте мне места!
-Аха-ха! Сумки на сидение ставить? Я думаю для такого гостя, как ты, место всегда найдется! Ладно, будем ждать! До встречи!
Гримерка пред концертом напоминала поле боя. Люди в панике носились туда-сюда. Фанаты визжали перед входом, пытаясь хоть мельком увидеть своих кумиров. Сами девчонки заметно нервничали - «Олимпийский» была новая ступень в их творчестве. Облажаться на этом концерте, означало упасть очень-очень низко, чего они просто не могли допустить. Лишь в одном, скрытом от посторонних глаз углу, время остановилось. Лена сидела на подоконнике, не отводя взгляд от темного неба. Рука, трясущаяся мелкой дрожью, то ли от холода, то ли из-за нервов, сжимала сигарету. Неравные затяжки сменяли одна другую.
-Лен! – Нюта положила руку на плечо басистки. – Ты какая-то тихая сегодня. Мне прям не по себе, когда ты такая. Волнуешься? Или что-то случилось?
-Нет, Нютик, ничего не случилось. – Третьякова улыбнулась, накрыв своей ладонью, руку девушки. – Просто какое-то ощущение дурацкое. Как будто щекотка в животе. И трясет всю. Наверное, и вправду волнуюсь!
-Ладно, не дрейфь! – Байдавлетова протянула Лене мантию, в которой она должна была появиться на сцене, вместе с остальными. – Пошли, нам пора!
Мужчина пробирался по залу, под восхищенный шепот своих сторон. «Смотри Абдулов!», «Давай фотографируй!», «ВАЛТ, ВАЛТ, ВАЛТ!». Выхватив, наконец, из толпы знакомые лица, Виталий плюхнулся на свободное кресло, по счастью как раз рядом со Стефанцовым.
-О, Виталь! Наконец-то! – воскликнул Александр, не поворачиваясь к другу.
-Сильно опоздал? – Виталий нерешительно поднял глаза на сцену и застыл. «Изменилась. Похудела. Но светится, как всегда» Сердце предательски дрогнуло, когда одна из камер взяла крупный план, лучезарно улыбающейся, басистки. «Господи! Что это со мной, я же все решил! Забыл! Но, почему же так погано?»
-Ну, половину пропустил точно. Хотя девчонки старые песни пока только пели. Сейчас вопросы и продолжат. – Виталий только сейчас обратил внимание, что девчонки и вправду не поют. Попытался вслушаться.
-Женя! – Смеялась Аня, читая маленькую бумажку. – А ты любишь Колю Платонова?
-Конечно! И Колю, и Гуцула и Стаса и даже Семенова!- отшутилась «рыжик», перебирая записки. – Кстати, ребят, у нас для вас сюрприз! Сегодня сюда нас пришли поддержать все наши «учителя» и «одноклассники». Поприветствуем их. – Вся съемочная семейка ранеток повставала со своих мест. Хлопая и разворачиваясь к зрителям. Лена, смеясь, смотрела на гостей, пока ее взгляд не остановился на том, кого жаждала забыть каждая клеточка ее тела, отдавая болью в израненное сердце. Улыбка исчезла с раскрасневшегося лица. Живот свело от болезненного спазма. Девушка засунула ладонь под футболку и, согнувшись, отвернулась от зала. Он заметил все: ее взгляд, потухшие в одночасье лицо и явное недомогание. Он чуть приподнялся, взволновано глядя на сцену. Третьякова глотнула воды, повернулась. Глаза в глаза. Его синие, потерянные и ее жестокие, обиженно горящие зеленым светом. И сейчас в зале не существовало больше никого, все будто растворились в крике двух плачущих душ. Эти странные игры людей. Развлекаться со своими судьбами, как с куклами и солдатиками. Мы слишком задавлены общественными канонами, чтобы жить своим сердцем. - А еще, мы хотим поздравить нашего и вашего любимого Виталика Абдулова с предстоящим событием. Через неделю наш мачо, наконец, станет примерным муженьком! Виталя, будь счастлив! – Лена дернулась, округлившимися глазами, посмотрев на Огурцову. Потом снова в зал. Он, стоя, тонул в гуле аплодисментов, которые заглушало собственное бешено колотящееся сердце. Лена покачнулась, облокотилась на колонку. Живот будто горел изнутри. Помотав головой, отгоняя туман, зарождающийся в голове, девушка встала и улыбнулась, дабы не привлекать к себе внимание.
-Ленка! А этот вопрос к тебе! Вернее просьба! – Аня подскочила к басистке и зачитала записку. – Леночка, спой, пожалуйста, отрывок песни, которая сейчас больше всего подходит пол твое настроение. Необязательно свою песню! Заранее спасибо. – Третьякова вздохнула. Взяла Анину гитару и, подойдя к микрофону, подняв глаза, поймала его взгляд.
-«Не вернуться, не остаться.
И в который раз тебя терять.
Притвориться, постараться
Научиться без тебя дышать…» - Голос девушки предательски дрожал. Виталий, трясущейся рукой достал ручку и какой-то, завалявшейся в куртке листок бумаги.
Знаешь, так бывает, не взлетели,
Полюбить, не значит удержать,
Только вряд ли я сумею
Научиться без тебя… дышать…» - Лена на мгновение закрыла лицо руками, над залом пронесся ее обреченный вздох, и снова потянулась к микрофону. – Уходи, прошу тебя! – Удивленные возгласы и взгляды. А он знал. Прекрасно все понял. Он встал и пошел на выход. В тот момент, когда в руки Третьяковой попала записка. Небольшой сверточек, прожигающий ладони. Девушка сглотнула, пытаясь не смотреть в сторону уходящему, и развернула записку. «Прости! Дыши, пожалуйста…»
, начинаем пить чай... 
... потом... 
и 
ну еще можно 
вместе с 
и под конец 
!!!)))) 
но ведь это фигня, правда?)))
