Она не замечала, что было ужасно холодно. Она не замечала, что Киев остался позади. Она не замечала, что идет по дороге. Впереди показались два луча, но она и этого не заметила. Визжание тормозов.
Яркий свет.
Пары горячего воздуха.
Чьи-то шаги.
Громкий голос…
--Эй, ты! Тебе что, жить надоело? Ты чуть под колеса не попал!
В ответ молчание.
Голос совсем рядом.
--Лера?! Лерка! Как ты тут оказалась?!
Чьи-то руки на плечах.
--Я же мог тебя сбить! Что с тобой? Тебе плохо? Отвечай!
Чьи-то руки трясут за плечи.
Лера подняла глаза на человека. Она смотрела на него пустым взглядом, будто не понимая, что происходит.
Звук пощечины. Пронзительная боль в щеке. Что это? Она повернула голову и снова посмотрела на человека.
Карие глаза.
Снова пронзительная боль в щеке. Опять этот голос.
--Да очнись же ты!!
Русский акцент.
Дождь. Холодно. Кто-то трясет за плечи.
--Не прикасайся ко мне!!—снова звук пощечины, но теперь уже боли нет. Немного болит рука. Карие глаза смотрят прямо в ее карие.
--Наконец ты очнулась…
Знакомый голос.
Карие глаза.
Русский акцент.
--Убери с меня руки, Комаров…--угрожающим и холодным тоном произнесла Лера и сбросила с себя его руки. Она повернулась и, обойдя машину, медленно пошла вдоль дороги, скрываясь в темноте. Дождь не прекращался, наоборот, он становился сильнее. Ей было холодно, но не от дождя. Сердце сковывал ледяной айсберг. Ноги вели куда-то. Куда? Она не знала. Больно, как же больно внутри… Шум дождя. Ничего не слышно. Чьи-то руки на талии. Опять эти руки! Она хотела резко повернуться, но почувствовала, что не может. Колкая боль в шее. Она вскрикнула. Все тело онемело. Что с ней? Невозможно пошевелиться. Тело будто не подчиняется. Ноги стали ватными. Она падает. Но те же самые руки подхватывают ее. Теперь она над землей, ее несут. Дождь холодным хлыстом бьет по лицу, груди, ногам. Мокрые и тяжелые от воды тапочки свалились с ног на дорогу. Она хочет вырваться, противостоять, кричать,…но ее тело бесчувственно. Только глаза еще подчиняются ей. Несколько взоров по сторонам. Опять он. Откуда он взялся? Что ему надо? Звук открывающейся дверцы. Уже дождя нет. Она в салоне. Ее бережно усаживают в сидение. Дверца захлопнулась. Она одна. Нет, опять открытая дверца, уже справа. Кто-то сел рядом. Почему она не может повернуть головы? Она кричит. Ни звука, даже губы не пошевельнулись. Полная парализация. Слышен тяжелый вздох. Она окидывает глазами все вокруг, но кругозор слишком мал. «Да что же ты со мной сделал!» Теплые руки на шее. Они ее гладят? Нет, скорее что-то нащупывают. Снова эта колкая боль. Чей-то вскрик. Ее? Да, голос вернулся. Но тело еще не подчиняется. Его руки немного поворачивают ее голову в свою сторону. Карие глаза, их можно различить даже в темноте. Черные, словно воронье крыло, волосы. Слабый поток света. Откуда? Наверное, не выключенные фары. Мокрое от дождя лицо, по которому скатываются капли воды. Голос нарушил тишину.
--Теперь ты мне ответишь, что ты делаешь в таком виде одна, ночью, на дороге под таким ливнем?!—он был настойчив, как всегда.
--Что ты сделал со мной, Стас? Почему я не чувствую конечностей?! Немедленно верни чувствительность моему телу!—Лера не любила церемониться. В ее голосе чувствовался гнев, недовольство. Она готова была дать ему еще одну пощечину, но ее руки безжизненно лежали у нее на коленях.
Он смотрел на нее внимательно, пытаясь понять, что произошло.
--Зачем ты шла по дороге? Ты пыталась себя убить?
--Это ты чуть не наехал на меня.
--А Лёша знает, где ты сейчас?
Влажная занавес застелила ее глаза. Снова эта необъяснимая боль.
--Лер, ты плачешь…
Что? Она плачет? Прямо у него на глазах? Она даже не чувствовала, как горячие слезы текут по ее бледным щекам. Это был настоящий позор. Никто никогда не видел ее плачущей.
--Я отвезу тебя домой. Лёха наверное волнуется.
Он повернул ключ зажигания, и мотор машины зарычал, тем самым показывая, что пробудился от недолгого сна. Дворники забегали по лобовому стеклу, выталкивая нескончаемые капли со своих владений. Дорогу осветил дальний свет.
Стас бросил на нее взгляд.
--Тебе холодно, ты вся промокла до нитки,--он стянул с себя брендовскую кожаную куртку и наклонился к ней,--это немного согреет тебя, хоть ты сейчас и не чувствуешь холода, но твои нервные окончания…
Он не успел договорить, она прервала его монолог.
--Отпусти меня, Стас. Я знаю, что ты можешь. Только дай мне уйти,--он удивленно поднял на нее глаза.
--Разве ты не хочешь вернуться домой?
Она вздохнула.
--Лучше не спрашивай меня ни о чем.
Он тоже вздохнул, но все же продолжал смотреть на нее. Она выглядела…несчастной, даже потерянной. Он впервые видит Леру в таком состоянии. Она, никогда не позволяла смотреть на нее, как на простого человека. Всегда сдержанная, гордая, сейчас она была похожа на маленького бездомного котенка, которого выгнали под дождь на произвол судьбы.
--Я должен вернуть тебя домой. Ты простудишься или чего хуже подхватишь воспаление легких. Как я потом буду смотреть в глаза Лёхе?
--Я прошу тебя, Стас. Разве так трудно исполнить единственную просьбу? Верни мне мое тело. Я же знаю, что ты можешь сделать это,--она посмотрела ему в глаза,--…пожалуйста…
--Я не могу,--он опустил голову,--пойми, я все равно не могу тебя бросить. Чувствительность вернется только через час. Это древняя методика китайских воинов-шпионов. Обычно ее использовали, чтобы не сразу убить врага, а за время, пока он будет парализован, выпытать у него нужную информацию. Прости, но я должен вернуть тебя.
--И зачем ты только появился!—отчаянно простонала Лера. Она закрыла глаза. Все дороги вели к нему. Вряд ли он даже заметил, что ее нет дома.
Машина мягко тронулась с места, из чего Лера поняла, что скоро ей предстоит пережить все заново. Она не открывала глаз. Зачем? Стас молчал, только изредка было слышно, как он глубоко вздыхает. Они ехали долго. Неужели она успела так далеко отойти от Киева? Наконец машина притормозила. Стас заглушил мотор и вышел из салона. Лера открыла глаза. Через стекло ничего не было видно. Дождь даже и не думал прекращаться. Дверца с ее стороны открылась. Холодный воздух пробежал по коже. «Значит, тело начинает оживать»,--подумала Лера. Стас аккуратно взял ее на руки и вытянул из машины, закрывая дверцу ногой. Свет освещенной улицы ударил по глазам. Это не Киев. Куда он ее привез? Она провела взглядом по местности. Похоже на элитный район. Впереди возвышалось высокое многоэтажное здание. Стас с нею на руках направился именно к нему.
--Куда ты меня привез?!
--В мои апартаменты,--прозвучал короткий ответ. По выражению его лица было видно, что он не хочет говорить. Он быстро добежал до входной двери и нажал длинный код. Лера ничего не понимала. Сначала он хочет везти ее домой, теперь он привез ее сюда.
Через несколько минут они уже были на 15-ом этаже. Стеклянные дверцы лифта открылись, и теперь перед ними показалась одна единственная дверь. Стас ловко достал пластиковую карточку из кармана куртки, которой была прикрыта Лера, и провел по электронному замку. Дверь открылась, и они вошли внутрь. Прихожая, в которой они сейчас находились, была очень большая. На стенах висели картины, сами же стены были оклеены дорогими персикового цвета обоями. Здесь также находился шкаф для верхней одежды и зеркало в полный рост. Стас прошел в комнату. По-видимому, это была гостиная. Шикарная мебель, дорогие картины, огромный домашний кинотеатр—все говорило о достатке хозяев. В воздухе царила китайская атмосфера. Это было заметно и по статуэткам китайских воинов в углу, и по аромату цветочных благовоний, паривших в комнате… Лера заметила, что этот запах она вдыхает не впервые: от Стаса всегда хорошо пахло, и не исключено, что этот аромат она слышала именно от него. Одурманенная приятной атмосферой, она не заметила, как юноша аккуратно усадил ее на мягкий диван. С минуту он смотрел на нее: бледная, промокшая до нитки Лера, даже в таком жалком положении все равно оставалась Лерой. Его уважение к ней возрастало с каждой секундой. Он стоял, опустив свой взгляд на нее, она же не желала встречаться с ним глазами, потому что знала, что Комаров обладает кокой-то необъяснимой силой гипноза, а в таком состоянии она просто не сможет сопротивляться чему-либо. Поэтому ее глаза были опущены и чуть прикрыты ресницами.
Они молчали. Никто не хотел начинать разговор первым. Да и нужно ли было?
Стас повернулся и вышел из комнаты, не сказав ни слова. Так было лучше. Говорить совсем не хотелось, тем более что говорить пришлось бы ей. Она устало положила голову на спинку дивана. Руки начинали потихоньку оживать: она уже могла их поднять. Еще немного и она сможет убежать, вырваться из этого плена. Стас был их другом все это время. Он жил с ними под одной крышей и разделял с ними трапезу. Несколько месяцев назад он уехал к себе на родину по важному делу, сказав, что вернется нескоро. И именно в этот день ему нужно было вернуться! Судьба играет с ней в кошки-мышки. Лера понимала это, но ответа на вопрос «куда бежать?» она дать не могла. Ей стало холодно: то ли оттого, что в комнате действительно похолодало, то ли от холода внутри ее самой, она точно не знала. Она попыталась подтянуть к груди колени. Попытка удалась, но ноги все еще не слушались. Позади послышались шаги.
--Держи.
Лера подняла голову с колен. Перед ней стоял Стас с протянутой к ней рукой, в которой держал полотенце.
--Оботрись. Нельзя допустить, чтобы ты заболела. Ванная будет в твоем распоряжении через 6-7 минут,--он немного подождал пока она протянет руку, чтобы взять полотенце, но она этого не сделала.—Твои рефлексы еще не пришли в норму?
Она молчала. Только изредка кидала на него свой холодный взгляд из-под густых ресниц.
--Понятно. Ты все еще злишься на меня. Если ты не хочешь брать полотенце и вытереться, то,--легкий румянец покрыл его щеки,--то…
Он немного замялся. (Это было не похоже на Комарова).
--То мне ничего не остается, кроме как раздеть тебя и…--он не договорил.
Яркий свет мелькнул за окном. Молния. В комнате внезапно вспыхнули и погасли все светильники.
--Похоже, нас оставили без электричества,--недовольно произнес в темноте Стас.
Лера была даже рада. Она не хотела видеть его глаз. Слишком проникновенно они могли прозреть в ее душу. Она подняла голову и попыталась всмотреться в пространство, где несколько минут назад стоял Стас. Нельзя было ничего разобрать. Слишком темно. Снова яркий свет за окном. Он осветил комнату на мгновенье. За эти доли секунды она увидела, как глаза юноши сверкнули цветом расплавленного золота при яркой вспышке молнии. И всем своим существом она поняла, что это и есть его настоящий цвет глаз, такой пронизывающий и пугающий, но одновременно завораживающий и манящий.
Ее легкий шок прервал голос Стаса, который уже не единожды прорезал тишину за последнюю минуту.
--Лера, ты будешь отвечать или мне самому принять решение?
Лера ненавидела попадать в глупые ситуации. Сообразив, что она что-то прослушала, она решила, что лучшим вариантом для нее выйти из этой ситуации, было поинтересоваться, что от нее хотят.
--О чем женщины только думают?—он провел рукой по своим густым волосам,--я спросил, ты в состоянии дойти до ванны сама или тебя понести на руках?
Мысль, что ее ноги еще не совсем подчиняются ей, а, следовательно, ей, возможно, придется еще раз испытать на себе его объятия, пусть даже дружеские, заставила ее невольно поежиться. Она не любит, когда к ней кто-то прикасается. Ее можно было сравнить с диким цветком, одиноко растущим в естественной природной среде, красота которого и заключается в его непорочности и жизненной силе.
--Молчание—знак согласия,--решительным голосом заявил Стас.
Не успев осознать конечного смысла его слов, Лера почувствовала на себе его теплые руки, которые аккуратно и с легкостью подхватили ее почти невесомое тело. От такой неожиданности по ее телу прошла нервная дрожь.
--Тебе холодно,--констатировал Стас,--нужно было раньше тебя отнести…--он не успел договорить фразу до конца. Свет ударил в глаза. Стас зажмурился. После темноты было трудно привыкнуть к освещению. Одно радовало: электричество вернулось.
Он донес ее до ванны. Она состояла из двух помещений. В первой комнате находилось большое зеркало на полстены, под ним огромный стол со встроенными ящичками для разных ванных принадлежностей. Сама же комната была выдержана в традиционном стиле. Тут же находилась роскошная атаманка, на которую Стас, не спеша, опустил Леру. После юноша подошел к стене и открыл ее. Это оказался встроенный, замаскированный под стену шкаф для чистого белья. Стас взял с полки полотенце и шелковый халат нежно-зеленого цвета. Затем он прошел в смежную комнату. Лере оставалось лишь наблюдать за его действиями. Он вернулся быстро. Подойдя ближе, он произнес:
--Все готово. Можешь пользоваться всем, чем угодно. Ванна в твоем распоряжении,--он провел рукой по своим темным волосам,--я думаю, потребуется время, чтобы ты отогрелась. Да и тело твое быстрее «оживет». Можешь не думать о времени. Я пойду и приготовлю гостиную комнату для тебя.
--Зачем ты это делаешь, Комаров?—холодно спросила она.
Стас внимательно посмотрел на нее и сказал своим глубоким голосом:
--Потому что ты невеста моего друга.
Он подошел ближе и протянул ей руку, чтобы помочь ей встать, но она проигнорировала его жест и сама, встав на пол босыми ногами, покачиваясь, но с достоинством и горделивой грацией направилась в соседнюю ванную комнату. Стас лишь провел ее взглядом. Что-то в ней заставляло его уважать ее.
