Сериалы онлайн

Совсем скоро не получилось дописать - Мили осваивала скалолазание - снимала кошака с дерева... Пока неудачно...

Первая книга. Ядовито-оранжевого цвета обложка, зеленый корешок, чуть потрепанный со временем. Пожелтевшие страницы. С букв уже слезла позолота, и теперь с трудом угадывалось название – «Осень». Имя автора и вовсе было не читабельным.
– Мило… – Лена не заметила, как начала рассуждать вслух. – На улице весна, а мне подсунули рассказ об осени. Ну ладно… – открыла маленький том на третьей странице и начала читать. – «Осень. Натюрморт непрожитой жизни». – девушка задумалась – книга обещает быть интересной… Продолжила прочтение уже про себя, мысленно, смакуя каждым словом, читая медленно, с паузами, расстановками, внутренней интонацией…

«Звенящий воздух ноября порывисто врывается в комнату, наполняя ее не то свежестью, не то могильным холодом – окно приглашающе открыто. С подоконника на стол, не стесняясь, перебираются сухие осенние листья – такие ржавые, медовые, с чуть бордовым оттенком. Их яркость кажется такой неуместной в серой пустоте ноября. Они похожи на неприглашенных гостей – чужие, грустные, совсем-совсем печальные. Они похожи на заблудившихся путников, случайно зашедших в домик у дороги, но не нашедших там хозяев…»

Лена непроизвольно смотрит в открытое настежь окно. Странно, не будь сейчас конец марта, или же в книге описан ноябрь, девушка подумала бы, что кто-то списал с ее мыслей этот маленький абзацик, который она успела прочитать. Зябко поежившись, басистка одела олимпийку и снова окунулась с головой в мир, состоящий из букв, слов, строк…

«Буро-рыжее безобразие ноября перекатывается, сметая пылинки, оседающие на тяжелый, прочный стол из красного дерева. Чуть выше, в правом углу стола стоит изящная фарфоровая ваза – китайский фарфор такой тонкий, что сквозь него проходят, искрясь, скупые лучи ноябрьского солнца. Ваза не пуста. В ней стоит странный букет – оксюморон весенне-летних и по-зимнему осенних цветов: лунник, физалис и тут же лилии и аквилегии. Все они уже давно иссохли, теперь они лишь мумии – ни запаха, ни цвета, ни вкуса... Зачем они здесь? Что они хранят? Может, они – память? Память об улыбках, встречах и разлуках, вечерах у камина и пузатых чашках земляничного чая... Или это душа? Душа того, кто когда-то называл это место домом, того, кто теперь такой же, как эти цветы... Или же часовые на посту? Часовые, ожидающие первых лучей весны и пушистых комочков скворцов на подоконнике, ожидающие возвращения... А вдруг это памятник? Памятник тому, что все мы тленны, тому, что когда-нибудь все теряем смысл, и ты засыпаешь под колыбельную ноябрьских ветров…»

В голове у девушки пронеслась дикая мысль, что она знает автора. Может, она с ним знакома заочно? Бред… Книга была написана, когда ее еще и в проекте не было! Но такое совпадение… Не к месту вспоминается фраза: «Совпадений нет, есть только неизбежность». Ну вот, сделала себе легче, называется, ну что за мысли лезут в голову против желания этого милого белокурого ангелочка? Ленка уже побоялась читать дальше – после этих мрачных, но кажущихся такими реальными и непринужденными строк. Но все же спортивный интерес проснулся, и девушка снова увлеклась.

«Рядом со столом стоит зонтик – такой потрепанный и забытый, что его даже становится жаль... Зонтик опирается на ручку старого кресла, обитого бордовым бархатом, как и положено в классически оформленном интерьере. Кресло стоит прямо у камина. Наверное, хозяин любил тихие беседы у огня, когда за окном размеренно выстукивает ритм блюза тихий осенний дождь, когда из глиняного чайника поднимается легкий дымок и ароматно пахнет летними ягодами или резковатым, чуть горьковатым запахом трав и цветов. Но больше не будет уютной трескотни пламени в камине, не будет теплых осенних вечеров – вместо них остались лишь пепел, да зола – вечные спутники прошлого, извечные останки человеческой жизни, символы одиночества и печали, спутники безысходности, похожие на людей, ушедших из нашей жизни.»

Последние слова Лена уже по привычке за сегодняшний день произнесла вслух.
– Ушедшие из жизни… – еще раз повторила. – Надеюсь, что с моей жизни он не ушел… – тихо вздохнув, Кулемина отогнала ненужные мысли в сторону и, чтобы хоть как-то отвлечься от грустного ожидания, включила тихую музыку в магнитофоне и перевернула страницу книги.

«А вон там, чуть левее камина, на одной из изящных маленьких тумбочек стоит граммофон. Он уже стар и немного потемнел от времени. Интересно, может он все еще играет? Этого ведь нельзя увидеть на картине, правда? Звуки музыки не передать ни одному художнику. И может быть, уходя, кто-то забыл выключить любимую мелодию... Интересно, что бы могло звучать в этой забытой и Богом, и Дьяволом комнате? Наверно, классическое, фундаментальное и характерное разве что Баху или Реквиему Моцарта то, что уже не запечатлевает наша жизнь… Грустный, немного тягучий и горький, как горячий шоколад, блюз. Блюз «Трех часов утра» Кинга или что-нибудь из Эрика Клептона. Или что-то лиричное, тонкое и обязательно французское. Garou или ныне столь знаменитая Лара Фабиан с прекрасными словами: «Je t’aime». Или же нечто лиричное, но горькое, с привкусом полыни между строк. «For no one» Пола Маккартни или «Isolation» Джона Леннона. А может, звучала какая-то конкретная песня? К примеру, «All you need is love» Битлз?»

Лена устало откинула голову чуть назад, на спинку дивана. «Мне уже жутко любопытно, что это за такая изумительная закономерность, что все, о чем описывается в книге, происходит на самом деле и в моей жизни?» – краем уха девушка слушала песню The Beatles «Something».
– Хорошо хоть не играет «Все, что тебе нужно – это любовь»! Иначе из одного диска получилось бы два замечательных блестящих кусочка! – чуть сердито пробурчала Кулемина, массируя затекшую ногу от долгого и неудобного сидения в позе, именуемой в народе «под себя».

– Ну все! С меня хватит! – в порыве ярости Лена со всей силой захлопнула книгу – сейчас тема писем была для нее болезненной. Многолетняя пыль забилась в нос басистки и она чихнула, ослабив хватку пальцев. Держащаяся на честном слове толстая обложка начала плавно съезжать. Кулемина нервно начала ловить эту библиотечную ценность, но не удержала ее в чуть дрожащих руках, и книга завалилась под стол. Несколько особо потрепанных страниц пару секунд покружились в воздухе, словно легкие перышки невиданной птицы, и упали к ногам спортсменки, тихо шурша под ветром, врывающимся в окно. Лене ничего не оставалось, кроме как склеивать этот несчастный предмет, именуемый книгой, попавшийся по чистой случайности под ее порыв. Но подняв страницы с пола, она обнаружила два чистых листа в клеточку, полстраницы альбомного формата, обсыпанного, как густым бисером, математическими формулами, и еще один кусок листика, исписанного мелкими, чуть угловатыми буквами. Обрадовавшись, что книга целая, а это лишь вкладыши из нее, сделанные многочисленными читателями, Лена разгладила чуть смятый лист – тот самый, рукописный. Быстро проскользнув по тексту, басистка вмиг побледнела и начала перечитывать…

«Если вы читаете это "письмо", то меня уже нет. Мне было очень приятно познакомиться со всеми вами. Простите, что не смогла удержаться еще дольше, но сил моих больше нету. Я всем вам очень признательна, ведь только с вашей помощью я смогла так долго продержаться. Только благодаря вам я смогла так долго жить, борясь. Одному парню я обещала стать ангелом-хранителем,¬ я сдержу свое слово (но ангел из меня тот еще). Вова, спасибо тебе за все те теплые слова, сказанные тобой. Саша, я надеюсь, что ты переборешь свой страх. Извини, если что-то не так сказала... Просто я уже сама ничего не понимаю. Ты меня терпела, все мои вспышки ярости, я тебе за это благодарна. Первая моя подруга, Иришка, тебе огромное спасибо за то, что помогла жить с моей болезнью, и я хочу сказать тебе спасибо, за все то, что ты мне сделала. Стасик, ты настоящий друг, я всегда буду ценить твое отношение ко мне. Ты сделал для меня очень много, моя благодарность к тебе неизмерима. Всем большое спасибо! Ведь именно вы дали мне время, время на жизнь. Вы мне его подарили, а этот подарок для меня самое ценное на Земле. Олег, спасибо тебе за те месяцы, когда ты был со мной. Мне так это помогало. Благодаря тебе и маме я боролась до конца, и благодаря вам я не отобрала себе жизнь, благодаря Вам я была. Ты уникальный человек. Я очень тебя полюбила и доверилась тебе. Чувствую, что конец все ближе. Немного жаль, что мне не дано узнать до конца такого замечательного друга, которого я приобрела благодаря знакомству с тобой. Если я попаду в рай, я стану твоим ангелом…
Ваша Юлька.
P.S.: жаль, что мне так и не дано попробовать этой зимой клубники…»

Из глаз девушки капали слезы на лист бумаги… Синие чернила чуть расплывались под мокрыми пятнами… Сильная спортсменка – и вдруг заплакала как малой ребенок, у которого отобрали конфетку. Широко распахнутые глаза, из которых лился целый водопад, закушенные до крови губы, нервно сжатые кулачки и дрожь в коленках – вот что делало Елену Кулемину слабой… Она действительно начала считать себя слабачкой – ведь она едва ли не ревела ночами, когда не было очередного ответа от Виктора. А каково было той девочке, которая написала это прощальное письмо, наверное, последнее в своей жизни? Она судя по всему болела неизлечимой болезнью, которых в наше время очень много, к сожалению… И письмо адресовано всем ее самым дорогим друзьям… Наверное кто-то из этих друзей и забыл об этом послании – пряча от посторонних глаз в книгу… Лена пообещала себе, что больше не будет целыми днями сидеть в душной квартире. Теперь она будет гулять с подругами, веселиться, насколько это возможно в момент отсутствия Степнова. В конце-концов, он жив, здоров, с ним все в порядке – девушке хотелось верить в слова, процитированные из его писем… Все будет хорошо! И уже завтра она его увидит! Должна увидеть.
– Спасибо тебе, Юля… – тихо прошептала Лена в пустоту. Письмо этой девочки открыло ей глаза на мир. Теперь она, несомненно, начнет ценить жизнь. Какой бы сложной она не была! И каких бы испытаний не преподнесла! Лена итак пропустила много недель из своей жизни, которая летит как воздушный шарик, пущенный на свободу в лазурное небо…

Старые мои читатели наверняка помнят мои слова... Новым же я пишу сейчас...
Это письмо реальное, просто с другими именами и написанное другими фразами, другой формулировкой - не хочу, чтобы оно (письмо) было копией того, которое написала нам эта девочка - моя подруга... Царство ей небесное... Этой продой я дала знать, что помню ее как хорошего, милого, веселого человечка... Юля, мы тебя помним!

Если после этой главы вам стало не по себе, то лучше прекратите читать этот фик. Почему? Потому что здесь абсолютно все основано на реальных событиях - из моей же жизни. Мне захотелось таким образом высказаться - у меня и Лены похожи характеры, вот потому и подвернулся удачный случай. Впрочем, я все это говорила уже. Читайте первое сообщение. Так вот, дальше будет еще печальнее и еще больше философии. Чтобы потом ко мне претензий не имели.

Ну и еще, на всякий случай - этой книги, которую читает Лена, в природе не существует - это все фантазия автора. Все совпадения случайны! Вот теперь все. На этом слово автора закончено. Спасибо, что читаете!