Сериалы онлайн

Сегодня в передачке я получил то, что хотел подарить Лене. Хорошо, что есть такие друзья как Рассказов: сто раз проклянет, но в конечном итоге все равно сделает. Если бы не он, я не знаю, что делал бы. А так – все супер! Один звонок, пятнадцатиминутное выслушивание гадостей в свой адрес и вуаля… Сейчас я держу в руке красивую подвеску в виде гитары… Хм… бас-гитары, если быть точным.

Вернувшись в палату, я устало завалилась на кровать. Что же это такое-то? Я так не хотела! Дурацкие дефекты! Хотя… я жалела бы намного больше, если бы выбрала Виктора. Нельзя давать ему пустую надежду на то, что у нас может что-то быть. Нельзя разрушать чужую семью… его семью. На чужом несчастье счастья не построишь! Если бы у него была бы девушка, я бы еще подумала бы, может у нас что-то быть или нет. Но у него есть жена. Здесь даже думать не о чем. И вообще, Кулемина, какого хрена ты все чаще задумываешься об этом? Нравится травить себе душу? Мазохистка хренова!
Интересно, а сколько у них там еще конкурсов? И какие? Может стоит пойти, сказать Степнову, чтобы он бросил это ненужное дело? Ну в смысле прекратил свое участие в конкурсах? А то вон разоряется на меня почем зря… Я же все равно его не выберу… Да, пожалуй, так я и сделаю! Прямо сейчас! А то потом боюсь передумать…
Размышляя обо всем этом, я даже не заметила, как вот уже, наверное, минут десять верчу в руке подаренную Виктором подвеску. Соседки по палате молча, с изумленными лицами, наблюдали за мной. Наплевав на все и на всех, я собралась с мыслями и пошла в уже знакомую мне палату.
- Ой, а где Виктор? – заглянула я к мужикам, предварительно постучавшись. Правда тот, кого я искала, куда-то смылся…
- Лёль, он в туалет пошел, - весело сказал Артем. – Заходи, подождешь его.
- Нет-нет, - опасаясь близости Якушева, ответила я. – Я его в коридоре подожду.
Репетируя свою просьбу оставить эти конкурсы, я ходила вперед-назад около мужского туалета. Спустя минут пять я начала злиться: с меня что ли привычку взял в туалете отсиживаться? Ну что ж, тогда я позаимствую его привычку вламываться в туалеты, не предназначенные для меня!
Правда именно «вломиться» мне не позволила совесть. Тихонько приоткрыв дверь, я осторожно просунула в комнатку голову, дабы убедиться в том, что никому (кроме Степнова, конечно) не помешаю. Не увидев никого вне кабинки и заметив, что две кабинки из трех пустуют, я смело вошла и уже собиралась закрыть дверь и позвать Виктора, как услышала его голос.
- Леночка, - нежно сказал он. «Боже! Мои дефекты передаются воздушно-капельным путем! Он, не видя меня, узнал, что я вошла!» - Я хочу чтобы ты знала… Нет, Степнов, не так! – зло воскликнул мужчина, и тут только я поняла, что он репетирует какую-то речь. Заинтересовавшись, я осторожно закрыла дверь туалета (благо петли у нее были смазаны и она не скрипела) и, подойдя к кабинке, в которой находился Степнов, прислушалась. – Что ты сразу о деле, как ушат холодной воды на голову? Надо как-то помягче что ли… Ленок, ты знаешь, я долго думал и решил… Еще лучше, блин! Господи, как же ей об этом сказать-то? Етишкин свет… м-да, оратор из меня, конечно… - «Это точно! Степнов, давай уже по делу, а? Я сейчас от любопытства с ума сойду!» - Леночка, знаешь, я очень тебя люблю. Твое возвращение стало для меня… праздником! Я никогда так не радовался! Лена, ты мне очень нравишься… могу сказать даже больше: я никогда не переставал любить тебя! Я знаю, возможно ты не поверишь мне, но я считаю, что ты должна знать… Все мои мысли, все мои сны всегда только о тебе. Лена, я не могу без тебя! Не могу, как рыба не может без воды, как люди не могут без воздуха, как… как панда не может без бамбука… Боже, ну что за дурацкое сравнение? Надо меньше смотреть Animal Planet… - проворчал Виктор. Я же стояла, закусив кулак, только чтобы не засмеяться. Почему-то представился Степнов, с наслаждением жующий бамбук. – Так… Леночка, ты для меня самый дорогой и самый любимый человечек и поэтому я…
- Девушка, а что Вы здесь делаете? – хрипло спросил какой-то зашедший в туалет старикашка.
- Трамвай жду, - ответила я первое, что пришло на ум. Видимо получилось слишком грубо, потому что дедок тут же стал оправдываться.
– Я что, опять дверью ошибся? Только не бейте! Мне прошлого раза хватило! Девушка, милая, поверьте, я не со зла! Просто зрение совсем никудышным стало… Возраст…
- Нет-нет, дедуль, - мило заулыбалась я, - это я дверью ошиблась… нарочно.
- Нарочно? – удивился старичок. – А зачем? – любопытно спросил он.
- Надо! – серьезно ответила я, сделав лицо кирпичом.
- Ааа… - понимающе протянул тот, - ну надо – так надо, - согласился дедок и вошел в кабинку.
Тут же отворилась дверь соседней кабинки и оттуда показалась голова Виктора. Втянув меня к себе, он закрыл за нами дверь и сердито зашептал: «Что ты тут делаешь?» Я спокойным шепотом ответила: «Тебя жду!»
- Эх, молодежь! – разнесся из соседней кабинки веселый голос старикашки. – Вот, помню, были времена, я тоже жару давал… Ладно, пойду я, не буду вам мешать, - сказал «понятливый» дедок и с усмешкой удалился из уборной.
- А что, снаружи меня подождать было никак? – спросил Виктор, грозно нависая надо мной.
- Я ждала! – взмутилась я. – Я долго ждала! А потом перепугалась… Ты так долго не выходил, что я уж подумала, вдруг на тебя утенок напал?
- Какой утенок? – удивленно спросил Степнов.
- Туалетный! Активный! – усмехнулась я, вспоминая рекламу. – Тот, которым туалеты заливают…
- Все шутишь? – язвительно спросил мужчина, а потом тяжело вздохнул. – Как долго ты тут стояла?
- Ммм… Неважно, - ответила я, вспоминая цель своего визита. – Вить, я пришла попросить тебя выйти из конкурса, - сказала я, стыдливо опуская глаза. Думаете, мне легко дались эти слова? Особенно после всего того, что я услышала? Неа… Сказав это, я почувствовала, что сердце буквально рвется на части. Сейчас я мечтала о том, чтобы прижаться к этой широкой, любимой груди, крепко обнять этого любимого мужчину и никогда больше не отпускать свою любовь… Но… это слабость. Кулемина, дать волю своим чувствам – значит, проявить слабость и разбить одну ячейку общества.
- Лен… Почему ты совершенно обо мне не думаешь? – неожиданно спросил Виктор. Я от удивления даже подняла на него свой взгляд. – Я же люблю тебя! Люблю всем сердцем, всей душой. И я бы со спокойной душой бросил бы этот конкурс… если бы не знал, что ты тоже меня любишь! Так зачем ты все усложняешь?
- Я ничего не усложняю! Я поступаю по совести! – возразила я, смело глядя в его глаза.
- А по любви ты поступить не хочешь? – спросил Степнов. Я снова опустила застенчивый взгляд. Хочу, очень хочу! Но ему об этом знать не обязательно… - Лен, я собираюсь разводиться… - тихо сказал Виктор.
- Нет! – тут же воскликнула я, снова подняв голову. – Не надо!
- Надо!
- Зачем? – удивлено спросила я. – Я все равно не выберу тебя! Я не хочу потом мучиться со своей совестью, вспоминая твою жену!
- Лена! Я разведусь, даже если ты не выберешь меня, - упрямо заявил Степнов.
- Но… зачем? – снова спросила я, теперь совершенно перестав понимать его логику.
- Затем… Понимаешь, я же говорил тебе уже, что женился в принципе от отчаяния… На первой встречной считай. Я всегда понимал, что лучшей девушки, чем ты, мне никогда не найти. Так зачем тогда вообще искать? Я просто взял то, что само плыло мне в руки, - тихо говорил Виктор. Я же в это время не сводила взгляда с его притягательных глаз. – И я спокойно мог жить с женой… до твоего возвращения. Увидев тебя снова, я понял, что мне никто не нужен кроме тебя. Жена меня стала раздражать… Все в ней стало действовать мне на нервы: поведение, внешность, речь… Понимаешь, пока тебя не было, я мог мириться с этим. Но, когда ты снова появилась в моей жизни, у меня словно открылись глаза. Представь себе, что перед тобой на выбор лежат два блюда: одно вкусное, как клубника, а второе противное… как… как рыбный суп, - скривился Степнов. С ума сойти! У него даже вкусы не поменялись! Прошло 15 лет, а он все также не переносит рыбный суп… - Если у тебя есть выбор, что ты станешь есть? Конечно, клубнику… А глядя на рыбный суп ты будешь морщиться от отвращения и не притронешься к нему. А если выбора нет? Если ты голодна до коликов в животе, а перед тобой все тот же противный суп? Естественно, чтобы не умереть с голоду, ты будешь его есть, несмотря на то, что не любишь… Понимаешь? Так же и тут… Когда тебя не было, я жил спокойно, но стоило тебе появиться на горизонте, как я стал совсем по-другому относиться к жене. И то, что ты будешь не со мной, этого не исправит, пойми! Я буду знать, что ты есть, что ты рядом. Этого уже не изменишь!
- Но… я…
- Пожалуйста, скажи, что любишь меня! – попросил мужчина. Я только отрицательно помотала головой, с трудом сдерживая эмоции. – Лена, умоляю тебя, будь со мной! Я просто не выживу без тебя… Без твоей улыбки, без твоих шуток, без твоей близости. Я люблю тебя, Ленок. Ну же, скажи, что останешься со мной… Скажи! – упорно твердил Степнов, заставляя меня все больше вжиматься в стену кабинки.
- Нет, - также неотступно ответила я, понимая, что долго я не продержусь. Неожиданно Виктор взял мое лицо в свои ладони и, не разрывая зрительного контакта, спросил:
- Что мне сделать, чтобы ты почувствовала то, что чувствую я? – настаивал мужчина, глядя мне в глаза. – Как мне заставить тебя поверить мне? Я хочу поделиться с тобой своим чувством, потому что терпеть его один уже не в силах! – чуть громче воскликнул он и… я сдалась.
Нет, ну как можно терпеть такую пьянящую близость любимого человека? Либо я слабовольный человек, либо это просто невозможно! За долю секунды я нашла своими губами его губы и стала целовать его. Тут же почувствовала, как он притянул меня ближе к себе. Господи, как же это приятно! Как же… как же… Вот только додумать это «как же» я не успела, потому что неожиданно почувствовала, что привязанность к этому человеку становится еще сильней, чем раньше. Я еще больше хочу его целовать, еще сильнее не хочу его отдавать и просто не могу от него оторваться!
Степнов тем временем опустил свои руки на мою талию и, чуть сжав их, снова притянул меня к себе, видимо, не собираясь отпускать. Да и я тоже хороша: сама прильнула к его телу настолько, насколько могла… Сейчас я в буквальном смысле слова наслаждалась вкусом его губ. А вкус был довольно специфичный, с неким отголоском табака. Решив, что сейчас не лучшее время для промывания его мозгов, я отложила разбирательства на тему «О вреде курения» на неопределенный срок. К тому же, к моему великому стыду, я поняла, что этот терпкий привкус мне понравился! Да будь его губы сейчас намазаны горчицей, я все равно не смогла бы от них оторваться!
- Лен, подожди, - почему-то прервал такой прекрасный момент мужчина. – Не мучай меня, пожалуйста… Скажи, что любишь меня!
- Люблю! – прошептала я.
- Скажи, что останешься со мной! – глядя мне прямо в глаза, просил Виктор.
- С тобой… только с тобой! – снова зашептала я. Черт, пора давать объявление: «Пропала воля! Нашедшему просьба вернуть Кулеминой Елене Никитичне!»
- Навсегда!
- Навсегда!
- Я люблю тебя! – улыбнулся Степнов.
- Я люблю тебя сильней, - возразила я и, видя его слегка возмущенное лицо, а также чувствуя, как ко мне медленно подбирается головная боль, и, понимая, что это связанно с тем, что я, наконец, почувствовала то, что чувствует он, добавила: – я люблю за двоих!
После этих слов, мне (к моему великому сожалению) пришлось оторвать свои руки от любимого мужчины и взяться за свою больную (во всех отношениях) голову. Степнов, поняв, что мне снова стало плохо, крепко обнял меня и, прижав к себе, стал успокаивающе целовать в макушку.
- Ну все, малыш, тише… тише, - шептал он в перерывах между поцелуями. – Сейчас пройдет, слышишь? Прости меня! Это из-за меня, да? Извини, пожалуйста, я не хотел… Я рядом, я теперь всегда буду рядом и всегда буду тебе помогать. Буду о тебе заботиться… - сказал он, водя по моим волосам щекой. Почувствовав, как головная боль отходит на второй план, я настойчиво уперлась ладошками в его грудь и отстранилась. – Ленок, ты чего?
- Я тебе сейчас свитер испачкаю, - стыдливо сказала я, чувствуя кровотечение в носу.
- Дурёшка моя маленькая, - с заботливой улыбкой сказал Виктор и снова прижал мою голову к себе. – Хрен с ним со свитером! Главное, чтобы тебе полегче стало. Боже, Ленка, как я счастлив! Ты со мной… Прям даже не верится! Как же я мечтал об этом моменте, когда я вот так вот смогу стоять, обняв тебя. Когда смогу поцеловать… Когда смогу просто, не мучая себя, позволить себе тебя любить!

После наших «разборок» в туалете, мне пришлось принять одно предложение Лены. Как это было сложно, знает лишь один Бог. Посоветовавшись, мы с Ленкой решили продолжать эти конкурсы… На такое решение нас толкнуло несколько факторов: во-первых, я поступил неправильно (по законам конкурса), оставшись с ней наедине (пусть даже она и сама пришла ко мне), во-вторых, я буквально вырвал из нее это признание в любви, в-третьих… Хотя, что я вам перечисляю все это? Вы же и сами понимаете, что по отношению к Игорю и Артему, мы с Кулеминой поступили нечестно… В свою очередь теперь, чтобы точно вырвать победу в двух оставшихся конкурсах (а их точно будет два, так как Ленка в следующем выберет меня и будет ничья) из лап соперников, нам надо было еще сильнее контролировать Якушева. Гуцул угрозы не представлял никакой.
Третьим конкурсом была песня для Лены. И опять же, над этим заданием я долго не раздумывал, так как знал, какая песня у Кулеминой любимая, и она в принципе подходила для конкурса. Пусть немного пошловата, но все же. Я надеялся на ее симпатию к этой композиции. Знаете, это как сдавать экзамен… Можно пойти сдавать предмет, который ты хорошо знаешь, но тебе может не повезти с билетом, и ты завалишься, хотя все остальное будешь хорошо знать. А можно схитрить и пойти к преподавателю, которому ты симпатичен. Он тебя и за уши тянуть будет, если заметит, что ты плохо знаешь ответ, и скажет, в каком порядке лежат билеты, а если уж совсем повезет, то напишет на верхней стороне номера билетов простым карандашом… Я решил идти вторым путем. Да, смысл песни немного не такой, о каком будут петь мои соперники, но Ленка просто обожает эту песню!
Кстати, Саше я всем своим поведением сразу дал понять, что она для меня всего лишь бывшая одногруппница… Ни больше, ни меньше. Не хватало еще только, чтобы Лена стала меня ревновать! Уж кто-кто, а я очень хорошо понимал, что такое ревность. То к моей любимой Артем подкатит, то Гуцул поболтать придет… А меня просто так и тянет подойти и, оттащив от Ленки, прорычать в лицо: «Отойди от моей девушки!» Но было одно «но»: они еще не знали, что Лена уже выбрала меня.

- Ну что, мужики, - к нам с Артемом в палату зашел Гуцул, - готовы к поражению? – улыбаясь, спросил он.
- А не пошел бы ты, - начал заводиться Якушев, но я немного остудил его пыл, слегка дав ему локтем по ребрам, - кхм… в солдаты!
- В солдаты? – улыбка тут же сошла с лица Игоря. – Не… не хочу!
- Игореш, я сам не хочу! – теперь уже самодовольно улыбался Артем. – Но Родину же кто-то должен защищать! Придется это делать мне, пока ты будешь как девочка на гражданке тусоваться. Кстати, - студент резко вскочил с кровати и упал на колени перед Игорем, осторожно приобнимая его ноги, - Игорь, милый, ты будешь меня ждать? – плаксивым голосом спросил Якушев.
- Отвали от меня! – с испугом в глазах сказал Гуцул и, подняв один костыль, треснул Артема по башке.
- Слышь ты… Совсем что ли страх потерял? – угрожающе прорычал студент, поднимаясь с пола и потирая затылок.
- Да прекратите вы оба! – не выдержал я. – Что, больше заняться нечем? Совсем с ума посходили!
- Посходишь тут! – процедил Гуцул. – Сегодня последний конкурс! Лично я очень волнуюсь!
- Да я тоже потерял спокойствие, - нервно усмехнулся Артем, а потом бросил свой пристальный взгляд на меня. – Но вопрос вот в чем: почему ты так спокоен?
- Я просто, в отличии от некоторых, умею держать себя в руках, - невозмутимо ответил я. Не, а что мне волноваться-то? Хех, наивные!
- М-да? – недоверчиво переспросил Гуцул. – Ну ладно…
- Ну что, пойдемте что ли петь? – предложил я начать конкурс. Не могу больше терпеть! До ужаса хочу обнять свою Ленку! И буду иметь полное право сделать это, когда выиграю! Не сорваться бы только… а то эта шельмочка, по-моему, действует на меня ровно также, как на нее саму влияет Якушев. Вот представляю, если я Ленку целовать при всех начну! Артема с Гуцулом сразу же переведут в кардиологическое отделение с диагнозом «инфаркт миокарда»…
- Вить, ты чего? – округлил глаза Якушев. – Там же сейчас завтрак, полно народу…
- А вы что, стесняетесь? – хитро улыбнулся я, подначивая парней.
- Ничего я не стесняюсь! – сердито заявил Игорь.
- Да я в принципе тоже, - согласился с ним Артем. Господи, вот глупые-то!
- Тогда пойдемте!
- Стоп! - остановил нас с Игорем Якушев. – А жребий? – парень достал из кармана коробок и вытащил из него три спички. Потом сломал две из них на разную длину и, убрав руки за спину, быстро перемешал. Вытянув правую руку со спичками, он спросил, - Ну что, кто первый тянет?
- Давай я, - подковылял к нему Гуцул и вытащил самую длинную спичку. – О, блин, я первый.
- Тяни, Витенька, - со слащавой улыбкой сказал студент. Я, молясь про себя, чтобы Якушеву не осталась самая короткая спичка, вытащил вторую палочку с серой из его рук. – Ну что ж… Гуцул, ты первый, я – второй и Виктор – последний.
Да! Прямо камень с души! Слава Богу! Как я переживал, что Артем будет последним! Ну, теперь уж я не дам ему подойти к Лене ближе, чем на два метра!
Зайдя в столовую, мы увидели Лену, которая морщась засовывала ложку манной каши в рот. Левой рукой девушка придерживала мобильный телефон, приставленный к уху, но, увидев нас, она тут же закончила разговор.
- Приветик всем! – с улыбкой сказала любимая, когда мы подошли к ней. – Опять ваши конкурсы? Ребят, а может быть не надо, а?
- Надо, Лёля, надо, - усмехнувшись, ответил Якушев. Его даже не заинтересовало, почему вдруг девушка попросила о завершении конкурсов. Вот он – азарт! Ленка задорно посмотрела на меня и вздохнула.
- Ну… надо – так надо! Куда пойдем?
- Никуда! – ответил Гуцул. – Мы решили сегодня проводить конкурс здесь!
- Здесь? – чуть не подпрыгнула на стуле Кулемина. – Вы что, с ума сошли? – недовольно зашипела она на нас. – Здесь полно народу!
- Ну и что, Лёль? – будничным голосом спросил Артем. – Мы ради тебя на все готовы. Ладно, давайте начинать!
Перед тем, как я начну описывать вам сам конкурс, стоит ли говорить, что никто из нас не репетировал? Хотя… насчет Гуцула точно сказать не могу, но мы с Якушевым 100% не пробовали петь свои песни. Так что конкурс обещал быть забавным: мало того, что столовая наполовину была заполнена удивленными, любопытными людьми, так еще и песни мы ни разу не прогоняли.
Гуцул вышел чуть вперед, предварительно отдав свой мобильник, включенный на всю громкость, в руки Якушеву. Студент нажал на play, и все услышали довольно популярную песню "Ода нашей любви"… Надо сказать, что пел парень неплохо! У меня даже промелькнула мысль о том, чтобы сделать его солистом «Ранеток». Правда, боюсь самим «яблочкам» такая мысль по вкусу не придется. Ленка сидела и, не сводя глаз с Игоря, улыбалась. Черт возьми! Да, я знаю, что она всего лишь шифруется, да, я в курсе, что мы с ней сами решили продолжать конкурсы… Но я ревную! Лена, блин! Неужели обязательно такой влюбленный взгляд делать?
Когда парень закончил петь, вся столовая взорвалась аплодисментами. Ленка тоже хлопала в ладоши, все также смотря на пацана. Гуцул засветился от радости, кивнул ей головой и отошел назад. Вперед вышел Артем. Я тут же подошел поближе к Лене, но, не желая вызывать подозрение соперников, стал увлеченно рассматривать продукты, лежащие на столе, за которым сидела Кулемина. Якушев пел "Слезы" (как я потом уже узнал, больно мне слова понравились). Да, никто с выбором композиции не опростоволосился. Вот это конкуренция! А Ленка все равно моя, бе-бе-бе! Господи… Какие-то мысли у меня ненормальные! Ужас.
Краем глаза заметив, как Артем медленно, но верно приближается к моей любимой, я стал думать, как же его отогнать. Как назло ничего не приходило на ум! Я, буквально в неадеквате, взял со стола стаканчик, с недопитым Леной кофе и, сделав глоток, «случайно» уронил его перед Кулеминой. Светло-коричневая жидкость тут же растеклась перед ее ногами, преграждая дорогу студенту. Он недовольно глянул на меня, но петь не прекратил. Я ответил ему виноватым взглядом. После того, как парень закончил петь и получил свою долю оваций от счастливой публики, я подошел к Лене и твердо сказал:
- Слушай, давай Артем еще раз споет, а то я ему все выступление испортил! – я вновь стыдливо посмотрел на Якушева.
- Да не надо, - ответил тот. – Все нормально! Давай, твоя очередь.
- Ммм… Лен, можно твой телефон? – спросил я. Сказать, что все были удивлены – не сказать ничего. Ошарашенная девушка молча протянула мне мобильник. Я стал в нем копаться, надеясь на то, что эта песня там есть. И она действительно там оказалась!
Я отдал Артему свой телефон и встал перед Леной. В ее глазах тут же заплескалась любовь… Чистая, светлая, настоящая… Не поддельный взгляд, которым она только что награждала парней, а искренняя радость от того, что перед ней наконец-то стою я. Якушев снова нажал play, и из динамиков понеслась нежная музыка "Лирики"… «Сектор газа»… Ее любимая группа, ее любимая песня, ее любимый человек…
Я, стараясь попадать в ноты, стал подпевать голосу солиста. Ленка прямо-таки светилась от счастья. Услышав слова припева, Гуцулов и Якушев явно прихренели и подумали, что я где-то успел удариться головой, раз пою такое Лене. А девушка же не замечала ничего и никого вокруг. Глаза в глаза… на протяжении всей песни… Я готов поклясться: она подпевала мне! Не губами, нет. Лишние подозрения нам были ни к чему. Она подпевала глазами, придавая мне своим томным, радостным взглядом все большое воодушевление.
Когда я закончил петь, а музыка прекратила свое звучание, мне тоже зааплодировали. Причем по-моему громче, чем моим соперникам. Или мне только показалось?
- Ребят, я знаю, для вас, наверное, это будет шоком, - тихо начала говорить Лена, а потом улыбнулась и посмотрела на меня, - но я выбираю Виктора!
Тут я подхватил свою любимую на руки и, немного покрутившись с ней по столовой, взял наконец-то себя в руки и поставил девушку на ноги. Мы итак привлекли с ней больше внимания, чем следовало. Артем и Гуцул выглядели подавленными. Поболтав еще немного с Ленкой, мы разошлись по палатам, напомнив друг другу, что завтра последний конкурс, от которого будет зависеть: кого же выберет Лена…

- Я ждала тебя, - сказала я, стоя рядом… ммм… как вы думаете с чем? Правильно, рядом с туалетами! Господи, какой идиотизм! Никогда не думала, что буду с таким нетерпением в час ночи стоять рядом с сортирами и ждать любимого человека… Однако, я стою, и по моему лицу медленно расползается довольная улыбка от того, что ко мне быстро приближается Виктор.
- Я не опоздал! – возразил он, захватив меня в кольцо своих рук, из которых я немедленно выскользнула. Увидев его недовольное и немного испуганное лицо (вот глупенький… неужели думает, что я могу изменить свое решение?), я, приподнявшись на носочки, томным шепотом спросила:
- Какая буква тебе нравится больше: «М» или «Ж»?
- Смотря по чему судить, - с улыбкой ответил Степнов. – Если в плане моей ориентации, то, безусловно, «Ж».
- А в плане туалета? – хихикнула я.
- В плане туалета - «М», - сказал Виктор. – А тебе, в плане туалета, естественно, больше нравится «Ж», так? – Я кивнула в ответ. – Как же мы будем выбирать?
- Очень просто! – сказала я, выставила указательный пальчик и, начиная с женского туалета, стала считать, - Эники-беники ели вареники, эники-беники, бац! – остановилась я на все той же двери с буквой «Ж». – Тебе не повезло!
- Да мне равно! – уже нетерпеливо подталкивая меня к двери, с улыбкой сказал мужчина. – Ленка, какой же ты у меня еще ребенок!
- Какой-какой… - задумалась я. – Балованный, шаловливый, озорной…
- Любимый! – прервал мои размышления Виктор и тут же легонько поцеловал меня в губы. Не, я что-то не поняла! Я что сюда в час ночи приперлась, чтобы он меня просто чмокнул? Еще бы колыбельную спел и спать отправил, блин! Решив исправить эту вопиющую несправедливость, я буквально повисла на вороте его пижамы, притягивая этого засранца к себе. Ой-ой… что-то мне мои мысли не нравятся! Не пойму, от кого это я зарядилась такой смелостью и настойчивостью? И почему никто не обратил внимания на то, как жалобно затрещал ворот его пижамы???
- Вот так надо целовать любимую девушку! – заявила я, втянув свои губы, сохранившие сладость поцелуя.
- Будешь меня учить? – по-доброму усмехнулся Виктор и зашел в самую дальнюю кабинку. Я улыбнулась и тут же захлопнула дверь, щелкнув задвижкой. Степнов в это время опустил крышку унитаза (я все больше удивляюсь тому, какая романтичная обстановка царит вокруг нас…), сел на нее и подозвал меня. Я тотчас оказалась на его коленях.
- Не боишься испачкаться? – проказливым тоном спросила я, чувствуя две горячие ладони, обнимающие меня за талию.
- Неа, - улыбаясь, ответил мой любимый. – Я тут сегодня в роли санитарки поработал, подготовился, крышечку эту протер… Чуть ли не языком вылизал, - сказал Виктор, видимо не особо следя за тем, что говорит. Услышав это, я не удержалась и стала делать вид, что отплевываюсь в сторону.
- Фу! А я с тобой только что целовалась! Бе! – еле сдерживая смех, с напускным ужасом сказала я. Мы со Степновым заржали над сложившейся ситуацией.
- Ленка, - отсмеявшись, вновь с нежностью в голосе, начал говорить Виктор, прижимая мою голову к себе и зарываясь носом в мои волосы, - если бы ты знала, как мне не хватает тебя днем!
- Я знаю, - ответила я, жадно вдыхая его запах, - знаю… Мне самой днем тебя мало!
- Я больше не могу смотреть, как к тебе подкатывают то Гуцул, то Артем! – обжигая мою голову горячим дыханием, пожаловался Степнов. – Так и хочется подойти, поставить обоих к стенке и сделать фотообои! – Во время своей речи мужчина все глубже закапывался в мои волосы и водил по ним носом. Я немного осмелела и крепко обняла его кольцом своих рук, прижимая к себе еще ближе. Виктор же в это время вынырнул из моих волос где-то в районе уха. – Ленка, это невыносимо! Мало того, что я не могу к тебе подойти, обнять, поцеловать, сказать, как я тебя люблю… Так еще и этих… «конкурентов» отогнать не имею права…
- Завтра последний конкурс и все закончится, - тихо прошептала я, плавясь в его руках, от его голоса, от его губ, оставляющих на моем ушке невинные поцелуи. – И мы будем вместе, и можно будет ни от кого не скрываться и…
Договорить я уже не смогла, так как Степнов немного отстранился от меня и заглянул мне в глаза. Встретившись с его нежно-голубым взором (вот я фантазерка-то! в туалете-то темно, я ж лица его практически не вижу, не то что цвет глаз!), я почувствовала непреодолимое желание поцеловать его, что собственно и сделала…
Переместив свои руки, я приобняла его за шею, после чего зарылась пальчиками в кудряшках его волос. Виктор, не отрываясь от моих губ, тоже решил изменить положение своих рук, так как сквозь туманящую мозг пелену удовольствия я почувствовала его горячие ладони на своей спине уже под футболкой. Инстинктивно вздрогнув, я все же заставила себя усидеть на месте, надеясь на благородство Виктора. Сам Степнов же через некоторое время стал поднимать свои руки, ведя ими по моей чувствительной (даже по-моему чересчур) коже. От ужасно приятных ощущений мое тело само выгнулось вперед, прижимаясь к мужчине еще ближе. То, что вместе с руками вверх ползла моя футболка, мне как-то было по барабану. Вернее немного не так… Футболка ползла только сзади; спереди ее удерживали наши со Степновым прижатые друг к другу тела. От приятно массирующих ощущений, я слегка расслабилась и не сразу поняла, что мужчина углубил поцелуй. Если раньше он не позволял себе зайти дальше ласк моих губ, то теперь я отчетливо почувствовала, как Виктор, осторожно раздвигая мои губы, проникает в мой рот. Хм… сказать честно, раньше таких поцелуев у меня не было… Повинуясь (инстинкту/интуиции/Степнову – нужное подчеркнуть), я несмело стала отвечать на этот, несколько необычный для меня поцелуй, и опять почувствовала кучу новых, ярких ощущений, которые отдавались небольшими ударами где-то внизу живота.
- Ленка, - томно прошептал Виктор, кладя свою голову на мое плечо и обжигая дыханием мою шею, - как я тебя люблю! Ты самая прекрасная девушка на свете!
- Я тоже тебя очень люблю, - улыбнувшись, сказала я и опустила свою голову на его. – Ты - мое счастье.
Сколько мы сидели так – неизвестно. Нам было хорошо… Без слов, без каких-либо действий. Просто рядом, просто вместе. Счастье заполняло всю меня изнутри. Как же это прекрасно, когда любовь взаимна. Я опять улыбнулась и мысленно просто прокричала: «Степнов, я люблю тебя!»
- Я знаю, - к моему удивлению ответил Виктор. – Только не кричи так больше, ладно? А то у меня голова взорвется, - усмехнулся он и прижался своими нежными губами к моей шее.
- Ты что, мысли мои читаешь? – обиженно спросила я.
- Нет, это ты сама мне их передаешь. Малыш, ты не устала? Может быть, спать хочешь?
- Неа! Слушай, Вить, а какой следующий конкурс? – с интересом спросила я.
- Ишь ты, какая хитрая! – засмеялся мужчина. – Вот завтра и узнаешь! – Я капризно надула губки. – Ну так не интересно будет! Ленок, - тон Степнова стал серьезным, - а ты помнишь что-нибудь из тех пятнадцати лет? Хоть капельку… какую-нибудь деталь…
- Не знаю, - я старательно напрягла память, пытаясь вспомнить хоть что-то. – Все разбросано по каким-то крупицам, которые никак не складываются в целое изображение, - тихо ответила я. Тут же мою голову пронзила дикая боль. – Ай! – вскрикнула я, хватаясь за голову.
- Лена! – взволнованным голосом воскликнул Виктор и посильнее прижал меня к себе. – Леночка! Тише-тише, - шептал он, покрывая мое лицо нежными, успокаивающими поцелуями. То ли близость любимого человека сыграла свою роль, то ли организм сам начал бороться, но достаточно скоро боль исчезла. Степнов без слов протянул мне носовой платок, который вытащил из кармана пижамы. Зная, что последует дальше, я тут же приставила его к носу. – Извини, я не хотел, чтобы так вышло. Прости меня! – с виноватым видом, сказал мужчина.
- Да ладно тебе тут нюни-то разводить! – насколько могла задорным голосом сказала я ему. – Ты ни в чем не виноват! Лучше задумайся, пока не поздно: нужна ли тебе такая девушка, рядом с которой тебе постоянно придется иметь носовой платок в кармане? – с улыбкой спросила я.
- Во-первых, поздно задумываться, а во-вторых, нужна… Очень нужна! – ответил Виктор и, чмокнув меня на последок, сказал: - Пойдем спать! Хочу, чтобы завтра поскорей настало, и я, наконец-то, смогу спокойно быть с тобой рядом!

Время, проведенное ночью с Леной… блин, аж сказать дальше стыдно… в туалете, не прошло бесследно. Не обратив совершенно никакого внимания на пришедшую делать уколы медсестру, я мирно продолжал сопеть, пока эта «милая» женщина обкалывала всех моих соседей. Проснулся я только тогда, когда она потрясла меня за плечо и позвала по имени. Спать хотелось так, что встать, у меня даже не было мысли. Поняв, что этой приставучке от меня надо, я вытащил из-под одеяла свою жопу и слегка приспустил трусы. Все, пусть делает, что хочет! Нет меня! Однако следующие слова медсестры, сказанные с явной насмешкой, вмиг пробудили меня.
- Степнов, капусту-то убери!
Вся палата явно лежала в покате. Якушев даже заплакал. И на кой хрен я взял этот несчастный лист у настойчивой Кулеминой? Эх… ну все, теперь будут до конца жизни вспоминать.
- Ну что, сопернички! Доброе всем утро! – прихромал в палату Игорь. Бедный парень, так не повезло… Нога сломана, а ему постоянно сюда таскаться приходится. Мы же с Артемом в принципе целы и невредимы и сидим тут на попе смирно. А все потому, что палата Лены находится на нашем этаже. – У всех есть букетики?
- Передачки еще не отдавали, - как-то сухо ответил Якушев.
- А что это ты не в настроении? – весело спросил Гуцулов. – Проиграть боишься?
- Нет. Просто не очень хорошо себя чувствую, - ответил парень. Улыбки тут же сошли с нашим с Игорем лиц.
- Артем, может…
- Нет-нет, все нормально… Сейчас все пройдет! – заверил нас Артем.
- Ладно, пойду я. Встретимся после получения передачек, - произнес Игорь и отправился восвояси. Якушев тут же слез со своей кровати и подсел ко мне. Я, честно сказать, удивился.
- Что? Все уже прошло? – с осторожной улыбкой спросил я.
- Вить, я хотел с тобой поговорить, но не хотел расстраивать раньше времени Гуцула, - серьезно сказал студент, потом тяжело вздохнул и, смело посмотрев мне в глаза, решительно сказал, - Я выхожу из конкурса!
- Хахах… Боюсь, этим ты бы не то, что не разочаровал Игоря, но даже обрадовал бы его! – засмеялся я, но почти тут же подавился своим смехом от удивления. – Что? Почему?
- Понимаешь, Вить… - парень опустил голову, явно что-то обдумывая. Потом резко поднял ее и быстро заговорил, - Я видел вчера, как Лёля смотрела на тебя! Она тебя действительно любит! Сильно любит! Я не вижу смысла продолжать эту борьбу, - сказал Якушев и слегка усмехнулся, - и я уверен, что Гуцул проиграет.
- Ты прав, - как-то слегка смущенно, пытаясь не выдать свою дикую радость, ответил я, - она меня любит. И я ее люблю!
- Я знаю. Если бы ты не пообещал, что разведешься с женой, я бы сейчас участвовал бы. Но раз вы любите друг друга, то я не собираюсь вам мешать. Да, Вить… Такого взгляда у Лёли, который у нее был вчера, я еще ни разу не видел! Влюбленный, светящийся, живой… - мечтательно произнес студент. – Вить, пожалуйста, пообещай мне, что Лёля никогда не пожалеет о своем выборе! Она ведь мне действительно… небезразлична… - грустно произнес парень.
- Даю слово! – ответил я, положив руку на плечо парня. – Обещаю, со мной она будет счастлива!
- Ну… тогда я спокоен, - улыбнулся Артем, но было видно, что ему действительно обидно.
- Слушай, тебе на психологический надо было идти, а не на физкультурный! – усмехнулся я, меняя тему и пытаясь как-то развеять парня.
- Пробовал! Математику завалил, - засмеялся парень.
- Ребят, там передачки раздавать начали! – сказал наш сосед по палате.
- Пойдем? – встал с моей постели Якушев.
- Пойдем!
Когда мы спустились за передачками, меня ждал один неприятный сюрприз: одна гвоздика из девяти была сломана. Пришлось вытащить из букета еще одну и с самой тупой улыбкой, на которую я только способен, отдать ее тетке, раздающей передачки. Артем с выпученными глазами смотрел на мой букетик.
- Гвоздики? – наконец вернулся к парню дар речи. – Вить, а по… ммм… поинтересней ничего не смог подобрать?
- Ничего-то ты не понимаешь, Якушев, - нежно рассматривая букет из белых гвоздик, сказал я и, зарывшись носом в цветы, ответил, - Ленка любит гвоздики!

Гуцул тоже был удивлен, когда Артем, сославшись на плохое самочувствие, отказался от участия в конкурсе. Разум Игоря, видимо, настолько был опьянен радостью от уменьшившейся конкуренции, что парень даже не поинтересовался, куда Артем дел свой букет, с которым он собирался участвовать. Про «был ли он вообще», я тем более молчу.
В назначенный час, мы с Гуцуловым выловили в коридоре Ленку и отвели ее на подоконник. Артем, с грустной улыбкой стоял за нами и наблюдал все действие со стороны. Забыв кинуть жребий, мы с Игорем замешкались и стали пропускать друг друга вперед. А каждый хотел идти последним…
- Черт вас побери, я долго тут сидеть буду? – взорвалась Лена, после очередного Гуцуловского «только после Вас». Я с удивлением посмотрел на Кулемину. А та, сидя, дергала ногой, мяла руки и просто еле-еле могла усидеть на месте, бросая на меня такие взгляды, что я невольно сделал шаг вперед, держа гвоздики за спиной.
- Ленок, можно я не буду ничего говорить? – лениво спросил я. – Я просто так подумал: каждый конкурс я говорю одно и то же! Ты уже выучила всю мою речь. Люблю, жить без тебя не могу, ты самый прекрасный человечек, у тебя самая красивая улыбка и так далее, - улыбнулся я. Ленка тоже заулыбалась. – В общем вот, - протянул я ей цветы, - это тебе! Как мне сказал один хороший знакомый, эти цветы означают "Сладкая и любимая", чистая и нежная любовь, удача и невинность…
Ленка понюхала цветы, а потом уставилась на меня колким взглядом с хитрой улыбкой.
«Про невинность мог бы и промолчать! – тут же зазвучал в моей голове ее ехидный голос. - Ой, я надеюсь, он этого не слышал?»
В ответ я только кивнул ей головой и также лукаво улыбнулся, давая понять, что все я слышал. Кулемина вмиг смутилась и покраснела, а я усмехнулся и уступил свое место Игорю. По случаю того, что парню сегодня нужно было держать цветы, Гуцул первый раз пришел сегодня не на костылях, а с палочкой. Было видно, что ему довольно сложно сохранять равновесие и держать букет из трех красных роз за спиной, но он мужественно терпел все эти неудобства.

В описание моего состояния на данный момент, идет лишь одна фраза, сказанная когда-то Ренатой Литвиновой в одном фильме: «Я летаю, я в раю!» Действительно… Как только эти проклятые конкурсы закончились, как только мы с Виктором могли больше не прятаться в наших любимых туалетах, на душе стало радостно и в некотором смысле спокойно.
Естественно, по туалетам мы больше не ходили. Мы переместились на тот подоконник, который я себе когда-то облюбовала. Каждый день он заходил ко мне в палату, здоровался со всеми (бедная Саша… у нее был такой вид, будто она сейчас взорвется! а ведь я могу ей в этом помочь!), мы уходили, подходили к подоконнику, Виктор стелил на него один из своих многочисленных свитеров, я садилась, а он вставал прямо напротив меня. А дальше… дальше мы болтали, смеялись, обнимались, целовались, а иногда и вовсе молчали, пытаясь каждой клеточкой своего тела прочувствовать тепло друг друга.
Подбешивало меня только одно: я точно знаю, что Степнов не бросил курить! Во-первых, я как-то прочитала в его голове мысль о том, что «надо бы пойти покурить» (я честно-честно не нарочно, правда-правда), а во-вторых, я чувствовала периодически от него запах табак. И, черт возьми, не знаю откуда это взялось, но мне нравился этот терпкий запах дыма вперемешку с запахом Виктора! Но! Курить вредно! А у него воспаление легких! И в один прекрасный день, мне в голову пришла гениальная мысль, как заставить его бросить курить. Заодно проверю его чувства ко мне… А помогут мне в этом мои дефекты!
В очередной раз прогуливаясь по больнице, мы со Степновым, держась за руки, болтали обо всем и ни о чем. Проходя мимо лестницы, которая и является всеобщей курилкой, я неожиданно остановилась.
- Ленок, ты чего? – не понял Виктор.
Я, сделав наиглупейшее лицо, которое только могла сделать (пытаясь изобразить сильную увлеченность), повернулась в сторону лестницы и пошла прямо к курящим людям. Степнов, ничего не понимая, плелся за мной следом. Дойдя до курильщиков, я поняла, как мне подфартило: среди них был Игорь. Приблизившись к нему, я несколько отстраненно проговорила:
- Гуцул, угости сигареткой! Что-то так резко курить захотелось!
Как сигарета не выпала из губ Игоря я до сих пор удивляюсь… Парень уже почти разинул рот от удивления. В принципе, это было последнее, что я видела в курилке, так как Степнов, довольно грубо взяв меня за руку, потащил прочь от этого прокуренного места.
- Кулемина, ты что, совсем с ума сошла? – грозно спросил он в коридоре. Фига себе! Что значит «совсем»? Я что, наполовину умалишенная что ли? – Ты же девушка! Тебе еще детей рожать!
- Ну… Вить… - я стыдливо потупилась в пол, - ну я не знаю, что на меня нашло! Так резко курить захотелось! – Я подняла свои глаза, чтобы видеть его реакцию на мои следующие слова. – Прямо как наваждение какое-то…
В глазах Виктора тут же промелькнул ужас. Мужчина стал жадно вглядываться в мое лицо. Я же стояла с таким видом, типа «а я что? я ничего!». Наконец, хмурый Степнов взял меня за руку, и мы вновь пошли гулять по больничным коридорам. Я надеюсь, что сыграла все убедительно.
Ну что, все уже поняли, что хотела изобразить артистка больших и малых театров Елена Кулемина? Если кто-то вдруг не понял – поясню: я хотела заверить Виктора, что его привычка медленно, но верно перекочевывает в меня. Попросту говоря, ситуация похожа на ту, которая происходила у меня с Артемом. Степнов захочет курить – я тоже захочу курить. Примерно так. Пусть думает теперь, как из этого выпутываться, курилка картонная! Надо будет попробовать еще пару раз так сделать. Если этот способ не поможет, то я выведу его на чистую воду (попросту заставлю его признаться, что он не бросил курить), а потом буду взрывать его мозг одно и той же мыслью: «Я не хочу курить!» Заодно проверю, приручаются мои дефекты или нет.
Следующие два дня я шокировала Виктора тем, что два раза резко начинала от него уходить и идти в сторону курилки. Степнов естественно тут же бросался за мной и останавливал на полпути, начиная читать мне лекцию о вреде курения. Сам он, к моему великому сожалению, курить так и не бросил. Что ж переходим к плану «Б»! Хм… «Б». «Б» - потому что второй, «Б» - потому что «Бум!» Если Степнов не бросает курить, я взрываю ему мозг! Не было парня 15 лет, и это не парень! Мне нужны здоровые дети! (Ой, блиииин… Вот это меня занесло. Давайте сделаем вид, что вы не слышали этой фразы, а? Ну, Кулемина, гений, блин… Еще четыре дня назад не хотела с ним встречаться, потому что он женат. Теперь уже о детях думаешь… Ну-ну…)
В очередной раз отыграв свою роль «заложницы дефектов», я снова была остановлена Виктором. Эх… Видимо, по-хорошему этот… этот… короче, раз «этот» не хочет по-хорошему, значит будет по-плохому!
- Тебе нельзя курить! – объяснял он мне как безмозглой девочке, чуть ли не по слогам. – У тебя воспаление легких!
- У тебя тоже! – прикрикнула я. Мой крик эхом разнесся по коридорам больницы. Уже чуть спокойнее, я продолжила, - Но ты же куришь!
- Я – мужчина! – ответил Степнов. Ага, спалился! И сам это понял, потому что начал тут же отмазываться, - Тем более я уже бросил!
- Спонсор выпуска - «Доширак»! – пропела я рекламу.
- Чего? – удивился Виктор.
- Лапша такая! Длиииинная! – насмешливо протянула я. – Ну и зачем ты меня обманываешь? А то я не чувствую, что ты куришь!
- Ну, Лен… - стыдливо опустил голову Степнов. Господи, какой же он сейчас трогательный! Черт, Кулемина! Убрала умильную улыбку и снова нацепила маску строгости! – Я просто…
- В общем так, - не дала я ему закончить. Мужчина поднял на меня удивленный взгляд. – Раз ты не хочешь бросить эту вредную привычку по собственной воле, ты ее бросишь насильно!
- Что? – не понял Виктор.
- Ничего! Солью сейчас в твой мозг одну свою мыслишку, и успокоюсь!
Я встала напротив Степнова, затаила дыхание и напряглась каждой клеточкой своего тела, пытаясь послать ему мысль о том, что сигарета ему не нужна. Выглядела я, наверное, забавно, потому что Виктор отчаянно пытался скрыть улыбку, глядя на меня. Мне же, честно говоря, было далеко не до смеха: воздуха стало не хватать, тело ныло, прося о расслаблении, а мысль (предательница) никак не хотела передаваться в эту кудрявую голову. Для пущего напряга я сжала кулаки. Знаете чего я добилась? Давайте поржем вместе! Я донапрягалась до того, что кровь хлынула у меня из носа таким бурным потоком, что самые быстротечные реки позавидовали бы, наверное. Сил напрягаться не осталось, и я расслабилась, судорожно вдыхая воздух, а вместе с ним и кровь. Виктор, с ужасом в глазах глядя на меня, уже стоял рядом, придерживая меня за плечи.
- Ленка, Леночка, любимая, давай я за врачом сбегаю! Это же ненормально! – суетился мужчина.
- Успокойся, - спокойным тоном ответила я. – Ты же знаешь, для меня это – нормально… Только… помоги мне дойти до туалета.
- Конечно.
Ждать меня снаружи любимый напрочь отказался. Умываясь и прикладывая холодные от воды ладошки то к носу, то ко лбу, я внимательно рассматривала Степнова. А он реально испугался за меня! Побледнел, дышит вон как часто, нервно покусывает губы (кстати, надо будет ему сказать, что это моя привилегия! пусть не трогает то, что при поцелуе люблю покусывать я!)… Точно! Идея!
- Если с сегодняшнего дня ты не бросишь курить, если я хоть раз еще учую, что ты пахнешь дымом, я буду делать так каждый день! Понятно? – жестко сказала я, чуть было не побежав после этого его жалеть. Такой насупившийся, как ребенок, у которого леденец отобрали!
- Ну Лена!
- Я все сказала! – отрезала я. – И не дай Бог, ты вздумаешь выходить курить ночью. Узнаю, что ты меня обманываешь – пойду к тебе в палату и до смерти зацелую Артема! – Вот уж пригрозила – так пригрозила.
- Но он же даже в последнем конкурсе не участвовал! – забавно возмутился Степнов.
- Ты сам сказал, что он отказался в пользу нас с тобой! – напомнила я ему. – Никто не говорил, что я перестала ему нравиться. Пойдем!

- Молодые люди, обмениваетесь бактериями? – раздался насмешливый голос лечащего врача за моей спиной. Ну вот, стоило нам с Леной один раз потерять осторожность и поцеловаться в коридоре (именно посреди коридора, а не на подоконнике, где я всегда закрывал Ленку собой, и докуда всем просто лень было идти) – как нас тут же просекли. Мы резко отстранились друг от друга и повернулись к доктору. Тот видимо совсем не ожидал увидеть в моих объятиях именно Ленку, потому что лицо его в данный момент изображало высшую степень удивления.
- Кулемина? Виктор Михайлович? А как… Вы что… Вы с ума сошли? – повысил врач на меня голос, нахмуриваясь. Лену я оберегающе отодвинул за свою спину, откуда она сейчас и выглядывала с несколько напуганным взглядом. – Вы же ее преподаватель! Что Вы творите?
- Эээ… Алексей Данилович, понимаете, - начал я отвечать, - просто мы с Леной… как бы это правильней сказать бы… встречаемся!
- Как это, «встречаемся»? – все еще находился в неком ступоре врач.
- Любим друг друга, значит! – подала довольно дерзкий голос из-за моей спины Лена.
- Кхм… а вы, простите, как давно друг друга любите? – поинтересовался Алексей Данилович.
- Довольно давно, - спокойно ответил я. – Просто, когда Лена сюда поступила – мы в ссоре были. А здесь помирились. – Будто в подтверждение своих слов я встал сбоку от Лены и обнял ее за талию. Девушка немного прильнула ко мне и обезоруживающе улыбнулась доктору.
- Лена, а… ваши родственники знают о… ммм… Вашей любви? – насторожено продолжал докапываться мужчина.
- Конечно! – голосом, не передававшим никакого сомнения, ответила Кулемина. – Они уже спят и видят, когда мы с Витей, наконец, поженимся!
Даже у меня от такого искусно сыгранного вранья чуть не упала на пол челюсть! Стоит ли вам описывать вид нашего врача? Он стоял и молча открывал-закрывал рот.
- Ну что ж… тогда удачи вам, - выдавил из себя Алексей Данилович и пошел прочь, но спустя несколько метров остановился и обернулся. – Ах да, ребят… Только вы давайте поскромнее, ладно? А то не всем нравится видеть в коридоре целующуюся парочку.
- Конечно! – заверил я его, и врач ушел. – Какие хорошие у нас родственники! – задумчиво протянул я, лукаво глядя на Ленку. – Поженить нас хотят! Надо же! Неужели это скрывалось от меня в секрете?
- Дурачок! – усмехнулась Кулемина. – Пойдем на подоконник? Я еще раз напомню тебе, как надо целовать любимую девушку, - игриво предложила Лена.
- Пошли, - тут же согласился я, беря ее за руку и ведя к нашему любимому местечку. – Надо же закрепить материал! А то вдруг я опять забуду…
Ловко запрыгнув на подоконник, Ленка ласково улыбнулась мне. Я же стоял чуть поодаль от нее, метрах в двух. Девушка заманчиво протянула ко мне руки. Довольно усмехнувшись, я сделал шаг вперед, коснулся своими руками ее ладоней, поскользил по ее рукам вверх и, дойдя до шеи, довольно властно притянул ее к себе, сливаясь с ней в поцелуе. Сквозь него я чувствовал, как Лена улыбалась. На душе было светло, хорошо и радостно от того, что моя любимая рядом со мной, что она улыбается, что это ее губы сейчас нежно скользят по моим…

Прошло еще несколько дней, которые мы с Ленкой провели вместе, практически не расставаясь ни на минуту. Никогда не думал, что скажу такое, но дни в больнице были, пожалуй, самыми лучшими в моей жизни. Здесь я снова обрел свою любовь. Настоящую любовь! А не ту, которую я показывал на людях около двух лет. Ленка тоже, казалось, была счастлива. Даже эти ее приступы стали немного реже.
- А… Лена, Виктор, - подошел к нам однажды Алексей Данилович. – Раз такая у вас такая ситуация, то я принял решение выписать вас в один день. Вы согласны? – спросил мужчина. Я посмотрел на Ленку и мне стало страшно… Девушка сидела с улыбкой до ушей, надувшись от радости и, кажется, делала все, чтобы не броситься и на расцеловать врача.
- Эээ… спасибо большое, Алексей Данилович! – ответил я и пожал ему руку. – Мы очень рады.
На следующий день с утра нас сказали, что сегодня нас выпишут, а ближе к обеду, мы с Леной уже держали в руках листки со своими выписками. Я взял две сумки, свою и Ленину, мы с Кулеминой поблагодарили врача и медсестер и вышли из больницы. Поняв, что идти до дома с этими баулами мне не охота (ни Ленку не приобнять, ничего…), я поймал машину и, назвав Ленкин адрес, приобнял любимую.
- А у тебя вот этого не написано! – обиженно сказала Кулемина, сравнивая наши выписки. – Почему?
- Ну откуда же я знаю, Лен, - умиленно засмеялся я, вспоминая как в детстве, ходя с мамой в поликлинику, постоянно сидел и рассматривал свою карту. Точь-в-точь также, как Кулемина сейчас рассматривает наши выписки. – Видимо у тебя воспаление легких сложнее было, чем у меня…
- Ну! Так нечестно! – Ленка снова надула губки. – Чей-то у меня фигня какая-то есть, а у тебя – нет?
- Ленок, да брось ты эти бумажки страшные! – сказал я, вырвал у нее листки и запихнул их в стоящую рядом сумку. – Кстати, поздравляю тебя с выпиской! – нежно сказал я и поцеловал ее в щеку.
- Так! ты опять начинаешь? – возмутилась Ленка. – Сколько тебе говорить: то что ты сейчас сделал, это – не поцелуй! Это – извращенство! Все! Не поздравлю тебя с выпиской, пока не поцелуешь меня по-нормальному!
- Лен, мы в машине находимся, - напомнил я ей. – Это будет как минимум неприлично.
- Да ладно, целуйтесь сколько угодно! – улыбаясь, сказал водитель, худощавый такой старичок. – Когда же еще наслаждаться этими мгновениями, как не сейчас, пока вы молоды!
Лена посмотрела на меня с торжествующей улыбкой. Я легонько кивнул в зеркало водителю и приблизился к лицу любимой девушки. Завораживающий взгляд, притягательные губы… Слишком притягательные! Осторожно прихватив ее нижнюю губу, я нежно провел по ней языком. Ох, сейчас Кулемина растает, уж я-то знаю! И точно… Лена нервно выдохнула и сама уже стала прихватывать мою верхнюю губу, периодически прикусывая ее зубами. Ее вот эти вот ласковые укусы были совершенно безболезненными, но импульсы от них устремлялись прямиком в низ живота. Ох и доиграется когда-нибудь Кулемина, точно доиграется!
К дому мы подъехали часам к трем. Вынув сумки, мы с Леной пошли к ее подъезду. Еще будучи в больнице, я отправил Свете сообщение: «Выписку задерживают. Я тебе позвоню».
- О, больные приехали! – воскликнул Петр Никанорович. – Ну что, как отдохнули?
- Грешно смеяться над больными людьми! – попрекнула Ленка деда словами из всем известного фильма и тут же бросилась ему на шею. – Как я по тебе соскучилась!
- Я тоже Леночка, я тоже, - прижимая внучку к себе, сказал старик. – Ну… Пойдемте что ли чай пить? Вить, ты не торопишься?
- Да нет, - улыбаясь ответил я, краем глаза заметив в глазах Ленки испуг. Когда Петр Никанорович пошел ставить чайник, я наклонился к Лене и прошептал. – Неужели ты думала, что сейчас, так быстро избавишься от меня?
- Дурачок! – снова засмеялась девушка.
Около часа мы пили чай, болтали, смеялись… О наших отношениях мы с Леной решили рассказать завтра: она – деду, я – жене...

- Дед! Мне надо с тобой серьезно поговорить! – сказала я после того как Виктор, воспользовавшись моментом, чмокнул меня на прощание и ушел. Сказала я это таким требовательным тоном, что мой фантаст несколько испуганно посмотрел на меня.
- Да, Леночка… Я тебя слушаю. О чем ты хотела поговорить? – спокойно спросил он.
- Я… то есть мы… - ну вот… сколько готовилась и все равно растерялась! – в общем… мы с Виктором встречаемся… - тихо сказала я и робко подняла глаза на деда. Тот поставил чашку с чаем на стол и укоризненно посмотрел на меня.
- Так я и знал! Вот как чувствовал, что именно так и получится! – повысил голос старик. – Елена, зачем тебе это надо?
- Как это «зачем»? Я люблю его! Или ты забыл? – также несмело продолжала отвечать ему я.
- Нет, не забыл, - деде устало вздохнул. – Леночка, но ты же должна понимать, что у ваших отношений нет будущего!
- Да почему? – воскликнула я.
- Да есть куча причин! Во-первых, он теперь старше тебя на 15 лет…
- Глупости! Мы ровесники! – упрямо ответила я.
- Ты же сама понимаешь, что это не так!
- Нет! Это ты прекрасно понимаешь, что я говорю правду!
- Это однобокая правда! Хорошо. Этот спорный вопрос мы оставим на потом, - сказал дед. – Лена, Виктору сейчас 32 года! Ему уже детей заводить пора! – сказал фантаст, потом внимательно посмотрел на меня и добавил, видимо, решив, что я не знаю о жене Степнова. – Ему уже семья нужна!
- Ну и что? Через несколько лет мы сможем стать семьей!
- Через несколько лет? – криво усмехнулся фантаст. – Через сколько? В 20, допустим, ты выйдешь за него замуж, а в 25 родишь ему ребенка… Когда ему будет уже 40! Лена, пойми! Он не сможет столько ждать!
- Ну почему же сразу в 25, - рассуждала я сама с собой, - можно и в 23, по окончанию института. И он будет ждать, потому что он любит меня! – упрямо заявила я, злобно смотря на деда.
- Хах, любит! Вы ее только послушайте! – язвительно засмеялся тот в ответ. – Леночка, ты хоть знаешь… - фантаст остановился, видимо, решая: сказать мне или нет, - знаешь, что у него семья есть? – как-то немного грустно произнес он.
- Знаю!
Такой мой ответ явно поверг старика в шок. Он долго с открытым ртом смотрел на меня, не в силах произнести ни звука. Я же праздновала маленькую победу. Сейчас мне казалось, что я каким-то невероятным образом отбила его козырной туз, который он достал из рукава.
- И тебе нисколько не стыдно и не совестно, что ты разрушаешь чью-то семью и заставляешь страдать какую-то девушку? – спросил дед с осуждающим видом.
Да он у меня, похоже, просто шулер! Еще один козырной туз откуда-то взял… Хотя… он же сам меня воспитывал. Знает, на что давить… Если уж говорить честно, то меня до сих пор преследует чувство стыда перед женой Виктора. А иногда и совесть кусаться начинает. Я борюсь с этим, но воспитание никуда не денешь! Дед развил во мне сильную тягу к справедливости… и он это знает.
- Стыдно… - призналась я и тут же продолжила, - но я же люблю!
- Она тоже любит! – тотчас возразил дед. – И она – его жена, а ты – всего лишь бывшая девушка! Или мне тебя теперь любовницей называть? – снова криво усмехнулся он.
- Фу! Не смей так говорить! И вообще, когда он женился – у него не было выбора. А сейчас выбор появился, и Виктор выбрал меня!
- Выбор есть всегда, Елена! – снова переходил на повышенные тона фантаст. – Он мог жениться, а мог и не жениться!
- Он женился от безысходности! Он думал, что больше никогда не увидит меня! – тут же стала защищать любимого я. Потом, хитро прищурившись, дополнила, - Как и все вы! Только он похороны не устраивал!
- Елена! Не переводи тему разговора! – грозным голосом сказал дед. – Значит, ради своего счастья, ты готова идти по головам? – уточнил он.
- Что? По каким головам я иду? По чьим головам я иду? – удивилась я. – Если ты имеешь в виду его жену, то я не виновата, что она не может сделать его счастливым… А я смогу, понимаешь! Смогу! Тем более, Виктор сам сказал, что разведется, даже если я его оттолкну!
- Виктор твой, по-моему, как-то быстро все решил! Ну ты еще подожди… Посмотрим, хватит ли у него духу сообщить о своем решении жене!
- Хватит! Уж будь уверен! – взвизгнула я. Ох, ну не фига ж себе… Это как меня надо было довести, чтобы я начала издавать такие звуки?
- Лена, он взрослый мужик! Ему не нужна такая маленькая девочка, как ты! – продолжал наседать мой старик. – Ты хоть понимаешь, чем для тебя обернется эта разница в возрасте? Вот, допустим, поженитесь вы годика через три… Ты – молодая, красивая, активная, веселая – захочешь на дискотеку пойти или с подружками прогуляться, ан нет! Муж с работы вернется – дома жрать нечего, квартира пылью поросла, рубашек чистых уже не осталось… Так и осядешь в 20 лет дома! Оно тебе надо?
- Никакие дискотеки и прогулки не заменят мне любовь Виктора, ясно?
- Это ты сейчас так говоришь! Поверь, внучка, - тяжело вздохнул мой дед, - бытовуха очень быстро надоедает.
- Послушай, может хватит уже? – устало спросила я. – По-моему мы с тобой все равно ни до чего не договоримся… В общем считай, что я поставила тебя перед фактом: мы с Виктором встречаемся и любим друг друга! Все! – сказала я и встала, чтобы выйти с кухни.
- Нет не все, Елена! – остановил меня голос деда. – Я не хочу… слышишь? Не хочу, чтобы ты общалась с ним в свое свободное от посещения школы время!
- Что? – ехидно-пискляво переспросила я, подставляя к уху ладонь. – Минуточку! Будьте добры помедленнее! Я записываю! – улыбнувшись, процитировала я героя из всем известного фильма.
- Лена, я не шучу! – грозно сказал дед. – Я запрещаю тебе вне школы общаться с Виктором!
- Так, дед, - сделала я серьезное лицо и приказным тоном продолжила, - помоги мне собрать вещи! С завтрашнего дня переезжаю жить в школу! Спать буду на мате, накрываться буду спортивными ковриками, а вместо подушки у меня будет полуспущенный волейбольный мяч…
- Елена! – рявкнул дед. Вот теперь я стала по-настоящему серьезна. – Если ты будешь общаться с Виктором, я… я…
- Ну, что же ты сделаешь? – по-доброму усмехнулась я, понимая, что ничего мой фантаст сделать не сможет. Но я ошибалась…
- Я позвоню родителям в Швейцарию и попрошу забрать нас с тобой отсюда! – выпалил старик.
- Я не поеду! – твердо сказала я.
- А я настою! Родители и сами еще сто раз подумают, прежде, чем оставить тебя здесь одну… плюс я скажу, что негоже оставлять несовершеннолетнюю девочку одну в Москве!
И тут я поняла, что говорит он это вполне серьезно. Он действительно может так сделать, и я действительно никогда больше не увижу Виктора! Злость на деда огромной волной стала затапливать меня изнутри. В груди появилось какое-то ощущение жжения и… БАЦ! Посуда в раковине, позади деда, разлетелась на тысячи мелких осколков. Если я при этом даже не шелохнулась, то дед подпрыгнул на месте: он с ужасом посмотрел на останки посуды, а потом с еще большим ужасом на меня.
- Знаешь что, дедуль? Я не знаю, что произошло за те 15 лет, но, как видишь, я вернулась немного… ненормальная, - цедила из себя слова я, не сводя глаз с перепуганного старика, - не такая, как все. Поэтому, не советую меня злить!
- Ты мне угрожаешь, Елена? – все также испуганно, но с гордостью в голосе, спросил фантаст.
- Я тебя предупреждаю! – сказала я, сделав голос и взгляд чуть помягче. – Тем более, я не могу это контролировать. И я действительно за тебя волнуюсь… потому что зла на тебя сейчас до невозможности!
- Лена! Я же добра тебе желаю!
- Короче так, дед. Если ты действительно позвонишь родителям, то перед самым их приездом я убегу из дома, ясно? – коротко спросила я.
- Убежала один раз уже! В больницу попала! Мало? – рассердился дед.
- Да лучше в больницу попасть, чем жить с человеком, рушащим твою жизнь! – рявкнула я, уходя с кухни. – Посуду позже помою… вернее позже выкину.

Хоть разговор о моем разводе намечался на завтра, я все же решил поговорить с женой сегодня. Лишь переступив порог квартиры, я тут же попал в цепкий капкан ее рук.
-Витенька!- заверещала Светлана, как только увидела меня. – Ну что же ты не позвонил? Я же волновалась!
- Прости, забыл. Светунь, слезь с меня, пожалуйста, - вежливо попросил я.
- Ой, Витюш, тебя пока не было, у нас столько всего произошло! – радостно сказала моя жена, найдя жертву для своей болтовни. – В общем, Рассказов признался Ирке в любви, у бабы Лиды дочь родила, Борзова поругалась с Савченко и теперь собирается писать на него жалобу в Министерство Образования…
Господи, ну не глупая ли женщина, а? Нет, я не про Борзову (хотя и она умом не блещет), я про Светочку! Муж вернулся из больницы, а она, вместо того, чтобы узнать о моем самочувствии, предложить свою помощь, начинает вываливать на меня все школьные новости, которые я пропустил!
- Свет, пойдем чаю попьем? – сказал я, прерывая ее на полуслове. – Тем более, что мне надо с тобой серьезно поговорить…
- А пойдем! – весело сказала жена, видимо, пропустив мимо ушей слово «серьезно». – Ты знаешь, а у соседей ведь собака недавно чем-то траванулась… Они же даже…
- Свет! – рявкнул я, понимая, что мозг мой медленно делится на полушария, которые расползаются к ушам, чтобы испариться. – Давай просто помолчим!
- Давай! – улыбнулась девушка. – Как говорится, с любимым человеком даже помолчать есть о чем! – мечтательно закатила глаза моя жена. И как вот после таких ее слов говорить про развод? Господи, да мне даже глаза на нее поднять стыдно! Может все-таки лучше завтра? Нет! Откладывать нельзя! Если что-то решил, то надо это делать сразу же!
- Светлана, - официально начал я, - я хотел предложить тебе… - я искоса взглянул на жену. У нее был такой вид, что я поздравляю ее с Днем Рождения, и она точно знает, что я сейчас подарю ей то, чего она хочет больше всего на свете…
- Да? – с воодушевлением поторопила меня жена.
- …развестись, - хмуро закончил я. По-моему, первые три секунды Света даже не понимала, что я ей предложил, зато потом…
- Что??? – воскликнула она.
- Я сказал, что подаю на развод! – подтвердил я свои слова.
- Но… как? Почему? В чем я виновата перед тобой? – заверещала женушка, пытаясь разобраться в ситуации.
- Светочка, - я взял девушку за плечи и усадил ее напротив себя. – Ты ни в чем не виновата… Просто пойми, я… я полюбил другую девушку, и эти чувства непреодолимы! Я хочу быть с ней!
- А как же я? – со слезами на глазах, спросила девушка.
- А ты найдешь себе любящего человека… Свет, пойми, я тебя не люблю! – твердо сказал я. Жена забилась в истерическом плаче. – Черт, давай только без этих слез и соплей, а?
- Ты жесток, Виктор! – подняла Светлана на меня заплаканные глаза. – Очень жесток! Вспомни, когда ты потерял свою любимую Леночку, кто тебя спас? Я!
- Меня спасли учеба, армия и Рассказов! – возразил я. – Прекрати реветь! Ты же всегда сама прекрасно видела, что я не питаю к тебе огромной любви!
Как об стенку горох! Девушка продолжала заходиться в громких рыданиях, размазывая тушь по глазам… Вот уж поистине страшное зрелище! Мама, роди меня обратно! Ну, или хотя бы сделай так, чтобы мне никогда не приснилась зареванная Светочка с черными глазами! Неожиданно, Света перестала плакать и стала испепелять меня злым взглядом.
- Я не дам тебе развод! – резко сказала она.
- Что? – подпрыгнул я от неожиданности ее слов.
- Я сказала, что не дам тебе развод, Степнов! – ледяным тоном повторила девушка. – Хочешь или не хочешь – ты будешь моим!
- Света! Очнись! Я не люблю тебя! Слышишь? Не люб-лю! – пытался донести я простую истину до этой ополоумевшей. – Я не хочу с тобой жить!
- Хм.. интересно… кто же подвинул любовь всей твоей жизни? – ехидно спросила жена. – На кого ты променял свою любимую Леночку, а?
- Это не твоего ума дело! – сквозь зубы процедил я. – Значит так… завтра ты собираешь вещи и съезжаешь отсюда, ясно?
- Что? – округлила глаза девушка. – Ты выгоняешь меня?
- Если ты не забыла – это моя квартира! – напомнил я. – Так что, извини, Света… Спасибо тебе за все хорошее, но завтра я не хочу тебя здесь видеть! А сегодня я ложусь в гостиной. Все… Я сказал тебе все, что хотел. Заявление на развод я подам в ближайшее время.
- Я все равно тебе его не дам! – повторила… хм… Уткина! Да, теперь буду называть ее по ее девичьей фамилии.
Разложив себе диванчик в гостиной, я, с почти спокойной душой и чистой совестью, лег спать. Ах, какой прекрасный сон мне снился! Я, Лена… мы вместе бредем по берегу моря. Волны ласкают наши ноги… Рука в руке… Ленка останавливается, проводит пальчиками, начиная от моего пресса и заканчивая где-то в районе шеи, а потом страстно припадает к моим губам. Я обхватываю ее талию руками и с жаром отвечаю на ее поцелуй. Девушка усмехается и тянется к резинке моих плавок… Раздевая меня, она с хитринкой в глазах рассматривает мое обнаженное тело. Я же в этот момент тяну завязки ее купальника и уже буквально поедаю глазами молодую, упругую грудь. Девушка проводит рукой по моему… кхм… достоинству, и я, прикрывая глаза от блаженства, тихо выдыхаю:
- Лена…
- Так вот как зовут твою новую пассию! – неожиданно врезается в голову голос Уткиной. – Или ты все по своей пропаже тоскуешь? – ехидно спросила она, продолжая то, что я увидел во сне.
- Ты что здесь делаешь? – резко спросил я, отталкивая эту дуру.
- Как что? – искренне удивилась Светлана, вновь приближаясь ко мне. – Хочу, чтобы муж исполнил супружеский долг!
- Да отвали же ты от меня, идиотка! – снова воскликнул я, отбрасывая от себя эту ненормальную.
- Витенька, ты же знаешь, я грубости не люблю! Со мной надо ласково, – с лукавой улыбкой эта коза снова стала подползать ко мне. – Ты еще скажи, что не хочешь меня!
- Не хочу!
- Хм… твой дружок говорит совершенно обратное! – усмехнулась девушка, кивнув головой на моего «дружка», готового в любую секунду продолжить род Степновых.
- Мой дружок, в отличие от меня, подчиняется инстинктам! – процедил я. – И коль уж он встал, то будь уверена, точно не на тебя!
- Да пошел ты, козел! – наконец, эта мегера слезла с моей кровати и пошла на выход. – Идиот!
- И тебе спокойной ночи! – усмехнулся я, но заснуть смог только под утро.

В школе мы с Виктором вели себя как обычно: никаких влюбленных взглядов, «случайных» встреч и невинных прикосновений. Все как всегда: «Кулемина! – Да, Виктор Михайлович…», физрук – ученица, художественный руководитель – участница группы… Да-да, я все-таки стала играть в Ранетках. Пришла, извинилась и попросилась в группу. Рады были все, кроме Наташи…Она напомнила мне мои слова, про то, что их группа мне не нужна и обиженно отвернулась, всем своим видом показывая, что играть со мной в группе ей неприятно. Правда позже, под напором подруг она сдалась и вновь стала учить меня играть на басухе.
Нарушала нашу с Витей идеальную конспирацию лишь… Новикова. При каждом удобном случае, а именно, когда в поле ее зрения попадал Степнов, Лерка наклонялась к моему уху и с загадочной улыбкой шептала: «Смотри, смотри… Твой любимый… Ой, а чего это к нему Малахова подошла, а? Ленк, давай устроим ему сцену ревности после школы?» или еще какую-нибудь ересь в подобном роде. Я сто раз пыталась заставить ее так не делать, но та лишь весело усмехалась, говоря, что у меня паранойя по поводу того, что о нас с Виктором кто-нибудь узнает.
Сегодня, посредством смс, мы с Витей договорились пойти погулять после школы. Место встречи она назначил довольно странное (хотя, конечно, не страннее, чем больничные туалеты) – метро. Интересно, почему не парк, не какое-нибудь кафе, а именно метро? Отсидев все свои шесть уроков, я нехотя поплелась на репетицию. Хотелось, чтобы все поскорей прошло, и я наконец-то смогла встретиться со своим любимым вне школы. В итоге, сославшись на больной живот и поймав на себе насмешливые взгляды Виктора и Леры, я ушла с репетиции пораньше. Все равно ведь мы с Витей не сможем выйти одновременно, значит, если бы я дождалась окончания репетиции, то ему пришлось бы задержаться в школе.
- Ну… и чего это мы подруг обманываем? – услышала я любимый голос за спиной.
- Не терпелось тебя в неформальной обстановке увидеть, - хихикнула я, улыбаясь моему самому любимому на свете мужчине. – Вить, а зачем ты меня к метро позвал?
- Пойдем-ка! – сказал Степнов и легонько подтолкнул меня ко входу. Я, честно говоря, была удивлена, что он не взял меня за руку. Мы прошли через турникеты, спустились на станцию, сели в вагон, проехали пару остановок… и все это молча! Он не говорил, а я ждала ответа на вопрос. Наконец, когда мы снова вышли на улицу, Степнов взял меня за руку и сказал: - Лен, я просто так подумал… Не стоит наверное нам с тобой по нашему району гулять. Не ровен час встретим кого-нибудь из учителей… вот разговоров-то будет! Пойдем, посидим в кафе? И район другой, и люди незнакомые… некого шугаться…
- Пойдем, конечно, - радостно ответила я, крепче сжимая его руку. – А насчет конспирации ты правильно решил. Я об этом даже не подумала.
Зайдя в кафе «Ванильное небо», мы с Витей заказали себе по Цезарю и по пасте (Господи, что за бред называть макароны… ну то есть лапшу… вернее спагетти «пастой»?) Карбонаре. Из напитков взяли соки: Витя свой любимый яблочный, а я свой любимый апельсиновый. Все то время, пока нам несли наш заказ, мы как два дебила просто молча смотрели друг на друга и наслаждались близостью, по которой успели соскучиться всего за полдня.
- Вить, - начала я трудный разговор, когда, наконец, принесли заказ, и мы оторвались от созерцания друг друга. – У меня проблема…
- Серьезная? – попытался пошутить Степнов, хотя я прекрасно видела, что он напрягся от моих слов.
- Более чем…
- Ну так рассказывай! – сказал уже вполне серьезно Виктор и волнительно посмотрел на меня.
- У меня с дедом проблемы… - начала я рассказывать и тут же была перебита.
- Что случилось? Сердце? – тут же подумал о здоровье мужчина.
- Да нет… С этим-то у него все в порядке! – тут же заверила я Витю, чтоб не волновался почем зря. – Он против наших отношений!
- Подожди… ты же с ним сегодня только поговорить хотела! – нахмурился Степнов.
- Хотела… а поговорила вчера! – упрямо сказала я. Виктор неожиданно тихо засмеялся. – Ты чего?
- Я тоже со своей женой вчера поговорил и, ты не поверишь! Она тоже против наших отношений! – сказал он, и засмеялись уже мы оба.
- Да ты что? С чего бы это? – притворно нахмурилась я.
- Ладно, а теперь серьезно. Что тебе дед сказал? – спросил Виктор, насаживая на вилку по порядку салат, гренку и курицу.
- Сказал, что ты женат, что я нехорошая девочка, которая делает несчастной твою супругу, еще говорит, что ты мне не пара, ибо тебе нужна заботливая, хозяйственная жена, рожающая тебе детишек… - перечислила я, и тут мне в голову пришла идея пошутить. – В общем, дед вставил мне мозги на место, и я поняла, что он прав. Мы с тобой не пара, Вить!
Выражение лица Степнова надо было видеть: мужчина так и не донес до рта вилку с салатом, и сейчас, открыв рот для поглощения пищи, так и сидел, и молча смотрел на меня, забыв закрыть рот. Не выдержав такого зрелища, я расхохоталась. Виктор же только следил за мной глазами, не предпринимая никаких других действий…
- Ты же пошутила, да? – нервно спросил мужчина, наконец отойдя от шока.
- Конечно, Вить! – с улыбкой сказала я, заметив, как облегченно он выдохнул.
- Больше так не шути! – предупредил меня любимый. – Честно говоря, я и не думал, что он будет за…
- Вить, это еще не самое страшное, - улыбка тотчас исчезла с моего лица. – Он сказал, что если я буду видеться с тобой вне школы, то он позвонит родителям и попросит их забрать нас отсюда…
- М-да… Вот это ситуация, - задумчиво протянул Виктор. – А ты что?
- А я сказала, что в таком случае я… убегу из дома! – обиженным тоном заявила я.
- Нет, Лена… Это не выход, - рассудительно сказал мужчина, делая глоток сока. – Дед у тебя старенький, к тому же у него проблемы с сердцем. Не дай Бог что-то случится.
- И что же мне тогда делать? – спросила я Виктора, глядя на него наивными глазами.
- Во-первых, не тебе, а нам! – мягко сказал Степнов. – Во-вторых, есть у меня одна идейка. Правда придется твоего деда обманывать, - нахмурился мужчина, - что не есть хорошо. Но больше мне ничего в голову не приходит пока…
- Какая идейка? – с интересом спросила я.
- А вот завтра и узнаешь, если все получится! – лукаво улыбнулся Степнов и нежно накрыл мою руку своей. – Не хочу давать тебе лишних надежд, но надеюсь, что мой план удастся.
- Хорошо бы… Вить, я тебя так люблю! Я не смогу жить без тебя! – немного ноющим голосом сказала я.
- А тебе и не надо без меня жить, - улыбнулся Виктор. – Я всегда буду рядом. Обещаю. И тебе больше никуда не дам исчезнуть!
- Куда я теперь без тебя? – усмехнулась я. – Давай кушать, а то я голодная как волк!
Остаток дня мы провели в кафе, кушая, болтая, признаваясь друг другу в любви и давая клятвы всегда быть рядом друг с другом. Потом еще немного погуляли по району, где, наконец,-то смогли пообниматься и нацеловаться, и поехали домой. Только выйдя из метро, мы тут же встали с Виктором на пионерское расстояние и побрели к моему дому, обсуждая такие глупые вещи, как исход каких-то матчей, даты школьных соревнований и прочую ерунду… А так хотелось взять его за руку и тихонечко прошептать на ушко: «Люблю тебя одного… Никто и никогда не сможет разрушить мою любовь к тебе!»
Остановившись на безопасном от окна моей квартиры расстоянии, Виктор с печальной улыбкой сказал: «До завтра! Увидимся в школе!»… Как же хотелось чмокнуть его на прощание! Но нельзя… С упадническим видом сказав: «До свидания, Виктор Михайлович!», я пошла домой. Периодически оборачиваясь, я видела, как, стоя на том же месте, он провожает меня взглядом, в котором плескается грусть от такой коротенькой, но все же разлуки.

- Ты что здесь делаешь? – грозно зарычал я, вернувшись домой и обнаружив жену в своей квартире.
- Милый, я здесь живу! Или ты забыл? – с ехидным взглядом надула губки Светлана.
- Я вроде бы еще вчера сказал тебе, чтобы ты собирала свои вещи и уматывала из моей квартиры! – напомнил я ей и с такой же колкой улыбкой сказал, - Или ты забыла?
- Нет! – тут же рассердилась девушка. – Это ты все позабывал! Если ты пошевелишь своими мозгами, то, возможно, вспомнишь, что, поселившись здесь, мы стали сдавать мою квартиру! Я позвонила квартирантам, но они смогут съехать только через неделю… Так что пока я поживу здесь! – уверенным тоном заявила Уткина.
- Здрасьте приехали! – протянул я, избавляясь от верхней одежды.
- А ты что же… Выгонишь меня? – плаксивым голосом спросила Светлана. – Выгонишь из нашей квартиры?
- Это моя квартира! – возразил я, так как ситуация порядком начала меня доставать. – Ты здесь не прописана… Так что, скажи «спасибо», что я тебя не вышвырнул за дверь сразу же.
- Дожили… Родной муж углом попрекает!
- Хватит юродствовать, Светлана! – процедил я. – Если бы ты с самого начала восприняла мои слова нормально, если бы не пыталась ночью изнасиловать меня – я бы тебе сейчас и слова не сказал бы!
- Ах вот как? – взвизгнула Уткина, широко распахнув глаза. – Значит, я должна нормально воспринять то, что ты хочешь со мной развестись, да? Может мне еще и порадоваться? Степнов, ты хоть понимаешь, о чем говоришь? Ты вообще нормально поступаешь? Попользовался мной, а теперь «пошла вон!» Так что ли? – спросила Светлана, сменив тон на более спокойный. Медленными волнами мою душу начинали затапливать угрызения совести. – То есть все те слова в ЗАГСе… о том, что мы семья, о том, что всегда будем вместе и в горестях, и в радостях, для тебя были простым, ничего не значащим звуком?
- Да нет же, Света! Нет! – воскликнул я. – Эти слова имели для меня смысл! Но сейчас все изменилось… Хотя… чего я вру? Наш брак изначально был ошибкой, потому что я никогда не испытывал к тебе сильной любви. Мне в принципе было все равно: есть ты – хорошо, нет тебя – тоже неплохо.
- Знаешь что? – скривилась в ехидной улыбке моя жена. – Ты будешь моим! Моим и ничьим больше! Либо ты будешь со мной, либо ни с кем! – проговорила Уткина, глядя своими безумными глазами на меня.
- Светочка, успокойся! Давай порассуждаем логически: я тебя не люблю! Зачем тебе проживать жизнь с не любящим тебя мужчиной, если можно найти такого, который полюбит тебя всем сердцем? – пытался я воззвать к ее разуму.
- Зато я люблю тебя, слышишь? И я не шучу, Степнов… Ты будешь жить со мной! Других вариантов нет! – снова заверещала Света.
- Чтобы через неделю и духу твоего здесь не было, ясно? – с презрением спросил я. – Спать будешь в гостиной, свою спальню я тебе уступать не собираюсь. И, пожалуйста, постарайся эти дни не попадаться мне на глаза! – предупредительно сказал я и ушел в комнату.

- Аня Прокопьева, - позвал я одну из Ранеток на следующий день в конце физкультуры, - задержись на секундочку, пожалуйста.
- Да, Виктор Михайлович? – подошла ко мне удивленная девушка, растерянно моргая большими глазами. – Вы что-то хотели?
- Ань, дело в том, что я тут недавно… совершенно случайно… услышал ваш разговор и так понял, что ты встречаешься с молодым человеком, который учится в архитектурном университете и…
- А вот это, Виктор Михайлович, точно не ваше дело! – неожиданно разозлилась девушка. – Что ж вы все ко мне пристали: «он уже студент», «у него другие интересы», «будь осторожнее»… Достало! Хватит уже мне указывать!
- Прокопьева, да подожди ты! – рявкнул я, заставив девушку замолчать и с неким испугом посмотреть на меня. – Боже… Я думал у вас в группе главная балаболка – Лера, но, видимо, это заразно… Я всего лишь хотел попросить тебя познакомить меня с ним… или дай мне координаты, я сам с ним свяжусь.
- Виктор Михайлович, можно один вопрос? А Вам зачем? – подозрительно спросила Аня.
- Это секрет, - ответил я, но видя, что девушка колеблется, добавил, - Ань, считай, что мне нужна его художественная помощь за вознаграждение.
- Ааа… Ну ладно, записывайте тогда… - девушка продиктовала мне номер. – Только скажите, что Вы – мой учитель и номер я Вам дала. Так будет больше шансов, что он окажет Вам эту помощь, - хитро улыбнулась девушка. Легонько щелкнув ее по носу, я улыбнулся.
- Спасибо, Анька! Выручила, - сказал я и побежал в подсобку за телефоном.
- Его Матвей зовут! – крикнула вдогонку мне Прокопьева.
Сразу же позвонив ее парню, я договорился о встрече с ним в его же мастерской. Она находилась не так далеко от школы, поэтому я решил сходить туда в свой перерыв – у меня было окно на четвертом уроке. Быстрым шагом дойдя до мастерской Матвея за десять минут, я огляделся и позвонил. Дверь мне открыл достаточно высокий парень. На лице его сразу можно было прочесть, что человек он творческий. Я имею в виду, что облик у него был немного отстраненный, будто он не от мира сего. Но в целом парень производил нормальное впечатление.
- Заходите! – сказал он, даже не поинтересовавшись, я это ему звонил или не я. Я прошел в мастерскую. Здесь было довольно тесно, так как много места занимали всякие рисунки, тубусы, картины, чертежи, декорации и небольшие скульптуры. – Матвей, - протянул парень мне руку и улыбнулся.
- Виктор, - пожал я ему руку, тоже слегка улыбнувшись.
- Итак, Вы говорили, что Вам нужна моя помощь. В чем именно? – сразу же перешел парень к делу.
- Матвей, ты ведь хорошо рисуешь? – уточнил я.
- Ну… будущая профессия обязывает, так сказать, - усмехнулся парень.
- Мне… как бы тебе объяснить… Сможешь ли ты изобразить рисунок новичка? – спросил я. Парень нахмурился, видимо, не до конца меня понимая. Я начал объяснять. – Ну… сможешь ли ты нарисовать так, чтобы казалось, что это рисовал человек, который только-только пришел в художественную школу?
- В принципе… можно попробовать! А Вам это зачем? – удивился парень.
- Это неважно. В общем так, мне нужны будут три работы в неделю. Желательно, чтобы они были у меня на руках заранее, то есть до начала недели, - Матвей кивнул, внимательно слушая меня. – За три работы плачу косарь. По-моему неплохая подработка – 1000 рублей в неделю, учитывая, что стараться особо не надо.
- Согласен! – тут же сказал парень, оценив прибыль.
- Только еще один момент. Вы – художники – любите подписывать свои работы. Ставь везде на работах имя «Лена», идет? – Матвей снова кивнул. – Ты сможешь до сегодняшнего вечера нарисовать хотя бы одну картину?
- В принципе, у меня сегодня день свободный, - подумав, ответил студент. – Может даже больше одной нарисую. Только один вопрос: тематика и исполнение на мой вкус? Или у Вас есть определенные пожелания?
- Нет! Все на твое усмотрение! Главное, чтобы было похоже, что это рисовал неопытный человек, – ответил я. – Во сколько мне можно к тебе зайти?
- Заходите в восемь вечера.
- Хорошо. Ну давай, до встречи! – сказал я, выходя из мастерской в самом лучшем расположении духа.
- Вечером буду Вас ждать.

Поняв, что сегодня нам с Леной лучше не встречаться, чтобы не вызывать лишних подозрений у деда, я решил поговорить с ней по мобильному телефону, потому что иначе вроде бы никак.
- Алле! – услышал я немного недовольный голос в трубке.
- Л… - «Ленок», чуть было не слетело с моих губ, но вовремя опомнившись, я исправился, - любимая, ты чего такая злая?
- Да ты представляешь, звонит у меня телефон, а мы как раз в столовке сидим с девчонками. Они все на дисплей как уставились, а там надпись мигает: «Любимый»… - пожаловалась Кулемина. – Они на меня все с таким интересом смотрят, а Лерка как заржет на всю столовую! Блин, мне аж под землю провалиться захотелось.
- Эй, ты там поосторожнее со своими желаниями! А то мало ли что… - усмехнулся я. – И вообще, слава Богу высветилось «Любимый», а не «Степнов» или «Виктор Михайлович»… Это было бы хуже.
- Да… Это точно. Ой, а ты чего звонишь-то? – вдруг опомнилась Ленка.
- Слушай меня внимательно и без обид! Сегодня мы не встречаемся, чтобы усыпить бдительность Петра Никаноровича. Поэтому после уроков ты идешь домой, и, как прилежная внучка, садишься и делаешь домашнее задание, - говорил я, а Ленка недовольно сопела в трубку. – Вечером ты будто вспоминаешь и говоришь деду о том, что к вам сегодня приходили из художественной школы, и ты решила сходить на пару занятий.
- Я ничего не понимаю! – возмутилась Кулемина.
- Тебе и не нужно ничего понимать! Я завтра все тебе объясню. Кстати, завтра у нас свидание. После репетиции – у метро! – сказал я и, оглянувшись вокруг себя, еще тише продолжил. – Ленка, я люблю тебя. Целую, моя маленькая. Не скучай! Завтра увидимся!
- Я тоже люблю тебя и целую! – грустно ответила Лена. Последним, что я услышал в трубке, был голос Новиковой на заднем плане, пропевший: «Я люблю тебя до слез…» Ох, дождется она когда-нибудь от Ленки. Нарвется ведь!

День тянулся как жевательная резинка. Узнав, что мы с Витей не увидимся, я сразу же расстроилась и чуть было не прибила попавшую под горячую руку Леру. Потом, на уроке у Игоря Ильича, я вновь задумалась о нас с Виктором, а вернее о том, как же все сложно у нас в отношениях. Даже повидаться не можем, когда захочется! Что за дурдом? Где-то на этих мыслях я стала злиться: на себя, что прохлаждалась где-то пятнадцать лет, на общество, которое будет осуждать наши отношения, на жену Виктора, за то что она ему вообще встретилась, на деда, из-за того что он против наших отношений… В классе раздался негромкий щелчок, больше похожий на некий громкий хруст, на что все девчонки среагировали мгновенно. Кто-то, как Новикова, истерично заверещал, а кто-то, как Липатова, лишь немного вскрикнул. Я не относилась ни к тем, ни к тем… Лишь повернула голову на звук и увидела цветочный горшок, который был весь в трещинах. Мигом поняв, чья это работа, (хотя в принципе начиная уже и чувствовать), я отпросилась у Игоря Ильича и буквально только успела выйти из класса, закрыть за собой дверь и сделать пару шагов, как голову пронзила уже привычная боль, раскалывающая черепушку на мелкие части. Схватившись за голову и тихо съехав по стене вниз, я уселась на пол, стараясь не допустить того, чтобы предательские слезы вырвались из глаз. Мысленно молясь о том, чтобы боль прошла как можно скорее, я почувствовала, как голова постепенно проясняется и неприятные ощущения уходят. Встав с пола, я пошла в туалет. Не успела я до него дойти, как пошла кровь из носа. Встав к раковине, я стала умываться и ждать, пока она остановится. Прошла минута, две, три, пять… а красная жидкость все также упорно капала в раковину. Сказать, что я испугалась – не сказать ничего! Никогда еще кровь не шла так долго! Еще через некоторое время в туалет зашла Лера, которую Игорь Ильич послал, чтобы выяснить, не смылась ли я куда-нибудь.
- Ой, Ленка, чего это с тобой? – удивленно спросила подруга.
- Такое бывает… но не так долго обычно! – сказала я с напускным спокойствием. – Сейчас пройдет…
Но кровь не остановилась даже спустя еще пять минут! Вот теперь я перетрухала по-настоящему! Паника стала овладевать мной в считанные секунды. В голове вертелся лишь один вопрос: что делать? Был бы рядом Виктор. Он бы, наверное, точно подсказал бы что-нибудь… Виктор! Точно!
- Лер, не могла бы ты сбегать за Вит… то есть за Виктором Михайловичем? – попросила я Новикову. – Приведи его, пожалуйста!
- Момент! – ответила барабанщица и убежала. Спустя две минуты она уже ворвалась в туалет. – Ну как ты?
- Бывало и лучше, - ответила я и заметила, как, озираясь по сторонам, в туалет заходит Виктор.
- Ленок, ты чего? Что случилось? – взволнованно спросил он.
- Вить, у меня кровь не останавливается! Никак! – со слезами на глазах (вот почему при нем я становлюсь такой размазней?) ответила я. – Минут пятнадцать уже!
- Ого… Так, что-то мне это не нравится! – сказал мужчина, пытаясь спрятать свое беспокойство. – Иди-ка сюда!
Я подошла поближе к раковине. Виктор открыл кран и стал умывать меня прямо как маленького ребенка. Нежными прикосновениями он стирал кровь с моих губ и моего подбородка. Я же немного успокоилась, почувствовав близость и поддержку любимого человека. Кровь у меня видимо обладала вредным характером, потому что останавливаться даже не собиралась. Когда Степнов перестал стирать ее, понимая, что это бесполезно, я немного отошла от раковины. Снова стало страшно, ибо я поняла, что Виктор мне ничем помочь не может.
- Да что ж это за фигня-то! Дурдом! – чуть ли не закричала я.
- Лен, успокойся… - постарался немного угомонить меня Степнов.
- Нет! Ты видишь? – спросила я, показывая рукой на свой нос, из которого все еще медленно вытекала кровь. – Ты это видишь? Что это за хренотень? Почему я каждый день должна терпеть это? Почему? Меня это достало! Дос-та-ло! Я хочу быть такой же как вы! Я хочу сидеть и спокойно слушать историю, а не взрывать цветочные горшки из-за того, что не встречусь сегодня со своим любимым! Я хочу…
Моя истерика вконец достала Степнова, и он не нашел ничего лучше, чем резко притянуть меня к себе и заткнуть рот поцелуем. Глаза мои автоматически закрылись, позволяя лучше прочувствовать его губы, его язык… Виктор же медленно обнял меня и останавливаться по ходу дела даже не собирался. Правда, через некоторое время ласково проведя языком по моей губе, мужчина все-таки отстранился. Я открыла глаза и увидела лицо любимого человека, перемазанное моей кровью. Голубые глаза с заботой и волнением смотрели на меня.
- Кхм-кхм, - напомнила о своем присутствии Лера. – Лен, у тебя кровь по-моему остановилась.
- Да? – удивленно спросила я и поняла, что действительно ничего больше не течет ни внутри носа, ни снаружи. – Ну наконец-то! – с облегчением сказала я. Поняв, что, а вернее кто смог «угомонить» мою кровь, я решила пошутить. – Значит теперь, когда у меня будет идти кровь из носа, мне надо будет просто кого-нибудь поцеловать?
Лерка захихикала, оценив шутку, а Виктор… А Степнов обиженно отвернулся от меня, буркнув в ответ лишь недовольное:
- Умойся.
Я покорно подошла к раковине и смыла кровь со своего лица. Несколько раз проведя по нему ладонями, чтобы убрать с него воду, я повернулась обратно. Виктор так и стоял, отвернувшись.
- Вить, ну я же пошутила! – примирительно сказала я, обнимая талию любимого своими руками. – Ну извини… Шутка была глупая.
- Это не шутка глупая! Это ты глупая! – холодно процедил Степнов. – Я так переволновался за тебя, так испугался! А она такие перлы выдает!
- Ну прости меня! – снова сказала я жалостливым голосом. Мужчина оставался непреклонен и не поворачивался.
- Слушайте, я, конечно, сильно извиняюсь, что прерываю вашу беседу, но боюсь, Игорь Ильич не оценит наше получасовое отсутствие. Ленка, нам пора идти, - разумно заметила Лера.
- Иди, - наконец повернулся Степнов и чмокнул меня в щеку. – Встретимся завтра.
- Люблю тебя…
- Я тоже тебя люблю!
- Вить… не забудь умыться! – сказала я, слегка улыбнувшись, представив себе лица учеников, если Виктор придет на урок в таком виде.
- Ой! Точно! – мужчина бросился к раковине, а мы с Леркой, тихонько захихикав, пошли на урок.
- Ну слава Богу! Вернулись! – сказал Игорь Ильич с притворным облегчением. – А я уж побоялся третьего человека за вами посылать. Мало ли, может быть у нас в женском туалете Бермудский треугольник появился! Объясняй потом, куда вы пропали…

- Дедуль! Я дома! – крикнула я, зайдя домой.
- А… Леночка. Ну как в школе дела? – вышел из комнаты мой фантаст.
- Да все нормально. Пойду, переоденусь.
- Давай!
В комнате я вновь стала прокручивать в голове слова Виктора. Не до конца понимая его идею с художественной школой, я все пыталась додуматься, что же он задумал. По его словам, он хочет усыпить бдительность моего деда. Ну что ж… я ему в этом помогу. В моей больной голове созрел план, который я тут же решила привести в действие.
- Что-нибудь получила сегодня? – спросил дед за обедом.
- Ага. Пятерку…
- Умница моя…
- По физкультуре, - добавила я, видя, как улыбка тут же сошла с лица фантаста.
- Когда только Степнов отвяжется от тебя? – недовольно пробурчал он.
- Никогда… Он же меня любит, - специально начинала я его злить.
- Лена! Я еще раз тебе повторяю! У него есть семья, ты ему не нужна! – громко сказал мой писатель, прожигая меня взглядом. – Даже если он разведется, то очень скоро пожалеет об этом! Как ты этого не понимаешь?
- Не понимаю, - безразлично сказала я и дождалась того, что мне было нужно.
- Значит так! Если я хоть раз увижу тебя и Виктора вне школы вместе, или если до меня дойдет хоть один слух, что вы встречаетесь, я, как уже говорил тебе, сделаю так, что мы уедем из Москвы!
- Мы вчера говорили об этом, и я, по-моему, уже сказала, что…
- Ты ничего не узнаешь и никуда не сбежишь! Понятно тебе? – уже почти кричал дед. – Я позвоню родителям без твоего ведома. А когда они приедут, ты уже никуда не скроешься.
Я сделала скорбное лицо, будто оценив его слова по достоинству, и даже заплакала. Выражение лица фантаста изменилось на жалостливое, но он упорно молчал, не делая попыток успокоить меня.
- Дед, но я не хочу уезжать! – проныла я. – Здесь моя школа, моя друзья, Ранетки… Здесь мое будущее!
- Тогда прекращай свои отношения со Степновым! – холодно произнес старик.
- Может ты прав… - я сделала вид, что смирилась и задумалась. – Действительно, что, кроме Виктора нет других парней что ли? Наверное, стоит попробовать забыть его и начать жить заново, - заливаясь слезами, пробормотала я. – В конце концов, у меня новая жизнь… а он из моей старой жизни.
- Правильно, внучка! – обрадовался мой писатель. – Вот теперь я вижу, что ты образумилась!
- Значит, не зря я записалась в художественную школу, - шмыгнула носом я.
- Что?
- А я тебе разве не сказала? – «удивилась» я. Дед отрицательно покачал головой. – К нам сегодня приходили из художественной школы. Я записалась на три первых занятия. Может это увлечение поможет мне выкинуть Виктора из головы…
- Надеюсь! – устало вздохнул старик. – Какая же ты у меня умничка! Учишься хорошо, в группе играешь, еще и рисовать решила! Прям не внучка, а золото! – рассыпался в комплиментах дед, стараясь приободрить меня и доказать, что я выбрала правильный путь.
«Не внучка, а врушка» - про себя подумала я, празднуя удачное запудривание дедовых мозгов.

Уже на подходе к метро я увидел свою Ленку: она стояла, нервно постукивая ногой, блуждая по толпе прохожих взглядом, ища меня. Душу сразу же залило неконтролируемой нежностью к этой девушке… моей девушке. Быстрым шагом я стал приближаться к ней. Увидев меня, Ленка радостно заулыбалась, но потом навесила на лицо серьезную маску и сердито, но с задорным огоньком в глазах, сказала: «Опаздываете, Виктор Михайлович!»
Сегодня я решил погулять с Леной в районе Патриарших прудов. Выйдя из метро, мы тут же отошли в сторонку, чтобы не мешаться прохожим, и буквально набросились друг друга, будто прошло сто лет с того момента, как мы последний виделись.
- Как не стыдно? Срамота! – начала отчитывать нас какая-то вредная старушка, проходящая мимо. Я приоткрыл один глаз, чтобы рассмотреть «божьего одуванчика»: сухенькая, хиленькая, с тряпичной сумочкой в руке и злобным взглядом маленьких хитреньких глаз. Бабулька же стояла как вкопанная и продолжала нагло нас рассматривать. – Господи Боже! Куда катится наш мир? Деточка, он же в отцы годится! Чего же вы, шалавы малолетние, только не сделаете ради денег?
В этот момент Лена довольно ощутимо прикусила меня за губу (скорее всего от возмущения), злобно глянула на старушенцию, и, назло ей, с еще большей страстью стала меня целовать. Бабушка открыла было рот, чтобы продолжить возмущаться, но неожиданно ее сумка с глухим стуком упала, а несчастная старушка стояла, удивленно и расстроенно рассматривая оставшиеся в ее руке ручки. – Мои яички!
- Бабуль, яички – это то, что есть у него, - насмешливо произнесла Лена, тыкнув в смущенного меня пальцем. – А то, что было у Вас в сумке, это яйца! По крайней мере, я на это надеюсь… А то мало ли… Может Вы и правда там…
На этих словах я утащил тихонько хихикающую Кулемину от несчастной старушонки. Кара за издевательство над «божьим одуванчиком» последовала почти сразу, но на этот раз голова у девушки болела совсем недолго, да и кровь из носа пошла чисто для приличия. После того, как я провел с ней беседу об уважении к старшим, а тем более старым, людям, мы отправились гулять.
- Вить, а ты что в магазине покупаешь? – с хитринкой в глазах спросила Ленка.
- В каком смысле? – не понял я.
- Я – яйца, а ты – яички? – засмеялась девушка. – А что, можно поштучно, можно на вес…
- Кулемина! – рявкнул я. Отсмеявшись, мы продолжили прогулку.
Как же это приятно просто идти рядом с любимой девушкой и держать ее за руку. Говорить с ней обо всем на свете. Догонять ее, когда она решает поиграть и начинает убегать. Подхватывать ее на руки и долго-долго кружиться вместе с ней, наслаждаясь ее таким красивым, немного низковатым смехом. Потом опускать ее на землю и несколько минут стоять и любоваться ее зелеными, полными жизни глазами. А как мило замечать, как, не выдерживая такого долгого зрительного контакта, она начинает сначала мельком, потом все более и более заметно посматривать на твои губы. Про то, что целовать ее – просто божественно, я вообще молчу.
Купив Ленке мороженое, я отвел ее на скамейку, чтобы покушала в спокойной обстановке. Она быстро справилась с оберткой и откусила кусок шоколада и пломбира, слегка испачкав нос. Я же задумался о том, что в следующий раз надо будет сводить Ленку в зоопарк.
- Вить, а ты чего себе мороженого не взял? – спросила она, удивленно глядя на меня.
- Да ну… Я его не особо люблю… - сказал я.
- Ой, да ладно! Стесняешься просто! – ехидно улыбнулась девушка.
- Чего мне стесняться?
- Что такой взрослый дядя будет сидеть на лавочке и грызть рожок!
- Да ничего я не стесняюсь! – раздраженно ответил я.
- Стесняешься! – упорно твердила Ленка.
- Кулемина! Если я сказал, что не стесняюсь – значит, не стесняюсь! Дай сюда! – выхватил я у нее мороженое и откусил такой кусище, что, пожалуй, любой крокодил позавидовал бы размаху моих челюстей. Отдав мороженое обратно в руку девушки, я тут же почувствовал, как внутри свело все зубы. Не знаю, какие у меня в этот момент были глаза (подозреваю, что любая лягушка бы мне тоже позавидовала), но Лена начала безудержно ржать, глядя, как я вскакиваю со скамейки, начинаю хватать ртом кажущийся теплым воздух, пытаясь загнать его туда еще и ладошкой. Попрыгав еще секунд пять, я вдруг почувствовал, что меня что-то остановило. Этим «чем-то» оказалась Лена, которая тут же притянула меня к себе и настойчиво стала целовать. Чувствуя, как ее горячий язычок проходится по моим оледеневшим от мороженого зубам и деснам, я тут же расслабился и благодарно обнял свою Ленку.
- Согрелся? – с заботливой улыбкой спросила она, прерывая поцелуй.
- Дай подумать… - задумчиво сказал я. – Нет! – решил я и снова захватил с плен губы любимой девушки.
- Обманщик, - сказала она, спустя некоторое время. А мне так не хотелось выпускать ее из своих рук, что я снова сорвал с ее губ легкий, быстрый поцелуй. – Витя, имей совесть! У меня сейчас мороженое растает!
- Да и хрен с ним…
- Тебе хрен, а мне не хрен! Я мороженое хочу! – упрямо сказала она и, подойдя обратно к лавочке, взяла немного подтаявший рожок с обертки, на которую она его положила. – Будешь?
- Нет, спасибо! – шарахнулся я от ее руки с мороженым, как черт от ладана.
- Да ладно тебе! – усмехнулась Лена. – Просто кусай по чуть-чуть, и все нормально будет!
Встретившись с ее нежным взглядом, я, безотрывно глядя ей в глаза, взял ее руку в свою и откусил мороженое.
Следующие полчаса мы кормили друг друга этим лакомством. Когда закончился первый рожок, Кулемина обвинила меня в том, что я съел у нее больше половины. Пришлось покупать еще один рожок, только теперь уже Лена ела из моих рук. Периодически, когда рот девушки сильно перемазывался пломбиром, я не удерживался от того, чтобы поцеловать ее в сладкие губы.
- Вить, а расскажи мне о своей жене! – неожиданно попросила Лена после того, как мы вдоволь наелись мороженого.
- А что мне тебе рассказывать? – слегка усмехнулся я. – Ты итак знаешь о ней… кхм… достаточно.
- О чем это ты? – не поняла Кулемина. – Я не знаю ничего о твоей жене!
- Как это? – теперь уже пришла моя очередь удивляться. – Тогда, в машине скорой помощи, ты ведь…
- Я не помню ровным счетом ничего из того, что было, пока мы ехали в больницу, - грустно сказала девушка, понимая, что пропустила что-то важное. Я приобнял ее и прижал к себе.
- Ладно, не расстраивайся. Давай расскажу, - сказал я. – Свету я увидел первый раз в тот же день, когда ты пропала. Она привела меня в чувство. Потом были долгие месяцы ожидания твоего возращения… Да что там месяцы? Годы! Окончив институт, я пошел в армию, где познакомился с Рассказовым. Светлана писала мне в армию и даже один раз приехала, хотя тогда еще никакой речи об отношениях между нами не было… А вернувшись с армии, я поддался уговорам матери и Игоря о том, чтобы я должен хотя бы попытался построить личную жизнь, - говорил я, но, смотря на Лену, не мог понять, что она чувствует и о чем думает. – Вот я и попытался. Света была первой, попавшейся под руку… Повстречавшись с ней около пяти лет, я так и не смог привязаться к ней, но, бросать ее после пяти лет отношений и… кхм… после того, что между нами было, мне показалось…ммм… неприличным. Да и к тому же что меня ожидало бы? Одиночество на всю жизнь… - пробормотал я, видя, что взгляд Лены медленно начинает тускнеть. – Леночка, любимая, пойми! Я всегда любил лишь тебя! Именно поэтому кроме Светланы в моем окружении больше не было ни одной девушки! Именно поэтому я не смог привязаться к ней! Моя любовь к тебе перечеркивала все мысли о том, что я когда-нибудь смогу полюбить другую девушку! Слышишь меня? Малыш, я люблю тебя! – сказал я, уже держа ее лицо в своих ладонях.
- Как же ты бросишь ее теперь? – тихо спросила она. – Это же подло, Вить… Ты даже говоришь о ней так, будто она - последний суповой набор в магазине и ты, не имея выбора, взял ее.
- Ну… примерно так и было, - усмехнулся я сравнению. – Послушай, это не подло! Я имею право любить ту девушку, которую люблю и быть с ней, а не доживать остаток своей жизни с этой… женой.
- Не хотела бы я встретиться с твоей женой, - снова грустно сказала Кулемина.
- Почему? – спросил я.
- Я не смогу посмотреть ей в глаза. Совсем не смогу… Мне будет стыдно. Я отбираю у нее мужа.
- Лена! Прекрати корить себя! Я сам ухожу от нее!
- Ты уходишь ко мне, - возразила девушка.
- Так, все! Хватить унывать! Давай лучше расскажу свой план! – сказал я, беря в руки завернутую в газету картину, которую забрал вчера у Матвея. Когда я посвятил Лену в свои идеи по отключению излишней подозрительности ее деда, девушка вновь повеселела и даже, одарив меня нежным поцелуем, сказала, что я самый лучший. Посидев еще немного на лавочке, мы поехали домой. В метро я поймал себя на мысли, что когда-нибудь мне придется сказать Лене, кто именно эта «Светлана»…

- Привет, дедуль, - чмокнула я старика в щеку, когда вернулась вечером со свидания. – Держи, это тебе, - сунула я ему в руки очередную картину, завернутую в газету. – Сегодня пейзаж учились рисовать.
- Ой, Леночка, да у тебя прямо талант, - восхитился фантаст, быстро разорвав бумагу и рассматривая картину. Не ней был изображен лес, посередине текла какая-то небольшая речушка, над которой навис ветхий деревянный мостик.
- Да ладно… Скажешь тоже. Талант, - засмущалась я.
- Конечно, талант! – гордо ответил дед. – Ладно, давай, переодевайся, да пойдем ужинать.
К концу ужина я заметила, что фантаст мой о чем-то крепко задумался. Отстраненный взгляд, задумчивое выражение лица, молчание… Я с интересом наблюдала за ним, думая о том, что именно сейчас хотела бы прочесть его мысли.
- Дедуль, - вывела я его из размышлений, - о чем задумался? – спросила я, откусывая очередной кусок от сосиски.
- Да ни о чем, Леночка… - улыбнулся старик. – Вот думаю, что ты в бабушку пошла.
- В каком смысле? – удивилась я.
- Она тоже очень хорошо рисовала, - пояснил дед. – Видела картину у нас в гостиной? – Я кивнула. – Это она нарисовала.
- Надо же… А я не знала.
- Да… Вот тебе наверное ее талант передался, - сказал фантаст. – Хорошая женщина была, твоя бабушка… - как-то грустно сказал он.
- Дедуль, а как ты с бабушкой познакомился? – с интересом спросила я.
- Это долгая история…
- Я никуда и не тороплюсь! – настаивала я. – А ты?
- Да мне вообще-то книгу писать надо…
- Никуда твоя книга от тебя не убежит! – сердито пробубнила я. – Давай, рассказывай!
- Ну ладно, - сдался дед. – Слушай… С Валей я познакомился у нас на даче. Помнишь? – Я кивнула, вспоминая старенький домик где-то в Калужской области. Маленькая деревушка, состоящая из нескольких домов, чистый воздух, красивая теплая речка Угра, леса и поля… Когда-то я любила туда ездить на летние каникулы, но потом из-за проблем со здоровьем деда не получилось поехать туда один раз, потом второй, а потом все как-то и забыли о существовании этой дачи. – Так вот, в то время мы только-только купили дом в Дубраве. Валя оказалась нашей соседкой. Мне тогда было… - задумался дед, - лет двадцать пять, а ей всего четырнадцать. Деревушка наша всегда отличалась малым количеством домов, поэтому в одну компанию сбивались все: от мала, до велика… Старшим из нас был Костька Ромашкин, покойник уже… А младшим его брат – Валерка. Ему тринадцать было. Компания вот такая «разношерстная» была, но достаточно большая и дружная. Встречались мы каждый год, и радости тогда не было предела, - с улыбкой рассказывал старик, плывя по волнам своей памяти. - И так получилось, что через три года после знакомства с Валей, я понял, что она мне нравится, причем не как подруга, а как девушка. В свои семнадцать лет она была очень серьезной и самостоятельной… А еще красивой… очень красивой. Помню, испугался я ужасно, - усмехнулся дед. – Мне-то уже двадцать восемь тогда было. Родители всю плешь проели, мол жениться пора, а я тут в девчонку влюбился! Но, как оказалось, это было взаимно. Я в то лето ободрал все палисадники, таская Вальке букеты. Было только одно но: если мои родители хоть и качали укоризненно головой, но Валю всегда принимали с улыбкой, то ее родители всегда были против наших отношений и меня в частности. Их пугала наша разница в возрасте. Поняв, что я настроен решительно и не отступлю, они пошли на крайнюю меру – продали дом в Дубраве и уехали. Единственное, что я знал, так это то, что Валя в то время жила в Петербурге. Ох, Ленка, знала бы ты, чего мне стоило найти ее… Я всю землю носом перерыл, чтобы достать ее адрес. На все это у меня ушло около полугода. Когда же я, наконец, приехал в Питер, то сразу же поехал по ее адресу. Околачиваясь возле ее подъезда, боясь нарваться на ее родителей, я, наконец, увидел ее. Она как-то сильно повзрослела за эти шесть месяцев. Валя шла домой с низко опущенной головой. Я позвал ее, она подняла на меня глаза и остановилась. Во взгляде ее появилось еще больше серьезности. В глазах стояли слезы, а губы тронула несмелая улыбка, будто она боялась, что я ей только мерещусь. Она сделала один неуверенный шаг, второй, а потом просто бросилась ко мне. Я поймал ее и крепко прижал к себе. Она плакала и шептала, как соскучилась, как боялась, что больше никогда меня не увидит, боялась, что я забуду ее. А я стоял, не в силах выговорить ни слова. Просто крепко прижимал к себе любимую девушку. Это был момент абсолютного счастья… - с блаженной улыбкой сказал дед.
Я тоже слушала с восторженной улыбкой. Бывает же такая любовь… На душе стало так светло, чисто и радостно… что я заметила, как за спиной деда быстро зацветает кактус! Черт! Тьфу на вас, дефекты! Дед, поймав мой изумленный взгляд, обернулся и засмеялся.
- Ленка, как ты это делаешь? – спросил старик. – Может сходишь к соседке тете Маше? А то она мне вчера жаловалась, что у нее герань почти завяла…
- Дед, прекрати издеваться! – сердито сказала я. Я замолчала на несколько минут, ожидая приступа головной боли, но его, как ни странно, не было. Неужели? В первый раз пронесло! – Ну…
- Что «ну»? – спросил фантаст.
- Ее родители приняли тебя?
- Нет… Мы… хм, мы просто убежали, - просто ответил дед, будто они не от родителей скрылись, а в магазин за хлебом сходили.
- Как это? – удивилась я.
- Вот так… Вале тогда уже восемнадцать исполнилось. Родителей в тот момент дома не было. Она собрала самые нужные вещи, оставила родителям записку, и мы уехали…
- Как-то не по-человечески, - наклонив голову немного в бок, сказала я.
- У нас не было другого выхода, Лен, - стал оправдываться дед. – Зная родителей Вали, и я, и она понимали, что твои прабабка и прадед с ее стороны никогда не дадут согласия на наши отношения. Слишком принципиальные были. А может просто очень сильно за дочь волновались, - пожал плечами дед.
- А что было потом? – потребовала я продолжения.
- Потом, почти сразу же мы поженились, - снова улыбнулся старик. – Мы приглашали ее родителей на свадьбу, но они были настолько обижены, что не приехали.
- И вы больше никогда с ними не общались? – с грустью в голосе спросила я.
- Ну почему же… Конечно, первые года два видеть нас они не имели ни малейшего желания, - усмехнувшись, ответил дед. – А потом Валя забеременела, родила Никитку, отца твоего, и сердце стариков оттаяло.
- Красивая история, - сказала я. – Жаль только, что бабушка Валя так рано умерла.
- Да, Ленок… Откуда только у нее этот рак взялся, - погрустнел старик. – Хорошая женщина была… Очень хорошая. Тебя очень любила.
- Ладно дедуль, спасибо за ужин, за чай, за рассказ. Пойду уроки делать. Ты тут уберешься?
- Конечно, Леночка. Иди-иди, - сказал старик, собирая посуду.
Зайдя в свою комнату, я прикрыла за собой дверь и рухнула на кровать. Посмотрев некоторое время в потолок, я перевела взгляд и наткнулась на две фотографии: первая – пятнадцатилетней давности, все та же, где нам с Виктором по семнадцать лет, вторая до ужаса похожая на первую: те же позы, те же улыбки, только Витя уже намного старше. Она была сделана, когда дед еще не был настроен так категорически против наших со Степновым отношений. А против фотографий мой фантаст, слава Богу, ничего не имел.
- Значит, говоришь, боролся за свою любовь, дедуля? – задумчиво пробормотала я, не сводя глаз с фотографий. – Тогда хочу тебя обрадовать: я явно пошла в вас с бабушкой! И как бы сильно ты за меня не волновался, чем бы не угрожал – я все равно буду с Витей! Я люблю! И люблю также сильно, как когда-то любил ты, дедуль. Рано или поздно ты меня поймешь… И лучше бы тебе меня понять пораньше. Не хочу, чтобы для этого стало поздно.

После очередной замечательной прогулки с Леной, я возвращался домой. На лице моем блуждала мечтательная улыбка от прекрасно проведенного дня. Еще больше настроение поднимал тот факт, что прошла ровно неделя с того дня, как Светлана говорила с квартирантами, а следовательно, сегодня она наконец-то от меня съедет!
Мы с Ленкой сегодня ходили в Парк Горького. Я разорился на три тысячи рублей и взял нам два единых билета, позволяющих посещать аттракционы без ограничения количества поездок. Ленка прыгала вокруг меня, радуясь, как ребенок… Хотя, по сути и есть дите малое. На наших руках застегнули одноразовые, неснимаемые браслеты, снять которые можно было, только разрезав их, и мы шагнули к аттракционам.
Это было удивительно! Если я, тридцатидвухлетний мужик, испытывал такие ощущения, то просто не представляю, что ощущала Лена. Это было нереально, сказочно, волшебно…
Мы катались на разнообразных центрифугах, лодочках, машинках. Девушка постоянно подстегивала меня, брала на «слабо», а на некоторых аттракционах с ехидным смехом подрезала меня (как вы уже поняли, это были в основном «транспортные» забавы) и перекрывала мне дорогу. Вместо того чтобы отвечать ей тем же, я чаще всего просто любовался ее задором, ее наивностью и ее озорством. Правда Лену это не устраивало, она обижалась и складывала ручки на груди со словами: «Ты не хочешь со мной играть!» Боже, как я люблю этого ребенка!!!
Когда Кулемина предложила в третий раз прокатиться на аттракционе «Бешеная Мельница»… ей Богу, меня затошнило. Сидя в кресле, я молился, чтобы мой вестибулярный аппарат не дал сейчас сбой, и, на мое счастье, мой организм выдержал это испытание. Потом мы покатались еще на нескольких забавных аттракционах, перекусили в кафе и пошли развлекаться дальше. На нашем пути неожиданно возник тир. Недолго думая, я потащил Лену туда. Ее глаза тут же разбежались от разнообразия игрушек, которые предлагались здесь в качестве призов. Каким-то чудом я сбил все мишени! Все десять из десяти. Тяжело вздохнув, а потом улыбнувшись, хозяин аттракциона позволил Лене выбрать любую игрушку, из окружавших ее. Не задумываясь ни секунды девушка взглянула вверх и тыкнула пальчиком на огромных размеров белого медведя. Парень тут же с улыбкой снял его и отдал в руки Кулеминой. Та с обожанием посмотрела на игрушку, которая была всего лишь в два раза меньше ее самой и, повернувшись ко мне, тихо сказала: «Спасибо».
Как бы нам не хотелось погулять подольше, но время постоянно подгоняло нас, и вскоре мы отправились домой. Медвежонка Лена тут же окрестила Снежком и отдала мне, ссылаясь на подозрительность деда. Так и прошел еще один замечательный день в компании моей любимой девочки.
С улыбкой во все свои 32 зуба, я вошел в свою квартиру, держа в руках Снежка. Для полноты картины мне не хватало только напевать себе под нос какую-нибудь забавную песенку. Но весь мой хороший настрой перебил какой-то непонятный шорох из комнаты. Я удивился… Светлана уже должна была съехать. Неужели еще здесь? Ну точно… Вот же чемоданы стоят. Стоп! А что она делает в комнате? В моей комнате!
Ринувшись в на звук, я даже забыл отложить медведя. Так и вбежал туда с огромной игрушкой в руках. Увиденное сначала ввело меня в ступор, потом появилось непонимание ситуации, и лишь затем все мое существо затопила злость. Вся комната была перевернута вверх тормашками, рядом со стенкой копошилась Уткина и что-то целеустремленно искала. Девушка была настолько занята, что даже не заметила, ни то, как я вошел в квартиру, ни то, как я прошел в комнату.
- Я хочу сейчас же, сию секунду услышать объяснение твоих действий, - железным тоном сказал я. Девушка резко повернулась и затравлено посмотрела на меня.
- Я ищу фотографию… - сказала она с какой-то нездоровой улыбкой. – Фотографию твоего идеала… фотографию твоей невесть куда пропавшей Леночки!
- Зачем она тебе? – спросил я, стараясь придать голосу безразличие.
- Хочу посмотреть в глаза той, которая всю жизнь мешала тебе любить меня, - ответила Уткина и выкинула из стенки какую-то книгу. Посмотрев внутрь шкафа, я ужаснулся: в следующей книге, а именно в потрепанном томике Петра Никаноровича Кулемина «Любовь вне времени и пространства», лежала фотография Лены. Фотография пятнадцатилетней давности.
- Я по-хорошему тебя прошу: уйди из моей квартиры! – процедил я.
- А еще, милый, - сказала она, от чего меня передернуло, - до меня дошли слухи, что у тебя интрижка с этой нашей новой ученицей… как же ее? – задумалась девушка. – Ах да! Кулемина! Лена Кулемина! – сверкнула глазами Уткина. – Я так понимаю, это правда? – язвительно спросила она, кивая на игрушку в моих руках. Я опомнился и посадил медведя на диван. – Девку-то какую подобрал! Прямо тоже Лена…
- Тебе не кажется, что это не твое дело? – грозно спросил я, начиная медленно надвигаться на жену.
- Нет! Не кажется! – истерично взвизгнула библиотекарша и заветный томик, шурша страницами, полетел на пол. Фотография Лены вылетела из него и, как по заказу, упала к ногам девушки. Та быстро подняла ее. Подскочив к ней, я хотел было выдернуть изображение любимой девушки из грязных рук этой мегеры, но неожиданно Светлана, никогда не отличавшаяся хорошей реакцией, смогла увернуться от моего выпада. Не успел я оглянуться, как жена уже жадно вглядывалась в старое фото.
- Не может быть! – наконец произнесла она, а мне наконец-то удалось выдернуть бумагу из ее цепких рук. – Это же… Кулемина…
Я молчал. А что бы вы могли сказать на моем месте? Объяснять ей все я не имел ни малейшего желания. Жена же растеряно и с большим интересом смотрела на меня, но, поняв, что ответа она не дождется, медленно развернулась к окну.
- Свет, уходи, а? – уже как-то неуверенно предложил я.
- Я уйду, - неожиданно ответила та и обернулась. – Я уйду, но завтра же вся школа будет знать об этом!
- О чем «об этом», Света? – ухмыльнулся я. – О том, что девочка вернулась спустя пятнадцать лет, нисколько не изменившись? Ты думаешь, тебе кто-нибудь поверит? Хорошо, если после этого заявления тебя просто отправят домой «отдохнуть», а то и санитаров вызовут…
- Ты не понял меня, любимый, - приторным голоском сказала Уткина. Слово «любимый» в ее исполнении звучало как оскорбление. – Я расскажу, что преподаватель физической культуры – Степнов Виктор Михайлович – женатый человек, крутит роман со старшеклассницей – Кулеминой Леночкой, ученицей 11«А»! – победно улыбаясь, выдала она. – Думаешь, я так просто позволю этой вернувшейся прошмандовке увести у меня мужа?
Посмотрев на нее, я понял, что она говорит это не просто так… Она действительно на такое способна, и она на самом деле собирается разнести это по всей школе! Страх начал медленно обволакивать мое сознание, но его отогнала слепая ненависть, которая бурной волной затопила меня. Подскочив к жене, я буквально вжал ее в стенку и процедил:
- Только попробуй! Клянусь, я убью тебя! – сказал я и увидел ужас в глазах Уткиной. – Если ты хоть слово скажешь обо мне и Лене, я собственноручно задушу тебя, не моргнув глазом. Ясно тебе?
- Псих! – оттолкнула меня девушка и выбежала из комнаты. Спустя буквально секунду я услышал громкий хлопок входной двери.
Сев на диван, я невольно прикрыл глаза и откинул свою голову назад. Понимая, что последние слова мной были сказаны серьезно, но претворять в жизнь я их, естественно, не стану, я тяжело вздохнул. Светлана тоже поймет это, как только окажется дома и успокоится. Если завтра она расскажет в школе, что мы с Леной встречаемся – это будет конец. Конец нашим отношениям, конец нашей любви, конец моей работе или ее учебе… Слишком дорогая цена за разглашение этой информации. Взяв домашний телефон, я набрал до боли знакомый номер.
- Алле, - послышался немного уставший любимый голос.
- Лен, у нас проблемы! – тут же сказал я. – Жди, я сейчас приду.
- Хорошо, - четкий ответ по ту сторону провода.
Вот так… Никаких вопросов-расспросов… Услышав о том, что я приду в их квартиру, несмотря на подозрительность Петра Никаноровича, Лена сразу же поняла, что случилось действительно что-то серьезное. И из этого серьезного нам теперь надо искать выход. А времени у нас в обрез. Если мы не найдем решение до завтра – это конец…