Сериалы онлайн

Я проснулась от приятного чувства прикосновения губ к моему лицу. Слегка улыбнулась, потянулась и открыла глаза. Склонившись надо мной, с безумной любовью и нежностью в глазах Виктор покрывал мое лицо мимолетными, практически невесомыми поцелуями. Заметив мое пробуждение, он сразу принял виноватый вид.
- Извини, я разбудил тебя. Просто я так соскучился, - сказал Степнов и снова прижался губами к моему виску.
- Я тоже по тебе очень скучала, - улыбнулась я, немного щурясь от света. Чмокнув любимого в уголок губ, тут же почувствовала разливающееся по телу счастье. – Думала, с ума тут без тебя сойду, - сказала я. Улыбку с моего лица стер звук шагов по дому. – Ты не закрыл входную дверь? – с удивлением спросила я. Виктор замотал головой. В комнату постучались и, спустя секунду, дверь открылась, являя нам Мишу. Парень, заметив, что мы еще лежим в постели, смутился.
- А тебя не учили дожидаться ответа, когда стучишься? – хмуро спросил Степнов и как-то неосознанно притянул меня ближе к себе, натягивая одеяло мне до ушей.
- Простите, - извинился Синёв.
- Вить, ну чего ты! – с укором произнесла я. – Привет, Миш! – я, чуть высунувшись из-под одеяла, поздоровалась с другом, замечая как Вита начинает скалиться на непрошенного гостя. – Вита, фу! Место!
- Лен, я просто пришел узнать… Ты сегодня баню просила помочь тебе затопить… - неловко топчась у порога, начал Мишка.
- Я сам затоплю! Успокойся уже! – заверил его Виктор. Заметив взгляд, которым он награждал парня, я пнула его в бок, заставляя поменять тон. – Спасибо за помощь!
- Да не за что! – пожал плечами Синёв. – Ну, я пойду тогда, не буду вам мешать, - сказал он и вышел из комнаты, а потом и из дома. В ту же секунду сильные руки притянули меня к накаченному телу любимого человека, который как-то слишком довольно улыбался.
- Значит у нас сегодня баня? – убедился он.
- Ну да. Сейчас протопим, а через несколько часов можно будет уже идти, - осторожно ответила я. – Там, кстати, такая печка классная – с камнями! На них кипятком брызнешь и сиди косточки прогревай… - мечтательно прищурилась я. – Я тебе даже первым разрешу пойти, чтобы ты получше прочувствовал это необычайное ощущение, когда тело окутывает горячий…
- Кулемина, - усмехнувшись, перебил меня мужчина. Я удивленно посмотрела на него: очень давно он наедине не называл меня по фамилии… - Ты смеешься что ли? Первым я пойду… ага… Вместе пойдем!
Сказав это, Степнов встал, напялил джинсы и, как ни в чем не бывало, вышел из дома, желая умыться на свежем воздухе. Я, все еще находясь в шоке, лежала на кровати. Нет, это нормально вообще? А почему это он за меня все решает? Нет, я конечно понимаю, что вчера чуть было не сорвалась, но это… это… это дефекты! Да! Это не я! Притянув телефон с помощью все тех же дефектов, я набрала знакомый номер и стала вслушиваться в длинные гудки.
- Кого мне убить? – наконец раздался недовольный голос Леры.
- Приветик, - поздоровалась я. – Как делишки?
- «Как делишки»? – взвизгнула Новикова. – Ты не подумала о том, что у меня сейчас урок? Я не ты! Это ты сейчас, небось, еще в постели валяешься! Валяешься же?
- Угу, - подтвердила я.
- А рядом наверняка Виктор Михайлович похрапывает?
- Нет. Во-первых, он не храпит, а во-вторых, он уже встал и ушел умываться… Лер, мне срочно нужно с тобой посоветоваться! – заканючила я жалостливым голосом.
- А это никак потерпеть не может? – нетерпеливо спросила Новикова. – Меня вообще-то Рассказов надеется увидеть на своем уроке!
- Нет, Лерочка! Потом вернется Витя, и я уже не смогу поговорить с тобой… на эту тему…
- На какую «эту»? – удивилась подруга.
- Ну… на «эту»… которая интимная, - говорила я, как дура краснея. Слава Богу, Лерка меня сейчас не видит, а то точно бы обсмеяла!
- Э-э-э… знаешь, Лен, нельзя с утра людей так ошарашивать… - произнесла по ходу дела действительно обалдевшая от такого разговора Лера. В трубке послышался другой голос и приглушенное Леркино: «Подождите, Игорь Ильич! У меня тут Лена на проводе. Нет, Виктора Михайловича там нет! Идите уже в класс, я передам, чтобы он Вам перезвонил! Я? Поговорю и вернусь… Ну Игорь Ильич, не нудите! Ладно, скоро буду!» - Так, подруга, рассказывай, что у вас опять там приключилось? В темпе, пожалуйста!
- Понимаешь, Лер, я сегодня баню топить собиралась… Короче расписала Вите все прелести и сказала, что пропущу его вперед, а он усмехнулся и безапелляционно заявил, что пойдем мы туда вместе…
- Поняла все, кроме сути проблемы, - заявила Лера. Тяжело вздохнув, я принялась объяснять.
- Лер, и ты, и я понимаем, что… кхм… произойдет, если мы отправимся туда вместе, - постаралась я навести на мысль подругу. – А я боюсь…
- Лен, все боятся, - спокойным, но каким-то убедительным тоном ответила Новикова. – Так, стоп! А чего ты именно боишься: того, что произойдет или того, что Степнов тебя на это вынудит?
- И того, и другого… Лер, у него такой вид сейчас был. Такой решительный…
- Ленк, во-первых, успокойся, - стала «лечить» меня Лера. – Не такой Степнов человек… Если ты скажешь «нет», ничего не произойдет. Я уверена. А во-вторых, перед первым разом всем страшно… - чуть тише сказала Новикова. - Даже мне…
- Что? – удивилась я. – Ты…
- Было! – тут же прояснила ситуацию барабанщица. – Мне тоже было страшно. В общем, поговори с Виктором, он тебя поймет. А вообще… у вас до этого не происходило ничего, что могло бы его так… м-м-м… взбудоражить? С чего это он так завелся?
- Ну… был один моментик, - снова залившись краской, ответила я. – Маленький…
- Судя по тому, как ты это произнесла, моментик был хоть и маленький, но пикантный, - нараспев произнесла девушка последнее слово, и я тут же представила, как она сейчас закатила глаза, уже вырисовывая себе в воображении этот моментик. – А знаешь, Лен… Хочешь мой совет?
- Я за этим и позвонила… - растеряно произнесла я.
- На твоем месте я бы решилась, - вынесла вердикт Новикова. – Во-первых, рядом с тобой любимый мужчина, а не не пойми кто! Во-вторых, вы там вдвоем, и вам никто не помешает… Можно насладиться друг другом сполна. В-третьих, вы друг по другу соскучились, а это еще больше подстегнет все ощущения. Просто проанализируй сама и пойми: лучшего момента не будет! Здесь, в суетном городе, все равно не так… А там, в деревне, в бане, в тишине и покое… это же романтика своего рода, Лен! Господи, это вот я сейчас сижу в школьном туалете и склоняю свою подругу к сексу с ее преподавателем? – усмехнулась Лерка.
- Ладно. Спасибо тебе, Лер! Ты мне очень помогла, - улыбнувшись ее последней фразе, сказала я.
- Не за что. Я пришлю тебе счет, - засмеялась подруга и положила трубку.
Я же откинулась на кровать и стала размышлять над всем, что сказала мне подруга, находя все больше смысла в ее словах. Я боюсь? Да, я боюсь… Но глупо при этом отрицать, что я хочу, чтобы это произошло! Так зачем тогда тянуть и лишний раз мучить себя и Виктора бессмысленным ожиданием?
- Лежишь до сих пор? – усмехнулся Виктор, заходя в комнату. – Вставай давай, разбойница! У меня для тебя на сегодня уже составлен план дня!
- М-да? – лениво потянулась я. – И какой же?
- Сейчас встанешь, умоешься, оденешься, позавтракаем, затопим баню, попросим твоих соседей приглядеть за ней, а потом возьмем Витку и пойдем в лес…
- Зачем? - удивилась я, свешивая с кровати ноги и нашаривая тапочки.
- Будешь показывать мне, чему научилась! – улыбнулся Степнов. – А то тут кому-то вроде бы уже и самолеты не нужны, а я еще этого не видел! Так, ты куда пошла? – с изумленным видом остановил меня за локоть физрук.
- Умываться!
- В футболке и трусах? – возмутился Степнов.
- Так футболка длинная! Там и не видно, что я в трусах… может я без них… - рассуждала я, видя, как закипает мой любимый. – Ладно-ладно! Может у меня шорты снизу!
- Все равно! Спрячь ноги! – потребовал Виктор.
- Не спрячу! – упрямо заявила я. – Ты, значит, можешь на улицу в одних джинсах ходить, сверкать своей накаченной грудью перед всей деревней, а я, значит, ногами похвастаться не могу, да?
Спор закончился тем, что Виктор сгреб меня в охапку и насильно запихнул в джинсы. Правда потом я еще пару минут не могла уйти, так как Степнов извинялся за свой поступок поцелуями, а когда все же пришла к умывальнику, поняла, что напрочь забыла дома мыло, зубную щетку, пасту, полотенце и все необходимые принадлежности. Тихо вернулась домой и застала чудную картину: Степнов лежал на кровати и, обнимая мою подушку, зарывался в нее носом, шумно вдыхая воздух.
- Вить, - позвала я его, чуть усмехнувшись тому, как мужчина подпрыгнул на кровати от неожиданности, - все хорошо?
- А? Да! – растерянно ответил Виктор и начал взбивать мою постельную принадлежность, которая все еще была в его руках, с видом а-ля «а мы тут плюшками балуемся». – Я… я просто кровать заправляю! – заявил мужчина.
- А-а-а… ну понятно! – усмехнулась я и, взяв все необходимое, снова вышла из дома, похихикивая от умиления.

Открыв глаза, я сладко потянулась, тут же почувствовав, что лежу на постели не одна. Повернулась и улыбнулась: рядом безмятежно спал самый лучший мужчина на свете – мой мужчина! Поняв, что если я задержусь в кровати еще хоть на минуту, то не удержусь и начну его целовать, а тем самым – разбужу, я встала и, немного смутившись своей наготы, стала быстро натягивать одежду, которую вытаскивала из шкафа. Было такое ощущение, что я готова свернуть горы! Посмотрела на себя в зеркало, улыбнулась, немного взъерошила волосы и направилась в баню.
Оказывается, мы вчера оставили здесь такой бардак после себя! Хотя конечно под утро было уже не до уборки. Решив разобраться в вещах, мочалках и всяких флакончиках, я взяла две стоки одежды, которую мы с Виктором вчера оставили здесь, и понесла их домой. Надо же будет Степнову во что-то одеться, когда он встанет. Зайдя в избу, почувствовала, что здесь стало довольно прохладно. Прошла на кухню, покидала поленья в подтопок, открыла заслонки и, решив проверить свои ощущения, вытянула вперед руки. Из них тотчас вырвался столб огня и, опалив дрова, быстро заставил их загореться. Вот это да! Раньше я могла лишь выдавить небольшой огонек из пальца, ну, максимум вызвать маленький шарик из огня в свою ладонь, а тут…
Вспомнила про уборку в бане и вышла из дома. Увидела Мишку и помахала ему рукой со счастливой улыбкой на лице. Он тоже улыбнулся и поприветствовал меня. Я довольно быстро расставила все шампуни, бальзамы и гели для душа по местам, вынесла и вывесила мочалки и решила умыться. Подойдя к умывальнику, висящему рядом с огородом, почистила зубы и намылила лицо. Нагнулась, слегка отведя тело назад, чтобы не обрызгать одежду, стала смывать пену и тут же почувствовала, как крепкие руки легли на мою талию, а широкие бедра прижались к моей попе. Сначала чуть было не заорала, потом чуть не открыла глаза, и только когда пришло понимание – кто это, улыбнулась. Смыв с лица все мыло, я обернулась и с укором посмотрела на Виктора, правда глупую улыбку с лица убрать так и не смогла.
- Ну что ты делаешь? – тихо спросила я, когда Степнов притянул меня поближе к себе и стал ласкать мою шею своими чувственными губами. – Вить, нас же увидят!
- Пусть видят, - он обжег горячим дыханием мою кожу. – Лен, тут не школа, и никто не скажет нам ни слова!
- Хорошо смотритесь! – крикнул проходящий мимо Сергей, подняв вверх большой палец. Я тут же покраснела как помидор.
- Ну хорошо… Ни слова против, - добавил Виктор и, оставив последний поцелуй на моей шее, поднял голову и заглянул мне в глаза. – А мне вот интересно знать, почему это ты сбежала от меня с утра пораньше, а?
- Просто не хотела тебя будить, - пожала я плечами и немного несмело обняла его за шею, прижимаясь своим телом к его.
- Да? А, между прочим, я был бы рад проснуться вместе с тобой, - чмокнул меня за ушком любимый. – Ты, я, постель, отсутствие одежды, - мечтательно закатил глаза мужчина.
- Вот именно! Мы из этой постели бы не вылезли! – вернула я его с небес на землю своим строгим голосом. – А у меня сегодня, между прочим, много дел!
- Да? – удивился Виктор, как-то насмешливо посмотрев на меня. – И какие это у тебя могут быть дела? – томно прошептал, спуская свои руки уже ниже талии.
- Мне надо обед сготовить! – прикрыла глаза от будоражащих ощущений, но потом все же взяла себя в руки. Не дело это, стоять посреди деревни и тискаться. – Вить, прекрати! Степнов, слышишь меня?
- Ну почему? – с обидой в голосе спросил Виктор, но все же отстранился.
- Потому что я так не могу! Все, давай умывайся и приходи домой, - я встала на носочки и чмокнула надувшегося как воздушный шарик любимого в щечку. – Я сейчас завтрак сделаю, а потом за обед возьмусь. Заодно Витку гулять выпущу, пока ты тут… а то убежит сейчас к этому своему Ромео…
Бутерброды я нарезала буквально за несколько минут, чайник тоже закипел достаточно быстро. Мы с вроде бы успокоившимся Виктором позавтракали, болтая на разные темы: я сказала, как не хочу отсюда уезжать, он заверил меня, что как только я сдам все экзамены и поступлю в институт, мы вернемся сюда на все лето, если, конечно, мой дед не будет против. Это немного обрадовало меня, и я, выставив ворчащего Степнова, стала мыть посуду, а потом готовить обед.
- Лен! Ну мне-то чем заниматься? – сунулось в открытое окно недовольное лицо Виктора. – Помогать тебе ты не разрешаешь, а я скоро уже сойду с ума от безделья.
- Господи, Вить, отдыхай! Считай, что ты в отпуске! – предложила я.
- И что? Я в отпуске не валяюсь целыми днями без дела!
- Возьми Виту и совершите пробежку до леса и обратно! – уже немного недовольно предложила я и, достав из кармана мобильник, заткнула уши наушниками. Степнов еще с минуту что-то ворчал в окно, но, видя, что я его не слушаю, ушел. Надеюсь, не обиделся…
Сегодня почему-то хотелось порадовать Виктора чем-то особенным, не банальным борщом, не картофельным пюре с котлетами, а чем-то супер-пупер вкусным. Настроившись, я резко выдохнула и решительно взяла рис. Сейчас как забацаю плов, так Степнов и заценит меня еще больше! И поймет, что я не только в бане умею… ой… куда-то не туда меня понесло…
Через пару часов мое блюдо было почти готово. Я пританцовывала на кухне, моя посуду и мурлыкая себе под нос играющую в наушниках песенку. Еще раз кинула взгляд на казанок, в котором томился плов, и, взяв ложку, попробовала блюдо. М-м-м, вкусно! Степнову должно понравится! Не успела я додумать эту мысль, как уже второй раз за день испугалась неожиданно появившихся на моей талии рук.
- Витя! Ты меня сегодня до инфаркта решил довести? – возмущенно закричала я, поворачиваясь и вынимая наушники. – Второй раз меня… - договорить мне не дал быстрый, но мгновенно успокаивающий поцелуй.
- Ленка, пойдем на двор! – с какими-то блестящими глазами сказал мужчина и потянул меня за собой. Я слегка притормозила.
- Зачем? Вить, у меня обед готов. Ну, куда ты меня тащишь? – пыталась разузнать я.
- Сейчас все увидишь!
Когда Степнов завел меня за дом, моя челюсть тут же ударилась о землю. На заднем дворе моего участка появились большие… качели! На толстенной ветке старой липы висело две крупных цепи, на которых снизу была прикреплена широкая и длинная доска. Я переводила взгляд с Виктора на качели и обратно.
- Ух ты… - единственное, что смогла сказать. – Вить…
- Тебе нравится? – с интересом спросил Степнов, идя за мной к качелям.
- Очень! Ну ты даешь! Вот это да! – я присела на одну сторону и взялась за цепь, Виктор сел рядом, обнял меня сзади и оттолкнулся. – Вау! Кайф какой! – я улыбалась как умалишенная, чувствуя, как рука Степнова все сильнее поддерживает меня. Видимо, он боялся, что я могу упасть. – Но где ты все это взял?
- Цепи, доски и все остальное нашел в вашем разрушенном сарае, а лестницу, чтобы повесить все, одолжил у соседей, - нежно сказал мужчина, а потом стал притормаживать, останавливая качели. – Ладно, Ленок, пойдем обедать. Потом покачаемся, - улыбнулся мужчина. Я соскочила с качелей и, сделав короткий разбег, запрыгнула на него, впиваясь в губы, обнимая руками шею, а ногами обвивая его торс. Степнов сквозь поцелуй улыбнулся и заключил меня в кольцо своих рук, которые тут же стали ползать по моей спине. Кушать мы смогли пойти только спустя несколько минут…
Наверное, эти дни я не забуду никогда в своей жизни. Тогда я научилась контролировать свои способности (от слова «дефекты» Виктор заставил меня отказаться), тогда я дала себе обещание всегда верить Степнову и не делать поспешных выводов, не обговорив с ним ситуацию, тогда мы в первый раз были близки и до самого отъезда каждую ночь дарили друг другу ласки, зная, что в Москве не сможем встречаться так часто, как бы нам хотелось, тогда я просто была счастлива. Рядом был любимый мужчина и верная собака, мы жили в собственном доме и отдельно ото всех… Каждый вечер мы одевались потеплее и садились на качели. Степнов раскачивал их высоко-высоко, обнимал меня и мы просто наслаждались близостью друг друга и этим приятным ощущением высоты. Иногда тихонько о чем-то перешептывались, иногда в сотый раз признавались друг другу в любви и каждый раз это было по-разному. Но к концу недели этой сказке пришел конец – пора было возвращаться в город. Отойдя от машины Сергея, который согласился подвезти нас до вокзала, я слезящимися глазами обвела взглядом дом. Подошла к качелям и осторожно шевельнула их. Прошла к бане, не удержалась и заплакала… Ревела до самого вокзала, Виктор только гладил меня по голове и успокаивающе целовал за ушком. А я каким-то шестым чувством ощущало, как ему самому не хочется возвращаться в Москву.

Как только мы приехали в Москву, еще на вокзале, у Лены зазвонил мобильный телефон. Глянув на дисплей, Кулемина тяжело вздохнула и ответила. В ту же секунду до меня стал долетать звонкий голос Новиковой.
- Аллё, Лен, вы вернулись?
- Привет, Лер. Да, мы сейчас на вокзале. Как у тебя дела? Что нового?
- Значит так, - проигнорировав вопросы подруги, сказала Лера, - сейчас… нет, через час… тоже нет… в общем, через два часа мы с тобой встречаемся у парка, и ты мне рассказываешь все! – безапелляционно заявила барабанщица.
- Все? – опасливо уточнила Ленка.
- Все-все и даже больше! – тут же среагировала Лера. – Хочу знать со всеми подробностями, как вы там в ба…
- Лер, я тебя не слышу! Приду домой – перезвоню! – протараторила Кулемина и положила трубку, после чего бросила на меня виноватый взгляд из-под челки. Я же смотрел на нее, наверное, ошалело.
- А она откуда знает? – поправляя Ленкину сумку на плече, недовольно спросил я. Еще не хватало, чтобы эта бестия была в курсе нашей с Ленкой личной жизни!
- Вить, ну чего ты так разозлился? – сразу же стала подлизываться девушка, хватаясь за мою руку. – Просто ты меня в то утро немного… м-м-м… напугал своим напором, и я позвонила Лерке, чтобы посоветоваться, - смущенно опустила глазки Лена.
- М-да… - протянул я, уже представляя торжествующий вид Леры, когда Кулемина будет ей все рассказывать.
- Обещаю, никаких подробностей она не узнает, - заверила меня басистка. – Я только подтвержу то, что она, поверь, и сама знает.
- Ну что ж, я верю Вам, Елена Никитична, - шутливо сказал я.
- А почему ты так против того, чтобы мы с Лерой поболтали на эту тему, обсудили ее? Неужто стесняешься? - с коварной улыбкой спросила Лена. Я внимательно посмотрел на нее и серьезно ответил:
- Потому что личная жизнь должна оставаться личной жизнью, а не превращаться в предмет бесед, - уверено сказал я. Лена удивленно посмотрела на меня. – Тем более наша личная жизнь, Ленок. Не дай Бог кто-нибудь о ней узнает – опять ведь проблем не оберемся. А учиться тебе осталось пару недель. Там последний звонок, экзамены, выпускной и мы наконец-то перестанем зависеть от мнения общественности. Так что, пожалуйста, будь осторожна при разговорах о нас, особенно в школе.
- Ты прав, - доверчиво глянула мне в глаза Ленка и покрепче сжала мою руку своей рукой.
В Москве все оказалось не так уж и плохо. Дед встретил внучку с виноватым взглядом и распростертыми объятиями. Ленка сделала вид, что ничего не произошло, но писатель сам настоял на серьезном разговоре. Извинился перед нами и клятвенно пообещал не мешать больше нашим отношениям. Со своей же стороны мы заверили его, что не будем торопиться, и ему не о чем волноваться.
За неделю, которую мы прожили в Москве, и Лена, и я все порывались сойти с ума от недостатка внимания со стороны друг друга. Кулеминой теперь часто стали ставить дополнительные занятия в связи с приближающимися экзаменами, поэтому нормально увидеться мы смогли лишь в выходные. Естественно ни о каких прогулках, на которых мы даже за руку-то друг друга боялись взять, чтобы не быть пойманными какой-нибудь Борзовой или, к примеру, Зеленовой, которая, увидев нас вдвоем, наверняка не промолчит. Поэтому все выходные мы с Леной провели в моей квартире, выходя лишь гулять с Витой. Кулемина приходила ко мне утром, часов в девять, а поздно вечером, около одиннадцати, я провожал ее домой. Спросить у деда разрешения остаться у меня с ночевкой она стеснялась, и я, понимая ее, не давил. Впрочем, те ночи, которые мы могли провести вместе, мы с успехом наверстывали днем. Так как нам приходилось всю неделю держать себя в руках, не позволяя себе кинуть и лишнего взгляда на любимого человека, то, оставаясь наедине, мы вспыхивали как две спички от едва заметно пролетевшей искры под названием «страсть». И в те моменты, могу поклясться, счастливей нас людей не было…

- Вить! Вить! – Ленка как ураган влетела в комнату, где я сидел. Взгляд любимой пылал радостью и неким безумством, губы были растянуты в широкую улыбку. Подбежав ко мне, она с силой прижалась к моим губам и, сделав в конце забавный громкий "чмок", запрыгала по комнате. - Ты даже не представляешь, что я умею делать! Это просто нереально!
- Не сомневаюсь, - усмехнулся я, стирая с губ липкий блеск, которым наградила меня Кулемина. - Ну и...
- Ты сейчас офигеешь! - пообещала девушка. Взгляд ее поблуждал по комнате и остановился на книжной полке. - Дай! Дай мне любую книгу!
Поддавшись такому напору девушки, я схватил первое попавшееся издание и отдал его в руки Лене. Она раскрыла книгу примерно посередине, быстро пробежалась глазами по страничке, моргнула и отдала мне книгу, раскрытую на той же странице. - А теперь смотри! - Лена закрыла глаза, вздохнула и неожиданно заговорила: - Эшли закрыла воду, завернулась в большую банную простыню и вытерла руки и ноги, после чего почистила зубы и прополоскала рот эликсиром. Взбила щеткой волосы и критически оглядела себя в зеркале. - Я не сразу понял, о чем она говорит, но потом опустил взгляд в книгу, и до меня дошло. "Сфотографировав" текст взглядом буквально за секунду, девушка теперь без запинки рассказывала его. Я настолько удивился этому факту, что мне уже было как-то не до смысла написанного. - Красива. Он сказал, что она красива. Наверное, преувеличил. Хорошенькая – еще куда ни шло. Как была, в простыне, она вышла из ванной и направилась в спальню. Обнаженный Райан распростерся на кровати. Она невольно залюбовалась мужем. Он протянул ей руку. Эшли уронила простыню и позволила увлечь себя на кровать. - На этом моменте девушка, не открывая глаз, слегка нахмурилась, но продолжила. -
– У тебя тело Венеры Милосской, – тихо сказал он, лаская ее грудь. – Прошлой ночью здесь царила страсть. А теперь мы сделаем это медленно и нежно.
Он прижал ее к матрацу и стал целовать, обводя языком губы, словно приказывая им открыться. Когда она повиновалась, он проник внутрь и их языки сплелись в причудливом танце.
Эшли полностью расслабилась, поняв, что может безоговорочно доверять этому человеку. Прошлой ночью она узнала, что он великолепный любовник. Один поцелуй перетекал в другой, третий, четвертый... Степнов! Что за книгу ты мне дал? - открыла глаза покрасневшая от смущения девушка, злобно глядя на меня. Я закрыл книгу и посмотрел на обложку.
- Бертрис Смолл: «Внезапные наслаждения» - растеряно прочитал я, вспоминая, как эту книжку взахлеб читала Светочка. – Лен, - со стыдливым взглядом начал я, но девушка, фыркнув, уже убежала в другую комнату. Я тут же поспешил за ней и нашел беглянку в гостиной. – Леночка, ну прости… Ты же сказала «любую», вот я и не посмотрел, что даю тебе!
- Да ну тебя, Степнов, - обиженно буркнула Лена и повела плечами, пытаясь сбросить мои руки. – Ты бы мне еще Камасутру дал бы!
- У меня ее нет. А что? На будущее пригодилось бы… Ладно, Лен, давай забудем, а? – я осторожно приобнял любимую и оставил поцелуй за ее ушком. Почему-то эти поцелуи всегда успокаивали ее. – Зато теперь я точно знаю, что ты отлично сдашь все экзамены и это дебильное ЕГЭ.
- Надеюсь, - улыбнулась Ленка, повернулась в моих руках и тут же сложила губки бантиком, как маленькая девочка, которая хочет, чтобы ее поцеловали. Я усмехнулся и тут же воспользовался этим предложением.

Все оставшееся до начала экзаменов время я штудировала учебники тех предметов, которые мне предстояло сдавать. Естественно, запоминание такого количества страниц требовало от меня определенного напряжения, поэтому к вечеру я чувствовала себя выжатой, как лимон. Дед сначала ворчал, что я совсем себя не жалею, но когда понял, что слова его на меня никак не воздействуют, стал просто громко вздыхать, укоризненно качая головой.
В субботу утром, собираясь к Виктору, я долго думала, брать с собой учебники или не брать? С одной стороны, понимала, что будет не до них, а с другой – очень уж не хотелось терять целый день. В итоге быстро кинула несколько книг в пакет и потопала к любимому.
- Ох, Ленка, совсем ты у меня заучилась, - вздохнул мужчина, заглянув в пакет. Потом мужчина приобнял меня, чмокнул в макушку и повел в комнату. – Ленка, ты у меня такая красивая, - остановил меня мужчина и одарил мои губы легким поцелуем. – Любимая…
- Я тоже тебя очень люблю, - улыбнулась я, но, почувствовав, как горячие ладони пробрались под футболку и начали обжигать кожу спины, немного отстранила от себя мужчину. – Вить, ну ты чего? Что ты делаешь?
- Схожу с ума от тебя, - прошептал Степнов, щекоча мою кожу своим жарким дыханием. В следующую секунду он легонько прихватил зубами мочку моего уха, отчего я невольно вздрогнула, а потом с наиглупейшей улыбкой прикрыла глаза.
- Вить, - прохрипела я. Рука, добравшаяся до застежки моего лифчика, тут же меня отрезвила, и я снова отстранилась. – Чего ты с утра пораньше-то накидываешься?
- Люблю тебя и хочу тебя, - просто ответил Виктор, опять пытаясь заключить меня в свои объятия. – А еще я очень соскучился по тебе.
- Думаешь, я не соскучилась? – спросила я, гладя Витку. – Вить, все будет, но вечером.
- Ну почему? – как маленький капризный ребенок надулся Степнов. – Я хочу, ты хочешь, чего тянуть и мучиться? Что за мазохизм?
- Витюш, ну мне как-то некомфортно утром, - потупилась я, понимая глупость своих слов. – Ну правда… У меня вечером определенное настроение появляется, - несмело посмотрела я на Виктора.
- Хорошо. Вечером – так вечером, - тяжело вздохнул мужчина.
Дальше мы занялись делами. Сначала я сделала нам завтрак, потом убрала квартиру и приготовила обед. Виктор в это время был занят починкой внезапно отвалившегося крана в ванной. Усмехнувшись над недовольно сопящим физруком с разводным ключом в руке, я взяла учебник по алгебре, уселась на кухне и стала «сканировать» страницы взглядом. Мне оставалось запомнить совсем немного, и я думала, что успею закончить к тому моменту, когда Степнов закончит ремонт.
- Дебильный кран! – заворчал Виктор, зайдя в комнату. Я в этот момент пробегалась глазами по очередной странице. – Лен, это уже не смешно! Может хватит проводить все свободное время над учебниками?
- Подожди еще пару минут, - попросила я, игнорируя просьбу отложить книгу. – Мне тут несколько страничек осталось.
- Ленок, поверь, я ни в коем случае не хочу сейчас тебя обидеть, но это ненормально, понимаешь? – продолжал Степнов гнуть свою линию. – Я разговаривал с твоим дедом. Он говорит, что дома ты тоже большую часть времени проводишь над книгами и за уроками. Я все понимаю: экзамены, выпускной класс… но Лен, зачем себя так выматывать? Ты не думаешь о том, что…
В этот момент голос Виктора стал медленно угасать, как постепенно затихает заканчивающаяся песня. Не успела я удивиться этому странному факту, как свет тоже померк. Далее я могу изложить вам события, только исходя из рассказа Степнова…
Как все уже, наверное, поняли, я упала в обморок. Естественно Виктор сразу же засуетился (чего суетиться? первый раз что ль? пора бы уже и привыкнуть)… В отключке я провела где-то минут двадцать. Сначала любимый стал постукивать меня по щекам, но это действие не принесло успеха. Только после примерно минуты моего обморока, у Степнова, наконец, заработала речь.
- Ленка, Леночка, очнись, солнышко, - обеспокоенно глядя на меня, просил мужчина. – Кулемина, ну, пожалуйста! Ленка! – уже более требовательно произнес Виктор и, на его удивление, получил от меня ответ:
- Квадратный корень из сложноподчиненного предложения равен сумме квадратов катетов.
На несколько секунд мужчина впал в ступор, а затем стал предпринимать новые попытки вернуть мне сознание. Я же в это время пугала Степнова все новым бредом из смешавшихся в голове знаний. «В прямоугольном треугольнике запятые не ставятся», «После шипящих и ц под ударением дискриминант равен нулю»…
Скандал, устроенный мне Виктором после того, как я пришла в себя, я не забуду никогда. Он кричал, что я ненормальная, сумасшедшая, даже вспомнил слово «дефективная»… Потом даже выкинул учебник по алгебре в окно. Благо я успела удержать его от падения и затянула обратно домой.
- Ты с ума сошел? Он же библиотечный! – взвизгнула я. - Витя! Ну, хватит! Ну, прости! Да, я перестаралась! – уже перешла на крик и я, видя, как Степнов покрывается красными пятнами от злости.
- Перестаралась она! Перестаралась!
- Да что такого суперстрашного-то случилось? – начала выходить из себя я. – Кто умер?
Степнов вмиг оказался рядом со мной. Его глаза горели от гнева и стали еще ярче, чем обычно. По лицу ходили желваки, а сильные руки сжались в кулаки. Будь я мужиком, у меня не осталось бы сомнений в том, что он меня сейчас ударит. Но я – его девушка и, естественно, Степнов никогда не поднимет на меня руку. Совершенно неожиданно я почувствовала, как внутри все буквально вибрирует от обиды и волнения. Сомнений не оставалось – это чувства Виктора. Он беспокоится обо мне и ему неприятно то, что я так халтурно отношусь к себе и к его заботе. А между тем все эти чувства кипели и искали выход… Практически не осознавая, что я делаю, я резко притянула любимого к себе, отчаянно впившись в его губы.
До комнаты мы добирались довольно долго, в виду того, что не могли оторваться друг от друга. В коридоре снесли тумбочку со всякими кремами для обуви и пару маленьких картин со стен, потом собрали все косяки и проемы и буквально ввалились в спальню. Чувствуя, что мы падаем, я отчаянно замахала руками, стащив с журнального столика телефон, вазу и пару книг. Потом мы с Виктором стали перекатываться, пытаясь взять инициативу каждый на себя. В итоге к осколкам вазы и разбитому телефону прибавились сдернутые с окна шторы, висящие лишь на одном конце карниза и разбитое стекло в тумбе под телевизором, куда складывались DVD-диски.
В итоге вечером, оглядев плоды своей страсти, мы лишь смущенно промолчали. Степнов понял, что завтра если не весь день, то полдня точно угрохает на ремонт всего сломанного и покупку всего разбитого, а я пыталась разобраться, как так получилось, что я перестала контролировать себя. Но в конечном итоге мы все же поржали над своей несдержанностью, сидя на уцелевшей от наших любовных излияний кухне.
Если бы я только знала, что эти выходные, вторые выходные с того дня, как мы вернулись в Москву, на довольно продолжительное время станут последними спокойными деньками, я наплевала бы на все свои принципы и стеснения и попросила бы у деда разрешения остаться на ночь у любимого человека, чтобы побольше времени провести с Виктором. Но, к сожалению, в нужные моменты моя способность предвидеть будущее никак не выдавала себя…

Воскресенье выдалось солнечным. Проснувшись и еще раз осмотрев тумбочку без стекла и сдернутые шторы, невольно заулыбался, вспоминая наше с Ленкой вчерашнее сумасшествие. Подумав о том, что у меня сегодня много дел, я встал пораньше и пошел на строительный рынок, купить новое стекло и еще некоторые прибамбасы для ремонта всего сломанного. Ленке же, наоборот, сказал прийти попозже: смысл ей был тут сидеть, пока я буду занят?
В итоге, к полудню мне оставалось лишь починить карниз. Я залез на стул, взял деревяшку в левую руку, шуруповерт - в правую и попытался удержать равновесие, привстав на мысочки. Даже с моим высоким ростом, не прилагая усилий, я не дотягивался до нужного уровня. Попробовал еще раз, и еще, но понял, что удержать карниз и шуруповерт на необходимой высоте достаточное время я не смогу. Разозлившись, снова потянул руки наверх, но неожиданно почувствовал, что карниз сам застыл в воздухе. Глянул вниз и заметил Ленку, которая, улыбаясь, держала поднятой правую руку…
- Приветик, - улыбнулся я в ответ. – Подержишь? – кивнул на карниз.
- А что с тобой делать? – вздохнула Лена, будто держание этой деревяшки давалось ей тяжело. На самом деле девушка давно уже натренировала эту способность, и подержать какую-то глупую палку для нее было проще простого. – Принимайся за работу.
- Я рад, что ты наконец-то открыла дверь своими ключами, - сказал я, пряча довольную улыбку от смущенной девушки.
Слегка поправив положение карниза, я оперся левой рукой о стену для поддержания равновесия и наконец-таки смог закрутить этот шуруп, не рискуя при этом полететь вниз головой. Потом осторожно спустился и смог насладиться сладким приветствием моей девочки. Сквозь поцелуй было совершенно ясно, что мы оба улыбаемся.
- Вить, - через некоторое время завела разговор Лена, грея еду для Виты. – А у меня уже есть идея, чем нам с тобой сегодня заняться!
- А у меня она со вчерашнего дня из головы не выходит, - усмехнулся я.
- Пошляк! – с укором бросила через плечо Лена, но я успел заметить ее горящие глаза, прежде чем девушка от меня отвернулась. – Я не про это говорю!
- Ну и что же ты там придумала? – с широкой улыбкой спросил я.
- Давай прямо сейчас пойдем и помиримся с твоей мамой!
От моей улыбки не осталось и следа. Злость на мать со временем, конечно, поутихла, но сказать, что я ее простил, я не мог. Не давало покоя то, что настолько близкий человек, как мама, с которой у нас всегда было взаимопонимание, которая частенько помогала мне своим мудрым советом, в одночасье мог предать меня.
- Нет! – рявкнул я так, что девушка подпрыгнула на месте от испуга. – Ленок, это плохая идея, - уже более тихо, как бы виновато, добавил я.
- Почему? – наивно глядя на меня, спросила Кулемина. – Все же уже закончилось, Вить. Мы все выяснили и… и я же деда простила, - сказала Лена. Я лишь недовольно фыркнул и отвернулся, но спустя несколько секунд почувствовал легкие ладошки на своих плечах. – Степнов, ну хватит дуться! Что ты как ребенок-то капризный? Ну, все же ошибаются!
И вот… буквально через двадцать минут я уже шел к больнице, неся в руке увесистый пакет с апельсинами и соком. Рядом в темных очках, кепке и с ярко накрашенными губами шла Ленка, решившая поиграть в конспирацию. Как ей удалось меня уломать? Не понимаю! Свои мысли она мне не внушала, это я точно могу сказать. Еще в деревне у нас состоялся разговор на эту тему. Вернее даже разговора-то как такового не было. Просто однажды Лена, нежась в моих объятиях и водя своим носиком по моей шее, прошептала: «Знаешь, я никогда не буду использовать свои способности в отношении тебя. Никогда не буду читать твои мысли, никогда не буду заставлять тебя делать что-то против твоей воли…» Чмокнув ее в висок, я спросил: «Почему? Это ведь наверняка очень занятно…» Ответ был до неприличия коротким: «Потому что люблю!» Поверил я ей безоговорочно.
Конечно, все это время я созванивался с лечащим врачом своей матери, узнавал о ее состоянии и периодически приносил в больницу деньги на дальнейшее лечение и реабилитацию и продукты, которые сам в палату никогда не заносил. Мама пыталась со мной связаться, но все ее попытки разбивались о стену обиды, которой я окружил себя.
- Витя? – кажется, не поверила мать своим глазам, увидев меня на пороге палаты. – Но как… Ты простил меня? Сынок, я… Лена? – еще больше изумилась моя родительница.
- Здравствуйте, Ольга Витальевна! – Моя девушка, в отличие от меня, улыбалась и излучала позитив. – Как вы себя чувствуете? Мы вам тут гостинцев принесли…
- Лен, я должна…
- … тут вот апельсинчики, - невозмутимо продолжала Кулемина.
- Леночка, я очень…
- … сок гранатовый. Говорят, очень полезный, но я не люблю.
- Лена! – слегка повысила голос моя мама, и девушке не оставалось ничего, кроме как обернуться. – Мне очень стыдно за свое поведение. Я надеюсь, что вы Витей когда-нибудь простите меня. Я… - мать вздохнула. Было видно, что разговор дается ей нелегко. – Я не должна была вмешиваться в ваши отношения.
- Ольга Витальевна, да все нормально, - заверила ее Лена, тут же оказавшись рядом со мной. – Мы с Витей не обижаемся, правда, Вить? – спросила Кулемина. Видимо девушка не видела, что как только я вошел в палату, я вперился в мать взглядом и все время их разговора не сводил с нее глаз. Прийти в себя меня заставил ощутимый толчок от Лены.
- Вить, ты все еще злишься на меня, - грустно сказала мать, опуская взгляд.
- А ты бы не злилась, если из-за моих действий могла потерять смысл жизни? – спросил я, приобнимая Кулемину и невольно вспоминая тот день, когда я понял, что она снова пропала. Низ живота тут же свело от неприятных воспоминаний. Ленка доверчиво прижалась ко мне, а я легонько чмокнул ее в макушку, буквально на секунду прикрыв глаза и наслаждаясь запахом ее волос.
- Мне правда очень стыдно, Вить, - произнесла мать, теперь уже глядя мне в глаза. В них явно читалось сожаление.
- Ладно, проехали, мам, - заставил я себя улыбнуться. – Просто больше не вмешивайся в наши отношения и не пытайся нас разлучить. А теперь рассказывай, как себя чувствуешь?
Спустя некоторое время я сходил за коляской, и мы втроем еще немного погуляли. Ходить мама пока не могла, но и времени после травмы и операции прошло еще не так много. Ленка радовалась, видя, что наши отношения налаживаются, да мне и самому стало как-то легче, будто сбросил какой-то тяжелый груз. Вечером я проводил свою девочку домой и с прекрасным настроением стал возвращаться в квартиру.
Пришел, покушал сваренный Ленкой суп, покормил Виту и даже побегал с этим монстриком по двору, находясь в самом хорошем расположении духа. Вечером с какой-то глупой улыбкой заполнял журнал. От этого занятия меня отвлек телефонный звонок.
- Алле, - ответил я.
- Степнов Виктор Михайлович? – раздался в трубке жесткий мужской голос.
- Да. А с кем разговариваю я? – спросил я, удивляясь странному звонку.
- Мое имя не скажет Вам ничего, - сухо ответил собеседник. – Однако у меня для Вас есть информация…
После этого звонка я будто впал в прострацию. До сих пор я не могу вспомнить, как закончился тот день. Помню только, что в голове крутилась куча вопросов, и не было ни одного ответа. Как такое могло случиться? Что теперь будет дальше?

- Так, 11«А», сегодня у вас физкультуры не будет, поэтому на четвертом уроке всех милости прошу ко мне на историю, - объявил Рассказов на третьем уроке, который был биологией. Я тут же встрепенулась, и посмотрела на учителя, но тот, уже извинившись перед Зоей Семеновной, вышел из кабинета.
Весь урок я просидела как на иголках. Новикова, видя мое состояние, все правильно поняла и не стала расспрашивать насчет Виктора. Как только прозвенел звонок с урока, я тотчас сорвалась с места и побежала в кабинет истории.
- Игорь Ильич! – ворвалась в класс, пытаясь восстановить нормальный ритм дыхания. – А что случилось с Виктором Михайловичем? Почему его уроки отменили?
- Лен, - опасливо оглядываясь на дверь, начал историк, - я сам не знаю. Он просто не пришел в школу. На звонки не отвечает. Где он и что с ним – неизвестно.
- Отпустите меня, пожалуйста, с уроков, - тут же требовательно заявила я, зная, что причину даже объяснять не стоит. – Вы же мой классный руководитель.
- Иди, конечно, - кивнул Рассказов, понимая, что если кто и сможет узнать, что со Степновым, то только я. – Позвони мне потом, хорошо?
- Хорошо! – крикнула ему, уже выбегая из школы.
Я бежала со всей скоростью, на которую была способна. Снаружи старалась сохранять спокойствие, а внутри у меня смешивались тысячи самых разных эмоций и чувств: волнение, тревога, беспокойство, непонимание, переживание… Что с ним могло случиться? Может Ольге Витальевне стало хуже? В любом случае, он бы мне отзвонился или хотя бы прислал бы смску. Знал ведь, что я буду волноваться! Значит, случилось что-то по-настоящему серьезное…
На звонок в дверь никто не отзывался. Хотя нет, вру, Вита гавкала во все свое горло. Пришлось все-таки лезть в карман и доставать ключи от квартиры Виктора. Не знаю, почему я так не любила открывать дверь сама. Но сегодня ситуация требовала того… Как только я зашла в квартиру, на меня тут же стала прыгать Витка. Улыбнувшись собаке, я закрыла дверь и невольно поморщилась: по квартире разносился сильный запах табака. Собственно, если посмотреть на просвет, идущий из окна на кухне, то дым было даже видно. Степнов дома? Степнов курит? Степнов курит дома? Ну, я ему сейчас задам! Повесив сумку в коридоре, я скинула кроссовки и пошла к кухне, из которой и пер дым. Уже на подходе я услышала странный, какой-то севший голос Виктора:
- Я сказал, отвали от меня! – рявкнул он. В этот момент я вошла в кухню и увидела, как он замахнулся на Виту, которая, очевидно, встала на его ногу передними лапками, как делала это обычно. Рефлекс сработал быстрее меня, и я тут же подняла руку. Злость на Степнова затмевала разум, и мне приходилось прилагать огромные усилия, чтобы не подойти и не треснуть его по башке. Поняв, что руку он опустить не может, мужчина догадался посмотреть в проем кухни. Мутный взгляд, пытающийся сосредоточиться на одной точке, красное лицо от бродящего в крови алкоголя и совершеннейший беспорядок в волосах – вот, что я увидела. Господи Боже, и это мой любимый мужчина? Да бомж с улицы и тот поопрятнее и потрезвее выглядит, чем то, что сидит сейчас передо мной!
- Еще раз, ты посмеешь поднять на нее руку и меня ты больше не увидишь, понял? – процедила я, акцентируя внимание на каждом слове, и, заметив в его глазах огонек удивления и понимания, перестала сдерживать его конечность. Виктор безвольно опустил руку и, прикрыв глаза, склонил голову.
- Ленка… прости меня…
- Так, Степнов, я не поняла, что это за свинство? – я прошла на кухню, облокотилась о тумбочку своей пятой точкой, составляя грязную посуду посредством телекинеза в раковину. Ближе к Виктору я сейчас подходить не хотела. – Никому ничего не сказал, на работу не пришел… Все там сидят, волнуются: «Где Витя? Что с ним?» А он сидит тут, пьянствует и даже не думает ни о ком, кроме себя!
- Лен…
- Да еще и обкурил всю квартиру!
- Ленок…
- Степнов! Блин! Козел! – рявкнула я. Прорвался тот некий мешочек внутри меня, куда я сложила все свои переживания за сегодняшний день. Как только я увидела, что с ним все в порядке, что он просто сидит дома и глушит водку, тут меня и прорвало. В глазах встали слезы обиды, а руки сжимались в кулаки от злости. – Ты… эгоист! Я же чуть с ума не сошла, думая, что с тобой что-то случилось! – взвизгнула я, уже практически не контролируя свое поведение. В этот момент бутылка водки, преспокойно стоящая до этого на столе, полетела в сторону и встретилась со стеной, разбившись на кучу больших и маленьких осколков. Ну вот! Я опять перестаю себя контролировать!
- Ленка, пожалуйста, успокойся! – более или менее трезвым голосом попросил Виктор. – Давай я тебе все объясню!
- Давай! – снова истерично прикрикнула я. – Давай! Объясняй, с какого перепуга ты нажрался в стельку, и почему я опять вижу в твоих руках сигарету?
- Лен, присядь, пожалуйста, за стол, - удивительно спокойным, ровным и внятным голосом сказал Степнов. – Я тебе сейчас все объясню.
Я разрывалась, между желанием уйти, громко хлопнув дверью, и желанием выслушать его. Ну мало ли, что там случилось? Понимаю, конечно, что алкоголь и табак – не помощники, но все же… Не зря же он сорвался. Глубоко вздохнув и мысленно сосчитав до десяти, я села за стол напротив Виктора и брезгливо отодвинула от себя пепельницу, полную окурков.
- Я тебя слушаю.
- Помнишь, я брал деньги на лечение матери? – начал рассказывать Виктор.
- Склерозом не страдаю.
- Тогда ты также помнишь, что банки такую сумму в кредит мне не дали, - продолжил Степнов, - и я взял деньги у, так сказать, частного лица – Попова Николая Петровича, с которым заключил договор. Так вот, вчера мне звонил его человек, и сказал, что от меня требуется срочно вернуть эти деньги.
- Он же тебе их в рассрочку давал! – удивилась я, разрывая ни в чем неповинную салфетку.
- Именно. То же самое я и ответил этому мужику, на что он ткнул меня носом в договор, где, я не знаю каким образом, оказался пункт о допустимости досрочного требования погашения долга, - нервно усмехнулся Степнов.
- И что теперь?
- Теперь? Теперь он дал мне два месяца на поиски нужной суммы.
- Но ты не соберешь столько за два месяца! – возмущенно воскликнула я. – Тебе просто неоткуда взять такие деньги!
- Его это не волнует, - пожал плечами мой физрук.
- Что будет, если ты не соберешь нужную сумму? – опасливо смотря на него, спросила я, понимая, что ничего хорошего я не услышу.
- Эта квартира, - мужчина обвел взглядом кухню, - отойдет Попову. А я буду вынужден снова съехать на квартиру матери, - снова усмехнулся Виктор. – Нет, Лен, ты представляешь, как надо было лохануться с этим договором, чтобы в одночасье потерять квартиру!
- Вить, - я накрыла своей рукой его руку, лежащую на столе, - ну… ну не так же все страшно…
- Леночка, миленькая, ты представляешь, что такое трехкомнатная квартира в Москве! – как недоразвитой девочке, стал разъяснять мне Степов. – Это несколько миллионов рублей, это очень желательное условие для создания семьи, это то, на что заработать обычному смертному практически нереально! В конце концов, Лена, это наш дом! Понимаешь?
- Понимаю, Вить, - тяжело вздохнула я. – Только водкой делу не поможешь…
- Прости, я просто сорвался, - сказал мужчина, неожиданно вставая из-за стола. – Пойду, схожу в душ, освежусь. А то тебе неприятно со мной таким сидеть.
Степнов ушел. Его не было минут двадцать. За это время в моей голове пронеслось несколько планов, но все как один были тупыми. Сначала я хотела обратиться к Лериному отцу, но потом только поняла, что, если запрета обращения в милицию не последовало, значит у Попова действительно все схвачено – за все уплачено, и к договору, наверняка, не придерешься. В итоге я остановилась на единственно разумном варианте – надо найти этого Попова Николая Петровича и побеседовать с ним лично! Может, удастся как-то уговорить его на отсрочку…

Получив нехилую взбучку от Лены, я действительно стал думать головой, а не тем местом, на котором обычно сижу. После того, как я сходил в душ, мы с Кулеминой проговорили до самого вечера. Я пересказал ей весь разговор и попросил не волноваться за меня завтра - на работу я снова не пойду, так как с утра у меня намечен поход к Попову. Надо попробовать хоть как-то договориться с этим мужиком…
Так и поступил. На следующий день медленно шел к своему кредитору. Пытался предугадать наш разговор (эх, мне бы сейчас Ленкино предвидение!), но получалось плохо. В итоге решил ориентироваться по ситуации и не забивать голову домыслами.
Пришел в небольшой офис, в котором был буквально три недели назад. Тогда моей радости не было предела… Еще бы, ведь именно тут я получил деньги на операцию для матери. Сейчас же это место ассоциировалось у меня с комнатой пыток. Поздоровавшись с секретаршей Попова, я обратился к ней с просьбой доложить начальнику о моем визите и спросить разрешения меня впустить. На мое удивление уже через несколько секунд девушка улыбнулась и произнесла: «Проходите, пожалуйста. Николай Петрович ждет Вас!» Благодарно кивнув ей, я прошел в шикарный кабинет Попова. Обставлен он был роскошно и с размахом, сразу же давая понять, что обитатель сего убежища – птица высокого полета. Однако вернемся к самому хозяину данных апартаментов. Мужчина вальяжно расположился в кресле и, заметив, что я зашел, тыкнул в меня пальцем и поднял голову к потолку.
- М-м-м… Виктор! – вспомнил он мое имя. Я кивнул. – Проходи… Интересно, почему я не удивлен твоим визитом?
- Может быть, потому что Вы сами понимаете, что поставили мне невыполнимые условия? – приподнял я одну бровь. Наверное, стоило начать беседу с более спокойного тона, но его эта самоуверенность меня просто вывела из себя. Он ведь ждал меня! Ждал, пока я приползу и буду молить его об отсрочке или о том, чтобы он не требовал от меня денег раньше времени. Но хрен ему! Унижаться я не буду ни перед кем!
- О чем Вы, Виктор? – удивленно поднял брови мой собеседник.
- Вы же знаете, что я не соберу эту сумму за два месяца! – снова вспылил я, но тут же взял себя в руки. – Как я могу собрать столько денег за два месяца, если платежи были рассчитаны на два года!
- Послушай, у нас подписан контракт, - железным тоном сказал Николай Петрович, нервно покручивая дорогущую ручку Parker. – Там есть пункт… Хотя, что я тебе объясняю? Ты же все знаешь.
- Вы что, не понимаете? Я же…
- Степнов, - мужчина взглянул на меня так, что язык отказывался произносить дальше речь, - меня это не волнует, понимаешь? Я не добрый фей! Где ты будешь брать деньги, успеешь ли ты их достать – мне это неинтересно! – отрезал Попов. Да, сейчас он сильно отличался от того человека, у которого я брал деньги… Тот мужик ободряюще мне улыбался и говорил, что все будет хорошо, что моя мать обязательно будет ходить и т.д. А я, как наивный дурак, повелся на его фальшивое поведение. – Если у тебя больше нет ко мне вопросов, то давай распрощаемся. У меня скоро деловая встреча.
Поняв, что от этого барана мне ничего добиться не удастся, я встал и, не прощаясь, вышел из кабинета.
Решил все-таки пойти в школу, чтобы хоть как-то отвлечься от тяжелых мыслей. К тому же у меня только что начался урок в 11«А». А заодно спрошу у Рассказова, нет ли у него в друзьях олигархов…
- Виктор Михайлович? – удивился дядя Петя, откладывая очередной сканворд. Видимо, его уже тоже предупредили, что меня сегодня не будет. – А Вы тут какими судьбами?
- Работаю я тут, Петр Степанович, - тяжело вздохнул я.
- Да не, не в том смысле! Вас же сегодня быть не должно!
- Решил прийти. Можно ключики от спортзала взять? – поинтересовался я.
- А их уже забрали! – развел руками охранник.
- Кто? – удивился я. Никогда никто не трогал мои ключи. Кому стал нужен спортзал?
- Рассказов. Подошел и забрал ключ.
- Хм… Ладно, спасибо, дядь Петь.
Ключ от спортзала взял Рассказов? Рассказов и спортзал? Это же несовместимые понятия! Интересно, что Игорю понадобилось в моем святилище?
Зайдя в зал, я остановился как вкопанный. Сбоку турника, полукругом, спинами ко мне, стояли одиннадцатиклассники и ребята с младших классов, которые видимо просто прогуливали свой урок. О чем у них шел разговор, я не слышал, но в толпе ощущалось какое-то движение.
- Кулемина, покажи класс! – задорно сказал Гуцулов, несколько дней назад вернувшийся из больницы после травмы в скейтпарке. На парня жалко было смотреть, когда он отдавал мне справку об освобождении от уроков физкультуры на три месяца. Мало того, что он не мог на уроке поиграть в любимый баскетбол, так у него к тому же провалились планы сдать физкультуру.
- Ну, смотри, - раздался дерзкий голос, и спустя секунду Ленка уже висела на турнике. Сильные руки тут же напряглись, коротенький топик приподнялся, оголяя поясницу и живот девушки… Поудобнее переставив руки, она резко выдохнула и решительными рывками стала поднимать свое тело.
- Раз, два, три… - считали парни, не сводя глаз с моей любимой девушки. Захотелось подойти и придушить всех к чертям, чтобы не пялились! Хотя я явно был не лучше них: сколько ни пытался, так и не смог отвести взгляд от любимого тела. Напрягающийся животик, твердый взгляд, мощные, но в тоже время такие хрупкие на вид руки… и губы, вытянутые в трубочку на выдохе… - … восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, - озвучили парни, когда Ленка спрыгнула с турника и встала, слегка согнув колени и опираясь на них руками.
- Ленка! – разочарованно протянул Гуцул. – Ну и что это? Я просил класс показать!
- Ну, так покажи сам! - грубо ответила уставшая девушка.
- Я инвалид! – тут же хитро заявил Игорь, показывая на свою, недавно бывшую в гипсе, ногу.
- А я девушка! – парировала Кулемина.
- Ну, вот и нет в тебе ничего особенного! – заявил Гуцулов, явно провоцируя мою любимую, глаза которой тут же зажглись от злости. – Все правильно! Парни двадцать раз подтягиваются, а ты – пятнадцать, потому что девчонка… Я-то думал…
- Да я любого из вас за пояс заткну, ясно? – спросила Ленка, снова становясь под турником и запрыгивая на него.
- Лен, а ты кувырки на турнике делать умеешь? – неожиданно задал вопрос паренек из девятого класса. Девушка, еще не начавшая выполнять подтягивания, сверху вниз посмотрела на него.
- Ну, допустим…
- А покажи, а?
Дело принимало опасный поворот. Под турником не было мата (вот бы сейчас всех этих оболтусов ткнуть в их росписи в журнале техники безопасности), а, следовательно, если Кулемина, совершая какой-нибудь трюк на турнике, сорвется, то шмякнется прямо на голый пол.
- Так, все стоят и висят там, где находятся в данный момент! – грозно рявкнул я. Ленка повернула голову, увидела меня и заулыбалась. Благо этого никто не видел, так как парни повернулись ко мне и отвернулись от нее. – Гуцулов, что здесь происходит?
- Тренировка, Виктор Михайлович, - отчитался Игорь. – Одиннадцатиклассники и девятиклассники, сдающие физкультуру, в свете приближающихся экзаменов отпросились с урока и пришли потренироваться, попросив Игоря Ильича взять ключ под Ленкину ответственность. Сегодня решили подтягивания отработать…
- Ясно! – все тем же недовольным тоном продолжал я, видя, как Лена, хитро улыбаясь, покачивается на турнике, выполняя мое поручение «оставаться на месте». Только вот висеть ей надоело и девушка стала уверенно раскачиваться, не жалея мои, раскачивающиеся вместе с ней, нервы. Через несколько секунд, она уже сидела на турнике. Я же, взяв себя в руки, продолжил допрос. – А ты что здесь делаешь? Ты же уже не сдаешь физкультуру!
- А я тут так, в качестве моральной поддержки! – сказал парень.
- Так, вся моральная поддержка марш по своим урокам! – прикрикнул я, и половина народа загадочным образом испарилась. – Теперь те, кто сдают… Ребят, это очень похвально, что вы хотите подготовиться к экзамену, но не надо делать это в ущерб другим урокам.
- Но Виктор Михайлович, все преподаватели уже работают лишь с теми, кто будет сдавать их предмет…
- Все равно, Кривощапов. Значит так, бойцы. Все, кроме Кулеминой, сейчас расходятся по урокам, а после них приходят в подсобку за экзаменационными вопросами…
- А почему «кроме Кулеминой»? – докапывался до меня Ленкин одноклассник.
- Потому что Лена сейчас будет наказана за то, что берет на себя ненужную ответственность! – я сердито посмотрел на Кулемину, а она состроила рожицу и невинно захлопала глазками.
- А-а-а, - уходя, протянул парень.
Я пошел за ним и, как только он скрылся за поворотом холла, тут же закрыл спортзал на замок. Моя спортсменка тотчас снова повисла на турнике. Я же с ехидной улыбочкой стал медленно подходить к Лене. Руки девушки уже порядочно устали, и она периодически их переставляла.
- Устала висеть? – спросил я, подойдя на расстояние метра.
- Не очень, - хорохорилась девушка.
- Долго еще провисишь? – поинтересовался я, подходя еще на шаг, но не вплотную.
- Не знаю…
- А так?
Я осторожно протянул руку и провел указательным пальцем по оголенному животику девушки. Она судорожно выдохнула, но руки не отпустила. Сейчас мое лицо выгодно находилось на уровне ее шеи, чем я и не преминул воспользоваться. Я чувствовал, как она отводит голову в сторону, позволяя мне добираться до все новых участков ее кожи, как медленно обвивает мое тело ногами и как наконец-то отпускает руки и кладет их мне на плечи. Осторожно уложил ее на маты и… отстранившись, взял в ладони ее руку и стал массировать.
- Ну! – возмущенно протянула Лена, ожидая продолжения.
- Я же обещал тебя наказать, Кулемина, - ехидно улыбнулся я. – Я наказал.
- Да ты… да ты… - не находила слов Лена.
- Смотри, как у тебя ручки напряжены… - не обращал я внимания на ее негодование. Только когда Лена надулась и отвернулась, я чуть сдвинул ее и лег рядом с ней на бок. – Лен… Ленка… Ленок… Ну не злись! Ну Леночка!
- Да ну тебя! Я как-нибудь тоже так сделаю! – гневно выпалила она. – Полезешь у меня на стенку еще…
- Ленкин, ну прости меня… - прошептал я, целуя ее в ушко. – Правда, не подумал дурак, прежде чем делать. – Лена еще некоторое время полежала, видимо о чем-то раздумывая, а потом резко развернулась и повалила меня спиной на маты, не давая мне возможности ничего сказать своим поцелуем. – Лен, мы не дома! – уже более серьезно, но все также тихо сказал я.
- И что? – хитрый взгляд из-под челки.
- А то, что это – школьный спортзал! Сюда в любой момент может кто-нибудь прийти!
- Дверь закрыта.
- Ага, а в зале мы с тобой вдвоем! – продолжал я ее логику. – Конечно же это нормально, и у нас в школе работают исключительно глупые люди… А во-вторых, Лен, я не ношу с собой… кхм… контрацепцию. Давай не будем рисковать…
- Знаешь, Степнов, в следующий раз думай, прежде чем меня заводить, понял? – рыкнула девушка и встала с матов. – И да… насчет мести я не шутила! Попомнишь еще мои слова, когда обломаю тебя…
- Ленка, ну ты же не такая! Ты же добрая! – взмолился я о пощаде.
- Не-е-ет! Я очень-очень злая! – сказала моя спортсменка и в подтверждение своих слов зажгла в руке небольшой шарик из огня. Спустя несколько секунд демонстрации своего «страшного оружия», девушка сжала кулак, а когда разжала его, из ее ладони лишь вылетел небольшой дымок, тут же испарившийся в воздухе.- Вот! Видел?
- Видел, - усмехнулся я, направляясь к двери спортзала. – Иди уже на урок, ведьмочка моя, - сказал я. Ленка вышла из спортзала, но тут же обернулась и ледяным тоном продекламировала:
- Не смей мне приказывать, простой смертный!
Под наш совместный смех она убежала на урок, а я подумал, что в следующий раз буду более осторожен со своими действиями. А то еще и правда испепелит как-нибудь…

- Здравствуйте, девушка. Вы к кому? – обратилась ко мне секретарша, как только я подошла к ее столу достаточно близко.
- Здравствуйте. Я пришла к Николаю Петровичу, - ответила я, видя, как удивленно посмотрела на меня женщина, тут же взявшая себя в руки и вновь нацепившая профессиональную улыбку.
- Вы записаны? У Вас назначена встреча? – тут же защелкала по клавиатуре она.
- Нет-нет. Николай Петрович не назначал мне встречу, но мне надо срочно поговорить с ним, - сказала я, и тут же почувствовала, что женщина сопротивляется. Пришлось буквально заставить ее нажать на кнопку селектора и произнести: «Николай Петрович, к Вам тут девушка просится…»
- Ирочка, я же сказал, что никого не принимаю! – раздался возмущенный мужской голос.
- Да-да, простите, Николай Петрович! – залепетала секретарша, удивляясь тому, как она посмела побеспокоить своего босса.
- Хотя подождите! А по какому она вопросу-то? – с долей интереса спросил мужчина. Женщина лишь вопросительно посмотрела на меня, но я решила брать быка за рога.
- Я пришла поговорить насчет долга Степнова Виктора Михайловича! – наклонившись к селектору, гаркнула я.
- Господи, когда уже это закончится? Ладно уж… Ирочка, пропустите девушку.
- Да, Николай Петрович! – сказала секретарша, выключила селектор и жестом указала мне на кабинет.
Войдя туда, я обомлела от изобилия дорогих вещей, сразу же бросающихся в глаза. Дорогостоящие стеклопакеты, недешевое освещение, куча ненужных аксессуаров, стоящих огромных денег. Оглядевшись, я вспомнила, что пришла сюда вовсе не для того, чтобы рассматривать кабинет…
- Нравится? – спросил сидящий за столом мужчина, перебирая одной рукой бусины на четках.
- Не очень, - честно ответила я.
- Почему? – удивился Попов.
- Слишком все вычурно! – брезгливо поморщилась я. – Как будто все так обставлено лишь для того, чтобы лишний раз покичиться своим богатством…
- А почему я не имею права показывать то, что богат? – резонно спросил мужчина и громко чихнул.
- Будьте здоровы! – само собой вырвалось у меня. Чертово воспитание!
- Спасибо. Итак, Степнов, не добившись от меня сочувствия и понимания, прислал тебя, чтобы разжалобить меня? – скорей утверждал, нежели спрашивал мужчина.
- Нет, я пришла сама, и Витя даже не знает об этом.
- Хм… Интересно, - почесал подбородок Попов и снова чихнул. До меня, наконец, дошло, почему он так разозлился на секретаршу, сообщившую обо мне. Он болеет! И судя по покрасневшим глазам, приоткрытому рту и чеху, ему сейчас довольно хреново. – И что же ты от меня хочешь? – спросил мужчина.
- В принципе, того же, чего и он: отсрочьте ему срок выплаты, - попросила я, и тут же заметила, как мужчина ухмыльнулся. Четки, которые он до этого вертел в руках, сейчас перекочевали к нему на запястье, и теперь я могла четко разглядеть их… Желтоватые, с изображением черепа на каждой из них, эти штуки вызывали у меня дрожь по всему телу.
- Они сделаны из кости слона, - заметив мой интерес, сказал мужчина. – Дочка как-то ездила отдыхать и привезла мне этот сувенир, - теперь уже с теплой улыбкой сказал Николай Павлович. – Она так забавно вещала мне о том, как эти четки помогают отогнать злых духов и всяческое нежелательное колдовство, описывала мне шамана, у которого приобрела эту безделушку… Однако я, кажется, отклонился от темы. Я сказал это Виктору и повторяю теперь тебе: я не стану давать отсрочку. В договоре все прописано, и я имею полное право делать так, как мне удобно, - безапелляционно заявил Попов, прислонил ладонь к своему лбу и достал минералку без газов и крупную таблетку. Ну что ж, видит Бог, я просила по-хорошему. Сконцентрировавшись, я стала пытаться передать ему мысль о том, что долг Степнову вообще надо простить, но как только мне стало казаться, что у меня получается, мою голову пронзила острая боль. Это было настолько неожиданно и неприятно, что от внезапности я вскрикнула. – Ты чего? – удивленно посмотрел на меня мужчина.
- Нет-нет, все в порядке, - пролепетала я и, решив, что это мог быть единичный случай, попробовала залезть в чужое сознание еще раз. Но и тогда меня ждала неудача. Будучи готовой к боли, я не произнесла ни звука, лишь схватилась за раскалывающуюся черепушку руками.
- Да что с тобой? – уже взволнованно спросил Попов. Что ж, Кулемина, следует признать, что ты ничего не можешь сделать. Вопрос только в одном: почему? Чем он особенный? А может… ну это же бред! Не могут какие-то жалкие косточки животного остановить меня! А откуда такая уверенность? Кажется, я начинаю зазнаваться. Хм.. А что, если попробовать сделать что-нибудь с этими дебильными четками? Как говорится, попытка – не пытка! Ага… жаль, что так только говорится… От третьего приступа головной боли, я чуть не лишилась рассудка. – Девушка! Вы меня слышите?
- Слышу, - тихо произнесла я, понимая, что мне здесь делать больше нечего. Осознание собственной слабости угнетало. – Так Вы не пойдете на уступку? – уже собираясь встать, с надеждой спросила я.
- Милая девушка, - со снисходительной и усталой от болезни улыбкой обратился ко мне Попов. Похоже, его совершенно не смущало то, что он не знает моего имени. – Мне это невыгодно, Вы и сами это понимаете… Вы же не можете предложить мне ничего более выгодного? Не можете… - подвел итог мужчина, кинув большую таблетку в стакан. Жидкость тут же зашипела, а Попов стал методично помешивать ее чайной ложкой.
- А может смогу? – спросила я не то у себя, не то у него.
- Что сможете? – тоже не понял он меня
- Может быть, я смогу предложить Вам кое-что, более интересное, - загадочно проговорила я и тут же с ужасом заметила, как он обвел меня взглядом. – Вы не о том подумали!
- И что же ты тогда хочешь мне предложить? – Попов подпер рукой голову, и стало совершенно ясно, что простуда просто одолевает его.
- Дайте мне руку! – решительно сказала я, протянув свою конечность ладонью вверх.
- Зачем? – насторожился мужчина.
- А чего Вы боитесь? Не откушу же! Дайте! Только ту, что без этих ужасных черепов, - добавила я, косясь на четки на его левой руке.
Смерив меня взглядом, Попов все же взял меня за руку. Я закрыла глаза и почувствовала, как мы буквально обмениваемся энергией. Происходило это около минуты, за которую мое тело стало казаться значительно тяжелее, нос забился, глаза заслезились, а в ушах что-то зазвенело. Открыв глаза, я выпустила руку Попова из своей руки и мельком взглянула на него: как я и ожидала, его вид никак не выражал то, что каких-то шестьдесят секунд назад этот человек был болен. Зато я прекрасно чувствовала все симптомы то ли простуды, то ли гриппа. Прищурившись от слишком яркого света, я провела руками по лицу. Когда первый шок у Николая Петровича сошел, он осторожно коснулся моего лба ладонью.
- Выпей! – сказал он, протягивая мне приготовленный ранее для себя стакан, в котором уже давным-давно растворилась таблетка. – Пей-пей, это должно помочь сбить температуру.
Надо отдать должное этому мужику: пока я пила лекарство он не обронил ни слова… Лишь прожигал меня заинтересованным взглядом. Когда стакан опустел, Попов стал задавать все интересующие его вопросы.
- Как ты это сделала?
- Я не знаю… - честно ответила я.
- Значит, ты умеешь лечить людей? – уточнил мужчина.
- Не только людей и не только лечить… Если Вы не заметили, - медленно, еле ворочая языком от высокой температуры, говорила я, - то я перенимаю на себя недуг человека.
- В смысле «не только лечить»? – уцепился за интересующую его фразу Николай Петрович.
- В прямом. Я еще много чего умею… Думаю, мои таланты могли бы на некоторое время Вам пригодиться. Только давайте я в следующий раз что-нибудь изображу, иначе сейчас просто без сил тут растянусь…
- Ну что ж, могу тебя поздравить. Ты меня заинтересовала, - многозначительно сказал мужчина. – Давай сделаем так: сейчас ты оставишь мне свой номер телефона, и через неделю я позвоню тебе. Надеюсь, к тому времени ты уже выздоровеешь. Тогда и поговорим уже более конкретно. А сейчас я вызову шофера, и он отвезет тебя домой.
- Я сама доеду, - попыталась воспротивиться я.
- Доедешь… как же. Ты себя видела? Короче, это не обсуждается! – сказал Николай Петрович таким тоном, каким говорит человек, не привыкший, чтобы его приказы подвергали сомнению.
До дома меня с комфортом довезли в уютном салоне Мерседеса. Шофер, парень лет тридцати, даже помог мне дойти до квартиры. Бросив на ходу деду просьбу о чае с малиной, я завалилась на диван и из последних сил набрала SMS Виктору, со словами о своей болезни. Теперь мне надо как можно быстрее поправиться. Иначе коту под хвост все мои сегодняшние старания… И все же, что же это за дебильные четки?

Всю неделю несмотря на протесты Ленки, я приходил к ней и выхаживал мою любимую. Молоко с маслом и медом, полоскание горла раствором из соли, соды и йода, закапывание в нос разведенного с водой свекольного сока, ингаляции, горячий чай с малиной… Нравилось Кулеминой лишь последнее, хотя первые дни, когда у нее держалась температура, она не особо сопротивлялась лечебным процедурам. А вот когда ей стало полегче, начала капризничать как маленький ребенок. Иногда девушка сдавалась, спокойно позволяя заботиться о себе, а иногда мне приходилось буквально скручивать ее и насильно заставлять принимать лекарства. Отдельно можно, наверное, рассказать, как я решил поставить Ленке горчичники.
Налил я как положено мисочку теплой воды, принес два полотенца, сами горчичники и крем, чтобы после процедуры намазать его на раздраженные участки тела любимой. Петр Никанорович куда-то ушел, чему я был безмерно рад. Все-таки при нем я не мог почувствовать себя абсолютно раскованным рядом со своей спортсменкой. Итак, я стянул с Ленки теплый свитер, в котором она лежала, и закинул один горчичник в воду. Девушка сразу же подставила мне спину, обхватив руками подушку. Чуть ли не высунув язык от старания, я аккуратно наложил ей четыре горчичника, накрыл девушку махровым полотенцем и перевернул на спину. Взгляд тут же упал на ее ничем не прикрытую грудь. Так, Степнов, Лена болеет! Лена болеет! Лена болеет! Мое внушение помогло и я, наконец, смог отвести взгляд в сторону. Я уже собирался отстраниться от девушки и закинуть в миску еще один горчичник, предназначенный для грудной клетки, как неожиданно Кулемина притянула меня к себе и стала целовать.
- Ленок, не надо! – заставил я себя оторваться от ее сладких губ.
- Ну, Вить! – заныла она, не собираясь отпускать меня. – Ну почему?
- Ты болеешь… - начал я, но Ленка, нахмурившись, снова с силой потянула меня за одежду и прижала к своим губам, теперь уже обнимая за шею и не давая подняться совсем.
К слову сказать, я ведь тоже не железный… Тем более ленкина болезнь лишила нас традиционного занятия любовью на выходных, а организм требовал. Растворяясь в поцелуе с любимой девушкой, я даже не заметил, как она приподняла мою футболку, а я сам отшвырнул кусок ткани куда подальше. Наконец прикоснулся к ее манящей груди, играя с ней пальцами. Томный вздох и Лена накрыла мою руку своей рукой, чуть откинув голову назад. Этот жест заставил меня начать ласкать губами притягательную кожу шеи моей девушки. Периодически, переключая свое внимание на ее губы и лицо, я замечал, как Ленка закатывает глаза от удовольствия. Было приятно осознавать, что ей меня тоже не хватает, но…
- Лен, - снова попытался я взять себя в руки…
- Степнов, ну хватит уже! – со стоном отчаяния произнесла Лена. – Дурак, я по тебе так соскучилась за эти дни! Мне так не хватало твоих рук, твоих губ, твоих ласк и прикосновений! Если ты сейчас остановишься, клянусь, я выкину тебя в окно! – твердо сказала Кулемина. Удивившись ее настойчивости, я сильно задумался, пытаясь решить, что лучше сделать. Все-таки Ленка действительно болеет! Очнулся лишь тогда, когда на мою ладонь лег яркий квадратик фольги с известным названием Contex. Не ожидав такого, я ошарашено посмотрел на Кулемину.
- Я еще в тот раз, когда ты меня обломал, после школы в аптеку пошла… деду за лекарствами, - смущаясь, рассказывала Лена. – Ну, на глаза попались, - кинула она на покоящийся на моей ладони презерватив, - я и купила. Думаю, вдруг как-нибудь будем с тобой вместе у меня сидеть, дед куда-нибудь уйдет, а ты опять обломаешь меня тем, что с собой не берешь… Вить, ну, пожалуйста! Теперь же тебе ничто не мешает и ничто не останавливает?
- Глупенькая моя, - улыбнулся я, так как ее настойчивость вызывала во мне неопределенные чувства, но они мне однозначно нравились. – Ведь болеешь же! Температура только позавчера спала…
- Да по фигу мне! – рявкнула Ленка и, уцепившись за пояс моих джинсов, снова притянула меня поближе к себе.
Это была ее последняя провокация. Большего я просто не мог выдержать. Быстро расстегнул ремень и снял джинсы, осторожно лег к Ленке и стал водить руками по ее животу, поднимаясь к груди и спускаясь ниже пупка, вызывая у нее дрожь.
Наши тела настолько истосковались друг по другу, что в момент соединения и я, и Лена не смогли сдержать довольного стона. Это было просто незабываемо! Никогда прежде я не чувствовал такого притяжения к своей девушке. Жаль только, что мы не могли растянуть наше удовольствие, так как Петр Никанорович мог вернуться домой практически в любой момент.
- Кайф… - с прикрытыми от наслаждения глазами и приоткрытым от недостатка кислорода ртом прошептала Лена, блаженно глядя в потолок.
Я лишь усмехнулся. Пошел на кухню, вылил остывшую в миске воду, намочил последний горчичник под краном и, вернувшись в комнату, положил теплый кусок бумаги на грудную клетку девушки. Сомкнув края полотенца, я накрыл любимую одеялом и прилег рядом, крепко прижимая ее к себе. Через пару минут Лена стала как-то странно елозить.
- Вить, жжется! – пожаловалась девушка.
- Уже? – удивился я, приподнимая одеяло, а за ним и полотенце.
- Нет, не тут… На спине.
Я почувствовал, как у меня все похолодело внутри от ужаса. Господи, сколько времени назад я поставил ей горчичники на спину? А потом мы еще и… кхм…
- Черт! – воскликнул я, подсчитав примерное количество минут и, не ожидаясь помощи Лены, перевернул ее на живот и резко стянул одеяло и полотенце. На месте лежавших горчичников теперь были ярко-красные прямоугольные следы. Дотронувшись до одного из них, я услышал, как Лена с шумом втянула в себя воздух.
- И чего там? – с интересом спросила девушка.
- Ожоги там! – гаркнул я, злясь то ли на себя, то ли на нее, то ли на горчичники, то ли на Петра Никаноровича, который так не вовремя ушел из дома. – Потерпи. Сейчас должно стать полегче, - сказал я, вытирая спину Кулеминой вторым полотенцем и беря в руки крем.
Спустя некоторое время Лена полностью поправилась. Благо в эту неделю не было экзаменов, и пропустила она лишь несколько консультаций. Несмотря на то, что у нас все было хорошо, я все равно не мог отделаться от ощущения, что что-то не так. Ленка стала реже появляться у меня дома, часто куда-то уходить, бросая на выходе «по делам», иногда у нее был настолько уставший вид, будто она всю ночь ворочала мешки с картошкой. Спросил прямо – сказала, мол, готовится к экзаменам. Вроде бы логичное объяснение, но мне оно почему-то не казалось правдивым. Ну ладно усталость и наши редкие встречи… но уходит-то она куда? Не в библиотеку же!
Осторожно попытался узнать, не замечал ли Петр Никанорович за Кулеминой ничего странного? Но старик был на удивление спокоен. Решив не беспокоить фантаста, я задался вопросом, что мне делать? С одной стороны, я могу ошибаться. Может быть у меня всего-навсего паранойя. С другой – не могу же я сидеть сложа руки, чувствуя, что беспокойство мое усиливается с каждым днем! Отсюда вытекает следующий вопрос: а что я могу сделать? На прямой вопрос Ленка отвечать не хочет, а следить за ней – это как-то низко. И вот как поступить в этой ситуации?

- Лена, ты куда это на ночь глядя? – удивленно спросил дед, выйдя в коридор.
- Дедуль, ну какая ночь! Шесть вечера всего лишь! – отмахнулась я. – Мы с девчонками в кафе посидеть договорились.
- А деньги? Тебе деньги не нужны что ли?
- Дед! Ну, хозяйка кафе – Женькина мама. С нас там денег не берут! – застегивая куртку, врала я. – Все, не скучай, я скоро вернусь.
Было стыдно обманывать деда, но еще больше я боялась вызвать у него инфаркт той новостью, что связалась с криминальным авторитетом. Виктор… Виктор – это другое дело. Я чувствовала, что он меня в чем-то подозревает, и старалась вести себя как можно осторожнее.
Насчет Степнова меня мучили несколько иные угрызения совести: я нарушила свое слово. После болезни я рассказала ему, что взамен на уничтожение его контракта, я должна буду работать на Попова определенное время, которое пока еще оговорено не было. Реакцию Виктора я не забуду никогда… Он просто взбесился! Сказал, что я несносная девчонка, которая ищет приключения на свою задницу, кричал, что он мужик и сам может разобраться со своими проблемами, сменив тон, стал втолковывать мне, что волнуется, просил, чтобы я немедленно позвонила Попову и сказала, что не буду сотрудничать с ним. На мое несогласие снова разозлился… и тогда я стерла ему память. Он забыл о том, что я ему говорила, а мне всякий раз, когда я вспоминала свои слова «я никогда не буду использовать свои способности в отношении тебя… никогда не буду читать твои мысли, никогда не буду заставлять тебя делать что-то против твоей воли», становилось стыдно.
С другой стороны, я ведь пытаюсь помочь ему! Я же хочу как лучше! Ну, скажите мне, ну что он сможет сделать? Правильно, ничего! А у меня есть малюсенький шанс… даже два. Первый – отработать на Попова столько, сколько мы с ним договоримся, после чего он разрывает договор с Виктором. Второй – стереть этому козлу память или уверить его в том, что не было никакого долга. Но этот вариант прокатит лишь в том случае, если Николай Петрович расстанется со своими «противоколдунскими» четками.
- Ну что, Леночка, - ехидно улыбнулся Попов, после очередной моей тренировки перед ним, - поздравляю тебя с прохождением испытательного срока! Что ж, давай обговорим сроки твоей работы, по завершении которой я обязуюсь уничтожить контракт и сообщить Виктору, что он мне ничего не должен…
- Нет, - категорично сказала я, вызывая удивление у мужика.
- Что?
- Давайте так: Вы сказали, что сегодня мой дебют, так? – уточнила я. Попов кивнул. – Если я сегодня отлично выполняю свою работу, Вы приглашаете Виктора с контрактом и в его присутствии уничтожаете оба экземпляра.
- Ты хитрая! Где у меня гарантия, что ты будешь выполнять свои обязательства? – прищуриваясь, спросил Николай Петрович.
- Вы знаете обо мне все: где я живу, в какой школе учусь, номера всех моих телефонов… Куда я от Вас денусь? А вот Вы действительно можете не сдержать свое слово! Свалите куда-нибудь из страны на два месяца, а потом приедете квартиру с Виктора требовать!
- Хорошо. Ты права. Если будет нужно, я из-под земли тебя достану, - изрек мужчина. От этой фразы по спине тут же пробежались мурашки. – Работаешь на меня два месяца. Ровно столько, сколько было дано Виктору на поиск денег. И не вздумай торговаться! – рявкнул Попов, видя, что я хочу возразить. – Итак уже уступил тебе.
- Ладно, - буркнула я.
- Значит так, - посмотрев на золотые Rolex на своей руке, произнес Попов, - сейчас с Костей едешь в магазин, там тебе подберут соответствующую одежду. Будешь играть роль моей секретарши. Цель – уговорить человека, с которым мы сегодня встретимся, продать нам свою фирму по смехотворной цене. Ясно? – Я кивнула. – Вот и ладненько. Все детали я расскажу тебе позже. А теперь иди. У нас осталось не так много времени до встречи.
В магазине мне быстро подобрали деловой костюм, который тотчас сделал меня старше на несколько лет. Также продавщицы поделились косметичками, сказав, что Николай Петрович сказал мне еще и накраситься. Сделав все необходимое, я взяла пакет со своей одеждой и, поблагодарив продавщиц, вернулась в машину.
В дорогом ресторане меня усадили за столик и сказали выбирать все, что моей душе будет угодно. От волнения есть мне совершенно не хотелось, поэтому я попросила стакан минералки. Приехавший спустя минут десять «шеф» недовольно посмотрел на меня.
- Почему не заказала себе еды?
- Не хочу, - пожала я плечами.
- Запомни, в следующий раз заказываешь какой-нибудь салат «через не хочу»! – твердо сказал мужчина и тут же стал диктовать официанту названия блюд.
- Но зачем, если я есть не хочу?! – недоуменно воскликнула я.
- Приходит в ресторан состоятельный человек, бизнесмен и видит, что я сижу с греческим салатом, на очереди отбивная, в бокале вино черт знает какой выдержки, а рядом скромненько расположилась моя секретарша со стаканчиком минералочки!
Спорить было бесполезно, поэтому я молча стала ковыряться вилкой в принесенном для меня салате. Человек, с которым мы должны были встретиться, уже опаздывал, что злило меня все больше и больше. Деду явно не понравится, если я завалюсь домой ближе к полуночи!
- Здравствуйте! – раздался над ухом приятный баритон.
- Здравствуйте, Олег Данилович! – тут же встал Попов и пожал руку пришедшему мужику. Я тоже привстала. – Позвольте познакомить Вас с моей секретаршей: Елена… - замялся Николай Петрович, не зная моего отчества.
- Никитична, - добавила я. По всем правилам этикета, которым успел научить меня Попов, я протянула мужику руку, и он, улыбаясь, коснулся ее губами. – Николай Петрович так редко называет меня по имени-отчеству, что второе уже позабыл, - улыбнулась я.
- Я бы назвал Вас не иначе, как Леночка, - ответил тот.
- Вот и он меня также называет.
Мужчины начали переговоры, а я поняла, что сильно ступила: надо было внушить ему мысль, пока он держал меня за руку. Физическое взаимодействие ощутимо помогало мне, когда я пыталась передать человеку свою мысль или стереть ему память, или просто прочесть его мысли.
По тому, что «шеф» легонько пнул меня под столом, я поняла, что пора действовать. Смущенно улыбнувшись, пролепетала: «Прошу меня извинить, я ненадолго!» и сделала вид, что направляюсь в сторону туалетов, но, поравнявшись с нашим, так называемым, партнером, неловко подвернула ногу и стала падать, молясь не удариться головой о стол. Реакция у мужика оказалась отменная, и он практически сразу же подхватил меня.
- Леночка, с Вами все в порядке? – обеспокоенно вглядываясь в мое лицо, спросил он.
- Благодаря Вам, - улыбнулась я и взяла его за руку, якобы собираясь встать на ноги. Напряглась… и, наладив зрительный контакт, стала шептать про себя: «Я хочу продать фирму Попову за...» ну и так далее. Когда взгляд мужчины на секунду помутился, а потом снова стал четким, я поняла, что сделала свое дело, встала и, прихрамывая, села обратно на свое место.
- Леночка, а Вы же хотели отойти? – заметил мужчина.
- Сейчас-сейчас… Только нога ныть перестанет, - невинно захлопала ресницами я. На самом же деле я хотела посмотреть на плоды своего труда.
- Николай Петрович, а Вы не хотели бы купить мою фирму? – неожиданно сказал наш собеседник. Вот и все. На сегодня моя работа выполнена!

- Николай Петрович, к Вам Виктор Михайлович, - сказал селектор голосом секретарши. Попов посмотрел на меня, я кивнула и, отойдя к шкафам, растворилась… Да-да, именно в ту «испытательную неделю» у этого мужика, я узнала, что также умею становиться невидимой.
- Пусть войдет!
- Я не понимаю, - с порога начал возмущаться Степнов, размахивая руками, - зачем Вы вызвали меня так поздно еще и с контрактом? Если хотите ткнуть мне в пункт о досрочном требовании выплаты, то я его уже видел!
- Здравствуйте, Виктор. Прошу прощения за столь поздний звонок, - вежливо отвечал ему Попов, - не могли бы Вы показать мне свой экземпляр договора?
- Да, пожалуйста! – бросил бумаги на стол Виктор. Какой-то он сегодня слишком нервный… Николай Петрович взял в руки договор, несколько секунд посмотрел на него, а затем резко засунул бумаги в уничтожитель. Спустя несколько секунд от недавнего документа остались лишь тоненькие полосочки. У бедного Степнова пропал дар речи. – Что Вы делаете?
- Как видите, Виктор Михайлович, - спокойно ответил Попов, доставая из ящика стола свой экземпляр и также засовывая его в шредер. – Уничтожаю наш с Вами договор. Все! Больше Вы мне ничего не должны.
Степнов простоял в кабинете еще с минуту точно. Видимо под действием шока он не сразу понял то, что сказал Попов. Да и ушел Виктор по-английски: не прощаясь и вообще не обронив ни слова. Я приняла свой нормальный вид лишь спустя минут пять после его ухода. Все боялась, что он может вернуться.
- Я буду звонить тебе при необходимости, - требовательным тоном сказал Николай Петрович. – Естественно ты будешь нужна мне не каждый день, но, не дай Бог, ты пропустишь хоть один мой звонок!
- Не пропущу! – заверила его я.
- Тогда на сегодня свободна.
Я испытывала разные чувства, возвращаясь домой. Была и усталость от активного применения способностей – все-таки не каждый день я около получаса демонстрирую свои способности, внушаю человеку мысли, а потом еще и исчезаю на десять минут. В то же время мне было радостно от осознания того, что теперь Виктора не напрягают никакие договоры. Однако дома меня ждало потрясение…
- Леночка, где ты так долго была? – тут же накинулся с расспросами дед. Винить его не в чем, время уже было пол-одиннадцатого.
- Дедуль, ты прости… Мы с девчонками в кафе немного засиделись, - смущенно улыбнулась я.
- Я бы поверил тебе, Елена, - неожиданно сказал фантаст, - если бы девчонки не заходили бы за тобой около восьми часов вечера. – Я подняла на него удивленный взгляд и поняла, что это полный попадос! – Да-да, а когда я спросил, мол, разве она не с вами, девочки стали кто в лес, кто по дрова выдумывать тебе отмазки… Я требую объяснений! – заявил мой писатель. Как говорится: лучшее защита – нападение?
- Я не хочу об этом разговаривать! – повысила я голос, чувствуя себя загнанной в клетку птицей. – Я не обязана отчитываться о том, где провожу вечера! Может быть, я у Вити была! – привела я, как мне показалось, весомый аргумент, и резко остановилась на пороге комнаты…
- Добрый вечер, любимая, - промолвил Степнов, сидя на диване, при этом слащаво улыбаясь. Лишь голубые глаза, никогда не умевшие врать, говорили о том, что мне сейчас не поздоровится.

Лена растерялась. Сразу же и бесповоротно. Глаза девушки забегали по комнате, губы слегка задрожали… На секунду мне самому стало жаль ее! Захотелось подойти, обнять, поцеловать, успокоить… Но нет! С обманщицами надо вести себя строго! Иначе Ленка совсем распустится и будет врать мне на каждом шагу!
- А-а-а… эм-м-м… Витя? А что ты здесь делаешь? - наконец вернулся к Ленке словарный запас.
- Я? Ну… пришел я домой, думаю: «Бедная моя Леночка! Сидит дома, скучает!» Решил сделать тебе сюрприз, - с искренней улыбкой врал я, - пришел, а тебя дома нет… Потом девчонки, с которыми ты «пошла в кафе», пришли… Леночка, солнышко, а с кем ты в кафе ходила?
- Я… - невнятно забормотала та.
- Лена!
- Ну…
- Лен! – уже чуть громче сказал я, хмурясь. Девушка подняла на меня робкий взгляд. – Это Гуцул?
- Что? – насмешливо воскликнула девушка.
- Значит, Артем? - проницательно прищурил глаза я.
- Ты с ума сошел? – теперь уже удивилась Кулемина. Стоящий в дверях комнаты Петр Никанорович старательно прятал улыбку за кулаком, в который покашливал.
- Неужели это тот сельский парниша?
- Да не была я ни в каком кафе! – взорвалась Лена. – И ни с кем я не была! Что за странные подозрения на мой счет?
- А зачем бы тебе врать деду? – резонно спросил я. – И почему мне ты ничего не сказала? Почему девчонки пытаются тебя прикрыть? Что ты молчишь?
Девушка обиженно сопела, глядя в пол. Мы с фантастом переглянулись и улыбнулись. Конечно, доводить Ленку ни мне, ни ему не нравилось… Но выяснить, где она была, с кем и что делала было нашей общей целью. Впрочем, у меня, исходя из событий сегодняшнего дня, были догадки…
- Вить, ты что… Ты мне не веришь? – со слезами на глазах спросила девушка. Блин, у меня сердце защемило! Ленка, ну конечно я тебе верю! Черт, как же тяжело играть на чувствах любимого человека… любимой девушки…
- А ты рассматриваешь свое поведение, как заслуживающее доверия? – приподняв одну бровь, спросил я. Кулемина снова опустила глаза. Надо как-то ее разговорить! Просто так она не расколется. Я встал с дивана и пошел на выход, слегка отодвинув девушку с прохода. – Как решишься на откровенный разговор, дай мне знать!
Усиленно делая обиженный вид, надел кроссовки. За всеми моими действиями мрачно наблюдала Лена. Ловким движением я наступил на один из шнурков, чтобы потянуть время и дать ей шанс. Чертыхнувшись для приличия, сел на пол, чтобы завязать его.
- Дед, разреши мне, пожалуйста… переночевать у Вити, - неожиданно робким голосом попросила Лена. Я изумленно уставился на нее, потом перевел взгляд на явно сомневающегося фантаста и незаметно для Кулеминой стал кивать.
- Ну, я так понимаю, вам, молодежь, разобраться надо? Ладно уж! – махнул рукой старик. – Иди, если Виктор не против!
Я пожал плечами, будто бы мне было все равно и, дождавшись, пока Ленка оденется, вышел из квартиры. Всю дорогу до моего дома мы молчали. Хоть убейте, а я точно чувствовал Ленкино присутствие в кабинете у Попова! Готов поклясться, что она была там! И это явно ее рук дело то, что этот козел расторгнул договор…Но прямо говорить о своих предположениях я не собирался. Мне нужно было услышать это от нее самой! На середине пути я вспомнил, что надо бы пополнить запас продуктов, и завернул в супермаркет. Лена послушно следовала за мной, не задавая лишних вопросов.
- Докторская или Любительская? – спросил я, держа в руках две разные колбасы.
- Докторская. Вить, ты на меня обиделся? – видимо решила все-таки начать разговор девушка. Я ничего не ответил, лишь пошел дальше.
- Бородинский или Дарницкий? – снова спросил я, прекрасно зная, что Кулемина терпеть не может Бородинский хлеб за его весьма специфичный вкус.
- Дарницкий. Может, ты все-таки ответишь мне?
- А на что мне обижаться? – удивленно спросил я. – Ты ведь ходила в кафе с какими-то воображаемыми подружками? Или нет?
- Нет! Вить, я… - вроде бы и начала говорить девушка, но потом все же замолчала.
- «Нет» - не с подружками, или «нет» - не в кафе? – подталкивал ее я. – Как мне расценивать твое «нет»?
- Давай поговорим дома, - устало вздохнула Лена.
Ну что ж… дома – так дома! Даже если она что-то придумает, я-то знаю, в чем ее подозреваю. Так что время разговора роли не играет. Пусть настроится по дороге. К тому же я пойму: готовилась ли она сказать мне правду или же придумывала отмазку, чтобы обмануть меня.
Встречать нас вышла пухленькая Вита. Жаль, что за своими вечными «делами» и экзаменами Лена даже не заметила, как сильно поправилась наша псинка. Нет, конечно, о том, что Витка беременна, Кулемина знала. Она целый вечер промывала мозги мне и собаке, когда поняла, что вторая поправляется явно не от заботливо сваренной Ленкой еды. Но сейчас Вита вовсе походила на шарик на четырех лапках.
- Вита, солнышко, иди в комнату! – сказал я, когда собака стала активно лезть под ноги в коридоре.
- Вить, я не была ни в каком кафе! – заявила Кулемина, когда мы только снимали верхнюю одежду.
- Как интересно! А можно узнать, где ты была? С кем? Чем вы занимались? – продолжал я гнуть линию ревнивого мавра.
- Да что за допрос ты мне устраиваешь? – взвилась моя любимая. – Вита! Иди на место! – прикрикнула она на собаку. Та, обиженно посмотрев на нас, удалилась в комнату. – У меня такое ощущение, что за время наших отношений я постоянно только и делаю, что изменяю тебе!
- А что я должен думать, если у тебя последнее время на меня никогда нет времени? Если ты врешь мне и деду? Если возвращаешься домой чуть ли не ночью и с таким видом…
- Каким видом? – встала в позу буквы «Ф» Лена.
- Усталым, но счастливым! Как будто ты много трудилась, но потом получила хорошее удовлетворение! – сказал я и, только ляпнув, понял, что перегнул палку.
- Что? Да ты… - задохнулась Ленка в возмущении. – Да как ты смеешь! Я все понимаю… Но напрямую говорить мне о том, что я с кем-то тебе изменяла, это… это… это просто возмутительно!
- Ну конечно! – насмешливо протянул я, входя в комнату. – Ты же у нас ангел! А сегодня была ложь во благо, чтобы дедушка не нервничал, да? Лена, пойми, я не хочу, чтобы ты от меня что-то скрывала! Мне это не нравится, понимаешь? Давай я начну тебе врать! Тебе будет приятно? – говорил я, видя, как вытягивается лицо смотрящей куда-то мне за спину Кулеминой.
- Черт!
- Что такое? – испугался я.
- Вита котится! – воскликнула явно ошеломленная такими событиями Лена. Оглянувшись, я посмотрел на лежащую в коробке и упирающуюся всеми четырьмя лапами в стенки коробки Виту.
- Ленка, котятся кошки… А Вита – щенится. Тащи полотенце, теплую воду, какую-нибудь миску… что еще? Вроде все! Бегом!
Следующие два часа нам с Ленкой было далеко не до разбирательств. Мы принимали у Виты роды. Хотя… как сказать принимали? Наша собака прекрасно справлялась с ролью матери и делала все сама. Мы с Леной лишь тщательно подсчитывали последы, чтобы убедиться, что все идет так, как нужно, но все равно волнение не отпускало нас обоих до самого конца. Спустя два часа счастливая мамаша млела в коробке, а семеро разномастных деток спали рядом с ее животиком, присосавшись к маминой груди. Поначалу забавно было смотреть на этих малышей, которые маленькими лапками толкались и пытались занять лучшее местечко, откидывая менее сильных братишек и сестричек. Мы с Кулеминой еще минут двадцать после того, как все закончилось, любовались этой картиной, а иногда и вмешивались, видя явную несправедливость в «разделении» мамы. Я взглянул на часы – было полвторого ночи. Устало переглянувшись с Леной, мы без слов отложили наш разговор до утра и пошли спать.

За завтраком в кухне только и слышалось звяканье наших ложек о бокалы. Пожалуй, это была одна из самых странных ночей, проведенная вместе с Виктором. Никогда еще мы так спокойно не ложились спать. Обычно, насколько бы мы усталыми ни были, все равно получасовой разговор в кровати, обнимашки и целовашки являлись непременным атрибутом нашего укладывания. Чего уж говорить о том, что чаще всего все это выливалось в страстные объятия, которые отнимали еще час-другой нашего сна. Сегодня ничего этого не было. Сходили в ванную, переоделись, легли, уснули. Все.
- Вить, нам, наверное, надо поговорить? – начала я сложный разговор.
- Пожалуй, не мешало бы, - согласился Виктор.
- С чего начнем?
- С того, на чем вчера остановились, - пожал плечами мужчина. – Где ты вчера была?
- Вчера я… была у Попова, - выдавила я из себя и стала гадать: сразу он меня прибьет или сначала немного помучает?
- Как интересно… И что же ты там делала?
- Вить, я тебе сейчас все объясню! – заверила я Степнова.
- Надеюсь! – лишь мрачно бросил он мне в ответ.
- Я работаю на Попова, - опустила я взгляд, только чтобы не встретится глазами с Виктором. – Он расторг твой договор, и теперь я обязана отработать на него два месяца.
- И что входит в круг твоих обязанностей? – хрипло спросил мужчина.
- Я уговариваю поставщиков снижать цены, конкурентов – уйти с дороги… Некоторых людей я заставляю продавать Попову свои фирмы практически за бесценок. Я… рассказала ему о своих способностях. Думала, так будет лучше… - с каждым словом мой голос становился все тише и тише.
- Лена, Лена, Лена… - на выдохе произнес Виктор. Я подняла на него глаза. – Знаешь, порой мне кажется, что ты совершенно не уважаешь меня…
- Что? – ошарашено спросила я. Я ожидала совершенно другой реакции! Или даже лучше сказать – других слов!
- Я – мужчина. Ты понимаешь, что это я должен решать наши проблемы? – повысил голос Степнов. – А у нас получается все наоборот! Лена все решает, а Витя как болван создает проблемы!
- Степнов! Ну что ты мелешь? – разозлилась я. Тьфу, черт! Никогда стараюсь не называть его Степновым… Как-то мне неловко… Вроде и понимаю, что мы с ним ровесники, а все равно чувствую себя рядом с ним маленькой глупышкой. А младшие старших по фамилии не зовут. Но, блин, порой до того доведет, что уже матом ругаться тянет! – Что с того, что ты мужчина? – спросила я и, видя, как, обиженно фыркнув, он отвернулся, поняла, что немного не так выразилась. – Ну Вить… Почему я не могу помочь тебе, если имею такую возможность?
- Потому что это мои проблемы, Лена! – снова стал объяснять Виктор. – И мало того, что ты их решаешь – так ты еще и мне об этом словом не обмолвливаешься даже!
- Да потому что я знала, что именно так все и будет! – воскликнула я. Потом решила действовать иначе… Все равно на мои крики Виктор редко обращает внимание. Я встала из-за стола и пересела… к нему на колени… Прибавьте к этому лицо с невинным выражением. – Вить, ну давай представим ситуацию!
- Какую? – уже с неким интересом в глазах спросил он.
- Давай представим, что мы живем с тобой вместе. М-м-м?
- Ну, - кивнул Виктор, уставившись в стену.
- У нас семья. Ты работаешь, я учусь. А потом ты, совершенно неожиданно вдруг… тьфу-тьфу-тьфу, - произнесла я, постучав по деревянному столу, - ломаешь ногу.
- И? – ждал продолжения Степнов.
- Ты мне что, скажешь: «Лен, прости, я не смогу месяца три обеспечивать нашу семью. Так что давай на три месяца расстанемся. Как только я реабилитируюсь, я к тебе приду!» Нет ведь? Мы же вместе будем выкручиваться, правильно? Почему тогда я не могу тебе помочь сейчас? Это в моих силах!
- Потому что это опасно, Лен! – поднял на меня уже не осуждающий, а обеспокоенный взгляд. – Ты понимаешь, что это за человек? Это ведь человек не нашего с тобой круга! – сказал он, и неожиданно его глаза загорелись какой то догадкой. – Лен, а почему ты просто… ну… не сделаешь что-нибудь с его памятью? – смутившись от собственного вопроса, спросил мужчина.
- Я не могу. Я пробовала, - сказала я, огорченно вздохнув. – Неужели ты думаешь, что, имей я хоть малейший шанс сделать все намного проще, я бы специально растягивала время, когда я буду от него зависеть?
- Что мешает тебе стереть ему память? – удивленно спросил Виктор.
- Я думаю, его четки! – сказала я, а Виктор недоверчиво посмотрел на меня. - Он с ними не расстается… И ты знаешь, мне кажется, что Попов уже тоже понял, что спасает его от моих «чар», потому что всякий раз, когда мы находимся наедине, он не убирает их с моих глаз…
- А почему ты их не сломаешь? – наивно спросил Степнов. – Ну так «пух!» и взорвала… или расплавила…
- Вить, если бы я могла это сделать – я бы это уже сделала. Но я бессильна как против человека, который держит их, так и против самих этих гребанных четок!
- Странно… И что же… Ты действительно будешь два месяца заставлять ни в чем неповинных людей отдавать и продавать Попову свои фирмы? Что-то, Лен, я боюсь, что он не отпустит тебя по окончании этого срока. От хорошего тяжело отказываться, - задумчиво проговорил Виктор. В принципе, я была с ним согласна. Я уже и сама не раз задумывалась о том, что Попов может заставить меня работать на него всю жизнь. Он ведь действительно знает, как меня достать… и самое страшное, что он может начать угрожать мне моим дедом!
- Конечно нет, Вить… Я просто жду удобного момента,- сказала я и поймала на себе недоуменный взгляд Степнова. – Мне надо эти четки уничтожить или хотя бы отобрать физической силой. Но делать это нужно очень аккуратно! Потому что если я промахнусь один раз, Попов станет более осторожным. И тогда я точно буду всю жизнь на него работать…
- Это верно. Может быть, мне тебе как-нибудь помочь? – спросил мужчина.
- А как? – пожала я плечами. – Думаю, тебе лучше не вмешиваться, чтобы не вызывать у этого козла лишних подозрений. Вить, да ты не волнуйся! – улыбнулась я, видя озадаченное лицо любимого. – Я все улажу! Правда!
- Да я и не сомневаюсь…Только, пожалуйста, будь осторожна. Ладно?
- Конечно! – протянула я и быстро чмокнула любимого в губы. Наконец-то впервые за сегодняшнее утро они растянулись в улыбке. – Ты мне лучше скажи, куда мы щенят девать будем?
- Хм… Ранеткам раздадим, - усмехнулся Виктор. – Скажем, что, мол, подарок на выпускной, и они отказаться не смогут.
- Ага! А у меня еще лучше идея: поехать в деревню и отвести их хозяевам того рыжего кренделя, который их отцом является! – с нотками вредности в голосе заявила я.
- Тоже неплохая идея… Жаль только, что через пять минут после того, как ты вручишь им свой «сюрприз», бедные щенки будут либо плавать в ведре, либо…
- Ну фу, Витя! – проныла я, представляя себе участь этих маленьких пушистых комочков. – Ты чего такие ужасы мне рассказываешь?
- Я всего лишь говорю тебе, как будет! Ты думаешь, там, в деревне, все также как ты станут смотреть на них и умиляться? Оставят может быть одного какого-нибудь щенка, самого крепенького, самого активного… А все остальные им нафиг не сдались.
- А фиг им, а не щенок! – теперь уже я надула губы, полная решимости воспитать этих малышей и найти им хозяев. – Сами справимся! Надо будет – сама у метро встану и буду раздавать!
- Вот и чудненько! – улыбнулся Виктор и, также как я, быстро чмокнул меня в губы. Но со мной такой номер не прокатит! Тем более мы всю ночь занимались черти чем – просто спали! Недовольно промычав, я накрыла губы Степнова своими губами и стала осторожно ласкать их, чувствуя ответную теплоту и мягкость его губ. Не прерывая поцелуя, Витя поднялся вместе со мной и пошел в спальню. Бум! И мы уже лежим на кровати, которую я еще не успела заправить. Вот… сейчас… будет…
«Ленка!!! Ленка, возьми трубку!!! Это я – Лерочка!!!» - заорал вдруг мой телефон голосом Новиковой. Вся романтика момента испарилась в одну секунду. Вот зараза! Видать записала мне на диктофон когда-то эту дрянь и поставила на свой звонок.
- Алле! – сквозь зубы ответила я на вызов. Лерка начала что-то тараторить, а я пыталась разобраться, все еще лежа на кровати с расстегнутой кофтой под внимательным взглядом Виктора. – Что? Какое выступление на выпускном? Личная просьба Савченко? – Я тут же заметила, как у Степнова потух взгляд. - Нет, Лера! Я не могу сейчас прийти на репетицию! И через час тоже не могу! Я не знаю, смогу ли сегодня! Начинайте без меня, а там посмотрим. Может быть, успею подойти. Да, у меня есть дела поважнее! Иди… репетировать! Пока! – рявкнула я любопытной подружке и повесила трубку. – Вить, ну ты чего? Я же с тобой осталась! Если хочешь, я могу вообще туда не ходить, - сказала я. Конечно, мне будет не по себе от того, что девчонки репетируют, а я тут.. м-м-м… занимаюсь несколько иным… Но, вспомнив его правдивые слова о том, что я уделяю ему мало внимания, я решила, что так будет лучше.
- Спасибо, Лен, - с теплой улыбкой ответил мужчина, тут же одаривая меня поцелуем. – Для меня, правда, важно, что ты ставишь наши отношения выше того, что тебе тоже очень дорого…
- А как иначе? Я же люблю тебя! – ответила я, чувствуя, как крепкие мужские руки начинают ласкать мое тело.
- Тогда продолжим? – задал риторический вопрос Степнов, откидывая в сторону мою майку.

В который раз я сидел и раздумывал о том, почему судьба так несправедлива к нам с Ленкой? Что мы такого совершили, что никак не можем просто спокойно пожить в свое удовольствие?
Прошло чуть больше недели. Неумолимо приближался выпускной. Все экзамены были сданы, и Ленка все сдала на пятерки. Единственное, что по-прежнему отравляло нам жизнь, была отработка у Попова. И казалось бы, ничего плохого не могло произойти… Однако кое-что все-таки случилось.
Хотя, наверное, я немного преувеличиваю: эта неделя все-таки была одной из самых счастливых за последнее время. Ленка, сдав все экзамены, попросила у деда разрешения пожить у меня и, как ни странно, Петр Никанорович разрешил. Правда добавил, что правнуков он ожидает лишь через два-три года. Кулемина залилась краской и, буркнув что-то в ответ, побежала собирать вещи. А мы с фантастом поговорили уже более серьезно. Уверив мужчину в том, что все будет хорошо, и мы будем осторожны в проявлении своих любовных излияний, я получил добро и увел любимую к себе на квартиру.
Раньше я ревновал Ленку к учебе, к Ранеткам, к музыке, на которую она порой тратила очень много времени… Теперь же я ревновал ее к щенкам. Девушка носилась с ними как угорелая, выбирала себе любимчиков, могла часами лежать прямо на полу рядом с коробкой и гладить мягких пушистых малюток. Когда «детки» начали открывать глазки, мне показалось, что вот он – наступил конец света. Я проснулся рано утром, часов в семь (в выходной день для меня это рано) от того, что на нашу кровать упало что-то огромное и заверещало мне прямо на ухо: «Открыли! Открыли! Посмотри! Нет, ты только посмотри!»
С этого момента жизнь наша стала еще интереснее. Прозревшие щенки ловко выбирались из коробки и расползались по всей квартире. Теперь мне приходилось ходить по дому, внимательно глядя под ноги, чтобы ненароком не раздавить какого-нибудь беглеца. Дальше – больше. Лена стала на ночь брать по очереди каждого из щенков к нам в кровать! А я не могу спать, когда знаю, что одним неловким движением могу задавить несчастное создание! К тому же все эти «несчастные создания» утром удивительным образом оказывались на моей подушке!
- Ну Витя, не будь таким вредным! – снова началось наше утро с обыкновенных слов Лены. Я уже по привычке встал, положил на ладонь очередного зевающего снятого с подушки щенка и отнес его под бок к Вите. После проделанной работы вновь вернулся в кровать и лег. – Ты невыносим! Тебе что, места мало?
- Лена! Я сплю на этой подушке лицом! Понимаешь? Ли-цом! – я пытался донести до девушки законы чистоплотности. – И твое счастье, что ни один из них пока ничего не наделал прямо нам в кровать! А еще лучше – на мою подушку!
- Противный! Противный! Противный! – как заевшая пластинка начала твердить Кулемина.
- Лена!
- Противный! Противный! Противный! Не дает собачкам поспать в человеческих условиях!
- Вот именно! В человеческих! А они – животные! И должны спать в коробке! Ты бы еще не по одному их таскала, а всем скопом бы в кровать принесла!
- Вот сегодня так и сделаю! – заявила девушка.
- И мамашу их не забудь! Кобылку этакую…
- И Виту принесу!
- И будешь спать с ними одна! – лопнуло мое терпение.
- Да куда ты денешься? – усмехнулась Кулемина.
- К Петру Никаноровичу уйду! И лягу спать в твоей комнате на твой диван, где нет этих вездесущих щенков! – рявкнул я и услышал какой-то непонятный шорох под кроватью. Свесившись и заглянув туда, я увидел одного их щенков, грызущего мой носок. – Эй ты, а ну вылазь оттуда!
- Какая прелесть! – умилилась Ленка, появляясь с той стороны кровати и вися вниз головой. Услышав ее голос, щенок радостно завилял маленьким хвостиком и, задорно сверкнув мне глазками, снова стал жевать мой носок.
- Так, ты… как тебя там? А фиг с тобой! Иди сюда! Вылезай, я сказал!
- Ты его напугаешь своим ором!
Минут через десять мне все-таки пришлось встать, потом лечь на пол, чтобы вытащить засранца из-под кровати. Отнеся его мамаше, я наказал ей повнимательнее следить за своим потомством и пошел умываться. Сна уже не было ни в одном глазу.
Ленка тоже встала и теперь, зевая, взбивала на кухне яйца с молоком. Такая забавная! Стоит, глаза еле-еле открыты, рука на автомате работает венчиком, подняла одну ногу, почесала ее о другую… Милая! Вот смотрю я на нее сейчас и не понимаю, как мог злиться на нее всего пять минут назад.
- Я омлет делаю. Будешь? – как-то тише обычного спросила Лена. Меня охватило легкое волнение.
- Буду, конечно! Слушай, ты не заболела? – спросил я, подходя и прикладываясь губами ко лбу любимой. Да нет, вроде холодный.
- Нет, просто… какое-то предчувствие нехорошее. А я за столько времени научилась доверять своей интуиции, - ответила Кулемина.
- Лен, не накручивай себя, - покрепче обнял ее я. – Ну что такого страшного может случиться? Разве что омлет подгорит? – усмехнулся я и с радостью заметил, что Ленка немного улыбнулась. – Но ты же этого не допустишь?
- Конечно, нет!
Сев завтракать, мы с Ленкой еще немного поболтали, потом включили телевизор. Посмеялись над выпуском Ералаша, потом попереключали каналы и решили остановиться на новостях. Я практически не слушал и не смотрел, глядя на то, как с коридора на кухню ползет очередной Виткин ребенок. Неожиданно мое внимание привлекла замершая Лена, с не донесенным до рта бутербродом. Девушка не мигая смотрела на экран телевизора.
- И, как стало недавно известно, сегодня ночью покончил с собой известный российский бизнесмен Владислав Климов. Мужчина выбросился из окна своей квартиры, находящейся на двенадцатом этаже. Версия убийства исключается, так как дома на момент смерти Климова находилась только его супруга, которая сейчас находится в больнице с нервным срывом. Скорее всего, мужчина покончил с собой, жалея о продаже собственной фирмы, много лет приносящей ему стабильный доход. По словам медиков, в крови мужчины было найдено большое количество алкоголя, который, скорее всего, и подтолкнул бизнесмена к столь отчаянному шагу.
Бутерброд уже давно лежал на столе колбасой вниз, зависшая в воздухе рука Лены затряслась, губы и подбородок тоже стали мелко подрагивать, и уже через секунду я прижимал к себе рыдающую девушку.
- Это… моя… вина… - прерываясь на всхлипы, проревела Ленка. – Это… это я заставила его продать фирму!
- Ленок, ну тише… У тебя не было выбора, - пытался я успокоить любимую. Конечно, мои слова нелепы, но не говорить же мне: «Да, Лена! Это из-за нас с тобой человек выбросился в окно!»
- Выбор… есть… всегда! Если бы я отказалась работать на Попова…
- Лен, ты делала это ради меня. И если кто-то и должен винить себя, то только я, - уверено проговорил я. – Это я, в конце концов, не заметил эту приписку в договоре!
- Ты не заставлял Климова продавать свою фирму! – продолжала рыдать Лена.
- Да, но, в сущности, это произошло из-за меня. Леночка, умоляю тебя, успокойся! – поцеловал я ее в макушку. – Твои слезы меня просто убивают…
- С этим пора заканчивать! – неожиданно резко, с холодным расчетом в голосе сказала Кулемина, отстранилась от меня и вытерла слезы. – Больше я не заставлю ни единого человека продать свою фирму Попову.
- Лен, что ты задумала? – с опаской спросил я, видя ее решительный вид.
- Пока не знаю, но я обязательно что-нибудь придумаю! – ответила она, и у меня не осталось сомнений в ее словах.

Сегодня к Попову я шла как на Страшный суд. Для себя я решила, что чем бы он мне ни угрожал, работать на него я больше не стану. Хватит! Я до конца жизни теперь буду помнить, что, пусть и не собственноручно, но все же убила человека. Вернее послужила причиной его смерти.
- Леночка! Молодец, что пришла пораньше. Я сегодня планирую несколько встреч… На первой как всегда уговоришь человека продать мне фирму, а на второй – внушишь мысль о том, что фирме «Альфа» не нужен один крупный заказ. Кстати, ты смотрела недавно новости?
- Смотрела. И я больше не буду на Вас работать. Извините, Николай Петрович, - сказала я и вышла из кабинета. По пути я все пыталась понять, правильно ли поступила. Размышления мои были прерваны на выходе из здания, где мою руку больно сжала рука охранника. Он же втащил меня обратно и потянул к Попову. Вырываться из его железной хватки было бесполезно, поэтому я покорно шла за секьюрити. Стоит отдать ему должное: почувствовав, что я не сопротивляюсь, мужчина взглянул на меня и ослабил хватку. Со стороны, наверное мы смотрелись как папа, ведущий в детский садик не хотящую туда идти дочь.
- Вот, Николай Петрович, - сказал парень, заведя меня в кабинет и поставив перед Поповым.
- Что за дела? – рявкнул мужчина, покручивая в руке четки. – Почему я должен посылать за тобой своих людей?
- Потому что я на Вас больше не работаю, - со всем спокойствием, которое у меня было, ответила я, видя, как мужчина встает со своего места.
- Деточка, а ты ничего не забыла? По-моему ты на меня не работаешь, а отрабатываешь квартиру, которую я оставил твоему хахалю…
- Ни одна квартира не стоит человеческой жизни! И я больше не буду заставлять людей продавать Вам фирмы, которые они создавали чуть ли не всю свою жизнь!
- А ты не боишься, что что-нибудь может случиться с твоим Виктором или с дедом? А может быть даже с тобой, - сказал Попов, находясь в метре от меня, - ты же у нас не неуязвимая…
- А Вы не боитесь, что что-нибудь может случиться с Вами? – спросила я, беря под контроль сознание его охранника. Парень тут же вытащил пистолет и прислонил его к виску шефа. Попов опешил и прекратил приближаться ко мне. Он медленно поднял глаза на секьюрити.
- Василий… ч-что ты д-делаешь? – заикаясь от ужаса, спросил мужчина.
- Это делает не он, это делаю я, - ответила я, выгораживая охранника. – И стоит мне лишь подумать, он нажмет на спусковой крючок…
- Отстань от моей охраны! – то ли приказал, то ли попросил Попов.
- А еще я могу внушить ему, что он в меня бесповоротно влюблен, и тогда он убьет вас даже став самим собой, - предложила я шефу другую перспективу.
- Ты этого не сделаешь! – уверенно сказал он.
- Что же меня остановит? – пытаясь казаться решительной, усмехнулась я.
- Он потом сядет в тюрьму за мое убийство, - напомнил мне Попов. – Ты же не позволишь невинному человеку отсидеть в тюрьме много-много лет?
А он прав! Я не собираюсь еще и засаживать людей за решетку. Я не смогу убить этого козла чужими руками! Пока я задумывалась над его словами, Попов очень ловко подскочил ко мне и ударил кулаком в лицо. Черт возьми, это больно! Последний раз по лицу меня ударил одноклассник, когда мы с Витей еще только начинали встречаться... еще до моего исчезновения. Блин, тогда почему-то это не было таким неприятным.
- Возьми ее на мушку! – скомандовал растерянному Василию, над которым я потеряла контроль, Попов. Охранник еще некоторое время пытался прийти в себя, потом все же навел на меня оружие. Вы когда-нибудь лежали на полу под дулом пистолета? Сомневаюсь… Поверьте, это очень страшно… - Может мы все-таки договоримся? – насмешливо склоняясь надо мной, спросил Николай Петрович.
- Нет, не договоримся! – рявкнула я, потом с помощью телекинеза схватила со стола какую-то увесистую статуэтку и огрела ею Попова по голове. Насилу я успела отползти и избежать падения много килограммового тела прямо на меня.
- А-а-а… - с широко открытыми глазами произнес Василий, увидев «магию», после чего тоже лишился сознания, но естественно более гуманным методом – я сама вырубила его.
После сделанного я обвела кабинет взглядом. Что ж, будем надеяться, что Попов действительно не устанавливал камеры у себя в кабинете, чтобы потом эти же записи не были использованы против него же. Сначала я хотела посадить Попова за стол, но потом передумала напрягаться. С минуту подумав, я стала внушать ему, что в кабинет прокрался вор или хулиган, а доблестный охранник Василий стал его обезвреживать и получил по голове, отчего и потерял сознание. Теперь ему надо повысить зарплату, как очень хорошему работнику. Естественно, параллельно я стерла все воспоминания касающиеся договора с Виктором и меня. Секьюрити я ввела всю ту же информацию, только без мысли про повышение оклада. Четки я положила подальше от себя, чтобы они не нервировали меня и не оказывали никакого ненужного эффекта. Сделав свою работу, я, пересиливая себя, засунула в карман противное украшение и осторожно вышла в коридор.
Там я нашла еще одну жертву, которой следовало поменять память. Секретарша. Женщина нервно сглотнула, видя, как я медленно приближаюсь к ней с не самыми хорошими намерениями. Я откинула четки к выходу, вырубила перепуганную тетку, и стерла все воспоминания о себе, заменяя их воспоминаниями о хулигане… Посмотрев на плоды своей работы, я быстро выскочила, подобрав по пути ненавистные четки.
- Вить, ты дома? – набрав номер Степнова, спросила я.
- Да. А ты где сейчас? – тут же взволнованно отозвался голос в телефоне.
- Иду к тебе! Жди! Буду минут через двадцать!
К дому Виктора я не шла, я просто летела. Просто не верилось, что вся эта кутерьма с отработкой закончилась. Прохожие как-то странно смотрели на меня, а я не понимала их взглядов. Влетев в квартиру любимого человека, я тут же на радостях запрыгнула на него и впилась в губы. Потом прервала поцелуй и с улыбкой заглянула в глаза ошалелому Степнову.
- Все! Витька! Я все сделала! Больше Попов о нас и не вспомнит! – засмеялась я и, спрыгнув с рук любимого человека, подхватила на руки ползущего по коридору щенка и закружилась вместе с ним.
- А что у тебя с лицом? – наконец выдавил из себя Виктор.
- А что с ним? – удивленно спросила я и подошла к зеркалу. Матерь Божья! Оттуда на меня смотрела девушка с наливающимся на скуле большим бордовым синяком. Черт! Я забыла, что этот козел меня ударил! Теперь-то я поняла, почему на меня так странно пялились прохожие. – Ой…
- Что случилось? – уже с напором спросил Степнов.
- Я ударилась, - пискнула я, пальцем надавливая на опухшее место. Больно, блин!
- О чей кулак, мне интересно! – тут же пробормотал мой любимый. Хрен ты его проведешь! Эх… кажется придется сдаваться…
- Вить, меня ударил Попов, - сказала я, тут же замечая, как у Степнова сжались кулаки от злости. – Успокойся! Все нормально! Зато теперь он не помнит ни тебя, ни меня, ни договора…
- Лен, он ничего больше тебе не сделал? – обеспокоенно спросил Виктор.
- Нет. Все хорошо. Теперь все хорошо, - сказала я, обнимая его. Сильные руки сразу же прижали меня к крепкому телу, а на своей макушке я почувствовала нежные губы любимого человека. Как я люблю, когда он так обнимает меня… И в этих объятиях мне уже ничего не страшно…