Вот лоите продку на сегодня последняя!!! 
- Лена...
— Отпусти меня.
Виталий отпустил ее и отступил на шаг. Лена вздохнула было с облегчением, но облегчение тут же сменилось парализующим ужасом. Она совершенно забыла о том, что полотенце держится на ней еле-еле. И теперь, когда Абдулов больше не прижимался к ней, полотенце свободно скользнуло вниз. Все это произошло слишком быстро. Прежде чем Лена успела подхватить полотенце, Виталий все же увидел ее грудь. Несколько секунд они стояли, глядя друг на друга. Когда первое потрясение прошло, Лена тихо вскрикнула и подхватила упавшее полотенце. Ее руки дрожали.
— Лена…
— Уходи, — выдавила она.
На сегодня, пожалуй хватит. Ей хотелось скорее остаться одной. И лечь спать, чтобы забыть о своем унижении.
Она повернулась спиной к Виталию и напряженно ждала, пока тот уйдет. Потом услышала, как он открыл дверь, почувствовала холодный воздух, проникший в прихожую с улицы… Он помедлил на пороге, будто ждал, что она обернется. Но Лена не обернулась. И только когда Виталий вышел и тихонько прикрыл за собою дверь, позволила себе немного расслабиться.
Ее всю трясло. Дрожь была такой сильной, что Лена боялась сдвинуться с места. Она опасалась, что если сделает шаг, то просто упадет, и привалилась спиной к стене.
Губы болели. Впечатление было такое, что они все распухли. Нижняя губа саднила в том месте, где Виталий ее прикусил. Грудь тоже болела. Внизу живота остывал обжигающий, свербящий жар… А в душе остывала память о том пугающем и восхитительном ощущении, когда мужчина прижимается к тебе всем телом — жестко, напористо.
У Лены было такое чувство, что она попала в ловушку, из которой нет выхода. Она объявила ему войну, а сама сдалась. Да нет, бред какой-то!.. И тем не менее была вынуждена признать, что, как говорится, «завелась». Она хотела его. Сильно, неистово…
Лена тяжело сглотнула слюну. Голова уже не болела, но зато слегка кружилась. Ее охватила какая-то странная слабость. Тело было как ватное. Мысли путались. Она была в полном смятении.
Сознание Третьяковой отказывалось принять случившееся. Виталий просто не мог так с ней поступить. Да, она знала, что мужчины под воздействием ярости или злости часто ведут себя странно. Они могут поцеловать женщину в наказание за что-то. Чтобы унизить, подавить ее волю. Поцеловать в знак презрения, как бы нелепо это ни звучало. Но подобные «меры воздействия» совсем не в характере Виталия. Это так на него не похоже… В детских мечтаниях она конечно же представляла себе, что он целует ее. Но то были чистые и невинные поцелуи, ласковые и нежные — такие, какими по глупым ребяческим представлениям молоденькой девушки и должны быть поцелуи, исполненные жгучей страсти. Но она никогда и не думала, что кто-то поцелует ее так, как только что поцеловал Виталий. И уж конечно, она и представить себе не могла, что ее тело — так распалится от этой опасной, взрывной смеси мужского желания и ярости. При одном только воспоминании об этом Лену накрыла волна обжигающего жара. Все ее тело вдруг напряглось, как будто в предвкушении неведомых наслаждений — уже готовое к любви.
Вне всяких сомнений, если бы дело дошло до выяснения отношений, Виталий сказал бы, что его вины в этом нет. Что Лена сама виновата в том, что он утратил контроль над собой, что она сама его спровоцировала на это. И что ее нежелание опровергнуть обвинения явилось той искрой, которая разожгла огонь его гнева. Не чуя под собой ног, Лена прошла в спальню. Теперь у нее болело все тело — наверное, это была реакция на эмоциональное потрясение.
Лена была в полной растерянности. Она легла в постель и свернулась калачиком под одеялом, укрывшись почти с головой. Распухшие губы до сих пор болели, нижняя губа саднила в том месте, где Виталий ее прикусил. И все же когда Лена вспоминала его поцелуй, то вовсе не чувствовала отвращения, которое — наверное — должна была чувствовать.
Вместо этого всю ее вновь охватил сладостный чувственный трепет. Просто безумие какое-то. Она не может чувствовать ничего подобного… Она не должна это чувствовать… Интересно, а если бы настойчивость и неистовость его поцелуя были рождены не презрением и яростью, а настоящей страстью? Что бы она почувствовала тогда?
Лена резко оборвала ход своих мыслей. Надо быть последней дурой, чтобы находить удовольствие в таких праздных мечтаниях, не нужных совершенно никому, и прежде всего — ей самой. Потому что она знает, к чему приводит подобная глупость. К разочарованию и боли.
Голова опять разболелась. Третьякова ворочалась в постели, стараясь принять наиболее удобное положение. Сейчас ей хотелось лишь одного —заснуть и забыть обо всем, что случилось. А проснувшись наутро, обнаружить, что все, что произошло сейчас между ней и Виталием, просто кошмарный сон. Что на самом деле ничего этого не было.
Лена замерзла, хотя и лежала под толстым теплым одеялом. Ее бил озноб. Голова просто раскалывалась. Она ненавидела себя за ту слабость, которую испытывала перед Абдуловым.
Комната наполнилась усыпляющей тишиной. И только где то на кухни рядом с пустой миской сидело несчастное создание по имени- Барсик, которого Ленка забыла покормить. Поняв, что сегодня ужин ему уже не светит, кот покачиваясь, направился прямиком в спальню. И развалившись на краю постели мирно заснул.
Жду комментариев!!!! Всем отвечу!!! 
И еще жду всех в новом фике!!!
Ссылку скину, как фик выложу!!! 
