Ловите продку
Приятного прочтения!!! Он смотрел ей в глаза, но Лена чувствовала, что все его внимание сосредоточено на ее теле. Мужчина сделал еще один шаг по направлению к ней. Теперь он был совсем близко. Лена непроизвольно выставила руку вперед, чтобы удержать его на расстоянии, попятилась, но отступать было некуда — она уперлась спиной в стену. Ей вдруг стало жарко, все тело как будто пронзили тысячи мелких иголочек. Но то был вовсе не страх. Это скорее походило на возбуждение. Чувственное возбуждение.
Это неправильно, думала Лена, и мысли путались, как в лихорадочном бреду. Так не должно быть. Он не имеет никакого права заставлять ее чувствовать то, что она не желает чувствовать… Она затравленно огляделась, ища спасения. Но было уже поздно. Виталий подошел к ней вплотную и положил руки на ее обнаженные плечи. Его ладони были твердыми и горячими.
— Лена, — проговорил он со странной хрипотцой в голосе.
— Виталий… нет… — умоляюще прошептала она. Абдулов наклонился к ее лицу так близко, что она ощущала тепло его дыхания.
— Я тебя ненавижу, Лена. Ненавижу за то, что ты заставляешь меня хотеть…
Он впился губами ей в губы с такой неизбывной яростью и решительной силой, что ей стало по-настоящему больно. А потом все поплыло. Мир вокруг перестал существовать. Виталий сказал, что ненавидит ее. За то, что она заставляет его хотеть… Чего хотеть? Лена отчаянно цеплялась за свои мечущиеся мысли, словно это могло ей помочь удержаться в реальном мире. Она старалась бороться с наплывом чувств, которые в ней разбудил поцелуй. Он не должен видеть, какая она беспомощная перед ним… до сих пор…
Уже потом, когда Виталий ушел, Лена сумела убедить себя в том, что раскрыла губы лишь для того, чтобы сказать: «Уходи». И не ее вина, что это было понято превратно — будто она хочет, чтобы он ее поцеловал. Но когда он ее целовал, уже было поздно сопротивляться.
Лене казалось, что ее захлестнула волна жаркой чувственности — захлестнула и унесла сквозь мерцающий туман времени в прошлое. Она опять стала пятнадцатилетней девочкой, безнадежно влюбленной в мужчину, который был для нее полубогом, героем из прекрасной волшебной сказки. Таким далеким и неприступным, что нечего и мечтать о взаимности. Но она все равно мечтала, и эти сладостные мечты зажигали в ее юном невинном теле горячечное возбуждение, запретное, пугающее и восхитительное.
Ей было больно. Еще никто не целовал Лену так — яростно, жестко, с какой-то презрительной горечью или, может быть, горьким презрением. Виталий навалился на нее всем телом, прижимая к стене. Такой поцелуй не будит желание и страсть. Наоборот. Но тем не менее Лена вся трепетала от горячечного возбуждения. И ничего не могла с собой поделать. Поцелуй разбудил в ней такие свирепые, почти первобытные страсти, что ей стало страшно. Она и не думала, что в ней таится столько огня. Это было опасно. Очень опасно.
Лена забилась в его объятиях, пытаясь вырваться, уперлась руками ему в грудь, чтобы оттолкнуть. Она забыла о том, что полотенце едва держится на ней, забыла обо всем на свете. Ее волновало одно: надо немедленно прекратить то, что сейчас происходит. Пока Виталий не понял, как ее возбуждает его поцелуй.
Но Абдулов держал ее крепко. Мало того — когда Лена дернулась, он прикусил ее за губу. Она громко вскрикнула от боли. И оба испуганно замерли.
А потом Лену охватил озноб. Она вся дрожала. Но не от холода, а от избытка эмоций. Смутно, будто издалека, она услышала, как Виталий назвал ее по имени — потрясенно, как бы не веря. Он слизнул языком кровь, что выступила на губе у девушки. Лена дернулась, словно обжегшись, и почти вырвалась из его объятий.
— Лена…
Жду комментов!!!