Сериалы онлайн

Часть №39

Когда же ее мучения закончатся? Сколько можно испытывать ее жизнь на прочность? Сначала родители, потом ее жизнь начала походить на кошмарный сон, стоило ей стать агентом. А сейчас, как только ее перевели в секретный отдел, она совершенно лишилась всего, а особенно своей жизни. Неужели из этого невозможно выбрать? Или у нее есть только один вариант освободиться от этой кабалы – это смерть? В подобном случае, она наверняка отделать от своей организации раз и навсегда. Она никогда не рассматривала такой вариант. Несмотря на свой образ жизни, ее душа рвалась жить, но сейчас, внутри оборвалась какая-то ниточка жизни, и она не понимала, ради чего ей стоило дышать. Единственное, что смогло ее вернуть к человеческому существованию – это Виталий, но он исчез из ее жизни столь внезапно, как и ворвался в нее. И ее жизнь утеряла весь смысл. Из-за него, она стала уязвима, и подвергается каждый раз опасности. И не из-за трудного задания, а из-за своей слабости. Сейчас она перестала быть лучшей, она стала тряпкой. Другого объяснения она не могла найти для себя.
Ступая на очередную ступеньку, Лена мысленно прокручивала свое задания в голове, пытаясь подобрать нужный аргумент и оправдания своим дальнейшим действиям. «Да, боже мой!» Резко остановившись, Третьякова сжала кулаки. Раньше она была совершенно другой. Она задавала вопросы, она искала ответы, она добывала их, и после, не спала ночами, прокручивая все это в голове. Но она четко и безоговорочно выполняла задания. Она отчетливо знала, что делает и знала, что будет делать. Благодаря этому она стала лучшей. Каждое задание было идеально спланировано и выполнено. Да, ей приходилось убивать людей, но они это заслужили. Хотя уверенности уже не было ни в чем. Также, во время задания, ей приходилось стрелять на поражение, и сейчас ей всего лишь нужно подняться на последний этаж, забраться на крышу, нажать на курок. Больше ничего. НИ-ЧЕ-ГО… и что ей мешает сделать?
- Да чтоб тебя! – поднявшись на последний этаж, Лена сползла по стене и схватилась за голову, крепко сжимая ее в своих ладонях. Словно сама идет на эшафот. Ей нужно собраться и выполнить свое задание. Другого варианта нет. Она никогда не хотела убивать людей, и не стремилась к этому. Но иногда приходилось это делать, если не было другого выхода. Она убивала и не раздумывала часами над этим вопросом и сейчас она должна сделать тоже самое. Это элементарно для нее. Только выстрелить и все…
«Я хочу жить, пусть даже такой дерьмовой жизнью, но хочу» - Лена в очередной раз мысленно повторила эти слова, пытаясь поднять боевой дух. Умирать совершенно не вписываются в ее планы. И ей нужно взять себя в руки и выполнять задание. «Все, хватит вести себя как размазня, сколько можно».
Поднявшись с бетонного пола, Лена подошла к железной двери, ведущую на крышу высотного здания. Достав нужный ключ, Третьякова вышла на свежий воздух. Холодный порыв ветра скользнул шелковой волной по ее лицу. Слегка растрепав светлые волосы, скользнув по обнаженным участкам шее, от чего все тело охватил легкий озноб. Холодно… ужасно холодно. Хотя на улице больше пятнадцати градусов, но тело била мелкая дрожь.

Осторожно ступив к высокому ограждению крыши, Лена бросила взгляд вниз. Как же высоко, но и безумно красиво и завораживающе наблюдать за городом на голубом фоне неба и ощущать себя птицей, кружащей над безграничными просторами. Все же, как приятно наблюдать за быстротечной жизнью сверху вниз и осознавать, что в твоих руках может оказаться чья-то жизнь, даже своя собственная… Это неповторимое ощущение безнадежности и свободы, тесно переплетающихся между собой.
Скользнув рукой по бетонной плите, девушка чувствовала прикосновение холодного камня. И не смотря на плотную ткань перчатки, она ощущала кончиками пальцев каждую неровность, и казалось, острые кусочки отколовшегося камня царапали ее нежную кожу, оставляя болезненное прикосновение.
Еще немного и она выполнит свое задание. Осталось дождаться свей жертвы и скрыться из виду. Бросив очередной взгляд к подножию высотного дома, Лена засмотрелась как люди, подобно муравьям ходят по черному асфальту. А установленная трибуна пустовала, и светлое покрытие сцены, отчетливо выделялось среди этой серости дорог, рьяно бросаясь в глаза. Резко отвернувшись в другую сторону, Третьякова облокотилась о бетонную перегородку. Уже совсем скоро. Взглянув на часы, девушка невольно кинула взгляд через плечо, наблюдая, как несколько людей взошли на трибуну и возятся, устанавливая микрофоны и всевозможные необходимые принадлежности.

Пульс, подобно стрелкам часового механизма отсчитывали секунды. «Совсем немного и все закончится, осталось только дождаться». Подойдя к установленной крупнокалиберной снайперской винтовке, Лена взглянула в оптический прицел. На трибуне находилось больше пяти охранников в черных костюмах, а возле установленной сцены, бродили ребята из милиции и мальчики в зеленой форме. Да не маленькое количество народа. Уйти незамеченной будет сложнее, когда ее жертва рухнет от выстрела. Да и ее цель, оказывается какая-то крупная шишка, раз собралось столько охраны, хотя виновника торжества еще не было. Сколько же подоспеет охраны, когда он появится? Взглянув еще раз в прицел, Лена нервно сглотнула, а по спине скользнула ледяная дрожь. Интересно она живая сможет выбраться отсюда?

Вошедший на трибуну мужчина, начал что-то говорить и судя по ритмичной жестикуляции, пытался призвать народ к чему-то или что-то растолковать. Но скоро, этот «махающий» мужчина отправится на тот свет.
Взглянув в оптический прицел, Лена установила винтовку и, найдя удобное положение, настроила прицел прямо в сердце мужчине. Сняв с предохранителя, девушка поместила указательный палец на курок. Сердце на мгновение замерло в ожидании выстрела. Медленно нажимая на курок, Лена чувствовала, как немеют плечи от напряжения, а кончики пальцев становятся неуправляемые. «Всего лишь нажать на курок и выстрелить, это ведь так просто», промчалось в очередной раз в голове Третьяковой.
Она должна выстрелить, она ведь была готова к этому. Но смотря в оптический прицел, и медленно нажимая на курок непослушными пальцами, перед глазами в сотый раз проскользнула вся ее жизнь, словно она сама стоит на трибуне, и ждет своей смерти.
Легкий ветерок скользнул по лицу, а волосы, по-прежнему растрепались, привнося некую небрежность. От этого внутри все еще больше сжалось. «Я должна!» Оправдав свои мысли, она с силой нажала на курок.
- Черт… - сделав глубокий вдох, Лена нажала на курок. Все произошло в мгновение ока. Как только курок был нажат, винтовка стремительно полетела куда-то в сторону, а выстрел пришелся в воздух, пронзая голубое полотно своей силой и мощью.
- Не делай этого, - как только Лена повернулась навстречу тому, кто мог послужить причиной неудачного выстрела, она замерла в ледяном оцепенении.
Лена пыталась произнести хоть какие-то слова, она открывала рот, но слов было не слышно, с губ срывался один горящий воздух.
- Лен, ты не должна этого делать. Я тебя прошу, - сделав шаг вперед, Виталий коснулся пальчиками ее щеки, но Третьякова отшвырнула его руку от себя и отпрянула назад.
- Иди ты к черту! - наконец-то оцепенение сошло, и она смогла говорить. - У меня задание и будь добр, не мешай мне его выполнять. А если ты не угомонишься, то тогда мне придется убить и тебя. Ты мне не оставляешь другого выбора.
- Лен, прошу тебя, не делай этого.
- Иначе что? – обернувшись, она метнула глазами ненавистный огонь.
- Иначе мне придется…
- Нам придется убить друг друга. Ну что ж, начнем?
Сделав небольшой выпад, Третьякова нанесла первый удар, но мужчина успел увернуться.
- Лен, я тебя прошу, успокойся и давай поговорим. Я тебя прошу, я не хочу причинять тебе боль, - поймав очередной удар, он притянул к себе девушку, - Лен я не хочу причинять тебе боль, - Абдулов вновь повторил свои слова, пытаясь достучаться до нее.
- Поздно. Ты уже причинил мне боль, - вырвавшись из объятий, Третьякова в очередной раз нанесла удар, но мужчина увернулся и отступил назад, на более безопасное расстояние.
- Лен, прости, я знаю, я исчез очень поспешно, но на то были причины. Давай поговорим.
- Нет! – выкрикнула девушка.
- Ты в серьез хочешь устроить поединок? – если его слова, не могут вразумить девушку, так может на этот раз ему удастся убедить ее таким способом. - Ведь ты не сможешь справиться со мной. Ты ведь это знаешь и понимаешь.
- Смогу если захочу, - прошипела девушка. «Какого черта ты тут появился?»
- Только я не хочу причинять тебя боль. Я не буду играть в твои игры. Если хочешь, можешь меня убить, у тебя есть на это право, - встав перед Третьяковой, он взглянул в ее глаза. От его взгляда, Лена ощутила, как колени начинают подкашиваться, а ноги становятся ватными, еще немного, и земля уйдет из-под ног. Что же он с ней делает. Неужели этот омут прозрачных глаз, постоянно будет преследовать ее, и лишать всех способностей и сил, заставляя становиться беззащитной и беспомощной перед ним.
- Хочу, - произнесла девушка и с силой нанесла удар. От сильного столкновения, рука вмиг вспыхнула огнем, а по пальцам пронеслись короткие разряды тока. Виталий как стоял на месте, так и продолжал стоять, не пытаясь даже увернуться от ее удара, - почему ты стоишь? – встряхнув кистью руки, Лена нервно крикнула на Абдулова. – Чего ты стоишь на месте?
- Я сказал, не хочу причинять тебе боль, - спокойно ответил мужчина.
Намереваясь ударить его в очередной раз, их взгляды соприкоснулись, и девушка опустила руки вниз. «Не могу… черт возьми, не могу…»
- Я тебя ненавижу! – выкрикнув эти слова, она с силой ударила его по щеке. – А это за ту боль, что ты причинил мне, сукин сын! Ненавижу тебя! Понял, ненавижу больше, чем свою поганую жизнь! Ненавижу! – развернувшись, Лена добежала до снайперской винтовки. Подняв ее с бетонного пола, девушка установила оптический прицел и намеревалась подойти к основанию крыши, как Виталий перехватил оружие и, выхватив винтовку из рук Третьяковой, отшвырнув в прежнее место.

- Можешь ненавидеть меня сколько угодно, но я тебе не позволю убить человека.
- Тогда тебе придется убить меня. Я не остановлюсь не перед чем, - убить свою цель стало не только ее заданием, но и принципом. Эта Третьякова, в который взыграла обиженная сторона, пугала ее саму. Она из-за обиды, готова убить человека, чтобы отомстить. Она сумасшедшая. Но ее работа не без этого. – Так что начинай приступать к этому делу прямо сейчас, - Лена рванула к винтовке, как Абдулов резко схватил ее за запястье и оттолкнул в противоположную сторону, не позволяя подобраться к оружию.
- Я не буду тебя убивать.
- Да пошел ты!
Каждый удар девушки встречал преграду, а каждый удар мужчины, Лена ловко уворачиваясь, пытаясь наносить короткие удары своему противнику.
- Черт возьми, больно! – как только мужчина схватил ее за руку, Третьякова закричала от боли. Рука, которую предательски проткнул карандаш, почти зажила, и не давала о себе знать, но Виталий схватил с такой силой, что Лена ощутила, как кровь начала сочиться из заживающей раны.
Толкнув мужчину ладонями в грудь, Третьякова отступила назад и, накрывая свою рану ладонью, пытаясь унять ноющую боль. Ухватившись зубами за плотную ткань перчатки, девушка резким рывком стащила ее с руки, освобождая свою кисть. Откинув перчатку в сторону, Лена моментально расстегнула ветровку и скинула ее с плеча.
- Что б тебя! – взглянув на сочащуюся кровь из раны, Лена выкрикнула в сторону мужчины.
- Лен, - подойдя ближе, он хотел взглянуть на причиненный вред, как застыл на месте, а по телу пронесся ледяной холод, сковывающий по рукам и ногам тяжелыми цепями. – Ты была в Вашингтоне? – «возможно совпадение».
Услышав одно слово, сердце бешено заколотилось в груди, как маятник. Лена подняла голову на Виталия, лихорадочно метаясь глазами по его лицу.
- Это был ты…. – с трудом выдохнула девушка.
- Черт возьми… - Абдулов ощутил, как сердце перестало стучать, а перед глазами мелькали отрывки происходящего в Вашингтоне. Боже… он тогда чуть не убил ее. Если бы она не оказалась такой ловкой и сообразительной, то она была бы мертва. И как после всего этого, он может обещать ей, что все будет хорошо, и он не позволит никому причинить ей вред, если сам, чуть не прикончил ее.
Все что сейчас происходило, гипнотизировала двоих. Но Третьякова как одержимая, лихорадочно повторяла про себя «мое задание, мое задание, мое задание». Пока Виталий стоял в ступоре, Лена метнулась в сторону своей несчастной винтовки. Подхватив ее, девушка откинула подставку от оружия, установила оптический прицел и устремилась вперед. Нужно только нажать на курок и все будет сделано. Пристально смотря в оптический прицел, девушка плавно начала надавливать на курок, как перед всем обзором настала кромешная тьма.
- Тебе придется меня убить, - подняв голову, Лена взглянула на мужчину. Он стоял вплотную к снайперской винтовке, а дуло оружия упиралось в его грудь.
- Уйди с дороги.
- Нет.
- Я тебя прошу, уйди. Иначе мне придется это сделать, у меня задание, я его должна выполнить. Уйди.
- Нет, - мужчина, неумолимо продолжал твердить свое.
- Уйди! – Лена чувствовала, как ее руки начинает трясти от напряжения и волнения.
- Нет, - едва слышно произнес мужчина. – Можешь стрелять, я тебе не мешаю.
- Умоляю, - простонала Третьякова. – Пожалуйста, уйди.
- Лен, прости за всю боль, что причинил тебя. Я не хотел, прости.
- Черт бы тебя побрал! – Третьякова поудобнее взялась за винтовку, ощущая как по всему телу проскальзывает дрожь. - Зачем ты это делаешь. Зачем?
- У меня задания, и я должен его спасти.
- Кто он?
- Является каким-то предпринимателем. Сегодня он проводи официальное вступление, метит в депутаты. У меня приказ сорвать убийство, которое могло быть заказано.
- Что он за человек?
- Я не знаю, но он ничего не сделал плохого. Я понимаю, половина людей сидящие во главе достойны смерти, но этот не успел ничего наворокосить, чтобы заработать килограмм свинца.
- Почему ты ушел? Ты обещал остаться или твоим словам нет веры? – Лена до сих пор судорожно держала винтовку, упираясь дулом в грудь Виталия.
- Лен, Лен как ты не понимаешь, у меня не было другого выбора. У нас с тобой вообще нет выбора, как и будущего. Мы не должна быть вместе.
- Почему?
- На то есть свои причины.
- Какие к черту причины? Я держу тебя на мушке, так что у тебя нет другого выбора, как ответить на все мои вопросы, - голос Третьяковой начинал срываться от волнения. А дрожь в руках было невозможно унять. – Почему ты ушел? – прикрикнула девушка.
- Как ты не понимаешь Лен, та девочка, которую я должен был спасти, жива.
- Я рада за тебя, - нервно произнесла девушка, - теперь ты не будешь винить себя в ее смерти. Поздравляю!
- Та девочка – это ты, - от сокрушительного ответа, земле ускользнула из-под ног. В висках подобно роте солдат, отчеканивали один ритм барабанной дроби, а на губах, девушка ощутила привкус горького пепла. – Лен, ты даже не представляешь, во что мы с тобой ввязались. Ты даже не представляешь, в какие игры мы начали играть. Было бы проще, если ты была просто агентом, а не Третьяковой. Черт бы всех побрал.
- Я… господи… можно сойти с ума, - откинув винтовку, Лена крепко прижалась к груди Виталия, - я ни черта не понимаю. Что происходит?
- Лен, - крепко обняв девушку, он осторожно коснулся губами ее виска, - на кого ты работаешь?
- На правительство. Секретная служба.
- Лен, - крепко схватив ее за плечи, он отстранил от себя девушку, - я, работаю на правительство, и я не думаю, что у него есть несколько секретных служб, которые противоречат друг другу. На кого ты работаешь? – Виталий повторил свой вопрос.
- Я же сказала на правительство.
- Лен, мы сейчас не играем в игру. Сейчас началась настоящая опасная жизнь. Мне нужно знать, на кого ты работаешь!?
- Да, черт бы тебя побрал! – резко сбросив его руки со своих плеч, в глазах Третьяковой вспыхнул прежний огонь злости. – Я не зная! Я сказала, я работаю на правительство. Я, правда, не знаю! – от отчаяния по щеке скользнула слеза.
- Лен, прости. Прости меня, - подойдя к девушке, он крепко обнял ее, - Лен, успокойся. Все хорошо, - ощущая, как ее тело бьет дрожь, он еще крепче прижал Третьякову к своей груди, пытаясь хоть как-то унять ее страх и боль. Сейчас ему казалось, что в его объятиях находится просто обычная девушка, взрослый ребенок, нуждающийся в защите, а не профессиональный агент, убивающий людей по приказу. - Успокойся девочка моя, все хорошо. Я люблю тебя Лен, и все будет хорошо.
Услышав заветные слова, слезы еще сильнее начали литься из глаз. Неужели она услышала их, и они адресованы не кому-то, а именно ей.
- Лен, умоляю, перестань плакать, все будет хорошо.
- Как хорошо? Черти что происходит, а ты говоришь, что все хорошо. Что теперь делать?
- Пока что ничего. У меня только один вопрос. Что в кейсе?
- Я не знаю, - вытерев слезы, девушка шмыгнула носом, - мое задание было его доставить шефу, остальное меня не касается. А что? Если надо я могу узнать.
- Нет, ни в коем случае этого не делай. Ты поняла?
- Почему?
- В кейсе что-то важное, раз он понадобился и твоей и моей организации, так что даже не смей совать свой нос, куда не следует. Ты поняла?
- Да, - кивнула Третьякова.
- Я люблю тебя, - шепнул на ушко мужчина. - А теперь Лен извини, но у меня нет другого выхода, - после его слов, девушка ощутила сильный удар и перед глазами наступила темнота...

- Лен, Лен, очнись, - где-то в глубине сознания, в стаю бездвижных мыслей, как стрела, молниеносно ворвался мужской голос, - Лен, да приди же ты в себя, в конце концов, - с каждой секундой, голос становился громче, и девушка отчетливо слышала каждое слово Михаила. – Ленка! – встряхнув Третьякову за плечи, она только тогда соизволила открыть глаза. От временного помутнения рассудка и кромешной темноты, яркое солнце беспощадно резало глаза, от чего Лена резко зажмурилась. – Ну, наконец-то, - недовольно произнес мужчина, словно пытался добудиться до нее целую вечность, а не какие-то пару минут.
- Где я? – присев, Лена коснулась ладонью онемевшей части лица. – Что случилось? – окинув взглядом пустующую крышу, она обнаружила, что винтовка находится в нерабочем состоянии, а Виталия и след простыл. А может это был сон? Может ее кто-то шандарахнул прежде, чем она увидела Абдулова. Может это плод ее фантазии, пока она находилась без сознания?
- Это я должен у тебя спросить, что случилось, а не ты у меня. По-моему, ты была на задании, - выпрямившись во весь рост, Михаил подошел к винтовке. – Да… хорошая была вещь, - покрутив в руках запчасти от нее, он отшвырнул деталь в сторону и взглянул на Третьякову, все еще сидящую на пятой точке. – Ленка, что тут произошло?
- Миш, я не знаю, - пожала плечами девушка, - я нажала на курок, а после наступила темнота. Я даже не знаю, убила я свою цель или нет, - с Мишелем она могла быть самой собой и многое могла рассказать ему, но даже если все происходящее было реальностью, а не вспышкой во время нокаута, то лучше ему этого не знать. Пусть это останется ее небольшим секретом, во избежание лишних проблем.
- Не убила. Он все еще жив и здоров, а тебе Третьякова, башку оторвут, черт возьми! - от отчаяния, Михаил пнул винтовку со всей силы, что та отлетела в сторону и врезалась о железный столб, торчащий возле основания крыши. – На что ты себя подписываешь, а Лен? Что ты творишь?
- Миш, ты о чем? – поднявшись с бетонного пола, она взглянула на мужчину. Сейчас она действительно не играла удивление и непонимания, она действительно не понимала, о чем именно говорил Мишель. И догадывается ли он о том, что тут было, и кто тут был.
- Лен, ты лучший стрелок, ты одним выстрелом можешь убить нескольких, и тут вдруг тебя кто-то огрел, и ты провалила задание, причем ты ни черта не помнишь. Лена, - мужчина начинал переходить на крик. – Ты в своем уме хоть? Вадим рвет и мечет, я даже не знаю что делать? Я тебе верю, и мне все равно, что тут произошло. Но Вадим это не я, и я даже не представляю, что будет, когда ты явишься в отдел. Боже Третьякова… может мне тебя самому убить. Я хоть это сделаю не таким изощренным способом, как он, - подойдя ближе, Михаил опустил ладони на плечи девушки. – Лен, иногда в нашей жизни возникает ситуации, когда мы не можем переступить через свои принципы или чувства и желания. Но мы не обычные люди, мы агенты и чтобы не произошло, мы идем до конца. В нашей работе не может быть человеческих чувств, которые мешают нашим заданиям. Лен, я всегда на твоей стороне, но всему есть свои пределы. Прекрати играть в опасные игры. Я тебе говорю не как друг, а как сотрудник, работающий в той же организации, что и ты.
- Миш, ты о чем?
- Ты сама знаешь, о чем я, - кинув взгляд в сторону Третьяковой, Михаил осудительно покачал головой. – И пошли отсюда.
Смотря на удаляющуюся спину Михаила, сердце Третьяковой разрывалось на части. Говоря свои слова, что именно он подразумевал под ними? Догадывается ли он, что она соврала ему или он говорил о чем-то другом? Черт бы побрал всю ее жизнь. Дотронувшись до щеки, которая до сих пор хранила ощущение удара, девушка на мгновение закрыла глаза и ощутила, как легкое дуновение ветра, скользнуло по ее лицу, оставляя за собой ровную линию шелкового прикосновения. Открыв глаза, девушку взглянула на пустующую крышу. Все-таки все что она помнит, была правдой. Это не плод ее фантазии. Все же тут был Виталий, и она устроила поединок между ними. А после он сказал, что любит ее. «Как романтично…» усмехнулась про себя девушка. Признался в любви и врезал так, что она потеряла сознание. Оригинально использовать признание в любви, для отвлекающего маневра или местной анестезией. Шагнув за пределы крыши, Лена обернулась и еще раз окинула взглядом безграничные просторы и где-то в голове, вновь прозвучал сумбур всевозможных слов, что произносил Виталий, но самая отчетливая фраза, ядовито выжигало в ее мозгу огненный след: «та девчонка – это ты».

Лежа в своей постели, Лена ощущала как по телу, до сих пор, блуждает ощущение страха за свою жизнь. Кончики пальцев были не то, что ледяными, от одного прикосновения к своему телу, ей казалось, что этот холод, обжигал все изнутри. Черт бы побрал этого сукиного сына. Да, она благодарна ему лишь за то, что он не позволил ей сделать то, о чем она могла жалеть всю оставшуюся жизнь, но из-за него, ей могла грозить опасность, да, в конце концов - смерть. Как он мог так поступить с ней? Неужели ему плевать на ее жизнь, неужели, он готов пожертвовать ее собственной жизнью, ради выполнения своего задания? Или он наверняка знал, что ее не убьют.
- Боже мой, - поднявшись в постели, Лена дотянулась до выключателя, и стены комнаты осветил бледно-желтоватый оттенок лампы.
Неужели этот кавардак в ее жизни не закончится никогда. И она вечно будет гореть в аду, как при жизни, так и после смерти. Неужели этому нет конца... Рухнув обратно на кровать, девушка схватилась за правый бок.
- Что бы ты сдох, кретин, - прошипела девушка.
Как только Третьякова явилась в кабинет Вадима, ей показалось, что вся жизнь пролетела перед глазами. Она не успела ответить на его вопрос «что произошло», как заработала несколько ударов по лицу, а после ее невозмутимого выражения и плевка в физиономию своего шефа, девушка согнулась в приступе боли от удара в живот. Сколько это будет продолжаться еще? Сколько раз ей придется терпеть эти удары и всю эту жизнь? Ну, вот сколько? И насколько ее хватит?
Прикрыв глаза, Лена сделала глубокий вдох и затаила дыхание. Как же хорошо наслаждаться тишиной, и ощущать себя в безопасности. Не думать о завтрашнем дне и об очередном задании, которое может светить в ближайшие дни. И почему-то она уверена, что их будет предостаточно и довольно скоро. Вадим не перестанет проверить ее пока не убедится в ее верности своей организации. Он хочет вернуть ту Третьякову, которая была. Ту расчетливую, уверенную и сильную девушку-агента, не провалившую не одно задания. А если она будет продолжать в том же духе, то в один прекрасный момент он не будет избивать ее, а пустить пулю в лоб и на этом ее жизнь прекратит свое существование и от нее останется лишь память. Если останется…
- Кто здесь? – лежа в постели с закрытыми глазами, Третьякова заметила, как тусклый свет лампы заморгал от перепада напряжения и погас, окутываю комнату в густую темноту ночи. А после, возле входной двери, она услышала какую-то возню. Вытащив пистолет из ящика, девушка подкралась к двери и резко распахнула ее. Сквозь темноту, Третьякова разглядела белый конверт, валяющийся возле ее ног. Наклонившись, Лена подняла его с кафельной плитки, и покрутила в руках, изучая неизвестный объект. Чисто белый конверт, плотно запакованный, без адресата и отправителя. Но судя по весу и толщине, он был не пустым. Дотянувшись до выключателя Третьякова, нажала на него и выругалась. Ведь света нет.
Прикрыв за собой дверь, Лена вошла на кухню и в темноте отыскала фонарик на все случая жизни. Положив его на стол, Третьякова осторожно вскрыла конверт. Она не ошиблась, там было какое-то письмо. Выудив белоснежную бумажку, она развернула ее и бегло проскользнула глазами по строчкам при свете неонового фонаря.
«Лен, прости в очередной раз!
Я готов повторять эти слова бесконечно, пока не услышу от тебя слов, что ты меня прощаешь. Я знаю, у тебя предостаточно причин злиться на меня и ненавидеть, я не отрицаю, я заслужил это. Но у меня не было другого выхода. И я знаю, это не оправдание. И оно не дает мне право поступать именно так, как я поступаю. И я лишь надеюсь на то, что ты поймешь меня. Я не мог позволить тебе убить невинного человека. Я не знаю, возможно, я совершил ошибку. А возможно предотвратил то, что могло произойти. Мы люди, которые не имеют своего мнения и права на совершение опрометчивых поступков и ошибок. Мы даже не живем, а существуют и выживаем на поле боя. Другого определения нашим жизням я не могу дать. Лен, прости еще раз за ту ночь, когда я так внезапно исчез. Ты знаешь, на то были причины. Я до сих пор не могу осознать всего, что происходит. До недавнего времени, я ненавидел себя, винил в том, что не смог спасти ту девочку, а сейчас оказалось, что она жива и это ты. Я не знаю что это. Судьба или наказание или то и другое вместе? Я знаю лишь одно. Что я люблю тебя и ничего не могу с этим поделать. Ты стала частью моей жизни и мне все равно на кого ты работаешь и кем являешься. И мне плевать на то, что ты сейчас думаешь и то, что ты ненавидишь меня. Я скажу лишь одно, я люблю тебя и я смогу завоевать твое сердце, если оно охладело ко мне и ради нас, я найду способ, чтобы выбраться из всей этой истории. Прости.
Люблю...»
- Прощаю и люблю… - прикоснувшись губами к белоснежному листку бумаги, девушка ощутила, как от него исходило тепло и ощущение любви. Даже на мгновение, ей показалось, что рядом с ней находился он. Но это лишь игра ее воображения. Но как хотелось обернуться и понять, что ты не одна. И эта колыхающаяся тень от падающего света фонаря - Виталий, а не ее фантазия.
Через мгновение, в спальне раздался щелчок и в коридор скользнул маленький островок тусклого света, исходящего от ночника, горящего в ее комнате.
- Люблю тебя и не могу жить без тебя, - прикоснувшись к холодному, черному стеклу окна, Третьякова пыталась хоть что-то разглядеть в темноте, но кроме легкого колыхания деревьев ничего не увидела. - Люблю…

- Мишель, - зайдя в его кабинет, Лена села напротив него.
- Чего такое? – выглянув из-за ноутбука, он взглянул на Третьякову.
- Миш, ты знаешь, как я сюда попала?
- Лен, с тобой все хорошо? – мужчина только уткнулся в монитор, как вновь выглянул на девушку. – Ты сама забыла, как стала агентом?
- Нет, я не об этом. Я о том, как я попала к Вадиму, когда была еще ребенком.
- Лен, ты как задашь вопрос, так задашь. Лен, мне тогда было четырнадцать лет, я не вникал ни в какие дела, я лишь проходил обучение. И о твоем существовании узнал, когда ты появилась в нашей школе агентов. Почему ты задаешь такие вопросы? – закрыв все программы, Михаил отодвинул ноутбук в сторону и уставился на Третьякову в ожидании разъяснений этого разговора.
- А по базе данных можно узнать?
- Лен, в базе данных нет такой информации. Ее могут знать только те люди, кто непосредственно участвовали в твоем обучении или сам Вадим. Лен, я действительно не знаю чем помочь.
- А что-нибудь о моих родителях ты знаешь?
- Лен, - с того момента, как они впервые познакомились, Третьякова избегала всевозможных тем, связанных с родителями и трагическими событиями шестнадцать лет назад. А с тех пор, как она стала агентов и они стали отличными друзьями, то она и тогда, пыталась избегать таких разговоров. Пыталась не думать, старалась вычеркнуть свое прошлое из жизни. Пыталась перевести это событие в страшный сон и не выдавать за реальность. Но всегда всплывали какие-то моменты, которые заставляли ее окунуться в прошлое, и тогда она замыкалась на какое-то время, пытаясь побороть в себе барьер страха, отчаяния, безысходности и чувства вины. Но сейчас, она впервые в жизни, заговорила о своих родителях. – Я знаю о них только то, что они работали…
- Кем и где? – именно сейчас, она поняла, что совершенно ничего не знала о своих родителях. В ее памяти, даже стерлись их лица. И почему она так тщательно боролась с собой, в попытках забыть все, что с ними связано, так и не разобравшись и не попытавшись для самой себя, сохранить в памяти хоть какую-то частичку о них. Чтобы однажды вспомнить что именно они, подарили ей жизнь и благодаря им, она существует.
- Как я знаю, - неуверенно начал говорить Михаил, боясь затронуть больную тему для Третьяковой. Он, конечно, знал, что она специфическая девушка и у нее все не так как у других. Но он не замечал в ней наклонностей мазохиста. – Папы работал сборщиком машин, а мама была архитектором. Лен, почему ты задаешь эти вопросы?
- Миш, а может быть такое, что они не были ни архитекторами или сборщиками, а были агентами, как я, как ты, как все тут? Может быть такое?
- Лен, что ты сейчас придумываешь? Тебе опять кто-то звонил? Или что?
- Миш, не нужно меня принимать за психически больную или за чокнутую. Я лишь спрашиваю, такое может быть или нет?
- Лен…
- Да, черт возьми! - ударив кулаком по столу, она встала со стула и уставилась на Михаила строгим взглядом, от которого в жилах застывала кровь. – Допустим, они были агентами. Такое может быть?
- Лен, может быть все что угодно. Даже то, что они были агентами, а их работа была прикрытием, как у нас клуб и казино. Но к чему ты клонишь Лен? – мужчина не мог разобраться, говорит ли она на полном серьезе или она действительно лишилась остатка ума в связи со всеми событиями, что кружили плотным осиным роем, вокруг нее.
- А может быть такое, что они живы?
- Лен…
- Миш, если мы предположили, что они были агентами, то может быть вероятность, что они все еще живы? – повторила девушка.
- Хорошо, - сделав глубокий вдох, Михаил встал и подошел к окну. Опустив ладони на подоконник, он чуть подался вперед, смотря на площадку, где стояли машины работников этой организации. – Зная всю нашу работу и как человек, знающий все лазейки и подноготную каждого задания и как человек, который разработал массу планов эвакуации, и пускал пыль в глаза и даже делать так, что все считали кого-то мертвым. И если предположить, что они были агентами, то гипотетически, они могут быть все еще живы. Но зная, что они не агенты, они Лен мертвы, они сгорели, черт возьми, Лен. Зачем ты ворошишь прошлое? Зачем? Объясни мне? – повернувшись к девушке, он взглянул в ледяные глаза Третьяковой. – Лен ты только скажи мне. Ты спятила или говоришь на полном серьезе?
- Допустим, я знаю человека, который шестнадцать лет назад, выполнял задание, связанное с моими родителями и предположим, что он их знает сейчас. Значит, они живы?
- А ты можешь доверять этому человеку? – Третьякова кивнула ему в ответ. – А ты уверена, что этот человек, говорит правду? И ты уверена, что ты поняла его правильно?
- Миш, я не знаю, но я знаю одно, этот человек знал моих родителей и я могу ему доверять.
- Хорошо Лен. Я постараюсь сделать все возможное. По идеи, как только мы попадаем сюда, на нас заводят дело в общую базу данных. Записывают либо прошлую историю жизни и все что могло быть связано, чуть ли не до десятого колена, чтобы знать, где не промахнуться, а также и новая история, так сказать заново написанная жизнь агента. Его автобиография, его новый характер и даже вымышленные события. К примеру, свадьба, развод, или какая-то судимость, что угодно. Я поищу. Если что найду, то сразу же сообщу тебя. Но ты сильно не надейся на такое чудо.
- Мишель, - подойдя к мужчине, она крепко обняла его и поцеловала в щечку, - я правда не спятила. И я буду благодарна, если ты сделаешь это для меня. Пусть даже не найдешь ничего, и не сообщишь ничего нового, то я все равно буду тебя очень признательна. Спасибо, что ты это делаешь для меня.

Может, это правда сумасшествие. Ведь она толком не говорила с Виталиком о своих родителях. Он лишь сумбурно рассказывал о своем задании шестнадцать лет назад и говорил, что должен был спасти девочку и вернуть ее родителям, а как после выяснилось, что эта девочка, была именно она. Что за жизнь? Одни сплошные загадки, теории, доводы и ежесекундный риск. Что ни день, то какое-то сумасшествие. До недавнего времени, она считала, что ее родители мертвы и что она работает на правительство. Но стоило этому человеку ворваться в ее жизнь, как все пошло наперекосяк. В одно мгновение, она выясняет, что ее родители не сгорели во время пожара. И на правительство работает он, а не она. Черт бы всех побрал! Что происходит вообще? И ведь она не сумасшедшая, она слышала крики своих родителей, она видела огонь, она их слышала, черт возьми. Тогда кто это был? Что это было? Что происходит, кто хочет свести ее с ума или устроишь шоу из ее жизни? И на кого она, черт возьми, работает? Еще одна такая мысль и она действительно начнет считать себя сумасшедшей. В очередной раз, ударив кулаком по боксерской груше, Лена замерла на месте.
- Нет, нет, я отказываюсь в это верить. И хватить пороть горячку. Прекрати, я сказала! - сама себе внушала девушка. Виталий не может ее обманывать. Он ведь сказал, что любит ее. Что никогда не причинит зла. И если бы тогда в Вашингтоне, он знал, что это она, он, наверное, сам вручил ей этот кейс… да… или врезал по физиономии и отправил в нокаут до утра и смылся с этим кейсом, как было с прошлым заданием. – Третьякова угомонись, прошу. Я уже действительно похожу на сумасшедшую, - подойдя к скамейке, она подхватила пластиковую бутылку с холодной воды и сделала пару глотков. Нет, я должна ему доверять. «Доверяй, но проверяй». – Да, черт возьми, что за бес вселился? Прекрати мне жужжать под ухо. Прекрати думать, размышлять и вообще… заткнись, я тебе сказала!
- Ты с кем говоришь? – за всем монологом, Дмитрий наблюдал с изумленным взглядом. Вся картина походила на то, что она говорит с каким-то невидимым другом, и тот пытается что-то разъяснить, а она наотрез отказывается верить в это.
- С разумом, - вздрогнув от неожиданности, Лена повернулась к Дмитрию. – Я думала что одна.
- Да ты явно не одна, ты с разумом. Ну и что же твой разум тебе говорит?
- Что я спятила, вот и все, что он говорит.
- Не удивительно. И Лен, взяла бы ты пару выходных. В клуб сходила, давно там не была, без тебя все завяло. И как-то не так, как раньше. Развлекись, расслабься, в конце концов, напейся до беспамятства и заглуши свой разум. Иногда такой способ помогает, - улыбнулся мужчина.
- Дим, если я решу заглушить свой разум, то даже весь арсенал нашего бара, не справиться с его мощью. Я умру от передоза алкоголем, а разум так и будет жужжать над моим ухом, поверь мне.
- Единственный плюс в этой ситуации, мертвой, тебе будет уже все равно, - похлопав девушку по плечу, он ехидно улыбнулся.
- Спасибо за поддержку милый, - ударив локтем под ребро, девушка одарила его такой же улыбкой, - это я любя, не волнуйся.
- Да я понял Третьякова, я тоже тебя люблю.

Последовав совету своего тренера, Лена отправилась в клуб. Зайдя внутрь, она мгновенно вспомнила слова Дмитрия, о том, что тут все завяло без ее присутствия. Пока она находилась в клубе, Лена успевала раздать всем четкие указания, сказать, кому куда идти, что сделать и как сделать. А за время ее отсутствия, персонал стал походить на вареные овощи. Официанты ходили из угла в угол, жалуясь на то, что нет работы, хотя как приметила Третьякова. За тремя столиками сидела компания молодых людей и явно выпили не первую партию винно-водочного изделия, а бутылки все также стояли на их столах, как влитые, дожидаясь своего часа.
- Я не поняла, это что значит? – подойдя к одному из таких столиков, Лена схватила пустую пивную бутылку и позвала к себе одного из официантов. – И это, по-твоему, нет работы? Или что это, объясни мне? Случайно ветром принесло? Или хотите все пойти искать работу? Эта уже не устраивает? Или я вам мало плачу? - Третьякова не на шутку разбушевалась. Лена понимала, что орет громче, чем играет музыка, и она способно перекричать роту солдат, но остановиться было не возможно. Все эмоции, что были внутри, наконец-то направились в нужное русло и все слова, словесным потоком срывались водопадом с ее губ. – Да если бы вы знали, как вы меня все достали. Я к чертовой матери, вас всех уволю. Или что, вас давно никто не имел, как следует, так я сейчас вас всех поимею. Чтобы через пять минут, точнее секунд, тут была пустота и чтобы вы все бегали, как траектория пули и не дай бог, я увижу еще раз, вас стоящих у барной стойки, я вам башку всем снесу, и придется вашим шеям искать другое предназначение. Вы меня поняли? – на этом, Третьякова выдохнула и поставила бутылку на поднос бедного официанта, который только что выслушал, целую тираду от девушки.
- Хорошо, - молодой человек быстро убрал осушенные бутылки и извинился перед клиентами. Хотя клиенты, больше были шокированы владелицей этого заведения, нежели складу пустого стекла на их столе.
- Мне всегда нравились девушки с характером, - бархатный голос нежно коснулся ее уха и скользнул чуть ниже, оставляя за собой огненный след, точно такой же, как и поцелуи этого мужчины.
- И особенно тебе нравится их отправлять в нокаут. Я угадала? – развернувшись в объятиях мужчины, она взглянула в его глаза, где играли отблески разных цветов светомузыки.
- Я знаю…
- Я тоже много чего знаю, - улыбнулась девушка, - но я безумно скучала без тебя и я не хочу тратить время на выяснения каких-то отношений. У нас и так мало времени.
- У нас есть вечность, - прошептал Виталий.
- У нас есть вечность на мучения и только один миг на счастье, - взяв мужчину за руку, девушка потянула его за собой, заводя в подсобное помещение.
Закрыв за собой дверь, Лена нащупала в темноте замок и закрыла на защелку.
- Виталь, у меня множество вопросов, - оторвавшись от его губ, Лена перевала дух и продолжила говорить. – Я не знаю, с какого начинать, и у нас так мало времени, я не знаю что делать.
- Выбери то, что тебе наиболее важно, - легкий поцелуй скользнул по шеи девушки, оставляя пламенный след, разжигая желание внизу живота. Она так давно не была рядом с ним, она так давно не ощущала его прикосновений, объятий и поцелуев. И как она может выбрать что-то главное, если она сама не может решить для себя что ей нужно. Ведь по существу, она шестнадцать лет жила без родителей и смерилась с их смертью и если она поживет с этой мыслью еще один день, то она не умрет. А вот если он прекратит свои ласки, то вот без них, вероятность гораздо выше, что она воспламенится как спичка от неутоленного желания.
- Выбрала, - обхватив ногами бедра мужчины, Третьякова впилась губами в его губы, жадно целуя и требуя ответа.