Сериалы онлайн

Когда дверь за ними закрылась, Веник поднялся.
-Я сейчас приду. Схожу за водой.
В горле все пересохло, хотелось что-то холодного и освежительного.
-Бедная, бедная мама,- с сочувствием бормотала Людмила Сергеевна, находя опору в твердом плече мужа, который ни на шаг не отходил от нее, -Представляю, как ей сейчас тяжело.
Сергей Алексеевич после ухода Веника сразу же направился к Антонине Семеновой, которая с истерикой заявила ему прямо с порога, что Миша пропал еще с вечера, и не берет трубку.
-Так почему вы не позвонили в милицию?- спросил Сергей, оттягивая трудный, но неотложный момент.
-Может он еще вернется?- с надеждой спросила Антонина, -Не хотела лишний раз их тревожить. Может, он просто не мог перезвонить? Или же…
Затем Сергей Алексеевич принялся за трудную миссию. Он долго ходил вокруг да около, спрашивая, как они познакомились, какие у Миши отношения к Антонине, не замечала ли она в нем чего-то необычного, странного. Пожилая женщина, поняв наконец-то, что творится что-то неладное, спросила напрямик, что случилось. Узнав, что произошло, она чуть не потеряла сознание, хотя Сергей Алексеевич старался как можно мягче объяснить случившиеся. Придти на общее заседание Антонина Семенова отказалась. Она не была готова посмотреть Мише в глаза, в глаза человеку, который оказался убийцей. Поэтому теперь, когда вся семья Васнецовых, Антиповы, милиционеры, некоторые соседи и Антонов с женой собрались в гостиную, Антонина находилась у себя в съемной квартире. Сергей Алексеевич, сообщив новость теще, а затем своим, пошел к Антонову. В отличии от Антонины, Андрей воспринял эту новость совсем по-другому. Никогда прежде Сергей Алексеевич не слышал столько знаменитых на весь мир русских слов всего за несколько секунд. Оставив друга одного, которому явно нужно было время, он ушел к своим, которым тоже была нужна поддержка.
-Веник, скажи, а откуда ты знал, кто будет ожидать на скамейке того мужчину, которого поймали в больнице?- спросила Женя, как только парень вернулся, -Ты ведь не был удивлен.
Веник сел на свое место, и отхлебнул еще один глоток. –Я не был уверен на все сто процентов, что за всем стоит Михаил Каземирович. Но эта вероятность была значительно высокой. Дело в том,- он видел их еще более непонимающие лица, -Что я сам не был уверен, кто убийца, Михаил, или Эдуард. Хотя склонялся к первому варианту, так как у него было намного больше причин.
-Вот об этих причинах нам и не терпится узнать.
-Когда я приехал в Питер, подозревая своего отца, то после разговора с ним я принялся пересматривать мамины вещи. Все равно это надо было кому-то сделать, а папа сразу же погрузился в работу, так что я решил все сделать сам. Останавливаться на том, сколько вещей было у мамы, я, конечно, не буду, но по ходу дела под кроватью я обнаружил старую тетрадь, откуда выпали черно-белые и цветные фотографии. На них была изображена моя мать с разными мужчинами. Я знал, что она не была святой, но чтобы настолько! Я прямо опешил от того, что увидел. Их было больше десяти точно. Я уже не помню точное количество. В основном то были фотографии из ее молодости. Я получил первый шок, когда с одной фотки на меня смотрело лицо Эдуарда, который обнимал ее. Было сразу видно, что это не дружеское объятие. Отойдя от первого шока, я продолжал смотреть их дальше. Кого там только не было- один китаец, один смуглый, видимо, грек, только негра не хватало. Разнообразная жизнь была у моей мамаши, ничего не скажешь. На последней фотографии я чуть не грохнулся на пол. Благо, что за спиной была кровать, на которую я мягко плюхнулся. А с другой стороны неизвестным почерком было написано «Анна Леонидовна и Вадим Киселев». Я опешил. Какой , черт возьми, еще Вадим? Я не мог ошибиться. Я ведь видел, что на фотографии был не Вадим. На меня смотрело улыбающиеся лицо Михаила Каземировича, который крепко обнимал маму. По всей видимости, фотография была сделана лет пятнадцать назад, когда маме было около тридцати лет, и она уже давно была замужем за моим отцом. Находясь в состоянии шока, я направился к отцу, кидая ему под нос две фотки. Его удивление было не меньшим. Мы посмотрели друг другу в глаза, и поняли все без слов. «Кто-то из них», коротко сказал он. Но кто? И главное, почему? Неужели Антонина бросила бы Михаила, узнав, что у того в далеком прошлом был роман с ее новой подругой? Эта мысль была бредовой. А Эдуард, думал я, зачем ему надо было убивать мою мать? Но меня начало больше волновать другое имя Михаила. Чувствуя неладное, я дал объявление через радио, и газеты с просьбой обратиться ко мне по телефону всем, кто когда-то знал Вадима Киселева, которому сейчас около шестидесяти пяти лет. На следующий же день мне поступило несколько звонков. Я не хотел рисковать, и договорился с каждым о встрече в тихом ресторане. В разное время, разумеется. Первые мало что могли сказать. Веселый, добрый, подрабатывал с ними на стройках, только уехал куда-то пятнадцать лет назад, ничего не сказав. Прослушав пять человек, которые знали его, я уже отчаялся узнать что-либо стоящее. Последней была старенькая старушка, которую у меня не было желания выслушать. Но я решил, что раз она пришла на место, то некрасиво отправлять ее назад. Вот тут я узнал целую историю! Оказалось, что пятнадцать лет назад ее сын, которого она любила больше всех на свете, связался с крупной бандой наркоторговцев, которые торговали крупными количествами героина, кокаина, и прочими психоактивными веществами. Она воспитывала его одна, любимый муж погиб во время стройки, когда мальчику было три года, и сын был для нее смыслом жизни. Ему тогда было двадцать пять лет, он не был женат, и жил с матерью. Заметив, что Саша начал пропадать ночами, приходил поздно, а потом и вовсе стал пропадать целыми днями, она решила узнать, где он проводит все это время. Материнское сердце почувствовало неладное, но сын твердил, что у него очень напряженная работа. Один раз он привел домой мужчину, который был чуть старше его, и они работали над каким-то важным проектом. Мать слегка успокоилась, решив, что сын все-таки говорил правду. Но один раз она совершенно случайно услышала телефонный разговор, где Саша договаривался о встрече с каким-то Павлом, Лехой и Вадимом. Леху она знала, то был тот самый мужчина, который приходил к сыну. Она услышала весь разговор, и поняла, чем на самом деле занимался ее сын все это время. Она умоляла его бросить эту дурную компанию, чувствуя, что добром дело не кончится. Но сын только рассмеялся ей в лицо, сказав, чтобы мать не лезла не в свое дело. Она в отчаянии спросила, кто эти люди, которые увели его сына с хорошего пути. В ответ он зло засмеялся, ответив, что этих людей зовут Алексей Растопчин и Вадим Киселев, а затем вышел. Саша знал, что имена его друзей поддельные, поэтому не боялся. А на следующей неделе все газеты писали о найденном героине в количестве сто килограмм в заброшенном подвале недалеко от Питера. Мы, кстати, еще совсем недавно вспоминали этот случай после смерти Антипова. Как ни старались, напасть на след не удалось, и дело утихло. Преступникам крупно повезло. Евгения Наталенко, та самая старушка, больше никогда не видела своего сына, и не встречала его друзей. Но она чувствовала, что происшедшее в подвале связано именно с ним. Так она осталась одна оплакивать свою судьбу. Материнское сердце, все еще любящее и ожидающее, не позволило ей пойти в милицию.
Теперь вы все понимаете, что у Михаила Каземировича были очень серьезные причины убить мою мать. Кстати, когда я рассказал это все отцу, он вспомнил одни слова своей покойной жены. Один раз, а это было как раз пятнадцать лет назад, он услышал телефонный разговор. Жена кричала в трубку «Оставь меня в покое! Как ты мог так поступить со мной! Я видела тебя с н и м !» И также он вспомнил, что она назвала его по имени. Только кто это был, Вадик или Вадим, папа не помнил. Судя по словам, можно догадаться, что то был Михаил. И еще, обратите внимания на слова «Я видела тебя с н и м!» Значит, она видела его с каким-то мужчиной. Так что у нашего героя есть еще и свои особые склонности к своему полу.
-Твоя мама знала, кем он являлся на самом деле?
-Без сомнения, Илья,- простодушно ответил Веник.
Галина Сергеевна покосилась на своего парня, до которого обычно суть дела доходила не сразу.
-Представляю его шок, когда он увидел ее в квартире Васнецовых. Он хотел жениться на Антонине Семеновой, чтобы потом получить ее квартиру. Нетрудно догадаться, что после свадьбы Антонина умерла бы, мягко говоря, естественной смертью, а он бы получил желаемое. Ему срочно были нужны деньги, чтобы уехать в Южную Америку или в те края, где его никто не найдет. Евгения Наталенко, решив спустя много лет, что надо все-таки отомстить, полгода назад подала на розыск, не зная, однако, что на самом деле то были фальшивые имена. Она стала разыскивать Вадима Киселева и Алексея Растопчина. На сына подать она не осмелилась. Она не знала, что ее сын сменил имя, и Саши Наталенко уже давно не существовало. Но ее действие было опасным для Михаила. Попастись спустя столько лет? Ну уж нет. Он видел эти объявления. За пятнадцать лет он хоть и постарел, но был узнаваем. Так что риск, что кто-то из его старых врагов, которые знали его поддельное имя, узнают его, если увидят, был большим. Денег больших же не было, за эти годы он их давно растратил, не удивлюсь, если проиграл в казино, так что пришлось быстро думать, где их взять. Можно было ограбить кого-то, но это было бы слишком рискованно. Молодость была уже позади. Поэтому он все продумал. Познакомился с доверчивой женщиной, ухаживал за ней, оказывал любовь ее близким. Судя по фотографии, он был с моей мамой очень близко знаком. Мы пока не знаем точной версии дальнейших событий, все станет ясным на допросе, но догадаться не очень сложно. Вероятно, что она каким-то образом узнала о его деле, и начала шантажировать. А также по ее самолюбию ударило открытие, что Михаил по особому смотрит на мужчин. Он угрожал ей, и это подействовало, иначе бы мать пошла в милицию, и заявила бы на него. То же подтверждает телефонный разговор, видимо, он достал ее своими угрозами. Возможно, что она еще не хотела опозориться перед мужем, не хватало, чтобы он знал, во что она вляпалась. Причем у нее были двое детей, и немного материнского сердца. Как бы там ни было, но она не выдала его, а он смотался с Питера, где после происшествия с заброшенным подвалом было опасно оставаться. Только одного моя мать не знала. То, что его на самом деле не звали Вадим Киселев. Это было его поддельное имя, в случае чего. Сама семья Михаила не знала о его делах. Он ссылался на тяжелую работу между Москвой и Питером, стараясь не выдать себя, находил время для жены и сына, которые ничего не подозревали. И вот спустя пятнадцать лет моя мама видит человека, которого когда-то знала под другим именем. Она сдружилась с Антониной, и Михаил почувствовал опасность. У него как раз все было на мази, он уговаривал Тоню сыграть свадьбу зимой, а не летом, играя пламенного нетерпеливого возлюбленного. Перед другими эти двое делали вид, что мило общаются, хотя внутри было напряжение. Я еще тогда поверил длинной речи мамы о том, как сильно она любит своего мужа, и не хочет дать ему развода. На самом же деле она была взволнована неожиданной встречей с Вадимом, и когда я нашел ее в невменяемом состоянии, ей пришлось врать напрямую, ссылаясь на несчастную любовь. Она была хорошей актрисой, я поверил ей, также как и о том, что она раскаивается и рада отношениям между мной и Дашей. Я уверен, что моя мать разрывалась между двумя желаниями- рассказать Антонине всю правду, или нет. Когда же Михаил услышал на общем ужине, что после проводов Анна пойдет на прогулку с Антониной, то понял, что пора действовать. Молчать, сложа руки, было уже опасно. Он мог сразу же убить ее, но видимо, решил подождать. Возможно, что он успел с ней где-то столкнуться и приказал молчать, угрожая. А моя мать наверняка решила, что она смелая. Может быть, она и не хотела рассказать во время прогулки всю правду подруге, а может и хотела. Нам никогда этого уже не узнать. Но Михаил не стал ждать. У него было два дня на то, чтобы достать яд, и когда поднялась суматоха по поводу приезда хозяина квартиры, он подсыпал ей его.
Он знал, что это будет для него лучший способ, хотя и рискованный. Вокруг много народа, и не только своих, вот только оставалось найти время, когда подсыпать. И тут судьба улыбнулась ему виде Сергея Алексеевича. Помните, он сидел около Антонины, которая позвала мою маму в прихожую познакомиться с зятем? Вот у него и открылась возможность, так как Анна сидела от него через Тоню. Далее все произошло очень быстро. Он сам бы вызвал милицию, но на его удачу, Антонина сама попросила его позвонить им. А теперь,- он посмотрел на инспектора, -Мы поймем, почему милиция не напала ни на один след.
-Мы делали все, что могли!- тут же начал оправдываться Ширяев, махая руками.
-Да полегче ты!- воскликнул Виктор, который еле успел отодвинуть голову, иначе получил бы по лицу.
-Да ладно?- усмехнулся Веник, в упор смотря на инспектора, -Стерли отпечатки со спичечного коробка, сказав, что там были чужие. Вы действительно сделали все, что смогли, чтобы подозрение падало на кого угодно, но только не на Михаила.
-Да как ты смеешь на меня,- начал инспектор, но Веник кивнул парням, которые тут же схватили его. Тот конечно вырывался что было сил, но ему тут же надели наручники, и сказали «Арестован»
-Вот он, сообщник Михаила. Так же как и тот Леонтий, который помогал ему (помощник инспектора Ширяева, появился в 1 главе второй части- П.А). Михаил договорился с ними заранее. Они были знакомы долгие годы, вместе занимались наркоторговлей. Тогда мне даже в голову не пришло связать две простые вещи, которые бы навели на подозрения по поводу Михаила. Яд был в спичечном коробке, найденный под креслом. А из вещей у Михаила были найдены спички. Антонина еще тогда удивилась, неужели он курит. Опять же простая вещь ускользнула от наших глаз. И скорей всего из-за того, что подобная мысль показалась бы абсурдной на тот момент. После столькой информации, полученной в Питере, я старался разобрать все по полочкам, чтобы сложилась общая картина. Михаил не мог действовать один, у него должны были быть сообщники. Уже тот случай о попытке убить его говорил, что это так. Меня осенила догадка, и я снова пошел к Евгении. Мне удалось достать фотографии Лени Черникова и Ширяева, и я показал их старушки. В Леонтии она сразу же узнала своего пропавшего сына, и не передать словами ее реакцию, когда я рассказал ей всю историю. А посмотрев на фото Алексея Ширяева, она воскликнула «Так это тот самый, который приходил к нему и они вместе работали! Леха. Алексей Растопчин!» Ширяев и Черников на самом деле работают в милиции. После крупного везения, когда они чудом избежали пожизненного заключения с тем случаем с героином, они переехали в Москву, и неплохо начали пробираться по лестнице карьеры. Для начала они выбрали карьеру милиционера, затем Ширяев поднялся еще выше. Они влезли в доверие окружающих, старые имена остались в прошлом. Дальше уже нетрудно понять, как все пошло. Убийца имел покровительство свыше, милиция делала вид, что усердно ищет его. Но однако, почти сразу не все пошло по плану. Сейчас у нас есть только предположения, кто же убил Жихареву, сам Михаил, Ширяев, или Леонтий. Потом мы все равно это еще узнаем, но если это сделал сам Михаил, то он оказался хорошим спортсменом. Не каждый сможет в его годы пробежать быстро от шестого до первого этажа. Подсыпав Антонине снотворного, он мог быстро справился с нужным делом. И подождав, пока все стихнет, проскользнуть назад в квартиру, конечно же уже в своем нормальном виде, и лечь около Тони, как будто ничего и не случилось. Потом на допросе мы узнаем, как все было. Сейчас можем строить некоторые догадки, но общая картина у нас есть.
Он знал, что вряд ли кто-то станет подозревать его, и спокойно смотрел, как мы ломаем голову, и тоже высказывал свое мнение. Когда он услышал о анализе вещей, то немного испугался, как свойственно людям с нечистой совестью. Но рисковать сам не решился , а послал Дашу. Если ее поймают, то все равно не узнают, кто послал девушку. Только тут все пошло не совсем по плану.
Даша по каким-то причинам заметила его около реки, куда прибежала испуганной, что не смогла достать вещи. И не оставалось ничего, как оглушить ее, воткнуть в рот перчатки, и кинуть в реку. А позднее он сам стащил вещи, так как меня там не было. Затем он почувствовал угрозу от Антипова. Когда парень начал расходиться, он начал его успокаивать. Быстро сообразив, что надо делать, он кинул тонкий, едва уловимый намек, что Антипов не один, который знает всю правду. А потом уже все пошло четко по хорошему сценарию. Убив в парке Антипова, он пошел с Леней к нашей квартире, а инспектор Ширяев якобы случайно встретил меня на улице, высказав желание поговорить с моим отцом. Сцена была великолепной, не было ни капли подозрения, что это всего лишь хорошо разыгранный спектакль. Леонтий для правдоподобности, перед тем как убежать от так называемого милиционера, поронул Михаила в плечо, а Ширяев принялся стрелять и догонять его. А через полчаса мы все узнали о смерти Васи. Мне тогда убегающий тип показался очень знакомым, только я не мог припомнить, где же я его раньше видел.
-Это неправда!- вскричал Ширяев, -Не верьте ему! Это он убил свою мамашу, а теперь сваливает вину на других!
Но окружающие смотрели на него как на сумасшедшего. Глаза мужчины бешено бегали туда-сюда.
-А как тогда над счет Леонтия, который прокрался в больницу? Он, что, просто хотел навестить больную в столь поздний час? Кстати, может, вы знаете, кто из вас троих убил Жихареву? Или тут еще было четвертое лицо? Например та женщина с вокзала, которую вы послали следить за мной.
-Поддонок,- процедил он в ответ сквозь зубы. Поняв, что от него сейчас ничего не добиться, Веник приказал увести его. В след еще слышались все возможные ругательные слова, но вскоре и они утихли.
-Когда картина полностью сложилась, я вдруг вспомнил фотографию Эдуарда с мамой, и во мне проснулись подозрения. А что, если все не так, как мне кажется? Ведь про Михаила я узнал почти что чудом. Мать не была особо рада встрече с Эдиком. И меня начали мучить сомнения. Хотя все факты указывали именно на первого, большой вес давали два милиционера, которые оказались его давними друзьями. Но я подумал, а что, если все было не совсем так? Вдруг Михаил был связан с Эдуардом? Мысль казалась абсурдной, слишком много совпадений. Вероятность, что убийцей был именно Михаил, была значительно больше. Но мысль, что и Эдуард мог быть запутан в этом деле, знаком с Ширяевым и Черниковым, меня не покидала. И я решил проверить, кто же из них преступник. Приехал с отцом и Леной в Москву, но ничего им толком не объяснил. Просто сказал, что скоро все станет ясным, и они согласились приехать . Я переживал, что мой план не удастся, но все прошло идеально. Жень, спасибо тебе за замечательную игру. Ты мне очень помогла.
-Так это было неправда?- воскликнул Полежайкин, до которого только сейчас дошло, что то был лишь спектакль.
-Илюш!- Галина Сергеевна ударила его по руке, -Что за глупые вопросы?
Она, как только стало известно, что убийца найден, и Веник в Москве, сразу же поняла весь его план, и облегченно вздохнула. Как и остальные Васнецовы.
-И меня ты больше не подозреваешь?- спросил Эдуард, -Может, Ширяев просто меня не выдал?
-Эдик!- Людмила Сергеевна строго посмотрела на своего шефа, -Может, не стоит сейчас так шутить?
-Кстати, парень, твоя мать была лживой женщиной. Когда у нас начался роман, я не знал, что она уже замужем, и у нее дети. Ей удалось долго скрывать от меня всю правду.
-И что же вы сделали, когда все вышло наружу?
-Я встретил ее знакомую, которая нечаянно проболталась. Ну я решил отомстить ей, показался ей на глаза с другой красоткой. Так она мне все лицо расцарапала. Жестокая женщина. Извините, Виктор.
-Да что там,- махнул тот рукой, -Я давно перестал ее любить. Уже спустя десять лет после нашего брака. Понял, что ее не изменить. Нас держали только дети. Хорошо, что сейчас я свободен,- он улыбнулся.
-Скоро эта свобода кончится,- напомнила ему Тамара, и увидев удивленные взгляды других, добавила, -Мы еще не назначили день нашей свадьбы, но мы пригласим вас. Ну и история!- вздохнула она, переключаясь на другую тему, -Даже я попала в число подозреваемых.
-Сынок, я тобой горжусь,- отец был действительно горд.
-Да ладно, пап, что я такого сделал? Если бы не ты, я бы не приехал в Питер. И тогда ничего бы и не узнал.
-Какой он у нас скромный,- произнес Сергей Алексеевич, -А ведь из всех он трудился само больше.
-Все что не делается, к лучшему.
Веник промолчал на слова Жени. Он вспомнил Дашу. Да, в какой-то степени благодаря ей они нашли убийцу. Если бы не ее плачевное состояние, вероятность раскрыть Михаила была бы маленькой. Кто бы поверил ему, и словам той старушки? Пришлось бы долго трудиться, доказывать, и еще неизвестно, чем бы все кончилось.
-Ну что, выпьем за победу? Теперь мне есть, что рассказать своим друзьям в Питере.
-Кстати, и когда ты уедешь?
-Не скоро, Веник, не скоро. Ведь еще будет допрос. Я не могу такое пропустить.
Парень лишь махнул рукой, и повернулся к Антонову, который весь рассказ слушал с застекленными глазами. Веник успел утром после ухода Сергея Алексеевича немного поговорить с ним. И то, он коротко спросил о прошлом Михаила, как он вел себя с семьей, много ли уделял им времени.
-Андрей, с вами все в порядке?
-Да-да,- очнулся тот, хотя все знали, что он сейчас пережил, -Я вот подумал,- задумываясь, начал он, - Может, моя мать умерла из-за него? Ну, может она узнала о его деле, и он…
В комнате повисла тишина. Об этом еще никто не успел подумать.
-Когда умерла ваша мать?- тишину прервал деловой голос Веника.
-Десять лет назад.
- Каким способом она умерла?
-У нее ночью был приступ. Утром папа позвонил мне и сказал, что ее больше нет.
-Подозрительно. Действительно, тут не чисто. Это надо еще выяснить.
Вскоре все разошлись по домам. А через три дня был допрос. Михаил, поняв, что он попался с концами, подтвердил теорию Веника по поводу Анны Леонидовной и героина. Так же он признался, что это Ширяев убил Жихареву, а он подсыпал Тоне поздно вечером снотворного, чтобы та не проснулась слишком рано. Сам он не был бы способен так быстро бегать. По этой же причине он послал в больницу Леню, ведь опасность касалась не только его одного. Но он не переставал твердить, что его жена умерла из-за сердечного приступа. «Когда я проснулся посреди ночи, она смотрела в потолок. А затем у нее произошел инфаркт. Я не успел ей помочь.» Это были последние слова Михаила Каземировича. Через день его нашли мертвым. Он задушил себя собственными руками в темном углу тюрьмы. А Алексей Черников с Ширяевым сидели в старой сырой каморке для самых опасных преступников. За ними нашли несколько убийств, которые они совершили в течении несколько лет.
Дни летели, и Веник, наверстав учебу, каждый день по несколько часов сидел у постели девушки, чувствуя, что надежда все отдаляется и отдаляется. Даже Новый Год он провел у постели девушки в гробовой тишине, в то время, как Васнецовы, его отец с Тамарой и Антонина Семенова, которая сильно изменилась на лицо, встречали его на Володарском 11.

Яркие лучи весеннего солнца проникали сквозь листву берез, падая на красивый белый гроб, в котором лежала молодая черноволосая девушка с печальным выражением на губах. На бледном лице беззаботно бегала тень от низких веток, временами полностью открывая бледное лицо.. Запах роз, гвоздик и лилий наполнял воздух. Большие похоронные венки переплетенные с длинными лентами, на которых были написаны красивые слова на память умершей, были аккуратно расставлены, ожидая своей очереди, когда их вскоре поставят на окончательное место. На деверьях грустно пели птицы, словно чувствуя своими сердечками пропитанную грусть. В природе замерло ожидание, даже ветер притих, лишь немного покачивая хрупкие ветви берез. Множество людей смотрели в одну точку, а на глазах блестели слезы.
-А теперь настало время прощаться,- громкий голос Сергея Алексеевича вывел остальных из серых мыслей. Он держался молодцом, ни разу на его лице не было ни слезинки. Все это время он держал поддерживал свою жену, не отходя ни на шаг. Но как только он подошел ко гробу первым, чтобы в последний раз попрощаться со своей дочерью, которую больше никогда не увидит, плотину, которая до этого момента плотно держалась, прорвало.
-Дочка, доченька!- казалось, что он забыл об окружающих. Перед его глазами была лишь любимое лицо, на которое падали горячие слезы.
Молодой кучерявый юноша неподвижно стоял на месте, все еще не в силах поверить, что девушки его жизни, его любви, больше нет на этой земле. Прошло пять месяцев… Пять долгих месяцев, полных тоски, отчаяния и слез. Он каждый день приходил к ней в больницу, крепко держа за руку, словно стараясь вытянут ее с неподвижного состояния, но все было напрасным. Она не вернулась. Не открыла глаза, чтобы улыбнуться ему, а просто ушла. Навсегда. Ушла в дождливый апрельский вечер, когда его не было рядом. Когда никого не было рядом, а по окну били большие капли серого дождя.
Вся похоронная процессия проходила как во сне. Кто-то говорил, близкие выходили один за другим, произнося последние слова. Когда очередь дошла до него, он только посмотрел на них своим пустым взглядом. Он не нашел в себе силы сказать ей прощальные слова. Не смог. Он был словно парализован. Из уст не выходило ни одно слово. И вот теперь все прощаются с ней, по очереди подходя ко гробу, только он стоит на одном месте. Часовня, где было слишком душно, и откуда быстрее вышли на свежий воздух, затем дорога до назначенного места, которая казалась бесконечной…А потом будут поминки в квартире Васнецовых… Как выдержать до конца? Хотелось спрятаться подальше, туда, где нет чувств, хотелось накрыть свое сердце чем-то холодным, чтобы оно не болело так сильно…Чтобы не разрывалось на куски от мысли, что вся его жизнь будет сплошной серой пеленой...
-Веник, иди,- кто-то легонько коснулся его плеча. Он поднял глаза и встретил печальный взгляд Маши, у которой на глазах стояли слезы, -Ты больше ее не увидишь. Иди.
Он хотел сделать шаг, но не мог. Его как будто пригвоздили к земле, тело не повиновалось разуму. От гроба отошел последний человек, а Веник все еще стоял на месте, так и не попрощавшись.
Вскоре крышку накрыли, навсегда закрывая от взгляд людей нежные черты юной девушки, и стали медленно опускать гроб в темную землю, пропитанную холодом и сыростью.
Вдруг раздался громкий, отчаянный голос, -Нет!!! Нет!!!
Веник сделал последние усилия. Усилия избитого, разбитого человека, который делает последний рывок перед обрывом.
-Даша, не уходи!- он грохнулся на свежую землю, не обращая внимания, что чистые черные брюки погрузились в грязь. Он протягивал руки вниз, куда только что опустили ее безжизненное тело, наклоняясь еще ниже.
-Даша, вернись!- слезы полились с новой силой, а перед глазами все поплыло. Он бы упал, если бы кто-то не схватил его сзади, оттягивая назад.
-Веник, пошли,- услышал он далекий голос отца, -Уже пора.
Виктор поднял сына, который все еще рвался вниз. –Даша…,- всхлипывал он, -За что? Почему?
Он упал на землю рядом с большим букетом ярко-красных роз, покрывая их лепестки росой из свежих слез.
Кто-то с силой стал оттягивать его от ямы, но он не хотел покинуть место, где осталась вся его жизнь.
-Нет! Нет! Нет!
-Веник, что такое? Ты сейчас весь дом разбудишь!- услышал он откуда-то смутный знакомый голос.
-А? Что?- он резко открыл глаза, и встретил обеспокоенный взгляд Жени, которая с силой трясла его за плечо.
-Ты так кричишь, что скоро соседи начнут в милицию звонить!
Веник уставился на нее, пытаясь понять, где он сейчас находится. Вроде знакомая квартира, он в своей в постели. Почувствовав, что со лба что-то течет, он поднял руку, вытирая пот, а сам тяжело дышал.
-Что уставился? У меня, что, появилось третье ухо или вырос второй нос?- девушка смотрела на парня, который казался странным.
Веник опустил голову. Ух, вздохнул он, закрывая глаза, это был всего лишь ужасный сон, который приснился ему впервые. Надо же, все происходило как в реале. Он почувствовал, как его начинает трясти.
-Жень…Я…- начал он, но слова давались ему с трудом.
-Какие кошмары тебе приснились?- спросила она, присаживаясь. Весь взъерошенный, лицо бледное. Сейчас он напоминал маленького ребенка, за которым нужен уход. Она уже пожалела, что так погорячилась.
Тут он, на удивление девушки, соскочил с кровати и принялся метаться по комнате.
-Веник, ты чего?- она испугалась, вскакивая, -Ты…ты в порядке?
-Я в больницу!- крикнул он, скрываясь с одеждой в другой комнате, откуда уже через десять секунд вылетел, почти одетый.
-Я с тобой!- она не на шутку испугалась. В таком состоянии его нельзя отпускать за пределы квартиры.
-Нет, я один!- возразил он твердо, надевая через голову серую старую кофту, и уже летел к двери.
-Возьми с собой хотя бы телефон!- воскликнула Женя ему вслед, чувствуя, что спорить с ним сейчас бесполезно. Она побежала за парнем, протягивая ему Nokia N95.
-Возьми.
Он схватил его, но тут же вернул.
-Ай, черт, он же у меня еще вчера сел. Положи на место. Все, пока.
И он вылетел на площадку, а через несколько секунд шаги стихли. Жена стояла с телефоном в руках и растеряно смотрела вниз. Лишь бы ничего не случилось, прошептала она. Может стоило все-таки удержать его на месте? В таком состоянии и под машину легко попасть.
-Что за шум в восемь утра?- из дверей показалась недовольная Людмила Сергеевна, но увидев дочь, ее лицо сразу же разгладилось, -Жень, что с тобой?
-Веник…- прошептала она, все еще смотря на лестницу, где минуту назад скрылась кучерявая голова.
-Что?- женщина настороженно подошла ближе.
-Ничего,- Женя махнула рукой, направляясь к квартире бабушки. Она сама не поняла настоящую причину, почему это парень кричал во сне «Нет!» и улетел как ураган. Сейчас лучше не впутывать других. Потом все разъясниться, когда он вернется, и сам все расскажет. Вероятно, это связано с Дашей.
-Женя, стой!- строгий голос матери пригвоздил ее к земле.
-Жень, скажи,- ее голос звучал обеспокоенно, -Что ты делала у Веника в такую рань, да еще и в воскресение?
Женя медленно развернулась, роняя на пол его телефон.
-Что?- выдавила она из себя, застыв.
-Жень, я понимаю, что ты давно не видела Дениса, и ты с Веником довольно часто проводили время вдвоем за последние пять месяцев. Нет, я не осуждаю тебя за новые чувства, но подумай о сестре…Веник все еще любит ее…Наверно,- последнее слово было сказано уже с сомнением.
-Мама!- воскликнула она,–О чем ты говоришь?
-Жень, я все понимаю. Ты не хочешь говорить об этом, и я не настаиваю, но хочу дать тебе совет. Забудь его,- ее голос слегка дрогнул.
-Мама!- дочка подошла ближе, и посмотрела ей в лицо, -Как тебе вообще такое могло придти в голову? Да, мы много проводили времени вместе, мы оба нуждались в поддержке, участвовали тогда в плане раскрытия убийцы.
-Так значит между вами ничего… То есть у тебя к нему ничего… нет?- спросила она, но в голосе звучала еще капля сомнения.
-Он мне как брат, которого у меня никогда не было. Как хороший друг. Мам, не бойся,- она улыбнулась, -Мы оба ждем того момента, когда Даша придет в себя,- тут ее лицо покрылось печалью, и голова опустилась, -Если придет.
Людмила Сергеевна облегченно вздохнула и обняла дочь, -Даша всегда была сильной, она все выдерживала. Она должна поправиться.
-Жень, это точно правда?- спросила она немного спустя чуть слышно.
Людмила Сергеевна не знала, как окончательно отбросить сомнения. С тех пор как раскрыли преступление, эти двое часто ходили вместе в больницу, Женя могла часами пропадать у него в квартире. Мать переживала, но ничего не говорила, надеясь, что это всего лишь ее сомнения, фантазия. Боялась поговорить с дочерью, которая могла ее высмеять. Все это время она лишь наблюдала со стороны, как Женя с Веником уходили на улицу, болтали, смеялись, замечала, как дочь таскает ему еду с их холодильника. Один раз она даже пригласила его вести эфир, куда устроилась на работу после похорон бабушки. И все это время она, родная мать, молчала. Только сегодня, выбежав на шум в ранний час воскресенья, она увидела открытую дверь напротив, и свою дочь, которая держа в руках его телефон, была озабоченной, и прошептала его имя. Что ей еще оставалось подумать?
-Мама, я люблю его,- Женя уткнулась в ее плечо, а сердце матери разрывалось на части. Все-таки это правда. Она чувствовала, что ее дочь что-то тревожит, что ей сейчас очень трудно. Видеть страдания дочери было слишком тяжело. Она помнила, как Маша бегала за Веником, но ее старшая дочь быстро забывала парней, и поэтому она не так сильно переживала за нее. А вот Женя…Женя другая. Не такая как Маша. А Веник, видимо, все еще любит Дашу. Он ходит к ней каждый день. Или…может он уже давно разлюбил ее, может за это время он сблизился с ее сестрой, и просто чувствует себя обязанным ходить в больницу? Может они решили скрывать все от них? Надо с ним поговорить. Сегодня же. Женька, моя бедная Женька, думала женщина, все еще обнимая ее, чувствуя, как слезы дочери проникают через ее блузку, обжигая плечо.
–Мам, как ты думаешь, он вернется ко мне?- Женя отстранилась и ожидающе посмотрела на нее.
-Вернется,- коротко ответила она, только мысли были где-то далеко.
-Я тоже надеюсь. Прошло уже полгода… А я все еще люблю его…Этого дибила,- она горько улыбнулась, смахивая слезу.
-Дибила?- Людмила Сергеевна часто заморгала. С каких это пор Веник у нее дибил?
-Только не говори, что ты уже успела забыть про него. Ты не знаешь, сколько ему еще осталось отслужить в армии? Где-то четыре месяца? Или пять? Мама! Мам, что с тобой? Ты в порядке?- она схватила ее за руку, испугавшись ее выражения лица.
-Жень, извини, мне надо идти,- и она, стряхнув руку дочери, быстро развернулась, скрываясь в их квартире. Женя покачала головой и вошла в квартиру напротив. Надо поставить телефон Веника на зарядку, а то зная его, это случится не скоро. Он в последнее время все забывает. Даже поесть. Может целый день ничего не есть, и пока не напомнить ему, то он даже не вспомнит. В свободное время он либо напряженно учить что-то, либо смотрит в окно, либо сидит в больнице. Вот ей и приходилось бегать за ним как родная мать. На лице девушки появилась легкая улыбка. Надо же, какие мысли были у ее мамы. Хотя…Девушка задумалась. На ее месте она бы тоже испугалась. Тут ее лицо резко изменилось, и к горлу подступил комок. Денис… Только при его имени сердце сжалось от боли. Нет, я не буду плакать, я сильная, начал она твердить себе. Я дождусь. Осталось не так много. Он должен вернуться. Я верю, и я дождусь. Девушка направилась на кухню. Домой идти не хотелось. Там все кроме мамы еще спят, так что шуметь еще нельзя. Только она со своим легким сном проснулась на странные крики, и поняв, откуда они идут, кинулась в другую квартиру.
А Людмила Сергеевна прислонилась в прихожей к стене и закрыла глаза. Все обошлось. На душе стало так легко. Как камень с сердца. Затем она направилась к комнате Маши. Хотя сейчас рано, и Маша еще спит, но она давно хотела забрать у нее свою блузку. Ее надо еще постирать, чтобы к вечеру можно было ее одеть. Они с Сережей купили билеты в кино, чтобы как-то развлечься от будней.
Открыв дверь, она сразу заметила, что Маши в комнате нет. Постель была заправлена. Хм, куда это она подевалась? В ванне ведь никого не было. Наверно, опять ушла погулять. За последние месяцы ее старшая дочь изменилась до неузнаваемости. Тихая, печальная, поникшая. В глазах непонятная грусть, и сама полностью ушла в себя. Это не та девушка, которая любила шумные вечеринки, общество парней, букеты роз и Лазарева. Сейчас все было наоборот. За пять месяцев со смерти Антипова у нее не было ни одного парня, она не ходила по клубам, не любила большие сборища. Сколько Людмила Сергеевна не пыталась заговорить с ней, все было бесполезным. Наоборот, дочь еще больше уходила в себя, замыкаясь на седьмой замок, и в конце концов родители решили оставить ее в покое, надеясь, что пополнение в их семье хоть немного разукрасит ее жизнь. Женщина с улыбкой провела рукой по животу. Уже четвертый месяц, как в ней живет маленькое чудо. Скоро в их доме будет зазвучит звонкий детский голосок. В начале она была шокирована, узнав, что ждет шестого ребенка, но муж утешил ее, сказав, что он давно этого желал, только боялся признаться ей, не знав, какую реакцию можно будет ожидать от жены.
Людмила Сергеевна открыла шкаф и принялась искать свою вещь. Барахла на Машиной полки было много, и ни одной новой вещи среди них не было. Видно, что дочь давно не ходит по магазинам. Тут на пол упал исписанный маленький листок, и она наклонилась, расправляя помятые края желтого огрызка. Глаза бежали по строчкам, расширяясь от ужаса, правая рука задрожала, а левая схватилась за сердце. Женщина попятилась назад и свалилась на Дашину кровать. Неужели? Неужели это возможно? Она судорожно глотала воздух. Нет! Нет!- захотелось ей закричать. Это неправда! Этого не может быть! Это просто слова! Но сомнения в миг одолели ее и картины становились в свой порядок, слаживаясь в полную картину. Это правда, она чувствовала это. Теперь все ясно… Пальцы разжались, и старенький листочек упал на ковер, скрывая от взгляд содержимое.
Людмила Сергеевна не замечала, как бежит время. Вероятно, она бы просидела так же еще один час, но тут послышался скрип входной двери, и она вздрогнула. Время было уже девять, Сережа скоро встанет, надо приготовить завтрак, а она все сидит тут, не в силах подняться.

-Мама?- в комнату вошла удивленная Маша, волосы у которой были растрепанны от резкого ветра, а под глазами виднелись синяки. Мать знала, что дочь мало спит, но такой она ее еще никогда прежде не видела. В глаза бросалось всунувшее лицо, при близком рассмотре в темных когда-то веселых глазах стояла немая грусть. Где она, мать, была раньше? Совесть не давала ей покоя. Ее дочь страдала, а она просто отошла в сторону. Надо было настоять на разговоре сразу же, да так, чтобы дочь открылась ей. Может, они бы с Сережей поддержали ее, и ей стало бы легче? Может, не произошло бы…того? Только от одной мысли о случившимся ее передергивало, а разум отказывался верить. Может, Маша скажет, что это всего лишь безобидное стихотворение, которое ей просто понравилось? Но сомнение было намного выше хрупких надежд…
-Маш, я хочу с тобой серьезно поговорить,- начала она, вставая, и закрывая двери, давая понять, что на этот раз разговор состоится.
-Только не сейчас,- бросила дочь, заваливаясь с ногами на постель, - У меня нет настроения.
- Маша,- ее голос понизился почти до шепота, и она подошла к ней, -Я все знаю.
Она заметила быстрый испуг в ее глазах, который тут же пропал, возвращая недовольное выражение лица, говорящее «Я-хочу-быть-одна».
-О чем это ты?- она подняла одну бровь, делая вид, что не понимает.
-Вот, - она протянула ей листок, -Об этом.
Глаза девушки тут же расширились, как только она увидела, что находится в руках у матери, и затем виновато опустила глаза, понимая, что деваться некуда.
-Где…Где ты это взяла?- спросила она дрожащим голосом.
-Машенька,- женщина села рядом, и прижала ее к себе. Ужас, какая она на самом деле худая! Под одеждой это не так заметно.
-И ты…Ты даже не сердишься на меня?- в ее голове звучало удивление. Людмила Сергеевна чувствовала, как она дрожит словно осиновый лист.
-Сержусь? Когда я смотрю на тебя, я не могу сердиться. Маш, может быть, расскажешь?
Женщина старалась говорить ободряющем голосом, но из-за пережитого шока это было почти невозможно.
Услышав голосе матери сочувствие, и поняв, что ей ничего не грозит, девушка заметно расслабилась, напряжение снялось. Как давно ей хотелось выговориться! Просто рассказать все близкому человеку, который не осудить ее, а поддержит, успокоит! И просто выслушает. Но она боялась…Боялась рассказать даже родителям, страшась их реакции. Почти полгода она носила этот груз в себе, который давил все больше и больше. Порой ей казалось, что она просто не выдержит, и что-то сделает с собой…А ночи…Даже вспоминать было страшно. Она не могла спать, боялась заснуть, чтобы опять не увидеть ее…Правда, в последнее время было немного легче, но чувство вины навсегда осталось в ее сердце. Оно никогда ее не покинет. Никогда.
-Маша, расскажи,- ее мысли прервал нежный голос матери, - Тебе станет немного легче, я уверена. Это…правда?- с опаской спросила она, боясь ответа, хотя предчувствовала, каков он будет.
-Да…Правда,- почти неслышно ответила девушка, взяв со слабых рук матери желтый листок.

«Остановись, пусть он увидит солнце,
Услышит шум весеннего дождя
И будет в час счастливейшей бессонницы
Смотреть на звезды, глаз не отводя!
Тебе легко не дать ему родиться,
Тебя не станут за руки держать-
Ведь он не сможет даже защититься,
Не сможет вскрикнуть, встать и убежать.
И разве не могла бы поделиться
С ним миром, домом, лаской и теплом,
И, если нужно, даже потесниться
И дать местечко рядом за столом?
И, может быть, не кто другой, а этот,
Чья жизнь уже на ниточке висит,
Окажется учёным иль поэтом
И целый мир о нем заговорит!»

-Я самая ужасная сестра, - начала она, смотря на строки, которые еще четыре месяца назад попались ей на глаза и навсегда остались в глубине души, нанося рану еще глубже, -Только…Только не перебивай меня. Мне нелегко говорить… Это мне наказание… Наказание за то, что я второй раз хотела разлучить Дашу с Веником. Я все заслужила. Когда приехала Анна Леонидовна, я увидела в ней свой шанс. Я была эгоисткой, все не могла смириться с тем, что Веник выбрал не меня, а…ее. Хотя я и отошла в сторону, но не смирилась. Гордость не позволяла. А если честно, как-то и не пыталась. Я знала, как мать Веника относится к Даше и к их отношениям, и влезла к ней в доверие. Дала ей их фотки…Я…Я сама себя наказала, сама…- она спрятала лицо в руках, подавляя новые всхлипы, сжимая стих.
-Доченька, успокойся, все позади,- Людмила Сергеевна гладила ее по голове как блудную дочь, которая наконец-то вернулась домой. – Только,- неуверенно начала она, одновременно и желая спросить следующий вопрос, и боясь, -Чей это был ребенок? Антипова?
Она посмотрела на Машу, но та старательно прятала глаза, качая головой.
-Нет. Помнишь, когда я не приходила ночью домой?- спустя минуту начала она, прерывая гробовую тишину. Был лишь слышен звук настенных часов, и далекий гул машин за окнами. - Вы еще с папой требовали от меня объяснений, где я была всю ночь. Еще тогда, перед случаем с Дашей.
-Да, помню.
Тогда та ночь долго не давала ей покоя. Строя разные догадки, они с Сережей пришли к выводу, что Маша была у Антипова, но говорить об этом не желала.
-Я тогда чувствовала себя так плохо, что ушла в клуб, где познакомилась с молодым парнем, который мне сразу же понравился… Я…- тут ее голос понизился. Ей было стыдно говорить, но раз начала, надо было докончить. -Я даже не знаю, чей это ребенок, его, того молодого человека, даже не помню как его зовут, или то был кто-то из его друзей. Помню только, что мы сели вчетвером за стол, он заказал мне соку, а дальше… Дальше я проснулась в каком-то старом фургоне под легким одеялом…Было очень холодно и…
-Тихо-тихо, доченька…- успокаивала она ее, понимая, что тогда произошло. Бедная! Кто бы мог подумать? Оказывается, печать убийства нанесла их семье могучий удар! В начале Даша, потом ее мать. Антонина Семенова после раскрытия убийцы долго не протянула. Такая живая, бодрая женщина стала гаснуть прямо на глазах. Удар был действительно слишком тяжелым. Как она ни старалась показать себя сильной, энергичной как прежде, но окружающие то видели, что это всего лишь маска, под которой скрывается разбитое сердце. Сережа старался с ней говорить, поддержать, но она твердила, что все хорошо. Шли месяцы, и в начале марта ее нашли в кровати неподвижной с печальным выражением на лице. Потеря была великой, на похоронах было много народу. Все помнили эту пожилую женщину, и им было трудно поверить, что она сломалась на закате своей жизни. А теперь Маша….Такая молодая, у которой еще вся жизнь впереди. И ветер уже жестоко обломал ветки, потрепал, оставив за собой бледную тень. За что им все это? Неужели все из-за ее ошибки с Палкиным? Людмила Сергеевна была готова во всем винить себя. На глазах появились новые слезы.
-Мама, прости, прости меня. Я самая ужасная дочь на свете! И самая плохая сестра тоже! Можешь накричать на меня, чтобы стало легче. Я пойму…
-Маша, какое накричать,- слабо улыбнулась она, - Самое главное, что ты поняла свои ошибки. Но жизнь идет дальше, ты еще молодая. Понадобиться время, чтобы рана затянулась. Может даже очень много времени, но поверь, любая рана затянется…В какой-то степени…И ты еще найдешь свое счастье, я в этом уверена. Я хочу, чтобы ты знала, что я всегда буду рада выслушать тебя, помочь, чем могу, и быть тебе подругой. Да, аборт это грех, но я не вижу смысла упрекать тебя. Ты уже наказала себя, и осознала все тоже. Ничего, когда-то у тебя еще будут дети, любимый муж, семья…
Людмила Сергеевна говорила быстро, не умолкая. Хотелось утешить ее, только она не знала, как это сделать правильно. Был бы Сережа рядом, он бы точно нашел нужные слова! А она…Она говорила первое, что приходило в голову. Было так больно видеть ее слезы. И хотелось успокоить ее, облегчить. Сколько месяцев она все должна была держать в себе!
-Что ты сказала?- спросила она, не расслышав ее последних слов.
-Ничего,- быстро ответила Маша, вставая.
-Маш, что-то…еще?- она видела перемену в ее лице. Непонятный страх лег на сердце.
Девушка начала мерить шагами комнату.
-У меня никогда не будет семьи,- тихо сказала она.
-Почему?- удивилась Людмила Сергеевна, -Ты еще встретишь человека, у тебя появится прекрасный ребенок, и…
-У меня больше никогда не будет детей, мам,- быстро произнесла девушка, отвернувшись, чтобы не видеть ее лицо. Все, самое главное сказано. Назад дороги нет. Будь что будет…
Женщина почувствовала, как по сердцу прошел острый нож. Боль потери… Муки совести… Глубокая вина, которая еще сильнее легла на нее. Это она виновата…Надо было тогда поступить иначе…А сейчас…Сейчас уже поздно…
-Маш, извини,- прошептала она в тишину, все еще находясь в потрясенном состоянии. Минуту мать и дочь молчали, погрузившись в мысли. Затем девушка постаралась придти в себя, и развернулась.
-Ничего. Только…- дочь умоляюще посмотрела на нее, подходя ближе, - Ты же разрешишь нянчиться мне… с ним?- она нежно положила руку ей на живот, а ее глаза загорелись необычным огнем, которого прежде там не было, -Он еще такой маленький! Такой беззащитный.
Женщина не могла сдержать слезы. Старшая дочь выглядела сейчас такой любящей, а на ее лице уже были написаны материнские чувства.
-Если ты не против, я могу быть ему второй мамой…Ведь…Можно?- робко спросила она, несмело поднимая на нее свои глаза.
-Конечно, доченька, конечно,- сквозь слезы проговорила она, потрясенная до глубины души.
-Мам, не плачь. Видишь, я уже не плачу,- она постаралась улыбнуться, хотя боль было не так просто убрать со взгляда, где навеки остался след, - Хотя я до конца жизни буду чувствовать на себе вину, но надо ведь найти в себе силы жить дальше. Я только сейчас начинаю понимать это больше...Знаешь, когда я узнала, что у нас будет братик или сестричка, мне даже немного захотелось жить. Ради него, который скоро увидит свет. Захотелось оберегать его от всех бед, от этого злого мира. До этого я блуждала как в темном коридоре, где не было выхода. Когда я узнала, что беременна, то хотелось спрыгнуть с моста, с обрыва, неважно откуда, но лишь бы умереть. Я невзлюбила этого ребенка от неизвестно кого, и сразу же решила избавиться от него…А потом, спустя пару дней после… Я даже хотела покончить с собой, но во время остановилась. И еще случайно нашла этот стих…. Врачи сказали, что я никогда не смогу иметь детей… Суть этих слов долго доходила до меня, в начале мне это было неважным...Но потом...А по ночам мне снилась не рожденная дочь, которая укоряющее смотрела на меня, и ее взгляд как бы говорил мне, «Зачем ты это сделала? Зачем?» Я не хотела спать. Лежала часами напролет и смотрела в потолок…Она…Она до сих пор мне сниться, но уже намного реже,- она передохнула и села назад на кровать, - Я постараюсь показать…ему хороший пример…Я…Я могу назвать его? Если ты, конечно, не против,- она виновато посмотрела на мать, как бы прося прощения, что так распоряжается ее будущим ребенком. Но девушка уже чувствовала, как полюбила это маленькое существо.
-Конечно, Маш, конечно,- женщина старалась придти в себя.
-Спасибо,- тихо сказала она, и перешла на другую тему, -Мам…А скажи…Даша…Она как?
-Врачи дали надежду, только…Прошло уже столько времени! Даже не знаю,- она грустно покачала головой, понимая, что дочь пока не хочет говорить на прошлую тему. Главное, что ей стало легче. Хоть немножко. И также она нашла радость в жизни. Только…Женщина то знала, что эта боль навсегда будет жить в ней, пусть даже в глубине, но временами она будет всплывать наружу. От этого никуда не уйдешь. Чужой ребенок- он никогда не может быть полностью своим. Будь то даже родная сестра или брат. Но она была рада, что Маша увидела в этом темной ночи лучики света. И они будут делать все, чтобы она не чувствовала себя одинокой.
-Маш, можно спросить у тебя последний вопрос?- осторожно спросила Людмила Сергеевна.
-Да.
-Ты…ты больше не занимаешься…тем делом?
-Значит, папа все-таки рассказал.
-Он переживал за тебя.
-Нет, мам,- она подняла голову, -Уже давно как нет. После смерти Антипова я даже к ним не прикасалась. Ну, теперь ты понимаешь, что и за эту ошибку я заплатила…
Вдруг в комнате раздался резкий звонок. Маша подскочила.
-Только никому не говори о нашем разговоре, ладно? Я…Я папе сама расскажу.
Она достала из сумки телефон, который уже трещал по всю, и нахмурилась.
-Незнакомый номер,- пробормотала она, нажимая на зеленую кнопку.

Большая тяжелая дверь резко открылась, и вовнутрь ворвался взъерошенный молодой человек, который двухметровыми шагами ринулся к лестнице, пропуская по четыре ступеньки, не замечая на себе удивленных взгляд редких прохожих, которые тут же шарахались в сторону, чтобы ни за что не попастись на его бешеном пути. Долетев до третьего этажа, он чуть не сбил с ног Петра Николаевича, врача, который был ответственным за Дашей.
-О, Вениамин!- на его возглас парень тут же остановился и резко развернулся, - Как вовремя вы пришли! Я звонил вам, но ваш телефон выключен. У меня для вас новость.
Веник, все еще находясь под впечатлением сна, и от волнения не заметив радость на лице врача, был готов к самому худшему.
-Даша? Что с ней? С ней…Все в порядке?- потребовал он, а глаза горели.
-Успокойтесь, успокойтесь, - врач старался говорить быстрее, без вступлений, увидев его волнение, -Она час назад пришла в себя, и теперь спит. Все позади,- он подошел и похлопал его по плечу, - Все хорошо, Вениамин. Я звонил вам, но…Что с вами?- он подхватил молодого человека, который от неожиданной новости чуть не свалился на пол.
-Простите,- пробормотал Веник, когда уже смог стоять на своих ногах, -Это так неожиданно…Так…Подождите, вы сказали, что она…уже не в коме? Она…в порядке?- смысл слов врача только сейчас начал доходить до его сознания.
-Да. Ей больше ничего не грозит. Только хочу предупредить вас, что…
Но дальнейших слов юноша уже не слышал. Он бежал к нужной палате, такой знакомой, родной. К палате, где он провел почти полгода из своей жизни. Почти полгода серых, пасмурных дней, которые казались вечностью. Каждый день он приходил сюда. И теперь сердце было готово выпрыгнуть наружу. Неужели? Неужели наступил долгожданный день? Он не мог поверить. Мысли с бешеной скоростью крутились в голове, пока он бежал по коридору. А врач лишь с улыбкой смотрел ему вслед. Этот парень был особенным. Никогда прежде он не видел такого любящего молодого человека. Мысленно желая им большого счастья, он направился в свой кабинет, решив зайти к ним попозже. Веник же, добежав к двери, вдруг остановился. Волнение переполняло его, дыхание участилось, и рука застыла на ручке. Скоро…Скоро он будет около нее. Увидит ее глаза, без которых каким-то чудом прожил долгое время... И услышит ее голос… Он уже боялся надеяться, что этот момент настанет. Тихонько открыв дверь, он вошел внутрь, стараясь не шуметь. Она спит. Бедная, после всего, что она пережила, ей нужен покой. Каково ей было, когда придя в себя, возле нее не было ни одного родного лица? Каково ей, зная, что пять долгих месяцев жизнь проходила мимо нее? А он…Он так и не был с ней рядом в важный момент… Подойдя к кровати, он застыл. На ее бледной щеке блестела одинокая крупная слеза. Глаза девушки были закрыты, а на губах играла печальная улыбка. От такой картины его сердце больно сжалось, к горлу подступил комок, и он присел на корточки, не в силах оторвать своего взгляда от нее. Она казалась такой слабой, беззащитной, маленькой, хрупкой куклой, которую надо бережно оберегать. Хотелось защитить от всех бед, спрятать в свои объятия, и никуда больше не отпускать. Он не справился с этим раньше, и дорого заплатил за свою ошибку. Теперь он такого не допустит. Наконец-то этот день настал, вздохнул он. День, когда к нему начинает возвращаться жизнь. Он почувствовал, как внутри все пело, словно перерождаясь. Только сейчас он понял, каким тяжелым на самом деле был камень ожидания, который теперь свалился с его плеч. Он долго смотрел на Дашу, вспоминая все, что им пришлось вместе пережить. Теперь все будет по-другому. После пережитого все прошлые ссоры казались мелочью. А ведь, правда, что страдания укрепляют любовь. Стараясь не разбудить свою спящую красавицу, он легонько преподнес руку к ее щеке, чтобы смахнуть застывшую слезу. От его нежного прикосновения девушка слегка зашевелилась. Он застыл на месте, забыв убрать руку, которая касалась ее кожи. Вдруг ее глаза распахнулись, и она вначале непонимающе смотрела на него.
-Веник?- ее лицо тут же преобразилось, как только она рассмотрела, кто склонился над ней, -Веник…- прошептала она тихо снова, а в глазах зажглась тихая, неописуемая радость.
-Дашенька,- простонал он, жадно разглядывая ее черты лица, -Даша, ты в порядке. Прости…Прости, что меня не было рядом,- он не замечал, как по щекам текли слезы радости, падая на ее лицо. Девушка слегка приподнялось ему навстречу, и он обнял ее, крепко прижимая к себе. Их сердца бились в унисон в этой таинственной тишине после всех бурей. Они не заметили, как дверь открылась и вовнутрь заглянула медсестра, которая, увидев, что она тут явно лишняя, сразу же вышла. Минуты шли, но они все не могли оторваться друг от друга.
-Даш, я тебя больше никуда не отпущу, слышишь?- он взял ее лицо в свои ладони, всматриваясь в любимые глаза, -Никогда,- и затем запечатлел на ее губах легкий поцелуй, подобно крылу весенней бабочки.
-Веник,- она слегка отстранилась, и в глазах появился страх, словно она что-то вспомнила, нечто ужасное, - Я видела его… У него зазвонил телефон, и я заметила его…Он хотел убить меня…Веник, он…
-Даша, я все знаю,- он ободряюще улыбнулся, - Не переживай. Он уже заслужил свое.
Он сел рядом, а она положила голову ему на плечо, словно вернулась домой.
-Он так смотрел на меня…Никогда этого не забуду…Только…что я там делала? Я не помню…
-Не помнишь?- удивился Веник и тут же замолчал. Ему вспомнились истории из жизни, что многие, выходя из комы, учились ходить заново, что они не все помнят...Он старался найти подходящие слова, но не мог. Надо было выслушать врача, тот явно что-то хотел сказать ему, но он даже не стал слушать, а кинулся сюда.
-У меня в голове какая-то каша… После приезда твоей мамы во мне как будто какая-то черная дыра. Лишь обрывки какие-то, и все…Но он хотел меня убить. Я это помню. Но почему? Что со мной произошло?
Юноша молчал. Он не знал, как она воспримет эту новость. Да и не только эту. Ведь многое надо будет рассказать.
-Веник, не молчи! Что-то не так, я чувствую, но что?
-Даш, видишь ли,- начал он медленно, -После того случая около реки ты пять месяцев лежала в коме…
-В коме? Я была в коме? Но ведь только вчера Михаил Каземирович хотел…- при его имени она задрожала. Он чувствовал ее страх.
-Даша, не надо об этом,- успокаивал он, -Теперь он тебя не тронет.
-Точно?
-Его уже нет.
-Как нет?
-Он умер. Вернее, покончил с собой в тюрьме еще тогда, почти пять месяцев назад, когда все раскрылось.
Девушка сидела, стараясь понять все его слова. Пять месяцев? Все это время жизнь проходила мимо ее? Затем она внимательно посмотрела на своего парня.
-Веник, расскажи мне все. С приезда твоей мамы. Я хочу сложить все обрывки в одно.
-Ты…ты многое не помнишь?
Она утвердительно покачала головой. Веник устроился около нее поудобнее, и принялся рассказывать от начала до конца. Девушка, затаив дыхание, слушала всю историю. Он старался не опускаться в некоторые детали, передавая все самое главное. По ходу его рассказа на ее лице одни эмоции сменялись другими. А когда она узнала о смерти бабушки, то горько заплакала, чувствуя еще больше боль потери.
-Я ее больше никогда не увижу,- всхлипывала она, уткнувшись в его плечо, -Бедная, бедная бабушка.
Веник, дав ей время придти в себя, пока она успокоится, продолжил, -А отец перебрался в Москву еще в декабре. Теперь он живет у Тамары.
-Подожди, так они все же остались вместе?- удивленно спросила девушка, вытерев последнюю слезу, хотя в глубине души она все еще не могла отойти от самой печальной новости из всего рассказа.
Когда она услышала, что у тех двоих была связь, то мысленно не восприняла это всерьез. Она то знала Тамару. Женщина была слишком эмоциональна, придирчива к мужчинам, если они поддавались ей, и долго они у нее не держались. Максимум неделю, это на лучший случай.
-У них в январе была свадьба. Да, я сам поражался, они ведь настолько разные. Но время показало, что они подходят друг другу. Как огонь и вода, но друг без друга не могут. Противоположности притягиваются. Тамара изменилась, стала заботливой, любящей. Даже твоя мама один раз удивилась при мне, какие перемены произошли в ее коллеге. А как она защищает моего отца! Если хоть одна женщина посмотрит на него хоть с малейшим намеком, так она готова выцарапать той глаза!
-А как твой отец?- девушка увлеклась необычной историей любви, откинув на время скорбные новости.
-Он счастлив. Я его никогда таким не видел. Оксана, когда приехала сюда на свадьбу, даже не узнала его. Говорит, что он сильно помолодел.
-О, что же любовь делает с людьми. Невероятно.
-Да, невероятно,- сказал он нежно, и привлек ее к себе, -Ведь с нами это тоже случилось.
Но тут в палату зашел врач, заставляя влюбленных отстраниться друг от друга.
-Ну как самочувствие?- спросил он у Даши, улыбаясь, -Извините, что помешал.
-Да ничего страшного,- быстро сказала Даша, которой этот мужчина сразу понравился. Когда она пришла в себя, он был единственным, который поддержал ее, когда вокруг никого не было. -А самочувствие не очень. Я только что узнала, что у меня умерла бабушка.
-Сочувствую,- произнес Петр Николаевич. Он помнил Антонину Семенову, которая часто приходила сюда. Помнил скорбь семьи Васнецовых, когда она скончалась.
-Вениамин, вам очень повезло,- ободряюще сказал он, стараясь отвести девушку подальше от печальных мыслей, -Редкий счастливый случай. Даша отделалась лишь легкой потерей памятью. И даже если она ничего не вспомнит, что вполне вероятно, то ничего страшного. В остальном она удачница.
-Я уже знаю про память. Спасибо вас за все.
-За что меня благодарить?- удивился врач, забирая уже ненужные вещи больной.
-Не каждый бы на вашем месте пускал сюда посетителя в любое время суток.
-Да ерунда. Я же вижу, как ты ее любишь. Только она еще должна полежать здесь почти недельку. Я выпишу ее тридцатого числа. А вы, молодая девушка,- повернулся он в ней, - Берегите его. Теперь ваша обязанность откормить его. А то исхудал парень. Каждый день приходил к вам. Про еду забывал. Не прогнать было.
-А в самую важную минуту меня не было рядом,- тихо сказал Веник.
-Вы родителям звонили?
Юноша с девушкой виновато посмотрели на врача.
-Еще нет,- в один голос ответили они. Веник тут же принялся шарить в кармане в поиске телефона, но тут вспомнил, что его нет с собой.
-Можно, пожалуйста, ваш телефон?
Петр Николаевич уже доставал его с кармана, и протянул Венику, -Я сейчас уйду в соседнюю палату, потом принеси мне его, - и он вышел.
-Так, так,- вслух размышлял Веник, -Какой номер был у Жени? Блин, не помню… Хм..Ах да. Маша. Хорошо, что хоть ее номер я не забыл.
Но услышав за спиной недовольное «кхе-кхе», он обернулся, и встретил хмурый взгляд девушки.
-Дашенька,- он тут же оказался рядом, -Ты чего так?- но тут на его лице появилась задорная улыбка, -Кстати, а тебе идет такое выражение лица. Ревнивое. Значит, любишь. А от меня ты не отделаешься. Даже если когда-то захочешь,- он сел рядом, а от его последних слов она сразу же растаяла. –Не захочу.
Веник преподнес телефон к уху и принялся ждать.
-Скажи, чтобы пришли сюда. Меня не выпустят еще так скоро.
-Хорошо… Алло, Маша? Это я, Веник. Звоню из другого телефона…У меня для вас хорошая новость…Нет-нет, какая Бауманка в воскресенье?...Это касается Даши. С ней все в самом лучшем порядке. Она сейчас сидит около меня и ждет вас.
Тут Веник отвел телефон, откуда послышались радостные возгласы, и затем, подождав нужное время, сказал еще пару слов, и положил трубку.
-Ну что, у нас осталось мало времени. Скоро здесь будет вся ваша семейка.
-У нас еще вся жизнь впереди,- она слегка улыбнулась, -Веник, скажи, как ты сам жил все это время? Только честно. Ты обо всех рассказал. Но о себе ни слова.
-Как я жил?- он привлек ее к себе, -Хочешь узнать правду?
Она кивнула.
-Нет, я не жил. Я просто существовал. Дышал, спал, ходил, ел, учился…Но не жил…
-Прости,- прошептала она, проводя ладонью по его щеки, -Прости…
-Ты не виновата…
-Мне не следовало идти к реке.
-Даш, давай не будем вспоминать прошлое. У нас впереди много времени. Наше будущее. Только…Ответь мне на один вопрос, если ты конечно помнишь. И после этого мы забудем, что было.
-Да?
-Помнишь тот день, когда я неожиданно забежал к тебе в комнату перед Бауманкой , еще тогда, когда моя мама приехала пару дней назад? Ты что-то спрятала за спиной. Не помнишь, что это было?
Девушка улыбнулась, -Конечно помню. Этого я не забыла,- но тут ее лицо опечалилось, -Только теперь уже поздно.
-Что поздно?
-Новый Год уже давно прошел. Я хотела подарить тебе красивые мужские часы, купленные за накопленные деньги.
Веник почувствовал укол совести. А он еще думал, что она спрятала что-то ужасное, связанное с убийством его матери. Как он мог в ней сомневаться? В такой чистой, нежной душе?
-Ничего, подаришь их на следующий год,- успокаивал он ее, когда заметил на себе внимательный взгляд.
-Нет, когда приду домой, то сразу же подарю их тебе. Надеюсь, тебе понравятся.
-Я уверен.
Они замолчали, наслаждаясь романтической тишиной. Хотя вокруг них не было ни свеч, ни роз, но главное, что они были вместе. И не важно, что они сидели в больнице, где каждый день кто-то умирал, страдал.
-Поцелуй меня,- прошептала девушка, -А то мне кажется, что это лишь сон.
Веник улыбнулся. –Сейчас докажу.
А через час в палату вошли, верее ворвались счастливые близкие, которые чуть не задушили ее в своих объятиях.
Последней к ней подошла Маша. Неуверенно, боязливо. Она крепко-крепко обняла сестру, и заплакала.
-Дашка, прости меня. Прости. Я такая ужасная сестра.
В комнате стояла тишина. Все умолкли.
-Маш, ты чего?- Даша удивленно посмотрела на сестру и только сейчас заметила сильную перемену.
-Прости…- шептала старшая сестра, вновь уткнувшись в ее плечо, -Я…
-Веник, о чем она?- обратилась она к парню, поняв, что сейчас сестра не в силах что-либо объяснить. Но Веник молчал. Он как раз не говорил девушке о поведении сестры по поводу него. Незачем причинять ей боль, решил он тогда.
-Я…Я хотела второй раз разлучить тебя с Веником и сдружилась с его мамой и…- Маша отстранилась и виновато смотрела себе на ноги.
-Опять?- Даша была крайне удивлена,- Ты…Ты хотела опять увести его?
-Даша, я знаю, что ты обо мне думаешь, и можешь накричать на меня, но поверь, я уже наказала себя. Прости…
-Даш, давай забудем об этом. Все хорошо,- и он повернулся к родителям девочек, которые облегченно вздохнули, -Ну что, будем разрезать торт?
Васнецовы пришли с тортом и шампанским, и с букетами роз, которые нежным запахом наполняли теперь всю палату.
-Мама, ты уже придумала малышу имя?- Даша старалась не подавать ввиду, как сильно возмутили ее слова сестры. В начале ей хотелось накричать на нее, но как только она смотрела в ее лицо, в глаза, в которых был новый взгляд на окружающее, желание вырвать ей волосы тут же пропадало.
-Еще не придумали,- улыбнулась мать, -Но мы с Машей постараемся подобрать ему самое красивое имя.
Когда все сели по местам, и принялись скромно праздновать выздоровление Даши, сама девушка время от времени смотрела на старшую сестру, следя за ней. И чем дольше она следила, тем большее становилось больнее за нее. Перед ней сидел совершенно другой человек, истрепанный жизнью, с грустью в глазах.
-Маша,- тихо позвала она ее, когда остальные были поглощены беседой.
Девушка с опаской посмотрела на сестру, и только потом подвинулась ближе.
-Маш, прости меня. Я хотела накричать на тебя.
В ответ Маша слабо улыбнулась, -Я это заслужила.
-Но теперь ведь все по-другому?- Даша внимательно смотрела на сестру, вспоминая рассказ Веника о ее дружбе с Антиповым. Бедная Маша, как сильно повлияла на нее смерть парня. Он оказался двуличным. Может, даже лучше, что его нет, а то кто его знает, как бы закончились их дела? Только сестра сильно подавлена. Остается надеется, что время вылечит ее рану.
-Маш, все будет хорошо. Ты забудешь его. Это будет проще. Ведь его больше нет.
-Ты о чем?
-Про Васю, конечно.
-Даша, дело не в нем…
-Девочки, присоединяйтесь к нам,- вдруг услышали они голос Пуговки, -Папа взял с собой карты.
-Потом расскажу,- прошептала Маша, и они влились в общую игру.
Время летело быстро. Никто не хотел покидать палату, хотя время было уже час дня, и надо было идти на обед.
-Даш, как только ты приедешь домой, мы устроим настоящий праздник,- пообещал Сергей Алексеевич, прощаясь с дочкой.
-Даша, может, врач разрешит тебе поехать с нами?- Пуговка подошла к сестре, по которой очень соскучилась, и обняла ее, -Давай, я попрошу его.
-Полин, я бы тоже хотела уехать домой, но раз так надо, значит, по-другому никак. А завтра вы опять ко мне придете. Хорошо?- и она поцеловала ее в щеку.
-Ладно,- протянула младшая сестра и спрыгнула с постели, которая за последние часы превратилась в нечто, похожее на кучу постельного белья после урагана. Врач, увидев это, только слегка покачал головой, но недовольства на его лице не было.
-Пока, Даш,- к ней подошла Женя, -Завтра мы опять придем.
-Спасибо, Жень. Я так рада, что ты вернулась. Тебя тогда очень не хватало.
-Да что ты,- быстро ответила она, отводя глаза.
-Жень, что-то случилось?- Даша успела заметить слезы в ее глазах, которые та старательно прятала.
-Нет, все хорошо,- но врать она плохо умела.
-Денис?- тихо спросила Даша.
-Я так скучаю,- она развернулась, и старшая сестра заметила дорожки от слез, -Только когда я уехала в Америку, то поняла, как я его на самом деле люблю. И знаешь, это так страшно.
-Женя, я уверена, что все будет хорошо. Ему ведь осталось немного. Ты сильная,- Даша улыбнулась, -Подожди еще немного.
-Спасибо,- и она быстро вышла из палаты, оставляя Веника с сестрой, который не спешил уходить.

Изящные пальцы запоздало сорвали с календаря следующий лист. Прошел еще один день... Только на календаре уже тридцатое апреля, а не тридцатое октября. За окном светит веселое весеннее солнышко, готовясь отправиться на покой. Вот уже и небо залилось розовым цветом, и лучи медленно скрывались за горизонт. Женя сидела на своей кровати и смотрела вдаль, не видев ничего перед собой. В гостиной стоял общий шум, смех, звон посуды, который, как ни старалась она заткнуть уши, доносился до нее. К ним пришли Виктор с женой, Антонов, с Олей, еще Федотовы, и конечно же Илья. Все они собрались отметить возвращение Даши из больницы. Сама удачница, как теперь все ее называли, сидела в большом удобном кресле, а возле нее постоянно находился Веник, который старался сделать все, что она пожелает. Женя, хотя она и была очень рада за них, а особенно за Веника, который весь светился от счастья, словно сегодня у него день свадьбы, не могла выдержать все эти нежности, которые происходили у нее под глазами. Незаметно проскользнув в комнату, где она могла дать волю слезам, девушка опустилась на кровать. Здесь ее никто не мог увидеть. Не надо притворяться сильной, веселой. Нет, она, конечно, была рада, что с сестрой все хорошо, но сейчас ей хотелось побыть одной, и не видеть этих любящих взгляд между ними. Да и не только между Веником и Дашей. Даже Виктор, будучи уже в возрасте, с обожанием смотрел на свою жену, которая всех удивляла своей услужливостью. Хотя они и были пожилыми, но в душе у них цвела весна. Так же и ее родители были счастливы, и все говорили о будущем ребенке. Папа старался находиться возле мамы, помогал ей, и уже сейчас можно было услышать «Тебе нельзя это поднимать, давай я». Вася с Оксаной по очереди нянчили свою дочь Сашеньку, а Пуговка играла вместе с Колей с хомяками. Галина Сергеевна упрекала Илью, но даже это она делала с любовью. Сама Женя не убежала бы от всех, будь она не единственной несчастной в гостиной. Но все вокруг нее были счастливы. У каждого была своя половинка. Антонов, конечно, не в счет, у него этих половинок по несколько штук в неделю. Сегодня возле него находилась ревнивая жена, которая не очень поверила мужу, что он собрался к Васнецовым, и решила лично все проверить. Да и тут она зорко следила, чтобы ее муж не бросал особенных взгляд в сторону Оксаны, которая была красавицей. Да, можно сказать, что все были счастливы, кроме нее. Даже Маша, которая все время ходила подавленной, привела сегодня молодого стройного серьезного юношу, которого познакомила со своей семьей. Они познакомились пару дней назад в библиотеке, и между молодыми людьми сразу же пробежала искра. Владислав был приятным молодым человеком, образован, общителен, воспитанный с приятными манерами. Было видно, что хотя они и знакомы не так давно, но созданы друг для друга. Сама девушка сильно изменилась, в глазах появилась искорка жизни, которая лишь иногда на время пропадала, словно вспоминая, что полноценной жизни у нее не будет…
Женя сидела, а перед глазами плыли воспоминания. Их первое знакомство с Денисом, совместные эфиры, споры, грязные лица от сладкого торта… Кто бы мог подумать, что она влюбиться в него? В такого неподходящего, неправильного… Такого…другого… От невеселых мыслей ее отвлек резкий звонок в дверь. Кого это там еще принесло? нахмурилась она. Если еще одну парочку, например сына Антонова с какой-то девчонкой, она этого не перенесет. Она на улице не могла смотреть на страстные парочки, а если они уже все собираются у нее дома, то куда ей спрятаться? В гостиной были слышны непонятные тихие голоса. А через время в комнату заглянула Галина Сергеевна.
-Жень, к тебе пришли.
-Скажи, что я никого не хочу видеть,- резко ответила она, стараясь не поднимать голову, чтобы не показать свои слезы, которые еще не высохли.
-Жень, может, все же выйдешь? Гостью это может не понравится,- не унималась Галя.
-Ладно, ладно,- проворчала Женя, вставая, и вытирая слезы, -Если это шеф решил меня помучит, то…
Галина Сергеевна быстро прошлась вперед и скрылась в гостиной, закрывая за собой двери. Женя удивленно посмотрела ей вслед, и, дойдя до прихожей, повернулась к входной двери. Увидев, кто там стоит, она на секунду замерла. Не может быть! Это невозможно! У нее уже начались галлюцинации, она слишком много мечтала. Даже если эта и была очередная мечта, то слишком реальная. На нее смотрели любимые глаза, которые так часто снились ей по ночам…
-Денис!- воскликнула она, и бросилась ему на шею, боясь, что он вот-вот исчезнет, растает в воздухе, откуда только что появился. Она прижалась к нему, а из глаз текли слезы радости.
-Ты приехал,- шептала она, чувствуя родной запах, -Ты здесь…
Но тут она вдруг опомнилась и резко отстранилась. Дура, что она сделала? Бросилась к нему в объятия как влюбленная дурочка. Что он о ней подумает? Так коллег по работе не встречают.
-Извини,- тихо проговорила она, стараясь придать голосу уверенность, а затем смело подняла голову, превращаясь в саму хозяйку, -Раздевайся, проходи. Там сейчас праздник. Ты как раз вовремя. Надеюсь, торт еще не доели. Можешь оставить сумки пока здесь. Ключи от другой квартиры у Веника, но я не хочу его сейчас тревожить….- она говорила и говорила, а он смотрел на нее, не отрывая глаз. Как же она похорошела за полгода! Стала взрослее, а в ее взгляде появилась ранимость, и сама она уже не была той бойкой девушкой, которую он знал прежде. Она все говорила, говорила, но он не разбирал ее слов.
-Воронцов, ты меня хоть слышишь? Снимай курточку, что стоишь у порога? Тебя там уже ждут!
Она развернулась и, расправив плечи, направилась к двери гостиной. Но не успела она взяться за ручку, как кто-то схватил ее за руку.
-Женя, постой!- его голос звучал осекши. Затем он повернул ее к себе, и нежно улыбнулся, рискуя сделать важный, но решительный шаг, -Здравствуй, любимая.
Девушка не успела ничего ответить, она была слишком ошарашена его поведением, словам и самому голосу, который прежде никогда не слышала в таком тоне. В следующую секунду он уже склонился над ней, и припал к ее губам, а его руки обвели ее вокруг талии, крепко прижимая к себе, чтобы она не убежала. Девушка растаяла, и принялась отвечать на его поцелуи. Так они стояли там, потеряв счет времени. Он здесь, он со мной, мне большего и не надо…Не важно, что будет потом…
-Эй, вы там скоро? Мы уже...Ой, извините, что помешала,- и голова Пуговки тут же скрылась за дверью, важно объявляя остальным, что сейчас они не могут придти за общий стол.
На звук младшей сестры Женя тут же отодвинулась, и боялась поднять глаза.
-Жень, посмотри на меня,- услышала она нежный голос Дениса. Но она упорно продолжала смотреть в пол.
-Женька,- он взял ее лицо в ладони и заглянул в ее голубые глаза, -Прости, что причинил тебе столько боли. Я был последним идиотом. Не успел сказать самое главное перед уходом в армию, а потом в письмах…так и не осмелился, слишком гордый был…А сейчас Галя мне с порога все успела рассказать…
-И что же ты не осмелился сказать?- она хитро улыбнулась, даже не сердясь на сестру. Внутри было так легко, так трепетно, хотелось взлететь высоко-высоко. Его руки придерживали ее, а в глазах…В глазах было столько любви, что она растворялась в них окончательно.
-Я люблю тебя. Сам боялся себе признаться, когда понял это. Прости.
-Мы оба были слишком горды, чтобы признаться друг другу. Но теперь ведь все будет по-другому? Ты…ты ведь не уедешь обратно?- в ее глазах появилась тревога.
-Нет. Не уеду. Я вернулся навсегда.
-Дениска,- прошептала она, притягивая к себе, -Как же я по тебе скучала!
Теперь не надо было притворяться, бояться, что он поймет всю правду. Теперь можно было показать свои чувству, доказать их…
-Ну где там наши голубки?- дверь открылась и появилась Пуговка, -У вас будет еще много времени все обсудить, и не только, а вот торт и тост ждать не будут.
-Идем, идем!- крикнула Женя и взяла Дениса за руку, -Пошли.
Теперь в ней не горело желание убежать подальше, спрятаться, чтобы не видеть счастливых глаз.
Она с любовью посмотрела на Дениса, который наливал всем шампанское, которое папа припрятал, зная, что Денис опоздает на праздник. Чувствуя на себе чей-то взгляд, парень поднял глаза.
-Эй, Денис смотри, куда льешь!- воскликнула Маша, когда струи шампанского красиво опускались в салатницу.
Остальные дружно засмеялись, поняв истинную причину его неловкости, а Женя с Денисом смущенно опустили глаза.
-Я так рада за них,- прошептала Даша Венику, -Женька такая счастливая.
-Молодец Денис, долго разборки не устраивал.
-С нами, Васнецовыми, надо поконкретней. Решительно.
-Это я уже знаю по собственному опыту. Даш,- его голос в миг стал серьезным, -Приходи ко мне сегодня ночью.
От его неожиданного предложения девушка чуть не поперхнулась, -Что?
-Извини, что я так резко изложил свою просьбу,- он почувствовал себя неловко, - Я хочу видеть, как ты засыпаешь рядом, спишь, а затем просыпаешься и сонно открываешь глаза…Хочу принести тебе кофе в постель…Все эти месяцы я только и мечтал об этом.
-Думаешь, мама меня отпустит?- спросила она, хотя сама идея ей нравилась.
-А мы не будем ее спрашивать,- задорно улыбнулся он.
-Неужели около меня сидит воспитанный питерец, образец честности?
-Обещаю, приставать не буду,- заверил он поспешно, -Обещаю.
-Я думаю, мама разрешит. А если нет,- она хитро улыбнулась, -То она даже не узнает, где я была ночью. Постой, а как Денис?
-Он нам не будет мешать. Он же живет в другой комнате.
-Не удивлюсь, если к нему прокрадется Женька.
-Не думаю, что они будут так шустро действовать. Тогда я поговорю с твоей мамой?
-Думаешь? Может, не надо?
-Тогда я буду ждать тебя в полночь,- прошептал он ей, пока на них никто не смотрел.