Сериалы онлайн

Лена уже разволновалась - Виктора не было довольно долго, а бушующий шторм на море завыванием приводил девушку в ужас, как только она думала, что он на берегу. Она ходила на пещере, но выйти на поиски не решалась, боясь разминуться, хотя эта мысль все настойчивее посещала ее с ходом минут. Но вдруг напрягла слух, ей показались шаги. И уже через мгновение в светлую полосу от костра шагнул Виктор. Она выдохнула, посмотрела в глаза.
- Нельзя же так пугать...
- Тебе страшно тут одной было? - стараясь не смотреть на нее. Только потом она заметила двух больших крабов, которых он положил около костра. - Прости, что долго. - Он вышел снова из пещеры, но снова появился с ветками для костра, сложил их недалеко от огня, чтобы просохли.
- Мне не было страшно, сколько раз я попадала в такие ситуации, просто... я подумала, что... что-то случилось. С тобой. - Он повернулся к ней, посмотрел в глаза. Опустила взгляд и приземлилась на камень у костра. Взяла двумя пальчиками клешню краба, приподняла и спросила: - И что с этим делать?
- Жарить. А потом мы его съедим. Проголодалась? - Она отрицательно покачала головой и водрузила краба сверху палок на костер. Быстро отдернула руку, Виктор заметил. - Я еще один листик принес. Давай сюда, сменим повязку.
Пока он возился с рукой, Лена рассматривала его. Она знала, что не имеет права так близко находиться, так реагировать на его прикосновения, так чувствовать его запах и млеть от его рук, только невесомо касающихся ее кожи.
- Что это? - она провела пальчиками по его руке. - Он тебя укусил?
- Да, клешней зажал.
- Вот паршивец!
- Защищался.
- Витя, не говори так.
- Почему?
- Потому что я не смогу его есть. - Он смотрел на нее, подняв голову, все еще сидя рядом и держа ее руку в своих ладонях. Не понимал, что тут такого.
- Почему не сможешь?
- Ну, ты говоришь так, что у меня к нему возникает уважение, а съесть уважаемое существо с душой и характером - я не могу. - Она смешно покачала головой и легко улыбнулась, даже как-то виновато. Он засмеялся.
- Лен, это мясо! И теперь его лучше перевернуть, чтобы оно не пережарилось. - Лена смеялась, а Виктор возился с крабами у огня.
- Витя, надо снять твой костюм, а то воспаление тебе обеспечено. - Хорошо, что он при этом не посмотрел на нее. Она не знала, куда деться, а под его взглядом вообще бы растерялась. «Да, дожили. Кулемина – растерялась».
- Да, ничего, Лен, я и так.
- Я отвернусь и не буду смотреть, если ты стесняешься...
- Да, нет, ничего такого... Кажется, уже готово, - снял напряжение момента, палочкой отбрасывая с костра бывшего краба.
Оказалось, что для того, чтобы сломать панцирь, силы Лениной больной руки не хватило, и Виктор, заметив, что она почти ничего не ест, стал чистить его сам.
- Лен, а что означает твой кулончик?
- Это зеленый хризолит, семейства гранатов. Вообще, насколько я знаю, этот камень можно носить тем, у кого в жизни много движения, он в динамике проявляется.
- О, да, как раз для тебя.
- Да тут даже дело не в моторике, а в душевных состояниях. Если человек флегматик, то от этого камня получится только дискомфорт. Я точно не знаю, но примерно так описывают его действие.
- Скажи, а какой камень больше подойдет честному и справедливому человеку, лидеру.
- Каждый камень имеет свое значение и противопоказан каким-то чертам характера. Если ты говоришь о мужчине, то тут можно сказать, что подойдет голубая бирюза; самая благородная, связана с властью, со справедливостью, с равновесием, с авторитетом. Это камень храбрых людей - часто ее помещают на рукоятки ножей и мечей. Также бирюза дает умение вести за собой людей. Она также связана с помощью высших духовных сил. Она вдохновляет на битву со злом. Вообще камни должны переходить по наследству.
- Твой достался тебе от мамы?
- Да. – Лена опустила голову.
- Прости…
- Ничего. Мне кажется, что я смирилась уже. Их давно не стало и я не помню.
- Лен, надо помнить.
- Я не хочу, это больно…
- Послушай, это все только от тебя зависит. Даже Алоха учит, что мир таков, как ты к нему относишься. Ты сказала себе, что тебе больно, вот и страдаешь.
- А как же надо?
- Найди положение равновесия в этом.
- Какое может быть равновесие, если их нет! Самых главных людей!
- Лена, подумай. Их давно нет. Да больно, но ты уже пережила, более того, ты научилась жить заново. Почему? Потому что знала. Была уверена, что сможешь. Что ты нужна деду…– Лена опустила голову на сложенные на коленях руки.

Слезы сами стекали по ногам, а она даже не пыталась их остановить. Виктор пересел ближе, прикоснулся к ее руке. Она вздрогнула, приподняла голову, а он аккуратно прижал ее к груди. Шептал на ухо и гладил волосы своей широкой теплой ладонью. - Ты на многое способна, и ты это видела. Ты используешь энергию моря, ветра, камней… ты живешь в равновесии. Лена, это ты, ты сама и есть эта жизнь. Только ты еще не осознала… хочешь, я покажу тебе тебя… - Кивнула. Долго шептал что-то еще. А вокруг шум дождя и вой урагана создавали фон, успокаивая и все больше погружая девушку в спокойный сон.

Виктор поднялся, переложив ее на камень. Взял ган, снял плавники, положил около костра и повернулся к Лене. Она смешно зевнула, сморщив нос. Он поднял ее на руки, уложил на доску, а сам снял костюм, также повесил его на камни напротив костра и сел рядом, погрузившись в свои мысли. Ему показалось, что Лена задремала. А он все не шевелился.

«Как странно мешается реальность с мечтами. Вот она, живая, настоящая, такая, какой я и ждал ее всегда – неожиданная, непохожая, непонятная и такая беззащитная. Пытается быть сильной, но такая слабая на самом деле. И та, другая. Властная, готовая бороться, отстаивать свое мнение и такая недоступная. Чего же больше в МОЕЙ женщине. Слабости, желания, чтобы рядом было сильное плечо, или воли, что сама поведет и укажет на то, что именно мне нужно. Она же сказала, что мечты должны сбываться. Но как понять сердце – о чем оно толкует, колотясь от близости к одной и при мыслях о другой. И как понять, почему они идут рядом в моем сознании. Только отдельно от этого получится осознать. Всего четыре дня. Четыре… а там, надеюсь, я пойму.»

По ощущениям под утро Лена завозилась и два раза чихнула. Виктор очнулся от дремы: «замерзла, наверное»; он, видимо, задремал, все также сидя на камне. Поднялся, размял затекшие кости, взял свою доску и положил рядом с Лениным ганом, с противоположной стороны от костра, куда подбросил подсохших веток. Улегся на него боком, отгораживая спину девушки от сквозняка. Рукой притянул ее к себе, утыкаясь носом в волосы.

Чихнула и проснулась. Перевернулась на другой бок, чувствуя странную тяжесть. Тепло и спокойно. Попытавшись свернуться комочком, поняла, что упирается во что-то мягкое. Открыла глаза и тут же подскочила на доске. Рядом, крепко обнимая ее, спал Виктор. «Совсем измучился за ночь, а теперь не проснется никак». Нежность нерастраченным потоком сорвалась с пальцев в том месте, где она легонько коснулась скулы, провела по колючей щеке, чуть задержалась и все же коснулась пальчиком губ мужчины. Опустила голову, убрала руку. «Нельзя». Высвободилась из его рук, разложила по-новой его костюм другой стороной, надела свой высохший и отправилась к краю пещеры. Дождь просто лил стеной, но уже на последнем дыхании. Угадать примерно который час не было возможности, да и она еще плохо знала местное солнце, хотя уже и начала примерно ориентироваться. Но сейчас она просто ждала, когда разойдутся облака.
«Когда же ты стал для меня таким необходимым. Жду и живу нашими встречами. Как же это сильно держит».

***
- Ленка, твой дед, наверное, с ума сходит, что тебя нет. Пойдем, я ему скажу, что ты со мной была, – когда выходили на берег, уже под вечер дождавшись окончания ливня.
- Да, он знает, что во время шторма я могу быть в воде. А там…
- Пойдем, это я виноват, мне и отвечать.
- Я сама за себя отвечаю…
- Не спорь со старшими! – шутливый, но настойчивый тон заставил Лену улыбнуться. Кивнула и они отправились к ней домой.
Очень странно, но деда не оказалось дома. Лена встревожено посмотрела на Виктора, которому передалось ее беспокойство. Она быстро метнулась наверх, где были спальни, но его и там не оказалось. Удивительно, ведь только закончился шторм на море и ливень, куда он мог подеваться.
- Вить, иди домой, тебе отдохнуть надо.
- А ты?
- Пойду искать деда. Схожу в больницу…
- Лен, ты думаешь, я смогу спокойно спать, зная, что вы неизвестно где? – возмутился Виктор. – Я с тобой.
- Доску-то брось, или по городу с ней скакать будешь?
- Тут?
- А что, не доверяешь? Да не сломаю я ее.
- Да нет, конечно.
Обойдя полгорода, Петра Никаноровича так и не нашли. Лена уже начала впадать в панику, а Виктор подумал, что нужно зайти в участок.
- Ленка, сейчас все узнаем. – Он обнял ее за плечи, и она немного успокоилась.
В участке было оживленно. Гуцул и еще несколько помощников сдерживали волнение.
- Виктор, у нас «ЧП».
- Да у нас всегда «ЧП», стоит мне куда-нибудь отлучиться. Что произошло?
- Восток у нас сполз, повалило валуны и сломало несколько домов в районе. Народ уже там, завалило несколько человек…
- Я понял, - кивнул. – Лен, мне бежать надо, думаю, твой дед тоже сейчас там, его приключенческая натура не пропустит такой источник вдохновения. Я отправлю его домой. Все, мне пора. Гуцул, проводи Лену домой.
- Круто, я, вообще-то не иду домой! – она посмотрела вслед умчавшемуся Виктору. Сзади подошел Гуцул.
- Лен, ты где была?
- В океане. Потом нас отнесло к какому-то острову. Только сейчас вернулись.
- «Нас»? И ты так спокойно говоришь, что провела ночь с мужчиной…
- Гуцул, что это? Сцена ревности?
- Да я же за тебя переживаю!
- Чего? За мою репутацию печешься? Ты мне даже не парень!
- Лена! Не надо, я и хотел с тобой об этом поговорить, - он опустил голову, не глядя в глаза, сказал: - Пойдем, выйдем. – Лена в недоумении уставилась на Гуцула. – Лен. В общем…
- Гуцул, ну ты чего мямлишь?! – они стояли на крыльце.
- Да, я не мямлю, просто… Лен, я, кажется, влюбился.
- Кажется, или влюбился?
- Нет, это точно. Только вот как же ты?
- А я тут причем? Надеюсь, это не я?
- Лен, ты мне нравишься очень, но… - Лена рассмеялась.
- Ясно.
- Ленка, прости меня, я тебе еще не весь город показал…
- Гуцул, ты больной!? Иди давай отсюда, а я пошла деда искать. Ты его не видел, случайно?
- Ленка, спасибо тебе! – Он обнял ее по дружески за плечи, а она его оттолкнула:
- Вот увидит тебя твоя девушка, как ты с другой обнимаешься, и сбежит!
- Не с другой, а с тобой! А дед твой там, на баррикадах.
- Где это?
- На востоке оползень случился, с той стороны от маяка за перевалом – помнишь, я показывал тебе? Так вот, он там.
- Что он там забыл?
- Помогать пошел.
- Откуда узнал только, помощник.
- Я приходил к тебе вечером, тебя не было.
- Гуцул, тебя прибить мало! Опять мне его волновать вздумал? Вечно ты не вовремя…
- …А днем он пришел в участок, искал тебя, вот в сети и увидел сводки. И туда отправился, подумал, что ты… вы там.
- Ладно, найду его. Спасибо, я побежала.

***
Найдя деда среди людей, кто помогал пострадавшим переместиться в общежития, Лена настояла, чтобы Петр Никанорович все же отправился домой, отдохнуть, сказав, что сама останется тут. Вокруг велись спасательные работы, разгребали завалы домов, людей уводили и оказывали им помощь. Проследив, чтобы дед свернул в нужную улицу, Лена вернулась к разрушенному кварталу. По пути ей показалось, что она слышит плач. Она обернулась, но никого не заметила. Шагнула еще, но снова была остановлена странным чувством. Проследила за звуком. Под домом увидела девочку. Она сидела на корточках и плакала. Подошла ближе и заметила еще малыша – он прижался к сестре и ревел ей в платье. Лена опустилась на колени.
- `O wai kou inoa? (как тебя зовут?)
- Tatona. Aia I Makuahine (где мама?) – девочка подняла темненькие заплаканные глазки на Лену. У нее сердце подпрыгнуло. Что сказать ребенку. Она потом что-то еще говорила, но Лена уже не понимала. Сквозь плач она разобрала только «брат», «ждать» и «вода».
- Ai hea noho `oe? (где вы живете?) – девочка указала на бывший дом за спиной Лены. Она опустила голову, а потом позвала малыша к себе, взяла его на руки, девочка протянула ей ладошку и Лена повела их в сторону общежития.
Из суматохи, царящей около того самого дома, появился Виктор. Перемазанный и взволнованный, он подбежал и спросил, что она тут делает. Лена передала ему слова девочки, сказав, что плохо понимает язык. Виктор опустился на колено перед малышкой, выслушал, что-то сказал.
- Лен, можешь отвести их в общежитие? Там их покормят.
- Она сказала, что они живут… жили…в этом доме, - паника в ее глазах заставила мужчину теперь успокаивать Лену.
- Лен, мы вытащим ее оттуда, тут дома строят так, чтобы при обрушении была возможность спастись. Только завал разобрать, я постараюсь ее привести к ним как можно скорее. - Он посмотрел ей в глаза, положив руки на плечи. Она поверила его глазам, а малыш, сидящий на руках, потянулся к нему ручками. Лена улыбнулась и, забрав ребенка, сказала:
- Нам пора.
- Да. Идите… Лен. – Она остановилась. – Спасибо.
- Будь осторожен, - шепнула одними губами.

«Одинокий и несмелый коснулся нежно губ моих
Странный Ангел – белый-белый… Я больше не хочу других…»
Утром появился пост в сети. Тоже без имени.

Кто это? Кто ты, Ангел? Если ты рассмотрел столько же нежности, непорочности и чистоты, что и в этом летящем свете, то ты и сам лишен недостатков. Ты способен видеть только светлое. Ты идеален, ты мир, ты вспышка, ты жизнь. Никогда не верь своим первым ощущениям, они способны обмануть. Ты сам даришь свет, ты – Ангел, но не жди света от других, он тускнет в твоем присутствии, понимая, что его силы мало, что он слишком недостойный, слишком жалок и не способен никому осветить путь. Его очертания меркнут в твоей тени, и он погибает, поглощенный твоим сиянием. Вот почему ты, Ангел, ты и Демон. Ты губишь тех, кто стремится к свету, ты учишь, превосходя, ожидая, чтобы к тебе тянулись. И нет в тебе темного, чтобы дать тебе хоть каплю эгоизма – взять часть света себе. Ты отдаешь, оставаясь сам в тени. Возможно, ты прав, называя кого-то Ангелом, так как самому быть им слишком больно, слишком сложно, слишком губительно. Губительно для остальных. Я не желаю тебе света, я пожелаю тебе неблагоразумия, чтобы суметь хотя бы частичку этого света потратить НА СЕБЯ. И всего нашего общего света не хватит, чтобы поднять тебя с колен, когда ты упадешь.

Отгоняя видение, горько
Я вспомнила образ твой
Ты, склонившись так близко, с улыбкой
Обнимал нас, закрывая собой.

Лишь потом, оглянувшись, встретив
Твой отчаянный синий взгляд,
Поняла насколько ты сильный
Своей боли не показав.

Сквозь белые крылья сочится
Голубая кровь твоих ран
Содрогаясь, неистово бился,
Ты за нас свою жизнь изломав.

Не расправить тебе крылья боле
Не взмахнуть, не любить, не жить
Я к тебе протяну ладони,
Зажимая меж пальцами нить.

Я зашью, твою боль забирая,
Я исправлю твою судьбу,
И свою жизнь от края до края,
Я с твоей навсегда сплету.

Забери, я тебе доверяю
Пронести через время ее,
Пусть надежно укрыта будет
Твоим белым-белым крылом.

Пришла домой уже поздно ночью, легла, а перед рассветом услышала легкий стук в дверь. «Виктор». Открыла, прислонившись виском к двери. Она знала, что он пришел просто так, просто проверить; в глазах прочитала, что он прятал.
- Лен, дед дома, все нормально?
- Да, Вить, спасибо. Иди сам отдыхай, - он кивнул и сошел со ступенек.
Когда закрыла дверь, не смогла заставить себя от нее оторваться. Не уснуть, не успокоиться. Наслаждаясь прохладой, Лена поняла, что ей нужно окунуться в прохладу волн. Просто жизненно необходимо. Стянув с себя пижаму, надела купальник и босиком вышла из дома, прихватив ган. Зачем? Просто так, привычка.

Пришла на темный пляж и огляделась. Кто-то боится темной воды. Но не Лена. Океан – он один и днем и ночью. Взгляд зацепился за темную точку в воде. Кто-то вдалеке плавал, но Лене не нужно было уходить на глубину. Она зашла в спокойную воду по плечи и раскинула руки, впитывая спокойствие и прохладу. Вспомнила светящихся моллюсков и улыбнулась. Провела ладонью по поверхности воды. Виктор рассказывал про жизнь предков местных народов. У них очень много внимания уделялось телу, расслаблению, ладоням, ногам, которые дают связь с землей. Женщины черпали силы у земли, передавая энергию в танце, увлекая невероятно красивыми движениями. Странно было, ведь они жили на берегу океана, а про воду он ничего не сказал.

Додумать не дал плеск, раздавшийся неподалеку. Она повернулась и увидела мокрые кудряшки Виктора над водой. Она оттолкнулась об дно и мягко выплыла на мель, ставя руки на песок, но не выходя из воды. Рядом остановился Виктор.
- Тоже не спишь? Разбудил, прости.
- Нет, само собой не спится. Все думаю о том, что ты мне рассказывал на острове. И почему там нет воды?
- Есть вода, только это сложно объяснить… и еще сложнее показать, - он не смотрел на нее.
- Ты говорил о связи с землей.
- Да, словно заземление, даже в танце ноги всегда находятся в контакте с песком. – Они лежали, по самые плечи находясь в воде, и океан словно забыл, как прибивать волну. Отдохнув, Виктор сказал:
- Вставай, покажу. – Лена улыбнулась и поднялась. – Сейчас бриз остудит, поэтому старайся двигаться. Смотри. Что это? – он повернул ладони к Лене и сложил большие и указательные пальцы.
- Не знаю.
- А так? – поднял руки над головой.
- Солнце.
- Шаг. «Встало». – Он показывал, а она отгадывала, а потом повторяла.
- Радуга.
- Нет. Восход. Еще шаг, только назад, уходим от статики, с восходом время-то прошло.
- Дождь, - на его переборы пальцами сверху вниз.
- Точно.
- Волна?
- Да. И шаг, не забывай. Всего семь раз. Потом заново, – Лена кивнула и смущенно опустила голову, следя за ногами. – Нет, Лен, это не дождь, это ты плачешь.
- А, может, я и плачу.
- Нет, ты сейчас радуешься. Видишь, не сложно.
- Ну, да, только если не забывать шаг, - каждый раз, поднимая глаза в ее, и видя ее ответ, Виктор понимал, почему древние отдавали большое значение танцам, в которых участвовали и мужчины. Ритуальные танцы проводились у общего костра, а потом пары перемещались в свои жилища и под все еще звучащие ритмы с улицы дарили эти магические движения только друг другу. Сначала игривый манящий блеск глаз зажег кровь в жилах, сменился страстным огнем, поднимая волну желания. Поймав себя на том, что это неосознанно, что внутренняя сила притягивает сейчас к ее потемневшим глазам, он прогнал от себя эти мысли. Подумал, что он сам сейчас выглядел не лучше: «Вот, значит, какая ты... эти танцы не приведут ни к чему хорошему... пора прекращать, пока еще все под контролем». Он остановился.
- Ну вот, молодец, неплохо получается, главное помни, по семь раз, - они вернулись в воду, чувствуя, что согрелись.
Чуть отдышавшись, Виктор вышел на песок. Развернул ган, лежащий на песке, после чего Лена снова прошла от носа к карме и уселась, свернувшись калачиком.
- Лен, что ты делаешь?
- Что? – Лена даже испугалась, что она сделала не так.
- Зачем ты каждый раз так садишься?
- Потому что через некоторое время ноги высыхают и песок не пристает, а иначе песок прилипает до самых колен, терпеть не могу! – она сморщила нос, показывая, как противно.
Виктор смотрел на нее, а потом рассмеялся.
- Лен, ты серьезно?
- Чего? Про песок? Ну да, - растерялась девушка. Он еще громче засмеялся.
- Я уже месяц голову ломаю, что это значит, думал – какая-нибудь особенность у вас, серферов…
- У «нас», Витя.
- Что?
- У нас, серферов. Не забывай, ты тоже серфер, и довольно неплохой. А потому – давай попробуем прыгнуть на волну?
- Ты серьезно?
- Вполне, думаю, ты сможешь. Давай, завтра отсыпайся, вечерком увидимся после работы?
- Хорошо. Ты тоже отдыхай. Пойдем, провожу тебя, - Лена поднялась, Виктор посмотрел на ее ноги, усмехнулся, тряхнув головой. – Еще не высохли, давай, я тебя понесу.
- Не надо, дома помою.

***

Лена сидела на гане в воде, поставив перед собой ноут. Марина долго наблюдала за девушкой. Одно неверное движение, один вдох или даже дрожь утопит доску, намочив технику. И это при том, что она держалась над волной, довольно часто идущей с океана. Она не знает того главного, что помогает так держать себя, не прилагая усилий. Но она подсознательно следует своим правилам, найдя ответы интуитивно, такие, какие ей подходят. Совершенно другая, настоящая, непосредственная и такая простая. Марина была уверена, что Лена знает о ее присутствии. Но молчит. Любит, и тоже молчит. А в том, что она любит, женщина не сомневалась. С того самого первого раза на берегу. Самой себе не назвав этого, прятала в глазах.
- Привет, морская. – Лена закрыла ноут и поднялась с доски, продолжив ее движение коленом на берег.
- Привет.
- Далеко тебе так часто ходить сюда. Устаешь? – Лена положила компьютер на стойку бара, благодарно кивнув хозяину, и развернулась к ней.
- Нет. Я сейчас у родителей живу. – Марина отвела взгляд. Ей тяжело было смотреть в глаза Лене.
- Как Тема?
- Не спал всю ночь. Не знаю, что с ним.
- Отнеси его мужу.
- Зачем?
- Он скучает.
- Я… не могу. – Лена испытующе искала ее глаза, но она упорно их прятала.
- Почему? Не любишь больше? – Марина вскинула взгляд и пристально посмотрела в глаза девушке. Вот такой простой прямой вопрос. «А ведь все остальное – не так уж и важно. Она права». Немой диалог прервал малыш, завозившийся на руках матери. Лена молча забрала ребенка и отошла в тень.

За это время малыш уже немного привык к ней и к Виктору, они часто возились с ним на берегу или на мели, когда Марина приносила его на занятия. И он даже стал засыпать на руках, накупавшись и потратив силы в воде. Лена научила его нырять, но у малышей это – инстинкт.
- Иди. Он пока спит, а потом мы будем купаться, - Лена кивнула, и Марина скрылась за рядом стоек для досок и кафешек.

*
Когда мать взяла ребенка на руки, он уже обеспокоенно водил носом в поисках груди. Взглянув благодарно на девушку, Марина накрыла ребенка и стала его кормить. Лена сидела напротив и о чем-то думала.
- Спрашивай, - Лена подняла глаза на сестру Виктора, а та лишь легко кивнула.
- Мне не у кого спросить, не с кем посоветоваться… из женщин…
- Говори, посмотрим, в чем проблема.
- Да вроде и не проблема… просто не понимаю… не знаю как сказать. Почему семь?
- Это из древности, предки почитали эту цифру. Число «семь» звучит как hiku. Оно составлено из двух слогов - hi - женское начало, переводится как «течь», «струиться», и ku - мужское начало, переводится как «стоять твердо». – Лена опустила голову и покраснела. Марина вытаращилась и воскликнула:
- Только не говори мне, что у тебя не было… - Лена покачала головой. – Тогда понятно, что именно тебя смущает. Танец. – Лена кивнула.
- Раньше такого не было…
- Лена, тут в основе всего – любовь, все настроено на том, чтобы найти ее, почувствовать. Aloha - союз двух слов, alo и oha. Корень alo, если развернуто, означает «быть вместе, в этот момент и в этом месте делить существование с кем-либо». А корень oha означает «привязанность, радость» - взаимное признание ясного внутреннего света внутри каждого из нас. Полное значение слова aloha – «любить - значит быть счастливыми вместе». Когда ты находишь, то возникает желание не только быть рядом, но и желание дарить себя, доставлять удовольствие. Танец – всего лишь выражение чувства с помощью жестов.
- Мне непонятно, почему это так…
- Волнующе… - Лена кивнула. – Потому что в тебе проснулась женщина. Ты почувствовала свою силу. Теперь ты знаешь, кое-что умеешь.
- Да. Только зачем мне это… - тихо сказала она, глядя вдоль пляжа.
- Чтобы любить.
- Спасибо, Марина. Я поняла, что это очень сложно.
- Это не сложно, если все правильно. Кстати, спасибо тебе, - она улыбнулась. Лена тоже посмотрела на молодую маму и улыбнулась в ответ.
- Алоха, - раздалось сзади Лены. Молодой человек подошел к Марине, забрал у нее заснувшего малыша и, кивнув ей, пошел по пляжу. Марина поднялась, попрощалась и, подмигнув девушке, догнала мужа.

***

Поднявшись на вышку, Лена отметила, что Аня была необычайно задумчива. Решив, что позже расспросит ее, Лена приложила бинокль к глазам. Периодически пробегая по горизонту взглядом, Лена услышала голос. Все-таки, какое волшебное чувство, когда, не видя человека, ты слышишь его. Как он улыбается, слышишь, как он хмурит брови, слышишь его молчание и понимаешь, что он поджал при этом губы, что-то обдумывая. Слышишь, когда он хмурится и опускает голову, когда волнуется.
- Лена! Лена! – раздалось снизу. Она приподнялась и, перегнувшись через перила на верхушке вышки, выглянула на пляж. – Алоха!
- Алоха, Виктор.
- У меня для тебя предложение.
- Так и будешь кричать на весь пляж, или поднимешься?
- Куда?
- Luna, Витя.
- Ты уверена, что мы не завалим вышку?
- Степнов, что-то меня твое «предложение» уже настораживает своей амплитудой! Ты чего делать собрался, чтобы эта вышка упала? – хохотала она, наблюдая, как он забирается по лестнице.
- Да тут шею свернуть можно!
- Да, особенно, когда спешишь кого-нибудь спасать! – он забрался, присел на корточки рядом с ее сиденьем и снизу заглянул в глаза. – Лен, пойдем вечером на фестиваль?
- Куда?
- На фестиваль. Это местный обычай. В это время года древние благодарили Море и Ветер за улов рыбы. Они танцевали на берегу и отправляли в море красиво сплетенные венки. Там еще много всего, я потом расскажу тебе.
- Вить, а как же занятия? – он опустил взгляд на свои руки, смутившись.
- Я хотел тебе показать, как красиво… ладно, прости. Если ты не хочешь…
- Да нет, Вить, ты не понял, я думала, для тебя важнее занятия…
- Лен, занятия очень важны…
- Вить, если ты хочешь, я пойду… только… - теперь Лена смутилась. – Что скажут, увидев тебя не с Лизой, а со мной. Вдруг там Марина будет… что она подумает?
- Ты переживаешь из-за Гуцула?
- Нет, я переживаю из-за тебя. Не хочу, чтобы у тебя были проблемы, - обеспокоенно глядя на него.
- Не будет проблем. Пойдешь? Со мной? – он с огромной надеждой посмотрел в ее глаза.
- Пойду, - тихо, чтобы слышал только он. Его глаза улыбнулись.