Сериалы онлайн

очень очень очень извиняюсь простите простите простите что так долго ничего не писала

Большое спасибо что ждете, что читаете, что вообще со мной
Обожаю вас!!!!

кстати всем привет я с продой

и кстати из-за того что не переехала, тоже причина, редкости написания прод. Тут такая обстановка брррр, и комп не всегда и люди постоянно, причем именно у меня...
но скоро урааааааааааааааааа я буду жить одна, как засяду с ноутом никто не мешает, как начну строчить

чуть чуть я отвлеклась еще раз всем спасибо, прода)))

кстати в ней Лена поет, и лучше, если во время прочтения вы включите песню, потому что в тексте не все слова будут.
Это ссылка, где можно скачать нужную песенку
http://www.zaycev.net/downloa....=426950

по тексту проды будет красного цвета фраза, где надо будет ее включить

Несколько солдат из знаменитого состава роты вернулись на территорию уже ставшей родной казармы. Жизнь потекла привычным чередом, вскоре из госпиталя вернулся Ядров. Они вместе с Леной были за старших. Вроде все было по старому, но это «вроде» и было отличительной чертой. Заметили, что с их нестандартным сослуживцем, а т.е. с Кулеминой, что-то было не так.
Она выполняла свои функции, вела себя, как обычно, внешне спокойная, но вот то, что творилось у нее внутри, не знал никто, хотя и понимали. Непонятливыми событиями оставалось для всех то, что Лена не выходила за территорию казармы, и после «того случая» ни разу в руки не взяла гитару. Солдаты соскучились по музыке, иногда веселой, иногда трогательной, берущей за душу. Музыкальный инструмент одиноко пылился в углу за перегородкой.
Имя «Виктор» не произносил никто, по крайней мере, при девушке.
Все, с нетерпением ожидали возвращения полковника, может быть он, хоть что-то сможет изменить.
*Наше время*

- Что было не так? Почему Лена изменилась? Замкнулась в себе?
- Вы еще спрашиваете? – Удивился Морозов, - она пыталась смириться с мыслью, что ее любимый мужчина все-таки погиб. Ей надо было пережить это. Она знаете, - немного задумался, - боялась сорваться, наверное, так правильно будет сказать. Типа беременным же нельзя нервничать, вот она и сдерживалась, до поры, до времени…
- Сорвалась?
- Конечно, - погрустнел, - даже не сорвалась. Просто эмоции переполнили ее, через край. Накопилось. Все-таки нельзя все держать в себе. Не дело беременной девушке, худеть.
- Ну, да, и как же, что случилось? В какой момент?
- Я тогда наконец-то к ним вернулся, и в этот же вечер…
*Прошлое…*

- АААааааааааа!!!!!!!!!!!!! Палыч!!! Как мы рады!!!!!
Морозов, чуть не прослезился. Только что с помощью водителя вышел из газели, и уже в следующую секунду ему на встречу неслись его подчиненные. Не как солдаты, не как военные, а, как настоящие дети, не сдерживавшие свои эмоции.
Аккуратно обнимали, пожимали руки.
- Спокойно, спокойно, не снесите, - сиял мужчина, опираясь на палочку, - пойдемте, что ж мы стоим на обочине.
Газель давно уехала. Солдаты подхватили сумки руководителя, и пошли в сторону его вагончика. Но полковник направился к казарме,
- Я не понял, а где главная…
Не договорил, как раз вышла она. И сердце Морозова сжалось.
Она улыбалась, но… одними губами. Через чур спокойна, наиграно. Отметил про себя более округлившийся и выпирающий вперед живот.
- Иван Павлович! С возвращением! – Обнялась с мужчиной, - очень рада вас видеть.
- И я тебя Леночка, - поцеловал в щеку девушку.
- Как вы себя чувствуете?
- Да нормально Лен, на старом волке все быстро заживает.
Кулемина кивнула в ответ.
Нарастало неловкое напряжение. Из ситуации попытался выйти Кайф,
- Иван Павлович! Такой повод! Надо бы отметить!
- Ой, Кайф, тебе бы все отмечать! – Обстановка разразилась смехом. – Отметим, отметим, ставьте палатку!
Одобряющие возгласы, пара солдат убежали выполнять поручение.
- Ладно, я пойду, вещи разберу, - посмотрел на Лену, - ты зайди ко мне потом, поговорим.
- Хорошо, - ушла к себе.
Полковник перевел взгляд на Ядрова.
- Пошли со мной.
Уже в вагончике, Морозов удобно расположился на привычной кровати, закурил.
- Рассказывай.
- Да, что рассказывать? Плохо дело… - Вздохнул, - грустит она, но держит все в себе. Вообще замкнулась. Постоянно за перегородкой сидит, даже с Пулей не возится, как раньше. Молчит, гитару в руки не берет, за территорию не выходит.
- Действительно, плохо дело, - стряхнул пепел мужчина.
- А я о чем…
Внешне Иван Павлович был спокоен, а вот внутри бушевали эмоции. Конечно же, главная из них, ненависть и желание смерти Султану, следом негодование на ФСБ, за дурацкий указ, о тайне жизни Степнова, и в итоге на самого Степнова, который, по его мнению, мог плюнуть на все, и раскрыть все «карты». Но ведь упертый, как баран. Когда уезжал, он ему пообещал, что в скором времени встанет на ноги, и уладит все вопросы, а пока что просил присмотреть за Леной.
- Ладно, давай иди, скоро соберемся все.

*Наше время*

- Она сорвалась, когда вы отмечали в палатке?
- Да, не сорвалась она, что вы заладили? Просто эмоции все выплеснула из себя, никакой истерики не было. Тогда знаете, казалось уж лучше бы она истерила, чем вот так… Я сам там чуть не разревелся.
- Она заплакала, когда вы с ней разговаривали?
- Нет, тогда мы просто поговорили совсем немножко, а вот на следующий день она нас разбудила, тем, от чего мы давно отвыкли…

*Прошлое…*

Лена осторожно поскреблась в вагончик полковника,
- Войдите.
Зашла, Иван Павлович сразу расплылся в улыбке, попытался привстать,
- Леночка…
- Да, сидите, сидите, Иван Павлович, - присела на один из стульев. – Вы хотели поговорить?
- Да, Лен, - хотел было закурить, но вспомнив о положении девушки, спрятал пачку обратно в карман, - как ты себя чувствуешь? – Не стал уточнять морально или физически, надеясь, что сама раскроет душу, но не тут-то было.
- Все хорошо, недавно была у Танюши, она прописала мне очередные витамины, вот пью. Все негодует, что вес не набираю. – Улыбнулась.
- И правильно негодует, - запереживал полковник, - чего ты улыбаешься? Есть надо нормально.
- Да я ем, серьезно, не знаю, почему не поправляюсь.
- Потому что переживаешь постоянно.
Девушка в ответ только пожала плечами.
Морозов решился,
- Как ты Лен?
Она поняла.
- Нормально, - тут же встала со стула, - я пойду, и вы давайте, там все собрались уже…
- Да, подождут! Сядь, сядь, говорю! Побежала уже…
- Ну, что еще?
- Что надо!
Вернулась к стулу.
- Я на другую тему, у тебя срок уже…
- Восьмой месяц, - спокойно.
- Восьмой месяц! – Воскликнул Иван Павлович, - и, что ты думаешь? Что торчишь здесь?
- А, что, гоните?
- Переживаю за тебя! Повыделывайся еще! О чем ты думаешь? Давно пора домой! Или куда там! Кто роды будет принимать, если что, я? Что родители говорят и…
- Вы мне хоть слово-то дайте вставить!
- Вставляй!
- Я с Танюшей, между прочим, обо всем уже договорилась, через три недели я уеду с ней в Грозный, в больницу. – Теребила край кителя.
- Грозный! А Москва, чем не вышла? – Хлопнул рукой по постели.
- Да меня не пустят ехать уже на таком сроке.
- О! – Стянул с головы бандану, - сколько заморочек.
- Не парьтесь, все будет оки, пойдемте, уже, - снова направилась к выходу.
- Иди, я скоро подойду.
Лена вышла, мужчина откинулся на кровать со стоном,
- Господи! И когда же это все закончится?
Если бы он знал, как на самом деле все скоро закончится, да еще и как… Тут же бы побежал, отсев все запреты, отправил Лену первым самолетом в столицу.
Как обычно веселая обстановка в палатке, пили, говорили тосты, травили шутки и анекдоты. Лена покинула их довольно рано, сославшись на усталость.
Зашла за перегородку, через пару минут, лежала под теплым одеялом на боку, обхватив живот, поглаживая его, ребенок немножко толкался, она тихонько напевала колыбельную, вдруг вспомнив ее дословно, как пела мам в детстве… Как было хорошо и безмятежно, без таких вселенских проблем, была опора, уверенность в завтрашнем дне, поддержка, чувства, цели, будущее… А сейчас… Ни о чем не хотелось думать, но мысли нагло лезли в голову одна, за другой, одна пессимистичней другой, не хотелось себе признавать, что возвращение полковника, больно задело душу, напомнив о многом…
Глаза защипало от поступающих слез, зажмурилась,
- Не буду плакать, не буду…
Как же она повзрослела и изменилась за последние почти два года.
Через час забылась беспокойным сном.
Утро. Тяжело пасмурное утро, которое давило еще больше, нагнетая душевную обстановку. Пять утра. И какой черт, проснулась так рано? На душе безумно скребли кошки, надо заснуть, заснуть, чтобы обо всем забыть, хоть на немножко, хоть не надолго. Но, как на зло сна уже не было ни в одном глазу. Села в постели, прошептала,
- Боже мой, как плохо…
Встала с постели, выглянула за перегородку, все спали. Даже Пуля убежала куда-то с утра пораньше. Обхватила себя руками.
- Никому я не нужна… - И снова щиплет глаза, помотала головой. Вновь вернулась к себе, обратила внимание, на одинокую гитару в углу. В тот же момент в голове всплыли строки недавно выученной ей песни. Она совсем случайно услышала ее по радио, и как говорится «взяло за душу».
Взяла в руки гитару, провела аккуратно по струнам, тут же заглушила звук ладонью. Тихонько пробралась на улицу, огляделась по сторонам. Никого. Присела на скамейку, несколько минут подбирала аккорды, слегка прочистила горло, заиграла и запела…

*Включаем песенку *
Можно ее слушать до конца проды, эффектнее будет))

Пара солдат поморщились во сне. Что за непривычный звук? Точнее знакомый, но забытый…
Олег присел на постели, прислушиваясь, заметил, что в таком же положении находятся Леша и Руслан, просыпались остальные.
- Что за… - Начал Макс.
- Чщщ, - приложил палец к губам Ядров, и произнес заворожено, - Ленка поет…
Подскочил и побежал к выходу, парни следом.
Она давно поняла, что за ней наблюдают, но, как говорится, прорвало, стала петь еще громче, уже не боясь кого-то разбудить, давая хоть какой-то выход эмоциям. Очередной аккорд и припев,
- Прости меня за каждый миг
Бессмысленных побед
Прости за то, что я жива,
За то, что помню о тебе, - на этих словах многие из парней поежились. Кайф даже не выдержал,
- Ну и словечки в песенке…
- Тише ты! – Рыкнул на него Олег.

- Прости за тот недолгий путь
Пожалуйста, постой
Прошу, не уходи, побудь еще
Немножечко со мной
Алексей давно заметил приоткрытую дверь вагончика. Никто ее не прерывал, понимая, что это крик ее души. Она пыталась, хоть как-то избавиться, от мучавших ее эмоций, которые переливались через край. Сказать песней, музыкой, тембром голоса, который все-таки задрожал, и неудержимые слезы потекли по лицу.
Рядом тихо гаснет ночь
Беспомощных огней
И ко мне приходит пустота
И я иду за ней
Ближе к краю, в памяти боль стирая,
Послушным пламенем, ведь что такое смерть?
Я не знаю, я ничего не знаю,
Я просто вижу свет, и в нем хочу сгореть...
Солдаты думали, что вот-вот сами заплачут. Слыша этот надрывающийся голос, и все же поет через силу.
- Какого же ей… -Не выдержал Руслан.
- Полная ..опа, - в своем репертуаре Кайф, но совершенно без намека, на прикол.
И снова припев, и на «страшных словах», «Прости за то, что я жива, За то, что помню о тебе», все-таки не выдержала, потому что стала заикаться от поступающих всхлипов, отложила гитару, закрыла лицо руками и заплакала.
Их остановил Морозов, одним взглядом. Сам подошел к ней, присел рядом, обнял и притянул к себе, она прижалась, так близко, как только могла, заливая слезами тонкую майку мужчины.

*Наше время*

- … просто душу разрывало, хотелось выть, орать, рвать, метать, но…
- Но… - Попытался продолжить ведущий, но полковник переключился слегка на другую тему.
- Она плакала просто, как девочка, опять же без истерик, без безумств. Как обиженный ребенок, просто плакала, а потом начала говорить, от этих слов, я думал, у меня сердце разорвется.
- Что-то страшное говорила?
- Вот именно, что нет… - Помотал отрицательно головой Морозов.
*Прошлое…*

Тихонько всхлипывала, терлась мокрым носом, но поток слез было невозможно остановить.
- Я… я… - Пыталась что-то сказать.
- Ты настоящая молодец, - погладил ее по волосам мужчина, но она отрицательно замотала головой.
- Я…я..
Морозов решил не перебивать, выслушать, и дождался, как в омут с головой…
- Я… - Всхлип слезы, - я … я.. х…хочу к… к… м..мамеееее…
Казалось, что режут на живо, сердце выдирают, без наркоза и пощады.
- Д..д…домой… к… к.. ма..маме… она… она… п..поможет… м…мам..очка… о…она… п…поддержит….
Как бы не был обижен ребенок или взрослый человек на маму, она всегда будет самым близким человеком. Как бы далеко она не находилась, чувствуется ее поддержка на расстоянии. Как бы давно не виделись, ничто не сломает эту связь, эти чувства, эту любовь…
Морозов, мягко говоря, был в шоке. Первый раз он совершенно, совершенно не знал, что делать, как быть, да просто, что сказать. Растерялся, как никогда.
- Леночка… а… - И замолчал.
- Что… - Прошептала.
- А мама в России?
- Неееет, - очередной поток слез на уже промокшую майку.
- Но мы, все равно, что-нибудь придумаем, слышишь? Мы позвоним, она приедет, вот увидишь, приедет, - хотя самому мало в это верилось.
- Не п..п…приедет…
- Почему ты так думаешь?
- Р…р..работают… н..н..н.екогда…
- Ну, знаешь, - возмутился полковник, - любимая дочь первый раз скоро будет рожать, да еще столько всего, да условия, да все! Обязаны приехать!
Лене не секунду стало стыдно. И чего она? Но тут же перекрыла эти сомнения, следующим потоком слез.
- Лена, Леночка, девочка моя, - Морозов обнял ее еще крепче, - да что ж такое творится, все будет хорошо, пройдет время, мы столько перенесли, и еще перенесем, вот увидишь, еще все так повернется, ведь мы достойны, разве нет? И Витя…
Она отстранилась. Мужчина замолчал. Не поднимала взгляда, чуть-чуть задыхалась, от плача. Натянула вниз рукава. Встала, повернулась в другую сторону, тихонько пошла вперед,
- Я скоро приду… - Тихий голосок.
- Нет! – Испугался Палыч, - куда ты собралась?
- Схожу в одно место и вернусь. – Еще два шага вперед.
Морозов встал.
- Я с тобой! – Она снова заплакала, как будто обиделась, что не отпускают погулять, - Лена! Куда ты собралась? Зачем?
- Я скоро п… приду, - сквозь слезы. Стояла спиной ко всем.
- Зачем? – С надеждой в голосе.
- Мне…н…надо…
- Лена…
- Иван Павлович, отпустите ее! – Вступился Ядров.
Полковник посмотрел на ребят потом на Лену.
- Лена, как же…
- Все в п…порядке… - Быстро пошла в сторону речки.
Морозов с полной беспомощностью посмотрел на солдат. Вперед вышел Алексей.
- Не переживайте, она вернется. Все будет хорошо. Ей надо побыть одной. Давно пора.
- Надо за ней проследить. – Беспокоился военный.
- Не надо, вот увидите, она скоро вернется.
Лена спускалась по знакомой тропинке, с каждым шагом приближаясь… И слезы с каждым шагом подступали все больше. Мокрые щеки горели, постоянно шмыгала носом, вытираясь рукавами. Пришла… остановилась, в пару метрах, пока что не решаясь идти дальше. Решила для начала успокоиться.
Она пришла на «их место», последний раз они были здесь вдвоем. После всего не решалась, не хотела, боялась появиться здесь одна. Кое-как остановила поток слез, хотя душу все изрывало изнутри.
Тихонько пошла к дереву, смотря под ноги. Подошла к самому стволу, так и смотрела себе под ноги, приложила к нему руки, найдя и нащупав пальцами гравировку на коре, которую вырезал Виктор. Их имена в сердце. Дрожащими руками обвела контур, и все-таки решилась поднять взгляд. Одинокая, покинутая надпись влюбленным, потемневшая от дождей. Одинокая, покинутая…
- Как я… - Еле выдавила из себя, губы задрожали, первый всхлип, аж с писком, пыталась сдержаться, не вышло.
Горько, очень горько заплакала, со стоном, почти воем, спустилась вниз на колени, последовательно проведя руками по стволу дерева. И тут уже «понесло» легкой истерикой. С громкими всхлипами, стонами, отчаянными непроизвольными звуками, исходившими из самой души. Руки так и держала на стволе, в порыве эмоций стукнула по дереву кулаком, еще раз и еще, ничего не понимая и не преследуя при этом, просто переполнявших эмоций. Не замечая за собой, кое-как заговорила,
- В…в..витя… Витя! – Чуть громче, - т…ты… жже… о.. об.. обещал! Обещал! – Крикнула, и снова заревела на взрыв, - о…о..об..обещал… в…всег..да. в..вм…вместе…и…и на…м..м..морееее, - опустила руки на колени, глубоко вздохнула и крикнула, громко. Но как-то коротко, мелкий зов, - Витя! – Как будто надеясь, «услышать» в этом ответ, может быть, понять саму себе, но в итоге только сломала в себе последнюю надежду. Потихоньку стала успокаиваться, вскоре поднялась на ноги.
Последние потоки слез иссякли. Вытерла лицо, убрала намокшую челку набок. Еще раз посмотрела на увековеченную надпись, дотронулась до нее правой рукой, левую положила на живот, под майкой. Постояла так с минуту. Становилось гораздо легче. Потом прошептала,
- Это сделал папа, это энергия от него, - почувствовала легкий толчок в животе, - да, папа, - слегка улыбнулась, - он бы нас очень любил, - глаза наполнились вновь слезами, смахнула их взмахом ресниц, и снова толчок от ребенка, и снова улыбка, - нет, нет, мама больше не будет плакать, не будет. Мама выплакалась по полной, хватит. Надо было это сделать, мы сделали, и действительно стало легче, да? – И снова толчок, - ты интересный собеседник. – Усмехнулась с собственной шутки. – Ладно, пойдем, нас там уже, наверное, потеряли, да и Палыч переживает. Пойдем, сейчас только…
Потянулась к стволу и прикоснулась губами к надписи, оставшейся от любимого человека. Прикрыла глаза и прошептала,
- Я люблю тебя.
После развернулась и, не оборачиваясь, направилась в сторону казармы. На полпути ее встретила веселая Пуля.
- Ах вот ты моя чертовка! – Весело произнесла Лена, потрепав морду довольно собаке. Овчарка вовсю виляла хвостом, и гавкала от радости встречи с хозяйкой, - где гуляла с утра пораньше? Пади жениха нашла? – Почесала ей за ухом, - ладно, пошли, домой! – Дала команду, и две девушки в военном коллективе отправились вперед, вскоре выйдя на свою территорию.
Первым, что увидела Лена, это так и сидевший на скамейке полковник, скорее всего курив уже не первую сигарету. Услышав их, резко обернулся, ни лице не скрываемая тревога. На лице мелькнуло легкое облегчение, от того, что она вернулась целой и невредимой. Молчал. Теперь она подола к нему, села рядом, прижалась, он крепко обнял.
- Эх, Ленка, Ленка…
- Что?
- Хм… что… что скажешь?
- Есть хочу!
Волна облегчения, не выдержал и рассмеялся в голос.

прокоментите плиз