Всем привет 
черт, времени совсем нет, и настроение сеня поганенькое... 
поэтому пока кидаю только продку
всем отвечу, чуть позже сори...
втиснемся в недавнее прошлое...
прода:
Голоса… Много голосов, разные интонации, разнее люди... Не знакомые. Где? Кто? Зачем? Резкая боль… И тишина, спокойствие, умиротворенность, легкость… Не надо прилагать никаких усилий, ведь так хорошо… Ушел. Нет сознания, нет осознания, только эйфория, ощущение полного счастья. Но…
Появились странные, тягостные ощущения, легкий дискомфорт.
Пытаются возвратить. Постепенно голоса стали возвращаться, отдельные слова, обрывки фраз, напрягался и не понимал зачем? Несколько раз, что-то ослепляло, что-то доставляло неприятные ощущения, стал отгораживаться от них, желая вернуться в эйфорию. Что они все говорят? О чем они? «Витя, возвращайся, мы ждем тебя…». Зачем? Не надо, я не хочу… Не хочу! Не хочу!!! Слышите??? Нет! Отступ назад, нет… Здесь лучше, ни думать ни о чем, не чувствовать, только быть полностью умиротворенным.
Однажды, сквозь замутненное сознание, нехотя, но он услышал это: «Лена!». Лена? Лена… Лена… Хм… Ассоциация с чем-то самым дорогим на свете, наивысшее счастье, не сравнимое с той эйфорией, которая здесь… Ведь здесь нет этого чувства, нехватка того… Задыхаешься, как без кислорода, и уже хочется кричать: «Я хочу вернуться! Ждите! Помогите! Лена!».
Оказывается не так просто выбраться из этой затянувшей, зыбучей эйфории, не получается, не выходит, на первый план выходят другие эмоции, которые в этом мире захватывают еще больше, где ощущаешь себя беспомощным котенком. Отчаяние, страх потери чего-то самого дорогого, пустите! Я хочу туда! Но не все так просто… С каждым днем, снова врываются голоса, но все не те, это не она… Где? Зачем? Потерялся… Борись!
Молодая медсестра тихонько постучалась в белую пластиковую дверь, спустя пару секунд заглянула за ее пределы,
- Дмитрий Сергеевич (прим. от автора: знакомое имя доктора, не правда ли? 
), - шепотом.
Мужчина в голубой робе и шапочке обернулся на зов,
- Добрый вечер Ирочка, вы, что-то хотели? Проходите, - повернулся вместе со стулом к девушке.
- Да, я пришла сказать, что заступила в вечернюю смену.
- Хорошо, я отмечу у себя.
- Уже одиннадцать вечера, вы как всегда не бережете себя, допоздна?
Доктор улыбнулся.
- На нашей работе нет четких рамок часов.
- Это точно, - согласилась с ним медсестра, - как там новенький? После операции?
- Морозов-то? Ой, не сглазить, все идет очень хорошо, сильный, закаленный мужчина…
- Он тоже там… - Кивнула в сторону, - из этих.
Губы врача тронула легкая улыбка,
- Идите, работайте, Ирочка.
- Да-да, побежала. – Девушка вышла из кабинета.
Спустя час, в сестринской, Ирина вместе с напарницей распивали чай, перемывая косточки молодой врачихи Лизы, и ее очередному ухажеру.
- Ага, и на такой крутой машине за ней приезжает…
- Ой, да надолго ли? Поиграется и выбросит.
- Думаешь?
- Знаю! Я в таких дела…
Девушки резко замолчали. Загорелась лампочка красным цветом под цифрой пятьсот десять.
- Чья палата?
Ирина прикрыла рот рукой в ужасе.
- Степнов! – Заметалась, - что же делать? Мы одни тут совсем!
- Беги за Дмитрием Сергеевичем, может он еще здесь!
Ирочка уже во всю бежала по коридору института, подбежала к заветной двери, намереваясь громко постучать, но тут же ввалилась в кабинет, т.к. дверь была открыта.
- Ира! Что случилось? – Тут же все понял врач.
Девушка отвечала запыхавшимся голосом, но хватило только произнесенной одной фамилии.
- Там… Пятьсот десятая… Степнов…
Доктор тут же сорвался места и побежал в другой конец коридора, наткнулся на испуганных охранников,
- Там, что-то не то… Как-то не так…
- Уйдите от двери!
В этот раз безумное желание перебороло все. Он ста вспоминать, понимать и осознавать настоящее. Он хотел только вернуться и разобраться во всем. Душевная боль разрывала… Пустите! Столько усилий, он чувствовал себя закованным в тяжелейшие кандалы, которые пытался разорвать своими силами. Он полностью вспомнил ее, ту, ради которой готов на все. Та, без которой жизнь не мила, даже в этой чертовой эфорииии!!!!! Пустите!!!!!!!
Резко раскрытые глаза. Абсолютное непонимание происходящего. Прошло максимум две секунды, а казалось, что чуть ли не вечность. Резко попытался сесть, но застонал и зарычал от боли пронзившей тело. И руки, почему так больно? Осмотрел себя, не понимая, что делает, вырвал капельницу из вены. Вокруг только темнота, сумерки…
Неожиданно резкий свет в глаза, ослепил, попытался прикрыться рукой, неужели опять?
- Ох, ё… - Забежал в палату врач, - спокойно, спокойно, - стал давить на плечи Степнова врач, укладывая на постель.
Виктор злился и не понимал, почему у него не хватает сил противостоять пожилому мужчине.
Доктор видел, как Степнов своими безумными глазами разглядывает его, в них светятся злость, напористость, непонимание.
- Успокойся! Слышишь?! – Прикрикнул на него Дмитрий Сергеевич, воспользовавшись минутным замешательством пациента, тут же посветил ему фонариком в глаза, стал проверять пульс, сердцебиение. Что-то включил и выключил на рядом стоявших приборах.
Обернулся назад, увидел стоявшую в проходе медсестру.
- Ира! Включи свет, и бегом обзвонить совет! Чтобы все тут были! Неважно сколько времени и где они, объясняй причину!
Девушка только кивнула, включила свет и убежала выполнять поручение.
Степнов застонал от ослепляющего света, и чувства, как в руку снова впивается, что-то острое, начал проваливаться в сон. Опять… Зачем…?
Очнулся, когда в комнате было светло, но теперь от дневного света. Веки были тяжелыми, медленно открывал глаза и с каждой секунд все больше недоумевал, что происходит?
Вокруг его кровати стояло, как минимум человек семь в униформе врачей. Одни говорили, другие слушали, третьи дополняли. Что-то записывали, иногда посматривали на него. Одного из них он узнал, видел совсем недавно, когда было темно.
Резко замутило и затошнило, не справился и все-таки издал еле слышный стон, пытаясь лечь поудобнее.
Тут же наступила тишина. Вперед вышел знакомый доктор.
- Виктор, как вы себя чувствуете?
Степнов медленно повернул в его сторону голову, потрескавшимися, сухими губами стал говорить, но выходил только еле слышный хрип.
- Плохо, мутит, - тяжело вздохнул, с хрипом, - где я и что со мной. Почему я так быстро устаю? – Голова уже кружилась.
- Ууу, голубчик мой, да вы вообще радуйтесь, что живы, остались, теперь вам поможет только время…
И действительно время помогало. В этот день не долго, но продуктивно он поговорил со своим врачом. Спустя несколько дней, оценил и понял свое состояние, начал выполнять все указания врачей. Каждый день множество анализов и осмотров, процедур и… И огорчало, да что там, просто убивало одно, он не мог пойти сам на процедуры, отнести анализы, и многое другое, т.к. ноги, как уверяли врачи «временно отказали», одно из ранений прошло рекашетом через легкое и задело спинные нервы. Так же сказывалась долгая неподвижность тела. Главное, ему надо было встать на ноги «морально», чего, к сожалению пока что не удавалось, а физические силы восстановятся. Оставалось только ждать и верить. Чего опять же не получалось? Почему? Потому что от него многое скрывали, он это видел и чувствовал. Не мог определиться с целью, планами на жизнь. Что будет дальше? Однажды эти мысли высказал Дмитрию Сергеевичу, тот в ответ так толком ничего и не сказал, но зато на следующий день с самого утра в плате Степнова появился психолог. Доброжелательная, спокойная блондинка по имени Яна Малахова.
Его интересовала только Она! Но никто не давал ответа. В разговорах с психологом, в основном тема под названием: «Лена!». Он даже у Яны интересовался, не знает ли она, что с ней в подробностях, но психолог только отрицательно мотала головой. Остальные говорили однообразную стандартную фразу: «Жива, здорова, на блокпосту. Твоя жизнь, для всех секрет. Тема закрыта!». Все! Блок! Ступор! Тупик! Он не мог долго этого выдерживать, Степновский характер стал выходить наружу. Повышенный голос, нервные удары по кровати, вызывали только ответный негатив от медперсонала. А он все больше впадал в уныние и отчаяние, ему хотелось встать и бежать… Бежать! К ней! Забрать и увезти далеко-далеко, чтобы их оставили в покое…
Спустя некоторое время, он сделал для себя многие выводы, принял решения. Все равно его пока что, так сказать держат в тайне, и ни что не поможет связаться с любимой. Да и показываться в таком состоянии, оказалось, что очень не хочется, больше того не свершится. Он поклялся себе, что пока, не встанет твердо на ноги, в прямом и переносном смысле, о нем никто ничего не узнает.
Вскоре он был очень сильно удивлен, обрадован и тут же огорчен. Его великий наставник, руководитель, «отец», теперь лежал с ним в одной палате на соседней койке.
Он до сих пор вспоминал с улыбкой, как очнувшийся после операции полковник не поверил своим глазам, увидев сидящего Виктора, с умным лицом читавшего газету на своей постели. Как они хотели обняться, но не могли, каждый был прикован к своей постели, посмеялись друг с друга и завалили вопросами. Иван Павлович, пока что быстро уставал, и больше спал, что огорчало капитана. О Лене он почему-то не говорил, да и Виктор, понимая, что все не просто так, первое время помалкивал.
Спустя еще какое-то время, им наконец-то с удовольствием удалось обняться, но тут, опять же, с постели мог встать только полковник. Он видел боль в глазах «сына», за данное обстоятельство, но уверял его, что он сможет!
В один из довольно спокойных вечеров Виктор решился и спросил о Ней.
Заметил, как напрягся Морозов.
- Палыч! Говори!
- Жива она! Успокойся!
- Все равно, что-то не так, я ведь вижу, вы не договариваете!
Полковник лежал и смотрел в потолок, заговорил монотонно.
- Она была в плену три месяца, у Султана. Ей было очень плохо, за это время я видел ее только три раза, думаю, что лучше такого никогда в жизни и никому не видеть. Она чуть умом не тронулась, хотела умереть, пришлось ей «наврать», - сделал пальцами кавычки, - что ты жив, чтобы у нее была цель к жизни. Никто «от оттуда» не помог, выпустили за деньги, которые заплатили ее родители, два миллиона рублей. – Боялся посмотреть на Степнова, но все-таки медленно перевел на него взгляд.
Сжатые кулаки, весь натянут, как струна, плотно сжатые челюсти, раздувающиеся ноздри от тяжелого дыхания, налитые кровью глаза.
- Он… они… Сделали ей…
- Нет. Одно радует, они ее не тронули.
- Это она вам так сказала?
- Это проверено!
Выдохнул с облегчением.
- Я убью его! – Процедил сквозь зубы.
- Конечно, убьешь, только там все не так просто.
Поймал на себе заинтересованный взгляд Виктора,
- Все думают, что ты погиб, что они вешают Лене лапшу на уши, что ты все-таки в жив, и сейчас в коме и т.д. Султан уверен, что ты мертв, у нее разные данные со всех сторон, она не знает, кому верить.
- Я встану на ноги, приду к ней, она все узнает.
- Ой, Витя! – Тяжело вздохнул полковник, - поскорее бы того Султана скрутили, ну сколько будет мучиться бедная девочка, ей же нельзя волноваться…
- Что? Почему? Хотя я понимаю, всем нельзя, но почему такой акцент на это? Осложнения после плена?
- Осложнения после тебя! – Усмехнулся Морозов.
Степнов удивленно нахмурился и…
И вот он гром среди ясного неба! Удар в самое солнечное сплетение, забываешь, как дышать. Взрыв мозга от непонятных тебе эмоций. Он, как со стороны слышит все эти слова, сквозь туман, как тогда…
- Она беременная… Только умоляю тебя, хоть ты не спрашивай от кого, - улыбнулся, - уже пять полных месяцев срок. Она все выдержала в плену и сохранила Вашего ребенка! И ведь до сих пор на блокпосту, ты понимаешь, какая чертовка, - ухмыльнулся, - говорит никуда не поеду, зачали тут и родимся тут, ну типа заранее, конечно в Грозный уедет, но пока здесь, чтобы хоть что-то о папе напоминало. Рассказывает ему про тебя. Да, кстати, мы все решили, что там мальчик, - Морозов заговорился и, только, сейчас, очнулся, смотря на застывшего Капитана.
- Ау! Степнов! – Пощелкал пальцами, - ты еще с нами? Витя!
Мужчина, сидевший напротив аж дернулся. Медленно обернулся на своего руководителя, и снова молчал,
- Ёпти, - заметался Морозов, - отомри твою мать! Ты отцом скоро станешь? Понимаешь? Отцом! Сын у тебя родится, который папкой тебя будет называть! Витя!
- Что?
- Ты все понял?
В следующую секунду Морозов даже немного испугался, потому что Степнов заорал на всю палату.
- Да, все я понял!!!!!!!!!!!!!!!! Всеееее!!!!!!!!!!!!!!!!!
Откинулся на кровать и отвернулся. Чувства разрывали изнутри. Хотелось орать, рвать и метать от этой не справедливости. Да он рад! Очень рад! Рад, как никогда в жизни! Но почему? Почему жизнь в очередной раз «скрутила» его. Он не рядом с ней, он не помогает, не поддерживает. Ей тяжело и одиноко, он знал, что она никому этого не покажет, но он также знал, что она на самом деле чувствует внутри.
Ведь они так мечтали, так хотели, планировали.
Он вспоминал, как однажды на берегу реки, под их деревом, она, смеясь, засунула под майку полукруглую каску, и стала временно «беременной», смешно поглаживая сталь, обтянутую трикотажной тканью,
- Я стану вот такой толстой! И ты меня разлюбишь! – Показала розовенький язычок.
Виктор смеялся в ответ, усаживая любимую к себе на колени,
- Дурочка моя! Когда ты будешь такой толстой… Ай, - засмеялся, когда она его ущипнула, - хорошо-хорошо, беременной стройняшкой, - погладил временный «беременный живот», - я буду самым счастливым на свете, буду носить на руках и любить еще больше! – Поцеловал в шею и зарылся носом в любимые шелковистые волосы.
Но Лена резко на него развернулась.
- Таааак, что значит намного больше? Значит сейчас любишь не в полную меру? – Смешно нахмурила носик.
Виктор даже растерялся на долю секунды.
- Эээ… да нет, ты что! Я люблю тебя больше всех на свете, всеми своими фибрами, - засмеялись с последнего необычного слова, появившегося неожиданно в лексиконе Степнова, - а там я просто буду любить тебя и малыша, которого ты будешь носить под сердцем. Поэтому любить еще больше.
- Выкрутился! Прощен! – Чмокнула в губы любимого.
- И это все? – Посмеиваясь, повалил любимую на покрывало, - маловато будет… - Стал целовать в шею, специально щекотя.
Лена заливисто смеялась, пытаясь прижать голову к плечам, увернуться от любимого мужчины,
- Витенька! Хватит! Ха-ха! Чего хочешь? Ха-ха!
Посмотрел ей в глаза,
- Я думаю, мы сейчас займемся таким процессом, чтобы вскоре ты стала беременной стройняшкой, - накрыл губы любимой в страстном поцелуе, принимая от нее, нежные объятия.
Вернулся из воспоминаний, настроение, как говорится «ниже плинтуса». Все пошло крахом, все…
Он добьется, он придет к ней, но только придет! Сам!
коментим
она же беременная...Витяй падла.. 
