ПРиветик, дорогие:-*** ого, вот это вы тут митинг устроили! 
спасибки всем огромное за комментарии и простите меня, бессовестную, за долгое отстутвие...просто так обстоятельства складываются. Слишком много перемен за небольшой промежуток времени. Все комментарии читаю с телефона на парах в универе, радуюсь и лыблюсь как дурачок))))) спасибо за то, что не бросаете меня и вообдушевляете:-*** по меред возможности буду стараться заходить чаще и отвечать на комменты. Целую!:-*** *Лена рассказала Виталию о том, какую песню она выучила первой, а он, в свою очередь, рассказал ей о том, что такое ритм-гитара, бас-гитара, и, увидев её скептическое выражение лица, возникшее по поводу четырёх струн, которыми располагает «басуха», терпеливо объяснил ей, какую важную роль в музыкальных коллективах играет этот, как выразилась Лена, «недострунник».
Покинул её квартиру он лишь в начале пятого в грязных, но уже абсолютно сухих штанах, услышав на пороге Ленкино хулиганистое: «Извини за нож», и ответив ей на это: «Я тоже больше так не буду», провожаемый её задумчивым взглядом и чувствующий, что эта встреча явно не будет последней.*
Глава 9.
Утро Виталия выдалось довольно скомканным – он, впервые за свою жизнь в качестве актёра, сегодня проспал. Проспал довольно серьёзно, на целых сорок пять минут. Тот, кто живёт в Москве и хоть раз стоял в утренней пробке, может понять, чем это ему грозило – во-первых, катастрофическим опозданием, а во-вторых, как следствие этого, возможностью потерять такую важную роль.
Вчерашний вечер он всё-таки провёл сумбурно: после того, как ушёл от своей недавней знакомой, он встретил бывшего однокурсника из школы-студии МХАТ, с которым, по старой доброй традиции, завалился в «Добрый Эль», где они и выпили по кружечке пива.
Только, видимо, эта кружечка была явно лишней, так как приятеля его, Толика Залесова, после неё понесло на мужские откровения. Итак, после ещё одной кружечки Виталий узнал, что Толик изменяет жене. Причём изменяет совсем недавно и с совсем молоденькой восемнадцатилетней девушкой… Приятеля, конечно, вслух Виталий не осудил, но про себя всё-таки подумал, что для тридцатишестилетнего мужика восемнадцатилетняя девчонка – это уж слишком. Ещё от Толика же Виталий узнал, за что тот влюбился в свою, как он выражался, «зайку» - выяснилось, что привлекла его в ней непосредственность, готовность чувствовать всю прелесть их совместного времяпрепровождения до самых краёв, очень остро, так, как уже не чувствует с ним себя его жена. И тот азарт, то желание жить, которые плескались в его глазах, убеждали Виталия в том, что мужчина, судя по всему, серьёзно увлечен и, может быть, даже болен. Мысленно поражаясь тому, что делает с людьми любовь, он выпил ещё полкружки светлого пива и направился домой, непредусмотрительно сев за руль, а не вызвав такси. Именно эта оплошность повлекла за собой то, что кошелёк его похудел на полторы тысячи рублей, которые пришлось отдать бдительному гаишнику, остановившему его на пути домой.
И вот, сегодняшнее утро, которое, слава Богу, не было наполнено головной болью, но буквально кишело негативными эмоциями по поводу того, что он может потерять такую важную для его карьеры роль, встретило его холодным кефиром, нечищеными с вечера ботинками в прихожей и громким звоном ключей, когда он, покидая квартиру, впопыхах запирал дверь.
***
- И всё-таки я не понимаю, - голос Марата буквально въедался в Третьяковский распухший от долгих объяснений мозг, - почему ты вообще поехала с этим мужиком? Ты же от него тогда сбежала!
Парень сидел за партой и удивлённо, если не сказать осуждающе, осматривал профиль сидевшей рядом с ним за партой Лены.
- Ну, во-первых, изначально сбежала я не от него, а от того козла, который сейчас хавает пюрешку через трубочку. А во-вторых, какая разница, почему я поехала с Виталиком после игры? Захотелось – вот и поехала. Ты меня отчитывать, что ли, будешь? – Она повернула к нему недовольное лицо и приподняла одну бровь, направив угрожающий взгляд в глаза парня, который сидел и вертел в руках зажигалку, изредка зажигая огонёк.
- Да просто я нифига не понимаю, Леныч! Ты вчера с каким-то старым незнакомым мужиком уезжаешь на машине, после того, как мы с тобой договорились о тусовке, буквально кидаешь меня и укатываешь с этим уркаганом! – Марат повысил голос, что Лене категорически не понравилось, и она не преминула сказать об этом ему:
- Ты что, офигел? Какой ещё уркаган?! И вообще, с какой радости ты на меня орёшь? Ты что мне, папаша, что ли? – Третьякова повысила голос, с передних парт на неё уже обернулись одноклассники, которые остались сидеть в классе на перемене и с интересом слушали перепалку двух закадычных «корешей».
- Да ты морду его видела?! Да он на тебя смотрит, как кот на валерьянку! Разве что не облизывается пока что, - недовольно буркнул Марат, отворачиваясь к окну и кидая зажигалку на парту.
- А может и облизывается, тебе какое дело? На мне что, пояс верности надет, а тебе я ключ на хранение отдала?! – Заметив, как дернулось лицо Марата, Лена, находясь на пределе, чуть остудила свой пыл, и, сняв сумку со стула, пока не закончилась перемена, встала с него и направилась к выходу.
- Лен, училка тебя видела уже, - успела услышать она, пока шла по направлению к двери. В предупреждающем голосе Лена узнала голос старосты класса – грузной девушки с толстой косой за спиной, имя которой было Марина, и которую Лена простодушно нарекла «Марусей». Обернулась.
- И что?
- Ничего, поймёт, что прогуляла и родителям позвонит. Ты же знаешь, - всё ещё пыталась убедить Лену девушка, которой вовсе не хотелось получать очередной выговор за непутёвую одноклассницу.
- Ну и хрен. Скажи, что заболела. – Махнула рукой и открыла дверь кабинета.
- Чем?
Лена бросила раздражённый взгляд в сторону хмуро глядящего в окно Марата и отозвалась:
- Марусь, придумай что-нибудь сама. Ты у нас самая умная. – И скрылась за дверью, делая вид, что не слышит призывающего школьников на уроки звонка.
Выходить из школы Лена, однако, не торопилась. Прошло всего три урока, а дядя Вася, который прекрасно знает, что у одиннадцатых классов сегодня их шесть и упорно не хочет покидать свой почётный пост, вряд ли спокойно даст ей уйти. Единственным местом, которое могло подойти на роль её временного пристанища до перемены, когда она сможет смешаться с толпой школьников и спокойно покинуть школьное здание, был школьный туалет на третьем этаже. Мужской. Почему именно он? Да потому, что учителей-мужчин, кроме трудовика и преподавателя ОБЖ, питающих нездоровый интерес к вечно недоводимой до алтаря преподавательнице химии, попросту не было. А те вряд ли захотят подниматься «по срочному делу» выше второго этажа. А вот представительницы женского педагогического состава школы №1042 вполне могли застать нагло прогуливающую занятия Лену в компании толстой и дурно пахнущей «Мальборо» во рту в женском туалете.
«Как кот на валерьянку»… «облизывается». Фу, да что за бред? Лена, поднеся ко рту подожжённую сигарету, жадно затянулась и…закашлялась. Прочистив горло, она снова поднесла к губам белую трубочку и осторожно втянула горький дым. Он противно поколол горло, обжёг гортань и спустился в лёгкие, покрывая их тёмной вуалью. Но эта мерзость была просто цветами ландыша по сравнению с той мерзостью, которая окутала её душу. Она только что обругала, оскорбила лучшего друга, который не раз бескорыстно подавал ей руку помощи в любой ситуации, который грубил преподавателям, когда слышал от них что-то нелестное о Лене, сказанное ими за её спиной, который всегда был рядом. Но противно было даже не от этого. А от того, что он думает о ней вот так – что она - глупая, безголовая дура, попавшаяся в сети коварного соблазнителя и извращенца-искусителя. Чёрт…и даже не от этого. Самым противным было то, что за те слова, которые парень позволил себе высказать в сторону действительно малознакомого ей мужчины, вызвали в ней такой бурный протест, что она, в свою очередь, позволила себе поставить своего друга в неловкое положение почти перед всем классом. Действительно, кто он такой, этот Виталий, чтобы из-за него ругаться с лучшим другом? Вряд ли бы он стал, на её месте, так рьяно защищать её «доброе» имя. Все эти размышления, посетившие её рыжевато-блондинистую голову во время приёма первой за три дня порции никотина, убедили Третьякову в том, что с Маратом обязательно нужно помириться.
***
Да, сегодня – определённо, его день! Даже опоздав на пробы, он умудрился-таки заграбастать себе эту роль. Кажется, жизнь налаживается. Виталию хотелось как следует отметить это дело, так как прерванный из-за экстренных проб отпуск всё ещё напоминал о себе настойчивыми сигналами, направляемыми в сознание.
В одиннадцатом часу он покинул светло-зелёное здание на улице Горького, в котором проходили пробы, взглянув на серебристый циферблат, изящно расположившийся на запястье, сел было в машину, но передумал и, закрыв дверь, спешно направился в сторону небольшого рынка, высматривая взглядом необходимую, как ему только что показалось, вещь.
Порадуй своих читателей! 
И еще как! И даже захотел бы это сделать! В этом я уверена! 
Есть конечно у меня мыслишки по этому поводу... Но все в свое время... 