Quote (chokolinka)
НУ ТЕПЕРЬ-ТО Я С НЕЙ ПОДОЛЬШЕ ОСТАНУСЬ, ПРИЕДУ НАВЕРНОЕ, БЛИЖЕ К СРЕДЕ)))
будем тебя ждать!:-*** А я сегодня с продочкой пораньше)))
*- Что-то не так?
- Нет, всё нормально. Спасибо за сигареты. Я деньги верну, у меня в сумке, в зале. – Поспешила придать лицу беспечное выражение Лена, и, кажется, ей удалось убедить Абдулов в своей беззаботности.
- Гусары с женщин денег не берут. – Ухмыльнулся-таки Абдулов, но снова улыбнулся взглядом: - Забудь, Третьякова. Это подарок твоим альвеолам от меня. Доигрывать пойдём или как? – Спросил он, складывая руки на груди и в упор смотря на Лену, стараясь по её мимике предугадать её ответ.
Но та лишь пожала плечами, ответила с равнодушным выражением лица:
- А у нас есть выбор? – и, повернувшись, направилась к входу в торговый центр, чувствуя спиной внимательный, насквозь пронизывающий душу синий взгляд.*
Разумеется, третий сет они проиграли. Три кегли, оставшиеся стоять после Третьяковско-Абдуловского удара обрадовали Огурцову и, даже когда Лена в немного неадекватном состоянии покинула зал, Женька упорно делала вид, что не заметила нервозности, с которой та стащила куртку с дивана. Пусть сами разбираются.
Осталась она невозмутимой и тогда, когда Абдулов покинул зал – Женя была практически уверена, что он снова прошёл прочищать мозги их своевольной басистке.
Но когда они вернулись практически вместе, Огурцова не смогла сдержаться и удивлённым взглядом уставилась на Лену, у которой лихорадочно блестели глаза, а руки, будто сами по себе, то и дело подкидывали на пару сантиметров серебристую пачку сигарет. Абдулов же, напротив, казался абсолютно спокойным, даже мягким – его взгляд был каким-то отсутствующим, не фокусирующимся на чём-либо конкретном. Он будто бы что-то обдумывал, что-то, одному ему понятное. Женя, решив хоть как-то растормошить обоих, громогласно заявила:
- Два-один, господа, - и солнечно улыбнулась. – Продолжим?
- Продолжим, - уверенно отозвалась Ленка, бросая на спинку дивана куртку и, заодно, портсигар. – До пяти играем?
- Так точно, - ответила Женька, бросая взгляд на болтающую по мобильнику Рудневу и на жующих за столиком что-то похожее на гамбургеры Нюту и Наташу.
Третьякова обернулась, и, встретившись глазами с Абдуловым, чуть приподняла подбородок, как бы спрашивая: «Готов»? Виталий кивнул и отошёл к дорожке.
Женя позвала девчонок, и, когда они наконец подтянулись, игра продолжилась.
Сет четвёртый – Руднева взяла в руки шар. Бросок – три кегли остались стоять неподвижно, в то время, как остальные послушно загрохотали под натиском мяча.
Абдулов, улыбнувшись рыжей «капитанше» команды-соперника, взял шар, разбежался и запустил – все кегли сбиты.
Итак, счёт сравнялся.
Нюта старалась, как могла – и всего одна кегля, оставшаяся в вертикальном положении, была тому доказательством.
Третьякова взяла в руки шар. На Абдулова оглядываться не стала. И, услышав, что он предлагает помощь, со стальными нотками в голосе отозвалась:
- Я сама.
Виталий, стараясь казаться равнодушным к её отказу, остался стоять в стороне. Но голубые глаза по-прежнему продолжали следить за полоской оголившейся между задравшимся джемпером и заниженным до неприличия поясом джинсов поясницы. Всё-таки зря он не покурил – сейчас острое чувство нехватки никотина в организме начало давать о себе знать – не от этого ли у него пересохло во рту? Третьякова, разбежавшись, наклонилась ещё ниже, запуская огромный шар отточенным (?) движением руки. Красивый удар, между прочим, получился. Что? Страйк? Третьякова сама сбила все кегли одним ударом? А её победная ухмылка, сочетающаяся с какой-то едва уловимой хитринкой во взгляде, когда она обернулась к нему, только укрепила в нём жгучее желание поджечь сигарету тут же, на этом самом месте и закурить.
Девчонки, видимо, были удивлены не меньше его, но курить вряд ли хотели.
- Три-два, - повернулась к Женьке Лена, победно улыбаясь. Вот, она-таки утёрла нос этой предательнице.
- Ещё не вечер, - показала язык Женька, и, протянув Наташе шар, сложила руки на груди в ожидании её удара. И Наташа ударила. Стоит ли говорить, что до страйка там было далеко?..
Пришла очередь Абдулова. Он взял шар, посмотрел на Третьякову, которая, видимо, совсем зазналась после своего (случайного, он был уверен) страйка, и подумал, что теперь просто не имеет права на ошибку. Она, отказавшись от его помощи, справилась и сама. Ну, что ж, раз на раз не приходится.
Он сосредоточился, разбежался и сбил все кегли. Душа его ликовала – они-таки не проиграют этому детскому саду! Однако вся их победа теперь зависела от следующего броска Третьяковой. А в том, что этот бросок вряд ли завершится страйком, Абдулов был уверен.
- Четыре-два, - не без удовольствия сообщил он надувшей губы Огурцовой, которая тут же взяла новый шар.
- Сейчас будет четыре-три, - прищурившись, приподняла уголок губ она, и разбежалась.
Да, на «четыре-три» они ещё могут рассчитывать – Женя красивым точным ударом сбила все кегли.
Лена уже более уверенно взяла в руки шар – прошлая маленькая победа воодушевила её, хотя Третьякова и сама прекрасно понимала, что это скорее случайность, чем закономерность. И поэтому не удивилась, когда из всех кеглей нетронутыми остались стоять три штуки.
- Ну, вот, что и требовалось доказать, - снова одарила своей радостной улыбкой Огурцова всех присутствующих и протянула шар Аньке.
Лена старалась не думать во время игры о посетившей её голову нереальной догадке, но получалось плохо. Она изо всех сил пыталась сконцентрироваться, но получилось только раз – и этот «раз» обернулся страйком. Она не знала теперь, стоит ли вообще разговаривать с Абдуловым. Ей казалось, что он – вовсе не он. Глупые мысли, правда? Но от того факта (а в том, что это факт, Третьякова была практически уверена), что «Ястребиный_коготь» в сети и Абдулов в «Меге» - один и тот же человек, её мгновенно передёрнуло тогда, когда она, осознав эту мысль, взяла у него из рук пачку «Ричмонда». Практически сразу ей вспомнилась и одна довольно щекотливая тема разговора с «когтем». Он, кажется, влюблён? Интересно-интересно… хотелось бы посмотреть на эту «неправильную», «слишком смелую» девушку, которая - «совершенно не его тип», у которой «кажется, есть молодой человек», и которой он «кажется, неприятен». Третьякова судорожно вздохнула, отгоняя от горла неприятное ощущение. Нет, разумеется, она к этой девушке никакого отношения не имеет! Ведь поводов думать, что у неё есть парень, она не давала. Но остальные определения очень даже подходят… И все эти его «лапания» уже порядком достали. Нет, Абдулов же – мужчина, хоть и нудный, и скучный, но всё-таки мужчина. А мужчины склонны влюбляться в одних, а лапать при этом других. И Лена, успокоив себя этой, пусть и не являющейся стопроцентным аргументом, мыслью, сложив руки на груди, стала наблюдать за тем, как Анька предпринимает попытку сбить кегли.
Руднева на этот раз совсем сплоховала – шар сорвался с её пальцев чуть раньше, чем нужно, и скатился на бортик, так и не затронув ни одной кегли.
Виталий ухмыльнулся – победа у них в кармане.
Разбежался, запустил шар – и тут же его ухмылка исчезла – на горизонте осталась стоять одна-единственная кегля. Третьякова присвистнула – уж она-то ожидала, что сейчас одним броском Абдулов сделает их победителями. Но, как говорится, не тут-то было.
Женька от радости хлопнула в ладоши, и, похлопав Нюту по плечу, передала ей эстафету. Байдавлетова размахнулась, запустила шар, и сравняла шансы с командой соперников – устояла всего одна кегля. Третьякова, вздохнув, взяла в руки тяжёлый шар. А что, если проверить прямо сейчас?..
POV Виталий.
~ Чёртова игра, надоела уже. Поскорее бы отделаться и уйти отсюда. Покурить, расслабиться, никого не видеть и не слышать. Покурить, покататься по ночному городу, что угодно, только не видеть эти её хитрые глаза и уверенную улыбку, как будто она знает что-то, чего не знаю я. Не видеть, как практически вся нижняя часть её спины бесстыже маячит у меня перед глазами, то когда она наклоняется, чтобы совершить бросок, то, когда она наклоняется за мячом. Вот, как сейчас. Заметив, что она поворачивается в мою сторону, я быстро убрал взгляд с её спины куда-то в сторону, сам не понял, куда. Только спустя секунду понял, что заинтересованно изучаю взглядом подставку для шаров.
- Виталик, - услышал я её равнодушный голос. «Виталик»? Интересно. Не думал я, что она всё ещё помнит моё имя. По крайней мере, из её уст я слышу его крайне редко.
- Что? – я перевёл-таки взгляд на неё и увидел её глаза, в которых не мог прочитать ничего конкретного – их какое-то непонятное, как бы оценивающее выражение сбивало меня с толку.
- Помочь не хочешь? – Она подбросила на ладони тяжеленный шар. Не перестаёт меня удивлять – сколько ж у неё силы? Как только до меня дошёл смысл вопроса, я почувствовал, как жгучее желание закурить сменяется лёгким, да нет, даже не лёгким, а просто невыносимым нетерпением и азартом. Что-то в лесу сдохло?! Неужели она сама, сама просит меня помочь? В прошлый раз ей это, кажется, пришлось не совсем по душе. Или наоборот. Я не понял, если честно. Она так тряслась, так волновалась, у неё так вспотели ладони, её дыхание было таким горячим и урывочным, что я так и не смог разобрать, какое конкретно чувство она сейчас испытывает – отвращение или…Или, или, или…а что «или»? Блин, совсем запутался. Что ж, по-видимому, есть только один способ понять, что же значит это «или» - согласиться ей помочь. ~
Виталий подошёл к Лене, она наклонилась, разбегаться не стала, решив бить с места. Он наклонился вслед за ней, как и в прошлый раз, положил ладонь ей на талию, но в этот раз джемпер был задран выше, чем в прошлый, и Виталий явственно почувствовал вместо мягкой шерстяной ткани не менее мягкую кожу, гладкую, тёплую, от прикосновения к которой, начиная от кончиков пальцев и сквозь всю руку, обхватывающую её худую фигуру, направились гулять по всему телу волнительные, предательские мурашки. Она даже не вздрогнула, как будто так и надо. Тогда он не смог отказать себе в удовольствии немного пощекотать свои нервы, а, заодно, и её нервы. Он буквально на пару сантиметров запустил пальцы под самый край джемпера и уже на этот раз почувствовал, как она, быстро выдохнув, порывисто втянула живот, изо всех сил стараясь не показать своего возмущения по поводу его излишне откровенных прикосновений. Он удивился – она ничего ему не говорит. Вспомнив, что они всё ещё играют, он опустил другую руку параллельно её руке, в которой находился шар, и, легонько проведя пальцами по тыльной стороне её ладони, опустил руку на холодную поверхность шара, чтобы задать ему правильное направление при ударе.
- Готова? – по-прежнему не убирая пальцев из-под джемпера, он наклонил лицо к её лицу и обжёг её ухо излишне горячим, хриплым дыханием. Она тут же, без предупреждения, повернула лицо к нему, сталкиваясь с его потемневшим взглядом, он от неожиданности приоткрыл рот и тут же отстранился на менее взрывоопасное состояние, чувствуя, что ещё чуть-чуть, и ему уже будет не до боулинга. Она, приподняв в легкой, но такой откровенной усмешке уголок губ, исследовала его лицо нагловатым взглядом по маршруту «глаза-губы-глаза» и, снова отворачиваясь к дорожке, не глядя на него, низким, бесстрастным голосом отозвалась:
- Главное, что ты готов. Действуй.
Резкий толчок руки – и жалкая кегля сбита.
- Можешь достать свою руку из-под моего свитера, - резонно заметила Третьякова, как бы «разрешая» ему это сделать. Однако голос её был предельно спокоен и даже немного насмешлив.
Виталий, будто опомнившись, отпустил Лену, и, даже не обращая внимания на вырванную-таки победу, отошёл к дивану, снимая с его спинки своё полупальто.
- Поздравляю с победой, - с лёгкой толикой разочарования обратилась к нему и к Лене Огурцова, и, заметив, что Абдулов явно собирается откланяться, спросила с удивлением: - А ты что, уже уходишь? Может, выпьешь чего-нибудь с нами? За вашу с Ленкой победу? – слегка улыбнулась кудрявая, приобнимая за плечо достающую из кармана мобильник Рудневу.
- Да, я, к сожалению, не могу остаться, - у Абдулова был крайне неоднозначный вид: глаза с неестественным блеском смотрели равнодушно и в то же время немного бестолково, как будто его по голове приложили тяжёлым и очень тупым предметом. Он взял куртку с дивана и, кивнув, покинул зал.
Впрочем, у Третьяковой вид был не более интеллектуальный – она со сложенными на груди руками стояла, опираясь спиной о стену и провожала непонятным, немного растерянным взглядом спину только что вышедшего мужчины, а потом, толчком отлепившись от стены, подошла к девчонкам и бодро поинтересовалась:
- Ну, что? Я, так понимаю, как победитель, проставляюсь? – и гордо подняв подбородок, улыбнулась во все тридцать два.
)))))))) 
