Сериалы онлайн

Часы пробили полночь. Лео и Мелисса давно уехали в свадебное путешествие. Первая ночь брачного блаженства будет проведена в Истборне, а потом молодые с утренним приливом отправятся в Кале на пакетботе Алека Каррика «Хей Хо Колумб». Название судну когда то дал пятилетний Дев.
Абдуловы и мисс Холли Каррик сидели в гостиной. Джейсон точно знал, что каждый с удовольствием огрел бы Холли по голове, возможно, похоронил бы ее в саду, чтобы он, их возлюбленный блудный сын, получил Лайонз Гейт. Поместье совсем рядом с Нортклифф Холлом, и это означает, что Джейсон всегда будет поблизости. И они снова станут одной семьей, как только избавятся от англо американской выскочки, имевшей наглость сыпать деньгами, лезть, куда ее не просили, и украсть то, что хотел получить любимый сын. Но внешне все были вежливы, полны сочувствия, и мать налила в чай мисс Каррик молока, а не яда, что, вне всякого сомнения, предпочла бы сделать.
– Послушайте все, – неожиданно объявила Холли, прерывая сгустившееся молчание. – Я купила поместье у самого Томаса Ховертона. Не у его поверенного. И мне яснее ясного, что именно я – новая владелица Лайонз Гейт.
– Мистер Кларк – законный представитель Томаса Ховертона, – возразил Джейсон. – Мистер Кларк показал мне документ, дающий ему право вести все дела Томаса Ховертона. На документе стояли подписи как поверенного, так и Ховертона. Он вправе действовать от имени доверителя, что и сделал. Я купил поместье раньше вас, мисс Каррик. Купчая не только заверена по всем правилам и датирована, но там даже указано время дня, когда были поставлены наши подписи.
Холли оглядела приятно улыбавшиеся лица. Как жаждут эти люди, чтобы она исчезла… а судя по огненным волосам матери Джейсона, та не остановится перед любым насилием.
– Но владелец – Томас, – подчеркнула она. – Никто другой. А поверенный, когда все сказано и сделано, всегда останется поверенным.
Виталий встал из за стола и улыбнулся собравшимся.
– Этот спор ни к чему не приведет. Предлагаю завтра же поехать в Лондон. Мисс Каррик, вы можете остановиться у нас на Патнем сквер, поскольку одинокой даме неприлично жить в городских домах вашего отца или тетки с дядей.
– Я остановлюсь у родителей Мелиссы, – отрезала она.
– Они завтра уезжают в Йоркшир, – напомнил Джеймс.
– Все мы отправимся к поверенным, и законники помогут нам разобраться в этом запутанном деле, – продолжал Виталий. – А теперь пора спать. Лично я еще не опомнился после всего того шампанского, что было выпито сегодня.
Поскольку слово держал патриарх, все послушно поднялись.
Как и предсказывал Джеймс, дом викария был забит гостями от подвала до чердака. Джейсон вместе с шестью молодыми людьми, включая владельца спальни Макса, старшего сына дяди Эдисона, спали вповалку на полу, вернее, на толстых одеялах, собранных у прихожан дяди Эдисона.
Спали. А вот Джейсон не мог заснуть. Все его великолепные планы, все проекты… что с ними теперь станет. Он ненавидел неопределенность.
Джейсон прислушивался к храпу, стонам и кряхтенью всех своих кузенов. Интересно, как с ними спят жены?
Поворочавшись с боку на бок, он накинул взятый у кузена Грейсона халат, босиком вышел из дома и направился в освещенный луной сад. Остановился у толстой плети жимолости, вдохнул сладкий запах.
– Знаете, что эти женщины храпят?!
Он едва не подскочил от неожиданности, наступил на острую ветку и принялся прыгать на одной ноге. Ведьма ехидно рассмеялась.
– Женский храп не так раздирает уши, как мужской, – буркнул Джейсон, растирая ступню. – Так, нежное мяуканье, деликатное посвистывание.
– Кому и знать, как не вам, мужчине, уложившему в постель столько женщин!
Джейсон насмешливо поднял брови.
– Именно поэтому вы так рано встали, мисс Каррик? Раздражал этот легкий шум?
– Я словно оказалась рядом с неким удивительным струнным квартетом. Что то вроде вздоха, потом томный стон из другого конца комнаты, и более громкий рокот рядом с моим левым локтем.
– И вы не смогли присоединиться к оркестру?
– Я лежала, думая, как выбраться из переплета, в который все мы попали. Не то чтобы у меня появились сомнения относительно исхода этого дела, но уж очень неприятно оказаться в кругу вашей богатой и влиятельной семьи, членам которой не терпится отправить меня в Китай. В бочонке, набитом сельдью.
– Вы считаете, что моя семья может быть настолько нечестна? Заверяю, мисс Каррик, вам нет причин волноваться, поскольку у меня все права. Томас Ховертон – мот, безмозглый мот, выбросивший целое состояние на женщин и карты, и поэтому власть поверенного распространяется на все финансовые вопросы. Томас сам хотел этого, чтобы избавиться от кредиторов. Кроме того, вы ведь тоже не какая то бедная несчастная рабыня. Если уж говорить о влиятельных семьях, ваш дядя, Берк Драммонд, граф Рейвенсуорт, весьма могущественный человек. Я уже не говорю о вашем отце, бароне Шерарде. Свяжитесь с ними, мисс Каррик, и, пока не прибыл барон, дядя может представлять ваши интересы. Он и его поверенный. Прекратите нытье. Хотя… по правде сказать, мои родители серьезно подумывают о Китае, а может, и о России. Словом, об очень далекой стране.
– Все это правда, – вздохнула Холли. – Но дядя Берк сумеет приехать в Лондон только через несколько дней, а может, и через неделю. Я действительно ныла?
– Да.
– Не слишком привлекательно, что верно, то верно. Только посмейте сказать, что это – типичное поведение американских девушек, и я швырну вас в колючие заросли.
– Хорошо, молчу. К тому же я живо представил, в каком виде вы вылезаете из бочонка после шести недель пребывания в море, в компании сельди, на разбитой дороге, которая приведет вас в Москву этак через полгодика.
– Английская или американская сельдь?
Джейсон с трудом сдержал смех.
– По моему опыту британская сельдь солонее. Впрочем, это мне в ней и нравится.
– Вы все сочиняете, – начала она, но тут же осеклась. – Честно говоря, мне больше нравится быть американкой, чем англичанкой. Я на многие вещи смотрю с другой точки зрения. Ну, сами понимаете… как я отношусь к людям, реагирую на ситуации и тому подобное.
– Хотите сказать, что перестали быть неисправимым снобом?
– Вы считаете английских девушек неисправимыми снобами, мистер Абдулов?
– Нет, вовсе нет. Вы правы насчет американок: они скорее лягнут мужчину в коленку, если тот их оскорбит, вместо того чтобы тихо рыдать в углу за пальмой в горшке.
– Говорите по собственному опыту?
– Ну разумеется. Я человек наблюдательный. Видел и то, и другое. Лично я предпочитаю попытку пнуть меня ногой.
– Никаких попыток. Я действую быстро и жестко.
– Полагаю, вы можете попробовать. Конечно, при этом джентльмен оказывается в невыгодном положении, поскольку не считает возможным ответить тем же. Но у вас острый язык, мисс Каррик, и, если не ошибаюсь, злобный нрав, а в отношении женщин я редко ошибаюсь.
Если не считать одного единственного раза…
Знакомая боль сжала сердце. Один единственный раз он был чертовски слеп… нет, он не станет об этом думать. Все давно в прошлом. Он снова дома и уверен, уверен, как никогда: никто его не винит. Но сумеет ли он сам когда нибудь простить себя за то, что наделал? Вряд ли.
Он вскинул глаза, гадая, как она будет выглядеть не с косой, а с рассыпавшимися по плечам ослепительно золотыми волосами. Если он верно понял, она сильно обижена. Обижена? На что? Он что то не так сказал? Нет, невозможно! Только не эта тигрица, негодница, рот которой давно следовало бы заткнуть, чтобы не слушать ее ядовитые уколы.
– Может, вы станете лучше относиться ко мне, если будете знать, что ни одна девушка еще не пыталась лягнуть меня или рыдать в углу за пальмой в горшке из за моей жестокости.
– Все потому, что нет той женщины, которая не мечтала бы оказаться в ваших объятиях, – деловито заметила она. – Но довольно похвал, иначе вы станете еще более тщеславным и спесивым, чем теперь. Лучше послушайте меня. Признаюсь, я встревожена. То есть, поскольку Томас продал мне поместье, я настоящий владелец, и это точно, но вся история с поверенными мне не по душе.
– Как я уже говорил, мисс Каррик, на продажу выставлено немало поместий, и каждое вы вполне способны купить. Но это единственный участок, расположенный вблизи от моего дома.
Он ненавидел споры, в которых каждая сторона была по своему права. Но не стал ничего говорить и вместо этого спросил:
– Знаете, что ваше имя рифмуется с именем моей невестки?
– Корри. Холли. Да, почти. Кстати, она очень умна.
– Почему вы так считаете?
– Но это очевидно. О, понимаю: как мужчина, вы предпочитаете не замечать наличие мозгов у женщин; даже если это обстоятельство бросается в глаза. У них с мужем прекрасные отношения.
– Да, она любого убьет за Джеймса.
– Как Мелисса – ради Лео.
– Очевидно.
– Да вы босой, мистер Абдулов. И халат на вас уже давно превратился в лохмотья.
– Это халат кузена Грейсона. Я не успел собраться. А вот вы выглядите как десерт с взбитыми сливками, мисс Каррик: мягкая, воздушная и… персиковая.
– Да, этот пеньюар подарила мне тетя Эриел, когда думала, что я выхожу замуж за…
Она с размаху запечатала рот ладонью, с ужасом глядя на собеседника. Господи, идиотское признание просто слетело с ее языка!
Холли отступила, судорожно сжимая края пеньюара цвета персика, но в волнении так туго натянула его на груди, что Джейсон мог свободно любоваться ее прелестным телом в серебристом лунном свете.
Теперь он уничтожит ее: она сама дала ему в руки мощное оружие!
Но Джейсон всего лишь задумчиво хмыкнул и промолчал.
Она продолжала пятиться, пока не наткнулась спиной на куст вьющихся роз. И должно быть, напоролась на шип, потому что поспешно отскочила. И, не вынеся мучительного ожидания, взорвалась:
– Что же, давайте издевайтесь, вам же не терпится, я все вижу!
– Вовсе нет. Итак, мой отец поговорит с родителями Мелиссы, поскольку вы находитесь на их попечении.
– Я вовсе не на их попечении, черт бы вас подрал!
– Но ведь вы их гостья, не так ли?
– Полагаю. Но в любом случае я собиралась завтра же вернуться в Рейвенсуорт. Теперь все отменяется.
– Отменяется, – согласился Джейсон. – Завтра вы вместе с нами едете в Нортклифф Холл, а оттуда – в Лондон. Мой отец пошлет к вашему дяде слугу с запиской.
– Договорились. Я хочу, чтобы все решилось как можно быстрее. Хочу переехать в свое поместье.
– Вряд ли вы собирались жить в Лайонз Гейт одна. Вы молодая леди… довольно молодая…
– Знаете, я как то не подумала об этом, – медленно выговорила она. – Все происходило в такой спешке. Необходимо решить, кого выбрать в компаньонки. Моя тетя Эриел наверняка мне поможет.
– Как насчет моей бабушки?
– Я не знаю ее, но разве она не ужасно стара?
– О нет, ей нет и восьмидесяти одного. И она все равно откажется. Терпеть не может женщин, если не считать моей тети Мелисанды. Я просто шутил. Однако поиски компаньонки не будут проблемой, потому что вы не переезжаете в Лайонз Гейт.
– Жаль, что вы не желаете сдаться, мистер Абдулов. Я купила поместье у владельца. Все сделано и подписано.
– У меня такое чувство, что Томас предпочтет сделку, заключенную через поверенного.
– Почему?
– Потому что деньги, поступившие к мистеру Кларку, будут спрятаны от кредиторов надежнее, чем те, которые перейдут прямо к Томасу Ховертону. Хм… интересно, что скажет сам Томас, если это окажется правдой?
– Не может быть! Вы все это придумали. Деньги в любом случае получит Томас.
– А вот это мы еще посмотрим! Идите спать, мисс Каррик, – посоветовал Джейсон, угрожающе нависнув над ней. – Кстати, Джесси Уиндем выше вас ростом.
– Такое бывает. Может, Джеймс Уиндем выше вас! В Америке все растет на удивление быстро.
– Вот так то лучше, мисс Каррик, – улыбнулся он. – Лайонз Гейт – прекрасное поместье, но раскроет свой потенциал только в руках сильного, дальновидного человека. И этот человек – я, мисс Каррик.
– У вас кровь на ноге, мистер Абдулов. Такой сильный человек и сражен острым сучком! Ничего не скажешь, силач!
Джейсон протянул руку и легонько коснулся кончиками пальцев ее подбородка. Твердого, очень решительного подбородка.
– Сдавайтесь лучше вы, мисс Каррик. Возвращайтесь в Рейвенсуорт. Купите что нибудь поблизости.
– Доброй ночи, мистер Абдулов. Если меня найдут мертвой под плетями жимолости Мэри Роуз, будьте уверены, что в преступлении обвинят либо вас, либо кого то из ваших родных.
– О, если бы мы взялись за дело, вы бы просто исчезли, мисс Каррик. Не забывайте о бочонке из под сельди.
Джейсон лихо отсалютовал ей и вернулся в дом, пытаясь не хромать, даже когда наткнулся на очередной сучок.

Джейсон не вернулся в Нортклифф Холл, а сразу поскакал прямо в Лондон, предварительно позаимствовав одежду брата.
К концу дня в городской дом Абдуловых прибыли все остальные, и он уже ждал их в гостиной. И совсем не удивился, когда первой в комнату ворвалась Холли Каррик, сжимая кулаки и явно замышляя кровопролитие.
Джейсон едва успел перехватить кулак, целившийся в его челюсть.
– О, жалкий мерзавец! – прошипела она и, умудрившись выдернуть руку, ударила его в живот.
Джейсон со стоном поймал ее руки.
Она привстала на цыпочки и принялась вырываться, но Джейсон понял, что отпускать ее опасно.
– Ничтожный кретин, подлый слизняк, отпустите меня! Я вам все ребра переломаю!
– Пусть я ничтожный и жалкий, но глупым меня не назовешь. И свобода вам противопоказана.
– Погодите, я еще всажу вам кулак в печень!
– Всю дорогу в Лондон она перебирала всяческие способы, гадая, как лучше тебя прикончить, – пояснила Корри. – Даже мои уговоры и попытки втянуть ее в разговор не помешали этой даме строить весьма изобретательные планы убийства. Самым интересным мне показался тот, где тебя запихивали в бочонок с сельдью и отправляли на другой конец света в корабельном трюме.
Корри немного помедлила, постучала кончиками пальцев по подбородку и вздохнула.
– Но знаете, Холли, в конце концов вы меня разочаровали.
Холли, на миг забыв о враге, обернулась.
– То есть как это «разочаровала»?!
– Очевидно, вы никогда не учились боксу. Вы сказали все, что о нем думаете, и вместо того, чтобы свалить его с ног, действовали, как девчонка: прямой, довольно слабый удар, никакого искусства, ничего удивительного!
– Простите, что посмел непрошеным явиться на поле битвы, но откуда, черт возьми, ты знаешь о боксе, дорогая жена?
– Как то в двенадцать лет я тайком последовала за тобой и Джейсоном на боксерский матч. Ты, Джейсон вместе с полудюжиной буянов из Оксфорда собрались, чтобы предаться беспутству и просадить все денежки, любуясь, как один потный идиот убивает другого потного идиота.
– Неужели ты не заметил ее, Джеймс? И действительно узнал об этом только сейчас? – удивился Виталий.
– Она всегда была пронырой, – буркнул Джеймс и возвел глаза к потолку. – Благодарю тебя, Боже, за то, что собравшиеся джентльмены не узнали в ней девчонку. Надеюсь, ты была в штанах?
– Естественно! Я даже выиграла фунт, поставив на очень потного мужчину… как там его звали… Кратчер, кажется.
– Верно, – кивнул Джейсон. – Именно Кратчер. Нет, мисс Каррик, не стоит стараться запихать меня в камин. Стойте смирно, вот так то лучше. Корри, я тоже поставил на него. Выиграл сотню фунтов у Куина Паркера. До того дня никогда не видел стофунтовой бумажки. Джеймс, правда, пытался выпросить свою долю, но я надежно спрятал добычу.
– Подумать только, я три раза обыскивал твою комнату в поисках этих денег, – досадливо заметил Джеймс. – Где ты их хранил?
– В саду. Примерно в футе от любимой статуи Корри.
– О Господи, Джейсон, как ты догадался, какая из статуй – моя любимая?
– Это любимая статуя всех женщин.
Лена, мать Джейсона и Джеймса, любезно пояснила Холли, не обращая внимания на пораженный взгляд мужа:
– Это большие, красивые статуи обнаженных мужчин и женщин в очень оригинальных позах, и я сказала бы, что сюжеты весьма откровенны. В прошлом веке их привез один из предков моего мужа. Настоящие произведения искусства.
– Откровенны? Каким образом? – заинтересовалась Холли.
– Я вам их покажу, – вызвалась Корри. – Крайне познавательное зрелище.
– Вы меня интригуете.
– Понимаете, там показаны все способы близости между мужчиной и женщиной…
– Близости? – встрепенулась Холли, на миг забыв о Джейсоне и Лайонз Гейт. – Что вы хотите сказать?
– Видите ли… О Господи, наверное, сейчас не время и не место это обсуждать.
Джейсон закатил глаза.
– Аминь, – заключил муж Корри. – Забудьте о статуях.
– Говорите, они обнаженные? – не унималась Холли. – Статуи мужчин.
– М да, – признала Лена.
– Корри, вы можете показать мне эти статуи? Вряд ли тот слизняк, что стоит передо мной, способен выдержать сравнение с ними.
– Видите ли, откровенно говоря, это статуи вряд ли способны выдержать сравнение со слизняком. Или с Джеймсом.
– Довольно! – заревел последний.
Холли дернулась, обнаружила, что Джейсон не думает ослабить хватку, и прошипела:
– Бьюсь об заклад, вы вырыли сотню фунтов при первой же возможности и через двадцать минут проиграли все в игорном притоне.
– Мои сыновья всего однажды были в игорном притоне, – вступился Виталий, – вместе со мной, их отцом. В семнадцать лет.
– Боже мой, Виталик, ты даже не соизволил рассказать мне! – возмутилась Ленка. – Как бы я хотела полюбоваться этим зрелищем. Заняла бы штаны у Корри, возможно, надела бы маску, заказала стаканчик бренди…
– Тебе бы там не понравилось, мама, – заверил Джеймс. – Мужчины все до одного были пьяны вдрызг и ставили на карту огромные суммы, словно у них других забот не имелось. И будем откровенны, там ужасно воняло. Что же до владельца притона, у него был такой вид, словно он с большим удовольствием воткнет нож в живот всякому, кто не заплатит проигрыша.
– Я поняла, сэр. Просто блестяще! Вы преподали мальчикам прекрасный урок! – воскликнула Корри.
Виталий кивнул:
– Больше всего нас влечет неведомое. Сорвите покров тайны, и увидите под ним гниль. Насколько я помню, мой отец тоже повел меня в печально известный притон примерно в том же возрасте.
– А вот моему отцу в голову не пришло отвезти меня и Мелисанду в столь познавательное путешествие. Готова держать пари, в Йорке тоже есть игорные притоны, верно, Виталик?
– Господи, дай мне силы, – взмолился Виталий.
Холли еще раз дернулась, но хватка Джейсона оказалась стальной.
– Все эти познавательные уроки прекрасны, но нельзя ли вернуться к делу?
– Какому делу? – переспросил Джеймс. – О, простите, совсем забыл. Вы вознамерились убить моего брата.
– Нет! – почти взвыла она. – Я хочу свою конеферму. Она моя, она принадлежит мне! Я заплатила хорошие деньги, можно сказать, высыпала их в сложенные ладони самого владельца, а не его проныры поверенного.
– Прежде чем мы вернемся к этой теме, – вмешался граф, – я бы хотел знать, что Джейсон сделал с деньгами.
– Знаете, – медленно выговорил Джейсон, – я совсем о них забыл. Думаю, они до сих пор так и зарыты там.
– Вы забыли о сотне фунтов? Невозможно! – съязвила Холли. – Молодой человек, даже такой, у которого больше красоты, чем мозгов, просто не способен забыть о деньгах.
– Превосходно! – обрадовалась Корри. – Холли, вы вновь обрели чувство юмора.
Холли очень хотелось наброситься на нее, но Джейсон так и не разжал рук. Однако она все же сумела погрозить кулаком в направлении Корри.
– И у вас еще хватает наглости выставить меня на посмешище?!
– Вовсе нет, – невозмутимо ответила Корри. – Вы все еще жаждете уложить Джейсона на обе лопатки? Я научу вас боксировать, мисс Каррик. Ну, что вы на это скажете?
Джеймс в отчаянии всплеснул руками.
– Подумать только, видела всего один матч в двенадцать лет. И уже собирается давать уроки!
– О нет, – объяснил Виталий. – Я сам ее учил. И твою мать тоже.
На этот раз его пиратская улыбка была адресована ошарашенным сыновьям. Немного опомнившись, Джейсон сжал руку Холли еще сильнее и возмущенно уставился на отца.
– А теперь, мисс Каррик, довольно воспоминаний, хотя откровенность отца потрясла моего несчастного брата до глубины души. И вы никогда не видели Корри в мужских штанах. Кстати, Корри права. Простой удар в живот сразу выдает незнание правил бокса.
– Я просто хотела привлечь ваше внимание, – процедила Холли. – Убийство еще впереди.
Граф, прислонившийся к каминной доске, задумчиво пробормотал:
– Хотел бы я знать, где этот Уилликом! Вместо того чтобы заливать нам в глотку чай…
– Милорд! А, и мастер Джейсон тоже дома! Какой восторг, и какой прекрасный день нас ожидает! Только взгляните, как солнце льется в широкие окна и освещает лицо блудного сына! Но, мастер Джейсон, почему вы держите эту молодую леди за руки?
– Уилликом, эта молодая леди жаждет сбить меня с ног. Ее зовут мисс Холли Каррик.
– Может, позвать Реми, мастер Джейсон? Уж он то с ней справится!
– Рановато, Уилликом. Пока еще я сам держусь.
Уилликом повернулся к Лене:
– Подать прохладительное, миледи?
– Все, что кухарка сумеет приготовить на скорую руку. Как Реми?
– Расстраивается, бедный мальчик, исстрадался весь, истощал, как куриная ножка. Трильби – она камеристка, и прознала у госпожи все трюки, которыми можно свести мужчину с ума.
Уилликом покачал головой и вышел из комнаты.
– Реми влюблен! – оживилась Корри. – Трильби? Кто ее хозяйка? Уилликом сказал, что она выучилась трюкам у хозяйки? Хм, интересно…
– Корри, я обучу тебя всем трюкам, необходимым, чтобы мне угодить, – перебил Джеймс.
– Почему бы нам всем не сесть? – предложил Виталик. – И никаких издевок, Джейсон, никакого насилия, мисс Каррик. Итак, Джейсон, я пытался объяснить Холли, что это вовсе никакая не подлость и ты просто хотел ускорить дело. Твоя мать тоже старалась заверить ее в твоем благородстве. Твой брат из кожи вон лез, клянясь, что у тебя прирожденный талант приводить колеса правосудия в движение…
Но тут, к полному потрясению графа, юная бесстыдница имела наглость оборвать даже его:
– Ах да, все только и твердили о вашем умении улаживать трудности. Я спросила, какие именно трудности, но мне, естественно, никто не ответил. – Она снова просверлила Джейсона злобным взглядом. – Что же до вашего чертова братца, он задрал нос и смотрел на меня сверху вниз, за то, что я посмела обвинить вас в нечестной игре. Повторяю, вы гнусное создание, годное только на то, чтобы вас освежевать и засунуть внутренности в ваши же уши. Да отпустите меня!
– С удовольствием.
Джейсон разжал руки и направился к креслу с высокой спинкой. Сложил пальцы домиком, вытянул и скрестил длинные ноги.
– Мисс Каррик, а что сказала Корри? В конце концов, это вы пели ей дифирамбы и восхищались ее умом.
– Как! Вы считаете меня умной?
– Тише, Корри! – велел Джейсон. – Мисс Каррик?
Но Холли все еще была слишком рассержена, чтобы мыслить здраво. Подумать только, он как ни в чем не бывало развалился в проклятом кресле! Что там сказала Корри?
Усилием воли она взяла себя в руки и обнаружила, что все Абдуловы разбрелись по большой гостиной, очевидно, забавляясь ее гневом.
– Корри сказала, что вы – один из самых порядочных людей, которых она знает, и что мое брюзжание уже всем надоело.
Последовал момент благословенной тишины.
– Ты на самом деле такого мнения обо мне, Корри? – прошептал Джейсон.
– Но это чистая правда, – пожала плечами Корри.
– Что же, может, она действительно настолько умна? – предположил Джеймс. – Только взгляните, каких близнецов она произвела на свет! Ты вальсировал с ними, Джейсон, и сам видел, как они грациозны и энергичны. Это Корри научила их танцевать.
– Да, они так легконоги, что почти летают, – засмеялась Корри.
Холли побагровела от унижения. Они буквально топчут ее ногами! Смеются, беспечные, как жаворонки, предоставив ей играть роль мегеры.
– Итак, – обратился к ней Джейсон, – вы готовы выслушать меня, мисс Каррик?
– Совершенно готова.
– Новости не слишком хороши.
– Я ничего другого и не ожидала.
Виталию не понравилось выражение окаменевшего лица сына. Что то было неладно. Очень неладно. До чего же трудно не броситься на его защиту! Но Виталик заставил себя ничего не предпринимать и, последовав примеру сына, тоже уселся в кресло напротив. Лена подошла ближе и положила руку ему на плечо. Он поднял глаза, улыбнулся и потянул ее себе на колени.
Джеймс молча изучал лицо брата. Ему, как и отцу, не понравилось увиденное. Черт возьми, он не хочет, чтобы Джейсон был несчастен! Брат должен получить Лайонз Гейт! Иметь все, что он заслужил! Джеймс не переживет, если Джейсон снова уедет! Ему плясать хотелось при виде взволнованных глаз брата, осматривавшего конюшни и загоны!
– Что там, Джейс? Что за дурные новости?
Джейсон вздохнул и потер шею.
– Оказалось, что Томас Ховертон уже продал Лайонз Гейт за весьма скромную сумму некоему мистеру Бенджамину Чартли из Манчестера, и при этом не позаботился уведомить мистера Кларка, своего поверенного. Когда мисс Каррик пришла к нему, он воспользовался возможностью, чтобы ее обмануть, а услышав от поверенного, что появился третий покупатель, счел, что для его здоровья будет полезнее покинуть страну. Что он и сделал в тот же вечер. Но разумеется, самое важное, что законный владелец Лайонз Гейт – это мистер Чартли.
В комнате воцарилась мертвая тишина.
– Ну и ну, – вздохнул наконец Виталий. – Кто бы подумал, что у Ховертона хватит отваги на такое.
– Должно быть, его положение было совсем уж отчаянное, – предположила Лена. – Вот уж действительно сюрприз.
Холли молча подошла к камину, уставилась на пустую решетку и пнула ногой полено.
– Мне очень жаль, мисс Каррик, – сказал Джейсон ей в спину. – Понимаю, какое это для вас потрясение. Впрочем, и для меня тоже.
Холли резко повернулась.
– Я уезжаю завтра утром, чтобы найти этого ничтожного червя и пристрелить. Получу назад свои деньги. А заодно и ваши, мистер Абдулов, поскольку это вам удалось так быстро его разоблачить.
Подхватив юбки, она быстро вышла из гостиной.
– Прекрасный жест, но она не знает, где спальня, – заметила Ленка и, неохотно встав с колен мужа, поспешила за гостьей.
– Что ты собираешься делать, Джейс?
– Я уже связался с мистером Чартли. Он готов продать мне Лайонз Гейт, но теперь цена удвоилась. Чартли владеет тремя процветающими фабриками в Манчестере. Поэтому умеет распознать человека, который готов пойти на все, чтобы получить желаемое.
– А этот тип знает, кто ты? – спросил Виталий, вскинув темную бровь.
– Я назвал свое имя. Ты имеешь в виду, знает ли он, что я твой сын? Если и нет, то, возможно, сейчас уже навел справки. Но какая разница, известно ему или нет?
Виталий улыбнулся своему наивному мальчику:
– Прежде всего необходимо понять, почему мистер Чартли, фабрикант, сейчас находится в Лондоне. Вполне возможно, надеется пролезть в лондонское общество. Скорее всего имеет дочь на выданье. Если это так, он у нас в руках.
– Но я не…
– Джейсон, он продаст тебе поместье за ту цену, которую заплатил сам, иначе все двери в Лондоне для него закроются. А потом я вполне могу его разорить.
– Ну не болван ли я, что сам не подумал об этом? – засмеялся Джейсон.
– У тебя просто не было времени, – великодушно заметил отец. – И потом, ты слишком долго прожил в Америке. Неужели действительно считаешь, что мисс Каррик помчится во Францию, чтобы покончить с Томасом Ховертоном?
– О да, без сомнения. Я все время твержу, что она больше американка, чем англичанка, и вот вам доказательство. Джесси Уиндем сделала бы то же самое. Стоит ей унюхать злодея, и она немедленно мчится восстанавливать справедливость. Захватит с собой не меньше двух пистолетов, кнут, которым охаживает жокеев, ведущих нечестную игру на скаковом круге, и сунет в сапожок нож, который предварительно прикрепит к щиколотке. – Он невольно засмеялся и покачал головой: – Что за катастрофа!
– Такого мы никак не предполагали, – поддакнула Корри. – Холли мне нравится, но позвольте мне быть откровенной: я была готова похитить ее и отправить на Шотландские острова. Она обжила бы одну из заброшенных хижин викингов и довольствовалась бы тем, что выращивала местных пони.
В дверях неожиданно появилась няня близнецов и растерянно огляделась. Джеймс и Корри дружно вскочили.
– Да, миссис Маклин, что случилось?
– Н нет нет, не волнуйтесь, милорд. Просто мастер Эверетт желает вальсировать.
– Вальсировать?
– Да, милорд. Со своим дядей. Откуда то издалека донесся громкий вопль.
– Он весьма настойчив, – пояснила миссис Маклин, перекрывая очередной вопль, от которого левый глаз Джеймса подозрительно дернулся.
– Но, Элайза, вы прекрасно вальсируете, – напомнила Корри. – Почему бы вам не сделать круг по детской?
– Мастер Эверетт твердит, что только мужчина сможет делать это как полагается, – пробормотала несчастная миссис Маклин.
– О Господи, неужели началось? – вздохнула Корри.
– Мастер Эверетт говорит, что у меня недостаточно широкий шаг.
– Итак, кто будет играть на пианино, пока я танцую с Эвереттом? – смеясь, осведомился Джейсон.
В комнату вошла Лена в сопровождении Уилликома с большим серебряным подносом в руках.
– Я сыграю, – вызвалась она. – Боже, за последние полтора дня Эверетт еще вырос!
– Тогда мы идем в музыкальный салон. Миссис Маклин, как насчет его брата?
– Сейчас мастер Виталий грызет кость Уилсона, а щенок пытается ее отнять.
– Щенку всего семь недель. Йоркширский терьер, такой уродливый и милый, что хочется обнять его и потискать. Уилсон и Виталик – хорошие друзья.
– Скорее уродливый, чем милый, – буркнул Джеймс. – Но он так уютно устраивается у меня на шее по ночам.
– Простите, милорд, но прошлой ночью Уилсон спал у меня на шее, – возразила миссис Маклин.
– Но теперь Уилсон в новом доме, – вмешалась Корри. – Посмотрим, с кем он будет спать сегодня.
– К несчастью, – заметил граф, – похоже, что Виталик также любит есть из собачьей миски.
– О Господи, – всполошилась миссис Маклин, – а я спрятала миску Уилсона под кроватью Эверетта!
Джейсон покорно потащил Эверетта в музыкальный салон. Малыш болтал ногами, размахивал ручонками и пел так громко, что Джейсон временно оглох на правое ухо. Джеймс и Корри вместе с миссис Маклин отправились вытаскивать кость изо рта Виталика, а заодно и подсунуть новую щенку.
Никто не сомневался, что через пять минут Виталик тоже будет вальсировать с дядей.
Что же до Холли Каррик, она в это время находилась в прелестной спаленке наверху, куда отвела ее Лена. Не обращая внимания на обстановку, девушка поспешно переодевалась в дорожную одежду.

Глава 10

Когда полчаса спустя Холли появилась с саквояжем в руках и в модном темно синем плаще, Уилликом, дворецкий Абдуловых, отправил помешавшегося от любви племянника Реми уведомить обо всем Джейсона, который немедленно передал близнецов деду. Тот стал послушно вальсировать, а Джейсон вышел в вестибюль, где Холли давала последние инструкции застывшему от ужаса Реми.
– Минуту, мисс Каррик, – окликнул Джейсон. – Мне тоже нужно переодеться перед отъездом.
– Воображаете, что я позволю вам сопровождать меня? – прошипела Холли. – Хотите раздавить негодяя первым? Нет, оставайтесь тут и умоляйте мистера Чартли продать поместье, пока я буду добывать наши денежки у Томаса Ховертона. Когда я вернусь, сама позабочусь о мистере Чартли. А тем временем не смейте позволять этому человеку обирать себя. Слышите?
– Вы мыслите, как американка, – со сдержанной улыбкой заметил он, щелчком стряхнув пылинку с рукава.
– И что вы хотите сказать этой ехидной репликой?
– О, не знаю. Но это заметно по очевидному отсутствию утонченности и откровенной простоте поведения. Или вы просто рветесь вперед, не давая себе труда сначала хотя бы немного обдумать ситуацию? О нет, зря вы кипите яростью.
Прелестные изогнутые брови взлетели вверх. Реми попятился в тщетной надежде скрыться с глаз спорящих.
– И совершенно нет нужды мчаться в погоню за Ховертоном прямо сейчас, – продолжал Джейсон. – Если вы все еще захотите поквитаться с ним, после того как я вам кое что расскажу… что же, я буду вынужден вас сопровождать.
– Вы не обязаны делать ничего подобного. А что вы хотели мне сказать?
– Лондон совершенно не похож на Балтимор, мисс Каррик, как вы уже успели узнать. Вам не откажешь в уме и сообразительности. И, как вам известно, лондонское общество не позволяет кому попало проходить под его августейшими порталами. Деньги значения не имеют. Например, покойного мужа Люсинды Фротингейл не пустили бы даже на порог по той простой причине, что он владел несколькими мельницами. Тот факт, что он был богаче многих благородных пэров, в данном случае абсолютно не важен. Мельник – это ремесло, мисс Каррик, а люди, занимающиеся бизнесом, ремеслами и торговлей и к тому же не имеющие древней родословной и влиятельной семьи, в клуб не допускаются. Это вам понятно?
– Да, разумеется, но я все же не понимаю, каким…
Холли осеклась и медленно распахнула глаза. Значит, поняла.
Он даже себе не хотел признаваться, что она соображает быстрее его.
– Пожалуй, мне стоит повидаться с поверенным дяди, – решила она. – Он точно выяснит, кто такой этот мистер Чартли.
Конечно, Джейсону следовало бы поощрять ее в стремлении погнаться за Томасом Ховертоном, несмотря на то, что Холли была молода и одинока. Она только что заплатила за поместье. Остались ли у нее деньги? А что, если она, прибыв в Кале, обнаружит, что ей нечем заплатить за рыбацкую лачугу, не то, что за приличную гостиницу?
– Вам совершенно ни к чему беспокоиться, мисс Каррик, – заверил Джейсон. – Мой отец уже обо всем позаботился. Скоро мы узнаем о мистере Бенджамине Чартли все, что возможно.
– Но я…
– Я начинаю верить в справедливость пословицы «Волос длинный, ум короткий». Лично мне кажется, что ваши волосы куда прелестнее ваших мозгов.
К его удивлению, она не накинулась на него. И вообще не шевельнулась. Упорно смотрела на носки своих туфель, старых и потертых, хотя довольно изящных.
– Полагаю, вы правы. Отец всегда твердил, что перед тем, как что то предпринять, мне необходимо три минуты посидеть в углу и подумать. И добавлял, что всякий раз, когда я действую слишком быстро, ему приходится распутывать самые невероятные клубки последствий. – В прекрасных голубых глазах мелькнула улыбка. – Спасибо, что остановили меня, прежде чем я успела натворить дел. Остается надеяться, что мои волосы смотрятся лучше мозгов. Мысль ужасающая, тем более что я никогда не видела, как выглядит человеческий мозг. Теперь, немного поразмыслив, я поняла, что у меня не слишком много денег.
– Я так и подумал.
– Вряд ли отцовские банкиры захотят бросить очередную солидную сумму на ветер, то есть в мои протянутые руки, особенно когда обнаружат, как легко меня провести. Они посчитают меня наивной дурочкой, короче говоря, женщиной. Но сейчас дело не в деньгах. У меня есть пистолет, маленький хлыст и нож в сапоге. Томасу Ховертону в голову не придет, что я посмею его преследовать. Скорее всего он отыщется в Кале, в ближайшем игорном притоне. И тогда я спокойно сдеру с него шкуру.
– Или грабители отыщут вас прежде, чем вы – Томаса. Может, одного вам удастся застрелить, но как насчет второго и третьего, засевших в темном переулке? В этих юбках вам будет нелегко добраться до ножа.
Она подняла кулак. Джейсон рассмеялся.
И сообразил, что она с любопытством смотрит на него, склонив голову набок.
– Что то не так?
– Я знаю, что не нравлюсь вам, мистер Абдулов, и поэтому не понимаю, почему вы не позволили мне уехать. Я убралась бы с ваших глаз, развязав вам руки. А теперь начнутся бесконечные затруднения.
– Я не хочу, чтобы дело закончилось плохо, а именно так скорее всего и будет. Никогда не доверял французам, особенно после встречи с мадемуазель Бенуа в Балтиморе, которая… впрочем, не важно.
– Как то мой отец сказал, что французы считают, будто Господь создавал Десять заповедей не для них, поскольку они не написаны по французски. Наверное, поэтому французская болезнь получила такое широкое распространение.
– Он говорил с вами о французской болезни? – удивился Джейсон.
– Нет, я подслушивала. А когда мимоходом упомянула в разговоре о французской болезни, он так побагровел, что казалось, вот вот взорвется. А кто такая мадемуазель Бенуа?
Джейсон отчаянно кусал губы, стараясь не рассмеяться. Очень не хотелось, чтобы она выхватила пистолет, хлыст или нож и разделалась с ним.
Он смущенно откашлялся.
– Мадемуазель Бенуа не должна вас беспокоить. Мы все уладим.
– Но как?! – выдохнула она, шлепнув ладонью по лбу. – До чего же я глупа. И какие тут трудности? Если ваш отец пригрозит мистеру Чартли отлучением от общества, тот наверняка продаст поместье вам. У меня не останется никаких шансов.
Джейсон пожал плечами. В конце концов, это правда.
– Все будет сделано еще до того, как я попрошу дядю сделать то же самое.
– Совершенно верно.
– Так что вы победили, мистер Абдулов.
– Очень мило с вашей стороны, мисс Каррик, но несколько преждевременно. Предлагаю подождать с поздравлениями, пока не узнаем, какие надежды и устремления связывает мистер Чартли с нашим прекрасным городом.
– Бьюсь об заклад, у него восемнадцатилетняя дочь, которую он жаждет выдать замуж за разорившегося барона, чьи карманы набьет золотом.
– Вполне вероятно.
– С таким же успехом я могу отправляться на поиски Томаса Ховертона, иначе братцы и сестра не дадут мне покоя. Так и слышу, как они издеваются: «Холли, говоришь, что купила поместье, а владелец сначала продал его кому то другому, а потом сбежал в другую страну. И ты не подумала принять самые простые меры предосторожности? А еще хвастаешься своим умом?» И так будет продолжаться день за днем, пока я не повешусь с тоски.
Джейсон снова сдержал смех.
– Давайте подождем и посмотрим, как будут развиваться события. Независимо оттого, получу я поместье или нет, обязательно помогу вам найти Томаса, – выпалил он и осекся, не веря, что отважился на такое.
Замолчав, он искоса взглянул на нее.
– Вы не так злы на Томаса Ховертона, как следовало бы, – медленно выговорила она. – Почему бы?
– Дело в том, что он не получил моих денег, – улыбнулся Джейсон. – Не потому, что я так проницателен и хороший бизнесмен: просто поверенный Абдуловых, Коварный Уилли Биббер отказался заплатить Кларку хотя бы медный фартинг, пока я не вступлю во владение Лайонз Гейт.
Холли в который раз почувствовала себя абсолютной тупицей. Повернувшись, она стала подниматься по широкой лестнице, но на полпути остановилась и снова обернулась. Джейсон продолжал стоять в вестибюле, наблюдая за ней.
– Теперь я понимаю, – глухо пробормотала она, – почему лорд Ренфру взял в любовницы миссис Мэчем за две недели до нашей свадьбы. Посчитал, что я слишком глупа и увлечена им, чтобы вовремя разоблачить. И я ведь на самом деле так и не узнала насчет миссис Мэчем, пока не разорвала нашу помолвку. Ни за что не догадаетесь почему. Мне стало известно, что мистеру Хаффу, его портному, не платили уже полгода. Видите ли, он пришел ко мне, в надежде получить деньги, и посоветовал не удивляться, если за ним придут другие кредиторы, поскольку всем известно, что его светлость поймал в сети прелестную пухленькую голубку, совсем зеленую, которая, вполне возможно, расцветет еще до весны.
– Вам пришлось перенести немало унижений, – сочувственно заметил Джейсон. – Вы имеете в виду Уильяма Слоуна?
– Нет. Уильям проиграл почти все свое состояние, прежде чем ему повезло умереть, и его брат, Элджин Слоун, стал лордом Ренфру.
– Но разве ваш дядя не знал, что он собой представляет? Не проверил, женится ли он по любви или ради денег…
– Проверил. Это Уильям имел дурную репутацию. Не Элджин. Кроме того, он появился на лондонской сцене всего за семь месяцев до того, как встретил меня. Никто не ведал об истинном состоянии его финансов.
– Кроме мастеровых и кредиторов.
– Очевидно, так.
– Какое счастье, что вы все узнали до свадьбы.
– Ну… узнай я после свадьбы, попросту пристрелила бы негодяя.
– Типично американское высказывание, – со смехом заметил Джейсон. – Здесь вы уже болтались бы на виселице. Кстати, именно тогда вы решили, что хотите владеть конефермой?
– Да. Я стану независимой и никогда не выйду замуж.
– Как я уже говорил, мисс Каррик, на продажу выставлено немало поместий, а в Англии существует немало мужчин, которых нельзя назвать подлецами вроде Элджина Слоуна.
Девушка нетерпеливо отмахнулась:
– Впрочем, я вполне могу стать монахиней.
– Не представляю, какая достойная настоятельница согласится вас принять. Сильно сомневаюсь, что в вас обнаружится достаточно смирения для невесты Христовой.
– Все равно я не выйду замуж, – пожала плечами Холли, – если только окончательно не выживу из ума и не отдам все свои деньги очередному негодяю. Пожалуй, найму кого нибудь присматривать за мной. Если мне грозит опасность попасться на ту же приманку, этот человек просто запихнет меня в бочонок из под сельди.
– Повторяю: не все мужчины подлецы, мисс Каррик.
Она снова пожала плечами, не глядя на него. Он остро ощутил ее боль, и возненавидел себя за это. Она снова стала подниматься по ступенькам.
– Как и вы, мисс Каррик, – неожиданно выпалил он, – я тоже решил никогда не жениться. Какое счастье, что не на мне лежит обязанность произвести на свет наследника Абдуловых, так что особого значения это не имеет.
Девушка ничего не ответила, но Джейсон чувствовал, что она прислушивается. Но он не собирался ничего говорить! Кой черт дернул его за язык? Никогда он не будет говорить об этом, никогда…
– Все случилось почти пять лет назад…
Он поспешно захлопнул рот. Идиот, последний идиот. Какое ей дело? Да и всем остальным…
– Собирались жениться на девушке, которой были нужны только ваши деньги?
Джейсон рассмеялся тихим злобным смехом, и с языка неожиданно слетела фраза, от которой похолодела кровь:
– О нет, мисс Каррик, что значит жалкая измена алчного жениха по сравнению с моей историей? Я выбрал девушку, которая замышляла убить моего отца. И это ей удалось бы, не окажись Корри таким метким стрелком.
Господи, он самому себе противен! И выложил все, только чтобы немного утешить эту возмутительную особу. Слава Богу, что хоть подробностями не поделился! Жаль, что нельзя вернуть вылетевшие слова и забить себе в глотку!
Он повернулся и вышел во двор.
Холли Каррик долго не двигалась с места. Она успела наслышаться самых разнообразных сплетен относительно причин, побудивших Джейсона Абдулова так внезапно покинуть Англию и остановиться у Уиндемов. Но, как оказалось, злые языки ничего не знали. И он прав: она оскорблена и унижена, потому что один бесчестный человек пытался добраться до ее денежек. То, что случилось с ней – вполне обыкновенная вещь, но вот его история… Джейсона безжалостно, подло использовали, и этого достаточно, чтобы душа омертвела. Он отправился в Америку, пытаясь убежать от самого себя. Но вряд ли ему это удалось. И теперь Холли готова прозакладывать свое немалое приданое, что он больше никогда не доверится другой женщине. И можно ли его осуждать?

На завтра за обедом Виталий объявил:
– Мне очень жаль, мисс Каррик, но мистер Чартли продает Лайонз Гейт Джейсону за сумму, которую сам заплатил Томасу Ховертону.
– И сумму, не стоящую внимания. Что же, так я и думала. Не правда ли, интересно, мистер Абдулов, что после всего случившегося вы получили то, чего добивались, причем за сущие гроши, – процедила Холли и медленно поднялась. – Милорд, миледи, я хотела бы поблагодарить вас за гостеприимство. Завтра утром я уезжаю в Рейвенсуорт. Мне еще нужно сложить вещи.
Она кивнула каждому из собравшихся по очереди и вышла из гостиной. Но у подножия лестницы обнаружился Уилликом, явно загородивший дорогу.
– Да, Уилликом?
– Я просто хотел сказать, мисс Каррик, если простите мою дерзость, что мой кузен работал у лорда Ренфру. Так вот он утверждал, что его сиятельство – подлый грязный человек, из тех, кто совратит горничную и похвалит себя за мужскую доблесть. Никогда спасибо не сказал ни одному слуге. Это мой кузен Куинси заметил мистеру Хаффу, портному лорда Ренфру, что его шансы получить деньги не слишком высоки. Куинси, разумеется, понятия не имел, что портной явится к вам с протянутой рукой. Но все обернулось к лучшему, не так ли?
– Совершенно верно. Как все таки тесен мир!
Уилликом слегка поклонился Холли, и та снова стала подниматься наверх, но остановилась и обернулась.
– Уилликом, вы знаете, какова судьба лорда Ренфру?
– Его сиятельство женился на мисс Энн Брейнерд из Йорка. Ее отец владеет множеством каналов, пересекающих север Англии во всех направлениях, и сколотил немалое состояние, перевозя товары по этим каналам. Только вот теперь, когда появились поезда, каналы стали не нужны, потому что перевозить товары поездом куда быстрее и дешевле. Ходили слухи, что лорд Ренфру не получил от брака того, что ожидал. Кроме того, тесть довольно быстро понял, что зять вовсе не тот, кого можно назвать порядочным человеком.
– Значит, на свете существует справедливость?
– Только не для его бедной жены.
– В жизни всегда кто то должен проигрывать, Уилликом.
– Да, мисс. Совершенно верно.
– Но что делал ваш кузен у лорда Ренфру?
– Был главным кучером здесь, в Лондоне, и в деревенском поместье..
– А что он делает теперь?
– Служит младшим кучером у леди Поли, на Бипер лейн. Она ужасно толстая, эта леди Поли, так что даже лошади стонут, когда два лакея подсаживают ее в экипаж. Какая жалость!
– А ваш Куинси – сильный парень?
– Почти как мой племянник Реми.
– Благодарю вас, Уилликом. Я должна подумать об этом.
Она ушла, оставив Уилликома смотреть ей вслед. Молодая леди проиграла в честном поединке, что лишь доказывает правоту ее слов: в этой жизни всегда кто то должен проигрывать. Таков наш мир. Что же будет с ней теперь? И почему она так заинтересовалась Куинси?
За ужином Виталий, взглянув в сторону молчаливой Холли, сказал:
– Позвольте немного рассказать вам о мистере Чартли. Как мы и подозревали, мисс Чартли действительно существует. Мы встретили ее, когда приехали в дом мистера Чартли на Парк лейн, двадцать пять, прелестный угловой особняк, который сдали ему на сезон наследники леди Беллингем. Мисс Чартли только исполнилось восемнадцать. Она… э… не слишком красива, довольно полна, а зубы чересчур длинны и выдаются вперед. Что же до ее смеха… поверьте, мои нервы его не выдерживают.
Джейсон украдкой бросил взгляд на Холли, которая старательно смотрела в тарелку до той минуты, пока его отец не произнес первые слова. Она уставилась на ВИталия с разинутым ртом. Джейсон разразился смехом. К своему удивлению, Холли громко вторила ему впервые с тех пор, как семья уселась за ужин.
Граф довольно кивнул.
– Но дело в том, что мисс Чартли по своему прелестна. Хорошо воспитана, прекрасно держится и не опозорит меня, когда я введу ее в общество.
– Ваш отец давно не имел шанса быть очаровательно беспощадным, – пояснила Лена сыновьям. – Все дрожат перед ним, так что ему без труда удавалось настоять на своем, вне стен Нортклиффа, разумеется. А вот внутри этих стен… дело совершенно другое.
Виталий поднял бокал с бордо, приветствуя жену:
– Смотрите и берегитесь! Вот что бывает с человеком, женатым целую вечность.
– Вы прекрасно выглядите, сэр, – возразила Корри. – И возможно, мне следует брать уроки у свекрови. По моему, Джеймс слишком часто добивается своего. Если так будет продолжаться и дальше, он превратится в домашнего тирана уже через год, самое большее – через два.
– Я согласна давать тебе уроки, Корри, – кивнула Лена. – Они тем более необходимы, что Джеймс чересчур красив. Учитывая, что тетя Мелисанда до сих пор неотразима, боюсь, что Джеймс и Джейсон совершенно не собираются стареть, а это – трагедия для любой жены. Да, дорогая, уроки тебе понадобятся.
– Стоит мачехе рассердиться на отца, – заметила Холли, – как она багровеет, осыпает его на редкость изобретательными ругательствами и отсылает ночевать на конюшню. Помню, как то утром я вошла туда и обнаружила их спящими в стойле. Хм… может, миледи, и я смогу передать Дженни ваши уроки.
Джейсон насторожился. Холли пообещала уехать утром!
Наутро, ровно в десять, мистер Чартли поднялся навстречу прелестной молодой леди, стоявшей на пороге гостиной.
– Дворецкий передал, что вы дочь барона Шерарда и племянница графа Рейвенсуорта.
– Совершенно верно, мистер Чартли. Я приехала, чтобы купить у вас Лайонз Гейт.
– Поразительно, мисс Каррик. Заходите, пожалуйста. Может, чаю?
– Нет, сэр, но спасибо за любезное приглашение. Я предлагаю вам на десять процентов сверх того, что дает Джейсон Абдулов, то есть сумму, большую той, которую вы отдали Томасу Ховертону. Продав поместье мне, вы получите прибыль.
– Но, мисс Каррик, я уже согласился продать поместье мистеру Абдулову.
– Верно, сэр, но купчая еще не подписана и, стало быть, не имеет законной силы.
– Не знаю, что и сказать, – пробормотал мистер Чартли, приглаживая густые черные волосы. – Просто поразительно. Юная леди, как долго, по вашему, продержалась бы моя репутация, отступи я отданного слова хотя бы раз? Нет, не нужно ничего говорить, понятно, что до моей репутации вам нет дела. Вполне естественно.
Мистер Чартли тяжело вздохнул.
– Если я не продам вам Лайонз Гейт, ваш дядя не позволит моей драгоценной доченьке показаться в высшем обществе. Но если я не продам Лайонз Гейт Джейсону Абдулову, его отец воспрепятствует моей драгоценной доченьке показаться в высшем обществе. Похоже, я очутился между молотом и наковальней.
– Совершенно верно, сэр. Я и есть наковальня. И предлагаю принять мое предложение, поскольку молот здесь не присутствует. Повторяю, таким образом вы получите прибыль, – самодовольно усмехнулась Холли. – Кстати, дядя, граф Рейвенсуорт, относится ко мне как к родной дочери. Знаете, он был военным. На вашем месте я не стала бы ему перечить. Что же до моего отца…
– Я все знаю о вашем отце, – перебил мистер Чартли. – Как и о графе Нортклиффе. И все прекрасно понимаю. Прошу вас присесть, мисс Каррик…
Дверь гостиной распахнулась, и в комнату вошел Джейсон. За его спиной маячил беспомощно размахивавший руками дворецкий.
– Как видите, молот только что прибыл, мисс Каррик, – сообщил мистер Чартли.
Холли вскочила.
– Откуда вы узнали? Я никому не сказала… Была так осторожна… что вы тут делаете?
Джейсон коротко поклонился мистеру Чартли.
– Простите, сэр, за то, что ворвался подобным образом. Но я проследил за мисс Каррик. – Он стоял, подбоченившись, с таким видом, словно больше всего на свете жаждал выкинуть ее из окна.
– Уходите, Джейсон. Никто вас сюда не звал. Мы с мистером Чартли обсуждаем сделку.
– Он уже согласился продать мне Лайонз Гейт. Сдавайтесь, мисс Каррик, сдавайтесь.
– Никогда. В эту игру могут играть двое, мистер Абдулов. С вашей стороны только граф способен вбить гвозди в крышку социального гроба мистера Чартли, тогда как я могу использовать в качестве рычага и отца, и дядю…
– Мистер Абдулов, мисс Каррик, вы оба вынуждаете меня принять нелегкое решение. Прошу извинить, мне нужно ненадолго уйти, – объявил хозяин, и не успели гости опомниться, как он исчез.
Джейсон и Холли смотрели друг на друга с разных концов гостиной.
– Так откуда вы узнали?
– Попросил Реми присмотреть за вами. Мужчине, имеющему глупость довериться женщине, лучше сразу броситься в Темзу и утопиться.
– Я первая увидела Лайонз Гейт!
– На это я даже отвечать не потружусь! Уходите! Вы проиграли. И сами признали это вчера вечером. Возвращайтесь домой.
– Мои угрозы имеют не меньше силы, чем ваша, мистер Абдулов. Почему бы вам…
– Вы так кричите, что слышно даже в коридоре, – заметил мистер Чартли и, постояв немного в дверях, вошел и с улыбкой протянул каждому по конверту.
– Ну вот, это все, чем я могу обеспечить своей дорогой дочери подобающий успех в обществе. Надеюсь, никто из вас не станет добиваться моего падения.
– Но что вы сделали, сэр? – не выдержал Джейсон, беря конверт. – Ведь вы уже приняли мое предложение!
– Так и есть, мистер Абдулов. Но теперь мне пришлось немного иначе взглянуть на ситуацию. Полагаю, вы с мисс Каррик могли бы торговаться и повышать ставки, пока мой кошелек не стал бы куда толще. Но я не так глуп. Кстати, можете звать меня Соломоном.
– Но что это значит, сэр? – допытывался Джейсон.
– Сэр, надеюсь, мы можем прийти к соглашению, которое помешает графу уничтожить вас. Что в этом конверте? – вторила Холли.
– О, только взгляните на часы! Я должен встретиться со своей дорогой дочерью на Бонд стрит. Сегодня у нее примерка в салоне мадам Джордан. Ваш отец любезно рекомендовал ее нам, мистер Абдулов. Прислать вам чаю?
– Нет, – пробормотала Холли, прижимая конверт к груди. – Мне пора.
Но мистер Чартли оказался проворнее. Джейсон и Холли вновь уставились друг на друга.
– Мистер Чартли считает себя Соломоном? – переспросил Джейсон.
– Мне это не нравится. Совсем не нравится.
Холли, по прежнему сжимая конверт, вышла. Джейсон остался один.
Еще через полчаса Виталий сложил бумагу и сунул обратно в конверт.
– Думаю, я не прочь разделить с мистером Чартли бутылку вина. Он просто гений!
Холли металась по конторе, маленькой, обставленной чисто по мужски комнате с коричневой кожаной мебелью, письменным столом из красного дерева и такими же книжными полками. Виталий и Джейсон молча наблюдали за ней.
Остановившись у окна, она погрозила кулаком в сторону дома, снятого мистером Чартли.
– Подлец! Ничем не лучше Томаса Ховертона! Продал поместье сразу двоим!
– Нет, – покачал головой Виталий. – Он продал каждому половину поместья.
– Да, верно. Но…
– Очень умно с его стороны. Вы, мисс Каррик, ухитрились поставить его в безвыходное положение.
– Нет, сэр, это ваша вина. Я просто разыграла ту же карту. Вы угрожали затоптать в пыль беднягу и его дочь, если тот не встанет на задние лапки и не сделает, как приказано. Я просто последовала вашему примеру, и посмотрите, к чему все это привело!
Она помахала перед его носом купчей и чеком Английского банка. Выразительное лицо омрачилось, и девушка, с размаху плюхнувшись в большое кожаное кресло, спрятала лицо в ладонях.
– Какое счастье! – заметил Джейсон. – Она не вынула из рукава элегантный кинжал и не подумала вонзить его тебе в руку.
Холли резко вскинула голову.
– Об этом я и не подумала. Прошу прощения, сейчас принесу стилет. Правда, тут есть проблема. Рукава так чертовски широки, что в них ничего не спрячешь, кинжал немедленно свалится на пол.
– Не двигайтесь, мисс Каррик, – коротко велел Виталий, в свою очередь, принимаясь мерить шагами комнату. – Предлагаю считать мистера Чартли посланцем судьбы. Дело обстоит так, что теперь вы оба – владельцы Лайонз Гейт. Предлагаю вам сесть и обсудить положение, как подобает взрослым людям. Мне не хочется уничтожать мистера Чартли, в конце концов он пытался достойно выбраться из ловушки, куда вы его загнали. – Он шагнул было к двери, но тут же обернулся: – Мисс Каррик, вы блестящий стратег, если догадались использовать мою тактику в поединке с мистером Чартли. В мужестве вам не откажешь. Должен признать, что прошлой ночью мы с Джейсоном не могли не злорадствовать. Не открыто, разумеется, поскольку это было бы бестактно.
– Я знала, что вы злорадствуете.
Но граф уже ушел.
– Злорадствовали втайне, – поправил Джейсон, хмуро прислушиваясь к шагам отца, постепенно затихавшим в коридоре. Ничего не скажешь, умный человек! – Итак, Холли, какого дьявола прикажете теперь делать?
– Продать вашу половину мне. Естественно, я заплачу. Сколько запросите.
– Умудрились выманить деньги у банкиров?
– О да. Отправилась в дом мистера Биллингсли на Беркли сквер. Мистер Биллингсли всячески пытался уклониться и увернуться, но его жена знала меня еще ребенком и велела ему идти в кабинет и выписать мне чек. Она добавила, что я умная девочка, и это же всегда твердил мой отец.
– Иногда проделки судьбы мне не слишком по душе, – вздохнул Джейсон. – Пойду покатаюсь в парке. Надеюсь, меня посетит вдохновение от созерцания лебедей на Серпентайне.
Вечер выдался пасмурным и дождливым. Собираясь идти ужинать, Джейсон отворил дверь своей спальни и обнаружил стоявшую в коридоре Холли Каррик, явно собиравшуюся постучать. На лице девушки была написана решимость.
– Мистер Абдулов, я все продумала. Вы будете спать в конюшне. Нам вполне по силам устроить вам чудесные покои рядом с шорной комнатой. А обедать можете со мной, в доме.
Он не двинулся с места. Не отвел глаз.
– Нет.
– Черт возьми, не можем же мы жить в одном чертовом доме. И вы прекрасно это знаете.
– В таком случае переселяйтесь в конюшню. Можете обедать со мной, в большом доме.
– Но вы не сумеете навести там порядок и снова сделать красивым. Я избавлюсь от сырости и плесени, повешу на окна модные шторы и постелю на пол дорогие ковры. Если понадобится, я уберу старый паркет и велю настелить новый.
– Откуда вы взяли, что мужчине безразлично его окружение?
– Мачеха утверждает, что мужчина будет вполне доволен жизнью даже в пещере. Бросьте ему мясную кость и дайте… не важно. Поэтому для вас конюшня – идеальный выход.
Но он только поднял брови.
– Ладно, я сейчас все покажу. Отступите! – скомандовала она. Джейсон чуточку замешкался, и Холли чуть не сбила его с ног. Он едва успел отскочить. Она остановилась в центре комнаты и обвела ее рукой:
– Ну чем не монашеская келья? Эта комната не покрыта пылью и отпечатками грязных сапог только благодаря заботе слуг. Какое жалкое зрелище, мистер Абдулов! Лайонз Гейт и дальше будет выглядеть точно так же, если вы поселитесь в большом доме.
– Можно напомнить, мисс Каррик, что я не жил здесь пять лет?
Ему следовало бы рассказать, что именно он выбирал почти всю мебель для дома Уиндемов, не говоря уже о ткани для новых штор в гостиной и других комнатах.
Подумав, что победила, она рассмеялась.
– Я права, признайте это. Вам понравится в конюшне, мистер Абдулов.
Она почти выплыла из комнаты, оставив его стоять и гадать, что будет дальше.