спасибочки, солнышки, за комментарии:-**** а вот и прода)))
*Только он занятой очень, у него с одной стороны – работа, куча подопечных звездулек, а с другой – любимая жена, которая неустанно пилит его за то, что он день и ночь работает. Так что он у нас мужик неприступный, - с улыбочкой покачала головой Лера, наблюдая за моей реакцией. Я была спокойна, как танк, но этот мужчина мне тут же показался тёмной лошадкой – фигаро тут, фигаро там…так уж ли он безгрешен? Прям идеальный мужчина – работает, жену любит, шутки шутит, одевается от «Louis Vuitton»… Да, теперь смысл Леркиного: «губа – не дура» я уяснила в полной мере.
В-общем, этот день для меня закончился несколькими приятными (и не очень) знакомствами, относительной экскурсией по школе и парочкой интересных открытий, которые были лишь началом всего того, что произошло в моей и без того сумасшедшей жизни после того, как я получила одну из главных женских ролей в этом сериале.*
Глава 2.
Пешке слова не давали.
Мало того, что утреннего кофе меня лишил МосГаз, устроив профилактику газоснабжения в нашей многоэтажке, так ещё и одеться нормально не дали – тут уж спасибо МосГорСвету. Или как там называется та организация, которая занимается электроснабжением? Неважно, конечно, как она называется, а вот работает она хреново, поверьте мне на слово. Итак, не выспавшаяся, в помятой футболке с перекошенной от отсутствия воздействия утюга мордой Микки-Мауса, я, обиженная на весь мир, тряслась в метро.
Первый день съёмок, а я чувствую себя самым несчастным человеком на земле. Ну, ничего, зато у меня сегодня на десерт пачка смородиновой жвачки. Вспомнив про лежащую в кармане отраву, я почувствовала себя чуть лучше, и, нащупав единственной свободной рукой отдельный брусочек жвачки, достала его, одной же рукой развернула упаковку и всё той же рукой отправила в рот. Сладко-кислая тянучка заставила меня на мгновение скривиться – ну, это такой побочный эффект, сейчас будет очень вкусно. И, действительно, через какую-то секунду жвачка стала вкуснее, и я, не обращая внимания, что вокруг меня полно людей, спешащих на работу (да, вот такая вот я беспардонная нахалка!), надула небольшой цветной пузырь. Я специально дула не очень сильно, потому как знаю, что если сейчас надую большой пузырище, то он обязательно лопнет мне на нос, и не факт, что у меня получится достать прижатую к боку добрым толстым дяденькой собственную руку, чтобы убрать всё это художество с лица. Чёрт, снова отвлеклась от сути. Хотя, в принципе, что ещё делать в метро?
Когда я появилась в школе, на съёмочной площадке все уже были почти готовы. Ну, да, опоздала, опоздала… ну, не надо на меня сразу так смотреть! Я вчера допоздна учила сценарий, ну… или до десяти часов вечера, а потом бросила это неблагодарное дело и залезла в «контакт»… Но ведь этого же никто не знает, верно?
Не смотрела волком на меня, пожалуй, только Лерка, которая, как и я вчера, поправляла сейчас причёску, глядя в объектив неработающей камеры.
- Лена! – Услышала я крик Сергея, - ну, наконец-то! Тебя загримировать должны были ещё десять минут назад, ты где ходишь?
Я обернулась, виновато хлопнула ресницами, лишний раз убеждаясь, что я-то тут – всего лишь пешка, а главные дяденьки имеют полное право указывать мне, когда мне приходить, а когда – уходить. Если честно, именно это меня и напрягало больше всего в съёмочном процессе. Терпеть не могу, когда мне указывают. Когда я песни записываю, мне никто не тыкает и не говорит: «Я сказал так, значит - так!». Там уж я как-то сама регулирую процесс. А тут - всё иначе, но я уже почти привыкла за время работы в российском кинематографе, что даже главные герои сериала на съёмочной площадке – лишь пешки в руках башковитого шахматиста под именем Режиссёр. Или Генеральный Продюсер… А вот, кстати, и он.
- Явилась. – Он, хмыкнув, поспешно поправил ремешок наручных часов, подходя ко мне.
- Как видите, - теперь, известно почему, обращение на «ты» не канает… - Я…в пробке была.
- М-м, не знал, что в Московском метро такие глобальные проблемы с движением поездов, - усмехнулся Виталий, упираясь руками в бока, становясь в излюбленную позу хозяина положения.
- А с чего ты, Вы взяли, что я… - Не успела договорить я. Да что это у него за манера перебивать, а?! Вот бы, блин, вдарила ему, да футболку кровью заляпывать не хочется.
- Двадцать лет, две работы в молодежных телепроектах, четыре музыкальных записи, девять выступлений в пяти Московских клубах, семь лет изучения бойцовких искусств, мечтающая об Audi Q-7 любительница метро и сигарет «Davidoff». Ничего не упустил? – Он, загибая пальцы широких ладоней, немного вызывающе взглянул на меня сверху вниз, что меня, однако не смутило – он думал, что удивит меня столько «обширными» познаниями относительно моей персоны? Удивил бы непременно, если бы сказал всё это вчера, когда я ещё не знала, что он здесь - самый главный дядя, который и проводил набор актёров для кастинга. Разумеется, он заранее знал обо мне многие вещи, которые вряд ли могут знать рядовые актёры, занятые в этом проекте.
- Лена. – Надменно приподняв уголок губ, отозвалась я, складывая руки на груди, защищаясь от его психологической атаки.
- Что «Лена»? – Свел брови к переносице мужчина, напрягши скулы.
- Не «что» Лена, а «кто» Лена. Лена – это я. – Самодовольно изрекла я, продолжая стоять в чересчур вызывающей позе для «пешки». – Вы забыли именно это, моё имя.
- О, - тут уже усмешка тронула его губы, - я, собственно, не планировал забывать Ваше имя, я просто его не знал.
Вот тут меня уже заполнило возмущение – врёт, и не краснеет!
- Угу, генеральный продюсер, и не знает имени актрисы, о которой только что перечислил всё, что может найти какой-нибудь неискушённый в музыке подросток на моей страничке в «контакте». Браво, Виталий. Такой большой человек, а врать так и не научились? – Не знаю, почему у меня вырвались все эти грубости, но это его пренебрежительное «не знал» меня просто-напросто вывело! Мне показалось хамством то, что он нарочно делает вид, что не знает моего имени, как будто это и неважно вовсе. Ведь хамство же, правда?
- О, Вы, видимо, на моей страничке в «контакте» прочли чуть меньше, но всё же успели запомнить и моё имя, и род моей деятельности. – Он откровенно смеялся надо мной. Я хотела возразить, что я даже и не пыталась найти его холёную мордашку в социальной сети, а получила столь «конфиденциальную» информацию из уст людей со съёмочной площадки, но он не дал мне этого сделать, видимо, заранее зная, что я хочу сказать. Вот же хам. – Да успокойтесь Вы, нет у меня никакой странички в «контакте» и я знаю, что Вы вряд ли затруднили бы себя поиском моей скромной персоны. – Я притихла. Но это был лишь тактический ход, у меня иначе и не бывает. Если я молчу, значит, так надо. – А по поводу своего имени не обижайтесь. Просто у меня действительно плохая память на имена. Я помню о человеке всё что угодно, кроме его имени. Жена даже иногда обижается. – Он с ухмылкой пожал плечом.
Я еле удержалась, чтобы не уронить челюсть от удивления:
- Вы забываете, как зовут Вашу жену?
- Нет, - засмеялся он, видя моё недоумение, - я забываю, как зовут её собачку Жу…Ми…ну, вот, опять забыл. – Он снова беспечно пожал плечами, улыбаясь мне. Мне почему-то было не до улыбок. Мне кажется, или он надо мной издевается? Мне кажется, или он сравнил меня с собакой своей жены? Ладно, хватит забивать себе голову всякой фигнёй, для этого есть метро. Вот вечером в нём и поразмышляю надо всем этим.
Таким было наше второе знакомство.
но имей в виду, что тебе тут всегда рады))))))) 
