Сериалы онлайн

На колхозной дискотеке я тебя случайно встретил.
Как по черепу доскою,ты разила красотою:
У тебя глаза косые и на каждом - две ресницы,
Твои уши словно крылья- надо быстренько напиться.

Непризнанная пока еще искушенной публикой звезда фм-частот радио "Активное",откликающаяся на позывные Денис Воронцов,впервые попала на колхозную дискотеку,с шиком устроенную в местном клубе.И, хотя со времен СССР прошло довольно-таки немало лет, на обстановке новоявленного танцпола это не сказалось ни малейшим образом. Исключение составляла разве что новая аудиосистема, смотревшаяся на фоне потертых плакатов с лозунгами "Не болтай!" и "Родина-мать зовет" так же нелепо, как брусок мыла на витрине с колбасой.
"Ох ты ж! Ты только погляди, Дэн, как брутально!- восхитился внутренний, с удивлением прочитав под портретом Ленина надпись "Сталин", а под изображением Сталина - "Ленин". - Интересненько, как наш председатель, ярый патриот безвременно погибшего союза, позволил такое кощунство?"
"Ты его бифокальные очочки видел? - хмыкнул Воронцов. - Чтобы прочесть эту надпись ему нужен как минимум перископ с усилением."
На колхозное мероприятие буйной молодежи Лисичкина Денис явился в почетном сопровождении своей охраны, которая, собственно, даже не подозревала о возложенной на их плечи миссии. А хранителями драгоценного тела Его Величества были уже известные всем обитателям округи персонажи - рыжеволосенький Сеня, веселый хлопец Петро и обещавший в скором времени присоединиться к компании Сашка-пасечник.
Фейс-контроль беспрепятственно пропустил молодежь, охочую кутить до онемения нижних конечностей и последующего уползания в родные пенаты посредством нехитрых физкультурных трюков типа "упал-отжался на бровях". Практически у самого входа Сеня умудрился обнаружить в стене гвоздь при помощи своих шикарных - зеленых в розовую клеточку - панталон, коими он зацепился за данный строительный материал и организовал штанишкам раннюю кончину в виде роскошной дырки где-то у левого кармана. Вообще Сене хронически не везло, но он списывал ужасные гримасы судьбы на его бурную деятельность в разных отраслях жизни. Вот только штаны жалко - вторые уже за последние сутки.
- Я это...домой схожу и вернусь! - стеснительно заорал Пузечкин, пытаясь перекрыть гремящую музыку вкупе с залихватским топотом нижних конечностей не в меру активных граждан.
Денис и Петро заинтересованно повернулись в его сторону.
- Зачем? - как бы мимоходом поинтересовался Денис, выискивая в толпе хотя бы одну смазливенькую мордашку.
- Штаны порвал! - после некоторой заминки выдал Сеня, стыдливо прикрывая прореху ковшиком, сложенным из ладоней.
Петька тут же предложил менее затратную по времени альтернативу:
- Слышь, Сень, пойдем лучше ко мне! Я тебе дам свои самые клевые брюки!
- Не-не, я к себе! - запротестовал Пузечкин, готовя пути к отступлению и навостряя лыжи в район входа-выхода.
- Ко мне ближе! За десять минут обернемся! - уговаривал Петр, проводив заинтересованным взглядом стройненькие ножки проходящей мимо девицы.
Стойкий, как набор оловяных солдатиков, Сеня, наконец-таки сдался под натиском напористого Петра. Молодые люди уже шли было к выходу, как Петька заметил:
- Дэн, ты можешь здесь остаться. Че время зря терять?!
- Действительно! - кивнул согласившийся Воронцов. - Тем более, что Женька дома осталась!
- А почему, кстати? - проорал Сеня чуть ли не в ухо ди-джея, невероятно заинтересованный в ответе на этот животрепещущий вопрос.
Ди-джей подавил непрошенную улыбку, вспомнив ответ напарницы.
- Она сказала, что идти с дебилами на дебильную дискотеку крайне опасно для здоровья нормальных людей! - поведал Денис друзьям.
Петька мигом встрепенулся.
- Это кого она дебилом обозвала?!
- Не трепыхайся, - похлопал его по плечу Воронцов. - Судя по ее железной женской логике, за всех дебилов во всем мире отдуваюсь я.
Денису ой как не нравился этот какой-то не здоровый интерес к персоне его напарницы. Он не мог толком понять, что происходит в те мгновения, когда он общается с Женей, но что-то определенно происходило. Настырный внутренний заглазно обозвал Воронцова "тупеньким валенком, не способным разобраться в истинных чувствах к милой и трогательной Васнецовой", за что в ответ выслушал тираду, смысл которой сводился к тому, что "Женька сущий дьявол в кедах, бестия в джинсах, полюбить которую сможет только полоумный кретин, давно распрощавшийся с мозгом". Все тот же внутренний ехидно проблеял, что Денис по всем признакам становится тем самым кретином.
Проводив дружбанов на тропу новых штанов, Воронцов уже хотел внедриться в толпу конвульсивных товарищей, но на двери входа обнаружил прикрепленный невесть когда лист бумаги. Дацзыбао явно было желтого цвета, приобретенного в ходе последних этак лет двадцати. Денис присмотрелся к тексту, меняющему оттенки в диапазоне от красного до синего, в зависимости от положения светомузыки, и прочел преинтереснейшую информацию:
"Правила поведения на танцевальных вечерах.
На танцевальные вечера трудящиеся должны приходить в легкой одежде и обуви. Танцевать в рабочей и спортивной одежде воспрещается. Танцевать в искаженном виде запрещается. Танцующий должен исполнять танец правильно, четко и одинаково как правой, так и левой ногой.
Женщина имеет право в учтивой форме выразить недовольство по поводу несоблюдения мужчиной положенного расстояния в три сантиметра и потребовать объяснения в учтивой форме.
Курить и смеяться следует в специально отведенных для этого местах."
"Хм, а как это - танцевать левой и правой ногой по-разному?"-задумался внутренний.
"Что-то вроде калинки-малинки или ковырялочки, - предположил хозяин и тоже задался вопросом: - А почему смеяться можно только в специально отведенных местах?"
"Может, чтобы не заглушать ржанием музыку?" - выдвинул версию внутренний и робко хихикнул.
Воронцов повторил его дурной, но заразительный пример, и они потопали вливаться на танцпол, наплевав на грозное табу про смех. Внутренний, для полного опровержения правил, предложил курнуть что-нибудь.Хотя бы набить махоркой злосчастные своды танца и скрутить подобие козьей ножки, ну или, на худой случай, надергать самосада у каких-нибудь наркодельцов и хихикать с утроенной силой назло председателю.
Денис лихо отплясал несколько танцев в стиле "ищу ключи во всех карманах методом похлопывания и ощупывания", когда мелодичное "тыц-тыц, ты-ды-дыц" прервал веселенький голосок, напоминающий последний всхлип циркулярной пилы.
- А теперь белый танец! Для тех, кто только что покинул дремучий лес на бронепоезде, напоминаю- девушки приглашают парней! - несмотря на то, что Лисичкино находилось на территории Московской области, визгливый голосок оповещал округу почему-то с южным говорком, где буква "г" была кубанской, мягкой, или, как называют культурные филологи - "г фрикативное".
Яркий прожектор сменился приятными глазу потемками, изредка прошиваемые блестящими всполохами. Зазвучало что-то мелодично-тягучее про какой-то там белый танец. Предприимчивые девицы мигом расхватали всех кавалеров в радиусе нескольких метров, а Денис стоял, как одинокий тополь, тот, что с Плющихи.
"Н-да. Что-то на нас нет спроса. - огорченно молвил внутренний. - Я-то думал, что будет ажиотаж и конкуренция, в ходе которой нас порвут на сувениры."
"Это все потому, что ты со мной! - заворчал Воронцов, расстроенный таким поворотом событий. - Да еще и парни куда-то запропастились."
"Что, пригласить некого? - хихикнул зловредный внутренний. - Пойдешь подпирать стеночку как все девчонки с платочками в ожидании коррекции статистики?"
"Иди ты...в баню!"- послал своего шизофреничного товарища Денис, едва не затоптанный могучим дуэтом личностей внушительной комплекции, чьи размеры в условиях полутьмы угадать без наличия габаритных огней было крайне затруднительно.
"Уже иду, только березу на веник обглодаю," - пообещал внутренний, ни капли не обидевшись на хозяина.
- Молодой человек, можно вас пригласить? - запищали где-то слева. Денис, повертев головой по сторонам, обнаружил объект женского пола и невысокого роста.
- Деточка, у тебя танцевалка-то выросла?- поинтересовался Воронцов, пытаясь разглядеть причалившую незнакомку. - Тебе сколько лет?
- Девятнадцать, дяденька! - гаркнула "детка", перекрывая заунывные, как волынка, вокализы солистки группы. - Ну так вы танцевать-то будете?
Денис с секунду подумал -а, была - не была! - и согласно протрубил:
- Да! Только давай на ты, хорошо? Мне тоже девятнадцать, как и тебе, тетенька!
- Хорошо! Тебя как зовут? - прокричала она.
- Денис! А тебя?
На мгновение яркий всполох лизнул помещение, но Воронцов не успел разглядеть свою новую знакомую. А любопытство было похлеще, чем у Варвары на базаре, и оно морально страдало от того, что молодой человек еще не видел юную "тетеньку".
- Очень приятно! Я Рита!
Новая парочка импровизированного танцпола начала топтаться в медляке. Воронцов, как и положено джентльмену, галантно придерживал даму за талию, а та, в свою очередь, положила ладошки на плечи ди-джея и сосредоточенно сопела в плечо.
"Кабы не обслюнявила футболку!" - забеспокоился внутренний, наблюдая за их не совсем балетными па.
"Кыш отсюда! - цыкнул на него Денис, покачиваясь в танце с Ритой как челн на глади морской. Но вместо новой знакомой ему чудилась... Женька. - К чему бы это?"
"К тому, что пора вести наступательно-завоевательные действия по отношению к Васнецовой! - просветил его внутренний. - Слышь, че гутарю?"
"Слышу-слышу," - поморщился Воронцов, не зная, с какой стороны производить это самое наступление.
Пока Денис составлял набросок плана под кодовым названием "Покорение непокорной", Рита производила контр-атаки по отношению к ди-джею в виде обниманий-прижиманий, все более и более тесно-телесные.
"Ничего себе у них тут нравы!"- мысленно присвистнул Воронцов, когда Ритуля едва не повисла у него на шее, уподобляясь мартышке на лиане со слабеньким намеком на Тарзана.
Тут, к величайшей радости молодого человека, песня закончилась и он не без труда убрал цепкие ручонки девушки, плотным кольцом обхватившие его лебединую шейку с целью то ли задушить, то ли приласкать. В общем, была там какая-то темная история.
- Ну что, отдохнули?! - завопила все еще не выключенная из розетки циркулярная пила, радостно повизгивая и чуть ли не похрюкивая. - А теперь быстренькое! Вечер в движении, дамы и господа!
Свет вернулся в штатный режим, обрисовать который можно вкратце всего одним словом "морг-морг", и засиял-запереливался едва ли не всеми цветами радуги. Ритмичный сет известного ди-джея разбил пары на одиночек и заставил вертеться юлой.
И настал-таки момент, когда Денис смог рассмотреть ту, с которой "медляковал" не менее трех минут. Девушка, на самом деле, была невысокого росточка, но внешность! Она-то и поразила молодого человека до глубины души, тянущейся к прекрасному. У Риточки были три синие волосины в пять рядов, остренькие ушки, как у потомственного вурдалака, не желающего отрываться от корней, пухленькие щечки, носик а-ля "картошка толченая" и глаза - два брильянта за два рубля вроде бы серого цвета.
"Охохонюшки, грехи наши тяжкие! - сдавленно прошептал внутренний. - Красавица-то какая!"
"А то!- подтвердил Денис, тут же проведя параллель между Ритой и Женькой. Догадываетесь, в чью сторону был значительный перевес? - Пойду-ка я проветрюсь."
Воронцов уже вышел в холл, когда его догнала реактивная ракета с дизельной ступой по имени Рита.
- Денис, ты уходишь? - и основательно так сцапала край футболки.
- Да, ребята ждут. - попытался отболтаться он, тщетно вырываясь.
На его счастье, на крыльце замаячила компания, в которой были знакомы все лица. Петро широко распахнул дверь и провозгласил:
- Дэн, ты идешь или нет?
Рита, заслышав его голос, мигом отпустила помятый подол и шмыгнула обратно в зал.
- И что от тебя хотела Ритуля-Красотуля? - поинтересовался Сашка-пасечник, когда Воронцов очутился на вечерней улице.
Фонари вокруг здания освещали клуб как тюрьму строгого режима, а также время от времени по периметру строения с пыхтением Винни Пуха прохаживался сам председатель, борец за нравственность, и по совместительству ратующий за запрет курения и распития градусных жидкостей среди жителей от нуля до ста.Возраст или рост это - не уточнялось.
- На белый танец пригласила, - нехотя ответил ди-джей.
Петро и Сеня переглянулись.
- О-о,наш Дэн понравился Ритуле! - подмигивая, захохотал Сеня. Очевидно, пространство около здания клуба входило в зону, где можно было беспрепятственно смеяться и курить.
"Не ваш, а Женькин!" - педантично поправил внутренний.
- Ты ее очередная жертва! - с хищной улыбкой произнес Сашка, замечая, как буквально на глазах меняется выражение лица Воронцова.- Да ладно! Шутим мы.
- Но на самом деле от Красотули так просто не избавиться, - тут же влез Петька, выискивая взглядом лавочку, на которую можно было бы с комфортом приземлиться.
Пузечкин согласно закивал.
- Без калыма никак!
Денису от таких новостей совсем поплохело. Он мысленно вычеркнул дискотеки из длинного свитка своих любимых времяпрепровождении на испытательный срок в один год.
- Ребят, что-то он побледнел, - забеспокоился Петро, наблюдая воронцовские метаморфозы.
- Довели человека своими шуточками! - покачал головой Сашка, не одобрявший всякого рода подколы и приколы.
Сеня с растерянным видом топтался рядом.
- Так, Санек, гони мерзавчик! - распорядился деловитый, как всегда, Петька, выжидательно поглядывая на пасечника.
Ди-джей ошалело пробормотал:
- Вы еще кого-то с собой привели?
- Ага, скорую помощь при отравлении красотулями, - хмыкнул Сашка, выуживая из громадного кармана бутыль, объем которой составлял одну восьмую литра.
Пузечкин уважительно крякнул и похвалил пасечника за предусмотрительность.
- Санек, молоток! Без микстуры никуда, уважаю.
Тот стушевался.
- Ну дык. Если другу надо помочь - я на все готов, - смущенно произнес он и протянул емкость Воронцову. - Пей, Дэн.
Молодой человек взял протянутую стеклотару и с подозрением поинтересовался:
- Что это еще за бодяга? Отравить меня решили?
Пасечник чуть не задохнулся от возмущения, но поперхнулся воздухом и закашлялся в кулак. На горизонте, как по команде, возник вездесущий председатель и поплыл в их сторону.
Сеня резво пнул ди-джея в голеностоп. Тот, в свою очередь, не сплоховал и намек понял с полусиняка - спрятал бутылёк под футболкой и прижал его локтем. Поза получилась экзотическая для наших дней, но привычная глазу обывателей времен советского союза. Воронцов катастрофически напоминал девушку с веслом, только безо всякого инструментария для гребли. С поправкой на количество участников "заплыва" перед зданием клуба стояла скульптурная композиция "Три парня без весел, но с мерзавчиком", работа неизвестного автора.
Председатель величественно приблизился к компании. Раздувая ноздри, аки конь, понюхал кислород вокруг незабываемого квартета на предмет перегара виноводочных изделий и кумара сигарет, одобрительно хмыкнул, что-то подсчитывая в уме. Не удивительно, если бы на следующий день у клуба стояла гипсовая статуя, точь-в-точь повторяющая композиционное решение нынешних натурщиков.Обогнув скульптурную композицию по дуге,председатель спешно зашагал в здание. Явно для того, чтобы сделать эскиз будущей достопримечательности Лисичкина, пока были свежи впечатления.
- Дэн, гони мерзавчика, - отмер Петька, едва за председателем закрылась дверь.
Воронцов послушно извлек тару из-под футболки.
- Да объясните кто-нибудь что здесь налито? - потребовал Денис, потрясая посудиной.
Сашка загадочно улыбнулся, подражая Джоконде.
- Это первоклассное вино. Сашкина мать делает! - ответил Петька, кивнув на пасечника. - Вещь не по-детски забористая.
- Только это...пойдемте отсюда куда-нибудь, - с опаской произнес Пузечкин, косясь одним глазом в сторону клуба.
Все единогласно поддержали Сеню на ура.
- Да, пойдем отсюда. А то мало ли что, - произнес Сашка. - Вдруг председатель опять придет.
- Ага, чтобы сфотографироваться с нами на память. - продолжил Денис.
Великолепная четверка с хохотом неспешно удалялась в сторону дома тетки Петра, чтобы чинно-мирно оккупировать беседку для своих личных целей.
А в это время группа неких граждан, пожелавших остаться неизвестными, тащила оглушенного по голове агронома колхоза, который поздним вечером возвращался домой с работы, где задержался, сводя приход-расход подотчетных средств. Лица, явно преступные и наглые, один за другим втянулись в лесок, что между Лисичкиным и Малыми Дурами, волоча за собой бесчувственное тело агронома.
Ни этим вечером, ни ночью Анфиса не дождется мужа с работы.
Где-то выла собака. К чему бы это?...

***
Спи, моя радость, усни!
Ноги за шею загни,
пятками уши прикрой,
что, неудобно, родной?!

Жене снился самый кошмарный сон, который только может приснится работнику сельскохозяйственной нивы, - с момента ее появления коровы резко сократили надои. С ужасом обнаружив вместо положенного количества молока ровно половину, несчастная доярка принялась уговаривать питомиц сжалиться над ее судьбинушкой и даровать еще хотя бы литров пять. Но коровы Васнецову презрительно игнорировали, зато тетя Дуся проявила поистине повышенный интерес к коллеге по цеху. Бабуська, не размениваясь на мелочи типа полотенца, схватила увесистые вилы и замахнулась на Женю с кровожадностью Фредди Крюгера. Для полного сходства ей не хватало шляпы и красной в черную полоску кофты. Васнецова, категорически не желавшая быть нанизанной на острые штырьки, резво отскочила в сторону. Но тетя Дуся в прошлой жизни была явно метательницей копья со стажем. Бабка вновь замахнулась и...
- Приснится ж такое, - проворчала девушка и, поколотив подушку, перевернулась на другой бок. Продолжение сельского ужастика не хотелось, Женя усиленно настраивалась на положительный сон, отправляя себя то на Лазурный берег, то в скромный Краснодарский Лоо.
Минут через пять Васнецова все-таки задремала. И снился ей морской пляж с шуршащими о гальку волнами, клекотом вечно голодных чаек и, совершенно не вяжущееся с летним отдыхом, простецкое пение в три горла, скачущее по нотам, как игрушка-лягушка по полу.
Женя поморщилась и открыла глаза. Вопреки ожиданиям, пение никуда не исчезло, а усилилось. Жуткие вокализы трио ВИА "Мальчики-зайчики" вскоре дополнил четвертый, не менее голосистый.
- Блин, сколько ж времени, что этот квартет только распевается? - простонала Васнецова и, похлопав по тумбочке, нашарила будильник. Стрелки, как часовые почетного караула, замерли на пяти и двух. - Третий час! Каким козлам не спится?!
Вышеупомянутые винторогие грянули в четыре луженые глотки новую песню:
- Мы па-аедем, мы па-амчимся
На-а а-аленях утра-ам ранним,
И а-атчаянно ва-арвемси
Пряма-а в снежну-ую за-арю!!
Один из голосов дополнил отрывок бессмертного хита залихватским "Э-эх!", и эхо Малых Дур радостно скопировало сей отклик. Саддам почему-то молчал, явно запоминая текст.
"Ма-ать, глянь-ка, кто там завывает?" - взмолился внутренний, разбуженный на самом интересном месте сна.
"Да погоди ты! - отмахнулась Женька. - Может они сами скоро заткнутся."
Но самозванный квартет умолкать и не собирался - он все так же вопил про утро да про Север крайний.
- Ну все, достали! - вскипела девушка и подорвалась с места с первой космической, подлетела к окну.
Из-за частой москитной сетки видимость была практически нулевой. Немного попыхтев и сломав ноготь, Женька наконец-таки отодрала от рамы сетку и вывалилось по пояс в окно. О таком простом решении, как выйти во двор и накостылять нарушителям спокойствия, она даже не подумала.
Перед ее взором предстала занимательная картина, способная с легкостью посрамить полотно Перова "Охотники на привале" - крутые парни - Воронцов, Сеня, Сашка и неизвестный - восседали на низеньком заборчике палисадника прямо под окнами ее владений. Исходя из насыщенного амбре, столбом повисшего в воздухе, парни изрядно накатили и далеко не по маленькой.
- Эй, олени! Вы скоро приедете и заткнетесь?! - поинтересовалась злая, как неудачно пришвартовавшийся пират, девушка, благодаря полной луне беспрепятственно созерцая запевал отечественной народной эстрады.
Молодые люди, услыхав угрожающие нотки в голосе Жени, прекратили вокальные упражнения и заглохли. В зловещей тишине неожиданно громко что-то чпокнуло, а затем издало недвусмысленное "буль-буль", характерное для процесса разливания некой жидкости по стопарикам-стаканам. Подходил к концу десятый по счету мерзавчик, но у предусмотрительного Сени в одном из многочисленных карманов надежно схоронился чудный ключик от погреба с маменькими запасами высокоградусного веселительного зелья.
- Васнецова, не злись! - миролюбиво залопотал Денис, принимая из рук Сашки стакан. - Женька, а йа-а тебя лю-юблю! - радостно сообщил ди-джей и, подняв вверх вино, провозгласил: - Твое здоровье!
Девушка, услышав признание напарника, едва не выпала из окна, но вовремя ухватилась за подоконник.
- Воронцов, ты че, совсем допился, да?! Это у вас там случайно не тормозная жидкость? - спросила девушка, не воспринимая всерьез слова Дениса.
"Женька! Он... Он признался! Ура-а!!" - неистовствовал внутренний, отплясывая дикую джигу.
"Он же пьяный, как папа после рыбалки!- хмыкнула она. - Но эту информацию я на всякий случай запомню и завтра ненавязчиво так уточню ночные сведения."
Но внутренний ее не слушал. Он радовался, как ребенок, неожиданной откровенностью Дениса. Скорее всего, ему более чем близко знаком с пословицей "что у трезвого в голове, то у пьяного на языке".
- Девушка, э-этто превосходное вино! - возмутился незнакомец, сидевший дальше всех на заборе. - У нас и повод есть!
Пузечкин покачнулся и, дабы не упасть, схватился за плечо Воронцова. Денис, следуя правилу цепной реакции, уцепился за Сашку, а тот - за Петра. Получилась классическая сказка про репку, где Жучка за бабку, бабка за дедку, а дедка за репку. Но парни решили нарушить канон русской сказки, и хором рухнули с забора в палисадник. Послышалось кряхтение, возня и через некоторое время упавшие приняли сидячее положение прямо поверх цветов. Женя мысленно подсчитывала ущерб зеленым насаждениям, компенсацию за который придется возместить в денежном эквиваленте согласно прейскуранту.
- И малада-ая не узна-ает,
Ка-акой у па-арня был ка-анец! - взвыл на луну Сеня, радуясь вертикальному положению в пространстве.
- Фу, какая пош...пошлая песня! - возразил незнакомец, разыскивая в траве выпавшего из рук мерзавчика.
"Кто о чем, а вшивый о бане, - хихикнул внутренний. Он уже пришел в себя от буйного танца и теперь невероятно хотел баю-бай. - Женьк, ты им сообщи, что спать пора. В любой форме скажи, хоть в мягкой, хоть в твердой."
"Так они меня и послушали!"- скептически фыркнула девушка, но все-таки предприняла попытку некоего монолога человека, нагло разбуженного глубокой ночью.
- Товарищи песняры, вы когда-нибудь угомонитесь и успокоитесь?! - взывала она к совести молодых людей.
Но, судя по всему, совесть у них начисто отсутствовала или была утеряна в беседке тети Петра. На призывы Жени расходиться по домам полночные алкаши не реагировали. Они продолжали активно дискутировать, попутно выбирая репертуар.
- О, пацаны-ы! - вдруг взревел Сашка. - А давайте эту...ну, хорошую таку-ую.
Друзья повернули головы в его сторону.
- Ик! Акую? - заинтересовался Петро.
- Па-а До-ону гуля-яет, па-а До-ону гуля-яет,
Па-а До-ону гуля-яет каза-ак маладо-ой!- несмело напел пасечник.
- А де-ева рыда-ает, а де-ева рыда-ает,
А де-ева рыда-ает на-ад быстра-ай реко-ой! - мигом подхватили остальные собутыльники-запевалы.
- Как они меня достали! - прошептала Васнецова.
Она ощупью нашла на полу бутылку с водой, предназначенной для полива цветов горшечного типа.
- А-а че-ем де-ева пла-ачешь, -продолжали надрываться ребята из суперквартета и в эту секунду получили осаждающий водопад на свои разгоряченные маковки.
Парни, не ожидавшие душа, пораженно замолчали, стряхивая с волос водичку. В тишине были услышаны тоскливые завывания Саддама, до этого не различимые за столь чувственным пением.
- Женька, ты че, офигела?! - возмущался Денис, мигом позабыв о давешнем признании.
- Это вы офигели, - парировала Васнецова, кинув в окошко пустую бутылку. - Нахрюкались и скулите под окнами!
Петро зашевелился в кустах смородины.
- Девушка, из-звините нас. Мы не х-хотели.
Женька грозно сдвинула брови и заявила, потрясая кулаком:
- Пока прощаю. Но если вы еще хоть раз заорете - всех побью!
- Не... - попытался возразить Сеня.
- Спокойной ночи! - рявкнула девушка и с силой дернула сетку. Та, долго терпевшая такое отношение к себе, с треском распрощалась с рамой и поникшим лютиком полегла в руках Жени.
Васнецова, раздосадованная отсутствием элементарной защиты от комаров, швырнула ненужную сетку в окно со словами:
- Если будет холодно - укроетесь.
Девушка в полнейшей тишине легла на кровать и блаженно прикрыла глаза. Сон на мягких кошачьих лапках стал потихоньку подбираться к сознанию, как вдруг...
- Спя-ят уста-алые игру-ушки, книжки-и спя-ят! - нестройным пьяным хором завопили три голоса.
- Ля-ля-ля-ля-ля! - тоненько подвыл четвертый.
- Во-обла и пивны-ые кру-ужки жду-ут ребя-ят!
За-а де-ень мы уста-али оче-ень,
Вы-ыпить хо-очется - нет мо-очи.
Кру-ужку па-адставля-яй, на-пол-ня-яй!
Женя, уставшая и злая, не обратила ни малейшего внимания на римейк всеми любимой песни. Она подхватила подушку и потопала на половину Воронцова.
- Плевать, что из окна открывается вид на огород! Зато там тихо и спокойно, - вынесла вердикт Васнецова и, заперев дверь на замок, повалилась на кровать и вскоре уснула.
А веселый квартет допел увлекательную вариацию детской песенки и плавно перешел сначала на попсу, а потом и на рок. А вскоре Сеня первым чартерным рейсом полетел к себе домой, провести спешную ревизию мамкиного погреба и через пять минут вернулся с приличного размера бутылочкой крепкого напитка. За оставшееся до рассвета время молодые люди успели изрядно опустошить запасы Пузечкиных. И, когда первые лучи солнца ласково погладили землю, квартет бравых ребятушек уже с трудом держался на четвереньках...

Сообщение отредактировал Лунная - Четверг, 18.03.2010, 10:15

Как называют похмелье в разных странах.
10. Русский "бодун": в словаре Даля приводится следующее значение этого слова - "скотина, извазженная ударить рогом или чем иным тычком". Сейчас этим словом называют не скотину, а соответствующее состояние.
9. Эстонцы поступили просто - заимствовали у нас слово pоhmеlus.
8. Французы пьют до состояния "guelle de bois" - деревянного рыла или больной шевелюры (mal aux cheveux).
7. Немцы традиционно напиваются до кошачьего воя (katzenjammer) или серой беды (das graue Elend).
6. Португальцы явно чувствуют сильную жажду: их "ressaca" переводится как "откат прибоя" (или морской отлив), испанцы же близки своим ощущениям. На испанском tener resaca - буквально означает "получить ил, возвращаемый приливом".
5. У норвежцев наутро после праздника возникают плотники в голове (jegahar tommermenn).
4. Музыкальные итальянцы допиваются до stonato - нарушения музыкального строя или spranghetta dopo la sbrnia - "тяжелое состояние после опьянения".
3. Английское the morning after - на следующее утро - и hangover (смысл слова близок к нашему "навешался") наиболее близки к русскому бодуну.
2. В Японии тяжелое похмелье называется почти по-американски - "блюз по понедельникам", в то время как американцы характеризуют это специфическое состояние как "гнев винограда".
1. Непереводимое сербское "мамурлюк" все же можно трактовать как "тот, кто смотрит на вас из зеркала по утрам". В Мексике похмелье называется еl сrudo (крудо) и уже никем и никак давно не переводится.

- Ох! Как болит голова-а! - простонал Воронцов, судорожно обхватив многострадальную черепушку обеими руками.
- И пить хочется-я! - вторил другу Петро, мучимый жаждой, аки путник, ползком прокладывающий себе дорогу средь зыбучих барханов пустыни и в упор не замечающий милого миража в виде обширной глади озера в несколько тысяч кубометров чистейшей воды.
Квартет, еще ночью разбитной и веселый, нынче хором маялся головной болью и, на зависть засохшей картофельной ботве, активно зеленел не по дням, а по часам. Так же все четверо страдали повышенным тремором и, как следствие, случайно пронесли не один стакан спасительной жидкости мимо рта.
И, хоть на часах было всего одиннадцать утра, все обитатели дома - временные и постоянные - были на ногах. Нет, на ногах это слишком громко сказано. Не будем тыкать пальцем - притворимся культурными - в тех, кто этим утром смог с величайшим трудом и невообразимыми муками на помятых лицах продрать глазенки и вернуться к далеким предкам по части передвижения на своих четырех.
Женя, проснувшись спозаранку, начала было собираться на работу, но вовремя вспомнила, что сегодня суббота и, следовательно, законный выходной. Девушка с блаженным вздохом вновь рухнула в мягкие подушки, коих у Воронцова было не меньше дюжины, и тут же забылась сном. Разбудили ее косые лучи яркого солнца, заглянувшие в оконце почти в половине одиннадцатого.
"Пора вставать!" - постановил внутренний, ослепленный дневным светилом и зажмурившийся во избежание ожога глаз. Пускай даже и мифических.
"Может, еще полежим?"- капризно поинтересовалась Васнецова, закрыв ладонями лицо. Иметь красный оттенок подгоревшей на солнце физиономии в этом сезоне было не модно.
"Никаких "полежать!"- грозно рыкнул внутренний. - Некоторые тут отдыхают, а там скотина загибается!"
"Взываешь к совести?" -ехидно спросила Женя, наконец-таки встав с постели.
"Типа того. - ухмыльнулся внутренний. - Нам же потом платить за павших с голодухи. Кстати, я тоже не прочь подкрепиться."
"Обжора!" - фыркнула хозяйка, поворачивая ключ в замочной скважине.
Она двинулась на свою половину, попутно позевывая и лениво размышляя, где этой ночью спал Воронцов.
"Хотя... Если брать в расчет, что полночи он с сотоварищами нагло изображал сводный казачий хор, то спать лег под утро. Или утром. Но..."
Логически додумать конструктивную мысль она не успела. Бредя на свою территорию по методу китайцев - то бишь с хитрым прищуром глаз-щелочек, которым очень кстати пришлись бы спички, - Женя не заметила, что пол кухни заминирован человеческими телами. Споткнувшись о чьи-то вольготно раскинувшиеся конечности, девушка полетела вперед, пару раз взмахнув руками, и приземлилась на чью-то спину, пополнив тем самым коллекцию напольных граждан. Вышеупомянутые граждане, пропустившие исторический полет Васнецовой, на секунду перестали сотрясать дом мощным храпом в четыре носоглотки. Но тоненькое "Хью-уить", в опереточном исполнении справа, дало отмашку остальным, и квартет забулькал с новой силой.
- Черте что, - пробурчала Женя, оглушенная звуковыми эффектами. Как оказалось, акустика в кухне отменная, безо всяких там "провалов" в каком-нибудь ряду.
С трудом поднявшись с удобной спины, девушка произвела рекогносцировку помещения и, пересчитав мирно дремлющих молодых людей, констатировала, что состав с ночи не изменился. Более того, импровизированным Васнецовским лежаком был ... Денис, сопящий в обнимку с ногой неизвестного парня. Нога была в веселеньком носке цыплячьей расцветки и грозно подрыгивалась в опасной близости с Воронцовским носом, рискуя организовать пяткой презамечательный прибор местного освещения типа "фингал". Отцепив руки напарника, страстно прижимающего к себе чужую конечность в районе коленной чашечки, и пристроив их на затылке в классической позе из американских боевиков, девушка, осторожно ступая, пробралась на законную территорию, и в темпе вальса переоделась.
"Будить алкашей будем?" - шепотом осведомился внутренний, впечатленный увиденной в кухне картиной.
Женя, мгновение подумав, помотала головой.
"Нет. Пускай пока поспят. Я им потом устрою ответ их варфаломеевской ночи!"
"Хих, чувствую, кому-то не поздоровится!" - зловредно захихикал внутренний, потирая ручки. Ему категорически не нравились полуночные посиделки Дениса в подозрительных компаниях, но высказать ди-джею лично своих претензий не мог. Поэтому зачастую в качестве гонца использовалась Женя.
Выйдя из дома, девушка, гремя ведрами, направилась к колодцу, стараясь не смотреть в сторону разгромленного палисадника, где смутно угадывались поломанные кусты смородины. Узнать более подробный список покалеченных насаждений не было ни малейшего желания. Пробежавшись пару раз по маршруту "колодец-дом", имея в руках по десятилитровому отяжелению в каждой, Женя задала корму подопечным, которые при виде хозяйки с мисками едва не начали водить хоровод вокруг кормушки, и, наконец-таки умывшись, зашла в дом. Там, за время ее отсутствия, ничего нового не произошло. Парни продолжали спать, распространяя вокруг себя непревзойденные по крепости парЫ. Васнецова недовольно поморщилась, вытащила из кармана собранные в курятнике яйца и открыла все окна настежь.
"Фу-ух! - протяжно выдохнул внутренний. - Аж полегчало! Устроили тут ночлежку! Я тебе поражаюсь, Женька! До сих пор не орешь, будто жертва роя пчел, спокойная такая, как броненосец "Потемкин"!"
"А чего орать? - она пожала плечами, что-то разыскивая в большущем столе. - Сейчас орать эти алкаши начнут."
"Интере-есненько..." - протянул внутренний, наблюдая за манипуляциями хозяйки и предвкушая первосортную месть за нарушенный ночью сон.
Женя встала посреди кухни и, подхватив массивный пестик от ступки, гаркнула:
- Подъе-ем!!
На сию эскападу квартет отреагировал молчанием, почтенно заглохнув при гудках доярки и ожидая продолжения речовки. Утро в самозванном пионерлагере под предводительством пионерки-горнистки Васнецовой только-только начиналось и, судя по всему, обещало быть крайне веселым.
"Н-да, мать. Таким образом ты их будешь будить до первого пришествия." - скептически хмыкнул внутренний, разочарованный в нулевом результате утренней акции.
"Не волнуйся, разбудим алкашей. - успокоила его Женя. - Ишь ты! Разоспались тут!"
Вдруг тело справа затрепыхалось, слепошаро, как крот, поползло вперед. Да, кстати, этим телом был Сеня, дремавший с краю, как отрезанный ломоть от буханки хлеба.
"Буханка! Точнее, бухарики, самые натуральные." - хихикнул внутренний.
"А теперь будут бодунчики, " - ответно хихикнула Женя. Вся ситуация откровенно забавляла и ее, и внутреннего.
Сеня, тем временем, дополз до, как ему казалось, подушки, и удобно умостился, намереваясь продолжить сладкие алкогольные сны. Но никакой подушки в диапазоне кухни не было и в помине - Пузечкин прилег вздремнуть на, кхем, мягкое место пасечника Сашки. Проще говоря, осчастливил своим присутствием чужую пятую точку.
"Тьфу! Срамота какая!" - сплюнул внутренний, оскорбленный увиденным.
- Ну все! Хватит дрыхнуть! - решила Васнецова под одобрительный гул внутреннего.
Женя поудобнее перехватила славную чугунную сковородку на длинной ручке и со всего маху стала колотить в ее толстенное днище пестиком от ступки. Звучок получился мощным благодаря тому, что пестик был филигранно выполнен из металла под названием "медь" и при соприкосновении со сковородкой радовал ухо дрожащим мелодичным "бздынь".
Девушка долбила в кухонную утварь как в гонг, созывая общественность в лицах жителей Малых Дур в срочном порядке мобилизировать все силы и направить их на борьбу со срамотой в отдельно взятом доме. Граждане на полу начали шевелиться и, бурча, пытаться принять вроде бы как вертикальное положение, но противная горизонталь заставляла бедняг раскачиваться как игрушку Ванька-Встанька и отчаянно притягивала прилечь обратно.
- Васнецо-ова, прекрати-и! - взвыл Денис, придерживая гудящую голову, как наибольшую драгоценность в своей жизни.
- Охохонюшки! - проскулил незнакомый парень в цыплячьих носках, с трудом поднимаясь с пола и совершая стремительную эволюцию да сразу на стадию человека прямоходящего, минуя все остальные со скоростью поезда-экспресса.
Пасечник и Сеня, дуетом соскребавшие свои бренные тела с поверхности напольного покрытия, синхронно приняли позицию "стою на четырех конечностях" и стукнулись лбами, немного не рассчитав траекторию подъема. Охнув, осели обратно на пятые точки, потирая ушибленные многострадальные головы. По ощущениям это было сравнимо разве что с ударами по колоколу, надетому на макушку.
- С добрым утром, вытрезвитель! - провозгласила Женя, едва последний пациент новоявленной похмельной клиники продрал глаза и ощутил, что мир не на столько прекрасен, нежели нынче ночью.
Алкогольный квартет невероятными усилиями всего, чего только можно было, переместился на табуреточки вокруг стола, продолжая стенать о своей горькой судьбинушке и злом роке в лице Васнецовой-мучительницы.
- А кто виноват, что вы вдрызг назюзюкались? - парировала Женя, оглядев всех участников полуночных песенных упражнений на свежем воздухе.
Четыре пары глаз, не мигая, уставились на девушку, безмолвно обвиняя ее во всем, что произошло в России, начиная от времен революции и оканчивая современностью.
"Нечем крыть." - резюмировал внутренний, гадая, что же будет дальше.
А дальше парням поплохело от количества выпитого, так как литраж прошедшего мероприятия до сих пор оставался под вопросом. Залетными пташками, они один за другим бороздили просторы приусадебного участка в сторону уборной, у двери которой стихийно образовалась очередь, сравнимая разве что с давкой в бутике во время беспрецедентных скидок. Счастливчик, попавший в столь желанный ватерклозет, при выходе радостно гомонил, но не долго - коварно прихватывало по новой. Очередь роптала, сердилась. Васнецова всерьез задумывалась брать плату за посещение этого невероятно популярного сантехнического учреждения.
Молодые люди выдули, наверное, едва ли не по литру кефира на брата, но, терзаемые невероятной засухой в организме, рыскали по кухне в поисках спасительного напитка. Воронцов, заметив в подсобном помещении трехлитрушку соленых огурцов, с радостным клекотом поволок было ее на кухню, но бандитский налет был остановлен инспекторским надзором в лице Васнецовой.
- Воронцов, по поводу огурцов инструкций не было! - аргументировала она и с легкостью выдрала из дрожащих лапок напарника скользкую банку и водрузила ее на законное место.
Из предложенного ассортимента оставался лишь кефир, да и того - кружка объемом в 0,5 литра. Парни, после недолгого совещания, разыграли между собой несчастную молочную продукцию, единоличным обладателем которой стал Сашка, в мгновение ока заглотивший пайку и чуть не занюхав геранью на окошке.
- Эх, хорошо-о! - блаженно зажмурился пасечник, демонстрируя обделенным товарищам белые кавалерийские усы, способные посрамить растительность самого Буденного.
Трио огорченно вздохнуло, пожевало губы. Терзалось завистью и жаждой, скорбно подперев головы на манер Роденовского мыслителя. Петро, огорченный таким поворотом событий, тут же наладился в сторону уборной, очищать организм от вредных нынче шлаков. Женя, где-то в глубине души жалея Дениса, решила спроворить для страдальцев по порции свежего супчика. Пока оставшаяся тройка, отнюдь не почтовая, судорожно пыхтела и боролась с национальной болезнью "перепил", она поставила на плиту вместительную кастрюлю с водой и с проворностью заправского шеф-повара начистила картошки. Хлопнувшая дверь и легкий сквознячок, пробежавший по полу, свидетельствовали о возвращении с прогулки по местам не столь отдаленным Петра.
"Умеешь гулять - умей отвечать за последствия." - изрек внутренний, ставший свидетелем всех утренних приключений.
- Женьк, у нас больше ничего нету? - голосом Винни Пуха из одноименного мультика поинтересовался Денис, выглядевший настолько помятым, что хотелось немедля включить утюг и разгладить трагичные складки на его лице.
- Что ты имеешь в виду под словом "ничего"? - спросила Женя, убавив огонь под кастрюлей, в которой секунду назад закипела вода.
- Ну...пива там, - навскидку заявил ди-джей, потирая виски.
"Хих, бодун нечаянно нагрянет, когда его совсем не ждешь! - хихикнул внутренний. - Жень, организуешь товарищам пивоваренный завод? Или обойдемся пошленькой дегустацией магазинных образцов?"
"Не дождутся!" - цыкнула на него девушка, доставая из шкафчика пакет с рисом.
- Или хотя бы вино, - робко подал голос Сеня, стеснительно прикрываясь дрожащей ладошкой.
Петро мигом подскочил на табуретке.
- Нет! Только не вино!
- Вот бы самогоночки!.. - мечтательно закатил глазки скромный на первый взгляд пасечник.
"Ты гляди! А список-то расширяется в геометрической прогрессии. Жень, будешь исполнять желания? Станешь золотой рыбкой хотя бы на один день?" - поинтересовался внутренний.
"Ага! Чтобы они мною же закусили! - скептически хмыкнула она. - Русалка в собственном соку."
"Ариэль!" - восхищенно выдохнул внутренний.
Из общения со своим вторым "я" Васнецову бесцеремонно выдернул напарник.
- Жень, -начал он свою проникновенную речь,- может сгоняешь в магазин, а?
Девушка, в этот момент выуживавшая из стопки разномастных кухонных принадлежностей ковшик, мгновенно обернулась.
- Воронцов, а в палисаднике не сделать ли для тебя водопад из пива и альпийскую горку из раков,а? - вкрадчивым голосом поинтересовалась она, подбочениваясь.
Напарник тут же изобразил скорбный взгляд, будто злодейка Васнецова лишает несчастного последнего желания, и сложил ручки на груди.
- Васнецова, неужели тебе так сложно сходить в магазин?Видишь, мы тут страдаем! - он широким взмахом обвел пространство кухни, чудом не задев локтем услужливо подставленное ухо пасечника.
- Ах страдаете значит? - переспросила Женя, оглядев еще раз поникший квартет. Зрелище, надо сказать, не для слабонервных тургеневских барышень, обладающих утонченным вкусом.
- Ага, - опрометчиво кивнул Денис, мигом пожалев об этом. В голове будто прокатился набор шариков для игры в бильярд, слева направо, противно сталкиваясь и при этом невыносимо стуча где-то в извилинах.
"Отец мой аспирин! Больше так не пить!"- с трудом прокряхтел внутренний, впервые испытывая сии "восхитительные" ощущения на практике.
- Меньше надо пить! - Женя сказала, как отрезала, внимательно взирая на ди-джея.
- Васнецова, какая же ты противная! - захныкал Денис. - Нет от тебя никакого толку в доме.
"И за что я его люблю? - в задумчивости протянул внутренний. - Сказал как про шелудивого щенка."
На Женьку реплика напарника подействовала как красная тряпка на быка. Она в мгновение ока взвилась и закипела как фирменный чайник Тефаль тульской сборки.
- А в лоб, Воронцов?! - грозно рыкнула девушка, потряхивая ковшиком, предназначенным для риса.
Соведущий вдруг оживился, с интересом поглядывая на предмет эмалированного производства.
- В лоб, пожалуй, не стоит. А вот на голову с удовольствием, - произнес странную речь Денис и, с обезьяньей ловкостью вырвав из рук напарницы ковшик, напялил себе на голову.
Присутствующие безмолвствовали как в бессмертном произведении Пушкина и с недоумением поглядывали на сошедшего вдруг с ума Воронцова, смахивающего в данный момент на Эмиля, который родом из самой Лённеберги, и одновременно на танкиста, отставшего от своего гусеничного средства передвижения.
- Прохладно-то как! - глухо возвестил Денис из-под импровизированной каски, дублируя слова одному только ему понятными знаками на пальцах.
- Э-э... Дэн, а там не душно? - осторожно осведомился пасечник, одним глазом кося на ковшик на стене, двойник того, что сейчас был на голове у ди-джея. Идея обмундирования в эмалированную утварь была по своему актуальной в масштабе четырех человек.
Посудина помоталась из стороны в сторону, что в переводе с малоизвестного на русский означало отрицание. Лишенные спасительных головных уборов, мрачно нахохлились и, насупив брови, вели неравный бой с последствиями веселья. Первым сдался Сеня. Посучив немного ножками, он на первой космической стартовал в сторону уборной, оставив после себя легкий пыльный след в воздухе. Дощатый домик, бесспорно, был сегодня персоной нон-грата.
Воронцов, вдоволь прохладившись, скинул ковшик и обозрел присутствующих осоловевшим взором птенца, готового вот-вот вздремнуть, причем на ходу. Петро и Сашка идентично подперли руками головы и смежили веки. В кухне воцарилась необычайная тишина.
"Какие-то они уж больно тихие, - подозрительно молвил внутренний. - Ох, не к добру."
"Не каркай!" - оборвала его на полуслове Женя, помешав почти готовый суп.
Громоподобный лай Саддама нарушил идиллию новоиспеченного Эдема. За раскатами завываний собаченции были слышны обрывки яростных причитаний женского происхождения:
- Падлюка ...акая! Ты ... шлялся ... ночь?! И ...уда пропали ... бутылки?! - негодовала барышня, адресуя неизвестно кому свои многочисленные претензии.
"Боюсь даже предположить какие слова на месте лая," - опасливо зажмурился внутренний, изобразив эстета.
Любопытствующая Женя выключила газ и тихоходно выдвинулась на крыльцо. Потревоженная тройка гусиным клином потянулась следом, бурча что-то про нарушение общественного порядка в несусветную рань. Боевая четверка гуртом вывалилась на ступеньки точно горох из дырявого мешка и замерла, созерцая просторы двора.
На территории, прилежащей к домовладению, трусливым зайцем жался к ограде палисадника Сеня, нервно накручивающий на палец нежный листочек акации. По двору бесновато скакал неиствующий Саддам, порываясь прыгнуть как можно выше и вырыть траншею как можно глубже. Вкратце его действия можно было охарактеризовать в спортивном лозунге "Быстрее! Выше! Сильнее!". За забором стояли две дамочки - тетя Дуся и неизвестная, щедро посылающая в адрес многострадального Сени разнообразные словесные колкости. Тетя Дуся же молча разевала рот, потрясая в воздухе могучим кулаком, воинственно направленным в сторону Саддама. Этот жест, вероятно, бесил его больше всего, и он с утроенной силой носился по двору, иногда останавливаясь у забора и пытаясь цапнуть вежливо протянутую длань.
- Молчать, Саддам!! - во всю глотку завопила Женя, оглушенная повсеместной какофонией.
Парни на крыльце вздрогнули от неожиданного ора под боком и начали топтаться с энтузиазмом косолапых мишек в дебрях малинника. Сеня, отброшенный звуковой волной к забору, тут же был схвачен крепкой рукой незнакомки за ухо.
- Засранец, ты где всю ночь пропадал, а?! - вопрошала женщина, старательно выкручивая вмиг покрасневший локатор молодого человека. - Я глаз не сомкнула, а он тута на соседнем участке деревья обдирает, паразит!!
- Ма, больно! - скулил Сеня, стоя на одной ноге и дергая пяткой в такт слов незнакомки.
- А мне не больно?! - взревела пароходной сиреной женщина. Под напором ее веса ограда предупредительно затрещала, грозясь в скором времени обрушиться. - Отец приехал, вещи собраны, а нашего принца оборзевшего нет как нет! Ушел вчера вечером и с концами!
- Ма, я же сказал, что пошел на дискотеку! - Сеня вяло отбивался, имея на вооружении довольно слабые аргументы.
Пузечкина-старшая от такой наглости даже перестала тянуть сына за ухо, аки особо устойчивого к механическим экзекуциям сорняка, не желающего выдергиваться из земли-матушки. А присутствующие при этой семейной драме свидетели делали вид, что просто гуляют мимо.
- На дискотеку?! А ключ от погреба тоже на танцы ушел, да?! Ах ты паразит лопоухий! - причитала женщина, заламывая руки.
- Ма, ты же сама мне уши чуть не оторвала! - отбрыкивался нерадивый сын, не спеша домой.
- Жень, можно тебя на минутку? - подала голос тетя Дуся, дотоле почтительно молчавшая.
- Да, конечно! - с готовностью откликнулась Васнецова и с легкостью сбежала со ступенек, едва не сбив с ног нетвердо стоящего на почвогрунте Сеню.
- Поговори мне еще тут! - Пузечкина отвесила сыну хороший подзатыльник. - Быстро домой! Отец, вон, ждет уже больше часа! Если б я не пошла с теть Дусей, то ни в жисть не нашла бы тебя, оболтуса!
Сеня поморщился, потер ноющую голову.
- Ма, а зачем папа приехал? У него же работа!
Женщина всплеснула руками.
- Я тебе еще вчера говорила, что сегодня с утра уезжаем. Если б у некоторых в голове не свистел во всех щелях тайфун, то может быть там задержалась хотя бы одна извилина. И то, чудом!
Девушка, стараясь не вслушиваться в перепалку поколений, приблизилась к забору.
- Здрасьте, теть Дусь. Вы что-то хотели? - поинтересовалась Васнецова, с опаской покосившись на мать Сени.
- Здравствуй, милая, - тихо начала старушка, поправляя черный платок на голове. - Ты не могла бы помочь нам с поминками? Я не хотела тебя тревожить, но...
- Конечно помогу! О чем речь! - перебила ее Женя. - Вы только скажите куда и во сколько подходить.
- В четвертый дом с того краю где-то через часок, - выдала тетя Дуся, переминаясь с ноги на ногу. - Деточка, мне так неудобно...
- Бросьте! Неудобно спать на потолке, - мигом нашлась девушка, не любившая, когда люди о чем-то просят и при этом много раз извиняются. Ну, Воронцов не в счет. С ним другие отношения.
"Да, кстати! - встрепенулся внутренний. - Надо еще уточнить ночной лепет Дениса по поводу э...признания."
"Потом!" - отмахнулась как от назойливой мухи Женя.
Пузечкиной-старшей наконец-таки удалось выковырять из двора временного пристанища ди-джеев собственного сына, при этом отрок едва не вывалился на лужок вместе с калиткой.
- Пойдем, горе луковое! - подталкивала она Сеню в спину острым кулаком, придавая тем самым необходимое ускорение отпрыску. Отпрыск отчаянно брыкался и во всю тормозил пятками, оставляя после себя пропаханную борозду. Хоть бери семена и засевай свободную пока еще ниву.
Не успел семейный подряд Пузечкиных отступить на пару шагов от забора, как где-то вдалеке послышался истошный вопль в режиме ультразвука. Сеня, его мамаша и тетя Дуся хором вытянули шеи, подражая обитателю Африки - жирафу. Неизвестный носитель поражающего всего живого в округе звука приближался с крейсерской скоростью одуревшего Шумахера. Во дворах, мимо которых со свистом проносился объект, мгновенно залаяли собаки, но, будто признав в ультразвуке старого знакомого, тут же затихали.
Источник действительно был всем хорошо знаком. Им была Ксюша, в сбившемся на бок платке и в одном шлепанце. Она остановилась около Сени и, вцепившись в забор, провозгласила, с трудом переводя дыхание:
- Убили!
- Кого?! - не сговариваясь, воскликнули все участники утренней эпопеи.
Денис с Женей тревожно переглянулись.
- Убили! - уже шепотом повторила Ксюша, нервно сглотнув.
- Да кого убили-то? - не выдержала тетя Дуся, теребя бахрому траурного платка.
- Агронома нашего! Убили! - выдохнула девушка, неопределенно махнув рукой в ту сторону, откуда она пришла.
Присутствующие ошеломленно молчали, осмысливая услышанное. Сашка, что-то пробормотав, осел на ступеньки, рядом угнездились Денис и Петро.
- Марш домой! - ласково пнула Сеню мать по направлению к родным пенатам. Тот даже не успел ничего вякнуть, как оказался на территории своих владений.
Ксюша пыталась выровнять дыхание, тетя Дуся мелко крестилась. Женя облокотилась на ограждение, обалдело моргая.
Саддам задрал вверх голову и протяжно и тоскливо завыл...

Сельский участковый Тутышкин никогда не жаловался на рутину в сфере своей специфической деятельности. В Лисичкино и в добавленных для полной комплектации Малых Дурах экстраординарные события были настолько редки, что появление в Московском зоопарке динозаврика Дино никого бы не удивило. Основная деятельность майора заключалась в предотвращении конфликтов среди товарищей, не поделивших либо стопарик зеленого змия, либо сдачу от него же. Доблестный Анатолий Семеныч отважно встревал между воюющими сторонами, пытаясь размотать сплетенные в тугой клубок конечности, и непременно получал от участников потасовки по своей фирменной фуражке с кокардой. Как правило, после такого сельского аттракциона Тутышкин залечивал раны народными методами и, матерясь про себя, пришивал на законное место оторванные в ходе очередной драки пуговки со звездочками.
Зачастую в населенных пунктах сбегал в неизвестном направлении домашний мелкий и крупный скот, а так же пропадали с заборов коврики-половички различных конфигураций, пристроенные беззаботными гражданами с целью избавления от пыли и клещей-сапрофитов. А потом эти же самые граждане заунывно и настойчиво требовали от майора в срочном порядке разыскать беглый скарб. По возможности оперативно и продуктивно, чего Анатолий Семеныч стопроцентно гарантировать не мог по причине элементарного отсутствия улик, прямо или косвенно указывающих на злостное деяние преступного элемента якобы мирной ячейки общества. Хорошо, если из десяти похищенных предметов удавалось найти хотя бы с пяток. А остальные предприимчивый охотник за чужим добром, вероятно, продавал за небольшие деньги. Тутышкин, после обстоятельного мозгового штурма наедине с извилинами, выдвинул версию, что промышляет в населенных пунктах пара сомнительных персонажей, проживающая на отшибе Лисичкина и не имеющая источника дохода, позволяющего нормально жить. К тому же местные бабы судачили, что разухабистые супруги Брыкины торгуют из-под полы самогонкой собственного изготовления и для особых клиентов выращивают опийный мак и коноплю, насаждения коих тщательно замаскированы в густом бурьяне на заднем дворе. Тутышкин тогда "с целью истребления притона и уничтожения рассадника наркоманов" провел оперативно-следственное мероприятие, смысл которого сводился к самой обыкновенной засаде средь лебеды и только-только заколосившейся амброзии. Правоохранительные органы в лице мужественного майора под покровом темной ночи незаметно прокрались на территорию Брыкиных, а оттуда прямиком на задний двор. При себе у Тутышкина был верный спутник-фонарик, который в самый ответственный момент разоблачения - козел-собака такая! - печально разрядился и оставил милицию без света. Майор честно пытался определить из сотен сорняков запрещенные законом наркотические посадки, но наощупь сделать это было крайне затруднительно.
- Ни тебе ни дна, ни покрышки! - зашипел раздосадованный мужчина и с уверенностью военного партизана пополз вперед, втайне мечтая обнаружить таки не менее килограмма опиатов в растительном эквиваленте.
Но в этот миг нежданно-негаданно наступило подтверждение вышеописанной фразы. Тутышкин упорно полз вперед, но, опрометчиво проигнорировав такое действие как ощупывание почвы впереди себя, внезапно почувствовал как земля уходит из-под ног.
- Твою э-эх... - успел только промолвить Анатолий Семеныч, и в ту же секунду смачно плюхнулся на дно какой-то ямы, с непонятной целью выкопанной на задворках.
Чуть позднее стало ясно, что это за яма такая. Тутышкину "посчастливилось" упасть в выгребную яму, некогда используемую по прямым человеческим нуждам, нынче не востребованную и плохо прикрытую трухлявыми, преклонного возраста досками. Стройматериал не выдержал богатыря Тутышкина и благополучно проломился, позволив майору принять омолаживающую фекальную ванну. Милиционер до сих пор не мог вспоминать эту пахучую историю без содроганий отвращения.
После злополучного купания сыскной пыл Анатолия Семеныча поутих, и в борьбу со злом он ввязывался уже не так охотно, нежели до исторического омовения. Майор тихо-мирно отыскивал в буйных кушерях беглых кур и прочий домашний скот, пока из Подмосковного Ступино в скромное Лисичкино не прислали выпускника академии с целью накопления необходимого багажа знаний. Младший лейтенант Пышкин, внешность которого была полной противоположностью его фамилии - тощенький, лопоухий молодой человек двадцати двух лет от роду, - был не в меру активным типчиком, жаждущим разоблачения всех преступников оптом и в розницу. Он отважно бегал по полям за ретивыми козами, нагло улепетывающими во все копыта от следствия, скакал по крышам сараев вслед за уносящими ноги похитителями чужого имущества, грозно крича в спину традиционные милицейские лозунги, смахивающие на команды собакам:
- Сидеть! Лежать! Стоять!
Как все это можно было выполнить одновременно и на хлипком насесте подле курятника - неизвестно. Однако эти мелкие, по сути не имеющие никакого отношения к серьезным мужским делам, происшествия не смогли сломать в стажере его бойцовского стержня. Стоит ли упоминать размер радости Гоши Пышкина, когда на мобильный майора поступил тревожный звонок, сообщивший о трупе в колодце?
Стажер мигом сделал стойку и, едва ли не обнюхав на манер сыскной ищейки всю округу, поделился с Тутышкиным, что его-де академическое чутье всеми фибрами и жабрами души говорит о том, что это может стать крайне любопытным расследованием.
- Гоша,попридержи коней! - окоротил скорого на выводы подопечного.- Может,это обыкновенная бытовуха, коих вон, полным-полно в журнале регистрации!
- Но Анатоль Семеныч... - брыкался изо всех сил Пышкин, впервые столкнувшись с убийством, да еще и выполненным таким классическим, достойным продолжения произведения Достоевского "Преступление и наказание", способом.
- Никаких "но"! - стальным голосом пробряцал майор. - Что, студент, труп увидел и радости полны штаны?
Выпускник академии невольно подтянул спадающие форменные брюки, засмущался и заалел ушами. В этот миг он был похож на сахарницу с ручками по бокам.
- И если... - в очередной раз попытался аргументировать стажер.
Тутышкин хлопнул ладонью по папкам, лежащим на краю стола, выбив оттуда призрачное облачко пыли.
- Гоша! - чихнул имя бравого молодчика майор. - Не забивай свою светлую голову несуществующими проблемами. Это ж чистой воды висяк!
Пышкин не посмел возразить местничковому начальству и в наглую указать на халатность в работе, тем более, что последующая фраза волей-неволей заставила рвущегося в бой стажера на время присмиреть:
- Самое большое убийство, которое у нас может совершиться, так это ощипывание петуха к обеду. Ясненько?
Младший лейтенант поспешно кивнул, не желая быть вышеупомянутым петухом отпущения, и зашуршал ничего не значащими в данном деле бумажками. Но недолго играла спокойная музыка, обещанная майором. Все в тех же Малых Дурах, на какую-то ненормальную маньячную радость Пышкина, был найден новенький труп. В отличие от предыдущего, этот был стопроцентным убийством, вот только непонятно, какие цели преследовал убийца?
- Вот теперь-то, Анатоль Семеныч, вы не отвертитесь от расследования! - торжествовал не в меру возбужденный наклевывающимся делом Гоша, потирая ручки в предвкушении кропотливой работы.
Тутышкин, названный стажером на французский лад да еще и с прононсом, покладисто молчал, вкусно хрумкал свеженький огурчик с грядки бабы Нюры, с чьего огорода поставку экологически чистой зелени наладил неугомонный Пышкин, как-то посетовавший, что цвет лица начальства уже ничем не отличается от колера земли. При упоминании почвогрунта Тутышкин уподобился цвету огурца, ибо незабвенны были еще воспоминания о легендарных задворках ассоциальных товарищей Брыкиных.
Гоша, морально настроившийся на расследование, был ранен в самое сердце, когда в вечеру того же дня дочь убитой настояла на выдаче тела и разрешения на захоронение его в один день с телом убитого ранее господина Туркина. Приличный с виду Анатолий Семеныч пошел на должностное нарушение из-за сложного коктейля сочувствия, понимания и скорби к дочери убиенных, что, однако, не помешало участковому принять на лапу внушительных размеров мзду, "за беспокойство", так сказать. Возмущенный Пышкин хотел было поднять общественность на борьбу за правое дело, но железной рукой Тутышкина народный бунт был подавлен в зародыше, не успев даже распространиться за пределы местного отделения милиции.
- У нас отродясь никого не убивали, кроме домашнего скота. - продолжал увещевать стажера майор, позабыв, что давеча говорил о полном журнале записей о бытовых убийствах. - Вот увидишь, завтра придет очередная баба со своей очередной заявой о том, что пропала курица или еще какая-нибудь подобная зверина.
Младший лейтенант, оскорбленный в истинных чувствах к родной милиции, в ту ночь так и не смог уснуть и до рассвета ворочался на скрипучей кровати, выделенной от щедрот своих бабой Нюрой, у которой стажер проживал во время практики. За часы бессонницы он всерьез задумался о написании секретной книжки-методички "Коррупция в малых и больших населенных пунктах" с конкретными примерами и красочным, роскошным иллюстративным материалом, но тут же пожалел, что не присутствовал во время передачи взятки лично.
С утра пораньше Тутышкин, дабы изобразить бурную деятельность и абсолютнейший аврал, погнал Пышкина с дозором по Лисичкину, а заодно и наказал зайти в беспокойные Малые Дуры, а сам рассортировал стародавние дела, навел относительный порядок в подшефном кабинете и прикончил начатую в понедельник банку кофе. За время отсутствия младшего напарника майор успел отвыкнуть от его существования в природе, и вздрогнул от неожиданности, когда в час пополудни Гоша собственной взмокшей от жары персоной нарисовался в проеме двери. После кратких расспросов было выяснено, что обстановка и там, и там относительно спокойная и не напряженная.
Стажер припомнил пророческие слова Анатолия Семеныча о бабах с заявами, когда ближе к четырем часам вечера в небольшую казеную комнатушку влетела встрепанная женщина лет тридцати пяти - тридцати восьми навскидку, и яростно затрясла всеми своими семью подбородками.
- Убежала, зараза! - и шумно рухнула на стул, едва не опрокинув проходящего мимо Пышкина. На тумбочке жалобно тренькнули вместительные чайные кружки, Тутышкин, мирно вкушающий скромный полдник, подавился яблочком из сада все той же баб Нюры.
- Успокойтесь, гражданка. - потребовал участковый, откашлявшись и деликатно сплюнув в кулак злополучное зернышко от фрукта. - Успокоились? А теперь по порядку - кто вы, с чем пожаловали?
Дамочка с подбородками представилась Крикущенко Юлией Михайловной, и Гоша подумал, что фамилия этой особе очень даже подходит. Тутышкин со скучающим видом потянулся к чистым листам и, сцапав шариковую ручку, послушно зачеркал по бумаге.
- Кто пропал? - едва ли не зевая поинтересовался Анатолий Семеныч.
- Корова рыжая одна, - как Матроскин из мультфильма "Простоквашино" отрапортовала Юлия Михална.
Пышкин мигом понял, что нынешнее "дело" будет из разряда сельскохозяйственного детектива, коими любил баловаться киношный Анискин, и присел за свой стол. Несмотря на то, что разговор был неинтересен стажеру, он все же нет-нет, да прислушивался к беседе.
- Особые приметы? - нудно вопросил Тутышкин, с тоской глянув на целое блюдо отборных крепких яблок.
Тетка на секунду задумалась, а потом выдала презамечательное:
- Ну-у... Четыре копыта, один хвост.
- Должно быть, у нее еще и вымя имелось. Ну так, на всякий случай, - не утерпев, хохотнул младший лейтенант.
Дамочка с недоумением уставилась на искрящегося весельем выпускника академии.
- Да, естественно. Это же вам корова, а не бык!
Гоша подавился хохотом, тихо хрюкнул и спешно прикрылся первой попавшейся макулатурой. Ею оказалось пособие для доярок, невесть какими путями проникнувшее в отделение милиции.
- Еще приметы есть? - постучал ручкой по столу майор, переключая внимание посетительницы на себя. Ему хотелось поскорее избавиться от коровьей вдовы, не дай бог, конечно.
- Есть! - с готовностью комсомолки откликнулась Крикущенко. - Э... Рог!
Майор, начавший было писать сию "особую примету", не удержался и съехидничал:
- Рискну предположить - два рога!
Вопреки ожиданиям, гнева со стороны заявительницы не последовало.
- Нет, один! - с пламенным взором начала доказывать дамочка, ежесекундно взмахивая руками и тем самым стихийно образовывая в кабинете мини-торнадо.
Гоша, изнемогающий от жары и про себя сетующий об отсутствии вентилятора, мгновенно получил хорошую порцию прохладного воздуха, коим легко и непринужденно снабдила Юлия Михална. Пышкин с прищуром оглядел тетку, что-то прикинул в уме и подумал, что неплохо было бы завести в отделении милиции хотя бы такой ручной кондиционер российского производителя.
- Как так? - неожиданно растерялся участковый.
- А вот так! - трепыхнула всеми подбородками дамочка. - Дедушка у моей красавицы был испанским быком, участвовал в корридах.
- Я подумал - единорог, - пробубнил себе под нос Пышкин, крайне удивленный такой богатой родословной у заштатной провинциальной буренки.
- У моей зайки характер дай боже каждой! - гордо произнесла Юлия Михална. - Вспыльчивая - жуть! Бывает, как заведется - не остановишь. Вот однажды рыбка моя пошла на таран забора, вонзила в него рога и с трудом вытащила их. А потом оказалось, что один все-таки сломала, практически под корень.
Тутышкин почесал переносицу пишущей стороной стило, прочертив очаровательную галочку между бровями, соединив их тем самым в сплошную линию, сделавшую его невероятно суровым.
- То зайка, то рыбка. Прям зоопарк в одной корове. - пробормотал сыскарь, мельком взглянув на стажера. - Как зовут-то красавицу вашу?
- Пруша. - оживилась тетка, возобновив деятельность ветряной мельницы. - Она уже не раз пыталась сбежать, я ей даже колокольчик на шею повесила. Вынужденно. Она пообещала всю округу звоном, но, вероятно, ленточка перетерлась, - и она судорожно завздыхала, явно давя на жалость черствого, как полкило сухарей, Тутышкина.
Через тридцать минут несчастная, покинутая любимицей Юлия Михална держала путь на восток, то бишь в персональные хоромы, а представители правоохранительных органов с сомнением рассматривали фоторобот, лихо составленный деловитой госпожой Крикущенко.
- Анатоль Семеныч, как вы думаете, найдем корову-то? - с толикой недоверия поинтересовался Пышкин, в подозрительной закорючке узнавая рог. С трудом, правда.
- Как жнать, Гофа. Как жнать. - задумчиво прошамкал майор, с хрустом наяривая румяное яблочко.
На следующее утро для полного подтверждения сказанного накануне Тутышкиным о бабах с заявами широким солдатским шагом промаршировала прямо к столу участкового бабка Зинаида Ивановна Лопаткина, вооруженная до вставных зубов медным тазом и колотушкой.
- Семеныч, шо это у нас творится такое? - громко вопросила она, встав посреди кабинета как памятник в центре площади.
Тутышкин отставил в сторону не допитый кофе и, проглотив булочку аки удав - жертву, строго поинтересовался:
- Иванна, не голоси! Что стряслось?
Гоша во все глаза смотрел на бабку, которой от силы можно было дать лет пятьдесят. На самом деле Лопаткиной было глубоко за семьдесят, но напряженные будни в колхозе "Юный Ленинец" закалили бабусю на славу.
- Что стряслось?! - сверкнула золотым зубом пенсионерка. - Вчера, вот прямо посреди бела дня, в саду на ветке айвы какой-то хмырь патлатый висел!
Майор с интересом взглянул на бабку, в глубине души надеясь на то, что гражданин был отнюдь не висельником, беспардонно повесившийся на чужом дереве.
- Там чудеса, там леший бродит, Русалка на ветвях сидит. - неизвестно кому продекламировал Гоша, сосредоточенно пялясь на медленно ползущую по стене муху.
- Нет, это не девка была! - досадливо отмахнулась тазиком Лопаткина. - Это точно был парень, лет двадцати.
Тутышкин подозрительно покосился на младшего лейтенанта.
- Иванна, не он случайно? - спросил майор, кивнув на стажера.
Лопаткина просканировала Пышкина взглядом и яростно замотала головой.
- Нет! Тот патлатый был, как баран не стриженный. Вот, помню в 64-ом партком отдал приказ...
- И что он делал? - грубо прервал старушечьи воспоминания Анатолий Семеныч.
- На ветке, охламон так его разэтак, катался! Я глядь в окошко- батюшки, а там этот кудрявый телепается!
- Висит на заборе, колышется ветром, - не к месту вставил чересчур начитанный Пышкин.
- Вот-вот! Колышется, уголовник! - грозно отсалютовала невидимому уголовнику колотушкой. - Я схватила тазик и эту...скалку, ага, и погнала выгонять его с моей территории. Думала, оглажу малехо по кудрям, шоб не висел-то.
- А он? - затаив дыхание пискнул Тутышкин, опасаясь, что трупа не удалось избежать.
- Пах! - звуковым сопровождением к рассказу ужасов раздалось справа. Майор и бабка синхронно вздрогнули и посмотрели в нужном направлении. Гоша, гордый собой, ловко прихлопнул надоевшую муху и теперь чинно заметал следы на месте преступления облезлым веником.
- А он убежал! - горестно воскликнула Лопаткина. - Изгородь живую, питекантроп очумелый, пробил насквозь и смотался. Семеныч, ты ж вроде милиция?
- Ага. - кивнул Тутышкин.
- Дак почему граждан мирных плохо охраняешь от этих урок недоделанных?! - возмущалась бабка, размахивая тазиком, как флажком на демонстрации в честь первомая.
- Тихо, тихо, Иванна! - успокаивающим голосом пророкотал майор, поймав на подлете к своему носу колотушку. - Значит так, вещдоки на стол, а там разберемся, - и настойчиво потянул на себя кухонную утварь.
Бабка опешила, но посуду из рук не выпустила.
- Как это так? А в чем я стирать буду?
Этот риторический вопрос остался без ответа, поскольку на столе майора лягушкой-поскакушкой затрясся мобильный.
Спустя четверть часа Тутышкин и Пышкин топтались на опушке леска, который между Лисичкиным и Малыми Дурами. В кустах каких-то диких съедобных ягод лежало тело агронома, широко раскинутыми руками примяв травушку-муравушку. Невдалеке валялась плетеная корзина, рассыпанные ягоды красными бусинками украшали реликтовые лопухи. Чуть поодаль столпился весь люд Малых Дур, перешептывался и переглядывался между собой.
- Что тут у нас? - пробормотал Анатолий Семеныч, присев на корточки рядом с трупом.
- Не бытовуха, нет? А может быть самоубийство? - съехидничал Гоша, обозревая место преступления. - Вдруг он сам себе перерезал горло от уха до уха...
- И вырезал сердце. - мрачно хмыкнул майор, увидев страшную картину перед собой.
За спиной жители села мигом замолкли, но через секунду зашептались с утроенной силой. Тутышкин, тяжело вздохнув, достал из портфеля планшет с бумагами и начал оформлять все по закону. Гоша по собственной инициативе, но безуспешно, опросил всех присутствующих, особо отметив девушку с косичками и кудрявого похмельного парня, смахивающего на того самого "питекантропа очумелого", коего упоминала неугомонная бабка Лопаткина. Узнав, что молодые люди ди-джеи из Москвы, участники реалити-шоу, Пышкин еще пуще насторожился. Украдкой, чтобы не видел Тутышкин, немного углубился в лес и, достав мобильный, набрал один заветный номерок...