Девчонки, всем привет!!!!
Вот вырвалась к вам, сейчас суженый - ряженый придет, и все...каюк мне...
Усядется за комп, хоть караул кричи... 
Выкладываю вам проду, она правда немного больше, чем я ожидала, но...
вообщем, другой нет. 
Если после нее потеряю половину своих читателей, видно, так мне и надо...
Ну, не будем тянуть резину, читаем? Спертое пространство клуба, и мужской высокий силуэт в дверном проеме, нервно оборачиваясь по сторонам, пытался в толпе выискать нужную ему фигуру. Глубокие, как море глаза, пытливо вглядывающиеся в каждое лицо проходящей мимо девушки, ладони, с остервенением сжимающие коробку мобильного. «Не та…не она…», - сквозь толпу лиц не находил нужное ему, самое желанное на свете. Лицо той, чьи горящие зеленые глаза заставляли мужчину терять голову, бросаясь в этот затягивающий омут с головой.
Еще бросок по сторонам, и твердым шагом направился к барной стойке, лелея в душе последнюю надежду. Лучше уж там, чем в обжимку с очередным молокососом. Кадык на шее задергался, выдавая волнение хозяина. Кивок головы, и бармен участливо принес импозантному посетителю фужер на длинной ножке, заполненный янтарной жидкостью. Два синих глаза, прожигая тонкое стекло, уставились на фужер. «Ну где ее носит? Неужели опоздал», – ладонью отодвинув спиртное в сторону, почувствовал толчок сзади, тут же обернулся.
- Ну здравствуй. – Ехидно улыбаясь, одной рукой для поддержки равновесия придерживаясь за барную стойку, стоял молодой парень. Даже в темноте он показался знакомым Виталию, едва заслышав голос, мужчина сразу понял, кто перед ним. – Лену ищешь, боюсь, ты опоздал.
Стоял, ухмыляясь, дыша табачным дымом в лицо Абдулову. Услышав ее имя, Виталий заметно напрягся. «Значит, не ошибся. Была здесь. Ушла. Куда?!». Вплотную приблизившись к Гуцулову, положил руки на его плечи, крепко впившись в ключицу.
- А теперь, парень, шутить буду я. Где Лена? Ты ведь видел ее сегодня вечером? Игорь, я не люблю повторять, где Лена?! – Видя, что парень по-прежнему продолжал нетрезво лыбиться, усилил напор Абдулов.
- Она была здесь. Впервые за несколько месяцев показалась и так же быстро уехала. – Странно было слышать столь четкий ответ для пьяного человека. Чеканя каждое слово, с заметной горечью в голосе, даже болью, Гуцулов смотрел на противника. Хватка Виталия ослабла. Поправив на парне рубашку, как будто стряхивая руки, продолжил.
- Куда она направилась? – Кровь с утроенным ритмом заходила по венам, идя к основной цели – сердцу.
- Без понятия. – И правда, было видно, что в свои планы девушка его не посвящала. – Только вот было видно, что она несчастна. – Небольшая пауза повисла в воздухе, Игорь приблизился, исподлобья посмотрел на Абдулова. – Я никогда раньше не видел ее такой. Даже когда она была со мной, в ней горела жизнь, она улыбалась! – Почти прокричал, но свирепый взгляд мужчины заставил его прикусить язык. – Я не знаю, что ты ей сделал, но…Виталий, если ты обидишь Лену, тебе не поздоровиться.
Опять заплетающийся язык, и Игорь пьяно прислонился к высокому стульчику на ножках. Неловкое движение ногой, и если бы Абдулов не оказался рядом, носом уткнулся бы в пол. Подхватив парня под мышки, помог подняться.
- Я теперь спасибо тебе должен? – Опять эта ухмылка, последнее время Виталия она стала напрягать.
«Не поздоровится?...», - Виталий неприятно улыбнулся.
- Мне все равно, кому ты и что должен. Единственное, запомни, я никогда тебя не должен видеть возле Лены. Увижу, обещаю, ты проклянешь тот день, когда решился на это! – Яростно сверкая глазами, холодный баритон возле самого лица Гуцулова. Парень напрягся. В следующее мгновенье, словно опомнившись, принялся судорожно сжимать бокал Абдулова в руке.
- Не получится. – С трудом выдавил из себя, не сводя взгляда с противника. Синие глаза сидящего напротив мужчины заметно почернели. Не дав договорить начатое, Виталий достал с бумажника несколько купюр, бросив их на стойку.
- А ты постарайся! Лучше сам, иначе я и помочь могу! – Развернулся, что бы уходить, но звук осипшего голоса остановил.
- Не могу. И помочь никто не сможет. – Пьяно улыбнулся, вертя в пальцах бокал. – Я люблю ее… Потерял ее…и люблю…еще больше…
Резкий поворот, и словив на себе ненавидящий взгляд Гуцулова, Виталий остановился. На мгновенье стало вдруг жалко этого мальчишку, который судя по всему действительно запутался в жизни и в себе. Оступившись один раз, теперь жизнь не дает ему совершить вторую попытку, поставив крест на первой. Мактуб, как говорят арабы.
- Сожалею. – Серьезно всмотрелся в его лицо, понимая, какой поток ярости и неприкрытой злости направлен на него. – Найдешь себе другую.
- Так просто?! – Почти вскричал, вскакивая со стула Игорь. Теперь, полностью обозленный, он стал похож на безумца, охваченного действием спиртного. – Я не смогу найти другую! Лена одна, больше таких нет!
- Я знаю. Поэтому и сказал тебе – не смей к ней приближаться!
Словно не слыша слова Абдулова, громко засмеялся, стали сглядываться остальные посетители. Девушка, танцевавшая рядом стриптиз, замерла, уставившись на забавный спектакль.
- Да что ты знаешь! – Орал на весь клуб, не обращая внимания на открытые рты со сторон. – Я люблю ее, всегда любил! А ты?! На месяц другой затащил ее к себе в койку, покувыркался, и выбросишь, когда надоест! Я люблю ее, я все сделаю, что бы она была счастлива, а ты…!!! – Невидяще уставился в пространство перед собой, молодое лицо исказила гримаса злобы. – Ты бросишь ее, рано или поздно бросишь! Ты хотя бы подумал, каково это будет ей! Лена, она чудесная, она совсем не такая, какой хочет казаться! Что, мамаши ее мало было, теперь и на дочурку залезть захотелось?! – Сам уже не понимал, что говорил. Злость взяла верх над рассудком. Резкий выпад кулака со стороны, и Гуцулов как подкошенный, уткнулся лбом в пол, плюясь кровью.
Мужчина сверху, нервно сжимая кулаки, напоследок бросил взгляд на пол. Хотелось взглянуть, еще более хотелось зарядить несколько раз, заткнув этого крысеныша навсегда. Терпел, до последнего сдерживался, что бы не заехать этому молокососу, но когда он затронул Лену… Здравый смысл отошел на второй план, взмах руки, и уже видел, как пораженный противник медленно сползает на пол.
- А теперь послушай. Послушай и запомни, парень. – Низким тихим голосом процедил сквозь зубы мужчина. Наклонился на столько близко, насколько позволяло пространство. Бросил свирепый взгляд вокруг, и стоявшие рядом зеваки, с любопытством разглядывающие мужчин, стали расступаться. – Если с твоего рта вылетит еще хотя бы одна гадость в ее сторону, я за себя не ручаюсь. Если такая мыслишка промелькнула в твоей недалекой голове, можешь заранее ставать в очередь на прием к дантисту! Ты меня хорошо понял?! – Второго раза не понадобилось, Игорь, понимая, что проиграл, двумя кивками подтвердил слова. – А теперь выгравируй у себя на мозгах, Игорь! Я не хочу тебя трогать, но ты меня вынудил. Никогда больше не смей упоминать ее мать, ни при Лене, ни при мне! Наши с ней отношения тебя не касаются, ты ей никто, она моя женщина! Моя!
- Она же для тебя очередная игрушка, кукла на одну ночь…, - сплевывая кровавую массу на пол, зашептал одними губами.
- Не на одну, Игорь, на всю жизнь. – Срывающимся голосом вторил своему сердцу, впервые за долгое время признавшись пожалуй самому себе, насколько нужна стала ему эта девчонка. Дышать ею, видеть ее, чувствовать рядом, и защищать вот от таких мерзостей, что услышал он. Никогда не дать в обиду свою девочку, которая сама того не осознавая, стала частью его самого, частью его жизни…
Громкое постукивание сердца в груди, уже сам не соображая, куда она могла податься, на всех парах вылетел из клуба. Уже не имело значение ничего – ни скорчившийся Игорь позади, ни сумасшедший шум в ушах, только она… «Найти…», - одно желание прочно засело в мозгу, выворачивая душу наизнанку. Мобильник отключен, еще один сильный удар в косяк двери…Рука неприятно заныла, но Виталий казалось, не почувствовал боли. Давно знал, насколько ему дорога стала Лена, а теперь… Гуцулов, сам не понимал, насколько своими же словами подтолкнул его к ней. Представил свою Лену, свою девочку рядом с эти парнем, в его объятьях…знал, что эти руки ласкали ее бархатную кожу, губы гладили губы… Как мазохист, продолжал мучить себя дальше. Все прошло, все в прошлом… Много воды утекло, и во многом он сам стал всему виной. Теперь главное найти, прижать к себе и не отпускать. Знал, что будет противиться. Но именно такая она и была ему нужна, его Лена…теперь окончательно ЕГО, он ни отдал бы ее никому другому, даже ценой собственной жизни…
Кровавая Бертоне Мантиде, распахнуты настежь окна, ледяной ветер в салоне… И легкая примесь табака, вылетающая из тонких девичьих ноздрей. Постукивая уже угаснувшим окурком о пепельницу, в который раз мысленно возвращалась назад, к нему…
- Черт!!! – Выругалась про себя, резко повернув руль вправо… Одинокая дорога, и левый автомобиль фарами дальнего света ослепил сидящую за рулем блондинку. Для приличия чертыхнувшись еще разочек, только сильнее нажала ступней на газ. А она уже и позабыла, что такое настоящий драйв, когда ветер, шурша волосами, проскальзывает вовнутрь, обдавая тело жаром и прохладой. Забыла, что это значить, самой быть хозяйкой своей жизни… Принимать решения, самостоятельно набивать шишки и идти напролом. Последние лет пять только так и жила, вольная, словно ветер в салоне, как кот, гуляющий сам по себе.
Все как прежде, как будто и не было того промежутка, когда она находилась рядом с ним… Знакомая атмосфера «Барса», былые дружки, Игорь, грустно сверливший влюбленным, но подавленным взглядом. Пыталась остаться там, но сердце рвалось обратно. Не смогла себя пересилить, ноги сами понеслись на выход. Пусть не обратно, но и не здесь… Все изменилось, изменилась она сама… Виталий…Закрыла глаза, хотелось уснуть вот так и не просыпаться. Сквозь прикрытые веки опять почувствовала свет приближающегося автомобиля, сбавила скорость.
«Так и на тот свет отправиться можно! », - обругала сама себя, попытавшись сосредоточиться на дороге. Хотела к нему, всей душой рвалась обратно, но что-то держало, не пуская Дэв назад. Еще крепче вцепившись тонкими пальцами в руль, почувствовала, что замерзла. Тело? Пустяки… Замерзла душа, в одиночестве, без него… Вернуться? Сделать первый шаг? Умирала с ним и погибала без него… Уйму раз пыталась убить в себе это чувство, которое притягивало ее как магнитом, лишало Лену воли. То подымало ввысь, то резко опускало на землю. Да с таким треском, что после долго кружилась голова и болело сердце, бренча разбитыми иллюзиями.
Ничего не обещал…Но ведь и она, растворяясь в нем, не сказала главного… Губы, сплетение рук и душ..все говорило о полном единении, а вот слова… Простые три слова, которые выворачивали душу зеленоглазой девушки и рвали сердце на части мужчины, с глазами моря. Лена горько улыбнулась, кончики губ дрогнули, когда их поверхность коснулась холодного фильтра сигареты.
Потухшая сигарета, изжившая себя в ее легких, и никакие спички тут не помогут… А она, Лена? То чувство, хрупкое и до жути ранимое, которое она лелеяла и берегла как зеницу ока, теперь вырвалось наружу… Не нужны больше спички, и зажигалка осталась без надобности. Сжигая все на своем пути, это чувство воспламенялось внутри ее, грея измученное виной сердце….
Темнота…Лишь шорох листьев на верхушках деревьев и глухое хлопанье замерзших ветвей. Приглушенное карканье ночной птицы, и высокая девушка, за рулем шикарной машины содрогнулась. Никогда еще не была на кладбище в такое время суток. Часы показывали полночь, а она не смогла, не удержалась…Ноги сами, не спрашивая веления хозяйки привели ее сюда, где вместе с частью самого дорогого на свете человека покоилась и ее душа… Неспеша, отворяя дверцу, уже сама понимала, что ничто и никто не в силах спугнуть ее саму. Горящие зеленые глаза мучительно уставились на высокий мраморный памятник вдалеке. Фары нещадно освещали холодный прямоугольник, не давая глазам привыкнуть к кромешной тьме. Ни звука по сторонам, было верно, что мертвые молчаливы… Какой то тихий ужас витал вокруг, сковывая каждое движение. Назад дороги нет, она еще месяц назад выбрала этот путь, и теперь шла по нему, не сворачивая. Чужой мужчина, ставший ее…самым родным. Чужая, украденная любовь… Лена поежилась, смахнув прилипшую ко лбу челку. Плотно поджав губы, взгляд остановился в метре от могилы, которая теперь снилась девушке по ночам, мучая в кошмарах. Еще шаг… Казалось, преодолено расстояние, неспешно коснулась рукой холодной примерзшей земли. Холодок прошел по спине, сама не зная почему, одернула руку. Сейчас прикасалась туда, где на глубине несколько метров лежал самый близкий ей человек. Был и не был. Она помнила теплые, наполненных любовью объятья матери, ее нежные шепот на ухо каждую ночь, тихое: «Доченька…».
- Вот я и пришла…Мама, родная, ты же ждала, я знаю…
Шептала в темноту, еле передвигая онемевшими губами. Ночная птица громко захлопала крыльями, зловеще каркнув. Девушка внизу опустилась на колени, сбивчивым дыханием пополняя легкие так нужным сейчас кислородом. Боже, как давно она не плакала, сама уже забыла, что это значит, когда горячие струи слез водопадом стекают по щекам. Капля, вторая… Кончиком языка слизывала мокрые дорожки, всхлипывая, судорожно вцепившись пальцами в холодный мрамор.
- Мама, я знаю, что грешу…, - сквозь завывающий ветер, смахивая слезинки вновь и вновь, продолжила дрожащим голосом. - Но…Послушай, не мучай… Помнишь, я просила тебя забрать его с собой? Мамочка, родная, оставь… Я беру свои слова обратно, хотя ты и учила меня не делать этого. Оставь его мне….отпусти его…отдай!!! – Не сдержавшись, сквозь всхлипы, стала кричать в темноту, пытаясь достучаться туда, куда дорога была наглухо закрыта. Обращалась, изливала душу той, которая уже никогда не услышит, не поймет и не простит. Потому что не за что прощать, не прощают за любовь… За нее только благословляют, а ведь теперь и это сделать некому…
- Мама, милая, я же люблю его…!!! – Рвала себе душу на части, зеленые глаза, затянутые прозрачной поволокой слез, уже не всматривались… Изредка хлопок ресниц отрезвлял одурманенное сознание девушки, возвращая ее в реальность… - Люблю, понимаешь, люблю...,- низкий, с легкой хрипотцой голос уносился сквозящим ветром, теребя светлые волосы, беспорядочными прядями касающиеся мокрой могильной плиты. Туда, где никто никогда не обнимет, не скажет так нужных слов, туда, куда рвалась хрупкая душа высокой фигурки, скорбно склоненной над осевшей могилой, туда, в бесконечность…
Боюсь даже говорить...коментим?
а как у тебя???
