Глава 5. Близкая Она смотрела на него, попутно стараясь читать учебник по истории. Но строчки проплывали мимо сознания, не оставляя намеков на то, чтоб они вообще были прочитаны. Пустые слова, пустые события, пустые даты. Раньше ей нравился этот предмет, она любила окунаться в прошлое, невольно ассоциируя себя с какой-то исторической личностью, погружаться в те времена. Но не сейчас. Теперь ее вообще мало что интересовало. Почему? Все началось в средине марта. По крайней мере, так она решила для себя и пыталась убедить в этом свое сердечко, которое упрямо не соглашалось с голосом разума и твердило свои заученные временем слова, как заевшая старая пластинка.
Лена с-под челки наблюдала за дедом и Виктором Михайловичем, высовывая время от времени заинтересованную мордашку из-за страниц книги. Девушка сильно волновались за Виктора в последние дни. Он часто ходил к Савченко, после чего возвращался взволнованный, бледный и уставший. Несколько раз он даже опоздал на уроки физкультуры. Раньше такого никогда не было! Чтобы Степнов, да и опустил возможность погонять «бегемотов», как он называл неспособных учеников, по залу! Что-то тут не то… Такой проницательной оказалась не только Кулемина. Уже который урок в спортзале царит зловещая мертвецкая тишина, что даже слышно, как выпускники переводят дыхание после очередной разминки или пробежки. Парни старательно отжимались, подтягивались и выполняли все нормативы. Девушки перестали симулировать – даже Лерка и та честно сдала 10 кругов по залу. На пятерку не дотянула, конечно, но честно заработанная твердая четверка изысканно украшала страницу журнала 11-Б класса на фоне «эннок» и троек напротив фамилии «Новикова».
Погрузившись в свои воспоминания, Лена и не заметила, что в комнате стало слишком тихо. Лишь глухой стук пальцев по клавиатуре отбивал четкий ритм, то тихий и плавный, то громкий и шальной. Жбурнув учебник истории, раскрытый на средине параграфа, Лена устало откинулась на спинку дивана, рассеяно ища потухшими глазами Степнова. Вроде минуту назад он был здесь, жестикулируя руками и что-то оживленно рассказывая под такт движений. Петр Никанорович словно понял состояние внучки и, отложив в сторону недопечатанный роман, подсел к Лене. Девушка отчетливо помнила фразу деда, в которой он говорил, что не понимает, где пропадает Виктор – несколько вечеров он исчезал неизвестно где.
Лена не могла просто ждать, пока Степнов им все расскажет, и наблюдать, как медленно угасает их друг. Ей обязательно надо все проверить, такая уж у нее натура – ей обязательно надо все знать наверняка.
Полночь. Только-только часы пробили с какой-то радости тринадцатый удар, почему-то замолкнув именно на этой лишней цифре. Ну и ладно, они всегда ведут себя не так, как надо. Пушистые тапочки на ноги, поверх пижамы – мохнатый халат. Волосы растрепаны, глаза – заспанные, на щеке – след от складки на подушке. Лена решила: тихо-тихо она прокрадется по коридору в гостевую спальню, где сегодня остался на ночь Степнов – дед немного пожурил его как малого ребенка, что тот несколько раз прогулял свою вторую работу – написание романа. И теперь Виктор семимильными шагами проскакивал по сюжету, внося интригующие моменты в фантастический роман, и на этот раз так увлекся, что не заметил, как стрелки на часах уже упрямо приближались к цифре 12. Кулемин почувствовал уже себя слегка виноватым и предложил Степнову остаться на ночь – побоялся отпускать одного среди ночи. А Лена продолжала составлять свой хитрый план: она так же тихо откроет дверь, тихо заскочит внутрь – и ей сможет позавидовать даже кошка, – так тихо она будет шагать. Так же тихо подойдет к окну – а много ли будет на небе звезд, интересно, – но одна единственная предательская паркетина возле подоконника скрипнет под ногой – она еще подумает ступать туда, чтоб Степнов проснулся от постороннего звука, или не надо – а лишь тихо стоять пока он не почувствует ее дыхание, ее легкую улыбку, само ее присутствие. Станет невыносимо тихо, словно небо рухнуло на голову, безумно закружится голова, но это всего лишь иллюзия.
Он сидит в кресле и молча смотрит на огонь – на улице детвора зажгла костер. В его синих глазах пляшут рыже-красные языки пламени, отсвечиваясь от стекла двойным отражением. Ну вот, план не удался. Но Лена не расстроилась. Мягкая улыбка освещает ее личико в полутемной комнате, покрытой мраком. Даже свет фонаря перестал быть ярким – внутреннее свечение девушки затмило его. Наверное, даже луна в эту ночь решила не соперничать с Лениной красотой и всю ночь просидела в тени густых туч.
– Могла бы и не подкрадываться, я и так знаю, что это ты. – он так и не повернул головы.
– Что вы здесь делаете? Почему вы не спите?
– Не хочу. – Виктор пожимает плечами и переводит усталый взгляд на Лену. А у девушки захватывает дух. В темноте его глаза кажутся почти черными, глубокими-глубокими, но пустыми и равнодушными. Ей почему-то стало холодно. Растрепанные волосы, помятая одежда. А он и не ложился.
– Что-то случилось, да? – но Степнов лишь отводит взгляд. – Почему вы скрываетесь от нас? Почему избегаете? – все, что копилось несколько недель с вздохами и всхлипами вырывается наружу. – Мы ведь друзья, Виктор Михайлович! Вы же знаете, что мы с дедом всегда вам поможем, что не оставим в беде. А вы нас избегаете, постоянно пропадаете где-то. И как это понимать?! – слезинки тонким ручейком катятся по щекам. Как давно она не плакала. Она – сильная, она никогда не плачет. Но рядом с ним можно побыть слабой. Он не будет смеяться. Он поймет. Она его слишком хорошо знает. Любимый…
Он мягко обнимает девушку, а она, прижавшись к нему, плачет. Горько. По-детски. Навзрыд. Она знает, что поступает неправильно, но ничего не может с собой поделать. Всю свою недолгую жизнь она старалась быть сильной, и, надо сказать, что это неплохо у нее получалось. Но все-таки она была еще ребенком, она была маленькой девчонкой, которой тоже хотелось утешения. А все это время она давала его другим, не получая ничего взамен. И только сейчас все изменилось, и впервые Лена смогла излить душу. В этих слезах было все: и несделанные уроки, и одиночество, и насмешки одноклассников, и не взаимность. А Виктор просто гладил ее по голове, шептал какие-то глупости, но не просил ее успокоиться. За это Лена была ему благодарна. Они так сблизились за этот год. Все трое – она, он, ну и как же без деда? Порой девушка замечала лукавые огоньки в глазах деда – как будто он знал все про нее, видел насквозь. Но старый фантаст и словом не обмолвился – может потому, что рад был за внучку, узнав о ее чувствах к Виктору? Его соавтор стал для него не просто помощником в работе, но и другом, заменил сына, который далеко-далеко от них всех…
Их «золотое трио» было слишком разным: у всех были разные цели, разные ощущения, разное миропонимание, разные эмоции. Они совсем не похожи друг на друга.
Петр Никанорович Кулемин. Невозможно-наивный человек с запасами извечной фантастики. Он всегда живет эмоциями, не контролируя себя, и редко думая о том, что он говорит. Он из тех людей, которые сначала говорят, а потом исправляют то, что натворили. Ведь часто слова ранят больнее заклятий. Но он ни в коем случае не лишен трезво мыслить – ему просто иногда сложно переключиться с вымышленного мира в реальный.
Она, Елена Никитична Кулемина. Девушка со светлыми, чуть вьющимися волосами и книгой, мячом и бас-гитарой в руках. Наверное, многие думают, что она родилась вместе с этими вещами, которые постоянно чередуются, занимая ладошки девчушки. Лена всегда, ну или почти всегда, права. Они живет разумом, все тщательно взвешивает, а уж потом делает. Она из той категории людей, что сначала все тщательно продумывают, а потом выполняют работу, ничуть не сомневаясь. Многие из них именно из-за трезвости ума и остаются одинокими.
Виктор Михайлович Степнов, удивительно позитивный человек, эмоциональный, забавный, особенно когда повышает голос и старается что-то доказать. Спортивного телосложения мужчина с глубокими, ярко-синими, как летние васильки, глазами, в которых вечно таится печаль. Он храбр, порою безрассуден, самоотвержен. Его ошибки – очередной камень по его и без того уставшей душе. Виктор живет и мыслит сердцем, именно оно подсказывает спортсмену его жизненный путь. И не важно, глупы или мудры его поступки, но идут они от чистого сердца. Такая категория людей мельчает со временем, ведь они – неисправимые романтики, рыцари в белых плащах, побитые жизнью странники. Им не важна их собственная жизнь, им важно спокойствие окружающих. Это всегда привлекало ее в нем. Если бы он был хоть чуточку похож на других, он бы вряд ли стал таким, каким должен был.
Дед – «эмоции», она – «разум», он – «чувства». Такие разные, но такие похожие…
Но слезы рано или поздно заканчиваются, как и ненужные мысли. Елена, все еще тихонько всхлипывая, отстранилась.
– Спасибо.
– За что?
– За то, что вы рядом... всегда…
Он как-то облегченно вздыхает.
– Это я должен вас благодарить. Без вас…я не знаю, что бы делал.
– Виктор Михайлович, я надеюсь, вы не будете больше пропадать надолго? Мы все-таки переживаем.
– Конечно. Но, Ленок, обещай, что ты больше никогда не будешь меня спрашивать об этом. Если что, я сам расскажу вам – тебе и деду. Ты узнаешь первая – обещаю. Просто сейчас у меня нет сил. – голос брюнета и правда звучал слишком устало и тихо, растворяясь в гнетущей тишине.
– Хорошо. Все будет хорошо. – прошептала Кулемина, изучая глаза собеседника цвета моря.
– Я знаю.
Они стояли и смотрели друг другу в глаза. Стало жарко.
– Знаешь, я, наверное, буду спать. Завтра вставать рано.
– Хорошо. – медленно кивает она и уже собирается уходить, как вдруг резко разворачивается, повинуясь внезапному порыву и зову сердца, и просто молча подбегает к Виктору и почти невесомо прикасается губами к уголку его губ, и пулей срывается с места, покидая комнату. В груди разливалось тепло, густое, сладкое, янтарное, как пчелиный мед. Тепло, под избитым до скуки, но таким родным и долгожданным названием «любовь»…
О последствиях ее несдержанности девушка решила подумать завтра, а сегодня не портить впечатления от приятного ощущения внутри себя… С мечтательной улыбкой на губах Лена уснула… Этой ночью ей снились яркие и цветные сны.
А рядом, за соседней стенкой, Виктор так же не мог сдержать искренней улыбки, вспоминая шальной вихрь под названием Лена Кулемина. С мыслями об этой чудной девчонке он отправился в сонное царство Морфея. Забавная она, милая, добрая, смелая, сильная, самая лучшая! И, конечно же,… любимая…
Комментируем, не забываем)))
Так хорошо, продки будет в два раза больше))) 
