=)))))) привет, дорогие:-*** а вот и я ) с продой)
понимаю, что содержание фика, возможно, немного удручает кого-то (просто на оф.подфоруме квм мне пара человек частенько говорят об этом=)), но сюжет менять не буду, т.к. он продуман с самого начала. В любом случае, мнений ваших всегда очень жду, и очень радуюсь каждому комменту)))) люблю вас, солнцы мои:-***
P.S. вышенаписанное прошу не принимать в расчёт перед прочтением проды, это, так сказать, просто общая информация:)))) чмоки:-* *«Ещё больше», - повторил назло здравому смыслу внутренний голос, и Виталий, окончательно потерявшись в собственных непонятных эмоциях, ответил:
- Ладно. Нет – так нет. Я поеду. – Он, достав из кармана ключи, отвернулся и направился к машине.
- Куда? – Марат, кажется, был не совсем удовлетворен получившейся беседой.
- На кудыкину гору, - с раздражением и досадой в голосе отозвался, не поворачиваясь, Виталий, и, сев в машину, завёл мотор. Сквозь приоткрытое окно услышал:
- Вам что, взрослых женщин мало?
- Слушай, парень, иди-ка отсюда по-хорошему, а? – прекрасно понимая причину такого волнения парня, Виталий всё же не смог сдержать неприязни, которой был наполнен его голос.
Машина сорвалась с места и выехала из школьного двора.*
Глава 14.
- Играешь ты, конечно, неслабо, - присвистнул один из парней, которого, как уже успела выяснить в процессе игры Третьякова, звали Никитой.
- Да вы тоже неплохо, - оценила комплимент Лена, направляясь вместе с компанией парней, которые уносили с собой пыльный от долгой и энергичной игры мяч, к выходу со стадиона.
- Присоединяйся к нам ещё как-нибудь, далеко живёшь отсюда? – поинтересовался ещё один из парней, которого тоже уже успела идентифицировать Лена как Кольку.
- Да нет, не очень. В этом же районе, минут пятнадцать пешком. – Отмахнулась небрежно девушка, отряхнула с колен невидимую пыль и засунула руки в карманы.
Выйдя за пределы стадиона, Лена снова почувствовала на своих плечах всю тяжесть бытия – она не представляла, с каким чувством она завтра войдёт в школу и сможет ли сдержаться, чтобы не заехать по окулярам старой-доброй химичке, если встретит её ненароком в школьном коридоре.
- Ну, пойду я, - махнула рукой ребятам она, собираясь покинуть компанию, и, услышав нестройное: «пока», отвернулась и направилась в сторону дома. Однако стоило ей сделать несколько шагов, как она услышала за спиной:
- Подожди, - и обернулась.
Андрей протягивал ей раскрытую пачку сигарет, в которой было всего три белых трубочки, остальные же, как успела заметить Лена, взглянув куда-то за фигуру Андрея, рассыпались по земле.
- У тебя из кармана выпали, когда ты руку из него достала, - почесав затылок, пояснил парень, когда Третьякова, слегка улыбнувшись, забрала из его рук опустевшую пачку.
- Да ладно, я бы новые купила, толку мне от этих - всё равно тут всего три осталось. Да и вообще, может быть, я их нарочно выронила, - теплота, таившаяся в её улыбке, граничила с какой-то неуловимой грустинкой, - Может быть, я бросить решила, - наклонила голову чуть вбок она, наблюдая за тем, как губы молодого человека расплываются в белозубой улыбке:
- Ну, тогда давай бросать вместе. Я тоже бросать как раз собираюсь, - он обернулся, оглядел стоящих неподалёку друзей и, повернувшись к Лене, добавил: - Я тебя провожу?
- Рискни, - взглянув куда-то в сторону, снова перевела взгляд на Андрея Лена, и, прищурившись, отставила ногу в сторону.
- По-моему, я уже достаточно рисковал, выпуская тебя на поле, - усмехнулся парень, припоминая, как рьяно расталкивала корпусом его друзей Ленка, несясь к воротам на бешеной скорости. И, столкнувшись с насмешливо-недоверчивым взглядом девушки, добавил: - Но я всё же рискну ещё раз.
Виталий вёл машину как во сне – ему всё время казалось, что ещё вот-вот - и автомобиль, взревев, взлетит и воспарит над грязно-серым асфальтом. Нога всё никак не хотела покидать педаль газа, а в висках пульсировала кровь – противный датчик допустимой концентрации раздражения нещадно зашкаливал, и Виталий чувствовал, что ещё немного, ещё хотя бы одно неосторожное слово Марата – и этот датчик просто взовался бы, и самоконтроль полетел бы ко всем чертям. Нет, он бы не ударил этого паренька (хотя, кто знает наверняка?), а вот в школу разбираться вполне мог пойти – и неважно с кем – с беспардонной училкой, с завучем, с директором – с кем угодно, только бы снять это нелицеприятное клеймо с его девочки. Ну, то есть, не с его, а просто с девочки, с ни в чём не провинившейся (Ха!) девчонки, которая и пальцем себя тронуть не даёт, не то, что позволить что-то большее.
Подъехав к Ленкиному дому и припарковавшись в дальнем конце двора, он, секунду помявшись, решил всё-таки выйти из машины и подняться к ней в квартиру, чтобы узнать, что она обо всём этом думает, и как он может помочь ей выкрутиться из сложившейся неоднозначной ситуации. Ну, и извиниться, наверное. В конце-то концов, именно он виноват в том, что их видели вместе, именно он дал повод посторонним людям разглядеть в их странной дружбе что-то большее – и, следовательно, именно ему теперь всю эту ситуацию «разруливать».
Открыв дверь авто и достав ключи, мужчина, успев только поставить одну ногу на асфальт, как выцепил взглядом стоящую прямо возле подъезда знакомую фигуру девушки, которая, держа руки в карманах штанов, с легкой улыбкой на губах слушала россказни какого-то высокого темноволосого бурно жестикулирующего парня, который явно изо всех сил балагурил, пытаясь понравиться немного растерянно оглядывающей его лицо Третьяковой.
Виталий замер. Жалея, что не может услышать, о чём задумчивая Ленка говорит со своим спутником, он с каким-то мазохистским спокойствием закрыл дверь авто, снова вставляя и поворачивая ключ зажигания, заводя машину. Странно, но это легкая дрожь, которая возникает всякий раз, когда заводишь автомобиль, действовала на него успокаивающе. Но не в этот раз – внешнее спокойствие не имело ничего общего с тем, что творилось сейчас у него внутри. А что творилось у него внутри, он и сам понять пока не мог – просто хотелось взять и уехать отсюда, тем более, учитывая тот факт, что Лену, судя по всему, есть кому утешить.
Посидев так еще пару секунд, он увидел, как парень протягивает руку, указывая на скамейку, стоящую подле подъезда, и как Лена, пожав плечами, садится на неё, а парень, не переставая ей что-то рассказывать, садится рядом.
Нажав на педаль газа, Виталий развернул авто и выехал из двора, направляясь в старый добрый спорт-бар, в котором вчера его старый приятель так доверчиво изливал ему душу.
***
- Да я тоже футболом занимался, - рассказывал Андрей, опираясь ладонями о деревянные доски скамьи, - только это давно было, да и занимался-то всего-ничего – года полтора. Потом как-то отошёл от этого, в кик-боксинг подался.
- Кик-боксинг? – удивленно приподняла брови Третьякова, явно заинтересовавшись, - я тоже им занималась! Недолго правда, зато очень продуктивно, - с ноткой горечи в голосе усмехнулась она, поправляя волосы.
- Ну ты даёшь, Лен, - присвистнул парень, - ты удивляешь меня всё больше и больше, у меня самооценка уже ниже плинтуса просто упала. Есть вообще вид спорта, в котором бы ты не превзошла меня? – Парень явно старался, одаривая её «спортивными» комплиментами, и Лену это даже забавляло.
- Я никогда не играла в бильярд, - задумавшись на секунду, ответила она и, спустя долю секунды, на миг помрачнела, будто вспомнила что-то не очень радостное.
- Ну, тогда тебе всё-таки есть, чему у меня поучиться, - подмигнул Андрей, и, хлопнув себя по коленям, выпалил: - Может, тебе урок преподать, а? Бесплатный, на общественных началах, так сказать. – Парень улыбнулся.
- Это что, типа свидание, что ли? – Приподняла одну бровь, как будто удивившись чему-то, Ленка. Андрей, взглянув на Третьякову, осторожно, немного неуверенно ответил:
- Ну, типа того. Если ты, конечно, не против.
Третьякова огляделась по сторонам, сложила ладони вместе и зажала их между колен, согреваясь.
- Не думаю, что это хорошая идея, - посмотрев парню прямо в лицо, обрубила все канаты она.
- А почему? Парень есть? – спросил первое, о чём обычно спрашивают отказавшую девушку, парень, обреченно усмехнувшись.
- Парня нет. – Бросив растерянный взгляд на собственные кроссовки, отозвалась Лена, и снова посмотрела прямо перед собой, сидя рядом с Андреем, который, не отрываясь, следил за выражением её лица.
- Тогда в чём проблема? Я тебе не понравился, да? – странно было слышать подобное от симпатичного спортивно сложенного парня, который в каждой своей улыбке обнажал ослепительно белоснежные зубы. И Лена, с усмешкой в глазах повернувшись к нему, снисходительно ответила:
- Не говори ерунды, просто… - снова взгляд на кроссовки.
-…просто нравится другой, да? – Андрей, кажется, был парнем неглупым, и по тому, как резко обернулась девушка на его, казалось бы, вполне невинную и обыденную реплику, понял то, о чём уже успел догадаться.
Третьякова, вертя в руках почти пустую пачку сигарет, подбросила её на ладони, взвесила, достала одну сигарету и ответила:
- Да. Другой… нравится. – где-то в кармане куртки, помимо блока спичек, завалялась отдельная початая коробка, и Лена, достав её, достала из неё спичку и, чиркнув ею, подожгла сигарету.
- А говоришь – бросить собиралась, - качнув головой, грустно усмехнулся парень, доставая свою пачку.
- Бросишь тут. – Зажав в губах сигарету, промычала девушка, пряча в карман спички. – Кругом одни стрессы, голова кругом.
- Ага, скажи ещё – все проблемы от мужиков, - хмыкнул парень, состроив насмешливое лицо, решив, что уж хотя бы дружеский, но контакт он с ней наладит непременно.
- Нет, не от мужиков. – В тон ему отозвалась Лена, - лучше бы уж от них. От баб все проблемы, Андрей, от баб. Лохудры крашеные, - и, услышав, как звучно и искренне засмеялся парень в ответ на её чопорные причитания, не удержалась и сама засмеялась в унисон, слишком уж заразительным был этот смех.
- Ну, ты и кадр, Ленка, - покачал головой парень, смеясь, - пару часов тебя знаю, а кажется, будто всю жизнь с тобой по одному полю мяч гонял.
Лена, усмехнувшись, лишь промолчала в ответ – уж больно знакомым было ей это чувство.
Боже…ну почему так болит голова?! Пытаясь нащупать на прикроватной тумбочке дежурный графинчик с водой, Виталий, терпя невыносимую головную боль, убеждался, что совсем разучился пить.
Правило «не понижать градус» он помнил прекрасно и в любом состоянии, и потому этот самый градус исправно повышал (до определенного момента, разумеется). А вот вчера он, похоже, воспринял правило слишком буквально, совершенно забыв, что повышать градус бесконечно тоже не есть хорошо.
Началось всё со стаканчика пива, которое в спорт-баре делали на ура, продолжилось это уже дома – за стопочкой листов сценария, сложенных на журнальном столике, и половиной бутылочки коньячку. Пытаясь хоть как-то отвлечься от неприятных мыслей и пугающих ощущений, мужчина усиленно заливал их горячительной панацеей от всех болезней – великолепным коньяком пятнадцатилетней выдержки. Ну, и, чтоб как-то оправдать своё возлияние, он усиленно пытался прочесть название первой сцены в сценарии. Получилось у него это вчера или нет, с утра он вспомнить так и не смог.
А Лена…а что Лена? Лена весь вечер провела в компании гитары и двух никотиновых палочек, одна из которых была беспощадно раздавлена в блюдце, будучи поднесенной к губам всего дважды, а другая долго и нудно терпела издевательства, которым подвергала её Третяькова, разминая её в пальцах, сидя на подоконнике, перед тем, как поджечь её кончик. Подожгла. И снова не судьба – раздавшийся стук в дверь пробудил сосредоточенно вглядывающуюся в темноту оконного проёма девушку от терзавших её мыслей.
- Леший, - Сергей вошёл в комнату, и, увидев, как торопливо поднимается дымок от резко уткнувшейся в блюдце сигареты, продолжил: - опять куришь? – Не то, чтобы Лена испугалась брата, у неё не было такой привычки – бояться его, но курить при нём было всё же немного стыдно.
- Да нет, - он покрутила сигаретой по блюдцу, размазывая успевший отделиться от трубочки пепел по керамической поверхности посудины. – Так, балуюсь. – Следя за движениями собственной руки, пробурчала в ответ Ленка, закидывая вторую ногу на подоконник.
Сергей подошёл, сел на кровать, взял в руки опиравшуюся на край кровати гитару, ответил:
- Не тем ты балуешься, Ленок, не тем, - он провёл рукой по корпусу, после чего поднял взгляд на скукожившуюся в узком оконном проёме сестру.
- А чем? Марихуаной, что ли, надо? – Беззлобно усмехнулась Лена, опершись затылком об откос и повернула лицо к брату.
- Дурёха ты, Третьякова, - постучал костяшкой пальца по голове Сергей, кладя гитару на колено, - чем-нибудь стОящим баловаться надо, чтобы времени зря не терять. Занимайся тем, к чему душа лежит. И плевать на всех, кто тебя не понимает, не бойся ошибаться. Люди – существа эгоистичные, и даже если они не правы и понимают это, они часто могут гнуть свою линию просто потому, что боятся признать свою ошибку. И просто потому, что не умеют делать этого. Учись на своих ошибках, Лен. Пусть говорят, что на своих ошибках учится глупый, а умный – на чужих, не верь. Такова жизнь, что хоть какую-то минимальную гарантию, что ты не наступишь на те же грабли, даёт только собственный опыт, но никак не чужой. И потому не бойся ошибаться. Главное, чтобы ты выносила из этого какой-то урок.
- Это ты сейчас к чему? – Лена, кажется, была немного ошарашена – откуда у брата сейчас взялись такие подходящие слова?
- А к тому, Ленч, что жизнь – яркая штука. Не замыкайся в себе, - подмигнул брат, проводя по струнам. Лена улыбнулась.
- «Кто ошибётся, кто угадает,
Разное счастье нам выпадает.
Часто простое кажется вздорным,
Чёрное – белым, белое – чёрным»… - Сергей перебрал струны, и добавил: - Знакомо, да? – И, улыбнувшись, снял гитару с колена и вышел из комнаты, сопровождаемый Ленкиным потерянным взглядом.
