Сериалы онлайн

Виктор отмерял одинаковой длины какие-то палочки и складывал в стопку неподалеку от костра. За полдня подсохли стебли, которые не были использованы при изготовлении орудий труда, и теперь они были точно, как веревки – не очень длинные, но хватало, чтобы скрепить две палочки. Обернулся, хотел что-то сказать и замер. Кулемина спала, подтащив под голову небольшую деревяшку. Пляшущие тени переливались на лице рыжими бликами, гонимые ветром с океана, а может, это Лена хмурила брови, зябко пряча ладони между коленями. Виктор улыбнулся, свернул свою деятельность, сложив все материалы до утра. Поколебался. «Ведь замерзнет же», - улегся сзади Лены. Обнять или придвинуться ближе побоялся, что отреагирует как-нибудь не так, поэтому просто остался рядом, согревая теплом своего тела.

Лена проснулась от того, что удивилась, что слышит шаги по песку. Степнов уже сновал по пляжу, а лучи восходящего солнца заливали пляж. Мужчина уже успел натаскать каких-то палок, наломать бамбука, нарвать стеблей и сложить все по разным кучкам. Теперь он снова исчез в зарослях, где уже более отчетливо угадывалась тропа, и через некоторое время вновь показался с охапкой еще каких-то огромных листов.

- Доброе утро, Виктор Михайлович, - сладко потянулась Лена.
- Привет, Кулемина! А я тут вот стройматериалы заготовил.
- То-то я и думаю, что за топот по асфальту.
- Кулемина, Кулемина! Кто рано встает, тому Бог подает! Смотри, что у нас на завтрак! - он радостно махнул в сторону костра. Лена повернулась посмотреть и от удивления даже рот открыла.
- Яйца?
- Ну да, было бы молоко, можно было бы омлет замутить... - мечтательно протянул мужчина.
- Как вы думаете, там цыплята или еще желтки? - у Степнова даже лицо вытянулось. Он об этом процессе даже не подумал, когда карабкался по скале, заметив в выступах камней гнезда распуганных им же птиц. Лена мысленно треснула себя по лбу, заметив, как поник Степнов: «Нет, ну надо было умничать! Он же старался, теперь вот, расстроился. Интересно, а как он нес яйца, в руках — сложно, их много, а как еще? В кармане?» - Давайте попробуем одно яйцо расколоть, а если оно не годится, мы... - она дотронулась до руки Степнова, приземлившегося рядом, пытаясь сгладить свою оплошность. Тот незаметно убрал руку.
- Куда? Все равно уже испортил. Идея не очень удачная была.
- Идея — блеск, правда! - Лена закусила губу.

На удивление Лены Степнов продумал и остальное. Вместо сковородки у них был плоский, отшлифованный волной камень. Лена подумала, что, если бы они ели печеные яйца, днем их можно было бы готовить прямо в раскаленном песке. Она поднялась, отломила несколько бананов от вчерашней ветки и взяла кокос. Молча позавтракали фруктами.

- Спасибо, Виктор Михайлович.
- Да ладно. Не мне спасибо. - Он поднялся. - Пойду, попробую рыбу поймать. Может, больше повезет. - Задумчиво закончил он. - Не уходи, пожалуйста, никуда. Вот. Держи. Нож. На всякий случай.

Кулемина осталась на пляже. Пока солнце еще путалось в ветвях высоких пальм, было спокойно, но потом, поднявшись выше, оно стало палить, и Лена забралась в дебри папоротников. К обеду, а точнее, к тому времени, как солнце достигло середины полосы песка, она обследовала все близлежащие кусты, запомнила. Отметила, где растут какие виды растений, благо, теории было достаточно. По противоположному склону скалы, откуда падали ручьи воды, она теперь знала, что простирается плантация каких-то невысоких кустов с красивыми листами. Когда она их потрогала, оказалось, что они плотнее, чем картон. Лена нарвала охапку и понесла на кромку леса, в то место, которое считала теперь их лагерем. Усевшись на поваленную пальму, она стала сплетать листки, перемежая стебли. Сначала плохо получалось, но потом она поняла, как надо, и работа пошла быстрее. Так у нее получилась небольшая корзиночка. Она сложила туда бананы, во вторую, поменьше - яйца.

Постояла у костра, проводя взглядом по горизонту. Вокруг острова были рифовые отмели, и она надеялась увидеть там возвращающегося Степнова. Долго его не было, уже даже волноваться стала. Что можно было там делать так долго?

А дальше она сама и не заметила, как через каждую минуту выходила из тени, и время, которое она проводила на открытом солнце, увеличивалось. Казалось, ну вот сейчас он появится, и стоит ей зайти в заросли леса, откуда не видно пляжа, и он придет. Куда идти искать – не знала, боялась, что разминется. Посмотрела на нож в руке. Ну, что могло с ней тут случиться, лучше бы уж нож забрал с собой. И не успокаивала мысль, что у него есть копье, и он мужчина. «Зачем отпустила его за этой чертовой рыбой. Обидела, вот он и не спешит обратно. Сама виновата», - опустилась на песок. Стало совсем жарко, и она решила зайти в воду, немного освежиться. Но и вода не принесла облегчения, неприятно обжигая плечи и руки. «Поджарилась, видимо, на солнце».

Со сползающим к горизонту солнцем неприятные ощущения на коже усилились, добавилась резь в глазах залитой ярким светом бело-желтой полосы песка, обжигающей зрение. Устала ждать, но и не ждать не могла. Успокаивала себя, что это всего лишь потому, что не хочет оставаться одна на этом острове, что это всего лишь беспокойство за друга, за любимого учителя. Мягкие лапы принесенных Степновым веток нагрелись, и теперь приятно щекотали щеку. Лена провалилась в сон.

***
«Вот соня!», - удивился Степнов, вернувшись и застав Кулемину спящей. Сложил рыбу в найденную корзинку. Мысленно похвалил Лену за фантазию, за сообразительность, что поддерживала огонь, и он смог по свету костра, как по маяку издалека быстро найти их пляж. Почесал затылок, прикидывая, что быстрее будет съесть кокос, чем жарить рыбу, тем более, что с ног валился от усталости. Подошел поближе, забрал лежащий рядом с Кулеминой нож, удостоверился, что девушке мягко спать на охапке огромных листьев, и тоже устроился на ночлег поближе к костру. Сразу уснуть не получилось, все не отпускала мысль, что Лена его не дождалась. Вроде много объяснений, да и вряд ли она должна была его ждать, если по логике, но почему-то было обидно, даже по-человечески, ведь вместе же тут застряли. Чертыхнулся про себя и перевернулся на другой бок.
Сквозь сон слышал шорох, и ему казалось, что идет дождь, а под утро услышал стон. Подскочил на песке, стараясь побыстрее прийти в себя ото сна. Лена металась в подсушенных листьях, которые шуршали от каждого движения. Он быстро подполз к ней и коснулся плеча рукой. Отдернул, почувствовав, какая она горячая: «огненная. Вот почему уснула и не дождалась меня. Жар. И что делать теперь? Нужна холодная вода».

Провел по лицу пальцами, убирая пряди волос с горячего лба и щек. Она приоткрыла глаза, и губы дрогнули в полуулыбке. Открыла глаза шире, соображая, что уже совсем темно.
- Что случилось, Виктор Михайлович, - прошептала.
- Все хорошо уже. А ты что тут делала без меня? – не хотел ее волновать.
- Ничего. А потом уснула, - решила не говорить, что волновалась и весь день просидела на солнце.
- Хочешь попить? Я принесу сейчас.
- Да. Спасибо.
Степнов подорвался и унесся в чащу леса за листом, который свернул кульком, зажав рукой низ, а потом к обрыву скалы за водой. Напоил ученицу, не забыв при этом обрызгать незаметно горячее тело. Ночью прохладно, что сейчас было весьма кстати, а вереница мыслей все путала его, отчего все так. «Или это какая-нибудь инфекция, которую она могла подхватить с водой, или аллергия на укус или растение какое-нибудь, или еще какая-то неведомая причина свалила мою… лучшую спортсменку. Других объяснений не может быть, она крепкая, закаленная».
- Вы давно вернулись?
- Да. Давно. Наверное.
- Виктор Михайлович, простите меня за утреннее… - она положила свою горячую ладошку ему на запястье. Виктор посмотрел ей в глаза, блестящие в свете луны лихорадочным огнем.
- Да перестань, проехали. А ты спи. – Он щелкнул ее по носу.
- Вы не сердитесь?
- Нет, конечно, Кулемина. – Лена улыбнулась и опустила голову на листья. – Спи. Завтра рыбу будем есть.
Он сел рядом на песок, повернулся к костру, обняв колени, обдумывая дальнейшее лечение девушки. Услышал, как она перевернулась на другой бок, тихо сказав: «значит, вы не из-за обиды так долго не возвращались».

Виктор повернул голову, слушая ее дыхание. Спокойное, все более ровное. Ее слова не шли из головы, и с рассветом он понял: «Она ждала, а отсюда не видно дальнего края берега там, на повороте, а значит, нужно выходить на песок… под прямые лучи солнца. Значит, у Лены солнечный удар».

Весь день, пока солнце палило с чистейшего небосвода, Виктор боролся с жаром, обтирая Лену прохладной водой. Стоило ему отойти, как по возвращении казалось, что температура поднималась еще выше, поэтому он решил не отходить от девушки. К обеду показалось, что ей стало полегче, и Виктор направился в густые заросли поискать какого-нибудь полезного растения, а заодно набрать воды. Он помнил, что, собирая материал для строительства шалаша, его жутко раздражало, что обломанные стебли какого-то растения мазались белым молочком, выступающем на сломе. Но сейчас он не мог вспомнить, где его видел. Наконец, отыскав растение, он измазался в молочке сам и отправился за водой. За то время, пока он ходил, ничего странного на коже не появилось, мазь получилась довольно жирной, и он вернулся за стеблями, решив, что стоит попробовать нанести это на обожженные участки рук и плеч его подопечной.

Лена попыталась встать, проснувшись и обнаружив, что Виктора нет рядом. Все это время она чувствовала его, ощущая, как становится прохладней от влаги на коже, но сил что-то сказать не было, и она проваливалась в дрему. А теперь, когда не так давило, ей хотелось смыть с себя весь этот жар, да и в воде, ей казалось, станет легче. Она добралась, качаясь, до воды и с облегчением плюхнулась в волны. Вспомнились ощущения прошлого дня, когда солнце палило итак пострадавшие плечи, но сейчас это для нее было не так важно, как желание воды.
Ступив на берег, мужчина не обнаружил девушку на том месте, где оставил ее. Ничуть не удивившись, он быстро сгрузил ношу и отправился на ее поиски, ругаясь про себя, куда можно было отправиться в самое пекло.

- Говоришь, говоришь, как об стенку горох! – ворчал Степнов, вытаскивая Лену из воды и пряча от солнца под сенью высоких пальм. – Вот не посмотрю, что у тебя температура, как дам…
- Виктор Михайлович, я думала, вы мне друг, а вы… драться. – Положила голову ему на плечо.
- Кулемина, Кулемина. – Покачал головой Виктор, уложив Лену на ворох новых листьев. – Дай смажу плечи.
Он взял стебли и выдавил немного белого вещества на ладони.
- Повернись.
Лена послушно улеглась на живот, положив руки под щеку.
- Не щипит? – Она отрицательно покачала головой.
Он старался не сильно возить по красной коже руками, но втереть молочко было нужно. Заметил, как носик сморщился, когда он провел по плечу, а потом она замерла, когда он прошелся пальцами по шее. Не сразу понял, что может быть неприятно, там кожа нежнее… мысленно надавал себе по рукам.
- Лен, давай руки намажу, можешь встать?
Кулемина поднялась и села ровно перед Виктором. Голова кружилась, хотелось спать и пить, но она терпела эту приятную процедуру. От его рук было тепло, но не жарко, а его близкий запах, смешанный с соленым воздухом моря убаюкивал, напоминая, что время здесь предназначено для того, чтобы тянуться долгими часами в ожидании.
- Виктор Михайлович, хватит, - прошептала она, тихонько убирая его руки.
- Погоди, я не все намазал, – он провел пальцем по носу. – Теперь все.
Голубые глаза радостно вспыхнули огоньками, обеспокоенно заглядывая в зеленые, но не надолго, Лена вымученно улыбнулась, расстроив Степнова, который, было, обрадовался, что ей стало полегче. «Рано еще ей сидеть и ходить», - он уложил ее обратно, чувствуя под руками, что она снова горит.

Наутро Лена была как огурец. Немного поджаренный, но живой. Степнов категорически запретил ей шевелиться, а когда ей пришлось встать, она заметила, что весь песок на пляже исписан какими-то палочками и черточками. Аккуратно переступала через замысловатые рисунки на песке, что вызвало улыбку у мужчины.
- Да ходи нормально, мне они уже не нужны. – Только сейчас обнаружила его внимание на себе. Рука непроизвольно заправила волосы за ухо.
- Что это?
- Лен, зайди в тень.
- Я хочу искупаться, а тут план захвата чего-то раскинулся.
- Потерпи немного, я тут закончу и… отведу тебя купаться. – Виктор хотел сказать, что вместе искупаются, но вовремя себя одернул. Лена согласно кивнула, вернулась в тень и стала наблюдать, как Степнов скручивает стеблями палки. Она огляделась. В глубине леса она заметила несколько перекладин, соединяющих стволы соседних пальм. Одни были довольно высоко, чуть повыше роста человека, и Лена дала себе обещание, что обязательно опробует этот турник, как окрепнет. Виктор наблюдал за ней: «Ну, вот, только голову подняла, уже на турник навострилась. Спортсменка, что тут скажешь!».

На следующий день Лена все же добралась до турника. Только она ошиблась, это был не турник. Когда вечером они собрались ложиться спать, Виктор отвел Лену на кровать. Проложив между двух столбов одну перекладину, вторую он укрепил в землю, а между двух боковин натянул те же стебли, которые, подсыхая, становились, словно прочные веревки. Ворох листьев с пальмы, и мягкая подушка была готова.
- Виктор Михайлович, а вы где спать будете?
- Я еще не построил вторую кровать, так что, пока на земле.
- А где вторая будет? – поинтересовалась Лена. Мужчина указал на турник.
- Там. А теперь – спать. Спокойной ночи, Кулемина.
- Спокойной ночи, Виктор Михайлович.

Заняться на берегу было решительно нечем, и Лена помогала Виктору скреплять бамбук и другие палки, а через пару дней он отпустил ее в лес одну, периодически окликая ее и получая четкий ответ хрипловатым голосом. Уже когда палить стало меньше, Лена, сидящая на перекладине, свесив ногу, задала вопрос.
- Виктор Михайлович, давайте поиграем?
- Во что, Кулемина?
- В кокос.
- Это новая игра? – они засмеялись.
- Ага, «догони меня кокос», называется. Ну, в гандбол, что ли?
- Давай. Только ворота нужны. Погоди.
Степнов скрылся «на складе», куда периодически натаскивал разного рода материал для строительства, принес оттуда три длинных, две коротких бамбучины и несколько веревок. Две маленькие палки вкопал в песок, привязал перекладину, одну длинную сломал пополам, также вкопал получившиеся столбы в песок. Когда работа была закончена, он подмигнул Кулеминой.
- Где мячик?
Ленка резво спрыгнула со второго этажа их домика, уносясь за кокосом. Играли до темноты, пока уже не стало в глазах рябить, и мячик стал теряться сам. Довольные, словно вспомнили молодость, они приземлились у костра, чтобы отдышаться. Виктор взял скрученные и перевязанные стеблями емкости с водой и разом выхлебал одну до дна. Лена, наблюдая, как по влажной груди скатываются капли, спрятала взгляд в своем «бокале».
- Купаться?
- Нет, я чуть позже. – Она специально сделала вид, что у нее дела на берегу.

Это уже второй раз, как она поймала себя на том, что так смотрит на Степнова. Неправильно, что он все время у нее перед глазами. Конечно, куда еще ей смотреть, он постоянно рядом, и невозможно этого избежать. Но все равно, она только сейчас заметила за собой, что ей нравится на него смотреть. Работает он, спит, плавает, - без разницы. Только сейчас ей стало понятно, что это уже не просто так. Она хочет смотреть на него, а он, как на зло, только ближе и ближе.

И когда она после болезни пыталась помочь ему, он невзначай касался ее руки, проверяя, не горячая ли она, а она и не знала, как сказать-то, чтобы он… чтобы не завлекал ее, не дразнил, чтобы не звал ее, чтобы показать какую-то травинку или дерево. Только она отвернется, он, словно чувствуя, что теряет связь с ней, тут же предложит что-то. И обижать не хочется, но и невыносимо рядом находиться. Может, потому что она уже привыкла к нему за эти дни, к тому, что ей не нужно ни о чем думать. А может, просто устала ждать, когда их заберут.

Матчи в гандбол повторялись почти каждый день, когда они не сильно уставали. Домик Виктор отстроил неожиданно большой. Когда он говорил про кровать наверху, Лена подумала, что этим и закончится, но оказалось, что Степнов спланировал второй этаж, выстлал пол поперечными прочными бамбуковыми стволами, а уже там установил кровать. Она оказалась намного шире и могла бы вместить двоих людей, так что Ленка безапелляционно заявила, что второй этаж – ее. Виктор для приличия посопротивлялся, ну не мог же он сознаться, что изначально хотел, чтобы Лена жила повыше. Ему и ночью спокойнее, что никто из возможных зверей ее не потревожит, да от его глаз она будет немного скрыта, девушка, все-таки. Вокруг домика Виктор сделал высокие факелы. Изначально предполагалось, что у комнаты Лены стены будут декоративные, но, переселив ее на верхний этаж, он заметил, что свет от факелов мешает девушке спать. Она ничего не сказала, не пожаловалась, но он сам это понял и укрепил стены, проложив их частоколом из каких-то деревяшек.

Основная строительная страда была закончена, и теперь учитель и ученица занялись более детальным исследованием местности. Лена все больше пропадала в тени леса, разыскивая что-нибудь полезное для хозяйства, а Виктор исследовал дно и прилегающие к острову рифы, добывая вкусную (и не очень) рыбу, крабов и моллюсков. Попытки добыть дичь увенчались успехом, но были заброшены ввиду того, что мясо этих бакланов оказалось жестким и невкусным. А вот их яйца, которые все же Виктор научился добывать свежие, напротив, были вполне питательными. Когда же солнце поднималось высоко, у них было негласное правило – возвращаться «домой». Не потому, что нужно было поесть, или еще какие-то дела были, нет. Просто, чтобы удостовериться, что все в порядке.
Сегодня Виктор задержался, и Лена уже начала нервничать. Она еще раз отправилась за водой на склон, что они обычно делали после обеда. На обратном пути ее встретил взволнованный Виктор. Ей показалось, или он был чем-то доволен, но и не забыл упомянуть, что он волнуется.
- Вы сами запропастились куда-то, жду-жду, а его нет! Только о себе думаете! - она шагнула мимо, подвинув его плечом, и убежала вдоль тропинки.
Виктор даже рот открыл: «Что это было?». Кулемина рассердилась на него. Но он немного-то задержался, чтобы... в общем, увлекся, ныряя за раковинами. Несколько были пустыми, а в одной он нашел жемчужину. Посмотрел себе в ладонь. Хотел ей подарить, но... положил в карман штанов, которые часто надевал для путешествий по лесу. Мало ли, какая растительность попадется.

Пришел к костру, где, насупившись, шурудила Лена. Сел, молча пообедали. Она отправилась к себе в комнату, а Виктор не знал, чем заняться, решил все-таки попробовать осуществить свою мысль — сплавать туда, где, предположительно, потерпел крушение их корабль. Убрал от костра все лишнее, наложил стволов деревьев, тех, что не такие сухие, чтобы подольше горели, до темна чтобы хватило, скинул одежду и отправился вплавь по волнам.

Лена слушала, что он делал. Разговаривать не хотела, не желая показывать, что не сердится, но и признаваться, что погорячилась, тоже не хотела. Услышав шорох воды, встала, подошла к краю своего этажа, наблюдая, как знакомая фигура погружается в волны. Прислонилась головой к балке, служащей опорой, и долго провожала мелькающую между волнами темную макушку взглядом.

«Ну вот, почти выбралась. А теперь бы развернуться и посмотреть вниз, может, не так и высоко, хотя. Эх, если приеду домой — займусь паркуром», - вздохнула Кулемина, рывком переворачиваясь, терпя, стиснув зубы. Что-то громко хрустнуло: «Ногу сломала», - пронзив тело огненной иглой боли, но потом стало отпускать, дав все же повернуться и даже не угодить вниз. Прислонившись затылком к склону, она отдышалась, пережидая неприятные ощущения в колене и потом только смогла открыть глаза, оглядываясь. Первым делом, как бы ни было интересно, что там внизу, она искала пути спасения со склона, и желательно, безрисковых, то есть, поверху. Повернув голову в ту сторону, с которой она скатилась, поняла, что там выхода нет. С другой стороны был шанс, при условии, что обе ноги и, желательно, руки будут свободны. Вздохнула и посмотрела вниз. Это было потрясающе: огромная каменная чаша, наполненная грязью, блестящей с закатном свете отливами коричневого, или даже металлического цвета. «Надеюсь, это не ртуть». Как поняла Кулемина, наверху были такие же, и эта вязкая жижа стекала по склону, скапливаясь в углублениях. Видимо, старый гейзер или остатки тектонических отложений теперь превратились в такое липкое мерзкое вещество. Только сейчас Лена перевела взгляд на себя. Все тело было покрыто неровным слоем грязи. Сразу куча вопросов и ограничений в уме: отмывается ли это от кожи, как отстирать от одежды, где ночью сушить, и в чем при этом ходить, ведь, помимо нее, тут был еще и мужчина. «Виктор Михайлович что-нибудь придумал бы. А тут... Какой «справлюсь»! Нифига не справлюсь, мне каюк без него. Только отойдет — и все, я куда-нибудь влезаю. Вот где он сейчас, когда так нужен!», - сеанс саможаления и самоуспокаивания завершился, когда Лена почувствовала приятное покалывание на коже в тех местах, которые были особенно хорошо смазаны грязью — она засохла и при движениях стала лопаться. Воспряв духом, Кулемина попыталась отколупать куски с себя, но только еще больше размазывала уже сухую грязюку по коже. Плюнув на это неблагодарное дело — грязь и в Африке грязь, она снова посмотрела вниз. Да, страшно, да и пословица «Не зная броду — не лезь в воду», как-то некстати возникла в уме... Но тут невысоко, да и, скорее всего, там глубоко... Лена достала застрявшую ногу из тисков древесины, оттолкнулась, не дожидаясь, пока ее утащит дальше, и прыгнула ногами вниз, готовясь встретить внизу дно чаши, попрощавшись с белым светом и Виктором Михайловичем.

Вязкая жижа не дала погрузиться глубоко, да и Лена знала, как прыгать в воду, чтобы создать максимальное сопротивление, но вот фонтан брызг разлетелся по сторонам, с глухим шлепком приземляясь вокруг. Возвратная волна накрыла девушку по самые ушки, но не совсем с головой. Она пальцами протерла глаза, мысленно представив, как это выглядит со стороны.

- Прекрасно, возвращение Пятницы. Робинзон будет доволен. Но зато — жива!
Побарахтавшись в грязи, Лена застыла.
- И? Дальше-то что? Выбираться-то в какую сторону?
Сумерки сгущались, и в лесу, прилегающему к грязевым ваннам, становилось страшнее. Лена поразмыслила, что любой склон спускается к морю и, выбравшись из чаши, последовала вдоль грязевых пятен вниз. Выйдя на песок, она огляделась. «Далеко меня занесло», - но на песке было как-то не так страшно.
Прибыв в лагерь, даже не подумав, что Виктор может уже вернуться, она подкинула дров в костер. Не заметив признаков пребывания мужчины, она взяла рыбу, завернула ее в листья и положила в угли сбоку от пламени. На складе взяла сушеные стебли, служащие им веревками, нарвала по памяти длинных листьев какой-то пальмы, решив, что попробует как-то соорудить себе одежду взамен грязной. Следующий этап — отмыться. Подумав, что соленой водой может и не смыть засохшую грязь с кожи, девушка отправилась к источнику, в котором они набирали воду. Никогда раньше Лена не уходила от костра ночью, но теперь у нее не было выбора.

В воде защипала нога в нескольких местах, но разглядеть раны было невозможно, и она оставила это до утра. Выстирав белье и шорты, она удовлетворенно выложила мокрую ткань на камень, а сама взялась за веревки. Привязала одну себе на талию, соображая, как бы приделать листья. Просунула их под веревку и загнула вниз. Натыкала по всей окружности. А что делать с «верхом»? Долго крутила в руках листья, прикидывая, как же их пристроить на себя. В итоге получились две веровочки — под грудью и над ней, а между ними — листья. «Не фонтан, надеюсь, Виктор Михайлович вернется, когда все высохнет, и он не увидит этого».
У костра разложила одежду и стала ждать. Рыба уже была готова, она достала ее из костра. В этих листьях она получалась сочной и вкусной. Еще бы посолить. Иногда приходила мысль выпаривать соль из морской воды, но это уже совсем на крайний случай. Кстати, скоро день рождения. «Будем печь торт», - улыбнулась Кулемина, тряхнув челкой.

Глаза слипались, но она не могла пойти спать — одежда не сохла, а в юбке... «Вдруг кто увидит, листья сползут во сне...»
Заметив первые рассветные разводы на небе, Лена поднялась с песка, разминая затекшие ноги. Пройдя по пляжу, увидела точку в море. Присмотрелась. Еще темно было, но скорее всего, это был Степнов. За эти дни она привыкла доверять тому, что он со всем справится. Да, злилась, что он заставляет ее переживать, но внутренне уже привыкла. Она перестала ковыряться в мыслях, придумывая «если», просто верила, что все будет с ним хорошо, он же мужчина.
Быстрее молнии метнулась на свой этаж, забыв про одежду, развешанную у костра. Потянулись мгновения, которые она пропускала, затаив дыхание, слушая, когда же ее учитель выйдет на сушу. Слышала, как он вышел из воды, как ступали ноги по песку, словно крадучись. Не могло этого быть, ведь, если спишь — не услышишь этих шагов. А она слышала. Еще слышала, как падали капли на песок, соскальзывая с тела. Приближался. Лена боялась дышать, думая, станет ли он искать ее. Мысль о том, что там ее одежда поздно озарила ее сознание. Она поднесла ладонь ко рту. «Он обязательно заметит».

Вместе с тем, как воображение девушки следовало за ним по лагерю, все светлее становилось вокруг. Виктор вышел из воды, чувствуя, что не может отдышаться. Издалека увидев берег, неизменно подсвеченный пламенем костра, он вскоре заметил фигурку, метнувшуюся по пляжу. Уже спокойнее продолжал грести, поняв, что Лена жива, и даже может ходить, но все равно — слишком долго он пробыл в воде: кожу стало разъедать от соли, глаза щипали, и нещадно хотелось пить. У костра нашел воду и с огромным удовольствием впился в рыбу, не утруждая себя ее чистить. После ужина убрал все по местам, мечтая принять пресный душ. Когда немного отдохнул, решил проверить, что с Леной. Но потом решил, что лучше после душа проверит. Поднялся, уже собираясь идти в лес, но тут его взгляд упал на то, что было развешено на перекладинах у пальм. «Одежда? А... в чем же тогда Кулемина? Вообще, что тут творится?»
- Лена! - сначала позвал шепотом, подходя ближе к домику. Ответа не последовало. - Ленка, слышишь, ты тут? - он подошел к так называемой лестнице. - Кулемина! С тобой все в порядке? А ну выходи, или я сейчас сам поднимусь!
- Не надо, Виктор Михайлович. Со мной все в порядке, правда. - Прижухла, надеясь, что он удовлетворится таким ответом.
- Лен, просто... тут одежда твоя. С тобой точно все в порядке?
- Да точно-точно! Просто намочила, а она ночью не сохнет. - Какое-то седьмое чувство возникло у мужчины, ведь не спроста она не выходит.
- Лен, выйди, пожалуйста, я должен знать... видеть... - «Да что такое, ведь сказала же, что с ней все хорошо. Ее голос... Почему она медлит», - Все. Я поднимаюсь.
- Нет, нет. Иду я. Только...
- Что такое? - взвился мужчина.
- Виктор Михайлович, отвернитесь.
- Чего? - у Виктора аж глаза на лоб полезли.
- Вы слышали. Отвернитесь, мне слезть надо.
- Да ты выйди, покажись, что жива-здорова, руки-ноги на месте, и все.
- Нет, я слезу вниз.
- Что за глупости... ЛАДНО! Отвернулся. Слезай.
Шорох быстро закончился, Виктор почувствовал спиной, что она стоит сзади.
- Только, пожалуйста, не смейтесь. Поворачивайтесь. - Он уже даже боялся шевельнуться, теряясь в догадках, что же произошло.
Повернулся и наткнулся на живую здоровую с виду Кулемину, прячущую за лохматой челкой взгляд. Выдохнул.
- Блин. Так напугала, я уж думал... - взгляд пополз ниже, а потом совсем опустился, скользя по загорелым длинным ногам. «Это... даже не стометровка...», - у меня от соли галлюцинации начались.
Только теперь мужчина заметил, как ровно лег загар по всему телу, как оттенились волосы, выгорев, блестящие теперь в зареве, предвещающем скорые лучи солнца. Короткая юбка, совершенно голый живот, рельефные руки, красивая шея и... острый носик. Чувствуя, что от усталости кровь меняет направление, явно отправляясь не туда, он щелкнул девушку по носу:
- Кулемина, а ты чего юбки не носишь? Парням понравится! Ладно, спи ложись. Я - в душ и тоже спать.

Практически вприпрыжку скрылся в зарослях папоротников. «Да уж, согласна, Кулемина в юбке - зрелище не для слабонервных», - похвалила себя Лена и отправилась наверх, зная ,что он больше не позовет.

Смыв с тела соль, специально брызгался, чтобы отогнать неожиданные мысли. «Стройные... - да просто свет так лег, а так, ноги, как ноги. Ровный... - ну да, прокачанный пресс. Губы... - и длинный нос, который она всегда сует, куда не надо! Черт, она же ученица! - но ведь ненадолго...». Мужчина стоял под упругими струями воды, хлещущими по плечам, спине, уперев руки в камень скалы, и пытался привести сердцебиение в норму. Холодная вода помогала остыть, шум водопада и самовнушение вскоре усыпили внутренний пожар, и Виктор вернулся в домик, прислушавшись, спит ли Лена. Улегся на кровать и моментально провалился в сон.

по-моему, ты где-то пропадала, но я рада, что ты вернулась (и тут, и на том форуме )

но вот, честно, картинка со Степновым под душем мне как-то милее
ррррррррррррррр

спасибо, солнце, жду в темке!