Сериалы онлайн

Здесь было много приглашенных: руководители клиник, фондов, заведующие кафедрами, доктора больниц, с которыми сотрудничал университет и куда посылал своих студентов на стажировки и практики. Лучшие студенты даже удостаивались чести практиковаться и обмениваться опытом с зарубежными коллегами, выезжая за границу. Событие волнительное, радостное и немного грустное. Чудесные студенческие годы прошли, и начиналась новая жизнь.
Девушка смотрела на цветные прожектора и улыбалась своим мыслям. Сколько всего произошло за эти, казалось, долгие пять лет. Много произошло, хорошего и плохого, отложившись в памяти черными и белыми полосами, оставив на сердце следы. А пролетели они, как пять мгновений. Счастья, удивления, разочарования, отчаяния и апатии. Всего пять. Оставалось надеяться, что дальше не будет так больно. Или будет? Ну и пусть, выпьют анальгетика. Они же врачи!

Елена Кулемина росла в семье докторов и с детства получала информацию, которая до поры до времени отлеживалась в памяти, а теперь находила свое место в мозгу и приносила свои плоды. Кто-то скажет «Гены!». А Лена представить не могла своего будущего с другой специальностью. Отец, Никита Петрович Кулемин, долгое время был главным врачом Кремлевской больницы в Москве, а потом, когда он уволился, было решено переехать в культурную столицу, откуда они с мамой и были родом. Доучивалась Лена в Петербурге, родители продолжили свое любимое дело, отец вскоре возглавил международный фонд помощи странам, задействованным в войнах и пострадавших в катаклизмах. Мама же, Вера Кулемина, была ведущим акушером-гинекологом Санкт-Петербурга. Перед самым окончанием школы дочери родители купили дачу в пригороде Петербурга, недалеко от Петродворца, и много времени проводили там, а потом и вовсе перебрались за город.

В самом начале учебы у Лены случился роман, и молодые люди даже собирались пожениться, к тому же Лена узнала, что беременна. Она поехала к родителям в Петродворец и сказала, что забирает документы из вуза. Лена очень ценила в родителях их способность понять, не упрекать, не ругать, но предложить выход или альтернативу. Отец не разрешил бросать учебу, сказав, что внука заберут на дачу, будут помогать его растить, а Лене купил однокомнатную квартиру, чтобы она могла начинать жизнь там, вместе с мужем. Но он не успел ей об этом сказать.

В тот день, незадолго до свадьбы, она пошла в общежитие к своему возлюбленному и услышала разговор жениха с девушкой. Он объяснялся в любви и говорил, что после окончания вуза у них будут средства, а может, и жилплощадь, чтобы быть вместе. Лена вошла в комнату и увидела все своими глазами. Конечно, ни о какой свадьбе речи уже не шло. Но для нее также не шло речи ни об учебе, ни о жизни вообще. Через пару недель она потеряла ребенка из-за инфекции. С тех пор она не смотрела на мужчин. Отец с мамой с трудом реанимировали дочь, отправив ее учиться в Лондон.

Со временем боль притупилась, Лена постепенно успокоилась, поняв, что на профессиональном поприще у нее широкие перспективы, что может занять все ее время, заполняя пустоту в душе. Она переселилась в квартиру и ту историю с первого курса постепенно похоронила в своем сердце. Наверное, вместе с сердцем. Намного позже пришло осознание того, что не те это были чувства, если она смогла это ему простить. Не было надрыва, больных метаний и упреков. Единственное, что болело, - это ребенок. Его она простить ему не могла.

Блуждающий взгляд скользнул по черным пиджакам преподавателей. Среди приглашенных был доктор, заведующий кафедрой нейрохирургии в больнице на юге города профессор Степнов. Преподаватель и действующий врач высшей категории. Степнова студенты знали по нескольким экзаменам и практике, которую девушка пропустила, так как была на стажировке за границей. Она слышала, что многим преподавателям не нравилось, что «наши отечественные студенты хотят внедрить американизм в нашу систему здравоохранения», но тогда это было единственным выходом, который нашли ее родители; и мнения Степнова в этом вопросе она не знала. Девушка училась хорошо и получила распределение в Англию в госпиталь, а родители решили ее поддержать и настояли на поездке, а потом она получила оценку по предмету «автоматом».

Голубые глаза кому-то улыбнулись. Их тепло выдернуло Лену из мыслей. Степнову было около тридцати пяти лет, но редкая седина уже начала красить короткие темные волосы. Крепкое подтянутое тело, острый внимательный взгляд чуть прищуренных глаз - профессиональная привычка. Он нравился Лене и как преподаватель: спокойный, убедительный и строгий, и как мужчина. Но она не могла себе позволить смотреть на него, как на мужчину и всячески гнала симпатию от себя. Ей двадцать три года, он старше, да к тому же, может быть, у него есть семья. Это для девушки было свято. Она любила свою семью и очень гордилась, что ее родители за столько лет не потеряли теплоты друг к другу. Она когда-то тоже мечтала, что у нее будет крепкая семья и свой дом. Но теперь это было для нее нереально.

На душе не было покоя, так как предстояло еще долго учиться и ставить руку, она хотела быть Хирургом, теории ей хватало и хладнокровия тоже, оставалась практика. Экзамены в ординатуру уже были сданы, и теперь предстояло получить распределение на объекты. Папа обещал помочь, у него, конечно, были связи, и Лена не видела в этом ничего плохого, так как считала, что возможности нужно использовать любые по максимуму, беря то, что дают, а потом уж, как и где применить свои знания и умения, - время покажет.

Как я рада, что ты еще одно свое произведение выложила здесь!!!!! Начало меня очень заинтересовало. В принципе, в голове уже созрел некий план развития событий, теперь буду ждать, угадала или нет.

Одно это уже говорит о том, что фик будет непростой, так что заранее заготавливаю платочки. Первая прода нас познакомила с героями и обрисовала жизнь Лены. Достаточно тяжелые выпали на ее плечи испытания: предательство любимого, потеря ребенка.

Марин, с нетерпением буду ждать продолжения.!!!!

P.S. БОЖЕ!!! КАК ЖЕ Я ЛЮБЛЮ ПИТЕР!!!! Ты счастливый человек, Мариш!!!!

Стажировки она проходила и в Москве в папиной Кремлевской клинике, и в Австрии, и у нас на юге, и в Сибири, но скучала по Питеру, хотя всю жизнь жила в Москве. Степень для нее много значила, особенно после того, как однажды ей отказали в практике в одной из частных клиник Петербурга, так что теперь, имея полное образование и опыт, она могла без проблем устроиться в любую больницу. Но больше всего ей, конечно, хотелось действительно помогать тем, кто нуждается в этом. Она видела себя и в Абхазии, и в Чечне, и даже в Ираке. Но, конечно, для родителей это бы значило потерять дочь. Она не могла этого не учесть.

За столом справа сидели парни с их группы, один из них был заведующим кафедрой акушерства, а второй готовился к назначению на руководящую должность в частной стоматологической клинике, которая славилась качеством и невысокими ценами благодаря каким-то льготным поставкам материалов. Бывшие одногруппники и хорошие друзья в юности, они редко встречались теперь, а потому праздники Встречи выпускников были для всех словно взгляд в прошлое.

- Ленка, а ты устроилась куда-то или все еще учишься? Вот смотри, мы уже за эти годы успели карьеру сделать, а ты все лекции посещаешь, - смеялись беззлобно ребята.
- Нет, мне не к спеху. Меня пока родители обеспечивают, могу и поучиться, а вам, мужчинам семьи кормить…
- Да, вот у меня уже скоро второй появится, у Мишки — нет пока, но есть жена. - Лена опустила потемневшие глаза в бокал. Отчего-то снова заныло слева. - А ты? Замуж не вышла?
- Нет, пока не вышла.
- Слушай, ты же на юге обитаешь? Помнишь больницу, мы еще после второго курса там практику проходили? У Степнова?
- Меня тогда с вами не было, я в Англии отдыхала...
- А, ну да, так вот. Там их полностью перестроили, везде новое оборудование, говорят, штат тоже почистили. Может узнать, не хочешь туда?
- Да, я часто о ней думаю, да тут дело не в переоборудовании. А хоть Степнов сам там остался?
- Да, он же мастер! Куда без него! Хотя он, конечно, довольно неприветливый, но как начальник, ребята говорят — просто супер!
- А кто из наших там у него?
- Ритка Лужина, помнишь, она в кардиологии. Пашка Уляков, кстати, женился на Катьке, и теперь она тоже туда перебирается. А Петя у них ЛОР, он там вообще заведующий...
- Да, знаю, мы с Петей общались уже.
- Там уровень и технологии, благодаря финансированию правительства Питера. Говорят, Степнов однажды отличился и спас чью-то дочь. Но они и в грантах участвуют и первыми внедряют опытные проекты.
- Зато я слышала, Макс, их и грудью на амбразуру и в горячие точки — первым рейсом...
- Да, такова цена славы.
- Вот туда-то мы и отправимся. Давно хотела в Чечню съездить.
- Ты что? Жаль, у тебя мужа нет, он бы мозги тебе вправил!

Что нравилось девушке в этой компании, так это то, что они говорили на одном языке, и хоть для некоторых было целью получить престижную профессию, чтобы зарабатывать деньги, то для большинства это было образом жизни. Подруги Лены Наталья и Лера тоже были одинокими, Лера работала хирургом в стоматологической клинике, жила с мамой, а Наталья была администратором в страховой медицинской компании. Наталья жила в комнате, которая досталась ей от отца, ушедшего от мамы, когда девочки учились в школе.

В Наталье чувствовался стиль, одевалась она хорошо, посещала салоны и бутики. А Лера была проще, но по жизни она была наивней. Кстати сказать, Лера больше привлекала серьезных мужчин, а Наталья была временным развлечением. Но они обе были честными, отзывчивыми и жизнерадостными, и Лена дорожила их дружбой. Еще у них была подруга, не имевшая к медицине никакого отношения — Ксения, она была программистом или ИТ-специалистом, сейчас их не разберешь. С Леной они познакомились однажды в Ленинской библиотеке на первом курсе, когда у студентки-медика был курсовой проект по информатике, и она долго удивлялась, зачем будущему хирургу знать основы программирования. Ксения помогла тогда девушке подобрать материал и составить план курсового, а потом они вместе отправились в кафе. Ксения была студенткой ИнжЭка и жила в студенческом городке. Она единственная была в курсе того, что происходило в жизни Лены в то время и чем все это закончилось. Теперь Ксения работала заместителем начальника какого-то информационного отдела в банке и очень любила свою целеустремленную верную и основательную подругу.

Лена знала, что одно время Ксения встречалась с женатым мужчиной, который уверял, что он женился из жалости, что у них давно ничего с женой нет, и никогда не было любви. Лена не хотела говорить подруге, что такого не бывает. Он специально это придумывает и морочит голову Ксении, но девушка была счастлива и ее подруги вместе с ней. Потом оказалось, что его жена беременна, а у самой Ксении куча последствий, включая медицинские. Сейчас подруга встречается с парнем, который не собирается перебираться в маленькую квартиру-студию Ксении, потому что ему неудобно ездить на работу, а та не хочет жить с его сестрой в квартире их родителей. Вот и вся любовь. И бросить жалко... И вообще, мужчины — это так сложно!

- Ленок, пойдем, потанцуем! – это Петр Нестеров. Со студенческих времен они поддерживали приятельские отношения, но на длительные стажировки и обучения Лена теряла его из виду. Вот и сейчас они не виделись больше полугода.
- Спасибо, не очень хочется, я лучше домой пойду, завтра рано вставать и ехать к родителям.
- Они все там же, в Петродворце?
- Да, папа уже сделал из дачи дворец, и останавливаться не собирается, сейчас устанавливает камеры по периметру.
- Да, боится, что тебя похитят.
- Мне кажется, я ему уже так надоела, что камеры никогда не заработают, только бы меня уже, наконец, похитили!
- Я провожу тебя.
- Послушай, Петя, а ты же в больнице на Московском? Скажи, им не нужны хирурги?
- Такие как ты — всегда нужны, и не только им, но и нам!
- Зачем я вам?
- Я главный ЛОР Московского района, мне нужна команда.
- Здорово, а я подумала, что надо бы тоже бросить якорь. Кажется, я уже засиделась в ученицах и ассистентках и пора бы перейти к практике. Но я не к вам, я хирург, а потому буду работать.
- Но ты же знаешь наши зарплаты? Или у тебя муж, который будет обеспечивать жену-альтруистку?
- Нет у меня мужа, а если бы и был, он бы тоже был альтруистом. Другого мне не надо!
- Ну, тогда выходи за меня замуж!
- Ты что — в альтруисты записался? Меня сегодня уже выдавали замуж, но еще ни разу не брали, - они рассмеялись, и Нестеров поймал такси.
- Не грусти, твой альтруист тебя ждет, но ты поторопись. А про хирургов — стучись и тебе откроют, - он чмокнул девушку в щеку и помахал отъезжающему такси.

Ребята с их выпуска были славной командой. Еще со второго курса у них была традиция, все знаменательные события отмечались в общежитии у сокурсников, там и контроля меньше и убираться потом намного проще. На двенадцати квадратных метрах не развернешься, поэтому веселились в коридорах и на общих кухнях. У некоторых вузов даже были такие традиции, когда после сдачи первой сессии, новоявленного «студента» сажали в тазик и спускали по лестнице с того этажа, на котором он жил в общежитии. Было весело наблюдать за такими происшествиями, но участвовать в них студенты-медики не могли по определению. Слишком уж хорошо им были известны последствия таких катаний. И часто ребятам приходилось отрабатывать практику по оказанию доврачебной помощи прямо там, в общаге. Это сплотило ребят, и через столько лет они перезванивались, просили помощи, предлагали и всегда были готовы поддержать друг друга.

Лена знала, что мужья девчонок не ревновали однокурсников к своим женам, если им приходилось задерживаться в кафе, празднуя или заливая горе совместно. Просто они понимали, что было много прожито и по-разному пережито.
Лена всегда отвечала на приглашения друзей и хорошо вливалась в новые компании. Ее любили, она могла поддержать разговор, а могла и промолчать. Однокурсники специально звали ее в надежде, что и она познакомится с кем-нибудь и устроит, наконец, свою жизнь. Но они не знали главного. Ее сердце когда-то умерло, и воскресить его, наверное, еще не скоро получится.

Отучившись и получив бесценный опыт, естественно, тот, что «сын ошибок трудных», Лена поехала на Московский. Душа не лежала больше ни к чему. К тому же, главным там был папин давний приятель, а ранее, его наставник, Савченко Николай Павлович. Нажала на кнопку "отправить" и письмо с ее резюме полетело на почтовый сервер больницы на Московском.

СПАСИБО МАРИН ТЕБЕ ЗА ТАКОЙ РАССКАЗ
это подарочек)))

КАК ЖЕ ХОРОШО!!!!!!!!!!!!!!!

Очень нравится, как завязываются события в фике. Пока только входим и разбираемся, но чувствую, что впереди нас ждет много чего интересного!!!!

С нетерпением жду продолжения.

Она уже полтора года работала в центральной больнице Московского района. Сначала она числилась в общей хирургии, но потом было решено перевести ее в хирургию приемного покоя. Лена была рада тому, что загрузка предстояла полная, и она сможет отвлечься от грустных мыслей. Грустила она после посещения благотворительного фонда и их больницы в Вене, работающих для обездоленных и безработных. Девушке было жалко детей, которым приходилось скитаться вместе с родителями и которые постоянно цепляли инфекцию и болезни. Но там были люди, кто помогал этим несчастным, а тут, как всегда, нет средств, а на голом энтузиазме не вытянуть такое. Грустила от уровня бесплатной медицины на севере и полного ее отсутствия на юге, в глуши. Или, что при полном отсутствии государственных услуг на каждом шагу стоят сияющие огнями и шиком платные клиники.

Лена брала круглосуточные дежурства так, чтобы оставалось время посещать родителей. Она ездила к ним раз в месяц. Но в больнице было правило: нельзя брать больше двух круглосуточных дежурств подряд. Еще было правило: врачи должны были хотя бы пару часов за ночь отдыхать. Но Лена не соблюдала второго и часто нарушала первое правило. На общих собраниях сначала не говорилось про ее дежурства, но потом начальство стало хвалить или ругать ее за работу, ну и, конечно, последовали ревностные нотки со стороны коллег и медперсонала. Девчонки со смены стали реже приглашать на чай, а некоторые коллеги пытались поддеть и внимательно следили за тем, когда же она споткнется, а уж упасть ей помогут!

Лена спокойно относилась к служебным проблемам, считая, что главное — исполнять свой долг, а уж что называть своим долгом — это каждый понимает по-разному.
Ее грызли за работу: места для хирургии в общем понимании Лены было мало, операционных порой не хватало, а в те смены, когда она выходила ассистировать, часто сама становилась оперировать, не доверяя или просто для скорости. Ну не понимала Лена отношения к работе, когда «отбыл смену и домой».
В ее корпусе еще шел ремонт. Проходило оснащение операционных и кабинетов, везде было полно техники и новых приборов, которые таскали туда-сюда, придумывая, где им лучше стоять. Одна операционная из ряда тех, что уже функционировали, была почти готова, но ее никак не могли «сдать». Лена несколько раз подходила к заведующему кафедрой Иванцову, однажды даже задала вопрос на собрании. Что-то там не соответствовало требованиям техники безопасности. В свободное время она сама туда ходила, вопрос был в закреплении установленной стойки, на которую цеплялась «люстра» и множество всяких приспособлений. Лена снова потребовала у Иванцова, чтобы хоть немного приложили руки и доделали. В те дни был какой-то аврал, все бегали, у Лены была последняя смена, выходные, а потом снова на трое суток. Иванцов на ходу пообещал, что к ее дежурству мастера все сделают, прокричав, убегая, что она и мертвого достанет, поэтому все будет. Лена отметила для себя, что этот вопрос отпал.

Была осень, и постоянно шел дождь, сменяясь просто моросью и холодной пеленой тумана. В этот день Лена пришла чуть раньше обычного. Пробок на дороге не было, что очень ее удивило, т.к. маршрут ее автобуса как раз пересекал трассу, где проводили пассажиры основную часть времени в пути. Она в такие минуты завидовала автовладельцам, которые ухитрялись залезть в любую дырку между машинами. А потом Лена заметила, что народ во дворе очень оживлен, и весь подъезд заставлен каретами скорой помощи. Значит, хорошо, что она сегодня пораньше, видимо, понадобится и ее помощь. Она переоделась, а за это время узнала, что на трассе туман и где-то, не доезжая города, случилось столкновение большого количества машин, а значит, все пострадавшие поступали к ним и в Пушкин. Вот и сейчас освободившиеся «скорые» отправлялись туда же.

Руководил сменой опытный хирург Петров Федор Федорович, она доверяла его мнению и опыту, но сейчас было видно, что он вымотан и рук не хватает. Она подошла к нему и спросила, что его беспокоит, а потом сказала, чтобы он ехал отдыхать. У него поднялось давление, и Лена настояла на его отправке домой.

Шквал каталок и поток людей сначала выбили девушку из колеи, но потом она ушла к операционным, и стало более понятно кого куда. Все помещения были заняты. Лена бегала от одной палаты к другой, где принимала участие в сложных манипуляциях коллег-хирургов. Закончив свою работу, она оставляла ассистентам зашивать или что-то доделать, а сама спешила в соседнее помещение.

Лена вышла в коридор и вздохнула. Она сбилась со счета, сколько было сегодня пострадавших. Подбежала Катя и затараторила быстро, но грамотно Лене последние известия. За что Лена ее любила — она всегда точно излагала суть и всегда интересовалась решением и возможными вариантами. Она объяснила, что поступил мальчик, его осмотрели младшие коллеги и дальше не знают, что с ним делать. Лена отправилась в приемный, где ей сказали, что пациент без сознания, видимых повреждений нет, наверное, удар головой и вся надежда на анализы. Она быстро его осмотрела, но что-то не давало ей покоя, видимо, черные круги под глазами. Она направила его на томограф и через несколько минут после получения расшифровки, сама его катила в нейрохирургию, т.к. телефоны там не отвечали, видимо, были загружены не меньше их. Она все понимала, но для этого там специально есть постовые, которые должны сообщить куда надо и пациента заберут.

Творилось что-то невообразимое. Прикатив каталку в приемное нейрохирургии, она словно попала в сонное царство. В коридорах тишина и никого на посту нет. Пробегали молодые врачи, и никто не мог дать ответа, что ей делать с подростком без сознания. Когда уже у девушки лопнуло терпение, она подкатила к палатам реанимации, распахнула двойные двери и вкатила туда каталку. Оказалось, что тут было нечто вроде консилиума, а вот куда делся остальной персонал, было загадкой.

- Елена Никитична, вы не думаете, что не имеете права врываться в реанимацию...
- Ну, так наведите порядок в своем отделении, и мне не придется к вам врываться! Где ваш персонал? - это был Степнов. Его темная голова возвышалась над коллегами, которые все как один уставились на Лену.
- Вы же видите — у нас пациент.
- Ну, тогда вот вам еще один. И прошу вас, приходите за ними сами. - Степнов подошел к каталке, взял карту в руки и прочел ее записи в заключении.
- То, что вы тут понаписали, возможно, лишь в двух случаях: при наличии, к примеру, гнойных осложнений и ...
- Знаю, вот вы и проверьте, у нас еще сто пятьдесят человек, а дозвониться до вас — как до Кремля! Я поставила диагноз под вопросом на основании результатов томограммы и анализа крови.
- Кровь может не показать ничего.
- А может и показать.
- Если не подтвердится, тогда это заболевание не к нам...
- А лучше было его оставить на месте аварии, извини, парень, у нас от этого не лечат... - сказала она, положив руку на голову мальчика — И прошу вас, быстрее, он уже два часа без сознания...
- Почему сразу его не привезли? - внимательно посмотрел мужчина на молодую докторшу, с вызовом сверкающую своими изумрудными глазами.
- Не могли поставить диагноз, - она прямо ответила на его взгляд.
- Если вам нужно два часа, чтобы поставить диагноз, это наводит на мысли о вашей квалификации и соответствии надписи в дипломе. За деньги можно купить все, кроме мозгов...
- Вам, видно, их тоже не хватает, ну так я вам подскажу: купите себе совесть, Виктор Михайлович... Всего доброго.

Она повернулась и вышла, пролетев по коридору, где откуда-то взялись все необходимые сотрудники, хлопнула дверью и побежала по лестнице.

Все сильнее и сильнее втягиваюсь в фик. Становится все интересней и интересней.

Сразу видно, что Лена врач до мозга костей, преданная своей работе.

Вот, как обычно, в любом коллективе, зависть к чужим достижениям, успехам, радость неудачам. Бррр...

Лена - МОЛОДЕЦ!!! Правильно. Что на всех обращать внимание.

Вот он - РУССКИЙ БЮРОКРАТИЗМ!!!!

Вот она - ИНТРИГА!!!! Профессионалы до мозга костей. Опыт и юность. ОН и ОНА. УЧИТЕЛЬ и УЧЕНИЦА.

Мариш, с нетерпением жду продолжения.

- Сейчас упаду в голодный обморок.
- Тебе лучше? Ты с утра была расстроена...
- Да, Степнов наорал...
- Наорал!? Он может.
- Да он хам, каких мало! Он сказал, что я купила диплом...
- А ты не купила? - засмеялся он. - Не переживай, все так думают. У твоих родителей много завистников.
- Вот поэтому я так долго училась, чтобы мне потом не тыкали этим. И не думаю, что Виктор Михайлович завидует. Просто я сегодня отпустила Федора Федоровича, там огромная авария на трассе... Парень без сознания, а они не могут определить, что с ним. Федор Федорович не выходил из операционной, а остальные молодые и бестолковые. Да еще в нейрохирургии телефон не брали все утро...
- Короче ты решила поучить Степнова, как ему управляться с подчиненными?
- Да. Да еще и с сомнительным диагнозом... - они переглянулись и засмеялись.
- Лен, давай сходим куда-нибудь. Знаешь, я в институте все не решался...
- Не надо, Петя, столько воды утекло, к тому же ты же знаешь, что для меня ты - только друг и коллега, и я дорожу этим...
- Я понял, надо быть совсем особенным, чтобы ты посмотрела как на мужчину.
- Нет, я сомневаюсь, что...
- Не зарекайся. Я рад, что ты мне сразу все сказала. Ты в выходные к родителям?
- Нет, дежурю.
- Но так нельзя, это значит, ты будешь третий день на круглосутках?
- Да, я пока молодая — надо пользоваться.
- С ума сошла? Это истощает нервную систему. Спроси у Степнова...
- Ага, может с ним график согласовать? - они снова засмеялись. Потом она сделала серьезное лицо и посмотрела на Петра — Я боюсь его, Петя.
- Нет, он безвредный, честный и открытый, а боишься, значит, любишь, Лена.
- Ты что!? - Лена внимательно посмотрела в глаза Нестерову, а он в ее.
- Вот видишь... – кивнул Нестеров. Лена задумчиво посмотрела на гамбургер.
- Какая гадость! – положила его на стол, допила кофе, все также переваривая в голове слова друга. Больше не заговорила, пока не закончился напиток. Потом они попрощались, договорившись встретиться на собрании через несколько часов.

***
Степнов поднялся на второй этаж в лекционный зал, где проводились собрания, он уткнулся в главврача, который, вместо приветствий сказал «не сейчас». Савченко был действительно взволнован и хотел быстрее начать собрание, но еще многих не было, особенно он ждал заведующих кафедрами и отделениями.

- Что на этот раз? - усевшись на свое привычное место, справа от кафедры чуть на возвышении, поинтересовался завкафедрой нейрохирургии у своих коллег.
- Снова хирургия, - ответил один.
- Почему-то я не удивлен. Что опять натворила Кулемина?
- А вам мало того что она натворила у нас?
- Да, она сегодня буйная. Да и так, на каждом собрании ее склоняют.
- Ну, если она выскочка... - пожал плечами другой.
- Я слышал, она довольно толковый хирург, такие операции проворачивает...
- Ее отец дружит с шефом, вот она и выделывается. - Вставила свои пять копеек третья.
- Да нет, там просто скандал какой-то, все место себе выбивают, говорят, тесно у них, операционных не хватает, за рентгеном приходится бегать невесть куда.
- Хирургия бегает за рентгеном... - поднял брови Степнов.
- Да у нас все так — баня, а через дорогу — раздевалка.
- А они работают... - Началось собрание.

Степнов следил за Савченко. Он не ошибся. Шеф, как его любя все называли, посматривал на левую колонку. Разбор полетов — отдельная глава повестки их собраний. Кто из-за чего поцапался, что не поделили, и чем это закончилось, а потом шеф всех мирил. Был недоволен кардиологией, гастроэнтерологией, ну и конечно хирургией, особенно когда были авралы — врачей не хватало, да и те, что дежурили, в основном старались спихнуть больных более узким специалистам.

- Кто отчитается по хирургии? - повисло молчание. Медленно поднялась Кулемина.
- Я могу. Федора Федоровича отпустили домой, у него давление. С утра снова поток...
- Доктор Кулемина, меня не это интересует! - взорвался главврач. - Эта история с нештатной ситуацией на трассе — вообще показатель халатности и безалаберности! Показатель безалаберности! — кричал профессор - Нам еще не хватало, чтобы сами врачи развозили больных по отделениям! Сами чтобы развозили!
- Там телефон сломался, Николай Павлович, а у нас медсестры все были заняты. Пришлось самой. – От ее слов Степнов открыл рот и глаза шире. «Что? Телефон? Это правда, или она нас выгораживать будет?»
- Тогда зачем вы в реанимацию пошли?
- Потому что пациенту срочно нужна была помощь.
- А почему столько времени он у вас в приемном провалялся!?
- Я не смогла поставить точный диагноз.
- Ладно, понял. Что с телефоном и что случилось с персоналом нейрохирургии? Вымерли все!? Виктор Михайлович! Слушаю!
- У нас консилиум был... - поднялся Степнов.
- А у нас две сотни тяжелых с трассы — и полтора врача на всех! Теперь подробно — что тогда произошло? Произошло что, я спрашиваю!
- Да ничего такого, просто доктор Кулемина привезла пациента из приемного с неточным диагнозом.
- А почему доктор Кулемина сама привезла пациента?
- Я не в курсе, мы заняты были.
- Где все были?
- Врачи на консилиуме, медперсонал выполнял какие-то свои функции.
- Какие-то!? Какие такие функции, если их посадили на телефон!? Что за контора! Поуволю всех за халатность! Если у нас не будет работать внутреннее сообщение — пусть сами бегают тогда и спрашивают, нет ли пациентов для них! Вы этого хотите? Разберитесь в этом, Виктор Михайлович! Разберитесь.
- Конечно, Николай Павлович.
- Елена Никитична, что случилось с диагнозом?
- Хирургия не могла установить диагноз, Федор Федорович не поднимал головы...
- А у вас что?
- А я только вышла из операционных.
- Операционных? Говорите точно, вы так сказали, словно были во всех сразу, - начал остывать главврач, видимо, поддавшись невозмутимому тону Степнова и усталому Кулеминой.
- Во всех по очереди, Николай Павлович, – она опустила голову.
Зал сидел тихо и внимал низковатому голосу девушки. «Как она красиво говорит» - подумал Степнов: «только голос уставший и какой-то слабый». - Савченко нахмурил брови. – Пациент требовал внимания, он долго был без сознания. Я повезла его в реанимацию, надеясь, что хоть там кто-то есть. Диагноз я поставила, но под вопросом, хотя томограмма и анализы подтверждали мою догадку. В любом случае в реанимацию...
- Елена Никитична, вы врач или гадалка!?...
- Я знаю, знаю, но это не к нам, это мозг...
- Виктор Михайлович, что там с пациентом? – секундная пауза.
- Пациент вне опасности. Диагноз был поставлен верно... - по аудитории, молчавшей как один все это время, прошел ропот, а у Лены вспотели ладони. Минутное молчание прервал главврач:
- Ну, тогда инцидент исчерпан...
- Нет, я хочу извиниться за свои слова перед доктором Кулеминой. Елена Никитична, я был неправ, извините. Но и вы тоже...
- Да, я тоже, извините, Виктор Михайлович, - она слегка улыбнулась Степнову, чуть повернув вбок голову. «Губы бледные. Что тут происходит?» - пронеслось в голове мужчины.
- Елена Никитична, это еще не все... – обратил на себя внимание главврач.
- Знаю... Николай Павлович, а дальше я сама виновата, меня наказывайте.
- Кто разрешил брать ключ?
- Я сама взяла, – голос еще ниже, но тверже. Она подняла голову, готовая отвечать за свои поступки. Степнов наблюдал со стороны и не понимал, о чем они сейчас говорили.
- Зачем?
- Затем, что мне нужна была операционная. И у меня была информация, что там все сделали…
- Ты рисковала людьми! – снова взорвался «шеф».
- Знаю, я их поставила с другой стороны стойки...
- Упасть могло в самый ответственный момент!
- Ну, все же обошлось. - В этот момент открылась дверь и в зал вошла Катя, помахала Лене большим листом рентгеновского снимка и губами сказала «Там все-таки перелом». При этом Кулемина сморщила нос, махнула рукой жестом «это не важно». Степнов молча переводил взгляд с одной девушки на другую. - Почти. Николай Павлович, можно идти? - Савченко любимым жестом стянул очки и бросил на стол.
- И что ты тут машешь? Машешь тут почему, я спрашиваю?
- Да и черт с ним, Николай Павлович! - Лена, дошедшая уже до Кати, взяла снимок и выбросила в мусор.
- Доктор Кулемина, зайдете ко мне после собрания!
- Обязательно. До свидания. — Кивнула девушка аудитории коллег и вышла из зала, выталкивая Катю, которая уже поняла, что ее сейчас будут убивать.
- И это - та самая, «толковая»!? — съязвил Степнову коллега, прокривляв последнее слово. Степнов зло зыркнул в его сторону, поднялся и тихо вышел из зала.

Вот, Ленке опять все шишки, но она МОЛОДЕЦ!!!!! Рада, что Лена и Степнов извинились друг перед другом и Витя ее, мне кажется, зауважал.

Посмотрим, что будет дальше. С нетерпением жду продолжения.

Степнов вообще растерялся. Он легко, практически не удерживая, придержал ее за руку, а потом не понял, от чего больно. Задней мыслью удивившись, что у хирурга такие слабые руки, только сейчас до него стало доходить. Это ее снимок, из-за нее волновался сегодня Савченко, что-то случилось, а он...

Он подхватил девушку, не дав ей упасть, взял на руки и посмотрел в сторону бегущей к ним Кати. Девочки с поста прикатили каталку. Степнов положил ее и растерянно посмотрел на Катю, помогая катить.

- Как вы посмели ее даже пальцем тронуть, особенно теперь! - кричала Катя.
- Да я и не сильно, правда, я вообще не понял, она хотела меня ударить, я только руку удержал... Катя, что происходит! - Степнов был похож на нашкодившего щенка.
- На нее стойка грохнулась. Сзади. По спине и голове. Вся. А она еще успела оттолкнуть стол и ассистентов всех отпихнуть.
- И вы ей разрешили подняться!?
- Да вы ее удержите, попробуйте! Она даже Савченко не сказала…
- На нее шеф орал, потом я... Вот блин, - Степнов не мог собрать мысли в одну. - Это она свой снимок выкинула?
- Да.
- Значит, там перелом.
- Да. - Они вкатили Лену на этаж хирургии, в ординаторскую и Катя выгнала Степнова за дверь. Девочки быстро привели ее в чувства. Степнов слышал, как она шутила, что придется послушаться врачей, «на ринг рано». Слышал, как девочки сказали, что ей нужно показать голову и вообще обследоваться у Степнова, слышал, как она низким до мурашек голосом ответила, что больше никогда к нему не подойдет. Слышал, как девочки спросили про ключ, а она рассказала, что Иванцов обещал к ее дежурству укрепить стойку, а она сама дура, не проверила, слышал, как звонил Политковский, как Лена успокоила его, что уже все хорошо. Он сидел на скамейке и не знал, что теперь делать. Кто-то из девочек вышел. Он не знал, был ли кто-то еще рядом с ней, но была тишина. Хотя нет, не совсем. Сердце стучало, заглушая практически все звуки. Было жутко неприятно, Степнов не понимал, почему было так больно. Он извинится. Но было больно от этих сложных минут, от того что они были. Что она делает сейчас? Наверное, плачет. От этих слез ему тоже невыносимо больно. Зайти сейчас? Она, наверное, злится и сейчас еще слишком свежо это.

Она позвонила отцу, попросила приехать забрать ее в Петродворец. Зайти или нет. Вышла. Бледная.

- Елена Никитична, простите, я не хотел...
- Ничего, Виктор Михайлович, вы же ни при чем, я сама...
- Я не про это, а про то, что вам сказал.
- Не надо, Виктор Михайлович, если бы я не упала, вы бы не стали за это просить прощения. Вы так считаете, это ваше дело, на одного в вашем лагере больше стало. Вообще-то я думала, что вы выше этого и выше сплетен, а вы...
- Я тоже так думал, но тут поддался... когда вы снимок выбросили... Я неправ был, простите.
- Где-то я уже это слышала. Извините, мне надо идти.
- Я провожу вас...
- Не стоит, до свидания.
- Елена Никитична...
- Не надо, я сама дойду... наверное, - буркнула она тихо, но он услышал.

Бедная Ленка, на нее рухнула стойка Переломы, ушибы, да еще Степнов оскорбляет, не знаючи. Ох, чувствую, сложно у них в этом фике все пойдет!

С нетерпением жду продолжения.

Компания собралась большая и веселая, на базе была баня с бассейном, озеро, хоть еще и было довольно холодно, благодаря источникам, озеро не замерзало и отдыхающие могли после парной окунуться в холодную воду. Лена не любила баню, поэтому просто наслаждалась отдыхом в верхних комнатах, где был небольшой камин, девочки притащили туда торт и мартини, и они уютно устроились вокруг огня. Лена сидела в большом мягком кресле, сил не было, но постепенно она приходила в себя. Новогодние праздники заставили ее поработать довольно плотно, было много заболевших среди врачей, и девушка весь январь и февраль работала без продыху, правда, в щадящем режиме. Она не брала по три дежурства, просто сократила выходные, и выходила через день на двое суток. Пару раз даже пришлось выходить на полусмены, которые она не любила — ни поработать нормально, ни отдохнуть.

Утром она как раз сменилась, сходила по магазинам за подарками и поехала за город. Уже довольно густо стемнело, и Лена чувствовала, что ее клонит в сон. С ней в комнате сидела Ксюша со своим молодым человеком, Лера, две девочки с кардиологии — хохотушки Оля и Надя, молодые кудрявые подруги, которые напоминали Лене колокольчики, особенно когда выпадали совместные дежурства. Они всегда звали Лену к себе, но ей постоянно было некогда, так что вскоре они стали сами к ней приходить между пациентами, хотя бы ради того, чтобы напоить ее чаем. Они неустанно сватали ее каждому мало-мальски новому члену общества, ну и сами не забывали флиртовать с мужчинами. Они были как глоток свежего воздуха для Лены, и вот теперь она не спала только благодаря им.

Еще в комнате было несколько парней. Один из них работал на скорой, Алексей. За время работы на Московском Лена узнала много людей с разных клиник и служб, а они отмечали, что с ней всегда приятно работать. Легкая полуулыбка и доброжелательность в любой ситуации, будь то напряженный третий день или спокойные дежурства — она всегда сосредоточенно хладнокровная и собранная. Иногда ей даже удавалось, забирая пациента, напоить чаем сотрудников карет скорой помощи, которые в любую погоду стоят в пробках и борются за жизнь людей.

У Алексея была семья, но жена не выдержала такой жизни и постепенно семья развалилась. Дети подросли, пошли в школу, отцу, конечно, было некогда заниматься с ними уроками, жена тоже требовала внимания, а Лена говорила, что все в руках Алексея. А он не мог по-другому. Как и Лена. Ну что — уйти со смены посреди операции? Нет. Вот поэтому она боялась отношений. Разбитые сердца, а если дети... они же ни при чем.

Остальные переговаривались, и Лена даже местами имела свое мнение, но сил не было даже просто что-то объяснить. Она сидела и слушала, впитывая покой и тепло. Мартини так и грелся на дне бокала на подлокотнике кресла, а она смотрела на огонь. В комнату приходили люди, но она не обращала внимания на присутствующих.

- Елена Никитична не участвует сегодня в общем веселье?
- Да, Лен, пойдем в баню!
- Я не люблю баню, там слишком тяжело дышать. Я тут побуду, если можно.
- Конечно можно! А мы с Лерой пойдем попаримся! - голосил появившийся на пороге Нестеров — да, Лер?
- Пойдем! Лена, не скучай, мы скоро придем!
- Не спешите, отдыхайте.
- Елена Никитична, а что с вашей заявкой в Красный крест? - спросили парни, сидевшие около окна.
- Не ответили. Уже, наверное, поздно, видимо, я остаюсь дома.
- А наших уже распределили.
- Да, я знаю, даже с кардиологии едут?
- Едут, а еще с Пушкина отправляют почти всю хирургию!
- Да вы что! Блин, я же тоже хирург! Почему меня не взяли! – оживилась она.
- Елена Никитична, может, вы не проходите по каким-то критериям? Ну, там возраст-пол-цвет глаз — смеялись парни.
- Ага, я же диплом купила...
- Я, кажется, извинился, - у Лены сердце стукнуло горячо, а потом забилось быстро-быстро, разливая краску по щекам. Она не знала, что Степнов был в комнате, за спинкой кресла его не видно было.
- Да, Виктор Михайлович, простите, я не знала что вы тут, - она выглянула из-за кресла, посмотрела в глаза Степнову и легко улыбнулась. Его словно током пронзило — зеленым, с пляшущими блестками от огня в камине.
- Еще обижаетесь... Это не из-за этого. Вам не подписали...
- Кто?
- Комиссия.
- Почему?
- Просто сейчас там только оснащают больницу, закупают оборудование, укомплектовывают, вводят в эксплуатацию. Там нужно сначала все организовать, а потом...
- Но пушкинские хирурги...
- На данном этапе их хватит там…
- В каком смысле?
- Пока там спокойно, хватит и квалификации тех специалистов…
- Лена, я вообще против, чтобы ты туда ехала, - пискнула Ксюша.
- Почему?
- Ну, ты же женщина, а там война.
- Да нет там войны, люди же туда едут, там нужна помощь...
- И ее окажут без тебя.
- И я не женщина, я врач. Да ладно, в следующий раз...

В двери комнаты ввалился Петр с огромной тарелкой шашлыков.

- Вот, только с огня!
- Ууууу, Петя, ты как всегда вовремя... я такая голодная! - потянула носом Лена. - Меня там вообще никто не кормит, одна надежда на Надю и Олю, но они на диете, вот и мне приходится голодать... - смеялись девочки.
- Хочешь, я буду спускаться и кормить тебя? Каждый день!
- Тебе со своей поднебесной до нас слишком далеко, ваше высочество, – девочки имели в виду двенадцатый этаж здания клиники, где находилась кафедра ЛОР.
- Петя, я работаю круглые сутки!
- А когда я не сплю — я ем, а если не ем — сплю... – кто-то из парней вставил в тему.
- Да, вот и я стал замечать, что в столовой никогда ничего не остается, когда я туда прихожу...
- Это не ко мне претензии, я туда не успеваю ходить. Один раз решила сходить, только спускаюсь, Леша едет, машет ручкой, словно я его и ждала. Я, как очередную скорую вижу, у меня уже аппетит пропадает.
- Леночка, а мы давай тебе передвижной буфет устроим, - предложила Оля.
- Ага, диетическая кола, кофе без сахара и кофеина, блинчики без муки и молока, тортик без крема, вафли без сахара и пиво без алкоголя. Я ж так похудею, инструменты ронять буду. Нет уж, спасибо, я лучше шашлычка... - ребята веселились, наливали себе мартини и звякали бокалами. Лена протянула руку к своему фужеру, но тут, извне поля зрения ее руку накрыла теплая большая ладонь, задерживая бокал и наливая туда напиток. Повернулась, глянула в небесно голубые глаза. Щеки полыхнули, уголки губ приподнялись - И вообще, сегодня мужской праздник, давайте за мужчин выпьем, - произнесла она, но он не выпустил ее взгляда, и получилось, словно она ему это сказала. Они звякнули стеклянными краями и Лена, глотнув немного напитка, спрятала взгляд в бокале, чувствуя, что немного отогревается.
- Ленка, ты опять с третьих суток?
- Кто тебе сказал, Леша, у нас правило — «больше двух не наливать...» - она глянула через бокал на него и все засмеялись.
- Да, а Лена, как всегда, соблюдает все правила.
- Ну, если они мне не подходят.
- В чужой монастырь со своим уставом...
- А кто сказал, что это не мой монастырь? - она улыбнулась.
- Кстати, баня хорошо восстанавливает силы.
- Нет, спасибо, мне и тут хорошо, тепло. А где остальные? - Лена выглянула из-за своего кресла — в комнате оставались Оля с Надей, шептавшиеся в уголке и Петя.
- Ладно, я пойду в парилку... - сказал Петр, забрал блюдо от шашлыков и ушел.
- Иди, а то всех девчонок разберут без тебя.

В кармане завозился телефон. Номер незнакомый. Лена поднесла его к уху и замерла.

- Когда?... что с ними?... а он?... в Московскую конечно! Я выезжаю.
- Лен, что там?.. - взволнованно посмотрела на подругу Надя.
- Девочки, а где Леша?
- Он вроде в парилку пошел... да что такое? - крикнула девушка вслед убежавшей Лене.

Прочитала продочку. В тему - конец зимы, скоро 23 февраля.

Лена собирается в горячую точку.

Как говорится, не ждали.

Мням, мням, мням, как трепетно.

Марин, мне так нравится, очень нестандартный фик, очень необычный КВМ!!!

С нетерпением жду продолжения.