Сериалы онлайн

- Леша, у тебя есть номер вашего диспетчера? - она тяжело дышала, словно бежала километр, Алексей придержал поскользнувшуюся на скользкой дорожке девушку.
- Конечно, сейчас, у меня телефон в доме. Что случилось? На тебе лица нет - он взял ее за плечи — Лена, успокойся!
- Родители разбились на машине... там, на трассе… их должны уже забрать... надо, чтобы они их к нам привезли... я сейчас поеду... – она от нехватки воздуха и слов жестикулировала руками.
- Лена, спокойно, что они сказали, точно? – он мигом забежал на веранду, взял телефон и уже набирал номер.
- Я почти ничего не знаю. Авария на трассе, машина въехала под фуру, фуру развернуло, и она выскочила на встречную полосу. Оба без сознания, но вроде живы.
- Алле, диспетчер, кто забрал с трассы двоих?... Куда? На Московский. Да, там ждут... Алле, Саша, вы на Московский едите? Хорошо, что там?... ясно. Лена, слушай меня. Ты не сможешь оперировать, даже не спеши. Они их к вам везут, там Федор Федорович и Савченко. Успокойся. Я сейчас попрошу кого-нибудь отвезти тебя.
- Нет, Леш, не надо, не говори никому, пусть все отдыхают, у них и так этого каждый день хватает. Я пойду, через два часа буду на месте, меня все равно не пустят, а к тому времени что-то будет известно. Спасибо тебе, - она посмотрела потухшими глазами на него, поджала побелевшие губы, быстро забежала в дом, подхватила сумку и шапку и вышла из ворот.

Степнов наблюдал из окна предбанника, как Лена вылетела из дома и практически повисла на Алексее. Что-то взволнованно обсуждали, ее руки, так красиво что-то показывающие, не находили покоя и потом, когда она молчала, пока мужчина разговаривал по телефону. Вот он взял ее за плечи. «Что произошло... Они так близко общаются… и меня это никаким образом не должно волновать». Заставил себя отвернуться, попытался уловить нить разговора присутствующих. «И что же все-таки случилось», - не давала мысль покоя. Когда вышел к дому, Лены уже не было. Алексей сообщил об аварии и Степнов впервые порадовался, что еще не успел выпить со своим другом, так как тот все это время сидел у костра и занимался шашлыком.

Перед глазами быстро пробегал уже небелый снег куда-то назад, под ногами было все смазано, наверное, от слез, стоявших в глазах, а неподалеку виднелась платформа. Лена не слышала звука мотора, машина остановилась справа, из-за руля вышел Степнов. Он поймал Лену на ходу, остановил ее за плечи и заглянул в лицо.

- Я отвезу вас, Елена Никитична, кажется, я там понадоблюсь, - она подняла потухшие глаза на него, потом опустила голову, и слезы ручьем покатились по щекам. Он прижал ее к себе, втягивая легкими ее запах. Когда она успокоилась, он посадил ее на переднее сиденье.

Она шагала по коридору вдоль дверей операционной. Никто еще не выходил, Лена ждала. Все было словно в тумане. Ей рассказали, что случилось. Их спасли подушки безопасности. У отца были травмы головы, т. к. машина попала под фуру. У мамы переломы, ее еле достали из машины.
Лена дождалась, когда Степнов вышел из операционной. Он подошел к ней и взял за руки. Она посмотрела ему в глаза.

- Все хорошо будет. Он сильный, Елена Никитична, там ничего сложного. Правда.
- Спасибо, - прошептала она и опустилась на скамейку.

Через некоторое время вышли от мамы. Она отходила от наркоза. С ней полегче, она еще легко отделалась для таких аварий. Лена сидела рядом с кроватью и держала ее за руку. Она знала, что все будет хорошо. И с ней и с папой. Она верила. Верила Ему.

Изо дня в день Лена проводила у родителей. Когда они пришли в себя, она хотела их познакомить со Степновым. Он заходил пока отец еще был без сознания. И только сейчас Лена вспомнила, что не видела Виктора Михайловича уже несколько дней.

Лене предстояло выходить на смену, хотя Савченко был против, ей нужно было еще время отойти от шока. Но она настаивала, и главврач сдался, он вообще не мог долго спорить с дочерью самого знаменитого врача страны. Вот и сейчас вся палата, куда перевели родителей, была уставлена букетами цветов. Когда отец очнулся, ему постоянно звонили и заходили коллеги и друзья. Потом Лена стала нервничать и сказала, что ограничит время посещений. Отец засмеялся и сдался дочери.

Лена узнала, что Степнов уехал в командировку — в Чечню. Она была в шоке, он не говорил, что тоже едет. А может и говорил, но она тогда ничего не слышала. И не могла думать ни о чем, кроме родителей. Она благодарила бога за то, что все обошлось, и теперь Лена дала себе обещание, что будет чаще ездить к родителям. Вот так живешь, а потом в один «прекрасный» момент понимаешь, что человека может не стать. И что потом — пустота.

Вот, оказывается, какая она эгоистка — была настолько увлечена своими проблемами, что даже не уделила внимания тому, кто ей так помог, кто рядом оказался в нужный момент. А она... она теперь себя ругала за это, за свое малодушие.

Она каждый раз, когда был сеанс связи с врачами в горячей точке, ходила в кабинет к Савченко и просто молча слушала Его голос. Или не Его, но о Нем. Как новости с другой планеты.
« - …Как вы там, Виктор? – Савченко с улыбкой говорил по громкой связи, чтобы Лене было слышно.
- У нас спокойно, не переживайте. Военных действий пока нет, так, рабочие моменты. Иногда наезжают, но мы сражаемся. Что нового в клинике, Николай Павлович?
- Все по-старому, ругаемся, миримся, у нас тут весело!
- Ругаетесь? А как… - раздались помехи и голос сорвался. Лена нахмурилась и подсознательно подалась вперед, вглядываясь в аппарат, словно он мог показать, в чем дело.
- Алле, Витя…
- Да, я на связи.
- Ты о ком-то конкретном хотел спросить?
- Да... нет…
- Вам все передают привет, возвращайтесь скорее, удачи вам! – проговорил Савченко, глядя в глаза Лене.
- Спасибо, вы тоже всем передавайте, счастливо!»
Часто на сеансы приходили коллеги и диалог оживал, но Лена не участвовала в общем веселии, понимая, как тяжело Им потом, когда смолкает веселье в трубке и ты остаешься один на один с опасностью, дышащей в затылок злым ожиданием войны.

Летом Лена отправила родителей в санаторий. Они оба уже восстановились, и Никита Петрович даже поговаривал о возвращении на работу. Но до этого еще долго — в конце июля они вернутся, а дальше видно будет.

Два месяца Лена работала, отключив мозги, только в выходные звонила родителям. Они говорили, что у них все хорошо, они поправляются. Лена хотела убедиться, что с ними все в порядке. Она сказала, что хотя бы забирать она их приедет сама. Но родители уверяли, что это лишнее. Она снова вышла на смену, и стало как-то так спокойно на душе.

Девочки звали сходить куда-нибудь. Погода стояла теплая уже неделю, и нужно было ловить каждую погожую минуту. Запланировали поход в кино, и Лена сказала, что приедет. Нестеров обещал за ней заехать, и она согласилась – вдвоем веселее.

Лена приехала домой после трех дежурств. Энергия била ключом, она приняла душ и услышала звонок в дверь. Это была Ксюша. Лена даже испугалась — на девушке не было лица. Она затащила ее домой, быстро достала водки и молча налила в рюмку. После второй рюмки девушка заплакала, размазывая косметику по лицу. Лена позвонила Нестерову и отменила поездку. Ксюша попыталась возразить — она и одна может побыть, но Лена обняла ее, и они долго сидели молча, постепенно Ксюша успокоилась, и они смогли поговорить. Все было непросто, расставания, встречи, симпатии, ревность. Но больше всего расстраивало, что время уходит, и каждый раз нужно начинать сначала. А возраст... все сложнее притереться, отказаться от привычек ради кого-то, приобрести новые и не потерять себя при этом. С этой мыслью они уснули на кровати, не раздеваясь.

Прочитала на одном дыхании. Так переживала за Лениных родителей. Рада, что с ними все хорошо.

Вот так. Он даже не сказал, что уезжает.

Вот оно ЗАРОЖДЕНИЕ ЛЮБВИ, переживание за любимого человека.

Да, война - это ОЧЕНЬ СТРАШНО.

Все будет хорошо! Ведь так?

Марин, с нетерпением буду ждать продолжения.

В доме работала тетя Маша — добродушная пожилая женщина, которая и помогала Лене навести порядок в доме. Она очень любила ее отца, который некогда спас в прямом смысле слова ее сына, который теперь служил на Дальнем востоке и редко приезжал к матери. Тетя Маша жила в соседнем поселке и уже много лет присматривала за домом и за одно, участвовала в жизни семьи, т.к. очень скучала по семейному теплу. Она рассказывала и показывала Лене, что еще успел устроить ее отец в доме, они смеялись, что это уже даже не дворец, а просто какие-то царские палаты с пристройками для прислуги. Последнее, что успел сделать отец до аварии — почти отстроил бассейн с сауной. Лена обмолвилась, что осталось еще свою конюшню поставить, но они обе решили, что не стоит об этом говорить отцу, а то глядишь, он ухватится за эту идею и тогда придется всем, включая тетю Машу, учиться верховой езде.

Они приготовили праздничный обед, Лена сделала тортик, и теперь она не могла дождаться родителей. Как когда-то в детстве, хотелось съесть все сразу — она так любила праздники, что каждый раз целый день ничего не ела, «оставляла место для еды», а когда наступал сам праздник, почему-то все равно «не хватало места» на торт. А потом, когда сама выросла, стала готовить любимые сладкие блюда просто без повода, тем более в сам праздник она часто работала. Вот и сейчас она сидела около тортика и водила пальцем по блюду вдоль краев, где уже скапливалось самое вкусное — помадка сверху. Тетя Маша ворчала на девушку, и они смеялись. Пришло время выезжать, встречать родителей в аэропорт. Лена настояла, чтобы тетя Маша поехала с ней. Родители, наверное, соскучились. Она взяла машину отца и с удовольствием уселась за руль «Мерседеса». Хорошо, что в аварии не он побывал, она искренне его любила и полагала, что ничто не сравнится с этим железным конем.

Родители приехали посвежевшие, немного загоревшие, и даже Лена позавидовала маме, т.к. в Питере это лето выдалось довольно холодным, за исключением трех недель испепеляющей жары. Хоть столбик термометра не превышал двадцати пяти градусов, влажность накладывала оттенок духоты и тяжести.

Родители сообщили, что через две недели отправляются в Европу. В Нидерландах открывалась какая-то выставка (Лена прослушала), но видимо, что-то связанное с медициной. Она рассеянно смотрела на свой телефон. Был пропущенный звонок, но такого номера она не знала и сейчас думала — стоит ли позвонить или нужно ждать, когда сами перезвонят. Она оторвалась от экранчика и улыбнулась, сказав, что очень рада, что они вернулись к жизни.
Отец напрямую поинтересовался, как там дела у делегации в Чечне. Лена удивилась его интересу, а когда сказала, что она не общалась со Степновым больше, то получила в ответ уничтожающий взгляд отца и удивленный матери. Отец попросил ее зайти после обеда в его кабинет. Лена покраснела и отвела глаза.

Сложно было объяснить отцу, что мешало ей поговорить и вообще как-то проявить себя со Степновым. Она себе-то не могла объяснить, что происходило, а тут такие прямые вопросы и сверлящий взгляд... Отец не понимал, почему его дочь оказалась такой бестактной...

- Папа, я не могу взять и позвонить ему сама! Да, они приехали, наверное, но он — профессор, занятой человек, у него сейчас заслуженный отдых, ты же знаешь, что там за кошмар... К тому же он — мужчина, а я...
- Я не говорю тебе ехать к нему домой, но на кафедре или на этаже можно было его найти, хотя бы поблагодарить... Хотя это я должен был его поблагодарить...
- Когда ты очнулся, он уже уехал, а я даже не знала, что его направили туда. Я была слишком занята собой... Я знаю что это, по меньшей мере, некрасиво...
- Некрасиво! Да это не то, что бестактно, это вообще не по-человечески! Ты, как эгоистка, сидела и жалела себя, а вокруг тебя тоже люди! А потом ты удивляешься, что одна! Да ты черствая и бесчувственная!
- Папа, не кричи, я не бесчувственная, я просто люблю его! - она сама испугалась своих слов. Она призналась. В первую очередь самой себе. - Я вообще не знаю, как в глаза ему смотреть, - прошептала она. Никита прямо смотрел на дочь.
- Ну, он же пока не догадывается, значит веди себя как обычно, хотя, лучше ему сказать.
- Ты что!...
- У меня где-то телефон Савченко, сейчас... Вот, сейчас узнаем... Коля, привет! Да, Кулемин. Как там?... Все хорошо, благодаря тебе и Степнову. Скажи мне, как я могу его найти?... Нет, она не знает когда он выйдет, у них же наверняка отпуск... А когда они не ссорились?... Да, отлично. Спасибо, друг, вот там и встретимся. Не знаю еще, возможно — нет, - он попрощался и отключился.
- Папа, что - «нет»?
- Итоги первой командировки Красного Креста и Красного Полумесяца по Чечне будут обсуждать дома у Степнова, пятнадцатого. А потом предстоит спланировать следующие действия Движения Международного Красного Креста*, - Лена расширила глаза. - Савченко, Каренский, даже ваш Кристаллинов и весь остальной «свет» там будет.
- Ничего себе. Ты, я так понимаю, тоже туда приглашен?
- Да, мы с мамой поедем, наши из фонда в Чечне тоже были. А ты?
- Нет.
- Почему?
- Дежурю. Да и я не отношусь к вашему «свету».
- Ты-то как раз и относишься...
- А почему меня тогда не пропустили в Чечню? Твоих рук дело?
- Нет. Но я поддерживаю решение комиссии.
- Так ты в курсе?
- Да, я следил за этим.
- Никита Петрович!
- Спокойно, Елена Никитична, пока все правильно. Я не собираюсь лезть в твою жизнь и карьеру. Ты взрослая, ты опытный специалист, но, наверное, еще не время.
- Наверное, ты прав. Следующий раз. Папа, что ты собираешься делать там?
- Будут обсуждать вопросы по Чечне и Красному кресту вообще. И еще мне нужно лично увидеть Степнова. Я наслышан о нем, но встречаться нам не доводилось.
- Почему нельзя заказать ресторан? Опять эти дачи.
- Секретность проще сохранить в неформальной обстановке, а ресторан привлечет внимание.
- Ладно, я поняла, жаль не смогу поехать с вами, боюсь я теперь трасс... - она поднялась.
- Всякое бывает, никто не застрахован, да и вряд ли снаряд упадет в одну и ту же воронку. - Он поднялся вслед за ней, поцеловал дочь в лоб и проводил до двери. «Девочка выросла, и мне очень нравится, и она сама и ее выбор. Надо их как-то подтолкнуть, а то так и будут до старости ходить вокруг да около, а мне внуков хочется».

*История Красного Креста.

24 июня 1859 Анри Дюнан, гражданин швейцарского кантона Женева, направлявшийся в Северную Италию для встречи с Наполеоном III, стал свидетелем кровопролитного сражения при Сольферино между франко-сардинскими и австрийскими войсками. Ночь после сражения Дюнан провел в маленькой деревушке Кастильоне, куда привезли более девяти тысяч раненых французов и австрийцев. Он был потрясен тем фактом, что ни местные жители, ни французская армия были просто не в состоянии оказать первую помощь большинству раненых. Швейцарский филантроп провел несколько дней в Кастильоне, оказывая, вместе с местными жителями, помощь раненым. Вернувшись в Женеву, он опубликовал в 1862 свои воспоминания о сражении Память о Сольферино (Le memoire de Solferino). Описывая франко-австрийскую войну и произошедшее сражение, он задался вопросом: а возможно ли создать добровольную благотворительную организацию, оказывающую помощь раненым во время войн и вооруженных конфликтов? Ответом на этот вопрос и стало создание Красного Креста. Развивая эту идею, Дюнан обратился к правительствам европейских стран с просьбой разработать и юридически сформулировать основные международные договоренности, регламентирующие практическую деятельность добровольческой неправительственной организации по оказанию помощи раненым и гражданскому населению, пострадавшему во время вооруженных конфликтов. Позже законодательное оформление этих договоренностей нашло свое отражение в Женевских конвенциях(1949).
Воспоминания Дюнана были переведены практически на все европейские языки и мгновенно стали бестселлером. Эти мемуары являлись настольной книгой многих представителей европейской политической элиты.

Финансирование МККК в основном состоит из взносов государств-участников, подписавших Женевские Конвенции, национальных обществ Красного Креста и Красного Полумесяца, добровольных пожертвований международных правительственных (например, Евросоюз) и неправительственных общественных организаций, а также частных лиц.
Значительная часть поступающих средств (примерно 41% бюджета или 307,3 млн. франков) расходуется на поддержание миссий Красного Креста на африканском континенте, затем следуют Азия (159,6 млн. франков или 21,2% бюджета) и Евро-атлантический регион (Европа и Северная Америка) – 120,2 млн. франков или 16% бюджета.

спасибо, что не бросаете меня!!!
даже жить охота!

События постепенно развиваются. Рада, что вернулась делегация из Чечни, что Ленины родители приехали. А самое главное....

Ленка призналась сама себе, наконец. Папа - молодец!

Отдельное спасибо за историческую справку, я даже и не знала. Знала только, что они премию мира получили когда-то, а об истории не знала.

Марин, фик неоднозначный, непохожий ни на что и очень интересный. С нетерпением буду ждать продолжение.

Мариш, это тебе спасибо, что ради нас выкладываешь продочки по два раза на день. А читателей, наверняка, больше, просто они почему-то не говорят о себе, а это не есть хорошо!!!

У Юльчонка проблемы. Комп сломался. Только завтра починят. Как только она выйдет в инет, обязательно все откомментит, это точно.

- Елена Никитична, вы слышали, что нас продают?
- Как это?
- Спонсор новый будет.
- А что со старым?
- Мы не в курсе...
- Ну, раз не в курсе, то не собирали бы сплетни.
- Да, мы не сплетничаем, мы точно слышали...
- Посмотрим, но, по-моему, мы тут ни при чем. Это политика, а лично я в этом не участвую. У меня и так работы много, а от спонсора не зависит количество людей, нуждающихся в помощи. Счастливо.

Лена зашла в кабинет к главному, в приемной никого не было, и она, решив, что шеф вышел, без стука зашла в кабинет. Она не ожидала, что он в кабинете, да еще и не один. Лена выдохнула и шепотом сказала:

- Здравствуйте, Николай Павлович, я не знала, что вы здесь и не одни. Здравствуйте, Виктор Михайлович... - Главврач посмотрел на девушку и, слегка улыбнувшись ее растерянности, сказал:
- Елена Никитична, это пока мой кабинет, вы кого-то ищите?
- Я, кажется, его уже нашла... - более уверенно ответила девушка и посмотрела на Степнова. - Извините, не буду мешать. - Она закрыла дверь и прислонилась к стенке около двери, перевела дыхание и пошла обратно в свой кабинет.

Лена еще долго не могла прийти в себя. Она давно не видела Степнова и уже отвыкла от его взгляда. Он глянул на нее своими бездонными синими глазами, которые просто сияли на загорелом лице, и теперь Лена вообще не знала, как себя с ним вести. Сердце говорило ей одно, а разум заглушал его голос. Умом она все понимала, но последнее время сердце заходилось при виде этого сильного красивого мужчины. Сегодня она посмотрела в его глаза и увидела что-то, чего раньше не было. Да, наверное, он просто соскучился по коллегам, но ей показалось, что было еще что-то. Или ей показалось. Ну вот — хотела его видеть, поблагодарить, а сама, увидев, сбежала как дурочка... Ну ладно, попозже позвонит Савченко и узнает, когда он вернется на работу.

Степнов стоял около окна в кабинете главврача и не слушал. Когда Савченко окликнул Виктора уже в третий раз, он повернул голову и улыбнулся:

- Простите, Николай Павлович, отвлекся...
- Лена тебя вывела из равновесия?
- Она давно уже вывела меня...
- Опять поругались. Я думал, что после истории с ее родителями, вы будете нормально общаться. Не обращай внимания, я вообще-то удивлен, что она так... Она вообще-то безвредная, очень добрая и надежная. Я давно знаю ее отца...
- Да нет, не в том смысле. Именно что из равновесия вывела — я кроме нее думать ни о чем не могу... А она...
- Она боится.
- Чего боится? - шеф пожал плечами.
- Знаешь, она каждый сеанс связи слушала вас из Чечни.
- Правда? – вспыхнули глаза Степнова, после чего он задумался.
- Угу. Если бы я не знал ее родителей, да и саму ее с детства, я бы подумал, что с ней одни проблемы — она все делает по-своему. Но я ее знаю и понимаю, что хочет она как раз сделать как лучше, как правильно, хоть и не по правилам.
- Она будет пятнадцатого?
- Кажется — нет. У нее опять три дежурства, - «Все еще обижается» подумал Степнов.
- И вы молчите. Нельзя же по правилам...
- Нельзя. А ей можно. И спорить на эту тему я больше с ней не собираюсь. Не собираюсь спорить, я еще жить хочу, - они рассмеялись.

Лена вышла из оперблока, поснимала стерильную одежду, умылась и вышла в коридор. Подбежала медсестра с картой пациента и стала что-то быстро говорить. Лена ей ответила, она пролистала карту и, не найдя того, что искала, сказала срочно найти листы и вставить на место. Эта карта на прошлой смене у нее была на столе. Ей казалось, что она отработала ее, и теперь выяснилось, что лекарство дает аллергическую реакцию. Этого не могло быть — она уже пользовалась этим препаратом, а в анализах она не увидела ничего криминального, поэтому и назначила его. Она сейчас припоминала, что был еще один листок, где явно исключалось применение аналога этого лекарства. В нем содержалось еще одно вещество, но на него у пациента точно была аллергия.

Она пошла быстро по коридору, заскочила в свой кабинет, где сидел Федор Федорович. Лена рассеянно улыбнулась и, взяв со стола стопку анализов, пошла к столу медсестер, чтобы вместе разложить пришедшие ответы. Втроем они быстро справились, и теперь она не понимала. Лена не могла перепутать, это была та карточка и тот пациент. Она пошла в палату, где лежал этот мужчина. Поговорила с ним и растерянная вышла в коридор. Остановившись около стенки, она затылком прислонилась к прохладной поверхности и закрыла глаза. Все верно. Только в анализах было наоборот. Неужели Лена перепутала все с точностью до наоборот. У нее началась настоящая паника. Она редко паниковала, но сейчас у нее тряслись руки, и сердце колотилось как бешеное. Медленно подошла к стойке и попросила девочек еще раз взять все анализы у него и лично принести ей вместе с картой.

В кабинет она зашла словно на эшафот. Там никого не было, и, словно обессиленная, села на свой стул, положив подбородок на руки. Она не могла сосредоточиться. Прибежала сменившаяся Катя и заглянула в глаза подруге. Молча принесла ей кофе, уселась рядом с видом «я вас слушаю» и стала качать ногой. Лена после глотка кофе немного отошла и рассказала. Катя успокоила, у каждого врача такое бывает, даже если она действительно что-то напутала, хотя Катя сомневалась. Она сказала, что у них двое с похожими фамилиями, может быть, просто перепутали анализы. Тем более что листков в карте вообще не оказалось. Катя побежала по делам.

Через некоторое время в ординаторскую зашел Савченко. Лена улыбнулась и сказала, что не стоило беспокоиться. Она просто хотела узнать, когда выходит Степнов, ничего срочного. Он ответил, что у него еще неделя отпуска, и что он ждет всех пятнадцатого у себя на даче. Лена посмотрела в глаза Николая Павловича и хитро улыбнулась.

- Вы же уже знаете, что у меня круглосутки...
- Третьи...
- Третьи.
- Лена, ты мне там нужна будешь.
- Я слушаю.
- Это нужно будет обсудить всем вместе.
- Дядя Коля! Вы же понимаете, что я не могу поехать к Степнову...
- Почему? Он твой коллега и если этого требует дело — ты должна...
- Что?
- Узнаешь пятнадцатого.
- У меня дежурства.
- Ты издеваешься?
- Ладно, но учтите — только ради дела. Я до сих пор не поблагодарила Степнова...
- Вот тебе и возможность это сделать. Скажем так, в приватной обстановке...
- Этого-то я и боюсь...
- Лена, я тебя не узнаю. Что с тобой?
- Я точно не знаю, кажется, я к нему неравнодушна.
- Ну!?
- Он старше, опытней, он профессор и вообще я для него — девочка, он сказал «выскочка». Я его боюсь.
- Он не съест тебя, а поблагодарить надо.
- Вот и папа говорит. Хорошо, я поменяюсь. Наверное. Николай Павлович, у меня к вам дело... - Лена рассказала, что произошло, чем заставила улыбнуться главврача.
- Лена, такое бывает, только надо выяснить, может быть, правда перепутали...

- Николай Павлович, вы только не думайте что это я от переутомления или...Мне правда не сложно по три... Просто я правда не могу представить, где я прокололась. Мне казалось, что я не могла ТАК перепутать...
- Лена, не переживай, проверь все еще раз, - он поднялся, - Я жду тебя пятнадцатого.
- Вы-то ждете, а Степов меня не приглашал.
- Я тебя приглашаю.
- Может, вы меня и заберете?
- Хорошо, я заеду за тобой к тебе домой. Созвонимся.
- Спасибо, Николай Павлович, — она улыбнулась, он попрощался с Кулеминой. Лена набрала внутренний номер девочек на посту. - Катюша, зайди ко мне с графиком, пожалуйста.

Савченко заехали за Леной ровно в назначенное время. Главврач поднялся к ней в квартиру и заметил, что Лена была напряжена. Он улыбнулся и сказал, чтобы девушка не переживала так.
Николай Павлович догадался обо всем еще до их разговора и искренне полагал, что они будут отличной парой со Степновым, если, конечно, сами захотят. В машине Лена с Ольгой Николаевной, женой шефа, оживленно общались на все темы, кроме работы. Ольга была в курсе, но не хотела опережать события при принятии решений.

Так, так, так, чувства взаимны.

Все Степнов, попал ты.

Ленка, бедняжка, так заработалась, так запуталась в своих чувствах.

Пятнадцатого сбор у Степнова. Это интересно. Будет какое-то важное обсуждение.

Ключевые слова! КВМ - замечательная пара. Нужно только захотеть. А с этим, я думаю, все будет не так уж просто.

Мариш, с нетерпением жду продолжение.

- Елена Никитична, разрешите вас познакомить с Каренским Алексеем Сергеевичем. Он руководит Василеостровской центральной и очень меня просил познакомить вас.
- Очень приятно. Фамилия красивая. Но с чего бы такой интерес и откуда вы обо мне знаете, Алексей Сергеевич?
- Кажется, лучшего хирурга Московского района все знают, а я вот не преуспел... К тому же вы еще очень красивая женщина.
- Спасибо. А вы — ловелас, Алексей Сергеевич, - Лена глянула на Нестерова и улыбнулась ему, — А вы, Петр Михайлович, трепло.
- Елена Никитична, не велите казнить, сейчас попрошу протекции у Никиты Петровича.
- Боюсь, он бессилен тут. Недавно он провинился, теперь он в полной моей власти. Кстати, где они? Ты их не видел?
- В доме, кажется, они вроде уже познакомились со Степновым...
- Понятно. Пойду, найду предков, удивлю своего папочку.
- Он не знает что вы тут? - удивился Каренский.
- Нет, я не собиралась приезжать. У меня были планы, но Савченко настоял.
- Что же может быть важнее тусовки высшего медицинского общества, если не секрет? - спросил Каренский.
- Конечно не секрет, у меня дежурство было запланировано, пришлось поменяться. Да и к «высшему» я пока не принадлежу... С вашего разрешения... - она наклонила голову, мельком глянула на Петра и пошла в сторону дома.
- Елена Никитична, а вы как тут? У вас же дежурство сегодня? - улыбнулся отец дочери, заметив ее входящую в дом. Он стоял к компании нескольких мужчин и своей жены, Лена подошла, чмокнула отца в щеку и обняла мать.
- Да, Никита Петрович, но мой начальник настоял на моем присутствии, пришлось поменяться. - Она кивнула уже знакомым собеседникам отца, протянула руку тем, кого ей представил отец - Я у вас заберу эту прекрасную особу? - она взяла маму под локоть, отвела немного в сторону и шепнула ей на ухо — Мамочка, выручай: что тут происходит? Кто эти люди, где Степнов и при чем тут я?
- Дочка, ты все скоро узнаешь, а пока поищи Виктора. Мы уже с ним познакомились, он очень хороший человек...
- Ты сомневалась?
- В тебе — ни сколько!
- Я-то тут при чем.
- Ну, ты не могла выбрать никого недостойного. Отец просто очарован... – Лену кольнуло в сердце. «Да, уж, мама, помня мой предыдущий опыт…»
- Мама, я ничего о нем не знаю, и даже не удивлюсь, если сейчас сюда выйдет его жена и дети... а тут я со своей благодарностью. Честно — мне стыдно и хочется сбежать...
- Я думаю, он поймет, не переживай. - Они подошли к резной лестнице, ведущей, видимо, на второй этаж. Лена разглядывала дом.
- Мама, мне кажется, что тут не дача, а резиденция посла какого-нибудь. Так красиво. Вот вроде ничего кричащего, но так стильно... Правда?
- Да, тут приятно находиться. А ты не была на заднем дворе? Нам Виктор показал озеро. Оно настоящее, не выкопанное... - Лена улыбнулась своей мысли: «Да, и белый лебедь на пруду, как в той песне».
Из зала вышел отец и позвал дам присоединиться к собранию. Лена вошла в зал и прислонилась к стене. В центре стоял огромный стол, вокруг сидели какие-то люди. Были те, кого она знала, кого видела, но не была знакома лично. На столе лежали проспекты и бумаги. Кто-то облокачивался на подоконники, а Лена просто стояла у стены и слушала. Из всего этого она поняла, что это политика, и она в ней не участвует. Она не понимала, зачем она сюда приехала, но решила дослушать до конца. Оказалось, что это были люди из Красного креста. Через некоторое время в зал вошел человек кавказской наружности. Лена их не различала, но он был очень приятным седовласым человеком с акцентом. Еще тут были люди из какого-то фонда. «Там» была война, и врачи в ней принимали участие, правда кто-то воевал по-настоящему, а кто-то обеспечивал тыл.

Степнов тоже выступил. Он рассказал про саму базу — больницу, что сделано, что нужно. Описал инфраструктуру и возможности связи. На данный момент там работали чеченские врачи, но были и наши, которые меняли друг друга через определенный период. Как только они подают сигнал — Россия отправляет туда своих. Да, сложно, постоянно нужны люди, готовые в любой момент уехать. Это тоже оговаривалось, и они получали статус освобожденных врачей при Красном кресте. Лена поняла, что она станет одним из них. Понятно, что все происходящее не должно получить огласки.

Базовые поликлиники и больницы получали за своих врачей какие-то субсидии или права. Но Лене было не это важно, и не из-за этого ее сюда позвали. И еще она точно знала, что ее не подставят. Не потому что у нее ТАКОЙ отец, а просто потому что у нее уже есть ЕЕ имя, и у них есть Красный Крест.

Она поймала на себе взгляд Никиты. Он смотрел несколько секунд вопросительно, Лена выдержала его взгляд и незаметно кивнула. Взгляд повторился. Савченко. Кивок. Нестеров. Кивок. Все три взгляда имели разную реакцию на ее ответ, но она точно знала — она правильно поступает.

Дальше были частные вопросы, подробности, которые не интересовали Лену, и она вышла во двор. В воздухе витали запахи костра, шашлыка, тишины и свежести. Было лето, но зори уже были холодные. Лена прошла по дорожке, даже не посмотрев, куда она ведет. Она вышла к озеру. Наверное, про него мама упоминала. Удивилась, когда увидела небольшой мостик с белыми перилами. Девушка медленно прошла по нему, проводя по гладкому железу рукой. Внизу блестела вода, отражая закат, который уже забыл, что такое Белые ночи. Здесь и правда очень красиво. Все по-настоящему. Она спустилась с другой стороны моста и опустилась у воды. Напряжение постепенно спадало, уступая место спокойствию. После дежурств и той истории с лекарствами Лена поняла, что действительно устала. Даже то, что сейчас вокруг никого не было, ее радовало.

У Лены наступат важный период в жизни. Думаю, скоро нас ждет интересный поворот сюжета.

Родители оценили выбор дочери.

Вот оно - важное решение.

Конечно, устала, сколько можно "гореть" на работе, иногда нужно позволять себе отдохнуть, тем более врачу, чтобы не было каких-либо последствий от переутомления.

Марина, становится все интересней и интересней. И любовь КВМ необычна, осторожна, вдумчива. С огромным нетерпением жду продолжения.

- Елена Никитична, вы пропустили самое интересное.
- Да, и что же это?
- Шашлык с далмой и лавашем по рецепту нашего гостя.
- Мне сейчас намного интересней был бы камин и горячий чай.
- О, так идите в дом, там есть камин...
- Откуда вы знаете?
- Мы с Виктором дружим со школы, я сам помогал тут все строить.
- Правда? Ну, тогда, может, вы мне покажете, где тут есть чайник?
- Конечно. Прошу.
- Кстати, а где сам хозяин сейчас? С гостями, наверное?
- Да нет, уже почти все разъехались, остались самые стойкие.
- Как разъехались! А кто же меня заберет! - она встревожено посмотрела на собеседника, пошла в сторону ворот и, выйдя из-за дома, скрывающего площадку для машин, остановилась. Машины родителей и Савченко не было. - Вот это да! Родной отец бросил меня, - Лена была расстроена. К тому же, ей было холодно, и она еще не нашла Степнова. Что-то ей подсказывало, что сегодня не ее вечер. Она пошла к дому, набирая номер мамы. Телефон молчал. - И молчат.
- Елена Никитична, чаю? - она кивнула. Они прошли на кухню, Лена взяла в руки чашку и стала греться. - Пойдемте, я вас отведу к камину.
- Нет, спасибо, мне только нужно найти Степнова, а потом я уеду.
- У вас к нему дело?
- Да, иначе бы я не стала его тревожить и уже уехала с кем-нибудь, - Лена по-детски шмыгнула носом.
- Пойдемте.
- Куда?
- Вы искали Степнова.
- Это удобно?
- Думаю, да, - она кивнула и так с чашкой и пошла за Каренским. Пройдя несколько поворотов, они вышли на террасу. На фоне закатного неба вырисовывался его силуэт. Сердце радостно заторопилось, но потом отдало какой-то болью. Он был не один. Лена остановилась. - Вы чего?
- Вы сказали, удобно, а он не один, - прошептала Лена, но он их уже заметил.
- Леша, ты чего там шарахаешься в темноте. Елена Никитична, добрый вечер.
- Простите, Виктор Михайлович, я не хотела вас беспокоить, здравствуйте...
- Ничего, проходите. - Он кивнул собеседнице, и та удалилась. - Извините, что не подошел к вам раньше, но сами понимаете...
- Понимаю, если на вас сразу насел мой отец — вам сразу стало не до чего, - она улыбнулась и уткнулась в чашку.
- Я пойду, там нужно убрать во дворе, – Каренский решил оставить их вдвоем, Степнов кивнул. Он взял Лену под руку и усадил в плетеное кресло около столика, накрыл ее пушистым пледом, а сам сел в другое.
- Спасибо. Я, кажется, задремала у озера, теперь никак не могу согреться...
- Тогда в чай нужно коньяку добавить.
- Спасибо, мне еще домой добираться. Родители уехали, а мне нужно с вами поговорить. Виктор Михайлович. Простите, я вела себя как эгоистка, даже не поблагодарила вас. Вы столько для меня сделали, а я даже не знала, что вы в Чечню едите. Спасибо, что спасли отца, что рядом были...
- Не стоит, вы бы также поступили. Тем более, что ничего сверхсложного не было.
- Вы простите меня? - он засмеялся.
- Перестаньте, мне не за что вас прощать.
- Я не смогу смотреть вам в глаза, пока вы меня не простите. Это тянет за душу... - Лена глянула ему в глаза. Опять тот же свет, который она не знает, что такое.
- Да я уже давно простил вас. Вы же меня простили, не так ли? Ну, если сами подошли ко мне. - Он посмотрел в глаза Лене. Она выдержала его взгляд, а потом опустила его в кружку.
- Да.
- А теперь пойдемте, я вас отведу в вашу комнату.
- Куда?
- Туда где вы сможете отдохнуть.
- Нет, Виктор Михайлович, мне пора. Я домой...
- Елена Никитична, уже поздно. Электрички не ходят, на такси тоже не добраться — мосты разводят... А сам вас отвезти я не могу, извините...
- Это неудобно, не хочу вас стеснять...
- Посмотрите, сколько у меня сегодня гостей. Не переживайте, вы меня не стесните. Оставайтесь, будет весело. Ну, а если не захотите с нами в компании — комната в вашем распоряжении, - он посмотрел на нее. Она сидела в призрачном свете далеких огней и держала бокал в обеих руках. Волосы лежали ровно вокруг лица, падали на лоб и прикрывали шею. Глаза блестели, она была напугана и так нежна, что хотелось ее обнять и не отпускать.

- Виктор Михайлович, что подумают родители, когда узнают, да и все остальные...
- Они сами вас тут оставили...
- Да, но есть еще Каренский.
- Кстати, как он вам?
- В каком смысле?
- Ну, вы уже познакомились?
- Он вас очень любит, это было видно. Даже когда я еще не знала, что вы — друзья.
- Да, он отличный парень. Кстати, одинокий.
- Вы к чему это сейчас сказали? Каренский — ловелас! И не страдает от того, что одинокий.
- Это — да, и женщины его любят, - тихо усмехнулся Степнов.
- Тогда почему же он один?
- Не нашел наверное ту, кто его зацепит. - Лена кивнула...
- Вам нужно к гостям идти. Идите, а я пока тут...
- А комната?
- Правда, ну, тогда можно я заберу плед с собой?
- Конечно, но в комнате есть еще... - они пошли по темным коридорам и поднялись на второй этаж. - Считайте, Елена Никитична, а то потом не найдете свою комнату. - Он проводил ее до третьей двери слева от лестницы и открыл дверь, пропуская ее в комнату.
- Какая большая... - она повернулась к Степнову и прошептала – Спасибо.
- Отдыхайте. - Он закрыл за собой дверь, она села на кровать и удивилась ее мягкости.

Теплая мягкая пелена окутала Лену, и она, поджав коленки, не раздеваясь и не снимая пледа, уснула прямо на покрывале, укрывающем огромную двуспальную кровать. Ей снились яркие светлые сны, и к утру она совсем выспалась.

Я, так понимаю, родители и Савченко решили поработать сватами и подтолкнуть Елену Никитичну и Виктора Михайловича друг к другу.

Рада, что они поговорили, попросили друг у друга прощения.

Так Виктор Михайлович, я не понимаю, вы это к чему.

Первые нотки ревности.

Заполняющая душу нежность

Марин, с нетерпением жду продолжения!