Сериалы онлайн

Мы ищем истину вокруг
под кровом темноты -
вот ты скажи мне, кто твой друг,
и я скажу, кто ты.

О них поведав без затей,
ты ловко отвечал:
всё рассказал мне про друзей,
а про себя молчал.

Хоть правды нет в словах твоих,
но это не беда.
Ведь приукрашивать “своих”
стараются всегда.

Хочу узнать, кто есть ты сам -
на тьму не пролит свет,
и я иду к твоим друзьям,
чтобы найти ответ.

Но в убежденье правоты,
они наврут сто врак...
Так я скажу тебе, кто ты,
коль скажешь, кто твой враг!..

Но если даже назовёшь
ты мне своих врагов, -
их злость выплёскивает ложь
потоком гневных слов.

У них я правды не найду,
надеяться смешно;
к твоим врагам я не пойду,
и это решено.

Где правда? слушать мне кого?
и как вести себя?
Ведь я всё так же ничего
не знаю про тебя.

Так будет чьих-то мнений дым,
мне на пути вставать...
Придётся способом другим
тебя мне узнавать.

Придётся остальных забыть,
за ложь их не виня,
и твёрдо самому решить,
кем будешь для меня.

Тем не менее - постылы и тесны
Стали шуб вериги, что ни говори;
Тем не менее - иными стали сны:
Вроде сны - а что-то будят изнутри.

И стремятся с ними вторгнуться в судьбу
Те, что некогда отторгнуты судьбой, -
То ли это прикасается ко лбу
Лунный луч, белесовато-голубой,

То ль бегут по векам тени рваных туч,
То ли рамы возникает сонный скрип,
То ли так неистребим и так живуч
Пробуждения души стереотип?…

Я давно похоронила ту тоску,
Даже память мне о ней не дорога.
Только сон толкает душу к огоньку
И подтапливает вечные снега,

И являет мне черты того лица,
Что давно уже из памяти ушло.
Проверяет: прогорело ль до конца
То, что некогда горело так светло?

Может статься, крови ток ещё горяч?
Может статься, обратимо забытьё?
Или полосы удач и неудач
Обратили душу в ветхое старьё?…

Так иголочкой прощупывает врач
Кожу, пробуя чувствительность её…

Безумной песнью полнится округа!
Соперника ловя в прицел зрачка,
Застыв в истоме друг напротив друга,
Они хвостами страстно и упруго
Охлёстывают тощие бока.

А по ночам над кровлею покатой,
Над чернотой безлиственных вершин
Плывёт звезда сквозь сумрак лиловатый -
И взлаивает нервно пёс косматый,
Проснувшийся без видимых причин.

Мы ловим за приметою примету
Весны, её божественный исток.
Ещё один сезон уходит в Лету,
Ещё длинней наш долгий путь по свету,
Ещё один свершается виток.

Но - Боже мой! - да разве это важно,
Какой по счёту номер у весны,
Когда расстёгнут ворот бесшабашно,
Когда влажна земля, и небо влажно,
И влажен воздух, и глаза влажны.

Ты видишь, опять наступает весна.
На нас наступает, идёт в наступленье.
Ещё её даль непроглядно-мутна -
Но вот возникает её населенье:

Из пор, из расщелин, из трещин коры
На свет выбирается, белый и жгучий.
Спешит, обживает дворы и миры,
Живёт - и не ведает участи лучшей.

Какая крутая зима позади!
В каких мы тисках обитали морозных!
Всё в прошлом, и как ни суди, ни ряди,
Мы - юг, и тепло нам - как пища и воздух.

Мы - юг, но ещё неприветливый юг.
Вот мается куст, сотрясаем ознобом:
"Скорее, скорее!" - терпенье, мой друг!
Давно ли ты был не кустом, а сугробом?

"Скорее!" - хоть жизнь не особо длинна, -
"Скорее, скорее!" - душа повторяет,
Уносится время - и только весна
С его быстротечностью нас примиряет

Увы - коротка эта душная мгла:
Вершина цветенья - начало заката.
Но несколько дней мы проносим тела
Из облака в облако их аромата.

Прекрасное время! Как в юные дни,
Открыта душа треволненьям счастливым -
И так подозрительно схожи они
С крылами надежд, с их блаженным наивом.

Юдоль моя, фатум, планида, судьба,
Ты что-то замыслила этой весною.
Ещё не иссякли твои короба
Счастливых сюрпризов. Что будет со мною?

Ну что же - давай: пресеки, перебей
Привычный порядок вторжением чуда.
Что путь наш земной суть премного скорбей,
Позволь мне не ведать, не помнить покуда.

Иначе - к чему этот сладкий настой,
Пророчества полубезумного сада?
Мой сумрачный век, трагедийный, крутой,
Прости - я твоё неразумное чадо…

А если кусты отодвинем,
Зелёное сменится синим -
Гляди, задыхайся, хмелей.
Зачем он так властен и сладок -
Дух балок и лесопосадок,
Просёлков, полей, тополей?

Зачем нас, усталых и праздных,
Так манит скитальчества праздник?
Зачем мы, покинув дома,
Трясёмся в автобусе душном?
В угоду телам или душам,
По прихоти сердца, ума?

Зачем мы стремимся за город,
Где станет распахнутый ворот
Похлопывать нас по плечу,
Где даль с тополями по краю?
А думаешь, я это знаю?…
Не жди, не отвечу, смолчу.

Смолчу, погляжу за просёлок,
Где скрылся автобус весёлый,
Где, ветром сносимая вбок,
Летит незнакомая птица,
И пыль продолжает крутиться
Вдали, у развилки дорог…

Посмотри, какая благодать...
Этот мир не скоро нам наскучит.
Да и он покуда не устал
отражаться в наших зеркалах.
Мы - его беспомощная часть:
ничему-то годы нас не учат -
Разве что счастливо воспарить
по весне на выживших крылах.

Близоруко щурится звезда
в одинокой облачной прорехе.
Маленький кусочек темноты
ею просветлен и обогрет.
И уже готовы отступить
наши неудачи-неуспехи,
Разойтись, как эти облака,
пропустить хотя бы малый свет.

Ничего не требуй от небес -
только по-младенчески надейся.
Только слушай эту тишину
да гляди, дыханье затаив.
Мы еще обманемся не раз,
но ошибка - это не злодейство,
Простодушье - невеликий грех.
Нам простится горестный наив...

Вот мы уже пережили, похоже,
Всё, что студёное время вместило.
В лужах, рябящих от ветреной дрожи,
Утром уже отразится светило.

Снова присев на дощатом пороге,
Чувствуя привкус ночного озона,
Слушаю тихие звуки и слоги,
И междометья капельного звона.

Зиму итожить - весёлое дело.
Прошлая боль далека и забавна.
Дух предвесенний предчувствует тело,
Отзимовав, а душа - и подавно.

Гаснут в тумане квадраты окошек:
Прошлое свет за собой выключает.
Всё в настоящем: дощатый порожек,
Капли, что близость весны означают…

Ведь нынче та пора, редчайший час сезона,
Когда и время - вспять и будет молодеть,
Когда всего шальней растрепанная крона
И шапку не торопится надеть.

О, этот странный час обратного движенья
Из старости!.. Куда?.. Куда - не все ль равно!
Как будто корешок волшебного женьшеня
Подмешан был вчера в холодное вино.

Апрельский лес спешит из отрочества в детство.
И воды вспять текут по талому ручью.
И птицы вспять летят... Мы из того же теста -
К начальному, назад, спешим небытию...

Топтанье лета вызывает скрип
В извилинах души, душевный скрежет.
Всё больше пыли,
А любовь — всё реже.
Май выцветет,
В июне пух заснежит,
Закиснет пруд, и мелководных рыб
Сожрёт
Гниенья выморочный гриб.

И нам поврозь
Останется на память
Любви случайной медленная зыбь,
Тишайший пруд и разговоры рыб,
Да фырк шмеля, что, наконец, отлип
И улетел, допив вино в стакане.

Декоратор, засучив рукава,
За привычные берётся дела.
Вот уже вверху плывут острова
В ясном море синевы и тепла.

Птичья спевка вразнобой начата –
Подбирают к гимну метр и стопу.
В почке учит роль прообраз листа –
Как птенец, долбит, долбит скорлупу.

Не торопится маэстро блеснуть:
Он-то чувствует, мудрец-режиссёр,
Что ни зрителям, ни труппе – ничуть
Не наскучил ежегодный повтор.

Отряхнись, моя земля, от зимы.
Принимайся за блистательный труд.
Выходи, моя душа, из тюрьмы,
Выбирайся, моё тело, из пут.

И пока ещё не грянул финал,
И пока не вспыхнул зноя костёр –
Разреши покинуть зрительный зал,
Дай мне роль в твоей весне, режиссёр!

Продлись, продлись мой дивный сон,
Тебя послало провиденье,
Тебя так долго я ждала,
Ты так прекрасен, дивный сон,
Что я не верю в пробужденье
И лишь тобой душа жива!

Не покидай меня, весна,
Когда так радостно и нежно
Поют ручьи и соловьи,
Не покидай меня, весна,
Не оставляй меня, надежда
На чудо счастья и любви!

Ах, странная эта задача,
где что-то скрывается под
из области детского плача,
из области женских забот,

где смутно мерещится что-то,
страшащее нас неспроста,
из области устного счета
хотя бы сначала до ста,

из области школьной цифири,
что вскоре нам душу проест,
и музыки,
скрытой в эфире,
и в мире, лежащем окрест.

Ах, лучше давайте забудем,
как тягостна та благодать.
Давайте сегодня не будем
на гуще кофейной гадать.

Пусть леса таинственный абрис,
к окну подступая чуть свет,
нам будет нашептывать адрес,
подсказывать верный ответ -

давайте не слушать подсказок
всех этих проныр и пролаз
из тайного общества сказок,
где сплетни плетутся про нас.

Пусть тайною тайна пребудет.
Пусть капля на ветке дрожит.
И пусть себе будет, что будет,
уж раз ему быть надлежит.

Под лазурною косынкой
Солнцем волосы горят.
Тонкой вешней паутинкой
Сшит красавицы наряд.

Пусть пока она одета
Только в лёгкое бельё,
Но к приходу сэра Лето
Будет платье у неё.

Май листвой заизумрудит
Пышный, новый туалет,
Белым кружевом на груди
Пустит яблоневый цвет.

Не скупясь, добавит в зелень
Ярких красок хоровод,
Ароматами сирени
Щедро в воздухе плеснёт.

Дышит нежностью природа,
Сердцу хочется любить.
Разве Май мужского рода?
Ерунда, не может быть!

Как забывается дурное!
А память о счастливом дне,
Как излученье роковое,
Накапливается во мне.

Накапливается, как стронций
В крови. И жжет меня дотла —
Лицо, улыбка, листья, солнце.
О горе! Я не помню зла!