народ я к вам)) Сейчас полковник Новиков понимал, что ему самому нельзя идти внутрь, его переполняли эмоции, а это верный шаг к проваленной операции. В группе захвата должны быть те, кто руководствуется разумом, а не инстинктом, поэтому сейчас он остался в "штабе", на связи со своими бойцами. Чётко и твердо отдавая команды, он старался привести нервы в порядок.
Несколько машин скорой помощи, а так же пожарные были совсем недалеко, на одном из постов ГАИ. Как только ему поступил сигнал о том, что все террористы обезврежены, он отдал службам спасения приказ выезжать на место, а сам кинулся искать свою дочь.
- Андрей Василич, Лера здесь! - услышал он голос Леши из рации. - Она жива, только без сознания.
Он почувствовал ком в горле, зажмурился и ускорил бег, ворвавшись в дом, он увидел, что парни из спецназа уже погрузили заложников на носилки и выносят на свежий воздух. Здесь были и Инесса с Мишей, родители которых так его дестабилизировали, и Рита Лужина, и Лена Кулемина с Женей, их учителя Степнов и Рассказов, и Стас.
Последней выносили его дочь.
Леша держал носилки у её головы, Новиков видел, что костяшки на его пальцах побелели от напряжения.
- Лера... - он бежал около носилок, держал её руку в своей и чувствовал, как бьется её сердце. - Держись, родная!!!
Она жива, она рядом! Этот треклятый ток снова лишил детей сознания, оперативники были готовы к этому и постарались в этот раз быстрее разблокировать ошейники, но, видимо, не вышло. По лагерю уже разносился вой сирен машин скорой помощи, навстречу бежали врачи... Всё закрутилось, как в быстрой перемотке.
Андрей не мог поехать в больницу вместе с дочерью, он должен был остаться, чтобы закончить дела на месте происшествия, потом нужно было в участок, оформлять террористов, допрашивать их, и делать ещё сотню, казалось бы, важных и нужных дел.
С Лерой поехал Лёша.
В больнице заранее приготовили палаты для пострадавших, у входа уже толпились родители, которых Алексей обзвонил лично по пути в Москву, маячили журналисты, постоянно дежурившие у больницы в ожидании новостей. История с заложниками потрясла всех, со времен захвала школы № 1 в Беслане в 2004 году террористы не позволяли себе столь массовых похищений детей, а сейчас вот осмелели.
Толпа оживилась, когда на территорию больницы въехали машины скорой помощи, родители плакали и едва не срывали своих детей с носилок, журнались щелкали фотоаппаратами и орали на своих операторов, копошащихся с камерами. Заложников быстро разместили по палатам и накрепко заперли двери реабилитационного отделения.
Полковник Новиков смог приехать в больницу ближе к вечеру, почти через 15 часов после освобождения дочери и её друзей. В холле он увидел родителей: заплаканных женщин, с синяками под глазами и с полным отсутствием косметики, мужчин, в помятых рубашках, с растрёпанными волосами и недельной небритостью. Вид у всех был встревоженный и несчастный, но блеск в глазах и улыбки, адресованные Андрею Василичу, успокоили его ещё до того, как он услышал ответ на свой главный вопрос.
- Андрюша! - бросилась ему на шею Вера, мама Лены Кулеминой.- С ними всё в порядке, они все живы, но пока не пришли в сознание...
Врачи никого не пускали к детям, но воле полковника милиции они не стали противиться и открыли двери палат освобожденных заложников для самых близких родственников.
Он вошел в палату к Лере. Леша топтался сзади, но в итоге тоже вошел.
Она была без сознания, вся в каких-то трубках, с капельницей в левой руке. Размеренно пищала аппаратура, отражая биение её сердца. Сейчас его дочь была спасена, она лежала на кровати в двух метрах от своего отца, а он, всегда смелый и решительный, боялся даже дотронуться до неё. Он просто стоял и смотрел. Закрыл лицо руками, и пытаясь сдержать слёзы, шумно выдохнул. Когда ком в горле немного рассосался, он подошел к ней ближе и сел рядом, поправил одеяло, пощупал пульс. Смешно, но он не доверял приборам, сейчас ему нужно было лично почувствовать её пульс и теплоту её тела.
Жива!
Её сердечко бьётся, и скоро она придёт в себя. Он знал это, помнил, как очнулась Наташа Липатова, он как раз находился тогда в её палате. Знал, что его дочери нужно будет обязательно увидеть лицо отца, когда она очнётся. Этот момент он ни на что не променял бы, не отдал бы эту секунду ни одному врачу, никому другому.
Наступил вечер.
Потом ночь.
Родители дремали на стульях около кроватей своих детей, по телевизору уже в тысячный раз рассказывали о том, что заложники спасены. Врачи дежурили у палат своих пациентов и считали минуты до их возвращения в сознание, на всякий случай было оборудовано пять операционных, а команды анестезиологов, мед.сестёр и хирургов в полном составе пили кофе в ординаторской на случай непредвиденных осложнений. Журналисты продолжали толпиться у больницы.
И вот, наконец, начали загораться лампочки вызова врачей в палатах. Это означало, что пострадавшие, наконец, начали приходить в себя!
Жду коментиков)) 
