Сериалы онлайн

-Вить, а откуда ты узнал мой номер телефона? - Еле оторвавшись от его губ, Лена развалилась на мягком кожаном сиденье авто, когда они подъехали к ее дому, остановившись чуть поодаль от подъезда.
-Так я тебе и раскрыл все мои секреты! Кстати, что это за чувак, с которым ты только что обнималась в сквере.
-Друг!
-Еще один? - Положив руку на руль, он, подперев ладонью подбородок, с хитрецой посмотрел на Лену.
-Почему один? У меня вообще-то много друзей, только вот встречаемся сейчас редко.
-А Вася?
-Что Вася?
-Он про всех твоих друзей знает? - Выражение лица парня менялось на глазах.
-Так... я не поняла, что за допрос? Знаешь, мне его хватает с головой, тебе-то какое дело? Ты меня для этого ждал?
-Не-а... Лен, поехали ко мне... - Степнов опять блуждал по ней глазами, полными вожделения и страсти.
-Витька... ты чего такой озабоченный, а? - Лена, посмотрев на него, одарила его своей коронной улыбкой. - Я, конечно, не монашка, люблю секс, но ведь нельзя же о нем думать все время! У тебя где мозги расположены? Тут, - она шутливо постучала кулачком ему по голове, - или...
Не дав ей договорить, Виктор перехватил ее запястье и опустил своей рукой к ширинке своих штанов.
-Вот тут!
Разразившись заливистым смехом, Лена сжала его хозяйство рукой.
-Не боишься, что оторву? - Ощущая под пальцами, как плоть начала твердеть, она быстро одернула руку.
-А что потом делать то будешь? - Витя теперь сам потянулся к ней.
Реакция Лены была моментальной, но парень, успев предугадать ее действия, в миг отреагировал, нажав на блок.
Лена дернулась к ручке двери, но та в ответ моментально заблокировалась.
-Вить, мне идти надо... - повернувшись к нему лицом, она заерзала на сиденье.
-Что? Опять к нему? - тон Степнова перестал быть томным и он отвернулся от Лены. - Лен, ты дура что ли?
-Ничего не поняла, ты почему так со мной разговариваешь? - Кулемина выпрямилась и напряглась.
-А как с тобой разговаривать? - Властный голос прозвучал довольно холодно. - Он на тебя руку поднял, а ты как побитая собака опять бежишь к своему хозяину, так ведь? Но и кто ты после этого, скажи мне?
С каждым его словом глаза Лены начали округляться все больше и больше, наружу рвалось негодование.
-Рот свой закрой, Степнов! Это не твое дело, понял меня! - металлические нотки ее голоса резали по больному обоих. - Это моя жизнь, и попрошу не лезть в нее своим сопливым носом! Открой дверь!
Она, не желая его больше слушать, опять дернула за ручку. Дверь естественно не открылась.
-Что? – Виктор, схватив ее за плечо, силой своей руки развернул Лену к себе лицом. - Значит я уже сопливым стал, да? - От ее хрипловатого голоса по спине пробежались холодные мурашки. – Значит, как стелиться передо мной , так в самый раз, сгодился, а как ткнуть тебя носом в то, что ты сама своими же руками загоняешь себя в это адское болото, так я для тебя значит годами не вышел? - Степнов вытаскивал сейчас перед ней наружу мир без прекрас и лицемерия.
-Степнов! - Зеленые глаза разьяренной тигрицы рвались в бой. - Ты пожалеешь об этом! - Лена начала задыхаться от гнева. - Ты циничный наглый сучонок! Знаешь, я наверно, действительно, дура, раз связалась с тобой. Ты не имеешь никакого морального права так со мной разговаривать и уж тем белее судить мои действия. Я уже глубоко жалею, что поддалась твоему похотливому напору и позволила тебе трахать себя. Так вот запомни, больше ты пальцем ко мне не прикоснешься, гаденыш! Открой дверь, я сказала! - Такой злой она себя уже давно не помнила.

Страх... Какой-то страх окутал обоих в этот миг сидящих людей в машине. Рвущаяся наружу девушка и парень, пытающийся остановить ее своими жесткими словами, превнесли в свои отношения небывалый страх, страх потерять друг друга навсегда, потерять возможность смотреть чистыми любящими глазами друг на друга, возможность принадлежать друг другу телами, сердцами и душами.
Вторгшись во взаимную жизнь, они сами с первого мгновения знакомства зачали мучительную сладкую пытку для себя.
Интуитивно чувствуя ее власть над собой, он не хотел больше делить ее ни с кем в мире.
Она же, заполучив эту власть, не знала, что ей дальше с ней делать. Удерживать в сердце рвущееся наружу счастье и любовь было для нее тяжелым испытанием, тем более не имея возможности в полную меру окунуться в это безумное властвование.

-Давай, беги к своему недоделку гребаному. Может он еще раз тебя уделает! Мне он утром совсем не показался таким беспомощным, как ты его описываешь! - Тут Виктор понял, что совершил ошибку, из злости на нее и ее безволия выложил признание своего визита.
-Что??? - Руки у нее почему-то начали холодеть, и непонятный мороз покрыл кожу. - Ты... ты был у нас дома??? Когда? - Лена с ужасом смотрела на Степнова, совершенно не понимая, зачем он это сделал.
-Да, был! Утром, поэтому и опоздал! И что? Что в этом такого?
-Зачем? Скажи мне, зачем ты это сделал? - Она закрыла лицо руками.
Виктор нагнувшись к ней, попытался одернуть ее ладони, но она вырвала их из его цепких пальцев.
-Не трогай меня! Ты сам все разрушил, Степнов.
-Лена! Ты послушай себя! Что ты говоришь??? Что я сделал не так? Я дал ему понять, что за тебя есть кому заступиться, и что если он еще раз дотронется до тебя, то будет иметь дело лично со мной!
-А ты меня спросил? Ты спросил, нужно ли это мне? Что ты вообще обо мне знаешь??? Какое право ты имеешь лезть в мою жизнь? - Слезы на глазах застыли маленькими льдинками.
Он резко отпрянул от нее и скривился в едкой усмешке.
-Значит ты просто игралась со мной, да?
-Ты меня не понимаешь... - она глубоко вздохнула и вытерла мокрые веки.
-Не понимаю??? А как такое можно понять? Конечно, я же для тебя просто очередной член, с которым ты просто наигралась, да? Можешь не отвечать. Мне и так все ясно! Все остальное, что есть во мне, это просто неудобное приложение к этой части моего тела, да, Лена?
-Замолчи... - прошипела она поднимая на него глаза, - Витя, лучше сейчас же замолчи!
-Нет уж, я молчать не собираюсь! Ты мне всю душу вымотала, до сумасшествия меня довела, а теперь рот затыкаешь? Хватит с меня! Иди, беги к своему мужику! Он поди ждет не дождется, когда ты раздвинешь перед ним ноги, тебе самой не противно...

И тут голова Виктора, откинувшись назад, с треском приложилась к стеклу боковой двери за его спиной.
Лена больше не в силах была терпеть все это, сорвалась и залепила ему, что было сил кулаком промеж глаз.
Слезы отчаяния хлынули из бездонных зеленых озер. Глаза напротив кричали о боли, застывшей на его лице.
Слезы? Его удивили ее слезы. Разве циничные стервы могут плакать. Мозг Виктора затуманился. Синий взгляд застлал черный туман. Он любил ее и ненавидел. Хотел обладать ею, но больше никогда не втречаться.
Нажав на кнопку блокиратора, он произнес сквозь боль и отчаяние:
-Уходи... - и отвернулся от нее.

Захлопнувшаяся за ней дверь, оставила его бороться с самим собой. Желание догнать Лену и попросить прощения не могло перебороть иллюзию призрачного счастья, которое, казалось, окончательно рассеивалось у него на глазах.

Стоя в ванной перед умывальником с открытым краном, она долго смотрела на свое отражение. Призрачное счастье с любимым мальчиком таяло сейчас в том тумане, которым обволакивал сейчас ее в зеркале тот белесый горячий пар, вырывающийся из жерла бурлящего кипятка.

-Ну что Кулемина? Как тебе твоя жизнь? Чего ты добилась за свои 22 года? Ни семьи, ни счастья... ничего у тебя нет. Никого рядом нет! Даже теперь его! Какая же ты дура, Кулемина!!! Как он прав! Прав на все 100 процентов. Сама не живешь, и мешаешь жить другим. Ненавижу тебя! - Она со злостью ударила себя ту по зеркалу и резко вышла из ванной.

На кухне, найдя в шкафу початую бутылку коньяка, налила в стакан, и даже не поморщавшись, выпила залпом содержимое.

-Что... решила залить алкоголем неудовлетворенность? - Голос от двери заставил ее повернуться в его направлении.
-Не твое дело! - Заливая новую порцию, она повторила процесс еще раз. Усевшись на стул, некогда красивая блондинка провела устало по слипшимся волосам ладонью, закидывая ненавистную сейчас челку назад. - Иди спи! - Брошенная фраза разбилась о стены кухни хриплым стоном.

-А он ничего! - Вася все так же, будто застряв со своим креслом в проходе, давил на ее возбужденное состояние. - И как к этому в школе относятся? - Скрип колес приблизил его на полметра почти в плотную к сидящей девушке.

Она медленно подняла голову и вопросительно-удивленно посмотрела на мужчину.

-В школе? Что ты хочешь этим сказать? - Лену охватил неведомые доселе страх и тревога. Только сейчас до нее дошло, чем на самом деле может обернуться вся эта история для нее и Вити.
-Я??? – Вася, насмехаясь, пытливо сверлил ее глазами. - Я просто вот подумал, как отнесутся учителя, да и твой любимый добродетель... как там его... Савченко, кажется... к тому, когда узнают, чем занимается их бывшая ученица, ну а теперь такая милая учительница в стенах их же школы. Небось очень удивятся, когда узнают, что уважаемая всеми учениками Елена Никитична трахается со своим преданным учеником, да, Елена Никитична? - Вася рассмеялся ей прям в лицо.
-Ты не посмеешь это сделать! - До боли сжатые в кулаки костяшки стали мертвецки белыми от всего услышанного.
-Почему же? - наигранно удивленно поднятые веки Римлинга говорили о его издевательстве и насмешке над ней, - мне что-то помешает, дорогая? – Он, подтянувшись к ней, демонстративно схватил за подбородок.

И тут, уже третий раз за какой-то час, она опять сорвалась. Злая на весь свет, она не могла больше вынести этих пыток со стороны небезразличных ей людей, и опять сквозь бурю негодования зашарашила уже больными от удара костяшками правой руки теперь и в морду своего теперешнего ненавистного собеседника.

-Ублюдок! Какой ты все-таки ублюдок! Ненавижу тебя! - Оттолкнув от себя инвалидную коляску со скрюченным от боли мужчиной, она рванула его лицо наверх, и, глядя прямо в черные глаза словно подписывая приговор мужчине, выпалила все ему разом. - Ты больше никогда меня не получишь. Запомни это раз и навсегда. Я тебя не боюсь! Ты можешь делать, что хочешь. Только через полгода ты забудешь меня как свой страшный сон. Теперь каждый день я буду маячить у тебя перед глазами как заноза, тупо и нарочно час за часом добивая тебя в твоей беспомощности. Ты убил во мне все человеское! Так что пожинай плоды, скотина!!! А Витя — да, я спала, сплю и буду спать с ним, понял ты меня? И мне наплевать, что ты там задумал. Я запросто уйду из школы, и тогда нам вообще ничего не помешает развлекаться так, как мы хотим и где захотим, понял? А ты.... - тут она как бы отмахнулась от него как от назойливого гнуса, все это время держа его подбородок. На что голова Васи непроизвольно откинулась назад. - Вот теперь ты для меня умер окончательно.

Швырнув стакан в мойку, Лена вышла из тесного ей помешения.

Уроки, перемены, часы, минуты... когда же уже это все сегодня закончится??? Казалось, что время бесконечно, и оно уже не в ее власти!
Где ты Витя? Она ищет его, ищет среди огромной толпы в школе, ищет тихо, лишь только взглядом, боиться нарушить, зацепить и порвать ту тоненькую ниточку их безрассудной пылкой любви! Да, наверно, это все-таки любовь, ее любовь к мальчишке, которому еще нет и 18.
Она привыкает к нему, привыкает к его губам, рукам, привыкает к глазам!
Как же это больно, больно любить вот так, когда надо бы заставить замолчать свое сердце, но не может. Хочет кричать о ней, но приходится держать свою любовь в себе.
Давит в груди! Что это??? Чувство закралось так глубоко, что вырвать из себя его можно только сломав себя, сломав себе жизнь!
Будь он только рядом — и пусть рушиться весь мир! Пусть летит все к черту! Нет сил больше ждать, не может терпеть и мучаться от неизвестности. Она не может уже его отпустить. Понимание того, что она может его потерять из-за своей гордости и идиотского положения, подталкивает ее в порыве к единственно верному сейчас шагу. Поговорить! Сказать, что была не права, что он очень дорог, что он ей нужен весь, целиком, а не частями. Нужна его душа, его сердце, его тело и его жизнь!

Опять урок в 11-А, и опять его нет!
Это какая-то пытка!
Снова и снова далекий уголок души просит о пощаде - появись, будь просто рядом, позволь быть с тобою рядом, хоть иногда...
Пусть любовь будет ворованной, пусть счастье будет недолгим, но только пусть они будут... его глаза напротив, их смеющаяся глубина, которая ласкает своей прохладной синевой и будоражит безмерной властью.
Любовь выбила у нее почву из-под ног! Она, Лена, вся теперь как один оголенный нерв, который от малейшего ветерка чувствует все более обостренно.
Нет никаких сил ждать, душа рвется навстречу, туда, где может быть ее и не ждут, но верит, что так правильно, так нужно, без этого просто не сможет уже жить!

Почему нет Степнова на уроке? Игорь как-то опять двусмысленно смотрит на нее сквозь запотевшие очки. Наивно думать, что он ничего не знает, но и пусть, вроде парень не плохой, пусть только подскажет, где он? Мысли роятся в голове как муравьи, щекоча изнутри, не дают выбраться наружу. Где же он, Игорь? Немой вопрос при перекличке, и ответ, как будто из-под сознания сообразительного паренька — заболел, что-то с носом, кажется, вроде не простуда, но сегодня уже не будет!
Заболел? А вчера был совсем здоров!
Яна Малахова, староста класса, немного удивлена, уточняет, что звонила ему, сказал, что на тренировке получил по лицу мячом при неудачном броске, вашем, Елена Никитична! Вопросительно смотрит на педагога. Кивок головы учительницы - признание этого безобидного вранья!
Боже, нос! Как она могла не сообразить! Ее удар пришелся именно по носу! Значит не пришел из-за нее опять! Бедный! За что? Дура! Распустила руки на пустом месте! Витя, прости!

Слайдер нервно зажат в руке. Позвонить? А вдруг ошибается? Нужна ли она ему, так как он ей? Поймет ли? А… будь что будет!!!
-Вить… - как-то пауза затянулась. Нервно сглотнув, Лена прошептала, - Витя, мне надо тебя увидеть… - напряглась, выжидая ответа.
-Зачем, Лен? – холодок его голоса заставил ее поежиться.
-Не знаю… - волнение выдавалось с головой. Слова терялись в череде гулов ударов сердца. – Мне очень плохо… без тебя… -поджав губу, пыталась не сорваться на крик.
-Лен… приходи… - нежность казалось коснулась ее губ.
-К тебе? А может встретимся где-нибудь… - неуверенность спала в один миг, как только услышала твердый ровный голос в ответ.
-Я тебя жду у себя! Дома! – и уже словно боясь, что спугнул, прошептал, - придешь?
-Да… я скоро… - захлопнув крышку, прикрыла веки и расплылась в довольной улыбке..

Выскочила из школы как стрела. И тут же оказалась как в сказке.
Вот оно чудо! А говорят, что чудес не бывает!
Снег! Первый снег в конце октября! Нежный, легкий, почти невесомый….
Такой же как ее любовь! Кажется, дотронься до нее чуть неверным движением, и она растает, как эта первая снежинка на теплой ладони.
Изумительная красота кружилась в воздухе, но не долетала до земли, растворяясь в той теплоте, которая парами поднималась от прогретого асфальта. Снежинки завораживали своим танцем, заставляя Лену забыть о всем том, что еще тяготило ее. Глубоко вздохнув, уверенно шагнула в нужном направление. Никогда не пасовала перед неизвестностью, поэтому и сейчас решила больше не думать о том, что она скажет ему при встрече. Пусть будет так как будет! Не хочет больше оглядываться назад!

………………………………………………

Не в силах справиться с бурей эмоций, бушевавшей внутри, медленно прикоснулась к лаковой поверхности дерева двери. В голове шумело, а в груди щемило и скакало сердце в радужном танце. Наконец, успокоив серцебиение, она решилась и надавила на кнопку звонка.
Дверь через несколько мгновений распахнулась настежь.
Виктор стоял за порогом и следил за ее реакцией. Выражение ее глаз менялось от удивления до чего-то такого, что раньше он не видел в них. Какой-то странный лучистый блеск, проникающий насквозь и сканирующий своим жгучим светом.
Пропасть между ними, образовавшаяся в тот злополучный вечер, постепенно стала сдвигаться, два берега из параллелей стали образовывать сплошное единое целое.
Он не выдержал первый. Шагнув за порог, вмиг подхватил ее под талию и прижал к себе что было сил. От такого манящего тепла этой девушки внутри его как будто что-то замерло.
-Привет!
-Привет! Я уж думал, что ты не придешь.
Осторожно прижался к ее волосам и, не отводя глаз, нежно погладил их ладонью. Потом вместе с ней шагнув в квартиру, замер возле двери. Она, чуть дыша, соскользнула из кольца его рук, и, уже почувствовав под собой твердую поверхность, улыбнулась и промолвила:
-Вить, я так соскучилась!

Он осторожно, молча, прикоснулся пальцами к ее правому виску и, перемещаясь по нежной раскрасневшейся щеке, дотронулся до ее трепетных губ. Несмело обвел их контур. Глаза выдали безграничную радость, когда заметил, что она облизнув губы, невольно дотронулась языком до его пальца. Взрыв эмоций от такого прикосновения не удержал от соблазна, и он больше не мог сдерживаться. Его настойчивые жестковатые губы коснулись его рта. Углубив поцелуй, заставил девушку своими страстными движениями прикрыть веки и пуститься в сладостный мир друг друга. Ощущая ароматы тел друг друга, губы и руки заиграли в новом медленном танце любви, который доселе был обоим не ведом. Чувственный танец приобрел какой-то новый смысл.

-Может закроем дверь? – Ленка, наконец, совладав с собой, чуть отсранила свое лицо от Виктора. Малахитовая зелень глаз в темноте коридора приобрела более томный оттенок.
-Извини! – захлопывая дверь, он опять повернулся к ней. – Пойдем! –За руку потянул ее в направление столовой.

-Вить, прости меня. Я виновата перед тобой уже только тем, что позволила себе так с тобой поступить.
Она, сидя у него на коленях, нежно провела пальчиком по переносице. Синие глаза оттеняли теперь и два больших синяка под его глазами. Мягкие влажные губы нежно касались каждой реснички на его веках.
-Ленка… я не знаю, что на меня тогда нашло… я тебе столько наговорил, что сам себе стал противен. Надеюсь, ты уже забыла мой бред. – Витя с нежностью прижался своей щекой к ее щеке. – Я просто очень боюсь, что ты от меня отвернешься. Я… знаешь…- увидев, как из ее глаз потекла предательская соленая капелька, обхватил ладонями ее лицо и провел подушечками пальцев по щекам, нежно вытирая влажную дорожку. - Не плачь. Знаю, я скотина и сволочь.
Лена, перехватив его ладони, прижалась к ним своими губами.
Потом подняла глаза и, смутившись, все же решилась заговорить.
-Вить, я должна тебе сказать…. – заметив как он открыл было рот, чтобы перервать ее, она, поднося палец к его губам, дала понять, чтобы он ее не перебивал. – Вить… пожалуйста, мне очень тяжело, но мне надо сказать. Я, знаешь, все выдала Васе о нас! И теперь, я тебе обещаю, у меня с ним не будет ничего общего, кроме…- заметив как его взляд ненадолго вздрогнул, она опять прикоснулась к его губам. – Вить, я не смогу еще полгода от него уйти. Я тебе обязательно все объясню позже, а сейчас я хочу тебе сказать, что ты теперь единственный человек, которому я хочу принадлежать… только вот… как на все это посмотрят другие… и в первую очередь твоя мама… ведь тебе еще нет 18…

-Лен, надеюсь. этот недостаток мне можно простить…. Ты так не считаешь? – низкий бархатный голос прямо ей в ухо, казалось, развеял все сомнения, – а мама…
И тут словно гром посреди ясного неба голос со стороны заставил девушку вскочить с насиженных крепких коленей.
-А мама… - красивая женщина завораживала своей красотой и какой-то неприступной безграничной властью, - наконец-то вспомнили и про маму? – Женщина подошла к Лене вплотную и степновским коронным прищуром пытливо заглянула Кулеминой в глаза.
-Кажется, это Ваше! – она протянула Лене ее напульсник. – Видать ваше посещение моего дома в прошлый раз стало не единственным?
-Мама, что ты крадешься, как тень! – Виктор, подскочив к Лене, приобнял ее за плечи.
-Я вообще-то у себя дома! Да, и теперь я хочу услышать от тебя объяснение, что твоя учительница по физкультуре делает у нас в квартире, да еще и сидя на твоих коленях? - негодование женщина старалась скрыть за своей железной сдержанностью.
-Вить, я пойду. Извините! - бросив это уже Степновой, Ленка, выкрутившись из его объятий рванула в сторону выхода. Степнов, даже не взглянув на мать, вышел вслед за Леной.

………………………………….
Стоя уже на лестничной клетке, Ленкины губы снова скользнули по его губам.
-Вить… что теперь будет, а?
-Не переживай! Я с тобой, а ты теперь со мной. Я тебя теперь никому не отдам! Запомни это! А мать… с ней я разберусь!

Он застыл в дверном проходе под пристальным взглядом матери, не решаясь сделать шаг вглубь помещения. Больше всего хотелось, в своей обычной манере, подняться вверх по лестнице и, хлопнув дверью своей комнаты, отделиться от назревающего скандала. Если бы это касалось только его одного, Витя поступил бы именно так, но в данной ситуации это было бы непозволительным проявлением детства.

- Я все еще жду от тебя вразумительных объяснений, - стальные нотки ее голоса, казалось, разрезали витавшее в комнате напряжение, - что тут происходило?
- Объяснений… Ну, что ж… Лена моя… м-м-м… Мы вместе… - сложно было подбирать названия их отношениям, да еще и перед собственной матерью, которая сейчас больше напоминала в любой момент готовую взорваться бомбу.
- Вместе «что»?! – сапер из Вити оказался ужасный.
- Вместе «все»… - не сдержался парень, и, отлепившись, наконец, от дверного косяка стал мерить комнату размашистым шагом.
Екатерина Степнова проводила сына тяжелым взглядом:
- Господи, что ж ты творишь, Витя! Она - твой преподаватель!
- Одно другому не мешает!
- О! Я думаю, даже помогает. Только вот чему? Заработать высокие оценки или самоутвердиться в глазах друзей? Давно с ней спишь?
- Мам!
- А что тут такого? Ты уже взрослый мальчик, значение слова «спать» понимаешь, и даже позволяешь себе применять его к своей матери. Почему же я не могу в ответ поинтересоваться твоей личной жизнью?
- Поинтересоваться? По-моему интересуются по-другому?
- Ты меня не учи, не дорос еще! – резко оборвала его мать, - я имею право знать и контролировать жизнь своего несовершеннолетнего сына.
- С каких пор тебя интересует моя жизнь? - он все-таки не сдержался и перешел на крик, - ты живешь своей работой, мужиками бесконечными. Мы видимся по полчаса утром и вечером, и ты считаешь, что знаешь, что мне нужно? Джинсы за триста баксов или машина за пятьдесят штук? Спасибо тебе, мамочка!– он вскочил с дивана и склонился в картинном поклоне. - Только мне этого мало!
- А она, значит, тебя понимает! Ну, конечно. Умело раздвинет ноги, а потом послушает вольный монолог на тему: «Как тяжело на самом деле живется богатенькому мальчику»!

Она прекрасно запомнила эту девицу тогда в школе. Степнова привыкла доверять своей чуйке на людей, и сейчас откровенно накручивала себя, пытаясь заглушить внутренний голос, робко подсказывающий, что при первой встрече она нашла физручку весьма интересной.
- Она совсем не такая! Ты ведь ничего не знаешь!

Торопливо брошенные слова насторожили Степнову:
- Ты влюбился в нее, Вить? – удивленно и неожиданно тихо прозвучал голос Катерины.
- Не твое дело, - он судорожно сглотнул, не ожидая такого резкого поворота в разговоре, - я не знаю… я…
- Значит, влюбился, - она медленно так встала и подошла к окну. Яркий свет, выбивающийся из-за легкой занавески, заставил женщину прижмуриться, - а она?
- Не знаю я… - он помотал головой, - может быть…
- Расскажи мне о ней! – она непроизвольно бросила эту фразу привычно приказным тоном, и тут же добавила, что бы смягчить, - пожалуйста, Вить…
Виктор растеряно взглянул на мать.
- Что ты хочешь услышать?
- Понятия не имею, но, ты был прав, когда сказал, что я ничего не знаю. Мы ведь можем это изменить, - она подошла к сыну и примирительно опустила руки на его плечи. Катя чувствовала его сомнения, и боялась спугнуть эту шаткую надежду на откровенный разговор.

Виктор молчал, а женщине вспомнилось как она восемнадцать лет назад, точно так же сидела со своей матерью, не в силах найти правильные слова, что бы выразить все, что происходило у нее на душе.
Как же ей, шестнадцатилетней школьнице, тогда не хватало понимания и совета. Родители, по уши погрязшие в работе в одном из столичных НИИ, просто отмахнулись от переживавшей первую любовь дочери. Разве они могли себе представить, что она, комсомолка, отличница, просто не найдет другого способа выразить свою любовь красавцу-однокласснику, кроме как переспать с ним на бабушкиной тахте.
Разве могли они предположить, что им, уважаемым и заслуженным, придется переживать публичный позор, когда о беременности их дочери узнает «общественность».

А сама Катя, где у нее тогда взялось столько сил, чтобы отстоять право на жизнь себе и своему сыну, когда новоиспеченные бабушка и дедушка просто отвернулись от нее, выставили из дома, сказав, что она заклеймила имя советской женщины.
Конечно, она не тешила свое самолюбие, говоря, что добилась всего в этой жизни сама. Одному Богу известно, что было бы, если бы тогда поперек ее пути не появилась черная блестящая «Волга» с правительственными номерами.

С легкой руки родителей, лишившись звания советской женщины, она лишилась и всех предрассудков разом. Не задумываясь о последствиях, вчерашняя школьница стала любовницей высокопоставленного чиновника. И не просто любовницей. Она сумела отвоевать в его сердце место для себя и своего сына. Единственное чего не смогла Катя, так это стать его официальной супругой. Разводов при его должности не прощали никому.
Но она и не расстраивалась. Александра Николаевича, так звали ее покровителя, она так и не смогла полюбить, но чувство благодарности чудесным образом замещало ей любовь.
Умная и цепкая по натуре, она умела выслушать и дать дельный совет. Привычка прислушиваться к любовнице и помогла ему остаться на плаву, когда грянула перестройка. Шальные деньги и возможность легко заработать быстро вернули Александра на олимп теперь уже правительства Российской Федерации. Тогда-то он и поддержал Степнову в желании начать свой бизнес. С его подачи девушка легко и прочно заняла свою нишу и удерживала пальму первенства вот уже десять лет. Последние пять из них уже без поддержки Александра. Он скончался от обширного инфаркта, справедливо завещав Екатерине и Виктору, которого любил и растил как сына, ровно половину своего огромного состояния. Странно, но она никогда и ни с кем не делилась этими воспоминаниями, а сейчас ей очень захотелось рассказать все своему, уже такому взрослому сыну.

- Хорошо, я расскажу тебе, - прервал ее поток воспоминаний сын. Катя улыбнулась, смахнув невесть откуда взявшуюся слезинку. - Ты чего, мам?
- Все нормально. Просто я тоже расскажу тебе, кое-что. Попозже. А пока я хочу услышать все-все о девушке, которая заставила моего разгильдяя-сына задуматься, наконец-то, о чувствах.

Лена опять спала.
Жар спал. Все ее силы были брошены на борьбу с болезнью, и она, кажется, стала отступать.

После визита к Вите и встречи с его матерью, она, как пьяная от чувств и эмоций, совершенно не задумываясь о своем состоянии, не сразу пошла домой, а еще около часа бродила по улицам.

Первый снег, выпавший в тот день, небольшим слоем уже возлежал на земле. Проникаясь таким легким неземным видом окружающей красоты, она в легкой куртке и кроссовках вышагивала по безмятежности окружных дворов. Душа нараспашку, волосы в снегу, холодные руки, перебирающие липкий податливый снег — все это привело к такой сильной простуде, что, уже придя домой, она почувствовала, как все тело, продрогшее и еле отогретое в ванной, стало наливаться каким-то кипятком, который сначала накопившись где-то чуть ли не в ступнях, постепенно, горячей волной, поднимался все выше и выше.

Предусмотрительно выпив на ночь горячего молока с медом, она укуталась в пуховый платок, который она хранила как память о бабушке, которую никогда не видела, и, бросив Васе, что их спальня теперь только ее, уснула. Утром, когда просто-напросто не смогла подняться с кровати, поняла, что заболела.
Высокая температура, сковавшее простудой горло, совершенно пропавший голос и стонушие огнем веки сделали ее затворницей на три долгих дня в своей же спальне.
Все, что она смогла сделать, это предупредить Савченко о своей болезни. На что тот пообещал, что пропущенные уроки Ленка компенсирует своим усиленным лечением и скорейшим выздоровлением. Заказав доставку нужных для лечения лекарств на дом, она, как могла, старалась выйти из этого вынужденного положения. Все попытки Васи хоть как-то принять участие в ее лечении она отметала с завидным упрямством. Просто не могла его видеть и слышать. Лишь Женьке было позволено беспрепятсвенно навещать Кулемину и подкреплять больную домашними харчами. Мобильный она отключила преднамеренно, потому что была уверена, что прознав про ее болезнь, Витя обязательно кинется к ней, уговорив ее по телефону. А так, она подумала, что он, наверняка, не рискнет этого сделать.

И вот теперь, сонно подрагивая на кровати, она резко проснулась, когда тишину квартиры нарушил резкий звонок в дверь.
У Алехиной был Ленкин комплект ключей, поэтому звуки за закрытой дверью комнаты заставили ее напрячься и, полностью сосредоточившись на них, прислушаться. Хотела было встать, но ноги совершенно ее не слушались от волнения. Она так и осталась сидеть на кровати.

-Где Лена? - Голос Степнова она узнала бы среди тысячи других.

Не видя, она почувствовала всем сердцем, что глаза его, наверняка,блестели как два синих маячка в темноте их тускло освешенной прихожей, как скулы напряжены, а губы плотно сжаты.

-Где она? - Холодный металлический голос разрезал тишину, которую от неожиданности сего визита не смел разрядить Римлинг.

Какой-то грохот там за дверью и быстрые шаги приближали незванного гостя к заветной цели.

-Вообще-то ты у меня дома, – скрипящий звук колес вслед за топотом ног так же почти приблизился к спальне, – мог бы вести себя приличнее.
– Дом, может, и твой, зато женщина не твоя. Где Лена?
– Ошибаешься. Она моя! - Вложенная в эти слова злость Васей чувствовалась Кулеминой даже на расстоянии. И как в противовес ей, ненависть к этому человеку начала охватывать и ее.

Как он мог так говорить о ней, говорить о женщине, которую ведь все-таки любил. Разве она вещь какая-то? Это у него что, любовь такая, о которой он ей всегда твердил?

Не дожидаясь дальнейшего развития происходящего, она крикнула:

-Вить, здесь я!!!
Виктор распахнул дверь.
Из-за стоящего перед ней Степнова она увидела ненавидящий взгляд того, кто еще недавно был ее самым родным человеком.

Витя шагнул в комнату и демонстративно захлопнул за собою дверь.

Заспанная и еще ничего не понимающая, Лена облизнула пересохшие губы, закусила нижнюю и опустила глаза.
-Ленка... ну нельзя же так! - до боли знакомый любимый голос наполнил пространство небольшой комнаты.

Она подняла глаза и увидела, как Степнов, стоя напротив нее, облокотился плечом на косяк и с большим любопытством рассматривал ее внешний вид.

Взлохмаченная голова, чуть опухшие от спанья сейчас серозеленые глаза, сухие губы, постоянно увляжняющиеся ее языком, и ее домашний прикид, состоящий из балахонистой рубахи, которая едва прикрывала спушенные с кровати бедра, и разноцветных в полоску носочков — все это, было видно по его смеющимся глазам и милой улыбке, вызывало в Викторе какую-то удовлетворенность и чувство благодати к кому-то там, сверху, кто своей волею пытается соединить между собой эти две любящие души.

-Вить... Что ты тут делаешь?
Она, не выдержав больше полного бездействия, встала и тихонько подошла к нему. Прильнув к нему всем телом, обвила его руками, сомкнув кулачки за его спиной в замок. Глаза в глаза — и мир опять стал один на двоих.
-Ты зачем мобильник отключила, Лен? Я два дня место себе не нахожу!
-Поэтому и отключила, что боялась, что ты вот так вот придешь! - Она уткнулась носом ему в шею и вдохнула мужской терпкий аромат. Голова закружилась, и она враз обмякла в его объятиях.
Виктор подхватил ее на руки и, в два счета оказавшись возле кровати, положил Ленку на постель.
-Что с тобой? Ты совсем ослабла. Ты хоть кушаешь что-нибудь? - Он осмотрел прикроватную тумбу, которая была уставлена всевозможными лекарствами и парой-тройкой грязных бокалов из-под какого-то питья.
-Конечно, Вить, я же не беспомощный ребенок. Со мной уже все нормально. Температура давно спала, так что может уже завтра выйду на работу, - натягивая на ноги задравшуюся рубашку, она нервно сглотнула, увидя, как Виктор просто пожирал ее глазами.

Он встал, подошел к двери и, ткнув кнопку на ручке двери, убедился в ее срабатывании на закрытие.

-Вить... - Лена смущенно улыбнулась ему в глаза, когда он, уже вернувшись к ней, медленно присаживаясь рядом, потянулся к раскрасневшейся от предвосхищения намерений парня щеке. - Витька, ты что задумал, там же Вася... и я еще болею, вдруг я тебя заражу?
-Да??? И как же называется эта зараза, которая поселилась в этой комнате? - Шаловливый взгляд из-за полуопущенных век томных глаз вызывал в ней какой-то игривый трепет, нарастающий внизу живота.

Поняв, что он больше не может находиться с ней рядом, спокойно созерцая такой соблазнительный вид девушки, Витя, наклонившись над ней, прижал ее своим корпусом. Одна рука быстро прокралась под нее, а вторая, скользнув по щеке, стала уверенным напористым движением спускаться по ее шее к груди, по ходу расстегивая пуговки на рубашке одну за другой. Изучающий наглый взгляд вызвал в ней опять былой жар, который раз за разом накрывал ее, как только эти уверенные сильные руки касались ее тела. Она судорожно выдохнула, глядя в его сверкающие глаза, и тут же тихо застонала, когда почувствовала, как мужские пальцы, проникнув в расстегнутый вырез рубахи, сжали ее тугой сосок. Девушка, уже не скрывая своих желаний, вся как спичка вспыхнула в умелых руках. Зажженый огонь, казалось, рвался наружу, захватив в плен все ее тело. Жар от его прикосновений усилился в несколько раз.

-А ты, и правда, вся горишь... - Степнов, наблюдая за тем, как ее щеки пылают от румянца, глаза наливаются дьявольским огнем желания, а тело все трясется от возбуждения, стал еще увереннее массировать ее соски, то поглаживая грудь, то, наоборот, сдавливая ее в своей большой ладони.
Сгорая от желания, ее мысли прыгали как детские попрыгунчики от всего происходящего. Заведомо готовая на любое беззрассудство, осознавая, что за порогом этой комнаты находиться человек, который сейчас готов убить ее на месте, она подалась власти своего любовника, который, наконец, накрыл ее губы страстным поцелуем.

Не отрываясь от ее сладких желанных губ, Виктор выдернул из-под нее руку и рванул полы рубашки так, что оставшиеся застегнутыми пуговки с треском разлетелись по всей комнате. Влажные нетерпеливые поцелуи тут же покрыли ее тело, оставляя на груди и животе дорожки маленьких очагов, которые, пылая, соединялись в одно большое жгучее желание, желание достичь апогея начатой любовной игры.

-Витя... ты сумашедший... я же не смогу остановиться... Витя... - хриплые сдавленные стоны разрывали тишину, которая, как предатель, нарочно окутала таинство того действа, которое совершалось сейчас между двумя захваченными страстью людьми.
-Я тоже… - ему хотелось снова и снова чувствовать её бешеное сердцебиение, ощущать, как она вздрагивает всем телом от удовольствия. Он ловил себя на мысли, что хочет её ещё больше, чем раньше.
-Но что же ты тогда медли... шь… — Она провела губами по его шее и прикусила мочку уха. Кажется, это была последняя капля.

Виктор, привстав, тут же стянув с нее трусики, приспустил свои штаны и, усевшись уже всем своим задом на кровать, уперся в ее спинку.
Лена, угадав его намерения, сбрасывая рубашку, быстро взобралась на него, и уселась к нему на ноги. Он было потянулся к ней, чтобы притянуть к себе в поцелуе, но она отстранилась от него и, переводя дыхание, стала медленно, словно подразнивая, целовать его грудь, задрав на нем джемпер.
Он нежно, положив ей руки на грудь, гладил ее бархатную кожу, но она опять убрала его руки и, постепенно перемещаясь губами все ниже, сползала по его ногам . От соприкосновения ее голой груди к его сначала груди, потом животу и бедрам у Степнова почти основательно сносило крышу, и он, полурыча, стиснул зубы от приливающего желания.
И тут почувствовав ее горячее дыхание у себя на животе, понял, что уже не продержиться и минуты, если она опуститься еще ниже.

-Ленка... не надо... - скрип зубов говорил о том, что он еле держиться. Затуманеный взгляд, поднятый на него снизу, еще больше заставил его стиснуть зубы. - Я хочу тебя уже прямо сейчас! Не пытай меня! Иди ко мне!

Она, сжалившись над ним, тут же подтянувшись вверх, уселась на его бедра. Чувствуя, как вся ее плоть сейчас пронизывается его тугим органом, ее судорожный всхлип призвал все его существо воспользоваться, наконец, положением. Стиснув ее бедра, оставляя на них красные следы страсти, он все-таки позволил ей самой задать темп, чем она и воспользовалась. Сжав колени, все быстрее и быстрее, с каждым своим движением понимая, что мозги просто отключаются, она, кусая губы до крови, впилась ноготками в его плечи. Чтобы не застонать от нахлынувшего моря наслаждения, она склониласть к парню так низко, что обжигающее его дыхание на ее плече оставляли чувственные ожоги безумия и сладострастия.

-Я хочу чтобы ты была всегда рядом...
-Буду... - и перестав уже давно контролировать скорость, закрыв глаза и ощущая лишь свое прерывистое дыхание , они оба были уверены, что никогда не смогут насытиться друг другом.

.…..................................................................

Этим вечером Вася окончательно понял, что женщина, живущая с ним бок о боком, перестала принадлежать ему окончательно.

Чужая тайна. Как маняще и притягательно звучит это словосочетание. Особенно когда ты не сгораешь в медленном огне любопытства и непонимания, а наоборот владеешь информацией. Именно владеешь, подтверждая, свое торжество над теми, кому больше нечего от тебя скрывать. Но вот тут и возникает загвоздка. Невольно поделившиеся тайной, также невольно перекладывают на тебя тяжелейший груз решения: «что делать дальше?»
Именно этот вопрос вот уже несколько дней не покидал очаровательную головку одиннадатиклассницы Иры Каримовой. Она просыпалась и засыпала с мыслью о том как правильно распорядиться увиденным. И не просто правильно, а с большей выгодой для себя. Проблема заключалась в том, что она никак не могла решить чего же она на самом деле хочет.
Стоя тогда за слегка приоткрытой дверью, ее первым желанием было придушить этого лицемера, а заодно и развратную учительницу, тяжело выдыхающую его имя. Но что-то, вполне смахивающее на здравый рассудок, вовремя остановило Каримову. Направляясь обратно в класс, она отмела вариант, смущенно похлопывая глазками, объяснить директору, на уроке которого и понадобился этот злополучный журнал, что именно задержало в учительской лучшего спортсмена школы. Садясь за парту рядом с Рассказовым, она чуть было не поделилась новостью. Но все тот же рассудок велел ей попридержать язык, вовремя вспомнив поговорку, что ценность информации в ее эксклюзивности и правильной подаче.
Но сколько может сопротивляться рассудок врожденной болтливости и неуемной гордыне? День? Два? Иркин, оказался героем, и пал смертью храбрых спустя неделю.

…………………………………………………

- Можно к тебе? – среди привычного для школьной столовой гама его шепот прозвучал особенно интимно. Лена воровато глянула по сторонам, и замерла в нерешительности.
- Да, расслабься, Лен, кому какое дело! – Витя по-хозяйски приземлился на пустующий возле учительницы стул, - Глянь, всё равно все столики заняты. И я обещаю не приставать!
- И зачем ты мне тогда тут нужен, если приставать не будешь? – усмехнулась Кулемина, подвигая громоздкий поднос на свою половину стола.
- Я тебе потом скажу зачем, - снова понизил голос, чуть наклоняясь к ней, Степнов, - а еще лучше наглядно продемонстрирую.
- Ловлю на слове! – она улыбнулась еще шире, и стала изучать содержимое тарелок, - Что ты себе взял?

……………………………………………….

Глубокие карие глаза в упор разглядывали смеющуюся парочку. Будоражащий коктейль из ревности, ущемленного чувства превосходства и легкой зависти моментально опьянил девушку. То, что она видела на этот раз, цепляло ее гораздо сильнее. В глубине души Ира никогда не сомневалась в том, что Степнов таки трахнет физручку. Она абсолютно честно не понимала, как можно отказать такому как Витя. Но, став по внимательнее наблюдать за их отношениями после увиденного в учительской, она стала сомневаться, что дело тут только в сексе.
Они не целовались, не кормили друг друга с ложечки и не делали никакой другой ерунды столь нормальной для влюбленной пары. Но она отчетливо ощущала гармонию, царившую между ними. Глаза учительницы задорно искрились, а во взгляде Вити было столько непривычной для него нежности и тепла. Будучи женщиной, Ира легко подмечала мелочи, выдающие людей по-настоящему близких друг другу. Взгляд… жест… мимолетное прикосновение…

- Каримова, не стой столбом! Перекрыла весь проход! – в обычно добродушном тоне директора, теплились нотки раздражения.
- Извините, Николай Палыч! – она поспешно отошла, пропуская нагруженного заставленным подносом директора.
- Ты, почему не садишься?
- Так… места все заняты… - протянула девушка.
- Ну, присаживайся за учительский стол, вон - Степнову Елена Никитична разрешила. Давай проходи, не стесняйся! – Савченко кивнул головой в приглашающем жесте к столику, за которым что-то увлеченно обсуждающая парочка.
- Ну, что вы.… Подсесть к ним? И разрушить такую идиллию?
- Это ты о чем? – заинтересованно приподнял брови директор.
- Я о…
- Николай Палыч, это Ира говорит о замечательной атмосфере в нашей школе! Мы ведь как одна большая семья! – спешно затараторил Игорь, внезапно появившийся за спиной девушки. Он крепко сжал ее локоть, и, оттаскивая Каримову от директора, добавил, - Мы пойдем, приятного вам аппетита!

……………………………………………..

- Пусти меня, мне больно!
- Ир! Что ты творишь? – гневно прошипел Рассказов, не обращая внимания на крики девушки.
- Что значит «что я творю»? – до Каримовой стал медленно доходить смысл сказанных Игорем слов, - Так ты знаешь, что я имела ввиду? И тебя это не удивляет? Ты знал? И ты не сказал мне?
- Да, знал.
- Игорь!
Рассказов нервно поправил вечно съезжающие очки, и медленно, разделяя слова, произнес:
- Я не буду обсуждать эту тему. И тебе не позволю. Если тебя интересуют подробности - подойди к Вите или Леночке. И что бы я никогда не слышал, что ты распространяешь о них грязные слухи.
- Но…
- Никогда!
Ира смотрела на него и не узнавала. Неповоротливый очкарик-ботан с которым она, первая красавица школы, «как бы» встречалась, менялся на глазах. И Каримова поймала себя на мысли, что ей этот Рассказов нравиться гораздо больше. Было в нем что-то…. Может, как раз это и было тем, чего она на самом деле хотела…

-Ты такой красивый. Такой сильный. Такой родной. Ты… - она провела ладонью по его чуть щетинистой щеке.

Опять этот ток и дрожь, как будто прикасаясь к нему, она прикасалась к оголенным проводам с бегущими по ним заряженными частицами. Вот так, не видя и не понимая самого процесса, она в который раз ощущала на себе его могущественное влияние над своим телом и душой. Отстранилась и медленно приблизилась к самому краю пологой крыши. Небольшой парапет не доходил ей и до середины голени. Развела руки в стороны и замерла как птица перед полетом.

-Ленка... Ты что сдурела??? А ну-ка быстро отойди от края? – Витя, стоя позади ее шагах в пяти, не смел подойти к той, которую, казалось, любил всем своим существом. Страх сковал его мышцы, когда увидел ее на краю обрыва. - Что мы тут делаем, Лена?

-Подойди ко мне! - Не оборачиваясь, она лишь ладошками сделала подзывающий жест. - Почувствуй свободу! Вдохни ее!!!

Один его порыв. Одно движение мимо воли. Только одно. И опять замер на несколько секунд.
-Я боюсь... - тихо, еле дыша, Витя не мог сделать больше ни шагу.
-Что?

Удивлению Кулеминой не было конца. Резко повернув голову в его сторону, она уже и сама развернулась всем телом, но от края так и не отошла. Холодные порывы ветра парашютом раздували ее куртку, от чего в глазах Степнова застыли какой-то страх и тревога.

-Лена... я прошу тебя, отойди от края! - Ужас вселился в этого никогда незнающего никакого страха парня.
-Вить... ты чего... высоты боишься что ли? - вдруг она увидела его глаза, и слова застряли у нее в горле. - Ты.... что.... правда чего-то боишься?

В мужских глазах был какой-то сумбур из нежности, волнения, непонимания и злости. От одного этого взгляда ультрамариновых глаз хотелось взлететь, а потом с высоты упасть в них же и утонуть в их синеве.

-Лена! Леночка! Дорогая! Иди ко мне! Пожалуйста! Лена!
-Вить.... - она несмело улыбнулась, - я удивлена. Честно! - и уже, медленно приближаясь к нему, обняла своими холодными руками где-то под курткой и, прижавшись всем телом, подняла сверкающие интересом глаза, - Вить.... а скажи мне... есть еще что-то, чего ты боишься?

Схватив ее в охапку, он прижал Лену с такой силой, что она вскрикнула от боли. Его голос перешел на шепот.
– Ленка… Родная моя… Никогда не пугай меня так больше. Пообещай, что ты больше никогда -никогда так не сделаешь! Обещаешь?
-Вить... какой же ты еще ребенок!

Она, смеясь, опять заглянула в два голубых озера. Но, увидя в них пелену из тумана сомнений и тревоги, лишь теснее прижалась к нему и уткнулась лицом в горячую грудь, которая волнами мышц вздымалась с каждым ловимым им глотком воздуха.

- А ты, правда, испугался за меня, да? - не поднимая головы, она почувствовала как горячее дыхание обожгло ее макушку и мягкие губы прикоснулись к шелку ее волос.
-Очень... – выдох, и опять лишь дыхание гулко отзывающееся каждым ударом его сердца.
-Вить... а есть… ну… чего ты еще боишься?

Минуты тишины разбавлялись лишь воем ветра, который с остервенением носился по крыше шестнадцатиэтажки. В московском небе сияли звезды, не такие яркие, как летом, но все же не менее красивые и завораживающие своей непостижимостью. Огромная полная луна освещала покров дома так ярко, что можно было без труда разглядеть каждую черточку на лицах друг друга. Синие люди, синии лица, синии волосы, но лишь два изумруда пытаются выхватить в лице напротив хоть маленький намек на ответ.

-Боюсь... - мужские глаза медленно отведены, и крепкие сжимающие объятия разомкнуты. Шаг в сторону, и Степнов замер в тишине сумеречной обстановки, - боюсь признаться тебе в ошибке... - взгляд на нее, и увидел испуг в ее глазах. Чтобы уже не было ни шагу назад, решился. - Лен, я допустил непростительную ошибку и теперь не знаю, что мне с этим делать! Вернее, знаю... Знаю, что должен тебе признаться в этом, но очень... очень боюсь, что ты... - сделав еще несколько шагов в сторону от нее, как будто опасаясь чего-то, остановился и, повернувшись к ней лицом, продолжил, - понимаешь... я поспорил... с Игорем... а теперь... я очень боюсь, что ты узнаешь об этом и… Лен... Я люблю тебя...

Сколько всего могло быть иначе, сколько всего можно было избежать. Как же это глупо.

-Что? – Казалось, она не слышит и не видит, казалось, что рядом с ним уже ничего страшного с ней не может произойти. Но зачем? Что за спор и при чем тут она? – Какой спор, Витя? И почему я должна… что это такое, Степнов, объясни немедленно!!! – от непонимания ситуации ком застрял в горле.

-Лен… ну понимаешь, когда я тебя увидел первый раз… ну тогда, помнишь в зале, а потом на уроке… оказалось, что ты не школьница, а учительница, да еще и сделала меня перед всем классом… - говорил это все на одном дыхании, не находя нужных слов, отчего смысл всего этого терялся на ветру, пока фразы долетали до нее с порывами холодного ветра, - в общем, из злости на самого себя, из-за своего бессилия перед тобой и желания показать, что я не тот человек, который стерпит обиду…. В общем я поспорил с Рассказовым, что затащу тебя в постель! – Последнее слово вылетело из него как пробка из бутылки с шампанским.

-И… и… - она как будто перестала дышать. Голова закружилась от нехватки воздуха, что было удивительным для данной обстановки.

Степнов было хотел шагнуть к ней, он она, словно проснувшись, закричала:
-Стой! Стой там, где стоишь! – На глаза медленно наворачивались предательские слезы. – Зачем? Зачем ты так, Вить… что я тебе сделала плохого, и что? Что дальше?
-Ленка… - он опять сделал попытку сдвинуться с места, но она отступила назад, выставив вперед руку, давая понять, чтобы он оставался на месте. – Лен, я люблю тебя! Я так тебя люблю, что не смог больше тебе врать и просто хотел сказать, что был дураком, большим дураком, когда пошел на это! Но сейчас… сейчас все изменилось… Я не могу без тебя…

-Любишь??? Степнов, ты слышишь, что ты говоришь??? Что это за любовь такая у вас у мужиков? - растрепанные влажные волосы рваными локонами хлестали по ее лицу, - все играете… как будто я кукла какая-то, да Витя???
-Ты не веришь мне, да? Не хочешь меня услышать??? – Виктор, как будто что-то задумав, махнул рукой куда-то в сторону. – А если я тебе докажу, Лен, что я не вру… смотри… - он, резко рванув с места, стал приближаться к краю крыши, где только недавно стояла Кулемина.

-Не надо фарса, Степнов, мы не в цирке! – Она следила за его действиями.

Не дойдя лишь пары мелких шагов до парапета, Виктор вдруг остановился.

Ужас сковал все его мышцы. Каждая клеточка его существа, словно чугунная, налилась такой тяжестью, что у него просто не было сил сделать последние два шага.
Сердце защемило от боли, той боли, которая просквозила от кончиков волос до пальцев на ногах.
Оглянувшись на нее последний раз, он, как будто отрывая себя с корнем из земли, преодолевая последний метр, встал на узкий бетон ограждения.

Широкораспахнутые глаза - в небо, а внизу - пропасть, пропасть, тянущая его к себе и зовущая стоном ветра в неизвестность. Медленно переступив ногами, он повернулся лицом к Лене.
Ноги, как бетонные столбы, казалось, приросли к месту.Сжатые в кулаки ладони дрожали смертельными судорогами.

-Лена… теперь ты мне веришь? Мне очень трудно … я сейчас очень боюсь… но я хочу… нет… я прошу тебя услышать меня… Я-ЛЮБЛЮ-ТЕБЯ!

И тут… о нет… чувства сыграли злую шутку с телом… не совладав с последним, дрожь и трепет предательски вывели парня из равновесия, и, словно вторя рвущему порыву ветра, Виктор стал терять опору. Руки вскинуты, нога скользит по обледенелому парапету, и лишь женский навзрыд голос, как крик отчаяния, разрывает болезненную безмятежность осенней ночи…

-ВИТЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ...

-ВИТЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ...

«Что это? Она же кричала? Почему она не слышит себя? А он? Где он?»

Ноги подкашиваются, но нет, нельзя! Видение, которое может вот-вот исчезнуть! Любимый силует тает в ее глазах. Нет! Мгновение... и она, не помня себя и своих действий, лишь только минуту спустя, чувствует страшную боль в спине и что-то сильное, большое и страшно тяжелое на себе.
Он! Витька!

-Какой же ты идиот!
Слезы застилают глаза. Соленая пелена разъедает роговицу, она почти не видит его и лишь на ощупь целует без разбора все подряд: любимые глаза, холодные щеки, взмокший и уже остывший лоб, дрожащие губы. Ее руки сдавливают в обхвате крепкий корпус, и ни за что на свете не разожмут теперь этих объятий. Не отпустит! Никогда!

-Дурак! Какой же ты дурак! - Она не может оторвать глаз.
-Ленка....
Она не дает ему говорить.

-Витя... Я не верю... Ведь ты же мог... - не может остановиться.... не наплачется.... не насмотрится... не нацелуется... - если бы ты... - навзрыд хлещущие слезы пропадают у него на губах, - я бы не прожила ни часу, ни минуты, ни секунды... я не смогу без тебя... жить...

-Лен... Я люблю тебя...
Тихонечно соскальзывает с нее. Только сейчас доходит, что вот уже несколько минут, с тех пор, как она, подбегая к нему падающему, рванула, что было сил на себя, лежит на ней всем своим корпусом.
-Нет... - Руки не способны расжаться. Боиться. Не отпустит. Пока не скажет. - Вить... я тоже... я очень сильно люблю тебя... и теперь, кажется, и я ….
-Что ты, Лен???
-Я теперь тоже боюсь... тебя потерять... - опухшие глаза как зеленые озера плещутся в темноте. Нежная, испуганная улыбка пытается прокрасться сквозь еще не покидающий сердце страх и ужас. - Я не выживу одна... без тебя...

Он резко притянул ее к себе и впился в губы, кусая до боли, отбирая воздух до изнеможения. Она уже забыла обо всех обидах, страхах и боли, просто ответила ему страстно и неистово. Целовала так, словно хотела выпить его душу, забрать жизнь. Слишком долго она сдерживалась и лгала себе. Слишком долго он ждал и искал ее.

….......................................................................................

-Ленка, а что это за подъезд? - Уже спустившись с чердака, они стояли в обнимку на лестничной площадке верхнего этажа. - Ты так мне и не сказала, зачем мы здесь...
-Это мой дом... а это... - она махнула на металлический люк, откуда они только что спустились, - это была моя обитель долгие годы. Я всегда уединялась именно там, когда хотела просто вдохнуть свежего воздуха и почувствовать себя кем-то больше, чем обыкновенной серой букашкой в этом мире! Я любила там сидеть часами. На крыше, где до тебя никому нет дела, где ты волен в своих желаниях и мыслях! Но теперь... я больше не хочу туда... там... я чуть не потеряла тебя... - она опять уткнулась ему в мокрую от ее слез грудь.
-Нет, Лен, - он приподнял ей голову обеими руками за лицо и нежно подул на раскрасневшиеся глаза, - мы туда вернемся и не раз, потому что там я обрел тебя! И там я научусь не бояться в этой жизни ничего, лишь бы ты была все время рядом!
-Я согласна! И знаешь... - она поймала его взгляд и продолжила, - я даже рада, что был этот спор...
Виктор недоуменно мотнул головой.
-Да... - уголки губ улыбались в подтверждение, - если б не было его и ты не сделал бы первый шаг ко мне, я никогда бы не узнала, что такое настоящее счастье. До сегодняшнего дня у меня ни к кому и никогда не было таких чувств, только сейчас я поняла, насколько все это серьезно...
-Ленка... любимая моя... это все правда, да? Ты действительно хочешь быть со мной?
Глаза парня непроизвольно увлажнились. Заметив это, Кулемина, прошептала еле слышно:
-Да...

…............................................................................

-Вить, а вот моя квартира!

Несколькими минутами спустя, наконец, поняли, что все, что им предстоит вынести вместе — проблемы, разборки, осуждения и кривотолки — все это — ничто, по сравнению с их трепетной, пусть еще очень невесомой, даже, может быть, немного призрачной, но все-таки уже ощутимой и не совсем простой любовью.
Он сможет ее защитить, а она сможет ее сохранить.
Лена, прислонившись к мягкому дерматину двери, вдохнула тот воздух, которым была пропитана атмосфера памяти и воспоминаний ее детства, юности и первых осознанных шагов взрослой жизни, которую она провела тут, за этой знакомой до каждой царапинки на ней, дверью.

-Лен, а почему ты не можешь домой вернуться? - Витя тоже подошел к ней, и прислушался к тишине.
-Потому что я ее сдала, и подписан договор на год вперед. Деньги получены сразу, а срок истекает только через полгода.
-Ну и что, верни деньги, и пусть катяться себе на все четыре стороны.
-Денег нет! Они все ушли на Васино лечение. Так что придется подождать.
-Что?... - при упоминание этого имени ненависть к этому человеку у Степнова опять взыграла в полную силу, но вовремя сработавшее сознание заставило его снизить тон своего голоса, - так что, теперь из-за этого урода ты должна еще и терпеть его. Нет, Лен… так дело не пойдет, что это значит…
И тут Ленка, не дав ему договорить, как бы прекратила эту этот разговор.
-Вить… я не хочу о нем говорить… давай закроем тему пока… - Ленка прижалась к нему еще крепче, - поцелуй меня…
Упрашивать долго не пришлось. Умело и опытно мужские губы овладели чуть солоноватыми губами Кулеминой. Она в очередной раз удивилась, как в этом юном теле хранилось столько страсти, желания и безумия? Сжимая ее горячее тело в своих руках, околдовывал ее раз за разом сильнее и сильнее. Она уже тихонько застонала, но вдруг идиллия была нарушена скрипом открываемой двери.

-Так молодые люди, что мы забыли в чужом подъезде? – из дверей напротив вынырнул пожилой мужчина в полосатой душегрейке. Но, прошмыгнув взглядом по лицу парня, он пригляделся к девушке и тут же расплылся в улыбке. – Леночка, это ты?
-Да… - Ленка, отлепившись от Виктора, шагнула к соседу. – Василий Данилыч, родименький, как же я соскучилась по вам! Как вы?
Мужчина, убедившись, что опасности в его выходе из квартиры не наблюдается, распахнул дверь и уже жестом приветствия поздоровался и с парнем.
-Леночка, красавица ты наша, а чего вы тут в подъезде топчетесь… я вот уж минут пять за вами в глазок наблюдаю. Вы, поди, квартиру пришли проверить, да? А что, квартиранты не открывают? Вроде с вечера дома были!
-Да нет… я так… соскучилась просто… вот и зашли…
-Ну, так молодцы… А я так понимаю, это твой … - тут мужчина явно замялся, не зная, как назвать Ленкиного спутника. Ведь во времена его молодости девушка жила с парнем только в случае законно оформленных отношений и с достоинством носила звание жены. А сейчас нравы изменились. Зная, что она съехала к парню жить, поприветствовать молодого человека, как мужа, вроде и неправильно, а другого подходящего слова старик не мог подобрать в своем словарном запасе, - Василий… так, кажется, звать-величать, да?
Теперь настала очередь Кулеминой выкручиваться.
-Нет, Василий Данилыч, это не Вася…
-Ой, вот я, старый дурак… кажись, запамятовал… спутал видать…
-Что вы, дорогой Василий Данилыч, память ваша не подвела… просто ЭТО - не Вася! Познакомтесь, это Виктор… мой молодой человек!
Тут Степнову надоела вся эта сумотоха вокруг него, и он, чтобы смахнуть тень недопонимания, подошел к мужчине и протянул руку:
-Василий Данилович, да? – Получив в ответ искреннюю улыбку и мягкий добрый прищур глаз, представился уже сам, - Виктор Степнов! – и тут же, оглянувшись на Ленку и подмигнув ей, повернулся опять к старику и по-свойски предложил, - а что Василий Данилович, не напоите ли нас с Леной чайком???

Небольшая, но уютная кухонька одинокого пожилого мужчины была похожа на логово старого заядлого волка-одиночки. Ни одного намека на присутствие женщины в этом доме — ни кружевных салфеточек на столе, ни герани в горшках на пустом подоконнике, ни красочных глиняных баночек и тарелочек по периметру кухни — все предельно просто и без излишеств. Зато то, что в квартире проживает настоящий мужчина, чувствовалось уже по тому, что строгий порядок и безукоризненная работа всех механизмов и приборов говорили о том, что во всем прослеживалась хозяйская умелая рука.
Ленка непроизвольно вспомнила, как, когда она жила еще с дедом, который всегда оставался неизлечимым мечтателем-фантастом, у них вечно все ломалось и выходило из строя. И вот тогда всегда на помощь приходил незаменимый Василий Данилыч. Со своим вечным спутником, чемоданчиком с набором различных незаменимых в хозяйстве инструментов, сосед и лучший друг ее деда всегда был рад помочь неуклюжему, но такому милому и одухотворенному другу с его сначала маленькой, но годом от года взрослеющей и хорошеющей внучкой.

Вот уже около часа, сидящие в этой уютной домашней обстановке три человека вели незамудренную беседу, которая сопровождалась в основном воспоминаниями о прошлой жизни, в котором не было места Виктору. Но зато, то, что он узнавал из всего этого разговора, на многое открывало ему глаза.

Витя за все это время не вставил и пару-тройку слов. Он лишь с большим интересом наблюдал за той, которая заменила ему, казалось, все на свете.
Лена настолько расслабилась, что совершенно забыла о том, что еще час назад в ее жизни чуть не случилось неординарное для нее событие, что она чуть опять не стала непроизвольной виновницей страшного бытия, которым могло обернутся беззрассудство ее нового и уже, наверно, навсегда полученного как награда, молодого и такого неописуемо дорогого любимого человека.
Она светилась от счастья. Глаза озорно бегали с одного мужского лица напротив на другого, задерживаясь подолгу на том, от которого не хотелось отрывать взгляда. И только рамки приличия заставляли, улыбнувшись, как бы извиняясь, отворачивать взгляд и поддерживать беседу дальше.
Перед глазами Степнова как будто пробежала вся Ленкина жизнь. Тут он узнал, что у нее есть вполне нормальная, как и у большинства людей, семья с любящими родителями, младшим братиком и любящим ее больше всех на свете дедом. Просто они не рядом, а живут, оказывается, за границей в силу их профессии и рода занятий. Дед все время жил с Леной до недавнего времени, но в связи с частыми болезнями, родители-врачи предприняли меры и увезли его под свой присмотр и контроль.Так Лена и осталась в Москве одна.
А еще Виктор понял, что, оказывается, ни родители, да и ни хозяин этой гостеприимной квартиры не знали и до сих пор не знают, что Лена побывала в страшной аварии, и что ей приходится теперь жить с парнем-инвалидом, полностью тащить его по этой жизни. Они, наивные, по ее заверению думают, что она просто влюбилась и переехала к нему жить, а квартиру сдает и имеет ежемесячный неплохой доход к своей стипендии, хватающие ей на безбедное проживание. И именно поэтому Ленка полностью отказалась от помощи родителей, ссылаясь на «огромную сумму, получаемую за сдачу в аренду трехкомнатных хором почти в центре Москвы».
План, родившийся у него в голове за время всего этого вечера, буравчиком выедал ему мозг. Ему было просто необходимо переговорить с глазу на глаз с доброжелательным стариканом. Воспользовавшись тем, что Ленка, спросив разрешения сходить в нужное многим после продолжительного чаепития место, удалилась, он тут же подсел поближе к Данилычу и заговорчески зашептал:
-Василий Данилыч, у меня к вам есть небольшое, но очень важное дело.
Пожилой мужчина уже проникся к парню глубокой симпатией, видя, как Лена за все это время, почти не отводя глаз, с любовью и какой-то безграничной эйфорией смотрела на этого юного бога. Да, да... именно так и показалось старику, потому что он никогда не видел эту девчушку такой счастливой, разве только в те редкие моменты счастья, когда дома, наконец-то, появлялись долгожданные родители из очередной долгосрочной коммандировки.
-Да, Виктор, я тебя слушаю и помогу, чем могу!
-Понимаете, я хочу сделать Лене сюрприз, и это касается ее возвращения в свою квартиру!
-Да? А что, ей негде жить? Она ведь живет у... - и тут до старика дошло, что на любовном фронте у Кулеминой-младшей произошли очень большие перемены, и ее возвращение в родные пенаты - просто острая необходимость, - все-все... Виктор, я хоть и старый, но до маразматика, надеюсь, мне еще рановато, так что продолжай!
-Так вот! Я как раз и хотел, чтобы вы мне кое-в-чем помогли. Но Лена не должна об этом знать... пока! Поэтому давайте, я дня через два к вам вечерком наведуюсь и поделюсь кое-какими мыслишками, а там... учитывая ваш жизненный опыт, я надеюсь, что вы мне поможете осуществить мой план, - Виктор по-свойски протянул мужчине свою крепкую ладонь. Старик, умиленный доверием к нему молодого представителя современного поколения, пожал своей морщинистой, но не менее крепкой ладонью протянутую руку. - Ну, вот и договорились, - подытожил Виктор и вмиг отсел от Данилыча, заслышав приближение Кулеминой.

Хозяин тут же разрядил обстановку.
-Ну что, еще по горяченькому, а Леночка?
-Нет, что вы, Василий Данилович, мы пойдем, вон уже полночь на дворе.
-АААА... ну понятно, вам ведь еще и на учебу завтра, поди еще и к занятиям не подготовились?
-Ага... - и тут она низко пригнулась к Степнову и прошептала прямо в ухо, - некоторым еще и уроки не мешало бы сделать...
На что в ответ получила столь же будоражещее шепчущее щекотание в область щеки:
-Так у нас еще вся ночь впереди, дорогая! Я думаю, мы все успеем!

…...................................................................................

Лифт уже десять раз грозился сорваться с цепей за то время, пока эти двое устроили ураган страсти в его тесной обстановке.
Все ее тело ныло, ныло от того, что его руки, беспрепятственно бегающие по ее стану, не знали ни толики сомнения и не признавали ни единой преграды на своем пути.
Шея, руки, грудь, спина и даже бедра, которые она до одури стискивала, не давая шанса пытливым пальцам проникнуть ей в трусики - все призывало к продолжению, но в голове сразу же срабатывал невидимый звоночек, который неустанно напоминал затуманеному страстью разуму о неприкосновенности сегодня самого манящего и пылкого естества обольстительной особы.
В очередной раз справившись с его пытливыми руками, она схватила его за запястья.
-Витька... прекрати...
-Почему? - пыхтя из последних сил, он попылся выдернуть свои руки. Крепость ее захвата его удивила в который раз. - Кулемина, зараза, больно же... ты где таким приемам научилась?
Он пытливо и томно заглянул в ее сверкающие страстью глаза. Взмокшие от пота и сопротивления волосы закучерявились, отчего вид девушки приобрел еще большую загадочность и манящее влечение.
-Так ты же не знаешь... я кикбоксингом увлекаласЬ одно время. Так что попрошу не сопротивляться!
-Опля... - Витя, выпучив глаза, чуть не потерял дар речи вместе с грозящей выпасть от удивления челюстью, - сколько же я о тебе сегодня нового узнал, - и тут же опять попытался взбрыкнуть, но уловка не сработала.
-Вить... все, перестань! Пойми, мне сегодня нельзя... ну... ты меня понимаешь... надеюсь???
-Ага... понимаю... только мне все равно, вот смотри... - тут он, покопавшись в карманах штанов, достал небольшой пакетик со знакомыми очертаниями оттиска его содержимого, - все даже можно, если осторожно, - он протянул Кулеминой заветную штучку.
-Эй, ты, маньяк-извращенец! - Ленка задергалась в приступе зажигательного смеха. – Ты, вообще, меру знаешь или нет? Что-то раньше предложений одеть чехольчик на твоего дружка не поступало???
-Так ты и не просила...
-Ага, значит я одна должна заботится о том, что бы бог не наградил нас с тобой подарочком, да??? - Она быстренько засунула пакетик назад ему в карман. - До следующего раза пусть полежит, и вообще, это негигиенично, вот... отстань, Степнов!
Девушка выскочила из дверей уже в который раз хлопающего лифта.
Схватив ее сзади за низ куртки, Витя припечатал Лену к противоположной стене грудью. Холодная эмаль обожгла ее левую щеку легкой морозной тенью.
Его рука судорожно начала исследовать ее тело в штанах, а вторая, задрав лифчик, бесстыдно теребила тугую возбужденную грудь.
-Ленка... я хочу тебя...- тяжелое звериное сопение прямо в ухо выводило ее из себя.
Она опять стала терять самообладание и невольно поддавалась его гипнотической воле.
Колени предательски подгибались, а опухшие от поцелуев губы ждали опять его жарких объятий.
-Витя... перестань... дурак, ай... - Лена ощутила холод своей уже оголенной попой. Поняла, что дальше говорить что-то просто не было смысла.

Она опять извивалась под градом невыносимых ласк, мгновенно отзываясь на каждое его прикосновение и каждый толчок сзади. Все существо ее подчинялось сейчас только власти необычайного чувственного наслаждения.
Его прерывистое, жаркое дыхание опаляло ее кожу. Вовлекая Лену в любовную игру, он направлял своего возбужденного друга туда, где его не ждали, но хотели. Чувствительность ее нутра настолько сегодня было обострена, что Кулемина просто сгорала от такой немного болезненной, но новой и завораживающей близости, что остановиться сейчас было просто кощунством для обоих. Раз за разом проникая в нее и нанизывая ее плоть на свою, Витя дождался ее протяжного стона сладостной боли и невыразимого никак иначе желания и вожделения. Двигаясь в такт биению сердцец, наслаждаясь именно такой первой близостью, ускоряясь навстречу экстазу, они, наконец, оба дождались и утонули в волне фантастического удовольствия, захлестнувшего их разгоряченные тела.

…..................................................................

-Резиночку, дорогой, не забудь хоть в следующий раз нацепить...
Ленка, отлипая от стены, медленно сползла на умело подставленное колено заботливым учеником. Желание учительницы бороться с пылким и изощренным любовником, казалось, отпало у нее раз и навсегда. Кажется отказать ему она никогда не сможет...

-Витька, привет! - Звонок мобильника вызвал на лице Кулеминой сладкую улыбку.
-Кхм... Это не Витя...
-..................... - Лена от удивления молчала. На лице - непонимание и растерянность.
-Елена? Вы что там в обморок упали? - Женщина не громко засмеялась.
-Ой... извините, Екатерина Сергеевна, просто не ожидала, что это можете быть вы...
-Лена... мне можно вас так называть?
-Да, конечно, - голова шла кругом от неожиданности этого звонка.
-Звоню с Витькиного телефона, пока он в ванной, потому что сын не должен знать о моем звонке. Так вот, мне надо с вами поговорить. Как и когда - решать вам, но я бы хотела немедленно.
-Но у меня через час тренировка, а потом...
-Я все знаю, но часа нам будет достаточно, так что я заеду за вами в школу через 10 минут. Вы не против?
-Да, нет...
-Тогда я вас жду возле школьных ворот! — Степнова тут же отключилась.

….................................................................................................

Большая белая машина, похожая на корабль, блестя и сверкая в свете уличных фонарей, ослепительным пятном выделялась в сумраке достаточно быстро надвигающегося на город вечера. Время было только начало шестого, а вокруг уже стояла почти ночная мгла. И лишь ветер кружил остатки опавших листьев. Девушка поежилась под напором холодного ветра и уверенно шагнула к открывающейся правой передней двери дорогого авто. Ни секунды промедления, и уже теплый салон принял в свои объятия новую пассажирку.
-Замерзла? - Екатерина в который раз не без интереса смотрела на красивую блондинку .
-Нет... просто... - женщина опять не дала Лене договорить.
-Понимаю... просто волнуешься, да? - Степнова протянула ей пачку сигарет. - Куришь?
-Нет! - Тепло, уютно. Лена вдруг почувствовала себя на своём месте. И мандраж перед предстоящим разговором как бы улетучился сам собой.
-Ну и правильно! Я тоже редко! И я тоже волнуюсь, если тебе будет от этого легче. - Степнова, не выпуская прикуренную сигарету из губ, улыбнулась, и Ленка удивительно заметила, как же похожи мать и сын. - Лен, можно к тебе на ты, да? - получив кивок Кулеминой в ответ, она продолжила, - поедем куда-нибудь поедим? Просто в процессе поедания чего-либо я становлюсь добрее и разговорчивее... не против?
-Но у меня тренировка! - Ленке совсем не хотелось спорить с женщиной, но и сдаваться на ее милость тоже было не в ее характере.
-Да ладно тебе... по тебе не скажешь, что ты вся такая правильная! Ну опоздаешь, не велика беда, так как? Здесь недалеко кафе есть неплохое?
-Ладно. Только не долго... - Лена, уже почувствовав, что мать Степнова не собирается ее брать на измор, полностью расслабилась и даже позволила себе вальяжно развалиться на сиденье иномарки. Утопая спиной в мягкой коже, она присвистнула, когда ощутила, как теплая волна подогрева стала ласкать ее продрогшую плоть. - Красивая у вас машина! - Блеск изумрудных глаз выдавал Ленку с головой. Она любила машины. И с удовольствием всегда водила их, но после аварии у нее появилась фобия вождения, и она уже больше года не разу не сидела за рулем. - Дорогая! - Заключила она.
-Мне тоже нравится! Моя работа позволяет нам с Витькой не умереть с голоду! - и вот уже за тонированными стеклами замелькала железная ограда школьного забора.
….................................................................................

Катерина не хотела давить на девушку.
Что она о ней знает? Практически ничего. Вспоминая их с Витькой разговор, который, в принципе, так и не стал полным откровением матери и сына, а лишь положил начало какому-то начальному сближению этих родных, но таких однополярно заряженных каким-то недопониманием и нежеланием преломления своих амбиций и своего гордого «Я» душ, она смогла твердо уяснить лишь две вещи. Во-первых, сын серьезно и глубоко влюблен в эту девушку. И это она не считала чем-то сверх неприемлимым только потому, что его выбор пал не на ровесницу-одноклассницу, а, практически, на своего педагога. Как-никак, он уже и сам не мальчик, и право выбора она оспаривать не собирается. Ну и во-вторых, что Степнова поняла, так это то, что девушка не свободна. Вся эта история то ли с мужем, то ли с сожителем-инвалидом, показалась ей какой-то нереальной. Она решила выяснить, насколько чисты помыслы у избранницы ее сына. Да и вообще, не является ли вся эта любовь со стороны Елены просто осмысленным ходом в какой-то ей одной известной игре. Витька, конечно, не дурак, но и девушка ей совсем не кажется простушкой. Одно только то, что эта связь может ей самой принести немало проблем, не отпугивает ее. Екатерина поняла, что молодая учительница имеет все шансы захватить в свой плен сердце и душу ее пока еще несовершеннолетнего сына. И поэтому, если она сейчас заметит хоть малейший намек на корысть, она не позволит этой девахе крутить им в своих интересах.

Подозвав, наконец, официанта, Степнова заказала для себя и Лены по 100 грамм коньяка.
Бокалы с янтарной жидкостью сейчас томились в руках у обеих женщин. Не в праве больше терять бесследно убегающее время, Катерина заговорила сдержанным, но достаточно жестким тоном.
-Лена, что тебе нужно от моего сына? - Минутная строгость плавно уплывала из голубых глаз, как только первая порция горячительной жидкости обожгла женское горло.
Лена, пытаясь вести себя как ни в чем не бывало, все-таки срывается, что выдает ее сиплый голос.
-Я просто люблю его!
Степнова, явно ожидающая такого ответа, ухмыляется, и тут же наливает себе еще одну порцию алкоголя. Лена недоумевает.
-Вы же за рулем?
-Мне не привыкать! - она внимательно смотрит на Кулемину и тут же продолжает.
-Лена, а ты не простая... даже, я бы сказала, наоборот. Что-то в тебе есть такое, что не дает мне полностью расслабиться...
Лену опять удивляет такое сходство между матерью и сыном. Сейчас, сверля насквозь глаза напротив, девушка не может отделаться от надвигающейся на ее сознание мысли, что она разговаривает не с ней, а с Виктором. Проникновенная синева глаз давит на мозг и топит ее рассудок в своем омуте. Мать и сын обладают каким-то удивительным свойством подавлять своим взглядом волю человека, смотрящего им в глаза. Ленку перетрухнуло.
-Екатерина Сергеевна, что вы хотите от меня услышать? Хотя, можете ничего не говорить... Я даже не буду ничего объяснять и оправдываться, потому что, если вы не захотите мне поверить, то все это зря. Я просто хочу спросить, вы сами любили когда-нибудь?
Глаза напротив дрогнули. Лена, как бы смахнув толику сомнения в своей наступательной речи, решила продолжить.
-Если вы любили и любите, то знаете, что хочется выть от несправедливости и недопонимания, когда твою душу, хрупкую как стекло, которая хочет хрустальным звоном петь и оповещать о своей любви всему миру, вот ее, такую чистую и такую ранимую в своей открытости, кленят и топчут грязными трудновыводимыми пятнами от следов. Хочется кричать и биться в истерике, чтобы достучаться до тех, кто лезет в твои сердце и душу — не трогайте, не надо, не мешайте, или хотя бы, в конце концов, хоть вытирайте ноги там, снаружи, прежде чем залесть в чужую жизнь! Не топчитесь! Дайте надышаться тем немногим, что выпало нам на земле! Не лезьте вы со своими советами и заботами! Позвольте нам самим ошибаться и принимать решения! И если нет сил понять, хотя бы просто не мешайте!!!

Две женщины, сидя напротив друг друга, мокрыми от бесшумных слез глазами говорили друг другу не произносимые в слух слова. Ни одна, ни другая не стеснялись влажных дорожек на своих щеках. Черная размазанная тушь на лице более взрослой, и раскрасневшийся и хлюпающий нос у той, что помладше, совсем по-детски, без всякого намека на серьезность, выдавали в них всю теплоту и нежность, выплывающие наружу вместе с потоками непрекращающихся слез.
И уже нет чувства той жуткой неуверенности ни у одной ни у другой, а лишь какая-то невидимая связь, которая прочно начала обволакивать совсем еще незнакомых, но уже таких тянущихся навстречу людей. Протянутая через стол, смуглая ладонь сжимает белокожие пальцы другой.
-Лен... спасибо тебе...
-За что?
-За все... За то, что ты сильнее меня, смелее меня, за то, что не боишься своей любви... За Витьку... Ты не представляешь.... но я его теряла... Давно, когда он однажды понял, что тот человек, которого он считал отцом, оказался чужим дядей. Когда мать, которая все делала для его благополучия, не смогла дать ему самого главного, своей любви и заботы. Однажды он понял, что одинок в этом мире, и из-за этого стал просто волчонком... злобным, циничным, наглым, не терпящим отказа и неповиновения. И только сейчас, после встречи с тобой, я вижу, как он оживает, как он оттаивает, он смеется, а не ухмыляется! Спасибо тебе! И знай, я не буду вам мешать! Только... прошу тебя... будьте по-осторожнее в школе! Он — пацан, с него взятки-гладки, поменять школу не проблема, а вот ты... Лен, ты можешь попасть в серьезную историю! Это я знаю из своего горького опыта....
-Екатерина Сергеевна...
-Лен, давай договоримся... какая я тебе Сергеевна? Без отчеств и на ты, идет? - Женщина опустила, наконец, Ленкину руку и, допив свой коньяк, засмеялась, - представь, я не плакала уже лет десять... вот так...
-Екатерина Се... ргеевна... - Кулемина, подтерев разбушевавшиеся от чувств сопли, улыбнулась, - вам тоже спасибо, что не стали тыкать меня в правила хорошего тона и нравственные нормы. Я сама себя уже ими затюкала, и поверьте, мне очень нелегко далось это решение. Но мы с Витей любим друг друга... И знаете, не хотела вас расстраивать, этому было очень горькое подтверждение, после чего я поняла, что моя жизнь без него.... полная бессмыслица! Ну а то, что пока я вынуждена жить у своего бывшего... это только дело времени... Витя об этом знает...
-Да, он мне рассказал... Лен, я ведь тебе могу помочь, деньги ведь для меня не проблема...
-Нет, извините, но я разберусь с этим сама! - Лена, нехотя, поднялась из-за стола, - вы меня в школу назад подбросите? А то, - тут она подмигнула женщине совсем уже как-то по-свойски, - Витька весь телефон оборвал!
-Конечно, Лен, я даже не представляю, что он сейчас себе там надумает, он ведь такой дотошный порой! Мне самой приходится перед ним иногда оправдываться! - мать с какой-то гордостью заговорила сейчас о сыне.
-Да... это мы уже проходили. Если бы вы знали, с чего все началось... - Ленка загадочно отвела глаза, - ну что, поехали? - и две женщины, может еще не подруги, но уже и не враги, покинули, наконец, душное помещение.

-Елена Никитична, и где это вы пропадали? -Занося последние мячи в подсобку, Степнов закрыл за собой дверь.
-Вить... встреча у меня была, я же тебе еще по телефону ответила, - Кулемина устало опустилась на стул и открыла журнал, чтобы сделать записи о проведенных сегодня занятиях.
-А с кем, если не секрет? - Витька уселся рядом на край стола, тем самым мешая ей писать.
-Не секрет... - отодвинувшись вместе со стулом, продолжила начатое, - с матерью твоей!

Она подняла из-под челки свой заинтересованный взгляд. Уж очень хотела посмотреть на реакцию Степнова.
И ждать ей долго не пришлось. Тот, вмиг подскочив с еще ненасиженного места, стал вымерять шагами небольшое помещение подсобки. Два шага в одну сторону и таких же два назад к столу — большего позволить Витя себе не смог. Ленка, развернувшись к нему всем корпусом, по-лисьи сощурив глаза, смотрела на беснующегося на пустом месте парня.
Огонь в голубых глазах разжигал в ней какое-то чувство эйфории.
Волнуется, переживает, а она счастлива, потому что любит.
Останавливается и снова садится на стол.
Большие красивые руки не находят себе место, поэтому спустя несколько секунд метаний, хватаний со стола всякой канцелярской мелочи, просто засунуты в карманы спортивной куртки.
-Вить... - она, наконец, встала и, подойдя к нему в плотную, прижалась всем телом. Его голова сейчас находилась чуть ниже, чем ее, и поэтому ее взгляд был подавляющим, сверху. - А что это ты вдруг разнервничался?
Лена, медленно проникая обеими ладонями в пряди его жестких волос на затылке, почувствовала, как по всему его телу пробежала волна легкой зыби.
Он в ответ обхватил ее руками на талии. Почувствовав ее дыхание с легким привкусом алкоголя на своем лице, он тут же чуть отсранился, и теперь сам с интересом заглянул в ее глаза. Их зелень сверкала каким-то будоражущим огнем, и Витька понял в чем дело.
-Маман, смотрю, в своем репертуаре! Спаивала тебя, да?
-Дурак! - кидает фразу, и тут же прячет глаза. Слишком много эмоций за один день. - Просто пригубила пару раз.
-А что, был повод? Чего она тебе наговорила? - Его внутренний голос вроде бы и хотел кричать «Караул», но, видя спокойствие Кулеминой, Степнов был в замешательстве.
-Про тебя - ничего. Про себя - тоже. - Уже почти шепотом, почти в ухо поясняет она, и волна новых эмоций обволакивает ее облаком тепла и смущения этих непозволительных встреч.
Мочка захвачена в плен ее влажных губ и холодок невесомого дыхания стелется по пульсирующей тонкой жилке за ухом.
-Степнов, а у тебя мировая мать!
-Да ты что??? - Он словно вынырнул из хоровода мыслей в своей голове. – Точно, она тебя споила, раз я слышу такое.
Он разворачивает Лену спиной к себе и прижимает ее ягодицы к своим бедрам. Захват его рук полностью лишает ее всякого намека на движение.
-Давай колись, что она тебе впаривала? - Теперь уже Виктор, словно ловя ее запах и ее тепло, вдыхает ее всю в области шеи.
Она закрывает глаза и откидывается полностью на него. Опять что-то подозрительно начинает одновременно щемить в груди и ныть внизу живота.
-Вить, мы не должны это делать в школе... - открывает глаза и, поворачивая голову к нему, видит его усмешку, - не смейся, дуралей, твоя мама права...
-Ах, вот оно что?! Значит, мы уже маму слушаем?! Кулемина, по-моему, ты уже взрослая девочка, и давно вышла из того возраста, чтобы бояться чьих-то мам...
-А я и не боюсь. Просто я тоже так считаю!
Она попыталась было оторваться от него, но что и требовалось доказать, попытка потерпела крах. Сердце забилось, казалось, где-то в ушах от того, что конфликт души и тела стал нарастать с невидимой скоростью.
-Ну и, пожалуйста, - тут Степнова охватила какая-то непонятная благодать. Надо же, его Ленка и его мать нашли общий язык. Чего-чего, а такого он точно не ожидал. Его немного смущало то, что мать пошла в обход его согласия на эту встречу, но то, что Лена после нее нисколько не испытывает отрицательных эмоций, это не могло его не радовать. Решив над ней подшутить, Степнов резко убрал от нее руки и повелительным движением усадил ее на стул. - Давай, дописывай, а я пошел!

«Черт! Черт! Черт! Ну что я сделала??? Обиделся!»

-Стоять, Степнов! Я тебя еще не отпускала!
Повелительный тон в который раз повеселил его не на шутку.
Не видя его лица, она услышала раскатистый мужской смех уже за дверью тесного помещения. Простор зала резонировал сейчас с мужским баритоном и наполнял воздух в нем духом какого-то сказочного небытия.
-Поверила, да? - Уже эхом донесся его голос извне. - Эх, ты, Кулема! Жду тебя в машине! - и опять, как будто мистика, все затихло вокруг.
-Сам ты... дурак! - Ленка почувствовала, как краска залила ей лицо. И уже в догонку невидимому, она прокричала. - Никуда ты уже от меня не уйдешь…

….........................................................................................

-Хватит уже курить дома! - Открывает окно, выдергивает из губ сигарету и выкидывае её в холод вечера. - Не гробь свое и мое здоровье!
-А чего это ты раскомандовался! Мое здоровье, что хочу, то с ним и делаю! Есть будешь? - и тут же, вставая с дивана в огромной гостиной, поправляя на стройных ногах шелковый халатик, женщина следует за сыном на кухню.
-Надо же, забота из тебя сегодня так и прет, с чего бы это, Екатерина Сергеевна? - Виктор с любопытсвом уже в который раз за сегодняшний день наблюдал за изменениями, происходящими в окружающих его женщинах.
-Так ты ж у меня один, о ком мне еще заботиться! – мать, взлохматив на макушке сына копну волнистых волос, весело подмигнула, и оперевшись на стеклянную гладь стола локтями, подперла голову ладонями. - Вить, а нас на свадьбу пригласили через неделю! - Катерина с заискиванием упулилась с синеву напротив.
-Привет! С чего ты взяла, что я пойду на чью-то свадьбу! Я тебе сто раз уже говорил, что мне это не интересно!
-И тебе даже не интересно, чья это свадьба?
-Нет! А что, должно быть? - Виктор не понимал чего от него хочет добиться мать.
-Ну... не знаю... - она поднялась, и уже отвернувшись, копошилась над сервировкой стола.
-Ну давай уже, не тяни резину, это кто-то из твоей VIP-клиентуры?
-Нет... - пододвинув ему под нос тарелку с ужином, женщина присела на соседний стул, - Юлия Александровна замуж выходит!
Она опять достает изящную коробочку из кармана халатика и прикуривает. Глубоко затянувшись и выпуская ядовитый дым из легких, откидывается одной рукой на спинку стула и пристально смотрит за сыном.
Нож в правой руке парня нервно режет отбивную говядину. Наконец, нанизанный на вилку отрезанный кусочек, так и не попав в рот, плюхается на тарелку в чесночный соус. Брызги долетают до обоих сидящих за столом.
-Ну вот, а говорил, что тебе не интересно! Смотри как разволновался, с чего бы это? - Женщина протянула ему бумажное полотенце.
-Ты все знала, да? - Казалось, что панцирь, который он сам нацепил на себя и так долго под ним удачно скрывался, трещит по всем несуществующим швам. - Знала и ничего не говорила? - Виктор протянул к матери руку за сигаретой. Та, немедля, передала ее как эстафетную палочку. Нервная затяжка, и мысли льются уже рекой. – Тебя, я так понимаю, такое положение дел устраивало, да, ма??? Почему ты молчала? А Юля, она знала, что ты знаешь? И этот жених, откуда он взялся?
-Ох, Витька, Витька! Вот тянет же тебя к взрослым бабам! - Она с нежностью коснулась щеки сына. - А сам до сих пор еще не вырос!
-Значит, она тоже все знала и молчала... Теперь я понимаю, почему с ее стороны не было никогда никаких претензий! Значит, госпожа Степнова и на этот раз прикупила для сына некую игрушку, да, Екатерина Сергеевна?
Виктор перехватил ее ладонь и опустил на стол.
-Нет, Вить... Я на самом деле случайно все узнала. Просто увидела один раз вас вместе, ну а потом просто спросила у нее. А Юлия, она испугалась, и стала извиняться передо мной за эту связь. Побоялась, что я могу ее за это выкинуть из агенства. А я тогда подумала, а почему и нет? Лучше уж ты будешь спать с опытной порядочной женщиной, чем тащить к себе в кровать не знамо кого. Вот и сказала ей, что я не против. Просто намекнула, чтобы она не вздумала к тебе прикипеть. А вот недавно познакомила ее с нашим клиентом, и они, знаешь, как-то быстро углядели друг в друге свои половинки. Так что свадьба - это логический конец ваших, или уже начало их законных отношений.
-А давно она с этим?
-А ты что - ревнуешь?
-Нет! Просто немного противно!
-Ааа... Противно тебе, значит! А о ней ты не думал, и раньше, и когда начал встречаться с Леной? – мать, наконец, погасила тлеющую в руках сына сигарету. - А Лена, ей ты говорил, что спишь еще с одной?
-Я не спал больше с Юлей, как познакомился с Леной! - Виктор поднял на мать глаза. - Вернее … было один раз... но это была ошибка...
-Так вот, Вить... Каждый может ошибаться, но не каждый может признаться в этом... и я рада, что ты признаешь, а Юля... она ведь достойна счастья и любви, не так ли?
-Да. Она очень хорошая, но я ее не любил никогда!
-А Лена? Вить, я сегодня с ней разговаривала и она мне призналась, что...
-Мам, не надо! Я все знаю! Спасибо тебе, что понимаешь! Первый раз, правда, но и за этот раз - большое спасибо!