Сериалы онлайн

*У неё даже лучшей подруги не было – настолько она ценила свою независимость. С самой школы её лучшей подругой была сигарета – сигарета, которая молча, не вмешиваясь ни во что, выслушивала её невысказанные мысли, её тревоги, её переживания. Сигарета, которая терпела, когда Лена взволнована мяла её пальцами, нервно сжимала, грубо стряхивала пепел, гневно обивая его о край пепельницы. Она терпела всё. Терпела так, как никто не мог бы вытерпеть. И Лена сомневалась, что кто-нибудь сможет терпеть её так же, самозабвенно, всепрощающе и понимающе. Может быть, именно в этом заключалась её самая главная ошибка, а может быть, именно этим обусловливалась её непоколебимая вера в себя.

- Нам за тот столик, Лен. – Ладонь Абдулова, сомкнувшаяся на её предплечье, отвлекла Третьякову от самосозерцания, и Лена, свободной рукой напоследок поправив на голове ободок, послушно направилась вслед за Виталием.*

Будто на автомате, села за столик на отодвинутый Абдуловым стул, повесила на ручку стула олиплийку. Он сел напротив – и она всё-таки решила осмотреть его лицо повнимательнее, как бы другими глазами.
Лицо спокойное, брови, уже привычно – чуть приподняты, в глазах тёплый огонёк, а на губах как будто намечается улыбка, но всё никак не возникает в открытую… Спрашивать, почему он её сюда привёз, она не стала – она и так прекрасно это знала и ещё она знала, что даже если спросит его об этом, он всё равно сумеет перевести тему на что-нибудь другое, как несколько десятков минут назад, когда он подошёл к ней возле ворот школы.
Встретившись с его вопросительным взглядом, она резко опустила глаза – зачем, и сама не могла понять, может быть, просто не знала, каким взглядом на это ответить? Так или иначе, она просто молча открыла меню и уставилась в перечень блюд.
Буквально через пару минут Виталий, видимо, решил первым прекратить эту игру в «молчанку»:
- Что ты будешь?
Третьякова оторвала взгляд от меню и, подняв глаза, немного стушевалась – всё то время, пока она тупо упиралась взглядом в меню, она вовсе не пыталась сделать выбор – взгляд, почему-то, не цеплялся ни за единое слово. И поэтому она, постаравшись придать лицу беспечное выражение, ответила:
- Не смогла определиться. Буду то же, что и ты. На твой выбор, - с каким-то невольным вызовом закрыла меню Лена, отложила его в сторону.
Абдулов немного удивлённо посмотрел на неё, но, ничего не сказав, просто подозвал официанта и сделал заказ, не забыв при этом добавить: «И девушке то же самое».
- У меня всего сорок минут. – Зачем-то предупредила его Лена, присаживаясь в кресле поудобнее. Ресторан, в который привёз её Абдулов, Лене понравился – тёмно-коричневые стены с золотистым тиснением на плинтусах вверху и внизу, бархатные шторы, воздушные гардины, шикарные люстры из явно натурального хрусталя пленили своим великолепием, заставляли поверить, что ты попал в какой-то старинный зАмок.
- Я думаю, мы успеем, - с нотками небрежности в голосе отозвался Виталий, кладя ладони на стол и сцепляя их в замОк.
- Успеем что? – кажется, слишком удивленно спросила Лена, которая, судя по всему, всё происходящее воспринимала не совсем адекватно – так, будто видит и слышит этого человека впервые, а себя – узнает заново.
Виталий усмехнулся – неужели он смог настолько удивить Третьякову, что она стала тормозить? То на отражение своё пялится, как на незнакомого человека, то заказ сделать сама не в состоянии, то вот сейчас странно реагирует на его, казалось бы, ничего не значащую фразу. Тем не менее он невольно залюбовался той растерянностью, которая сейчас была изображена на её лице, залюбовался этими изогнутыми в удивлённые «домики» бровями, созерцать которые он имел возможность крайне редко – только в то время, когда вечно лохматая Ленка убирала чёлку под ободок. Но, к счастью, делать это она стала всё чаще и чаще. Какие же всё-таки у неё красивые брови – и нос, когда чёлка убрана назад, кажется чуть острее, что придаёт её лицу какой-то дополнительный оттенок озорства. Чёрт, снова он думает не о том. Точнее, думает не тогда. Не в то время, когда надо думать, а в то, когда надо говорить – собственно, именно его ответа она и ждёт, опираясь основаниями кистей о край стола.
- Поужинать, разумеется, - улыбнулся он, замечая, как на лице Третьяковой проскользнула тень досады от того, что она в очередной раз за вечер проявила чудеса недалёкости.
- Ну да. – С нотками недовольства в голосе отозвалась она, чувствуя, что он явно заметил её небольшую растерянность. – Здесь курят? – спросила она, попутно ища в кармане лежащей на ручке кресла олимпийки заветную пачку.
- Курят. Вообще, это единственный ресторан в этом районе города, где главный зал – зал для курящих.- Ответил Виталий, уже успев достать из своего кармана пачку, и протянул её ей, чтобы Лена перестала терзать ни в чём не повинную олимпийку. Другой рукой он уже клал на белую скатерть тёмно-синюю с серебристой гравировкой зажигалку, накрывая её своей ладонью.
Третьякова улыбнулась уголком губ – какая забота. Протянула руку, взяла из протянутой пачку белоснежную сигарету:
- Спасибо. М-м, какая осведомлённость, часто здесь бываешь? – осведомилась она, прищурившись, опуская руку в карман штанов в поисках зажигалки.
- Второй раз в жизни. – Усмехнулся Абдулов. О том, что впервые в жизни он побывал здесь сегодня днём, для того, чтобы заказать столик на вечер, он решил умолчать. Заметив, что она ищет зажигалку, он чуть отодвинул ладонь с краешка зажигалки и придвинул её к середине столика. И Лена, отпустив нащупанную в кармане зажигалку, так и не достав её, зачем-то потянулась к его сине-серебристой. Его пальцы, как будто нарочно, были слишком близко к краю зажигалки, так, что притянуть её к себе, не задев их, было трудновыполнимой задачей. Лена, будто подхватывая предложенную им игру, столкнулась с его немигающим тёмно-голубым взглядом, положила ладонь на зажигалку, чуть притянула её к себе, при этом подушечками пальцев ощущая его гладкие ногти. Незаметно сглотнув, она почувствовала, как на долю секунды его пальцы приподнимаются вверх, перекрещиваясь с её – и от этого, казалось бы, невинного жеста её лицо будто обдали огнём, и она поспешно притянула зажигалку и взяла её в руку, нажала на тёмную кнопку, опуская взгляд на маленькое пламя, которое представляло собой крошечную копию вспыхнувшего у неё в голове пожара, который напрочь сжигал мысли, при этом подкрепляясь ужасным чувством голода и Лениным безумным желанием сбежать из этого места, чтобы не чувствовать на себе пронзительного, наблюдающего взгляда.
И вот, наконец, она – необходимая порция никотина, вяло растекающаяся по телу и пьяняще обволакивающая разум. Стало гораздо легче и спокойнее. Почувствовав себя, наконец, в своей тарелке, Третьякова выдохнула очередное облачко дыма и поинтересовалась, оглядев его сосредоточенное лицо:
- А можно вопрос? – «Странно, какая тактичность с её стороны…к чему бы это?», - подумалось Абдулову в этот момент. Но он, не подав вида о том, что сейчас в его голове идёт направленный мыслительный процесс, отозвался:
- Раньше ты не спрашивала разрешения, а просто задавала, так что же тебе мешает сейчас? Задавай.
- Ну, сейчас я вроде как твоя гостья. Или ты думаешь, что я всегда хамка и грубиянка, неприветливая и стервозная? – Его усмешка и отрицательное покачивание головой из стороны в сторону, - и её улыбка в ответ. – Ладно. Не об этом спросить хотела. А вот, собственно, о чём: почему ты ушёл от Инночки? – И снова втянула в лёгкие горьковатый на вкус никотин.
Абдулов, не став даже поправлять её (намеренную, он был уверен) ошибку в имени его прошлой пассии, отозвался с иронией в голосе:
- Мой ответ покажется тебе ужасно оригинальным: не сошлись характерами. – Он усмехнулся, достал сигарету из пачки, взял одиноко лежащую подле Третьяковского локтя зажигалку, прикурил.
Лена хмыкнула. Скрытный, но сдержанный – радует. Хотя, ей-то какая разница?
- И всё-таки? – стряхнула пепел о край хрустальной пепельницы, поднесла к губам сигарету, но затягиваться не торопилась – задержала сигарету возле губ в ожидании ответа.
- Огня нет. – Прищурившись, уголком губ улыбнулся Виталий, отводя от лица сигарету и, после единственной затяжки кладя её в пепельницу как отслужившую свой срок.
Третьякова снова хмыкнула – но уже про себя, незаметно для него. Такого ответа она совсем не ожидала – Абдулову нужен огонь? Интересно было бы посмотреть на него, когда он получает то, чего хочет – какой он в этот момент? Интересно было бы…интересно было бы увидеть настоящего Абдулова. Во всей красе, как говорится. Или же, наоборот, без прикрас… Так или иначе, этого она узнать не может, пока он находится в этом своём вечном поиске.
Подали ужин. Лена, понимая, что находится в ресторане, старалась не набрасываться на еду, как голодный зверь, но получалось у неё это или нет – она судить не могла, так как была слишком занята поглощением нереально вкусного «Цезаря» с курятиной.
Абдулов с улыбкой посматривал на занятую трапезой Лену, не спеша поднося ко рту одну за другой вилки с вкусным салатом. Он прекрасно понимал, что отвлекать её разговорами – бессердечно, особенно учитывая то, что менее чем через час у неё репетиция, и то, что она весь день продержалась на голодном пайке.
Тем не менее, перекинувшись в процессе парой-тройкой фраз, они покончили с ужином, и Виталий, наконец, заметил, что Лена чувствует себя явно гораздо более расслабленно, нежели пару десятков минут назад.
- Даа, дома я вряд ли бы так обалденно поужинала, - усмехнулась довольная Третьякова, прислонившись спиной к спинке стула. – Спасибо тебе, ты появился очень вовремя. – Ему показалось, или на её лице действительно мелькнула тень благодарности?
- Не за что, - усмехнулся он в ответ, и, вспомнив фразочку обожравшегося волка из любимого мультфильма «Жил-был пёс», старательно прохрипел, пародируя его голос: - «Ну, ты это, заходи, если что», - и сам откинулся на спинку стула.
Лена засмеялась, прикрыла глаза и сложила ладони на краю стола. По-видимому, вспомнив о чём-то очень важном, она резко распахнула глаза и уставилась обалдевшим взглядом на циферблат наручных часов.
- Чёрт, половина седьмого! Мне ещё до базы ехать и ехать, Серёжа меня прибьёт – на первую же предгастрольную репетицию опаздываю.
- Не волнуйся. Доставлю в лучшем виде. – Абдулов, кажется, только этого и ждал. Он мгновенно попросил счёт, быстро расплатился, и они с Третьяковой поспешно покинули ресторан.
Однако Лена, несмотря на то, что торопилась, о данном себе обещании по поводу шлема не забыла. И поэтому, когда Абдулов протянул ей шлем, она лишь махнула головой из стороны в сторону и ответила с усмешкой:
- Нет, на этот раз я без страховки.
- Хм. Ну, тогда я – тоже. – Точно так же усмехнувшись, повесил на сидение сбоку свой шлем Абдулов, и, усевшись в седло, добавил: - Присаживайся. Только совсем без страховки нельзя, - продолжил он, когда она уселась позади него, насмешливо улыбаясь, - Тебе всё равно придётся меня обнять. – Он завёл мотор.
- Ну, если без этого никак, - показала в улыбке белоснежные зубы злостная курильщица и прижалась потяжелевшим от приятного тепла в желудке телом к спине водителя, обхватила руками его талию и, на долю секунды коснувшись подбородком его плеча, практически в ухо, стараясь говорить громче, чем ревел мотор, сказала: - Погнали.

И снова скоростная трасса – на этот раз уже практически ночная. Почти совсем стемнело, зажглись первые огни автострады. Стало ещё прохладнее – и Лена в какой-то момент даже пожалела, что не надела шлем – глаза резало ветром, а укладка была беспощадно растерзана резкими потоками воздуха, струящимися между волос.
Честно сказать, Третьякова жалела, что вечер в ресторане казался каким-то неполноценным – от всей этой суеты, которая сквозила в её словах, в её движениях – вся жизнь её, по сути, - суета. Но такая приятная суета… Наверное, можно было быть чуть более поаристократичней, чуть более сдержанней в желаниях – этот её голод, жажда никотина, её любопытство – всё это почему-то в этот вечер казалось Лене чем-то ненормальным, чем-то лишним, непривычным. Не в этой обстановке. Не с этим человеком. С этим человеком должно было быть как-то по-другому. Глупое ощущение, конечно, но оно не давало ей покоя всё то время, пока они мчались по ночной автостраде.

Виталий до боли в суставах сжимал руль байка, сосредоточенно вглядываясь в тускло освещенную первыми огнями трассу, ощущая на своём животе тёплые ладони такой опьяняющей разум девушки, и понимая, что, устроив этот вечер, он только усугубил собственную болезнь. Перед глазами до сих пор стояли её удивлённое лицо, её глаза, в которых читалось не то недоумение, не то сомнение. Полное спокойствие, царившее внутри него во время ужина сменилось почему-то болезненным покалыванием в районе солнечного сплетения и чувством горечи где-то в глотке.
Да, вечер получился вроде бы и полным до краёв, и в то же время, каким-то неполноценным. Полным – потому, что он добился того, чего хотел – она поужинала с ним, она была удивлена, если не сказать шокирована – вот, это ведь то, чего он добивался, так? А неполноценным…трудно сказать, почему этот вечер показался ему неполноценным. Просто чувство недосказанности прочно засело в его сознании – как будто он паре фраз рассказал ей о себе больше, чем она о себе за всю их совместную работу в сериале.

Абдулов выполнил своё обещание даже с запасом в четыре минуты – ровно в пятьдесят шесть минут седьмого они затормозили у входа ДК, в котором располагалась ранеточная репетиционная база.
Лена расцепила сомкнутые вокруг мужского торса руки, поставила на землю одну ногу, перекинула через сидение другую и стала на твёрдую поверхность обеими ногами. Зачем-то отряхнула джинсы в районе чуть выше колен, по привычке, наверное, и выпрямилась, оказавшись стоящей прямо перед своим сегодняшним извозчиком.
- Провожу? - предложил он, указывая подбородком на дверь ДК, находившуюся в трёх десятках метров от них.
Третьякова пожала плечами и направилась в компании Абдулова по направлению к двери.
Прямо как в первом классе.
- Ну, ещё раз спасибо за ужин и за то, что подбросил, - улыбнулась, засовывая руки в карманы штанов. Чёрт, всё равно что-то не то.
- Угу, - услышала она в ответ, - пожалуйста. – Тоже опущенные в карманы брюк руки и непонятный взгляд.
- Тебе очень идёт кожаное, - смеющиеся нотки в голосе и взгляде заставляют его улыбнуться в ответ.
- Это ты меня ещё в цепях и шипах не видела, - в тон ей отозвался Виталий, покачнувшись с пятки на носок.
- Боже упаси, - хмыкнула Третьякова в ответ, - надеюсь, ты не настолько удивительный. – Сказала и прикусила язык.
- Я - удивительный? – Приподнял брови в недоверчиво-нахальной усмешке Абдулов, улыбнувшись.
- Не удивительней меня. – Решила исправить собственный «ляп» Третьякова, ухмыльнувшись, - Я могу удивить кого угодно. – Гордо приподняла подбородок, покачнулась с пятки на носок и наклонила голову чуть вбок.
- Ну-ну, - хмыкнул Абдулов, наигранно сомневаясь в её способностях удивлять, - но сегодня, я думаю, всё же тебе меня не переплюнуть, - усмехнулся он, ещё глубже засовывая руки в карманы, ожидая её ответа.
Лена, задумавшись о чём-то на мгновение, сделала шаг вперёд, оказываясь с ним лицом к лицу. Услышала, как в момент сбилось его дыхание.
- Ты так думаешь? – вооот, кажется, вечер из разряда «всё равно что-то не то» плавно переходит в разряд «блин, о чём я думала?!», но Лена шага назад не сделала.
- Я в этом просто уверен, - втянув носом воздух, отозвался Абдулов, вытянув руки из безжалостно растянутых карманов.
Третьякова немного надменно усмехнулась – нарочито ли, или искренне, Виталий понять не мог. Итак, она усмехнулась, перевела взгляд с голубо-синих глаз на бледные от прохладной поездки губы, и снова обратно.
- Ха. Ты, наверное, думаешь, что я тебя поцелую? – Решила пощекотать себе, а заодно и явно желающему этого Абдулову, нервы, спросила она вполголоса и сделала крошечный шажок назад, намеренно разочаровывая мужчину, так как поняла, что заигрываться всё же не стоит.
- Вовсе нет. – Абдулов тоже сделал шаг, но не назад, а навстречу ей, - Я сам тебя поцелую. – И, ладонями обхватив её спрятанную под толстой олимпийкой талию, неожиданно подарил Лене ощущение, что «что-то не то» медленно, но верно превращается в «что-то невероятное»: она каждой клеточкой своего тела почувствовала, как рассыпается внутри колючий дождь из горячих искр – это так её тело отреагировало на мягкое, но требовательное прикосновение его губ к её губам. Пьянящее, противоречивое, абсолютно ненормальное ощущение мелкой дрожи в коленях, сладкой судороги в районе пупка, влажного тепла на губах и его горячего дыхания, оставленного им внутри неё после того, как его губы оторвались от её губ. Осознание произошедшего не сразу ворвалось в её сознание – а только после того, как она, ловя на своём лице пристальный, блестящий взгляд синих глаз в нескольких сантиметрах от своих серо-зелёных, почувствовала, как гулко ударилось сердце в левой половине грудной клетки. Мгновенно отведя взгляд, она, нервно отойдя на пару больших шагов назад, поспешно бросила:
- Я опаздываю. Мне пора. – И, ничего не объясняя и не предъявляя никаких претензий, развернулась и быстрым шагом направилась внутрь Дворца Культуры.