Сериалы онлайн

«Ей же и двадцати небось нет? Что взрослый мужчина делает с этой соплячкой? Хотя, видела и слышала вчера, что! О чем он может с ней разговаривать? Да он с ней и не разговаривает, с порога и в постель.» - Лариса задавала себе эти вопросы и тут же сама себе отвечала. Конечно, его как мужчину привлекает ее юное тело. Но через несколько месяцев надоест. А что у него навсегда? Его сын! Вот точка, на которую надо давить, чтобы привязать его. И как раз эта точка ей, Ларисе, доступна.
Войдя в квартиру Лена быстро сбросила куртку и направилась в комнату. Нетерпелось скорее потискать Олежку, она его так редко видит. Но слегка приоткрыв дверь замерла от ужаса. Ее малыш сидел с няней на коврике. Они играли в кубики и она учила его различать цвета. Он тянул за кубиком ручку. А она … она … Лена почувствовала, что стало нечем дышать.
- Скажи: мама, дай синий кубик! – говорила няня, ласково глядя на ее малыша.
- Ма-ма, - неуверенно произнося каждый звук, пролепетал ребенок.
Ленка влетела в комнату, задыхаясь от негодования. Руки ее тряслись, а лицо горело огнем.
- Что вы делаете?! Как вы смеете?! Какая вы ему мама?! - орала она еще более охрипшим от возмущения голосом так, что стекла звенели.
- Понимаете, я, как опытный педагог-психолог могу заявить, что ребенку в таком возрасте необходима мама. И если таковой нет, необходимо, чтобы кто-то ее замещал для его же блага. Как раз няня может лучше всего для этого и подходит.
Даже несмотря на то, что поллица ее закрывала челка, у няни по спине пробежал холодок от ледяных молний, которые она метала взглядом. А когда няня увидела, с какой силой сжались кулаки и как заиграли мышцы предплечий, сердце упало в пятки, она не на шутку испугалась, что Лена ее действительно ударит. И она была права, Лена уже бросилась вперед, но … в миллиметре от ее лица застыла. Она увидела ангельское личико сына. Спасибо, он только что не дал ей совершить убийство. Трясущиеся пальцы медленно разжимались.
- Мама! – он подошел к Лене и потянул за штаны. Она взяла его на руки, он улыбался во все свои восемь зубов и пускал ей на кофту слюни. Няня стояла ни жива ни мертва. До нее наконец все дошло.
- Вы уволены, - сквозь зубы, но уже более спокойно процедила Лена. Няня хотела было ответить «не ты меня нанимала, не тебе увольнять», - и рекомендации будут такие, мало не покажется, - Лена поцеловала тоненькие ароматные волосики, - и скажите спасибо, что не убила на месте, я в этом профессионал.
Она с сыном вышли из комнаты и сползла по стене прихожей. Малыш дергал за волосы и ныл, приглашая поиграть. Откуда ему было знать, что маме сейчас очень плохо? Он не понимал, что за капельки текут по маминым щекам. Это, что дождик?
- Вы все еще здесь? – Лена снова переходила на крик, ведь прошло уже три минуты.
- Простите, я бы хотела все объяснить, - вид у нее был настолько жалкий, что Лена, собиравшаяся опять заорать, села.- Понимаете, раньше такого никогда не было. Я хороший профессионал. У меня прекрасные рекомендации. Просто … мне очень понравился Виктор … Простите, Виктор Михалыч. Я хотела … , - она нелепо, как застигнутая на месте преступления первоклашка, теребила свою юбку. – Привязать его к себе таким способом … Просто вы так молоды … на маму не похожи , вот я и решила … Сначала, я вообще решила, что вы его дочь. Знаю! Нет оправдания, но … мне 35 лет, я всю жизнь работаю няней, ничего больше не умею. Осваивать другую профессию поздно, - она в отчаянии опустила голову на руки. Как же стыдно унижаться перед этой девчонкой!
- У вас что-то было? – тьфу, дурацкий вопрос сам сорвался с губ. Лена знала правильный ответ, что бы та не ответила.
- Нет, что вы! – переполошилась Лариса.
- Валите с глаз долой! - Лена в сердцах махнула на дверь, - успокойтесь, рекомендации будут в норме! Валите !
Лена всегда получала столько Витиной любви, сколько могла принять и даже больше. Он ее, весь, полностью, без остатка. Она никогда в нем не задумывалась над тем, что может быть иначе. Никогда не сомневалась в нем, но … в голосе у этой няни столько подхалимажа, черт … волей не волей задумаешься. Почему ей раньше не приходило в голову, что он может нравиться другим женщинам?

До премьеры фильма «Это было вчера», намечавшейся в известной гостинице, оставалось совсем немного времени.
- Нормально, е6сли я эту рубашку одену? -Спросил Виктор, рассеянно глядя в гардероб. Ну не его это, всякие презентации, гламурные вечеринки. – Черт, ты няне не звонила? Я забыл как-то …
- Я ее уволила, - перебила Лена.
- Как это? – Виктор уставился на нее непонимающим взглядом.
- Ну, как тебе сказать, много всего.
- Не понял, вроде отличная няня, в лучшем агентстве города нанимал, что не так, Лен?
- Все не так, - от дальнейшего ответа она уклонилась.
Просто теперь она не могла пойти на премьеру вместе с ним! Дед ведь тоже там должен быть, а больше оставить малыша не с кем.
Раньше это не доставляло Ленке душевного дискомфорта, но теперь, после этой дурацкой няни, она слишком много думала.
- О, Лер, проходи! Какими судьбами? – открывая подруге дверь, спросила Кулемина. «Вот и скрасит мое одиночество».
Они болтали, пили чай. Лерке было в прикол возиться с малышом. Интересно же, пока своего нету. Они давно хорошо ладили. Олег хохотал в голос, убегал за дверь, но вскоре возвращался, с интересом подползал к Лере, стараясь то дернуть за волосы, то в глаза заглянуть, в общем как-то привлечь внимание.
- А ты ему нравишься! – умилялась Лена
- Еще бы. Какой мужчина может устоять передо мной?
А потом осенила идея. Не зря ее черт принес! Короче, не известно какими правдами и неправдами, но она уговорила Леру остаться с ребенком, пока сама сгоняет на премьеру. Лера, конечно, трусила. Одно дело играть при маме и совсем другое остаться с этим не изученным существом наедине.
Лена приехала в гостиницу очень вовремя. Как раз заканчивали показывать фильм, но банкет еще не начался, поэтому удалось занять замечательный диванчик в уголке. К Виктору все равно было не пробраться первые полчаса. Она сидела в уголке на мягком диване и наблюдала.
Он сейчас какой-то не такой, не свой казался. Эффектный такой. Вокруг него вились журналисты, нет, по большей части симпатичные журналистки. Какие-то глянцевые красавицы пытались усадить за свой столик. После откровений уволенной няни она и так увидела его другими глазами, а сейчас еще и эти. Лена сидела и хмурилась.
И это очаровательное злобное личико в обрамлении длинной неровной челки попало в поле зрения Степнова. Сначала он решил, это глюк. Ущипнул себя, проморгался, вроде не глюк. Стал пробираться к ее столику. Не дошел каких-то трех метров, как к нему подскочила очередная журналистка и спросила о семейном положении.
- Холост, - подумав минуту, честно ответил Степнов и увидел, как злобное личико стало еще свирепее.
Она поднесла ладошку к шее и, изображая пилу, отрубила ему жестом голову.
- Но не свободен, - вовремя одумался Степнов.
- Ты как здесь очутилась? с кем Олег?
- С Новиковой.
- Чего? – выпучил он глаза, - она знает с какой стороны к детям подходить? Где у него перед, где зад, где рот? - он нежно взял ее руки в свои и вопросительно заглянул в глаза. Конечно ее дурное настроение сразу улетучилось.
- Где рот он ей покажет! Завопит, мало не будет, - засмеялась она.
- Выпить хочешь? Слушай, мы ведь с тобой и не отдыхали вместе ни разу!
- Вить, а ты мне впервые выпить предлагаешь!
- Да, так глупо звучит, но я только начинаю перестраиваться, понимать, что ты не моя ученица, и переставать шарахаться как вор по углам, скрывать наши отношения. – Он обнял ее за плечи и запечатлел на шее поцелуй. Сразу засверкали вспышки фотокамер. Черт! Ну что он, главные герой фильма что ли? Автор сценария всего-то. Оба смутились, отпрянули друг от друга и смотрели по сторонам с довольным и глупым видом. К счастью через минуту журналисты испарились. В зале появились актеры.
Клубная музыка, вся эта обстановка непринужденной тусовки, пара выпитых коктейлей. Они смотрели друг на друга. Она видела высокого, элегантно одетого мужчину, с хитрым прищуром пронзительных голубых глаз. Локтем одной руки он опирался о барную стойку, вторая его рука, небрежно задрав полу пиджака, была засунута в карман брюк. И этот мужчина пожирал ее взглядом. Он видел белокурую красотку, оседлавшую как коня высокий барный стул и покачивающую ногой в такт музыке. Она соблазнительно обхватывала красиво изогнутыми губами соломинку для коктейля. Между ними начал завязываться легкий флирт, слово за слово перешедший в сексуальное поглаживание словами мозгов и закончившийся скоростным раздеванием в номере этой же гостиницы. Здесь, в непривычной после клубной атмосферы тишине, их отчаянно пытался прервать телефонный звонок, доносящийся из только что брошенных на пол джинсов. И тут же был наказан за такую свою наглость, и отправлен ударом ноги вместе со штанами в самый дальний угол. «Боже! Неужели это ты?» - думали оба. Сегодня им казалось, что они занимаются любовью друг с другом в первый раз.
А после так хотелось лежать без сил в объятьях другого, но … Блин! Там же Олег с Новиковой! … Ааа! На телефоне десять звонков без ответа и столько же смс. Теперь началось скоростное одевание.
Не успели они около полуночи заползти домой, с порога на них налетел шипящий ругательства, размахивающий руками смерч в виде Леры. Махала и шипела, шипела и махала и, наконец, притихла. Потому что два высоченных взрослых человека стояли опустив головы и глядели на нее щенячьими провинившимися глазами.
– А это тебе, - Степнов вынул из-за спины букетик цветов.
- Лерусик, ты чудо, держи, - Лена извлекла оттуда же бутылку мартини.
Нет, ну как на них можно продолжать злиться? Такие счастливые стоят, паразиты.
- Вы не представляете, что тут было! – чуть не плача сообщила Лера, - Он вывалил кашу на ковер! Зато с удовольствием ел гуашь! Он орал, не переставая полчаса! И … и он обкакался!
- Удивила! – с сарказмом сказал Степнов, - спасибо тебе, Лер, и извини нас. Я вызову тебе такси.
«Ужас какой», - Лере стало не по себе. Ее учитель, большой суровый физрук, виновато улыбался и извинялся.
- Спасибо, Виктор Михалыч, - шмыгнула носом еще не отошедшая Новикова.
- И хватит уже звать меня по отчеству!

И снова босая нога ступает на мягкую холодную поверхность ринга. И снова в животе нарастает знакомый ком энергии. И снова Лена прокручивает в мозгу, как заветное заклинание инструкцию, своего тренера и любимого мужчины. Первые ложные движения, первая серия ударов, она прижимает соперницу к канатам и отскакивает при переходе той в контратаку. Ощупывает ее взглядом, выявляя скрытые в ее теле, а главное в голове возможности. Потому что мужчины бьют кулаками, а женщины эмоциями. Лена никогда не сбрасывала со счетов этот вид преимущества при ведении боя, он иногда оказывался сильнее физической мощи. И сейчас она была уверена на сто процентов, что сможет одержать эту победу. Но проведя роскошные убойные удары правой в челюсть и левой под дых, Лена почувствовала легкую тошноту, прервала так удачно начавшуюся атаку и отшатнулась. «Черт!» - выругалась она про себя, тряхнула головой и едва успела увернуться от движущегося в нос кулака. Резкий выдох, собралась, Кулемина! И вот она снова владеет ситуацией, обрушивая удары на голову противницы один за другим. Но почему удары с каждым разом получаются все слабее, а не наоборот? Ведь воодушевление приближающейся победы добавляет сил! Последний правый хук, и уже подкашиваются ноги. А соперница-то, хоть уже изрядно помята, но все видит. И в следующие минуты спуску не даст. Пить хочется! Так хочется, что мозг забывает, где находится. А там, на столике у какого-то посетителя стоит бутылка. «Бей!» - кричит подсознание Ленке из последних сил, а предательская рука не бьет, она тянется к злосчастной бутылке. От пропущенного удара в лицо показалось, что голова отлетела в дальний угол клуба и, упав на блестящую плитку, долго кружилась, как детский волчок. А эта блестящая плитка и глянцевый потолок, отражаясь друг в друге так слепят глаза, скорей бы уж эта голова перестала вертеться на полу! Лена потянулась рукой, чтобы остановить свою голову, но вспомнила, что сама лежит на ринге, а голова в углу! «Люди! Кто-нибудь! Остановите мою голову, что она там вертится, в глазах рябит!»
Лена открыла глаза. Вернее открыла только один глаз. Второй заплыл, и открыть его не было никакой возможности. Приподнялась на локтях и почувствовала, как сильные руки бережно вновь уложили на мягкую подушку.
- Тихо, девочка моя, лежи, лежи, - ласково шептал знакомый голос.
Лена вздрогнула от прикосновения холодной мокрой ткани к глазу, но в следующий миг почувствовала облегчение и позволила мужчине сделать все, что необходимо.
- А теперь попей, - он преподнес к пересохшим губам стакан с шипучей жидкостью и , приподняв ее голову помог сделать глоток.
Сознание начало проясняться.
- Вова, что со мной? Почему мне так хреново?
- Лежи, ничего страшного, скоро пройдет. Прости, детка, но так надо. Все ставки до единой были на тебя, а ты столь же отвратительная актриса, сколь прекрасный боец.
- Что? Да вы офигели, уроды! Чем вы меня опоили? – она вскочила с дивана, но, будучи еще слишком слабой, со стоном опустилась обратно, - Сколько времени? У меня же ребенок дома!
Теперь уже осторожно она начала подниматься, даже оперлась на заботливо подставленную руку своего маклера. Он, поддерживая, довел ее до раздевалки. Проходя мимо зеркала, Лена отшатнулась.
- Ё-моё! Что ж она в лицо-то била, сволочь? Меня можно было толчком в грудь свалить!
- Лен, ну она же не знала, что ты уже готова, она искренне считает эту победу своей. Сидит, сейчас, празднует.
Услышав это девушка просто затряслась всем телом и зарычала, сжимая кулаки.
- Успокойся, детка, компенсация морального ущерба уже лежит у тебя в сумке, пересчитаешь, поймешь, простишь. Ну а в следующий раз встретишься с ней в честном бою, обещаю. Тогда можешь порвать ее на мелкие кусочки! Давай собирайся, тебя дома заждались.
Закрыв за ней дверь душевой, мужчина облокотился на нее с другой стороны. Он был уверен, что она ему вмажет. Однако этого не произошло. Удивительная девушка. Он всегда восхищался ей, с первого дня знакомства. И до сих пор она оставалась для него загадкой. Почему Ленка ему до сих пор не вмазала? Вспомнить ту подставу с зубодробильной машиной, их наезды на нее, тогда еще испуганную школьницу, теперь это. Когда-нибудь она это все-таки сделает. Он мазохистски улыбнулся. Вскоре раздался шум воды, а затвор замка так и не щелкнул. Мужчина нервно сглотнул, его воображение понеслось не в ту степь. Девочка не в себе после препаратов, а он чуть не расценил это как приглашение. А ведь она ему нравится, как бы абсурдно это не звучало после того, что он с ней сегодня сотворил.
Таксист, везший Лену домой, с любопытством разглядывал в зеркало заднего вида ее свежий фингал.
- Из-за мужика? – поинтересовался он.
- Нет, из-за бабок, - ответила она совершенно серьезно.

Дурацкий день. Мало того глаз болит и все еще подташнивает от действия этого препарата. Степнов вчера разборки устроил из-за этих боев, типа, зачем ей это надо? Ладно раньше, нужда заставляла, теперь? «Ранетки» собирают аншлаги, его гонорар за фильм так и не распечатан в банке валяется, а она из этого бойцовского клуба все свертками бабки таскает и складывает, таскает и складывает, как хомяк. Хоть бы купила себе что-нибудь. Свертки уже из шкафов вываливаются, скоро трусы не куда будет складывать. Это была их первая ссора. Но и это еще не все. Только что Лене по мозгам проехался продюсер. Мол негоже кумиру миллионов подростков появляться на публике с подбитым глазом. И вот она сидит несчастная за рулем своего автомобиля (вот купила же, а он говорит, хомяк) на перекрестке и думает.
- Девушка! Красный свет уже был, желтый и зеленый тоже. Вы какой-то другой ожидаете увидеть? – спросил незнакомец из соседней Ауди.
- А? – Лена не поняла вопроса.
А в следующую секунду увидела, что перпендикулярно ей перекресток пересекает белоснежный Лексус, а за рулем он, гаденыш! Ну держись! Лена вдавила в пол педаль газа. И плевать, что уже загорелся красный свет. Учитывая ее двухнедельный опыт вождения, остается только гадать, задействовав какие потаенные участки мозга, она умудрилась проскочить этот перекресток. И уже скребет боком своего свежекупленного фокусика бесстыже наполированный Лексуса. Ага, испугался? Лена видела округлившиеся от ужаса глаза водителя, промоутера ее вчерашней соперницы. Радуетесь? Думали вот так просто меня уделали? Не доросла еще твоя деваха, чтоб меня в нокаут в честном бою отправить. Наконец он остановился и вылез из машины. Лена приближалась к нему и блаженная улыбка расползалась по ее лицу. Хороший размах и …кулак смачно припечатался к его щеке! Он даже не попытался увернуться. Только откуда Ленке было знать, что те две машины, ехавшие сзади, с ним. Вылезли какие-то мужики и грохнули по голове. Да что ж это такое? Опять по больной голове!
Очнулась она уже в незнакомом месте, прикованная к батарее. Что теперь делать-то? Степнов прибьет! Через три дня концерт, продюсер тоже прибьет. Вот дура! Олеженька, сиротинушка ты мой! Лена горько-горько заплакала. Рыдала, как наверное еще никогда в жизни. Надо было слушаться Витю. Он мудрый, он ее любит. Рука нащупала мобильный телефон в кармане. Надо же, думала похитители людей их всегда отбирают. Вопреки ожиданиям Витя не орал, как вчера. Он сегодня по-настоящему испугался. А главное, он впервые не знал, как свою, хоть и взбалмошную, но безумно любимую, Ленку спасать. Его волнение моментально передалось ей. Боже! Если даже ее Витя не знает что делать, это конец! Он же всегда ее спасал! Спасал не только от других, но и от самой себя. А что теперь? Она рыдала, пока жидкости в организме не осталось совсем и рыдать больше стало нечем. Остались только судорожные спазмы в районе солнечного сплетения, такой силы спазмы, что желудок подпрыгивал в горло и с грохотом падал обратно. Второй глаз опух и составлял прекрасную пару другому, подбитому. А из носа, кстати, еще текло. Значит, есть еще жидкость в организме. Только насос, видимо, барахлит и не может качать ее на сантиметр выше, куда положено, в слезные каналы. Витя сказал звонить продюсеру, у него есть связи, крыша. Тем более он сделает все, чтобы освободить басистку, потому что через три дня у них концерт. Она позвонит. Как бы ни было это хреново, но она позвонит. Придется признать перед ним свою дурость, в коленях ползать, но она сделает это. Она должна выбраться отсюда ради сына. Это Лена уговаривала себя. Но позже, сейчас она не может даже слова сказать, если откроет рот, желудок при очередном всхлипе может просто прыгнуть в телефонную трубку.
Сколько времени прошло, а к ней так никто и не пришел, странно. Ее здесь решили заморить что ли? Хорошо, что так поплакала, хоть писать не очень хочется. Вдруг кто-то незаметно подкрался и обнял за плечи. Лена вдохнула, не открывая глаз. Витя? Нет, нос отказывался распознавать запахи. Затекшую от наручника руку освободили. Сильные руки обняли за талию и помогли подняться. Они шли по длинным коридорам огромного коттэджа. «Вова» - медленной доходило до Лены, - «и Ваня тоже здесь». Из единственной, залитой светом комнаты, мимо которой они проходили, доносились голоса. Кулемина непроизвольно вытянула шею в попытке заглянуть и прислушалась.
- Двигай, двигай. Мало тебе приключений? – ее подтолкнули в зад.
Как ее маклеры здесь оказались? Она им не звонила вроде. И как они договорились с похитителями? Она прижалась к мужчине всем телом и обхватила его за талию … Черт! Она одернула руку и посмотрела на него глазами, полными ужаса. Ее рука легла на кобуру с пистолетом. Мама дорогая! Неужели до этого дошло?
- Да успокойся, это для острастки, воспользоваться не пришлось.
Когда они проходили через высокие кованные ворота с вензелями, Лена зацепилась торчащими из-под джинсов трусами за острый завиток вензеля и они … они порвались! Маклеры не поняли истерики, случившейся по этому поводу. Списали все на нервное перенапряжение последних двух дней и заботливо усадили в машину. Откуда им было знать, сколько значат в их жизни со Степновым эти трусы. Это как для обычной девушки обручальное кольцо потерять. Плохой знак! Ох, не к добру для нее трусы порвать.
Ваня завел машину и тронулся. Вова сел вместе с ней на заднее сиденье и продолжать утешать. Так уютно было в его руках. Зверь он, конечно. Продавец человеческого мяса, как назвала она его однажды. Но какие нежные у него руки. И губы мягкие, вкусные.
Какой приятный салон автомобиля. Она откинулась назад и провела рукой по сиденью. Оказалось, что это уже не сиденье, а холодная шелковая простыня. Она вздрогнула, коснувшись ее поверхности обнаженной спиной. Но горячие руки, скользившие по ее телу тут же согрели. После пережитого ужаса, каждая измученная клеточка организма хотела получить свою порцию ласки. «Еще! Еще!» - стонала Лена, пока блаженство не заполнило все ее существо, до последнего уголка, до кончиков волос. Она уже переполнена, а оно все прибывало и прибывало, пока не взорвалось фейерверком в голове, сотрясая все тело.

Лена проснулась в своей постели. Но вылезать не спешила, наоборот натянула одеяло по самый нос. Она совершенно не помнила, как вчера оказалась дома. Кто ее доставил? Как ее встретил Витя? Блин, за то прекрасно помнила, что было до этого. Нет, пожалуй, не все. В какой момент от них Ваня отсоединился? … И отсоединился ли? Кошмар какой! Она с головой залезла под одеяло. Как теперь в глаза Вите-то смотреть? Нет, для начала неплохо бы выяснить, что он знает, господи, хоть бы ничего! Кто ж ее вчера домой привел? И как привел, что сказал, как смотрел?
Из соседней комнаты доносились счастливые возня и смех отца с сыном. Так хотелось наброситься на них, зацеловать, затискать! А она сидит здесь как преступник, боится выйти. А почему как? Она и есть преступник.
Лена подошла к зеркалу и пригляделась к своему лицу, пытаясь обнаружить на нем явные признаки измены. Вроде, ничего не заметно. Тот же нос, тот же рот, тот же глаз, второго так же как и вчера почти нет. А что, собственно, должно быть заметно? Она не знала как выглядят эти самые признаки. Затем попыталась ощутить, как пахнет изменщица. Она поводила носом сначала по рукам с внешней стороны от пальцев до плеч, потом с внутренней от запястий до подмышек, ничего. Она снова села в кровать и повторила те же действия с ногами. И даже попыталась коснуться носом собственного живота. Опять ничего!
Из кухни доносился запах приготовленного завтрака, а из детской грохот и веселый смех. «Степнов, ну почему ты такой идеальный? Был бы ты нормальный, мне бы сейчас не так противно было. Вот знала, что что-нибудь в этом роде произойдет. Всегда говорят, потерять обручальное кольцо, к осложнениям в отношениях. У нее нет кольца, эту символическую роль талисмана любви у них с Витей исполняют ее трусы. И вчера, выходя из коттеджа, где ее держали в заключении, она порвала их о вензель кованой ограды. Не специально же порвала! А значит …» - у Лены начало отлегать от души – «я не так уж и виновата в том, что произошло потом, это было предопределено».
Лена смотрела в зеркало, как глубокая складка тревоги на лбу постепенно разглаживается. Почему-то вспомнилась библия. Когда Бог спросил Адама, зачем он съел яблоко, тот ответил, что это жена ему дала. Жена, которую он, Бог, ему дал. И Бог поверил, и наказал Еву и всех женщин родовыми муками. А раз Адам не виноватым оказался и выкрутился, то что уж с Кулеминой взять. А Витя святой, он как Бог в ее глазах, такой заботливый (даже сейчас, после всего, что она вытворяла) и такой хороший отец! У нее даже сердце защемило. Он должен поверить.
Лена потихоньку добралась до ванной, умылась, привела себя в порядок и обняла своих мужчин. Маленький мужчина засиял в ее объятиях, даря в ответ еще больше нежности, и заулыбался своей бесподобной, маминой, как считал Степнов, улыбкой. И мама заметила еще один, появившийся в ее отсутствие, пока она творила глупости, зуб. Большой мужчина тоже улыбнулся и как-то чуть с горечью, с болью поцеловал. «Неужели …?» пронеслось в Ленкином мозгу. Но то, как он ее обнял в следующий момент, ласково чмокнул макушку и с надеждой заглянул в глаза, дало ей шанс думать, что все у них будет хорошо.
Лена сейчас поняла, что он был прав, что пора завязывать с этим клубом, пока не поздно, если не хочет разрушить свою жизнь.

Этот день был похож на классический семейный фильм Голливуда. Они ни разу не произнесли слова клуб, бои, концерт, репетиция. Семейство гуляло по осеннему парку, гоняло втроем в футбол, устраивало листопад и фотографировалось.
Кулемина была в глубоком капюшоне и без косметики. Исключение составляло средство по маскированию фингалов, подаренное визажистом, после того как Лена стала неоднократно появляться в непригодном для шоу-бизнеса виде. Такой вот ее внешний вид, а так же присутствие мужчины и ребенка, способствовали тому, что ни один поклонник не признал в этой образцово-показател­ьной супруге и мамочке бас-гитаристку набирающей все больше популярности рок-группы, хотя в последнее время фанаты уже начинали атаковать «Ранеток».
«Какой чудесный день» - думала Лена. А завтра опять концерты начинаются. Опять она уезжает. Степнов старший готовил им ужин. Степнов младший активно помогал. Степнова, тьфу, Кулемина, хотя эти мысли со вчерашнего дня прочно засели в ее голове, подтирала с пола то муку, то варенье, летящие по сторонам от действий мелкого поваренка.
Уложив сына спать, Лена с Виктором засели на кухне за чаем с самостоятельно приготовленным пирогом. Лена с такой нежностью посмотрела на него, что Виктор даже испугался и замолчал. А она взяла его руку в свою, так тепло, с любовью. Он занервничал, просто не узнавал свою бесшабашную Ленку. Такая тихая, домашняя, ласковая сейчас, что происходит? Сердце забилось чаще обычного, он боялся взглянуть ей в глаза, боялся услышать то, что она могла с таким видом произнести. В последнее время ее поведение пугало и настораживало, он весь извелся. А вчера …Казалось бы надо радоваться сегодняшним переменам, но на душе его было как-то неспокойно. После вчерашних приключений ее поведение вообще казалось очень странным.
Лена обошла его, обняла сзади и прижалась щекой к щеке. Он сидел в диком напряжении, словно каменный. Почувствовав это, Лена начала массировать его плечи. Она решила это от того, что он сердится на нее. Пожалуй то, о чем она собиралась его спросить немного не во время, но ждать она больше не могла, ведь завтра она уезжает, и наконец заговорила.
- Вить, а помнишь, ты мне когда-то предложение делал? – ответа не последовало, - молчишь, злишься на меня?
Он не злился, он боялся. Боялся даже предположить, что Лена скажет ему дальше. К чему она завела этот разговор?
- Так твое предложение еще в силе? – произнесла она голосом, дрожащим от волнения, передавшегося уже и ей, - если да, то почему это дело заглохло, и я до сих пор Кулемина? – он молчал, - ну не злись, пожалуйста, я знаю, что я дура, но я тебя люблю.
Когда до него наконец дошло, что она сейчас сказала, он перебросил ее тело из-за своей спины на колени и стал осыпать поцелуями ее лицо, плечи, грудь. Сжал в объятиях так крепко, что затрещали позвонки.
- Малыш, я тебя так люблю! Так люблю! И злиться на тебя я не умею.
Он долго продолжал как безумный осыпать ее поцелуями, нервными, быстрыми, пока не выдохся от душевного истощения.
Вчерашние события, как ни странно, сделали ее только ближе, и он был даже благодарен им.