Сериалы онлайн

Дорога без конца.
Дорога без начала и конца.
Свисти как птица,
И не жди награды.
Нет на свете тишины,
Только плач твоей струны,
Только вечность дарит звуки,
Да в груди огонь жестокий -
Твой единственный огонь.
(Т.Калинина)

Часть 1
Судьба, облаченная в теплый махровый халат, неторопливым шагом вошла в свой кабинет. Походив вдоль окна, она в нерешительности остановилась у большого резного стеллажа, заполненного разнокалиберными книгами в цветных переплетах. Немного подумав, Судьба сняла с полки новенькую еще карту с написанными на ярко-красной обложке через дефис двумя именами. Подошла к столу, тяжело опустилась в уютное плюшевое кресло и развернула на всю столешницу карту. В кабинете было полутемно, и Судьба включила лампу под зеленым абажуром с бахромой.
- Что тут у нас? - пробормотала властительница человеческих жизней и склонилась над столом.
Перед ней лежала большая, как простыня, карта с начертанными на ее поверхности двумя дорогами. Эти дороги - две жизни - Ее и Его - людей, которые даже не подозревают о том, насколько их судьбы переплетены в один хитроумный узор.
Вот Его дорога, широкая как трасса федерального значения. На Его пути много преград, но Он их уже успешно преодолел, выйдя из ситуаций победителем. Дорога, плавной и стремительной стрелой летящая вперед, вдруг делает крутой поворот и сталкивается с Ее дорогой, образуя перекресток двух судеб. Да, Они были удивлены встречей друг с другом, но она УЖЕ была предначертана перстом владычицы. Причем, не год и не два назад, а гораздо раньше - Судьба начала писать ИХ общую историю когда они были еще детьми и не подозревали о существовании своей второй половинки. Да-да, именно половинки, связанные некогда невидимой тонкой, но прочной нитью жизни, Они - одно целое.
Ее дорога... Непростая и достаточно витиеватая. Судьба не раз кляла себя за то, что парировала своей подопечной такой сложный путь - владычица несколько раз порывалась стереть с карты жизни перекрестки с другими, совсем ненужными дорогами, но оставляла шоссейные узлы нетронутыми.
- Это должно Ее закалить. Она станет сильной и несгибаемой. - оправдывалась Судьба. - Крепись, девочка, все еще будет...
Властительница человеческих жизней внимательно изучала Их дороги, а затем посчитала количество перекрестков - получилось около десяти.
- Как? Почему так мало? - изумилась Судьба. - Вроде бы их было больше, гораздо больше. Перекресток первого поцелуя..есть, Перекресток дня рождения...есть, - бормотала она, ведя пальцем по карте. - Вот и Перекресток признания. А что дальше?
А дальше дороги вновь расходились, вопреки названию последнего пересечения. Они шли практически параллельно, ведь жизнь не геометрия - параллельные пересекаются, для них нет математических законов.
Судьба еще раз отследила пути обоих подопечных, перевела взгляд наверх и ужаснулась:
- О горе! Что я наделала?! У Них нет общих точек пересечения, Они расходятся с каждым днем все дальше и дальше друг от друга.
Владычица крепко задумалась о создавшемся положении, в котором уже вряд ли что-то можно изменить. Она не просчитала всех вариантов развитий событий - ведь ее подопечные такие импульсивные и непредсказуемые, Они с легкостью рушили ее предначертания, те, которые Судьба считала не самыми важными и уделяла им мало внимания.
Властительница взяла в руки линейку, карандаш и поменяла направление сначала Его дороги, затем Ее. Теперь это был перекресток, наверняка такой ожидаемый ими. Но Судьба так не считала.
- Простите, ребята. Иначе никак, - и, секунду помедлив, нанесла на узел дорог красный жирный крест.
Это Их последний перекресток. Дальше дороги жизни не имели продолжения, они обрывались. Обе...

Часть 2
Женя в спешке собирала вещи. Экстренный звонок шефа нарушил мирный воскресный отдых на даче Полежайкиных, куда съехалось семейство Васнецовых вкупе с Денисом и Веником. Впрочем, приятным этот отдых можно было назвать с некоторой натяжкой - предприимчивый дядя Вася по приезде вручил каждому участнику вылазки по лопате и осветил фронт картофельной работы. Но все не роптали - в субботу работа, в воскресенье законных отдых со всем вытекающим.
В выходные Женя и Денис не общались. Да, пара, да, любят, но девушка ощущала, что с каждым днем они отдаляются друг от друга. Раздражаются по пустякам, срываются из-за каждой мелочи. Нет, они, конечно, и раньше ругались, но это были иные ссоры, с оттенками заигрывания и поддразнивания, которые непременно заканчивались примирением буквально через полчаса. Сейчас же словно что-то сломалось, слаженный механизм давай сбои - сначала незаметные, едва ощутимые, а спустя некоторое время будто разверзнулась пропасть, в которую медленно, но верно засасывало их жизни.
Все меньше тем для разговора, все больше тяжелого, гнетущего молчания. Ни Денис, ни Женя искренне не понимали, что происходит - их тянет друг к другу как магнитом, но в то же время отталкивает как от прокаженных. Двойственное чувство, заставляющее меняться из-за него и прогибаться, стараясь поймать хоть какую-нибудь ниточку, так или иначе их связывающую.
- Ты знаешь, иногда мне кажется, что мы становимся похожими на кукол. Нет, на марионеток, - признался как-то Денис.
Женя и сама не раз ощущала, будто ее чувствами кто-то играет, заставляет делать то, чего она совершенно не хочет. Словно невидимый искусный кукловод управляет своими игрушками, дергая то за одну, то за другую веревочку...
У забора коротко посигналило подъехавшее такси - свой 'Москвич' Полежайкин еще с утра разобрал в поисках неисправностей, а вот с процессом сборки дело затянулось.
- Все, мамуля, мы поехали, - Женя чмокнула Людмилу Сергеевну. - До вечера.
- До свидания, Людмила Сергеевна, - попрощался Денис.
- Пока, ребята! Счастливо! - махнула рукой та.
Молодые люди устроились на заднем сидении такси и отвернулись в разные стороны - раз не о чем поговорить, то лучше помолчать, но вместе. Машина медленно тронулась но проселочной колдобистой дороге...
Спустя двадцать минут авто вырулило на главную трассу и постепенно набирало скорость. Замелькали деревья, облаченные в праздничный желто-багряный убор, столбы линий электропередач, небольшие деревянные домики, стоящие невдалеке от обочины. Еще на выезде из дачного поселка пошел мелкий дождь, постепенно переросший в самый настоящий ливень. 'Дворники' работали в усиленном режиме, но с поставленной задачей практически не справлялись - потоки воды стекали прозрачными водопадами по стеклам.
Денис отвернулся от окна и взял Женину руку в свою, крепко сжал. Девушка от неожиданности вздрогнула и вопросительно посмотрела на парня.
- Женька, я тебя люблю, - произнес Воронцов, с нежностью глядя в глаза Васнецовой.
- И я тебя люблю, - ответила Женя, тепло улыбнувшись.
Машину повело на скользкой от дождя дороге и она вылетела на встречную полосу. Визг тормозов, сильнейший удар лоб в лоб с огромной фурой и все.
Темнота
Тишина
Навсегда
Пустота
Холод
Лед
Смерть...

Часть 3
Судьба тяжело вздохнула и, взглянув на часы, придвинула к себе карту. На ранее отмеченном перекрестке пульсировал красный крест, означавший конец. Конец пути.
- Вот и все. Золотые мои, вы и ТАМ будете вместе.
Владычица вытащила из подставки карандаш, через секунду мягкий черный грифель зашелестел на карте, оставляя позади себя строчки:

Жизнь и смерть смешались так же, как кровь с землей у ног.
За них просил, за них молил один Всевышний - Бог.
Из тонких нитей серебра сплелись в узор две жизни,
Их Бог старался уберечь - писал Судьбе он письма.
Судьба недрогнувшей рукой их жгла в огне свечи:
'Всевышний, я прошу тебя - не лезь и помолчи.
Дорогам этих двух людей никак уж не сойтись,
Поэтому не спорь, Господь. За души их молись.
Но я сведу два их пути в последний перекресток,
И обещаю, что уйдут они легко и просто.'
В назначенный Судьбою день свершился ее план,
Господь не смог пойти на дьявольский обман...
Всевышний даровал влюбленным по паре светлых крыл -
Как будто он просил прощенья, что от беды не скрыл.
Теперь на белых облаках два ангела сидят,
И Бога, что не разлучил, они благодарят...

Затем Судьба встала с кресла, сняла с полки стеллажа канделябр и, поставив на стол, зажгла свечи. Мигом заплясали веселые огоньки, озаряя светом поверхность стола. Владычица взяла в руки карту и, порвав ее на две части, отдала во власть огня. Дождавшись, когда бумага загорится, Судьба положила обе пылающие половинки на медный поднос и ушла, тихо прикрыв за собой дверь.
На столе осталась гореть карта - языки пламени лизали исписанную бумагу, оставляя от нее лишь серый пепел истории. Той истории, которую никто из смертных никогда не увидит...

Сообщение отредактировал Лунная - Среда, 18.11.2009, 16:45

Я лежала в гостиной на диване и бездумно щелкала пультом. Да и к чему тут ум, когда по телеку нет ни одной стоящей программы. Спортивный канал сегодня взял тайм-аут, наверняка заливают всероссийское футбольное позорище вискарем и занюхивают футболкой Аршавина. К тому же сегодня суббота - горячая пора свежевыпеченных сериалов-короткометражек, от которых на седьмом небе (слава богу что не на седьмом месяце) от счастья наша Маша. Но и ей сегодня все до параллельности перпендикулярно - нынче было открытие нового супер-пупер клуба и моя сестрица не смогла пропустить такой вселенский абзац. А меня на ключевой фразе фильма:
- А ты меня любишь?
- Ага.
начинает невообразимо дрючить и плющить от смеха, в то время как Машуля роняет обильную слезу и сморкается в десятую по счету упаковку носовых платочков. Только не подумайте, что я черствая как три корочки хлеба Буратино, нет! Просто не могу рыдать горючими как нефть слезами при виде игры актеров, когда главный герой смотрит на партнершу такими глазами, будто у нее на голове неотесанная русская голубятня времен одноименной почты.
Да уж, вечерок явно не задался. И скучно, и грустно, и некому морду набить. Бедный Лермонтов! Знал бы он, как его стихи исковеркают потомки, адаптируя к современности бытия.
Мои поэтические мысли, плавно перекинувшиеся на подсчет километров, пройденных Ломоносовым из пункта А в пункт Б с целью получения образования, были прерваны мамой:
- Жень, звонила бабушка. Просила сходить к ней в квартиру и добавить в корм пауков специальные витамины.
Я с интересом посмотрела на маму, отложив в сторону уже ненужный пульт.
- Что за добавка? Случайно не для роста?
- Не знаю, - пожала она плечами. - Сказала - в синей коробке на столе. Она в пятницу, когда уезжала, забыла сказать, чтобы мы добавляли витамины два раза в неделю. Жень, сходи, а?
- Маам, почему я? Пусть Дашка сходит! - отчаянно заканючила я, не желая портить сегодняшний, и так уже испоганенный вечер встречей с жильцами квартиры 34.
- Даша, Веник, Галина Сергеевна и Илья в кино, - отбила мою подачу мама. Один-ноль.
- Но...
- Пуговка в гостях у Коли, - два-ноль.
- Но...
- Я готовлю пирожки. Илья вернется из кино явно голодным, а отдавать ему завтрашний обед и ужин как-то не входит в мои планы. - три-ноль.
Мама, ты даже не подозреваешь, что умудрилась забить три мяча в мои ворота за один матч! Это ж хет-трик, господа! Фанаты стоя рукоплещут, стадион ликует. Гус Хиддинк молча матерится по-русски, не подозревая какие ценные кадры пропадают! Так, где мой абонемент на сезонные матчи в 'Локомотиве'? Подайте же мне его скорее! Съем без соли и кетчупа. Ну мамка! Никогда бы не подумала! Мечта сборной России по футболу! Нимфа Чемпионата Мира!
Я нехотя села на диване и с унылым видом ответила:
- Хорошо, мам.
- Ну и отлично! - Васнецова-нимфа удалилась обратно на кухню, вмиг повеселев.
Я же нога за ногу поплелась еле-еле, как беременная черепашка с перебитыми лапками, в квартиру к бабушке. Вот сейчас там будет Воронцов, вот опять он будет выводить меня из душевного равновесия своими подколами и шуточками, при этом улыбаясь нагленькой улыбочкой довольного жизнью котяры. Завяжите мне глаза, чтоб я не видела его обольстительных взглядов. Захлопните мне уши, чтоб я не слышала этих ласковых интонаций, иногда проскальзывающих в его голосе.
- Ненавижу, ненавижу, - твердила я по дороге в прихожую. Установочка работала слабо. Так, меняем словцо.
- Дебил, дебил, - начала я бормотать уже у двери бабушкиной квартиры. Не хватало только рухнуть на колени и с криком 'славься, дебилизм всея Руси!' бить челом у трона Воронцова.
Размышляя о нервном состоянии народа, с недавнего времени осуществляющего массовый падёж на ниве психики, я топталась под дверью с гордыми цифрами 34, вот уже как пять минут утопив кнопочку звонка. Оторвавшись от своих мыслюндий, до вновь прорезавшегося слуха не донеслось ни звука. Звонок молчал.
- Странно, - пробормотала я и, недолго думая, начала колотить в дверь.
Нулевой результат! Он что, посмотрел 'Спокушки' и баю-бай на боковую? Это Воронцов-то? Ой не верю!
- Вы все еще кипятите? Тогда мы идем к вам, - и я, вернувшись к себе за ключами, зашла-таки в пенаты бабули.
Уже в прихожей мою персону насторожили звуки, исходящие из недр кухни. Богатое воображение тут же нарисовало стадо бегемотов, танцующих партию маленьких белых лебедей в полном составе больших и малых театров необъятной родины. Только вместо 'крылышками бяк-бяк' они явно делали 'ножками топ-топ' и сопели как медведь-рэмбо, решивший в полночный час заняться вначале аэробикой, а затем и кикбоксингом для затравки.
Эгоистично отставив на задний план кормежку пауков, я поменяла курс и направила свои стопы энного размера в сторону пищеблока. Потянула на себя дверь кухни:
- Воронцов, ты чего тут де... - и слова застряли цементом где-то в глотке, а тельце мое бренное застыло на пороге кухни с выпученными, как у удивленной Людмилы Михалны, глазами.
По небольшому от природы и прихоти строителей помещению носился Денис, время от времени подпрыгивая с зажатой в руке мухобойкой. В перерывах между полетами он крутился на одной ножке, в данном исполнении угадывался слабый намек на фуэте и батман, оканчивающиеся, впрочем, неудачно. Об этом красноречиво и без слов говорили валяющиеся там и сям леечки-крышечки и прочее, ранее в обилии лежавшие и никого не трогавшие на верхней полке этажерки, что в углу. Но, взглянув в ранее озвученный угол, я узрела лишь пародию на этот предмет кухонного туалета - верхняя полочка отсутствовала. Ее обломки скромно пристроились у низенькой табуреточки, пока еще целой.
- Ва... Ва... Ва... ВАРАНЦООВ!!! - просипела я, едва справившись со строптивым языком. - ты монголо-татар! Ты что сделал с этажеркой?
Денис замер с мухобойкой на изготовку (вот-вот и вновь бы пошел на абордаж потолка) и, обернувшись, произнес запыхавшимся голосом:
- Васнецова, сколько я уже тут живу, но ни разу не замечал, какие высокие потолки здесь. Нельзя ж так строить!
Я посмотрела на его раскрасневшуюся от прыжков физиомордию и изрекла:
- Воронцов, если ты крот, то живи в норе. А мы нормальные люди. - кажись, даже со своей нормальностью я погорячилась. - А че ты тут скачешь как бабуин в брачный период? Или ты решил открыть танцевальную школу?
Денис молчал, тяжело дыша, а я продолжала нестись по кочкам в неизвестном направлении:
- Не хочу тебя расстраивать, но плохому танцору всегда что-то мешает. В твоем случае это ноги. Или ты к приезду бабушки решил сделать ремонт?
- Васнецова! - Денису удалось-таки заткнуть мой весело журчащий фонтан дружбы народов. - Есть такая мудрая армянская пословица 'много не говори- мало говори'. А если по делу, то посмотри на потолок.
Я покорно задрала голову вверх и второй раз за вечер потеряла дар речи. Да что это со мной такое творится? Теряю квалификацию красноречия и ораторства, а еще ди-джеем работаю! Но удивляться было чему - на потолке, почти рядом с люстрой, красиво и нарядно, как приплюснутая мишура на новогодней елке, висели...макароны.
- Слушай, Воронцов, а это ты решил так тараканов кормить? - поинтересовалась я севшим в лужу от неожиданности голосом, все еще продолжая пялиться на макароны с легким прищуром от бившего прямо в глаза яркого света. - Оригинально, однако, ничего не скажешь. А ты уверен, что это лакомство предназначено обычным тараканам? Они у тебя не это... - попыталась изобразить что-то вроде взмаха крыльев - это... Не мадагаскарские летающие? Тьфу ты! Шипящие?
Ах бабуля! Подросла твоя смена биологов-самоучек, а ты переживала.
Денис одарил меня взглядом участкового врача при больнице им. Кащенко, отделение бредивших.
- Глухие-звонкие, гласные-согласные -это сейчас не важно. Вот скажи мне, Васнецова, как сестра юного Эйнштейна - как их оттуда снять?
- Отковырять, - ляпнула первое попавшееся.
- Ну это и коню понятно, - фыркнул он, явно разочарованный в моих скудных на данный момент мыслительных процессах. - Чем я, по-твоему, вот уже как полчаса занимаюсь?
- Балду гоняешь! - рявкнула я, обидевшись на коня. Еще б осликом Иа обозвал, дебил! - Ты лучше скажи, Воронцов, с какого перепугу ты решил украсить потолок макаронами? Если календарь не врет, то до Нового года еще два месяца.
Он тяжело вздохнул и кинул уничтожающий взгляд на гнездо макаронье.
- Вчера в интернете прочитал историю, как один мужик решил проверить готовность макарон и подкинул их вверх. Не все, штук двадцать. Они прилипли и он прыгал, а они это... -сумбурно объяснял Денис.
- Короче, Склихосовский, - нетерпеливо перебила я, желая поскорее узнать - был ли у этого экшена счастливый финал. - Он их отклеил?
- Эээ... - Воронцов почесал затылок мухобойкой. - Об этом история умалчивает. Ну...вот... Я решил проверить это, - он вдруг засмущался как девица красная на первом свидании. - Результат, Васнецова, ты сама видишь.
- Мдаа, - протянула я, лихорадочно соображая, что же делать. Хотелось блеснуть эрудицией и недюжиной фантазией. - Не верьте, дети, паутине. Особенно всемирной. А почему этажерка пала смертью храбрых?
И он вновь засмущался! Батюшки, что творится?! Воронцов смущается вот уже второй раз за пять минут. Прогресс, товарищи, налицо!
- Понимаешь, Васнецова, этажерка оказалась самым высоким предметом из всех, - начал повествование Денис, размахивая мухобойкой в опасной близости от моего носа. - Надо было достать эти треклятые макароны, а с пола этого сделать невозможно. Как, собственно, и с этажерки, - потолок очень высокий.
- А стремянки у нас нет, - я задумчиво пялилась в темное окно и удивлялась - ну какой же Воронцов все-таки дебил. - Так, дай-ка я попробую.
Я выхватила из рук Дениса мухобойку под его комментарии:
- Попробуй, Васнецова, попробуй. Может у тебя лучше развиты обезьяньи навыки, - и ехидная ухмылка.
Я сверкнула в его сторону глазами и принялась за дело. Сразу скажу, что с места было прыгать хоть и легко, но результата от этого голый, не прикрытый победой, ноль. Ах вы гадское творенье итальянских шеф-поваров! Вы не макароны, вы супер-клей 'Цемент'!
- Что, Женьк, до юношеского разряда не допрыгала? - в открытую хихикал Денис.
- Зато щас кто-то доржется до перелома челюсти! - пригрозила я, подтаскивая к месту припотолочивания уже пострадавшую этажерку.
Воронцов, увидев мои высокопилотажные этюды на хромой мебели, захохотал в голос и чуть ли не бил копытцем, высекая искры из паркета.
Мухобойки это тема! Особенно когда нет не то что мух - даже какого-нибудь мелкого занюханного комарца! Стоишь себе аки тополь на Плющихе и размахиваешь мухобойкой, а до макарон как Гагарину до Сатурна на дирижабле. Я уже успела изучить рельеф потолка чуть ли не в мельчайших подробностях, опасно балансируя на хворой этажерке, а макаронам хоть бы хны. Висят себе преспокойненько, еще и ножками от радости подрыгивают.
- Как дела у верхолазов, о Магомет, идущий к непокорной горе? - с завыванием поинтересовался Денис.
- Так же как у тебя последние полчаса! - огрызнулась я, отшвырнув в сторону поломанную мухобойку, не выдержавшую моего напора. - Воронцов, вот скажи мне на милость, зачем тебе голова, если ты ею по назначению не пользуешься?
- Как зачем? - весело изумился он. - А во что я есть буду?
- ну, есть тебе в ближайшие несколько часов нечего, так как ужин ты самовольно отдал врагу, то бишь потолку, - резюмировала я, слезая с этажерки. - Что делать будем, мастер-недоучка?
Денис изобразил на лице подобие тени мысли, обозрел расшатанную донельзя обстановочку поля макароньей битвы и на челе засияла улыбка во все 32зуба.
- Я, кажется, придумал, - и начал пинать в угол этажерку, освобождая место под макаронами.
Я настороженно следила за его действиями. Мало ли что стукнет в голову этому дебилу. Может мы будет проверять еще одну версию из интернета, прости господи.
- И что ты там придумал, Остап Бендер современности?
- Кое-что, только ты вряд ли согласишься, - с хитрющей улыбкой произнес великий комбинатор квартиры 34.
- Конечно не соглашусь. Ведь все твои начинания, Воронцов, оканчивались, едва начавшись. -уколола его. - И вообще, я не за этим приходила, ведь если...
Закончить свою праведно-патетическую речь я не успела. Этот Воронцов, этот горе шеф-повар от ума, ловко подхватил меня на руки и, покрутив как тряпичную куклу из театра Карабаса Барабаса, закинул (нет, слава богу не на люстру) себе на плечи.
В первую секунду я ничего не поняла, так как от рьяных поворотов малость кружилась голова. А потом каак глянула, где нахожусь в данный момент.
Мамочки! Держите меня трое, а лучше четверо! Я, как порядочный ребенок из приличной семьи, каталась, конечно, на пони в зоопарке. Но это было в детстве! И Воронцов не пони! Он...
- Дебил! - рявкнула я в сердцах. - А ну верни меня туда, откуда взял!
- Фигушки! - в жанре детского лексикона ответил Денис и, откровенно издеваясь, пощекотал меня под коленкой.
От неожиданности я взвизгнула и треснула его пяткой в грудь. О, как отменно нервные окончания реагируют.
- Васнецова, ты че дерешься? - возмутился Денис, потирая ушиб.
- А ты че руки не по применению распускаешь? - в ответ заорала я. Не люблю, когда последнее слово остается за кем-то. - И вообще, что я тут буду делать?
- Дааа, - протянул Денис. - Похоже ты тоже используешь голову не по назначению. На тебя, Женька, возлагается ответственная миссия по отдиранию макарон.
- тоже мне, генералиссимус Воронцов нашелся, - фыркнула я, возмущенная до корней души поведением напарника. - Начальник, чем отдирать-то? Ногтей акриловых у меня нет, а свои далеки от тигриных идеалов.
- Эээ... - заблеял мое пони, соображая как быть.
- Воронцов, шевели скорее полушарием, - поторопила его. - Если пауки сдохнут от недостатка витаминов, то с бабушкой будешь объяснятся лично.
- Ой, только не пугай пуганых, ладно? - отмахнулся Денис и заглох как двигатель 'Москвича' первой сборки.
Воцарилась тишина, только слышалось звяканье разнообразных штучек и скрип шестеренок мозга Воронцова.
Хм, инструментарий он подбирал со знанием дела домохозяйки, причем в этом прослеживалось какое-то маньячное начало.
А мне-то что? Я сижу себе на плечах Дениса, комфортно так, как птенец в гнезде, и ножки свесила. Рассматриваю лепнину и думаю - как это отдирать?
- На, - наконец-таки произнес мой конек-горбунок. - Попробуй этим.
Я взяла протянутую утварь и с интересом на нее уставилась. В моих руках была штукенция, очень похожая на вилку, только с двумя зубцами. Да уж! А Воронцов-то, оказывается, знает толк в пыточных делах.
- Ну-с, начнем благословясь.
Вы не поверите, но даже нашей ди-джейской пирамиды вкупе с инвалидной вилкой не хватило - я не доставала до потолка сантиметров 30. К тому же прямо в глаз светила лампочка в сто ватт.
- Женька, как успехи? - поинтересовался Денис через некоторое время.
- Никаких, - с шумом, как буренка на лугу, выдохнула. - Если бы ты, Воронцов, не кренился на бок, как Пизанская башня неизвестного архитектора, то я бы давно уже достала!
- Васнецова, я б с радостью не кренился, если б некоторые не весили как тетя лошадь вместе с телегой, - пропыхтел он, топчась с ноги на ногу.
Я треснула его обратной стороной вилки по буйным кудрям.
- Это я лошадь?! Да я вешу как соломинка! - моя персона волновалась праведным гневом.
- Тебе нагло льстят весы и зеркало, - заявил Денис.
Это было сказано с явной улыбкой в голосе.
- Дебил, это у тебя обман зрения и слуха, - прошипела я, крайне разозленная. - Ты что куришь, наркоман?
Денис попытался пожать плечами, но так как я на них восседала, этого сделать не удалось.
- Все, что нашел у твоей бабушки.
- И что же? - я заинтересовалась, какие-такие опиаты выращивает скромный с виду профессор-биолог.
- Кинза, петрушка и укроп, - скучным голосом перечислил он. - Сразу скажу, что Кинза не штырит совсем, сколько ни нюхал. Петрушка так себе, но от нее ломка конкретная. А вот укроп это тема! Вставляет не по-детски и плющит по всей хате.
- то-то я думаю - что это ты последние несколько месяцев ходишь как зомбик, - пробормотала я.
- Васнецова, , обозлился Денис. - Ты там отклеиваешь макароны или нет?
- Не, ну это нормально?! - я задохнулась от возмущения. - Он их тут расклеивает по всему дому, а я убирай за ним. Нашел дурочку!
И от переизбытка чувств взяла и метнула вилку в потолок, слегка замахнувшись. Я ожидала, что она тут же упадет вниз, подтверждая закон тяготения, но вилка застряла в макаронах.
- Опс! - смущенно вякнула я. - Накладочка вышла.
- Что там еще? - недовольно поинтересовался Денис, которого порядком достала сложившаяся ситуевина.
- Как бы тебе это объяснить, - замешкалась я. - В общем, у бабушки на потолке новое дизайнерское решение.
Он задрал голову , чтобы удостовериться в произошедшем. Я могла наблюдать его реакцию сверху вниз, чуть ли не пуская слезу от жалости к Динечке.
- Женька, и что нам теперь делать с этим пельменем? - трагичным голосом вопросил он.
Нашел время для театра одного плаксивого актера.
- В принципе можно сказать бабушке, что в Европе нынче очень модно иметь макаронную лепнину в кухне. Но она нам вряд ли поверит, - констатировала я.
- это точно, - кивнул Денис. - Антонина Семеновна меня выселит. Пора собирать вещички.
- Да не унывай ты, Воронцов. Я кое-что придумала, - хлопнула в ладоши.
- Ну-ка, поделись с народом. - потребовал он.
- Надо попробовать шваброй, она длиннее. Пошли за шваброй, - распорядилась я.
Денис пробормотал с опаской в голосе:
- Может ты сама сходишь?
- Ага, а потом ты сам будешь отдирать макароны, - запротестовала я.
Как я обнаглела, ну вы подумайте! Грех было упускать уникальную возможность покататься на шее у Воронцова.
- Это у меня вряд ли получится, и Антонина Семеновна сделает из меня фрикасе по-воронцовски, - горестно вздохнул он.
Я не согласилась.
- Нет, это будет отбивная по-дебильски...
-... в горшочке, - вставил будущий кулинарный шедевр.
- Ага, ночном. Все, Воронцов, пошли за шваброй в кладовку, - приказала я.
Денис размеренным шагом поплелся в прихожую.
- Воронцов, чего ты телешься? Двигай живее.
Ох лучше бы молчала в тряпочку! Лучше бы мы тихоходно шкандыбали к швабре.
- Подвигай попой, хей! Подвигай попой, хей! - вдруг запел на повышенных децибелах Денис и стал даже пританцовывать.
Как меня при этих танцах подбрасывало вверх - это не передать словами! Ощущала себя щепкой на Везувии, ей-богу!
- Во... Во... Воронцов! Че ты творишь? - проквакала я, клацая зубами.
Он продолжал горланить на всю ивановскую. На пороге кухни меня подбросило с особой силой и стукнуло лбом о косяк двери.
- Васнецова, ты слышала этот звук? - вдруг остановился и перестал петь Денис.
- Какой? - простонала я, потирая лоб. Черт, знала бы о наших прогулках - каску взяла бы!
- Такой, как дерево о дерево, - хихикнул он.
Я стукнулась, а он еще издевается!
- Дебил, мы идем или нет?!
- Идем-идем.
И мы пошли дальше. Но путь был недолог - Воронцов на чем-то поскользнулся и мы вдвоем рухнули на пол со стуком Буратино о паркет.
Через несколько минут я с трудом приняла вертикальное положение и потрясла тяжелой как чугун головой. Рядом сидел Денис и сочувственно смотрел на меня.
- Воронцов на чем это мы?
- На носке, - виновато произнес он, пряча за спину сей предмет туалета.
- Воронцов, какой ты все-таки дебил, - прошептала я, вставая на ноги.
Денис тоже поднялся на ноги вслед за мной.
- Так, я пошла домой, что-то мне нехорошо.
Ой, как бы сотрясения мозга тут не нажила.
Я повернулась к двери и покачнулась. Денис тут же подхватил меня на руки.
- Куда ты, дурешка? - обеспокоенно смотрел мне в глаза.
- Домой пойду. Пусти, я же тяжелая, - обиженно шморгнула носом, припоминая его же слова.
- Женька, ну какая ты тяжелая? Ты Дюймовочка, - ласково сказал он. - А я дебил.
Я громко рассмеялась.
- Эй, Жень, ты чего? - взволнованно поинтересовался он.
- Что с макаронами делать будем? - отсмеявшись, произнесла я.
- А, пусть висят, - мотнул он головой. - Скажем ей, что это подарок от ведущего дизайнера.
Вдруг в кухне раздался смачный шлепок - это упали макароны...