ЧАСТЬ 31 -Ты такой красивый. Такой сильный. Такой родной. Ты… - она провела ладонью по его чуть щетинистой щеке.
Опять этот ток и дрожь, как будто прикасаясь к нему, она прикасалась к оголенным проводам с бегущими по ним заряженными частицами. Вот так, не видя и не понимая самого процесса, она в который раз ощущала на себе его могущественное влияние над своим телом и душой. Отстранилась и медленно приблизилась к самому краю пологой крыши. Небольшой парапет не доходил ей и до середины голени. Развела руки в стороны и замерла как птица перед полетом.
-Ленка... Ты что сдурела??? А ну-ка быстро отойди от края? – Витя, стоя позади ее шагах в пяти, не смел подойти к той, которую, казалось, любил всем своим существом. Страх сковал его мышцы, когда увидел ее на краю обрыва. - Что мы тут делаем, Лена?
-Подойди ко мне! - Не оборачиваясь, она лишь ладошками сделала подзывающий жест. - Почувствуй свободу! Вдохни ее!!!
Один его порыв. Одно движение мимо воли. Только одно. И опять замер на несколько секунд.
-Я боюсь... - тихо, еле дыша, Витя не мог сделать больше ни шагу.
-Что?
Удивлению Кулеминой не было конца. Резко повернув голову в его сторону, она уже и сама развернулась всем телом, но от края так и не отошла. Холодные порывы ветра парашютом раздували ее куртку, от чего в глазах Степнова застыли какой-то страх и тревога.
-Лена... я прошу тебя, отойди от края! - Ужас вселился в этого никогда незнающего никакого страха парня.
-Вить... ты чего... высоты боишься что ли? - вдруг она увидела его глаза, и слова застряли у нее в горле. - Ты.... что.... правда чего-то боишься?
В мужских глазах был какой-то сумбур из нежности, волнения, непонимания и злости. От одного этого взгляда ультрамариновых глаз хотелось взлететь, а потом с высоты упасть в них же и утонуть в их синеве.
-Лена! Леночка! Дорогая! Иди ко мне! Пожалуйста! Лена!
-Вить.... - она несмело улыбнулась, - я удивлена. Честно! - и уже, медленно приближаясь к нему, обняла своими холодными руками где-то под курткой и, прижавшись всем телом, подняла сверкающие интересом глаза, - Вить.... а скажи мне... есть еще что-то, чего ты боишься?
Схватив ее в охапку, он прижал Лену с такой силой, что она вскрикнула от боли. Его голос перешел на шепот.
– Ленка… Родная моя… Никогда не пугай меня так больше. Пообещай, что ты больше никогда -никогда так не сделаешь! Обещаешь?
-Вить... какой же ты еще ребенок!
Она, смеясь, опять заглянула в два голубых озера. Но, увидя в них пелену из тумана сомнений и тревоги, лишь теснее прижалась к нему и уткнулась лицом в горячую грудь, которая волнами мышц вздымалась с каждым ловимым им глотком воздуха.
- А ты, правда, испугался за меня, да? - не поднимая головы, она почувствовала как горячее дыхание обожгло ее макушку и мягкие губы прикоснулись к шелку ее волос.
-Очень... – выдох, и опять лишь дыхание гулко отзывающееся каждым ударом его сердца.
-Вить... а есть… ну… чего ты еще боишься?
Минуты тишины разбавлялись лишь воем ветра, который с остервенением носился по крыше шестнадцатиэтажки. В московском небе сияли звезды, не такие яркие, как летом, но все же не менее красивые и завораживающие своей непостижимостью. Огромная полная луна освещала покров дома так ярко, что можно было без труда разглядеть каждую черточку на лицах друг друга. Синие люди, синии лица, синии волосы, но лишь два изумруда пытаются выхватить в лице напротив хоть маленький намек на ответ.
-Боюсь... - мужские глаза медленно отведены, и крепкие сжимающие объятия разомкнуты. Шаг в сторону, и Степнов замер в тишине сумеречной обстановки, - боюсь признаться тебе в ошибке... - взгляд на нее, и увидел испуг в ее глазах. Чтобы уже не было ни шагу назад, решился. - Лен, я допустил непростительную ошибку и теперь не знаю, что мне с этим делать! Вернее, знаю... Знаю, что должен тебе признаться в этом, но очень... очень боюсь, что ты... - сделав еще несколько шагов в сторону от нее, как будто опасаясь чего-то, остановился и, повернувшись к ней лицом, продолжил, - понимаешь... я поспорил... с Игорем... а теперь... я очень боюсь, что ты узнаешь об этом и… Лен... Я люблю тебя...
Сколько всего могло быть иначе, сколько всего можно было избежать. Как же это глупо.
-Что? – Казалось, она не слышит и не видит, казалось, что рядом с ним уже ничего страшного с ней не может произойти. Но зачем? Что за спор и при чем тут она? – Какой спор, Витя? И почему я должна… что это такое, Степнов, объясни немедленно!!! – от непонимания ситуации ком застрял в горле.
-Лен… ну понимаешь, когда я тебя увидел первый раз… ну тогда, помнишь в зале, а потом на уроке… оказалось, что ты не школьница, а учительница, да еще и сделала меня перед всем классом… - говорил это все на одном дыхании, не находя нужных слов, отчего смысл всего этого терялся на ветру, пока фразы долетали до нее с порывами холодного ветра, - в общем, из злости на самого себя, из-за своего бессилия перед тобой и желания показать, что я не тот человек, который стерпит обиду…. В общем я поспорил с Рассказовым, что затащу тебя в постель! – Последнее слово вылетело из него как пробка из бутылки с шампанским.
-И… и… - она как будто перестала дышать. Голова закружилась от нехватки воздуха, что было удивительным для данной обстановки.
Степнов было хотел шагнуть к ней, он она, словно проснувшись, закричала:
-Стой! Стой там, где стоишь! – На глаза медленно наворачивались предательские слезы. – Зачем? Зачем ты так, Вить… что я тебе сделала плохого, и что? Что дальше?
-Ленка… - он опять сделал попытку сдвинуться с места, но она отступила назад, выставив вперед руку, давая понять, чтобы он оставался на месте. – Лен, я люблю тебя! Я так тебя люблю, что не смог больше тебе врать и просто хотел сказать, что был дураком, большим дураком, когда пошел на это! Но сейчас… сейчас все изменилось… Я не могу без тебя…
-Любишь??? Степнов, ты слышишь, что ты говоришь??? Что это за любовь такая у вас у мужиков? - растрепанные влажные волосы рваными локонами хлестали по ее лицу, - все играете… как будто я кукла какая-то, да Витя???
-Ты не веришь мне, да? Не хочешь меня услышать??? – Виктор, как будто что-то задумав, махнул рукой куда-то в сторону. – А если я тебе докажу, Лен, что я не вру… смотри… - он, резко рванув с места, стал приближаться к краю крыши, где только недавно стояла Кулемина.
-Не надо фарса, Степнов, мы не в цирке! – Она следила за его действиями.
Не дойдя лишь пары мелких шагов до парапета, Виктор вдруг остановился.
Ужас сковал все его мышцы. Каждая клеточка его существа, словно чугунная, налилась такой тяжестью, что у него просто не было сил сделать последние два шага.
Сердце защемило от боли, той боли, которая просквозила от кончиков волос до пальцев на ногах.
Оглянувшись на нее последний раз, он, как будто отрывая себя с корнем из земли, преодолевая последний метр, встал на узкий бетон ограждения.
Широкораспахнутые глаза - в небо, а внизу - пропасть, пропасть, тянущая его к себе и зовущая стоном ветра в неизвестность. Медленно переступив ногами, он повернулся лицом к Лене.
Ноги, как бетонные столбы, казалось, приросли к месту.Сжатые в кулаки ладони дрожали смертельными судорогами.
-Лена… теперь ты мне веришь? Мне очень трудно … я сейчас очень боюсь… но я хочу… нет… я прошу тебя услышать меня… Я-ЛЮБЛЮ-ТЕБЯ!
И тут… о нет… чувства сыграли злую шутку с телом… не совладав с последним, дрожь и трепет предательски вывели парня из равновесия, и, словно вторя рвущему порыву ветра, Виктор стал терять опору. Руки вскинуты, нога скользит по обледенелому парапету, и лишь женский навзрыд голос, как крик отчаяния, разрывает болезненную безмятежность осенней ночи…
-ВИТЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ…………………………..
