«Если не удается победить, то всегда есть возможность переиграть ситуацию в свою пользу. Всегда. Главное – не опускать руки».
Слова отца, отставного военного, воспринимались как заповедь. Следовать им не составляло труда для молодого перспективного баскетболиста Виктора Степнова. Даже его имя означало «победитель» и, казалось, притягивало удачу во всех ее проявлениях. Первый красавец школы, он всегда был в центре внимания; один из лучших игроков в университетской команде с легкостью получил диплом с отличием. В перспективе маячил контракт с одной из столичных баскетбольных команд, и можно сказать - жизнь удалась. Отец бы гордился… Кусок полуфабрикатного месива соскочил с вилки и шлепнулся в стоящую рядом кружку с чаем.
Трехочковый, мать вашу.
Отца не стало полгода назад. Официальная формулировка «несчастный случай», бесстрастно произнесённая по телефону, выбила первый камень стабильности из-под ног Степнова-младшего. Этого хватило, чтобы все остальное полетело в тартарары. Мать пережила отца на два месяца. К счастью, ни один из родителей не увидел, как после похорон Виктор закрылся на четыре дня в квартире с занавешенными зеркалами в компании ящика водки. «Друзья по команде» оказались просто «коллегами по работе» и после пары звонков оставили его в покое. А больше никому и дела не было.
Регулярные нарушения спортивной дисциплины стали нормой для безразличного ко всему Виктора. «Да, опоздал, да, пропустил тренировку, нет, больше не повторится», - механически бубнил он в ответ на гневный взгляд главного тренера. Оба знали, что эти слова были неправдой. Повседневная апатия Степнова с лихвой компенсировалась агрессивной манерой игры. Меньше чем за два месяца Виктор настроил против себя две трети команды с тренером в придачу. И на это ему было плевать. С мрачной обреченностью приговоренного к смерти он ждал перемен.
С отвращением глядя на полупригоревшие куски практически нетронутого ужина, Виктор отложил вилку. Есть совсем расхотелось.
Очередная тренировка после бессмысленной разгульной ночи. Мучили похмелье и постоянное в последнее время плохое настроение. Пас, заслон, выход на страхующую позицию, передача и выход под щит для принятия мяча. Не удалось. В голове шумит, и по всему телу как будто проехался каток. Жесткий контакт во время заслона - и Виктор лежит на полу. Боль маленькими змейками поползла по нервам, концентрируясь в правом колене. А голова взорвалась зловещими барабанами: «Бух-вот, бух-то, бух-чего, бух-ждал».
Диагноз в больнице поставили быстро: разрыв внутрисуставных крестообразных связок коленного сустава. Восстанавливаться долго, но не смертельно для спортсмена. Несколько месяцев реабилитации, и через год-полтора можно снова играть. А нужно ли ему это? К чему рваться к победе, если эта победа для него ничего больше не значит? Не было сил даже ненавидеть себя.
Виктор поморщился от внезапно накатившей боли, расползающейся внутри черепа. Содержимое тарелки отправилось в мусорное ведро и так набитое под завязку. Злость на весь мир частично выплеснулась в приглушенном рыке. Сколько можно? На душе было паршиво. И отвратительная еда здесь ни при чем. Ему двадцать три года, а у него нет ничего: ни семьи, ни возможности заниматься любимым (а любимым ли теперь?) делом. И нет никакого желания все это исправлять.
Трель дверного звонка издевательски пропиликала в коридоре. Виктор не слышал ее больше недели. Тяжело вздохнув, поплелся к входной двери и открыл, даже не взглянув в глазок. Какая разница,кто там?
Полумрак лестничной площадки и пелена боли, стоящая перед глазами, не позволили сразу разглядеть лицо гостя. По очертаниям фигуры это был мужчина. Прежде чем Степнов успел хоть что-то сказать, гость нарушил молчание, поздоровавшись странно знакомым голосом:
- Здравствуй, Витя. Можно войти? – и сделал шаг вперед, не дожидаясь согласия заторможенного хозяина квартиры.
Степнову показалось, что у него начались галлюцинации.
- Здравствуйте, Николай Павлович, проходите, конечно…
Через несколько минут давний друг и боевой товарищ отца сидел за кухонным столом, отмечая запущенность жилища, а хозяин пытался изо всех сил не сфальшивить, изображая радушие, и суетился по поводу закуски. Помянули родителей, повспоминали детство Виктора. Наивно было полагать, что этот визит ограничится вежливым невмешательством в его жизнь, поэтому Степнов в любой момент ожидал подвоха. Молчание затягивалось.
- Вить, ты когда собираешься возвращаться в спорт?
Степнов одним глотком осушил стакан, прежде чем ответить:
- Врачи говорят, тренировки можно начинать не раньше, чем через год.
- Я спросил, когда ты собираешься начать тренироваться. Полагаю, лучше спросить: собираешься ли вообще? – Проницательности Николая Павловича после третьей рюмки водки можно было позавидовать. Виктор молча разлил по стаканам очередную порцию «беленькой».
- Понятно… - вздохнул Савченко.
В тишине выпили. Помолчали.
- Вить, а давай пока к нам, а? Я сейчас директором школы работаю. У нас Наташа, Наталья Витальевна, учительница физкультуры, в декрет ушла. Годик за нее поработаешь, а там видно будет. Может, выйдет дурь вся из башки твоей, вернешься в баскетбол. Или у нас останешься, рады будем. Или еще куда подашься. Как тебе?
Виктор даже забыл на время про головную боль. Абсурдность предложения зашкаливала. Какой из него учитель?
- Николай Павлович, я… - язык заплетался, а мысли разбегались. Сгенерировать адекватные причины для отказа было сверхзадачей.
- Ну, ты подумай, подумай. Физкультурный ты же закончил? Закончил. Поработаешь немного по специальности, а потом - как сам решишь. Ты и меня очень выручишь, Вить.
Степнов и сам не понял, как согласился.
Уже собираясь уходить, Николай Павлович стукнул пальцем по горлышку бутылки.
- А вот это бросай. Не дело, Вить, не дело… - И направился в коридор.
С трудом удерживая туловище в вертикальном положении, Виктор двинулся следом.
Оставшиеся полтора месяца до начала учебного года Степнов провел, решая квартирный вопрос. Безо всякого сожаления обменял свою трешку-тюрьму на светлую двушку недалеко от будущей работы. В корне поменял образ жизни последних недель: побрился, подстригся, начал нормально питаться и даже понемногу бегать по утрам. В первую же неделю на новом месте познакомился с симпатичной студенткой-пятикурсницей Катей, снимающей квартиру двумя этажами выше. Казалось, жизнь наконец начала выруливать из паршивой ямы.
Однако первое время на новой работе бесило все: и орущие дети с их тупыми шутками, и исключительно «бабский» коллектив, всей толпой строящий глазки симпатичному физруку, и обращение «Виктор Михайлович», и даже то, что вставать к первому уроку нужно было раньше, чем на тренировку. Степнову было абсолютно наплевать на прогульщиков, на сдачу документации, с которой ему помогала его предшественница Наташа, и даже на мизерную зарплату. В самом начале учебного года на уроке в девятом «В» мальчишки попросили мяч, чтобы поиграть в баскетбол. При первом ударе оранжевого кругляша о яркий пол спортзала, Степнов ушел в снарядную.
Сам. Во. Всем. Виноват.
Ну и ладно. Теперь что, повеситься, что ли? Хрен вам всем.
Решительно вышел из подсобки к играющим. Остаток урока прошел в привычной обстановке.
- Витя, ну ты пойми, раз сказали сделать - значит надо сделать.
Этот бессмысленный спор в кабинете директора продолжался уже минут пятнадцать.
- Николай Павлович, ну какие секции? Мне только секций не хватало.
- Как это какие? Говорю же тебе: баскетбольная для мальчиков и волейбольная для девочек. Понимаю, ты человек занятой, - Степнов горько усмехнулся про себя, - но организовать-то нужно, нужно же организовать.
- Ну и флаг в руки организаторам и барабан на шею, - грубость заглушала боль. – Я пас.
Внезапно к директору вернулся командный тон бывшего военного:
- Виктор Михайлович, мне приказали сверху, я приказываю тебе, а приказы начальства не обсуждаются. Поэтому - марш выполнять. Объявление о наборе Светлана Михайловна уже напечатала. Будь добр, повесь на доске объявлений внизу и возле спортзала своего. Свободен.
Против лома нет приема, однако Виктор не торопился уходить.
- Николай Павлович, вы тогда хотя бы мячи нам купите нормальные, - раскатистая «р» в последнем слове выражала крайнюю степень раздражения физрука сложившейся ситуацией. – Просто те, что сейчас в спортзале, вы уж меня извините, полная хрень. Ими даже окна стыдно разбивать.
- А вот это уже другой разговор, разговор другой совсем, - добродушно поднял брови Савченко. – Ты сходи к Елене Петровне, завхозу нашему, и напиши заявление: мол, я такой-то, прошу предоставить то-то. А уж я в свою очередь обещаю выделить тебе средства. Идет? Только, Витя, без фанатизма. В пределах разумного, ладно? Я деньги тут не печатаю.
Уже неделю 345я школа гудела от новости о спортивных секциях. Вопреки скептицизму Виктора по поводу любви современных детей к спорту, желающих нашлось немало. Шутка ли, первый раз в школе что-то организуют помимо сидящего у всех в печенках театрального кружка. Первые тренировки были назначены уже на следующую неделю. А Степнов до сих пор не придумал, как спрятать голову в песок, чтобы она не взорвалась от злости на самого себя.
Еще не открыв до конца дверь спортивного зала, Виктор услышал, что кто-то стучит мячом об пол. «Руки поотрываю за то, что взяли без спроса», - пронеслось в голове. Чрезвычайно умелые в деле порчи школьного имущества ученики уже не раз покушались на новые мячи для секций. Полный решимости вылить на наглецов все свое плохое настроение, Виктор тихо открыл дверь и вошел.
Худощавая девчонка из восьмого, кажется, класса, стоя на одном месте, сосредоточенно лупила новым инвентарем по полу. Одна. Светлые волосы, собранные на затылке в хлипкий хвостик, покачивались с каждым ударом руки о мяч. Не замечая вернувшегося в пресквернейшем настроении Зевса-громовержца спортзала, она легко подпрыгнула и отправила мяч точно в корзину. Тут же подбежала под щит, поймала и снова забросила. Развернулась, чтобы вернуться на исходную позицию и застыла. Кривая ухмылка крикливого физрука недвусмысленно намекала, что ей сейчас влетит.
- Ну, и кто тебе разрешил?
- Я просто… думала, что можно, - несмотря на то, что внезапное появление учителя ее напугало, взгляд она не отводила. – Извините, больше не буду.
Виктор расстроился. Видимо, поорать вволю не получится. Одно дело – ставить на место наглых старшеклассников, которые выёживаются направо и налево, и совсем другое – срываться на ребенке.
- Фамилию свою напомни.
- Кулёмина Лена. Можно я пойду?
- Подожди. Расскажи, где ты так бросать научилась? Занималась раньше?
Степнов и сам не понял, что заставило его спросить это у девчонки. Катилась бы на все четыре стороны, а он уже на пути домой был бы. Но сейчас мысль о пустой квартире почему-то отдавала не уютом, а унынием.
- Я с пацанами во дворе играла. И еще в лагере нам броски показывали.
- А обвести противника сможешь? – Под недоуменным взглядом Лены Виктор прошел и встал на ее пути к кольцу. – Начинай.
Недолго думая девочка сделала шаг в сторону и с места прицелилась в щит.
- Э-э-э, нет, так не пойдет! Сказал же тебе: обвести.
Поколебавшись, Лена ударила мячом об пол. Несколько неумелых движений и небыстрых шагов, и мяч уже в руках Виктора.
- Паршиво, - сообщил ей учитель и так очевидный факт. - Давай еще раз.
А потом был еще раз.
И еще…
Вот оно! Вот то, чего ему так сильно не хватало. Плевать на недавнюю травму, плевать на неказистость площадки и неумеху-противника. Азарт снова закипел в крови, переходя в отработанные движения и порождая из небытия почти забытое чувство эйфории. Это как вернуться домой после ссылки.
Уже сидя на скамейке после получаса спонтанной тренировки, Виктор все-таки спросил:
- Ты в секцию записалась? У тебя хорошо получается.
Лена слегка нахмурилась:
- Я не люблю волейбол.
- А причем здесь волейбол? Я тебе про баскетбол сейчас толкую. Или ты не хочешь с мальчишками тренироваться? Боишься, что ль?
- Ничего я не боюсь. Просто думала, вы не примете… - предельно искренне. И удивленные глазищи в пол-лица.
Захотелось быть небрежным.
- Думала она… и про мяч без спроса, и про баскетбол… Запомни, Кулёмина, если в чем-то сомневаешься, лучше спроси у меня. Нечего самоуправством заниматься. А теперь - марш домой!
- До свидания. - Лена шустро вскочила со скамейки, подхватила сумку и направилась к выходу.
- Кулёмина!
Девочка обернулась.
- Только на тренировку не опаздывай, - добродушно прищурился Виктор.
Робко улыбнулась и вышла.
Степнов повертел в руках оранжевый мяч. Впервые за долгое время у него стало спокойно на душе. Может, он еще и победит…
Конец.
Ну а что было с ними дальше и так все знают 
Высказать всё, что вы об этом думаете можно здесь 
