Сериалы онлайн

- Что за хмурый вид? Уверен, что тебе не следовало так быстро выходить на работу.
Лена улыбнулась высокому худому мужчине, стоявшему около ее стола. Андрей был одним из тех коллег-мужчин, чье положение в фирме ничуть не пострадало после недавних финансовых успехов Елены. Сорок пять лет, счастливо женат, очень мил, слегка расслаблен – и самое главное, никаких амбиций, кроме желания заработать на безбедную жизнь. Последнее, кстати, ему вполне удавалось.
- Думаю, что больше в конторе не выдержу и минуты, - ответила она вполне искренне. До вчерашнего дня Лена не признавалась себе, до чего даже, оказывается успела возненавидеть фирму по продаже недвижимости, в которой она работала: сорок восемь часов в неделю, внутри этих стен, рождающих то же ощущение темницы, что не покидало ее весь последний год недолгого замужества.
Андрей пристально посмотрел на нее сверху вниз.
- Ты очень бледна. И эти круги под глазами. По-моему, чашка кофе тебе не помешает.
- Я как раз собиралась, - ответила Лена и встала, чтобы пройти вместе с Андреем в соседнюю комнату, где стояла кофеварка..
- Ты совсем исхудала, - заметил он, заваривая кофе.
- Мне кажется, от меня остался один голос.
- Да, толстушкой тебя не назовешь, - с чуть заметным упреком произнес Андрей.
Может быть и так, подумалось ей, но женственная фигура имеет и свои недостатки. Лена обнаружила, что в мире торговцев недвижимостью, где доминируют, в основном, мужчины, возбуждающие, округлые формы приносят порой больше неприятностей. Поэтому, покупая в последнее время одежду, она заботилась прежде всего о том, чтобы скрыть фигуру, вместо того чтобы ее подчеркнуть.
Типичным примером был светлый костюм изо льна, который она одела утром. Кремового цвета юбка – прямая, но не слишком узкая, длинный жакет с мягкими отворотами, свободный, даже будучи застегнутым на все пуговицы. Довольно глубокий вырез углом скромно прикрывал золотистый, под цвет волос Лены, шелковый шарф.
- Иногда не большой вес не мешает, - ответила она с ноткой сожаления Андрею.
- У мужчин иная точка зрения.
Лена бросила на собеседника задумчивый взгляд, но тот лишь беззаботно пожал плечами:
- Я не Игорь.
Лена кивнула и отпила из чашки.
- Он все еще надоедает тебе? – спросил Андрей.
- Сейчас нет – Игорь и вправду прекратил изводить ее домогательствами, но случилось это только после ее миллионного по счету отказа. Однако Игорь отличался настойчивостью. Ему почему-то казалось, что вдова – это самый подходящий объект для ухаживаний, особенно молодая, привлекательная. Та, у которой в последние три года в постели отсутствовал мужчина. И не важно, как сама она относилась к этим попыткам ухаживания.
- На твоем месте, я бы понаблюдал за ним – сказал Андрей.
- О чем это ты?
- Я знаю таких типов, как Игорь. Они не любят проигрывать… просто так.
Лена удивленно посмотрела на него:
- Ты что же, предлагаешь мне его пропустить вперед?
- Это, возможно, самый мудрый шаг. Лена, Михаил Алексеевич не собирается увольнять Игоря. Он у нас лучший агент. Если же ты дашь понять нашему призовому жеребцу, что он потерпит поражение и на другой дорожке, то твоя жизнь превратится в кошмар. Ты же знаешь, он не привык получать отказ у женской половины человечества.
- Ему двадцать пять, столько же и мне, - проворчала Лена. Несмотря на то что замечание Андрея было не лишено смысла, все в ней восставало против идеи покориться мужскому эгоизму. Все свое замужество она только и делала это. И урон, понесенный ею, представляется чудовищным. Дать Игорю опередить себя? Нет, это не по ней!
Андрей принял ее молчание за согласие.
- Можно угробить столько времени впустую, продавая этот дорогой, старый дом, о котором говорили утром. Ну, помнишь… Тот самый, старинный особняк, напоминающий замок с привидениями?
- Чудовищный! Такое не сбыть и с волшебной палочкой!
Андрей рассмеялся.
- Согласен. Я как раз получил его фотографию – вот, смотри. Увы, никто не избавил меня от обязанности делать рекламу. Итак, как же мне лучше его продать? – Держа снимок пред глазами, Андрей произнес насмешливым тоном: - Мечта мастера на все руки?
Лена тоже мельком взглянула на снимок и покачала головой. Боже, дом как будто сошел со страниц ужастиков! У этого каменного двухэтажного здания были странные выступы в виде башенок, большие черные дымовые трубы, и маленькие убогие оконца. Прибавить к этому буйно разросшуюся зелень, почти скрывшую само строение, - и в воображении уже начинали витать образы духов и приведений.
Кстати, кажется, и Михаил Алексеевич обмолвился о том, что за домом водится дурная слава, как об обители призраков. Глядя на фотографию, лена не удивилась слухам. И еще раз содрогнулась при мысли о предстоящей продаже.
По правде сказать, дом представлял собой часть наследства. Нынешнему владельцу, он достался от тетки, Елизаветы Петровны, скончавшейся от сердечного приступа прямо в супермаркете на прошлой неделе. Старухе было семьдесят пять, и она уже почти лишилась рассудка, как считал ее племянник. По его мнению, счастьем было умереть таким образом – настигни ее удар в доме, и труп не обнаружили бы в течение месяцев. Елизавета Петровна жила настоящей затворницей и отказывалась покидать дом, под предлогом того, что ее не отпускают духи умерших мужа и ребенка. Племянник пожелал продать это старое сооружение, и чем скорее, тем лучше. За исключение личных вещей, посуды и тому подобного, все в доме осталось нетронутым, даже мебель.
Если и мебель окажется под стать зданию, подумала Лена с тихим ужасом, это вряд ли поможет продать дом.
- За 100 000 $ его не продашь. – Таков был итог ее недолгих раздумий.
- Но это как раз то, - вкрадчиво заметил Андрей, - что позволит тебе убить уйму времени, создать видимость работы и в результате слегка пропустить вперед себя Игоря. Аня уже получила ключи от дома, все готово к официальной приемке. Почему бы тебе не потратить одно утро и не посмотреть на него самой?
- Ой, не знаю, Андрей. Меня тошнит от одной мысли, чтобы уступить Игорю.
- Ну смотри, поступай как знаешь. Только не говори потом, что я тебя не предупреждал.
Не успел Андрей выйти из кабинета, как на пороге возник сам объект разговора.
Игорь и впрямь был великолепен. Лена в который раз вынуждена была это признать. Вылитый павлин, он постоянно прихорашивался, поправляя «кричащие» галстуки, которые особенно любил. Когда он заметил Лену, стоявшую около кофеварки, глаза его хищно сузились. Оценивающий взгляд прошелся по ее телу.
- Мне следовало бы догадаться, - прервал ее мыли голос Игоря. Он уже вовсю орудовал с кофеваркой, и, казалось, начинал разговор сам с собой.
- Догадаться?
- Ну, что у вас с боссом…
Лена мгновенно потеряла дар речи. Да, конечно, Михаил Алексеевич был бабником, но Михаил никогда не пересекал ту черту, которую Елена мысленно провела в первый же день работы.
- Ты, конечно, воображаешь, что можешь дурачить окружающих, строя из себя недотрогу, - продолжил заводиться Игорь, - все ледяные «нет, я не такая»… Но я частенько был вечерами в том же баре, что и твой муженек. Он не раз жаловался, как ты стреляешь глазами по мужикам за его спиной. Именно по мужикам, милая, а не по какому-то одному мужчине. Да ты тайная нимфоманка, Елена Третьякова, я знаю это и ты тоже! Но я и представить себе не мог, что ты залезаешь на стол босса. Мне казалось, что такие темпераментные птички как ты, должны быть более разборчивы.
Это было уже слишком. Кровь отхлынула от лица Лены, она попыталась что-нибудь сказать в ответ на возмутительные подозрения Игоря, но голос перестал ей подчиняться.
Игорь только усмехнулся выражению ее глаз.
- Я попал в точку, верно? Что за невинный взгляд! Готов поспорить, ты вдоволь подурачила своего муженька, использовав его на старте. Ты и мне пыталась голову заморочить. Знаешь, я всегда недоумевал, почему это Михаил Алексеевич принял тебя на работу – девицу с полным отсутствием опыта торговли недвижимостью. Как я теперь догадываюсь, он рассчитывал на опыт немного другого сорта, не так ли?
- Ты сошел с ума! – только и вырвалось у Лены. – Ты соображаешь, что с тобой будет, если я передам ему твои слова? Он вышвырнет тебя!
- Да, золотце? Сомневаюсь. Даже если предположить невероятное – что я ошибся, то и в том случае Михаил Алексеевич не выгонит меня. Я принесу ему извинения и заверю, что попросту искренне заблуждался. И все! Он не захочет терять такого специалиста, как я.
- Да уж, тщеславия тебе не занимать! И ты действительно сошел с ума!
- Клянусь, нет, золотце. Я никогда еще не был нормальнее, чем сейчас, когда говорю с тобой. Я подозревал, что у тебя есть веские причины давать мне от ворот поворот, и теперь я знаю, в чем дело. Ничего личного, только бизнес – ведь так? Наконец-то я сообразил, откуда все твои успехи в продаже недвижимости. Когда дом приобретается у тебя, покупателю положена премия, ведь так? Лично для меня лишь одно остается непонятным: когда ты отдаешься ему до подписи в контракте, или после?
Еще секунда, и Лена выплеснула бы содержимое своей чашки в лицо Игорю. Однако ей удалось сдержаться. Ограничившись лишь презрительным взглядом, она молча последовала в свой кабинет, собрать сумочку. Она решила сейчас съездить, посмотреть на дом, о котором только что говорила с Андреем.
- Ань, Михаил Алексеевич уже передал тебе ключи от того старого дома? – спросила она молодую секретаршу, в чьи обязанности входило держать все ключи от домов, продаваемых через фирму.
- Да, думаю, они здесь. Вот, нашла. Адрес на бирке. Хотя, я понятия не имею где это. А вы?
- Михаил Алексеевич оставил подробное описание, как туда добраться. Думаю не заблужусь. Ехать вроде всего пять минут. Проблема только в том, что придется по заброшенной лесной дороге.
- Отправитесь прямо сейчас?
- Прямо сейчас, чего тянуть.
На часах всего пол-одиннадцатого. Мистер Денежный Мешок по фамилии Абдулов появится не раньше полудня. Лена была уверена, что успеет до его приезда. В принципе, времени хватит и на то, чтобы подумать, что делать с Игорем.
Кроме всего прочего, ей просто необходим глоток свежего воздуха.
- Собираетесь показать ему тому клиенту, что недавно звонил? – поинтересовалась Анна.
- Упаси, господи, нет. Я жду его не раньше обеденного перерыва. К тому времени я обязательно вернусь. Но, если по какой-то причине я не могу успеть вовремя, позаботиться о нем, хорошо? Его зовут Виталий.
- С удовольствием, - проворковала Аня. – У него голос просто отпадный.
Лена рассмеялась. Ане было всего лишь девятнадцать лет, и ее юный оптимизм казался восхитительным.
- Мой опыт общения с отпадными мужчинами указывает на то, что эти голоса обычно принадлежат очень толстым, непривлекательным дядечкам. Смотри не разочаруйся – хохотнув, Лена отправилась на парковку.

***

Сидя за своим необъятным рабочим столом, Виталия Абдулов нервно барабанил по нему пальцами правой руки и постоянно поглядывал на телефон. После разговора с этой женщиной он еле сдерживался, чтобы не разнести этот телефон к чертовой бабушке.
Да что она о себе возомнила? Кто она такая, чтобы позволять себе подобный тон? Или ее не учили, что покупатель всегда прав? Любой другой агент по продаже недвижимости хвостом бы вилял перед таким клиентом, как Виталий, а не обливал бы его холодным презрением.
Ладно, возможно, он сам начал беседу несколько на взводе. И уж конечно, задел эту феминистку репликой о том, что желал бы иметь дело с агентом-мужчиной. Ну и что с того? Ее забота – подыскать для него дом, а вовсе не иронизировать над «мужским шовинизмом» клиента. Скрывать нужно свой сарказм, а не отчитывать его как мальчишку. Подумаешь, ответственный сотрудник риэлтерской фирмы «Дом +»… «Если вы настаиваете, я немедленно передам ваше дело одному из моих коллег-мужчин»…
Кажется, так и следовало поступить!
Черт, у него хватит ума пока ничего не предпринимать. Пусть помучается в ожидании следующего разговора. Вне всякого сомнения, она должна была понимать: удача сама идет к ней в руки – особенно после того, как он обронил, что цена для него не имеет значения. Теперь главное – найти правильный тон, раз уж он тут же не бросил трубку. Господи, ей даже не представится возможность поваляться у него в ногах, когда она узнает, что своей выходкой поставила под угрозу всю сделку!
Кривая, несколько вынужденная улыбка тронула губы Виталия, обычно придававшая его лицу предельную серьезность. Он откинулся в кожаном кресле, сцепив пальцы на груди, и задумался. Если по совести, ему следовало бы поблагодарить сегодняшнюю собеседницу за такой поворот событий: все начиналось не так, как всегда, - и весьма приятно. Даже интригующе. Обычно люди заискивали перед ним – особенно женщины…
Закрыв глаза, он попытался угадать, как выглядит обладательница холодного уверенного голоса, однако лицо, которое ему представилось, подозрительно напоминала черты его матери, когда та была моложе. Его черноволосой и черноглазой, изысканной и утонченной, вероломной и неверной матери!
Виталий нахмурился, затем решительно нагнулся над столом с твердым намерением вернуться к прерванной работе и выкинуть из головы какую-то там Елену Третьякову из «Дм +». Напрасно. Любопытство, вызванное сегодняшней собеседницей, не покидало Виталия.
Или не любопытство, а что-то еще?
Он вздрогнул, затем выругался про себя. Черт побери, было еще что-то. Точно. Каким-то непостижимым образом – или причиной всему ее вызывающий тон? – но голос Третьяковой высек в нем искры желания. Бог знает, как ей это удалось. С ума сойти. Нет, правда, свихнуться можно!
Безумие это или нет, но Виталий понял: он и секунды не останется в этом чертовом офисе. Ему просто необходимо увидеть обладательницу голоса воочию, убедится, что она реальна, а не плод его разыгравшейся фантазии.
И если так, то…
Он опомнился, когда уже надел пиджак и нащупал в кармане ключи от машины. Он сам на пороге помолвки – с молодой красавицей, давшей ему все, что только можно дать любимому. Безграничное внимание. Преклонение. Секс – когда у него находилось для этого время. Она никогда не жаловалась и ничего не требовала. Была ласковой и заботливой. Словом, само совершенство.
Виталий был абсолютно уверен: она не изменится и после замужества. Лиза принадлежала к тому типу женщин, для которых стать супругой – был удел совершенства. Она была словно создана для него.
Что же ты делаешь, черт побери? Вскакиваешь и мчишься как угорелый, чтобы поглядеть на другую – только потому, что у нее сексуальный голос? И, правда, голос Лены был притягивающий, немного с хрипотцой, что вызывало дрожь желания. И ничто в твоей душе не противится? Ничто?
Внезапно Виталий осознал, что не находит ответа.
Лицо его исказила гримаса смятения, Виталию совсем не свойственного. Не в его правилах было сомневаться в чем-либо. Он всегда точно знал, чего хочет от жизни.
И вот теперь, ему приходилось сдерживать напор одного из самых загадочных – оттого и потенциально опасных – импульсов. Здравый смысл подсказывал: купи «дом на выходные» у какого-нибудь другого агента – телефонная книга пестрела названиями фирм. Но почему-то здравому смыслу не хватало силенок бороться с жаждой увидеть женщину, которую он только что с удовольствием придушил бы собственными руками.
Горько усмехнувшись, Виталий поспешил к лифту. Если хоть немножко повезет, эта загадочная женщина окажется вовсе не хладнокровной ослепительной красавицей, образ которой навеял голос в трубке. Вполне возможно, перед ним предстанет какая-нибудь карга средних лет, совсем не привлекательная и не сексуальная.
Виталий очень надеялся, что так оно и будет, но что-то подсказывало ему, что все окажется с точностью до наоборот.
Взглянув на часы, он увидел, что уже десять минут одиннадцатого. Они договорились встретиться у нее в офисе, еще до перерыва на обед. Если как следует нажать на газ, можно вполне успеть до полудня…

Глава 2

Лена вышла на стоянку, ее обдуло прохладным ветерком, она поплотнее закуталась в полупальто. Повернув ключ зажигания и надавив на газ, Лена тронулась с места стоянки по намеченному пути. Мысли ее были заняты возмутительным поступком Игоря. Лена еще не придумала, как с ним поступить, но одно знала твердо: в этом месяце она обязательно вырвется вперед в профессиональной сфере. Пусть даже это станет ее последним делом, совершенным ею в фирме, но показатели продаж будут не ниже, чем в декабре.
Ее решение посмотреть этим утром старый дом, вовсе не было попыткой к бегству от домогательств Игоря. Просто теперь, ей ничего не оставалось, как продать это архитектурное чудовище. Последний месяц фирма получила не так уж много предложений о продаже, и Лена просто не могла упустить возможность, которая сама шла к ней в руки.
Следовало бы поблагодарить кого-то там, наверху, за то, что она смогла остановиться сегодня утром, и не нагрубить этому мистеру Денежному Мешку, а то он, и вправду потребовал бы другого агента. А предложили бы ему, как раз Игоря, в это Лена и не сомневалась. От последней мысли ей стало не по себе.
Несколько позже ее «шивроле-импала» свернул с шоссе на узкую, грязную проселочную дорогу, ведущую как раз к тому имению. Вмиг взметнувшееся из-под колес облако пыли и грязи превратило ее ослепительно-зеленую машину в какой-то непонятный, грязно-коричневый объект. Придется вести Абдулова на осмотр дома в грязной машине. Дурной знак! Мысль о том, что ей придется оправдываться перед клиентом ссылками на плохую дорогу, была малоприятной, но Лена тот час забыла об этом происшествии, так как ее взору открылись пара самых древних, ржавых ворот.
Невероятно! Михаил Алексеевич ничего не говорил о воротах. И о крошившейся каменной стене ограды. Их не было и на фотографии, которую она недавно рассматривала. Лена понимала, почему: стоящее перед нею здание было и само по себе отвратительно, а в сочетании с этими «вратами Дракулы» вообще нагоняло нервную дрожь.
Покачав головой, Лена вышла из машины и начала подниматься по проржавевшим металлическим ступенькам. Под неярким ноябрьским солнцем дом выглядел не так мрачно, как на снимке, но и сейчас его трудно было назвать привлекательным. Некогда белые стены поражали мрачной серостью. Что-то зеленое и гибкое почти сплошь покрывало черепицу на крыше, а валявшийся в саду (если это можно было назвать садом) мусор вызывал в памяти картины стихийного бедствия.
При мысли о том, что скажет Абдулов, увидев предложенный ему «дом на выходные» (дачу), из груди Лены вырвался нервный смешок. Хотя два основных пожелания клиента формально соблюдены. Во дворе был огромный летний бассейн, а в самом доме, находилась богатая библиотека.
А поскольку деньги для мистера Денежного Мешка ничего не значат, пусть и займется благоустройством дома и территории. По-настоящему, при наличии воображения, место может оказаться не таким уж и плохим. Сам дом, несомненно, обладал каким-то своим, еле уловимым «нравом», которого так не хватало современным строениям в городе. А что касается земли… ее здесь было предостаточно. По условиям контакта нынешнего владельца дома с их фирмой, было договорено, что земля продается вместе с домом, и отдельно ее не продать.
А что говорить про привидения, то… конечно, не каждый согласится жить под одной крышей с парой призраков, одернула себя Лена. Их, вероятно, стало трое – вместе с духом недавно умершей старушки.
Когда Лена распахнула ворота, они предупреждающе заскрипели, и она в который раз похвалила себя за то, что не верит в призраков. В противном случае, ей вообще не стоило приезжать сюда одной.
По правде сказать, она не чувствовала себя спокойно, пока подруливала к воротам и поднималась по ступенькам к входной двери на веранде. Особенно смущали ее эти маленькие темные окна: все время казалось, что в одно из них кто-то пристально наблюдает за непрошенной посетительницей.
Отогнав от себя навязчивые мысли, Лена решительно шагнула к двери. Но когда ее нога ступила на последнюю ступеньку, ты внезапно треснула, вызвав в девушке волну животного ужаса.
«Немедленно прекрати психовать» - жестко приказала она себе и, преодолев страх, подошла к двери. Подавив инстинктивной желание позвонить в дверной звонок, тем самым спугнуть кого-то, кто мог бы прятаться за дверью, Лена вставила в замочную скважину ключ, и внутренне приготовилась дать отпор невидимому обитателю дома.
Когда ключ подозрительно легко совершил положенное число оборотов, она напомнила себе, что по крайней мере, до последнего времени, дом был обитаем. Только из-за того, что внешне он производил вид давно заброшенного и нежилого, совсем не следовало делать вывод о том, что так оно и было. Стараясь больше не подаваться панике, Лена рывком открыла дверь.
На нее так и навалилась темнота, а в нос ударил затхлый запах. Но стоило включить свет, как прихожая окрасилась в мягкие теплые тона, отчего даже изрядно потрепанный ковер на полу, казался дружелюбным >). Ощущение уюта только усилилось, когда Лена прошла внутрь, и по мере того, как она обходила комнату за комнатой, в ее душе росло ожидание приятных, а отнюдь не мрачных сюрпризов.
Первая дверь вела из прихожей налево, в гостиную, в которой ничего не наводило на мысли об антикварной ценности, но в то же время она смотрелась странно привлекательно.
Проведя рукой по спинкам кресел, обтянутых ситцем, и старясь не замечать паутину под потолком, Лена проследовала в комнату, которую иначе как солнечной назвать было нельзя. Она оказалась на удивление светлой, с огромным окном и сверкающим паркетом. Старинный овальный письменный стол занимал место у одной стены, а потертый от времени, дубовый буфет – у другой. Солнечные лучи падали прямо на стоящий под окном круглый деревянный стол, и Лена почему-то решила, что завтрак в такой комнате, был бы прекрасным началом дня.
Она продолжила осмотр, войдя в длинную прямоугольную кухню. Из кухни путь вел в столовую, расположенной уже на другой стороне дома, а из столовой – в библиотеку, которая производила наилучшее впечатление.
Во всем этом что-то есть, решила Лена, поднимаясь по лестнице на второй этаж. Какой-то шарм что-ли. Ей-то дом понравился, но вот вопрос, понравится ли он кому-то еще?
Левую часть второго этажа занимала спальня, но комната была пуста, если не считать огромной кровати, покрытой связанным вручную покрывалом. Совершенно очевидно, что старая Елизавета Петровна не пользовалась этой комнатой, хотя Лена не почувствовала в ней характерного для всех остальных помещений запаха затхлости. Более того, она уловила едва заметный аромат лаванды. Лена нагнулась над подушками. Да… определенно лаванда.
Ванная, находившаяся на этом же этаже, оставляла желать лучшего. Капитальный ремонт бы здесь явно не помешал.
На втором этаже в правом крыле располагались еще две комнаты, образующие своего рода небольшую галерею, в виде буквы Г.
Повинуясь какому-то внутреннему влечению, лена подошла к ближайшей комнате и открыла дверь.
Без сомнения, то была спальня старушки, хотя какие бы то ни было признаки, хранящие печать личности хозяйки, отсутствовали. Мебель была темной и тяжелой, огромную кровать, наводящую на мысль о вымерших гигантах, покрывал плед. «Что за унылая комната» - подумала Лена и рывком захлопнула дверь.
Оставалась последняя комната. Лена быстро пересекла коридор, влекомая неосознанным желанием, побыстрее окончить с осмотром, и только взялась за дверную ручку, как снова ощутила необъяснимый ужас. Она отдернула руку. Но что-то, какая-то неведомая сила, заставила ее, преодолевая страх, приоткрыть дверь.
Собственно, она приоткрылась сама, стоило Лене лишь коснуться ручки. Чувствуя, как ее сердце проваливается куда-то, Лена сделала мучительный шаг вперед, пытаясь одновременно восстановить дыхание и быстро осмотреть помещение.
Это была детская.
На ватных ногах Лена прошла в комнату, трясущимися пальцами коснулась белой детской кроватки-кочалки. В груди у нее все болезненно сжалось при взгляде на чистейшие белые простынки, на изящный розовый и белый орнамент, покрывающий подушку. А когда она увидела самодельные игрушки, выполненные мастерски и с великой любовью, Лене показалось, что она разрыдается. Открывая лежащий на груде выглаженных ползунков дневник, куда родители обычно заносят все события в жизни младенца, лена уже знала, что увидит.
Страницы дневника оказались чистыми.
И это было красноречивей любых слов. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: в детской никто и никогда не жил. Не было здесь ни царапин на светлой мебели, ни карандашных каракулей на обоях, ни поломанных игрушек.
Волна симпатии к старой Елизавете Петровне охватила Лену. Что за несбывшиеся тайны и мечты хранила эта комната? Какую невысказанную сердечную боль?
Неожиданно глаза молодой женщины наполнились слезами. Она постаралась сразу же взять себя в руки и подошла к огромному окну. Даже сквозь стекло солнце отдавала тепло, Лене стало жарко, и она расстегнула пуговицы пиджака, купаясь в лучах яркого солнца, и мечтая о том, чтобы ее голову посетили более приятные мысли.
Однако ничто не могло отвлечь от переполнявшего душу чувства горечи. В конце концов, Лене удалось справиться с накатившей слабостью, и она обнаружила, что неотрывно смотрит на старомодное войлочной кресло, придвинутое к самому окну. А точнее- на характерную вмятину, оставленную человеческим телом на сидении.
Боже, подумала Лена с содроганием, именно в этом кресле провела большую часть последних лет жизни старая женщина. Сколько часов она просидела вот так, уставившись взглядом вдаль? Сколько лет касалась этого неприметного углубления в кресле?
Странно, но Лена внезапно почувствовала, что это она, а не Елизавета Петровна, сидит сейчас в этом кресле, только спиной к деревянным оконным рамам, а ее зеленые глаза покрываются дымкой воспоминаний, следуя за взглядом тех старушечьих глаз… в прошлое.
Только на этот раз, это прошлое ее, Лены…
В тот день Максим, как всегда, встал вовремя и собирался на работу. В милицейской форме он казался лене еще более красивым и самоуверенным, чем всегда. Она наблюдала за ним, лежа на постели едва прикрывшись простыней и все еще не веря тому, что произошло у них прошлой ночью…
Не то чтобы Максим никогда не бил ее. Бывало и так – но только ладонью, и не более одного раза
А прошлой ночью…
Боже, даже вспоминать об этом невыносимо. Лена все еще чувствовала боль, которая и теперь, по прошествии суток, казалась нестерпимой.
Когда он подошел и присел на край постели, она инстинктивно попыталась отодвинуться.
- Не надо, лена – попросил он. – Я не виноват, ты же знаешь. Ты вывела меня из себя. Почему ты не сказала, куда ездила вчера днем? Я же понял, что не по магазинам – слишком много миль накрутил спидометр. Тебе бы просто признаться, что ты ездила к сестре. Я не против твоих визитов к Лере, но тебе следовало бы спросить моего разрешения. Если бы ты это сделала, у тебя не было бы причин лгать, а у меня – наказывать тебя.
Лена смотрела на него глазами, полными ужаса.
- Обещай, что в следующий раз ты попросишь у меня разрешения, - сказал Максим, мягко поглаживая ей шею.
Сердце Лены готово было выпрыгнуть из груди.
- Я… я обещаю, - еле ворочая языком, выдавила она.
- Хорошая девочка.
Когда он нагнулся, чтобы слиться с ней в непристойно глубоком поцелуе, а его руки под простыней начали ласкать ее грудь, Лена почувствовала себя совершенно изнеможенной. Потом, их губы наконец-то разомкнулись, и он стал сильно сжимать ее сосок, хладнокровно наблюдая, как она страдает от боли, и в этот момент, Лене хотелось его убить.
- Это просто маленькой напоминание о том, что тебя ждет, если ты и дальше будешь обманывать меня, - сказал он на прощанье, а затем резко встал и вышел из комнаты. – Не смей отсутствовать, когда я вернусь, - были его последние слова.
Она так никогда и не узнала, что произошло бы в случае непослушания, потому что Максим домой не вернулся. В тот день, во время задержания преступника, он был убит. Спустя несколько часов один из его коллег принес горькую весть. Слезы, захлестнувшие Лену, он принял за вполне естественные проявления горя, но оказался не прав. Это были слезы освобождения.

А вот и я с продочкой Что-то совсем комментить перестали:( Не нравится?

Глава 3

Виталий внимательно изучал карту пригородов Москвы. Теперь предстояли еще поиски Третьяковой.
Когда он не застал ее в офисе, то сразу почувствовал острое разочарование, однако вскоре выяснилось, что в его незапланированном визите имелись свои преимущества: в противном случае ему вряд ли удалось бы получить кое-какую информацию о женщине, увидеть которую он желал все утро.
Ее франтоватый молодой коллега сообщил с самодовольной улыбкой, что Виталию несказанно повезло, если его «подцепила» сама Елена Третьякова. «Молчу, молчу…» было написано на его лице, намек был столь прозрачен, что его понял бы последний дурак, а Виталий отнюдь не считал себя таковым.
По мнению Игоря, Третьякова, обсуждая с Абдуловым предстоящую сделку, явно пустила в ход все свои козыри. Виталий не был уверен, что именно побудило в нем это известие: еще большее влечение или, напротив, отвращение. Вообще-то, само участие в этом бизнесе как бы предполагало заранее наличие тех самых «козырей». Его собственный опыт подсказывал, что женщин с нетвердыми моральными принципами обычно легко определить на глаз.
Шлюхи вообще не оказывали большого впечатления на Виталия. Хотя он повидал их – и немало – за свои тридцать шесть лет.
Если она шлюха, это будет нетрудно проверить. Он уже не раз убеждался в жизни, что люди, легко и добровольно сообщающие гадости о других, обычно лгут. Или по крайней мере сильно преувеличивают. Поэтому решил пока не принимать всерьез прозвучавшие намеки и самому разобраться в моральном облике Третьяковой.
Ему потребовалось целых десять минут, чтобы отыскать грязную боковую дорогу, которую он поначалу просто прозевал. Его терпение было на пределе, когда он подъехал к дому – самому запущенному и неприятному из всех, какие ему только приходилось видеть. Припарковавшись рядом с зеленой «импалой», Виталий выбрался из машины, надел пиджак и сделал глубокий вдох.
Момент истины неудержимо приближался…
Очнувшись, Лена глубоко вздохнула, не представляя, сколько прошло времени. Она все еще полулежала в кресле у окна этой старинной комнаты, казалось, что время остановилось, и она может немного отдохнуть, перед тем как собрать снова осколки своей жизни воедино.
Что за толчок вывел ее из состояния, более похожего на транс? Какой-то звук или легкий холодок, пробежавший по ногам? Она выпрямилась в кресле и трезво оглядела помещение, пока ее глаза не остановились на открытой двери. В ушах продолжал стоять какой-то посторонний шум, хотя вокруг было по-прежнему совершено тихо.
Затем она услышала. Ошибиться было невозможно: шаги на лестнице. Они звучали все громче и громче…приближались. И каждый новый шаг будто подталкивал ее: иди, посмотри, кто там. По мере того как неизвестный поднимался по лестнице, достиг второго этажа, повернулся, направился в сторону детской, сердце Лены все чаще отбивала барабанную дробь.
Когда же высокая темная фигура заслонила собой прямоугольник дверного проема, Лене показалось, что ее дыхание сейчас остановится. Все, что она была в состоянии делать, так это с округлившимися глазами и с открытым ртом следить за происходящим. Здравый смысл мог бы подсказать Лене, что это не призрак и не дух, пришедший напугать ее, но от ужаса она не могла, ни думать, ни действовать рационально. Лишь продолжала сидеть в кресле, словно заледеневшая, пытаясь восстановить дыхание.

Виталий – тоже не в силах был пошевелиться – только смотрел, смотрел, чувствуя, как напрягся каждый мускул его тела.
Боже Всемогущий…
После той короткой беседы в офисе он предполагал увидеть красавицу вполне определенного сорта. Но уже по дороге к дому его мысленный портрет воображаемой мисс Третьяковой претерпел существенные изменения: вместо роскошной брюнетки с гладкой прической он теперь представлял себе дешевую блондинку, с волосами, чуть отливающими медью. Кого он точно не ожидал увидеть, так это ангела во плоти.
Но сейчас перед Абдуловым был именно он. Сидящая молодая девушка в солнечных лучах… чудесный златовласый ангел. У Виталия почти перехватило дыхание, когда ангел слегка приподнялся в кресле, и солнечное сияние нимбом заиграло вокруг ее волос.
Он заставил себя войти в комнату. Свет упал на лицо молодой женщины, и новое потрясающее открытие не заставило себя ждать, ибо Виталий не обнаружил в этом лице ничего ангельского.
Да, оно было милым. Даже прекрасным. Но что-то распутное в этих зеленых колдовских глазах и ярких сочных губах наводило на мысль скорее об аде, чем рае; о грехе, а не добродетели; об искушении, но никак не целомудрии.
Внезапно он почувствовал, что больше всего на свете ему хочется поднять ее из кресла, сжать в объятиях, прильнуть к губам… утонуть в ее волосах…

Как только неизвестный ступил в комнату и солнечный луч высветил черты его лица, Лена смогла наконец сделать глубокий вдох.
Боже, подумала она потрясенно. В жизни она знала двух очень красивых мужчин – первым был ее муж. Но второй был просто невероятным – высокий, темноволосый, голубоглазый… Такого Лена еще не встречала.
Но даже не его внешний вид поразил ее. В нем чувствовалась необычайная внутренняя сила, энергия, которую излучали эти прекрасные глаза, в данный момент не мигая смотревшие в глаза Лены. Она тоже не могла оторвать от него взгляда – как ни в состоянии была произнести ни звука. В наступившей тишине секунда проносилась за секундой, и комната поплыла перед глазами Лены, силы и воля покинули ее.
- Полагаю вы и есть Елена Третьякова. – Наконец произнес незнакомец ледяным голосом.
Этого оказалось достаточно, чтобы Лена пришла в себя.
- Д-да… верно… это я, - выдавила она, окончательно покинув кресло на слегка негнущихся ногах. Характерным жестом, лена поправила сбившуюся челку, которая прикрывала глаза, после чего вздохнула.
- И с кем имею честь? – вернула вопрос незнакомцу, надеясь, что ее голос прозвучал не слишком громко. Ее разгоряченный мозг безуспешно пытался разгадать личность собеседника, не только знающего ее имя, но и вошедшего в дом, как в свой собственный.
И тут внезапное озарение подсказало ей ответ.
- О, понимаю! – воскликнула Лена. – Вы, должно быть, племянник Елизаветы Петровны.
Однако красавец никак не подтвердил догадку Лены и не тронулся с места. Он вынул руки из карманов своего элегантного костюма и принялся разглядывать девушку в упор – спокойно и неторопливо. Глаза его медленно скользили вниз по телу, задержавшись на все еще расстегнутом кремовом пиджаке.
Грудь Лены сковал страх. Ей понадобилось все ее самообладание, чтобы не поддаться естественному порыву и не запахнуть пиджак..
Потому что в тот день на ней не было лифчика.
Честно говоря, она никогда и не одевала его под этот костюм – не хотела подчеркивать грудь. Так как лена обычно не расстегивала пиджак на работе, никто ничего не замечал. Все, что она должна была помнить, так это не идти слишком быстро на людях; но какая женщина несется сломя голову на каблуках?
Поскольку взгляд мужчины оставался холоден и совсем не похотлив, Лена почувствовала некоторое облегчение. Но не настолько, чтобы расслабиться полностью.
- Нет, я не племянник Елизаветы Петровны, - наконец произнес он. – Я Виталий Абдулов. Я был в вашем офисе, и там мне порекомендовали поискать вас здесь. Я звонил внизу, но вы не ответили.
Сердце Лены провалилось в пятки. О Боже! Сам мистер Денежный Мешок! И ее не было в офисе, когда он приехал.
Однако страх тут же улетучился под напором знакомого раздражения, которое он успел вызвать в ней во время утреннего звонка. Какое право он имел приезжать сюда так внезапно? И почему не оказался лысым толстяком? А напротив, самым потрясающим мужчиной во всей Москве, а может быть и мире? Боже, когда она вернется в контору, Аня устроит ей «смотр войск»!
- Вам не стоило отправляться сюда самому, - чтобы не выдать охватившего ее возбуждения, Лена ответила самым ледяным тоном, на который была способна. – Я бы успела вернуться в офис к полудню.
- Сейчас как раз двенадцать, Елена.
Быстрый взгляд на часы окончательно смутил Лену.
- Ой, точно. Я…. я потеряла счет времени. Мне очень неловко, Виталий, простите… - Она терпеть не могла извиняться перед кем бы то ни было, но в данный момент понимала, что небольшого самобичевания не избежать.
- Не стоит извинений, - произнес он. – Как я же говорил, я приехал немного раньше, чем обещал.
- Надеюсь, вы быстро нашли меня.
- Меня хорошо проинструктировали. Ваш … друг очень помог мне.
- Думаю, его звали Игорь.
Воспоминание о сегодняшней стычке с Игорем вызвало на лице Лены гримасу отвращения. Что же предпринять – рассказать обо всем Михаилу Алексеевичу или попытаться вести себя с Игорем холодно и жестко?
- что-то не так, Елена?
Лена очнулась.
- Нет-нет, я только задумалась, в какую комнату вас провести сначала. Полагаю, этот дом вас вряд ли заинтересует?
Его взгляд был достаточно красноречив.
-Похоже, нет. – Сухо подытожила она. – Вы не подождете меня снаружи, пока я не запру дом?
Он бросил на нее короткий взгляд, затем развернулся и вышел из комнаты, оставив Лену в состоянии крайнего раздражения.
В глазах ее застыла покорность судьбе: после всего произошедшего начавшаяся неделя вряд ли ознаменуется удачной сделкой. Она мысленно согласилась с тем, что Абдулова, как минимум следовало бы предупредить перед тем, как отправляться сюда, - он проделал весь путь до ее офиса, по Московским пробкам, и не застал там ее, всю ее внимание и готовность. Жизнь научила Лену, что состоятельные мужчины требуют повышенного внимания.
Все еще дрожащей рукой она дотронулась до гудящей головы и бросила взгляд на детскую. Во всем виновата эта комната, подумала Лена. Ей ведь не хотелось заходить туда, так почему бы, не довериться интуиции.
Лена тряхнула головой. Опять эти странные мысли, гнетущая обстановка. Нужно скорее покинуть дом.
Сопротивляясь желанию в последний раз взглянуть на детскую, лена с силой захлопнула дверь и начала спускаться вниз. Лена сделала отчаянное усилие, чтобы ее лицо вновь излучало спокойную уверенную улыбку.
Как выяснилось, ее старания были напрасными. Поскольку ее придирчивый клиент стоял на веранде, спиной к двери. Каждая линия его тела, от мускулистых плеч до широко расставленных ног, подчеркивала нетерпение и напряжение. Лена предположила, что перед ней мужчина никогда не расслабляющийся, и чья жизнь – это сплошная изнурительная гонка. Она снова задумалась о том, чем же он зарабатывает на жизнь, и решила выяснить это, как только появится возможность.
- Все, я готова, - сказала она, присоединившись к нему на веранде.
Он медленно повернулся, и Лену снова поразил глубокий взгляд голубых глаз, хотя теперь, присмотревшись к Виталию, она не нашла его таким неотразимым, как в начале. Лицо его было длинным и худым, нос заострен, а губы плотно сжаты. Эти суровые черты лишь слегка смягчали волны темных волос. Но глаза… его глаза завораживали, притягивали как магнит, буквально пронизывали Лену еще наверху, в детской. Они не отпускали ее, и сейчас, будто пытались пробраться в душу.
И то, что видели эти глаза, явно не приводили их обладателя в восторг. Или он всегда такой? – подумала она. Строгий. Мрачный и недобрый.
Тут Лена заметила шикарный серебристый седан, припаркованный рядом с ее «импалой».
- Я думаю, поедем на моей машине. Иначе мы потеряем кучу времени. – Сказала Третьякова.
- А как быть с моей машиной? – спросил он, саркастически изогнув левую бровь.
- Здесь она будет в безопасности. – заверила его Лена тоном, не терпящим возражений. Во всем поведении ее собеседника чувствовался какой-то подвох, однако лена имела опыт работы с такими клиентами, и всегда умело ставила их на место. – Когда мы выедем, я запру ворота, - объяснила она с умиротворенной улыбкой.
Никакого результата. Все что могла вызвать, так это полу-усмешку в ответ, как будто улыбка Лены была долгожданной ошибкой.
- А как насчет моей безопасности? – вкрадчиво произнес он.
- Простите?
Ее замешательство, казалась, удивило Виталия.
- Я предпочитаю сам сидеть за рулем, - пояснил он. – Вы хорошо водите машину, Елена?
- Я очень хороший водитель, - отрезала она, снова почувствовав, как в ней нарастает раздражение.
-Уверен, что отличный. – В его голосе прозвучала странная, тщательно замаскированная насмешка. – Я уверен, что вы вообще все делаете отлично. Едем? – с этими словами он направился к автомобилям, оставив Лену вникать в смысл этой словесной пикировки.

Загляните сюда, пожалуйста=) Мне очень важно ваше мнение=)

***

Лена была удручена таким неудачным началом сделки, тем более ей не в чем было себя винить. Ну, действительно, если бы он так разозлился, не застав ее в офисе, то прост попросил бы кого-нибудь другого показать ему дом. Вне всякого сомнения, Абдулову просто не нравилось иметь дело с агентом-женщиной. А уж с такой молодой и подавно!
Ну что ж, чему быть, того не миновать, решила Лена, хотя в душе ее тревожил червячок сомнения: что-то за всем этим стояло – ей пока неведомое. Что же?
Покачав головой, она двинулась вслед за мужчиной, подумав, что такого плохого понедельника ей еще не разу в жизни не выпадало..
Когда она открыла дверцу автомобиля, Виталий уже сидел в салоне, и быстрый мимолетный взгляд Третьяковой отметил все ту же настороженную, кисло-недовольную мину на лице своего клиента. Спокойные голубые глаза еще раз внимательно и, как показалось Лене, неприязненно осмотрели ее.
- Итак, Елена, куда поедем для начала? – спросил он по-прежнему сухо.
Лена сделала глубокий вдох, решив в последний раз попытаться выглядеть милой и тактичной.
- Зовите меня просто Лена, - предложила она. – Немногие зовут меня полным именем.
- Идет, - произнес он слегка замедленно. – Я так и думал.
И снова Лена была повержена. Да что же это за утро такое?!
Но тут собеседник вдруг улыбнулся, и она почувствовала, как у нее вырастают крылья. На его лице озарилась внезапная смена настроения – от грубоватого равнодушия к симпатии, все в одну секунду! – и на душе Третьяковой сразу потеплело.
- Тогда и вы зовите меня Виталием, - мягко предложил он. – Думаю, нам и вправду следует перейти на «ты». Что-то подсказывает мне: мы еще проведем вместе еще некоторое время. Понимаете, лена, я не из тех людей, общение с которыми приносит радость.
- Я… я постараюсь сделать все, что смогу, - произнесла она, стараясь не показать, насколько близка к очередному взрыву. У Абдулова была весьма необычная манера выражаться, но это еще были цветочки по сравнению с ответными чувствами самой Лены.
Оставалось надеяться только на чудо, на то, что виной ее замешательству был шок, а не сексуальное влечение. После Максима Лена вообще зареклась иметь дело с писаными красавцами, и опыт общения с Игорем – и парой других ухажеров – убеждал ее, что она вовсе не из тех женщин, кто слепо падает в объятия, едва заметив смазливое мужское лицо.
А сейчас уверенность как водой смыло. Может быть, те мужчины были просто недостаточно красивы.
Лену охватила настоящая паника, живот свел спазм ужаса, а сердце почти остановилось. Она обнаружила, что не отрывает взгляда от этих улыбающихся губ и думает только об одном. Как их поцелуй оторвет ее от земли и окутает чувственным туманом, как кончик его языка воспламенит кровь, превратит Лену в рабыню, готовую удовлетворить любое ее желание, а его объятия заставят забыть обо всем.
Лицо Третьяковой покрылось краской сладостного волнения и смущения.
Отвернувшись, она постаралась вставить ключ в замок зажигания, потом долго не могла справиться с педалью сцепления, да и старт оставлял желать лучшего. Как бы то ни было, машина выехала за железные ворота, и Лена трясущимися руками открыла дверцу.
- Я запру ворота, - внезапно предложил пассажир.
Пока он вылезал и делал то, что вряд ли сейчас ей удалось бы, Лена продолжала напряженно сидеть за рулем. Она была совершенно подавлена и унижена. Ничего себе «хороший водитель» - так она, кажется, отрекомендовала себя этому Абдулову. Мысль о том, как она опозорилась, заставила лену застонать от досады.
В зеркало заднего вида она могла наблюдать, как он легко закрыл тяжелые ворота и запер замок. Его движения поражали мягкостью и спокойствием, будто юный атлет демонстрировал на арене свою подготовку. А ведь ему, предположила Третьякова, минимум тридцать пять.
Как только он закончил и двинулся обратно к машине, Лена быстро отвела взгляд, не желая выдать своего интереса. О чем он в данный момент думала, она могла только догадываться.
Недовольство собой заставило ее унять разбушевавшуюся фантазию и принять жесткое решение. Она не будет называть его на «ты». Он останется для нее Виталием Абдуловым вне зависимости от времени, которое они проведут вместе. И самое главное, если она поймет, что реакция на его улыбку минуту назад была сексуальной, она передаст эту сделку Игорю быстрее, чем кто-то сможет произнести его имя.
Уж в чем-чем, а в этом лена была уверена на сто. Она еще не готова вступить в отношения с другим мужчиной. Раны, нанесенные Максимом, по-прежнему кровоточили. И хотя логика подсказывала, что остальные мужчины вовсе не обязательно похожи по характеру на ее мужа, она еще долго ни одному из них не рискнет доверить ни свое тело, ни свою жизнь. А поэтому следовало держать свои гормональные порывы на замке.
- Благодарю вас, - только и произнесла она сухо, пока тот, кто вынудил Лену на эту суровую «лекцию» самой себе, удобно устраивался на сиденье. Третьякова старалась больше не смотреть на него, сосредоточившись на дороге впереди. – Я забыла спросить вас кое о чем, Виталий, - продолжила она, сняв ногу с тормоза

Глава 4.

Черт побери, она опять покраснела!
Нахлынувшее чувство вины мгновенно стерло улыбку с лица Виталия. Если он что и знал о женщинах легкого поведения наверняка, так это то, что они просто не умеют краснеть, когда мужчины начинают их подзуживать. И ни при каких обстоятельствах не отводят глаз, и не возбуждаются столь откровенно.
Вот и долгожданная истина. Тот парень в офисе компании нагло врал. Она совсем не шлюха. Она респектабельная замужняя женщина, которая, к счастью для нее, выглядит потрясающе сексуально.
Если так, то это объясняет ее реакцию на поведение Виталия. Убеждение в том, что она заигрывала с ним, улетучилось, как дым. Ее смущение вызвано тем, что Виталий показался ей грубым. Дьявол, но он и вправду был чудовищно груб, с самого начала их недолгого знакомства.
Лена, конечно, не могла догадываться, что в данный момент он боролся с порывами, которые до сегодняшнего дня были совершенно чужды его натуре. Боже милостивый, он научился сопротивляться любым проявлениям страсти еще в подростковом возрасте! И уж слухам, и аморальную. Ему уже приходилось видеть, какую боль любящему человеку приносит неверность.
Однако сейчас он ничего не хотел так сильно, как соблазнить ее.
Поначалу он еще противился искушению, но, как выяснилось, только для того, чтобы в результате уступить, решительно и бесповоротно. Его ввело в заблуждение предложение Лены обращаться к ней по имени, и он даже слегка подыграл ей, ненавязчиво показав, что готов идти до конца, если последует приглашение.
Стыд особенно тяжел, когда покоится на чувстве вины. Виталий никогда не считал себя святым – а кто из мужчин мог бы назвать себя таковым? – но его поведение сегодня было вызывающим. Правда, девушка была поразительной, с голосом, как прохладный шелк, и телом, за которое мужчины могли бы и убить. Ну и что? Все равно ему не было прощения.
Черт, он не раз защищал в суде мужчин, которые совершали преступление в порыве страсти, - и всегда думал, что защищает глупцов. Столько красавиц вокруг, зачем ломать себе жизнь за обладание именно этой? Почему бы просто не ретироваться и не залезть в чью-то еще постель? Что их так притягивало к одной единственной, что они уже не могли думать ни о чем и ни о ком другом?
Обычно Виталий уговаривал себя: подобная одержимость свидетельствует о помутившемся рассудке. Или о слабом характере. А сейчас он внезапно почувствовал, что его представления о сексуальной «одержимости» могут существенно измениться. И это ему совсем не нравилось.
Когда на помощь Виталию поспешила его безукоризненная логика, мучения слегка отступили. Его безудержный порыв представлял собой не что иное, как типичный случай мужской неудовлетворенности. Последние несколько недель он слишком много работал. У него даже не нашлось времени, чтобы написать что-нибудь, не то что заняться любовью.
Лиза, конечно, все понимала, но и только. Отсутствие у нее какой бы то ни было особой сексуальной привлекательности, служило для Виталия своего рода оправданием. Черт побери, менее всего он мечтал женится на женщине, которой секс был бы по-настоящему необходим. Как бы он мог доверять ей, если бы обнаружил это уже после женитьбы?..
Он все еще помнил тот ужасный день, когда, получив травму во время футбольной тренировки, вернулся из школы раньше, чем обычно, и, войдя в комнату, увидел свою мать, «ублажающую» на софе мужчину, который вовсе не был отцом Виталия. Ему только исполнилось пятнадцать, и до того дня мать казалась Виталию кем-то, вроде святой.
А тогда он стоял на пороге комнаты, бледный и трясущийся, пока мать, кое-как прикрывшись остатками одежды, выпроваживала мужчину через заднюю дверь. Когда она вернулась и посмотрела сыну в глаза, с губ ее сорвались только спутанные объяснения, обильно заливаемые слезами.
Виталий, словно заледенев, слушал потоки оправданий и пытался понять. Мать утверждала, что по-прежнему любит его отца, но он в последнее время редко бывает дома, его амбиции – занять кресло судьи – полностью поглотили его остальные желания. Мать, рыдая, твердила: все, что ей было необходимо, - это чье-то внимание, чья-то любовь.
Если ей что и необходимо, так только секс, так тогда решил Виталий, увидев, кого мать выбрала в любовники. Смазливый, заурядный тип, с тату на руке. Такие вряд ли что смыслят в любви. Только в сексе.
Она умоляла его ничего не говорить отцу, и он ее послушался. Но кто-то другой, видимо, рассказал, потому что той ночью в спальне родителей произошло бурное выяснение отношений.
С той поры все изменилось. Развода не последовало, но дух отчужденности в доме так никогда и не рассеялся. Супружеская неверность разрушила не только брак родителей Виталия, но и его отношение к матери. Ему казалось, нет предательства хуже того, что она совершила, и он не хотел больше в этом участвовать…
Отдавшись воспоминаниям, Виталий решил, что сегодня же вечером предложит Лизе выйти за него замуж. Сделает ей официальное предложение, после чего сразу затащит в постель. Наверняка это восстановит его душевное равновесие!
- Если вам так удобнее, обращайтесь ко мне на «вы», - оторвавшись от своих мыслей, сухо произнес он. – Мне не хотелось бы, чтобы у вас создалось впечатление, будто я стараюсь приударить за замужней женщиной.
Лена судорожно сглотнула. У нее сложилось такое впечатление? Согласна, она была смущена его внезапной сменой настроения и неожиданно промелькнувшей симпатии в глазах, но до сего момента не переставал искать ответа на вопрос, что с ним произошло? Мозг Лены будто парализовало с тех пор, когда его первый долгий взгляд проелся по ее телу.
Она взяла себя в руки и снова посмотрела на Виталия. Улыбка на его лице исчезла, и, как только их глаза встретились, Лену словно ударило током, заставив сердце тревожно биться. Интуиция подсказывала, что Виталий, несомненно, пытался бы приударить за ней, если бы она была «не замужем».
Ну, скажи же ему, что ты не замужем, нашептывал предательский внутренний голос. Скажи, что ты вдова.
Лена крепко сжала зубы, стремясь побороть искушение, и с содроганием вспомнила, куда привела ее однажды слабость плоти: в самое пекло ада. Ни за что на свете она не желала повторения этой пытки. Ни за что. Пусть продолжает читать, что она замужем. Это единственное мудрое решение.
- Конечно, я так не думала, Виталий, - произнесла она, удивляясь собственным словам и холодному тону. – Я могу отличить джентльмена. Сейчас мы поедем смотреть следующий дом. Его хозяйка наверняка там.
Ее улыбка получилась достаточно неестественной, решила Лена, но все же неизмеримо лучше, чем те проявления чувств, что она успела продемонстрировать Виталию этим утром.
- Я весь к вашим услугам, - только и произнес он.
Третьякова заставила себя выглядеть предельно серьезной, несмотря на собственные мысли, от которых отдавало пошлостью=) Боже, до чего она порочна! Порочна и слаба. Она всегда боялась, что в один день, прекрасный день это обнаружится. Нет, не боялась – приходила в ужас! Она знала, что это в самой ее сути, смертельно опасное, и в тоже время, адски приятное. Которое, до поры дремлет, и никуда не исчезает, даже в последние месяцы супружества, когда, казалось, даже самые слабые ее сексуальные желания угасли.
Хорошо, пусть он воистину исключителен – этот мужчина, растопивший лед в ее душе, но ведь и лед на поверку оказался лишь тонкой и хрупкой корочкой, не более. Как Третьякова ни пыталась, она не могла остановить разыгравшееся воображение, рисовавшее один эротический образ за другим, не могла усмирить тело, заливаемое потоками желания, одновременно пугающего и возбуждающего.
Ненавидя себя за слабость, Лена осторожно включила правую мигалку и повернула на север.
Абдулову не понравился первый дом, который она показала ему. Слишком велик, сказал он. И второй. Слишком мал. И третий. Слишком шумно. Четвертый ему как будто приглянулся, однако Виталий был необычайно скуп на похвалы.
Было уже полвторого, и когда Виталий предложил сделать перерыв и где-нибудь перекусить, Лена без колебаний согласилась. За время, проведенное с Абдуловым, она еще отчетливей поняла, как он красив. Вдобавок, она кое-что узнала о нем, в частности, получив ответ на мучивший ее вопрос, чем он зарабатывает на жизнь.
Виталий был адвокатом. И не рядовым. Не удивительно, что он производил такое яркое впечатление, и не только своим взглядом, но и всей манерой поведения. Лена еще никогда не встречала такого мужчину.
Они остановились у кафе, расположенного на территории небольшого торгового центра. На уютной веранде стояли столики, а названия блюд, хотя не поражали разнообразием, на слух звучали весьма аппетитно. Лена выбрала фруктовый салатик и кофе, Виталий решил просто выпить кофе с булочкой.
- И долго вы занимаетесь продажей недвижимости? – это был его первый вопрос после того, как официант принял заказ.
- Два года, - ответила Третьякова, стараясь внимательно следить за своими словами и нечаянно не проговориться относительно семейного положения. Продолжать игру оказалось сложнее, чем она предполагала, и раз или два молодая женщина чуть не выдала себя.
- Вы прекрасно ведете дела, - похвалил Виталий. – На удивление честны и ненавязчивы. Держу пари, вы привыкли к успеху.
- В последнее время да. Я даже выиграла конкурс на звание лучшего агента месяца.
- О-о!
Его восклицание зажгло в ней искру любопытства.
- Что вы имели в виду, произнося это «о-о»?
- В действительности ничего. В выходные вы тоже работаете?
- Почти всегда да.
Его неподражаемая бровь взлетела вверх. Лена наконец сообразила, что Виталий так выражает простое удивление, циничное сомнение, удовлетворение, сарказм… Она вполне могла представить, как на судебном заседании одним легким движением брови он способен снизить впечатление от показаний свидетелей или расположить к себе присяжных.
- Как насчет этих выходных? – спросил он. – Вы работаете?
- Да.
Его слегка нахмуренный вид смутил Лену. Чем он собирался заняться с ней в эти выходные? Ясно, что он предлагал не свидание, поскольку по-прежнему считал ее замужней женщиной.
Подобное предложение должно было бы шокировать ее, но Лена, наоборот, нашла его заманчивым.
- Понятно, - произнес он грубовато. – А то бы я привез в субботу мою невесту, чтобы свести выбор домов к минимуму.
Третьякова почувствовала, что теряет дыхание. Невесту… у него есть невеста.
Но почему бы и нет, глупая идиотка! Или даже жену. А что ты о себе возомнила? Такие мужчины, как виталлий Абдулов, не ходят «неокольцованными», только если они не вечные плейбои и не «голубые».
У Лены возникло подозрение, что вся эта вереница мыслей разом отразилась на ее лице. Что было бы чистым безумием. Она должна быть благодарна судьбе, что одна его реплика сделала его недостижимым. Боже мой, девочка, держись, приказала она сама себе.
- Как вы думаете, в какие часы я могла бы вам понадобиться? – спросила она, избегая его взгляда и стараясь, что голос звучал как можно тверже.
Не дождавшись ответа, она вынуждена была поднять глаза, и встретила его глаза, чуть сузившиеся, внимательно ее разглядывающие.
- Разве вашего мужа не раздражает то, что вы все время на работе? – резко спросил Виталий.
Лена решила, что больше ломать комедию не стоит, тем более, что кто-нибудь в офисе рано или поздно скажет ему правду. Тогда Лена будет выглядеть полной дуррой.
- Простите. Я не сообразила, что вы не в курсе. Я вдова. Мой муж умер три года назад.
Виталий почувствовал, что «получил сильный удар под дых». Вдова. Она была вдовой.
Проклятье! – выругался он про себя с ожесточением. Проклятье!
Его пальцы больно впились в колени под столом, а кровь готова была разорвать вены. Если бы он только знал правду заранее, то никогда бы не упомянул в разговоре Лизу, не дал бы Лене ни единого шанса отвергнуть его.
Потому что Лена была ему нужна. Теперь он понимал, почему. Он хотел ее. Это чувство росло и росло. Желание. Искушение. Она была ему необходима.
Возможно, ему в конце концов удалось бы устоять. И он нашел бы в себе силы просто уехать и забыть Лену. Но ее признание шокировало его. Третьякова была свободна. Свободна принимать его любовь.
ЛЮБОВЬ?
Боже, он что – сошел с ума? Он вовсе не любил эту девушку. Он вообще никого не любил. Любовь – удел подростков и мазохистов. Он просто желал ее – вот и все. Секс, ничего более.
Последнее соображение вызвало цепную реакцию в мозгу Виталия. Он еще раньше понял, сто страстно желал даже не конкретно Лену Третьякову, а вообще женщину. Ночь или две в постели с Лизой, и эта безумная жажда растворится, уйдет, исчезнет.
А если нет, то что? Что тогда Виталий? Что…

КОНЕЦ=) хих=) Шучу, не парьтесь=) Прост настроение хорошее=)

Приятного прочтения

***
Лена недоумевала, почему ее ответ столь взволновал Виталия. Он выглядел теперь почти обозленным. С чего бы это? Она не находила объяснений.
- Вы слишком молоды, чтобы быть вдовой, - наконец произнес он. – Да еще целыъх три года.
- Мне двадцать пять, - попробовала защититься Лена.
- Муж был намного старше вас?
- Всего на пару лет.
- Всего на пару лет… Отчего он умер?
- Погиб на работе… в автокатастрофе. Он работал в МВД.
Виталий опять произнес свое неподражаемое «о-о».
- А дети? – Прервал он наступившую паузу. – У вас есть дети?
- Нет. – И слава Богу, подумала Лена. Было время, когда она умоляла Боба о ребенке, ей казалось, он поможет им уладить все семейные проблемы. Но, конечно, это было бы худшее решение, какое только можно представить, и сейчас Лена была благодарна мужу за отказ, какую бы боль он тогда ни вызвал.
- Вы жалеете об этом?
- Честно сказать, нет. Тогда я была еще слишком молодая, чтобы стать матерью.
- Во сколько же вы вышли замуж?
- В девятнадцать лет.
- Действительно, рановато, - согласился он.
К счастью, беседа, которая все более напоминала Лене допрос инквизитора, была прервана официантом, принесшим заказ. Возможно, причиной тому была адвокатская хватка, но вопросы Виталия буквально истощили Лену. Кажется, пришло время перевернуть доску с фигурами в свою сторону.
- Теперь расскажите мне что-нибудь о вашей жизни, Виталий, - попросила она. – Почему вы до сих пор не женаты?
- Просто не встретил подходящую женщину.
- А ваша невеста намного моложе вас?
- Лизе двадцать четыре. Мне тридцать шесть.
Лене послышалась подозрительная сдержанность в его голосе. Он явно не намеревался говорить больше о Лизе, своей невесте. Почему бы это? – Недоумевала Лена.
- Держу пари, у вас тяжелая работа, - предположила она.
- Слишком тяжелая.
- Вот почему вы ищите место, где могли бы немного расслабиться.
В ответ он неожиданно расхохотался.
- Сомневаюсь, чтобы мне это удалось в таком месте.
-Я…я не понимаю.
Он вновь уставился на нее своими невероятными глазами, и Лена почувствовала, как по ее спине пробежал знакомый холодок.
- Видите ли, в свободное время я пишу, - пояснил Виталий, преодолев минутный ужас от того, что его мысли отразились на лице. Мысли о целых выходных, проведенных здесь, закрывшись в спальне, и не с кем-нибудь, а с Леной, тайной нимфоманкой. – Когда я пишу, я прячусь в студии, как в норе, и в горячке расшибаю клавиши ноутбука. Релаксация не входит в мои планы, особенно если учесть дикость и необузданность моих персонажей.
- Ничего себе! – Воскликнула Лена, надеясь не выдать своих мыслей, также далеких от рамок приличия.- Что же вы такое пишете? Отчеты о судебных процессах над убийцами и насильниками, в которых принимали участие? – Рассказывая о своей адвокатской фирме, он обронил, что на девяносто процентов занята защитой особо опасных уголовных преступников.
Виталий опять рассмеялся.
- Если я скажу вам, обещаете хранить в секрете?
- Разумеется!
- Я пишу детективы. Только от лица американского повествователя. Под псевдонимом.
- Классно! Обожаю детективы. Они изданы?
Он кивнул.
- Могу я почитать что-нибудь?
- Вряд ли. Пока я опубликовал всего три книги, под псевдонимом Ричард Грей. Их главный герой, адвокат по имени Стивен Мак-Кой, распутывает самые жуткие злодеяния. Масса секса и насилия, но есть и намеки на политику. Мой издатель уверен, что читатели их полюбят, но вот в признании своей семьи и коллег-адвокатов я сомневаюсь.
- Почему?
По взгляду Виталия Лена поняла, что ничего не смыслит в его профессиональной сфере.
- А ваша невеста? – продолжила она беседу, возможно, напрасно. Но ее жгуче волновало все, что касалось женщины, которую Виталий выбрал себе в жены. – Как она к этму относится?
- А я ей не рассказывал.
Ответ шокировал Лену.
- Почему же?
- Секрет перестает быть секретом, когда становится достоянием другого. Разве не так?
- Но мне, то вы рассказали!
Его бровь снова поползла вверх, но на сей раз Лена терялась в догадках, что бы это значило?
- Да, рассказал, почему бы и нет? – произнес он неожиданно тихо.
- Так почему же?
Он подчеркнуто безразлично пожал плечами, хотя Лена готова была поклясться, что безразличия-то ее собеседник сейчас как раз не испытывал.
- А вдруг я скоро умру, и кому же доверить тайну, как не прекрасной незнакомке? Которая, добавлю, к тому же обещала держать в тайне мой маленький секрет.
- Не понимаю, зачем держать это в секрете… ото всех! Вам следовало бы гордиться литературным успехом.
В его взгляде опять мелькнула холодность.
- Я вижу, Елена, что мир для вас окрашен только в черное и белое. На самом деле жизнь не так уж и проста.
- Вероятно, - произнесла Лена, слегка уязвленная его ответом да еще этим «Елена» в придачу. – Но иногда, каждому необходимы эти два цвета: черный и белый, хотя бы ради самозащиты. Серый вообще слишком неясен, вводит в заблуждение. Серый туман, - медленно произнесла она, смотря вперед невидящим взглядом, а мысли ее уже успели унестись далеко в прошлое. У Максима как раз были серые глаза. Серые и жестокие…
Она вздрогнула от отвращения и почти соскочила со стула, почувствовав, как Виталий собирается накрыть ее руку своей. Когда же Лена подняла глаза, то увидела в его взгляде только участие.
- Я обидел вас, - произнес он. – Поверьте, я не хотел.
- Ничего, - ответила она жестко, не переставая ощущать его ладони, его длинные пальцы, чье еле заметное поглаживание возбуждало ее, и крошечные электрические разряды уже побежали вверх по рукам, достигая груди.
Он увидел, что у Лены уже почти перехватило дыхание, и его ладонь еще крепче сжала ее руку.
- Лена, я…
- Нет, не надо! – тихо вскрикнула она, резко вырвав свою руку из-под его ладони. – Пожалуйста, - повторила она с болью в голосе.
Она отвела взгляд и принялась тупо рассматривать стоянку за спиной Виталия.
В его глазах читалась усталость.
- Я всего лишь пытался исправить свою ошибку.
- Да-да, знаю. – Она старалась не смотреть на Виталия, хотя не могла увернуться от его взгляда, и это было самым ужасным испытанием на свете. – Я… мне просто не нравится, когда меня трогают.
- Понимаю… Простите.
- Конечно, он так ничего и не понял. И слава Богу. Молчание становилось невыносимым, и Лена, наконец, попыталась взять со стола свой кофе. Ее глаза все еще были устремлены на автостоянку, и пока Лена Медленно переводила взгляд с одного автомобиля на другой, она сообразила, что один из них ей несомненно знаком.
Это был белый фургон, и принадлежать он мог только Николаю, мужу ее сестры.
Но женщина, которая сейчас стояла перед машиной, вовсе не была Лерой. Лене было достаточно мгновения, чтобы определить это. У Леры были длинные светло-каштановые волосы, а эта была брюнеткой. Однако рядом с незнакомкой находился Николай собственной персоной, и в данный момент целовал черноволосую, да так, что можно было подумать – завтра для них двоих никогда не наступит.
Чашечка в руках Лены застыла на полпути от стола ко рту. Лена была потрясена увиденным. Вот так Коля! Их браку с Лерой она всегда завидовала – двадцать лет семейной жизни! Образцовый отец троих мальчишек. И сейчас он страстно целует другую женщину, целует прилюдно, даже не боясь, что его кто-то увидит!..

Загляните сюда, пожалуйста=)) Очень жду комментов=) А то их все меньше и меньше=(((( Не нравится фик?

От взгляда Виталия не укрылось потрясение, испытанное Леной, и он краем глаза попытался определить, что же могло вызвать столь сильный шок у его спутницы. Однако все, что он смог увидеть, были целующиеся мужчина и женщина.
Очевидно, именно эта сцена и взволновала Лену. Сама сцена – или участвующие в ней персонажи?
Когда он снова перевел взгляд на Лену, та уже встала из-за стола и искала в сумочке ключи.
- Мне необходимо уйти, - только и произнесла она перед тем, как покинуть кафе и торопливо направиться к своему автомобилю, стоявшему так, что парочка у машины не могла его видеть.
Виталий заплатил по счету и поспешил за Третьяковой, на ходу пытаясь сообразить, что же произошло. Может быть, ангельский облик Третьяковой, который он нарисовал для себя, скрывал вовсе не ангела. Может, она и впрямь оказалась такой, как описал ее тот парень Игорь в офисе. Ветреная, у которой по мужику на каждом углу. Слова «счастливая вдова» можно было понимать по-разному.
К тому времени, как Виталий снова разместился на сиденье зеленой «импалы», в голове его выстроился целый сценарий. Мужчина из той иномарки был ее последним любовником и изменял ей с другой. Иначе, что ее могло так потрясти в этой целующейся парочке?
- Не возражаете, если я попрошу вас объяснить, что все это значит? – Спросил он отрывисто, ибо ход его мыслей не располагал к дружелюбию.
- Возражаю, - так же грубо отрезала она, включила трясущимися пальцами зажигание.
Виталий нагнулся к щитку и резко повернул ключ обратно, встретившись взглядом с разъяренной львицей. Вот оно что! Все более загадочная мисс Третьякова явно не относилась к тому типу женщин, которые безмолвно соглашаются на мужское превосходство. Это не Лиза, охотно предоставляющая ему инициативу во всем и даже в самом процессе принятия решений. Внезапно Абдулов осознал, что сейчас он не уверен, какую из двух женских жизненных установок предпочел бы.
- Мне кажется, вам не следует садиться за руль в таком состоянии, - сказал он твердо. – Итак, кто он, тот мужчина, и почему эта сцена вызвала в вас такое смятение?
Он ожидал ее ответа с замиранием сердца, желая одновременно подтверждения своей догадки – и ее опровержения. Что же происходит с этой девушкой? И кем он хотел бы ее видеть – святой или грешницей?
- Это муж моей сестры, - выпалила Лена. – А женщина с ним – вовсе не моя сестра! – Она со стоном уронила голову на руки: - Бедная Лерка!!!!
И бедный Виталий, мрачно добавил он про себя, глядя на отчаяние молодой женщины. Черт, он бы жизнь отдал за то, чтобы просто нагнуться и заключить Лену в объятия, прямо сейчас. Но тогда он ни за что не сможет остановиться, и обычные успокаивающие ласки перейдут в такое, по сравнению с чем поцелуи на стоянке покажутся воплощением невинности.
- Мне очень жаль, - выдавил он.
- Вам не в чем извиняться, - покачала головой Лена.
Абдулов весь внутри сжался. Как мало она знала о том, что творится у него в душе. Стоило Лене заглянуть в его сердце, и она бы по-иному восприняла извинения.
Ее прекрасное лицо стало неожиданно суровым, как будто Лена приняла горькое решение.
- Это Ник должен извиняться, - отчеканила она. – Когда Лера узнает, чем он тут занимался, она вышвырнет его из дому, и с такой скоростью, что он не успеет сообразить, как окажется на улице.
- Ради Бога, вы ведь не собираетесь ей рассказать, правда? – Как бы Виталий ни осуждал супружескую неверность, он все же не хотел столь тяжких последствий для ничего е подозревающей парочки.
- Еще как собираюсь.
- Нет
Нет? Она посмотрела ему прямо в глаза, и Виталий опять почувствовал, что может не сдержаться. Боже, ярость захлестнула ее, ярость стала ею, вызвав в нем неукротимое желание. Сознание Абдулова рисовало картину: Лена лежит перед ним совершенно обнаженная, ее очаровательные щечки пылают румянцем, а в зеленых глазах читается первозданная дикость.
- Что значит «нет»? – буквально набросилась она на него. – У Леры есть право знать, что за мужа она выбрала. Хорошей бы я была сестрой, если б промолчала!
Разум Виталия уже было погрузился в бездонный колодец, и выловить его оттуда удалось не без труда.
- Она вряд ли поблагодарит вас за это, поверьте, - с усилием произнес он. – Как долго они женаты?
- В этом году исполнится двадцать лет. Она намного старше меня.
- Полагаю, у них есть дети?
- Трое мальчишек.
- И вы собираетесь разрушить двадцатилетний брак только из-за одного поцелуя украдкой?
- То, что я увидела, вовсе е выглядело, как поцелуй украдкой, и вы это прекрасно знаете. У них настоящая связь!
- Пусть так, но пока это остается вашим предположением. Даже если у него любовная связь на стороне, все шансы за то, что она рано или поздно выдохнется. Лена, если ваша сестра и ее сынишки ничего не узнают, они останутся в счастливом неведении. Подумайте об их семейном согласии, а не о вашей мести этому мужчине. Согласен, он, вероятно, последний поганец, но даже в этом случае не осуждайте его столь поспешно. Может быть, у него с вашей сестрой заключено нечто, вроде взаимного пакта о сексуальной жизни. Или она что-то подозревает, но предпочла закрыть на все глаза. Если вы взорвете семейный покой открывшейся правдой, вы можете подвигнуть вашу сестру на поступки, совершать которые ей вовсе не хочется.
Лена явно заколебалась, однако первая реакция молодой женщины однозначно показала ее истинное отношение к мужской неверности.
- А если связь не кончится? – Она еще попыталась сопротивляться, но то была агония. – Что, если Коля влюбится в эту девушку и бросит Леру?
- Слишком много «что, если…», Лен. Даже если так, какой смысл торопить события? Ваша сестра просто окажется в жалком положении раньше, чем это могло бы случиться на самом деле.
- Да… да, вы, вероятно правы, - неохотно протянула она и бросила на Виталия долгий, неуверенный взгляд. – Думаю, мне следует поблагодарить вас за то, что вы так разумно все разложили по полочкам.
Виталий с трудом сдержал себя, чтобы не рассмеяться. Хотел бы он сам обрести разум в данной ситуации. Он прекрасно понимал, что теперь уже совершенно бессмысленно желать эту женщину, но именно это он и делал. Безумно. По-дурацки!
Сегодняшние вечер и ночь будут тянуться долго. А утром Лиза официально станет его невестой, и этот неожиданный – и вообще-то совершенно не типичный для Виталия – взрыв желания погаснет, утихнет, растворится.
- Это был просто шок, понимаете, - меж тем говорил ему объект желания. – Я всегда считала брак Леры и Коли образцовым.
- На свете не существует образцовых браков.
- теперь я готова согласиться с этим.
Что-то в ее голосе подсказала Виталию: ее собственный брак с тем парнем тоже был весьма далек от идеала. Но как только принял раскручивать мысли до конца, то ту же вынужден был себя остановить. Черт побери, какое ему дело до того, что ее первый муж был самым большим разочарованием всех времен. Он-то, Виталий, уже принял решение отрезать от себя абсолютно все, что касается прекрасной Елены Третьяковой.
Забудь же ее, черт тебя побери!
- Как вы считаете, можете сесть за руль? – Спросил он Лену.
- Что? Ах да, конечно. Господи, я была просто в ярости, простите. И не заплатила за свой обед. Вот, пожалуйста…
- Не беспокойтесь, - отрезал Виталий. – Я могу себе позволить угостить вас. Поехали? Время идет, а у меня еще важная встреча вечером.
Полуденные часы принесли Лене невыносимую муку. Она не могла заставить себя перестать думать о Николае и той девушке. От кого-кого, но от Коли Лена никак не отдала, что он окажется способным на измену.
Однако оказался. Что бы там ни говорил Виталий, весьма убедительная картина все еще стояла перед ее мысленным взором. Коля спал с той черноволосой. Иначе, почему бы ему целовать ее столь откровенно и беззаветно? Мир вокруг обрушился бы, а он бы ничего не заметил.
Третьякова болезненно переживала, что Николай может бросить Леру, что тот поцелуй вовсе не был случайным эпизодом. О, конечно, Лена была не столь наивна и вовсе не предполагала серьезного чувства между Колей и этой девчонкой. Однако сексуальное влечение порой превращает мужчин в круглых дураков.
Боже праведный, Леру это просто сломает. И мальчиков жалко. Сейчас Лена была согласна с Виталием: рассказать Лере об увиденном – значило бы не достичь ничего. Сестра бы ужасно страдала, все зная и оставаясь абсолютно беспомощной.
Лена тоже измучилась, пытаясь сохранять профессиональную выдержку все послеобеденные часы. Она показывала Виталию дом за домом, стрелки часов показывали пол пятого, и она чувствовала на грани душевного и физического изнеможения. Не говоря уже об этом злосчастном эпизоде у кафе, ей было совершенно ясно, что она все-таки рано вышла на работу – недомогание после перенесенной болезни, все-таки давала о себе знать.
- С вами все в порядке? – поинтересовался Виталий, когда она, тяжело вздохнув, выключила зажигание. Лена поднял глаза и встретила знакомую улыбку.
- Думаю, я слегка устала, - согласилась она. – Я проболела все прошлые выходные и, видимо, еще не поправилась до конца.
Его красивое лицо уже не выглядело столь привлекательным из-за гримасы раздражения, но после того, как Лена увидела Колю с той девушкой, она мало обращала внимания на неотразимую внешность Виталия. Ничто так не лишает желания отдаться мужчине, как наглядное свидетельство мужской неверности.
- Почему вы не сказали, что больны? – нетерпеливо спросил Виталий. – Боже, где я был, мотая вас по окрестностям Москвы и заставляя подолгу показывать каждый чертов дом из вашего списка! – Он жестко осмотрел ее. – Вы бледны, обратите внимание.
Лена в ответ рассмеялась, но, как показалось Абдулову, немного напряженно.
- Да, знаю. И у меня темные круги под глазами. Но это легко исправить – достаточно немного солнца и хорошо выспаться ночью.
- Хорошо выспаться ночью, - медленно повторил он, уже не нервируя ее пронзительным взглядом. – Я бы мог остановиться на этом…
Внезапно он отвернулся и взялся за ручку дверцы.
- Однако нельзя его покупать таким образом, - пробормотал Виталий, выбираясь из машины. – Нет, пожалуйста, побудьте здесь, - почти приказал он Лене, когда она попыталась последовать за ним.
Ей оставалось только наблюдать, как он некоторое время постоял радом с машиной, одной рукой опираясь на крышу, а другой – на открытую дверцу. Под расстегнувшимся пиджаком угадывались широкая грудь и стальной пресс. У Лены вновь перехватило дыхание, отчего в мозгу зашевелился червячок сомнений: а так ли силен у нее иммунитет против этого человека, как она надеялась? Хорошо еще, что он обручен.
- Вы возвращаетесь домой и ложитесь в постель, - скомандовал Виталий.- Я запру ворота.
- Но я… я…
- не спорьте со мной, женщина. Все равно проиграете. А теперь домой.
- А как насчет субботы?
- Субботы?
- В какое… в какое время вы хотели бы, чтобы я показала вам и вашей невесте те два понравившихся дома?
Прошли томительные секунды, пока он ответил, Лена была уверена, что Виталий сейчас скажет ей, что-нибудь вроде: забудем об этом деле, я вообще изменил планы и ничего в этих местах покупать не собираюсь. В определенном смысл она бы желала услышать что-то в этом роде. С глаз долой, из сердца вон…
Однако мысль о том, что она его больше не увидит, привела Лену в замешательство, которое быстро превратилось в настоящую панику. Ей это вовсе не нужно. Ни сегодня. Никогда!
- Если хотите, я могу попросить одного из коллег показать вам дома, - предложила Лена подчеркнуто сухо.
Его взгляд стал еще более жестким.
- А почему вы решили, Елена, что мне нужен кто-то другой?
Господи, если уж он собирался напугать кого своим грозным пронизывающим взглядом, то ему это отменно удавалось. Эти глаза… такие ледяные… и безжалостные.
Лена судорожно сглотнула, стараясь не поддаться гневу.
- Утром у меня сложилось впечатление, что вы предпочитаете иметь дело с мужчинами, - холодно произнесла она.
- Правда? Тогда с моей стороны это была откровенная грубость. Поверьте, я искренне желаю иметь дело только с вами. Ни с кем другим. А теперь отправляйтесь домой. В субботу я хотел бы вас видеть здоровой. Как насчет одиннадцати? Лиза не против, когда ее будят рано.
- Прекрасно, пусть будет одиннадцать.
- Ну что ж, увидимся в одиннадцать. Да, Лена, еще одно…
- Д-да?
- Пожалуйста, ничего не говорите сестре.
Лена закрыла глаза. На какое-то время она совершенно забыла о них. А сейчас все снова встало на свои места. Боже, бедная сестра!
- Нет-нет. Не скажу. До субботы.
Он коротко улыбнулся и, захлопнув дверцу, сел за руль собственного автомобиля, молча наблюдая, как она выруливает к воротам. Последнее, что Лена смогла увидеть в зеркало заднего вида, был Виталий, облокотившийся на руль и неотрывно глядящий на дом покойной Елизаветы Петровны, покачивая головой. Третьякова тоже бросила последний взгляд на старый дом и только после этого позволила захлестнуть себя потоку эмоций. Не последняя среди них была горечь поражения.
В чем же ошибка? И почему на память все время приходила мертвая старуха? Ведь не могла же та предвидеть, что Лена будет предлагать ее дом Виталию? Просто смешно!

Комментим=)

Глава 6

- Где вы вчера пропадали? – Это была первая фраза, которой Аня встретила Лену в офисе во вторник утром. – Я просто умирала, ожидая вашего возвращения.
- Да? – Лена пыталась сохранить безразличие в голосе. – Почему?
- Почему? – воскликнула Аня. – Елена Николаевна, да что с вами? Вы провели почти весь день с самым прекрасным представителем сильного пола, которого я когда-либо встречала, и все, что вы можете, - это изумленно смотреть на меня, да?
- А, ты имеешь в виду Виталия Абдулова. Да, согласна, он выглядит вполне ничего, но я не думала, что этот мужчина в твоем вкусе. – Аня придерживалась «строгой диеты», состоявших из бронзовых от загара, накаченных тренеров фитнес-клубов и бассейнов, запас которых был неисчерпаем. – Для тебя, пожалуй, староват, и вида совсем не спортивного. Вот ключи от дома Елизаветы Петровны. Хочешь чашку кофе? Я бы не отказалась.
Однако Аня была не из тех, кого легко остановить.
- Что я хочу, Елена Николаевна, так это, чтобы вы рассказали мне – сами знаете о ком! Пусть ему и стукнуло пятьдесят, и он никогда в жизни не заходил в спортзал, - все равно это потрясающий мужчина! Итак… Женат? Че зарабатывает на жизнь? Собирается ли покупать дом на скале? Ну же, расскажите.
Лена покачала головой. После бессонной ночи, занятой мыслями о Лерке и ее муже и другими столь же неприятными сюжетами, ей вовсе не улыбалось подвергнуться очередному допросу инквизиции.
- Послушай, я вовсе не так много знаю, как тебе кажется, - слабым голосом произнесла она. – Он адвокат, может быть, купит тот самый дом на скале. И он уже – слышишь, уже – обручен. Они приедут с невестой в субботу, чтобы осмотреть пару домов неподалеку.
- Ну надо же! – Очаровательные губки Ани сжались в негодовании. – Все лучшие, как обычно, разобраны. – Она секунду свыкалась с полученной информацией, затем вдруг оживилась: - Что это я? Обручен – не значит женат! В наши дни «женат» мало что значит, а уж «обручен»… Расскажите мне еще. Как вы думает, сколько ему? Тридцать пять? Или больше?
- Тридцать шесть, - машинально ответила Третьякова, задумавшись над тем, что только что выпалила Аня насчет брака и обручения.
Аня пристально посмотрела на нее.
- Мне кажется, вы сказали, что ничего такого особенного о нем не знаете.
- Действительно, не знаю, - подтвердила Лена. – Только самое необходимое. Послушай, так ты выпьешь со мной кофе или нет?
- Нет, извините, но эту неделю я обхожусь без кофеина.
Лена поспешила по коридору в «комнату отдыха», отметив по пути, что рабочий кабинет Игоря пуст. Как жаль, с горечью подумала она, что это состояние нельзя продлить вечно… У Лены появилось острое желание рассказать Михаилу Алексеевичу об их перепалке с Игорем вчерашним утром, но она тут же отказалась от этой мысли, как только увидела боса собственной персоной. Михаил Алексеевич присоединился к Лене с чашкой в руках, и выглядел он неважно. Кривые продаж в их отделении фирмы весь прошлый месяц неудержимо падали вниз, и не время было обсуждать дополнительные неприятности. Нет, она своими силами сумеет приструнить Игоря.
- Почти не видел вас вчера, - сказал Михаил Алексеевич. – Где вы были?
Лена поведала ему, как провела весь день, показывая клиенту дом за домом, причем постаралась создать впечатление, что сделка у нее в кармане. От этой новости бос просто просветлел лицом.
- Великолепно, Елена. Вам удалось заехать к дому Елизаветы Петровны, тот который находится на скале?
- Да, но мне кажется, его будет трудно продать.
Михаил Алексеевич тяжело вздохнул.
- Расскажи-ка мне что-нибудь свеженькое.
- Честно говоря, дом мне не понравился, - созналась Третьякова. – В нем угадывается характер.
- Почему бы тогда тебе не купить его? – поддел ее Михаил, выходя из комнаты с чашкой в руке.
Лена проводила его взглядом, обдумывая сказанное разумом и сердцем. Внезапно она почувствовала, что руки начинают дрожать. Нет, нет. Бред какой-то. Безумие! Во-первых, дом слишком дорог для нее. И слишком уединен, и чертовски мрачен. Кроме того, у нее есть квартира. Она не нуждается еще и в доме.
Повернувшись к кофеварке, Лена решительно послала безумное предложение босса куда следовало, после чего продолжила повышать адреналин в крови. Бог свидетель, после ужасной бессонной ночи, ей это необходимо.
- Если ты скажешь, что вылила этот кофейник на своего вчерашнего клиента, - раздался за спиной голос Игоря, - я опущусь на колени и расцелую твои ноги. Я это сделаю, если узнаю, что ты хотя бы что-нибудь вылила на него.
У Лены замерло сердце, но она постаралась держать себя в руках.
- Ну? – Настаивал Игорь. – Тебе кошка язык откусила? Что произошло? Тебе удалось схватит судьбу за хвост с Его Божественностью, или как его там? Только не сочиняй, что он пропал под твоими чарами, как любой другой представитель мужского племени на расстоянии запаха.
Свободная рука Лены сжалась в кулак. Если бы она была мужчиной, то прямо сейчас дала бы Игорю в зубы. Вместо этого она разомкнула пальцы, глубоко вздохнула и медленно повернулась к собеседнику.
- Мне кажется, Игорь, - произнесла она твердо, глядя ему в глаза, - что нам следует поговорить.
- Да? И о чем же?
- О сказанном тобою вчера.
- О? Что ты имеешь в виду? Вчера я много чего наболтал.
Лена с удивлением заметила, что он выглядит несколько побитым, а на его щеках появился виноватый румянец.
- Ты прекрасно понимаешь, о чем я, Игорь. Даже до того, как ты вчера выложил мне кучу глупостей о наших отношениях с Михаилом Алексеевичем, ты все сделал для того, чтобы мы не сработались. Все эти гадкие реплики, взгляды… И все потому, что я тебя отвергла. Ты ведь очень умный человек, Игорь, - тебя не кажется, что ты ведешь себя, как последний дурак?
По лицу Игоря Лена видела, как в его душе борются два стремления: ответить на ее оскорбительный тон и на ее прямоту. Он не был очень умным человеком. А по сравнению с Виталием Игорь казался просто кретином. Но это вовсе не означало, что он сам себя не считал самым умнейшим человеком во всей Москве.
- Я не спала с Михаилом Алексеевичем, - продолжила она, не дав Игорю времени на ответ. – И ни с кем другим. И я никогда не изменяла мужу. Максим был очень ревнив и обычно много фантазировал на мой счет. Я любила его, Игорь – солгала она. – Его смерть буквально опустошила меня, и сейчас я просто не могу помыслить об отношениях с кем-то еще. Пожалуйста, не думай, что я отказываю лично тебе. Мне кажется, ты весьма видный мужчина, и, если бы я захотела с кем-то встречаться, ты бы наверняка оказался бы в верхней части списка. Но я не хочу, и забудем об этом. Мне жаль, но я вынуждена это сказать.
Да, с горечью подумала она. Мне чертовски жаль, что я вынуждена так унижаться, чтобы не превращать жизнь в одну невыносимую муку.
Игорь смотрел на нее со странным выражением на лице – какой-то смесью удивления и облегчения.
- На мгновение мне показалось… - начал он, затем прокашлялся. – Послушай, лен, мне тоже жаль, что так вышло. Я теперь понимаю, что просто никогда не встречал таких женщин, как ты, - с твоей внешностью и полным отсутствием интереса к… ну, словом, ясно, что я имею в виду. Теперь ты все объяснила. Время от времени я все же буду делать тебе предложения – и кто знает, может быть?.. В один прекрасный день ты устанешь от своих одиноких ночей, ты ответишь мне «да»…
Произнеся эту тираду, Игорь улыбнулся, и улыбка у него вышла на редкость симпатичной. Но почему же и она оставила Лену равнодушной, тогда как улыбка Виталия заставляла сердце биться чаще? Вот что было самым удивительным.
- Ты вчера не завершила сделку? – спросил Игорь.
- Нет, хотя Абдулов еще собирается вернуться в субботу со своей невестой…
- Возможно, и не вернется, - пробормотал Игорь, когда Лена уже покидала комнату. – Люди часто болтают попусту.
Третьяковой даже захотелось, чтобы на сей раз Игорь оказался прав. По крайней мере рассудок твердил ей, что нельзя быть совсем не благодарной судьбе: она все еще нормальная женщина, с нормальными желаниями – немногие сохранили бы их после того, что ей суждено было испытать с Максимом. И все-таки нарастающее сексуальное влечение к Виталию тревожило Лену.
После максима ее стало преследовать кошмарное убеждение, что в один прекрасный день она влюбится в такого ж красавца с нездоровыми комплексами, но изощренностью в сексе, который поработит ее чевства и будет безудержно властвовать над ней, полностью подавив ее, как личность.
Хотя в случае с Виталием волноваться, казалось бы, нечего. Они вряд ли вообще вступят в какие-либо интимные отношения. Их связывал – если это можно назвать связью – только бизнес, все прочее оставалось как бы в стороне.
Или нет? – вздрогнула она от неожиданной мысли. Разве во время их вчерашней встречи не было момента-двух, когда она почувствовала исходящую от Виталия волну, которую вполне модно было назвать желанием? Лена прекрасно знала, что многие мужчины находят ее сексуально привлекательной, несмотря на все ее попытки скрыть это. Она даже была вполне осведомлена о том, как мужчины мгновенно забывают разницу между «хорошо» и «плохо», как только ими овладевают низменные плотские инстинкты. Взять хотя бы Николая.
Что, если и Виталий из той же породы? И, решив забыть на время, что он обручен, начнет очередную осаду? Как ей тогда быть?
Страх Лены отступил, как только она задумалась о такой преспективе, и волна трепета, вызванного непреодолимым возбуждением, пробежала по телу.
Ее желудок сжался в комок, вызвав резкую боль, немедленно отразившуюся на лице. Получается, она переоценила собственную стойкость? А на самом деле слаба - опасно слаба.
От этого вывода лицо Лены исказилось гримасой недовольства. В таком случае она должна быть предельно осторожна во всем, что касается Абдулова. Очень, очень осторожна. К счастью, предположение Игоря относительно ее клиента, скорее всего, окажется верным. И будет лучше, если судьба разведет так же, как и свела.
Но внутренний голос подсказывал, что ей все же следует показаться в офисе в субботу. Виталий не производил впечатление человека, бросающего слова на ветер, наоборот, в нем чувствовалась привычка доводить любое дело до конца.
Да. У Лены не было и крупицы сомнения в том, что Виталий приедет в субботу точно в одиннадцать, как и обещал. Все, что ей оставалось, это приготовиться, физически и эмоционально, к выходному, который не обещал выдаться легким.

***
Часы показывали без восьми одиннадцать, когда Лена взглянула на них, в который уже раз.
Ее била сильная дрожь. Нервы вообще были ни к черту, и ее это пугало. Когда она утром прибыла в контору, то чувствовала себя в полном порядке, но с каждой минутой ожидания неотвратимо улетучивалась ее уверенность в себе.
Как только зазвонил телефон в углу кабинета, Лена готова была вылететь из кресла, чтобы поскорее схватить трубку.
О, пожалуйста, пусть Виталий скажет, что передумал, и не приедет.
- Елена Николаевна, - произнесла она пересохшими губами в трубку.
- Боже, что у тебя с голосом, лена?
- А, Лерка, это ты!
- Да, это я, твоя любимая сестричка. Я жива-здорова и надеюсь, ты тоже. Почему так давно не звонила?
- Я э-э… я была очень занята.
- Опять работа, сухо произнесла Лера.
- Да.
- Жаль… А я-то надеялась, твое молчание означает, что ты наконец-то нашла мужчину.
Лена судорожно сглотнула и ничего не ответила.
- О’кей, я поняла. Больше не буду тебя теребить. Но нельзя же горевать по поводу Максима всю оставшуюся жизнь.
Лена опять вздрогнула. Она никогда не рассказывала об ужасах их семейной жизни Лере, ни до, ни после смерти Максима. Сейчас ей стало стыдно.
- Жизнь продолжается. – Леру уже трудно было остановить. – Вокруг полно вполне приличных мужчин. Я вот нашла же, верно?
В памяти Лены вновь всплыла картину у кафе, и внутри все похолодело.
- Вижу, что теряю время, - опять донесся голос сестры. – Ладно, я тебе звоню по другому поводу. Не хочешь ли заглянуть вечерком на пару часов? Коля уезжает с приятелем на рыбалку. Я буду одна дома.
Лену удивила внезапно возникшая страсть Коли к рыбалкам. Он всегда заявлял, что терпеть не может это «пустое времяпровождение», по его словам.
- Серьезно? – вместо этого она произнесла в трубку. – А куда ты денешь мальчиков?
- Витя отправился на какую-то школьную экскурсию, Ваня остается на ночь у своего друга, а Леша уйдет на дискотеку со своей новой подружкой. Ему уже почти восемнадцать… быстро выросли дети…
- Да уж.
- Ну что скажешь? Придешь?
- Да, конечно, с радостью.
- Прекрасно. Тогда я приготовлю твой любимый пирог.
Лена улыбнулась.
- Спасибо, мамочка.
Эта реплика вызвала у Леры приступ смеха.
- Так я для тебя все еще мамочка? Никак не можешь отвыкнуть от наших детских привычек.
Для Лены Валерия всегда оставалась второй матерью. По правде говоря, их настоящая мать не очень-то подходила на эту роль, ибо после смерти мужа от инфаркта (Лене тогда было всего два года) жила словно в полусне. Мать также не отличалась крепким здоровьем, хотя доктора объяснили дочерям, что все ее многочисленные «болячки» в основном психосоматического свойства. И поэтому смерти матери во сне в тот год, когда Лена получила аттестат, потрясла девочек.
Во многом из-за смерти матери жизнь Лены после окончания школы сложилась не так легко, как можно было ожидать. Ей пришлось переехать к Лере, так как она поступила на курсы секретарш в технологический колледж, расположенный недалеко от дома Леры.
Однако жизнь вдали от дома очень тяготила ее, и Лена скоро оставила колледж, поступив на работу простой учетчицей в одну из бесчисленных фирм по продаже недвижимости. А неделю спустя она встретила Максима и ступила на дорогу, ведущую прямо в ад…
- Обещаю, что не буду приставать с расспросами, - а прощание добавила Лера, и Лена уловила в ее голосе легкий оттенок мольбы. Очевидно, ей очень нужно было с кем-то провести этот вечер.
- Обещаю напомнить об этом, - парировала Лена. – Послушай, Лер, я сейчас должна идти. У меня очень важный клиент, он уже, вероятно, ждет меня и будет недоволен, если я немедленно не подойду к нему.
- Господи, что за работа у тебя. Я бы не смогла – ни по любви, ни за деньги. Итак, в шесть?
- Да, обязательно буду. А сейчас – пока.
- Пока.
Лена положила трубку и облизнула пересохшие губы. Через прозрачную стену кабинета она уже заметила Виталия, и его вид говорил о чем угодно, только не о досаде. Он был одет во все черное – брюки и рубашка, расстегнутая на груди, - и даже на расстоянии он казался настолько сексуальным, что сердце Лены снова заметалось в груди. Она наблюдала, как он остановился у стойки приема посетителей, элегантный, гибкий как пантера. И его облик сдержанного джентльмена не нарушала даже слегка растрепавшиеся на ветру волосы. Скрестив длинные пальцы на стойке, он мигом отразил все невидимые волны обольщения, идущие от сидевшей напротив Ани, чье лицо приняло выражение покорности судьбе, и произнес мягко и неторопливо:
- Доброе утро. Елена Третьякова ожидает меня. Не могли бы вы сообщить ей, что я пришел.
Лена выскочила из-за стола, понимая, что даже малейшее промедление приведет к очередному нервному срыву, а кроме того позволит Виталию перехватить инициативу. В офисе за Леной закрепилась репутация холодного профессионала, и у нее не было ним малейшего желания подвергать ее сомнению перед Аней.
Или Виталием.
Особенно пред Виталием, приказала она себе.
Изобразив на лице вежливую улыбку, Лена прошла по коридору в приемную. После того, как она миновала последний кабинет и предстала перед Виталием, смерившим ее от макушки до пят испытующим взглядом, улыбка несколько одеревенела. Он смотрел на нее спокойно, почти безразлично, но что-то – возможно, искра, сверкнувшая на мгновение во тьме бездонных глаз, - подсказало Лене, что Виталий вовсе не равнодушен к ней, как хочет казаться.
Лена удержалась от острого искушения бросить взгляд на свою одежду, чтобы лишний раз удостовериться, нет ли в ней чего-либо вызывающего. Однако в том не было никакой необходимости. Ее светлая блузка отличалась простотой и безыскусностью, свободный фасон скрывал фигуру, а два больших кармана – большую грудь Лены. Юбка до колена была аккуратно застегнута сверху донизу на большие белые пуговицы.
Макияж она свела к минимуму, а волосы забрала под заколку. Никакой парфюмерии, никаких побрякушек, позвякивающих или поблескивающих в ушах, на шее и на руках. Словом, никаких украшений. Она была сегодня сама простота и естественность, и у него не было права находить ее привлекательной.
Лена сдержала порыв вбежать в приемную и вошла медленно и величаво.
- Вы очень пунктуальны. – Голос ее прозвучал строго и холодно.
- Я старался. – В его ответе также не чувствовалось теплоты. – Мы можем отправляться прямо сейчас?
- Хорошо, только заберу ключи и сумочку.
Когда она отвернулась и отправилась в кабинет, от Виталия потребовалось все его самообладание, чтобы не взорваться от кипевшего в нем раздражения. Ощущая на себе неотрывный взгляд девушки, сидевшей за стойкой, он оторвал взор от спины Лены Третьяковой, заставил одеревеневшее тело немного расслабиться, а затем вышел на улицу и стал дожидаться Лену на тротуаре. Там, наконец, он дал волю ярости.
Что он, черт побери, здесь делает? Почему не прекратит эту пытку, час от часа все более мучительную?
В ночь на вторник он обнаружил, что жестоко ошибся, полагая, будту его чувства к Лене – всего лишь желание, вызванное сексуальной неудовлетворенностью. Правда открылась ему, когда он поптался лечь в постель с Лизой и понял, что не может.
Хорошо, хорошо – мог. Но только закрыв глаза и вообразив, что обнимат не кого-нибудь, а Елену Третьякову.
Мысль поразила Виталия в самое сердце, и он немедленно прекратил любовную игру, пробормотав что-то насчет усталости. Понимание со стороны Лизы настолько вывело его из себя, что принятое им решение сделать ей предложение тотчас же испарилось. К несчастью, он уже успел рассказать ей о планах на выходные. От радости Лиза даже подпрыгнула в постели, решив, что это несомненно пролог к официальному предложению.
Всю неделю Виталий заставлял себя отказаться от встречи с Леной, но не смог, и вот теперь вынужден платить за собственную глупость. И все же у Третьяковой во всем ее женском очаровании нет никаких шансов вызвать у енго вновь порыв страсти, хотя, возможно, он лишний раз отметит про себя ее физическое совершенство. Вовремя предупрежденный – вовремя вооружен, напомнил он себе. Огненной молнией уже не высечь желание, не заставить себя забыть о совести и делать все – все, чтобы овладеть Леной.
Он ошибался.
Она появилась в дверях, как золотой ангел в лучах солнечного света. Вся ирония заключалась в том, подумал Виталий, что это небесное создание способно утащить его тело – и, возможно, душу – в ад.
Если в нем еще жило вожделение, то сейчас оно сыграло в полную силу. Хотя у Виталия не было ни малейшего желания ему поддаваться!
Единственно верное решение - это предельно сократить визит, купить первый же дом, который понравится Лизе, затем вернуться в Москву и попытаться забыть лену. Абдулов не хотел иметь ничего общего с женщиной, из-за которой он утратил рассудок и всякий контроль над собой. Наверное, он бы лучше разобрался в себе, если бы их страсть была взаимной. Но до сих пор он не заметил ни намека на флирт со стороны Лены, а уж возможностей у нее было предостаточно.
Бог знает, что бы он выкинул, если бы понял, что нравится Лене. Виталию не хотелось даже думать об этом!
- Мой автомобиль вон там, - показал он на другую сторону улицы, где перед входом в клуб был припаркован элегантный седан. Перед тем как снова перевести взгляд на Виталия, Лена заметила белокурые локоны за стеклом передней дверцы.
- А мой за офисом. Мне достаточно минуты. Я медленно проеду мимо вас, а вы следуйте за мной. По-моему, первым мы должны осмотреть дом, который вам первым понравился.
- Какой это, напомните.
- Такой белый, разноуровневый, на холме. Вам еще понравились балкончики. Вспомнили? И открывающийся оттуда вид.
- Да, это лучший из двух. Давайте сначала отправимся к нему и, если Лизе понравится, смотреть второй не станем. Сразу же вернемся, и я подпишу все бумаги.
Лену удивила его решимость.
- Как, прямо так вот, взяли и подписали?
- У меня мало времени. К двум я должен быть в Москве, поэтому у нас всего час-полтора, не более.
Третьякова должна была бы испытать облегчение: ей удастся расстаться с объектом всех ее мучений, да еще и успешно завершить сделку – и все это за столь короткий промежуток времени! Но она облегчения не чувствовала, что уже походило на явное извращение.
Боже мой, неужели брак с Максимом превратил ее в мазохистку?
- Тогда нам лучше отправляться немедленно, - сказала она с застывшей улыбкой на лице. – Следите за моей машиной. Вы ее знаете – зеленая «импала».
Двумя минутами позже серебристый седан медленно тронулся за машиной Лены.
Третьякову по-прежнему одолевало искушение поглядеть в зеркальце заднего вида, какова из себя невеста Виталия. Послезавтра Лиза превратится в такую же несуществующую часть ее жизни, как и сам Абдулов.
Почему же ей так не терпится узнать, так ли прекрасно лицо у обладательницы белокурых волос, которые Лена заметила еще у офиса?
Быстрого взгляда оказалось достаточно, чтобы подозрения Лены подтвердились.
Она отвела глаза и вновь сосредоточилась на дороге, и как нельзя вовремя: впереди замаячил крутой поворот. О’кей, лицо у Линды подстать волосам. Но лицо – это только лицо. Может быть, у нее подкачала фигура и она толстозада, плоска как гладильная доска, с толстыми лодыжками и отвислыми бедрами.
Из горла Лены вырвался непроизвольный смех. Я схожу с ума, решила она. Точно, спятила. Боже, сделай так, чтобы следующие полтора часа пролетели, как один миг. Мне кажется, больше я не выдержу!

Часть 1

Лена свернула на обочину с указателем «ПРОДАЕТСЯ», выключила зажигание и изо всех сил потянула на себя ручной тормоз. Виталий приехал чутб дальше, развернулся и припарковался поодаль.
Когда они вышли из машин, глаза их встретились, причем Лена даже не улыбнулась из приличия. Она не раз убеждалась, что порой самые безобидные улыбки могут быть неправильно поняты.
Не обращая внимания на ее неласковый взгляд, Виталий отвернулся и обошел машину, чтобы открыть дверцу своей спутнице.
Недавняя мысль о том, что вдруг ему придет в голову соблазнить ее, теперь казалась Третьяковой невероятной. Сегодня в его поведении не было и намека на флирт. Любой мужчина, желающий произвести впечатление на женщину, рано или поздно воспользуется моментом, когда они останутся наедине, или хотя бы попытается выразить чувства взглядом.
Сознание того, что Абдулов вовсе не пал под воздействием ее чар, как несколько дней назад предположил Игорь, должно было принести Лене облегчение, но вместо этого она почувствовала себя выжатой, как лимон.
Ее раздражение еще более выросло, когда она увидела, как Виталий открыл дверцу, подал руку невесте и помог ей выйти. Лене руку он не подавал никогда.
Виталий вел себя с Лизой как настоящий кавалер, что вызвало у Третьяковой взрыв эмоций, которые она отказывалась называть ревностью. Возможно, это просто досада? Разве современной молодой женщине требуется подобное обхождение, если только она не инвалид и не способна самостоятельно выбраться из машины?
Только не мне, подумала Лена. Я сама себе хозяйка и таковой хочу остаться. Мне не нужно, чтобы мужчина обращался со мной как с фарфоровой вазой. В конце концов, это всего лишь условность. Поначалу они стараются выглядеть милыми и обходительными, говорят, что любят вас, и все ради того, чтобы затащить вас в постель и полностью подчинить вас себе. После чего они начинают меняться и…
Дрожь снова прошла по телу Лены, когда она ступила на тротуар. Всегда следует помнить это. Крепко помнить. Последнее умозаключение придало Лене сил, и она решила не обращать внимания на дурацкие мысли и чувства, все еще мучавшие ее. Расправив плечи, она повернулась и, увидев, как Виталий ведет свою возлюбленную через дорогу, поняла, что только что прочитанная самой себе лекция попросту смехотворна.
Да мог ли этот мужчина оглянуться на Третьякову, когда у него под рукой и в постели такое существо?
Губы Лены скривились в горькой усмешке. Попробуй, если хочешь, найти хоть один-единственный недостаток в этой девушке. В костюме холодного голубого цвета и жемчугах, ее фигура казалась столь же классически совершенной, что и лицо, а чудесные шелковые волосы свободно вились по плечам.
Единственным крошечным изъяном, который смогла обнаружить Лена, был чуть пустоватый взгляд по-детски голубых глаз. Если бы она знала девушку получше, то сказала бы, что та просто глупа. Или это была особая уловка: иные женщины предпочитают казаться дурочками, полагая, что так легче пробиться в жизни.
- Это Елена Третьякова, - представил ее Виталий невесте.
- Как дела, Елена? – сладко пропела та, однако в ее очах театральной инженю (поясн. Инженю - актерское амплуа: роли невинных, простодушных, обаятельных девушек, воодушевленных глубоким чувством) на какое-то мгновение вспыхнула искра. – Виталик, ты негодяй, - продолжала Лиза, подвергнув жениха долгому испытывающему взгляду. – Ты не сказал мне, что Елена столь обворожительно красива. Только подумать, и ты провел с ней почти весь понедельник! Надеюсь, она замужем, иначе я приревную.
Лена вздрогнула. Было совершенно очевидно, что Виталий не рассказал невесте о вдовстве Лены, а сейчас раскрыть правду, означало бы катастрофу. Виталий поймал ужас в ее глазах и постарался одним-единственным стальным взглядом дать понять, что ей следует промолчать. Он не назвал ее при невесте по имени, и Лена решила, что Лиза, вероятно, относится к ревнивым натурам.
Конечно, такой жених, как Абдулов, давал повод к волнениям. Женщин наверняка бросало в дрожь при одном его приближении. Достаточны было вспомнить Аню, совершенно потерявшую голову этим утром. Напоминание об Ане заставило Лену еще раз убедиться в правоте выбранной линии поведения: в присутствии Виталия оставаться сдержанной и невозмутимой. По крайней мере, когда все закончится, ее гордость не будет уязвлена, даже если при этом не вернутся прежний мир и покой.
- Зайдем внутрь? – мягко предложила она. – Вы говорили, у нас мало времени…
А спустя полчаса они уже стояли на балконе второго этажа другого дома. Первый дом был отвергнут по каким-то незначительным причинам, которые Виталий не упомянул при просмотре в понедельник. Теперь, казалось, он только тем и был занят, что отыскивал недочеты. К счастью, в доме сейчас никто не жил, а то комментарии Абдулова могли показаться хозяевам просто оскорбительными.
- Я не вижу подходящей комнаты для своего кабинета, - пожаловался он.
- Но для чего тебе кабинет, дорогой? – удивилась Лиза. – Ты же не собираешься здесь работать все выходные, правда?
- Честно говоря, я подыскивал дом не только для отдыха. Мне придется иногда «приземляться» здесь и в рабочие дни.
Лиза выглядела обескураженной, но, по-видимому, она никогда не спорила с Виталием по поводу его планов и поступков. Вместо этого она взяла его крепче за руку и одарила очередной жеманной улыбкой.
- Как скажешь, дорогой. А нет ли у Елены на примете еще одного дома, где можно было бы устроить кабинет?
- Есть такие? – коротко спросил он у Третьяковой.
- Конечно. Но вы их уже видели и ни на одном не остановились. Единственный, в котором, как мне кажется, предусмотрена превосходная комната для кабинета, вы отвергли, даже не потрудившись как следует осмотреть дом.
Виталий вздрогнул от неожиданности:
- Какой это? Я не припомню, чтобы в понедельник отказался просмотреть какой-нибудь дом. Боже, вы имеете в виду тот первый старый сарай? Вы, полагаю, не думаете, что я его куплю!
- Вряд ли вы все взвесили, - холодно возразила Лена. – Да, дом стар и может показаться сараем… при поверхностном взгляде. На самом деле здание достаточно прочно и надежно, и, если не пожалеть денег, дом можно преобразить. Причем, больших вложений не потребуется, учитывая место, где он расположен и окружающий его участок. Тем более, там есть милая и уютная библиотека, тихая и словно созданная для писательского труда.
- Писательского! – воскликнула Лиза с оттенком презрения. – Но Виталик вовсе не писатель. Боже мой! Скажи ей, дорогой, скажи, кто ты и чем ты занимаешься. Она ведь действительно вообразила, что ты писатель, - закончила она с нервным смешком.
Лена видела, как на скулах Абдулова заиграли желваки, а в глазах вспыхнуло открытое раздражение. Она тоже была раздражена: неудивительно, что он скрывал свое увлечение, если его будущая половинка так к этому относится. Что, скажите, дурного в литературном труде? Может быть, и не такое почтенное занятие, как адвокатура, но все равно, вполне достойное.
- В последнее время я немного пробовал писать, - сознался Виталий через силу. – И думаю продолжить.
- Но… но…
- Мы поговорим об этом позже, - оборвал он. – Между прочим, мне захотелось взглянуть на эту библиотеку.
С широко разинутым ртом Лиза уже не казалась такой милой. После нескольких секунд полного замешательства, она, наконец, закрыла рот и кинула в сторону Лены испепеляющий, хотя и откровенно кислый, взгляд. В адрес Виталия она более не произнесла больше ни одного слова. Ни одного.
На лице Лены даже мелькнула жалость. Она миллион раз поступала так же, когда была замужем за Максимом: когда от вас ждут комментариев, мнения, даже споров, - держите рот на замке. Видимо, молчание Лизы тоже обусловлено боязнью потерять мужчину. К концу поездки Лена поняла, что причина была именно в этом.
Невеста Виталия именно так представляла себе решение главной задачи – удержать мужчину: быть для него всего лишь сладкоречивой и льнущей виноградной лозой, покорной и податливой, предоставлять ему полную свободу действий и никогда не раскачивать лодку семейных отношений.
Третьякова могла бы убедить ее, что этот путь ведет в тупик, к полной неудаче и саморазрушению. Но зачем? Это не ее дело. Лиза все равно не послушала бы. Да и какая влюбленная женщина станет слушать?
А она действительно влюблена в Виталия? Лена никак не могла себе ответить на интригующий вопрос. Может быть, для Лизы главное – просто спокойная жизнь с супругом. Есть женщины, для которых страстное желание высокого социального статуса и материального успеха – достаточная цель сама по себе, и цена не имеет значения.
Тем более, что, не такая уж незавидная судьба – стать женой Абдулова. Лена знала и худшую участь.
Последняя мысль буквально взорвала Лену. До сегодняшнего дня сама идея снова стать чьей-то женой наполняла ее ужасом. Однако сейчас, она призналась себе, что видеть Виталия каждое утро за завтраком – в этом есть и свои преимущества. Не говоря о ночах, предшествующих завтракам.
Лена вздохнула. Опять секс. Нет, правда, она круглая идиотка. Удачный секс вовсе не залог удачного брака – разве она не успела выучить этот урок? Поначалу и они с Максом были счастливы в постели. Даже слишком, как вскоре выяснилось.
- Елена? Виталий обращается к вам.
Третьякова вернулась в реальность, обнаружив, что они уже переезжают проезжую часть. Она одарила вежливой улыбкой Лизу, похоже, возмущенную тем, что кто-то позволяет себе отвлекаться, а не ловить каждое слово ее возлюбленного.
- Прошу прощения, - легко сказала Лена. – Я немного задумалась.
- Опасное занятие, - буркнул Виталий.
Лена обернулась, и их глаза встретились. Его взгляд можно было назвать почти интимным – это не читалось открыто, но, несомненно, угадывалось. Лена судорожно сглотнула невесть откуда взявшийся ком в горле, заставив себя промолчать. Она тоже часто воображала себе разное, и ее голову минуту назад уже успели заполнить совершенно дикие фантазии. Виталий не флиртовал с ней – достаточно представить, как на это посмотрит Лиза, наверняка быстро перестанет строить из себя само безразличие, как только взгляд ее мужчины отклонится от нужного направления. Скорее всего, он просто выразил то, что думал, даже не изменившись в лице.
- Я только хотел предупредить, что последую за вами, - пояснил Абдулов непринужденно. – Правда, я уже бывал в этих местах, но тот дом непросто отыскать.
- Точно, - согласилась Лена, даже удивившись своему ровному голосу. Она-то знала, что за кавардак творится в ее душе. – Я остановлюсь у офиса всего на пару минут, чтобы забрать ключи.
- Отлично. Тогда поехали. Время не ждет.
По дороге к дому Елизаветы Петровны, Лена обрадовалась тому, что хоть ненадолго осталась одна. У молодой женщины появилась короткая передышка, чтобы собраться и привести мысли в порядок. Ее надежда на то, что она по-прежнему может сексуально возбудить мужчину, оказалась напрасной.
Однако надо быть честной перед собой: Виталий не «мужчина вообще», а исключительно привлекательный, совсем не средняк (Лена еще раз вспомнила Аню), и вовсе не стоит есть себя поедом только за то, что поддалась его чарам.
К тому времени, как Лена свернула на грязную боковую дорогу, ее внешнее спокойствие было уже результатом не притворства, а холодного осознания реальности. Третьякова пришла к этому, еще раз убедив себя, что она женщина взрослая, современная, уверенная в своих силах – и способна держать себя в руках в любой ситуации. Даже в случае нераздельного сексуального желания.
Взяв под контроль собственные мысли и чувства, Лена переключилась на дело, которым ей следовало заниматься в данный момент: продажа дома Виталию. Кто знает? Возможно, проведи он в доме чуть больше времени, особенно в библиотеке, увидел бы он то, что она видела?