Сериалы онлайн

Лена сидела на лавочке возле школы. Она пыталась собрать разбегающиеся мысли.
«Господи! Ну за что он так со мной? В таком бешенстве я его никогда не видела. Зачем только дед приходил! Он сделал только хуже. Не могу поверить, что мой Виктор Михайлович мог мне такого наговорить…»
В этот момент из школы вышел Степнов под ручку со Светочкой. Лица довольные. Что-то активно обсуждают.
- Уже не мой… - произнесла Лена, как ей казалось, в пустоту.
- Как я вас понимаю, Лена, – печально произнес Мирослав Николаевич, наблюдая за этой же картиной.
- Мирослав Николаевич! – девушка растерялась и покраснела. Только что призналась в любви к Степнову при таких свидетелях! Стыд и позор!
Но, к своему удивлению, на лице литератора она не увидела ни следа презрения, непонимания или осуждения. Лишь грусть вперемешку с сочувствием к ней. Лена к своему стыду совсем забыла, что он влюблен в Светочку и они даже собирались пожениться. Теперь стала понятна та печаль на его лице…
Глядя на этих совершенно разных людей, случайные прохожие удивились бы одинаковому выражению их лиц, будто эти двое думали об одном и том же. Впрочем, так ведь и было.
Девушка нарушила молчание:
- Мирослав Николаевич, вы тоже считаете, что эта затея со свадьбой плохая? – пусть она и знала ответ собеседника, но ей не помешало бы найти единомышленника. Это давало хоть какие-то силы и понимание того, что она не одна в своей проблеме.
- Да, Лена, я совершенно уверен в этом. Разве сможет Светочка быть счастливой с этим…
- Но-но-но! – Лена тут же остановила готовый вылиться в тираду список Степновских недостатков. – Вы не забывайте, с кем и о ком разговариваете.
- Да, прости меня, пожалуйста, - произнёс он, а сам тем временем подумал: «Нужно следить за словами. Если Степнов смог ударить ученика, то с Кулёминой учителя не станется…»
А она тем временем продолжила:
- Ну ладно я! Он учитель, я ученица, прав у меня нет никаких. А вы-то почему ничего не делаете?
- А что я могу сделать? – мужчина опустился на скамейку рядом с ней. – Она, кроме этого Степнова, вообще никого не замечает! – обхватил голову руками. – Я просто в отчаянии! Она совсем не прислушивается ко мне.
Лена тоже тяжело вздохнула. Уж кому-кому, а ей такое положение вещей знакомо. Сама недавно была уважаема Виктором Михайловичем, а сейчас…
- Я вас прекрасно понимаю, - Лена приобняла его за плечи. В любом другом случае она себе никогда бы не позволила такой фамильярности, но сейчас Мирослав не был ее учителем, он был другом по несчастью. – Я тоже не знаю, что мне делать. Но я уверена в том, что главное – не терять надежду и не сдаваться!
- Вы действительно так думаете?– он поднял на неё свои грустные глаза.
- Конечно! Вместе мы обязательно что-нибудь придумаем!
- Вместе? – учитель слегка привстал.
- Ну конечно, - улыбнулась Лена. – Мы ведь с вами, так сказать, оба в пролёте!
- Это верно. Знаете, Лена, а вы правы. Вместе нам будет легче что-то придумать! – мужчина разве что в ладоши не захлопал, настолько был рад.
- Вот и отлично! Давайте заключим соглашение, - Кулёмина оглянулась, чтобы убедиться в том, что за ними не следят. – Мы должны поддерживать друг друга, работать сообща и перепробовать любые идеи, какими бы бредовыми они не казались!
- Я согласен! По рукам? – он протянул ей руку.
- По рукам! – она слегка сжала его ладонь в ответ.
- Тогда завтра начнем выдвигать идеи, - энтузиазма Мирославу было не занимать. Лена лишь грустно улыбнулась и кивнула.
- Поздно уже, я, пожалуй, пойду, - девушка встала со скамейки и взяла в руки свою сумку.
- Тебя проводить? – смущённо спросил литератор.
Кулёмина хитро прищурила глаза:
- Хотите посмотреть в её окна?
- Признаться… очень хочу! – он опустил глаза, покраснев. Девушка лишь хихикнула про себя. Ей было непривычно видеть таких смущающихся мужчин.
Они поднялись и направились в сторону Лениного дома, негромко переговариваясь и даже не замечая, как за ними наблюдают две пары абсолютно офигевших глаз.

Степнов уже вышел на крыльцо, держа под руку Светочку, как вдруг воскликнул:
- Блин!
- Что такое? – Светочка хлопнула глазками.
- Забыл отдать ключ Петру Степановичу. Я сейчас, - он бегом рванул к охраннику.
Светочка стояла, озираясь по сторонам. Ее привлекла пара на скамейке.
Вернувшись, Степнов застал свою невесту в шоковом состоянии.
- Светочка, что с вами?
- Опять эта Кулемина! – не слыша его вопрос, произнесла Светлана.
Услышав родную фамилию, Степнов тяжело вздохнул. Он уже остыл и успел сто раз пожалеть о том, что наговорил Петру Никаноровичу и Лене таких обидных слов. Он понимал, что разрушил всё окончательно и пути назад, отнюдь, не будет. И когда Светочка произнесла эту фамилию, он подумал, что Лена после их разговора до сих пор сидит в одиночестве на улице. Но то, что он увидел, ему определённо не понравилось и развеяло всю лирическую дымку.
- Как это понимать?
По мере развития событий глаза новоиспечённых жениха и невесты становились всё больше. Лена с Мирославом прошли мимо, мило улыбаясь друг другу и не обращая ни на кого внимания.
- Куда это они? – первой опомнилась Светочка.
- Не знаю! – Степнов зло сжал ручку сумочки библиотекарши.
- Надо за ними проследить! – Светочка была полна решимости, умом не понимая, зачем ей это нужно. Наверно, для того, чтобы не дать этой Кулёминой испортить судьбу хорошего человека. Да, однозначно для этого!
- Угу! – только и смог выдавить Степнов. В отличие от Уткиной, он прекрасно понимал, что за чувство сейчас заставляло кулаки сжиматься, а сердце негодующе биться. Ревность.

Глава 2.

- Мирослав Николаевич, а что вы нашли в Светочке? – вдруг спросила Лена, но тут же осеклась. – Простите, не хотела вас обидеть.
- Да я не обижаюсь. Просто она такая… необычная, красивая, умная, добрая… - у Милославского появилась лёгкая улыбка на лице.
- Понятно! – Лену забавляло то, что учитель говорил о серой мышке под именем Светочка так, будто она была самой прекрасной женщине на земле.
- А что тебя, Лена, заставило полюбить учителя? – спросил Мирослав, пытаясь понять, что же такая хорошая и умная девочка нашла в этом грубом мужлане.
- Не могу ответить. Наверное, его забота обо мне, доброта… Я попала в одну плохую историю, а он узнал об этом и помог мне выпутаться из неё. Да ещё и с дедушкой помог, когда у того был очередной инфаркт. И вообще он всегда в трудную минуту рядом был, терпел все мои выходки. А сейчас словно с цепи сорвался. Накричал на меня, на деда моего, хотя они друзьями были. Я, конечно, во многом виновата, вела себя в последнее время неправильно, но… - так они шли до самого дома, по пути раскрывая друг другу душу. И не замечали, что за ними незаметно крадутся два человека.

- Вот уж не ожидал от Мирослава! Раз ты его отшила, то он решил к моей… - Степнов осёкся, чуть не сказав «любимой девушке», - к своей ученице клеиться!
- Что же он ей рассказывает? Она почти с открытым ртом его слушает! Хотя он так рассказывает, что его нельзя не заслушаться, - вставила свою лепту Светочка.
Степнов хмуро посмотрел на неё. «Конечно, он же литератор, куда простому физруку до него». Руки невольно сжались в кулаки. Зная характер Лены, он понимал, что если та привяжется к Милославскому, ничто не помешает ей завести с ним отношения. Она же сама говорила ему, что ей неважно общественное мнение и разница в возрасте.

- Спасибо Вам, Мирослав Николаевич, что проводили! – улыбнулась Лена.
- Не за что! – мужчина ответил ей улыбкой. – Завтра встретимся после уроков в моём кабинете и обсудим наш план.
- Договорились! До завтра, - Лена залетела в подъезд, окрылённая предвкушением вечера в поисках наилучшего решения.
- Так, где там её окна. Вот они. Света нет, - рассуждал вслух Милославский. – Наверное, со Степновым ещё не нагулялась, - он тяжко вздохнул и пошёл в сторону своего дома.

- Вот это да… Как они мило воркуют! И этот ловелас так мило ей улыбается! – гневно воскликнула Светлана.
- Свет, ты что, ревнуешь его? – немного ошарашено спросил Степнов. Ну ладно он злился, его реакцию можно понять, но она-то чего взбесилась?
- Никого я не ревную! Просто обидно, что он так быстро меня забыл! – сказала Светлана, а сама подумала: «Странно, я даже Витеньку так к этой малолетке не ревновала. Наверное, мне и правда просто обидно, что он бегал за мной, в любви признавался, а теперь не будет это делать. Не будет смотреть с восхищением… Ни и ладно, зато Витенька так на меня смотрит», - она улыбнулась своим мыслям и посмотрела на Виктора, хмурого и погружённого в свои мысли.
«Да уж… дождёшься от него такого взгляда», - заключила Светочка.
- Свет, ты иди домой, я тебя проводил… пока, - даже не взглянув на свою невесту, Виктор умчался по направлению к своему дому. Светлана фыркнула:
- Даже не соизволил в щёчку поцеловать на прощение, жених! Мирослав всегда меня целовал у подъезда… - вдруг сообразив, что слишком много думает о бывшем возлюбленном, женщина в непонятном настроении зашла в подъезд.

Этой ночью никто из четвёрки так и не смог уснуть. Оба преподавателя думали о своих любимых девушках, библиотекарь пыталась понять, что же ей мешает свободно радоваться такому удачному замужеству, Лена же пыталась проглотить обиду. Несмотря ни на что, от своего намерения восстановить справедливость она не отказалась. Даже если они не будут со Степновым вместе, то помочь Мирославу Николаевичу вернуть невесту девушка считала себя обязанной. Он не заслужил такого.
Утром, выходя на улицу, Лена увидела возле своего подъезда Милославского, что очень её удивило:
- Мирослав Николаевич? Доброе утро! А что Вы здесь делаете? - она нервно теребила краешек сумки.
- Леночка, здравствуй! Прости, что я с утра сразу к тебе, но я такой план придумал! Всю ночь думал! – и Мирослав стал воодушевлённо рассказывать свой план по возвращению Светочки.
- Нет уж! Выставлять Виктора Михалыча полным гадом я не собираюсь! К тому же он вообще теперь не желает со мной разговаривать, а вы хотите, чтобы я его поцеловала при Светочке! Тут нужно что-то более хитрое…
- А ты что-то придумала? – с неподдельным интересом спросил он.
- Ну, есть у меня одна задумка… Нужно сделать так, чтобы Светочка Вас приревновала.
- Да как же она меня ревновать будет? Ведь для этого любить нужно, - с неподдельной грустью сказал он.
- Ну! Вот мы и посмотрим, любит Вас Светлана Михайловна или нет. А пока пойдёмте в школу, нужно до конца продумать план.
- Пойдём, - сказал мужчина и пошёл вперёд. Лена подметила, что только Виктор сразу же отнимал у неё зачастую лёгкую сумку, беря даже эту ношу на себя. Видно не все мужчины такие. Хотя, возможно, учитель литературы просто не рассматривал её как девушку, поэтому ему не пришло такое в голову.
- Подождите! – воскликнула она, когда мужчина уже убежал от неё на приличное расстояние. За считанные секунды догнала его и на автомате схватила за запястье руки, что со стороны выглядело так, будто пара идёт за руки. Не успели они сделать и шага, как из соседнего подъезда вышли Степнов и Уткина, держась под ручку и мило разговаривая.
«Значит, у них всё серьёзно. Ожидаемо, но всё равно больно», - подумали одновременно Лена и Мирослав.

Виктор уже третий день подряд заходил за Светланой. Ему это жутко не нравилось. Вспоминались времена, когда он подходил по утрам к этому дому, только совсем из-за другой девушки. Тогда ему нравилось встречать Лену, идти с ней в школу, разговаривая ни о чём и одновременно обо всём, или же просто молчать. Но это молчание его не тяготило, а вызывало чувство спокойствия и умиротворённости.
Сейчас, ожидая в коридоре Свету, Виктор понял, что всё время, проводимое с библиотекарем, он в основном молчал, а та что-то яростно ему рассказывала. Вот только он её совсем не слушал и был в своих мыслях, более приятных, чем пустая болтовня этой женщины.
- Всё, любимый, я готова! – из зала вышла Света. От такого обращения он скривился. "Как обычно – на голове атомный взрыв", - привычно подумал он.
Женщина стала пересказывать ему сюжет какой-то мелодрамы, которую посмотрела вчера вечером и над которой проплакала два часа.
«Ненормальная, - промелькнуло у него в голове, но он тут же себя одёрнул, - Нельзя так о своей будущей жене». При сочетании «будущая жена» и вида Светочки подсознание заголосило: «Какая жена! Витя, очнись!!! Ты и ОНА?! Как ты себе представляешь эту картину?»
Но из-за природного и спортивного упрямства он в очередной раз шикнул себе: «Цыц! Всё решено, я слово дал».
От таких споров голова, которая болела из-за бессонной ночи, загудела с удвоенной силой. Утро было безнадёжно испорчено.
Но как оказалось, что всё это было ещё цветочками. Выходя из подъезда, он увидел картину, заставившую его сердце екнуть, а в голове промелькнуть мысли: «Самое отвратительное утро в моей жизни!!!». Его Кулёмина, шла за руку с этим… этим… Мужчина не мог подобрать слово, чтобы цензурно назвать этого любителя молоденьких. Мысль о том, что он и сам любит несовершеннолетнюю, была быстро засунута поглубже.

Глава 3.

- Нет, ты посмотри на неё! – возмутилась Светлана. - Это же надо – от одного учителя отстала, теперь к другому на шею вешается!
- А? Что? – Виктор выплыл из мира своих мыслей и попытался понять, о чём лопочет его избранница. «Да уж, избранница. Блеск», - усмехнулся внутренний голос.
- Да Кулёмина эта!
Мужчина непроизвольно вздрогнул, услышав эту фамилию. «Степнов, кончай дёргаться каждый раз, когда кто-то про НЕЁ что-то говорит! Всё, ты решил, что вам не быть вместе. Забудь её!» - пыталось донести сознание до своего нерадивого хозяина. «Если бы это было так легко – забыть», - откликнулось сердце.
- Так и таскается за Мирославом. Никакого стыда, никакой совести! – продолжала распинаться женщина.
- Светлана Михайловна, - не выдержал Степнов, - давайте договоримся, что не будем застрагивать тему жизни Лены Кулёминой, тем более в таком тоне.
«Защищает её», - недовольно подумала женщина, однако вслух сказала:
- Да, конечно, Витенька, как скажешь!
Далее они шли уже молча.

- Елена, может мы пойдём чуть побыстрее? – робко спросил литератор, которому было не по себе от того, что за ним следует его любимая женщина… в сопровождении другого мужчины.
- А что? – спросила Кулёмина, которая нервничала не меньше.
- Ну… сзади… и…
- Я поняла Вас. Давайте поднажмём, - улыбнулась девушка. Учитель и ученица ускорили шаг, продолжая при этом молчать. Дошли до школы за несколько минут, уже у самого входа распрощались:
- После последнего урока я жду тебя у себя в кабинете.
- Хорошо, Мирослав Николаевич, я буду вовремя, - заверила девушка и отправилась в кабинет истории.
Они даже подумать не могли, что именно в момент последних фраз пара, идущая следом, нагнала их. И слышала всё.

- Кулёмина! – на перемене после третьего урока Лену в коридоре поймала библиотекарша.
- Да, Светлана Михайловна, - нехотя отозвалась она.
- Идём ка со мной, поговорить надо!
- О чём? – Лена не горела желанием оставаться с женщиной, рушившей её судьбу, наедине.
- Пойдём, узнаешь, - голос Уткиной не выражал никакого удовольствия от встречи. Кулёмина фыркнула, засунула руки в карманы, но всё же последовала в библиотеку.
- Ну? – нетерпеливо спросила она, как только она оказались внутри.
- Девочка, скажи, сколько тебе лет? – начала Светлана издалека.
- Семнадцать.
- А ты знаешь, сколько лет Мирославу Николаевичу?
- Нет, - ответила она, не понимая до конца, к чему клонит Уткина.
- Он старше тебя в два раза! А ты вешаешься на него, как… - интеллигентная библиотекарша не могла подобрать правильного слова.
- Что? Да Вы… да как Вы… да какая Вам вообще разница, на кого я вешаюсь! – понесло Лену. – У Вас есть жених, вот за ним и следите, а не за мной! Я вообще скоро из школы выпускаюсь, так что не надо меня попрекать тем, кого я и за что люблю!
Конечно, выплюнув последнее предложение, Лена имела в виду Виктора Михайловича, но госпожа Уткина трактовала всё по-своему:
- Любит она… за то он меня любит! – решила она использовать последний аргумент. Ведь против любви Лена, дитя романтических рассказов, пойти и возразить не могла.
- Ха-ха и три ха-ха, Светлана Михайловна! – девушка понимала, что пора бы остановиться, но не могла. - Почему Вы в этом ТАК уверенны, а? После того, как Вы за неделю до свадьбы его кинули, он бы не стал Вас идеализировать! – сказала и с гордо поднятой головой вышла из библиотеки, оставляя там ошарашенную женщину не в лучшем расположении духа. "И что они все в ней находят?" – думала Уткина. Всё-таки чувства к Мирославу Николаевичу до конца не остыли, и ревность противным червячком грызла сердце.

Оказавшись в пустом коридоре, Лена поняла, что звонок уже прозвенел. Не найдя никакого другого выхода, она влетела в туалет и закрылась там. Идти на урок в таком взвинченном состоянии не было никакого желания. Попадись ей кто сейчас под горячую руку, будь то сама Борзова, пощады не пришлось бы ждать никому.
«Нет, вы только подумаете! Это истеричка будет меня ещё попрекать тем, что я общаюсь с Мирославом! Мало того, что забрала у меня Степнова, так теперь и союзников пытается отвадить!». Однако противный голосок шепнул: «Никто твоего Степнова у тебя не забирал, сама отпустила. Разве можно на мужиков, пускай и на физруков, так давить! Как ребёнок себя вела, ей Богу! Подавайте ей игрушку прямо здесь и сейчас, ни минутой позже». Однако анализировать своё поведение у Лены не было желания, поэтому мысли вернулись к Уткиной: «Нет, это не женщина, а дьявол в юбке! Хотя исчадием ада её не назовёшь. В аду бы обиделись», - усмехнулась своим мыслям. «И чего она так взъелась на меня? За что так ненавидит? Или же просто не до конца равнодушна к Мирославу… Нет, я не зря ему вчера сказала – пусть вызовет её ревность! Точно подействует. Может и мне она поможет, эта самая ревность…» - с грустью она вспомнила о Викторе Михайловиче. Но вдруг в голову пришла, не первый взгляд, совершенно сумасшедшая мысль. «А почему бы и нет? Надеюсь, Мирослав Николаевич меня не убьёт…»

Ровно через полчаса, когда прозвенел звонок с урока, Лена вихрем вырвалась из туалета, снося при этом ничего не подозревающую девятиклассницу.
- Ей, куда ты прёшь, ко… - попыталась было та возмутиться, но увидев, что перед ней «королева уличных махачек», и «чемпионка по боям без правил» (слухи в школе расходятся быстро) мигом одумалась и проблеяла:
- Ой, Лена, прости…
Но Кулёминой было плевать и на эту девушку и на всё то, что кто-либо может ей сказать. Упади сейчас поблизости самолёт, Лена бы не заметила этого, или, по крайней мере, это её не остановило бы.
Вопреки законам, у двери эта невероятная решительность не развеялась, а лишь подкрепилась уверенность в том, что сейчас её выслушают, – дверь была открыта.
- Мирослав Николаевич, это я! Не думала, что застану Вас в кабинете на большой перемене, - проходя в класс, сказала она и важно уселась на первую парту. Прекрасно понимала, что литератор не в том положении, чтобы делать ей замечания за «отсутствие этикета». А тот лишь слегка скривился, но миролюбиво и грустно проговорил:
- Да я… боюсь лишний раз встретиться со Светочкой… да ещё и вместе со Степновым… вот и предпочитаю отсиживаться тут. И овцы целы, и волки…
- А волки голодны! Вы же не едите ничего!
- Ну… что такое столь малая жертва против хоть какого-то душевного покоя?
Ленка увидела резон в этих словах. Сама ведь неоднократно от Степнова пряталась в коридорах, не желая желанной и одновременно нежелательно встречи.
- Так, все планы откладываются, пока Вы не поедите! На сытый желудок…
- И думается лучше, - закончил литератор с улыбкой.
- Вот видите, мы с вами мыслим одинаково, так что сработаемся! Я сейчас сбегаю в столовую за пирожками и чаем, а вы подготовьте поляну… - увидев непонимающий взгляд, поправилась, - стол, в смысле.
Поход в столовую стоил ей половину здоровых нервных клеток. Мало того, что неугомонные «Ранетки» силой усаживали её к себе за стол и совершенно не понимали, куда она собралась идти с подносом, так ещё и новоявленные жених с невестой мило ворковали и кушали за один столом.
«Тьфу ты, влюблённая парочка! Чип и Дейл! Мы с Тамарой ходим парой, да? Ну, ладно-ладно, воркуйте, не долго вам осталось», - думала она, при этом не помышляя ни о чём криминальном.
Обратно она тоже неслась, как на пожар, только на этот раз причина была менее прозаичная, – быстрее добраться и высказать всё, что накипело, чёртову Милославскому, ради которого она попёрлась туда.
- Вот, - громыхнула подносом по столу. – Нет, Вы представляете, захожу я в столовую, а эти голубки вместе там сидят! Тьфу! – от злости она разве что искрами не плевала.
- Ну вот, я так и знал, - грустно проговорил он, сразу поставив стакан на место. – И аппетит пропал…
- Так! – рявкнула она. - Я ради кого ходила, выбивала эти пирожки, тащила их сюда, испытала моральную травму, наблюдая за счастьем Уткиной и Степнова? Да я… А Вы мне «аппетита нет»! – злость на Виктора и Светочку давала о себе знать. И Лена не нашла ничего лучше, кроме как выместить её на бедном учителе литературы.
- Д…да, хорошо, я поем, - заикаясь то ли от неожиданности, то ли от страха, он начал жевать.
- Так вот, - продолжила она, - у меня есть план. И, честно говоря, после уведенного в столовой от него не отступлюсь! – проговорила она решительно. Милославский в ответ только кивал.
- Значит так, слушайте меня. Я Вам говорила, что Светочку нужно брать измором? Ну, то есть ревностью? – Милославский кивнул в ответ. – У меня появилась идея… -
«Да, Кулёмина, сам план то придумала, а как сказать Мирославу не покумекала», - девушка замялась.
- Ну… - вся Ленкина решительность куда-то решительно свинтила.
- Елена, не томи! – учитель даже забыл про еду, полностью обратившись в слух и внимание.
Но сама Кулёмина неожиданно подрастеряла свой пыл. Задумалась. Наверное, именно наличие дружбы с Милославским не дало ей сломаться окончательно, одновременно наделяя какими-то внутренними силами, нужными, чтобы пережить то, что любимый человек, возможно, в скором времени станет совсем чужим. Причём в прямом смысле этого слова. А теперь придётся предложить ЭТО учителю литературы. Кошмар.
- Лена, ты почему молчишь? – требовательно спросил Мирослав Николаевич.
- Ладно, - выдохнула, как перед прыжком с парашюта, - всё равно идея хорошая… - сказала себя под нос, а потом решительно выпалила:
– В общем, Мирослав Николаевич, у нас с Вами должна быть любовь!
«Чёрт, что же я сказала!» - она даже сама испугалась своей мысли. Что уж говорить о тридцатилетнем учителе, который, устав от ожидания и решив промочить горло, сделал глоток чая. Только после сказанного напиток не дошёл до места назначения, попав в совсем другое горло, что заставило мужчину очень сильно кашлять. Да так, что Ленка не на шутку перепугалась за его здоровье.
- Ой, простите! – подскочила и стала со всей присущей ей силой лупить его по спине, - я не то имела в виду… Мы должны с Вами вроде как завязать отношения… - новый приступ кашля. – Чёрт! Что ж я не могу никак правильно сказать!
Спустя несколько минут, когда спазмы кашля прошли, он серьёзно спросил:
- Лен, а ты… никакие лекарства… вредные лекарства не принимаешь? – теперь пришла очередь Кулёминой находиться в глубочайшем шоке.
- Нет…
- Это хорошо… просто я не пойму, что за вещи ты говоришь. Какая любовь? Какие отношения?
- Так, - выдохнула девушка, - понятно, что ничего не понятно. Сейчас!
В течении следующих пяти минут, сопровождавшимися активным жеванием литератора, девушка пыталась открыть теорему Ферма, а именно, - привести свои бредовые мысли в более-менее приличное состояние. Когда же красная лампочка «готово!» загорелась в голове, она вновь приступила к высказыванию идеи, но на этот раз предусмотрительно попросив:
- Мирослав Николаевич… Вы бы чаёк-то пока отставили…
Мужчина беспрекословно (видимо, не хотело намочить себя больше, чем это уже произошло) выполнил просьбу. А она продолжила:
- Значит так… из нескольких встреч со Светланой Михайловной я поняла, что она до сих пор к Вам неравнодушна, - однако, заметив загоревшийся взгляд учителя, подправила:
- НО этого мало. Виктор Михайлович вон тоже меня любил на словах, а как до дела дошло… - грустно вздохнула, но тут же мысленно «пнула» себя:
«Человек и так переживает, не вгоняй его в панику! Потом фиг выгонишь!».
- Только отчаиваться не стоит! – продолжила тоном великого оратора Демосфена. - У нас есть шансы исправить то, что сейчас происходит, и мы своего не упустим! – протянула руку Милославскому для рукопожатия, как бы вновь закрепляя эту своеобразную клятву. А потом, пока он находился в нужной кондиции, как можно более буднично произнесла:
- Они должны думать, что у нас с Вами любовь. Взаимная.

В кабинете номер тридцать шесть словно случилась экранизация картины Репина «Приплыли» в главных ролях с Милославским и Кулёминой. Последняя ждала хоть каких-то слов от обычно разговорчивого мужчины, но он, по всей очевидности, потерял дар речи, когда до него дошла суть сказанного ею предложения. Да что там речи, – даже дар анализировать канул в лету!
МХАТ-овское молчания явно затягивалось и превышало все допустимые нормы. «В театре актёров помидорами за такое закидали бы!» - подумала Лена.
- Мирослав Николаевич, почему вы молчите? Вы не согласны с моим предложением? Тогда с удовольствием выслушаю Ваше, - договорила она уже с обидой и отвернулась от преподавателя.
- Да я не… просто… - он попытался собрать мысли в кучу. – С чего ты вообще взяла, что ЭТО поможет?
- Вы бы видели лицо своей Светочки, когда она меня сегодня вызвала на допрос! Менты из сериала «Улицы разбитых фонарей» отдыхают!
- Она с тобой разговаривала? Обо мне? – догадался он.
- Да, именно о Вас! Сначала заявила, что я порядочному человеку на шею вешаюсь, а потом сказала, что Вы никого кроме неё не любите! - фыркнула. – Ну, тогда я ей кайф-то и обломала! Сказала, что она после того, как с Вами поступила, любви не заслуживает.
- Зачем? – ошарашено спросил Мирослав. – Она ведь теперь и правда будет так думать, совсем отвернётся от меня!
- Ничего Вы не понимаете! – заявила Лена голосом великовозрастного гуру любовных дел. – Наезды, - запнулась, - простите, претензии, выдали её с головой. Она Вас РЕВНОВАЛА! Нам теперь нужно закрепить результат! То есть, мелькать перед ней, раз она в курсе наших «чувств», показывать Ваш полный пофигизм… извините, невнимание к ней. Тогда она и начнёт по-настоящему переживать. Уж поверьте мне, - авторитетно заявила Лена и ловким жестом поправила волосы, будто подтверждая свои слова. Только должного эффекта сей жест не вызвал. Кроме слова «блондинка», Милославский не смог подумать ничего ясного.
- Мне надо подумать, Лена, хорошо? Это очень серьёзный шаг и… могут быть последствия.
- Хорошо. Но помните, что дата свадьбы приближается с каждым днём, - сказала на прощание и вышла. Как раз вовремя, так как прозвенел звонок на урок.

- Витя! – как всегда повизгивая, позвала Светлана своего жениха. Тот нехотя высунул голову из подсобки.
- Что? – разговаривать с ней совершенно не хотелось. Он ещё переваривал утреннюю картину и, естественно, был не в духе.
- Я должна рассказать Вам об ЭТОМ! Вы должны как-то повлиять на дедушку Лены! В должны заставить его он следить за своей внучкой!
- Опять Кулёмина… - тяжело вздохнул. - Что на этот раз? – вышел из своего укрытия и сел на скамейку. Жестом пригласил раздражённую женщину присоединиться, но та лишь отмахнулась и стоя продолжила:
- Ты представляешь, что мне сегодня заявила эта хамка? – желваки на лице мужчины заходили как расшатанная табуретка, но он сдержался. – «Мы с Мирославом Николаевичем любим друг друга!» – немного «приукрасила» реальность Светочка. Хотя Лена, в принципе, правда любила своего учителя, только чуть в другом тандеме. Однако бедная библиотекарша этого понимать не могла.
- Что? – Виктор перестал дышать. – Так и сказала? Она не могла…
- Да, так и сказала! «Я люблю Мирослава Николаевича, и вы никак не сможете помешать нам быть вместе!» – снова по-своему донесла она до сознания, хотя скорее до сердца мужчины. Это было похоже на игру в глухой телефон: первый скажет «слон», а последний «карбюратор».
- Света, - Виктор тоже перешёл на «ты», - а ты ничего не путаешь? – спросил с надеждой.
- Да что там можно перепутать! Как Кулёмина сказала, так я и передаю!
«Не может быть. Ленка… Как моя Ленка могла полюбить этого… интеллигента? И она так быстро меня забыла», - думал Виктор.
«А на что ты надеялся, Степнов? - спросил внутренний голос, - что она до старости у окошка будет ждать, пока ты женишься и разведёшься?»
«Нет, - ответил сам себе. – Но не думал, что она так быстро забудет свои чувства ко мне… А были ли они, те самые чувства? Нет, наверное, не было их. Я же не разлюбил».
- Витя, так ты поговоришь с Кулёминым? Такой интеллигентный человек, а внучка…
- Я понял, поговорю, - прервал тираду.
- Хорошо. Я пошла, а то звонок скоро будет с урока.
- Да-да, конечно, - на автомате ответил Виктор. Уткина лишь недовольно посмотрела на него, но вслух ничего не сказала.
«Никакой тебе «до встречи любимая», « я скоро приду, жди меня». Даже простого « я буду скучать» сказать не может! Вот вам и жених…»
Впервые женщина задумалась о том, правильный ли она выбор сделала три недели назад.
Степнову же, даже выскажи она ему свои подозрения, было бы на это «глубоко фиолетово», выражаясь Лениным языком. Мысли, отнюдь не хорошие, одолевали его в тот момент. Он вновь и вновь прокручивал в голове слова Светы, а возникающие в его воображении картинки были одна похлеще другой. Даже искусный мазохист ему бы позавидовал, – такой любовью к мучениям самого себя обладал Степнов!
Неожиданно он вскочил, а попавшаяся под ноги коробка с мячами полетела куда-то со скоростью бомбардировочной ракеты.
«Я поговорю… ой, как я поговорю с Петром Никаноровичем! У неё раз и навсегда пропадёт желание видеться со своим «любимым»!» - подумал он и под торжественный звук гремевшего в коридорах звонка вышел из спортзала. Пусть вернуть Ленку он не сможет, но не позволит какому-то там Милославскому портить ей судьбу. В том, что литератор на это способен, мужчина не сомневался.

Понравилось? Тогда может скажете пару слов тут, и прода завтра появится

- Ну? – спросила она, с трудом оторвав взгляд от дверного проёма, в котором несколько секунд назад скрылась большая и сильная спина.
- Лена, - начал дедушка аккуратно, - скажи мне, это правда, что ты имеешь отношения с другим педагогом?
- Нет, - вздохнула она, печально глядя из-под чёлки. Если раньше возникала мысль о том, что физрук пришёл для того, чтобы помириться с дедом и с ней, то теперь стало ясно, что это не так. А она так надеялась. Влюблённая дурочка. Нет, не влюблённая. Любящая.
- А почему тогда…
- Дедуль, давай Виктор Михайлович уйдёт, а потом мы поговорим, хорошо? – деваться некуда, придётся ему всё рассказать.
- Хорошо, Лен. Ты проводи гостя, а то я сейчас не в лучшей форме.
- Да, конечно… - «Ох провожу я сейчас этого гостя… Так провожу!!!».
Лена вышла из кухни и увидела, что мужчина, являвшийся причиной её негодования, стоит уже в коридоре практически одетый.
- Ой, Лен… - не ожидал он её увидеть, - я решил не мешать вам и…
- Да, конечно! Спасибо Вам большое за заботу! – прошипела она сквозь зубы.
- Лена, я…
- Знаете, Виктор Михайлович, - перебила его, - спасибо! Вы правильно сделали, что предупредили деда, облегчили мне судьбу. Теперь не придётся ничего объяснять, он и так всё знает. А в том, что он примет наши с Мирославом Николаевичем отношения, - на этих словах Степнова передёрнуло, - я не сомневаюсь. Так что спасибо! – попыталась улыбнуться, а не выдать ядовитую гримасу. Понимала ведь, для чего он это сделал, почему всё рассказал, но принять не могла. «Сам женится и мне спокойно вдохнуть не даёт!».
Виктор же тем временем вышел, ничего не ответив. Сейчас он уже не считал свой приход правильным поступком. И не из-за слов Лены. Просто, когда она говорила, он понял, насколько она серьёзна в своих намерениях, а мешать любимому человеку счастливо жить он не мог. Придётся смириться с тем, что счастье теперь отдано в руки другому.
«И как она отстаивала права на эти отношения… а я ещё сомневался в том, сможет ли она вынести такую ношу, как отношения с человеком старше себя. Дурак. Надо было не сомневаться, а пробовать».

Лена влетела в библиотеку, громко хлопнув дверью. От этого звука нерасторопная хозяйка местной литературы подпрыгнула на стуле.
- Кулёмина? – она явно не ожидала встретиться с соперницей с утра пораньше.
- Ну здравствуйте, Светлана Михайловна! – прошипела молодая девушка сквозь зубы. Сейчас она думала только о том, как бы успокоиться и не вцепиться в волосы этой библиотечной мыши прямо сейчас.
- И тебе доброго утра, - видимо, взглядом всё же можно убить. Женщина сидела ни жива, ни мертва от такого дьявольского блеска в глазах ученицы одиннадцатого класса. «Да, такой палец в рот не клади, – по локоть откусит!» - подумалось ей.
- Доброго? ДОБРОГО? Вы издеваетесь, да? – сорвалась Лена. – Кто Вас просил всё рассказывать Степнову, а? Что, не терпится показать, какая плохая его любимая спортсменка?
У Уткиной на слова Лены сработал рефлекс отдалённо похожий на тот, что был обнаружен у собаки Павлова, и она тоже пошла в наступление.
- Да, хороша спортсменка, - намеренно не употребив слово «любимая», разразилась брызгами слюны Светка. - Спортсменка, которая каждому второму учителю на шею вешается!
- Никому я не вешаюсь! – перекричала она Свету. – Может, это у Вас такие методы завоевания мужчин, а у меня другие!
- Силой что ли? – усмехнулась та.
- Да Вы… Вы… - от такого заявления у Кулёминой пропал дар речи. А что, так ведь и есть…и Виктору Михайловичу, и Гуцулу она понравилась именно тогда, когда показала внутреннюю силу. Комплексы, которые присутствовали в силу её возраста, расправили свои гадкие крылышки и начали нашёптывать ей разные гадости.
- Да пошли Вы! – последнее, что она прохрипела в лицо брызгающей слюной Светочке и выбежала из помещения. Да, Ленка была сильной, не плакала по пустякам, но когда в ней обижали девушку, могла и разреветься.
«Ладно, Светлана Михайловна, покажу я Вам кузькину мать!» - гневно подумала она и отправилась прямиком в кабинет литературы.

- Света, привет. Я у тебя не оставлял свой свисток? – спросил Виктор, заходя в библиотеку.
- Нет, не оставлял, - ответила она бесцветным голосом. Скорее для успокоения своей совести, которая последнее время слишком часто напоминала о себе, спросил:
- Что-то случилось?
- Да так… Лена Кулёмина с утра забегала…
Виктор прирос к месту. Отлично. Сейчас начнётся…
- И ты представляешь, - понизила голос до трагического шёпота, словно кто-то мог их подслушать - она меня… послала!
Виктор закатил глаза, призывая всю свою выдержку на помощь и задавливая на корню желание сказать: «Давно хочу сам это сделать!».
- За что? Ты что-то ей сделала?
- Я? Я??? Почему сразу я! – завизжала она. – Эта девчонка меня оскорбила, а ты…
- Эту«девчонку», как ты выразилась, я знаю много лет! И очень хорошо знаю! И если она что-то говорит, значит, так оно и есть! – не выдержал он. Развернулся на пятках и вышел, громко хлопнув стеклянной дверью, оставляя за ней новоиспечённую невесту в слезах.

«Нет, так не может продолжаться! Либо я поговорю с этой сладкой парочкой и заставлю их хотя бы на людях не показывать свои эмоции, либо…» - на этом мужчина предпочитал свою мысль закончить. Потому что и так непроизвольно сжимались кулаки, когда он представлял Лену в чужих объятиях, а что уж говорить о том человеке, который… не побоялся. Рискнул сделать то, что он, смелый и непобедимый Виктор, так и не смог побороть в себе. Побороть страх перед обществом и страх испортить Лене жизнь своей взрослой любовью. И сердце подсказывало, что второго он боялся сильнее, чем первого.
Уже подойдя к кабинету, он резко остановился. А что сказать Милославскому? Никаких речей он не готовил, да и что тут можно подготовить, когда эмоции напрочь сносят крышу, а ревность разгоняет кровь до скоростей, не снившихся даже Шумахеру? Но, набрав в грудь побольше воздуха, толкнул деревянное изделие, именуемое дверью, и с порога заявил:
- Мирослав Николаевич, нам надо поговорить!

Девушка с разбегу, практически пинком открыла уже ставший чем-то родным кабинет. Ещё бы. Столько времени, сколько она проводила здесь последние дни, этот кабинет она не посещала за всю жизнь старших классов.
Учителя в классе не оказалось. Впрочем, сейчас это её не расстроило. По идее, раз дверь открыта, скоро он будет тут. И она как в воду глядела, – не прошло и пяти минут, как скрип порога заставил её посмотреть на вход.
- Мирослав Николаевич! – раздался знакомый голос. Сердце-предатель застучало, как после марафонского забега на парочку километров, а мозг отдал телу сигнал скрыться. Хоть под партой, но скрыться. И так как девушка находилась в конце класса (ожидая учителя, бродила мимо стеллажей с литературой), она не нашла ничего лучше, чем мышкой наклониться и бесшумно залезть под последний стол.
- Странно, нет никого… - проговорил голос вслух. Только девушка начала расслабляться, как следующая фраза мужчины вогнала её ещё глубже под стол:
- Подожду тут.
«Вот это попадос!» - выругалась девушка про себя.
Перспектива провести на не самом чистом полу под партой неопределённое количество времени абсолютно не впечатляла. Но и рассчитывать на скорый уход Степнова тоже не приходилось.
Однако, долго сидеть в тишине не пришлось, потому что спустя пару минут в кабинет наконец зашла ожидаемая личность, удивлённо замерла на пороге, уставившись на своего гостя, и произнесла:
- Виктор Михайлович? А-а… а что Вы тут делаете?

Знаю, что мало, но времени совершенно не хватает, да и настроения тоже нет Может, любимые читатели поддержат? Я тут

- Виктор Михайлович? А… а что Вы тут делаете?
- Здравствуйте, Мирослав Николаевич. А я к Вам. Поговорить хочу, - ответил Степнов спокойным голосом.
- Я Вас слушаю, - сказал литератор и вальяжно уселся на свой стул. Уж он-то понял, что привело физрука, который на его веку был раз в этом кабинете всего пару. Поэтому, имея преимущество на Степновым (впервые за всё время работы, кстати сказать), Милославский решил не упускать ситуацию и хоть раз, но «сделать» физрука.
- Мирослав, Вы должны порвать все внешкольные отношения с Леной, - вот так, с места в карьер начал он.
- А зачем?
Кулёмина под столом почти подпрыгнула от неожиданности. Ну ничего себе! Вот так Мирослав, вот так красавчик! Девушка думала, что в душе поднимется ликование от того, что Степнову сейчас всё расскажут, но на самом деле ей вдруг стало страшно. Страшно, что это конец, что потом нельзя будет ничего исправить.
- Что значит «зачем»? Вы что, не понимаете, чем это грозит девочке? – взревел мужчина.
- Чем? – уже не так уверенно заговорил Милославский.
- Как минимум – презрение учителей и издёвки одноклассников. Максимум – отчисление из школы с занесением в её личное дело причины! Если у вас действительно такая уж любовь, - заметно скривился при этих словах, - то Вы, Мирослав, должны сделать всё, чтобы уберечь её от последствий.
- А с чего вдруг такая забота, а? – пошёл в наступление учитель литературы. Только Степнов не растерялся и ответил предельно честно:
- Просто я был в такой ситуации. И всё сделал для того, чтобы уберечь любимого человека от позора и клейма на всю жизнь. И пусть осуждать будут не все, но даже десяти человек хватит, чтобы причинить боль.
Кулёмина прикусила кулак, чтобы не закричать от досады. Ну почему, почему все решают за неё? Она никогда никому не давала даже повода считать себя маленькой девочкой. Наоборот, всегда казалась старше всех своих одноклассников, разумнее даже. Так почему сейчас ей навязывают выдуманные кем-то правила жизни? Да она вытерпела бы издёвки всего мира, лишь бы ОН был с ней! А он… И ведь девушка понимала, что Виктор Михайлович искренне так думает. Чувствовала, что эти его слова не просто отмазка. Нет, он не боится с ней отношений, это она поняла сейчас окончательно. А если бы боялся, всё равно не стал бы признаваться в любви. Вот она была дурой, когда его отталкивала!
Теперь совершенно гениальный план, каковым она считала его ещё сегодня утром, не казался таким уж и хорошим. Девушка поняла, что нужно сделать, чтобы он смог поверить в то, что у них возможно ВСЁ. Нужно потерпеть до выпуска, скрепя зубами, и как-то доказать, что она не маленькая. Что отдаёт себе и окружающим отчёт в своих поступках. Но прежде всего – разорвать эту связь с «Уточкиной». Никакой свадьбы, никакой! Зубами будет землю грызть, но не даст этой рыжеволосой деве «припахать» себе ЕЁ мужчину. И пусть он пока не знает, что она, Кулёмина, уже присвоила его себе.
- Я… я не знаю, что сказать… - начал мямлить второй мужчина, возвращаясь к своему привычному стилю общения. Но тут на удачу Лене прозвенел звонок на следующий урок. Поэтому Виктор сказал всего одну фразу:
- Подумайте о Лене. Когда любишь, интересы любимого человека должны быть превыше всего, – и он вышел.
Кулёмина зажмурилась. Как же она его любит, чёрт возьми!
Не теряя времени, она вылезла из под стола (благо у учителя сейчас было «окно», и никто не мог заметить её манипуляции) и под совершенно ошалелым взглядом Мирослава Николаевича села на первую парту.
- Ну что, обсудим наш гениальный план?

Виктор зашёл в спортзал, громко захлопнув дверь. Ученики замерли на месте.
- Что уставились? – рявкнул он. – Встали в шеренгу, на первый-второй рассчитались и играем в волейбол!
- А мы же должны сегодня прыжки в длину сдавать… - попытался вразумить учителя ученик.
- Кривощапов! Ты сейчас один за весь класс сдавать будешь! Всё! Бегом! Я у себя. Чтобы мяч работал не переставая, поняли меня? – и, не дожидаясь ответа от обалдевших учеников, (когда такое было, чтобы Степнов отменил сдачу нормативов?!) зашёл в подсобку. Чтобы погрузиться в свои мысли.
«Да, поговорили… И зачем я начал рассказывать про свою любовь? Только себе хуже сделал, разбередил старые раны… Эх, Ленка-Ленка, девочка моя хорошая! Если бы ты знала, что я сам не рад тому, что мы не можем быть вместе. И что ты не сможешь меня понять… А может зря я так? Вдруг бы у нас получилось что-то? Хотя… что теперь думать, она уже явно не жаждет моего возвращения».

- Лена, а что ты тут де…делаешь? – заикаясь, спросил учитель.
- Вас жду! – ответила она с улыбкой, как будто это привычное дело – ждать учителя под партой. Настроение зашкаливало за отметку «супер». Понимание того, что Степнов её любит, да ещё и КАК любит, окрыляло. Осталось дело за малым – отменить свадьбу. И вернуть Милославскому возлюбленную.
- А-а… - понимающе протянул он. – А почему под столом?
- Так получилось. Я надеюсь, что Вы не передумали? Виктор Михайлович тут красивые тирады пел, конечно, но Вы ведь хотите вернуть Светлану Михайловну? – применила главное оружие.
- Хочу, - тяжко вздохнул тот и встал. Конечно, Виктор сказал умные вещи, но ведь в любви, как и войне, все средства хороши.
- Ну так вот, я всё продумала! – воодушевлённая тем, что не придётся заново убеждать учителя, она изложила план на ближайшие дни. Короткие волосы литератора зашевелились, когда он понял весь масштаб катастрофы. Иначе это не назовёшь.
- Лена, я понимаю, что появляться вместе мы будем. И в столовой можно сесть за один стол… но может провожание за ручки – это лишнее? – робко спросил.
- Ничего это не лишнее! Скажите спасибо, что я отказалась от идеи ночёвки у Вас, чтобы наша парочка видела, как мы идём со стороны Вашего дома., – конечно, не станет она говорить, что передумала только в угоду своим коварным целям. И так сглупила, когда сказала Степнову, что с Гуцулом было ВСЁ, хотя на самом деле кроме поцелуев она не позволяла ему ничего. И тут не хватало ещё, чтобы её мужчина подумал о том, что она спит с другим учителем. Нет уж. Только с ним, единственным. И то – в перспективе.
- Да уж, спасибо…

Уже следующим утром коварный план по вызыванию ревности у Светочки под кодовым названием «Прочистить некоторым мозг» начал реализовываться. Нужно было видеть взгляд Уткиной, когда в обед, мило воркуя, Кулёмина и Милославский приземлились за один стол. Если бы Света могла бы – испепелила бы взглядом обоих!
Только Лене и этого было мало. И для закрепления эффекта, она нарочито громко, чтобы нужные её люди слышали, процитировала одного из классиков, стихотворение которого совсем недавно проходили по школьной программе.

«Так вот оно что… нашли друг друга, одинокие души», - думала библиотекарь, позабыв об уже давно остывшем обеде. Не говоря уже о женихе, который тоже без особого аппетита доедал свою порцию. Так как он сидел спиной к новоявленной влюблённой парочке, то не мог видеть их «воркования».
Светочка вспомнила, что Виктор не так давно питал какие-то чувства к своей ученице. Да и не верила она, что он сделал ей предложение от большой и неземной любви к ней, Уткиной Светлане Михайловне. Только причину такого поступка мужчины она не пыталась выяснять. Ей это было попросту ненужно. Самое главное – её счастье в её руках. Но почему сейчас, когда она понимает, что любимый мужчина рядом, всё чаще мучают вспоминания о другом? Почему она думает о тех вечерах, когда ОНИ обсуждали поэзию Блока и спорили о качестве того или иного перевода Гамлета.
Почему она давно оставила все приготовления к свадьбе, будто… «Будто знаю, что её не будет», - всё же довела мысль до конца. Перевела взгляд на Степнова. Да, красивый. Да, загадочный. Да, сильный. Хороший, добрый, смелый… Много ещё чего. Но она не ощущает рядом с ним то, что должна чувствовать почти замужняя женщина. Тем более, рядом со своим мужчиной. Уж она-то знала, каким бывает... чувство счастливого полёта.
«Продолжать делать вид, что ничего не происходит, или попытаться построить настоящее счастье?» - спросила женщина сама у себя. И тут же нашла ответ, с которым нужно было поделиться с другим:
- Вить, нам надо поговорить.

Глава 8.

Когда Кулёмина увидела, что Степнов с Уткиной уходят, даже не доев свой обед, она забеспокоилась. Из-за них с Мирославом? Но тогда это рушит всё её планы. Как Уткина будет злиться, если не увидит их?
Своими подозрениями поделилась с Милославским, на что тот разумно ответил:
- Ну-у, мало ли какие причины их ухода. Продолжить всё равно стоит, вдруг вернутся, - пожал плечами.
Девушка ничего не ответила, только аккуратно огляделась по сторонам. Время от времени в их сторону смотрели старшеклассники, как-то неопределённо усмехаясь. Учителя же на обоих смотрели с жалостью, отчего ещё больше становилось не по себе.
Когда через урок она шла по коридору, её поймал Степнов:
- Лен, нам надо поговорить. Ты можешь уделить мне время?
Кулёмина внутренне напряглась, однако внешне оставалась невозмутимой. Последовала за мужчиной в спортзал, ожидая от этого разговора больше плохого, чем хорошего.
Оказавшись наедине, Виктор заговорил:
- Лена, нам нужно поговорить. Я понимаю, что у вас с Мирославом…
- Так вот зачем вы меня позвали? – Кулёмина тут же вспыхнула гневом, словно спичка, - хватит уже! Моя личная жизнь Вас не касается! Никого не касается! Потому она и личная.
- Лен, подожди, я не о том хочу поговорить, просто…
- Просто я сейчас пойду на урок, а Вы к своей невесте. И больше мы не поднимаем тему моих отношений с Милославским! – не дожидаясь ответа, пулей выскочила из зала, пытаясь унять бешеное сердцебиение и зарубить на корню предательскую мысль: «Может, стоило выслушать?»

Полчаса назад.

- Ты о чём-то хотела поговорить? – со скучающим видом спросил Виктор, едва они оказались в библиотеке.
- Да, хотела… - замялась женщина, но потом в лоб спросила. - Ты меня любишь?
- Э-э… - Витя растерялся. Сказать, что он не ожидал такого вопроса? Не только не ожидал, – ему это в страшных снах не снилось!
- Ну вот, собственно, - усмехнулась она, - что и требовалось доказать. Ты кому хотел этой свадьбой насолить? Мне? Мирославу? Себе?
- Свет, я не…
- Я понимаю, что ты слишком благородный, слово дал, и теперь не знаешь, как его нарушить. Но Витя, свадьба – это ведь тебе не карточный долг, где дело чести. И не спор с друзьями, а семейный союз. Скорее всего, надолго. И что же теперь, всю жизнь строить на принципе «я обещал, я должен»? – вопросительно посмотрела на притихшего мужчину. – А жить когда?
- Ты права, конечно… только с чего такие мысли?
- А ты что, никогда не думал о том, что эта свадьба больше напоминает фарс, нежели желание узаконить отношения двух любящих людей?
- Нет… то есть да… Но ты права – тяжело нарушить слово, тем более данное самому себе. И… я не знаю, что делать.
Уронил голову на руки, запуская пальцы в шевелюру. «КАК? Как теперь расхлебать всё это?».
- Поговорить с тем человеком, из-за которого ты всё это затеял.
- А с чего ты взяла, что я из-за кого-то? – удивился Виктор.
- Это было понятно с самого начала, просто я предпочитала закрывать на это глаза. А сейчас…
- Светлан, а с чего вдруг ты так говоришь? Сама не хочешь этой свадьбы, да? – догадался он.
- Не хочу, - честно призналась библиотекарь. – Давай посмотрим правде в глаза. Ну какая мы с тобой пара? Какая у нас семейная жизнь будет?
- Скажи, пожалуйста, а Мирослав в этом как-то замешан? – лукаво улыбнулся Степнов и уже окончательно расслабился: откинулся на спинку стула, сложил руки крест-накрест и внимательно наблюдал за реакцией девушки.
- Ну… - замешкалась, - не то что бы…
- Да ладно. Один – один. У тебя свои причины, у меня свои. Только вот что делать теперь будем?
- В смысле?
- Как разведём нашу влюблённую парочку?
- Я так и знала, что это Кулёмина! – воскликнула она. Но отнюдь не от возмущения, а от того, что оказалась права в своих домыслах.
- Что Кулёмина? – тут же вновь скукожился мужчина.
- Девушка, которую ты любишь и которую хотел позлить – Кулёмина! – женщина чуть было не захлопала в ладоши сама себе.
- Осуждаешь? – спросил Виктор с опаской и какой-то грустью в глазах.
- Нет, не имею права. Тем более, если это любовь, - улыбнулась она.
- Ну так что, - перевёл тему в нужное русло, - будем что-то предпринимать? Или подождём?
- Надо действовать, - решительно сказала она. – У меня даже есть кое-какая идея…
Спустя двадцать минут, когда все детали были обговорены, и пора было расходится, Степнов протянул руку женщине и сказал:
- Ну что, товарищ по несчастью, завтра приступаем к выполнению плана!
- Разумеется! – в ответном жесте пожала ему ладонь.

Глава 9.

После того, как Кулёмина, будто подорванная на мине, вылетела из зала, Виктор серьёзно задумался о том, чтобы заняться её воспитанием.
«Нет, ну что за девчонка! Даже не выслушала до конца, сама всё решила и смылась!»
Ему хотелось рвать и метать из-за такого её поведения, но он ограничился лишь пинком несчастного мячика, так не вовремя попавшего под ноги. Однако эта ситуация помогла ему определиться. Если ещё десять минут назад он не был до конца уверен в том, стоит ли притворять в жизнь план Светы, то сейчас решение было очевидным.

Девушка сидела на уроке, понуро глядя в пустую тетрадь перед собой. Рядом строчила Наташка, которая всегда любила биологию, и сейчас, во время контрольной работы, эта любовь очень даже пригодилась.
- Зоя Семёновна! – в дверь постучался директор. - Можно Вас на минуточку?
- Вообще-то у меня контрольная… - обвела взглядом весь класс, однако ослушаться Савченко не могла. – Я сейчас приду, - обратилась к классу. – И никто не списывает!
Как только учительница вышла за порог, из-под стульев, парт, из портфелей и джинс - были извлечены учебники, и ученики, как заведённые, стали листать книги в поисках необходимых ответов. Лишь две личности сидели, не шевелясь – Липатова, которая уже почти дописала контрольную, и Лена, которой в данный момент было чихать на биологию.
- Ленка! Ты всё равно не пишешь, дай я с Наташкой сяду, хоть у неё спишу, - попросила Новикова, которая в очередной раз решила не утруждать себя ноской учебников и пришла с маленькой сумочкой, где едва-едва поместятся две-три тетрадки.
- А шнурки тебе не погладить? – тут же огрызнулась Кулёмина. Её агрессивный вид говорил о том, что не стоит сейчас приставать к ревнивой и рассерженной девушке.
Лера, тут же обидевшись, забила на данное сегодня утром обещание и выпалила:
- А что это ты такая злая? Мирослав Николаевич требует перевоспитания, или ты теперь погрузилась в литературу?
Басистка с ошарашенным лицом повернулась к Лере, собираясь высказать этой «выскочке» всё, что успела подумать о ней в этот краткий миг, как неожиданно в голове будто щёлкнула красная лампочка. Это значило лишь то, что мысль поймана и теперь находится в обработке. В светлую голову Кулёминой пришла новая идея. Поэтому, вместо гневной тирады, она радостно улыбнулась и хлопнула барабанщицу по плечу:
- Новикова, ты гений!
Стоит ли говорить о шокированном состоянии двух остальных «Ранеток», когда после этих слов Лена выудила из сумки учебник и принялась списывать нужные термины.
Кое-как досидев до конца урока, технично списывая даже при Кац, после долгожданного звонка с урока Кулёмина сорвалась с места, чуть не забыв при этом сумку, и понеслась в направлении кабинета литературы.
Взяв заедающую дверь штурмом и убедившись в том, что литератор в классе один, она победно выпалила:
- Я придумала! Я такое придумала! Точнее не совсем сама, мне Лера помогла, - решила быть честной.
- К…как Ле..Лера? – начал заикаться мужчина. - Она что, всё знает?
- Да нет, просто, как обычно с ней бывает, ляпнула, а я взяла на обработку!
Когда Милославский был оповещён в «супер часть гениального плана», он в прямом смысле схватился за голову:
- Кулёмина! Какой спорт? Какой пресс, какие козлы?
- Как «какие»? Спортивные, - серьезно ответила она.
- Ты понимаешь, что со своей комплекцией я буду смотреться в спортивном зале как корова на льду!!!
- Скорее как Плющенко с микрофоном, - хохотнула она, но тут же добавила:
- Значит, отказываетесь, да?
- Да! – твёрдо заявил мужчина.
Кулёмина не была дурой и предвидела такой поворот событий, поэтому достала самый главный козырь всей игры:
- А вот Виктор Михайлович занимается спортом! И фигура у него соответствующая… Вы что, думаете, Светочка его за красивые глазки полюбила? – она, вспомнив потрясающий цвет глаз своего любимого борца за здоровый образ жизни, под скептическим взглядом учителя, добавила. – Ну… хорошо, и за них тоже. Но главное то, что она на его фигуру засматривается! Вы не представляете, как действует на женщин спортивное мужское тело! Как на быка красная тряпка, не меньше! Хотя… решать Вам, конечно. Даже если мы сейчас разрулим проблемы с ЭТОЙ свадьбой, то кто знает, не купится ли Светлана Михайловна на очередного мачо с габаритами, - критично осмотрела фигуру Мирослава. Тот последовал её примеру, принимаясь разглядывать свой немаленький животик, толстенькие руки и ноги.
- Она должна любить меня таким, какой я есть… - без особой надежды на поддержку промолвил он.
- Ха-ха-ха, и три ха-ха! Вы что, начитались литературы? Хотя… кого я спрашиваю, - махнула рукой. – Это раньше можно было рассчитывать, что и так прокатит.. то есть «стерпится – слюбится», а нынешние дамы вон какие пошли! Им бы всем чужих принцев на кожаных козлах подавай! – зло прошипела она. – Так что Вам решать. А я пошла!
И она с гордо поднятой головой вышла из класса, прекрасно понимая, каким будет ответ учителя. «А чего терять время даром? Пойду сейчас выбивать место под солнцем, точнее просить Степнова давать нам зал на часок каждый день».

Если будет желание поддержать автора, находящего в нервном мандраже

- Виктор Михайлович, - робко позвала она учителя, заглядывая в его коморку.
- Кулёмина? Ты ещё что-то забыла мне сказать? – спросил он. Только в голосе не было едкой усмешки, скорее усталость и нотки горечи.
- Я… я извиниться хотела… - «Вот я попала! Не думала, что даже ради цели будет так трудно извиняться перед ним. Это, конечно, не Лерку или Мирослава уламывать… тут чувства серьёзнее, значит, сложнее будет».
Набрав в лёгкие побольше воздуха, она продолжила:
- Зачем нам ссориться? Вы нашли своё счастье, я своё, нам делить нечего. Мы ведь с Вами, помните, какими друзьями были? Я хочу вернуть наше общение. – Последние две фразы были сказаны уже не по плану, а от себя, потому что Лена искренне этого желала.
Степнов, который пару минут назад дал себе слово не оборачиваться и не смотреть на неё, шокировано оторвал глаза от стола и в недоумении уставился на неё.
- Что, прости? Нечего делить? – казалось, из мужчины выкачали весь воздух. Он словно рыба пытался втянуть в себя спасительный кислород, когда сердце болезненно билось о грудную клетку. – То есть я должен спокойно смотреть, как девушка, которую я любил, и которая очень долгое время отвергала меня из-за разницы в возрасте, заводит отношения с тем, кто старше даже меня, так?
Лена облокотилась на стену. По чёткому плану, после её извинений он должен был сказать: «Хорошо, Леночка. Передавай привет деду» и отпустить её с миром. А тут… разозлился, причём не на шутку, и такие слова говорит… «Любил»… Почему любил в прошедшем времени? Неужели его настолько задели её страхи, а точнее один страх – отношения с ним? Хотя, риторический вопрос.
- Я… я не… - пыталась она хоть как-то сформулировать свою мысль.
- Извини, - выдохнул Виктор, когда понял что погорячился. – Ты права, не стоит враждовать. Мир?
Протянутая рука в примирительном жесте отнюдь не подняла настроение влюблённым. Во-первых – воспоминания точно такого жеста были свежи и для каждого болезненны, а во-вторых, отчаяние, которое показывало это рукопожатие, прочно сковало сердца обоих.
Лена подумала о том, что как бы она не отрицала заинтересованность в удаче «гениального плана», выполняет она его не столько из-за Милославского …
- Я Вас хотела попросить… а можно занимать зал на несколько часов, вечером? – в надежде взглянула на мужчину.
- Зачем? – не понял тот. Ладонь, пару секунд назад державшая её хрупкую ручку, пылала, и он, дабы сохранить это тепло, крепко её сжал.
- Мы с Мирославом Николаевичем будем заниматься.
Под прожигающим и резко похолодевшим взглядом сжалась. «Что же я творю?! Всё заходит слишком далеко», однако разум твердил, что так надо.
- Чем заниматься, Кулёмина? У меня тут спортивный зал, а не дом свиданий и не тр… просто не дом свиданий, - одёрнул себя. Непригоже говорить нехорошие слова при ученице. Пусть и любимой.
- Обещайте мне подумать, хорошо? Мы ведь друзья, - улыбнулась. – Ну а я побежала. До свидания. – И не в силах больше находиться от него так близко, но в то же время, расширяя эту дистанцию на километры, убежала не оглядываясь. А Виктор зло подумал: «К нему побежала… влюблённая парочка, чтоб их!».

Утро учителя физкультуры началось не так радужно, как хотелось бы. Почти бессонная ночь давала о себе знать головной болью и мутной пеленой в голове. «Не был бы спортсменом – выпил кофе» - раздражённо подумал мужчина про себя. Да, режим нарушать нельзя. Это своеобразное общение себе быть всегда и во всём правильным. А нарушить слово, пусть и себе данное, Виктор Степнов не мог. Такая вот натура. Вот и пришлось идти на работу в полусонном и раздражённом состоянии.
- Доброе утро, Виктор Михайлович! – бодро поприветствовала преподавателя Борзова. «Ну да, ей чего печалиться – с мужем помирилась, с дочкой тоже, Нютку удочерила. Счастливый человек!».
- И Вам не хворать, Людмила Фёдоровна! – не без сарказма сказал Степнов и обратился к учителю литературы, который пытался срастись со стеночкой и стать невидимым: - Мирослав Николаевич! – рявкнул, - Вы-то мне и нужны! Мне бы Вас… - многозначительная пауза, - на пару слов.
- Да, хорошо…
Мужчины вышли из учительской, оставляя там озадаченного Рассказова и притихших Борзову с Шинским.
- Значит так. Зал я вам с Леной выделю, но при условии – если что, то перед Борзовой отчитывайтесь сами. Ваши косяки я прикрывать не буду.
- Да-да, конечно! Мы сами, сами.
Это «мы» больно резануло по никак не смирившемуся с таким положением вещей сердцу, однако он постарался улыбнуться.
- Ну и договорились. И ещё – во время ваших тренировок меня не будет в зале, так что ответственность за целость инвентаря на Вас, - не дожидаясь ответа развернулся на пятках и удалился восвояси, оставляя озадаченного Милославского. «Лене это не понравится…»

Глава 11.

Спустя десять минут.

Обед проходил в абсолютном гнетущем молчании. Казалось, воздух прогрелся настолько, что лопнул бы даже самый новый термометр. Лена, сидевшая в аккурат напротив Светланы Михайловны, пыталась незаметно провести сравнительный анализ между ней и собой. «Найдите пять отличий, называется», - хохотнула про себя девушка.
- Ну… как дела в учёбе, Лен? – решил нарушить тишину Виктор.
- Нормально, - короткий ответ. Ещё пять минут тишины. А потом:
- А как дедушка, не болеет? Романы пишет? Есть что-нибудь новенькое?
- Не болеет, правда приходится за ним следить, - было видно, что девушка оживилась, её так и тянуло поговорить на эту тему. И действительно, с кем же поделиться таким, как не с Виктором Михайловичем, которому действительно не всё равно, что происходит в жизни Кулёминых. В ЕЁ жизни. – А про роман… Вы знаете, когда дедушка рассказал, о чём пишет, я была просто в шоке! В общем…
И понеслось. Про еду эти двое напрочь забыли, увлекшись беседой. А уж про своих «вторых половинок» и подавно. Лена время от времени заливисто смеялась, выслушивая «комментарии» шутника-физрука, не замечая ничего вокруг.
У Светланы возникло желание просто встать и выйти, поскольку для этих двоих сейчас ничего не существовало, кроме интересного разговора. Когда она сделала парочке замечание, посоветовав хотя бы поесть, те лишь отмахнулись: «Успеем!». Уткина и Милославский переглянулись, пожали плечами и как-то незаметно для себя тоже начали неспешную беседу обо всём на свете.
Когда Мирослав понял, что беседующая парочка спортсменов напрочь заглушает своими криками слух, предложил:
- Может, отсядем? А то тут, - кивок на смеющихся, - шумно очень.
- Да, конечно, - непонятно отчего зарделась Светлана, однако даже не пыталась скрыть счастливую улыбку.
***
- А как ты думаешь, лучше любить безответно, или же не любить вовсе? – вдруг спросил Милославский. И моментальное удивление Светланы объяснялось даже не сутью вопроса, а тем, как он посмотрел на неё в этот момент. Стало ясно – вопрос с подтекстом.
Что руководило женщиной на тот момент – неизвестно, однако её ответ стал не менее конкретизированным:
- Не знаю… иногда, как выясняется, любишь только на расстоянии.
- Что ты имеешь в виду?
- Да так… просто иногда мы влюбляемся в образ, а не в самого человека, пусть на самом деле он и хороший, - Светлана бросила долгий, задумчивый взгляд на соседний столик, точнее на мужчину, за ним сидящего. Кое-что вспомнив, спросила:
- А ты как считаешь? – повернулась к собеседнику.
- Ты ведь знаешь… - Милославский опустил голову.
- Знаю. Однолюбы в наше время – редкость. Я встречала только двух в своей жизни. Один любил не меня, а второго я потеряла сама. Вот так и осталась в девках та, что всегда мечтала выйти замуж, - слегка наигранно посмеялась.
- А как же свадьба со Степновым? – задал Мирослав логичный и ожидаемый вопрос. Уткина задумалась. «Соврать или сказать правду? Нет, надоела ложь. Скажу и будь, что будет».
- Да какая свадьба… а то ты не знаешь, что он Кулёмину любит до безумства.
- Как и она его… - произнёс литератор негромко, однако был услышан.
- Ты так думаешь? А как же ваша с ней… «любовь»?
- Как-как… так же, как и ваша со Степновым!..
Проговорив на протяжении получаса, Уткина и Милославский прояснили много интересного для себя.
- Поверить не могу, что мы повелись на упрямство этих двоих! – не выдержала женщина.
- Да уж… это что же, получается, что они друг друга любят, а всё равно противятся этому?
- Да! Вот дураки!
Повисло молчание, и была слышна лишь работа мозга этих двух людей, а так же задним фоном разговор тех, о ком были эти думы.
- «Бинго»! – воскликнул Мирослав. От неожиданности и громкости Виктор с Леной обернулись на источник звука, а Светлана подпрыгнула на месте и схватилась за сердце.
- Ты что, дурой хочешь меня сделать? – зашипела на него. Он же попустил её слова мимо ушей и обернулся к соседнему столику со словом: «Извините». И, видя, как те практически одинаково и синхронно пожали плечами и вернулись к разговору, продолжили полушёпотом:
- Света, я придумал! Я ТАКОЕ придумал! Самый гениальный план в мире!
- Где-то я уже это слышала…