Сериалы онлайн

Она всегда была приветлива со всеми одногруппниками, казалось, она дружила со всеми. Но она была одна. Вначале в глазах была боль, он хорошо читал по взглядам, отличал ложь и искренность, но ее глаза всегда говорили одно и то же. Правду. Она никогда не была выскочкой, но когда на практике была ее очередь ассистировать или что-то показывать, она всегда все делала правильно. В коридорах часто она сидела с книгой, но она не была ботаничкой. Ей было интересно, и она узнавала что-то для себя. Однажды они с коллегой что-то увлеченно обсуждали и неожиданно наткнулись на Лену. Она оторвалась от книги, которую удержала от падения и, посмотрев на Степнова, хотела что-то сказать, но его коллега ее перебил, спросив, что она читает. Она сказала, что готовится к экзамену у Степнова, но тот, заметив, где она заложила страницу, сказал, что этот раздел не проходят в институте, и он не будет это спрашивать. Она кивнула, но ответила, что тогда картина будет неполной, а она хочет знать, что же делать с пациентом, у которого такой диагноз. Только был один момент, который она не совсем поняла. Он помнит, как она на него посмотрела с легкой смущенной улыбкой, и его собеседник, решив, что это надолго, попрощался, а Лена задала свой вопрос. Он тогда заметил, как поменялся ее взгляд, который она теперь прятала. В нем не было боли, но жил какой-то страх, возможно, того, что она оставалась наедине с мужчиной. Но этого он не мог знать. И вытеснял его живой огонек интереса. Он знал, что это только профессиональное. Она говорила языком медиков и думала как медик, она жила как медик. Эта мысль пришла ему в голову уже, когда она поблагодарила, попрощалась и отошла от него, снова уткнувшись в книгу. Он повернулся, проводил ее взглядом, словно проверяя, она обычная девушка или все-таки есть разница... Вывод тогда был совсем неутешительный — она вообще особенная, а он уже вышел из возраста, когда интересуются студентками.

Они вспоминали этот эпизод по-разному. Она, выслушав его объяснения и дополнение о том, что все в медицине приходит с опытом, снова улыбнулась и ушла с мыслью, что и в жизни тоже учит собственный опыт. Сердце ныло, но из-за потери ребенка, но тут она поняла, что снова была готова чувствовать. Ей нравился Степнов, пока она его знала мало, но этого хватало, чтобы понять, что его жене, наверное, повезло.

Так, где же дети? Лена встала, посмотрела на часы — десять! Их же надо кормить! Где Степнов? Она быстро привела себя в порядок и пошла в детскую. Никого, кровать заправлена. Вот это да. На кухне чисто. Так, наверное, помощница Ольга Денисовна выздоровела и вернулась на работу, поэтому так тихо. Лена обошла дом. Она уже стала паниковать. Взяла мобильный и набрала его номер.

- Доброе утро, тетя Лена! - улыбнулся в трубку Степнов.
- Доброе, Виктор Михайлович.
- У, тебе не понравился наш вчерашний «брудершафт»?
- Виктор Михайлович, вы где?
- В Питере, - улыбнулся он ее взволнованному голосу.
- Что?
- Это сюрприз...
- Вы меня не разбудили, дома чистота, детей нет — у меня чуть инфаркт не случился, обширный, между прочим, миокарда!
- Спокойно, Лена, мы проснулись, решили, что тебе надо поспать еще, и отправились, не скажу куда.
- Ну вот, теперь я вам завидую и ревную, и вообще...
- Мы уже почти дома.
- Ладно, я жду.

Дома они появились как раз тогда, когда Лена спускалась по лестнице уже десятый раз, не находя себе места. Она увидела открывающуюся дверь и спрыгнула с нижних ступенек. Вошел Виктор с Глебом на руках, а за ним его сестра с Витей за руку. Лена остановилась, она не ожидала, что мама детей вернется так скоро, хотя, прикинув, поняла, что прошло даже больше чем неделя. Она взяла на руки малыша, протянувшего ей ручки, и посмотрела в глаза Степнову.

- Знакомься, это Настя, моя двоюродная сестра. Настя, это Лена, - девушки обменялись взглядами и протянули друг другу руки. Лена поцеловала Витю и стала раздевать Глеба.
- Да, Виктор Михайлович, хороший сюрприз. Грустный правда... - они прошли на кухню, Лена поставила кофе.
- Лена, не грусти, приезжай, я еще недельку тут побуду, а потом мы с парнями отправимся домой. И спасибо тебе, что подменила меня!
- Да, Ольга Денисовна выходит завтра с утра...
- Как - недельку? После операции... - выхватила из разговора важное для себя.
- Все нормально, не переживай!
- И кто же у нас такой добрый, отпустил на самолете с двумя детьми... Федор Федорович, или еще кто отличился?
- Лена, я справлюсь, у меня там мама помогать будет...
- А ехать-то как? Тебе же поднимать нельзя ничего, да и просто покой нужен, хотя какой тут... Виктор Михайлович, вы не поедите их провожать?
- Девочки, мне завтра на работу, я только через две недели смогу...
- Тогда я поеду с тобой, - отрезала Лена, глядя на Настю.
- А это удобно будет?
- Конечно, я хоть еще немного с ними побуду... а на обратном пути в Воронежскую заеду.
- Лена, но ты же в самолете...
- Ничего, пара дней голодовки, горсть таблеток... а вот обратно я на поезде...
- Спасибо, но я бы и сама справилась.
- Не стоит, я даже рада буду, я все равно в отпуске...

Вечером, когда детей уже уложили с мамой в комнате, Лена собрала вещи и спустилась на кухню. Горячий чай с малиной теплом разливался по телу. Виктор сидел рядом и смотрел на нее задумчивым взглядом, потом взял ее за руки и посмотрел в глаза.
- Виктор Михайлович, вы точно справитесь?
- Мы-то справимся, не переживай... Господи, как же я не хочу тебя отпускать! – притянул к себе, зарылся носом в волосы на шее.
- Мне пора… - Она немного отстранилась, коснулась его губ. Он посмотрел внимательно в ее глаза:
- Лен, ты сейчас можешь со мной поехать?
- Куда?
- В одно красивое место.
- Красивое – театр?
- Это современная красота.
- Завтра кому-то на работу…
- Поедем?
- Хорошо, но я не одета… - он отмахнулся.
Он взял ее за руку, и они пошли в машину.
- …Прости, я правда не могу сейчас улететь в Ростов, а подождать она не хочет...
- Ничего, я с удовольствием поеду с этой бандой. Только надо будет позвонить бабушке.
- Она, наверное, обрадуется.
- Наверное.
- Виктор Михайлович...
- Лен, мы же на "ты"
- Я не знаю, как мне тебя называть, - Он посмотрел на нее.
- Опять твои комплексы?
- Почему?
- Ну, я же старше, и все такое...
- Да нет, просто мне пока непривычно...
- Я не тороплю тебя, - они замолчали. - Грустишь? - она кивнула.
- Такое впечатление, что у меня силы кончились, пустота в душе...
- Устала?...
- Если я за неделю устала, как же Настя...
- Она — мама, во-первых, с первого дня, да и они же ее дети...
- Зато вырастут — гордость мамина, защитники. Представьте, мама с ними будет идти — высокие, красивые...
- Откуда ты знаешь?
- Судя по тому, что один на тебя как две капли похож, да и второй не отстанет, в кого им мелкими быть? Мужчины и должны быть такими... как ты... – она смотрела на него и понимала, как же долго она ждала такого, как он. Нет, Его ждала.

Они приехали в блестящий автосалон. Лена была очарована огнями, переливающимися на гладких поверхностях машин, запахом салонной кожи, важностью персонала.

- Лена, давай купим тебе машину?
- Да зачем она мне?
- Будешь ездить к родителям... и на работу.
- Да я и на автобусе или на такси… - он облокотился на машину, просунул руки под расстегнутую шубу, обнимая ее, притянул к себе и нежно поцеловал. - Ты же умеешь водить машину?
- Да, но давно не практиковалась, три месяца — паранджа мешала, - они засмеялись.
- Ты правда носила ее?
- Приходилось, дядя Ильяс настаивал.
- Но ведь ты же все равно светленькая и глаза...
- Грим и черный карандаш творят чудеса. А глаза — у них наверняка тоже встречаются рецессивные признаки.
- О да, наверное. Лена, больше я тебя не отпущу.
- Это дискриминация, вы забываетесь, профессор.
- Я с ума сходил от тревоги за тебя.
- И ни разу не позвонил.
- Я не мог звонить, после того как ты мне отдала розу, я подумал, что тебя потерял навсегда. А потом я понял, что вообще не могу без тебя... - он смотрел на нее и понял, что ни к кому не чувствовал такой смеси чувств. Он в своей жизни говорил уже это, но не так, как сейчас скажет, это было не то, что сейчас у него происходило в душе. - Лена, я люблю тебя...

Лена стояла, прислонившись к его широкой груди, и смотрела на него. Она понимала слова, но не поняла, что он сейчас сказал, лишь чувствовала, что это очень важно. Важно для него и для нее, это что-то общее, тайна, касающаяся только двоих, ЕГО и ЕЕ, ИХ:

- Виктор... Ми... я...
- Я знаю, знаю, что я спешу и... я не требую от тебя ничего, просто ты должна знать, что это так — Я люблю тебя, Лена. Люблю давно и теперь уже очень сильно. Все. А теперь пойдем выбирать тебе машину, - он взял ее за руку, и они отправились вдоль рядов блестящих поверхностей железных коней.
- Мне не нужна машина, у меня все есть... - когда немного пришла в себя.
- А кто же меня пьяного возить будет? – переговаривались они.
- Никто, останешься там, где напился.
- И ты так меня бросишь?
- Нет, ни за что... я тебя не брошу теперь уже никогда.
- Правда? – он смотрел в ее изумрудные блестящие глаза, ища там ответы. Ему важны слова, но еще важнее то, что написано на сердце.

Документы были готовы, а вот забрать сразу автомобиль не получилось, поэтому назавтра снова была запланирована поездка в салон. Лена попросила взять малышей с собой, Степнов улыбнулся, но обещать не стал, потому, как не знал, когда закончится его дежурство.

темка

Лена положила трубку. «Странный какой-то. Что-то придумал, а значит, надо быть готовой ко всему». Снова зазвонил телефон. Номер незнакомый. Это Настя. Она сказала, что ждет ее у Степнова на даче, хочет познакомиться поближе, тем более, что должен приехать отец Виктора, и намечается баня. Правда, уточнила девушка, самого Виктора не будет. Лена пообещала, что приедет, к тому же нужно обсудить вопросы сборов в Ростов.

«Так вот почему он грустный был. Только не совсем понятно, откуда приезжает отец».
Забрав машину из салона, Лена, сидя за рулем, повернулась к Степнову и спросила:
- Куда теперь?
- У меня теперь личный водитель?
- Да, Виктор Михайлович, буду вас теперь возить на работу.
- О, это я так привыкну!
- Так я и не против, - он притянул ее к себе, поцеловал, нежно лаская губы.
- Лен, я хотел спросить…
- М?
- Я хочу тебя с отцом познакомить… ты не против? – она смотрела в любимые глаза, и не могла понять, почему так взволнованно стучит сердце. Словно ей 17 лет, и она первый раз идет к мальчику в гости. Он заметил растерянность в глазах Лены, и даже сник.
- Я не против, просто… я боюсь… - он с облегчением вздохнул и улыбнулся.
- Чего ты боишься?
- Ну, я ему не понравлюсь...
- Ты? Почему ты можешь не понравиться?
- Ну, там молодая, несерьезная...
- Доктор Кулемина, да вы, оказывается, несерьезная? И кто же вам кафедру доверил? - полусерьезно проговорил Степнов. - Лена, милая, ты как маленькая… - целовал ее лицо, с улыбкой шепча слова.
- Не смешно, мне, правда, страшно. А кстати, где он сейчас?
- Его самолет прилетает через два часа, я поеду в аэропорт…
- Мы вместе поедем, а потом отвезем его домой.
- Ты, правда, этого хочешь?
- Да, хочу, тем более, Настя приглашала в баню, - она лукаво глянула на Степнова.
- Лен, я не смогу составить вам компанию…
- Я знаю. Настя со мной поговорить хотела.
- У, теперь все про меня расскажет!
- А тебе есть, что скрывать? – они смеялись, целовались, и так легко было от ощущения тихого счастья.

Пока Виктор встречал самолет, Лена купила строгий букет цветов и стала ждать их на выходе. Она заметила их сразу. Они были очень похожи, особенно издалека, когда расстояние скрывало отпечатки возраста, только отец был немного пониже. Такой же подтянутый, стройный, такая же шевелюра волос, только в большей степени уже белых, лишь кое-где угадывался их первоначальный цвет; и такой же прищур глаз, как у сына. Лена стояла и смотрела на этих двух красавцев и гордилась ими. По крайней мере, один из них был ее. Ее жизнью, ее любовью.
Они подошли ближе, и Степнов младший представил их друг другу.

- Очень приятно, Лена, так, значит, вот Вы какая. Та, из-за которой мой сын лишился покоя! Я потрясен, - он улыбнулся, поцеловал ей руку, а она посмотрела на него своими сияющими глазами с огромными зрачками.
- Какая? И потом, может, это вовсе не я, не сваливайте на меня...
- Лена, не слушай его! Он просто перед тобой рисуется.
- Виктор Михайлович, ваш отец вполне еще может рисоваться перед девушками, и надо заметить, будет иметь успех, - она отдала Михаилу Георгиевичу букет, и взяла Виктора под руку.
- Смотри, а то ревновать начну...
- А вы ревнивы, профессор?
- О, да, но лучше не проверять!
- Ни за что! - она засмеялась, и он поцеловал ее в губы.
- Кто у нас сегодня за рулем?
- Вить, я дороги не знаю, давай, ты сам…

В доме было шумно, дети обрадовано висели на мужчинах, Настя суетилась по дому, что Лена все никак не могла ее поймать и усадить, ведь после операции нельзя столько двигаться. Потом, наобщавшись с Виктором, Глеб залез на руки к Лене и весь вечер принимал участие в разговорах взрослых. Виктор через некоторое время попрощался, поцеловал Лену и отправился в город.
Уложив малышей, девушки пошли в баню, захватив с собой мартини.
- Ты хотела поговорить со мной? Я не люблю баню, но с тобой за компанию… Кстати, Настя, а тебе не рано в баню?
- Я немного, просто погреться чуть-чуть.
- Ладно, уговорила, только у меня нет с собой купальника...
- В баню ходят в простыне, а то всякие железные элементы нагреются, и будет больно...
- Настя, а почему ты одна? В смысле детей одна воспитываешь... Ты же еще молодая... - они сидели в комнате отдыха и пили чай.
- Лена, кому я нужна с двумя детьми в 30 лет!
- А их отец?
- Придурок! Прикинь, он тут хотел мой дом разменять. Он достался нам с мамой от ее отца, а они с папой живут в квартире в Ростове. Дом дед мне завещал, да и я не замужем была, просто жили вместе. У меня сначала не получалось родить, года четыре или пять я моталась по больницам, все вроде нормально, но никак. Потом я поменяла работу, переключилась, пришлось учиться многому, и как-то даже забыла про детей, уставала. А потом на скорой меня забрали с выкидышем. Кошмар конечно. Сказали предохраняться, но через два месяца я поняла, что беременна. Встала на учет в 4 недели. И хорошо, что так рано, сразу началась отслойка плаценты. Кололи гормоны, так и выносила. И сразу не заметила, как забеременела Глебом, причем долго не могла понять, когда и как. А потом стало просто ужасно. Он стал еще больше пить, хоть и раньше бывало, и однажды пришел к нам в комнату, где мы спали с Витенькой и стал стучать по кроватке... Я двинула ему в морду, и выставила из дома. Позвонила родителям, они приехали и стали жить у меня. А теперь он куда-то пропал, но Витя говорит, чтобы я была осторожна, что он еще появится. Да, дети его, но как им сказать, что у них такой отец...
- Как ты, не боишься возвращаться туда?
- Самое страшное, что я его еще люблю, но простить не смогу никогда. Гордость дурацкая. Да и пить он не перестанет. Горбатого могила исправит. Лена, это между нами...
- Конечно, есть вещи, которые не расскажешь даже маме...
- Да. А ты почему одна?
- Да я, вроде и не одна, у нас все только началось…
- Так что же тебе мешает?
- Он.
- Что? Он не хочет? Не верь, я же вижу, я его таким никогда не знала...
- Нет, он просто не готов. Должно что-то произойти, тогда он поймет, а пока...
- Лена, ты сама должна дать ему понять...
- Настя, вы же сами говорите что вы, Степновы, гордые. Скажи я ему, что жду его, что он подумает?.. Вот именно, - заключила она, заметив, что Настя задумалась.
- Иногда хочется эту чертову гордость послать куда подальше...
- Вот и я говорю...
- Да, это семейное. И дядя Миша и мой отец тоже такие. Лена, ты знаешь, у Вити с отцом очень теплые отношения. Вообще у нас у всех это в крови — мы все связаны...
- Да, это хорошо, я вот тоже люблю, когда на праздники собирается вся семья, тети, дяди, внуки...
- Да, только мы далеко, а кроме Вити с отцом Степновых нет больше.
- Подожди, а твои сыновья?
- Это чужая кровь, по мужской линии они не Степновы. Послушай, мне нужно тебе отдать кое-какие бумаги...
- Мне!?
- Да, никто о них не знает, мне их отдал дед Степнов. Это касается Вити.
- Но я тут причем?
- Лена, ты их отдашь ему после свадьбы.
- Какой свадьбы?
- Когда вы с Витей распишетесь, ты их отдашь ему в руки. Обещаешь?
- Если.
- Что?
- ЕСЛИ мы распишемся...
- КОГДА. Лена, это вопрос времени...
- Откуда ты...
- Я знаю своего брата. И вижу твои глаза. - Лена улыбнулась. - Обещаешь?
- Конечно, но почему ты сама их ему не отдашь?
- Я хочу их передать, со мной всякое может случиться, а эти документы помимо юридической силы еще имеют историческую ценность. У тебя они будут в сохранности.
- Но Настя, так нельзя, ты меня видишь второй раз в жизни, я не имею никакого отношения к вашей семье, вообще, не понятно, что и как сложится, а ты отдаешь документы совершенно посторонней женщине. Ты же, наверное, слышала, как некоторые дамы пытаются женить на себе мужчин разными способами... и не только из-за денег, а хотя бы из-за прописки в Москве или Питере...
- Лена, ну я, конечно, знаю, что ты ненормальная, но не подлая, это точно.
- Ладно, мне не сложно выполнить твою просьбу. Только скажи две вещи: эти документы могут кому-то помешать или навредить?
- Нет.
- Если они попадут к Степнову раньше его свадьбы, он или кто-нибудь пострадает?
- Нет. Считай, это подарок.
- Почему ты ему ничего не сказала про эти бумаги?
- Дед просил.
- Я не буду читать их, положу к отцу в сейф.
- Спасибо.
- Мне — точно не за что, а теперь рассказывай, почему ты меня считаешь ненормальной?
- Мне Витька всегда про тебя все рассказывал.
- Что!?
- Да, я хотела с тобой познакомиться, но была занята, извини.
- Ну-ка, поподробней, с этого места... – девушки долго смеялись и обсуждали разные случаи из жизни, запивая все чаем и мартини, и когда, наконец, решили уже отравиться в дом, было около четырех часов утра.
Настя принесла Лене документы, сложенные в красивую папку с гербом. Банные посиделки переместились на кухню, а девочки все не могли расстаться.
- …И что он?
- Ничего. Мы с ним ругались на собраниях, а Нестеров мне сказал «боишься, значит любишь». Потом мы вроде помирились. Но потом он попал в больницу, а я уехала в Чечню.
- Лена, страшно там?
- Да. Виктор Михайлович в последний момент вытащил меня из дома, и через минуту туда попал снаряд. Нас засыпало щепками, но мне кажется, я тогда была такая счастливая. - Лена улыбнулась и опустила голову, вспомнив сияющий синий блеск любимых глаз, подчеркнутый белой рубахой с закатанными рукавами там, в доме дяди Ильяса.
- А что у вас тут за брудершафт случился?
- Хихи. Глупая история. Я его приревновала, слопала его конфеты назло, хотя мы с ним спорили, что я могу сколько угодно без конфет прожить. Вот он потребовал награду...
- Ты ревнуешь?
- У меня есть недостатки, Настя, и один из них — я не просто ревнива, я вообще собственница…
- Ой, погоди, кто-то звонит, - девушка вышла.
- И кто же это был?
- Да так... Не переводи тему, а то сейчас возьму в бане веник и отхожу тебя...
- Сама не увиливай, кто кроме брата тебе может звонить.
- Откуда ты знаешь?
- Колись, глаза твои хитрые, что — приехал?
- Нет, спрашивал что купить, и выпустили ли мы собаку.
- Лютик — я его знаю. Меня из-за него однажды чуть Степнов не убил. Мы тогда поссорились. - Настя сделала большие глаза.
- Вообще-то Лютый! А не Лютик.
- Я не боюсь собак и они, наверное, это чувствуют.
- А чего ты боишься?
- Пауков и змей. Самое страшное, что было в Чечне — что ко мне змея в дом заползет. Боялась. Мне даже не было страшно, когда к виску пистолет приставили.
- Ужас, у меня от одного рассказа сердце холодело...
- Ты знаешь эту историю?
- Я же говорю, мы часто с братом общаемся...
- Что еще ты знаешь? - Лена демонстративно уперла руки в бока, по-деловому сдвинув брови. Они засмеялись.
- Что он любит тебя, Лена.
- Я тоже его люблю. Больше всего на свете. Глупо, правда? Но это так. - Лена закрыла глаза. Тепло после бани поселилось во всех уголках тела, приятно согревая. - Кстати, Настя, а ты в какой комнате? С детьми?
- Нет, рядом.
- А где же теперь моя комната?
- А твоя слева.
- Это Степнова комната.
- Нет, она на одну дальше.
- Точно? А то я плохо ориентируюсь... ты же мне покажешь?
- Угу, — промычала Настя, хитро улыбаясь. Лена не открыла глаза, а потому не могла этого видеть.

Попрощавшись на ночь, Лена пошла в комнату, которую ей показала Настя. Она не стала включать свет, упала прямо на покрывало. Было тепло и чем-то приятно пахло. Хотелось встать и разобрать постель, но силы остались в бане, и она откладывала это и не заметила, как уснула.

Степнов приехал вскоре после того, как девушки ушли из бани. Она еще не остыла, и он с удовольствием туда направился. Он тихо пробрался в дом, зашел в комнату, скинул мокрую простынь и удивился, щелкнув включатель. Ни одна лампочка не зажглась. Второй — тоже. Ладно. Глаза уже немного привыкли к темноте. Он повернулся к кровати и замер. Сердце стукнуло. На кровати поверх покрывал лежала Лена и спала. Он подошел и сел на край. Наклонился, поцеловал в губы. Она шевельнулась, а потом открыла глаза.

- Вот это сюрприз! Кто это ко мне в комнату забрался?
- Так это все-таки твоя комната? Ну, Настя, ну я ей покажу! - они засмеялись.
- Привет.
- Привет. Прости что... - он накрыл ее губы своими, и стал нежно целовать. Лена взяла его голову в свои руки и стала ласкать волосы, шею. Потом приподнялась, желая обнять его, чтобы быть ближе, но заметив, что на нем не было ничего, кроме влажной тонкой простыни на бедрах, в смятении немного отодвинулась.

Он, почувствовав резкой смене ее настроения, только чмокнул в губы. Затем уложил Лену обратно в кровать, укрывая одеялом, и сам отправился в другую комнату. Уже у входа, потянувшись к двери, почувствовал прохладную ладонь на своем запястье.
- Не уходи… - он резко повернулся, оказавшись совсем близко к темным любимым глазам. – Вить, это твоя комната, оставайся…
- А ты…
- А я уйду в другую комнату.
- Ну, нет, Елена Никитична, только через мой труп.
- Тогда готовься, я тебя буду убивать.
- Только медленно и осторожно, я очень чувствительный к боли.
- В каком месте вы, профессор, чувствительный?
- М, показать?
- Останься со мной… - серьезно посмотрела она на него в темноте. Он прикрыл на секунду глаза, сделал шаг к кровати, увлекая ее за собой. Опустившись на прохладную простынь, он притянул девушку к себе, накрыл их обоих одеялом и зарылся в волосы у шеи. – Вить, – она немного отстранилась, заглянула в глаза. – Витька, я люблю тебя. Люблю, - поцеловала в губы. Он чуть не задохнулся. Его никто не называет так, кроме отца. Все его называют полностью по имени-отчеству или просто Виктор. А ее «Витька» резануло по сердцу и очень-очень захотелось любви и тепла.
- Скажи еще...
- Я люблю тебя.
- Не это скажи. Как ты меня назвала?
- Витька. Извини, если тебе так не нравится, я могу тебя Виктором называть. Или Виктором Михайловичем...
- Ты знаешь, мне очень понравилось, как ты меня назвала. Я никогда не думал, что это будет так приятно. Можно тебя попросить называть меня так?
- Хорошо... Витька... - она поняла, что у нее не хватит сил долго ему сопротивляться, она желала его, его тело также как и душу, также как и сама хотела ему полностью принадлежать. И это было выше ее сил. Но сейчас было не место, да и не время.
- Я тебя тоже безумно люблю, Ленок, - снова уткнулся носом в шею, и уже сквозь сон прошептал: - Люблю.
- Спокойной ночи, любимый, - также тихо.

тема

Михаил Георгиевич за завтраком попросил Лену поехать вместе с ним. На ее резонный вопрос он ответил, что это сюрприз. Они договорились, что поедут на ее машине.
Через некоторое время они остановились напротив ворот.
- Как дворец, красиво, стильно. Чей это дом?
- Я тут живу с Виктором, - она посмотрела на него. – Но он все больше теперь проводит времени на даче, и я тут практически один хозяйничаю, когда бываю в Петербурге. Пойдемте, Лена, у меня есть, что вам показать. Это оружие. Не хотите взглянуть? Кажется у вашего отца скоро юбилей?
- Да, и он уважает оружие, но я в нем не разбираюсь.
- Я вам расскажу... Пойдемте?
- Уговорили, только с одним условием. Вы меня будете называть на «ты», - он внимательно посмотрел на нее, но потом кивнул, соглашаясь, подставил ей локоть, и она проследовала за ним в дом по мощеным дорожкам.

Лена была поражена: пройдя через огромный холл, они попали в зал, где были выставлены образцы ружей по странам и времени. На стенах висели чучела животных, стоял полумрак, и подсветка выхватывала каждый экспонат. Было красиво, и уже через час объяснений Лена чувствовала себя знатоком оружия.

- Ну как? Понравилось что-нибудь?
- Михаил Георгиевич, я понимаю теперь, в кого у Виктора этот дар - так вести лекции. Это наследственное. Чувствую себя профессионалом.
- Это от слушателей зависит, - тепло улыбнулся он голубыми глазами. – Ну, так что понравилось?
- Меня впечатлил стенд с австрийскими экспонатами. Ну, и, конечно, японская и китайская коллекции клинков и мечей. Потрясающе. Но я все равно не эксперт и не взялась бы комментировать сегодняшнюю экскурсию.
- Ты отличный ученик, точнее... прекрасная ученица. И как раз этот стенд – моя гордость, – пока он говорил, открыл стеклянные дверцы и снял небольшой клинок с зеленоватой ручкой. - Это – тебе. Пообещай носить его с собой.
- Михаил Георгиевич, зачем… - Лена растерялась. – Тем более, это часть коллекции, ценность...
- Нет ничего ценнее жизни, Лена. Носи на всякий случай с собой, мне так спокойнее будет.
Она взяла клинок в руки, провела пальцами по ручке, по отделанным такими же фрагментами камня ножнам.
- Спасибо, но…
- Это нефрит. Я думаю, ты поймешь, почему именно этот клинок. Нефрит высоко ценится китайцами, которые называют его «камнем жизни», он является их национальным камнем. Китайские философы приписывали нефриту пять основных достоинств, отвечающих шести душевным качествам; его мягкий блеск олицетворяет милосердие, его твёрдость — умеренность и справедливость, полупрозрачность — символ честности, чистота — воплощение мудрости, и его изменяемость олицетворяет мужество. Старинная китайская пословица гласит: «Золото имеет цену, нефрит же бесценен».

Пока говорили, они прошли в бар и присели за стойкой. Есть не хотелось, но зато было желание просто посидеть и пообщаться. С ней было приятно разговаривать, она умна, тактична, но никак не раскрывается. «Значит рано еще» - подумал Степнов.

- Михаил Георгиевич, я не могу его взять…
- Лен, мы закрыли эту тему.
- А откуда вы знаете, что этот благородный камень подойдет мне? Вы же меня видели всего пять минут…
- Ну, во-первых, он цвета твоих глаз, когда ты смеешься. А во-вторых, иногда не нужно видеть самого человека, достаточно только слышать.
- Спасибо вам.
- Да не за что, дочка. – Лена вскинула взгляд на Степнова старшего. – Можно я тоже тебя так буду называть?
- Почему вы спрашиваете?
- Просто что-то мне подсказывает, что скоро именно так и будет… - он заметил удивление в ее глазах. – Лен, послушай. Я воспитывал сына один, всегда опасался, что не смогу дать ему понять, что такое женская любовь, какой она должна быть. Потому что у меня самого такого не было. Его мать рано умерла, и он плохо помнит ее.
- И поэтому он боится любить - вдруг его снова бросят, - она тихо сказала, он тихонько кивнул.
- Я с детства с ним посещал оружейные выставки, он всегда интересовался этим. Друзья клеили кораблики, самолеты, а он в их возрасте мог разбирать автомат и умел чистить пистолеты. А вот с женщинами я как-то не научил его… И если у него до сих пор ничего не вышло ни с кем – это только моя вина. Да, он может быть грубым, неотесанным, вспыльчивым… но я его таким никогда не знал, какой он с тобой. Он дышит тобой, живет тобой, и говорит только о тебе… Если он что-то делает не так, не отталкивай его, покажи ему как надо…
- Да, если бы я сама знала, как надо… Михаил Георгиевич, вы отлично воспитали сына, такого взаимопонимания с отцом я редко встречала. Могу вам сказать одно – для него очень важно ваше мнение, он дорожит им, и очень переживает за вас.
- Переживает за меня?
- Да, мы завязаны на Чечне, мои родители в курсе, а вот вы – безоружны. Пообещайте, что в случае чего, обязательно позвоните. Хотя бы мне.
- Я не могу обещать…
- Обещайте.
- Ладно, Лена. Позвоню. Обещаю...

После посещения дома Степновых, Лена, чтобы не ехать через весь город, отправилась к родителям. Передала документы Насти папе, попросив положить их в сейф. Рассказала, что собирается к бабушке. Отец оживился и стал давать кучу указаний дочери, что передать бабушке, а о чем лучше не рассказывать.

***
Погостив в Ростове четыре дня, Лена решила недельку пожить у бабушки. Время неумолимо летело, и долгожданная встреча приближалась к концу. Виктор звонил каждый день. Они не могли наговориться, восполняя пустоту рядом. Вот, казалось бы, находясь рядом, они спокойно могли не видеться, а тут, разделенные километрами, возникала потребность друг в друге, хотя бы знать, что он с тобой в одном городе, что она живет там, за виадуком. Безумное томление, и такое сладкое ожидание встречи.

Наутро, проснувшись, она решила отправиться на вокзал. Обычно билеты брали за сутки, а потому в семь утра они с бабушкой открыли калитку, и Лена, подняв взгляд, замерла. Прямо напротив дома стоял темный переливающийся Крайслер, а рядом, облокотившись на машину, стоял мужчина ее мечты — высокий темноволосый красавец в расстегнутой дубленке и синих джинсах, подчеркивающих длину и стройность его ног. Она склонила голову набок, улыбнулась и подошла почти вплотную.

- Здравствуй, незнакомка, - улыбнулся он, протягивая ей букет алых роз.
- Здравствуй, незнакомец, - сказала она и протянула руку. Он прильнул губами к ее руке, и она почувствовала, что что-то не дает ей покоя — где-то внутри разгорался огонь от его поцелуя. Лена прижалась к нему, а он благодарно прижал ее, вдыхая запах сладких губ.
- Лен, я соскучился и приехал за тобой.
- Сумасшедший! – она засмеялась, своим грубоватым голосом будоража его изнутри. Еще сильнее прижалась к его губам.

Весь день они не могли наговориться, а бабушка наблюдала за ними, улыбаясь своими морщинами и веря, что он ее не обидит. Вечером Виктор растопил баню. Пока она грелась, бабушка напекла блинов, а потом отправилась попариться, зная, что внучка не любит жар и если и ходит туда, то уже в почти остывшую. Отправив старушку спать, Лена взяла блины, они достали сладости, чай и перенесли все в предбанник. Когда они вышли из жаркого помещения, Лена решила покормить Виктора блинами. В слабоосвещенном помещении влажное тело блестело мелкими капельками, отвлекая ее от ароматного чая с горячей выпечкой. Глянув поверх кружки снова на мужчину, она подняла взгляд в его глаза. Поставила чашку на стол, встала, не отводя взгляда, она взяла бутылочку с маслом и пошла в парилку, заметив, как полыхнула темнота в его глазах. Он пошел за ней. Она остановилась, он прислонился сзади и обвил талию руками. Она развернулась в его руках и сказала хриплым голосом:
- Ты устал, давай я массаж сделаю.
- Давай, а потом я, - она только кивнула от комка, подкатившего к горлу.
Освободив его бедра от ткани, она кивнула ему на верхний полог. Он лег, а Лена капнула в руки немного масла. Сначала она разминала мышцы, сведенные напряжением, но потом, слушая свои желания, стала просто ласкать его тело, даря немыслимое блаженство, от чего через несколько минут Виктор уже судорожно вдыхал жаркий воздух.
- Теперь я. Ложись, - он поднялся, оказавшись к ней вплотную, развязал ее простынь и закрепил ее на себе. Она опустилась на его место, и он начал неторопливый бег рук по желанному телу.

После процедур Виктор укрыл Лену махровым полотенцем, укутал в теплое одеяло и подхватил на руки. Смеясь, они зашли в дом, он поставил ее на ноги. Когда они вошли в дальнюю комнату, то побросали полотенца на пол и стали неистово целоваться. Лена не ожидала от Степнова такого напора, она плавилась от его горячего дыхания, млела от рук по всему телу. Сама не замечая, она доводила мужчину до исступления, заставляя постанывать и еще плотнее привлекать ее к себе, им казалось, что они впервые так занимаются любовью. Весь стыд, скованность, да и мысли – все осталось далеко. Он чудесно целовался, распаляя ее губами, и ей ужасно хотелось узнать его как любовника. Она запустила руки ему в волосы, потянула, сжимая. Он невольно зажмурился, застонал и отстранился.

- Подожди... ты уверена...
- Наверное...
- М, Ленок, прекрати, я же сейчас...
- Угу, попробуй...
- Постой... ты не сказала, что ты хочешь... - она остановилась, перевела дыхание, посмотрела огромными черными от страсти зрачками на него и серьезно сказала.
- Степнов, я люблю тебя. Я молчала только потому, что мне не нужен просто секс или флирт, или какие-то регулярные встречи... мне нужен Ты, полностью, твое тело, твоя душа, твои мысли, твоя жизнь... Если ты не готов себя мне отдать, тогда лучше нам не видеться вообще. - Он стоял пораженный, хотел что-то сказать, но не мог. Он не ожидал, что эта девушка может так серьезно потребовать всего Его. Да, ей нужно все и сразу. И не меньше. Ну что же.
- Ты с ума сошла? Я ждал этого момента и надеялся, что твоя любовь именно такой и окажется, ведь мне тоже нужно все, сразу и полностью. Я люблю тебя, малыш, безумно!
- Я люблю тебя, Витька, кажется всю мою жизнь люблю, как только увидела на 2м курсе, так и полюбила. – он тихо зарычал, стал целовать ее лицо, волосы, уши, шею, руки. Они переместились в темную часть комнаты...
- Люблю…
- Витька...

Виктор не мог поверить, что это происходит с ним... с ней. Она как осиновый лист дрожала под его руками и поцелуями. Он изучал ее шикарное тело: высокую молодую грудь, плоский чувственный живот, длинные ноги, и ему не хватало воздуха, чтобы передать весь свой жар ей. Она ласкала его сильное тело, удивляясь, сколько в нем страсти, азарта и желания. Она хотела его всего, но никак не могла его получить, казалось, еще немного, и он будет ее целиком, но он ускользал от нее и, все начиналось снова. Но потом он поймал ее, и с силой, но аккуратно завладел ею. Она задохнулась и отдалась ему, радуясь всем телом, что он, наконец, ее. Он утолял ее и свою жажду любви, а по ее вискам катились слезы. Он стал их целовать, лаская ее нежно и страстно, и она все никак не могла насытиться этим волшебным чувством. Они не заметили, как стрелки часов перекатились в полночь, потом зашагали дальше, и очнулись они уже к утру, когда поняли, что устали, и все равно им еще многое предстояло друг другу отдать. Она лежала на нем сверху и гладила его по лицу, целовала, а он ласкал ее спину, волосы, упругие ягодицы и тихо смеялся от Лениных щекоток. Они жалели, что столько времени потеряли, что не знали друг друга раньше, и теперь им не хотелось отпускать от себя обретенную частичку сердца.

Домой они возвращались счастливые донельзя. Сменяя его за рулем, Лена давала Виктору отдохнуть. Она-то привыкла не спать по трое суток, хоть это было давно, но биологические часы давали о себе знать. Проснувшись однажды, он обнаружил, что машина стоит на обочине, а Лены нет рядом. Он развернулся, посмотреть, куда могла деться девушка. «Девушка. Да нет, она теперь уже не девушка мне… Моя женщина. Как-то не так звучит. Моя… жена. Да, так лучше». Согласившись со своими мыслями и нарисовав в голове план, он открыл дверь джипа и шагнул на морозную дорогу. Сзади на обочине стояли машины ДПС, а от них навстречу ему шла, улыбаясь, его… Лена. В расстегнутой шубе она была такой соблазнительной, что Виктор в ступоре застыл, встречая ее движения взглядом. Приблизилась и уткнулась носом в грудь. Он прижал ее и вдохнул ее запах полными легкими. Такой манящий. Она подняла голову, подставляя лицо ему под губы.
- Что случилось, милая?
- Да, ерунда!
- Колись, а то зацелую сейчас! – они засмеялись.
- На автостраде можно ехать 110! Чего они прикопались?
- Елена Никитична, можно нескромный вопрос? А с какой скоростью ВЫ ехали? – он испытующе терзал ее смеющимся взглядом. Она отвела глаза:
- 196.
- Что!? И вы еще возмущаетесь! Доктор Кулемина, ну вы даете! – хохотал Степнов, а Лена сделала невинные глаза:
- Да это я еще не разогналась, как следует! – они так и стояли в обнимку на обочине. Потом, почувствовав, что она на морозе начала остывать, он забрал документы, сказал:
- Поехали, Шумахер в юбке. Только теперь я за рулем, - он открыл ей пассажирскую дверь.
- Вить, а как получилось, что я у тебя в страховке вписана?
- Ну, вот так – вписал, и все, - нежность к нему перехватила дыхание, она прильнула губами к его прохладным губам, перегнувшись через подлокотник между сиденьями.

Два дня наслаждались дома тишиной наедине, тратя себя только на любовь и на сон. Кормили друг друга различными способами всякими вкусностями, которые заботливо готовила Ольга Денисовна.
- Лен, звонил Каренский. Предлагал встретиться где-нибудь в ресторане.
- Отлично. Я готова.
- Что – так пойдешь?
- Ну, если с тобой, то, как показывает практика, вообще без этого.
Игриво приблизилась к нему и провела пальчиками по напрягшемуся прессу вниз, его руки тут же подхватили легкие края короткого платья, обнажая ноги, скользя вверх. Встретившись своей темнотой, цвет глаз еще сильнее зажег желание, и горячие губы сплелись в чувственных ласках. Руки уже накрывали грудь, скинув ненужную ткань. Прижав ее к стене, Виктор, сдерживая одной рукой грудь, второй прошел по изгибам тела любимой, приближаясь к заветной цели. Она затрепетала от его ласк:
- Что ты делаешь, - и, не выпуская его губ, тихо застонала, инстинктивно прикусывая. Но не отстранилась. Руки добрались до спины, потом до волос, и в тот момент, когда его пальцы с хирургической точностью находили нужные движения, она сжимала его плечи и волосы. Всем телом чувствуя частоту ее дрожи, в нужный момент мужчина погружал пальцы в пульсирующую влагу. Более сильные и частые стоны, и ее дрожь выбили рассудок из обоих, а Виктор, губами захватив сосок, чуть прикусил его, одновременно чуть надавив пальцами. Последний стон, и Лена обмякла в его руках, все еще держась за широкие плечи. Он подхватил любимую на руки и отнес на кровать.
- Спасибо…
- Любимая…
- Люблю…
- Люблю…
- Хочу… - он целовал шею и грудь, а потом вошел в нее, принимая ее нетерпеливую дрожь.
- Какая же ты горячая… - выдохнул в губы. Поймал ее руки и прижал к кровати своими ладонями, заводя за голову. Лена сжала коленями его бедра, и они отдались его темпу, тревожа тишину частыми стонами и низким рыком...

- Ты превосходный любовник… - когда, уже отдышавшись, они лежали в объятиях друг друга.
- А ты даже не представляешь, какая ты любовница, что ты со мной делаешь… - она поцеловала его в губы, притянув за шею.
- Вить, нам надо собираться…
- Предлагаю принять совместный душ… - игривый тон и лукавый блеск синих глаз встретил потемневшие зеленые сполохи.
- У нас еще есть время? – он кивнул. – Тогда я – за!..

Посидев с друзьями, Лена, нашушукавшись с Наташкой, предложила поехать в Петергоф. Родители были счастливы за дочь и за Виктора, которого уже давно полюбили как сына.
Пока Лена плескалась в бассейне, Степнов с отцом закрылись в кабинете. Потом во дворе отъехала машина, а по кафельному полу простучали туфли отца.
- Дочь, у меня к тебе дело. Ты поднимешься ко мне?
- Да, пап. А где Витя?
- Он отъехал, скоро будет, – «значит, это его машину я слышала».
Через час Лена сидела в кабинете отца:
- Папа, я ничего не понимаю.
- И не надо понимать – эти документы должны храниться у тебя на работе. Положи их в сейф, они пригодятся.
- Как они могут пригодиться, если я не знаю, о чем они!
- Лена, спокойно. Ты сама поймешь.
- Ладно, папа.
- Лена, еще одно. Завтра к нам приезжает Михаил Георгиевич.
- Да, ну, счастливо вам посидеть.
- Ну, вообще-то вы тоже присутствуете.
- Не поняла.
- Лен.
- Пап, говори уже.
- Виктор уезжает…
- С этого и надо было начинать, - расстроенно выдохнула она.
- Лен…
- Знаю, знаю, так надо, но мне не легче… Завтра здесь ужин?
- Обед.
- Ладно. Папа, а флигель уже отстроили?
- Да.
- Камин функционирует?
- Да, дочь. Хочешь там остаться?
- Да. Попрошу тетю Машу принести постель туда, – безжизненным голосом. Отец поцеловал ее в лоб, и она ушла.

Вот тут можно включить фоном музыку

Во флигеле, построенном отдельно от большого дома, было три комнаты. Но самое главное, за что Лене нравился этот домик, это то, что он отапливался дровами. Ольха, береза и лиственница давали порой очень приятную смесь терпкого запаха с частицами дыма, от чего становилось не просто тепло, но и было ощущение природного комфорта. В камине потрескивали поленья. Лена сидела, закутавшись в плед на диване, и смотрела на пляшущие огоньки. В душе было смятение. Вот все хорошо, а ощущение такое, что чего-то не хватает. Тихие шаги прервали ход мыслей. Мягко ступая по ковру, Виктор присел на диван, притянул ее к себе и обвил сильными руками. Она как кошка замурлыкала и потерлась щекой о его плечо.
- Родная, я приеду через два месяца, - она вздохнула.
- Пообещай, что будешь осторожен.
- Обещаю. А ты пообещай, что не будешь ночевать на работе.
- Обещаю. Ты еще не уехал, а мне уже плохо без тебя. Раньше не так было, мне не с чем было сравнить, а теперь я знаю, как это – с тобой рядом.
- Лен, ну ты чего… Я так буду переживать… Прошу, отпусти меня… не рви душу… - он, задыхаясь от душившего отчаянья, от обиды за ее боль, целовал ее лицо, развернув к себе. Она, борясь с рвущимися наружу слезами, прижималась к нему, ища в глазах подтверждения мысли, что все будет хорошо. Чувствуя нарастающее возбуждение, он скинул плед на пол, опустил любимую на пол около камина, и прильнул к желанным губам. Ожидание близкой разлуки обострило все ощущения, и ноющие следы под ладонями полыхали на коже, приводя тела в трепет. Не нужно было что-то доказывать или успокаивать. Просто потребность друг в друге заводила кровь по жилам, подгоняя движения и учащая дыхание. Каждое прикосновение радовало и одновременно причиняло боль, тонкие пальцы вымещали обиду на коже, оставляя царапины, губы не давали глотнуть воздуха, отбирая последнее пространство между телами. В отблесках огня по стенам метнулись тени разлуки и надежды, слившись с непокорными голосами любви. Завернувшись в плед, они так и остались на полу, греясь у камина и согревая друг друга своими сердцами.
Виктор завозился, разрывая путы разморившего тепла. Он выбрался из-под пледа, но через несколько минут пришел и снова скользнул в объятия любимой.
- Ленок, перед тем, как уехать… - она напряглась в ожидании. – Ты станешь моей женой? – голубые глаза проникали своим огнем до самого сердца. Лена не поняла, почему в горле возник ком. Она закрыла глаза и прислонилась к губам, а из-под ресниц скользнули слезинки. Она запомнила этот момент навечно. Его глаза, полные надежды и какой-то боли.
- Конечно, стану, Витька, - прошептала, чуть оторвавшись от губ. Он взял ее руку и надел на палец колечко. А потом сплел свои пальцы с ее, сжав в своей ладони ее ручку. Поцеловал запястье.
- Спасибо. Ты не представляешь, как для меня это важно.
- Для меня это тоже важно. Ты очень важен, - а слезы все катились. Он вытер пальцами мокрые дорожки, поцеловал любимые глаза и поднял любимую на руки. Уложил на кровать и обнял. Она улыбнулась и устроилась поудобнее в объятиях своего мужчины, будущего мужа.

***
Лена забыла считать дни. Она просто ждала. Каждый день, разговаривая с ним, она чувствовала, что у него все хорошо. Она это знала.
- Как тебе на новой должности? Сильно загружают?
- Да тут тихо. Как в гробу! – они засмеялись. – Мне не хватает драйва, авралов, трех суток… Единственное, что радует – это собрания. Хоть там я узнаю прежний ритм – Савченко в своем репертуаре.
- Как он?
- Сдал заметно. Я беспокоюсь за него, он много через себя пропускает, а возраст…
- Да, Ленок… Ну ничего, скоро его кто-нибудь подменит…

Через месяц раздался голос Насти. Лена ужасно соскучилась по малышам, да и по неунывающей девушке, и пригласила их в Питер. Но Настины слова взволновали Лену, и она поняла, что не просто она звонила.
- Лен, помнишь, я говорила тебе о своем… об отце мальчиков…
- Помню. Настя, что случилось?
- Лена, он вернулся.
- Что значит вернулся? Ты его пустила?
- Нет. Он встретил меня на улице.
- Так, давай я приеду. Я так понимаю, что он шантажирует?
- Да, нет. Не надо, наверное, приезжать.
- Послушай, детям или тебе что-нибудь угрожает?
- Да нет…
- Так, я завтра прилечу к тебе.
- Лена, не надо, тут дело в…
- Да говори уже!
- Помнишь документы?
- Ну, ты хочешь, чтобы я их отдала?
- Нет, нет, наоборот, никто не должен знать, а тем более, что они у тебя!
- Хорошо, я поняла. Настя, звони мне. – Лена отключилась и набрала отца.
- Папа. У меня к тебе дело. Помнишь, я отдавала тебе папку.(…) Так вот, я обещала ее не читать. Но мне надо знать, что там, и что будет, если их сейчас запустить в ход.(…) Пока ничего. Тут кое-кому неймется, а я не знаю, в чем суть. Ты сможешь разобраться в этом? (…) Делай что надо, но мне срочно нужно знать. (…) Спасибо!

***
Отец попросил ее приехать к нему. Лена вошла в кабинет и поздоровалась с мужчиной в очках, также присутствующим в кабинете.
- Эти документы со времен Царской России.
- Да, я видела печать.
- Ты еще не видела гербы, – он протянул ей какую-то бумагу, но она махнула, показывая, что читать не будет.
- Верю. Так в чем там дело?
- Это дарственная императора на имение в Тверской области. Целое селение с прилегающими территориями. Сказать название?
- Говори.
- Поселок Степное.
- Хм. Вот оно что. А что там с условиями? Я так понимаю, не просто тут вся каша со свадьбой…
- Если Виктор получит наследство в момент, когда уже будет женат, то он – единственный наследник. Если до – то разделит его с его не-за-муж-ней кузиной.
- Пап, как это возможно, вся земля в советское время отошла государству…
- А как вы думаете, как национальный лес может принадлежать одному человеку? – заговорил адвокат.
- Вы хотите сказать, что эта бумага сейчас имеет силу?
- Да, мы проверили реестр, с тех пор не было необходимых мер по приватизации земли. По документам проходили строения, отдельные участки, но Степнов сейчас сможет стать владельцем земли.
- «Мертвые души», прям! Значит, этот паразит охотится за наследством. Вот почему он не женился на ней… - озвучила тихо она свои мысли.
- Лен, ты о ком?
- Да, нет, это так, мысли вслух.

http://seriali-online.ru/forum/76-7496-7#1651613

Лена вышла из операционной, стащила маску. Она хотела попить кофе, но медсестра сообщила, что ей на телефон кто-то довольно настойчиво звонит. Она забеспокоилась и отправилась в кабинет. Один раз звонил отец, и были звонки от Степнова старшего. Лена быстро нажала кнопку вызова.
- Михаил Георгиевич, что случилось?
- Лен… тут приехали к тебе.
- Вы где, Михаил Георгиевич?
- Я у вас на даче. – Как резанули два коротких слова по сердцу. «У вас»… После обеда у Кулеминых, добравшись до дома, Виктор, вместо того, чтобы отправиться в свою комнату, где они с Леной последние дни проводили время, повел ее на третий этаж. Она однажды до этого поднималась туда, но лишь для того, чтобы увидеть рассвет в огромном витражном окне на всю стену коридора. Дом возвышался над большинством деревьев, и восходящее солнце затапливало своим светом необычную отделку коридора. В дневном свете и в свете ламп одно и то же помещение приобретало совершенно различные тона, с акцентами на неожиданных элементах. В лучах солнца тут веяло легкостью и романтичностью, в то время как тяжелый желтый свет бра привносил строгий классический отпечаток. Виктор толкнул правую дверь и пропустил Лену в огромную светлую комнату. Две стены полностью занимали окна. С торца был камин, а в глубине комнаты стояла широкая кровать с прикроватными тумбочками. Больше в комнате не было ничего. Она остановилась и посмотрела на Виктора.
- Это НАША спальня: моя и моей жены.
- Красиво. Только нет ничего из мебели. – Она обвела еще раз взглядом пустые стены.
- Займешься?
- Но я же не жена еще, - он обнял ее за талию и привлек к себе.
- Елена Никитична, вы по чеченским законам давно моя жена, да и по нашим скоро ею станете, - его взгляд посерьезнел, и он сказал: - Лен, мне бы хотелось, чтобы ты тут жила, пока я буду в командировке. В этом доме. В этой комнате. Для меня это важно. – Лена долго смотрела в его безумно красивые глубокие глаза. Как же не хотелось отпускать его, прерывать этот контакт, эту волну нежности и тепла, которую они дарили. Она легко коснулась его губ.
- Я буду тебя ждать здесь. – Он обнял ее, благодарно целуя и шепча одно слово: «Спасибо»...
- Буду через 40 минут.

Въехала во двор, и с единственной мыслью «только бы отца не трогали», на ватных ногах она прошла в дом. На входе человек с оружием. В зале напротив входа в кресле сидел Михаил Георгиевич, вставший, как только девушка показалась на пороге. В помещении заметила движение. Шагнула в арку, и с облегчением выдохнула. Саид. Но потом снова сердце стукнуло. Что он тут забыл?

- Лено, у меня к вам дело, - после приветствий.
- Я вас слушаю, Саид, - она присела на широкий подлокотник кресла, где сидел Степнов старший, и взяла его за руку.
- Лено, мы накрыли эту группировку, которая незаконно торговала органами.
- Главного взяли?
- Нет еще. Я приехал предупредить и оставить своего человека тут. В доме.
- Это необходимо? Я против охраны…
- Лено, это вынужденная мера. Еще одни мой человек будет находиться в доме отца Виктора. – Лена посмотрела на Михаила Георгиевича, сдвинув брови.
- Что-то угрожает отцу?
- Пока, думаю, нет. Но мы должны быть начеку. Вот мой выделенный канал, это номер вашего охранника, это – господина Степнова, это – моего. На всякий случай, - он протянул визитку и указал на номера.
- Спасибо. Саид, отец Виктора может пожить здесь, тогда вам не нужно будет…
- Человек все равно нужен в доме, - он посмотрел на девушку, она кивнула головой.

Попрощавшись, и оставив своего человека на территории, Саид удалился, сверкая фарами по сумеречным окрестностям поселка. Лена присела на диван, посмотрела на Степнова и вздохнула.
- Кажется, мы под арестом.
- Да, Лен, но ты не унывай. Скоро Виктор вернется…
- Да, я уже со счета сбилась, сколько дней осталось.
- Не грусти, дочка. Лучше расскажи, как работа?
- Да, работа спокойная, изредка бывают плановые операции, а так – полный штиль.
- Значит, справляешься... - они тихо переговаривались, привыкая к тому, что рядом теперь был посторонний человек.
- Давайте позвоним Насте? – она взяла трубку и набрала номер. После разговоров с дядей, Лена услышала в голосе некоторые тревожные нотки. Кивнув Михаилу Георгиевичу, Лена вышла на кухню.
- Лен, он слышал наш с тобой разговор.
- Про документы?
- Да. Он спрятался и подслушал. Потом как-то выяснил адрес Вити и дяди Миши. Блин, я боюсь, что я подставила тебя. Он может поехать к тебе.
- Настя, скажи мне, он тоже принимает наркотики?
- В том-то и дело, Лена, что да. И я думаю, что пока он без них был, он бы не решился… А теперь, я реально боюсь.
- Не переживай, я его тут встречу.
- Лен…
- Не бойся, я не собираюсь его убивать, хотя надо бы… - вспомнила Лена охрану. - Как там мальчики?
- Растут! Лен, приезжай в гости.
- Я сейчас не могу. У меня тут некоторые дела наметились, да и Витя скоро вернется, - она вздохнула.
- Ленка, подожди чуть-чуть, а лучше – не жди, он так быстрее, неожиданней приедет, - Лена подняла глаза к потолку и улыбнулась.
- Как я могу не ждать! Ладно, Насть, передавай привет всем, малышей целуй. Пока, завтра позвоню.

Неделя тянулась долго. Лена попросила Степнова старшего остаться на даче с ней и Лютым. Он охотно согласился, понимая, что ей тяжело от всей этой ситуации, хоть она и не показывает. Она не представляла, что значит, когда за каждым шагом следят. Да, в Чечне был Ринат, но там все было пропитано войной, и это воспринималось как еще один элемент из сложившегося калейдоскопа чувств: опасности, страха, надежд, доверия кому-то собственной жизни. А тут – в твоей привычной жизни, когда ты не ждешь от судьбы сюрприза, появляется вероятность встретиться с врагом лицом к лицу. И этот человек в твоем доме является скорее напоминанием, чем гарантом безопасности. Заставляет оглядываться собственный настрой, ибо ты спиной ощущаешь пристальный взгляд.

Зазвонил телефон, и Лена вздрогнула. Припарковалась у обочины и взяла трубку.
- Алло. (…) В каком? (…) Спасибо. – Вздохнула и отключила телефон. Устало положила руки на руль. Снова взяла телефон.
- Пап. Савченко арестовали. (…) Да. Еду. – Она положила мобильник и развернула машину.

К Николаю Павловичу пускали по одному, поэтому, оставив родителей в коридоре, Лена шагнула в маленькую комнатку. Обняла старика и заглянула в глаза.
- Дядя Коля, я знаю, что вы из-за нас тут…
- Нет, нет, что ты, Лена, это мы вас втянули сюда. Сами застряли, и еще вы…
- Это все из-за операций? Что вам предъявляют?
- Я подписывал итоговые документы.
- Зачем вы их подписали?
- Лен, не спрашивай…
- Николай Павлович, посмотрите на меня, - он не сразу, но все же поднял виноватый взгляд. – Кто? – Молчал. В глазах колыхнулся огонек страха и тревоги. Лена по-своему трактовала его причину. Взгляд заметался по тесным стенам, дыхание перехватило. Стало нестерпимо душно и сердце застучало с утроенной силой.
- Лен, не лезь в это, прошу. Ты и так под ударом. Не дай Бог…
- Не переживайте, я все равно без него не буду ничего делать. Я не знаю, что делать…
- Леночка, все хорошо будет, вот увидишь!
- Да, дядя Коля – хорошо, вы за решеткой, у нас в доме охрана с автоматами…
- Лен, посмотри на меня. Все нормально. Ты мне веришь?
- Верю, конечно. Верю.

Приехав домой, она взяла бумагу, карандаши, которые нашла у детей в комнате (удивилась, она так и считает эту комнату их), и стала рисовать схемы. Стрелки, связи, кружки… Ничего не получалось, не хватало нескольких переменных. Потом появилась мысль – папины бумаги на работе в сейфе. Срочно нужно было их посмотреть. Они наверняка имеют отношение ко всему этому. На кухне появился Михаил Георгиевич, и Лена сказала, что скоро приедет, взяла сумку, и решительно вышла во двор.

темка

Лена с облегчением вздохнула и убрала папку. Чувство, грызущее изнутри и возникшее после немого ответа Савченко, кто ему дал документы на подпись, отпустило, и дышать стало легче. Просто от того, что нет на совести этого пятна. И Виктор тоже может спать спокойно. Лена не могла представить, что бы было, окажись правдой все это, не будь этих подлинников. Она сидела в кресле в кабинете и смотрела на сумеречный город, плененный Белыми ночами.

Она погасила свет, вышла, повернула ключ в скважине замка. Сначала сознания коснулся знакомый запах, и, одновременно с этим, руку накрыла большая теплая ладонь. Все внутри напряглось, разгоняя безумным стуком сердца кровь по жилам. Лена закрыла глаза, подняла голову вверх, прижимаясь спиной к широкой груди, вдыхая его запах. «Апрель. Он обещал вернуться в апреле». Сильные руки повернули к себе, и он долго смотрел в глаза, словно запоминая каждую черточку, словно ища подтверждения того, что это она, Его Лена. Она коснулась пальцами его щеки и обняла за шею, выдохнув:
- Наконец-то, ты со мной.
- С тобой, родная, - приник к мягким губам. – Пойдем домой.

На неделе добились освобождения Савченко. Так как главного подозреваемого не поймали пока - он исчез куда-то, не было смысла удерживать Николая Павловича. Одно дело «зависло». Вопрос наследства также терзал Лену. Что с ним делать. Промучившись еще неделю, она позвонила Михаилу Георгиевичу. Договорившись, что заберет его, она поехала в Петергоф и достала из сейфа отца папку. Вечером они приехали поздно, Лена позвала Виктора присоединиться к ним и положила перед мужчинами документы.
- Я не знаю, что с этим делать. Надеюсь, вы поймете, почему. Я буду наверху, - поцеловав Виктора и чмокнув в щеку Степнова старшего, она ушла в спальню.

Уснуть не получалось. Она подсознательно вслушивалась в тишину. Через невероятную уйму времени дверь осторожно отворилась, и Виктор скользнул под одеяло. Прижавшись к теплой Лене, он поцеловал ее в затылок, греясь и, сам того не замечая, согревая ее своими прохладными прикосновениями. Она улыбнулась. Он почувствовал и скользнул руками по гладкому шелку ночнушки, по изгибам любимого тела, останавливаясь на груди, вмиг отреагировавшей на ласку. Губы вырисовывали что-то на ушах, повторяя «Люблю», и шее. Провел кончиками пальцев по шее, убирая прядь волос, затем спустился на плечо, пробежал практически невесомо к запястью, сплел пальцы с ее. Поцеловав ладонь, прошелся легкими прикосновениями обратно от кисти к плечу, почувствовав нарастающее желание любимой. Витя проложил узор от плеча до бедра, достав края легкого материала, стал осторожно его поднимать, прерывисто касаясь кожи нежных мест, наслаждаясь нетерпеливыми вздохами, срывающихся с таких манящих губ.
- Ленок, ты спишь? – игривый шепот на ухо с захватыванием губами мочки с сережкой.
- Угу, сплю...
- А так? – его рука развела ноги и оказалась в волнующей близости к центру желания. Лена задохнулась от ожидания.
- Вииить… - застонала она, рука властно проникла в запретную зону, одновременно поворачивая Лену на спину.
- Ты же спишь! – она зарычала, перевернулась и уселась на него сверху, со словами:
- Я сейчас покажу тебе, как я сплю! – она невероятной красоты жестом избавилась от ткани, от чего глаза Степнова блеснули азартным огоньком, руки тут же метнулись по телу, прижимая к себе, срывая желанный поцелуй с губ, опустились на бедра, и направили движения. Стон прорвался сквозь поцелуй, и Виктор поймал ее темп, немного подгоняя, нетерпеливо ловя губами ее реакцию. Выпрямившись, она глубже впустила его, руки вмиг накрыли грудь, от чего она прикрыла глаза, закусывая губу. От этого он резче подался к ней, чувствуя своими оголенными нервами ее горячий пульс, зашкаливающий и сводящий с ума. Накатывающее болезненное томление взорвалось вспышкой одновременной расслабляющей неги, уложив девушку на грудь мужчины. Обессиленного, но такого сильного.

Через неделю отмечали день рождения Лены, и друзья смогли вновь собраться своей компанией на даче у Степнова. Поездку в кафе Лена отмела сразу, настроение было не то, а вот посиделки на природе оказались в самый раз. Теплая погода последних дней апреля радовала легким ветерком, и, чтобы горластая банда не мешала спать малышу Нестеровых, который приехал с родителями, он был передан под опеку Ольге Денисовне. Лена порадовалась, что они с Виктором так и оставили «детскую» комнату не разобранной, и теперь малыш спокойно спал наверху, а рация «подслушивала» за ним.

Лена и Наташа медленно шагали по дорожкам у озера.
- Ленка, я так боюсь сглазить… - Лена улыбнулась.
- Знаешь, как я рада за тебя! Что вы со свадьбой решили?
- Пока ничего. – Лена удивленно вскинула брови.
- Правда? Странно…

Их догнал Каренский, и они остановились у озера.
- Наташ, тут от воды прохладно, иди кофту накинь. – Лена улыбнулась такому заботливому тону Алексея. Наташа ушла, а он посмотрел на Лену.
- Лен, ты почему не позвонила.
- Не поняла?
- Когда Саид приезжал.
- Леш, это наше дело, я не хотела дергать, да и, причем тут ты…
- Лен, ну вообще-то Витя для меня как брат, и твои слова меня обижают…
- Леш, правда, не стоит беспокоиться.
- Лен, помни, я всегда готов помочь, что бы ни случилось, тем более, что я в курсе многого.
- Ладно. Леш, поняла, – она улыбнулась. Как у вас с Наташкой? Она на седьмом небе.
- Правда?
- Ты прикидываешься или правда не замечаешь?
- Ну. Я хотел у тебя спросить. Что она думает по поводу замужества? – Лена засмеялась.
- Каренский, я тебя обожаю! Сам не пробовал спросить? Думаю, она лучше тебе ответит, чем я. – Лена все смеялась, когда к ним подошел Степнов.
- Кто посмел украсть именинницу? Каренский! – он поцеловал девушку в губы.
- Да вот, Степнов, пытаюсь выяснить, когда свадьба-то?
- И что отвечает моя вторая половина?
- Она говорит, что ее никто не звал замуж, она не знает.
- Как не звал? – Степнов состроил удивленно-обиженную мину, а Лена подняла руку и пошевелила пальцами, демонстрируя другу кольцо на пальце, уверенно кивая головой в подтверждение. Радостный Степнов еще раз одарил любимую поцелуем и потащил в сторону мангала. – А вот тебя стоит допросить на этот счет.
- Вот, иду выяснять, - обреченно вздохнул Алексей.

Уже в комнате Виктор навис над Леной, повалив ее на кровать
- Милая, у меня для тебя сюрприз ко дню рождения!

тема

Разложил сиденье машины, сказав, чтобы Лена поспала, а сам уселся за руль.
Когда Лена проснулась, темное небо уже обрело розоватый оттенок, предвещая восход солнца. Виктор крепко сжимал руль. Лена замерла и несколько минут, молча, смотрела на любимого. Так хотелось коснуться сильных рук. Заметив движение, он повернул голову и улыбнулся.
- Проснулась? Доброго утра, любимая! – он ладонью провел по ее руке, показавшейся из-под пледа.
- Привет, милый. И все-таки, Вить, куда ты меня везешь? – Лена глянула на дорогу. Замелькали указатели с названиями населенных пунктов, и она улыбнулась. - Ты решил?
- Разве ты не этого хотела, чтобы Я сам решил?
- Да. Я не имею права вмешиваться.
- Почему ты так говоришь, ты же знаешь...
- Нет, нет, просто оба решения были бы логичными… - он отвлекся от дороги, глянул на нее, и приложил палец к ее губам.
- Чшш… Не спеши с выводами. – Лена поцеловала его пальцы и, не выпуская руку из своих ладоней, устроилась поудобней в кресле. – Мы почти приехали.
Свернув с дороги, машина еще некоторое время освещала фарами придорожную природу. Еще поворот, и перед глазами раскинулась широкая долина, неподалеку – россыпь домов, а где-то среди них возвышались голубые купола. Когда они въехали в сам поселок, минуя белую табличку «Степное», оказалось, что за строениями находится небольшой обрыв, уводящий в долину реки, которая протекает ниже неторопливым потоком, другим берегом упираясь в полосу густого леса. В самом центре изгиба возвышенности берега красовалась старинная церквушка. Вот туда-то и устремился Виктор, крепко держа Лену за руку. Пройдя в темное помещение, подсвеченное кое-где неяркими пятнышками свечек, Виктор направился к хозяйке, оставив Лену у входа. Женщина что-то дала Виктору, и кивнула головой следовать за ней. Виктор вернулся, накрыл голову Лены белым прозрачным платком и повел следом за матерью-хозяйкой. Она вывела их через темный коридор к лестнице и исчезла. Поцеловав девушку, он повлек ее за собой вверх по ступеням. Минуя открытую площадку, они поднялись еще выше уже по внешней лесенке и оказались на самом верху колокольни, под главным куполом церкви.
Повернув Лену в ту сторону, где под ногами бежала темная вода, повторяющая оттенок неба, он указал на верхушки далеких деревьев.
- Смотри. – Из-за стройного рядя многолетних жителей леса поднимался свет. Сначала голубым, потом белым окрашивая небо, через десяток минут Лена ощутила щекотание в носу от неярких лучей солнца, выглянувших над макушками деревьев.

- Как красиво. – Через минуту колокола ожили и, сначала заливая тонким звоном округу, отдались внутри гулкими ударами более крупного их коллеги. От такого приятного трепета внутри и красивых переливов Лена повернулась и прижалась к Виктору. Он коснулся губами ее губ, и через мгновение они погрузились в пьянящий дурман терпкого поцелуя, волнующего дрожью по всему телу, идущей словно изнутри. Теплые губы, слепящий свет, родной запах вперемешку с ветром выбивали опору из-под ног.
- Люблю тебя.
- Люблю.
- Спасибо за сюрприз. Это в прямом смысле, божественно.
- Это не весь сюрприз, - Виктор смешался, но быстро справился с собой. – Лен, если ты согласишься… - голубые растерянные искорки. Они сводили с ума. – Давай сейчас обвенчаемся… - горячо застучало сердце, Лена поняла, что подступает паника.
- Что? – что так взволновало, ведь она дала согласие стать его женой. Перед людьми. А тут он просит в свидетели Бога…
- Лен, стань моей женой… перед Богом, – выдохнул. Словно прочитал ее мысли. Несколько минут смотрела в глаза.
- Вить, у меня нет… белого платья, - глаза полыхнули синим светом.
- А это какое? – целуя ее, он указал на ее хлопковый… белый сарафан.
- Так ты все подстроил?
- Нет, я не знал твоего ответа, но надеялся. Пойдем, а то уже служба началась.
- Степнов, ты можешь мне объяснить, почему я всегда с тобой соглашаюсь?
- Потому что я всегда прав! – он, смеясь, подхватил ее на ступенях и понес вниз. Переговариваясь шепотом, они спустились и подошли снова к хозяйке.

- …Венчается раба Божия Елена рабу Божиему Виктору…

Лена крутила на безымянном пальце кольцо. Изредка бросая взгляд на загорелые руки на руле, Лена удивлялась своим ощущениям. Ей безумно нравилось, как смотрелось золото на его длинных пальцах. В душе была невероятная смесь чувств. Лена таяла от нежности, ее просто захлестывала гордость, и было нестерпимо приятно осознавать этого мужчину своим. До слез хотелось прижаться к нему. Где-то глубоко жила тревога, в счастливые моменты отпускающая, но присутствующая на задворках сознания. Но она гнала ее от себя. Она знала, что теперь все будет хорошо.
- Вить.
- Да, Ленок.
- А ведь получается, что завещание твоего деда выполнено. Он хотел после твоей свадьбы, чтобы ты стал наследником. В царской России же браки были церковными…
- Да, Ленка, и теперь ты – моя жена.
- Вот поэтому я и не знала что лучше – лишить Настю наследства, или не выполнить волю деда.
- Ты умница, ты все правильно сделала. Спасибо тебе.
- Это ты придумал выход, поэтому умница – ты, - они улыбнулись друг другу.

Коллеги, заметив на пальцах кольца, тепло поздравляли Лену и Виктора с браком. Смеясь, они объясняли, что не расписаны, но ведь главное – повод, по которому решено было устроить гуляние прямо в корпусе. Неугомонная шумная компания вызвонила Савченко, и через несколько часов кабинет Лены был оккупирован людьми в белых халатах. Никто не отменял дежурства и посты, поэтому, ввиду присутствия высшего руководства, многие быстренько убегали «на пост». К вечеру в кабинете остались Савченко, Лена с Виктором, еще заведующие несколькими кафедрами. У Виктора зазвонил телефон, и он вышел, а теплая компания пристала к Лене с вопросом о потомстве. Она ответила, что как получится, так и будет, а потом ее отвлек вид Степнова, появившегося в кабинете. Он позвал Николая Павловича, взглядом ответив на Ленин немой вопрос, что все хорошо.
- Лен, так, когда нам ждать смену?
- Чего? – Лена вернулась из своих мыслей, застигнутая Софьей Марковной врасплох.
- Я про детей.
- А, да не хотелось торопиться, хотя мама сказала, что все нормально должно быть.
- Лена, сколько тебе лет, торопиться она не хотела… - она добро улыбнулась, и подмигнула. – Не затягивай с этим. Все, девочки, мне пора. – Она поднялась, поцеловала Лену и вышла.
Мужчины не возвращались. В кабинет зашел Нестеров.
- Лен, привет! Видел твоего мужа, - Лена подняла глаза к потолку, Нестеров изобразил удивление. – На дне рождения же еще ничего не было!
- Вот так все быстро в нашем мире происходит. – Лена начала нервничать. – Петь, а Виктор Михайлович где?
- Они в коридоре. Там твой отец, они Саида ждут.
- Что? – Лена хотела встать, но Петр сказал:
- Лен, сиди, они сейчас придут.

я тут

В разговоре Лена подняла голову и посмотрела на Степнова снизу вверх. Он сосредоточенно что-то слушал, и Лена невольно улыбнулась. Он опустил взгляд и поймал ее улыбку. Взял ее руку и нежно провел пальцами по ладошке. Волна тепла прошла по телу, Лена поерзала в кресле, устраиваясь поудобнее. Сплели пальцы и так и остались сидеть, отгороженные от всех столом.

Зазвонил телефон Савченко, на посту его приемной на втором этаже сообщили, что к нему пришли. Он отправился к себе, прихватив отца, а Лена с Виктором задержались, чтобы забрать вещи и закрыть кабинет. Погасив свет, не успев открыть дверь, Лена оказалась прижатой к широкой груди любимого. Когда глаза привыкли к темноте, она подняла лицо и встретилась с блестящими темными глазами мужа.
- Вить, нам пора, - поцеловал и задержал ее сладкие губы в своих.
- Идем. Просто я соскучился по твоим поцелуям. Ты рядом, и не со мной, - еще поцелуй. – Люблю.
- Люблю.
На втором этаже, где была приемная главного врача, стояли парни в масках. Лена посмотрела на Степнова, он кивнул, «Саид уже здесь». В просторном кабинете было много народу, в том числе и представители власти. Когда Лена шагнула внутрь, то сразу уперлась взглядом в мужчину, которого видела на выставке. Его необычный взгляд скользнул по ней и Виктору, который шел сзади, и буквально наткнулся на девушку, резко остановившуюся от неожиданности. Отгородив ее сзади, он протолкнул ее чуть дальше и так и остался за спиной ощутимой теплой стеной. Несмотря на происходящее, в котором Лена не понимала пока ничего, она чувствовала спокойствие от Виктора и видела уверенный взгляд отца. Подошел Саид, поприветствовал Лену и пожал руку Виктору.
Странный мужчина сидел на диване с застегнутыми наручниками на запястьях. Его охраняли. С больницы на Московском проспекте забрали еще двоих. Затем, на обвинения в адрес Савченко, Кулемин достал документы. Следователь, пролистав бумаги, кивнул, что с ними будут работать и обязательно разберутся в этом, но Николая Павловича под стражу не взяли. Отец по тем же бумагам остался вне подозрений. Саид также предоставил данные собственных расследований, по которым в их присутствии представителями власти был зачитан список новых фигурантов, которых должны были задержать. Все руководство организации, выступающей спонсором поликлиники, прошло по этому делу. Оставался вопрос о причастности губернатора. Вопрос довольно щекотливый, учитывая иерархию и истинное положение вещей, ведь много лет Центральная поликлиника Московского района подчинялась непосредственно главе администрации, и Савченко и его замы с губернатором были в отличных отношениях. Лена переглянулась с отцом. Ее терзал вопрос, хватит ли доказательств у обвинения при наличии бумаг, которые ей отдал отец. Никита Петрович незаметно кивнул, и Лена протянула бумаги следователю. Мельком глянув на даты, Лена поняла, что это будет основным козырем – они оформлены задолго до начала махинаций, и врачи работали с настоящими донорами, а выдавали их за нелегальные поставки через Фонд при поддержке губернатора.

Приехав домой, опустошенные, да и расстроенные, что теперь придется выступать свидетелями на процессах, Виктор и Лена, перекусив и немного отдохнув, поднялись наверх. Пока Виктор ждал Лену из душа, заметил, что вода не шумит, а ее уже долго нет. Приоткрыв аккуратно дверь, он заглянул внутрь. Лена сидела на краю ванны с опущенной головой и не шевелилась. Он подошел и тронул за плечо. Она подняла голову и посмотрела в глаза.
- Что случилось, ты грустишь?
- Нет, все нормально, устала, наверное.
- Идем спать.
- Да, - она поднялась, и пока Виктор вешал мокрое полотенце сушиться, она открыла ящичек в шкафу и что-то положила, тихо прикрыв.
Лена вышла, а Виктор задумался, что могло расстроить любимую. О произошедшем в больнице они поговорили, да и тут совсем другая природа волнения была. Виктор выдвинул ящичек. Поднял брови, а потом нахмурился. «Средства гигиены. Они ей сегодня понадобились… и из-за этого расстроилась. Моя девочка хочет малыша! От меня!». Последние мысли вскипятили в душе целую бурю, он запрокинул голову вверх и счастливо улыбнулся. Метнулся в спальню, где на краю кровати, укрывшись, лежала Лена. Он запрыгнул к ней под одеяло, обнимая и разворачивая ее к себе, посмотрел в глаза и сказал:
- Ленка, ты даже не представляешь, КАК сильно я тебя люблю! До безумия, до боли, до дрожи... – он носом потерся о шею. - Лен, ты родишь мне ребенка? – она засмеялась такому порыву, а потом сказала:
- Витька, я сегодня не могу… - и хитро прищурилась. Он счастливо улыбнулся и поцеловал ее. Она поддалась его губам, давая ему ответ.

темка

Утром звонил Каренский, они с Наташей приглашали в гости. Лена ответила, что вечером заедут, если Витя пораньше освободится. Она сидела в кабинете и читала карточку больного. Плановая операция. Ничего сложного. Она сделала кое-какие пометки и отложила карточку в стопку. Раздался рингтон звонка Виктора на телефоне. Она улыбнулась, поднесла аппарат к уху. Он сказал отправляться к Каренскому, а он подъедет попозже. Поцеловала его в трубку и пошла на пост отнести карточки. Когда возвращалась в кабинет, чтобы забрать сумку и закрыть его, не давала покоя мысль, что что-то не так. Словно чего-то не хватало. Она перебрала в уме все моменты и только потом остановилась. Развернулась и пошла в конец коридора. Человека Саида не было на месте. Отметив, что утром она его видела, в душе заметила поднимающуюся тревогу. Набрала номер отца.
- Пап, что происходит? – спросила Лена после приветствий. Она передала свои наблюдения, а отец сказал, что она зря волнуется. – А где мама?
- На работе еще. А что ты спрашиваешь? Позвони ей.
- Да, я позвоню, - она растерянно долго смотрела на экран мобильного.
Поговорив с мамой, она немного успокоилась, за что была безмерно ей благодарна. По дороге к Каренскому на север города, Лена долго стояла в пробках. Самый конец рабочего дня, и почему было не выехать на кольцевую! Ругая себя, она неверными пальцами набрала Наташу. Встречать вниз спустился Алексей. Посмотрев на Лену, он спросил, в чем дело. Рассказав ему, Лена вздохнула и опустила голову.
- Лен, ты снова придумываешь. Может, Саид отозвал всех, может они взяли главного.
- Он бы сказал мне или папе. Леш, мне кажется, что-то происходит… Если бы Витя тут был… - Каренский встал рядом с Леной, облокотившись о машину и обнял ее одной рукой за плечи.
- Пойдем, мы его дождемся, и ты увидишь, что зря волновалась. Идем.
Кулемина вздохнула и отправилась вслед за другом. Она была рада видеть Наташу, а та щебетала и хвасталась колечком, которое подарил Леша. Лена, смеясь, поймала взгляд Каренского, кивнула головой: «я же говорила». Такие смешные.

Уже часов в десять вечера Лена набрала Виктора, и ей сообщили, что телефон абонента выключен. Вопросительный взгляд на нахмурившегося Каренского. Он со своего телефона зачем-то набрал и утвердительно кивнул. Эффект тот же.
- Ребят, я, наверное, поеду, может он дома, хотя я сомневаюсь.
- Пойдем, я провожу, - попрощавшись с Наташей, она вышла из подъезда и втянула прохладный воздух. Поежилась. Сев за руль, завела мотор, не закрывая двери. – Лен, давай я поеду с тобой. Ты одна за рулем в таком состоянии.
- Не надо, Леш, спасибо, я доберусь, знать бы, куда ехать… - она помахала Каренскому и вырулила из двора. Потом ей пришла в голову мысль – она снова набрала отца.
- Пап, а ты не знаешь, где мой муж?
- Лен, ты только не волнуйся… он здесь, со мной…
- Говори уже! – крикнула она.
- Лен, тут была перестрелка… - Лена сжала трубку в руке, что аж она затрещала. Пульс за одно мгновение участился до практически непрерывного нахождения в верхней точке амплитуды. – Он ранен.
- Где вы?
- В моей больнице, - она швырнула трубку куда-то в недра машины и утопила педаль газа.

темка тут

Лена слушала как через вату. Это все было настолько неважным. Казалось, вот увидит его глаза, и больше ничего не нужно будет. Только бы пришел в себя. Никита сказал, что он скоро должен очнуться от наркоза, и она ждала.
Из реанимации вышел отец и кивнул. Лена зашла, остановилась у кровати и взяла его за руку. Веки дрогнули, и он приоткрыл глаза. У Лены отлегло от сердца. Голубой взгляд поравнялся с ее. Она улыбнулась. Он смотрел на нее и молчал. Вокруг пикали приборы, она погладила его руку. Виктор сдвинул брови, и мерное пикание стало учащаться. Вошел отец и посмотрел на приборы. Где-то что-то щелкнул и попросил Лену выйти.

Она скрылась за дверью, где сразу несколько пар глаз уставились на нее. Она сказала, что он уже очнулся. Зазвонил телефон, это был Михаил Георгиевич. Лена сказала, что сейчас выйдет его встретить у корпуса, и пошла по коридору. Нестеров и Каренский пошли с ней, чтобы остаться у входа, а Лена привела к палате отца Виктора. В этот момент через раздвижные двери вышел Кулемин.
- Михаил, Лен… у Виктора частичная потеря памяти. Потребуется время… - дальше Лена не слышала, провалившись в темноту.

Когда пришла в себя, услышала тихие голоса. Открыла глаза. Она была в палате. Рядом сидели мама и Михаил Георгиевич. При их виде ком, стоящий у горла, растаял, и Лена уткнулась в подушку, часто и глубоко всхлипывая. Чувствуя, что у дочери начинается истерика, мама позвала отца, и он вколол ей успокоительное. Михаил Георгиевич гладил Лену по голове, а мама держала за руку, пока она не выплакалась.
- Вы почему тут сидите? Кто там с Витей?
- Там отец. Он сейчас спит, Ленок, и ты поспи, а мы тут побудем, - сказала мама, укрывая ее одеялом. Лена не заметила, как провалилась в сон.

***
Лена запретила говорить Виктору, кто есть кто – пусть сам вспоминает. Совместно с Михаилом Георгиевичем они решили, что жить пока будут в доме Степновых. Во-первых, это могло помочь вспомнить привычные вещи, звуки, запахи. Да и потом – для Лены сложно было сейчас находиться с Виктором наедине. Это был словно посторонний человек. И в то же время ей очень хотелось прикоснуться к руке, посмотреть в глаза, так, как раньше – утонуть в их омуте, целовать и дышать им. До дрожи. Предстояло ждать. Снова ждать. Сколько – даже отец не мог сказать. Может – неделю, а может – несколько месяцев.

Он присматривался к ним с отцом, и иногда Лена видела, что он пытается вспомнить, что напрягается, даже иногда на лбу пролегали морщины. Хотелось сказать, чтобы не напрягался, от этого только наоборот возникает барьер. Он часто, сидя в зале у камина говорил, что этот запах что-то напоминает ему. Лена переживала, что он изводит себя.

Однажды, собираясь на работу, Лена поняла, что костюм не налезает на нее. Она была в шоке. Уже было прохладно, и этот костюм провисел в шкафу, и теперь был бы в самый раз. С замиранием сердца Лена положила руки живот. Улыбнулась. Уже заметный упругий животик стучал под ладонями частым пульсом. «Ах, вот оно в чем дело. А ведь ему уже…» - Лена прикинула, что совсем забросила себя с самых судебных заседаний. А потом было не до того. Она быстро собралась и побежала к машине. Приехав к маме, она услышала срок: 12 недель по УЗИ. Степнов старший аж прослезился от такой новости. Он и так всячески оберегал Лену. Она занималась Виктором, а он – Леной. А теперь вообще ни на шаг не отходил от нее.

Через два месяца их жизни у отца, которого Лена называла «папой», так как без его поддержки не смогла бы со всем этим справиться, Лена ночью проснулась от странных звуков. Она поднялась и пошла в коридор. Шум доносился из спальни Виктора. Она толкнула дверь. Он спал, и метался по кровати в бреду. Она взяла его руку, разжала кулак, вторую положила на голову и провела по волосам. Потом настойчивее обозначила свое присутствие. Он проснулся и уставился на нее в темноте комнаты.
- Что-то приснилось?
- Да. Женщина и ребенок.
- Это, наверное, твоя сестра. А до этого ничего не снилось?
- Нет, это первый сон.
- Ты начинаешь вспоминать. Только не напрягайся, - она встала и направилась к выходу.
- Постой.
- Что? Тебе принести что-то?
- Нет. Спасибо.
- Тогда что?
- Спасибо.
- Не за что. Отдыхай.

Утром, когда Лена, собралась на работу, спустился Виктор и сказал, что хочет поехать с ней. Она, поколебавшись немного, решила, что хуже, наверное, не будет. В кабинете было более-менее спокойно, там народу было не много, но, как только они выбирались в коридор, мельтешение белых халатов не давало покоя Виктору, поэтому через пару часов Лена увезла его домой.

День был солнечный, хоть и холодный. Дома Лена надела теплый плюшевый спортивный костюм и спустилась вниз. Виктор с отцом были в зале, она подошла, поцеловала Михаила Георгиевича в лоб. Когда пошла на кухню перекусить, что теперь с ней часто случалось, она услышала тихий разговор мужчин.
- У Лены будет ребенок?
- Да. У меня будет внук.
- Почему она живет одна?
- Почему – одна. У нее мы есть, родители, теперь еще малыш будет.
- Где ее муж? – отец пожал плечами.
- Если б знать.

На кухне Виктор появился где-то через час. Что-то варилось в кастрюле, а сама Лена смотрела в окно на дорогу, по которой изредка проезжали машины. Коснувшись плеча девушки, он заставил ее вздрогнуть от неожиданности.
- Лена, а можно послушать… малыша? – она не ожидала такой просьбы. И даже не знала, что делать. Но природное чутье ей подсказало, что это инстинкт.
- Он еще не шевелится, - она повернулась к нему. Он несмело протянул ладонь, она взяла ее и положила на живот, приподняв кофту. Сердце выпрыгивало из груди, поднимая панику. Она закрыла глаза, прислушиваясь к импульсам, теплом пронизывающим ее тело от большой ладони. Как же давно она не ощущала его рук на себе. Слезы сами потекли по лицу и, словно в подтверждение ее мыслей, рука чуть развернула ее к мужчине спиной, вторая легла на живот рядом. Дрожь во всем теле, тоска и желание тепла душили рыданиями от безысходности, ведь сейчас чужой человек прикасается к самому сокровенному, к тайне, к жизни. Мгновение прошло и Лена, убрав его руки, так и не повернувшись лицом к нему, вышла из кухни, поднялась наверх в комнату. Отчаяние еще какое-то время терзало сердце, слезы невыплаканным потоком лились до тех пор, пока она, обессилев, не уснула, свернувшись калачиком.

- Лен, зачем ты со мной возишься? Я ведь посторонний человек…
- Не говори глупости, ты мне не посторонний.
- Тогда почему ты даже не смотришь на меня.
- Потому что мне тяжело смотреть на тебя. Я не могу делать это так, как раньше.
- Ну, если тяжело, так брось, отправь меня в больницу, я там все вспомню…
- Тебе плохо тут?
- Нет, но я не хочу, чтобы ты мучилась.
- Ну, тогда не говори глупости. Кофе с молоком будешь? – наливая из кофеварки напиток, спросила Лена.
- Да ничего я не хочу. Я хочу только вспомнить все.
- Вспомнишь, не переживай.
- Да я не могу видеть, как вы мучаетесь с Михаилом Георгиевичем.
- Мы не мучаемся, мы хотим тебе помочь.
- Почему?
- Потому что любим тебя.
- А я-то никого не люблю, я ничего не помню! Я не могу вам дать и частицы того, что вы мне даете!
- Нам не надо ничего! Только не изводи себя, не пытайся обмануть свою память!
- Да не надо меня жалеть! Я не хочу, чтобы ты из жалости…
- Замолчи! – она швырнула ложку в раковину, выскочила в коридор, схватила куртку и прямо в тапках выбежала во двор.
- Зачем ты так, Вить, она же любит тебя, - появился на кухне Степнов старший. Виктор опустил голову на руки. Потом вскочил и побежал следом за Леной во двор. Но застал только стоп-сигналы машины, выезжающей через ворота.

Лена выехала за пределы поселка, остановилась на обочине. Положила руки на руль. Ее колотило. То ли от злости, то ли от обиды. Нет, она не в праве на него злиться – он и сам себя не знает, и она прекрасно понимает его. Но она не знает, что дальше. Он с ума сойдет, пока все вспомнит, итак уже довел себя. Она взяла мобильник и набрала отца. Но заметила входящий в ожидании и отключила отца. Звонил Михаил Георгиевич.
- Леночка, дочка, не уезжай, я знаю, что тебе очень тяжело, прости его…
- Не надо, пап, я все понимаю. Он ни в чем не виноват. Это я не сдержалась. Я тут, никуда не уехала. Сейчас буду.
- Мы ждем тебя, - она положила трубку и улыбнулась. «…и это тоже пройдет…». Положила ладонь на живот.

тут

Вечность пронеслась перед глазами несколькими минутами. И уже не так страшно было встретиться взглядом с врагом, не так страшно бинтовать охранников, которые были ранены во дворе, пытаясь не пропустить никого в дом. И не страшно, что он не все помнит, главное – он живет! Все не так страшно, когда рядом греет огонь любимых глаз.
- Лен, я тебя когда увидел в полутемном коридоре, свет преломился так, что я вспомнил твой бирюзовый наряд и золотые нити в волосах. Я не мог понять, откуда… - Лена счастливо улыбалась, прижимаясь к его груди.
К дому подкатили машины. Приехали Савченко и Каренский, чуть позже появились Саид и родители. Лена стояла с Виктором, но когда из машины вышел Алексей, Виктор направился ему навстречу. Михаил Георгиевич посмотрел на Лену, и она, улыбнувшись, прислонила голову к высокому плечу.
- Кажется, Леночка, он вспомнил, - она кивнула, наблюдая, как друзья пожали руки и обнялись. Подошли Никита и Вера, поцеловали дочь и спросили, как там их внук.
- Дед Миша о нем заботится, - Лена положила руки на живот.
- Теперь моя власть закончилась, передаю вас обоих в руки мужа, - смеялись они.
- Кстати, может «внучка»? – хитро прищурилась Лена. Подошел Виктор и зарылся носом в волосы, накрыв ее руки своими ладонями.

я тут

На теплое время года вся компания Степновых собралась в летней резиденции в поселке Степное. В начале лета из Ростова приехала Настя с Витей и Глебом и Михаил Георгиевич также устроил тут себе небольшой отдых. Виктор неделю работал, а в пятницу срывался из города и несся к семье. Иногда приезжали Кулемины, и Вера по целым неделям гостила у них, наслаждаясь обществом детей. Сюда же Виктор привез и Лютого, охранявшего территорию ночью.

Лена стояла посреди зала дома в Тверской области и что-то крутила в руках. Звонкие голоса носящихся по дому мальчишек и веселый смех годовалой кудрявой девчушки колокольчиками разливались в стенах старинного строения, сопровождаемые яркими летними лучами солнца, струящимися через огромные окна.
В комнату шагнул Виктор, Лена повернула голову и улыбнулась. Он застыл, любуясь картиной: жена стояла в солнечном свете полубоком, а внизу, держась за ее ногу, ловила равновесие их дочь. Темные волосики закручивались тугими колечками на кончиках, пухленький кулачок крепко сжимал подол маминого платья.

Год назад позвонил дядя Ильяс поздравить с новорожденной и спросил, как назвали дочь, Виктор ответил:
- Карина, - старик долго молчал, Виктор слушал, прикрыв глаза.
- Каро… Мою жену так звали... – выговорил чеченец.
- Я знаю, Ильяс…
- Спасибо…

Увидев отца, она отпустила Лену и шагнула к нему, тихо сказав «па». Потом еще шаг, еще и еще. Почти дойдя до цели, она все же плюхнулась на попу, но расстроиться не успела, потому что была подхвачена сильными руками и подброшена под самый потолок под общий смех родителей.
- Витька, она пошла, к тебе! – они радовались, целуя малышку в мягкие щечки, а девочка удивленно смотрела на взрослых своими синими глазками.
- Привет, любимая, как же я соскучился, - отец семейства поцеловал жену в губы.
- Фу, Вить, чем ты пахнешь? – и Лена унеслась из зала. Виктор удивленно уставился на девочку.
- Что с нашей мамой, доча?

Через некоторое время он нашел Лену в ванной.
- Степнов, смени туалетную воду.
- Не понял, тебе же нравилась!
- Мне-то она нравится, а вот твоему сыну – не очень.
- Чего? – Виктор закрыл ванну на защелку.
- Вить, у нас будет еще малыш, - она серьезно смотрела в глаза любимого.
- Правда? Ленка… - он, улыбаясь, прижал ее к себе, зарываясь пальцами в волосы. – Спасибо тебе… - шептал на ухо, обжигая дыханием кожу. Почувствовав, как пальчики потянулись к пуговицам рубахи, он немного отстранился и глянул в зеленые глаза, потемневшие и горящие желанием. – Что ты делаешь?
- Соскучилась ужасно. Но сначала хочу смыть с тебя этот запах, - она уже расправилась с пуговицами, сопровождая томным взглядом движение рук, направляющееся к пряжке ремня. - Где Каро?
- С дедом, - он впился губами в сочные губы любимой, чувствуя, как реагирует ее, ставшее более чувствительным, тело на его ласки.

Когда они выбрались из ванной, в доме была тишина. В окно увидели, как Михаил Георгиевич водил за ручку Карину и пытался ногами отбивать мяч, который ему катал Глеб. Потом слуха коснулся приглушенный смех девушки, и Степновы переглянулись.
- Мне кажется, или твоя сестра с кем-то флиртует?
- Видимо, у нас гости, - они прислушались, и одна мысль на двоих осенила их.
– Саид? Вить, Настя… с чеченцем…
- Ну, да. Мы с ним поговорили, и решили, что он не повезет ее на свою родину, останутся здесь, да и нам не помешает имение в Чечне, будет где жить в следующую командировку… - он хитро глянул на жену, ожидая ее реакции. Лена блеснула глазами:
- Степнов! Ты продал сестру! Вот ненормальный! – хохотали они, она в шутку била его кулаками в грудь, пока он тащил ее на улицу.
- Ленка, шутка!
- В каждой шутке… Настя и правда уже давно посматривает в его сторону, с тех пор как… погиб отец мальчиков, - они в обнимку шли по дорожке во дворе, направляясь за дом, где были скамеечки. Выйдя из-за угла, Лена остановилась и замерла в изумлении. По середине песочницы смирно сидел Лютый. Рядом на коленях стоял Витя со стетоскопом в ушах и «слушал» его могучую грудь. Пес смиренно часто дышал, вывалив длинный язык. «Скажи ААА», - и малыш ручками пошире открыл пасть собаки, заглядывая. Почуяв хозяина, Лютый посмотрел виновато, сообщая взглядом, что процедура пока не окончена, он не может подойти. Лена покатилась со смеху, Виктор, прикинув, чем может все закончиться через пару лет, хохоча, сказал:
- Тааак, надо пойти перепрятать гипс, анестезию и учебники по трепанации черепа…
- ГЕНЫ! – развела руками Лена.

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Девочки, ну вот и закончился такой большой фик. Неожиданный КВМ, странные отношения и необычная обстановка... Надеюсь, кто-то нашел тут то, что для него важно, чего хотелось и прочитал что-то новое. Но это не главное, а главное - что ВЫ были со мной. Читали, переживали, комментировали и ПОДДЕРЖИВАЛИ этим меня.