Сериалы онлайн

Мысли путались, я так и застыла у дверного косяка. Маме? Его маме? Нет, к маме я точно не поеду!
Наверное, мой взгляд говорил красноречивее всяких слов, потому что, увидев в одночасье изменившееся лицо, Виктор подошел ко мне практически вплотную и спросил:
- Лен, ты чего?
- Я не поеду! – выпалила я поспешно. Настолько поспешно, что не заметить моего истинного состояния мог только слепой.
- Ты что, боишься? – ехидно улыбнувшись, спросил он.
Что за тупой вопрос? Я ничего не боюсь! Ничего, кроме тебя, Степнов… и, как выяснилось, твоей мамы.
- Конечно же, нет! – притворно рассмеялась я, - Просто не понимаю, зачем мне ехать к твоей маме?
- Ленка, тормози! – Виктор уже откровенно смеялся, - Ты не едешь к моей маме, ты едешь со мной! А мама – это бесплатное приложение к отдыху!
Степнов! Совсем из ума выжил что ли? Какое приложение? Какой отдых в такой ситуации?
- Вить, пожалуйста, я не хочу… - вот так вот. Сдалась даже без боя. Теперь я его просто умоляла.
- Кулемина, ну что ты, в самом деле, как маленькая! – он посерьезнел, - Моя мама – прекрасная женщина, она не кусается, и я уверен, что ты ей очень понравишься.
- Но, зачем же сразу к маме? – снова проныла я.
Виктор приблизился еще на один шаг, оказавшись уже совсем близко. Осторожно приподнял мое лицо. Господи, так бы и смотрела всегда в эти глаза. Стоп! Это я думаю?
- Потому что я знаю о тебе практически все. А что ты знаешь обо мне?
Я замялась. А правда, что я знаю о нем? Ну, в принципе, ничего. Даже возраста точного не знаю. Вот тебе, блин, и агент! Хороша, ничего не скажешь…
- Ничего… - честно ответила я, робко пожимая плечами.
Степнов мягко улыбнулся. Все-таки, он безумно красивый…
- Поэтому я хочу пригласить тебя в свою жизнь, - он окинул мое лицо теплым взглядом вмиг посиневших глаз, - А уж, принимать это приглашение или нет – решать тебе, - снова замолчал, смотря прямо внутрь меня, - Я бы очень хотел, чтобы ты поехала…
И все… Просто отошел на два шага. Опять этот чертов выбор! Боже, ну почему все самые трудные решения мне приходится принимать самой? Я так привыкла, что все решают за меня, я только исполнитель, что уже приноровилась к этому. Не хочу быть простым человеком, хочу быть безвольным агентом, не хочу принимать решения, не хочу в отпуск!
На стороне Степнова был опыт и выдержка, на моей – только голые эмоции. Не самые лучшие союзники, надо сказать. Когда первая волна протеста сошла, я подняла глаза и увидела, как Виктор, застыв в ожидании, пристально смотрит на меня, буравя взглядом.
- Лен, поехали, а? – каждому терпению когда-нибудь приходит конец, - Пойдем, помогу вещи собрать.
Нет, ну нормально? Ау, я не сказала «да»! Черт, вообще-то, «нет» я тоже не сказала. А молчание, как известно, - знак согласия. Когда-нибудь, Кулемина, твоя нерешительность тебя погубит!
От своего чемодана я отогнала Степнова, когда пришло время упаковывать в него нижнее белье. Залившись густой краской, я попросила Виктора сходить на кухню и принести мне стакан воды. И, хоть это был всего лишь предлог, но предлог спасительный. Я так переволновалась от «сюрприза», который приготовил мне мой… уже не знаю кто (с формулировками буду разбираться потом), что в горле пересохло так, что казалось, выпей я целую бутыль воды – все равно легче не станет.
Временами проницательность Степнова меня бесила. С понимающей улыбкой он поплелся на кухню, а я, дрожащими руками, начала судорожно доставать из ящика все, что мне могло понадобиться.
Когда Виктор вернулся, чемодан уже был застегнут, а меня всю трясло и лихорадило. Взяв стакан, я еле справилась с собой, чтобы в ту же секунду не выронить его, поднесла к губам.
- Лен, ну я прошу, не переживай так. Все будет хорошо, - и он озорно подмигнул мне.
Боже, он опять смеется надо мной! Издевается просто!
- Пошли! – скомандовала я, изобразив на лице оскорбленную невинность.
Те несколько часов до Тамбова провели по нашему негласному правилу молча. Я, насупившись, Виктор, посмеиваясь, бросая редкие взгляды на меня.
Краем глаза узрев проплывающий мимо здоровый супермаркет, что есть силы крикнула:
- Тормози!
- Кулемина, жить надоело? Чего орешь? – от неожиданности Степнов даже в лице поменялся. Ладно, и то плюс. Хоть сошла эта ухмылочка!
- Так, какие духи твоя мама любит? – осознание того, что я еду знакомиться с мамой Виктора с пустыми руками больно ударило в голову.
- Лен, какие духи? Ты о чем? Моя мать – уже давно перестала пользоваться этими вашими штучками, - снова, снова он смеялся! Убила бы, честное слово!
- Ладно, тогда какие цветы любит? – можешь даже не надеяться, я не сдамся так просто!
- Так, все, закончили разговоры! – серьезно заявил он, - Ты не на смотрины едешь, а на отдых. Поэтому, никаких цветов! Цветы я куплю: к матери еду, в конце концов! А ты, - он так зыркнул на меня, что я вжалась в кресло машины, - сиди здесь и дожидайся меня!
Хотелось ругаться матом! Проигрыш по всем статьям! Опять проигрыш! Что же такое? Почему, ну почему я никогда не могу отыграться? Может, Виктор прав, и у нас действительно разные весовые категории? Ничего, я проиграла, но я не сломлена!
Он как раз выходил из автомобиля, когда мой крик пронзил стоянку:
- Торт купи! От меня!
Я не видела лица Степнова, но какое-то чувство, где-то в районе селезенки, подсказывало мне, что он опять засмеялся. Ну и пусть! Зато я буду не с пустыми руками. Хоть за это не придется краснеть!

Вот так, вооружившись хризантемами и «Птичьим молоком», мы подъехали к слегка покосившемуся забору. Благо, не пришлось долго пытать Степнова относительно выбора именно этих подарков. Моего изумленного взгляда было достаточно, чтобы Виктор, садясь на место водителя, коротко, но с улыбкой бросил: «Мамины любимые!». Блин, против вкуса не попрешь.
Нет. Не то, чтобы я была против «Птички», но мое воображение, надо сказать, изрядно подорванное последними событиями, с маниакальным упорством рисовала огромную кремовую конструкцию, трехэтажную и семиподъездную. Про цветы я вообще старалась не думать. Здесь вообще все очень индивидуально.
Мне хватило нескольких секунд, чтобы из окна автомобиля разглядеть небольшой деревянный домик, маленький участок, засеянный уже начавшей желтеть травой. Видавший виды забор и так встретил нас первым.
- Ну что, пошли? – вопрос Степнова, такой, казалось бы ожидаемый, полностью вывел меня из совсем нестабильного состояния равновесия. И если раньше я могла сказать, что волновалась, сейчас же началась настоящая паника.
- Может быть, - начала я, силясь сглотнуть упругий ком в горле, - еще немножко посидим?...
Виктор только шумно засмеялся. Плевать! Я уже и привыкать начала! Пусть посмеется в свое удовольствие, хоть какое-то время пройдет…
- Ленка, - позвал он через каких-то пару секунд, а я так надеялась, что у меня будет больше времени, - не дури! – он накрыл лежащую на колене ладонь своей. Ладно, я хоть не так от него теперь шарахаюсь, - Все будет хорошо – обещаю.
Вот как ему можно отказать, когда он так смотрит своими глазищами, когда голос становится таким проникновенным, с едва заметными нотками интимности, когда его рука едва-едва сжимает мою? Да никак нельзя ему отказать!
Тяжело вздохнув, стараясь выпустить из себя вместе с потоком воздуха все свои переживания и глупые страхи, я, достав с заднего сидения торт, покорно, как бычок на бойню, вышла из машины.
Степнов торжественно вручил мне «мамины» цветы, а сам достал из багажника наши сумки. Жестом пригласил следовать за ним. И я, как тот кот в рекламе какого-то антиаллергена, вся в цветах, поплелась за ним.
Пройдя по небольшой дорожке, мы подошли к двери.
- Вить… - начала я, даже не придумав продолжения фразы. Хотелось как можно дольше тянуть время.
Как ни крути, а Степнов – не дурак. Кажется, теперь он насквозь меня видит. Прошептав успокаивающе «тш-ш-ш-ш», он быстро нажал на кнопку звонка, а я, как последняя идиотка, в тот же момент встала за его спину, как за укрытие.
Дверь открылась через несколько мгновений и тишину, в который было слышно только мое неровное дыхание, пронзил женский голос.
- Витя! Что же ты не позвонил? Я же даже и не ждала… - мое «укрытие» перестало защищать меня, так как Степнов, обняв мать, приподнял ее над землей.
- Ничего! Сюрприз сделали! – засмеялся он.
Он поставил женщину на пол, отошел и, все так же с улыбкой на лице, произнес:
- Мам, это Лена, - а затем, быстро переведя взгляд на меня, - Лена, это моя мама, Анастасия Николаевна.
Это была невысокая пожилая женщина, с открытым светлым лицом, прорезанным множеством мелких морщинок, и, как это ни странно в ее возрасте, все еще с яркими голубыми глазами. Прям как у сына.
Я стояла, изредка поглядывая на представленную мне Анастасию Николаевну, в смешанных чувствах. С одной стороны, я не знала, куда себя деть. Что-то так разволновалась и засмущалась, что чувствовала, как румянец алеет на щеках. Но с другой стороны, как действующему агенту, мне хотелось прочесть эту женщину. Почему-то была важно понять, что она обо мне думает.
Забавно, но мне показалось, что мама Виктора боится меня ничуть не меньше, чем я ее.
- Это вам… - протянула я ей цветы, когда все нормы приличия прошли, и пауза уж слишком затянулась, - От Виктора…
Старушка, найдя в себе силы улыбнуться, приняла букет из моих рук.
- А это, - я протянула коробку с тортом, уже собираясь сказать, что она от меня, но вдруг, неожиданно передумала, - … к чаю.
Анастасия Николаевна еще какое-то время изучала меня, пристально разглядывая, а потом как-то по-доброму и просто улыбнулась.
- Леночка, ну что же вы в дверях все, - запричитала женщина, - я так рада, что Витя наконец-то приехал ко мне. Так давно не был, а тут приехал, да еще и с девушкой…
- Мы работаем вместе, - непроизвольно вырвалось у меня. Невольно я перебила старушку и нарвалась на слегка обиженный взгляд Степнова. Черт, Лена, кто тебя за язык дергал?!
- Мам, - пришел на помощь Виктор, - нам дали отпуск небольшой. Если ты не против, мы бы здесь отдохнули, - он подошел к женщине и сгреб ее в тугие объятья. Ну, мама и не устояла.
- Конечно же, не против! Просто, это все так неожиданно! – Анастасия Николаевна снова выцепила мою прижавшуюся к стенке фигуру взглядом, - Но я очень рада! – сказала и улыбнулась мне. Да, несомненно, именно мне! – Пойдемте чай пить!
Женщина прошла в комнату, а я, все, как приклеенная, стояла на террасе.
- Вот видишь, совсем не страшно, - подойдя, Степнов взял меня под локоть, озорно подмигнул и медленно, наверное, чтобы я хоть немного успокоилась и уняла бешенный стук сердца, повел к двери, за которой несколько мгновений назад скрылась его мама.

За чаем обстановку разряжал Виктор. Он рассказывал Анастасии Николаевне как жил последнее время в столице. Как оказалось, мать моего учителя и напарника была в курсе того, чем ее сын зарабатывает на хлеб.
Сама хозяйка дома говорила мало, больше слушала, но за те несколько реплик, которые она успела произнести, я смогла сделать выводы, что сижу за одним столом с чрезвычайно умным и проницательным человеком. Теперь становилось понятно, в кого сын пошел.
Безусловно, те знания и навыки, что мы приобрели в Улее, могли сделать практически из любого человека талантливого тайного агента. Но, как говорится, оговорки придуманы не просто так, и задатки у начинающего агента должны быть изначально.
Я же, попав в абсолютно непривычную для себя ситуацию – первый раз знакомилась с мамой человека, к которому испытываю известные чувства, - решила занять выжидательную позицию. Одним словом, я просто молчала, наблюдая, как беседуют мать и сын.
Однако мое присутствие за столом не осталось незаметным для сидящих. То Степнов, то Анастасия Николаевна бросали на меня редкие, но цепкие взгляды. И, если пожилая женщина, обладая, наверное, природным чувством такта, старалась завуалировать и скрыть свои попытки рассмотреть меня, поворачивая голову или кося глаза исключительно, когда поднимала чашку, делая очередной глоток, или же цепляя ложкой новый кусочек торта, то Виктор, не стесняясь даже своей мамы, я уже молчу про себя, просто откровенно пялился, подолгу задерживая взгляд то на одной части моего лица, то на другой.
Я уже говорила, что не люблю быть в центре внимания? Так вот, сейчас я, хоть это и не показывалось и не читалось в общей атмосфере посиделок за чаем, была главным выставочным экспонатом за этим столом. И даже изрядно подпорченная нашими аппетитами «Птичка» и бережно поставленные в вазу цветы, красовавшиеся по центру, не могли со мной конкурировать.
Когда Степнов рассказал уже все возможные истории и байки, случившиеся с ним за время отсутствия в отчем доме, а чай уже совсем остыл, Анастасия Николаевна, наверное, решив, что пора приступать к прямым обязанностям хозяйки дома, спросила:
- Молодые люди, а чем мне вас в ужин кормить? Что мне приготовить?
- Да, чем хочешь, ма! – подал голос Степнов, - Ты же знаешь, я твою стряпню просто обожаю! Ты только голову особо не забивай – готовь то, что есть, а завтра мы с Леной в город съездим и забьем холодильник. Да, Лен?
Ох, Виктор, ох, личность! Все просчитал! Ну что, я при его маме скажу: «Нет, Степнов, я буду целый день валяться кверху брюхом, раз отдыхать привез!» Естественно, нет! Да, в принципе, против поездки в магазин я не имела ничего против.
- Конечно! – подхватила я, все-таки стрельнув в Виктора взглядом, в котором читалось, что я его раскусила, - А давайте, я вам помогу, - предложила я женщине.
Что же, пришла моя очередь рассчитывать. В мои планы абсолютно не входило стоять у плиты, наоборот, я, как порядочная гостья, просто обязана была предложить свою помощь на кухне, ну, а мама Степнова, как вежливая хозяйка, должна была отказаться от моего предложения.
И все бы шло хорошо, Анастасия Николаевна даже успела мне снисходительно улыбнуться, если бы мои карты не спутал один голубоглазый и чертовски привлекательный мужчина.
- Правильно, Ленок, - ехидно улыбаясь, проговорил он, - помоги пока маме, а я пойду, займусь забором, а то совсем скоро завалится.
Поднявшись из-за стола и отойдя на безопасное расстояние до двери, так, что молнии, которые метали мои глаза, попадали в него с небольшой задержкой, Степнов обернулся и, все так же демонстрируя белозубую улыбку, обратился к женщине, сидящей сбоку от меня:
- Между прочим, мам, Лена потрясающе готовит!
Это он намекал на ту нехитрую еду, которой я его в квартире Захаровых кормила? Издевается опять?
Собственно говоря, выяснить это тут же у меня не представилось возможности, по той простой причине, что Степнов ушел заниматься мужскими делами по починке забора. Так мы с Анастасией Николаевной остались наедине.
- Леночка, - обратилась ко мне женщина после нескольких минут молчания, - а ты ешь картошку?
Мать Виктора резко перешла со мной на «ты». Что же, может, это и к лучшему.
- Не только ем, - выдав самую лучезарную из всех своих улыбок, отозвалась я, - но и очень люблю! Если покажете, где можно найти нож, то почищу.
А что, поздно давать заднюю. Как говорится, назвался груздем – полезай в лукошко.
- Нет-нет, - запротестовала женщина, - посмотри на себя, вся в светлом. Только выпачкаешься, - увидев, что я сникла (не очень-то хотелось сидеть без дела, когда пожилой человек работает. Ладно еще, если бы я с Виктором была, а так, наедине…), она предложила, - Если не трудно, порежь, пожалуйста, овощи.
Ну, если в этом и заключалась вся помощь – то мне было совсем не трудно! А то мое расшалившееся воображение уже стали посещать видения с десятками кастрюль – сковородок и килограммами еды.
- Леночка, - обратилась ко мне мать Виктора, когда я уже вовсю стругала огурец соломкой, - ты ведь поняла, что Витя оставил тебя со мной, чтобы мы поговорили?
Что же, мое чутье нисколько меня не подвело. Анастасия Николаевна действительно была весьма проницательным человеком.
- Конечно, поняла, - кивнула я, не поворачиваясь и продолжая резать.
- Знаешь, а ведь Витя никогда не привозил сюда девушек… - казалось, она ждала моей реакции. Запустила блоху за шиворот и начала ждать, что же будет дальше.
- Так уж и никогда? – я не повернулась, но занятие свое бросила, ожидая ответа.
- Никогда. Ты прости меня за прием такой прохладный, - я почувствовала на своем плече руку. Тут уж, хочешь – не хочешь, а поворачиваться придется. Но мне, почему-то, хотелось.
- Ну что вы, - улыбнулась я женщине, - я все прекрасно понимаю. Любимый сын неожиданно приезжает, да еще и не один, а не понятно с кем! – вероятно, моя самокритическая шутка оказалась вовсе не смешной, потому что Анастасия Николаевна, помедлив, ответила:
- Не нужно так о себе, Леночка, не хорошо это!
Ее укоризненный взгляд заставил меня смутиться и опустить глаза.
- Знаешь, чего я больше всего боялась? – неожиданно снова заговорила мать Виктора.
- Чего? – в тот момент в моей голове блуждали тысячи различных вариантов ответа на свой вопрос, но, то ли моих агентских навыков было недостаточно, то ли я еще плохо разбираюсь в психологии матерей, ответа я не угадала.
- Понимаешь ли, Леночка, - начала она, - у Вити очень опасная работа. Хотя, что я тебе объясняю, ты и сама прекрасно знаешь! Идет постоянная выработка адреналина, нервы все время на пределе… - она остановилась, смотря, слежу ли я за ее мыслью. Ну, а я внимательно слушала, - В такой атмосфере любой, даже самый выдержанный человек, в какой-то момент перестанет контролировать свои эмоции. Выполняя свои задания, Виктор сталкивается со многими людьми, большая их часть – женщины. Боялась я, девочка, что окрутит его какая-нибудь стерва расчетливая, а сын голову потеряет.
Я стояла, боясь пошевелиться. То, что эта женщина решила открыться передо мной, безусловно, льстило, но и настораживало.
- Надеюсь, что теперь вы не волнуетесь, - произнесла я как можно спокойнее, - Ваш сын голову не потерял.
- Лена, ты меня совсем неправильно поняла, - почему-то лицо Анастасии Николаевны вмиг стало озабоченным, - я хотела сказать, что теперь не волнуюсь, потому что Витя влюбился в очень хорошую и порядочную девушку.
Так и знала, что у него кто-то есть! Слова его матери только в подтверждение… Тогда, зачем все это? Зачем я здесь? Опять одни вопросы… Надоело!
- Что же, - слова давались через силу, а в горле уже образовался ком, - надеюсь, Виктор Михайлович будет с ней счастлив.
Лицо женщины только ехидно, так же, как и у сына, засияло.
- Это уже тебе решать.
- Почему мне? – спросила я. Вот у кого надо учиться искусству конспирации! Говорит так, что ничего не разберешь.
- Девочка, а ты разве еще ничего не поняла?
Увидев мое искреннее недоумение, женщина продолжила, - Витя влюблен в тебя по самые уши!
Господи, она это сказала или мне почудилось? Степнов? Влюблен в меня? Да быть этого не может!
- Вы, наверное, что-то путаете… - попыталась я сказать.
- Ничего я не путаю, - пресекла мои протесты Анастасия Николаевна, - Что я, не вижу что ли, как он на тебя смотрит! Виктор хоть и тайный агент, но и мой сын. А уж я-то его знаю, как облупленного, - мать Степнова уже откровенно и широко улыбалась, - Любит, даже не сомневайся! И, сдается мне, у вас это взаимно! Или я не права?
- Правы, - еле слышно произнесла я.
Мамочка! Мама Виктора только что сказала, что ее сын меня любит! Меня! Это невозможно! Я сама призналась ей, что люблю ее сына… Это вообще из разряда фантастики! Хотя, матерям виднее… Боже, если это так… Только бы она не ошиблась! Только бы не ошиблась…

Виктор появился только к ужину, как чувствовал. А, может быть, и вправду чувствовал?
Пока мы с Анастасией Николаевной заканчивали накрывать на стол, он успел забежать в душ и переодеться. Сел за стол спустя пятнадцать минут после того, как пришел весь в пыли, взлохмаченный и уставший. Сейчас же на нем была темно-синяя футболка и спортивные штаны, которые, почему-то, ему безумно шли. Всю картину дополняли влажные волосы, в темных кольцах которых кое-где еще поблескивали капельки воды.
В тот момент я благодарила всех святых, которых только знала за то, что встретила его, вошедшего в комнату, сидя. Потому что после шока, который мне довелось пережить каких-то полтора часа назад, когда мать Степнова утверждала, что ее сын влюблен в меня, я не ручалась, что смогла бы устоять на ногах.
Ужин был простым и на вид очень даже вкусным. Жареная картошка с котлетами и свежими овощами. Только попробовать мне его не удалось. Виктор уплетал все за обе щеки. А вот мне кусок в горло не лез. И, как я ни пыталась уговорить себя, что это очень бестактно по отношению к хозяйке дома, никакие приводимые доводы не действовали. Тарелка, как была полной, как и осталась таковой до самого конца ужина, а мой взгляд, как был устремлен на Виктора с того самого момента, как он вошел на кухню, так никуда больше и не переводился.
Сейчас я могу только благодарить Анастасию Николаевну, которая, казалось, весь ужин не сводила с меня глаз, точно так же, как и я со Степнова. А когда они с сыном разобрались с едой, только молча встала и без лишних вопросов, типа «Леночка, а почему же ты не ешь ничего?», убрала полную тарелку.
Еще какое-то время прошло в суматохе с комнатами. Пожилая женщина искала постельное белье, застилала кровати и выдавала полотенца. Я, естественно, ей помогала. Естественно, потому что после услышанного из ее уст, с матерью Виктора мне было как-то спокойнее, чем с ним. А лишь стоило нашим со Степновым глазам встретиться, как я тут же начинала трястись, как осиновый лист, краснеть, как при первой встречи, ну, и заикаться.
Виктор, которому оставалось догадываться, что за такие интересные перемены произошли со мной за столь короткий срок, только с изумлением смотрел за моей реакцией, но ничего не говорил.
Наконец-то, пожелав друг другу спокойной ночи, мы разбрелись по комнатам. К слову сказать, ни одна из спален в доме не была смежной с другой. Комнаты Анастасии Николаевны и Виктора были разделены между собой кухней и санузлом. Мне же, как почетному гостю, отвели одну из двух спален на втором этаже.
Сперва меня посетила идея пойти в душ, но с этим была связана одна проблема. Ванная находилась в непосредственной близости от комнаты Степнова. А перспектива встретиться с ним в темном коридоре, в тонком халате и с полотенцем на голове мне совсем не улыбалась. Поэтому, отказавшись от этой затеи, я просто стала разбирать свои вещи. Стараясь не шуметь, развесила все шмотки по вешалкам и разложила все самое необходимое на прикроватном столике. Кажется, дела на сегодня были закончены.
Взобравшись под одеяло, я честно пыталась уснуть. Не смогу точно сказать, сколько я пролежала, ворочаясь из стороны в сторону, но мне казалось, что прошел примерно час. Может быть, больше. Одна мысль, плотно обосновавшись в мозгу, никак не хотела отпускать мое сознание в объятья Морфея.
Поняв, что начинаю просто задыхаться под гнетом того предположения, что Виктор может влюбиться в такую, как я, решила проветрить мозги. Да и себя заодно.
Надев легкий голубой халатик, теплый махровый специально не стала брать, потому что он занял бы пол чемодана, я, как была, босиком осторожно спустилась по лестнице.
Аккуратно, чтобы, не дай Бог, не скрипнула, я открыла входную дверь и остолбенела.
На ступенях крыльца сидел Виктор в одних штанах. Он даже не обернулся посмотреть, кому не спится в столь поздний час.
- Ну, что застыла? – я не видела, почувствовала, как уголки его губ поползли вверх.
На обдумывание всей ситуации мне хватило каких-то десяти секунд. Если бы я сейчас быстро захлопнула дверь, что и хотела сделать в первые мгновения, это выглядело бы глупо и по-детски. Если бы спустилась по ступеням вниз и стала бы прохаживаться по маленькой дорожке взад-вперед, как планировала еще наверху, это выглядело бы как-то совсем по-дурацки. Поэтому я спустилась на ту же ступеньку, на которой сидел Виктор, и присела рядом.
Он окинул меня быстрым цепким взглядом и, отвернувшись, принял первоначальную позу и произнес:
- Иди в дом, Лен, замерзнешь…
Что в тот момент творилось у меня в голове, сказать трудно. Целый букет чувств! Осознание своего чувства к нему, которое пыталась скрыть так долго, понимание, что, Анастасия Николаевна, прожившая на свете целую жизнь и хоть что-то в ней понимающая, быть может, (два раза про одно действие )права, и эта его близость… Все это вместе взятое каким-то невероятнейшим образом породило в моем мозгу мысль, от которой мне стало страшно.
Наверное, меня выдали глаза, так как Степнов, в очередной раз повернувшись, задержался на моем лице взглядом и вдруг проговорил:
- Скажи мне.
- Что? – не поняла я.
- То, о чем ты сейчас думаешь. Хоть раз хочу узнать твои мысли.
Мы молчали несколько секунд, в которые он просто зомбировал меня своими глазами, которые в лунном свете, отражались как-то особенно по-мужски. Такого напора я не выдержала. Я сдалась!
- Ты ведь согреешь… - выдала я полушепотом то, что пронеслось с бешеной скоростью в голове в тот момент, когда Виктор заговорил о холоде, и то, что так сильно напугало.
Стоило мне только произнести эти, казалось бы, простые, но такие вымученные слова, как я тут же оказалась на коленях у Виктора. Даже не успев удивиться, почувствовала на своих губах жаркий и влажный поцелуй. Жаркий настолько, что готов был согреть мое уже начавшее замерзать тело.
- Ленка… - прошептал Степнов еле слышно, все еще скользя губами по моей щеке, - Пойдем в дом…
- Там твоя мама… - вторя ему, проговорила я, обхватывая лицо Виктора в ладони.
Я чувствовала, что Степнов уже готов, но как ни была рада тому, что настолько распалила взрослого и умудренного мужчину, похвастаться такими же результатами не могла. Мое тело еще не научилось так быстро реагировать на проявления страсти. И, хотя девочкой я уже не была, женщиной, в полном смысле этого слова, меня тоже можно было назвать с большой натяжкой.
А его руки тем временем спустились на мои плечи, стягивая легкие полы халата вниз. Пробежав правой ладонью вверх по дорожке от живота до шеи, Степнов посмотрел на мою реакцию. А я что? Я от себя даже не ожидала такого! Прикрыв глаза и поворотом головы откинув челку, я, закусив губу, непроизвольно издала слабый стон. Кажется, Виктору понравился такой ответ на ласку, потому что, услышав этот стон наслаждения, который вырвался из моей груди, он, прошептав только «Леночка…», перевернул меня так, что я оказалась снизу.
Сколько Виктор колдовал над моим телом, сказать сложно. Я была где-то вне времени, чувствуя только его горячие жадные руки, требовательные губы и влажный язык, ласкающие меня.
В какой-то момент он просто остановился, вероятно, решив, что я полностью готова.
- Лен, пойдем в дом, спину повредишь! – зашептал он на ухо. Я только сейчас поняла, что откинулась на деревянную ступеньку, а острый край уже врезается в кожу.
- Сейчас… - хотелось только одного – чтобы эта ненужная пауза продлилась как можно меньше.
Одним движением перевернувшись, я оказалась спиной к Степнову, становясь коленями на две ступени ниже, чем стояли руки, создавая опору.
Виктор почему-то медлил. Может быть, он был удивлен моей новой позой, может, просто не ожидал такой смелости.
- Ну же… - почти обиженно, срывающимся голосом прошептала я.
В следующую же секунду я почувствовала его сзади.
Наверное, со стороны все это выглядело, как сцена из дешевого порнофильма. Только мне было все равно. Мне вообще все было неважно!
Остались только он, я и наше совместное движение навстречу друг другу. Мои слабые приглушенные стоны, с каждым новым набирающие амплитуду звучания, и его конечный рык облегчения.
Спустя какое-то время я снова сидела у него на коленях, в наспех надетом халате, уткнувшись носом в крепкое плечо.
- Лен, - начал Виктор, пробираясь по шее к выступающей ключице, - пойдем в дом…
- Сумасшедший, - засмеялась я, а в следующее мгновение жадно хватая глоток воздуха, - только что ведь…
- Мне глаза твои нужны, - серьезно сказал он, поднимаясь на ноги со мной на руках.

На утро я пообещала себе больше никогда не зарекаться! Раньше, еще когда училась полноценно в академии ФСБ, часто смеялась над тогда казавшимися бессмысленными разговорами девчонок о том, как они прошедшей ночью прикладывали нечеловеческие усилия для того, чтобы не быть обнаруженными своими или родными молодого человека. Во время обучения все эти истории казались сущим бредом! А вот теперь, перестали казаться таковыми.
Быть тайным агентом – сложно. Заставить старую кровать не скрипеть от каждого движения, как показала практика, - еще сложнее. Уверенности в том, что Анастасия Николаевна не проснулась от наших с Виктором акробатических этюдов, с применением сдерживаемого с трудом звукового сопровождения, не было и в помине. Принимая во внимание все вышеперечисленные факторы, на утро, немного отойдя от нахлынувшей на меня ночью эйфории, я, естественно, застеснялась. Застеснялась настолько сильно, что Степнов еле заставил меня вылезти из-под одеяла и встать с кровати.
Хотя, по его лицу, хоть Витя и пытался мастерски скрыть эмоции, все же читалось, что и он чувствует себя не в своей тарелке.
Мужчины на то и нужны, чтобы принимать самые важные решения. За завтраком Анастасия Николаевна просто выбивалась из сил, чтобы не показать ни мне, ни сыну, что она была в курсе нашего маленького ночного приключения. В какой-то момент Степнов не выдержал. Он просто сказал маме, что мы сегодня же уезжаем, что он надеется, что она правильно поймет, и что мы обязательно еще приедем и навестим проницательную старушку, когда немного улягутся «страсти». Я только сидела и с мольбой взирала на Анастасию Николаевну. Слава Богу, что у Вити мировая мама! Она даже не обиделась нисколько, все прекрасно поняв.
А на прощание даже и обняла меня, как родную. Но на последок все же решила немного подколоть, шепнув на ухо, что надеется, что ее сын ночью не подкачал. Я, вся красная, выдавила из себя только что-то похожее на: «Не волнуйтесь, все было прекрасно!» на такой ноте и закончился мой первый визит, недолгий, но весьма плодотворный к маме моего любимого.
С одной стороны, было безумно стыдно перед хозяйкой дома за столь неожиданное и скоротечное вторжение, но с другой стороны, и я и Виктор прекрасно понимали, что больше таких экспериментов, какой был сегодняшней ночью, мы вряд ли еще устроим, а воздержание на неопределенный срок, скорее всего, уже не выдержим. Поэтому, самым разумным решением в этой щекотливой ситуации было уехать и провести остаток отпуска вдвоем.
Забавно, как много может изменить всего одна ночь, как все переворачивается с ног на голову. Я, которая раньше боялась и глаза поднять, стесняясь открыто смотреть на мужчину, который свел меня с ума, теперь ехала с ним в одной машине, любуясь волевым профилем Степнова.
За прошедшую ночь слово «люблю» так ни разу и не было произнесено, но я, почему-то, была полностью убеждена, что оно было бы лишним. Я и так чувствовала отношение Виктора в каждом взгляде, каждом прикосновении… Если бы это все еще подкрепилось бы и словами, я, наверное, просто утонула бы в свалившемся на меня счастье. Все-таки, Степнов очень неплохо изучил меня ха время нашего знакомства, как бы я ни старалась закрыться и спрятаться.
До Москвы мы доехали е останавливаясь, зная, что стоит только прервать незапланированное путешествие хоть на несколько мгновений для быстрого жадного поцелуя, и все - отпуск нам пришлось бы проводить посреди трассы между Тамбовом и Москвой.
За окном уже проплывали знакомые пейзажи – мы въезжали в Москву – а ни один из нас так и не решился прервать образовавшегося в ходе сильнейших энергетических посылов друг другу молчания.
Я понятия не имела, что задумал Виктор, куда он меня везет, только сейчас, в одной машине в ним, после всего, что было у нас этой ночью, когда мои губы еще хранили вкус его поцелуев, а руки – теплоту его тела – это было уже неважно.
Автомобиль въехал в неизвестный мне двор. Виктор заглушил мотор, вышел из машины и, обойдя ее, открыл дверь с моей стороны, и все так же молча предложил мне руку, помогая выйти.
- Где мы? – спросила я, позволив себе, наконец, прикоснуться к нему, обхватив за шею.
- Пойдем, я покажу… - заговорческим шепотом проговорил Степнов, зарываясь носом в мои волосы.
- Знаешь, - я остановила его, когда он потянул меня за руку к подъезду. Почему-то, было важным сказать это именно сейчас, просто жизненно необходимо, - я ведь влюбилась в тебя еще тогда, когда впервые увидела, - он остановился, с интересом стал изучать мое лицо, как будто впервые его видел.
- Так вот почему ты так долго бегала от меня? – он сказал это наигранно небрежно, но в этот раз Степнову не удалось бы обмануть ни меня, ни кого-либо другого. Сейчас он волновался, и я впервые видела его таким…
- Зачем спрашиваешь, если и сам знаешь ответ? – улыбнулась я, пытаясь разрядить обстановку и сделать свое признание менее болезненным.
- Хочу услышать от тебя…
- Да, - просто и коротко.
Виктор смотрел на меня несколько секунд подряд, не отрываясь. Я, хоть и осмелевшая в последнее время, все же с трудом смогла выдержать такой пристальный и открытый взгляд.
- Пошли, - сказал он, когда я была уже готова прервать визуальный контакт.
Подъезд, лифт, подъем на восьмой этаж в кирпичной одиннадцатиэтажке – все как будто нереально, как будто не со мной. Поворот ключа, открытая входная дверь и мой еле слышный вопрос:
«Что это?»
- Это – твой новый дом, а это, - он притянул меня к себе и провел большим пальцем по моим губам, - девушка, которую я люблю…
Его слова потонули в поцелуе, который не заставил себя долго ждать. Что же, похоже, мне придется ко многим вещам привыкать по-новому. Но это занятие обещает быть чертовски приятным!

Вполне резонным будет вопрос, зачем я все так подробно описывала в своем рассказе? На это у меня только один ответ: мне приятно вспоминать эти события, ведь это самая динамическая и увлекательная часть моей жизни!
Забавно, но моей мечте так и не суждено было сбыться. Вернее суждено, но ненадолго. Хотя, давайте обо всем по порядку:
В тот же день, когда Виктор привез меня к себе, вернее, в ту же ночь, было решено, что мы хотим работать вместе. Расставание, даже по работе, было смерти подобно, да и волнение друг за зруга тоже играло немаловажную роль. Поэтому, после недолгих переговоров, Степнов предложил создать рабочую двойку - дуэт. Как у Людки с Димкой. Я, естественно, не имела ничего против. Чем больше времени я буду проводить рядом с Витей, тем лучше. Так, на следующее же утро мы огорошили руководителей штаба этим заявлением. Со скрипом, но разрешение все-таки было выбито! И не важно, что с нас семь потов вошло, прежде, чем мы смогли убедить начальство, что в дуэте будем смотреться ничуть не хуже, чем по одиночке. Главное же – результат! Уставшие, но довольные, мы поехали перевозить мои вещи в квартиру Степнова. Виктор просто светился от счастья, а я ликовала.
А дальше были три года сплошной работы. Задание за заданием, операция за операцией – все как на одном дыхании. За это время, казалось, объездили весь земной шар!
Все изменилось однажды. Нам с Виктором поступил сигнал срочно приехать в штаб-квартиру для получения очередного задания. Сказано срочно – сделано! Уже через двадцать минут мы входили в здание знакомого бизнес - центра. Какого же было наше удивление, когда в кабинете шефа мы обнаружили наших старых знакомых: Примерова с Кузнецовой и Леху Яковлева.
Мы так давно не виделись, что, встретившись, даже в первые секунды не знали, что сказать. Положение спас весельчак Лешка, сказав, что думал, что за три года Степнов постареет окончательно и уйдет уже на заслуженный отдых, а теперь видит, что Виктор Михайлович еще очень даже… Неловкость ситуации тут же ушла, и все принялись обниматься, похлопывая друг друга по спинам и плечам.
Все были так увлечены неожиданной встречей, что даже и не задумывались над поводом, ради которого собрались здесь. Ясность внес вошедший Юрий Львович, который не был так, как мы воодушевлен встречей, потому что видел каждого из нас достаточно часто.
То, что он рассказал, было поистине грандиозно! Одно задание на пятерых такого ни одна агентская школа еще не помнила!
Дело было действительно важным и имеющим мировое культурное значение. Как рассказал нам Главный, во время Второй Мировой из знаменитой янтарной комнаты в Екатерининском дворце была похищена не только сама комната, вернее, янтарь, но и все ценное, что было в ней. Одной из таких вещиц была драгоценная фарфоровая маска, украшенная каменьями и золотом, в которой сама царица была на Венецианском карнавале. Так вот, эта бесценная маска вдруг каким-то таинственным образом появилась в числе экспонатов на элитной выставке в Лондоне.
Как она туда попала, наше руководство не очень-то сильно и интересовало. Главной задачей было – вернуть маску в Россию. И кто бы мог сомневаться, что под словом «вернуть», Юрий Львович имел в виду слово «украсть». Я не сильно забивала голову над вопросом, как потом русские смогут объяснить неожиданное появление драгоценной вещицы на ее исторической Родине. Наши-то уж точно что-нибудь придумают.
По намеченному плану, красть маску должен был Лешка, а две пары: мы со Степновым и Примеров с Кузнецовой должны были всячески отвлекать толпу собравшихся ценителей искусства. Что же, не самое сложное задание, но, если мы не будем работать слажено, как часы, всей операции может настать один большой кирдык!
Все мы пятеро обладали ярко выраженной славянской внешностью, поэтому за аристократов – англичан, или же за педантов – французов вряд ли бы сошли. Выбирать особенно было не из чего. Люда с Димой так и остались русской парой, недавно поженившимися Светланой и Александром Фирсановыми. Яковлев по легенде был миллионером из Молдавии, сыном члена правительства, да и просто молодым разбивателем сердец Русланом Кисару. Ну, а мы с Витей должны были изобразить польскую пару: коллекционера антиквариата Мариуша Загорски, который редко посещал такого рода мероприятия, предпочитая скупать заинтересовавшие его вещи, но, который, однако, не смог пройти стороной места, где будет выставлена знаменитая Екатерининская маска, и его любовницу Марию Зюдак.
Вся операция заняла не больше полутора часов – больше собирались и лоск наводили! Главной звездой на этом празднике жизни была Людочка!
Пришли. За сорок минут Светлана Фирсанова умудрилась «набраться» до состояния, когда море по колено и разлить бокал с шампанским на стеклянный короб маски, вырубая тем самым сигнализация, подведенную непосредственно к данному экспонату. Еще за двадцать минут я успела презрительно фыркнуть на польском: «Русские!» слово интернациональное, понятное каждому. Поэтому ни для кого не стало удивлением, как после моего восклицания «разогретая» Светлана накинулась на меня, крича на чистейшем русском: «Ах ты польская подстилка!»
За все время переполоха, который мы устроили, и пока наши кавалеры растаскивали нас в разные стороны, новоиспеченный Руслан Кисару успел спрятаться в обозначенном руководителями операции укрытии, чтобы после банкета, который, к слову сказать, из-за скандала весьма быстро свернули, начать исполнять свою миссию по похищению реликвии.
Все было рассчитано с большой точностью. Любой из гостей мог бы поклясться на чем угодно, что после нашей с Людкой драки маска была на месте, следовательно, никакого бы отношения к ее похищению мы бы не имели.
Алиби Яковлева тоже было обеспечено: ученица Виктора, курсантка школы агентов Маша, в последней момент была привлечена к операции, чтобы утверждать, что после банкета молдавский миллионер уехал вместе с ней.
Казалось бы, совсем простое задание… Зачем я упомянула о нем? Потому что для меня и для Вити это простое задание имеет очень большое значение – оно стало последним.
Степнов был категорически против, чтобы я принимала противозачаточные, говоря, что любые медицинские препараты оказывают воздействие на организм. Так же он возражал и против спирали – инородное тело… И никакие приводимые мною доводы о том, что большая часть земного шара использует эти средства, не могли убедить Витю в моей правоте. В общем, мы использовали старый проверенный дедовский метод – презервативы.
Только, хоть метод и был проверенным, на практике оказался не столь эффективным. Однажды, в порыве страсти, резиновый друг решил нам не мешать – слетел! И, вроде бы, ничего необычного, тысячи пар через это проходили. Только тысячи-то проходили и шли дальше, а вот мы залетели! И узнали мы об этом как раз в ночь после выставки, когда обеспокоенная долгой задержкой, я все же решила сделать тест.
Степнов был просто счастлив! А я… Я была в замешательстве. В одной стороны, ребенок от любимого – это предел мечтаний, с другой, мечтала-то я о карьере агента под прикрытием, а не о детях!
Все встало на свои места месяца через четыре, когда малыш впервые толкнул меня. Все мысли о загубленной карьере моментально отошли на второй план. И пусть все катится к черту! Меня дожидалась скучная и неинтересная работа в штаб – квартире, Виктор оставил только преподавательскую деятельность. Неважно, что узнав о наших событиях, Главный рвал и метал! Важно, что скоро у нас будет маленький, что Степнов счастлив и зовет замуж, важно, что скоро из Тамбова в Москву приедет Анастасия Николаевна помогать и нянчить внука.
А мечта об интересной и насыщенной приключениями жизни пускай мечтой и остается! Мне вполне хватит рассказов Лешки и Людки с Димкой. Хотя, что-то мне подсказывает, что Примеров с Кузнецовой не продержатся долго – тоже уйдет в тихие кабинеты штаба.
Единственное, что меня сейчас заставляет беспокоиться – это новая привычка Степнова, приходя домой, идти и массажировать мои отекшие за день ноги. Я просто не понимаю, как человек по собственной воле может каждый день брать в руки мою ногу, которой сейчас можно, ненароком звезданув, убить кого-нибудь, и нежно разминать. Я всегда жутко краснею, когда Виктор начинает готовиться к этому обряду.
Я даже спрашивала, зачем он это делает. А он только улыбается и говорит, что это единственный способ заставить меня смущаться как раньше, потому что я становлюсь очень забавной и милой. Правду он говорит или нет, не сможет распознать даже детектор лжи! Степнов же – агент, поэтому мне приходится довольствоваться лишь его объяснениями…

Конец)))

Если,кто надумает оставить коменты,то пишете ник автора(ntnext) или её имя(Натали),она всё прочитает.