Сериалы онлайн

Виктор, наконец, взял себя в руки. Немного поперхнувшись, он заговорил:

-Алло…
- Что? Кто это? – послышался немного испуганный голос.
-Я-то… Знаете… я хотел бы сначала узнать, кто Вы? Вы звоните на телефон моей девушки, устраиваете здесь разбор полетов, совершенно не выбирая выражений, а теперь еще хотите знать, кто Я? Нет уж, милочка, я попрошу Вас представиться и объяснить, что Вы имеете против Кулеминой Елены?

Повисла некоторая пауза. Чувствовалось, что женщина на том конце провода в замешательстве. Виктор потихоньку выходил из себя.

-Ну что, так и будем молчать?
-Нет! – чувствовалось, что собеседница проговорила это сквозь плотно сжатые зубы. – Значит, Вы говорите, что Кулемина Ваша девушка?
-Да! Я это утверждаю! И поэтому мне очень неприятно слышать то, что Вы пытались ей наговорить! Какое Вы имеете право обвинять ее в том, что не имеет к ней никакого отношения?!
-Извините, молодой человек, раз уж Вы не хотите представляться… А Вы уверены в том, что Ваша девушка так безобидна, как Вы считаете? Я вот в этом не уверена. Уж слишком хорошо я ее знаю! И… будьте добры, передайте ей трубку… Я еще не все ей сказала! Тем более то, что уже было сказано, я так поняла, выслушивали Вы, а не она?!
-Так… Как вас?...
-Да… Меня зовут Светлана, Светлана Михайловна! И сразу скажу Вам, что этот номер телефона, номер так сказать Вашей девушки, записан в телефоне моего мужа! Что Вы по этому поводу скажете?!
-Позвольте… А можно узнать, кто Ваш муж? – Виктор еле сдерживал себя, чтобы не перейти на крик.
-Мой муж – это Стеклов Валерий Михалыч, между прочим бывший учитель физкультуры Вашей Лены, и бывший, можно сказать предмет ее обожания! Вы об этом знали?
-Дрянь… - ВОТ ОНО! Предчувствие его не подвело! Он сам не понял, кого он сейчас имел ввиду. То ли звонившую женщину, то ли этого ублюдка, который вчера ломал здесь комедию вместе с Новиковой, да и, оказывается и Леной, и их подругой, а он, как дурак, сидел и все это время был для них вроде клоуна.
Все также, не выпуская трубки, Виктор уставился в одну точку. Только сейчас до него стал доходить весь смысл всех слов, сказанных этой бабой! Ее муж! Их физрук! Лена и Он! А Лерка? Врали?! Лена! Зачем??? Я убью ее!!! Вот пусть только придет… Я вытрясу из нее всю душу… Лицемерная маленькая сучка!
В полном бешенстве он хотел швырнуть трубку, но сила характера остановила его, и каким-то макаром заставила опять продолжить разговор. Взяв себя в руки, уже более сдержанно, он заговорил:
-Извините… это я не Вам… Светлана! Я хочу Вам сказать, что у Лены ничего не может быть с Вашим мужем. Мы живет не в городе. Уже давно. Мы почти уже женаты. И у нас будет ребенок. Так что, Вы можете не волноваться за своего… - тут Виктор тяжело выдохнул, - мужа! А номер… ну может, он просто остался со школьных времен. Так что прошу Вас, разбирайтесь со своим мужем сами, а в нашу жизнь попрошу Вас впредь – не лезть! Прощайте! – и Виктор отключился.

Медленно… очень медленно Виктор прокручивал все слова, сказанные ему по телефону. Сжатые в кулаки пальцы своими ногтями впились в мягкую кожу ладоней, из-под которых в некоторых местах выступили капельки крови.
Кровь была везде. Она медленно заполняла сердце, душу, виски, застилала глаза.
Попадись ему сейчас хоть кто-нибудь под руку – убьет не задумываясь!
Казалось уже давно, а впрочем, никогда раньше он не выходил из себя так, как сейчас.
Всегда нагло спокойный, невозмутимый и циничный, сейчас он просто превращался в цепного пса, готового сорваться на первую попавшуюся жертву.
Что говорить?! Что делать, когда придет она?!
Сучка! Лживая дрянь! Неужели она может быть такой?!
Сердце билось с бешеной скоростью.
Как она может быть такой двуличной?! Неужели он так плохо ее узнал?! Как ему сейчас хотелось сделать ей больно, так больно, как ему сейчас, даже еще больнее, чтобы поняла… навсегда… что с ним такие игры не пройдут! Ничего… посмотрит, как она запоет сегодня… Он задаст ей вопрос и будет пытать собой до тех пор пока не получит ответы на все свои вопросы, и пусть только попробует сказать что-то типа «Не знаю», «Не хочу» или «Не могу» - все кости переломает!

Виктор сам не понимал, что с ним. Понимал прекрасно, что никогда и ни за что не посмеет этого сделать, потому что просто не сможет… потому что невыносимо любит… и болит… как же болит его сердце…

Вся злость, захлестнувшая его всего, потихоньку отступала. Бить, орать, запугать, посадить под домашний арест - все это настолько глупо и смешно.
Нет! Он просто должен ей указать грань в их отношениях, ту грань, которую он никогда не позволит ей переступить, как бы он ее не любил! И эта грань – измена!

- Вить, я дома! Ви-ить! – девушка скинула вьетнамки и босиком прошлепала в гостиную. Виктора там не было. Впрочем, как не оказалось его и во всех других комнатах. Краем глаза, заметив белый листок на гладкой поверхности обеденного стола, Лена подошла поближе.
«Надо было срочно уйти. По работе. Жди меня дома. Есть разговор»
В любой другой день сухой тон записки вызвал бы у Лены подозрения. Но эйфория от вчерашнего вечера, дополненная приятной усталостью от почти часового плаванья в бассейне притупила ее восприятие.
- Ну что, маленький, будем ждать папу! – поглаживая живот, промурлыкала деву шка. – Как ты смотришь на то, что бы поесть?

«Как странно все это! Вот вроде нас с тобой, малыш, разделяет всего лишь очень тоненькая преграда из моей кожи, ну и еще там чего-то… при моей-то худой фигуре наверно сантиметров пять, не больше. Малыш! Представляешь – каких-то пять сантиметров… а что получается – я с этой стороны, а ты с той? Как такое возможно? Получается, я уже живу, а ты еще не родился! Вот я хочу есть, а ты? Ведь совсем скоро ты будешь тоже давать мне понять, как у тебя там дела, да? Ну, такая своеобразная азбука Морзе…будешь стучаться с той стороны, а я буду гадать, почему – может, ты хочешь есть, а может просто тебя не будет устраивать, как я лежу или сижу? И что? Почему считается, что ты еще не живешь?! Для меня ты уже самый, самый, самый… Правда, конечно, и еще твой папа!»

Улыбнувшись, Лена уже было направилась к холодильнику, но навязчивая трель прервала ее планы. Посмотрев на экран мобильного, она нажала «ответить». По ходу короткого разговора с лица девушки медленно уходили безмятежность и умиротворенность. Закусив нижнюю губу, она с тревогой посмотрела на часы:
- Хорошо, я буду.
Следующим звонком Лена заказала такси в город.

Мужчина нервно постукивал ложечкой по столу. В размеренной тишине небольшого кафе этот звук был слишком инородным. Проходящая мимо официантка уже в который раз неодобрительно зыркнула на него из-под пышной челки. Но, поглощенный в свои мысли, он не обращал на происходящее вокруг никакого внимания, лишь изредка вздрагивая каждый раз, когда подвешенный к дверной коробке колокольчик издавал тихий мелодичный звон.
- Я опоздала, Валерий Михалыч? – ее голос прозвучал неожиданно, вырвав его из навалившегося оцепенения. Валерий резко поднялся:
- Нет, что ты, это я приехал раньше! – и жестом пригласил девушку занять место напротив него.
- К чему такая спешка? – Лена шумно отодвинула стул, - Вы сказали, что что-то произошло!
- Да… Понимаешь… - мужчина замялся, - Я сегодня поругался с женой… - он совсем не с этого хотел начать разговор, но встретившись взглядом с колдовскими зелеными глазами, напрочь забыл все, что хотел сказать.
- Я тут причем? – она удивленно подняла брови, - опять негде ночевать?
- Нет, Лен, дослушай, пожалуйста…
- Вся во внимании, - усмехнулась девушка.
- Света, Светлана Михайловна, откуда-то знает про твоего ребенка. Я подумал, что она звонила тебе… или может позвонить… и …

- Что?! – напускную невозмутимость, как ветром сдуло, и девушка подалась вперед, - Откуда?! Стоп. Как она могла мне позвонить, у нее нету моего номера?
Валерий виновато посмотрел на бывшую ученицу:
- Номер она могла взять из моего мобильного. Я неосмотрительно оставил его дома и…
- А у Вас откуда? …Лера?! Да. – Она не спрашивала, а скорее утверждала.
Ему оставалось лишь кивнуть.
- Ладно, с ней я разберусь позже, - пробормотала Лена, выдохнула, и подняла уже вполне успокоившийся взгляд на Стеклова, - Мне Ваша жена не звонила. Я понятия не имею откуда она узнала про моего ребенка… Но чести с ней общаться я не имела… У Вас из-за этого проблемы?
Зная уровень интеллекта Светочки, Кулеминой не стоило труда догадаться, с какими претензиями та налетела на бедного физрука.
- Ничего страшного. Лен, ты извини меня, я просто хотел предупредить. Я поговорил с ней, она больше тебя не побеспокоит.
- Поговорили? Мне казалось, Вы сказали «поругались»?
- Мы расстались. Я завтра же подаю на развод.
- Валерий Михалыч… - Ленка замерла, не зная, что говорить дальше. Она понимала, что таки стала причиной их разрыва. И пусть она было счастлива с Виктором, пусть прошел год, пусть той Лены Кулеминой, которая желала этого всем сердцем, уже не было, но она почувствовала какое-то удовлетворение.
- Не надо ничего говорить, Ленок! – мужчина грустно усмехнулся, - Ты в этом не виновата. Я просто, наконец-то, набрался смелости исправить свою ошибку. Лучше поздно, чем никогда, верно?
Девушка молчала и пристально смотрела на него.
- Лен, я… - опять замялся Стеклов, - я хотел попросить у тебя прощения… Я очень виноват перед тобой…
Поддаваясь неосознанному порыву, он накрыл ее руку своей. Лена продолжала молчать. Не в силах больше выдерживать ее взгляд он отвернулся к окну, возле которого они сидели. И неожиданно почувствовал, как большой палец девушки ответно ухватился за его руку. Он медленно повернул голову.
- Давно простила. Знаете, я даже благодарна Вам, кто знает что было бы, если бы Вы меня тогда не оттолкнули… В какой-то момент мне казалось, что я умерла. А потом я встретила Виктора, и поняла, что до этого я и не жила по-настоящему. Я очень счастлива и очень хочу, что бы вы были так же счастливы, как и я. Вы хороший человек и заслуживаете этого.
- Лен… - он оторопело смотрел на девушку, и понимал, что где-то в глубине души, он знал, что она так скажет. Его Ученица, его Ленка не могла ответить по-другому:
- Спасибо, Лен, ты не представляешь, как много для меня это значит.
- Значит мы, наконец-то, поставили точку?
- И можем спокойно жить, не оглядываясь на прошлое, - кивнул мужчина.
Улыбаясь, она случайно скользнула взглядом по часам, висящим в глубине зала.
- Мне надо бежать! Витя скоро вернется, а он просил дождаться его. Валерий Михалыч, вы не обидитесь?
- Конечно, иди! – Он поднялся со стула и протянул к ней руки, - будь счастлива!
Девушка с улыбкой поднялась на цыпочки и поцеловала бывшего учителя в щеку:
- Обязательно буду!
Колокольчик, обычно тихо возвещавший о приходе нового посетителя, звонко ударился о резко открытую дверь, отлетел от тонкой цепочки и приземлился у ног Лены и Валерия. Ярость, клокотавшая в пронзительно синих глазах стоящего в дверном проеме Степного, не предвещала ничего хорошего.

То, что должно произойти – произойдет в любом случае. Судьба уготована каждому из нас, но это еще не обозначает, что мы можем спокойно сесть на пятую точку и больше ни о чем не думать. Каждый человек все равно, как ни крути, творец своей судьбы. Надо вот только остановиться самому и попробовать остановить других рядом и попробовать понять, почему мы ходим по кругу, почему нас постоянно тычут в один и тот же тоннель. Когда и где мы ошиблись? Что же сделали не так, о чем или о ком не так подумали?

Лена стояла в кафе между двумя самыми дорогими ее сердцу мужчинами и пыталась достучаться до одного и до другого. До первого – что все, что у них могло быть – уже не будет, и это уже не важно. Они поговорили и все выяснили. И все это потому, что есть он, тот, другой, который сейчас стоит к ней лицом, но смотрит не на нее, а сквозь нее, пытаясь испепелить взглядом и добраться кулаками до соперника.

-Все, хватит! Виктор! Прекрати! Давайте еще устроим здесь шоу, только учтите, что наряду с вашими кулаками в ход пойдут еще и мои. И при чем, достанется обоим. Ну что, повеселим народ? – зеленые искры прожигали мертвецки холодную оборону ледяной синевы.

Виктор, не хотя, опустил руки и, развернувшись, уже на ходу буркнул:
-Я жду тебя в машине! – и вышел из кафе.

Они почти всю дорогу ехали молча.
Как только она села в машину на переднее пассажирское сиденье, Виктор, не контролируя себя, сорвался опять. Не отрывая взгляда от ее глаз, которые ждали вопроса, но бегали от ответа, он усмехнулся так ядовито, что Лена опустила их, совершенно не зная куда смотреть.
Это на него подействовало еще сильнее. Она врала. И врет. Сознает это. И боится. Его боится. И ему это нравится.
Схватив ее за край футболки, рывком притянул к себе.
Глаза опущены. Молчит и лишь тяжелое дыхание обоих разрывает тишину.
Она добивала его своим молчанием и покорностью.
Он хотел быть жестким и агрессивным. Орать, кричать, вылить на нее всю грязь, которую он сам в себе за этот день накопил. Но сейчас не мог понять ее. Не понятно, что она чувствует, почему молчит, о чем думает.
Он сам сейчас создает эту сложную ситуацию. А сможет ли потом найти из нее выход?
Нет! Надо остановиться!

Виктор поднял руку, коснулся ее шеи. Горячая ладонь заскользила назад, под ее шелковистые волосы. Пальцы проделали дорожки сквозь мягкие пряди и сжались в кулак. От этого его движения Лена непроизвольно подняла голову и запрокинула назад. Зрительного контакта так и не произошло. Ее глаза прикрыты. И лишь губы чуть дрожат.

-Ты меня боишься? – его голос резанул тишину салона. Он знает, что нет. Она никогда и ничего не боится.
Зеленые глаза вмиг впились в него. Что это – вызов?

-Если бы не твое состояние, Лена, и если бы не мое к тебе отношение, поверь, я бы задушил тебя на месте, вот этими бы руками! – рука, выпустив ее волосы, возвратилась на шею, и от этого движения ее передернуло.
-Отпусти… - хриплый голос отдавал холодом. – Я пересяду назад! – Сказала, как отрезала.
Пересела и легла, отвернувшись лицом к спинке кресел.
-А кто сказал, что мы закончили разговор? – Виктор повернулся к ней и, положив руку на плечо, пытался развернуть к себе.
-Я закончила! – плечо одернулось, скидывая его руку. – Не трогай меня, - и тут же добавила, - дома поговорим!

Виктор вот уже более часа не отрывал взгляда от дороги. Лишь изредка тихое, но неспокойное посапывание на заднем сиденье отвлекало его от бередивших голову мыслей, которые каскадом обрушились на него, и из которого он никак не мог найти разумного выхода.
После разговора по телефону с женой этого самого Валерия, он решил, во что бы то ни стало, сразу разрулить эту двусмысленную ситуацию. Но, так и не дождавшись Лену из бассейна, вынужден был отлучиться срочно по звонку Макса. Приехали новые партнеры, встреча с которыми была намечена заранее, и поэтому присутствие Степнова было просто необходимым.
Оставив для Лены записку, что он скоро вернется, и что им необходимо поговорить, он ее убедительно просил никуда больше не отлучаться и быть дома.
Завершив дела, Виктор, натянутый как пружина, которая казалось от давления извне того и гляди выстрелит наружу, направлялся домой, но, уже подходя, заметил, как Лена садится в такси и запросто уезжает в неизвестном направление.
Решив не терять ни минуты, сетуя на то, что плевать она хотела на его просьбы, затыкая в себе поглубже всю гордость, садится за руль своей машины и мчится за ней, следуя по пятам за такси.
И вот оно! Кафе. Столик у окна. Его Лена и опять… опять этот урод! Сидят. Уже минут 20. Мило улыбаясь, ведут увлекательную беседу. Вот его руки находят ее ладонь, и бесконечное время не выпускают от себя. А этот безобидный на первый взгляд поцелуй в щечку при прощании – нет! Только не для него!
Вот тут все терпение улетучилось в бесконечность. Взрыв! И гори все синим пламенем! К черту все приличия и рассудок!
Может это все неправильно! Эта ревность. Слежка. Это до одурения и исступления чувство собственничества. Но как? Как выйти из этой ситуации? Он не может и не знает, как ему себя контролировать! Любовь играет в злые игры!
И вот он уже возле них. Удар кулаком в ненавистное мужское лицо. Разбитый с первого удара нос соперника. Его кровь на рубашках у обоих. Второй взмах. Но рука уже перехвачена стальным сопротивлением. А он не промах. Опять взмах… но уже она… Его небритая щека запылала огнем… Она его ударила! Его! Виктора! Собой отгородила!
И словно магнит, повернувшись к Виктору одноименным полюсом, они уже не притягиваются, а отталкиваются друг от друга.

-Все! Хватит! Виктор! Прекрати! – слова вот уже сотый раз бьют как молотом по голове.

Нечем дышать. Открыл на всю окно.
Свежий воздух и запах леса, земли и травы – вот та благодать, которую нам дарит природа, не захламленная городом и его бытом.
Наконец-то они дома. А дома говорят и стены помогают. Только вот как?

-Ну что, Валерий остался доволен тобой? – знал, что делает больно, бьет в самое сердце этими словами, зажимает в тиски, но не мог больше сам терпеть этой боли.

Искры серо-зеленых глаз и лишь взмах головы.
Спокойно, тихо села на край кровати, устало подтянув согнутые в коленях ноги.

-Давай поговорим! – хотела показать свое спокойствие, но и ему, казалось, приходил конец.
-Ну да… Теперь, конечно, можно и поговорить… Цирк уехал, а клоун-то остался, да, Лена? – Виктор навис над ней, чуть согнувшись и оперевшись обеими руками от нее по обе стороны на кровать.
Ждал от нее колкости и ругани, но не дождался. Это бесило еще больше.

У Ленки холодела душа.
Такое чувство, что тот мужчина, который все это время был таким ласковым, заботливым, любящим, и этот человек, что стоит сейчас над ней, пытаясь свести ее на нет - совершенно разные люди!
Нет. Это он! Просто он сильно обижен, и не спроста. И виной всему этому она. Она… Это она довела его до такого своими бессмысленными играми. Нет! Надо растопить лед его обиды – и пусть ради этого придется все объяснить, повиниться, пусть даже унизиться, но она сделает это!

Подняла глаза. Когда то перед ней была синева бездонного ясного небе, в которой хотелось утонуть и не возвращаться на землю. Сейчас – это был взгляд голодного зверя, готового разорвать единственную причину его голода и злости. И этой причиной была она.

-Послушай… Вить… То что произошло…
-Не стоит! – Уже не психует, но сталь в голосе не ослабела.
-Нет, ты должен знать правду!
-Я ее уже знаю! – Его тон не умолим. Лену стало пугать это не на шутку.
-Откуда ты можешь ее знать? – нервный смешок, и губы дернулись в глупой гримасе.
-Послушай меня, девочка! – Терпение на пределе. – Есть вещи, которые понятны и дураку, а именно за него ты меня хочешь выдать! – Виктор, не меняя своего положения, еще ближе склонился к ее лицу. Вот уже горячее дыхание обжигает ее легкие, проникая сквозь ткань и кожу. – И поверь, всегда найдутся доброжелатели, которые рано или поздно найдут способ вытащить все вранье наружу. Так что, Лена, тебе вовсе незачем оправдываться! Знаешь, я, кажется, допустил ошибку, когда втемяшил себе в голову, что тебе нужен только я, так как и мне нужна только ты. Единственное не могу понять, зачем нужны были все эти игры?

Взмах ресниц и Ленины глаза моментально наполнились слезами. Губы задрожали.

-То есть как? Что ты хочешь этим сказать? – Пытаясь прогнать эти ненавистные слезы, она жадно набирает полную грудь воздуха и еще одна попытка. – Вить! Не сердись! Я все объясню…
-Не сердись?!... Ты это так называешь? Весь этот цирк? Устроила представление для себя и своих подруг, и для этого ублюдка! Он что, лучше? Да, Лен? И чем? Скажи мне, чем он лучше? Вот этим, да?

И тут, жадные горячие губы голодным рывком припали к ее соленым от слез губам.
Он мучил ее нежные, желанные губы до безумия, до боли, до горечи в душе. Пытаясь проникнуть в сладкий рот и встретив сопротивление, он сильно укусил ее за нижнюю губу, отчего слабый, болевой стон нарушил запрет, и требовательный язык проник в стонущую глубину.
Виктор хотел ее… Ненавидел сейчас, но от этого хотел ее еще больше.
Руки повалили ее на кровать. Из головы вылетело все… слова, мысли, даже чувства, только хищнический голод и резкие грубые движения.

Она не хотела. Не хотела его таким. Сейчас эти родные руки казались чужими. Знакомые и любимые губы не вызывали ничего кроме раздражения. Страх сковал все ее тело.

-Что ты творишь, Виктор? – выпалила Лена, почувствовав холод во всем теле. – Не надо так! Зачем?

Ее колени остались упираться ему в живот, руки толкали в грудь. Но больная рука, и тяжесть неконтролируемого мужского тела не поддалась сопротивлению.

-Запомни две вещи на будущее, моя дорогая! – оторвавшись на мгновение, он сверкнул в нее глазами. – Во-первых, всегда буду делать то, что захочу, и плевать, что ты этого не хочешь! А во-вторых – за измену надо платить!

Виктор терзал ее тело как дорвавшийся до куска мяса пес, совершенно не поддавая логике свои действия. Задранная футболка почти накрыла ее с головой, его губы и руки уже блуждали по голому трепещущему телу. Резкое движение - и ее колени разомкнуты. Рывок - и голые бедра разведены. Ничего… Никаких чувств… Только обида, злость и бешенство!

Нет! Только не так… Крик… Остановись… Ее крик… «Я не хочу так»…
Вспышка молнии в мозгу… И темнота…. Нет… Что он делает?

-Прости… - и лишь холод, оставляемый быстрым исчезновением в ночь.

Большая кровать и одинокая фигура застыла комочком посредине на смятом покрывале.
Остановился… Не тронул… Ушел… Почему так больно…

Какая же сложная это штука – жизнь! Почему господь разделил ее черными и белыми полосами? Для чего? Чтобы она не казалась нам серой?
Оглядываясь назад, наверняка каждый из нас в череде прошлых лет обязательно обнаружит у себя закономерную очередность минусов и плюсов.

Но как же нам порой хочется, чтобы вся наша жизнь была похожа на притягивающую своими искристыми переливающимися огнями в ночи взлетную полосу, по которой каждый из нас хочет взмыть в безоблачное счастье серебристой птицей, и парить над серым безликим миром большим и вечным романтиком.
Но этого не происходит. И уже щелчком по носу жизнь возвращает тебя на землю, на твое законное место. Чтобы не зарывался! И вот тут мы понимаем, что мечтать надо тихо, скромно, без запросов. Нужна лишь одна мечта, но на двоих!

Четкий красивый профиль на фоне робких несмелых лучей восходящего солнца вырисовывал всю безмятежность нового утра. Темные завитки волос переливались розоватыми бликами, а свежий прохладный ветерок, врывающийся в комнату, холодил его обнаженные руки. Он, стоя у открытого окна, поежился, обхватив себя руками.
Мысли опять захлестнули его воспоминаниями.

Два месяца проведенные рядом с ней – это была сплошная балансировка между огромным восторгом и экстатическим дурманом.
Их любовь похожа на шоколад, тягучая, приторно-сладкая, с горчинкой и дурманящим ароматом.
Они теряли не только разум, память, сон, но казалось и совесть.
Он просыпался и сразу начинал считать, сколько часов или минут надо выдержать, прежде чем опять окажется в ее объятиях, и вновь будет упиваться своей и ее любовью, слушать ее дыхание и стоны, смотреть, как она устало закрывает глаза, не отпуская его.

Нет, он не может ее потерять, ее любовь, о которой думаешь каждую секунду с упрямством маньяка. Сегодня он обязательно все исправит, все то, что наговорил ей вчера, чуть не разрушив это тонкое чувство гармонии, образовавшееся между ними.

Он оглянулся назад на спящего ангела. Заботливо укрытое мужчиной теплым одеялом тело девушки ни капелькой не выдавало вчерашние испуг и отторжение. И лишь прикрытые веки вздрагивали от ее трепетного дыхания.
Казалось, дунь на них – и весь мир сузится до размеров зеленых глаз, которые отливали своим изумрудным блеском на белоснежном лице. Его всегда заволакивало и тянуло в их водоворот безграничной нежности и доверия. Он кружился и извивался, падал и вновь поднимался на этих колдовских волнах, и сейчас желал лишь одного, чтобы это наваждение никогда не заканчивалось!

Он твердо решил, что больше никогда не позволит больше себе усомниться в ней и ее любви. И вчерашний день будет последним в его к ней недоверии.

Мужчина невесомым движением прикоснулся к губам спящей девушки и выскочил из комнаты.

Она не знала, сколько прошло времени. Не хотела знать. Сначала ее трясло от пережитых эмоций. Потом просто от холода. Сил пошевелиться не было. Обида, смешенная с чувством вины, волнами перекатывалась в сознании. И разбиваясь о чудовищную усталость, казалось, осыпали ее с ног до головы кучей маленьких острых капелек, которые Лена ощущала вполне реально, еще сильнее поеживаясь на огромной кровати.

Девушка не помнила, как заснула. Да и сном это было назвать трудно… Просто непроглядная темнота ночи сменилась темнотой плотно закрытых век.
Там была пустота. Зияющая пустота. Всепоглощающая. Не оставляющая места ни боли ни вине. Пустота медленно обволакивала девушку липким леденящим страхом.
Внезапно наваждение исчезло. Сквозь сон Лена отчетливо почувствовала чье-то присутствие. Словно появился кто-то и прогнал навязчивый кошмар. Стало теплее, дыхание выровнялось. Страх сменился удивительным чувством гармонии, как будто все снова стало на свои места.

Лена проснулась рано. Медленно открыв глаза, она долго блуждала взглядом по идеально ровному потолку. «Жаль жизнь такой не бывает – ровной, гладкой и белой… А если на ней с ходом времени и появляются трещинки, то достаточно косметического ремонта, что бы поверхность вновь обрела девственную чистоту. Правда, моей жизни косметический ремонт делать поздно. Трещинки прошлого недозволенно разрослись и просто обрушили настоящие, заживо погребя меня под обломками. Раньше думать надо было. Раньше…

Трель дверного звонка перебила незаконченную мысль. Девушка подскочила с кровати и стремглав кинулась к двери. Конечно, Виктор не стал бы звонить. У Виктора тренировка. Виктор вчера ушел от нее. Но какое, к черту, имеют значение здравые рассуждения, когда безумная надежда поглощает тебя.
- Вить… - она крикнула еще до того как распахнуть двери.
- А мне казалось, мы совсем не похожи! – ослепительно улыбаясь, Лерка повисла на подруге. – Или это беременность так влияет на зрение?
Надежда рассыпалась, основательно увеличив гору обломков над девушкой. Стало тяжелее дышать, и ее дежурное приветствие прозвучало совсем тихо и сдавлено.
- Лен, ты в порядке? – обеспокоенный голос Новиковой сразу принял серьезный тон. – Тошнит? Голова кружиться? Леночка, ты меня слышишь?
- Все хорошо, - прошептала девушка, - Просто Витя ушел…
- В смысле? – потерянный вид подруги заставил Новикову быстро сообразить, что дело не ограничилось обывательским походом за хлебом. - Так, стоп. Лен, мы сейчас пойдем в комнату, и ты мне все расскажешь…
Приобняв подругу за плечи, Лера уверенно повернула в сторону гостиной.

Обычно не разговорчивая Кулемина сегодня превзошла саму себя. Лере пришлось клешнями доставать из нее слова. Спустя полчаса, три чашки чая и коробку печенья, у Новиковой наконец-то сложилась вся картинка.
- Это я во всем виновата! Ленка прости меня, не надо было мне тогда Стеклова своим парнем представлять! Черт, Лен…
- Да, ладно, - вздохнула девушка, - я давно должна была Вите рассказать про Стеклова. Просто как-то… Я даже не подумала, что Валерий Михалыч может снова вернуться в мою жизнь…
- Э-э-э, подруга, в смысле, вернуться? – моментально уцепилась за слово Лера.
- Без смыслов, Новикова, без смыслов… Просто мы поговорили и все выяснили, - Лена устало перевела взгляд на колышущуюся занавеску.
- Что выяснили? – с нажимом продолжала допрос подруга.
- Господи, Лер, мне сейчас не до Стеклова! Ну, попросил он прощения, я простила, живем дальше. Все закрыли тему, - голос Лены сорвался на крик.
- Ты только не волнуйся, Лен, - мягко проговорила Лера, пересаживаясь к подруге на кресло и обнимая ее, - ничего страшного не произошло! Он ведь не навсегда ушел?
- Не знаю…
- Конечно же, нет! Он любит тебя, глупая, а когда любят и не такое прощают… Тебе просто надо поговорить с ним спокойно… Он тебе практически муж, у вас ребенок будет. Ну, соврала ты, ну, ты же, как лучше хотела… Он поймет!
- Уже вчера понял… Накинулся на меня… и ушел! – Лена не это хотела сказать, но в последний момент решила, что не надо Лере знать ТАКИЕ подробности вчерашней ссоры. Кулемина и сама хотела побыстрее забыть грубость и боль, причиненную любимыми руками. В любой другой ситуации она бы никогда так просто не спустила бы этот инцидент, но, хорошо зная Виктора, она понимала, что это была лишь реакция на боль, которую она причинила ему.
Лера не заметила оговорки и продолжала успокаивающе убаюкивать подругу.
- Ну, ничего, ты еще раз поговори. Все хорошо будет. Я тебе обещаю.
- Спасибо, Лер, я не знаю, что бы делала, если бы ты не приехала...
- Не знаю, что бы ты делала, но вот что ты будешь делать, я знаю! – Новикова повернула недоумевающую девушку к себе лицом, - Ты прямо сейчас пойдешь к нему, и вы поговорите!
- Лер…
- Прямо сейчас, Кулемина, - железным тоном повторила блондинка, - а я подожду тебя здесь. Ну, марш одеваться!
Лена хотела было возразить, но… вместо этого широко улыбнулась.
«А что? Лерка права. Он меня любит – это самое главное! Любит – значит простит!»

-Мамочка… Где же ты… Помоги… -проходя мимо закрытых дверей душевой комнаты спорткомплекса, Лена услышала срывающийся голос сквозь гул беспрестанно льющейся воды и сбивчивого рыдания.

-Алёнка??? – Лена забежала внутрь помещения и, хлопая дверьми кабинок, в одной из них, наконец, обнаружила того, кому принадлежал этот сбивающийся на хрип плач. – Бог ты мой! Аленочка, милая, что произошло, откуда эта кровь?

Перед Кулеминой на полу душевой сидела Алёна Кулецкая, девочка из баскетбольной команды Виктора. Одна из лучших его спортсменок, девочка подавала огромные надежды на успехи в профессиональном спорте. Но сейчас, эта стройная, красивая девушка, сжавшись комочком в холодный угол, совершенно нагая, дрожала на полу под бьющими струями воды, которая стекала по ней, окрашиваясь в кровавые краски, и рисовала страшные узоры на голубом кафеле.

-Алёнка, девочка моя, что же с тобой случилось? Не молчи! Я тебе помогу! – Ленка присела рядом с той на корточки.

-Нет… Оставь меня, Лен… Не трожь меня… Я такая дрянь… Я хочу умереть… не надо меня жалеть… - девушка еле говорила.
Лужа крови под ней увеличивалась в размере, расползаясь огромным устрашающим как в фильме ужасов пятном во все стороны.
Ленку саму начало подташнивать, но она не отставала от девочки.

-Алёна… Я тебя не брошу и не оставлю! Я тебе помогу! Родная… потерпи! Я сейчас… - мигом соскочив, Кулемина схватила с вешалки полотенце, и, выключив воду, накрыла им девушку. Попытка поднять ее с полу, не увенчалась успехом, так как почти бесчувственное тело девушки с трудом поддавалось подъему.
Ленка опять заговорила:
-Алёнка… Милая… давай, попытайся встать… - та не реагировала. Лишь редкие всхлипы не давали ей совсем отключиться. – Что произошло, наконец-то? Объясни! А лучше… слушай, Ален, потерпи, я сбегаю за Виктором Михалычем!
- Нет!!! Только не он!!! Он меня убьет, что я тебе все… Лен, он же меня предупреждал! Он мне… А я его подвожу… Если он узнает… Если все узнают, его же с работы попрут! Из-за меня… его осудят… Я… Он… Лен… Я его предала… Что же теперь будет?!

-Да что же это такое, Алёнка??? При чем тут Степнов??? Он что, тебя обидел? Что он с тобой сделал??? И почему ты вся в крови, ты что…

-Ленка… простите меня… Я… Я залетела… и вот… Я… аборт… сделала… Он меня же… сам… уговорил…

-Да кто же он??? Кто… Виктор???................ – но ответа ждать уже было не от кого. Девушка уронила голову и потеряла сознание.

Ленка закрыла глаза. Голова закружилась. Ноги стали подкашиваться, она медленно прикоснулась к холодной мокрой стене.

«Бежать… бежать… На край света! Прямо сейчас! Только чтобы больше не видеть этого лицемера и ничтожество!
Как он мог? Нет, только не это! Он… ее мужчина… со своей подопечной… Алёнка… Она ведь еще совсем ребенок! Ей же только 17! Его лучшая баскетболиста в команде. Он же ее боготворил! Как он мог?! Еще и аборт… Он ее заставил сделать это! Не верю! За что он так с ней? За что он так со мной??? Не верю!!! Дура! Дура… какая же я дура…» - слезы ручьями стекали из-под прикрытых век, как будто зеленое море во время прилива, не находя преград, обрушивается на берега своим бурлящим потоком, затопляя все вокруг своей горечью и болью.

Тело било дрожью. Холод сковал тело и душу.
Страшная боль пробила голову насквозь, как будто разорвался раскат грома среди ясного неба. Гул в ушах, давящий на виски и пульсирующая кровь по всему телу не дало забыться. Но воспаленный мозг не отключился, а лишь наоборот отрезвил ее.

«Нет! Хватит! Я не покажу ему свою слабость! Я не такая, и никогда таковой не была! Ненавижу! Скотина! Но я справлюсь! Одна справлюсь!»

Ленка что было сил, вытащила девушку из душевой, и уложила на диван в раздевалке.
Алёнка еле дышала. Мертвецкая бледность ее кожи испугала Лену не на шутку. Кровь по ногам стекала непрерывным дорожками.
«Что делать? Звать его? А что? Пусть посмотрит на свои труды! Ублюдок!Я больше никогда не буду плакать. Я не покажу ему своих слез. Я буду сильной! Не-на-ви-жу!» - и она, выскочив из помещения, бегом бросилась в тренерскую.

-Ленка?! Привет! А ты что такая? – Довольный вид Виктора стал вмиг озадаченным.

-Степнов! Как ты так мог??? За что??? За что ты так с нами? Зачем топчешь то, что и так еще очень зыбко? Почему? Почему ты убиваешь все своими же руками? Ладно я… Но она… она ведь совсем еще ребенок! А дети??? Господи! О чем я? Беги… Помоги ей… Она умирает!!! – Ленка, задыхаясь, смотрела на мужчину, но не видела его. Страх, злость, ненависть, ужас застилали ее глаза.

Любит… искренне… безудержно… до сумасбродства и коликов… Любит… Но душераздирающая боль разбивает вдребезги это хрупкое чувство.

-Лена!!! – Виктор подскочил к ней и схватил ее за плечи. Пытаясь привести ее в чувства, не слышит слов обвинения, а лишь последнее одно «она умирает…». – Кто? Лена… Кто умирает??? Не истери! Объясни все толком! Посмотри на меня! Слышишь??? Да что же произошло? Что ты говоришь?

Огонь. Страсть. Жизнь. Казалось, все сейчас гаснет в ее затуманенных глазах.

-Алёна! Она там, в раздевалке! Она без сознания! Много крови потеряла… - и тут вдруг, опять как гром, как молния, как бомба вырвалось из ее кипящего ненавистью сердца, - Мясник! Ужасный грязный циник! Ублюдок! Это все ты!!! Это из-за тебя она!... а я… Я… Вить… Как же я??? – Мертвый взгляд глаз в его непонимающую синеву и… удар кулака в его грудь. – Это тебе, гад, за все! За нас! Ненавижу! СПАСИ ЕЁ!!!

Последний, холодный взгляд и лишь медленное отдаление и потеря дорогого сердцу человека, спешившего любить, но так и не научившегося справляться с болью потерь.

-Прощай! – Тяжелый выдох ему в лицо как оглушительный выстрел в сердце, напоследок обдав его пламенем огня, затухающего в ее глазах.

Разворот. Спина, удаляющаяся каждую секунду со скоростью ветра… И холод… сплошной холод.

-Ленка!!! Ну, ты хоть бы поплакала бы, а? Сил уже больше моих нет, на тебя смотреть! Второй день сама не своя – ничего не ешь, не пьешь, молчишь, на звонки не отвечаешь! Что случилось-то? Лен? Я так больше не могу. Если ты мне сейчас, наконец, все не расскажешь, я собираюсь и еду за ответами к Степнову! Ты поняла меня? Лена!!!

Лера была в растерянности. Вчера, когда Кулемина побежала в спортзал мириться с Виктором, ничего не предвещало беды. Лера с надеждой ждала счастливую подругу, заранее предвосхищая благополучный конец всей этой ситуации с физруком.

Да они с Ленкой сглупили, и неудачно разыгранная лживая любовь Новиковой и Стеклова вылезла наружу, тем самым, окатив волной недоверия Виктора. Но ведь ничего криминального не случилось, и девчонки решили, что может и непросто, но Ленке все-таки удастся убедить любимого мужчину в ее раскаянии о содеянном вранье. Ну, вот так все вышло?! Но это же не со зла! Что же теперь, разрушить из-за этого их счастье и любовь?

Но когда Лена вернулась от него, на ней просто не было лица. Такой ее Лера никогда не видела. Даже тогда после школы, когда она первый раз испытала боль от неразделенной любви. Заскочив в комнату, она на ходу выпалила Новиковой, что они срочно уезжают в Москву, да и при этом при всем, Лена сказала, что они поедут не к ней домой, а попросила Леру побыть у нее. Та, конечно же, согласилась с подругой, тем более отец все равно был в служебной командировке. Ничего не объясняя, совершенно потерянная, с опухшим от слез лицом и глазами, Ленка, наспех побросав самое необходимое в сумку и вызвав такси, казалось навсегда покидает этот дом, который за последний месяц стал уже почти ее домом.

Но ни по приезду в Москву, ни в этот день, ни на следующий Новикова так и не услышала более или менее объяснимую причину такого состояния подруги и их скоропалительного бегства. На все вопросы – один ответ: «Так надо!».

Ленка как прокаженная второй день лежала на кровати с пустыми глазами, и не одной видимой эмоции за это время ее лицо не выразило не разу.
Новикову все это стало уже напрягать, и она не выдержала:

-Лен, ты меня слышала?! Я еду к Виктору!

И тут Ленка подняла на нее взгляд.
Что там было – не передать словами. Боль, ужас, обида, разочарование и какая-то смертельная тоска!

-Ленка, милая, ну что же произошло??? Скажи! Я этого больше не вынесу!!! Что он тебе наговорил, Лен?

-Лера… Он меня предал… по ходу, он все это время, что был со мной, неплохо развлекался с другой, да так, что не я одна оказалась наивной дурой! Этот кобелина не остановился на достигнутом! Ему мало того, что я ношу его ребенка, так он еще и обрюхатил Аленку из своей команды. Сволочь! Лер, ты представляешь, я когда побежала к нему… я ведь… - и тут Лена выложила, наконец, подруге все то, с чем она столкнулась в этом ненавистном теперь ей спорткомплексе.

Лера слушала ее рассказ и не могла поверить, что все это Кулемина говорит о Викторе, о человеке, который за последний месяц просто боготворил ее, к ее ногам он готов был бросить, казалось, весь мир и всю свою жизнь. Но теперь это все как будто не о нем.

У Леры голова шла кругом. И от всего этого она просто разревелась. И сквозь этот поток слез, она еще и пыталась убедить подругу в ее ошибке.

-Лен… Я не верю… Степнов не такой! Он не мог с тобой так поступить! Влюбленный мужчина на это не способен, Лен! Он же тебя любит как сумасшедший! По одним его глазам можно понять, что он никогда тебя не предаст и не отпустит от себя! Я видела это в его глазах!

-Лера, не защищай этого козла! И… - тут Лена уже сама стала успокаивать подругу, прислонив ее голову к своей груди и поглаживая по плечам. – Лерка… Ну что ты-то плачешь? Тебя то никто не предавал!

Новикова, наконец, успокоилась и спросила:

-Ленка… откуда в тебе столько силы и воли, а? Я же представляю себе, как тебе сейчас больно, а у тебя не единой слезинки. Лен, ты бы поплакала, и тебе стало бы намного легче. Это точно!

-Нет, Лер… Мне больно… Нет, я даже, наверно, умерла бы… если бы не… - тут Лена здоровой ладонью провела по низу живота. – Если бы не он, мой ребенок! Лер, мне просто плюнули в душу, но я… больше никогда не буду плакать… не из-за Степнова, не из-за кого было еще! Этот последний прожитый мною год, он, знаешь, закалил меня. Мне за это время много раз делали больно, пусть не так как сейчас, но было. Больно морально! Ты же прекрасно все знаешь про меня! Я стала черствой и циничной. И все было хорошо… Пока я не встретила его… Я… Лер, я очень его люблю… не представляю, что будет дальше… может все перекипит, и я даже его смогу простить… Может быть… Но я… я больше не буду плакать и не буду слабой! Ради себя и ради своего малыша! Лер, знаешь, единственное не могу принять, как он мог подтолкнуть ее на аборт… Почему так жестоко, Лер???

…………………………

Голова страшно болела. Второй день. Боль не проходила не на секунду. Тошнило. Какой там есть… Она даже не могла курить… И это единственный, казалось, плюс во всей этой немыслимой истории!

Мозг то и дело прокручивал картинки прожитых с ним рядом дней, ночей, часов, минут и мгновений. Все мысли одна за другой врезались в сердце невидимой цепью, готовой сковать ее душу и тело горячим пламенем того огня, который он дарил ей все это время. Вспоминая тепло его требовательных рук, жар его пытливых губ, тело начинало трясти неведомой дрожью. Хотелось к нему… Плюнуть на все… на боль… на гордость… на предательство… Она смогла бы, наверно, простить… Но этого же не забудешь… Это засело в сердце и в памяти на всю жизнь… как с этим жить… Она не знала!!!

Слезы отчаяния душили ее изнутри… Их не было снаружи… Она дала себе слово… но литься им в душе она не могла запретить… Жгучие горячие, они обжигали ее, заставляя чувствовать всю боль предательства любимого человека.

Выученные до мельчайших подробностей черты лица складывались в ее глазах в единую картинку. Чуть заметные морщинки на лбу, когда он сердится или удивляется, завитки темных волос в порыве страсти, спадающие на лоб, синева любимых глаз, прямой нос, мужественный подбородок и губы… эти губы, грубые и ласковые, нежные и строгие, требовательные и отдающие… как она без них… уже не сможет!!!

А что завтра??? Что будет завтра… Как она сможет быть завтра без него – крик души разрывают грудь от безысходности!

Единственный, любимый… и неужели потерянный… навсегда…

«Ммм… как же болит голова…» - сидя на краю кровати, мужчина обхватил чуть дрожащими ладонями голову.
Виски пульсировали непрекращающимся потоком горячей крови, которая за последние три дня, казалось, насквозь была пропитана алкоголем.

Чувство безысходности и тревоги, которое он пытался утопить горячительной жидкостью, так и не покинуло его. Оно словно мертвым грузом засело на дне его сердца, мешая ему нормально работать.
Что случилось? Почему он не заметил того момента, когда мир, казалось, перевернулся для него с ног на голову???

«ТРИ ДНЯ… Ее нет уже три дня…» - Виктор, наконец, встав с кровати, опять было потянулся к бутылке, стоящей на полу, но, едва поднеся горлышко к губам и вдохнув едкий амбре янтарного напитка, он с ненавистью откинул полупустую бутылку в сторону.
«Хватит… Веду себя как последний урод…» - самому стало противно, когда подойдя к зеркалу, увидел перед собой подобие бомжа…
Трехдневная щетина, взъерошенные спутавшиеся волосы, синяки под глазами, огонь которых, казалось, погас давным-давно, и остывшие угли источали лишь белесый дым, который заполонил глазницы непроглядной пеленой. Мятая несвежая рубашка, расстегнутые джинсы, которые уже несколько суток не слазили со своего хозяина и запах… этот отвратительный смрад, исходивший от него… трехдневный пот вперемешку с мужским запахом, разбавленным едва уже уловимым некогда приятным парфюмом, а теперь соединяясь с непробудным перегаром, давал такой набор, что, казалось, мухи сдохнут от всего этого.
Чертыхаясь и матерясь на самого себя, Виктор проследовал в душ, давая себе слово, выйти оттуда уже нормальным человеком, тем, которым он всегда оставался в любой ситуации.

…………………………………………………
«Возьми же трубку…» - вот уже в сотый, а может быть, и в тысячный раз он слышал в ответ монотонный женский голос, который уведомлял о том, что абонент отключен или находиться вне зоны доступа.
-Черт… - опять и опять нажимая на кнопку отбоя, Виктор терялся в догадках, где ее искать.
Вернее догадаться было не трудно, что она наверняка у Лерки, но где искать Новикову, вот это уже другой вопрос. Не адреса, не телефона – никаких координат Лениной подруги он не знал. А удариться в более обширный поиск у него сначала не было времени, а потом… В связи с навалившимися на него непонятно откуда снежным комом проблемы, которые накатывали на него, полностью сковывая его в действиях, выход из данной ситуации он искал на дне тех бутылок, которые он сейчас с остервенением собирал по всему дому.
Мысли как паучьи щупальца расползались своими мохнатыми противными щекочущими движениями в голове.

Как нужен был ему сейчас этот ее взгляд… ее зеленый океан, который она дарила ему в бесконечные минуты счастья и упоения.
Сердце опять бешено заколотилось в груди, ком в горле заставил мужчину вспомнить тот день, когда она убивала его словами отчаяния и боли, захлестнувшие ее непонятными для него эмоциями и чувствами.

«Мясник! Циник! Это все из-за тебя! Вить, а как же я… Прошай!» - ее слова снова и снова врезались невидимыми иглами в сердце, раня и оставляя зияющие кровоточивые раны.
Словно ледяной ветер в лицо, которым были ее слова, смотря на него опухшими от слез глазами, она разрушала целый мир в своем и его сердце.
Но это же только слова… она не может так думать о нем… Его не в чем винить!!!

……………………………………………………
Тогда, выбегая вслед за Леной из тренерской, ему хотелось догнать ее, схватить, развернуть и почувствовать, чем ранено ее сердце, но три слова преграждали ему направление этого пути, отдаваясь в мозгу жестокими ударами:
«Она умирает… Помоги…»

Реальность… жестокий мир… девушка, лежащая в крови на диване… и пятна… пятна… пятна вместо жизни…
Все что он помнит, только обрывки, как страшный сон… как кошмар… время, раскалывающееся на эпизоды…

Аленка… больница… ее кричащие родители… врачи… аппарат искусственного дыхания… почти безжизненное тело Кулецкой… огромная потеря крови… ужас… жестокое грубое обвинение в его сторону… плач, слезы и опять стальные холодные слова обрушиваются на него со стороны не давно еще друзей… «Извращенец… насильник… убийца… подонок… »… а потом заявление… менты… допрос… звонок другу… Макс с залогом… и подписка о невыезде…

Что делать? Куда бежать? Как все пережить? Где ее искать?

Бесконечная ночь сменила яркий день.
Угли вместо звезд… Черное пятно вместо солнца… Пустота вместо любви… Ненависть… злость… равнодушие… все в одном слове «ПРОЩАЙ!»

……………………………………………
Телефонная трель пронзила тишину комнаты.
Взгляд на монитор и сердце, казалось, уже выскочив из груди, подпрыгивает цветным детским мячиком, привнося в мир разнообразие красок, которые в тот же миг окрасили все вокруг ярким радужным спектром. ОНА!!!

-Вить… Забери меня, пожалуйста, домой!

-Лер… ты что, не слышишь, в дверь звонят… Откроешь? – прокричав в пустоту, Лена прислушалась. В ответ тишина и отдаленный шум воды.

Подняв левую руку, Ленка посмотрела на бледные пальцы, на которых после трехнедельного пребывания гипса кожа теперь отслаивалась маленькими белыми чешуйками. Наконец-то сегодня с утра ей сняли этот белый гипсовый мешок, напоминание о неприятных событиях, из-за которых она чуть не лишилась самого дорогого на свете. Да, тогда всего этого она могла избежать, если бы самолично не бросилась на помощь Новиковой. Но она не могла так поступить. Не могла слышать и видеть издевательства над подругой.
Лерка… Как же хорошо, что она у нее есть! Она просто чудо! И это чудо всегда рядом. Она готова прийти на помощь в любую минуту. Они понимают друг друга с полуслова. Именно Лере Ленка никогда не была безразлична, как, впрочем, и наоборот. Пройдя вместе огонь, воду и медные трубы, как говорится, между ними сложились такие нежные отношения, которые более свойственны родным сестрам. Лера была для Кулеминой своеобразным ангелом-хранителем. Именно она всегда вносила в жизнь Ленки свежую живительную струю. Все-таки женская дружба – это совсем не то, что мужская любовь. Она не так травматична.

Смотря в потолок, Ленка лежала на диване и думала, думала, думала.

-Я в душе! Лен, посмотри, кто там! Я не могу!

Устало, спустив ноги на пол, Лена поплелась к входной двери.
Бессонные ночи давали о себе знать. Да еще и сегодняшний визит к врачу добавил усталости ослабленному за эти три дня организму. Радовало лишь то, что ее рука в порядке, и она скоро опять сможет играть на гитаре.
Заглянув в дверной глазок, Ленку отбросило в сторону, но помедлив минуту, она открыла дверь.

-Здравствуй, Лена! Ты позволишь мне пройти в квартиру?
-Привет, Максим! Заходи! – Закрывая дверь за Авериным, Лена взмахом руки пригласила пройти его на кухню. – Как ты меня нашел? – Пригласив мужчину присесть, она сама села на стул за столом напротив него.
-У меня есть свои секреты, Лен, и можно, я не буду их выдавать? – Макс, вопросительно глядя ей в глаза, пытался угадать по выражению лица ее настроение. – Поверь, тебе лучше этого не знать!
-Что ж, не хочешь - не говори! – она сделала равнодушный вид, пытаясь скрыть свою заинтересованность его визитом. Хотя не надо быть слишком умной, чтобы понять, с чьей подачи мужчина мог здесь оказаться. – Я так понимаю, ты исполняешь роль парламентера? – начиная повышать голос, Лена заметно нервничала.
-Если ты хочешь сказать, что я тут по просьбе Виктора, то боюсь тебя разочаровать… Он ничего не знает, ни где ты, ни то, что я здесь! – Чувствуя, что разговор будет не из легких, Максим, не отводя глаз от зеленых изумрудов, решил смягчить обстановку. – Кулемина, может, чайку попьем, и заодно поговорим? Ты не против?!

Ленка лишь пожала плечами, но все-таки встала и принялась хлопотать на кухне.

Макс, молча, глядя на чуть ссутулившуюся спину девушки, отметил для себя, что еще недавно хрупкая худая фигура обрела довольно-таки округлые женственные формы. Два дня назад, разговаривая с Виктором, он узнал, что Ленка ждет от Степнова ребенка, и именно эта деталь дала повод для мыслительного процесса мужчины.
Сейчас, когда не без интереса наблюдая за нехитрой суетой девушки на кухне, Макс убеждался, что девочка повзрослела, причем не только внешне, но и внутренне.

Глаза… Ее глаза все выдавали. Их можно было читать как открытую книгу. Некогда совершенно беззаботный искренний взгляд девчонки-сорванца преобразовался в томный, оценивающий взгляд взрослой женщины, прожигающий малахитовым огнем собеседника.
Детские и девичьи мечты потихоньку отошли на задний план, раз за разом освобождая пространство для жизненного равновесия, ставя на одну чашу весов разочарование, обиды, горечь, боль и предательство, а на другую – счастье, любовь, надежду и прощение.

-Лен! Его могут посадить! – Ошибка, его ошибка. Макс понял это, когда заметил, что, медленно начиная оседать вниз, Лена, выронив из рук чашки, стала цепляться руками за стойку раковины.
Подскочив к ней и придерживая девушку за талию, мужчина, не спеша, усадил ее на кушетку, чувствуя дрожь девушки во всем теле. – Лена, прости меня, дурака! – набрав в стакан воды, он сбрызнул ей лицо живительной влагой. – Лен, ты в порядке? Посмотри на меня…

Бледность с ее лица постепенно отступила, и Ленка, уже придя в себя, подняла на Макса глаза.

-Хочу домой! К нему… - не в силах больше держать все в себе, безжизненно опустив голову, она тихо заплакала.
-Леночка, родная, успокойся! – Мужчина подсел к ней, и, прижав к себе, он почувствовал, как она уткнулась головой ему в грудь. Едва касаясь ее плеч невесомыми поглаживаниями, он принялся ее успокаивать.

Тут раздался скомканный грохот, и в кухню ввалилась Лерка в банном халате.

-Опа-на! А что здесь происходит??? – Лера, хлопая глазами, уставилась на эту пару, пытаясь сообразить, каким образом в ее квартире материализовался этот мужчина, и почему ее подруга плачет у него на груди.

………………………………….
-Лен, что настолько все серьезно, да? – закрыв за Максом дверь, Лера прошла в кухню.

Стоя у приоткрытого окна, Кулемина нервно теребила незажженную сигарету. Огонек пламени в зажигалке передергивался непрерывным движением большого пальца, выдавая тем самым неспокойное состояние девушки. Смяв сигарету в ладони, Ленка, наконец, повернулась лицом к подруге.

-Лер… ты слышала то же, что и я. Он не виноват, не имеет к этой истории никакого отношения. Но у него нет доказательств. А ее родители настроены категорично. Ситуацию может спасти только сама Алена. Но она до сих пор без сознания… все только и ждут, когда она придет в себя. И… поэтому он в принципе отпущен пока под залог Максима. Заявлению пока не дают ход…
-Лен… извини меня… А ты веришь ему?
-Кому? Максу?
-Виктору…
-Если бы не верила, не… Лер, это все очень сложно, но я должна быть сейчас с ним! Что будет потом, я не знаю, но сейчас я еду домой! – Ленка вышла в коридор, но уже через минуту вернулась с телефоном в руках. – Надеюсь, ты меня понимаешь? – Лена впервые за три дня включив телефон, посмотрела на подругу.
-Ленка, ты уже взрослая девочка, так что сама вправе решать, что тебе делать… а я, ты хорошо это знаешь, я всегда с тобой, чтобы ты не решила. Ты его любишь, и поверь мне, уж я то знаю, что говорю, и сейчас это самое главное, что нужно ему! – Новикова одобрительно кивнув, заключила: - Звони!
-Вить… Забери меня, пожалуйста, домой! – и быстро продиктовав Леркин адрес, захлопнула крышку слайдера, как будто боялась, что лишние слова, сказанные сейчас им или ей смогут повлиять на ее, может и не разумное решение.

Всю дорогу до дома они ехали, не сказав друг другу ни слова. Она опять села на заднее сиденье.
Виктор вел машину довольно рассеянно. Как-то быстро потемнело, и видимость становилась хуже. Он время от времени поглядывал на Лену, которая была занята своими мыслями. Ему хотелось знать, о чем она думает, но боялся спросить. В зеркале заднего вида он то и дело пытался поймать ее взгляд, но как только их глаза встречались, она сразу же отворачивалась. Почему – Ленка не могла ответить на этот вопрос сама себе. Она верила ему, а он? Он винил себя за то, что не поверил ей тогда и обошелся очень жестоко,
обвинив в том, чего она не делала.

Страх потери и предательства любимого человека – это обоих захлестнуло с головой, заставив тем самым теперь бороться за право первенства сделать первый, такой нелегкий, пусть даже почти невесомый шаг к примирению. Они оба были сейчас как в лабиринте, на одном конце которого он, на другом – она, а между ними – тысяча ходов и дверей. Куда шагнуть, в какую сторону, какую дверь открыть, кому первому сделать этот самый проклятый шаг, который сейчас для обоих был подобен пытке. Они друг у друга в плену, но кто победитель, и есть ли он вообще?

ОНА… Он заблудился в ней как слепой котенок, который еще ничего не видит как в глухой полночи, но сквозь тонкие веки проблесками чувствует свет, ее свет, где-то там, вдали, но не может никак до него добраться. Открыть дверь, но какую? Что за ней? А вдруг ее там нет? Он смотрит на нее в мелькающем свете придорожный фонарей. Черты ее лица строги. В изгибе губ есть что-то зовущее. Она настолько хорошо владеет собой, что для него это очередной вызов. Разрушить ее защиту, проникнуть в мысли – нет! Хватит! Сейчас у него нет права на такие действия!
Виктор снова посмотрел на нее, заметив, что и она взглянула в его сторону, а потом стала опять смотреть в окно, на мелькающие за ним равнины и поля, обрамленные придорожными деревьями.

ОН… Господи! Куда девалась вся ее гордость?! Она вспомнила его глаза в тот момент тогда в больнице, когда он узнал про ее беременность. Сколько в них тогда было растерянности, нежности и даже какого-то легкого испуга. И вот сейчас… Опять этот взгляд… как тогда… то же выражение… Она его любит! В последние дни до сегодняшнего пыталась себя в этом разубедить! Хотелось, чтобы ему было так же больно, как было больно ей!
Уничтожив, казалось все, что было между ними, он не заслуживал прощения! Но, едва услышав его голос по телефону, она поняла, что никогда уже не сможет без него.
И вот сейчас одно лишь правильное слово и она… простит его! Еще не забыла… но готова идти на встречу!

…………………………………….

-Ленка… Как я соскучился… - прижавшись губами к ее нежной шее сзади, Виктор подушечками пальцев, наконец снова ощутил шелковую кожу ее живота.

Она здесь, опять с ним рядом. Он дышит через раз, как будто боится спугнуть это счастье.
Виктор не может до сих пор понять, чем она его так взяла, с того самого первого раза, когда они встретились с ней в первый день ее приезда в пансионат. Тянет к ней так сильно, что судорога сквозь все мышцы заставляет превозмогать боль желания и сгорать в нем без остатка.
Его рука медленно скользнула ниже живота, но тут же была перехвачена ее ладонью.
Молчит… Виктор, чуть коснувшись зубами мочки уха, снова стал рукой подниматься к животу. Чувствуя ее напряжение, остановился.

-Лен… Что-то не так…
-Все не так… - приложив минимум усилий, Лена убрала его руки со своей талии и отошла от мужчины. – Вить… все не так… и нам надо поговорить. Но прежде, чем начать разговор, можно я сначала в душ схожу, ну а потом…
-Ладно, Лен… Я ждал три дня и еще немного подожду. Иди… А я пока сварю кофе… - Виктор нехотя вышел из комнаты.

Снявший напряжение с тела душ не смог размерить беспокойное состояние ее души, поэтому, выйдя из ванной, Лена так и не решила, с чего же начать разговор с Виктором.
Присаживаясь рядом с ним в гостиной на диван, она взяла из его рук чашку с кофе, едва коснувшись его пальцев. Ток прикосновения пронесся теплой волной по всему телу.

-Лен, говори… не молчи, пожалуйста! – Виктор с большим облегчением предоставлял ей право первой начать этот нелегкий для них обоих разговор.
-Да… Вить… знаешь, мне очень трудно… Я не собираюсь вести себя как обиженный неразумный ребенок… и нам действительно лучше сразу расставить все точки в наших отношениях и постараться раз и навсегда оградить друг друга от таких вот непредвиденных обстоятельств… Начну с себя… я могла бы найти тысячу причин в оправдание своего вранья со Стекловым, но не буду…

-Лен… не надо, я не хочу сейчас о нем ничего слышать…
-Нет… Ты уж послушай! Этот человек ни в чем перед тобой не виноват. И я хочу, чтобы ты отнесся к нему с пониманием и даже уважением… Да, именно с уважением, потому что если бы не он… я не знаю, что вообще бы могло быть со мной в этой жизни. Как-нибудь я тебе расскажу все, что сделал для меня Валерий Михалыч, но сейчас, именно сейчас я хочу, чтобы ты знал… Я могла бы быть с ним еще год назад, но он не посмел воспользоваться моей девичьей увлеченностью им и прервал со мной всякие отношения. Так что у меня с ним и тогда ничего не было, а уж теперь… мне самой этого не надо… потому что у меня есть ты и наш ребенок. Я люблю тебя, Вить! И это все, что мне сейчас нужно… Хотя… - Ленка вдруг остановилась, и повернулась к нему.

Какое-то мгновение они, не отрываясь, смотрели друг на друга, завороженные лунным светом, отраженным в их глазах, а в следующую секунду, она уже встала и, оперевшись спиной на плиту камина, более уверенно продолжила свой монолог.

-Вить… Я хочу заниматься музыкой! Это то единственное, что я ставлю рядом со своей любовью к тебе. У нас с девчонками скоро прослушивание, и если наше творчество понравиться продюсеру, и он предложит заняться музыкальной деятельностью, я от этого не отступлюсь! Понимаю, что в моем положение это будет немного сложно, но я готова ко всему, потому что я всегда знала, что именно музыка – это моя жизнь, моя стихия. А то, что я отказалась от нее… это было своеобразным протестом самой себе в то время… и сейчас очень надеюсь, что ты меня поймешь… А иначе… иначе, Вить, что стоит тогда наша любовь? – Она посмотрела на Виктора. В его глазах сейчас был целый букет эмоций и прочитать однозначно то, что твориться в его душе, ей так и не удалось.

-Лен… - Виктор, сидя на диване, искал предлог, чтобы подойти к ней, обнять и никогда больше не отпускать от себя, не размениваться больше на жизненные мелочи и тщедушные чувства, которыми являлись ненависть, обида, недоверие и оправдания. Он искал ту тонкую ниточку, концы которой заплелись в тугой узел, чтобы, наконец, дернуть за них и развязать этот клубок недосказанности и недопонимания. – Ленка, поверь, я очень много передумал за эти дни и ночи и пришел к одному для себя выводу, окончательному, и теперь только от тебя зависит судьба наших с тобой отношений. Лен! Я люблю тебя, и приму всю тебя такую, какая ты есть. Обещаю, что научусь находить компромисс в любых спорных ситуациях, которые могут возникнуть между нами, потому что хорошо понимаю, что иначе не стоило все это начинать. Только прошу, давай никогда больше не будем вот так делать поспешных выводов, не выслушав друг друга до конца. Я чуть не умер от всего этого. Эти обвинения чуть не задушили меня своей жестокостью. Я не имею к ситуации с Алёной никакого отношения…
-Я знаю… Прости, что я усомнилась в тебе, но она тогда так говорила, что я поняла… Понимаешь, она говорила про тебя… что ты ее предупреждал…
-Лен… так я ее предупреждал об этом ее… Диме… ну, помнишь того козла, который еще к тебе заявился со своими пьяными домогательствами…
-Так это он?
- Я точно не могу знать, но что-то мне подсказывает, что это его рук дело… тем более после всего этого его и след простыл…
-Вить… а я подумала на тебя… Знаешь, как мне тогда было больно… - ее глаза чуть заблестели от капелек слез, но она тут же смахнула их рукой и продолжила, - Прости, Вить… и знаешь… давай не будем форсировать пока события… это наша с тобой общая проблема, и мы должны вместе через нее пройти. Но я все же хочу тебя кое о чем попросить… - Ленка не ловко замешкалась. - Давай пока поживем в разных комнатах… ну, ты понимаешь, о чем я? – Она опять посмотрела на него. В его глазах немой вопрос «ПОЧЕМУ», и, не дожидаясь озвучивания этого вопроса, она закончила, - Так надо!

Виктор медленно поднялся с дивана и подошел к ней. Взяв в ладони ее лицо, он большим пальцем левой руки вытер застывшую слезинку с ее щеки.
-Лен… Это из-за того случая, когда я чуть тебя не…
-Да! – Она прервала его. – Не могу объяснить… но… мне надо это забыть… поможешь?
-Конечно, родная! Я никогда, слышишь, никогда больше не позволю себе такого! Прости меня!

Ленка уткнулась лицом ему в грудь. Руки несмело прикоснулись к его телу и медленно сомкнулись у него за спиной.

-Спасибо!

Минут пять они вот так и стояли посреди комнаты. Казалось, вся вселенная крутиться вокруг них. Бури, метели, ураганы… все растворилось в безмятежности их теперешнего состояния… и как в небесах тает самолет, набирая с бешеной скоростью высоту, так и вся эта нелепая ситуация, приключившаяся с ними, таяла сейчас в их любви.

-Ленка, а у меня к тебе есть дело! – Виктор уже тянул ее за руку на выход из дома в их подземный гараж.
-Вить, ну… может, хватит уже сюрпризов… Я их уже боюсь… - Ленка, смеясь, шла за этим ураганом как маленький прицеп к большому паровозу, который, не соизмеряя скорость, несся на всех парах, сметая все на своем пути.
-Вот! Смотри! Это не страшно!

Ленка замерла от неожиданности.

-Вить… Откуда она? Это что… мне? – Ленку прошибла догадка.

Перед ней рядом с двумя другими машинами стояла новенькая Мазда С-3, которая среди полуночной темноты вырывалась ярким красным пятном в свете неоновых ламп освещения гаража.

– Витька!!! Это правда, мне? А как же… - Ленка уже ладошкой, чуть касаясь холодной гладкой поверхности глянца с металликом, обошла машину по всему периметру.

Виктор подошел к ней и протянул ей ключи на золотом брелке в виде буквы «Е».

-Да! – Он пожал плечами. - А кому же еще? У меня вон их и так две! Ты же сама говорила, что, и права вам с Лерой ее отец сделал, и водить тебя научил твой… - тут Виктор осекся, непроизвольно чуть не назвав имени того, с кем была Лена до него. – Кхм… Ну, в общем, хватит тебе уже на такси в город мотаться! А я так понял, теперь тебя дома вообще не удержишь с этими твоими Ранетками… Так что вот тебе твое личное транспортное средство! Только прошу тебя, Лен, будь повнимательнее! Ладно?
-Ага! – Ленка, казалось, его совсем не слышит. – Вить, а коробка в ней автомат? – Она присела на корточки возле переднего колеса, и с наслаждением осматривала блестящие стальные диски.
Виктор засмеялся во весь голос.
-Ну, чего ты ржешь? – Вставая, она уже пыталась заглянуть сквозь тонированное стекло внутрь салона автомобиля. – Вить, а салон кожаный? Мне так нравится запах кожи в новом автомобиле!
-Ленка, ну ты право как ребенок! – он опять по-доброму улыбался. – Не легче взять уже у меня ключи и самой все проверить!
-Вау! – Ленка бросилась Виктору на шею и смачно поцеловала его в губы. – Вить, я тебя теперь еще сильнее любить буду! – сказав это интонацией кота Матроскина из мультфильма, Ленка выхватила ключи из его рук, и уже открывая машину, воскликнула. -
Ну что, прокатимся, Степнов!

- Лен, если ты сейчас не можешь, мы попытаемся перенести… - неуверенно начала Лера едва положив телефонную трубку.

- Лер, я четко сказала, что пойду на прослушивание. Мне надо развеяться.

- Ничего себе «развеяться» - у меня руки начинают труситься как только я подумаю об этом. – Новикова потянула из безразмерного шкафа очередной кусок цветастой ткани сомнительного назначения, - Ну как? – спросила она подругу, примостив его где-то в районе груди.

- Мне было бы проще предположить, если бы я знала, что это… – усмехнулась Лена.

Лерка скорчила рожицу и откинула неопознанную вещицу к куче не менее неудачливых предшественниц. Они уже добрый час подбирали для Леры подходящий к встрече с продюсером наряд. Точнее подбирала сама Лера, Кулемина же удобно раскинувшись на диване погрузилась в размышления, то и дело вырываемая оттуда вопросами группы: «Ну как?».

- Лер, такое ощущение что ты на свидание собираешься, - обратилась Лена к попе подруги, так как остальные части тела были тщательно упрятаны в многострадальный шифоньер.

Тщательно кряхтя девушка появилась из его недр с желанной добычей:

- Эврика! Я нашла ее! – и повернувшись раскрасневшимся от потуг лицом к Кулеминой окинула ее удивленным взглядом, - Это важнее, чем свидание! Речь идет о нашем будущем... М-м-м, к тому же, чем черт не шутит… говорят этот продюсер просто лапочка!

- Даже не думай! – Если бы не последняя фраза, Лена бы засомневалась в адекватности подруги. – Работа – это работа, личная жизнь – это личная жизнь.

- И что с того? - Лера вновь с удивлением уставилась на подругу, - И вообще, кто бы говорил, о предрассудках… Тебе про Стеклова в 11 классе напомнить?

- Вот именно, Лер, посмотри, что из этого получилось!

Новикова пристально посмотрела на подругу и примирительно подняла руки:

- Ладно, извини! Может он урод какой-то, и вопрос отпадет сам собой! – она присела на диван рядом с Леной, - просто… я вот смотрю на вас со Степновым и… может к черту, их, эти гулянки бесконечные, а? Один мужчина - любящий, любимый. Что бы спокойно было, что бы домой хотелось возвращаться…

Кулемина крепко обняла подругу, пытаясь попутно совладать с отпавшей челюстью, которая никак не хотела возвращаться на законное место. «Я, наверное, и правда схожу с ума, если уж слышу такое от Леры…»

- Лер, не все так просто… Ты зря приводишь нас с Витей в пример, видишь же не все у нас всегда идеально…

- Ой, Кулемина, кого же, как не вас! И не надо мне рассказывать про идеал отношений… Ты же сама понимаешь, что у всех бывают и взлеты и падения… Но вы, справляетесь с ними вместе, а это дорогого стоит… И никуда вы друг от друга не денетесь. Я еще на вашей золотой свадьбе гулять буду.

Возразить было нечего. Единственное, что Лена смогла выдавить из себя, касалось так некстати упомянутой свадьбы:

- Ну, про свадьбу ты загнула, мы этого никогда не обсуждали… даже когда все было хорошо, куда уж сейчас.

Разговор перервал дверной звонок. Лерка с криками «Девчонки!» ринулась к двери. Усмехнувшись про себя Кулемина последовала ее примеру.

Студия звукозаписи продюсерского центра «САМ» находилась в старом довоенном здании. Небольшой сквер напротив заполонил звонкий девичий смех. Пять молодых девушек, развалившихся на полуразрушенных лавочках, коротали время пытаясь перекричать друг друга сообщая компании новости за прошедший год.

Миниатюрная шатенка с огромными глазами при каждой фразе картинно взмахивала правой рукой на безымянном пальце которой поблескивало два колечка. Повинуясь западной моде нижнее кольцо было обручальным с выступающим небольшим бриллиантом. Верхнее, без камушка, муж надел ей непосредственно на церемонии бракосочетания. Она была настолько счастлива, что, казалось, излучала яркий теплый свет.

- А когда Матвей получил новое предложение уже в Москве, мы решили вернуться! Были варианты остаться в Черногории, но я так соскучилась по дому! Девочки, вы не представляете, что такое вернуться, наконец, домой…

- Очень хорошо представляю! – перебила ее светлокожая брюнетка, - во время гастрольного тура по Германии, было просто нереально круто! Но, как я была счастлива, когда услышала по прибытию в Шереметьево, что вокруг говорят по-русски! Слушайте, я же фотки принесла, сейчас покажу! Там такие кадры есть!

Все пятеро склонились над показываемыми Наташей фотографиями, когда услышали за спиною негромкое покашливание. Первой на него среагировала Женя, повернувшись, она слегка подтолкнула рядом сидящих девчонок:

- Андрей Петрович, здравствуйте! Девчонки, знакомьтесь, Андрей Петрович – директор нашего с Натахой музучилища. Андрей Петрович, это Лера, Лена и Аня, - представила она поочередно «Ранеток».

- Ну, что девушки, пойдемте! – в ответ на приветствие директор кивнул на двери «САМа», - Нас уже ждут!

- Жень, а откуда название «САМ»? – шепотом поинтересовалась Лера, когда они двинулись к зданию.

За Алехину ответил услышавший вопрос Андрей Петрович:

- От имени продюсера – Сергея Александровича Михайличенко, - мужчина придержал Новикову за локоток, и пропустив вперед остальных девушек, подмигнул ей, - Вы не волнуйтесь так, Лера, да? Он мой давний друг и готов спорить он вам понравиться.

«Смысл переживать и дергаться, когда все равно от тебя уже ничего не зависит?»
Это была, наверное, самая безобидная мысль из всех роящихся сейчас в голове Лены Кулеминой.
Она порядком успела отвыкнуть от девчонок-Ранеток, и сейчас мрачно наблюдала за четырьмя подругами.
Аня сосредоточено крутила на пальце уже успевшие всем надоесть колечки.
Женя ритмично раскачивалась на странноватого вида стуле, который с каждым разом, казалось, все более и более звучно ударялся о гладкую поверхность паркета.
Тихо бормотавшая что-то себе под нос Наташа, разместилась как раз между большим окном и левым ухом Кулеминой.
Какофонию раздражающих звуков венчала Лера, сидящая справа и отстукивающая ритм на массивном конференц-столе.

- Так! Все! Успокойтесь! – не выдержала-таки Лена, - Он слушал наши демо! Мы играли в его студии. Рассказали про группу. Андрей Петрович сказал ждать. Неужели нельзя делать это спокойно…
- Лен, не заводись… В твоем положении это вредно! – Аня демонстративно завела руки за спину. - Мы просто волнуемся…
- Да причем тут мое положение?! – буркнула Ленка, которая и сама уже была не рада, что вспылила…

Резко распахнувшаяся дверь мгновенно разрядила обстановку. Два смеющихся мужчины, что-то увлеченно обсуждали, активно жестикулируя:
- …и потом я выставил ее за дверь. Тоже мне, мадонна местного разлива… А-а-а, девочки! Молодцы, что дождались! – Мужчина метеором пронесся к креслу во главе стола.
Андрей занял место по левую руку от продюсера.
Ранетки недоуменно переглянулись:
- Всмысле «молодцы»? Сергей Александрович, вы же сказали вас тут ждать…
- Вот, Андрюш! Вот, это - то, что надо! Не испорченные шоу-бизнесом дети! Ну, что, девушки? Работаем?

………………………………………….

- Я выйду позвонить! – Андрей Петрович устало поднялась из-за стола.
- Конечно, иди! Только не долго! – Сергей утвердительно кивнул, не отрываясь от контракта, - слушай, Андрюх, не в службу, а дружбу, не закинешь это в компьютерный отдел. Это в соседнем кабинете, – он, не глядя, протянул диски, принесенные девчонками.
- Зачем? – как-то вяло поинтересовался директор.
Михайличенко удивленно поднял голову:
- Я разве не говорил? Из этих материалов забабахаем пробный вариант официального сайта «Ранеток». Контракт фактически заключен, остались лишь формальности… так что пора приступать к работе. Сделаем сайт, кинем пару новостей, рекламки… несколько блогов… Информация правит миром!

Они уже добрых три часа провели за обсуждением деталей будущего соглашения. Образец контракта был подготовлен юристами «САМа» заранее. Теперь с одной стороны, Сергей, выступающий в документе одновременно «Инвестором» и «Продюсером», и девушки – «Артист», медленно по пунктам проходили все листы. Андрей Петрович вызвался помочь и проконсультировать девчонок по всем возникающим вопросам. А вопросы возникали все время. Особенным камнем преткновения стал пункт про семейное положение участниц. Согласно концепции - «Ранетки» - пять молодых, талантливых девчонок, практически школьниц, с простой и понятной музыкой. Только вот «школьница» и «замужем», как-то не вязались...

- А что делать, если я уже… - замялась Руднева.

Михайличенко саркастически поднял бровь:
- Что «уже»?
Девушка обвела взглядом всех присутствующих:
- Ну… Сергей Александрович, я уже замужем.
- Во-первых, давайте условимся, что называть меня по имени-отчеству вы не будите! ОK? Все-таки работать вместе нам предстоит много, да и не такой уж я и старый…

Лера наклонилась к Кулеминой, и одними губами прошептала:
- Это судьба!
Лена проследила за ее недвусмысленным взглядом в сторону их молодого и очень симпатичного продюсера, и мысленно чертыхнулась. Слишком уж хорошо она знала этот взгляд подруги.

- … первое время афишировать это мы не будем, - продолжал в это время Сергей, - а дальше… посмотрим, можно будет из этого сделать отличный пиар-ход…
- То есть «пиар-ход»? – возмущенно переспросила Алехина, - Это ее личная жизнь, а не…
- Нет, девочки! В шоу-бизнесе нет понятия «личная жизнь». Если вы хотите собирать стадионы, о вас должны знать. Что бы о вас знали, о вас должны говорить. Что бы о вас говорили, должен быть предмет обсуждения. И хотите вы этого или нет, но «кто с кем спит» - одна из самых интригующих тем для народа.
Вас будут любить за вашу музыку, не сомневайтесь. Но вы станете ближе к слушателю, если он сможет посмаковать детали вашей жизни, сидя вечером на кухне, так же как обсуждал до этого соседку Машу. Если вас это не устраивает – нам лучше не начинать. Так как - остаетесь?

Жесткий взгляд глубоких карих глаз Михайличенко, казалось, пронизывал насквозь.

«Витя меня убьет!» - отрешенно подумала Лена, но все же кивнула вслед за остальными:
- Остаемся, но есть еще один момент…
- Еще одна «личная жизнь»?
- В яблочко, - усмехнулась басистка, - у меня будет ребенок.
К всеобщему удивлению, продюсер широко лишь улыбнулся:
- Поздравляю!
- Но, я думала это…
- Это была бы проблема, если бы я узнал об этом только сейчас. Андрей сразу сказал мне, что одна из участниц беременна…
- Но, откуда…
- И прекрати меня все время перебивать! Твоя подруга, Женя Алехина, - он обвинительно направил карандаш в сторону стушевавшейся девушки, - основательно промыла мозги директору своего училища. Весь разговор он мне не передал, но основная мысль заключалась в том, что или я беру вас в количестве пять плюс один, или ищу других желающих. Если честно, так бы я и сделал, но… Нравитесь вы мне… Да, и все равно с несыгранной группой простой больше будет. Пока наберем материал на альбом, пока запишем, пару интервью, клипов… Снять правда надо будет побыстрее… Ничего – прорвемся. А, муж-то, кстати, есть?
- Нету, - Лена не хотела, что бы это звучало так резко, но не сдержалась, - точнее есть, но мы не расписаны… И если предложит, я отказываться не собираюсь.

Она с вызовом вскинула голову, и поймала пристальный взгляд Михайличенко.

- Зачем отказываться? Мы же не звери! Ребенка без отца оставлять никто не собирается. Только на ТАЙНУЮ свадьбу не забудь пригласить, - тот специально выделил интонацией слово «тайную» и опять улыбнулся.

Девчонки, не знавшие про авантюру Алехиной, вздохнули с облегчением, только у Ленки остался какой-то неприятный осадок. Так унизительно было объяснять при всех, что Виктор ей не муж, и никаких предложений с его стороны не поступало. Да и еще эта саркастичная улыбка продюсера упорно стояла перед глазами…

…………………………………….

Спустя еще два часа они дружно вывалились на улицу.
- Ну, кого подвести? – Ленка пижонским движением подкинула в руке связку новеньких ключей.
Машинка радостно мигнула фарами при виде хозяйки. Девчонки, за исключением живущей в соседнем доме Наташи, удобно устроились в просторном салоне.
- Все-таки твой Витя - просто золото, - устало протянула Новикова, - как подумаю о том, что надо было бы сейчас толкаться в забитой маршрутке… Ужас!
- Ага, вот только я даже думать не хочу, что мне это "золото" устроит дома!
Лера недоуменно подняла брови:
- С чего бы это?
- Придется поделиться концепцией, про молодых и незамужних…
- Да, ладно, Лен, - подала голос с заднего сидения Руднева, - хорошо, что Сергей еще нормально ко всему отнесся, я, если честно, думала, будет хуже…
При упоминании о продюсере, Лера прижмурила глаза и плотоядно улыбнулась:
- Да он вообще такая лапочка…
- Лера, - прикрикнула Кулемина, - не надо, пожалуйста. И без меня знаешь, чем обычно заканчиваются интрижки певиц и продюсеров. Ты рискуешь не только своим, но и нашим будущим.
Новикова не открывая глаза, отрицательно помахала головой:
- У нас все будет по-другому! Я чувствую.

-Ленка, подъем!

Последние августовские деньки на удивление были еще достаточно жаркими. Лишь по утрам уже чувствовалось, что лето близится к своему логическому завершению.

Утренняя прохлада с удовольствием окутывала своими объятиями двух неторопливо бегущих молодых людей. При этом, если энтузиазм мужчины был полностью написан на его довольном безмятежном лице, то раскрасневшиеся щеки девушки выдавали легкую усталость и недовольство в связи с осознанием бессмысленности для нее этого утреннего процесса.

-Рот не открывай, дыши ровно, носом. Старайся полностью освободиться от всех мыслей и наслаждайся бегом!

-Степнов, заткнись уже! И беги!

Минут пятнадцать легкого бега по еще тенистым березовым аллеям, сопровождаемые лишь шепотом гравия под ногами, закончились для нее все-таки отдышкой и поучительной речью мужчины-спортсмена.

-Я же тебе говорил, надо дышать носом! У тебя, наверняка, сейчас сбивчивое дыхание только из-за того, что ты не можешь контролировать этот процесс.

-У меня срыв дыхания, Степнов, только из-за одного упрямого осла, который никак не может и не хочет понять, что он меня уже достал!

-Достал, и буду дальше это делать! – смеясь, Виктор, показывал уже ей дыхательные упражнения, заставляя вторить его четким инструкциям. – Тебе вчера в консультации, что врач сказал – прет вас, девушка, как на дрожжах, а это очень нехорошо для дальнейшего здорового развития нашей малышки!

-Аааааа…. Вить! Ура! Значит, ты мне уже поверил, что у нас будет дочка? – Ленка с того самого дня, когда ей приснился сон, как маленькая светловолосая девчушка тянет к ее гитаре свои крошечные пальчики, твердила ему, что у них родится девочка.

-Я не только в это верю, но уже очень хочу, чтобы она родилась такой же красивой и здоровой как ее мамочка! – Виктор подошел к Лене, и, нагнувшись к ее плоскому животу, поцеловал его через тонкую ткань футболки. – И поэтому я заставлю вот эту упрямую девушку следовать всем советам своего доктора – свежий воздух, утренняя зарядка, здоровый сон и здоровое питание!

-Ага, особенно здоровое питание… - Ленка рассмеялась.

Они уже направлялись в сторону их дома. Счастливые лица выдавали в них совершенно идеальное сочетание красивой девичьей молодости и рассудительной рациональной мужской опытности.

-Ленка, вот что ты все смеёшься! Это не смешно! Кто опять всю ночь дверцей холодильника хлопал? Весь недельный запас уничтожила, да? Эх, зря я тебя послушал – не надо было покупать такой большой! Там что-нибудь хоть осталось после твоих ночных вылазок?

-Вить, а что мне делать? Ночью меня просто жор распирает какой-то! Я спать не могу с пустым желудком. Он все время просит в него что-нибудь закинуть!

-Ну, давай, давай, точи все подряд! Только потом не ной каждое утро, что на тебя ничего не лезет из одежды! Это еще у тебя и живота-то нет! Сама ведь сейчас будешь в шкафу полчаса копаться и говорить, что тебе одеть нечего!

-Да все я понимаю, но… это сильнее меня… Вот курить бросила, зато теперь есть начала, как бегемот! - Ленка загадочно улыбнулась, глядя ему в глаза. – Вить, а ты меня ведь не разлюбишь, когда я стану толстой и круглой как мячик? – Поджав губу, она остановилась и обвила его обеими руками, захлопав ресницами.

Его ладони, осторожно приподняв края ее футболки, легли ей на талию. Влажное от физических упражнений тело тут же покрылось легкими мурашками. Лена слегка дернулась.

Как она соскучилась по нему… по его ласкам, рукам, губам, телу… Сама поставила эти рамки и уже сама хотела их сломать, но какой-то приборчик в мозгу, как жучок, который ставят в процессе слежки, начинал срабатывать, как только его случайные безобидные прикосновения хотели перерасти во что-то большее. Память и гордость – вот два главных врага, да, да, сейчас именно врага, не давали ей принять его полностью после того случая, когда обида и недосказанность чуть не переросли в физическую расправу над ее телом.

Виктор опять понял это, и дальнейших действий не последовало. Он уже в тысячный раз проклинал себя за ту грубость по отношению к ней. Поцеловав ее в нос, он убрал руки, и, развернув к себе спиной, подтолкнул к веранде.

-Хоть мячик, хоть шарик, хоть кубик – Ленка, даже не надейся, на это, поняла меня??? – он попытался шлепнуть ее ладонью под зад, но она, обернувшись и разгадав его движение, уже запрыгнула на крыльцо террасы.

– Все, я в душ! – Показав ему язык, забежала в дом.

-Давай, давай! А я пока тебе овсяночки сварю!

…………………………………………………………….

-Ааааааа… Ви-ить! Помоги! Эта полка сейчас меня прибьёт! – услышав Ленкин крик из спальни, он отставил кашу с плиты и направился в сторону звука.

Ленка, закутанная в полотенце, стояла на носочках, высоко подняв руки и придерживая полку со стопками белья, которая не минуема должна была свалиться ей на голову.

Он одним рывком подскочил к ней и, перехватив полку, вставил ее на место.

-Вот чего ты туда так высоко полезла сама? Меня что слабо попросить, все сама да сама…

-Пипец, Вить! Я за лифчиком полезла, за новым. Мне Лерка отдала, когда с размером для себя ошиблась. Он ей маленьким оказался, так она его мне притащила. «На, - говорит, - Кулемина, может, и ты дорастешь когда-нибудь до такого размера.» Вить… прикинь, кажется, доросла! Мне мои все малы! – тыча пальцем, она уже показывала ему, откуда достать этот предмет гардероба.

-Ого, дорогая! – Виктор с интересом разглядывал белую кружевную ткань такого соблазнительного предмета женского нижнего белья, как бюстгальтер, держа его за тоненькие лямочки перед собой. – Кулемина, это же не твой стиль! А у Новиковой, я смотрю вкус отменный! – Виктор смешно причмокнул.

-Так, я не поняла… тебе что-то не нравится в моем вкусе? – Ленка с напыщенный видом принялась отнимать лифчик у Виктора.

-Мне-то… - он перекидывал кружево из одной руки в другую, не давая Ленке ухватиться за него. – Мне все нравится… и этот тоже… Надеюсь, ты мне покажешь, как он на тебе будет смотреться! – Виктор вопросительно посмотрел на нее.

-Мало того, дорогой, можешь даже помочь его одеть… - Ленка, лукаво бросив из-под влажной от душа челки на него хитрый взгляд, медленным движением рук стянула полотенце с груди, захлестнув его чуть ниже на бедрах.

У Виктора свело челюсть оттого, что огромный ком, образовавшийся у него в горле, чуть не заставил мужчину поперхнуться собственными желаниями.

Голодные глаза впились в ее красивую грудь, которая действительно набрала объем за столь короткое время отсутствия внимания к ней со стороны мужчины. В его голове зарождался туман. Вспыхнувшее в раз пламя внизу живота привело в движение каждую клетку его истосковавшегося по ней организма.

Выронив кружево из рук, он обнял ее за талию.

Холодный пот выступил у него на лбу. Какой-то нечеловеческий звук рвался наружу, что-то удушающее, словно долго сдерживаемое дыхание.

Их глаза встретились, и чувственное напряжение стало нарастать. Ленка едва дышала. Не сводя с Виктора взгляда, она чуть подалась ему навстречу.

-Лена! Боже, какая ты красивая! – Он не мог отвести взгляд от ее полных упругих округлостей с крупными розовыми ореолами.

Уловив в тоне Виктора неподдельное восхищение, Лена довольно улыбнулась. Она тут же ощутила, как он подхватил обе груди ладонями и слегка приподнял – словно желая ощутить во всей полноте их набухшую тяжесть. И вот уже горячие губы втянули в себя ее сосок. Спина Ленки выгнулась, будто сама собой, из горла вырвался низкий хриплый стон. С шумом, наконец, выдохнув, она издала звук, в котором ощущалось рычание дикой кошки. Ее грудь пылала, словно охваченная огнем, от нее растекалась по направлению к животу болезненная, почти невыносимая нега.

-Прошу тебя, Вить… - она еле выдавливала из себя слова, - пожалуйста… не надо сейчас…

Виктор поднял голову. Его взгляд был несколько рассеян.

-Лен, я так соскучился… Я хочу тебя… Лен… - он уткнулся своим лицом в ее лицо. – Ты не представляешь, каково мне все это время быть с тобой рядом, ощущать твои прикосновения и понимать, что в действительности ты не дотрагиваешься до меня… надеюсь, ты меня сейчас понимаешь?

Ленка прекрасно все понимала. Ее саму все чаще стали посещать подобные чувства.

Она медленно скользнула ладонью сначала под рубашкой по сильной спине Виктора, по мере продвижения руки ощущая ответный трепет твердых напряженных мускулов. Когда эти сладостные ощущения стали невыносимы, Лена уткнулась носиком в его ключицу и с наслаждением вдохнула теплый, интимный, очень мужской аромат его тела.

-Я тоже очень соскучилась! – с жаром произнесла она. – Вить, давай… вечером… попробуем начать…

Он не дал ей договорить.

Головокружительный поцелуй унес обоих водоворотом в глубину омута, заставив балансировать между огромным желанием близости и еле заметным стеснением обоих перед предстоявшим действием, как будто это самое предстоит им сделать в первый раз в своей жизни.

-Ленка, я буду ждать… сколько скажешь…

-Спасибо… - она, подняв с пола бюстгальтер, уже протянула его ему и повернувшись к нему с благоговением принимала мужские ухаживания. – ну, а теперь… давай свою овсянку!