Сериалы онлайн

- Фух, как гудят ноги! – Лена согнулась, потирая ноги.
От долгой ходьбы у девушки икры свело судорогой. Она из последних сил преодолела оставшиеся ступени нескончаемой лестницы. Но это того стоило.
Лена выпрямилась, взглянув на великолепную белокаменную церковь.
- Сакре Керр ( Sacre Coeur)! – Выдохнула она.
Еще раз взглянув на внешнее великолепие архитектуры, девушка вошла внутрь. При входе молодой послушник, мило улыбаясь, что-то сказал на-французском. Лена не поняла его. Но когда тот ткнул в плакат, девушка поняла, что внутри съемка запрещена. Она кивнула будущему пастырю и пошла, исследовать собор.
Сколько по времени Лена находилась внутри собора, она не знала. Но когда Кулемина вышла, солнце уже заходило.
Обворожительный пейзаж! Весь город, как на ладони, поблескивал и мерцал в лучах заходящего солнца. Глаза девушки светились, отражая очарование увиденного.
Ленка спустилась одну ногу со ступени, засунув руки в карманы джинс. Кулемина искала подходящую точку для съемки. Так хотелось заснять это великолепие. Девушка вытащила из сумки фотоаппарат и стала смотреть в видоискатель. Нужный ракурс был выбран, но заснять так и не получилось. Толпа снующих туристов то и дело попадали в кадр. Лена опустила фотоаппарат. Посмотрела по сторонам.
- То, что нужно! – тихо сказала Лена и быстро зашагала по лестнице вниз.
Спустившись на один пролет, Кулемина взяла немного правее, зайдя в тихую аллею. Тот же потрясающий вид. Только не было толпы туристов. Изредка проходили парочки. А в основном сюда никто и не ходил. Девушка перешагнула через газон, подойдя ближе к заградительным перилам. Настроила фотоаппарат и стала ловить момент.
«Это, как охота.» - подумала Лена.
Щелчок и вот уже в карте памяти сохранен сюжет: Эйфелева башня, окутанная дымкой спускающихся на город сумерек».
Лена опустила фотик и прикрыла глаза, вдыхая приятный аромат вечернего Парижа.
«Чем пахнет этот город?» - размышляла девушка.
Запах! Превосходный запах, состоящий из влажного аромата сены, свежесваренного кофе, доносившегося из уютных кофеин, и вкуснейшей сдобы. Даже ветер был особый. По-особому растрепал пшеничные локоны Кулеминой. Лена стояла, чуть покачиваясь, вдыхая аромат этого города и этого вечера.
«Париж – город любви!» - вспомнила она знаменитое изречение. – «Но какой любви?» - сама себе задала вопрос Кулемина. И , не открывая глаз, заулыбалась своим мыслям. – Чем ты пахнешь, Париж? – вслух произнесла она.
- Lе charme du famme! – послышался знакомый мужской голос с идеальным французским прононсам.
Лена обернулась. Улыбка еще шире расползлась по лицу.
- Bon soire, Кулемина! – добавил другой.
Ну да! Кто же это еще мог быть, как не они? Кто еще мог соответствовать этому городу. Они, шагнув нога в ногу, оказались по обе стороны от девушки. Ленка замерла. Сердце забилось часто-часто, предвещая необычное и очень оригинальное продолжение вечера. Ленка поочередно смотрела на мужчин.
- Странное место – Монмартр, не правда ли? – спросил один из них.
Лена пожала плечами.
- Вот она – эклектика жизни! – продолжил другой. – Мы стоил рядом с очень необычным собором, где, не смотря на огромный поток туристов, чтят истинно христианские традиции. А в низу…
- Что внизу? Спросила Лена
- Мулен Руж. – добавил первый, - И…
Лена вопросительно смотрела на мужчин.
- Что-то вроде улицы «Красных фонарей».
И оба громко засмеялись.
- Хочешь посмотреть на другой Париж? Не туристический? – спросил Иван.
- Мы готовы побыть твоими гидами, - вторил Вова.
- Вы еще спрашиваете! – взяла обоих мужчин под локти Кулемина. – Конечно, хочу! Ну, чего стоим?
Ночь обещала быть бурной…

- Будуар, - сказала Кулемина, рассматривая лепнину на потолке.
Лена лежала на широченной кровати, раскинув руки в стороны, а ноги свисали с этого ложе.
- Что вы там пьете? – спросила она, у сидящих за столиком маклеров. – Я тоже хочу. – Лена приподнялась, усевшись на краю кровати.
Вова налил ей рюмку, и поднеся, вручил ее девушке.
- Это кальвадос. Пробуй. Твое здоровье! – он стукнул своей рюмкой о ее, и пошел к своему креслу.
Лена залпом опрокинула в себя принесенный напиток. Занюхав выпитое рукавом, сказала:
- Крепкий, зараза. И яблоками пахнет.
- А чем еще должен пахнуть яблочный самогон? – усмехнулся Ваня.
- Еще! – Лена протянула маклерам пустую рюмку.
- Подойди, сама налей, - сказал Иван и подтолкнул бутылку.
Лена встала с кровати и подошла к столику. Маклеры внимательно следили за девушкой. Подойдя к столику, она взяла бутылку, обхватив горлышко своей пятерней, и налила себе. Залпом осушив рюмку, она вновь наполнила ее. Они не отрываясь, смотрели, как она одну рюмку за другой вливает в себя. Переглянувшись, оба засмеялись. И Вова выхватил бутылку из рук девушки.
- Тебе хватит.
Лена насупилась. Посмотрела сначала на Вову, потом на Ивана. Тот холеными пальцами вытащил кубинскую сигару из деревянной коробки. Достал кусачки для сигар и деловито отрезал кончик.
«Черт! Как он это делает!» - подумала Лена, следя за действиями Ивана.
Ленка уперлась руками в стол. Пристально смотря на Ивана, она сглотнула. Затем несколько раз облизнула губы. Мотнула головой, бросив из-под челки жадный взгляд. Иван медленно поднес сигару ко рту. Обхватил ее зубами. И не выпуская, широко улыбнулся Кулеминой. Он взял со стола коробок со спичками. Он, почему-то, оказались жутко длинными. Лена перехватила коробок. Достала одну спичку и черкнула ею по коробку. Та разгорелась, как бенгальский огонь. Лена двумя пальцами вытащила сигару изо рта Ивана. Обхватив ее губами, она бросила томный взгляд на мужчину. Поднеся спичку, затянулась. Крепкий едкий дым обжог гортань. Девушка закашлялась. Вытащила сигару изо рта. Откашлявшись, она вновь затянулась. И теперь, делая не глубокие легкие затяжки, запрокинув голову, она раскуривала дорогие табачные листья. Держа сигару двумя длинными ровными пальчиками, она методично вынимала ее изо рта, пуская клубы пряного дыма.
Маклеры, не сводя глаз, следили за ее игрой губ, пальцев и сигары. Она так нежно и одновременно страстно обхватывала губами сигару, что каждый из присутствующих мужчин не только представлял, но чувствовал эти губы на том, на что так по форме походила эта кубинская сигара. Лена, периодически поглядывая на мужчин. Их глаза дьявольски заблестели, но внешне оба хранили абсолютное спокойствие. Лена подошла к Вове. Усевшись ему на колени, она стала выпускать клубы дыма ему в лицо, икоса поглядывая на Ивана. Вова пальцем, очень осторожно, стал гладить Лену по позвоночнику, будоража ее желание. Она отложила сигару в пепельницу. Прислонилась к шеи мужчины, жадно водя по ней губами. Кулемина то и дело метала томные и меткие молнии на второго маклера. Иван сидел не шевелясь. Лишь улыбался, прислонив скрещенные в замок руки ко рту. В воздухе витал пряный запах табака и яблочной водки. И еще едва уловимые флюиды секса, исходящие от всех троих. Лена стянула с себя майку. Вова лишь гладил ее спину и бока, больше не прикасаясь ни к чему.
- Чего ты там сидишь? – прохрипела Лена, бросив на Ивана нетерпеливый взгляд.
- Ты точно этого хочешь? – переспросил он.
- Хочу, но не умею, - ответила она, прильнув к шеи Вовы.
Оба вновь расхохотались, посмотрев в помутневшие глаза Лены.
Иван встал. Подошел к этим двоим. Встав за спиной девушки, он нагнулся и сказал:
- Tu as fame fatale!
Брутальный баритон с идеальным французским акцентом ласкал слух. Она прогнулась, обхватив его за шею. И сама стала целовать мужчину, еще сильнее разжигая и в нем, и в себе необузданное желание. Вова, воспользовавшись моментов, прильнул к груди девушки, лаская ее губами и языкам. Руки Ивана заскользили по бокам, пробираясь к застежке ее брюк.
Лена извивалась в руках этих умельцев. Училась, следуя за ними, поддаваясь их ласкам. В голове был полнейший туман. Посреди комнаты стояли три абсолютно нагих тела. Лена запрыгнула на стоящего впереди Ивана. И…

Внутри все сотрясалась от нахлынувшего каскада ощущений. Она сходила с ума от наслаждения. Крепко обхватив Ивана ногами. А Вова поддерживал ее сзади. Лена то наклонялась вперед, вгрызаясь в плечо Ивана, то откидывалась назад, кладя голову на плечи Вовы. Вова целовал е лицо, шею, ключицу, идеальные плечи. Отлаженность движений маклеров доставляли двойное удовольствие. Она просто теряла сознание от того, что чувствовала. Возносилась на вершину блаженства, ощущая в себе всю мощь Ивана. И парила в облаках от одновременного присутствия в себе Вовы. Это были совсем новые, неизведанные ощущения. Не сравнимые ни с чем. Ленка и представить себе не могла весь кайф такого секса. Эти щекочущие пульсации в таком нестандартном для секса месте. Ни боли, ни мерзости. Лишь наслаждение, блаженство, безграничное счастье до потери сознания…
Три соприкасающихся друг с другом тела хрипели в такт. Последнее движение. Сдавленный мужской хрип и вскрик девушки…

Лена тихо-тихо встала с кровати, где спали двое мужчин. Вова лежал на спине, закинув руки за голову. Иван же спал на животе, согнув одну ногу в колене, а руки засунув под подушку. Лена заулыбалась. Прошла к окну, осторожно раздвинув плотные портьеры. Открыв старое деревянное окно, она вдохнула воздух утреннего Парижа. Вернувшись, уселась в кресло поперек него, перекинув ноги через подлокотник и положив голову на спинку. Стала вглядываться в рассвет.
Постепенно рассевалась ночная дымка, уступая место первым лучикам солнца. Лена и не засыпала совсем. Она никак не могла прийти в себя от всего происходившего ночью. Тело от усталости приятно ныло. По коже будто до сих пор блуждали две пары мужских рук. Лена вглядывалась в пейзаж за окном.
Утренний туман развеялся, и идеальные формы собора все четче вырисовывались. Он был необыкновенно красив. Первые лучи солнца как-будто отскакивали от его стен, начиная играть на Ленкином лице. Девушка зажмурилась.
Лена так и сидела в кресле, прикрыв глаза, пока не почувствовала, что кто-то сел перед ней на пол. Она приоткрыла глаза и, увидев Вовин затылок, снова их закрыла. Вова положил ее ноги себе на плечи и стал нежно и бережно поглаживать ее ступни. Он прислонился спиной к креслу. Он аккуратно перебирал каждый пальчик на ее ножках, изредка их целуя.
- Чуешь, чем пахнет? – спросила она.
- И чем же пахнет этот город? Узнала? – на ухо спросил Иван.
Ленка открыла глаза и в упор посмотрела на мужчину. Он нагнулся, уперевшись локтями в спинку кресла, в котором сидела Лена. Иван стал провоцировать Лену, проводя языком по ее плечу. Она, не сводя с него глаз, ответила:
- Этот город пахнет наглыми, дорогими мужиками! – стрельнув в него глазами.
Оба маклера заулыбались и в унисон произнесли:
- И сексом с тобой!

«Sacre Coeur» - такая судьба у собора «Кровавое сердце»! Он не хотя подглядывал за тем, что вытворяли эти троя в доме, расположенном в самом провокационном и эклектичном квартале Парижа – на Монмартре!

- М-да, только ты можешь носить майку с Черкизовского рынка, словно вещь из последней коллекции Prada. – подметил Иван, застегивая пуговицы на манжетах своей дорогой рубашки.
- А что? Хорошая маячка, - крутилась Ленка перед зеркалом.
Она пригладила свою развеселенькую маячку с мультяшным рисунком и надписью «Bershka» поперек груди. Опустила голову вниз, начав застегивать ремень. Иван заправил рубашку. И, подняв с пола Ленкину куртку, подошел к ней. Он развернул куртку, помогая надеть. Лена быстро просунула руки в рукава, одев ее. Расправила ее на себе, подняв ворот и закатав рукава. Иван все это время стоял у Лены за спиной. Молча наблюдал за девушкой. Лена пристально вглядывалась в отражение в зеркале. Нет, не в свое. А в отражение мужчины. Она сверлила эти наглые, ухмыляющиеся глаза. Иван стоял, не трогая ее. Что Ленку чудовищно раздражало. После бурной ночи и не менее бурного утра, так хотелось продолжения. Особенно чувствуя его у себя за спиной. Смотря в эти наглые глаза дорогого мужчины, вспоминая его ласки и ощущая, как на Яву все то, что некогда было в ней. И эта молчаливая отстраненность выводила из себя, возбуждая всю Ленкину сущность. Она еще раз провела руками по животу, одернув край майки. И повернулась к Ивану лицом. Сейчас, стоя лицом к лицу, Лена еще острее ощущала всю мощь безумной сексуальной энергетики, исходившей от этого наглеца.
Иван улыбался, доводя этой наглой улыбкой Кулемину до точки. Она ближе придвинулась к мужчине. Он взглянул в ее обезумевшие глаза и, обхватив девушку за талию, притянул к себе. Какое-то время они просто стояли молча. Стояли и смотрели друг другу в глаза. Думали примерно об одном и том же. Только каждый выражал мысли по-своему.
« Как ты ахнешь, Боже, как пахнешь! Я схожу с ума. Я хочу…» - Лена ловила исходивший от Ивана такой незаметный и одновременно такой пьянящий запах табака, дорогих духов и его тела.
Да, этот запах сносил крышу напрочь, делая безумной даже самую стойкую психику. Ленка уже не одну сотню раз прокляла в мыслях его, его тело и этот запах. Запах мужика в сочетании с запахом, который издавал этот город. Стоило только вспомнить те безумства, на которые с такой легкостью согласилась Кулемина, как она начинала чертыхаться. В ней словно боролись ангел и бес. Она ругала и благодарила город, подарившей ей замечательную ночь. А стоило еще вспомнить второго маклера и его нежные и в тоже время страстные ласки, как у Лены начинала кружится голова, затягивая ее в водоворот страстей.
« Я хочу… Видишь, я хочу…» - Лене было сложно даже самой себе признаться в столь остром желание, овладевшей ее телом и разумом. – Я хочу… Тебя! – наконец, произнесла она, а глаза вспыхнули, как разорвавшийся снаряд. Иван просто не мог не заметить этих ярких вспышек. Но он молча улыбался, доводя Лену. – « Ты садист! Сволочь и садист! Вкусно пахнущая сволочь, черт подери!» - мысленно вела свой диалог Кулемина. – «Ты не можешь надо мной так издеваться! Слышишь? Так не честно! Я хочу! Я так сильно хочу, что… - от изнеможения у девушки стали пощипывать кончики пальцев, будто в них вонзили тысячи невидимых иголок. – Ну, что ты стоишь? Так больше не возможно! Ты не можешь так пахнуть, кабель! Я свихнусь! Меня тянет. Тянет этот чертов запах. Я не могу терпеть, я хочу…» - Лена не сводила глаз. Вдыхала его аромат.
Кулемина водила носом, стараясь уловить частицы этой наглой сексуальной сволочи, которая, растормошив ее потаенные желания, не удосужилась хоть на миллиметр приблизится, чтобы Лена могла им насладится!
«Ох, девочка, как тебя повело! – еще нахальнее ухмыльнулся Иван. И всего на долю секунды приблизился ближе к ней, давая возможность вдохнуть флюиды, исходившие от его ухоженной шеи. Ему нравилось дразнить ее собой. Это доставляло не меньшее сексуальное удовольствие, чем сам процесс. – Мадмуазель, вы очаровательны в своем безумстве!»
«Как же сумасшедше-сексуаль­но пахнет этот кабель!» - думала Лена.
Они стояли не подвижно, наслаждаясь безумством запахов и занимаясь сексом в своем воображении друг с другом и каждый сам с собой, когда Вова вышел к ним из ванной. Отключил телефон, по которому он до сих пор разговаривал. Украдкой бросив взгляд на парочку, стал распихивать всякие мелочи по карманам своего пиджака.
- О, отлично смотритесь! – сказал Вова. – Может, присоединится к вам? Чем хоть занимаетесь?
- Сексом! – невозмутимо ответил Иван, смотря в обезумевшие глаза девушки. – Ленка профи в этой области. Она с рвением токсикомана со стажем вдыхает запах и кончает. Смотри, какие обезумевшие зеленый глаза.
Он очертил взглядом ее брови. Лене стало не по себе. Она не знала, что Иван так превосходно умеет читать мысли. Стало жутко стыдно, но и одновременно что-то внутри отпустило, давая волю постыдным желаниям. Ленка отвернулась. Набрав в легкие воздуха, она посмотрела на Вову, сказав:
- Вов, ну может, хоть ты поцелуешь меня, раз твой друг такой несговорчивый, - и она подмигнула Вове.
Вова не долго думая подошел к Ивану и Лене. Приблизившись, он осторожно дотронулся до ее губ. Лена приоткрыла рот. Но мужчина лишь провел языком по внутренней поверхности верхней губы, будоража и без того раздразненные рецепторы. В ожидании более страстного поцелуя с Вовой, Ленка, как ей казалось, не заметно и очень осторожно перевела Ванину руку со своей пояснице на попу. Такой кайф ощущать эту холенную мужскую ладонь на своей заднице. Но Лена ждала большего, желая продолжения фильма для взрослых. Но…
Вова отпрянул от девушки, так и не поцеловав ее. А Иван поднял руку на поясницу Кулеминой.
- Облом, - тихо произнесла Лена. А голос разочаровано задрожал.
Что вызвало у этих двух чертовски обаятельных садистов приступ смеха.
- Мадам, по вам скучает Амстердам! – сказал Иван.
И они снова засмеялись. А Ленка лишь смотрела на маклеров, прибывая в полном недоумении. Они словно играли с ней в пинг-понг. Принимая ее подачу, забирали мячик и уходили с поля битвы. Лена совершенно не понимала этой игры. Но эти садисты так будоражили мозг, что девушка невольно принимала все, что они ей предлагали. Это не любовь, но и не животная страсть. Она не знала, как назвать то, что испытывала, находясь рядом с ними. Но эти эмоции были настолько сильны, что сил сопротивляться им просто не было. Да и желания отказываться от столько дорогого мира ощущений тоже не было.
- Не забудь, что у нас вечером дела? – обратился к Ивану Вова.
- Я подойду. Только выгуляю нашу девушку, - смотря Ленке в глаза, произнес Иван, - и подойду.
Вова протянул ругу. Иван ответил на рукопожатие, и Вова ушел, оставив Ивана и Лену.
- Ну что, пойдем и мы? – спросил Иван.

Откинувшись на спинку и запрокинув голову, Лена сидела за столиком уютного Парижского кафе. Она закинула ноги на соседний стул, и совсем сползла со своего. Лена прикрыла глаза, погрузившись в свои мечты. Она обеими руками держала бутылку с минералкой, стоящую у нее на животе.
Легкий весенний ветерок нежно гладил румяные девичьи щеки. Щекотал нос, донося до Ленкиного обоняния умопомрачительные запахи. Кулемина жадно вдыхала новую порцию аромата, приносимого ветром. То ее изнутри наполнял запах свежесваренного кофе, такой теплый и такой терпкий. То очень свежий запах реки, в котором иногда Лена улавливала запах моря. В другой раз вся палитра ароматов перемешивалась, и тогда мозг просто взрывался от безумства обонятельного удовольствия. Но самое страшное, и самое очаровательное исходило от Ивана. И снова шаловливый ветер, приносящий новую порцию запахов. Он будто срывал ароматы с мужчины, принося их девушке, и лаская этими дорогими сексуальными запахами ее нежную кожу. Ленкин организм незамедлительно реагировал на подкидываемое возбуждение. А внутри все тряслось, выписывая замысловатые кульбиты.
Лена приоткрыла один глаз, украдкой посмотрев на Ивана. Он что-то высматривал в своем мобильнике, держа левую руку у подбородка, и почесывая своими холеными пальцами двухдневную небритость.
«Блин, какие у него руки!» - думала Лена, пристально рассматривая ухоженные кисти рук мужчины. – «Вот они какие, руки королей! С почти прозрачной белой коей и розовыми костяшками, такими же нежными, как его губы!»
Она любовалась его руками, в красках представляя все, что делали с ее телом эти руки, и все, что они еще могут сделать.
- У тебя они не менее сексуальны, - не отрываясь от экрана телефона, сказал Иван.
- Что? Ты о чем? – переспросила она, не сразу поняв.
- О руках, Лен. Ты же сейчас так жадно рассматривала мои руки, - и он ухмыльнулся, посмотрев на Кулемину.
Ленка быстро зажмурилась. Раскрутив пробку, она поднесла бутылку ко рту, тихо спросив:
- Как ты узнал, если не смотрел на меня?
- Почувствовал.
Лена даже с закрытыми глазами видела его дерзкую полуулыбку, которая прожигала ее насквозь. Ленка присосалась к бутылке с водой, не менее эротично обхватив ее губами, стала жадно пить. Иван, наблюдая за ее реакцией, чуть приподнял уголок губ. Хмыкнул. И снова уткнулся в мобильник, дабы не смущать Кулемину своим пристальным взглядом. Он провел тыльной стороной ладони по своей щеке. А до Лены донеслось еле уловимое шуршание нежной кожи рук о щетину. Ленка сделала еще глоток воды, пытаясь заглушить острое желание потереться об его щетину. Желание прошуршать об его небритость было настолько сильное, что Лена сильнее зажмурилась. Она представила, сколько удовольствия можно получить пусть даже от самого легкого соприкосновения. И не важно чем соприкасаться: рукой или щекой. А верх мечтаний ощутить его щетину на своей попе.
- Лен, тебя каким ветром сюда принесло?- поинтересовался маклер, вырвав ее из мира мечты.
- Попутно-сексуальным­, - Лена дерзко улыбнулась, резко открыв глаза. – Он мне нашептал о всех прелестях секса с дорогущими нахалами и вот, я здесь! – она развела руки в стороны, но быстро вернула их обратно, подхватив, зашатавшуюся на животе бутылку.
- М-да, от такого трудно отказаться, - еще более дерзкой полуулыбкой ответил Иван. И выразительно посмотрел девушке в глаза, ожидая ответа на поставленный ранее вопрос.
Эти откровенные взгляды разбивали любые преграды. И будь на их пути Великая Китайская стена, она бы пала, как Берлинская после развала ГДР.
- Я здесь с родителями на каникулах, - начала Лена. – Они, вообще-то, в Швейцарии работают. А сюда на какой-то симпозиум приехали.
- С родителями? Надо же. Прогрессивные у тебя родители, Ленка! – Ухмыльнулся Иван. – Отпускают дочь шляться и даже не звонят.
- Они сейчас в Страсбурге на трехдневной конференции. А я решила остаться в Париже. Город посмотреть.
Ваня еще шире заулыбался.
- Ты много е посмотрела. И еще больше попробовала.
- Я еще многое не видела и еще больше предстоит поробовать! – она стрельнула в маклера взглядом.
Молчание и лишь игра взглядов и ароматов на уровне подсознания. Заиграла музыка. Лена прислушалась к такому приятному, ласкающему слух, басу. Этот голос только усилил сексуальное желание.
- Нравится? – спросил Иван.
- Очень.
- Хочешь пойти завтра на его закрытый концерт?
- А это кто? – спросила лена.
- Гару, - Иван взял со стола журнал и, раскрыв на определенной странице, подал Лене.
Кулемина аж подпрыгнула на стуле. Она опустила ноги, усевшись, наконец, нормально. Лена вглядывалась в эти глаза мужчины, обладающие каким-то потусторонним магнетизмом.
- О, Ё! – воскликнула она. – Он такой же, как вы!
- Какой же? – улыбнулся Иван.
- Мужчина из муки высшего сорта!
Она перевела взгляд с глянцевой фотографии на Ивана. Внутри с большей силой все заходило ходуном. Снова безумная вспышка в глазах.
- Сomparaison est tr s originale (очень оригинальное сравнение), - Иван подался чуть вперед, поправляя рубашку на спине. – Так что, пойдешь на концерт? Ты бы не плохо смотрелась с ним в дуэте.
- Конечно, пойду. А о дуэте рано говорить. Тем более, у меня есть группа.
- Ох, не смеши! – улыбнулся Иван. – Ты на их фоне, как королева среди развеселых мартышек.
Лена не расслышал колкости в словах Ивана. Она не отрываясь, следила за его руками, скользящими по мягкой кожи дорогого ремня. Иван перехватил этот взгляд, сказав:
- Parfois, les amateurs de la faim est plus forte que la faim sans-abri. Et vous - ne pas teindre! (Иногда, голод любовников сильнее, чем голод бездомного. А твой – не утолим!)

Иван схватил Лену за затылок, резко подтянув к своему лицу. И в губы сказал:
- Ты ненасытна. И это меня заводит, - он стал нежно, но довольно сильно массировать Ленкин затылок. Она млела. Эти подушечки пальцев, соприкасаясь с головой, будили сексуальное желание. Лена пристально смотрела в глаза, ожидая дальнейших действий. Зазвонил телефон. Он ответил на звонок, сказав что-то на французском. Затем обратился к Лене. – Лен, мне пора.
- Я с тобой, - она схватила его за запястье, когда почувствовала, что он расслабил руку.
Иван отвел взгляд в сторону. Дерзко и обаятельно улыбнулся, так, как умел только он, произнес:
- Ну, пошли!

Новенький черный «мини» припарковался в тихом переулке. Мужчина и девушка, выйдя из машины, направились к внешне ничем не примечательному старому Парижскому особняку. По пути мужчина несколько раз поворачивался, оглядываясь. Подойдя ближе к воротам, мужчина приобнял свою спутницу. Старая деревянная дверь открылась и через мгновение оба скрылись за ней.

- Ох, ни фига себе! - воскликнула Лена, оказавшись в холле этого более чем странного места. – Что это за место, Вань? – Лена рассматривала шикарно обставленный холл с огромным количеством антиквариата и предметов искусства.
- Bon soir! – произнесла пожилая дама специфической наружности, подойдя к Ивану.
- Bon soir, madame! – Иван поцеловал протянутую ему руку.
Они о чем-то разговаривали, пока Лена с интересом рассматривала помещение. Насмотревшись, она подошла к маклеру. Прижалась к нему, ухватившись за ремень. Чем вызвала интерес у престарелой мадам.
- Мадмуазель ваша любовница? – спросила она
Иван расплылся в довольной улыбке и, посмотрев на ничего не понимающую Ленку, ответил:
- Qui? Cest ma famme pour les tout nuits a Paris! ( это моя женщина на все ночи в Париже).
О чем они говорили дальше Лена не понимала. Да и не очень вслушивалась в слова. Кулемина с интересом рассматривала длинноногих фигуристых девушек модельного вида, снующих туда-сюда. На них почти не было одежды, но при всем этом лица их были расписаны под хохлому. Иван договорил и, поцеловав на прощание руку мадам, посмотрел на Лену.
- Идем, - он взял Кулемину за руку и потянул за собой.
Они поднялись по витиеватой лестнице, устланной мягким ковром на второй этаж. И, оказавшись в полумраке узкого коридора с множеством дверей, стали продвигаться куда-то вглубь. Коридор был очень странным. И напоминал дугу. Ленки казалось, что они идут по внешнему радиусу этой самой дуге. Пройдя несколько метров, они остановились у одной из дверей. Иван открыл ее ключом. И отступил, пропуская Лену вперед. Когда девушка вошла, он прошел следом и закрыл за собой дверь.
Комната поражала воображение. Довольно просторное помещение, казавшиеся очень камерным. Тусклое освещение исходило от старинных бра, создававшие мистическую атмосферу . Стены были обклеены тканевыми обоями с истинно марокканским орнаментом. Такой же орнамент был на подушках, разбросанных по полу и лежавших на полукруглом замшевом диване. Посередине, у дивана стоял широкий низкий столик на резных ножках, а столешницу его украшала ориентальная мозаика. На столике лежал пульт, коробка с сигарами и большое блюдо со всевозможными фруктами и восточными сладостями. У стены красовался бар с разнообразными напитками.
Ленка обогнула Иван. И, сбросив с себя куртку, плюхнулась на него, закинув ноги на стол. Подтянулась, утопая в объятиях нежной замши. Чуть привстав, дотянулась до пульта и стала крутить его в руках.
Иван посмотрел на нее. Улыбнулся. Сняв с себя пиджак, стал закатывать рукава рубашки. Подойдя к бару, стал изучать его содержимое.
- Лен, будешь чего-нибудь? – спросил он у нее.
- А это бордель? – будто не слыша его вопроса, спросила Лена.
- Хм, - улыбнулся Иван, наливая себе “Remy Martin”. – Отчасти! Так будешь что-нибудь пить?
- Нет, - ответила она. Два задорных, любопытных зеленых огонька смотрели на мужчину, обстреливая его из своего замшевого укрытия. – Отчасти – это как?
- Скажем так: здесь я совмещаю приятное с полезным. – Он налил Лене мартини. И взяв два бокала, направился к дивану.
Подойдя, он поставил оба бокала на стол. И сел рядом с Леной. Сел боком, подогнув одну ногу. А локтем уперся в спинку дивана. Взяв свой бокал с коньяком, сделала небольшой глоток.
- А эта бабуля сутенерша? – спросила Лена, подняв глаза на мужчину.
- Ха, назовем ее – смотрительницей! – он дерзко улыбнулся, запустив пятерню в свои шелковистые волосы.
- Как не назови, смысл тот же, - она крутила своими длинными пальчиками пульт. – А я тебе не мешаю? А то дамы с голыми попами нагрянут тебя ублажать, а тут такой сюрприз в виде меня. – И Ленка нахально улыбнулась своему маклеру.
- Нет, у меня другие интересы в этом заведении.
- Какие?
- Шкурные, - он нагнулся к ней, едва задев ее лоб той, столь сегодня желанной, щетиной. Иван отпил еще глоток коньяка и, поставив бокал на стол, взял из рук Лены пульт. – Смотри, - он нажал на какую-то кнопку, направив пульт на стену перед ними.
Стена раздвинулась, открывая взору огромное витринное стекло во всю стену. От удивления Лена приподнялась. Иван довольно улыбался, видя неподдельное любопытство Кулеминой.
- Ну, иди смотри, - кивнул он в сторону стекла.
Ленка поднялась с дивана и, обойдя столик, направилась туда. Она шла медленно, будто опасаясь чего-то. Оглядывалась на мужчину. А он лишь улыбался, теперь уже откинувшись на спинку и приняв полулежащие положение.
Приблизившись к стеклу, она стала внимательно смотреть. Эмоции на лице непрерывно сменялись. Она скрестила руки на груди, внимательно наблюдая за происходящим по ту сторону стекла. Все тело было напряженно. Лена прикусила губу, сосредоточенно вглядываясь. Глаза ее сверкали, отражаясь в глянцевой поверхности стекла.
Иван расслабленно сидел, утопая в неге, даримой этим диваном. Неспешно попивал коньяк, наслаждаясь каждой каплей элитного напитка. Он наблюдал за Леной, получая удовольствие. Любовался ее восхитительным телом, спрятанным под простецкой одеждой.
Там, внизу, куда смотрела Лена, что-то началось. Иван все понял по реакции тела девушки. Мужчина взглянул на часы, украшавшие его запястье. Удостоверившись в своей правоте, вновь стал попивать коньяк. Довольно дерзко улыбаясь, наслаждался девушкой.
Ленка уткнулась лбом в стекло. Ударила по нему двумя руками, так и оставив свои ладошки. Девушка замерла, следя за происходящим по ту сторону. Все тело было похоже на натянутую струну. И только мышцы играли от напряжения, перекатываясь вдоль позвоночника. Ягодицы будто бы окаменели, став еще более рельефными, приобретая идеально сексуальную форму.
Иван сделал еще глоток коньяка. И, прищурив глаза, облизнул губы, смотря на напряженный стан Кулеминой. Он знал за чем она сейчас наблюдает. Знал, что ее так возбуждает, заставляя каменеть от напряжения. Знал и молча кайфовал от своих мыслей и Ленкиного вида. Иван был садистом не только по отношению к другим, но и к себе. Ему нравилось заводить себя Леной, дразнится ее телом и проверять свою выдержку. Иван не был мазохистом. Он не причинял боль своему телу. Ему доставляло удовольствие изводить свой мозг. Будоражить его этими играми разума. Что только не придумывало его воображение, смотря, как под тонкой материей Ленкиной футболки играют мышцы предплечья. От одного вида сокращающихся мышц, мужчина испытывал мозговой оргазм. И подкрепляли эти ощущение ароматы, исходившие от Кулеминой. Божественный, знакомый только ему аромат страха, азарта и секса.
Ваня залпом осушил свой бокал. Встал. И быстро, но очень грациозно, походкой гепарда, подошел к Лене. Стоя у нее за спиной, он приблизился к девушке почтив плотную. Так же как она, он положил руки на стекло, прямо рядом с руками Кулеминой, слегка соприкасаясь с ребром ее ладоней.
Вокруг них, будто тайфуном, летали заряженные частицы, источая дикий, страстный аромат. Аромат азарта и секса, исходивший от Лены, и уверенной наглости и дерзости Ивана. Между их телами непрерывно вспыхивали электрические разряды.
- Вань, я хочу туда, - осипшим голосом произнесла Лена.
- Точно хочешь? – переспросил Иван, прижимаясь своей королевской щетиной к е ушку.
И от этого трения заряд проник внутрь Кулеминой, ударив по всем сексуальным рецепторам сразу. Нещадно защипали подушечки пальцев. Иван уткнулся подбородком в Ленину макушку. Он смотрел туда, куда смотрела она. Но его взгляд, будто отзеркаленный, возвращался к Лене, прожигая ее насквозь. Холенный, немного отстраненный, но в тоже время безумно страстный взгляд благородного самца.
Иван желал ее. Но с рвением садиста истязал обоих, выдерживая мхатовскую паузу. Он ждал, заставляя ее принять решение, после которого секс с ней будет верхом совершенства. А пока наслаждался дрожью ее тела, вызванной сильнейшим возбуждением. Получал удовольствие от собственного виртуозного садизма.
Считанные секунды и Лена с Иваном стоят лицом к лицу.
- Я хочу туда. Хочу в этом участвовать, - хрипя, попросила она, скользя губами по подгубной впадине на его небритом подбородке.
Щетина покалывала Ленины губки. Иван молча смотрел ей в глаза. Такой выдержке можно только позавидовать. Находясь так близко, не сорваться. Он умело контролировал не только свои эмоции, но и весь организм.
Ленка стала языком медленно облизывать губы, огибая мягкой розовой плотью один круг за другим. Ее язык застыл над верхней губой. Иван отвернулся, улыбнувшись. И резко вернув голову в привычное положение, едва коснулся своим языком ее. Мгновение и теперь два языка скользили, чуть соприкасаясь, обрисовывая контур ее губ.
- О, я так и думал, что вы здесь вместе! – игриво сказал Вова, войдя в комнату.
Ни Лена, ни Иван не посмотрели на Вову. Чем вызвали у него улыбку. Иван, лизнув кончик Ленкиного носа, сказал:
- Девушка жаждет поучаствовать в групповых оргиях. Поможем?
- Ну, раз жаждет! Разве можем мы отказать? – Вова подошел к парочке.
Убрал руку Ивана, которая до сих пор упиралась в стекло. Вова погладил Лену по щеке. А затем впился в нее губами, скользя по нежной коже девушки. Лене поддалась навстречу его губам, но при этом не переставала вожделенно смотреть в глаза Ивана.
В комнату вошел молодой парень. Отпрянув от Ленкиной щеки, Вова перекинулся с молодым человеком парой слов и, повернувшись к Лене, сказал:
- Иди с ним.
Ваня отступил, пропуская ее. Лена молча подошла к парню. Взглянув на маклеров, она вышла из комнаты. И только когда за ней закрылась дверь, Вова спросил:
- Ты уверен в правильности решения? – и взглянул на Ивана.
Тот, уткнувшись лбом в свою руку, лежавшую на обзорном стекле, довольно и очень уверенно произнес:
- Думаю, мы все не пожалеем об этом. Нас ждет шикарная ночь! – и он приложил указательный палец к своим губам.
- Надеюсь, ты прав, - сказал Вова. И налив себе коньяк, подошел к стеклу.

Боль. Жуткая боль раздирала все тело. Лена перекатывалась по очень странному рингу, постоянно омываемому водой. Помост был очень скользким. И пропустив даже самый легкий удар, она тут же падала. Тело сводило судорогой от ледяной воды. Сильный гул и крики. Но вокруг никого не было. Лишь два бойца, отчаянно сражавшихся друг с другом.
Лена поднялась на ноги. Упираясь руками в колени, она провела взглядом по всем стеклам, окружавшим эту арену. Вот оно! Лена застыла.
Ее будто укололи чем-то. Внутри все стало закипать: злость, агрессия и желание. Острое сексуальное желание, перерастающее в наваждение. У Лены сводило все тело от нарастающего возбуждения. Она чувствовала на себе прожигающие взгляды элитных мужичин, сводивших с ума ее подсознание и заставляющее ее тело биться в мучительно-сладостн­ых конвульсиях.
Это желание, как магнит, собирало всю энергию девушки в один мощный ком. Концентрация и взрыв!
Лена била отчаянно, мощно нанося удары своей сопернице. Удар, еще удар. Лена била настолько сильно, вкладывая в каждый удар всю не выплеснутую сексуальную энергию. Но это не спасало. Она только еще больше заводила себя. Лена била зверски, словно перед ней была не девушка, а предмет для эмоциональной разрядки. Кулемина присела, увернувшись от бокового удара. И одной молниеносной подсечкой сбила соперницу с ног. Запрыгнула сверху, прижав собой противника к рингу. И снова взгляд туда, где сейчас находились маклеры. Мощный взрыв внутри. И Лена просто прекращала собой владеть. Все сотрясалось от испепеляющего возбуждения. А желание оказаться во власти дорогих, нахальных мужчин, заставляло сильнее сокращаться мышцы ног. Лена, как удав, душила свою жертву, сжимая ее шею ногами.
Возбужденные крики глазеющих: «Добей»!
Но мощный взгляд глаза в глаза и, донесшиеся до ее затуманенного сознания слова: Иди, я жду!
Лена грациозно, как дикая кошка, встала. Соперница схватилась за шею, пытаясь надышаться. Кулемина перешагнула через лежащую девушку и, уверенно пошла прочь, ступая босыми ногами по ледяной воде смешанной с кровью побежденного.
Она шла на зов. Зов дикой, необузданной страсти, манившей ее, предвещающей одну из лучших бессонных ночей...

Запах денег, элитного коньяка, дорогого парфюма, наглости и вседозволенности. Умопомрачительные ароматы уверенных в себе мужиков королевских кровей современности…

Дверь в будуар открылась. На пороге стояла Лена вся взъерошенная и мокрая. Ярко розовые от холодной воды и быстрого бега ступни. Тяжелое дыхание. Чуть приоткрытый рот. От частых вдохов вздымались ноздри. По животу и ногам медленно стекали капли, оставляя витиеватые дорожки. И безумный страстный взгляд.
Маклеры жадно, но в тоже время пытливо-осторожно рассматривали Лену. Они нахально ухмылялись.
- Проходи, чемпионка!- произнес Иван.
Он стоял у стекла, облокотившись на него спиной и скрестив руки на груди. Он смотрел на нее столь проникновенным взглядом, от которого внутри все переворачивалось.
Где-то в глубине Лены все полыхало от этих взглядов, от умопомрачительного аромата и этого места. Легкий сквозняк веял от открытой двери, лаская мокрую Ленкину попу. Щекотал ее тело, будто слизывая капельки воды. Она смотрела. Непрерывно смотрела, отвечая на пристальный взгляд маклера и намагничивая свое возбуждение. Раскаляла себя, желая безудержного, всепоглощающего продолжения.
Вова отошел к барной стойке. Налил себе еще коньяка. Залпом осушил бокал. И поставив его на стойку, взял пульт, нажав какую-то кнопку. Помещение пронзила негромкая, но такая страстная и красивая музыка. Ритм танго и завораживающий женский вокал, напевающий «Una musica brutal». Вова подошел к Лене. И чуть подтолкнув ее, закрыл дверь.
Близость такого горячего тела с пьянящим запахом дорогого алкоголя и духов. Голова тут же начала кружится, уволакивая в мир сексуальных наслаждений свою хозяйку. Лена резко развернулась, падая в объятия Вовы. Он подхватил ее. Приподняв, понес к дивану. Лена же с остервенением целовала его, на ходу пытаясь стащить рубашку. Подойдя к дивану, Вова просто бросил на него девушку. А та в свою очередь потянула его за собой. Мужчина навалился сверху. Лена ласкала его тело, снимая рубашку. Целовала его шею, мусолила губами лицо. Она гладила его по спине, пощипывала накаченные бока ухоженного тела. Вова отвечал ей тем же. Только его поцелую были более нежными и дразнящими. Он, едва касаясь, скользил губами по нежной коже ее шеи. Слизывал капельки воды. А они выкипали под его руками и губами, будто на раскаленной сковородке. Голова нещадно кружилась, затягивая ее в водоворот безумных ощущений.
Лена скользила руками по телу Вовы. Нащупав ремень, она стала сжимать его в своих ладонях, словно пытаясь содрать его. Но кожаная полоска не поддавалась. Она разжала хватку. Стала обводить руками вокруг ремня, запустив большие пальцы за него. Ее руки стремились к пряжке, чтобы как можно быстрее расстегнуть ее. Лена задыхалась от непрерывных поцелуев и запаха, исходящего от него. Наконец, нащупав пряжку, она попыталась расстегнуть ремень.
Ощущение сильного мужского тела, под которым она таяла, возбуждалась каждой клеточкой. Вова сильно прижимал ее к дивану, вдавливая тело девушки. Замша приятно щекотала оголенные участки тела, лаская ее.
Нежные и трепетные ласки дорогой кожи снизу, и не мене осторожные ласки Вовы, даримые Лене. И только она билась в безудержных конвульсиях возбуждения меж этих двух профессиональных любовниках, желая бурного, стремительного и сумасшедшего процесса.
Не выдержав, она толкнула Вову. Кувырок и теперь Лена сверху. Она стала целовать его тело настойчивее, иногда впиваясь в него губами, а иногда покусывая. Лена поглаживала его холеную грудь. Лаская губами его торс, продвигалась ниже. Подбиралась к заветной пряжке на ремне. Достигнув ее, Лена быстро, резким движением расстегнула ремень и принялась за ширинку. Она стала стягивать с него брюки, нервно дергая их вниз. Вова приподнял таз, позволив Лене стянуть с себя брюки. Его забавлял Кулеминский нетерпеж. Он закинул руки за голову и, бросив короткий взгляд в сторону Ивана, вновь уставился на Лену.
«Боже, я схожу с ума! У меня едет крыша, - думала она, перебирая пальцами возбужденную плоть Вовы через мягкую ткань дизайнерских трусов от Дольче и Габана. – Твою маму с праздником! – мысленно восклицала Лена, уже более нежно гладя своими музыкальными пальчиками его «друга». – Даже здесь, мать ее природа, не пожалела на вас материала!»
Разум постепенно отступал, давая волю чувствам. Кулемина тонула в своих ощущениях, теряя самоконтроль. Лена прижалась щекой к его возбужденной плоти. Потерлась об него. И вновь заскользила губами по его телу. Такой приятный, пикантно-солоноваты­й вкус его возбужденного тела выбивал остатки разума, как шар выбивает кегли. Все тело и нутро содрогалось в неистовом желании. Будто тысячи невидимых иголочек разом вонзились в тело Лены, заставляя сокращаться все мышцы одновременно.
Лена добралась до Вовиной шеи. Облизывая языком его шею, она прикрыла глаза, наслаждаясь лишь вкусовыми ощущениями.

Все это время Иван наблюдал. Рука крепко сжимала бокал с коньяком. Он кайфовал от зрелища. Без устали смотрел на своего напарника, пожираемого необузданной Ленкиной страстью. Мужчина прибывал в сладкой истоме от происходящего. Девушка, сгораемая от дикого сексуального желания, рьяно ласкала тело Вовы.
« Я был прав!» - подумал Иван и разом осушил бокал.

Лена резко открыла глаза. Белая пелена, сквозь которую нечетко просматривался силуэт мужчины. Ленка вспомнила, что они не одни с Вовой. Нет, она понимала это. И так жадно лаская одного, старалась расшевелить другого. Но эти садисты были непоколебимы. Эта сексуальная игра, как игра в шахматы новичка с гроссмейстерами. Ход - и ладья съела пешку, еще ход – и Лена лишилась слона. Снова ход – и черные кардиналы поставили ей шах. Последняя попытка – вам мат!
Она вглядывалась, отчаянно фокусируя свое внимание. Маленький столик. На нем открытый кейс, наполненный новенькими банковскими купюрами, и блюдо с фруктами. Между ними, вдалеке, королевская фигура Ивана. Красивый стан, холеные руки, держащие пустой бокал. Белая аристократическая кожа рук с ровными, ухоженными, длинными пальцами. У Лены перехватило дыхание. Она повела носом, стараясь уловить зовущий запах, издаваемый этим самцом.
Голова еще сильнее закружилась. Лена крепче зажмурилась. Она оторвалась от шеи Вовы. Снова взгляд в сторону Ивана. Кулемина уперлась в замшевую поверхность дивана. И новая попытка сфокусировать взгляд. Но глаза застилала пелена страсти, даря ей магический ореол Ивана. Размытое очертание мужской груди, обрамленное, как картина дорогой рамкой, расстегнутой рубашкой. Даже от этого облика, такого не четкого, исходил мощный поток соблазнительной уверенности. Ее взгляд метался, стараясь сфокусироваться на его фигуре.
И…. Лена невольно заострила свое внимание на кейсе.
Новая волна ароматов. От этих бумажек исходил целый букет таких притягательных, и таких незнакомых запахов. Они будоражили сознание, накрывая сильнейшей волной возбуждения.
Лена присела на край дивана. Подвинула к себе кейс. И взяв одну из пачек, стала перебирать ее в руках. Приятные на ощупь розовые купюры европейской валюты шелестели в руках девушки. Она поднесла пачку к носу, шумно вдохнув. Запах типографской краски… нет. Они, как элитные духи разбивались на три ноты: верхнюю – ноту азарта, ноту сердца – безудержная страсть, и завершала композицию нота шлейфа – мощная энергетика власти!
«Боже, как эти кусочки бумаги подходят своим хозяевам!» - сделала вывод Ленка.
Она и не заметила, как подошел к столику Иван. И присев на корточки, в упор смотрел на нее. Как сев рядом, Вова массировал ее шею своими пальцами. Они оба улыбались, смотря, как Лена перебирала в руках купюры. Ленка взглянула сначала на одного, затем на другого мужчину.
Резким взмахом руки она сбила со столика фруктовницу. Сорвала с пачки банковскую ленту и кинула купюры вверх. Они, как осенние листья, медленно опускались на стол. Лена следила за их падением, испытывая непознанный раннее восторг. Когда последняя купюра плавно опустилась на столешницу, она взяла другую пачку. И опять сорвав ленту, пропуская сквозь свои пальцы, разметала их по столу.
Ленка пачку за пачкой изымала из кейса деньги. И вновь и вновь кидала их вверх. Или сорила ими, пропуская через пальцы, словно приправляя салат специями. Следила за падением денег, испытывая ураган новых эмоций. Денежный листопад возбуждал ее все сильнее и сильнее.
Последний денежный листочек упал. Кулемина завозила руками по столу, перемешивая шуршащие купюры. Она заходилась от дикого восторга, от бешеных ощущений. Властвовала над этими бумажками.
Лена встала. И будто исполняя танец летящих купюр, начала грациозно сбрасывать с себя одежду. Оставшись абсолютно нагой, она подошла к Ивану.

В комнате звучало аргентинское танго в оригинальной обработке Gotan Project.
Лена резким движением подняла Ивана. И вот они уже закружились по комнате, исполняя страстное танго. Она поддавалась ему, стремясь как можно быстрее сбросить с мужчины одежду. Трусы с него Лена стянула, стоя у столика. И когда последняя преграда пала, Лена, дерзко улыбнувшись ему, развернулась спиной. Толкнула его попой, усадив тем самым его на стол. Брошенный взгляд через плечо. И ее руки стягивают остатки одежды с Вовы.
Лена присела на столик. Еще раз взглянув на Ивана, она стала прижиматься спиной к нему. Он притянул Лену ближе, обдавая жаром своего тела. Под ее попой шуршали новенькие купюры европейской валюты. Лена с силой шлепнула Вову ладошкой по бедру.

И снова мистический женский вокал исполнял завораживающее танго.
Она откинулась на Ивана, поманив Вову пальчиком.

Брутальная музыка, страстное, испепеляющее танго, и уверенные в себе мужчины, властелины жизни и этой ночи. Три обезумевших тела бились на столе, исполняя танец любви и страсти. Они ласкали друг друга, двигаясь в такт аргентинского танго в парижском элитном борделе. Мелодия ласкала слух, вторя их хрипам и сбивчивому дыханию. Они отчаянно обладали друг другом. Плавились в безудержном азарте многократных «нельзя» и «хочу». Доставляли друг другу море удовольствий. Мужчины заполняли Лену собой, двигаясь в ритме самого сексуального танца!
Лена проваливалась в бездну оргазма. Как же приятно заниматься любовью на куче деньках, шуршащих под томными телами. И ощущать под собой и на себе лучших мужиков, готовых дарить океан ласк, вознося на вершину блаженства.

Танец на троих. Танго втроем!
Вздох, снова вздох. Одновременное двойное проникновение и Ленкино сознание окончательно провалилось в бездну сексуального рая!

Упругая Ленина попа возвышалась, как холм.
Девушка лежала поперек Ивана, прикрывая его достоинство под своей попой. Оба маклера утопали в замшевой «перине», закинув ноги на стол, усыпанный теперь уже измятыми купюрами. Ваня поглаживал свой аристократической ладонью нежную, упругую попу Лены. В то время, как Вова капашился в волосах девушке, почесывая ее макушку. Лена лежала, свесив руку. Она смотрела в пол. Подкатив к себе упавшее яблоко, стала заворачивать в слетевшие со стола сто евровые купюры. Фрукт забавно катался под ее ручкой, пытаясь избавится от денежной обертки.
«Кайф! Какой же это кайф» - мечтательно размышляла Кулемина. – « Уф, что можно испытать, занимаясь сексом с холеными самцами на куче денег!» - Лена расплылась в довольной улыбке, прикрыв глаза.
Она уже почти мурлыкала, как дикая тигрица, прикормленная и обласканная гладиаторами. Млела от их нежных почесываний ее нагого тела.
- О чем задумалась? – спросил Иван, прикуривая.
- Кайфую, - хриплым голосом ответила она.
- Ммм, хорошое занятие, - заключил он. И Лена почувствовала, как оба заулыбались.
- Дай мне покурить, - попросила она, заведя руку назад. Иван молча вложил сигарету в Ленкины пальцы. – Какие же вы все-таки…
- Какие? – уточнил Вова.
- Обаятельные, пахнущие сексом, нахалы! – произнесла Лена, затягиваясь….

Комната, вся без остатка заполненная запахом запредельного секса. Приглушенный свет, игра полутеней. Три уставших за ночь тела мирно спали, как слипшиеся вареники, на полукруглом диване.
Длинная, идеальной формы женская ножка была заброшена сверху на мужчину. Попу же она уткнула в пах позади спящему Ивану, который крепко прижимал ее к себе. Его рука прикрывала Ленкину грудь, огораживая «свое» от соприкосновения с телом Вовы. Все троя размеренно дышали, восстанавливая силы после бурной ночи и накапливая новые для не менее интересного дня.
Приятный запах свежесвареного кофе разнеся по комнате. Ленка повела носом. Улыбнулась, не открывая глаз. Терпкий, горьковато-теплый аромат кофе приятно щекотал ноздри, согревая все изнутри, и будто обволакивая обнаженные тела снаружи. Ленка ощутила, как теплый дымок поглаживает ее кожу, скользя от лица к розовым пяточкам. Она поерзала, вжимаясь в Ивана. Подергала ножкой, почесывая сладкую пятку о Вовино бедро. Так приятно было обтираться об ухоженную мужскую кожу. Кулемина еще сильнее расплылась в улыбке. Иван смешно посапывал ей в макушку, а Вова дул в нос. Запах вкуснопахнующих сонных мужиков в кофейной оболочке.
Лена приподняла голову. Открыла глаза. На том самом столе, где еще несколько часов назад они втроем занимались любовью, сейчас стоял поднос, а на нем кофеник, три чашки, сахарница, молочник, графин с водой и стаканы, да к тому же тарелка со свежеиспеченными круассанами. Ленка тихо шмыгнула носом, стараясь уловить запах. Но открыв глаза пошире, замерла.
На столе не оказалось всего бумажного безобразия, что так приятно шуршало под их телами. Лена огляделась. Открытый кейс. А в нем аккуратно сложенные дензнаки.
«Странно, очень странно!» - подумала Лена, смотря на сложенные, но все же измятые купюры. – « Да и место странное. И горд в целом. Но как же мне здесь нравится. Как здесь хорошо! Хорошо с ними!» - и она, зажмурившись, стала осторожно, но ощутимо елозить попой по Ване.
Иван давно проснулся. И сейчас в пол глаза наблюдал за ее осторожными действиями. Когда Ленка подалась назад, он впился зубами в ее шею. Смачно присосавшись, Иван смаковал, наслаждаясь вкусом нежной, только что проснувшейся кожи. Она, как и ее хозяйка, меняла вкус в зависимости от времени суток. Вечером, Лена по вкусу напоминала дорогой коньяк хорошей выдержки. А по утрам, вот как сейчас, она была вкусна, как это лежащий и тлеющий ароматным дымком круассан.
«И какая сегодня начинка?» - спросил Иван, сжимая губами Ленкину шею.
Ленка дернулась, старясь вырвать свою шею из рта этого вампира. Сильно мотнув головой, она чуть не долбанула Вову по носу. Но успела остановиться, строго сказав:
- Вань, прекрати, Вова спит, - осипшим шепотом произнесла она, положив голову Ивану на плечо.
Иван потеребил пальцами ее макушку. Ленка ластилась, как кошка, жмурясь от удовольствия. Он то нежно водил подушечками пальцев, то интенсивно почесывал кожу головы. Лена кряхтела от удовольствия, старясь не разбудить Вову. Она впилась пальчиками в бедро Ивана и, вторя его почесываниям, то сильнее вонзала ноготки, то отпускала. Он улыбался, еще активнее заводя ее.
- Вань, прекрати, мы Вову разбудим, - еле слышно сказала она.
Иван подпер рукой голову, продолжая свой массаж. Лена вновь открыла глаза. Посмотрела на столик. Взгляд сам собой задержался на кейсе.
- Вань, а кто все убрал?
- Не знаю. Тут сервис хороший, - спокойно ответил Иван. – А что?
- Ну, мне интересно просто. – Ленка снова сжала пальчиками его бедро.
- Завтракать будешь? У нас вечером еще мероприятие намечается. – он перевел руку с головы сначала на плечо, стал поглаживать его, спускаясь ниже. Вел рукой по ее телу.
- Какое мероприятие? – хрипящим тихим басом спросила Лена.
- Концерт. Не передумала идти? – Ваня вырисовывал пальцами узоры на ее груди, опускаясь ниже и ниже.
- Нет, ты что, я не передумала. А можно я с вами и день проведу? – осторожно спросила Лена.
- А как же, - хитро произнес он и впился в ее аппетитные нежные бока, щекоча их.
Ленка взбрыкнула. Переворот и она сверху на Ване. Они и не заметили, как кувыркаясь на не очень широком диване, спихнули Вову на пол. Грохот.
- Ой! – буркнул Вова уже с пола.
Ленка нагнулась. Посмотрела на Вову и виновато произнесла:
- С добрым утром!
- И тебе, - ответил Вова, принимая вертикальное положение.
Иван рассмеялся. Он посмотрел на не проснувшегося еще друга, спросил:
- Завтракать будем? – Иван так и продолжал лежать, держа ладони на Ленкиной попе.
- Будем, - ответил Вова. – Чувствую, уже все принесли.
- Да, мадам постаралась. – Улыбался Иван. Его искренне смешила сонная физиономия друга и виноватая мордашка Лены. – Вов, ты без меня управишься?
- А что?
- Да вот, хочу нашу даму приодеть для вечернего рандеву. – еще пуще заулыбался Иван, сжимая Ленкины ягодицы. – А то ее Bershka слегка поднадоела.
- Эй, ты что? – возмутилась Ленка. – Я что тебе не нравлюсь?
- Нравишься. И в ней нравишься, и без нее. Просто, мадмуазель, ужасно хочется вас побаловать. – И Иван, обхватив ее за талию, стал вместе с Леной приподниматься.

Позавтракав, они разбрелись по делам. Вова не машине подбросил Лену с Иваном до Триумфальной Арке, а сам поехал куда-то. Лену вообще никто из них не предупреждал и не вводил в курс дела. Да и она не спрашивала. Ей нравилось проводить время в их обществе. Шикарный город, необычные места, в которых она побывала и в которых ей еще предстоит побывать, дорогие мужики, рядом с которыми чувствуешь себя царицей. В общем, время проходило с пользой для души и тела.
Распрощавшись с Вовой, они пошли вниз по Елисейским полям. Широкий проспект. Множество очаровательных уличных кафешек. Парижане, пьющие утреннюю чашку кофе и читающие свежую прессу. Парочки, мило беседующие и целующиеся. Витрины модных бутиков, красивые фасады старинных зданий. И гул, постоянный, не прекращающийся гул прохожих. Лену ни раз приятно удивляло, что здесь, в отличии от Москвы, люди по утрам улыбаются. Хотя время приближалось к полудню, но настроение прохожих не изменилось. Горожан распирала гордость за свою столицу, а приезжие радовались, наслаждаясь пребыванием здесь.
Вот и Ленка шла по тротуару, улыбаясь своему настроению, своему мироощущению и своему мужчине. Она то и дело поглядывала на Ивана. Ей безумно нравилось, как он ходит с гордо поднятой головой, излучая уверенность. Ему, будто покорялся весь мир, падая к ногам. Красивый, статный мужчина с легкой, дерзкой, едва уловимой полуулыбкой. Идеальный внешний вид, сияющая кожа, лицо, украшенное легкой щетиной, придавала особый шарм. И запах его тела, запах холеного самца, обладающего безграничной властью. Лена улыбалась.
Ей было безумно приятно идти с ним рядом. Лена ловила себя на мысли, что ей очень хочется взять его за руку. Хотя раньше она никогда не любила эти романтические держания за ручки. Что и говорить, Кулемину просто бесило чрезмерное проявление нежности. А тут вдруг, ей так захотелось, ну хотя бы кончиками пальцев прикоснутся к его ладони. Она незаметно стала протягивать руку к его руке. Но он убрал ее в карман. Посмотрев на расстроившуюся девушку и обворожительно улыбнувшись, подал ей локоть, за который Ленка незамедлительно уцепилась.
Она шла гордая и довольная. Вдыхала аромат города смешанный с его запахом. Мимо мелькали витрины модных бутиков.
- А как называется эта улица? – спросила Лена.
- Елисейские поля, ответил Иван, улыбнувшись ей.
- А я думала это поле…
Иван задорно рассмеялся. Вытащив руку из кармана, он обхватил Лену за талию и прижал к себе. Взгляд глаза в глаза. Маклер дотянулся до ручки стеклянной двери какого-то модного бутика и вместе с Ленкой вошел внутрь. Лена уже войдя, обратила внимание на название бутика.
- Valentino, - тихо прочитала она. А про себя подумала, - «А чем моя Бершка была хуже?»

Кулемина была далека от мира моды. Ей нравились джинсы, простые футболочки, маячки и толстовки. Кроссовки – самая любимая обувь. Но здесь и близко не было ничего подобного и привычного. Все пафосно и красиво, как то, что показывали по каналу фэшн.
- Ну и во что ты меня хочешь нарядить? – с сарказмом и вызовом спросила она.
- Подберем, наслаждайся процессом! – твердо сказал Иван и жестом подозвал продавца.
- Я не люблю все эти магазины, - скривилась Лена.
- А я знаю, - шепнул ей на ухо Иван и, чмокнув за ушком, подтолкнул на встречу миловидной приветливой барышне. – Так даже интереснее, - он подмигнул Ленке, передавая ее в руки продавщиц.

Пока Ленка примеряла предложенные ей наряды, Ваня сидел в кожаном кресле, попивая принесенный ему кофе. Он не сводил глаз с Лены, следя за всем процессом. Всего раз продавщица подошла к Ивану, поинтересовавшись, что они ищут и какую сумму намериваются потратить. Получив от Ивана четкие указания о подборе наряда к предстоящему мероприятию, он добавил, что цена для него значения не имеет. Хоть Ленка и не понимала французского, но по принесенному платью с ценником почти на восемь тысяч евро и одобрительному кивку Вани, она поняла, что экономить на ней он не собирается.
И понеслось… Лена приносили всевозможные платья от классических вечерних в пол, до ультра модных авангардных моделей. . Кулемина скептически смотрела на наряды, не желая многие даже проверять. Но увидев взгляд Ивана, быстро вошла в примерочную. Сначала она не хотела выходить из примерочной. Пару раз ее войлоком вытаскивали продавщицы, пытаясь продемонстрировать прелесть нарядов спонсору. Но скоро Лена вошла в раж и, уже не стесняясь, выползала в зал, дефилируя пред Иваном и всем своим видом показывая свое негодование по поводу очередной вещи.
- Я чувствую себя, как Джулия Робертс в фильме «Красотка», - сказала Кулемина, в очередной раз проходя в платье мимо Ивана. – Вань, я себя ощущаю коровой, которой на вымя бикини напялили. - скривилась Лена и, скрестив руки на груди, сильно ссутулилась.
Ваня улыбался. Потер пальцами мочку уха, осматривая Лену в примеренном вечернем платье длинною до пят. Вещь была великолепна, но явно не Кулеминская. Маклер, отложив свой кофе, встал. Подошел к девушке, засунув руки в карманы. Еще раз внимательно осмотрел ее с ног до головы. И молча направился к вешалкам. Десяти минутные поиски и Иван вернулся к ней, неся в руках две вещи.
- Иди, примерь, - приказал он, отдав ей вещи.
Ленка удивлено взглянула на него, но послушно пошла в примерочную.
- Ну, как? – спросил он, беря со стеллажа шелковый платок небесно голубого цвета.
- Как-то так, - наконец выползла Кулемина.
Классические брюки со стрелками идеально подчеркивали длинные ноги, красиво обрамляя Ленины упругие ягодицы.
- А пиджак почему не надела? – он подошел, и аккуратно, но уверено провел по ее бедру.
- Он не смотрится с футболкой.
- Конечно, не смотрится. Его на голое тело носят. – усмехнулся Иван. И подхватив Лену, пошел вместе с ней в примерочную. – Будем исправлять огрехи, - задвигая плотную штору, добавил он.
Иван уверенно стянул с Лены ненавистную футболку. Помог одеть пиджак. И, повернув к зеркалу, сказал:
- Превосходно!
Шикарный брючный костюм темно синего, почти черного цвета идеально сидел на Лене. Пиджак, одетый на голое тело подчеркивал совершенную форму груди, открывая взору чуть больше Ленкиного великолепного бюста. Он застегивался всего на одну пуговицу, что позволило слегка приоткрыть ее живот. И очень низко сидящие брюки. Лене нравился этот образ. Да что уж говорить, Кулемина была от себя в восторге. Правильно заметил Иван: «Превосходно!».
Она разглядывала себя до тех пор, пока руки Ивана не заскользили по ее телу. Он водил своими ухоженными длинными пальцами по ее коже, ведя по линии лацкана пиджака. Шея, зона декольте… его ладони опускались все ниже и ниже. Ленка прикрыла глаза, наслаждаясь тем, что он делал. Иван наклонил голову к е шее. Его язык вторил действиям пальцев, выписывая узоры на Ленкиной шее. Дыхание девушки стало сбиваться. Туман страсти затмил разум. Да еще го запах. Она задыхалась от его запаха, уносясь в мир безумного наслаждения. Запах его кожи манил к себе, а аромат дорогого парфюма и пряный вкус только что выпитого кофе подталкивал Лену в эту бездну. Иван мучил ее своими ласками, наслаждаясь этой пыткой. Прижимался к ее спине. Она схватила его руки, пытаясь быстрее опустить их ниже. Внизу все нещадно пульсировало. Но Иван резко выдернул свои руки. Лена резко открыла глаза. Взгляд был обезумевший. Еще мгновение и вот он надежно связывает ее руки так кстати прихваченным шелковым платком. Он так ловко все проделывал, что Лена и не заметила, как оказалась подвешенной этим шарфиком на крючок для одежды.
- Не мешай мне, - тихо и твердо приказал маклер.
Лена и не возражала. И снова его руки скользят по ее телу, опускаясь вниз. Резкий рывок и Лена ощутила, как ткань ее трусов впилась в нежную кожу между ног. Дискомфорт от трения только сильнее раззадорил девушку. Иван навалился на Ленку, прижав ее щекой к стене примерочной. Он тихо прошептал ей на ушко:
- Оденешь все на голое тело. А пока, это безобразие я с тебя сниму, - он снова резко дернул наверх ее трусы.
- Делай что хочешь, только не останавливайся, - прохрипела Кулемина.
Иван сдернул брюки вместе с трусами с нее. Ткань, поглаживая кожу, сползла по ногам вниз. Ленка перешагнула через брюки и подпихнула их ногой в дальний угол. Иван рывком развернул Лену лицом к себе. Закинул одну ее ногу к себе на бедро. Прижимаясь, стал стягивать с себя брюки. Он целовал ее так страстно, как только было возможно. Его губы дарили Лениной коже приятное послевкусье ароматного кофе. Иван руководил сексуальным парадом, ведя Лену за собой. Доставлял ей удовольствие, сливаясь в одно пульсирующее тело. Даже здесь, в пределах примерочной, он властвовал.

- Мы берем! – сказал Иван, бросив на прилавок измятый костюм и кредитку.

- J’adore Paris! J’adore sex! (Обожаю Париж. Обожаю секс!) – произнесла Лена столь сексуальны и довольным, с хрипотцой голосом. И впилась губами в щеку Ивана. Отпустив, обворожительно ему улыбнулась.
- Je t’adore! ( Тебя обожаю!) – добавил Иван.
И оба довольные и удовлетворенные побрели прочь от развратного бутика модной дорогой одежды.

- Magnifique ! – Лена подмигнула своему отражению в зеркале.
«Все-таки у Вани превосходный вкус,» - подумала она, рассматривая свое отражение в зеркале.
Костюм, купленный сегодня в дорогущем бутике, идеально сидел на Кулеминой, тонко подчеркивая все достоинства ее фигуры, пикантно оголяя самые красивые участки Ленкиного тела. Элегантно и совершено не пошло. Лене впервые хотелось крутится перед зеркалом. Что она сейчас с удовольствием и делала. Гримасничала, улыбалась, посылала воздушные поцелуи и, строя глазки, представляла, как с ней знакомятся особи противоположного пола. Поправила свою укладку.
«Какой он молодец!» - в очередной раз похвалила Ивана ленка, проведя рукой по волосам, пропуская их сквозь пальцы.
За сегодняшний день они успели с Иваном выбрать ей наряд, заняться сексом в примерочной кабинке, подобрать к наряду обувь. Да и к тому же, пока Лена, сидя в уютной кафешке, попивала кофе с конфетами ручной работы, Иван успел отнести костюм в чистку, где отгладили следы их совместной примерки. Затем он привез Лену домой. То есть туда, где она проживала с родителями. И попрощавшись до вечера, уехал по делам. А Ленка не теряя ни минуты, стала приводить себя в порядок к вечернему променаду.
Ей так нравилось, что к костюму просто идеально подходила ее стрижка. И еще больше нравился тот факт, что не пришлось сооружать на голове подобие Бастилии, нерушимую крепость из буклей. Да и столь любимый Леной минимализм в мейк-апе как нельзя лучше подходил. Она лишь поярче выделила губы блеском. И сейчас, крутясь перед зеркалом, ждала, когда кто-нибудь из маклеров за ней заедет.
Зазвонил телефон. Ленка подскочила, подхватила трубку и, не посмотрев на дисплей, ответила:
- слушаю, - улыбка на ее лице из задорно-соблазнител­ьной переросла в смущенно-виноватую.­ – О, мам, привет! Как вы там? – затараторила Лена. – Мам, у меня все отлично. Я? А что я еще могу делать? Гуляю по городу, хожу в музеи. – «Хорошо, что через телефон вранье не распознать», - подумала Лена, отвечая на вопросы мамы. – Да нет, мам, я не скучаю. – «Нет времени скучать», - про себя добавила она и сильнее залилась краской. Разговор начинал напрягать Кулемину. Она, конечно, соскучилась по родительнице и была рада ее слышать, но сейчас все мысли были очень далеки от отечески- дочеревских отношений. Ей не терпелось окунутся в атмосферу ночного Парижа, в мир пафоса и неземного секса. – Да мам, я познакомилась с двумя девушками из России. Мы вместе достопримечательнос­ти осматриваем, - филигранно отточенное мастерство вранья поражало даже саму обладательницу мастерства. – Не, мам, я не на взводе, просто… «просто у меня ночь большого секса. Тьфу ты, музыкального просвещения, а ты меня отвлекаешь.» - Лена постоянно добавляла в мыслях иную концовку фраз. – … да мы с этими девочками решили сегодня на Эйфелеву башню взглянуть. Говорят она такая красивая, когда светится. Что ты, мамуль, я не надолго. Вообще по ночам из дома ни-ни, - «то есть в дом ни-ни». – и Лена подмигнула своему отражению в зеркале. Смущение отступило. – Все, мамуль, поцелуй от меня папу. Пока! – и она нажала отбой. – Фух, - шумно выдохнула Кулемина.

Мобильный снова запищал, оповещая о пришедшей смски. Она бегло прочла короткое сообщение от своих мужиков: «Выходи. Ждем.».
Лена быстро побросала самое необходимое в маленькую сумочку. На ходу влезла в купленные Ваней мокасины, которые превосходно гармонировали с костюмом. Уже выбегая из комнаты, она на секунду притормозила у зеркала. Обернувшись, оглядела себя, сказав:
- Девушка, вы великолепны, - и улыбнувшись себе своей же фирменной улыбкой, звонко засмеялась. Облизнула свои губы, сначала сильно сжав их, а затем резко разжала. От чего они приобрели естественный алый оттенок. Добавила – Ну что, Кулемина, пойдем с подружками познавать мировое искусство? – и она снова рассмеялась.

За последние дни, проведенные с маклерами, Лена стала просто экспертом в этом увлекательном мире под названием «искусство секса». Она познавала не только мир удовольствий, но и саму себя в этом мире. И та роль, что ей была отведена, девушке чрезмерно нравилась.

Лена задумчиво смотрела в окно, сидя в такси, который мчал ее по ночному Парижу. Ни один из маклеров за ней не приехал. Но таксист явно знал, куда ей нужно. Более того, он знал больше Лены. Ни говоря ей ни слова, он вез ее на встречу новой ночи. За окном мелькали огни ночного города, маня Лену своим мерцанием. Девушка понимала, что Вова с Ваней наняли этого шофера, что все это не просто так и в конце поездки ее ждет сюрприз. Но от этого молчания любопытство только усиливалось. Ленка размышляла, пытаясь представить, что нового и интересного придумали эти двое.
Машина затормозила у площади Согласия. Водитель молча отдал Лене конверт. Она заглянула внутрь. Вытащила из него пригласительный и записку, в которой значилось : «Пройди пешком до заведения с надписью Buddha Bar».
Ленка и подумать не успела, как шофер открыл дверь с ее стороны и, подав руку, помог выйти из машины. Она только хотела заикнутся об оплате за проезд, но машины и след простыл. Заинтригованная, она направилась к яркой вывеске. Лена прошла мимо американского посольства. И, оказавшись у входа в клуб, замялась. Кулемина растерялась. Мимо проходили красивые дамы в вечерних нарядах и манто, мужчины в смокингах от кутюр и совершенно необычная публика в этнических нарядах. Ленка, открыв рот, смотрела на все. К ней подошел забавный швейцар, и мило улыбаясь и лопоча на французском, взял из ее рук пригласительный и провел внутрь.
Лена опешила от увиденного сразу же, как только вошла. Фешенебельный клуб в истинно Индийском стиле. Охристые стены зала, как жаркое индийское солнца. Лена чувствовала тепло, исходившие от этих стен. Повсюду были расставлены множество свечей. Люстра в виде подсвечника. Все полыхало в свете их пламени, уволакивая Лену в мир чувственного наслаждения.
Кулемина восторженно наблюдала. В глубине зала она заметила Ивана. Сердце екнуло. Ленка расплылась в улыбке, смотря на мужчину. Гордый, статный, холенный мужик. Он о чем-то беседовал с другим мужчиной, держа в руке пузатый бокал.
Лена наблюдала со стороны, как вдруг почувствовала, что кто-то приобнял ее за талию.
- Добрый вечер, мадмуазель. Могу я вам чем-нибудь помочь.
Она сразу узнала голос Вовы, приятно ласкающий слух. Он обошел Лену и, подав локоть, сказал:
- Ну, пошли.
Лена взяла его под руку и они вместе стали продвигается к Ивану. Подойдя к беседующим, Вова пожал руку мужчине. Ленка же буркнула себе под нос неслышное «здрасти». А мужчина галантно поцеловал ей руку, произнеся комплимент на французском. Лена ничего не поняла, но гордая улыбка маклеров и их благодарственная речь в ответ заставила Кулемину улыбнутся собеседнику. Ваня настолько проникновенно посмотрел на Ленку, что у нее сильнее забилось сердце. Она не знала с чем это связано, но ее будто распирало изнутри. Она молча стояла все то время, пока ее маклеры непринужденно беседовали с этим мужчиной. Она определенно знала его, но вот, где видела, не могла вспомнить.
«Блин, так это же тот дядька из телека. Мэр Парижа!2 – вдруг осенило ее.
И сразу нахлынувшее чувство гордости стало сильнее распирать Кулемину. Она поражалась этим мужчинам. Абсолютно не понимала их, но была довольно, что однажды встретила их. Она восхищалась их самоуверенностью граничащей с самоиронией. Ее манил запах власти и больших денег, который исходил от них.

Распрощавшись с собеседником, они вместе прошли в основной зал. Интерьер был выполнен в той же цветовой гамме, что и холл. Только у стены в центре стояла огромная статуя Будды. Маленькие столики, застланные ярко-красными скатертями. И огромное количество свечей, завораживающие своим пламенем. Лена не знала куда ей смотреть. Взгляд разбегался. Вова с Ваней видя ее растерянность, подхватили под руки и препроводили к их ложе.
Они поднялись на второй этаж, заняв свое место в одной из уютных коморок. Их ложе было скрыто от всех плотным балдахином из бархата. Но нижний этаж отлично просматривался. Лена подошла к кованной решетке балкона. Посмотрела вниз.
- Отсюда отлично видно сцену, - произнес Вова.
- И нас, - добавила Ленка, осматривая сцену внизу.
- И нас, подтвердил Иван, потянув ее за руку, за собой на диван.
Ленка плюхнулась на удобный диванчик, обтянутый велюром, и сразу же сползла вниз, приняв полулежащие положение. Чем вызвала очередную ухмылку у обоих мужчин.
Им принесли напитки и легкие закуски. Маклеры принялись за распитие коньяка, а Лена смаковала свой сухой мартини.
Она опускала в бокал оливку на шпажке, а затем медленно облизывала ягодку, обдирая ее кончиком своего мягкого розового языка. Лена обхватывала оливку губами, и прокручивая пальцами шпажку, заставляла зеленую ягодку крутиться в лену ее губ.
Послышались первые аккорды мелодии. Лена поставила бокал на столик, а сама перебралась на край дивана, ближе к кованному ограждению. Сбросила мокасины, забралась на диван и, поджав под себя ноги, расположила свою упругую попу на собственный розовых стопах. Она стала внимательно смотреть вниз, слушая чарующий голос Гару.
Слова песни ласкали слух Кулеминой, а брутальный мужской бас с соблазнительной хрипотцой пробирали насквозь. Лена заходилась от восторга, медленно опуская голову на железные перила.
« je suis la meme,
Tu es conu …»
Гару поднял голову. Они непроизвольно встретились взглядом и Ленин разум поплыл. Она утонула в этой манящей глубине голубых глаз. Лена резко зажмурилась. Но даже так она чувствовала, что певец ей улыбается. Сердце бешено забилось в груди. Создавалось ощущение, что сейчас ритм, заданный ее сердцем, передался всему организму. И теперь каждая клеточка ее тела бешено пульсировала, разжигая сильнейшее желание.
«Он видит, он смотрит. Они все нас видят!» - билось у нее в голове.
Лена развернулась. Плюхнулась попой на мягкую сидушку дивана, взяла свой бокал. Отпив глоток мартини, она откинулась на подлокотник дивана. И, окинув вызывающе –игривым взглядом маклеров, стала медленно сползать, закидывая ноги на Ивана. Она отложила бокал.
«Ну что, поиграем?» - провоцировала их взглядом, поднеся зеленую ягодку-соблазнитель­ницу к губам.
Лена пальчиками ног массировала внутреннюю поверхность бедра Ивана. Ее пухлые пальчики пробирались к любимому органу мужчины. Иван совсем расслабился, шире раздвинув ноги, позволяя Ленке ублажать себя. Его внешнее спокойствие еще сильнее заводило Кулемину. Он не набрасывался на нее, хотя его друг был к этому готов. Ленка прекрасно чувствовала это, массируя мягкими подушечками своих пальцев его упругую плоть. Выдержке Ивана может позавидовать сам Далай Лама. Но и Вова вызывал восхищение. Видя, как эти двоя, соблазняют друг друга, он ждал своего часа, просто наблюдая за ними и их играми.
Лена шкодливо перекатывала губами оливку. Облизывала ее и вновь и вновь опускала в бокал с мартини. Она то обтирала ягоду о губы, слизывая оставшиеся на губах капли алкоголя, то, высовывая пухлый язычок, слизывала их с самой оливки.
Голова нещадно кружилась от возбуждения, от дозированного алкоголя, всасывающегося через нежную кожу губ девушки и запаха, царившего в этом заведении. Лену словно подхватывал ветер пустыни, пахнущий благовониями и обжигающий ее жаром возбужденных тел.
Кулемина встала, перебравшись со своего дивана на диван к Вове. Улеглась поудобнее на животе, положив голову на колени Вове. Он стал почесывать Ленкину макушку. Смесь алкоголя с голосом Гару сильнее ударило по мозгам. Лена подвинула ближе к себе свой бокал и бокал Вовы, наполненный коньяком. Скинула его руку со своего затылка и, не дав мужчине опомнится, расстегнула ширинку его брюк, выудив возбужденную плоть.
Лена отпила глоток мартини. Снова глотнула напиток, задержав жидкость во рту, прильнула губами к Вовиному достоинству. Она плотно обхватила головку. Горячая жидкость бурлила во рту Лены, щекоча нежную плоть. Он закатил глаза от удовольствия. Теперь роль оливки была отдана головке Вовиного члена. Лена то облизывала ее языком, обжигая каплями дорого коньяка, то захватывала в плен своих губ, согревая теплом своего рта.
Голос Гару стал проникновеннее, ниже, сексуальнее. Беглый взгляд глаза в глаза. Брутальный француз улыбнулся Кулеминой, одобряя ее баловство. Она в очередной раз обхватила Вовиного друга, мусоля своим ртом. При этом дерзко, одними уголками губ улыбалась тому, кто на нее смотрел снизу, тому, пел оды ее сексуальным играм.

Следующим был Иван. А затем они втроем слились в неистовый ком страсти. Бились под сопровождение песен Гару, под его пристальным одобряющим взглядом. Утопали в раю под названием Парижский Budhha Bar……

….
Ее ладони стальной хваткой сжимали перила. Она дугой прогибалась, переполняемая бурей всевозможных чувств. Разум плыл, растворяясь в блаженном экстазе соития. Все мышцы ее тела работали в авральном режиме, подчиняясь незыблемой власти Ивана.
Лена прикусила губы, стараясь приглушить вырывающиеся из недр порывы дикой, почти животной страсти. Их тела бились на узком диванчике в бешеных конвульсиях. Он наполнял ее собой, даря незабываемые минуты наслаждения. Иван целовал ее шею, рисуя губами едва ощутимые дорожки. Каждое прикосновение его губ взрывалось в мозгу Лены словно снаряд, а осколки разлетались по всему телу, доставляя ей блаженное, неземное удовольствие.
Неистовым движениям аккомпанировал божественный голос Гару. Они двигались в такт его музыке, подпевая вырывающимися грудными хрипами, как бэк-вокалисты. Этот тандем заводил не только самих вокалистов, но и всю публику, посетившую этот концерт.
« …sous le vent!»

Оргазм, будто ветер, ворвавшийся в Ленкин разум, разнес сознание на миллионы частиц удовольствия. Оба тела, скованные последней судорогой сексуального порыва, постепенно начали расслабляться. Ленино сознание, как разбившиеся колба с ртутью, возвращалось к ней, собирающимися воедино частичками, когда зал взорвался овациями.
Лена, тяжело дыша, открыла глаза, рефлекторно взглянув вниз, в зал. Ни одна пара глаз смотрела на них, туда, где так неистово и безудержно занимались любовью Лена и ее маклеры. Осознание того, что громкие аплодисменты и крики «Браво» предназначались ей, а не Гару, заставило Кулемину юркнуть под нависающее тело Ивана.
- Чего испугалась? – довольно улыбнулся ей Иван, видя Ленкино смущение.
- Задерни штору, - едва слышно прохрипела Лена и уткнулась носом в его грудь.

Иван с минуту завис над Леной, чувствуя, как она по-детски смущенно сопит ему в грудь. Затем дотянулся до балдахина и рывком зашторил свою половину. Повернул голову в сторону Вовы, сказал:
- Задерни штору, а то наша девушка смущается.
Вова не говоря ни слова, лишь ухмылялась, задернул балдахин со своей стороны.
Теперь звук оваций адресованных Ленке приглушала плотная ткань. Лена отпряла от Ваниной груди, запрокинув голову, посмотрела выполнили ли они ее просьбу. Убедившись, что сейчас она скрыта от восхищенных взглядов зрителей, расслабилась, но из-под Вани вылезать не спешила. Ей так не хотелось вскакивать и впопыхах одеваться. Кулемина так бы и лежала, вдыхая аромат Вани. Она давно про себя прозвала его предводителем «прайда».
Она бы лежала и лежала, поглаживая Ванину голень своей пяточкой. Так было тепло и уютно под властным телом Ивана. И всегда можно было перекатится к Вове, который, получив свою порцию удовольствий, отдыхал на соседнем диване, чинно потягивая коньяк. Но их идиллию нарушил официант.
Смущаясь и краснея, молодой гарсон долго извинялся, поставил на стол бутылку лучшего шампанского и записку. Передав что-то на словах, он пулей вылетел из коморки разврата. Вова дотянулся до записки, зачитав вслух содержание. После чего оба маклера рассмеялись и Иван, дотрагиваясь до Ленкиных Губ, произнес:
- Ты сегодня прима! С чем тебя и поздравляют!
Раздался хлопок и послышался звук льющегося пенистого напитка. Кисловатый запах пузырьков ударил по носу. Ленка смешно сморщилась. Чем выпросила нежный поцелуй Ивана. Он коснулся губами кончика ее носа. А затем языком провел по каждой складочке ее совершенного и манящего носика. Вова разлил шампанское в бокалы и подал их лежащим любовникам.
Не успели они и глотка отпить, как вновь появился официант с очередным спиртным презентом. Ленке не хотелось вставать, но она прекрасно осознавала, что эти похождения только начинаются и нужно встать и одеться. Мало ли что! Вдруг кому-то захочется лично вручить презент, а не передавать через официанта.
Маклеры уже оделись и смотрели, как нехотя Ленка напяливала на себя брюки. Не успела она всунуть руку в рукав, как на пороге их шатра появился тот самый мужик, с которым Иван разговаривал в холле, когда она только пришла. Он поздоровался и, вручив очередную бутылку шампанского, а Ленке ветку белой орхидеи, присел на край дивана, где сидела Лена с Иваном. Кулемина спряталась за спину Ивана, который сел в пол оборота, позволив тем самым Ленке скрыться от пришедшего мужчины. Она шуршала за спиной мужчины, натягивая пиджак. Иван довольно улыбался от манипуляций производимых Леной. Она то случайно ударяла его рукой, то щекотала спину полами пиджака. Ленка наблюдала из своего укрытия за мэром, который, судя по тому, что ей по очереди переводили маклеры, говорил ей комплименты. Но тон и кислое выражение лица мужчины не соответствовали столь восторженно-возвыше­нным фразам.
- Вань, а что у него с мордой лица? – тихо спросила Лена, говоря на ухо Ивану, будто даже если этот француз и услышал ее слова, то непременно бы понял их смысл.
- Ты о чем? – переспросил Ваня.
- Ну, Вань, глянь на него. Он мне дифирамбы поет, а физиономию скорчил, будто я у него девушку увела. Странно, - и Иван затылком почувствовал, как приподнялся уголок губ Лены.
- Права, увела! – усмехнулся Иван и что-то добавил уже сидевшему перед ним мэру на его родном языке.
- Не поняла, удивилась еще больше она. – Кого это я у него увела?
- Меня, - невозмутимо ответил Иван.
- В смысле?
Лена чувствовала, как расплывается в улыбке Иван.
- В том смысле, что он до вашего прихода ко мне клинья подбивал, а ты мужику обломала всю малину, - Иван, заведя руку назад, обхвати Лену, прижав ее ближе к себе.
- Он что…
- Да-да, солнышко, мэр Парижа гей, как и мэр Лондона. Ты разве не знала?
Лена замотала головой, обтирая свой очаровательный носик о спину мужчины.

- Вы такая красивая, такая удивительная! – продолжал распылятся мэр. – Вы единственная женщина, которой удалось меня зацепить. Не знаю чем, но…
- Никаких но! Она женщина и это ее главный козырь, - завершил начатую мысль Гару, проходя в их «коморку разврата».
Певец поздоровался со всеми присутствующими. Вова предложил ему с ними посидеть. И он с большим удовольствием принял предложение, расположившись на диване рядом с Вовой. Гару, улыбаясь и говоря комплименты, не сводил глаз с Лены. А она лишь сильнее спряталась за надежную спину Ивана, бросая смущенно – виноватые взгляды на певца.
Вдыхая аромат своего любовника, она утопала в лазурной голубизне глаз Гару. Очаровательная улыбка, говорящие морщинки у глаз и рта – все выдавало живость и искренность мужчины. Лене стало совсем не по себе. Как ни как своим поведением она сорвала ему концерт.
« Но, черт подери, как приятно заниматься любовью под его голос! – думала Лена. – Интересно, а каков он в постели? – она стрельнула глазами в Гару. – Ой, Кулемина, тебя уже заносит.»
Лена испугалась своих мыслей, но природа взяла свое и организм незамедлительно отреагировал на возникшее в мозгу желание. Сильная пульсация в груди и меж ног. Кровь мощным потоком хлынула вниз. Захотелось еще сильнее прижаться к Ивану, поерзать тем самым нещадно пульсирующим местом. Она выпрямила одну ногу, закинув ее на Ивана, затем вторую. И почти сомкнув в замок свои бесконечно длинные ноги на торсе маклера, вдруг вспомнила, что они не одни и ее действия столь опытные любовники просчитают на раз. Проснувшаяся так не кстати совесть, стала бить по мозгам, заставляя Лену убрать хотя бы ту ногу, которая так хорошо была видна Гару и Вове.
- О, нет, нет, - воскликнул певец. – Мы видели вас и в более откровенном виде. - он подмигнул Лене. – Не стоит прятать такую красоту. Надеюсь, ваш мужчина не закоренелый эгоист, и не станет прятать от нас, восхищенных и поверженных зрителей, такой бриллиант? – задавая вопрос, Гару обращался больше к Ивану, нежели к Лене.
- Нет, смотрите! – Иван обхватил Ленкины лодыжки и, разместив ее ноги на своих, стал поглаживать ступни.
- Вань, что ты делаешь? Мало того, что мне стыдно, я ни хрена не понимаю, что он говорит, так еще и ты меня заводишь!- сказала Кулемемина оседающим от возбуждения голосом и вцепилась зубами в плечо мужчины.
- Терпи казак, атаманом станешь! Пусть мужики на тебя любуются, если очень хочется. Тем более, это льстит моему самолюбию. – сколько гордости слышалось в его словах. Лена не разжимая зубы, заулыбалась. – Но делится тобой ни с кем не буду! И Вовы хватит. – безаппеляционность фразы Ивана не оставила шансов другим самцам.
- О, да ты тиран! – сказала Лена, оторвавшись от его плеча. – Готова тебе сдаться и подчинится.
- Будь на рваных мне! Такой, как всегда была, дерзкой и сильной! Поняла?
- Угу! – кивнула она.
Оттянув немного ворот рубашки, она стала аккуратно, только кончиком языка проводить по шее мужчины. При этом не забывала обстреливать глазами сидевших на против Вову и Гару. Вова мало мальски привык к необузданным вспышкам страсти Кулеминой. А вот реакция Гару сильнее заводила Лену. Его и без того хриплый низкий голос совсем сел. Внешне от так же, как и маклеры оставался спокоен, только глаза певца сверкали безумным блеском и голос выдавал сильнейшее возбуждение.
-Еxcusez-moi! ! – выпалила Ленка, вконец добив своим голосом и Гару, и мэра.
- О, ваш голос просто божественен! – восхитился Гару. – В нем столько завораживающей страсти! Нам обязательно нужно будет спеть с вами дуэтом.
« Только спеть. Дуэтов у нее предостаточно, - размышлял Иван, и, изловчившись, стал почесывать своими до неприличия ухоженными пальцами Ленкино темечко. – А еще она у нас мастер трио. А там и до квартета, квинтета не далеко.»
Ленка, как кошка, ластилась, подставляясь властным рукам Ивана. Она вертела головой, подставляя то одну, то другую сторону. Дикое желание одолело обоих. От этих заводящих игр было сложно сдерживаться. Да и осознание того, что сейчас на них смотрят три пары возбужденных глаз, не шуточно возбуждало. Лена вытянула руки, скользя по груди Ивана. Медленно пробиралась к пуговицам на его рубашке. Тонкие пальчики шкодливо расстегивали пуговки, не забывая ненароком мягкими подушечками пальцев дотрагиваться до его тела. Лена продолжала покусывать аристократически белую кожу шеи. Она поглаживала своими ладошками грудь мужчины, опускаясь все ниже и ниже. Разум разрывался под давлением неистового возбуждения. Лена стала опрокидываться назад, потянув за собой Ивана. Она пропускала сквозь свои пальцы его шелковистые волосы. Ваня перевернулся. Гладя Лену по животу, он разметал полы ее пиджака, оголяя всем присутствующим ее грудь. Лена извивалась под нежными и одновременно властными поцелуями губ маклера.

Они двигались в такт, сжигая друг друга. Момент оргазма и оба провалились в умопомрачительный мир наслаждений.
Ленкина голая нога свисала с дивана. Она покачивала ею, возя розовой ступней по полу, издавая еле слышное шуршание. Она расслабленная лежала на диване, прикрыв глаза от удовольствия. Иван лежал на боку у спинки дивана, подперев голову рукой. Мужчина гладил Ленкин живот, очерчивая пупок, поднимался выше, обрисовывая пальцем линию груди. Лена млела от его поглаживаний, а он млел от улыбки этого падшего ангела. Ленка повернула голову, и, приоткрыв один глаз, спросила:
- А где все?
- О, да тебе без зрителей скучно! – он наклонился и стал обводить языком по совершенному ушку.
- Ага, - прохрипела она и перевернулась на живот.
Теперь уже другая нога шаркала по полу, а пальчиком Лена возила по краю стола. Иван поглаживал ее попу ладонью, периодически сжимая ее. Он кусал Кулемину за загривок.

Ленка блаженно мурлыкала, когда вошел официант. Он принес огромный букет цветов и записку. Цветы положил на стол, а записку подал Ивану. Парень оглядел тела любовников и расплылся в довольной улыбке, извинился и удалился, оставив их одних. Иван открыл открытку и зачитал содержимое вслух, попутно переводя:
«Лучшим любовникам от благодарных зрителей. Элен, вы настоящий ангел с задорными чертятами в глазах! Вы божественны и достойны лучшего в этом мире! Двери моего дома всегда открыты для вас и ваших мужчин!»
- И подпись «Гару», - сказал Иван, протягивая ей визитку певца…

Легкий весенний ветерок пробирался в открытое окно. Белая матовая занавеска, как длинная фата, колыхалась на ветру. Весеннее солнышко своими лучами шкодливо юркнуло в комнату. Отражаемые стеклом солнечные зайчики бегали по розовым стопам девушки, согревая их своим нежным теплом.
Лена лежала на кровати. Лежала она подобно морской звезде, на животе, широко раскинув ноги. Светлые волосы разлетались по подушке. Ее локоны, как и тюль, от каждого дуновения ветра меняли положение. Кулемина улыбалась и посапывала в край подушки, которую снизу подпирала руками.
Она чувствовала, как поглаживает ветер ее длинные голые ноги. Приятная прохлада, оставляемая дуновением на ее коже. Тут же следом за ветром пробегал солнечный луч, согревая охлажденное место. Эти две стихии по переменно бегали по Ленкиному телу, играя на контрасте тактильных ощущений. Лена улыбалась. Ее тело любили и ласкали не только мужчины, но и сама природа.
Белая маячка, задравшаяся во сне. Полосатые трусы. Стоило только лучам подольше задержаться на этих забавных полосочках, как материя сильно нагреваясь, подпекала собой упругие Ленины ягодицы. Она смешно подергивала пальцами ног и морщила свой носик, когда солнышко чуть сильнее припекало девичьи розовые пяточки.
Чья-то рука несильно, но ощутимо похлопала Лену по попе. Кулемина зашевелила пятой точкой, то ли требуя продолжение, то ли пытаясь сбросить руку. Но рука снова стала жмакать ее задницу, пощипывая ее. Но было совсем не больно, скорее щекотно. Лена напрягла ягодицы. И каждый последующий шлепок тихим гулом доносился до ее уха. Рука властно, по-мужски шлепала Кулемину. Лена напрягала ягодицы и шлепок, как удар о натянутую кожу барабана, эхом разносился по комнате. Она расслабляла мышцы, и тогда ее ягодицы под рукой мстителя, как пудинг, сотрясались. Что вызывало дикий восторг у бьющего. Он кряхтел, пыхтел, корпя над Ленкиной задницей. Еще пара ударов и, разместившись между Лениных ног, положил голову на попу. Нежное поглаживание рукой, сопение и ее трусы постепенно стали намокать от пускаемых им во сне слюней. Лена не шевелилась, боясь спугнуть сон этого мужчины. Его рука елозила по попе, пока не пролезла под резинку трусов, спрятав там пол ладошки.

Сейчас нежный весенний ветерок ласкал обоих. Лена совсем о ноющем чувстве внизу живота и ежемесячном дискомфорте. Так было хорошо и уютно. Лена дремала, смешно морща нос и забавно шевеля пальчиками, стараясь поймать прыгающих солнечных зайчиков.

-Идиллия! – сказала Ленина мама, войдя в комнату.
Вера Кулемина, умиляясь, смотрела на своих детей. Лену, такую взрослую, рассудительную и такую взрослую уже дочь. Она редко видела ее. Да и в отпуске Лена была предоставлена самой себе. Они уехали на симпозиум, оставили дочь одну в Париже. А приехав, женщина заметила, как она изменилась. Как сейчас горят ее глаза.
« Моя Леночка стала настоящей женщиной!» - подумала вера, рассматривая дремавшую дочь. – Лен, он тебе не мешает? – тихо спросила Вера, смотря на уснувшего, на попе сестры Сережу.
- Нет, мама, пусть дрыхнет, – ответила девушка, погладив братика по голове.
К тому же Кулеминой было так скучно, что пусть хоть присутствие этого маленького мужчины скрасит ее жизнь. Прошло дня три с момента, как вернулись ее родители. И естественно ни о каких ночных вылазках речи быть не могло. Как она объяснит родителям куда и с кем она собралась идти. Музеи по ночам не работают. Сказать, что подруги пригласили на дискотеку или кафе. Так отец непременно захочет встретить дочь. Лене такой вариант абсолютно не нравился. И кого в качестве подруг она представит папе? двух наглых, холеных мужиков, от которых за километр разит сексом и властью? Представляя эту картину «папа водит Лену на свидание с маклерами», она улыбалась. Вот и сейчас, представив, Лена снова улыбнулась.
Она ходила с родителями по музеям и выставкам. Но каждый раз еле сдерживалась, чтобы не сбежать. Отец рассказывал ей о современном абстракционизме, а Лена упорно видела в этих кляксах иллюстрации к Камасутре. « Ты больная, Кулемина», - говорила она себе каждый раз, когда пятно художника в виде алой амебы превращалось в соитие трех тел. И быстро убегала от греха подальше, чтобы ненароком не озвучить свои мысли. Да и к тому же так не кстати начавшиеся менструация выбила Лену из колеи. Она не представляла, как можно было заниматься сексом и запачкать этих мужиков. А тело наоборот требовало особого внимания. Но Лена держалась. Ее несколько раз подмывало набрать номер маклеров и, по тихому улизнув от родителей, пойти к ним. Но в тоже время, когда приходила смс от Вовы, она не отвечала. Читала, перечитывала, но не отвечала.
И вот сейчас, лежа на огромном диване, Лена была счастлива, что хоть Сережка может ее приласкать. Пусть неуклюже и по-детски, но может. Ведь он мужчина. Маленький совсем, но уже мужчина. И Лена с благодарностью принимала любовь этого мужчины – ее брата! И дарила ему свою!
Он так забавно посапывал, пуская во сне слюню. Лену умиляло это. И не было больше счастья, чем вот так запросто лежать на кровати вместе с братом в Парижской квартире, обласканная ветром и солнцем.
Хотя, признаться честно, Лене хотелось большего. Но…

- Лен, как так твой Виктор? – спросила Вера, собирая с пола вещи.
- Нормально, - процедила Ленка. – Снимается в своих телепузиках и счастлив до смерти.
- Каких телепузиках? – не поняла дочь Вера.
- Да фильм по их с дедом роману.
- Лен, а я думала, тебе нравится дедовы романы?
- Нравятся, мама. И этот нравится. Но Степнов такой смешной в этом костюме черепашки ниндзя. – и Лена тихо засмеялась.
- Ясно. А ты по нему скучаешь?
- Скучаю, - машинально ответила Лена. Да и что ответить, если сейчас ее голова была занята другими личностями и желаниями. Пусть желания низменные, но они ее. И Лене больше всего хотелось пуститься во все тяжкие, пока она здесь, в Париже.
- Леночка, я даже не знаю, как сказать… - замялась Вера, подбирая слова.
- Говори, - твердо сказала Лена. Все это начинало раздражать.
- Лен, мы с папой должны уехать на пару дней в Леон на конференцию. Ты с нами?
«Счастье, счастье подвалило!» - Лена чуть не подпрыгнула вместе со спящим братиком. – Мам, сними с меня Сережку. – попросила Лена. И когда Вера аккуратно переложила спящего малыша на кровать, Лена села и выразительно посмотрела на мать. – Мам.. – начала говорить Лена, а в голове все ее похотливые желания складывались в превосходную цепочку вранья.
- Лен, я все понимаю. Ты в праве на нас обижаться, - Вера подняла с пола костюм, тот самый, что купил Лене Иван. Ленина мама замерла, переменная в руках дорогую ткань. – Лен, а откуда это? Ты раньше подобных вещей не носила.
- Купила на блошином рынке или секонд хенде, ну … в общем на рынке подержанных вещей, - соврала Кулемина. А увиденный костюм еще больше убедил девушку в правильности принятого решения. – Мне девочки посоветовали. Сказали, что очень идет.
Виртуозное вранье не вызвало никаких подозрений у ее мамы.
- А я давно говорила, что тебе идут такие вещи, но ты упиралась. Лен, но это же такая дорогая вещь! Сколько она стоит? – очнулась Вера, разглядев лейбл.
- Нет, мам, она сущие копейки стоит. На мороженом сэкономила, - и Лена, полетев к матери, вырвала из рук костюм. Прижала к груди, незаметно вдохнув аромат. Голова закружилась и Ленин разум повело. Казалось, он насквозь пропитан запахом их тел6 ее и маклеров. – « Ностальгия», - и прикрыв лицо мятым костюмом, она улыбнулась. – Мам, а можно я останусь здесь, в Париже? Я еще сколько всего не видела. Скоро знакомые мои с экскурсии вернутся, мне не скучно будет. – «Да, Кулемина, что только не придумаешь ради еще одной ночи любви. – Лена снова улыбнулась. – А повезет и не одной. Сейчас сострою глазки, может и маму пройму?» - Лена бросила такой очаровательно-невин­ный взгляд на маму.
-Лен, конечно, оставайся. – разрешила Вера. – Только не обижайся на нас с папой. Ладно?
Лена обняла мать, а душа девушки ликовала. Хотелось петь, кричать, исполнять сальто. Но чтобы не пугать и не объяснять взрыв эмоций, она решила просто сходить в булочную. А заодно прогуляться, проветрится и обдумать план мероприятий» снова без родителей».
- Мам, я гулять. – она быстро натянула на себя джинсы, толстовку и, схватив сумку, чмокнула маму в щеку и убежала.

Бесцельная прогулка по району, в котором жила Лена с родителями и вот уже желудок урчит, призывая хозяйку себя накормить. Манящий запах свежей выпечки, доносившийся из маленькой булочной, которых в Париже множество. Обоняние само привело девушку сюда. Зайдя, от умопомрачительного запаха и предательского урчания в желудке Лене было трудно выбрать что-то одно. Она просто указывала пальцем на различные сдобные изделия, а забавный булочник складывал заказ в пакет. Туда отправились и круассаны, и синабоны, и крендельки с орехами, а последним – багет. Продавец подал ей пакет и назвал общую стоимость всей покупки. Лена кивнула и, попутно откусив от торчащего багета хрустящую горбушку, стала рыться в сумке в поисках кошелька.
- О, девушка, у вас зверский аппетит! И жуете заразительно.
Лена взглянула на говорившего. Да так и застыла с куском багета во рту. Сердце учащенно забилось, глаза засверкали изумрудно-страстным­и огоньками.
Иван улыбался. Подошел к прилавку, подал продавцу двадцати евровую купюру. И, приблизившись к Лениному лицу, откусил торчащий из ее рта кусочек хлеба.
Лену, как током ударило, стоило их губам соприкоснуться. Она прикрыла глаза. В голове все поплыло. Нарастающее возбуждение, как водоворот, затягивало ее. Она стояла, не шевелясь, боясь спугнуть сове желание. Иван, откусив кусок, отстранился от девушки. Лена открыла глаза. Взгляд в упор. А он, будто специально провоцировал ее, жевал хлеб, мило и одновременно дерзко улыбаясь ей.
Она проглотила, не жуя, свой кусок и спросила:
- Ты как здесь оказался?
- Проголодался, - от его уверенности и дерзкой улыбки у Лены подкашивались ноги. Хотелось рухнуть в его объятия, но… - А тут ты и столько всего набрала. Поделишься? – и Иван подмигнул ей.
Лена мотнула головой в знак согласия. Она знала, что у таких мужчин, как Иван, не бывает случайностей. Такие мужчины стратеги и просчитывают все наперед. Но даже самое взвешенное и выверенное до мельчайших деталей действие не бывает скучным. Казалось бы, что может быть скучнее, чем все знать заранее. Но в том-то и секрет. Она не могла предугадать действия маклеров. Это и приводило Лену в бешенный восторг. А они наслаждались результатом точных расчетов и превосходно сыгранной партии. В данном случае – искреннему удивлению Кулеминой.
Иван махнул рукой продавцу, что сдача ему не нужна. Уверено приобнял Ленку и они вместе вышли из лавки.
Они гуляли сначала по Ленкиному району Лювальва. Еле купленную сдобу. Большую часть, конечно же, съела Кулемина. Иван лишь наслаждался видом жующей Лены. Ему безумно нравилось, как аппетитно и вкусно она ест, о чем он ей и сообщал, заставляя краснеть. Кулемина не смотрела на время, ей просто было хорошо с ним. Они болтали на разные темы. Иван оказался интереснейшим собеседником и удивительным рассказчиком. Хотя в уме этого мужчины сомневаться и не стоило

Закат оба встречали на смотровой площадке Арки Дефанс. Абсолютно аутентичное современное сооружение с великолепным видом на классический Париж.
- Красотень! – выпалила Лена, любуясь.
- С тобой не сравнится, - добавил Иван.
Он стоял позади Лены, упираясь о перила, так, что она оказалась между его рук. Близость мужчины опьяняла, распаляя желание. Но ежемесячные проблемы не давали расслабиться.
- Лен, ты ночью чем занимаешься? – непринужденно спросил Иван.
А в Ленкиной голове мысли стали предательски разбегаться. Вопрос выбил почву из-под ног. Она развернулась к нему лицом и, потупив взгляд, сказала:
- Вань, я сегодня не могу этим заниматься.
- Я знаю, - и он засмеялся.
- Откуда? – испуганно спросила Лена и раскраснелась.
- Какая же ты смешная, Ленка, - теперь он нежно ей улыбнулся, а про себя подумал. – «Не буду добивать тебя своими познаниями в женской физиологии. Это был вопрос для разогрева.» - У тебя родители дома. А вот уедут послезавтра, тогда и займемся тем, чего оба сильно хотим. – он снова ей подмигнул.
- Ааа, - протянула она и, расслабившись добавила. – ну да, дома. А откуда ты знаешь про отъезд?
- Я многое знаю. А еще знаю, что выходные мы проведем в одном уютном шале, любезно предоставленным нам Гару. – Иван потерся своим носом о ее. Ленка сморщилась и заулыбалась. – В пятницу либо я, либо Вова за тобой заедем. Жди.
- Угу…

Весенний Парижский закат таинственным и заманчивым ореолом освещал тела целующихся любовников, предрекая им незабываемые выходные….

Наступила долгожданная пятница.

Утром уехали родители. А вечером… вечером за ней должны были заехать маклеры. Целый день Кулемина провела, как на иголках. Родители за порог, а Лена тут же стала собирать небольшую дорожную сумку- саквояж. Побросав пару трусов, моек, носков, джинсы и зубную щетку, оставила ее у входа.
Она лежала на кровати, i-pod валялся рядом. Лена по которому кругу уже перещелкивала треки. Сильный «зуд» терзал девушку, предрекая что-то интересное. Каждые 10-25 минут Лена поглядывала на часы.
Около пяти вечера пришла смс-ка от Вовы «будь готова. Скоро буду». Лена встрепенулась. Вскочила с кровати. Зацепив свой шафл за пояс брюк, она одела любимую жилетку с меховой отделкой на капюшоне.
«Странно что смс посылает только Вова. А Ваня нет, - размышляла Лена. – интересно, а кто из них приедет? – руку застыла, сжимая язычок молнии. Задумалась. – А хотя… нет, конечно, хотелось бы…но… в общем, уж посмотрим кто из них приехал.»
На этой мысли мобильный снова завибрировал, оповещая об очередной пришедшей смс.
«Выходи». – вещала смс.
- Выхожу, - сказала Лена и выбежала из комнаты.

Брошенная на заднее сидение сумка.
«Где Иван?» - Лена сидела широко расставив ноги. Ремень безопасности, прижав к телу свободную белую футболку с абстрактным рисунком, только сильнее подчеркивал красивейшую и совершенную форму груди. Она смотрела в окно, откинувшись на подголовник. Немного прищурила глаза. Лицо Лены было напряженно. Натянутый на голову капюшон. – «А он приедет? И когда?» - лену очень интересовал этот вопрос.
Вова будто прочитал ее мысли, сказав:
- Иван позже к нам присоединится.
Лена повернула голову к мужчине, бросив благодарный взгляд. Попутный ветер пробирался в салон через приоткрытые окна машины. Ворсинки на меховом ободке капюшона поглаживали Ленино лицо. Они, словно тонкий пальчики младенца, поглаживали ее кожу. Вова убрал с руля правую руку и, дотронувшись до Ленкиного лица, провел одним пальцем, поддевая ворсинки. Лена прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Внутри все затрепетало от его прикосновений. Он улыбнулся и вернул руку на руль.
Машина мчалась по трассе. Вова переключал ступени коробки передач, задавая машине темп. Ветер, пробиравшийся к ним в салон, сильнее обдувал путешественников. Лена снова отвернулась к окну.
Свежий горный ветер бил в нос. Периодически Лена приоткрывала рот, чтобы надышатся. Так как ее носик не справлялся со столь мощным и обильным потоком воздуха. Ворот футболки подчинялся этому ветру. Он то оттопыривался, оголяя Ленкину ключицу, то прижимался к ее телу. Попадая под футболку, он гулял по ее телу. От шалостей этого проказника футболка то прилипала к ее телу, выделяя грудь и округлый животик со всеми пикантными складочками, то раздувалась, как парашют.
Вова краем глаза наблюдал за девушкой. Приятная мелодичная музыка, яркий пейзаж за окном и запах ее тела, разносимый по салону сквозняком. Острое желание заглянуть под футболку. Желание обострялось. И мужчина, вторя телу своей спутницы, стал сам источать сильный запах возбуждения, ощутимый только им. Лена опять прикрыла глаза. Улыбка медленно озаряла ее лицо. Лена поелозила на сидении. Болоньевые брюки зашуршали. Руки девушки соскользнули вниз, расположившись между широко расставленных ног.
«До приезда Вани у меня будет время» - подумал Вова и, снова проведя пальцем по лицу девушки, улыбнулся.

Быстрое мелькание картинок за окном. Весенний горный ветерок, трепавший ее волосы. Расслабляющая тихая музыка, доносившаяся из динамиков. Позади остался шумный, манящий развратом Париж, небольшие тихие городочки и поселки.
Расслабившись, Лена задремала. Яркие лучи заходящего солнца освещали ее лицо. От чего Лена сильнее жмурилась и морщила нос.
«Chalet st. …… Mon Blanc»
Прочла Лена название на табличке. И по горной дороге они въехали во владения Гару. Минут двадцать езды и машина остановилась у очень необычного дома.
Симбиоз камня и дерева идеально вписывался в ландшафт. Лена, как завороженная, вышла из машины. Она стала с интересном оглядываться вокруг. Рукой смахнула капюшон с головы.
Поля с постриженной травой и полевыми цветами. Они росли, создавая узоры, будто это был персидский ковер ручной работы. А вокруг горы.
Лена открыла рот от изумления. Аскетичное шале, похожее на охотничий домик, ни сколько не портил пейзаж. Девушка опять прикрыла глаза, вдыхая аромат этого места. Легкие сразу заполнились смесью прохладного весеннего воздуха с ароматом первоцвета и свежей травы. Сейчас Лена ощущала себя саше, хранящий великолепный аромат Альп.
«Как ароматические кубики льда», - почему-то подумала Кулемина. Запахи и само место будоражили ее сознание. Столько по истине детского восторга, она давно не испытывала. – Девственная природа, - выпалила Лена. Но вот зачем она это сказала, сама не поняла. Проста в сплыла в подсознании эта фраза, так часто используемая писателями для сравнения красоты природы.
- Девственная она в России, - произнес Вова, вынимая вещи из машины. – А здесь эта девственность тщательно оберегается гувернантками из колледжа для благородных девиц. – И Вова подошел к Лена.
- Что?
- Ничего. Говорю, что у нас трава прет из всех щелей. А здесь все подчинено умелым рукам садовников. Пошли в дом, а то замерзнешь.
И обняв ее, они вместе зашли в дом.

Вова провел ее в комнату и, оставив одну, удалился. Ленка сбросила сумку на пол. Сняла с пояса брюк i-pod вместе с жилеткой кинула на кровать. Подошла к окну. Вид из него был просто великолепен. Улыбнувшись этой красоте, она заходила по комнате, осматривая свои владения.
Стены отделанные темным деревом, большая кровать, комод, маленькая гардеробная комната. Она открыла еще одну дверь и ахнула. Сверх современная ванная комната с очень необычным дизайном. Но она полностью вписывалась в общую концепцию дома.
- Прелесть, - сказала Лена, закрывая дверь в свою сокровищницу. Но уже сейчас предчувствовала, что эта ванная комната будет не просто объектом для ежедневных гигиенических процедур.
Завершив осмотр своей комнаты, Лена решила поискать Вову.
Скинув кроссовки и носки, она босиком зашлепала по дому. Так приятно было чувствовать стопами деревянно-каменную поверхность пола. Лена шла по дому, внимательно изучая его. Заглядывала в открытые помещения.
Запах деревянных смол и контрастность тактильных ощущений от хождения по необычному полу постепенно заводили ее, вызывая сильное возбуждение.
Ступенька за ступенькой Лена спускалась вниз, в полуподвальное помещение, откуда доносились звуки.

- Проходи, не стесняйся, - предложил Вова, заметив девушку на пороге предбанника.
- А я и не стесняюсь, - ответила лена и улыбнулась. – Парится будем? – хитро поинтересовалась она и подошла к мужчине.
- Будем, если хочешь. – сказал он и стал задирать вою футболку. – Сауна уже нагрелась.
- Хочу, - уверенно произнесла Кулемина и помогла мужчине стащить футболку.

Лена сама сняла с себя брюки. Сбросила футболку и трусы. Нахальный взгляд глаза в глаза. Девушка призывно облизнула губы и, развернувшись, зашагала в парилку.
Она прошла внутрь. Жаром сразу обдало ее тело. Лена прислонилась к прозрачной стеклянной стенке парной. Ее попа пропечаталась к стеклу. Лена повернула голову к Вове. И, посмотрев через плечо, кивнула, позвав его к себе. Он быстро стянул с себя брюки. На ходу сбросил остальные части одежды и, взяв из ушата привезенные и предварительно замоченные в горячей воде березовые веники, вошел в парную.
- Бить будешь? – с вызовом спросила Лена и подставила ему свою попу.
- Буду, - улыбнулся он и сначала легонько хлопнул веником по попе.

Она лежала на полке. А Вова колдовал над ее телом березовым веником. Он то сильно шлепал ее, то слегка поглаживал. Листики, щекоча, поглаживали ее кожу. Веник плавно скользил по Лениному телу. Добравшись до попу, Вова стал сильнее лупить им ее. Лена напрягла ягодицы. Прутики звучно хлестали по упругой Ленкиной попе. Девушка лежала, подложив под голову руки. Она прикусила нижнюю губу, ловя кайф от этих садистских ласк. Проступившие на теле капельки пота зазывали прикоснуться и слезать их. Вова отложил веник в сторону. Перешагнул через Лену, склонился, опираясь на локти и, опустив голову, стал слизывать капельки пота с Ленкиной спины.
Лена сжалась. Но как только его язык соскальзывал с очередного позвонка, мышцы тут же расслаблялись. Температура неукоснительно росла. Теперь парная стала походить на доменную печь. Вова добрался до шеи. Аккуратно смахнул с нее намокшие потом волосы. Опустился ниже. Стал собирать капельки вкуснейшего пота с ее шеи. Лена млела. Тело горело. Но она, уже приученная к игре, спокойно ждала, получая в сто раз больше удовольствия, чем при немедленном соитии.
Разум, как дымка, стал ускользать, как только его возбужденная плоть соприкоснулась с ее копчиком. Лена вся плавилась в этой топке. Выгнулась, приподняв попу. Поелозила ею об его друга. Вова отстранился от ее шеи, хватая ртом горячий воздух. Лена перевернулась на спину. Приподнявшись, она ухватила мужчину за шею. Ленкин шаловливый язык слизывал теперь его пот, обводя языком линию скул. Лена прогнулась, прижавшись грудью к Вове. Мокрые волоски на мужской груди щекотали ее возбужденные соски. От чего оба заводились еще сильнее.
Они, как два растаявших на солнце леденца, облизывали тела друг друга. На вкус оба были солоноватые, с пикантным привкусом. А запах дурманил страстью возбужденный мозг.

«Какая она красивая! Само совершенство! – скрещенные на груди руки, и перекрещенные ноги. Он стоял, облокотившись о косяк. Мужчине хотелось присоединится к процессу, но он сдержал свой порыв. Просто стоял, наблюдая за красотой происходящего. – Черт, что меня гложет? – он улыбнулся своему чувству. Посмеялся над собой. Он сейчас ощущал своим телом влажность ее кожи.- Богиня, пожирающая мужчин!»

За прозрачно коричневатым стеклом парной лена с Вовой неистово придавались любви. Девушка сидела сверху на мужчине спиной к его лицу. Вова придерживал ее за бедра. Она откинулась назад, опираясь на руки. Все ее мышцы были в сильнейшем напряжении. Вова то поглаживал ее живот, то приподнимаясь скользил рукой выше, лаская ее грудь. Как только она чувствовала, что он привстал, выгибала спину, как кошка. А Вова с жадностью слизывал солоноватые капельки пота с ее напряженных мышц.
Движения ускорялись. Вова лег на полку, лишь сильнее сдавив ее бока. Лена приоткрыла рот, издавая звуки. Но стекло парной не пропускала эти божественные звуки. Она периодическими высовывала язык, слизывая у самой кромки носа капли собственного пота.
В свете ламп ее тело искрилось, переливалось, как хрусталь. Она словно нимфа, сияла со всех сторон. Не выдерживая заданного ритма, капли срывались, плавно скользя по обнаженному телу. Они, как горные ручейки, бежали по шелковой коже лены.
Любовники, как в кратере вулкана, плавились. Каждое движение заставляло ее мышцы быстрее сокращаться, играя в свет ламп. Все быстрее-быстрее и быстрее.
Девушка обессиленная упала Вове на грудь. Лицо ее озарила довольная улыбка.

«Свое я еще с полна возьму,» - решила Иван, и поднялся в гостиную.

Он сидел у камина, когда в гостиную, как вихрь, ворвалась Ленка. Подхватив бутылку минералки, сказала:
- О, привет! Ты уже приехал?
- Привет! – ответил Иван, подходя к девушке.
Она жадно стала пить воду. Часть жидкости пролилась. Сорвавшись с губ, потекла по подбородку, шее… Иван смотрел в ее блестящие глаза.
- Жадина, - сказал он, начиная губами собирать протекшие капли с подбородка….

Ленкин тяжелый вздох и снова жадный глоток внутрь и мимо…

- Так-так! Вань, ты как давно приехал? – спросила Ленка.
Но Иван не ответил. Лена смотрела ему в глаза. Он отвечал таким же захватывающе0обворажительным взглядом. Он едва улыбался. И эта его дерзкая, нахальная полуулыбка завораживала. Лена смотрела, не отрываясь. Она снова сделала глоток воды. И снова тонкая струйка потекла по ее подбородку. Лена убрала бутылку ото рта. Вызывающе облизнула губы, не спеша прятать язык.
Ваня на секунду отвел взгляд. И снова пронзительный зрительный контакт. Лена ждала. Он чуть сильнее ей улыбнулся и, перехватив пальцем, стекающую по шее каплю, повел вверх – шея, подбородок, уголок ее губ. Лена слегка приподняла уголки губ. Иван медленно обвел пальцем по контуру. Резко убрал руку и, развернувшись, пошел к камину.
Лена недоуменно смотрела ему в спину. Наклонившись, он взял несколько бревен с поленницы. Накаченный зад, обтянутый полуспортивными брюками. Кулемина сглотнула слюну и снова приложилась к бутылке с водой. Мужчина подошел к камину и, присев на корточки, стал по одному забрасывать дрова.

« Как он это делает!» - восхитилась Лена, любуясь, как Иван подтягивает брючины, прежде чем присесть.

Иван забросил дрова в топку. Пламя разгоралось все ярче и ярче. Лена подошла к нему. Опустилась на колени и, положив ему голову на плечо, стала вглядываться в языки пламени. Дрова приятно потрескивали.
- Аскетичная берлога, - тихо произнесла Лена интерьер.
И она была совершенно права. Помещение, отделанное необработанным деревом. Деревянные балки на потолке, небрежно украшенные крупно-кольцевыми цепями. Мебель будто выструганная из неотесанных бревен. Одним словом – берлога! Но супер современная «берлога». А венцом всему был необычный камин. Словно сложенный из булыжников очаг.
- Точно пещера неандертальца, - усмехнулся Иван. – Конура неотесанного мужлана.
- Не льсти себе, Вань, - сказала Лена и потерлась щекой о его щеку. Поленца в камине мерно горели, разнося по комнате приятный хвойный аромат. Выдержав не большую паузу, добавила. – Вань, ты породистый самец и слишком умен. Так что тебе до мужлана еще ого-го сколько!
- Ну, спасибо!- улыбнулся мужчина. – «Чертовка! Знаешь ведь, что любая ахинея из твоих уст заводит мужиков с пол оборота. Ну ничего, мадмуазель, у вас еще будет возможность проверить на себе мои джентельменско-мужланские качества». – он подпружинил на согнутых ногах. Потер друг о друга руки. И разгоряченными пальцами подернул Ленин нос. – А где наш собутыльник? Ты что с ним сделала, коварная? – шутливо спросил Иван.
- Да здесь я. – ответил вошедший в комнату Вова. Довольная улыбка озаряла его лицо. – А вы, смотрю, уже слиплись.
- А как же?! – сказал Иван и, привстав, потянул за собой Ленку.
Она подчинилась. Тем более так не хотелось отстранятся от его спины. Вова заинтересованно поглядывал на Лену, ухмыляясь.
- Горячая у нас девушка, - вдруг произнес он и заулыбался.
Лена поежилась. И выразительно посмотрела на Вову. Тот подмигнул Кулеминой, и преспокойно заговорил с Иваном.
«Не бойся, Ленка. Не съест тебя Иван. Даже если видел нас, то вряд ли убьет, кА Дездемону. Ты на обоим еще ой-как нужна!» - думал Вова, а вслух перебрасывался с Иваном совершенно стандартными, общими фразами.

«Вы, как кубик Рубика с переклейными цветными наклейками. Как ни собирай, все равно не сойдется. Так и ваш мозг для меня тайна. От Степнова хоть знаешь что ждать. А вы перемигиваетесь, разговариваете глазами, а я понять ничего не могу. – Лена прижалась к Ивану, пытаясь унять напряжение, вызванное активным мозговым штурмом. – Вы уже все знаете, все решили. А я извожу свои мозги, разгадывая этот ребус. Садисты! Вы не физические садисты, а моральные. Но сколько кайфа от этого садизма. Как меня распирает собственный мозговой штурм!» - потихоньку заводилась Лена. Но из собственных мазохистских раздумий ее выдернул строгий голос Ивана.
- Лен, иди ложись. Нам дела обсудить надо.
Возражать ему не хотелось. И Лена молча побрела прочь из комнаты, предварительно пожелав им спокойной ночи.
« Ну, вот что ты за мужчина, Иван. Почему не могу с тобой поспорить? Да и не хочу. Уходить не хочу, но и возражать нет сил,» - мысленно договорила Кулемина, выходя из гостиной.

Мужчины посмотрели ей вслед. Лена обернулась, получив на прощанья воздушный поцелуй от Вовы и столь проникновенный и многообещающий взгляд от Ивана. На душе от этого взгляда стало так хорошо и приятно. Ей почему-то сильно захотелось вскрикнуть, подпрыгнуть и побежать наверх. Но Кулемина, взяв себя в руки, просто зашагала по лестнице.

Лена лежала, укрывшись одеялом до самого носа. Глазки бегали, следя за меняющимися узорами на потолке от лунного света. Спать хотелось, но она упорно гнала сон. Расслабленность от парной и приятное опустошение после секса упорно брали свое над девушкой. Лена боролась с этой усталостью. Ведь так было любопытно послушать, о чем они там говорят. Она специально оставила чуть приоткрытой дверь в свою спальню. Вслушивалась. И ей казалось, что она слышит их голоса без слов. Только манящий тембр голосов в мерном потрескивание горящей древесины. Расслабляющий хвойный аромат и тихий-тихий звук пламени, словно осторожно дергая за ниточку, уволакивали Лену в царство Морфея. Веки стали тяжелыми, будто налитые свинцом. Глубокий вздох. И вот уже Лена спокойно посапывала во сне.

Шум льющейся воды из ванной. Лена заворочалась в постели. Казалось, что это звуки из ее сна. Девушка улыбалась. Она повернулась с бока на бок. Но шум не исчез. Лена открыла глаза. Темнота и легкий свет, пробиравшийся через окошко.

«Кто это моется в моей ванной? – задала она себе вопрос. – Хм, а который сейчас час? – Лена сладко потянулась в постели. – Пойти что ли, посмотреть?» - и она решительно встала с кровати.
Не слышно ступая по пушистому ворсу ковра, Лена добралась до ванной. Приоткрыла осторожно дверь и, как профессиональный чекист, заглянула внутрь.
- Ого! – тихо воскликнула она и замерла, рассматривая, как за стеклянной стенкой душевой кабинки мылся мужчина.
Этот торс Кулемина сразу же узнала.
Пар, как сценическая дымка, поднимался наверх, обволакивая нагое тело мужчины. Он подставил лицо под струю воды. Создавалось впечатление, что он стоит под горячим дождем. Капли воды скатывались с его тела, разбиваясь о дно кабинки. Они были похожи на водопад, бьющейся о гравий.
Капля к капле сбивались на его теле, собираясь в тонкую струйку. И, как змейка, извиваясь, текли по его спине. Он опирался одной рукой о стену, а другой смахивал с лица воду. Лена жадно сглотнула.
- Боже! – и сделала шаг.
Босая девичья ножка соприкоснулась с холодной поверхностью каменного пола. Лена вздрогнула. На минутку пришла в себя, чтобы вновь погрузится в этот водный мир возбуждения.
Шаг за шагом лена пробиралась к душевой кабинке. Нежные стопы покалывала шероховатая поверхность речного камня, которым был устлан пол, обостряя все ее чувства.
Мощный взрыв внутри Лены горячей лавой растекся по ее телу. Она дошла до коричневого стекла кабинки, дыша приоткрытым ртом. Прислонилась вплотную всем телом, пристально вглядываясь. Положила руку на прохладную поверхность стекла.
«Странно, - промелькнуло у нее в голове. – Почему она не нагрелась?»
Но только она задумалась, как под ее пальцем стекло стало гореть и плавится. Лена даже одернула руку. Но снова приложила ее. Дыхание участилось. Лена стала медленно водить пальчиком по стеклу, повторяя путь водных ручейков: его шея, плечи, спина. Вода потекла по пояснице, скатываясь на упругие мужские ягодицы, и побежала вниз по ногам.
Лена чертила замысловатые змейки пальцем по стеклу. Она полностью погрузилась в мир своих ощущений. Желание нарастало с бешеной силой. Разум отключался, уступая место необузданным желаниям. Как капли воды, разбивающиеся о поддон из гравия, в висках стучала кровь.
Лена быстро стянула с себя футболку и снова всем телом прислонилась к стеклу. Она прикрыла глаза, прижавшись губами к стеклянной поверхности.
Стекло будто расплавилось, обжигаемое парами страстных губ. Лена резко распахнула глаза. Взгляд глаза в глаза. И не отрываясь от преграды, они одновременно улыбнулись. Мужчина первый оторвался от стекла. Отошел назад. Облокотился о стену, давая Лене возможность рассмотреть себя. И снова капли воду, сбиваясь в один поток, побежали по его телу, заманивали Лену.
Кулемина вздохнула, стянула с себя трусы и, открыв дверцу душевой, вошла.
Резкий, обжигающий обоняние запах кофе. Лена зажмурилась, наслаждаясь вкусным запахом.
- Почему так сильно пахнет кофе? – спросила она, стараясь прижаться к Ивану.
- Тут стены отделаны не кафелем, а кофейными зернами. – ответил он. Нагнулся и слегка коснулся губами ее плеча.
- Точно, - заметила Ленка, оглядывая стены душевой.
По телу девушки забегали щекочущие капли воды. Она наклонила голову, подставляя шею мужчине. Иван перехватывал струи воды на ее теле, ведя языком снизу-вверх.
« Надо же, а кофе не перебивает его запах,» - подумала Лена, вдыхая аромат Ивана.
И действительно, этот тончайший аромат кофейных зерен, обдаваемый горячей водой, лишь подчеркивал природные флюиды мужчины. Переплетаясь с его запахом, аромат многогранным шлейфом раскрывался, усиливая возбуждение. Да и тело Лены стало издавать сильный аромат сексуального возбуждения, прекрасно вписываясь и создавая единую ароматическую композицию. Они, как ночные цветы, благоухали!
Возбужденный мозг посылал сигналы и, повинуясь ему, девушка старалась отвечать на ласки Ивана. Но все ее попытки пресекались.
- Сейчас будет так, как хочу того я! – заявил Иван, прижав Лену спиной к стене. – ты не с Вовой, - и снова прильнув к ее предплечью, стал вырисовывать губами узоры на нем.
- Ты все видел? – задыхаясь, спросила Лена и сама прижалась к кофейной стенке.
Кофейные зернышки, как руки умелого массажиста, доставляли ей непередаваемое удовольствие. Они то царапали, то поглаживали нежную Ленкину кожу. Соприкасаясь с ее ягодицами, зерна, словно точным электрическим разрядом били по оголенным страстью нервным окончаниям, помогая мужчине доводить Лену до наивысшей точки блаженства.
- Видел, - даже в таком возбужденном голосе Ивана четко слышалась чрезмерная власть и уверенность во всем и над всеми. – Но сейчас ты моя. Только моя!
Вода водопадом скатывалась по лицу Лены, увлажняя приоткрытые губы. Иван, перехватывая капли воды, слизывал этот поток языком с ее припухших губ. А затем страстно стал целовать ее.

Лена полностью погрузилась в водоворот своих чувственных ощущений, даримых его умелыми ласками. В мгновение ока она оказалась прижатой щекой к горячей поверхности стекла кабинки. Широко раскрытые от удивления глаза сменившиеся на блаженную улыбку.
Рука Ивана, пробравшись между е телом и стеклом, плавно заскользила вниз. Резкий рывок…

Размазанные следы на стекле цвета мокко от ее ладошек и щеки. Звуки страсти, заглушаемые разбивающимся о их тела потоком воды. За стеклом в дымке водного пара силуэты мужчины и женщины сливались в единый пульсирующий организм…

- Доброе утро! – плюхнулась Лена в ротанговое кресло.
- Доброе! – ответил Иван, выпуская вкусный дым табака. Упирался локтем в подлокотник кресла, зажав между пальцев коричневую сигарету «Captain Black».
Лена сползла вниз, закинув ноги на низкий столик. Соединила стопы, при этом широко раскинув ноги. Смешно скривившись, взяла у Ивана сигарету и, подставляя лицо утреннему весеннему солнцу, затянулась. Мужчина любовался Леной. Тем, как два ее пальчика сжимали сигарету, а розовые губки обхватывали фильтр. Лена жмурилась, выпуская столбик дыма. Иван поднес ко рту чашку и отпил горячий крепкий кофе. Она повела носом, уловив запах, пополнивший ее коллекцию ароматов эротической Франции.
- Очаровательный сорванец! – сказал Иван, улыбаясь. Он наслаждался Кулеминским по истине мужским возлежанием на кресле с широко раскинутыми ногами.

Утро. Горы. Вихрь новых ароматов, сопровождающих их завтрак на веранде аскетичного шале.

«Вот это день!» - восхищенно думала Лена.
После прогулке на велосипедах по окрестностям Кулемина лежала на расстеленном пледе в шотландскую клетку, придаваясь сладкой неге. Лежала она на животе, подпирая голову руками. Забавно морщилась, подставляя лицо весеннему солнышку. Покачивала скрещенными ногами.

Тихое журчание горного ручейка. Приятный, ласкающий слух звук ветра, колышущего траву. И новый вихрь чарующих сознания ароматов.

Лена заметила, что каждый день ее французских каникул сопровождался новым арома-букетом. Она составляла свою парфюмерную композицию, записывая в не видимый дневник секретную формулу. Она будто вела хронику, конспектируя в памяти собственные ощущения, соответствующие тому или иному аромату. Она вполне могла определить предстоящее событие, уловив знакомые нотки. Или же наоборот стремилась запомнить тот запах, что сопровождал и провоцировал ее желания.

Вот и сейчас, проводя ладошкой по колышущей на ветру траве, старалась запомнить вкусный запах прохладной чистой воды и яркий аромат цветущих растений.
Кулемина почесала кончик своего носа. Надев солнцезащитные очки, стала внимательно посматривать за тем, что делали ее мужчины.
Вова, расстелив плед аналогичный тому, на котором лежала Ленка, стал расставлять из плетенной корзинки провизию. Мужчина присел на корточки, аккуратно раскладывая свежие овощи, напитки и несколько лучших сортов французского сыра. Поставил на импровизируемую скатерть-самобранку бутылку Шардоне. Покопался рукой в корзинке, и, выудив штопор, бросил его на плед. Затем встал и направился к их припаркованным у дерева велосипедам. Лена проводила мужчину взглядом, мило улыбаясь и щурясь.
Проходя мимо лежащей Лены, Вова остановился, наклонился, потрепав ее по макушке.
- Ну, - мурлыкая от удовольствия, подаренного Вовиными пальцами, возмутилась Ленка. – Ты мне солнце загораживаешь. – она посмотрела на мужчину снизу-вверх все так же щурясь.
- Ну, загорай тогда, - ответил Вова и пошел дальше.
Подойдя к велосипедам, он вытащил из другой корзинки фондюшницу и вместе с ней вернулся к «столу». Начал колдовать. Лена с интересом следила за тем, как он мастерски нарезает сыры на кусочки и забрасывает их в жерло этого агрегата.
Лена опустила голову на руки и прикрыла глаза. Легкий ветерок трепал ее волосы. От обилия всевозможных запахов разум поплыл. Закрытые глаза, свобода сознания и девушка будто парит в невесомости. Казалось, что она плывет, мерно покачиваясь на волнах. Она, как наяву, ощущала, ласкающее поглаживание воды. Внутри защекотало. По телу пробежали мурашки, иногда вынуждая ее передергиваться.
Она не прекращала покачивать ногами, от чего его упругая попа становилась еще более аппетитно круглой.
«Вот это кайф! - наслаждалась Лена, подставляя свое юное тело теплым весенним лучам. Солнышко подпекало Кулеминские бока. Желание постепенно нарастало, требуя продолжения. – Я тут лежу, а никто не приласкает. – размышляла девушка. И поерзав, еще ниже спустила и без того низко сидящие пояс штанов. – Пусть хоть солнышко с ветром приласкают, - решила она».
Открытый участок тела нагревался горячими лучами, разнося по всему девичьему организму приятное тепло. И тут же раскаленный участок кожи обдувался ветерком, щекоча ее своей прохладой, словно капельки воды от тающего кубика льда. Лена млела от удовольствия собственных блаженных ощущений. Хотя хотелось ощущать не только невесомые прикосновения природы, но и настойчивые, уверенный и временами грубые ласки мужчин. Но, как назло, оба были заняты и не обращали никакого внимания на девушку. Кулемина вздохнула. Чуть приоткрыла глаза, еще раз взглянула на мужчин, и снова закрыв их, окончательно расслабилась.

Легкое дуновение ветра, поглаживающее ее поясницу, сменилось столь же невесомым поглаживанием ноготком мужского пальца. А затем легким касанием подушечкой пальца. От неожиданности Лена вздрогнула, напряглась. Но, поддавшись напору нежного прикосновения, расслабилась. Тепло разливалось по всему телу. Уже вся ладонь целиком поглаживала ее поясницу, согревая Лену своим теплом. Рука уверенно пробиралась наверх, задирая футболку. Опиревшись на грудь, Лена приподнялась, позволяя ему по выше задрать вещь. И как только скомканная футболка достигла дозволенного предела, она вновь легла.
Мужчина наклонился, прикоснулся губами к пояснице и замер. Лена чувствовала его взгляд искоса. Чувствовала, как расплываются в улыбки его губы на ее коже. Она поерзала, давая понять, что жаждет продолжения. Мужчина сильнее улыбнулся и стал засасывать ртом кусочек ее кожи. Влага от его губ на коже и нежное щекотание кончиком языка. Он не спешил. Дарил ее ласку, сам наслаждаясь даримым. Мужчина отстранился. И снова его рука гладит поясницу. Затем легкие поцелуи. А потом … пауза. Лена замерла в приятном ожидании.
И вот его язык скользит витиеватой дорожкой по изгибу ее талии, оставляя влажный след, подхватываемый и осушаемый дуновением ветра. Обратный путь проходили его губы. Дойдя до исходной точки, он остановился. Отстранился. Лена снова почувствовала его улыбку. Он положил руку на ее попу. И стал поочередно сжимать ягодицы. Лена повторяла за ним, напрягая мышцы. Ткань брюк шуршала в мужских ладонях.
Он снова склонился над Леной. Горячее дыхание приятно согревало кожу. Оно словно играло с ветром в игру, оспаривая право обдавать дуновением Ленкино тело, даря незабываемый и трудно описуемый букет ощущений.
Опираясь на локти, он наклонился еще ниже. Чем ниже он опускался, тем горячее становилось его дыхание. Лена ждала его дальнейших действий. Предвкушала не земные ласки, от которых в жилах сильнее начинала бурлить кровь. И не важно будут то невесомые касания или грубое теребление ее тела. Эффект один! От него Лену бросало то в жар, то в холод. Он улыбался. Опустился совсем низко, коснулся губами того места, где позвоночник прогибался в пояснице. Его язык настойчиво поглаживал позвонок. Ленка тихо сопела от удовольствия. Он на секунду отпрял, но быстро вернулся, целуя следующий позвонок. И так повел вверх, пересчитывая губами ее позвонки. Каждый позвонок удостаивался легко поцелуя его губ и нежного поглаживания языком. А влажный след на ее коже немедленно сдувался ветром.
Он добрался до лопаток. Отстранился. Затем, опираясь на одну руку, другой осторожно, как умелый воришка пробрался под Ленкину футболку. То его ладонь обжигала Ленину кожу довольно сильным поглаживанием, то пальцы выписывали замысловатые узоры. Вензеля, вырисованные его пальцами на лопатках, как дрова, бросаемые в топку, еще сильнее распаляли желание.
Лена нежилась, согреваемая солнцем и теплом мужских губ.

«Мда, красив, не поспоришь,» - подумала Лена, когда, открыв глаза, подняла голову и, подперев ее кулачком, увидела Ивана.

Иван сидел на валуне, держа на коленях ноутбук. Его ухоженные ровные пальцы быстро перемещались по клавиатуре лэптопа. Он сосредоточенно смотрел на дисплей. Изредка указательным пальцем поправлял очки. Лена впервые видела Ивана в очках, не в солнцезащитных, а самых обычных очках.
«А ему идет!» - подметила она.
И ему действительно шло. Аксессуар тонко подчеркивал наличие неординарного ума и придавал образу особый интеллектуальный с нотками сексуальности шарм.
«Хочу его», - Лена пристально смотрела на мужчину, стремясь соблазнить, завлечь взглядом. – Деловой какой, - вслух произнесла она.
- Еще какой! – подтвердил Вова, убирая с ее шее волосы. И прежде чем прильнут к ней губами, добавил. – Иван может даже из ветра деньги делать, - и стал покусывать Кулеминскую шею.
- Из ветра? Интересно! – мечтательно произнесла девушка, смотря, как этот самый ветер треплет пряди мужчины. Ей сейчас так хотелось повторить действия ветра, пропустить роскошные локоны Ивана сквозь свои пальчики. Ощутить, как нежно они щекочут между пальцев. – И долго он так может деньги делать? – спросила Лена в надежде на скорейшее воссоединение их троицы.
Девушка крутила головой, подставляя Вовиным губам самые чувствительные участки на шее. А он с удовольствием ласкал их.
Мужчина нащупал маленький камушек, прицелился и метнул его в друга. Камень пролетел мимо, чуть-чуть задев спину Ивана. Но и этого было достаточно, чтобы он оторвался от экрана и посмотрела на лежащую парочку.

- Я мешаю вашей оргии? – невозмутимо и нахально улыбаясь, спросил Иван.
- Да мне, в принципе, все равно, - Ответил Вова. – Но Ленка требует, чтобы ты не на камушке восседал, как сестрица Аленушка, а прилег рядом с нами. Да, Ленка? – Вова поглаживал спину девушки.
- Ага, - кивнула Кулемина. И мотнув головой, жестом указала должное место Ивана рядом с собой.
- Сударыня, вам стоит только пожелать… - сказал Иван, сняв очки и закрывая ноутбук.
Он улыбнулся. Привстал, вытащил из кармана пачку сигарет и, достав одну, отправил ее в рот. Зажал сигарету губами. Щелчок зажигалкой, и поднеся ее, он прикурил. Щеки немного впали, мужчина затягивался пряным никотином. Затем разжал губы, удерживая сигарету зубами, выпустил едкий густой дым.
Лена любовалась. Все действия Ивана производили на нее такой же эффект, что и на кошку валерьянка. Возбуждение неуклонно росло. И уже не спасали заводящие ласки Вовы. Хотелось большего. Иван повернулся. Пронзительно посмотрел ей в глаза. Затем встал и чинно зашагал к ним. Ленка следила за каждым его шагом. Чувства обострились, от чего стали покалывать кончики пальцев, а даримые Вовой поглаживания воспринимались острее.
Иван подошел, присел рядом с девушкой, откинувшись назад. Она чувствовала тепло его тела, манящий, чарующий аромат дорогого мужика. И даже здесь, вдали от мегаполиса, Иван просто «вонял» безграничной властью и сексуально-притягательной уверенностью. Внешность, характер, запах – все вместе, в совокупности делало мужчину чертовски обаятельным. Но и Вова был самец из первого десятка, лишь позицией пониже. Вова менял под влиянием места, мог быть попроще, если того требовали обстоятельства. А у Ивана порода выпирала не зависимо от места и времени.
Иван аккуратно, но настойчиво и возбуждающе провел пальцем по боку лены от талии вверх до подмышек. Прикосновение около груди переключило внутренний тумблер. Сознание заполонялось неистовым возбуждением. Незамедлительно заныло внизу живота и Ленка ощутила сильную пульсации между ног. Нестерпимо хотелось утолить свое желание.
Лена млела, прикрыв глаза. Но так не кстати зазвонил мобильник. Иван убрал руку, отбросив сигарету, достал из кармана телефон. Внимательно прочитав имя абонента, тут же ответил на звонок. Он не спеша решал по телефону какие-то важные вопросы.
«Сколько он языков знает? – удивилась Кулемина, слушая и наблюдая за тем, как непринужденно Иван говорил на безупречном немецком. – Но, черт подери, я его хочу! И мне плевать, что не у меня одной такое желание!»
Его чарующий баритон и превосходный прононс заводили не на шутку. А нарочитая безразличность выбивала из колеи.
«Ну, что же! Сам напросился!»
Она ловко перевернулась. Схватила Вову и, прижав, стала страстно целовать его. Они неистово перекатывались по одеялу, срывая друг с друга одежду. Лена посматривала на Ивана, но тот всего лишь улыбался, не прекращая беседу. Так и не дождавшись никакой реакции, девушка что-то шепнула Вове, вскользнула из его объятий. Доля секунды и вот она уже восседает сверху на Иване. Он удивлено поднял брови.
- Хватит! – твердо сказала Кулемина и, вырвав из рук мужчины телефон, зашвырнула его подальше.
Бульк!
I-phone Ивана, как камень, плавно опустился на дно мелководной горной речушки.
- Теперь вы оба мои! – сказала Лена и начала с остервенением стаскивать с мужчины одежду.
Вещи разлетались по поляне.
- А ты - моя! – уверено произнес Иван, усадив на свое обнаженное тело лену, и нежно поцеловал ключицу.
- Наша! – добавил Вова, пристроившись сзади, лизнул Ленкину шею.

И троица задвигалась в унисон…

Цветущая поляна французского прованса, заполняемая голосами страсти троих неутолимых любовников. Запах, истекающих потом тел. Их тела сливались, сминая под собой шотландскую клетку!

- Жуй! – приказал Вова, протягивая Ленке вилочку с кусочком багета, предварительно окунул в фондю.
Лена вытянула язык, ловя тягучую сливочную сырную массу. Она медленно скатывалась с хлеба. Лена зажмурилась, наморщилась и улыбнулась, ожидая, когда капля попадет на язык. – Эх ты, голодная с Поволжья! – сказал Ваня, перехватив языком капающий сыр.
- Эээ, - возмутилась Лена. Но, быстро сориентировавшись, прижалась нагим телом к Ивану. Облизала его губы. И хитро улыбаясь, стала пытаться вырвать украденную каплю фондю из его рта…

Вечером они вместе, сидя на веранде шале, ели сыры, пили вино и рассуждали на всевозможные темы. Лена с интересом слушала мужчин и присоединившегося к ним Гару. Смотрела в даль и с сожалением думала о том, что выходные в провансе подходят к концу, затягиваясь сигаретой….

- Пап, ну мы же там уже были, - канючила Кулемина. – Зачем снова пялится на одно и тоже? – искренне не понимала она.
- Лен, прекрати. – резко оборвал ее тираду отец. – У нас культурная программа и Лувр не может надоесть.
- Еще как может. – тихо хмыкнула лена. – Особенно, если учесть, что без вас я такие выходные обалденые провела. И сейчас могла бы найти себе занятие поинтереснее.- ворчала она.
- Что? – переспросил Никита Кулемин.
- Ничего. Мысли вслух, - буркнула Лена. – «Ну, на кой фиг мне его отцовская забота сейчас? – возмущалась она. – Да еще тащит в Лувр на кой-то хрен. Бррр. Не хочу. Лучше дома повалялась бы! – недовольно пыхтела Кулемина. Или что-нибудь поинтереснее придумала.» - Пап, ну скажи, зачем нам в сотый раз смотреть на творчество Да Винчи?
- Лен, ну что за нытье? – возмутился теперь уже Кулемин старший. – Я по тебе соскучился, захотелось провести свой единственный выходной с любимой дочерью, а она фыркает.
- Пап, извини.- Лена состроила невинную рожицу и по-щенячьи преданно посмотрела в глаза отцу. – Просто действительно не понимаю, зачем мы идем в музей. Может лучше сходить в кафешку, потрескать булок? Заодно и пообщаемся. А? – с надеждой на изменение первоначального плана предложила Ленка.
- Леночка, позволь своему отцу культурно просветиться? – и он посмотрел на дочь. – А потом сходим и булок поедим, и мороженного.
- Хорошо, пап, - согласилась Лена.

И семья Кулеминых в неполном составе дружно зашагала по узкой парижской улочке. Идиллия – думали прохожие, засматриваясь, как нога в ногу шли отец и дочь. Болтая, они спустились в метро. Несколько остановок на поезде без машиниста. Что очень удивило Лену. Она впервые ехала в вагоне, стоя у лобового стекла, и смотрела то в глубь черного туннеля, то на отца. На ее по-детски любопытно- восхищенный взгляд Кулемин отвечал доброжелательной улыбкой. Коенчная остановка. И из подземки наверх они понимались на лифте. Прозрачная капсула кабинки просто выплюнуло семейство наружу, оставив посреди улицы.
«А в прошлый раз мы по-другому добирались до Лувра, - заметила Ленка, не переставая восхищаться. – Да что уж говорит, я последнее время не пользуюсь общественным транспортом в Париже, - она улыбнулась своей мысли.- Прикольная поездка!»

Битый час Лена с отцом таскалась по разным залам музея. Она уже порядком вымоталась. Невыносимо гудели ноги. Лена начинала злится, ее все раздражало. По началу она внимательно слушала монолог отца о культурном наследие Лувра. Кивала, поддакивала и даже время от времени умудрялась блеснуть своими познаниями в области мирового искусства. Ее хватило минут на пятнадцать. Еще двадцать минут Лена старательно изображала интерес отцовским рассказом. Ну, а в оставшиеся время сил осталось только для того, чтобы не зарычать на отца. Все жутко выводило из себя. Хотелось пить, присесть и послать весь этот музей к чертовой бабушке.
Стоя в толпе разно расовых туристов у статуи Венеры, лена была готова собственноручно отрубить ей еще и голову. Она мысленно материлась, ни раз вспоминания япона-маму, толкая очередного жителя страны восходящего солнца.
«И что они нашли в этом каменном инвалиде?»- удивлялась она.
Никита Кулемин пытался донести важную информацию об этом шедевре до дочери. Но Лене было все равно, кто и когда отпилил этой даме руки.
- **ять, сколько можно? – рявкнула Кулемина на впереди стоящую японку, которая в попытке запечатлеть шедевр мирового искусства наступила Лене на ногу. – расплодились, как тараканы в коммуналке. – возмущалась Лена, оценив обилие людей азиатского типа.
Кулемина хотела было толкнуть несчастную девушку, но остановилась.
«Не может быть?!» - подумала, уловив в толпе знакомый и такой чарующий аромат мужского парфюма. –«Bvlgari aqua Marine» - моментально вспомнила она название туалетной воды, который не только видела, но и вдыхала довольно часто.- «Ты где?» - ловя раздувающимися ноздрями любимое сочетание морской свежести и грейпфрута, искала в толпе обладателя запаха. – «Ну же…» - оглядывалась она.
- Лен, ты кого-то увидела? – спросил Кулемин.
- А? что?- не сразу сообразила Ленка, о чем спрашивает ее отец.
И снова знакомый запах ударил в нос. Лена смогла выцепить из толпы хозяина аромата. Хоть мужчина и стоял спиной, но Ленкино сердечко забилось сильнее. Захотелось подпрыгнуть, закричать, бросится на шею. Мужчина стал поворачиваться. И…
- Лен? – настойчиво позвал дочь Кулемин.
- Ищу кому бы вмазать, - огрызнулась Ленка, увидев физиономию японца. – Пап, мир завоевали узкоглазые, а я все пропустила? Да? _ лена выразительно посмотрела на отца. Внутри все бурлило от злости на себя и демографическую статистику якудзе и самураев. – «Кулемина, ты дура! Как можно было перепутать мужчину, с которым ни раз спала, и этого недобитого ямакаси? Фух, а все эти безрукие живопись достали». – ругалась на себя Лена. – Пап, я устала, может пойдем от сюда?
- Ленка, Ленка!- покачал головой Никита. – Пойдем, но только в зал Рубенса. Там тихо и скамейки есть.

Лена сидела на лавке, обтянутой дерматином, вытянув ноги, и, подавшись назад, опиралась на руки. Здесь было относительно тихо и спокойно, и даже немного прохладно. Ленка сразу подметила факто присутствия кислорода в этом зале. Выпив залпом купленную в специально отведенном месте бутылку воды, сейчас пыталась отойти от всей той музейной суматохи и мозгового коллапса, что испытала за время их с отцом экскурсии.
«А Рубенс народ не вставляет,» - подметила Лена.
И посмотрела на своего папу, который ходил от полотна к полотну, подолгу стоял у картины, а затем заводил шарманку с познавательной повестью об очередном шедевре.
- Лен, а как тебе «Захват Юлианцев»?- спросил Кулемин, восхищенно рассматривая картину.
- Нормально, - сухо ответила Лена и прикрыла глаза.
-О, а вот эта картина просто великолепна!
Лена не стала открывать глаза, чтобы посмотреть на новый шедевр, восхитивший ее отца.
- Фи, - услышала она тоненький голосочек какой-то мамзели, которую волей случая занесло в зал живописи. – У них целюлит, - в голосе дамы было столько презрения и отвращения к изображенным на картине женщинам, что Ленке невольно стало смешно. – Они кремами не пользовались? Как вакуумный массаж, а обертывание?
«Вот дура, прости господи!» - ухмылялась Лена. –«Даже смотреть не буду, кому принадлежит этот чудный голосок и умные речи. И так могу представить обладательницу.»
- Девушка, как вы можете такое говорить? – искренне возмутился Ленкин отец. – Это же шедевр мирового искусства!
- Ну, а чего? Они не могли привести себя в порядок? Я вот всегда майк-ап делаю пред тем, как меня сфоткают. Да, тигреночек? – сказала девушка, явно ища поддержку у своего кавалера.
- «Три обнаженных», холст, масло. Действительно великолепная работа 1625 года, - произнес до боли знакомый голос.
«О, черт, - встрепенулась ленка, боясь открыть глаза. А нос уже уловил любимый аромат мужского парфюма. И сейчас та самая фантомная композиция, что преследовала Кулемину у статуи, становилась явью. Она открыла глаза. – О, Боже! Не может быть.»
И на самом деле рядом с ее отцом и перегидрольной блондинкой с тощими ногами и выпирающим бюстом стоял Иван. Руки в кармах Джинс, нарочито небрежно заправленная рубашка и его фирменная наглая полуулыбка, ставшая уже визитной карточкой мужчины. У Лены затряслись коленки. В висках постукивал метроном, отсчитывая, как кукушка, последние минуты спокойной жизни. Кулемина была не в состоянии произнести и звука. Лишь, не отрываясь, смотрела на маклера. Хаос в голове выбивал почву из-под ног. И если бы она сейчас не сидела, то точно упала.
«Отец…. Узнает….. прибьет…- первые метания сменились другим водоворотом мыслей. – Что это за краля? ты мой!» - Лена не отрывала взгляд от линии скул мужчины. Вспоминала, как приятно покалывает его щетина, какая на вкус его кожа, если лизнуть ее языком, как до неприличия вкусно пахнет пот, стекающий по его шее во время секса. – «Кулемина, угомонись, а то наплюешь на отца и…»- пыталась успокоить свой запал Лена, но возбуждение совсем не желало сбрасывать обороты.

Иван непринужденно поддерживал беседу. Он ни на йоту не уступал признанному ценителю искусства Никите Кулемину. Что не могло не вызывать восхищения.
«Вань, что тебе не под силу?» - задумалась Лена, с восхищением смотря, как этот до безобразия вышколенный мужчина покоряет ее папу.
Иван, как удав, обвивал плотными кольцами неординарности своего ума Кулемина старшего, постепенно сжимая тиски. Ленке же хотелось выбить отца из этой удавки и, самой запрыгнув, задохнуться. И к черту Иванову образованность. Он обладал еще одним жирным и весьма весомым плюсом, от которого становилось трудно дышать. Ленка почти не слышала, о чем говорят мужчины. Она, ведомая своими желаниями, плелась за ними по залу. Раздражала пищащая мадам, норовившая повиснуть на руке Ивана. Он не останавливал девушку, но и не позволял слишком многого. Вел себя демократично вежливо. А Лену изводило чувство собственника.
«Блин, даже здесь держится королем!» - подумала Ленка. Но стоило Ивану посмотреть на нее, как тут же пересохло в горле.
- Рубенс великолепен. – не унимался Ленкин отец, когда они подошли к лифту. – Его обнаженная натура эротична, но не пошла.
- Если вам нравится Рубенсовское «ню», то, думаю, стоит посетить Мадридский музей «Прадо». Фирменный стиль художника, его четырехцветье деталей наилучшим образом отображается в картине «Три грации». – И Иван нажал на кнопку вызова.
- О, это мечта свозить дочь в Мадрид. Но времени катастрофически не хватает. Вот если бы у нее был такой парень, как вы, я бы без оглядки доверил ему своего ребенка, - заключил Кулемин.
Ленка закашлялась, выпучив глаза.
- Что такое, Леночка? – обеспокоено спросил отец.
Лена с трудом откашлялась и сказала:
- Пить хочу. В горле пересохло.
Двери лифта открылись. Спутница Ивана первая вошла в кабинку. А Иван с Леной остались стоять.
- Вы езжайте, я вас догоню. – и Кулемин втолкнул Дочь и маклера в лифт.

Иван нажал на кнопку, подмигнул Лене и облокотился на стену. Двери лифта закрылись, запирая пятерых ездоков в своем плену: Лену, Ивана, его подругу и двоих затесавшихся японцев.
- Вань, ну сделай это, - повисла на руке мужчины блондинка и захлопала ресницами.
- Отстань, здесь люди.
- Ну, тигреночек, все равно эти Дауны ничего не понимают, - и она еще активнее заморгала глазками.
- Да, Дауны не понимают, но желают посмотреть, - сказала Лена и решительно нажала на кнопку «стоп».
Лифт резко остановился, встряхнув все содержимое. От сильного толчка Лена просто упала в объятия Ивана. Мужчина приобнял Лену, моментально скинув доселе висевшую на руке подругу. Взгляд глаза в глаза. Вспышка, словно разряд, нахальная улыбка и ощущение рук на талии. Лена таяла. Облизнув губы, она уткнулась носом в ямочку у шее. Вздохнула аромат его кожи, будоража свое воображение.
- Лен, выплюнь жвачку, - тихо, но настойчиво попросил он, подставив руку.
- Зачем? – спросила Ленка, но его просьбу выполнила.
- Проведем мастер-класс, - и мужчина заклеил жвачкой кнопку «стоп», сильно вдавив ее.
- Ты ее знаешь? Кто это? Что ты с ней будешь делать? – истерически верещала его уже бывшая пассия.
Хотя, зная Ивана, постоянной она не могла быть по определению.
- Не ори!- не громко, но безапелляционно сказал Иван.
Девушка пискнула, икнула и отошла назад, к противоположной стене, у которой стояли два японца, ошарашено хлопая глазами.

Лена еще раз посмотрела ему в глаза. И окончательно погрязнув омуте нарастающего сексуального возбуждения, шагнула в эту пропасть. Руки Ивана проникли под футболку Лены. Он медленно поглаживал голую спину девушки. В висках заколотило молоточком. Воздуха перестало хватать. По телу пробежала дрожь, и пространство кабинки сузилось только до того пяточка, который занимали эти двоя. Теребя дрожащими от возбуждения пальцами рубашку мужчины, старалась вытащить ее полы из-за пояса. Она жадно целовала лицо, губы, шею Ивана, ныряя за ворот рубашки. Ее горячее дыхание обжигало его кожу. Иван опустил руки на Ленкины ягодицы, сжал их и, не отпуская, быстро поменял их местами. Теперь Ленка оказалась прижатой к стене. Вылезла из воротникового укрытия, посмотрела затуманенным взглядом, и улыбнувшись, потянулась к его губам.
-Провокатор, - сказал Иван, дотронувшись до ее губ.
Страстный и одновременно нежный поцелуй любовников завораживал.

Звяканье двух пряжек о пол лифта. Сбивчивое тяжелое дыхание любовников.
Он провел по внутренней стороне бедра Лены. Нежно е касание и девушка запрокинула голову, ловя воздух губами. Ощущение его плоти сводило с ума. Лена прижалась сильнее к нему. Он снова посмотрел на Лену, улыбнулся, подхватил ее под попу, приподняв, и… оба шагнули в бездну удовольствия.

Их тела двигались в такт, раскачивая кабинку лифта. Азарт, смешанный с диким возбуждением превращал их кровь взрывоопасный газ. Сколько адреналина оба получали в эту минуту, зная, что за ними наблюдают, что занимаются любовь под пристальным взглядом японцев и бывшей подруги. Они балансировали на острее ножа! И наплевать на тех, кто, пытаясь их вызволить, тарабанит в дверь. А голос отца Лены подливал масло в огонь.
Мир растворялся в удовольствие для них и для невольных зрителей, наблюдавшим за самым великим шедевром в одном из лучших музее мира!

Когда их вытащили из плена Лувровского лифта, только Лена с Иваном едва улыбались, стараясь не выдать себя Лениному отцу. Спутница Ивана тихо всхлипывала. А японцы не преставая болтали на своем, забыв напрочь от всего ранее произошедшего с детства вызубренный английский. Администрация приносила свои извинения пострадавшим. Иван подвел Лену к отцу, передав сокровище из рук в руки. Взъерошенные волосы, огонек в глазах Кулеминой и хитро-довольная улыбка.
- Спасибо вам, Иван, - пожал руку Кулемин.
- Не за что, - ответил Иван, в том числе и на рукопожатие. – Ну, мы пойдем.
- Как я могу вас отблагодарить? – спросил Кулемин. – У Лены ведь с детства клаустрофобия и при чем только на лифты.
- Не стоит благодарности. Вот возьмите визитку, - мужчина протянул отцу Лены картонную карточку. – Может, пообедаем вместе и он подмигнул Ленке.
- Спасибо вам! – еще раз поблагодарил Никита маклера.
- Ну вот, знакомство с папой состоялось, - не заметно шепнул на ухо Лене Иван.
И прихватив свою заплаканную спутницу, удалился, оставляя отца с дочерью в одном из самых знаменитых музее мира – Парижском Лувре.

«Ну и куда мы собираемся?» - пыталась понять Ленка, следя за тем, как оба ее родителя наводят марафет.
Еще утром вера строго велела дочери подобрать наряд к выходу. Все Ленкины отговорки «не могу, не хочу, не пойду» во внимания не брались. Вера четко дала понять, что она идет с ними и возражения не принимаются.
Вечер они проведут в ресторане, значит предполагается дресс-код. Чего точно Лена стерпеть не могла. Она демонстративно перебирала те немногочисленные джинсы и футболочки, толстовки и кеды, которые привезла с собой. Но мать была не преступна. Итогом полуторачасовых пререканий стал твердый наказ веры» либо Лена сама подбирает себе наряд, либо они немедленно идут в магазин за новым». В магазин ей совсем не хотелось. А намек матери на костюм, который ей купил Иван, Ленка постаралась пропустить мимо ушей. Для нее этот костюмчик был чем-то святым и не хотелось осквернять его занудством официального ужина. Почему-то Лена была уверена, что вечер будет нудным и скучным, и ничего хорошего ее не ждет. Но с другой стороны ее будто невидимая сила толкала пойти на вечер. Некий «червячок» любопытства старательно прогрызал в ее мозгу дырку соблазна. И в конце концом, девушка согласилась пойти за обновкой, но непременно в гордом одиночестве. Сейчас вкусу матери Лена побоялась себя доверить.
Скрепя сердцем, Вера дала дочери деньги и пустила ее на вольные хлеба шопинга.

-Лен, опять ты в брюках, - возмущалась Вера. – Хоть раз одела бы платье, - искоса взглянула женщина на дочь.
- А мне нравится. – ответила Лена и посмотрела на себя в зеркало.
Классические брюки со стрелками с заниженной линией талии темного серого цвета идеально сидели на ней, ненавязчиво подчеркивая красоту бесконечно длинных ног. И абсолюта простая майка с глубоким вырезом цвета песка, как всегда одетая на голое тело. Вещи просто превосходно сидели на Лене, отлично выделяя все достоинства ее фигуры. Лена засунула руки в карманы брюк и снова посмотрела на свое отражение.
- Пап, скажи, что мне клево!? – искала поддержки у отца Лена. – И мокасины, которые мне купил.. – и она осеклась, чуть не признавшись в том, кто на самом деле купил полюбившуюся пару обуви. – Которые я купила до этого очень подходят. Правда? – «Блин, чуть не сдала себя, - улыбнулась она. – Стоит вспомнить об этом обаятельном мерзавце и мозг отключается, Кулемина капитулирует. Лапки кверху, рдеет белый флаг – берите меня в плен, я сдаюсь». – и она тихо хихикнула.
- Правда, ребенок. Ты у меня красавица! И наряд отличный. Вер, у нашей дочери свой стиль, не приставай к ребенку. – парировал Никита. – Не люблю безликих личностей, слепо следующих моде! – весьма убедительно сказал Ленкин отец.
И Вера молча согласилась с ним. Еще десять минут общих сборов и вся семья Кулеминых вышла, наконец, из дома, оставив самого младшего члена на попечение приглашенной няни.

Около восьми часов вечера они подъехали к современному высотному зданию. Высокое строение с зеркальными стеклами сильно выделялось среди всей парижской архитектуры. Лена прекрасно осознавала, что в мире есть и более высотные здания, но Монпарнасская башня яркий контраст этого города. И вызывала столь же контрастные чувства в ее душе. И только теперь Лена ощутила нечто странно-притягательное. Сейчас ей казалось, что даже небо предрекает интересный вечер.
Лена вдохнула воздух вечернего Парижа и уверено вошла следом за родителями в Монпарнасс.
«Ну и куда мы идем?» - не в первый раз за день задала она себе этот вопрос.
Лифт поднимал семью Кулеминых в «небеса», возносил к чему-то неизведанному и жутко интересному. От непонятного предчувствия у Лены защекотало в животе, будто кто-то внутри водил перышком.
«К небесам возносимся, что ли?» - не успела съерничать Кулемина, как двери лифта открылись и они оказались у входа в ресторан со звучным и красивым названием “la Ciel de Paris”.
- «Небо Парижа», - с долей детского восторга произнес Никита Кулемин и, посмотрев на своих дам, мотнул головой в сторону входа.
- Кто бы сомневался, - сквозь зубы буркнула Ленка и, обойдя родителей, первая вошла в зал.

Большой зал, интерьер в стиле арт-хауса 60-х. темный глянец в декоре и яркими акцентами на мебели. Маленькие круглые столики, необычные кресла из хромированной стали, завораживали и охлаждали яркие чувства посетителей, а яркие подлокотники из красной кожи в виде забавных валиков, напротив, согревали подначивая посетителей упасть в мир чревоугодия. Лена не знала почему, но именно эти чувства нереального контраста овладели ей целиком без остатка.
Лена крутила головой, внимательно осматривая помещение. Люди, сидевшие за столиками, чинно поглощали свой ужин, вели светские беседы. Посетители, сидевшие у бара. Кто-то молча попивал свой коктейль или порцию виски, расслабляясь после трудового дня. Кто-то за порцией горячительного заводил ненавязчивые знакомства с противоположным полом. Кто-то изливал душу бармену, при каждом удобном случаи отвлекая парня от работы. Разговоры за жизнь вновь и вновь вынуждали раскошеливаться на очередную порцию всевозможных дринков. И не упуская случая, бармен пополнял опустевшие бокалы отдыхающих, получая щедрые чаевые и отвечая улыбкой на их широту души. Лену позабавила эта картина. Девушка улыбнулась такой милой и неповторимой, какой улыбалась только она, Лена Кулемина, улыбкой.
Лена перевела взгляд на огромные панорамные окна и сейчас с интересом разглядывала вид, который открывался за ними. Сумерки медленно спускались на город, и Париж снова вспыхивал своими манящими развратом ночными огоньками.
Поглощенная собственными мыслями, Лена и не заметила, как к ней подошел метрдотель и уже несколько минут что-то настойчиво у нее спрашивал.
- А? Что? – очнулась Кулемина.
От навязчивости работника ресторана ее спас отец. Подойдя вовремя к служащему, Никита назвал их фамилию и бросил еще пару фраз по-французски. От чего метрдотель заулыбался, глаза его заблестели и размахивая руками, сказал:
- Пройдемте, вас уже ожидают, - и он шустро препроводил семью к столику, за которым их уже ждал….
«О боже! – неожиданно взмолилась Лена. – Опять? Не может быть! Кулемина, ты умерла и попала… в ад! Именно так!»
Мужчина стоял спиной к ним. А они все ближе подходили к столику. Благородный стан с великолепной, грациозной осанкой, изящная шея, идеально подстриженная кромка волос на затылке. Лена знала, как уложен каждый волосок на его голове. Ее сковало просто дикое желание провести языком по этой кромке, ощутив всю прелесть подобной ласки – мягкость его белой кожи и ее немного терпковатый вкус на тыльной стороне своего языка, и будоражащее сознание покалывание короткого ершика волос, когда язом обводишь край стрижки. Этот нахальный жест – держать руки в карманах брюк, приподняв полы пиджака. Не боятся его измять, призирать любое поклонение тряпкам и лейблам. Ведь дизайнеры создали вещь, чтобы подчеркнуть его статус, его шарм. Это он шедевр, а все его вещи лишь рамки, призванные обрамлять «картину». Он не будет дрожать над тряпками, пусть и самых известных Кутюрье, не будет носится с ними, как поп с яйцами. Все и вся в этом мире призвано работать на него, во ему благо, удовлетворять его прихоть.
И эта нарочитая небрежность в поведение, манера держать себя, жесты, дерзость мыслей – все выдавало в нем приверженность к высшему обществу, клубу « сильных мира сего».
Лена громко сглотнула слюну. Мужчина тут же повернулся. Увидев все семейство в полном составе, он обошел столик, и, миловидно улыбаясь, сказал:
- Добрый вечер. Рад вас видеть и спасибо, что приняли мое приглашение.
«Приглашение?» - захлопала глазками Лена и удивленно уставилась на отца.
- Спасибо вам, Иван, за приглашение, - расплылся в улыбке Кулемин старший, пожимая руку маклеру.
Иван слегка подрастерялся, когда Кулемин чересчур активно затряс руку мужчины. Ваня кое-как вырвал ее из цепких лап Лениного отца и, переведя свое внимание на его жену, приветственно поцеловал ей руку.
- Иван, - представился он.
- Вера, млела от его галантности Ленкина мама. – Сейчас уже почти никто не целует женщинам руки. Так редко мужчины снисходят до приветственного поцелуя руки. Эта традиция безнадежно канула в лету.
В ответ Иван улыбнулся, едва приподняв уголки губ. Но эту милую и в тоже время хищную улыбку женщина расценила по-своему. Одним легким жестом вежливости он покорил Кулемину старшую.
- А вот наша дочь Леночка, - поспешила представить Ивану свое чадо Вера.
- Я знаю, - спокойной произнес Иван.
- Откуда? – выпучил глаза Никита Петрович.
- В музее вы ведь с Леной были? – вопросом подвел Иван к нужному выводу переполошившегося отца.
- Ах да! Как я забыл, - хлопнул себя по лбу Кулемин.
- Ничего, - снисходительно сказал Иван, подмигнув Ленке. - Мы уже знакомы с вашей дочерью, не стоит лишних церемоний.
«Еще как знакомы, - не отводя взгляд, рассуждала Лена. – Он знает вашу дочь лучше вас, мои любимые папа и мама. Знает какая я на вкус. С легкостью определяет глубину ямочек на спине. Да и я много с чем знакома. С тем, например, как он пахнет во время секса, какая пряная его кожа. На сколько колюча его щетина, когда он трется щекой о мою попу. На сколько мягки три его волоска на груди, и как они щекотят, когда возишь по ним пальчиком или ладошкой. Каков его… - она мечтательно заулыбалась. - … каков он во мне, когда от удовольствия разрывает на части, когда готова продать душу лишь бы вновь и вновь быть сваренной в этом адском котле умопомрачительного развратного удовольствия! Мы знакомы, еще как знакомы!»
- Давайте присядем?– предложил Иван, галантно помогая Лениной маме сесть за стол.
Затем так же церемониально усадив Лену, он рукой подозвал официанта и сам занял свое место за столом. Случайность или тонкий расчет, но Лена сидела на против мужчины.
«О, какой вид замечательный!» - подметила Кулемина, любуясь каждой черточкой его лица. Скользить по его шее взглядом, нырять за расстегнутый ворот рубашки, тонуть в воспоминаниях о его запахе, аромате дорого наглого мужика. И снова и снова погружаться в омут его умных глаз, растворяясь в нем. Лена уставилась на него, прищуриваясь и погружаясь в свои мечты, падая в водоворот его аромата, возбуждалась. И огни Эйфелевой башни за его спиной словно демонический нимб переливался над его головой.
Стоило Ивану щелкнуть пальцами, как тут же подбежал гарсон, раздал всем меню и тихо удалился, давая возможность спокойно выбрать блюда. Как-то сама собой стала завязываться непринужденная беседа. Иван, как в прочем и всегда, держался легко и грациозно отвечал на любые вопросы, рассказывал интересные вещи, цитировал высказывания известных людей, всегда вставляя их в контекст разговора, а не ляпая, стремясь показать свою начитанность. Он скорее был похож на шута при французском королевском дворе. Умные речи под маской балагура, интеллигентность, знатное происхождение и неординарное мышление. Он с легкостью подтрунивал и смеялся над собой. Не каждый мужчина может так спокойно опустить себя, не теряя при этом собственного достоинства, а наоборот поднимая себя в глазах окружающих. Его улыбка с каждой минутой все больше завлекала Ленкиных родителей в его сети, подкупая своей доброжелательностью. И только Лена знала, какой обаятельный дьявол кроется за этой улыбкой. Как глубоко можно увязнуть, купившись на Ванины речи.
Сделав заказ, они продолжили беседу.
- Иван, заранее прошу прощения за нескромный вопрос, но мне любопытно, а что вы закончили? – осторожно поинтересовалась Вера.
- Вер, не приставай к человеку, - одернул жену Никита.
- А что тут такого? – удивилась возмущениям своего мужа Вера. – Леночка в этом году заканчивает школу и не лишним было бы узнать, куда пойти учится и что выбрать. Совет никогда не помешает. Не так ли, Иван?
- Ничего, спрашивайте, я отвечу. – резким и коротким ответом предупредил дальнейшей спор между родителями Иван. – Я с удовольствием расскажу, где учился и что закончил, - он не заметно для родителей, подмигнул их дочери.
За этот вечер они не раз обменялись тайными красноречивыми взглядами с Леной.
«Ну-ка, послушаем о твоем славном боевом прошлом». – усмехнулась девушка и, положив локти на стол, подперла подбородок кулачками.
Лена осторожно, стараясь не привлекать лишнее внимание и не задеть сидящих по бокам родителей, сняла с левой ножки туфлю и так же тихо, вытягивая свои длинную ногу, пробиралась к ногам Ивана. Дотянувшись, Ленка шкодливо стала водить ножкой по его ноге, подбираясь к любимому «инструменту». Заводила себя своими действиями, разжигая сильное желание. Мяла своими пальчиками его ноги. Но даже поверх брюк ощущалось, как горит его кожа, под давлением мягких подушечек ее пальчиков- проказников. Иван резко. Не акцентируя внимания на их отдельную с Ленкой «беседу» под столом, схватил ножку девушки за щиколотку, подтянув ее к себе.
- И все же, Ванечка, - наигранно-слащаво сказала вера, стремясь произвести впечатление на мужчину, - кто вы по профессии?
- Я? Хмм…- сделал паузу маклер, и в тоже время, под столом обрисовывая большим пальцем впадинку на Ленкиной ступне. От удовольствия Лена чуть прикрыла глаза, высунув кончик пухлого язычка меж розовых, увлажненных выпитой недавно водой губ. – Я дилетант широкого профиля, - с сарказмом сказал мужчина.
Он поглаживал Ленкину ступню очень бережно и осторожно, будто бы натирал богемский хрусталь. Умело надавливал на самые чувствительные точки, от чего у лены все переворачивалось внутри. Своими действиями он разжигал в ней дикое, животное возбуждение. Ни с чем не сравнимое удовольствие дарил массаж ступней его холеными пальцами. Он аккуратно переминал каждый божественный пальчик Лены, поглаживал между ними, будто вычищал катышке от носочков у младенца. Мозг, переполненный фейерверком эмоций, разрывался на тысячи частей, а перед глазами все поплыло, оставляя лишь нечеткий образ его лица с дьявольской улыбкой и ангельским нимбом из мерцающих огней Эйфелевой башни.
- Так как родители у меня потомственные врачи, то естественно выбор о бедующей моей профессии был сделан почти сразу. Фармакологический факультет института им. Сеченова. – сквозь пелену нарастающего возбуждения слышала его демонический баритон Лена. – Но на втором курсе бросил. Понял, что фармацевтика не мое призвание. – он улыбался, искоса посматривав за тем, как вздымается от частого дыхания ее грудь, а глубокий вырез на майке провокационно демонстрирует сексуальные округлости, как выделяются вершинки груди сквозь тонкую материю. Ивана умиляло и заводило это зрелище. Ублажало его мужское «я» затуманенный страстью взгляд похотливого ангела.
Лена вытянула и вторую ногу, требуя у Ивана удовлетворить и ее, пропадая в его ласках, утопая в них целиком и без остатка.
Принесли их заказ. Официант накрыл на стол и, пожелав приятного аппетита, удалился. Лена разочаровано вздохнула. Ведь орудовать приборами и одновременно ласкать ее ножки Иван не мог. Но, не успев опустить свои ноги на пол, она почувствовала, как он быстро и решительно, раздвинув свои ноги, сунул ее ступни между ними и сажал их. Девушка благодарно улыбнулась.
Ужин шел своим чередом. За это время они узнали, что еще учась в Сеченовке, Иван организовал свой бизнес. Перекупая у заводов без пошлин неучтенные партии мороженое и сагитировав активных пенсионерок, организовал около ста организационных точек по всей Москве. Что все деньги шли в ход, а дополнительная прибыль откладывалась. И на эти деньги, бросив медицинский, он поехал учится в Руан. И там закончил частный колледж «Бизнес и управления». Не зная языка, сам, по самоучителю за пару месяцев освоил азы. И Всю учебу оплачивал сам из накопленных сбережений. Ленкины родители увлеченно слушали Ивана, преданно, как две собачонки, заглядывали ему в рот, восхищаясь каждым его словом.

А ленка сидела гордая, тихо радовалась за свой выбор, наблюдая за своими родителями. И так же тихо, закусывая и облизывая губы, смотрела на Ивана, ощущая своими ножками манящее тепло того, что непременно должно и будет в ней.
- А на визитке написано, что вы работаете в компании Сонофи, - сказал Никита, доставая из бумажника Ванину визитку.
- Я владею десятью процентами акций этой компании, - невозмутимо уточнил Иван.
И именно в эту минуту пал форт старшего поколения Кулеминых, присутствующих на этом ужине!

- Так вы совладелиц Сонофи? – никак не мог прийти в себя от новости Никита Кулемин.
Мужчина хлопал глазами, захлебывался от удивления и восторга. И казалось еще чуть-чуть и слюноотделение будет настолько обильным, что не поможет и гидрокостюм аквалангиста.
- Ну, совладелец это слишком громко сказано, - с долей скромности сказал Иван. – Всего десять процентов.
- Всего? – не унимался Кулемин.- Не каждый бизнесмен может приобрести и одну сотую процента одной из крупнейших фармацевтической компании. А у вас!
Ленкин отец никак не мог навосхищаться Иваном. Как врача, работающего в области разработки принципиально инновационных мед препаратов, просто не мог остаться равнодушным к самому факту знакомства с таким человеком, как Иван. По сути маклер являлся спонсором программы по разработки лекарства от чумы ХХI века. От переполняемых эмоций Кулемин то и дело подпихивал ногой под столом свою жену. В попытках поделится с Верой радостью он ненароком задевал вытянутые ноги дочери. Лена ерзала, стараясь увернуться от вездесущих конечностей отца. Подпихивала и утыкалась пальчиками в промежность Ивана, краснела и стыдилась того дискомфорта, что была вынуждена приносить им обоим. И в итоге, чтобы не подводить себя под монастырь, не вывести отца из его эйфорического состояния, не хотя спустила ноги на пол.
Девушка глубоко вздохнула и отвернулась к окну, всматриваясь в огни ночного города, которые так заигрывающее мерцали, отражаясь в ее глазах. Она чувствовала взгляд Ивана на себе. Уверенность, которая исходила от него, помогала расслабится. Лена украдкой бросала вожделенные взгляды на него. Восхищалась его умением ласкать не навящевым взглядом и одновременно, непрерывно следить и улавливать, держать в зрительном контакте ее родителей. С каждой секундой она открывала все новые и новые качества в нем, не переставляя удивляться.
- Простите, я не совсем понял, - вежливо начал Иван, - Что конкретно вас восхищает факт обладания акциями Сонофи? – уточнил он.
Хотя на самом деле все знал. Знал, почему Ленкины родители так пищат, знал о их научной деятельности все в мельчайших подробностях. Знал о них больше, чем сами Кулемины о себе могли знать. Пожалуй, даже то, когда и сколько раз в день опорожняется самый маленький Кулемин. Как говориться «кто владеет информацией, тот владеет миром». И Иван полностью соответствовал этому высказыванию. Единственное, что оставалось для него загадкой – Лена. Он с удовольствием разгадывал новый ребус этой маленькой, смышленой, очень страстной женщины. При желание он мог бы все разузнать. Но не спешил. Ему доставляло огромное удовольствие не только сам секс с ней, а он был превосходным, но и сам процесс познания ее, открытие новых, потайных закоулков в Лене Кулеминой.

- Да вы что, Иван! – почти кричал Никита. – Ваша компания финансирует две третьих нашего научно- исследовательского проекта. Вер, подтверди?! – и он снова пихнул жену ногой.
- Да, - закивала Вера.
Иван чуть скривился, приподняв уголок губ в довольно-самоуверенной улыбке, и сказал:
- Никита Петрович, не…
- Для вас я просто Никита, - перебил его Кулемин.
И этой своей фразой вызвал еще более раскрепощенную улыбку Ивана. Маклер, облизнув губы, продолжил:
- Хорошо, Никита. Не стоит преувеличивать мой вклад в ваш проект. По сути его нет вообще. Для меня это всего лишь бизнес, не более. – он говорил так легко и спокойно, ведь акции для него действительно были обыденной вещью и только бизнесом.

Лена с нескрываемым восторгом смотрела за тем, как размерено Иван отвечал на вопросы, на то, как рассуждал о значимых вещах: спокойно, с чувством собственного достоинства и превосходства. И на фоне ее родителей, не глупых, образованных людей, ученых-врачей с именем, но восторженно восхищенными, говорящими полукриком, он выглядел, как Зевс на Олимпе. Он не принижал их достоинств, не превозносил себя, не кичился. Но в тоже время был чуточку выше остальных. Лена смотрела и гордилась, чувствуя рядом с ним себя олимпийской чемпионкой на пьедестале.
Иван внимательно слушал собеседников, легонько водил пальцем по скуле к подбородку. Розовые костяшки на неприлично белокожей ухоженной руке завораживали. Идеальная форма ногтей – барское происхождение. Периодически, добираясь до ворота рубашки, он аккуратно, не акцентируя внимания поправлял его, захватывая двумя пальцами. А затем начинал поглаживать свою шею, медленно спускаясь к груди. Лена не могла оторвать взгляд. Чем ниже мужчина опускал руку, тем более шумно Кулемина сглатывала слюну. И хватаясь тут же за бокал, отпивала большими глотками содержимое. А каждое подобное ее действие вызывала у Ивана легкую полуулыбку, улыбаясь только уголками губ.
Иван плавно перевел разговор в русло театрального искусства. И беседа сама собой стала спокойнее. Но жесты, присущие только Ивану, также продолжали будоражить Ленкино сознание.
Через какое-то время к ним подошел официант.
Принеся бутылку дорогого коллекционного вина и записку, он извинился перед ними и, поставив ее на стол, что-то еще добавил на словах. Затем подал записку Ивану. А пока тот читал, официант откупорил бутылку, разлив сверкающе-рубиновый напиток по бокалам.
Свернув записку, маклер посмотрел на гарсона, ответив взглядом, отпустил парня. Тот еще раз извинился перед Кулемиными и удалился. Вся семья уставилась на Ивана, ожидая хоть каких-то разъяснений.
- Пейте вино. Это прекрасный букет, - начал Иван. – Я прошу меня извинить, но я вас покину минут на двадцать – тридцать. Шато Марго 72 года скрасят время, это за причиненные неудобства от хозяина ресторана.
- если у вас дела, Вань, то мы… - начал было Кулемин.
- Нет-нет, что вы. Сейчас принесут десерт, - вежливо. Но четко дал понять Иван, что возражения не принимаются. – Я скоро буду.
И после этих слов мужчина встал и удалился. Лена жадным взглядом полным грусти и злости проводила спину мужчины. Сейчас у нее не было желания делить его с кем-либо еще, даже с работой.

Минут десять после его ухода Лена боролась сама с собой. Изнывала от любопытства и желания хоть одним глазком взглянуть на Ивана. Погруженная в свои мысли, она абсолютно не вслушивалась в разговор родителей.
Окончательно размазав по тарелке свой десерт, превратив его из ряда вкуснейшего «крем Брюле» в «а это уже кто-та кащяла».И окончательно сдавшись своим мечтам, Лена громко спросила:
- Мам, а в здание есть смотровая площадка?
- Да, конечно, на крыше. – ответила Вера. Отвлеченная от увлекательной беседы с собственным мужем, она с настороженностью посмотрела на дочь.
- Я пойду на ночной Париж посмотрю, - решительно заявила Кулемина, вставая из-за стола.
- Лен, может с тобой папа сходит?
- Мам, - громко запротестовала Лена, давая матери понять, что компания ей совсем не нежна.
- Вер, ну что ты в самом деле, пусть идет, - Никита одобряюще посмотрел на дочь. – иди Леночка.

Выйдя из ресторана, Лена огляделась. По сравнению с залом, здесь было относительно тихо, только изредка доносился шут от лифта. спросив у прохожего на корявом английском, где туалет, Кулемина направилась туда. Несколько минут на прихорашивание. И Ленка снова в тихом коридоре.
Пару шагов вперед. Лена прикрыла глаза. Глубокий вдох. Размеренное дыхание, хаотичные мысли, беглые зарисовки перед глазами, как при быстрой перемотке фильма. Стоп! Еще раз глубокий вдох. Вытянула руку, кончики пальцев коснулись стены напротив. И не открывая глаз, девушка пошла, ведомая запахами, инстинктами и собственной интуицией.
Она не знала куда идет, не хотелось открывать глаза. Но с каждым шагом Лена все отчетливее ощущала запах Ивана, тонки едва уловимый пудровый аромат его кожи, сдобренный капелькой лучшего парфюма. Она шла на этот аромат свежей прохлады морской воды и горьковатый привкус цитруса.
Лена шла, не отрывая руку от стены. Единое скольжение подушечек пальцев сменялось мерным постукиванием по стене. Теперь она была точно уверена в правильности выбранного направления. Где-то вдалеке, эхом до нее доносились голоса мужчин. И с каждым шагом они становились все отчетливее. И сейчас Лена точно могла выделить из этого двухголосья баритон Ивана. Обладая музыкальным слухом. Сложно было не узнать этот нагловатый, самоуверенный тембр маклера.
Конечно, Лена узнала его голос, а запах до неприличия бил в нос призывом секса. Она расплывалась в довольной улыбке.
Ладошка соскользнула с гладкой поверхности стены, и пальчики угодили в дверную щель. Лена открыла глаза. Она заинтересованно поглядывала. Взгляд девушки скользил: сталь, полуматовое стекло, через которое просматривались мужские силуэты, хромированная ручка. Лена взялась за нее и, нажав, решительно открыла дверь.
Лена встала на пороге в оцепенение. Она не отрываясь, смотрела Ивану в спину. Небрежно раскинутые по банкетке полы пиджака, идеально прямая спина, красивая шея, благородный изгиб линий, градуированная стрижка от короткого ершика до прямых ниспадающих прядей. У Лены зачесались ладошки от непреодолимого желания прикоснуться к нему, потеребить его волосы.
Иван сидел за огромным черным роялем. Сомкнув руки в замок и положив их на крышку инструмента, он лениво разговаривал. Лена не видела собеседника. Да и не стремилась его замечать. А вот Иванов оппонент напротив сразу заметил красивую высокую девушку. Мужчина резво подошел к ней. Приобняв за плечи и бодро что-то говоря на французском, подвел Лену к Ивану. Оставил ее за спиной маклера, обошел их, становясь у рояля. Облокотился, продолжая громко говорить, при этом активно жестикулируя руками.

Лена стояла не помня себя. Она могла следить за Иваном, вернее за его спиной. Ждала дальнейших действий от него. Но он даже не повернулся. Тихо ответив на выпады своего разговорчивого собеседника, он поднял крышку рояля и в следующее мгновение инструмент стал издавать завораживающие мелодичностью звуки.
Сколько времени она так простояла, заслушиваясь дьявольской мелодией, не известно. Все вокруг перестало существовать. Лишь звуки, его аромат и ее растущее желание, ломкой отзываясь в теле.
Лена сделала робкий шаг. Не обращая внимания, она нагнулась, коснувшись губами его шеи. И тут же получила мощный разряд тока. Отпрянула. И сейчас уже осторожнее, не кидаясь в бьющуюся, словно о скалы, волну возбуждения, осторожно присела на банкетку за его спиной. Длинные ноги Кулеминой без особых проблем позволили зажать Ивана. Девушка не смело прижалась щекой к его спине и только теперь сквозь затуманенный его дурманом взгляд увидела силуэт того самого мужчины, который еще минуту назад был с ними, а сейчас тихо оставил их вдвоем. Фигура собеседника по ту сторону матово-прозрачной стенке быстро удалялась, оставляя за собой неуловимый, как млечный путь, шлейф.
- Сбежала от родителей? – с долей иронии спросил Иван.
- Официально оставила их наедине, - с той же иронией ответила Ленка.
- А как же десерт?
- Я за ним и пришла…

И в ту же секунду Лена жадно впилась белоснежными зубками ему в шею. Иван заулыбался, продолжая наигрывать мелодию.
Мелодичная композиция сильнее провоцировала возбуждение. Она обмусоливала губами его кожу, не расслабляя хватки. Положила руки на плечи мужчины и, скользнув вниз, ухватилась за борта его пиджака. Ловкое поглаживание и вот уже Ленка стягивает с Ивана вещь, отпряв от его шеи.
- Лен, чего ты делаешь? – сейчас в вечно уверенном и спокойном голосе Ивана отчетливо слышался металлический звон возбуждения.
- Не люблю приторные сливки, - с вызовом и все более ярко проступающей хрипотцой сказала Лена.
Он прекратил играть. Сейчас было слышно только их дыхание, завораживающая, тихая музыка бьющихся сердец, предвкушающих новые сексуальные подвиги.
Пиджак пролетел несколько метров и, ударившись о стеклянную стену пуговицами, упал на пол.
Лена подтянула к себе сначала одну руку Ивана. Расстегнув пуговку на манжете, стала не спеша закатывать рукав. Свернув валик из рукава рубашки, она носом уткнулась в запястье Ивана. Шумно вдохнула пьянящий аромат. Голова закружилась, и ей будто перестало хватать воздуха. Девушка прикрыла глаза, повела носом по его руке от запястья к локтю, стараясь не терять тонкую нить чарующего аромата на чересчур нежной для мужчины коже тыльной стороне руки.

- Лен, - еле сдерживаясь позвал ее мужчина.
- Вань, а что ты играл? – с вызовом спросила Кулемина, провоцируя его, продолжая свои томительные злодеяния.
- Салтило, - тихо ответил он.
- Сыграй еще раз.

Лена выпустила его руки. И Иван снова заиграл. Он чувствовал, как заелозила за его спиной Ленка, как осторожно, стараясь не отвлекать его от игры, встала и, обойдя, расположилась у рояля. Он, не отвлекаясь от музицирования, наблюдал за ней.
Лена ловко запрыгнула на рояль. Смотря на его лицо, перевела взгляд на пальцы.
Завораживающие зрелище – длинные ухоженные пальцы мужчины быстро передвигались по клавишам. Подчиняясь им, рояль послушно издавал божественные звуки, затягивая одновременно обоих любовников в свои сети смелого, вседозволенного и откровенно похотливого желания. И оба с нескрываемым удовольствием путались в них!
Последние аккорды. Лена медленно легла на рояль, свесив ноги. Иван смотрел на нее, расплываясь в хитрой улыбке. Встал из-за инструмента. Подошел к ней. Раздвинув ноги, стал между ними. Положил руки ей на бедра и в следующую секунду его руки плавно заскользили по телу Лены вверх, задирая тонкую маячку. Открывающийся вид на голое тело манил к себе, зазывая тонким, чуть уловимым нежно-пудровым ароматом. Иван, взглянув еще раз на девушку, улыбнулся забавно высунутому языку. Шмыгнув, уткнулся носом в ее вкуснопахнущий пупок. Затем, прижавшись губами к животу, стал выписывать узоры, будто плетя тончайшее кружево.
Музыка в их головах непрерывно звучала. Дурман в сознание, возбуждение заставляли руки быстро перебирать одежду, срывая, сбрасывать ее. Она разлетались по всему залу. А каждый кусочек голого тела, отвоеванный у захватчицы-одежды, благодарно обцеловывался партнером.
- Доедай свой десерт, - вконец осипшим голосом сказал Иван.

- Вер, ты чего здесь делаешь? – спросил Кулемин, наконец, найдя свою жену.
- Смотри, - и она кивнула головой на полуматовое стекло, за которым ритмично бились в неистовой увертюре два сгорающих тела.

Размытые силуэты. Словно в дымке, окутанные ареолой мистического дикого секса, Иван с Леной сливались в единый организм. Сверх музыкальные движения танца на рояле бесстыжего дуэта тел завораживали зрителей своей грациозностью. Девушка сидела сверху на мужчине, а по ее груди плавно скользили его губы. Она запрокидывала голову от удовольствия. Их тела отражались в гладкой поверхности черного рояля, ловя своей наготой ненавязчивые блики старого музыкально подстрекателя…

- Вот бы это Лена с Иваном были, - тихо, совершенно случайно озвучил свое желание Никита Кулемин.
- Что? – не отрываясь от зрелища, спросила Вера.
- Пошли, говорю, в зал. – осипшим от вуайеристского запала голосом, сказал Кулемин, - Вдруг Лена с Иваном вернулись.
И взяв жену под руку, нежно чмокнул ее в губы, уводя от чарующего разврата, в котором заглавную дуэтную партию играла их дочь!